Рокоссовский Константин Константинович

Реферат по Истории на тему: Рокоссовский Константин Константинович 21. 12. 1896 - 3. 8. 1968

Общеобразовательная средняя школа № 650

ученика 9 "А" класса

Кулёва Сергея

Учитель: Дронова Н.М.

Оценка: -

Москва, 2003

Содержание
:

1)
Биография Рокоссовского К.К.

2)
Воспоминанияоднополчан К.К. Рокоссовского.

Список литературы:

1) Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь. Т.2. М.:Воениз.1988.

2) Леонид Кудреватых «Зрелость таланта»

Р
окоссовский Константин Константинович - видный советский военный деятель. Родился21 декабря 1896 года в городе Великие Луки Псковской области в семье железнодорожного машиниста. По национальности поляк. Член КПСС с 1919 года. Участник первой мировой воины 1914 - 1918 годов. Во время гражданской войны 1918 - 1920 годов командир кавалерийского эскадрона и полка. В 1925 году окончил кавалерийские курсы, а в 1929 году окончил курсы усовершенствования высшею начальствующего состава при Военной академии имени М.В. Фрунзе. В этом же году принимал участие в боях на КВЖД. В августе 1937 был арестован по подозрению в связях с иностранной разведкой. Освобожден в марте 1940 года и полностью восстановлен в гражданских правах. В годы Великой Отечественной войны К. К. Рокоссовский командовал 9-м механизированным корпусом. С июля 1941 года назначен командующим 4-й армией и переведен на Западный фронт (смоленское направление). Ярцевская группа войск, возглавляемая Рокоссовским, останавливает мощный напор фашистских войск. Затем. во время наступления немцев на Москву, командовал 16 армией. Полководческий талант Рокоссовского ярко проявился во время командования (с 1942) войсками Брянского, Донского, Центрального, 1-го и 2-го Белорусских фронтов. Награжден орденом "Победа", семью орденами Ленина, шестью орденами Красного Знамени, орденом Суворова I степени и Кутузова I степени. Кавалер ряда иностранных наград: Польши - ордена “Виртути Милитари” I класса со звездой и Креста Грюнвальда I класса, Франции - ордена Почетного легиона и Военного Креста, Великобритании - Рыцарского Командорского Креста ордена Бани; Монголии - ордена Красного Знамени, многих медалей. В июне 1944 года К.К. Рокоссовскому присвоено звание Маршала Советского Союза.
После окончания Великой Отечественной войны Константин Константинович Р
окоссовский был главнокомандующим Северной группой войск. С 1949 по 1956 год К.К. Рокоссовский - заместитель председателя Совета Министров и министр национальной обороны Польской Народной Республики, член Политбюро Польской объединенной рабочей партии, депутат сейма, Маршал Польши. С 1956 года заместитель министра обороны СССР. С 1957 командир войсками Закавказского Военного Округа. С 1958 по 1962 гг. снова на должности заместителя министра обороны и главный инспектор министерства обороны СССР. С 1962 в группе ген. испек. Министерства Обороны СССР. Был депутатом Верховного Совета второго, пятого, шестого и седьмого созывов. На XXII и XXIII съездах партии избирался кандидатом в члены ЦК КПСС. В 1961-1968 Член ВЦИК. В 1968 году из печати вышла его книга "Солдатский долг". В том же году 3 августа К. К. Рокоссовский скончался после тяжелой продолжительной болезни.
З
вание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" Константину Константиновичу Рокоссовскому присвоено 29 июля 1944 года.
В
торой медали "Золотая Звезда" удостоен 1 июня 1945 года.

Военная деятельность К.К. Рокоссовского во время Великой Отечественной войны.

В начале Великой Отечественной войны корпус Рокоссовского участво­вал в танковом сражении в районе Луцк — Ровно. Оказалось, что у совет­ских войск практически нет снарядов. Чтобы обеспечить свои части бое­припасами, Рокоссовский приказал вскрыть окружные склады без разре­шения вышестоящего командования. Возглавляемый им 9-й механизирован­ный корпус, как и другие, участвовав­шие в первом контрударе по немцам, был разбит, но Рокоссовский сумел сохранить порядок в частях при от­ступлении. В мемуарах он критиковал Ставку и командование фронтом за постановку заведомо невыполнимых задач: «...их распоряжения были явно нереальными. Зная об этом, они всё же их отдавали, преследуя, уверен, цель оп­равдать себя в будущем, ссылаясь на то, что приказ для «решительных» дейст­вий таким-то войскам ими был отдан. Их не беспокоило, что такой приказ — посылка мехкорпусов на истребление. Погибали в неравном бою хорошие танкистские кадры, самоотверженно исполняя в боях роль пехоты».

В июле 1941 г. Рокоссовский был отозван под Смоленск. Здесь склады­валась критическая обстановка, и Ти­мошенко, командовавший Западным фронтом, сказал генералу: «Соби­рай, кого сможешь собрать, и с ними воюй». Рокоссовскому удалось из раз­розненных отрядов, отходивших без приказа, создать в районе Ярцево бое­способную группу войск и остановить продвижение немцев. С помощью не­скольких свежих дивизий Рокоссов­ский не допустил полного окруже­ния оставшихся в Смоленске войск. Вскоре он был назначен командую­щим 1б-й армией.

В начале 20-х чисел сентября 1941 года разведка армии стала приносить сведения о том, что в глубине расположения противника происходит перегруппировка сил: колонны автомашин, орудий, танков передвигались из Смоленска в район Духовщины, северо-западнее Ярцева. В то же время разведка показывала, что против 16-й армии по-прежнему находятся только пехотные части противника. Тем не менее, затишье на фронте настораживало, следо­вало быть начеку.

Замкнув в начале сентября в кольцо блокады Ленин­град, и добившись крупных успехов в середине сентября на Юго-Западном фронте, восточнее Киева, командование немецко-фашистской армии решило в первых числах ок­тября начать осуществление операции, которая должна была завершить кампанию на Восточном фронте. Герман­ский генеральный штаб разработал еще один план, полу­чивший соответствующее его целям, с точки зрения гитле­ровских генералов, название: план «Тайфун».

О том, что противник готовит наступление на цент­ральном участке советско-германского фронта, командова­ние Красной Армии предупредило командующих Запад­ным, Резервным и Брянским фронтами директивой от 27 сентября. Войскам этих фронтов предписывалось мо­билизовать все силы на укрепление оборонительных ру­бежей, накапливать фронтовые и армейские резервы, уси­лить бдительность и боеготовность войск.

Командующий 16-й армией, уже давно настороженно следивший за притихшим врагом, приказал осуществить разведку боем. Удалось захватить пленных, которые сооб­щили, что в тылу появились танковые части. Это еще бо­лее встревожило Рокоссовского, он приказал принять меры к усилению дивизий, защищавших магистраль Вязь­ма — Смоленск.

С рассветом 2 октября немецко-фашистская артилле­рия открыла огонь по позициям Западного фронта, и вско­ре гитлеровцы перешли в наступление. На участке 16-й армии их ждал неприятный сюрприз: командование армии спланировало заранее и осуществило артиллерий­скую контрподготовку.

Первую часть плана «Тайфун» немецко-фашистским войскам уда­лось осуществить: в лесах западнее и юго-западнее Вязьмы они окружили войска 16, 19, 20, 24 и 32-й армий, армейской группы генерала Болдина, и в то самое время, когда штаб Рокоссовского двинулся на новое место, немецкие танки с севера и юга спешили к Вязьме, чтобы замкнуть внутреннее кольцо окружения. Положение советских войск ухудшалось и тем, что южнее, к западу от Брянска, гитлеровцы окру­жили еще две наши армии — 3-ю и 13-ю.

Ночью и с утра 7 октября непрерывно работали не­сколько групп разведчиков. К середине дня стало оконча­тельно ясно, что внутреннее кольцо окружения сомкну­лось под Вязьмой. На автостраде хозяйничали гитлеров­цы. Более того, разведчики принесли сведения, что немецко-фашистские танки продвинулись далеко по на­правлению к Гжатску и, очевидно, заняли его. Положе­ние становилось все более сложным.

Вечером 13 октября штаб армии двинулся из Можай­ска в Шаликово, а оттуда через Рузу — к Волоколамску.

К 14 октября общая обстановка на Западном фронте стала еще более напряженной. Гитлеровские войска продолжали продвижение к Москве.

Начиная ноябрьское наступление, гитлеровское коман­дование по-прежнему преследовало далеко идущие цели. Созданные им в группе армий «Центр» две мощные по­движные группировки должны были нанести по флангам Западного фронта на стыках с соседними фронтами од­новременные удары, разгромить наши войска и, обойдя Москву с севера и юга, замкнуть кольцо окружения к востоку от столицы СССР. Северный фланг Западного фронта составляли 30-я армия (она была передана Запад­ному фронту с 23.00 17 ноября) и 16-я армия Рокоссов­ского. По ним-то и нанесли основной удар войска 3-й и 4-й танковых групп противника.

В середине ноября наступления гитлеровцев следовало ждать со дня на день. Позиции армии Рокоссовского под­верглись атаке днем 16 ноября. Сражение велось сна­чала в центре и на левом фланге армии, в районе Воло­коламска, и первым пришлось встретить врага солдатам 316-й дивизии.

С наблюдательного пункта Панфилова следили коман­дарм и Лобачев за тем, как после сильной артиллерийской и авиационной бомбардировки рванулись к позициям пан­филовцев десятки вражеских танков, а вслед за ними — немецкие автоматчики. Противотанковая артиллерия 316-й дивизии открыла огонь, немецкие танки стали вспыхивать один за другим, останавливаться с разбиты­ми гусеницами. По мере того как сражение нарастало, командарм убеждался, что здесь оборона находится в на­дежных руках. Панфилов руководил боем уверенно, твер­до. Поэтому Рокоссовский решил возвратиться на свой КП в Устинове. Следовало быть в курсе всех событий, происходивших на фронте армии. В дороге он говорил Лобачеву:

— Нам пока здесь делать нечего. Панфилов сам спра­вится. Если уж будет очень трудно, то надо давать ему подкрепления. Как их использовать, он знает, в подсказ­ках, думаю, не нуждается.

Командарм был прав. На участке 316-й дивизии ни в этот, ни в последующие дни враг не прорвался. И если Рокоссовский мог положиться на Панфилова, на его уме­ние и решительность, то Панфилов, в свою очередь, без­раздельно мог рассчитывать на своих солдат, на их стой­кость и мужество. Именно в этот день, 16 ноября, на вы­соте 251-й у железнодорожного разъезда Дубосеково 28 солдат — истребителей танков 4-й роты 2-го батальо­на 1075-го полка во главе с политруком В. Г. Клочковым вели неравный бой с несколькими десятками немецких танков.

Подвиг 28 героев-панфиловцев хорошо известен. Но так сражались под Волоколамском сотни и тысячи со­ветских людей. Часто о бое Клочкова и его солдат у Дубосекова говорят лишь как о по­двиге мужества. Бой имел и серьезное тактическое значе­ние, так как герои на несколько часов задержали продви­жение противника и дали возможность другим частям 16-й армии занять оборонительные позиции и не допу­стить врага к Волоколамскому шоссе. В итоге боя 16 но­ября врагу удалось потеснить части 316-й стрелковой Дивизии, но фронт нигде не был прорван.

С утра 17 ноября гитлеровцы возобновили наступление, и в течение всего дня, сосредоточивая танки и пехоту; на узких участках, при сильной поддержке артиллерии и пикирующих бомбардировщиков настойчиво атаковали боевые порядки 16-й армии, стремясь прорвать оборону и развить наступление на Волоколамско-Истринском на­правлении. Бойцы проявили беспримерную стойкость и мужество. По-прежнему героически сражались бойцы и командиры 316-й дивизии. 17 ноября Президиум Верхов­ного Совета СССР наградил её орденом Красного Знаме­ни, а на следующий день, 18 ноября, дивизия получила наименование 8-й гвардейской. Однако её командиру не пришлось водить в бой гвардейцев. В бою у населенного пункта Гусенево 18 ноября Панфилов был убит осколком мины.

Этот день оказался чрезвычайно тяжелым для 16-й ар­мии и её командующего. Как он и предполагал, гитле­ровцы, воспользовавшись тем, что земля замерзла, манев­рировали танками вне дорог. Они стремились обойти на­селенные пункты, двигались перелесками и мелколесьем. Тогда Рокоссовский противопоставил врагу маневр кочую­щими батареями и отдельными орудиями и танками, которые перекрывали дорогу танкам противника и в упор расстреливали их. Встречать врага приходилось теперь на самых различных направлениях. У командарма-16 не хва­тало сил и средств.

Его войска оборонялись всё так же стойко, и глубокий оперативный прорыв гитлеровцам не удавался. Решитель­ные контратаки частей и соединений, героические дей­ствия саперов, минировавших под огнем танкоопасные направления, меткий огонь противотанковой артиллерии — все это задерживало и изматывало противника. Неся большие потери в людях и технике, гитлеровцы продвига­лись в день по 3—5 километров. Немецко-фашистские танковые клинья вместо предполагаемых быстрых опера­тивных прорывов и стремительного продвижения оказа­лись втянутыми в затяжные кровопролитные бои за от­дельные, хорошо укрепленные пункты обороны 16-й армии.

В эти дни Рокоссовский сутками находился либо в ча­стях, либо на командном пункте, и вздремнуть удавалось лишь в машине при переездах с одного участка обороны на другой. Эти поездки были небезопасны: гитлеровские летчики патрулировали над дорогами, охотились за от­дельными автомашинами, и ЗИС-101 командарма-16 многократно служил объектом такой погони. Бои не только не ослабевали, они разгорались с ещё большей ожесточенностью. 19—20 ноября 3-я и 4-я тан­ковые группы гитлеровцев продолжали настойчиво насту­пать против 16-й армии и её соседа справа — 30-й ар­мии. С утра 19 ноября противник ослабил нажим в цен­тре армии Рокоссовского, но продолжал наращивать уда­ры на обоих её флангах.

Удерживая рвущегося к Москве врага, истребляя его танки и солдат, 16-я армия и сама теряла очень много людей. К исходу 20 ноября по приказу командования фронта (подчеркну — по приказу командования фрон­та) она организованно и в полном порядке отошла на но­вый оборонительный рубеж: Павельцово, Морозово, Аксё­ново, Ново-Петровское, Румянцево. Отход носил характер заранее подготовленного маневра, имевшего целью не до­пустить прорыва фронта противником и заставить его остановиться для подготовки наступления на новом ру­беже обороны. Четкое осуществление такого маневра в невероятно сложной обстановке доказывало большое ис­кусство как командарма и его штаба, так и войск 16-й армии.

К концу ноября оборонительное сражение на правом крыле Западного фронта достигло наивысшего накала. После ожесточенных боев на Солнечногорском и Истрин­ском направлениях противник вновь потеснил войска 16-й армии и вышел в районы, удаленные от черты горо­да всего на 25—35 километров. Сильно поредевшие во время кровопролитных боев 7-я, 8-я, 9-я гвардейские и 18-я стрелковая дивизии были оттеснены до рубежа Клушино, Матушкино, Крюково, Баранцево, где вели отча­янную борьбу, с главными силами 4-й танковой группы противника.

Последнее продвижение вперед к Москве противник сделал 30 ноября между Красной По­ляной и Лобней. На левом фланге противнику удалось от­теснить части 16-й армии до рубежа Баранцево, Хован­ское, Петровское, Ленино. Но это был предел наступления немецко-фашистских войск на северных подступах к Москве. «Тайфун» выдохся!

Начиная контрнаступление, Советское Верховное Главнокомандование предполагало в первую очередь раз­громить ударные танковые группировки противника, се­вернее и южнее Москвы. Войскам правого фланга Западного фронта предстояло разгромить клинско-солнечногорскую группировку противника, то есть его 3-ю и 4-ю танковые группы. 16-я армия должна была начать наступление на день позже других армий, 7 декабря и, освободив во взаимодействии с 20-й армией районы Льялово — Крюково, наступать основными силами на Истру.

От обороны к контрнаступлению 16-й армии при­шлось переходить без всякой паузы, бои продолжались все время. 2 декабря противнику удалось захватить Крю­ково, этот важный узел дорог в непосредственной бли­зости от Москвы. Уже в ночь на 3 декабря Рокоссовский приказал командиру 8-й гвардейской дивизия вернуть поселок, и такая попытка была предпринята, но отбить удалось лишь восточную часть Крюкова. С 3 по 6 декаб­ря дивизия девять раз атаковала крюковский узел со­противления. Поселок переходил из рук в руки. Оконча­тельно его удалось освободить лишь в ходе общего контрнаступления.

В 1942 году Красной Армии вновь, как и в 1941-м пришлось познать горечь поражений и отступления, вновь вражеские войска двигались по на­шей земле на восток. Но 1942 год был и годом Сталин­града. В сражении под этим волжским городом Красная Армия разгромила и уничтожила крупнейшую стратеги­ческую группировку немецко-фашистских войск, и 1942 год стал рубежом, изменившим весь ход второй ми­ровой войны.

В начале октября 1942 г. Рокос­совского назначили командующим Донским фронтом, которому пред­стояло сыграть важную роль в контр­наступлении под Сталинградом.После окружения армии фельд­маршала Фридриха Паулюса Сталин поручил Рокоссовскому командова­ние всеми войсками, действовавшими против сталинградской группировки противника. Именно ему Паулюс при капитуляции отдал свой пистолет. В 1944 г. К. Рокоссовский особен­но отличился во время наступления в Белоруссии, командуя 1-м Белорус­ским фронтом. Тогда он предложил нанести не один, а два главных удара по противнику. Рокоссовский вспоми­нал, что Сталин, склонявшийся к тому, чтобы удар был один, дважды предла­гал ему выйти в соседнюю комнату и подумать, но, в конце концов, утвердил его предложение со словами: «Настой­чивость командующего фронтом до­казывает, что организация наступле­ния тщательно продумана. А это – надёжная гарантия успеха». Решение наступать сразу с двух направлений принесло победу. У немцев не хвати­ло сил отразить атаку. Группа немец­ких армий «Центр» была окружена и разгромлена в Белоруссии. За заслуги в этой операции, носившей название «Багратион», Рокоссов­скому 29 июня 1944 г. было присвое­но звание Маршала Советского Союза. В ноябре Рокоссовского перевели из 1-го Белорусского фронта, наступав­шего на Берлин, во 2-й Белорусский. Этот фронт, наступавший севернее, в Померании, по приказу Ставки дол­жен был двинуть значительные силы в Восточную Пруссию.

ЗРЕЛОСТЬ ТАЛАНТА

(Из воспоминаний однополчан)

В
героические недели и месяцы зимних сражений 1941/42 года, получивших в военной истории название "Битва под Москвой", 16-я армия, которой командовал К.К. Рокоссовский, была на одном из самых горячих участков. В этой армии действовали и своими подвигами заслужили бессмертную славу 3-й кавалерийский корпус под командованием Л.М. Доватора, 316-я стрелковая дивизия, которой командовал И.В. Панфилов, прибывшая из Сибири 78-я стрелковая дивизия - в ту пору ею командовал полковник А.П. Белобородов - и многие-многие другие.

Этот период в военной биографии К.К. Рокоссовского можно назвать решающим. Здесь, в битве под Москвой, проявился человеческий и полководческий характер будущего Маршала Советского Союза. Примечательно и то, что на это время судьба свела К.К. Рокоссовского с Г.К. Жуковым, назначенным командующим Западным фронтом. Оба генерала - командующий фронтом и командующий армией - не только хорошо знали друг друга, но и долгие годы дружили, хотя время часто их разлучало. Встретились они еще в 1924 году в Ленинграде, в Высшей кавалерийской школе. В тридцатые годы К.К. Рокоссовский в Минске командовал дивизией в кавалерийском корпусе С.К. Тимошенко, а Г.К. Жуков был командиром полка в этой дивизии. За полгода до войны генерал армии Г.К. Жуков командовал округом, а генерал-майор К.К. Рокоссовский - корпусом в том же округе.
В
начале марта 1942 года, когда 16-я армия, развивая наступление, освободила город Сухиничи, К. К. Рокоссовский был тяжело ранен осколком снаряда, влетевшим в окно штаб-квартиры армии. Командарма доставили в Москву, в госпиталь. Это было его третье ранение за годы службы в армии. А служить в армии сын варшавского железнодорожного машиниста начал еще в годы первой мировой войны. Первое пулевое ранение К.К. Рокоссовский получил в ночь на 7 ноября 1919 года, когда он командовал отдельным уральским кавалерийским дивизионом. Дивизион зашел в тыл колчаковцев, разгромил штаб их группы, захватил много пленных. В минуту схватки с колчаковским генералом Воскресенским К.К. Рокоссовский был ранен в плечо. Не поздоровилось и Воскресенскому. Рокоссовский нанес ему смертельный удар шашкой. Второе ранение - в июне 1921 года на границе с Монголией, когда 35-й кавалерийский полк, которым командовал К.К. Рокоссовский, атаковал унгеровскую конницу. Командир красного полка зарубил несколько вражеских всадников, но и сам был тяжело ранен в ногу. И вот - третий раз, через двадцать с лишним лет...
Первый год войны был годом тяжелых испытаний и невозвратимых потерь. Но этот год был и великой школой мужества. В боевых условиях армия воспитывала и выделяла из своей среды такие командные кадры, которые, встав во главе дивизий, корпусов, армий и фронтов, не только удержали свои войска перед полчищами гитлеровцев, но и наносили врагу удар за ударом, а потом повели свои войска на запад - вплоть до победного окончания войны в Берлине.
В числе талантливых военачальников был, конечно, и К.К. Рокоссовский. В июле 1942 года он стал командующим Брянским фронтом. Гитлеровцы уже вышли к Дону, рвались к Волге. Шли упорные бои за Воронеж. Брянский фронт прикрывал оголяющиеся тылы с севера и вел отвлекающие боевые действия, врезаясь во фланги немецких соединений, рвущихся на восток.
О
днажды, вернувшись из передовых частей в деревню Нижний Ольшанец, расположенную в пятнадцати километрах восточнее Ельца - здесь размещался штаб Брянского фронта, - я пришел к недавно принявшему командование фронтом К.К. Рокоссовскому. Часовые и адъютант меня знали, поэтому сразу пропустили в комнату, служившую кабинетом и спальней генерала. Я вошел без предупреждения. За столом генерала не было. Не было его и в постели. Я осмотрелся. Из-под кровати торчали ноги. А вскоре появился и сам генерал. Он, немного смущенный, поздоровался и сказал:
- Лежал, читал книгу. Задремал, а она вывалилась из рук. Между стеной и кроватью провалилась. Вот достал...
Очень хотелось узнать, какая это была книга. Пока шла наша беседа, я несколько раз бросал взгляд на лежавшую на столе книгу. Она очень напоминала томик известных изданий "Академия", выходивших у нас в конце двадцатых годов. А беседа наша, если можно сказать так, носила общий характер.
Расспросив, где я был и что видел, - а был я в войсках армии генерала Н.Е. Чибисова и наблюдал активную оборону в районе деревни Сурикова в действии, где наши части здорово поколошматили противника, - Рокоссовский посоветовал:
- Съездите в 13-ю армию к Николаю Павловичу Пухову. Отличный генерал, энергичный, предприимчивый. У него хорошая военная подготовка и богатый практический опыт. В его армию недавно прибыла стрелковая бригада. Посмотрите, как воюет эта бригада.
Конечно, я поехал в 13-ю армию и в "беспокойную", как ее звали на фронте, бригаду. И был очень рад рекомендации. С 13-й армией я подружился надолго, и с командиром бригады, тогда полковником А.А. Казаряном, впоследствии генерал-майором, Героем Советского Союза, фронтовые пути-дороги сводили меня не раз. Поездка в бригаду дала мне многое, я увидел смелых воинов, которые не давали противнику передышки: то шли в разведку боем, то бесшумно подкапывались под окопы противника, заставляя его уступать позиции, то отправлялись в глубокую разведку и приволакивали с кляпами во рту немцев самых различных воинских званий.
Командование Брянским фронтом для К.К. Рокоссовского было недолгим, послужило как бы своеобразной школой. Потом он командовал фронтами на многих решающих рубежах битвы с германским фашизмом.
В
сентябре 1942 года, когда обстановка на Сталинградском направлении резко обострилась и противник, развивая наступление в междуречье между Доном и Волгой, кое-где даже прорвался к Волге, К.К. Рокоссовский был вызван в Ставку Верховного Главнокомандования. Ему приказали принять командование Сталинградским фронтом, который вскоре был переименован в Донской.
Как известно, впоследствии на воинов Донского фронта под командованием К. К. Рокоссовского выпала историческая миссия: принять участие в ноябрьском наступлении под Сталинградом, закончившемся полным окружением 6-й немецкой армии, а потом в разгроме и пленении окруженной армии немецкого фельдмаршала Паулюса. С этой миссией войска фронта справились отлично, а командовавший ими генерал Константин Константинович Рокоссовский снискал любовь и уважение не только в руководимых им войсках, но и у всего советского народа.
2 февраля 1943 года сдались в плен остатки окруженной в районе Сталинграда немецкой группировки - всего свыше 90 тысяч пленных, в том числе 2500 офицеров, 24 генерала во главе с фельдмаршалом Паулюсом. Да и трофеи оказались огромными. 3 февраля командующий Донским фронтом допрашивал пленных, разъезжал по полям минувших боев. На 5 февраля в Сталинграде готовился городской митинг в ознаменование одержанной победы. Но Рокоссовскому не довелось не только выступить, даже присутствовать на этом митинге. 4 февраля он был вызван в Ставку. Штаб и управление Донского фронта переименовались в Центральный. Нужно было спешно передислоцировать огромное штабное хозяйство из-под Сталинграда в район Ельца, куда также перебрасывались 21-я, 65-я общевойсковые армии и 16-я воздушная армия, входившая до этого в Донской фронт.
Перед командующим новым фронтом была поставлена задача: развернуться между Брянским и Воронежским фронтами, которые в это время развивали наступление, и нанести глубоко охватывающий удар во фланг и тыл орловской группировки врага. Через несколько дней штаб и управление Центрального фронта были уже в районе Ельца. 12 февраля правый сосед - Брянский фронт - перешел в наступление и местами продвинулся на 30 километров, но вскоре вынужден был остановиться, в частности на подступах к Малоархангельскому. 13-я армия в ходе боев была передана из Брянского в Центральный фронт.
В это время я находился в частях 13-й армии. По глубоким снежным траншеям, проложенным в разных направлениях, мы на "эмке" пробрались в городок Малоархангельск и попали в штаб полковника А.А. Казаряна. Его бригада получила значительное пополнение и была переформирована в дивизию.
Закончив бой за городок, полки дивизии, выполняя приказ командования, закреплялись на занятых рубежах, окапывались. Гостеприимный Андроник Абрамович Казарян угостил обедом. Обычно лаконичный в суждениях, он за обедом разговорился:
- Вы уже знаете, что наша 13-я армия из Брянского фронта передана в Центральный? А кто командует Центральным?
Тоже знаете. Должен вам сказать, Рокоссовский - необыкновенный человек! Человечище! Вот уже третьи сутки я нахожусь под впечатлением встречи с ним. Дело было так: нашей дивизии и соседним - справа и слева - было приказано с ходу штурмом овладеть Малоархангельском. Но этот городок оказался твердым орешком. Когда мы вышли к нему и начали штурм, немецкий гарнизон этого узла обороны получил большие подкрепления, сюда были переброшены егерские батальоны. "Любой ценой удержать Малоархангельский плацдарм", - последовал приказ из Берлина. Почти две недели мы и наши соседи вели тяжелые бои. А городок взять никак не могли. Командарм Николай Павлович Пухов и усовещивал, и ругался, звонил по телефону и сам несколько раз приезжал на наблюдательный пункт дивизии. А мы все топчемся и топчемся на месте. Точно в стену уперлись. Морально были подавлены. Везде успехи, а у нас... Вдруг командарм позвонил: "Немедленно выезжайте в штаб фронта. Будет вам взбучка по первое число". Созвонился я с соседями, оба комдива - генералы. Поехали вместе. По пути в штаб фронта я им и говорю: "Я - полковник, дадут мне полк, буду им командовать. А вам, генералам, неудобно в полки-то идти. А?" День был вьюжный, морозный. В пути мы немного продрогли. Встретил нас член Военного совета и говорит: "Идите к командующему, он вас так согреет, что жарко будет!" Идем, молчим, углубились в тяжкие размышления. Адъютант, доложив, пригласил нас в комнату командующего. Рокоссовский вместе с начальником штаба Малининым работал над картой. Встретив нас, взглядом приказал адъютанту: "Организуйте чаек". Ну, думаю, вначале чайком побалует, а потом... А потом вот что было. Выпили мы чай, сидим, молчим. Командующий фронтом, закончив работу над картой, подходит к нам. Высокий, стройный, ну просто обаятельный. С первого взгляда я в него влюбился. Поздоровался с каждым за руку и спросил: "Догадываетесь, зачем я вас пригласил сюда?" "Так точно", - отвечаем мы. "Раз знаете, то стоит ли тратить время на разговоры? Быстрее добирайтесь до своих частей. Завтра жду хороших сообщений. Счастливого пути!" Не знаю, как поступили командиры соседних дивизий, а я, не заезжая в штаб дивизии, сразу пошел в полки и батальоны, рассказал все, что мог рассказать о встрече с К.К. Рокоссовским. Штурм Малоархангельска был назначен на шесть утра. А в полдень я уже находился здесь, подписывал рапорт командующему фронтом. Такой метод руководства войсками смело можно назвать классическим.
Н
а Центральном фронте я провел много месяцев, не раз слышал рассказы о своеобразном характере К.К. Рокоссовского в руководстве войсками и подчиненными, о все углубляющемся уважении к нему в войсках. Как известно, полководческий талант проявляется не только в способах руководства войсками - это одна сторона таланта. Полководческий талант проявляется в точной и единственно верной оценке обстановки и необходимых решениях, вытекающих из этой обстановки. Знание сил противника, его потенциала, ближайших и дальних намерений. Умение предугадать возможный ход событий и подготовиться к ним. Упредить врага, сорвать его замысел. А в ходе боевой операции умело распоряжаться резервами, оперативно менять направление ударов. Совмещать риск с наименьшей затратой сил и средств. Одним словом, полководческий талант всеобъемлющ. Настоящий полководец превосходит противника во всех отношениях, и это обеспечивает ему победу.
В
се эти, да и многие другие качества, которые могут входить в понятие полководческий талант, отчетливо и ярко проявил командовавший Центральным фронтом К.К. Рокоссовский на Курской, или, как ее еще называют, Огненной дуге.
Сражение на Курской дуге началось утром 5 июля 1943 года.
Семь суток немцы беспрерывно атаковали наши войска на узком участке в направлении на Поныри. В бой вводились мощные колонны "тигров", на прорыв нашей обороны бросались новые и новые стрелковые части, пушки и минометы изрыгали смертоносный металл, в воздухе беспрерывно висела вражеская авиация. Однако врагам не только не удалось вырваться на оперативный простор, они не смогли преодолеть многослойную нашу оборону и ценой больших потерь лишь сделали как бы вмятину в районе Понырей. К 12 июля мощность их атак явно стала ослабевать, силы подходили к концу. В сражении на Курской дуге, на ее северном участке, фашистская операция "Цитадель" пришла к своему критическому завершению. 48, 13 и 70-я армии Центрального фронта, принявшие на себя главный удар немцев, к 12 июля контрударом отбросили противника на исходные позиции; а 15 июля все войска фронта, взаимодействуя с правыми соседями, перешли в наступление. 5 августа в Москве прогремел первый салют: войска Центрального, Брянского и Западного фронтов освободили Орел, а Воронежского и Степного - Белгород.

В августе 1943 года, когда войска Центрального фронта, развивая наступление, выходили к Днепру, я возвращался из передовых частей к фронтовому узлу связи и на одной из просек леса заметил машину командующего. Остановился. Хотел узнать у адъютанта, почему здесь находится К.К. Рокоссовский, но не успел это сделать - из леса с двустволкой на плече вышел Константин Константинович. Не дожидаясь моего вопроса, он сказал:
- Дела у нас идут неплохо, решил отдохнуть. А охота - лучший отдых.
Больше месяца, в самые горячие дни боев на Курской дуге, я не встречал К.К. Рокоссовского, хотя бывал в частях нередко, особенно в дивизиях 13-й армии. Беседуя с командующим, я спросил:
- В какой армии вы больше всего находились в горячие дни обороны?
- Ни в какой! - последовал ответ. - Я не отлучался со своего командного пункта, который находился на главном направлении в районе 13-й армии. Фронт - это не армия. Командуя армией, я часто бывал на самом огненном пятачке событий. Командующему фронтом нужно знать и видеть общую картину боя, вовремя маневрировать силами. Но, конечно, не всегда и не во всех случаях командующий фронтом должен быть прикован к своему пункту. В зависимости от обстоятельств командующий должен быть там, откуда ему удобнее и лучше управлять войсками.
Передав двустволку адъютанту и этим как бы распрощавшись с часовым отдыхом, Константин Константинович продолжал:
- Знаете, что особенно важно? В самую ответственную минуту боя (начало операции, критическая фаза ее или отражение контратаки) командующий должен показывать пример спокойствия и уверенности. Если командующий спокоен, если он не волнуется, не суетится, значит, в успехе операции он уверен, и эта уверенность передается подчиненным ему войскам.
И тут я вспомнил томик издательства "Академия", который читал К.К. Рокоссовский немногим больше года тому назад, когда он только что принял командование Брянским фронтом. Действительно, изменилось время, накопился опыт, усложнились задачи. Если под Ярцевом, в лесу возле Минского шоссе, присутствие генерала на переднем крае поднимало бойцов в атаку, то теперь спокойствие генерала Рокоссовского вселяло уверенность в успешном исходе фронтовой операции.
М
ожно привести еще немало примеров зрелости полководческого таланта К.К. Рокоссовского, когда он командовал 1-м Белорусским, а затем 2-м Белорусским фронтом, руководил мощными наступательными операциями, завершающимися разгромом вражеских сил на белорусской и польской землях, в Восточной Пруссии и Померании, на Одере, вплоть до победного выхода на Эльбу. Каждая из этих операций вплетала еще одну ветвь в лавровый венок славы, которым наш народ венчал героев Великой Отечественной войны.
Заключительный, победный этап войны. Войска, нацеленные непосредственно на Германию, вели командующие тремя фронтами: в центре - 1-й Белорусский под командованием Маршала Советского Союза Г.К. Жукова, справа - 2-й Белорусский под командованием Маршала Советского Союза К.К. Рокоссовского и слева - 1-й Украинский под командованием Маршала Советского Союза И.С. Конева. Три наиболее отличившихся и прославленных подвигами своих войск полководца шли во главе войск, наносивших немецкому фашизму последний, смертельный удар. И это было символично. Как символичным был и приказ Верховного Главнокомандующего:
"В
ознаменование победы над Германией в Великой Отечественной войне назначаю 24 июня 1945 года в Москве, на Красной площади, парад войск Действующей армии, Военно-Морского Флота и Московского гарнизона - парад Победы...
Парад Победы принять моему заместителю Маршалу Советского Союза Г.К. Жукову, командовать парадом - Маршалу Советского Союза К.К. Рокоссовскому".
П
осле окончания войны К.К. Рокоссовский был главнокомандующим войсками группы войск, командующим войсками округа, заместителем министра обороны СССР. В 1949 году по просьбе польского правительства К.К. Рокоссовский уехал в Польшу, где был назначен министром национальной обороны и заместителем председателя Совета Министров Польской республики. Ему было присвоено звание Маршала Польши.
В марте 1956 года я был в Польше. Был в частях Войска Польского. В те дни от солдат, офицеров в генералов Войска Польского я слышал слова любви и большого уважения, адресованные К.К. Рокоссовскому, под командованием которого советские войска освободили значительную часть территории Польши, страну детства и юности Константина Константиновича, и способствовали воссоединению с Польшей ее прибалтийских земель.
Возвратившись из Польши, К.К. Рокоссовский был заместителем министра обороны СССР. Выдающийся военный деятель, талантливый полководец, К.К. Рокоссовский вел большую партийную и государственную работу. Он избирался делегатом нескольких партийных съездов, входил в состав ЦК КПСС, был депутатом Верховного Совета СССР многих созывов.
П
оследние годы жизни К.К. Рокоссовский тяжело болел. В начале шестидесятых годов я встретился с ним в подмосковном санатории, куда он приехал на кратковременный отдых после долгого нахождения в больнице. Вместе с отдыхающими он гулял по аллеям парка, оживленно беседовал, вспоминал боевые эпизоды времен гражданской и Великой Отечественной войн, охотно рассказывал веселые истории.
Упорный труд, огромная работоспособность, большие знания, высокая общая культура, мужество и храбрость, помноженные на опыт и талант, снискали в нашем народе большое уважение и сердечную любовь к Константину Константиновичу. Кто-то из отдыхающих сказал ему об этом. Он смущенно ответил:
- Я с двенадцати лет занимаюсь трудом, в армии с 1914 года, то есть с первых дней первой мировой войны. В октябре 1917 года вступил в Красную гвардию. Прошел весь путь от солдата до маршала. Все, что есть у меня, все это дал мне упорный, повседневный труд. Я - сын славной Коммунистической партии и самый рядовой среди других.
В
декабре 1966 года страна отметила семидесятилетие любимого полководца. 3 августа 1968 года К.К. Рокоссовский скончался после тяжелой продолжительной болезни.

Я
считаю, что К.К. Рокоссовский был выдающимся военным деятелем своего времени. Одно из основных сражений Великой Отечественной войны – Сталинградская битва –была выиграна воинами Донского фронта под его командованием. Его любили и уважали солдаты руководимых им войсковых подразделений. В начале войны, когда он командовал армией, Рокоссовский старался быть на передовой, и это поднимало солдатский дух и вело их в атаку. Его спокойствие и уверенность в победе передавалась подчинённым.

Когда после тяжёлого ранения Рокоссов­ского его армия (по приказу Жукова) предпринимала безуспешные атаки на немецкие позиции, то Рокоссовский расценил их как бесцельные; он писал: «Генера­лиссимус Суворов придерживался хо­рошего правила, согласно которому, «каждый солдат должен знать свой манёвр». И мне, командующему ар­мией, хотелось тоже знать общую за­дачу фронта и место армии в этой операции. Такое желание — аксиома в военном деле. Не мог же я удовле­твориться преподнесённой мне комфронтом формулировкой задачи — «изматывать противника», осознавая и видя, что мы изматываем прежде все­го себя».

К. К. Рокоссовский даже в критических ситуациях оста­вался корректным с подчиненными, за что пользовался их заслуженным уважением.

Авторитет К. К. Рокоссовского был столь велик, что именно ему была оказана высокая честь командовать Парадом Победы в Москве, который принимал Маршал Жуков.

Память о Константине Константиновиче Р
окоссовском увековечена в Москве: его именем назван бульвар, находящийся в Куйбышевском районе г. Москвы.