Творчество Веласкеса

Отдел образования Администрации Верх-Исетского района Реферат по Мировой Художественной культуре на темуТворчество Веласкеса. Екатеринбург 1999 г. Cодержание. 1.Севильский период стр.5-7. а Завтрак. б Поклонение волхвов. 2.Мадридский период стр.8-11. а Кузница Вулкана. б Триумф Вакха. в Сдача Бреды. 3.Первая поездка в

Италию стр.12-14. а Сад виллы Медичи. 4.Портреты 30-40 гг. стр.15-16. а Портрет кардинал-инфанта Фердинанда. 5.Вторая поездка в Италию стр.17-19. а Портрет папы Инокентия Х. 6.Поздний период стр.20-28. а Менины. Б Пряхи. 7.Список литературы стр.8.Приложение стр.32- Введение. Веласкес, Родригес де Веласкес Rodrigez de

Silva Velasquez , испанский художник, крупнейший представитель испанского барокко. Веласкес Родригес де Сильва Веласкес был одним из самых известных живописцев Испании. Придворный живописец Филиппа IV с 1623 года писал картины на религиозные, мифологические Вакх, около 1628-1629 г исторические Сдача Бреды, 1634 г. сюжеты, сцены из народной жизни Завтрак , около 1617-1618 г острохарактерные портреты

Иннокентий X, 1650 г групповой портрет Менины,1656 г правдивые и поэтические сцены труда Пряхи , 1657 г Живопись Веласкеса отличается смелостью реалистических наблюдений, умением проникнуть в характер людей, обостренным чувством гармонии, тонкостью и насыщенностью колорита. Перед образами, вызываемыми художником, непосредственно испытывается чувство не внешней, поверхностной связи явлений, а чувство связи реальной испытывается чувство непрерывной цепи, которая соединяет живущее

существо с произведением художника, несмотря на пространство и время. Люди, животные, растения, элементы, видимые и неосязаемые все живет во всей своей активности и силе . Он вносит в свои картины то, что заставляет кровь циркулировать под кожей, мускулы - напрягаться, все части тела с их костями быть в гармоническом строе, траву и листья колыхаться, облака нестись по небу Поистине, его творения более жизненны, чем сама жизнь в них все ее элементы раскрывают себя непосредственно

и реально в одном неуловимом синтезе. Пред этими неподвижными лицами, этими глазами, словно открытыми на теневые стороны духа, пред этими жилыми комнатами, которые наполнены напряженной жизнью молчания, и перед этим бесконечным простором испытываешь какую - то неловкость, галлюцинацию, почти мистический ужас. Веласкес таинственен. Он самый таинственный из всех худож-ников. От его творений исходит то таинственное в жизни, что ее под-держивает и охраняет.

И эта глубокая, высшая сила, как бы живущая в творениях художника, не давит нас, а побуждает жить, думать, по-нимать, одновременно исходит от него и влечет к нему. Это потому, что он проник в законы, делающие жизнь таинст-венной. C глубокой уверенностью устанавливает он тончайшие от-ношения, связующие одно явление природы с другим. Веласкес вос-создает в целости все множество впечатлений, им воспринимаемых, и умеет во всей неприкосновенности

перенести на холст всю тайну жизни. Собрав много материала о Веласкесе и заинтересовавшись его творчеством на уроках истории искусств, я решил писать реферат. В реферате я выделил основные этапы творчества художника и сде-лал анализ нескольких его картин Cдача Бреды , Поклонение волхвов, Севильский период. Бодегоны.1617-1623. Самостоятельность проявилась уже в ранних полотнах севильского периода, созданных

в жанре бодегонов от испанского bodegon тра-ктир, харчевня , изображавших скудные завтраки, кухонные сцены с немногими полуфигурами. В этих произведениях с резкими светоте-невыми контрастами, тяжелой и плотной живописью господствуют полные естественного достоинства запоминающиеся народные типы Завтрак, около 1617-1618 гг, находится в Эрмитаже сходная кар-тина 1618-1619, находится в Музее изобразительных искусств в Бу-дапеште Старая кухарка, около 1620 года, находится в националь-ной

Галерее Шотландии ,Эдинбург Завтрак двух юношей ,Водо-нос , около 1621 года обе находятся в музее Велингтоне , Лондо-не. Завтрак- это самая ранняя из всех известных картин Веласкеса. Она написана около 1617-1618 гг. и изображает простых людей из народа. Завтрак относится к числу бодегонов в самом буквальном смысле этого слова, ибо изображенная сценка происходит в харчев-не, куда старик с мальчиками зашли завтракать.

Старик только что снял свою шляпу и шпагу, отвязал белый воротник и повесил их тут же у стола, на стене. На пришельцах скромная одежда из толстого, грубого сукна, белые холщовые воротники. На столе, покрытом ска-тертью, минимум посуды стеклянный стакан, фаянсовая миска, но-жик. Так же умеренна и скромна пища несколько рыбешек, неболь-шой хлебец да два граната. По обычаю страны к завтраку дают нем-ного вина, и круглое лицо мальчика, поднявшего графин с вином,

расплылось в довольной улыбке, обращенной к зрителям. Более сде-ржанно ведет себя юноша, но и он выражает свое одобрение, красно-речиво подняв большой палец правой руки. Слегка улыбается и ста-рик, неторопливо приступая к трапезе. По тому, с какой любовью и тщательностью написан каждый предмет на столе, каждая складка на скатерти и на одеждах, видно отношение художника к простым, бед-но, но опрятно одетым людям, персонажам его картины.

Веласкес ценит их чувство собственного достоинства, их умение довольство-ваться немногим, искренне радоваться скромному достатку Художник намеренно ограничил палитру немногими, преимущест-венно серыми и коричневыми тонами, однако чернота плотных теней привела к тому, что звучность цветовых отношений запущена конт-растами темных фигур и белой скатерти. Участие цвета к лепке объемных форм, взаимоотношение теней и рефлексов пока еще не использованы в этой

картине. Однако когда Веласкес заметил, что стеклянный стакан с золотистым вином отбрасывает на скатерть не плотную, а полупрозрачную тень, имеющую в середине желтый от-свет он так и написал ее в картине. Так, начиная с первых бодегонов, Веласкес постепенно, ощупью искал свой путь- от тенебросов к колориту. К жанру бодегонов от-носятся и немногочисленные ранние религиозные картины Веласке-са Поклонение волхвов 1619, Прадо, Христос в доме

Марфы и Марии около 1620, Национальная галерея, Лондон. Поклонение волхвов по своим размерам относится к картинам, писавшимся по заказам церквей и монастырей. В трактовке картины- в простодушной убежденности и серьезности настроения- есть глу-бокая убежденность Веласкеса в реальности изображаемого события, но само это событие понимается им без всякого христианского спи-ритуализма. Так поздравлять с новорожденным молодую мать,гор-дую своим первенцем, и так приносить

ему подарки могли бы и в крестьянских семьях Андалусии. В своей трактовке Веласкес не при-бегает к традиционной для сюжета экзотике у волхвов нет ни тюрба-нов с перьями, ни восточных одежд даже дары, которые они держат в руках- серебряные кубки изделия севильских ремесленников. Не-сомненно, что прототипами всех образов в картинеПоклонение вол-хвов были лица, взятые художником из окружающей его реальной жизни. В образе молодого волхва со смуглым лицом и горбатым но-

сом можно усмотреть натурщика цыганского типа, каких немало в Севилье, а в образе африканского волхва-негра с портовой набежной Гвадалкивира. Черты лица Иисуса совершенно портретны, в них нет ничего божественного, несмотря на слабое свечение нимба у его ма-кушки. Особенно интересен образ Марии. Ее красивое здоровой красотой лицо лишено и святости и аристократизма.

Может быть,мо-делью здесь была севильская крестьянка, в чем также убеждают ог-рубевшие от работы кисти очень больших рук, которыми она береж-но поддерживает младенца. Действие происходит среди руин. Сквозь пролет арки видны вечернее южное небо, гористый склон и густая листва деревьев. В затемненном помещении лучи падающего света резко выявляют обьемы фигур и лиц, сильно лепят рельефы складок на тканях одежды. Здесь Веласкес использует еще приемы тенебро-со.

Однако в Поклонении волхвов есть свои живописные особен-ности. Несмотря на общий темный тон, картину отличают от корич-нево-серой гаммы бодегонов поиски ярких и разнообразных цветов. У Марии розовая с серебристыми оттенками кофта и зеленовато-си-няя юбка у Иисуса-темно-голубая лента и желтое одеяльце у афри-канца-алый плащ у коленопреклоненного волхва плащ табачно-жел-того цвета надет поверх голубой одежды.

Кое-где на цветных тканях тени положены обычной тяжелой темно-серой краской, но желтое одеяло и особенно розовая одежда Марии написаны совершенно иначе. В ней нет совсем черноты на гребнях складки светло-розо-вые, серебристые, в углублениях красные, темно-алые. Еще до переезда в Мадрид, в севильский период, Веласкес прояв-лял интерес к колористическим проблемам и в своих бодегонах ста-вил определенные задачи, опираясь на опыт испанских и фламандс-ких мастеров.

Поэтому быстрый рост колористического мастерства Веласкеса в Мадриде был во многом подготовлен его ранним твор-чеством. Кузница вулкана, Менины, Пряхи и др Мадридский период 1623-1649. Жизнь в Мадриде открыла Веласкесу возможность внимательного изучения ценнейших королевских собраний живописи . Близость с испанской культурной элитой, встречи с посетившим в 1628 году

Мадрид Рубенсом, первая поездка в Италию 1629 1631 гг. со-действовали расширению его художественного кругозора и совер-шенствованию мастерства. В необычных для испанской традиции картинах на античные сюжеты Вакх или Пьяницы,1628-1629, Кузница Вулкана, 1630 - обе в Прадо, с их острым чувством жи-тейской достоверности и оттенком иронии, мифологические образы соединены со сценами, приближенными к реальности. Сюжетом для картины

Кузница Вулкана послужил один из ми-фов. Веласкес усложнил психологическое содержание своей карти-ны, избрав сюжетом момент мифа, повествующий о появлении Апо-ллона, и эффект, произведенный его сообщением на присутствую-щих. Вместе с тем Веласкес усилил бытовую конкретность обста-новки, убрав огнедыщаший вулкан из пейзажа и заменив пещеру ин-терьером обыкновенной испанской кузницы.

Превосходно написан большой очаг в глубине кузницы. Художник не только мастерски изображает желто-оранжево-розовое пламя раскаленного горна-ис-точник освещения кузницы, но и с поразительной смелостью пишет даже искры, летящие в воздухе в виде огненных точек. Общая то- нальность картины приглушенная в светло-коричневую гамму ху-дожник вводит красноватые, оранжево-желтые, бурые оттенки, ко-торые с наибольшей интенсивностью звучат в темно-золотисто-жел-том плаще

Аполлона, в красно-желтом раскаленном листе железа и в красно-розово-желтом пламени горна. Но в коричневую гамму Ве-ласкес вводит и холодные, голубовато-серые оттенки, они связаны с серо-голубым небом и ландшафтом, с зеленовато-голубыми лаврами на венке Аполлона и с бело-желтым сиянием его нимба. Эти оттен-ки, преобладающие в левом верхнем углу картины, находят свой от-клик в правом нижнем, где полированный металл доспехов дает се-ребряный с холодной

желтизной отклик. В трактовке рабочих Велас-кес отошел от буквального следования мифу и вместо помогавших Вулкану подземных циклопов изобразил обнаженные мужские фи-гуры. Веласкес разрабатывает для каждого персонажа жесты, движе-ния и мимику в соответствии с его внутренним состоянием . Изобра-зив молотки застывшими в различных положениях в руках кузнецов, Веласкес подчеркнул этим, что работа была внезапно прервана но-востью, сообщенной

Аполлоном. Художник воспользовался описа-нием внешности Вулкана в мифологии и это дало ему возможность отбросить каноны академизма в передаче пропорции человеческого тела. Хотя ноги бога - кузнеца заслонены наковальней и зрителю видна лишь обнаженная верхняя половина фигуры, художник так убедительно написал слегка искревленное туловище и неровно поднятые плечи, что создалось полное впечатление о хромоте Вул-кана. Вместе с тем его неправильный,но прекрасно развитый,

мус-кулистый торс и крепкие руки говорят о большой физической мощи бога. Слегка затененное, покрытое копотью сильное тело Вулкана мастерски написано Веласкесом, художник даже чуть наметил розо-ватый отсвет от раскаленной полосы железа, которую держит щип-цами Вулкан. Решение Веласкесом образа Аполлона идет вразрез с установив-шийся традицией. На первый взгляд Аполлон выглядит очень тор-жественно и нарядно.

Его золотисто-оранжевый плащ закинут через плечо, нога изящно отставлена, на сандалиях голубые ленты и пряж-ки в виде сердец его увенчанные лаврами рыжеватые кудри окруже-ны сияющим нимбом. Казалось бы, все атрибуты налицо, но образ лишен величия, благородства и красоты. Все это скорее напоминает не бога Олимпа, а какого-то молодого повесу. В изображенной сцене симпатии художника отданы не изнеженному

Аполлону, а хромому, загрубевшему от огня и дыма кузнецу Вулкану. Триумф Вакха Веласкес написал в период между осенью 1628 и летом 1629 года. Картина отличается от полотен классицизма на эту тему своим народным характером. Но нельзя согласиться, что в кар-тине изображены только испанцы, а никаких мифологических пер-сонажей там нет. Конечно, натурой для Бахуса Веласкесу послужил реальный испанский парень, в картине художник

явно отделяет два мифологических персонажа Вакха и полулежащего рядом с ним фавна. В то время как пьяницы одеты в потрепанные плащи и рва-ные куртки, у Вакха и фавна обнаженные торсы. Наготу Вакха при-крывает брошенное на колени белое полотно и очень красивый си-ренево-розовый плащ. Чуть располневшее белое тело Вакха и его белое лицо с нежной кожей весьма отличаются от загрубевших, об-ветренных и обоженных солнцем

коричневых, морщинистых лиц бродяг. Тело фавна затенено и кажется смуглее, чем у Вакха, но его формы и мускулатура даже еще красивее. На голове Вакха пышный венок из крупных виноградных листьев-темно-зеленых и золотис-тых. Сцена происходит на фоне холмистого пейзажа, под сенью ви-ноградников. Вакха окружила группа бедняков-любителей выпить. Молодой солдат в желтой куртке, с портупеей и с навахой

за поясом. Став на колени, он вытянул шею, подставляя голову под венок. По другую сторону от Вакха сидит парень, закутанный в грубый плащ,с венком, уже водруженным на голову. Замечателен находящийся в центре картины образ бродяги в старой измятой шляпе. Он двумя руками держит перед собой чашу, до краев наполненную молодым вином. Широкая улыбка открывает его крепкие, неровные зубы гла-за весело блестят, он смотрит прямо на зрителя,

как бы протягивая ему чашу и приглашая выпить вместе с ним. Сосед, ухватившись за его плечо, учавствует в этом приглашении. Рядом с ним, преклонив колено перед Вакхом, стоит седой, загорелый старик. Он благодарно смотрит на Вакха, подняв стакан с красноватым вином. Свет, проходя сквозь стенки стакана, образует на загорелой ладони стари-ка красный отсвет.

Подошедший последним пришелец спрашивает у ближайшего к нему подслеповатого оборванца разрешения присое-динится к участникам пирушки. Оборванец смотрит на пришельца с благосклонной улыбкой, красноречиво показывая рукой на висящую на своем плече флягу. В Триумфе Вакха преобдадают коричнево-серые тона, перехо-дящие в одеждах в охристые и желтые, а в пейзаже в оливково-зеленые и темные серо-голубые. Не умея еще объединить фигуры с пейзажем посредством световоздушной среды,

Веласкес все же стре-мится связать их сближением тональных оттенков некоторых фигур с цветом холмов, земли, листвы. В то же время в коричнево-серую гамму художник неожиданно вводит роскошный шелковый сирене-во-розовый плащ Вакха. Триумф Вакха показывает, какого уровня достигло искусство Веласкеса перед первой поездкой в Италию. В 1634 в Мадриде Веласкес создал одно из самых значительных произведений европейской живописи исторического жанра.

Сдача Бреды единственная историческая картина, которую Веласкес нам оставил. Она включает несколько портретов, например портрет самого победителя Спинолы спутника Веласкеса во время первого путешествия по Италии, может быть, также и портрет самого ху-дожника, вероятно не бывшего при сдаче Бреды. Но высшее значе-ние картины заключается в том, что по красочным гармониям, по удивительным симфониям

черных, серых, розовых и белых тонов она может изображать все когда-либо бывшие в мире сдачи городов в присутствии только двух доселе враждебных наций, с серебряною головой победителя, доброжелательно наклоненной к подходящему со смирением побежденному, с шумом леса поднятых копий и пол-ным спокойствием земли и небес. На равнине Веласкес прекрасно поместил, как и на портрете Оливареса, пылающий город, пресле-дующие и отступающие эскадроны.

Но он не мог согласиться дра-матизировать природу. Он сохраняет ее спокойствие, и этим он обя-зан своим пониманием жизни. Пламя пожара теряется в вечном хо-ре голосов окружающей природы, и деревья, равнодушные к битве, почти скрывают всю ее суматоху. Однако, пребывает ни природа в мире, опустошает ни ее война, человеку Веласкес уделяет всегда то место, которое он и должен занимать.

В картине с глубокой чело-вечностью охарактеризована каждая из враждующих сторон. Пере-дача испанцам ключей от нидерландской крепости Бреда смысло-вой узел композиции, утверждающей за побежденным право на ува-жение, а за победителем на великодушие. Огромное полотно, на- полненное серебристым туманом раннего июньского утра и создаю-щее впечатление пространственной глубины, решено в сдержанном изысканном колорите с тонко переданными валерами.

Первая поездка в Италию.1629-1631 гг. В августе 1629 года художник через Барселону выехал в Италию. 19 сентября эскадра прибыла в Геную. Здесь Веласкес провел нес-колько дней, осматривая коллекции картин во дворцах. Среди этих картин внимание Веласкеса должны были привлечь работы Ван-Дейка, который несколько лет назад был в Генуе и писал портреты знати.

Веласкес, вероятно, слышал восторженные отзывы Рубенса о его ученике. Портреты детей, написанные Ван-Дейком, сумевшим передать естественность и обояние детского возраста, несомненно запомнились Веласкесу и помогли ему сразу же после возвращения из Италии создать полные жизни и изящества портреты маленького инфанта Балтасара. Из Генуи Веласкес направился в Милан, где, думается, не мог не видеть знаменитую

Тайную вечерю Леонардо да Винчи, поражающую каждого не только драматизмом события, но и мастерской передачей пространства и световоздушной среды. Из Милана через Верону Веласкес спешил в Венецию, чтобы уви-деть наконец творения ее великих колористов. В Венеции Веласкес остановился во дворце испанского посла-графа Кристобаля де Бена-венте-и-Бенавидес. Веласкес наслаждался картинами

Тициана, Тин-торетто, Паоло Веронезе и других художников венецианской школы. Он много рисовал, и в особенности с картин Тинторетто, в том чис-ле его знаменитое Распятие из Скуола ди Сан Рокко. Он скоптро-вал также Христа с апостолами Тинторетто. Только война помешала Веласкесу продлить пребывание в Венеции, и он через

Феррару, Бо-лонью и маленький городок Ченто выехал в Рим, где проживал око-ло года. Веласкес был принят хорошо. Испанским послом в Риме был граф Монтеррей, зять Оливареса. Кардинал Барберини кроме желания покровительствовать деятелям искусства имел специальные мотивы хорошо встретить художника, рекомендованного испанским королевским двором.

По приказанию Барберини Веласкес был посе-лен в Ватиканском дворце и ему были даны ключи от некоторых комнат, в том числе и от той , где были фрески Федериго Цуккаро. В Ватикане занимался копированием со Страшного суда Микеланджело в Сикстинской капелле и с фресок Рафаэля. Для большего удобства Веласкес предпочел жить на вилле

Медичи, а не в Ватиканском дворце, удовольствовавшись тем, что страже было дано распоряжение пропускать его, когда он захочет приходить для копирования ватиканских шедевров. Во время пребывания в Риме Веласкесом были написаны картины Кузница Вулкана и Туника Иосифа и два пейзажных этюда виллы Медичи. Был написан ху-дожником портрет жены графа

Монтеррея, заказанный по совету Оливарес, но не сохранившийся. Также не сохранился знаменитый автопортрет Веласкеса. Из Рима, возвращаясь в Испанию, Веласкес направился в Неаполь. Там же был написан Веласкесом портрет сестры Филиппа IY Марии Венгерской. Из Неаполя художник отплыл на родину и 31 января 1631 года возвратился

в Мадрид, пробыв в Италии почти полтора го-да. В Италии Веласкес написал небольшие этюды с натуры для себя, в которых вылились его впечатления от окружающей природы и архи-тектуры. К этим римским пейзажам относятся два вида парка виллы Медичи. Вилла Медичи с ее богатейшими коллекциями скульптур, окруженная садами, расположена на горе Троицы, откуда откры- вается панорама Рима с возвышающимся вдали куполом собора св.

Петра. Замечательна архитектурв виллы. Строгая простота внешнего фасада контрастирует с монументальностью и красотой его внутреннего, обращенного в парк фасада. Внутренний фасад ук-рашен статуями, бюстами, вставленными в стены рельефами сарко-фаго и медальонами, что связывает его с многочисленными изваяни-ями, расположенными в саду. Многочисленные творения античной ренессансной пластики были размещены удивительно органично было не

только найдено, но и создано наилучшее место для каждой статуи. С безупречным вкусом решено ее положение в пространстве, учтена связь скульптуры с гармонией пропорций архитектурного ок-ружения лоджиями, нишами, арками, баллюстрадами и с прек-расной растительностью парка стройными кипарисами, пиниями, густыми лаврами, подстриженными боскетами кустарников, свода-ми листвы. Рассмотрим пейзаж Сад виллы Медичи, написанный Веласкесом при золотистом свете приближающего заката.

Художник выбрал ме-сто в восточном углу открытой площадки, которую справа в отдале-нии замыкает нарядный задний фасад виллы, а слева, рядом, с де-ревьями каменная ограда. В пейзаж Веласкеса попала лишь одна ниша и отделенная пилястрами большая лоджия с высокой полу-круглой аркой посередине и двумя менее высокими прямоугольны-ми проемами по сторонам. Стена бельведера ее пропорции, арки, пилястры, колонки, балюстрада, карнизы, ниши все компоненты архитектурного

решения отличаются благородством пропорций и связаны в единое целое. Но на этом гармоничном архитектурном мо-нументе сказались разрушающие следы времени. Кусок карниза под балюстрадой отвалился, белая штукатурка осыпалась, стерлась и местами через нее проступила кирпичная кладкаНа мраморной ба-люстраде теперь повешено для сушки какое-то белье и служанка, пе-регнувшись через парапет, переговаривается со стоящими внизу мужчинами

Но эти прозаические детали, может быть, внесшие ноту горечи в восприятие художника, не заслонили от него поэтическое очарова-ние виллы парка Медичи. Для своего пейзажа художник выбрал мес-то, с которого это смешение будничного быта и величественного фо-на выступает особенно ясно. А слева от нас возвышается огромная античная статуя. День клонится к вечеру, и неяркий, рассеянный свет влияет на окраску предметов и как бы пронизывает

теплый лет-ний воздух. Веласкес превосходно видит игру меняющегося освеще-ния на предметах. Он не боится придать всей белой стене зеленова-тый оттенок и в то же время сохраняет удивительную легкость и прозрачность теней. Изощренный глаз художника замечает в листве деревьев тонкие тональные переходы оттенков-оливковых, рыжева-тых, серо-зеленых он видит на стене галереи оттенки голубовато-зе-леные и чуть розовые, на темных досках коричневато-серые и т.д и все, что заметило его острое зрение живописца,

Веласкес с удиви-тельной легкостью и свежестью восприятия переносит на холст, до-биваясь того, что все эти многообразные оттенки сливаются в общий тон, как это бывает в самой природе. А предзакатное золотистое освещение вносит в этот лирический пейзаж нотку задумчивой грус-ти. Портреты 30-40 гг. Качества новой свободной живописи Веласкеса, его интерес к изо-бражению пейзажной среды два небольших пейзажа виллы

Медичи и Прадо были написаны им на открытом воздухе при естественном свете, стремление наполнить жизнью схемы парадных изображений отличают его работы после его возвращения из Италии так называ-емые конные 1634-35гг. и охотничьи 1634-36гг. портреты короля, его семьи, премьер-министра Оливареса для дворцов Буэм-Ремиро и Торре де ла Парадо все в Прадо. В портретах Веласкеса обычно от-сутствуют аксессуары, жест, движение.

Серо-коричневый фон ка-жется воздушным, обладающим глубиной, свободно положенные мазки образуют тончайший слой, сквозь который просвечивает кру-пно-зернистый холст. Строгая темная гамма оживлена изысканей-шими сочетаниями серого и красно-розового, зеленоватого и серо-оливкого, черного и золотого. Поразительны эффекты серых тонов, то более темных, мягких, бархатистых, то достигающих чистого, свежего жемчужного оттенка.

Портретируя короля, сановников, при-дворных, друзей, учеников, Веласкес изображает человека таким, ка-ков он есть, в слиянии самых разноречивых черт характера, будь то жестокий временьщик Оливарес ок.1633г Эрмитаж, хмурый вель-можа Хуан Матеос ок.1632г картинная галерея, Дрезден, итальян-ский кардинал Камило Асталии 1949-50гг Музей Испанского об-щества в

Америке, Нью-Йорк, полный внутренней энергии неизвес-тный кабальеро возможно Алонсо Камо, 30-е гг музей Веллингтон, Лондон, погруженный в свою работу скульптор Х. Мартинес Мон-танвес1635-38 гг Прадо или овеянная благородным изяществом Дама с веером ок.1648г галерея Уоллес, Лондон. В портретах королевских корников и шутов Веласкес с непредвзя-той зоркостью взгляда раскрывает их характеры, душевное состоя-ние, мир переживаний,

поднимающийся подчас до скорбного тра-гизма Барбаросса ,1639-38гг. Эль Бобо дель Кория , ок. 1637-39гг. Эль Примо,1644г. Себастьяно дель Морра, ок. 1634-44 гг. Мальчик из Вальескоса, ок.1644 г. Хуан Австрийский, начало 1650 - х. гг все Прадо. В парных картинках Менипп и Эзоп 1639 - 40 гг

Прадо, представлены образы людей, опустившихся нищих бродяг и отвергнутых обществом, но обретших внутреннюю свободу от сковывающих личность условностей. Интеллектуальная содоржательность сатирика Мениппа выражена в его ироническом, недобром отношении к миру, в образе баснописца Эзопа грустное безразличие и мудрость человека, изведавшего истинную цену жиз-ни. К тому же периоду, по-видимому, относится его шедевр

Венера с зеркалом до 1651 г Национальная галерея, Лондон, редчайшее в истории испанской живописи изображение обнаженного женского тела, сюжет, запрещаемый инквизицией. По стилистическим особенностям видно, что Портрет кардинал-инфанта Фердинанда написан Веласкесом после итальянской поез-дки. Фердинанд изображен на фоне дикого пейзажа голубовато-се-рое небо оживлено клочками белых облаков.

На горизонте, за госо-горами, синеет скалистая вершина. Cправа за раму наискось уходит толстый ствол дерева. В кадр попадают его ветви с трепещущей листвой темно-зеленого цвета, исполненной быстрыми, нервными ударами кисти. Общая гамма серых, серо-коричневых и охристых тонов пейзажа хорошо связана по цвету с фигурой Фердинанда. На нем кожаный жилет, рукава из темного шелка с узором в серебря-ную сетку, короткий

коричневый плащ и бриджи с черными шелко-выми розетками у колен, военные сапоги и желтые перчатки. На ры-жеватой голове охотничий картуз с большим козырьком, затеняю-щим часть лба и усиливающим светотеневую лепку лица. У ног ин-фанта сидит охотничья собака рыжей масти. На фоне взволнованно-романтического пейзажа, передающего движение облаков и как бы шелест листвы, колеблемой ветром, фигура инфанта охотника выделяется своим полным спокойствием и подчеркнутым изящест-вом.

Благодаря легкому повороту его фигура обращена к зрителю. Особенно выразительно положение ружья. Фердинанд обращается с ружьем, как будто бы это нежнейший музыкальный инструмент. Он бережно подхватил ствол локтем левой руки, а кончиками пальцев правой слегка придерживает приклад. В сочетании с выдвинутой вперед ногой и спокойным, уверенным взглядом, обращенным к зри-телям, этот жест придает образу характер особого артистизма, чем-то напоминая музыканта виртуоза.

Вторая поездка в Италию 1649-1651 гг. Король поручил Веласкесу выбрать произведения лучших худож-ников, которые могли бы украсить задуманную им новую галерею. Веласкес ответил, что Филипп не должен удовлетворяться вещами, которые доступны другим коллекционерам, и просил поручить ему поехать в Венецию и Рим, где он приобретет для короля лучшие ве-щи Тициана, Веронезе, Бассана, Рафаэля и других подобных им мас-теров, а также приобретет отличные статуи

или сделает слепки с них, что необходимо для украшения Алкасара. Филипп согласился. В январе 1649 года путешественники отплыли из Малаги и прибыли в Геную 11 марта. Оттуда Веласкес продолжал поездку самостоя-тельно, отправившись в Венецию. Затем он выехал в Модену, Боло-нью и в Рим, оттуда он съездил в Неаполь отобрать античные скльп-туры для отлива копий с них.

Во время второй поездки в Италию Веласкес уже великолепный живописец, с прочно сложившимися эстетическими воззрениями и вкусами, столь противоположными итальянскому академизму. В Ри-ме Веласкес пишет портрет своего спутника и помощника Хуана Па-рехи. Портрет этот выставлен в Пантеоне 19 марта 1650 года и при-нес настоящий триумф Веласкесу. Римские художники избрали Ве-ласкеса членом двух академий.

Тогда же Веласкес создает знамени-тый портрет папы римского Иннокентия X. Пребывание Веласкеса в Риме насыщено трудами, он пишет ряд портретов лиц папского дво-ра, художницу Фламинию и Трионфи, заказывает отливку копий с античных скульптур, осматривает и изучает богатейшие художест-венные коллекции. Через Модену в июне 1651 года художник возв-ратился в Испанию. В изображении и одежды папы римского и предметов, составляю-щих его обстановку, портрет папы

Иннокентия X превосходен по красоте, изысканности и благородству колористических отношений. На портрете голова папы освещена верхним светом, который, скользнув по складкам вишневой шапочки, дал сильные белые бли-ки на выпуклых частях лица Иннокентия. Ровный свет отражается и на воротнике из тонкого белого полотна. Далее этот свет скользит и дробится в изломах складок пелерины мацетты .

Поразительна живописная тонкость, с какой написана эта блестящая шелковая ткань на ее широких поверхностях и в глубоких складках возника-ют красивейшие оттенки от темно - алого до светло - розового серебристо-сиреневого, кое-где согретых мазками горячего киновар-ного тона. Именно это неожиданное введение в ало-сиреневую ма-цетту у ее нижнего края киновари усиливает ощущение световоз-душной среды, пронизанной рефлексами. Превосходны по живописи и предметы, образующие фон для

фигуры папы. Кресло обтянуто сукном бордового цвета, спинка окаймлена тяжелыми золотыми пластинами, благородная патина которых мерцает кремово-желтыми, желто-оранжевыми и золотис-то-оливками тонами. Сзади кресла приглушенно- красная драпи-ровка, спадающая сверху широкими складками, в тенях переходящи-ми в тепло-коричневый тон. Изысканейшие гармонии в одежде, составляющие в портрете непо-средственное колористическое окружение, для лица Иннокентия добавляют в сочетании с цветом его кожи такие оттенки,

которые не окрашивают и не смягчают, а усиливают непривлекательность лица папы. Папа Памфили с властной осанкой сидит в кресле-троне. В его не-принужденной, уверенной позе, небрежно опирающихся на подло-котники руках чувствуется спокойное достоинство, почти величие. Сияющий белизной стихарь и переливы алой шелковой пелерины усиливают праздничную торжественность облика папы Иннокентия. Мерцающая золотом высокая спинка трона служит как бы специаль-

ным обрамлением для головы верховного князя церкви. Веласкес в совершенстве постиг свою модель, он не только схва-тил и ее облик и ее сущность, но также безошибочно понял динами-ку взаимоотношения внешнего и внутреннего начал в личности Ин-нокентия. В портрете показаны весь блеск и внешнее великолепие, присущее главе католической церкви того времени . Вся торжественность осанки, вся гармония красок служат в порт-рете как бы великолепной

оправой, подготавливающей зрителя к са-мому главному к восприятию лица человека, выступающего в роли верхховного пастыря. Весь облик и подстерегающий, почти злове-щий взгляд веласкесовского Иннокентия скорее напоминают волка в папской сутане, чем наместника Христа. И Иннокентий X, принимая от него свой портрет, имел все основания сказать Слишком прав-диво. Верный и глубокий образ Иннокентия

X обладает силой художест-венной убедительности благодаря тому, что Веласкес для раскрытия содержания в совершенстве использовал пластические и колористи-ческие средства подлинной живописи. Сама техника письма измени-лась, стала более активной, увеличилась роль мазка и вообще воз-росло многообразие приемов кладки красок. Веласкес чередует про-зрачные лессировки с корпусной кладкой и заставляет краски то, сплавляясь, переходить

непрерывно из тона в тон, то выступать из глубины, просвечивая через верхние слои и обогащаясь тончайши-ми оттенками. Во всей истории мировой живописи трудно найти какой-либо дру-гой портрет, в котором содержалось бы столь же глубокое филосовс-ки-обобщающее значение, и вместе с тем трудно найти какой-либо другой портрет, который при этом масштабе обобщения запечатлел бы с такой же полнотой и жизненной правдой все неповторимое ин-дивидуальное своеобразие именно данной, конкретной личности, как это сделано в веласкевском

портрете папы Памфили. Поздний период 1650-е гг 1650-е годы время самых высоких творческих свершений Велас-кеса. Вдохновенным оптимизмом, смелостью живописных находок отмечены поздние женские и детские портреты особ королевского дома королева Марианна Австрийская, около 1649, Прадо инфанта Мария Тереза, 1651, собрание Леман Нью - Йорк 1653, Музей истории искусства, Вена инфанта Маргарита,

1653 1659, там же 1656, Лувр 1660, Прадо инфант Филипп Просперо, 1659, Музей истории искусства, Вена. Глубокой психологической характеристи-кой отмечен портрет стареющего Филиппа IY 1655-56 гг Прадо, авторское повторение в национальной галерее в Лондоне. Главные создания позднего периода крупномасштабные композиции Менины Фрейлены , 1656, в инвентарях 17-18 вв. картина обозначалась как

Семья, Семья Филиппа IY, Пряхи 1657г обе в Прадо. Картина Менины написана Веласкесом в 1656 году. Эта самая знаменитая из картин Веласкеса и , по мнению большинства крити-ков, это кульминация его гения. Эпизод, изображенный в Менинах, происходит в одной из двор-цовых комнат Алкасара, где после смерти принца Балтасара Карлоса было устроено ателье

Веласкеса. Известно, что в то время, когда ху-дожник работал над Менинами , король и королева часто приходи-ли смотреть, как пишется картина. В то время как Веласкес писал портрет королевской четы, всматриваясь в позирующих Филиппа и Марианну, по-видимому, и происходит церемония поднесения питья Маргарите, окруженной менинами. Одна из них Мария Сармиенто, преклонив колено, подает ей на серебряном

подносе маленький кув-шинчик из красной ароматизированной глины, наполненный водой. В этот момент другая менина приседает в почтительном реверансе, устремив взгляд на то место комнаты, где находится королевская чета. За доньей Исавель видны фигуры двух пожилых придворных это охранительница дам королевы в полумонашеской одежде вдовы. Наконец, в глубине комнаты, на фоне освещенного проема двери ви-ден еще один придворный, который издали наблюдает всю сцену.

Справа миниатюрный карлик пытается растолкать большую сонную собаку, растянувшуюся на полу. Рядом с ними любимая карлица ин-фанты Маргариты также смотрит в сторону короля и королевы, под-держивая рукой какое-то украшение на золотой ленте, которым ее, по-видимому, наградили то ли за службу, то ли за уродливую внешность, обеспечивающую ей прочное положение при дворе. В картине изображен узкий круг лиц, обслуживающих повседнев-ный быт королевской семьи показана та сфера

жизни испанского двора, по времени Веласкеса совершенно недоступная для посторон-них наблюдателей, которая до Менин не подлежала изображению. Объектом живописи Веласкеса и явилась эта протекающая перед глазами художника реальная жизнь. Причем, для него реальны не только предметы обстановки и человеческие фигуры, но и дневной свет и воздух, заполняющие комнату дворца. Зритель видит строй-ную фигурку инфанты

Маргариты в светлой одежде ее кремово-серая серебристая ткань, подчеркнутая кораллово-красными банта-ми и полоской черного кружева, дает матовые отблески в скользя-щем дневном свете, льющемся из окон. С таким же мастерством, как ткань парчового платья, пишет Веласкес и слой освещенного возду-ха, который обволакивает пушистые светлые волосы инфанты, смяг-чает контуры ее фигурки и лица. Но свет и воздух не растворяют определенности пластических форм, а выявляет

их зрительное бо-гатство. Если красную розетку, брошь и черные кружева художник наносит быстрыми, нервными касаниями кисти, то в изображении лица инфанты Веласкес использует самые деликатные переходы све-та и прозрачных теней, рефлексы от ее золотисто льняных волос, и посредством нежного моделирования и тончайших лессировок передает черты и выражение детского лица. Взгляд темно серых глаз Маргариты следит с живым интересом за тем, как карлик будит уснувшего пса,

ее румяные губы, начиная улыбаться, слегка приоткрылись, так что виден даже край верхних зубов. Затененность интерьера ничуть не уменьшила психологическую и живописную выразительность образов. Так, попавшее в полутень и чуть смазан-ное лицо маленького Николасито, толкающего собаку, подчеркивает динамику его движения. Композиционно ритмическая связанность этих фигур дополняет-ся тонко разработанными живописными отношениями.

У Марии Барболы темное зеленова зеленое платье, серебряными галунами, у обеих менин светло серебристые, а юбки темно серые, расши-тые серебристо серыми лентами. Вся эта гамма на их одеждах под-готовляет главный живописный аккорд, который вносит фигурка Маргариты в ее крмово бело серебряной гвардаинфанте са-мый светлой по тону во всей картине. В цветовой связанности фи-гур друг с другом большую роль играют рефлексы.

На левом плече Маргариты серебряная ткань ее платья окрашена розовым рефлек-сом от красного банта браслета доньи Исавель. В свою очередь, ко-ралловый бант у запястья Маргариты дает ярко розовую вспышку на серебряном подносе, подаваемом ей донье Агостиной. А пальцы инфанты окрашиваются оранжево красным отсветом от кувшинчи-ка, стоящего на подносе. Но, несмотря на обилие рефлексов, в карти-не все цельно, не раздроблено световоздушная среда интерьера

слу-жит объединяющим началом. При этом и автопортретное изображе-ние Веласкеса и инфанта с окружающей ее свитой, которую он мог писать прямо с натуры, трактованы единым почерком, так, что в живописно пластической манере нет никакого разнобоя. В Менины зеркало введено специально, чтобы через него ука-зать на пространство, существующее перед картиной, где находятся король и королева под алой драпировкой они позируют

Веласкесу, в то время как Маргарита и ее приближенные и не думают о худож-нике, занятые своей повседневной жизнью. Установленный на мольберте холст обращен к зрителю изнанкой, модель якобы не в кадре картины и о ней можно лишь догадываться. Зато тем большее значение приобретает образ самого художника, за-печатленного в момент творчества. Мы видим смуглое лицо южани-на, высокий лоб, чуть полные губы Веласкеса, его почти черные усы, темные мягкие кудри, падающие на плечи.

Это единственный достоверный дошедший до нас автопортрет Веласкеса. Художник одет очень просто, в черный костюм, лишь в прорезях рукавов вид-неется белая рубаха камзол опоясан сверху простым кожаным рем-нем и не имеет никаких украшений. Он стоит перед мольбертом с палитрой и кистью в руках его ноги широко расставлены, туловище слегка отклонено назад, поза уверенная, свободная, независимая.

Чуть откинув голову, Веласкес смотрит вперед с тем особым выражением, которое превосходно передает самое трудное и самое драгоценное взгяд жвописца в момент творческого вдохновения, взгляд не только рассматривающий, но и проникающий в суть моде-ли, оценивающий ее. В этом взгляде зоркость, взгядывание в натуру слились с той необходимой долей отрешенности от ее частных под-робностей, которая помогает живописцу схватить и запечатлеть гла-вное, видеть цельно и обобщенно,

передавать реальный мир в том богатстве его форм, линий, красок, связанных друг с другом и со световоздушной средой, в каком его видит артистически развитое зрение подлинного художника реалиста. Менины не просто утверждают мысль о том, что художник в своем творчестве является богоравным. Веласкес как бы взялся доказать это положение самим качеством живописи данного произ-ведения. Тем самым живопись в Менинах становится не только средством изображения определенного сюжета и предметов

но де-монстрацией своих возможностей. А виртуозность художника стано-виться составной частью самого содержания этой картины. Но демо-нстрация блистательного мастерства в Менинах не самоцель, а наглядное свидетельство могущества живописи в изображении жиз-ни. Решение этой задачи в полной мере удалось Веласкесу, что де-лает Менины картиной единственной в своем роде. Не случайно в интерьере

Менин такую важную роль играют картины. Они разве-шены на обеих видимых зрителю стенах ателье, над дверями, в прос-тенках между окнами и подчеркнуто выделены прямоугольниками черных рам. Благодаря такому композиционному приему все, нахо-дящиеся в ателье и сам художник, и инфанта с карликами, и при-дворные буквально окружены со всех сторон картинами. Помещая на своем холсте фигуры в трехмерном пространстве ателье, моде-лируя светом и бликами их объемные

формы. Веласкес побуждает зрителя сопоставлять их как реально существующие, живые с те-ми, которые написаны на плоскости картин фигуры Афины, Апол-лона, Арахны, Марсия, и с теми, которые отражаются на плоскости зеркала Филиппа и Марианны. Причем это сопоставление живо-пись и не живопись- зрителю предоставляется делать внутри кар-тины Веласкеса, то есть в сфере самой живописи, где оно дано сред-ствами живописи, которая

тем самым демонстрирует свою способ-ность охватить обе сопоставляемые части и как бы взглянуть со сто-роны на свои способности. Общий тон картины зеленовато-серо-оливковый необыкновен-но красив. Он меняется в зависимости от днвного света, проникающего в комнату с разных сторон не только сверху, из окон, но и из двух дверей. В глубине картины яркий солнечный свет льется из открытой двери, стелется по полу и освещает ступени лес-тницы, на которой стоит дон

Хосе Ньето. Средний план, где расположены фигуры Веласкеса, дуэньи и дворянина-эскорта, по-гружен в тень. И, наконец, передний план, где находится инфанта со своими фрейлинами и карлицей снова хорошо освещен из двери справа, ведущей в соседнее светлое помещение. Благодаря тому, что воздух в комнате ателье пронизан в разных направлениях мягким светом, в картине совсем нет глухой черноты и не ощущается плос-костность изображения.

Воздух в затененной части ателье остается прозрачным, а пространство постепенно перетекает к среднему а затем к первому плану и, как бы продолжая перетекать дальше за пределами рамы сливается с реальным пространством, находящимся перед картиной, о котором также напоминает отражение в зеркале королевской четы. Эта сложная структура пространства в Мени-нах активно влияет на формирование восприятия зрителя в соответ-ствии с замыслом Веласкеса. С первого взгляда на

Менины Ве-ласкес заставляет поверить зрителей, что в данный момент худож-ник в окружении находящихся в ателье инфанты Маргариты и ее приближенных пишет картину. Зритель вначале как бы забывает, что та сценка с художником у мольберта, инфантой и ее свитой на которую он смотрит, есть, собственно говоря, тоже картина, и восп-ринимает Менины как кусок реальной жизни дворцсового быта, в отличие от сцен жизни, изображенной на полотнах,

украшающих стены интерьера Менин. Зритель забывает обо всем этом не случайно, а потому, что именно таково и было намерение художника, хотя в этом намерении нет ни-чего общего со стремлением к чисто иллюзионистическому фоку-су. Веласкес в Менинах последовательно добивается определен-ной цели заставить зрителя как бы забыть, что перед ним напи-санное красками изображение реальности, а не сама реальность, но осущестляет это намерение средствами подлинной живописи, ни-чуть не скрывая от зрителя.

В Менинах полностью видны виртуоз-но свободные многообразные мазки кисти, волшебная магия пере-ливающихся цветовых оттенков, капризно изменчивая игра света и тени. Только при таком, абсолютно художественном осуществлении своего намерения Веласкес мог приняться за дерзкое соревнование с самой реальностью. Так, например, по сравнению с подчеркнутой плоскостью холста, натянутого на подрамник для создаваемой

кар-тины и видимого зрителю с оборотной стороны, по сравнению с ви-сящими на плоских стенах уже написанными картинами фигуры, которые Веласкес предлагает вниманию зрителей в качестве находя-щихся в зале Алкасара, подчеркнуто реальны материальны, объем-ны, весомы. Обитатели дворца и он сам должны выглядеть не напи-санными на плоскости картины, а живыми людьми, существующими в реальном пространстве и в реальной световоздушной среде.

Веласкесовские Менины картина не только об инфанте Марга-рите, об ее фрейлинах, о быте королевской семьи или даже о твор-честве придворного художника Диего Веласкеса. Менины это картина о могуществе искусства живописи, это наилучшее доказа-тельство кистью и красками безграничных возможностей реалис-тической станковой картины это утверждение прав художника отк-рывать в обыденной, окружающей жизни красоту и поэзию.

Велас-кес в Менинах во многом превзошел достижения своих предшес-твенников и современников. В столь же многоплановой по замыслу картине Пряхи сцена в королевской ковровой мастерской с фигурами прях на первом плане запечатлевает как бы целый мир, выступающий в единстве и рель-ности мечты, седневной жизни и мифа о греческой мастерице Арах-не. Веласкес писал без предварительного наброска, прямо на холсте, органично соединяя непосредственные впечатления от натуры и как бы вольную импровизацию со строгой

продуманностью компози-ции. Картина Веласкеса Пряхи принадлежит к числу непревзойден-ных шедевров живописи. Впервые в истории живописи, не только испанской, но и мировой правдиво изображена работа простых тка-чих, проникновенно переданы поэзия и красота человеческого тру-да, и этот благородный гуманистический смысл воплощен в высоко-художественную, совершенную живописную форму. Обратимся к сюжету Прях. Картина имеет четко выраженные и даже противопоставленные друг другу два плана

и изображает два помещения. На первом плане полутемная комната ковровой мастер-ской, которой работают простые, бедно одетые пряхи. Две ступень-ки ведут в соседнюю комнату, расположенную несколько выше, в глубине картины. Эта комната залита потоком света, который ярким снопом лучей падает слева сверху, освещая стены помещения, уве-шанные красивыми гобеленами серебристо-серо-голубого цвета. Пе-ред гобеленами стоят женщины в нарядных платьях и прическах, ис-полненных по моде

XYII века. Слева на полу комнаты с гобеленами прислоненный к красивой резной подставке стоит большой музы-кальный инструмент виола да гамба. Веласкес в виде сочиненного и вытканного Арахной ковра с По-хищением Европы пишет ковер, в точности копируя его со знаме-нитой одноименной картины самого Тициана. Тем самым Веласкес показывает, что в его понимании ткачиха Арахна не жалкая ремес-ленница, а гениальная художница, создавшая шедевр искусства, до-казавший, что

сила человеческого творчества выше, чем божествен-ная сила Паллады. Веласкес включил изображение фабулы об Арах-не в обстановку реальной ковровой мастерской Санта Исавель, по-местив на первом плане мадридских ткачих, и тем самым сблизил древнюю фабулу с испанской жизнью XYII века. В быту королевского дворца ковры играли очень большую роль. Кроме убранства дворцовых залов ковры применялись также и в оформлении придворных спектаклей.

Эффектные декорации выпол-нялись опытными художниками и иногда не только при помощи кисти и красок, но и посредством вышивок. В Испании, в отличие от народного театра, где играли профессиональные актеры , придвор-ный, замковый театр был в основном любительский, роли исполня-лись придворными, иногда фрейлинами королевы, иногда учавство-вали и члены королевской семьи. Cреди богатейшей коллекции ков-ров испанских Габсбургов можно найти и гобелены с сюжетами из

Метаморфоз Овидия. В картине Веласкеса Пряхи присутствие нарядных дам в ковровой мастерской рядом с простыми ткачихами это визит участниц очередного дворцового любительского спектак-ля. Придворные дамы, фрейлины королевы вместе с Веласкесом явились в мастерскую, чтобы при подборе имеющихся там ковров для декораций к задуманному представлению осмотреть эти гобеле-ны, на фоне выбранных ковров решать вопросы о платьях для испол-нительниц с целью создания красивого, эффектного зрелища, чему придавалось

большое значение. Там же на фоне гобелена можно было прорепетировать какие либо отрывки под музыку виолы да гамба, условиться о мизансценах, выходах и других моментах, свя-занных с подготовкой представления. На заднем плане, в светлом помещении висит необыкновенно кра-сивый ковер. Фон ковра серебристо-серо-голубой верх его небо с белыми облачками и летающими бледно-розовыми амурами, низ уходящее к горизонту море. Справа виднеется группа на спине бе-лого быка-

Юпитера сидит Европа. Изображение быка и Европы ис-полнено более бледными красками, показывающими, что внутри ковра они на втором месте. На первом плане ковра вытканы две женские фигуры в античных одеждах. Правая Арахна. Черты лица слегка намечены и расплывчаты. Она чуть повернула лицо, наклони-ла голову и повела рукой в сторону в сторону своей грозной собе-седницы. На Палладе надвинутый на лоб блестящий шлем из свет-лого металла с зеленовато-голубым отливом и светло-

голубой пан-цирь. Из-под шлема богини выбиваются рыжие, медно-красные кур-чавые волосы на выпуклой округлой щеке киноварно-грубый ру-мянец, выражение глаз явно злое. Слева сверху падает широкий сноп света, скользя наискось по по-верхности ковра, ярко освещает площадку пола на сцене перед ков-ром и лепит сильной светотенью и бликами фигуры придворных дам, стоящих перед гобеленом. Две дамы расстатривают ковер, стоя спиной к зрителю.

Третья, повернув голову, перевела взгляд от ков-ра в сторону мастерской и зрителя. Задний план картины, включая сюда и гобелен и фрейлин, занятых подготовкой к спектаклю, напо-минает о придворном быте, который так хорошо знал Веласкес. Передний план во всем противоположен сцене, изображенной в глубине картины. Здесь показана та Испания, которая находилась за стенами дворца и которую

Филипп IY никогда не заказывал писать Веласкесу Испания простых людей, Испания нужды и труда. Скудно освещенное помещение наподобие сарая, голые серые сте-ны, самые простые, ничем не украшенные предметы грубые доща-тые скамьи, деревянная лестница, выструганные из палок крестови-ны для кудели и станина для наматывания ниток на полу, возможно глинобитном, рядом с дремлющей кошкой мусор, обрывки пряжи, клубки шерсти убогая обстановка рабочего места.

Веласкес пока-зывает зрителю то волшебство, благодаря которому в этом мрачном сарае рождаются и возрождаются изумительные сокровища коврово-го искусства. Две пряхи по краям стоят полусогнувшись одна, в бе-лой кофте, отдергивает красный занавес, другая, в красной кофте, держит корзину с белой тканью. Стоящие у краев и сидящие на ска-мьях пряхи соеденены по две и образуют две группы, которые связывает фигура женщины, сидящей прямо на полу. Лучший об-раз

Веласкеса пряха справа. Она сидит на скамье, глядя в глубь комнаты на гобелен, полуобернувшись спиной к зрителю и чуть от-кинувшись назад. В этом движении отчетливо выявляется красота ее стройного, сильного тела, которую еще более подчеркивает простая удобная одежда. Лица молодой женщины не видно но и тяжелый жгут ее прически, и завиток волос на затылке, и розовое, просвечи-вающее ухо, отбрасывающее нежно окрашенную тень все это пол-но очарования подлинной жизни.

В облике молодой женщины, в ее фигуре и свободной позе переданы здоровая, естественная красота и человеческое достоинство. Радостный характер этого особого, праздничного мира прекрасных образов, заполняющих зал сцену, изумительно передан средства-ми самой живописи. Серо-голубые, темно-розовые, ультрамарино-вые, светло-зеленые, кобальтовые, киноварные, коричневатые тона в тонких гармонических сочетаниях образуют необычную, прекрас-ную, изысканную гамму, которая в

волшебно-серебристом свете, па-дающем в зал, приобретает какую-то особенную фантастичность цветового звучания. Кажется, что это не свет освещает разноцветные предметы, гобелен, фигуры заднего плана, а различные цвета этих предметов сами излучают свет, который сияет, струится и вибрирует в воздушной среде, заполняющей комнату. В картине Пряхи Веласкес не отделяет художника от ремеслен-ниц прях , а, напротив, видит в замечательных испанских ткачи-хах, вышивальщицах настоящих художниц.

И их, занятых творчес-ким трудом, создающих искусство, противопоставляет придворным дамам, для которых искусство лишь предмет развлечений. Мы рассмотрели картину Пряхи и роль в ней овидиевского мифа и пришли к выводу, что Фабула об Арахне не есть только назва-ние, не есть лишь сюжетный предлог или простой внешний повод для автора, а тесно связана с самим идейным содержанием картины.

В древних мифах испанский реалист почувствовал не мистику, а большой жизненный смысл и народную мудрость. Этот взгляд оп-ределил и роль мифа об Арахне, процитированного в картине Пряхи. Веласкес вводит кадр с мифологической сценой в общую ткань реалистической станковой картины не для того, чтобы уйти от действительности, а, напротив, чтобы больше приблизиться к ней и глубже раскрыть некоторые стороны современной художнику реаль-ной жизни.

Пряхи и Менины написаны в последние годы жизни Веласке-са, когда гениальный художник как бы подводил итоги своей дли-тельной творческой деятельности. Его произведения этого времени содержат большие обобщающие идеи, выраженные в совершенной художественной форме. Едва ли будет преувеличением сказать, что Менины и Пряхи , эти, казалось бы, просто групповые портре-ты, еще в

XYII столетии проложили те новые пути, которыми пош-ло развитие реалистической станковой картин. Заключение. Охватывая взглядом творчество Веласкеса, неводьно поражаешься богатством и многообразием того вклада, который великий испанс-кий художник внес в развитие мирового искусства. XYII столетие отмечено необычайно высоким подъемом в западноевропейской жи-вописи. Во всех жанрах живописи Веласкес сказал новое слово, дал толчок творчеству будущих поколений художников.

Веласкес изумитель-ный портретист, раскрывший новые черты современного ему чело-века. В своих портретах художник проявил проницательность психо-лога и остроту социального мыслителя он стремится к правдивому раскрытию каждой конкретной реальной личности, в ее связях со средой, в противоречивости ее качеств. С полотен Веласкеса смот-рят на нас живые люди его времени со всеми их особыми чертами, достоинствами и недостатками, красотой и уродством.

В созданной им галерее портретов, работая в условиях самого чопорного и цере-монного королевского двора Европы, Веласкес ни разу не покривил душой. Он не сказал ничего такого, чего он не хотел сказать, как бы настойчиво от него этого ни требовали. И он сумел сказать все то, что он хотел сказать о своих моделях, в каких бы ослепительно роскошных одеяниях оно ни выступали, каким бы высоким саном они ни обладали. А хотел и сумел Веласкес сказать очень мно-гое правду.

Как ни велики заслуги Веласкеса в создании реалистического портрета, ими далеко не исчерпывается все то, что он сделал для развития искусства живописи. В своих многофигурных композици-онных полотнах Веласкес пошел вперед по сравнению с великими мастерами эпохи Ренессанса в развитии композиционной станковой живописи. В картинах Веласкеса сказалось не только расширение тематики и проблематики, характерное для новой

эпохи, но и широ-кий охват жизни в ее социальных противоречиях, показ контрастов нищеты и знатности, труда и праздности, народного быта и аристо-кратических церемоний. Каждое из трех больших произведений Ве-ласкеса открыло пути новым направлениям в реалистическом искус-стве. Сдача Бреды стоит у истоков развития исторической живо-писи. Менины повлияли на создание картин бытового жанра.

Пряхи явились в истории изобразительного искусства первой кар-тиной, отразившей поэзию и красоту труда. Каждое из них является вершиной искусства и обладает совершенной художественной фор-мой. От Веласкеса осталось более ста работ. Художник на всем протя-жении своей жизни учился у природы, неустанно совершенствуя свое живописно мастерство, которое достигло зенита во второй по-ловине жизни художника. В развитии этого мастерства наблюдается смена его живописных манер.

Работам раннего периода, бодегонам, свойственны точность объемных форм, их тщательная выписанность и некоторая жест-кость, резкая контрастность освещенных и затененных частей пред-метов, плотные черные тени. Но уже в этих картинах Веласкес ста-вит и решает ряд тонких колористических и пространственных за-дач. Дальнейшее развитие Веласкеса характеризуют поиски новых пу-тей в передаче света, прозрачных теней, пространства и атмосферы. Художник применяет краски более светлые.

В Кузнице Вулкана, Тунике Иосифа, затем в Сдаче Бреды, в охотничьих и других портретах тонкая цветовая гамма пронизана светом и воздухом. Наивысшего мастерства в трактовке пластических форм и цвето-вых отношений, воздуха и освещения Веласкес достиг в Менинах и в Пряхах. В картинах этого периода словно чувствуется движе-ние воздуха, пронизанного светом, окутывающего все предметы зримого мира, связывающее их в единое колористическое целое.

По-разительна безупречная верность и утонченная изощренность глаза Веласкеса, который умеет наслаждаться и насыщенностью и глуби-ной ярких цветовых аккордов и в то же время улавливает тончайшие рефлексы, восхищается красотой их взаимодействия с полутонами и светотенью, их ролью в передаче предметного мира. Многообразны приемы техники Веласкеса. Мазок у художника не есть одинаковое движение кисти, безотносительное к форме, цвету и фактуре

предметов. Напротив, способы наложения краски от неж-ных незаметных касаний кисти до энергичных ударов и свободных бравурных мазков у Веласкеса очень многообразны и также участ-вуют в реалистическом воспроизведении всего пластического и цве-тового богатства окружающего мира. Высшее совершество техни-ческих приемов Веласкеса состоит в том, что их совершенно не за-мечаешь. Гениальные полотна Веласкеса доставляют огромное эстетическое наслаждение зрителям.

Они являются также предметом восхищения и изучения для художников реалистов последующих реформ. Творчество великого сына испанского народа это вечно живой источник правды и красоты, драгоценнейшее наследие, которое классическая реалистическая живопись оставила человечеству.