Оценка феномена опричнины

План

Введение

1. Опричнина глазами Р.Г. Скрынникова

2. Взгляд на опричнину В.О. Ключевского

3. Феномен опричнины в оценке Кобрина В.Б.

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Феномен опричнины в российской истории появился во времена царствования Ивана IV.

Царствование Ивана Грозного – патологически жестокого человека пытавшегося укрепить государственную и собственную власть принесло народу Русского государства неисчислимые бедствия, нищету, надолго затормозило социально-экономическое развитие России, создало предпосылки смутного времени. Попыткой укрепить свою и государственную власть как раз, и являлась опричнина.

Введению опричнины предшествовало очередное обострение отношений между царем и Боярской думой. С наступлением зимы 1564 года Иван Грозный уезжает из столицы, увозя с собой всю московскую «святость» и всю государственную казну. Ближние люди, сопровождавшие Грозного, получили приказ забрать с собой семьи. Через несколько недель царь останавливается в укрепленной Александровской слободе. Отсюда в начале января царь извещает митрополита и Боярскую думу о том, что «от великие жалости сердца» он оставил свое государство и решил поселиться там, где «его, государя, Бог наставит». В письме к Боярской думе Иван IV четко объясняет причины своего отречения – он покинул трон из-за раздора со знатью и боярами. В то время как члены думы и епископы сошлись на митрополичьем дворе и выслушали известие о царской на них опале, дьяки собрали на площади большую толпу и объявили ей об отречении Грозного. В прокламации к горожанам царь, не стесняясь, говорил о притеснениях и обидах, причиненных народу изменниками-боярами.

Это обращение Ивана Грозного спровоцировало общее негодование народа на Боярскую думу. Были посланы представители купцов и горожан на митрополичий двор, где они заявили, что останутся верны старой присяге, будут просить у царя защиты «от рук сильных» и готовы сами «потребить» всех государевых изменников. Под давлением обстоятельств Боярская дума не только не приняла отречение Грозного, но и вынуждена была обратиться к нему с верноподданническим ходатайством. В ответ Иван IV под предлогом якобы раскрытого им заговора потребовал от бояр предоставления ему неограниченной власти, на что они ответили согласием. На подготовку указа об опричнине ушло более месяца. В середине февраля царь вернулся в Москву и объявил думе и священному собору текст указа об опричнине.

В речи к думе Иван IV сказал, что для «охранения» своей жизни намерен «учинить» на своем государстве «опричнину» с двором, армией и территорией. Далее он заявил о передаче Московского государства под управление Боярской думы и о присвоении себе права без совета с думой «опаляться» на «непослушных» бояр, права казнить их и отбирать в казну «животы» и «статки» опальных. Это было аргументировано необходимостью покончить со злоупотреблениями властей и прочими несправедливостями. Боярам оставалось лишь верноподданнически поблагодарить царя за заботу о государстве.

Иван IV взял несколько городов и уездов в личное владение и сформировал там охранный корпус – опричное войско, образовал отдельное правительство и стал управлять страной без совета с высшим государственным органом – Боярской думой, в которой заседала аристократия. Провинции, не попавшие в опричнину, получили название «земли» – «земщины». Они остались под управлением бояр.

В опричнину отбирали «худородных» дворян, не знавшихся с боярами. При зачислении в государев удел каждый опричник клятвенно обещал разоблачать опасные замыслы, грозившие царю, и не молчать обо всем дурном, что узнает. Опричникам запрещалось общаться с земщиной. Они носили черную одежду, сшитую из грубых тканей, привязывали к поясу некое подобие метлы. Этот их отличительный знак символизировал стремление «вымести» из страны измену.

Опричнина существенно сократила компетенцию думы, прежде всего в сфере внутреннего управления. В борьбе с непокорной боярской знатью монархия неизбежно должна была опираться на дворянство. Но этой цели она достигла не путем организации мелкого и среднего дворянства в целом, а путем организации привилегированной опричной гвардии, укомплектованной служилыми людьми нескольких «избранных» уездов и противостоящей всей остальной массе земского дворянства. Свое выступление на исторической арене «худородные» дворяне ознаменовали кровавыми бесчинствами, бессовестным грабежом и всякого рода злоупотреблениями. Возросло значение служилой дворянской бюрократии. Возникли более представительные соборы, органы будущей сословно-представительной монархии. Проведенные в начале опричнины земельные конфискации привели к известному ослаблению боярской аристократии и укреплению самодержавия.

Но опричнина не изменила общей политической структуры монархии, не уничтожила значения думы как высшего органа государства, не поменяла местнических порядков, ограждавших привилегии знати. Опричнина привела к утверждению режима личной власти царя, способствовала централизации и была направлена против пережитков феодальной раздробленности. Но это была форсированная централизация, без необходимых экономических и социальных предпосылок.

Вопрос о возникновении опричнины тесно связан с суждением о личности Ивана Грозного. «Была ли опричнина только результатом преувеличенного страха Ивана IV перед окружающими его опасностями и многочисленными недругами, орудием преследования главным образом личных его врагов, нашел ли в этой политической форме свое выражение каприз испорченной тиранической натуры, или же опричнина была обдуманной военно-стратегической и административно-финансовой мерой, а по своему внутреннему строению – орудием борьбы с изменой, с упорной оппозицией классовой и партийной? Был ли Иван Грозный узко мыслящим, слабовольным человеком, метавшимся из стороны в сторону под влиянием случайных советчиков и фаворитов, подозрительным до крайности, переменчивым в настроениях тираном, или же он был даровитым, проницательным, лихорадочно деятельным, властным, упорно проводившим свои цели правителем?» – так обозначает аспекты данной темы историк Виппер Роберт Юрьевич в своем труде «Иван Грозный».

В русской исторической науке XIX века вопрос о политическом, военном и социальном значении опричнины и в связи с этим вопросом суждение о личной роли Ивана Грозного были одним из не сходивших с очереди предметов ученого спора. Одни историки видели в опричнине мудрую реформу, имевшую целью покончить с могуществом знати и упрочить объединение страны. В глазах других – это бессмысленная и кровавая затея, не оказавшая на политические порядки никакого влияния.

В целом, все различные мнения историков можно свести к двум взаимоисключающим утверждениям:

1) опричнина была обусловлена личными качествами царя Ивана и не имела никакого политического смысла (В.О.Ключевский, С.Б.Веселовский, И.Я.Фроянов);

2) опричнина являлась хорошо продуманным политическим шагом Ивана Грозного и была направлена против тех социальных сил, которые противостояли его «самовластию».

Последняя точка зрения, в свою очередь, также «раздваивается». Одни исследователи полагают, что целью опричнины было сокрушение боярско-княжеского экономического и политического могущества (С.М.Соловьев, С.Ф.Платонов, Р.Г.Скрынников). Другие (А.А.Зимин и В.Б.Кобрин) считают, что опричнина «целилась» в остатки удельно-княжеской старины, а также направлялась против сепаратистских устремлений Новгорода и сопротивления церкви как мощной, противостоящей государству организации.

В своей контрольной работе я постараюсь раскрыть мнения историков всех трех направлений, основываясь на труды В.О.Ключевского, Р.Г.Скрынников и В.Б.Кобрина.

1.
Опричнина глазами Р.Г. Скрынникова

Скрынников Руслан Григорьевич (1931 г.р.) – выдающийся историк 20 века, с 1973 года профессор Санкт-Петербургского университета, автор нескольких десятков научных работ. Большая часть из них посвящена ключевым проблемам, драматическим событиям истории Московского царства. Это – «Иван Грозный», «Борис Годунов», «Минин и Пожарский», «Святители и власти», трилогия «Царство террора» и др. Книги Р.Г. Скрынникова издавались в США и Германии, Японии и Китае, Италии и Польше.

Руслан Григорьевич считает, что опричнина – это не очередной кровавый каприз психически неуравновешенного Ивана Грозного, а продуманная реформа, направленная на укрепление власти царя путем уменьшения политического влияния боярского и княжеского сословий.

Историк указывает на то, что если бы для Ивана IV это была очередная прихоть расправиться с кучкой не угодных ему лиц, он мог бы это сделать, не прибегая к дорогостоящей опричной затее, так как организация опричных владений, особого опричного правительства и войска, размежевание земель потребовали огромных расходов.

Для того чтобы обосновать свою точку зрения, Руслан Григорьевич в своих трудах внимательно рассматривает преследования царем бояр и князей различных династий и их последствия. В исследованиях он использует такую летопись как летописный отчет об учреждении опричнины, разрядные записи, писцовые книги Казанского края и другие. Эти источники противоречат друг другу в позиции количества бояр и князей, попавших в опалу.

В летописном отчете об учреждении опричнины перечислено всего несколько бояр, подвергшихся преследованиям и казням. В конце отчета официальный летописец кратко и невразумительно упомянул о том, что царь опалился (прогневался) на неких своих дворян, а «иных» велел сослать «в вотчину свою в Казань на житье с женами и детьми». Разрядные записи говорят об этом эпизоде значительно определеннее: в 1565 г. «послал государь в своей государево опале князей Ярославских и Ростовских и иных многих князей и дворян и детей боярских в Казань на житье...». Скрытников доверяет больше разрядным записям, опасаясь, что официальный московский летописец крайне тенденциозно описал первые опричные деяния и что за мимоходом брошенным замечанием о казанской ссылке, возможно, скрыты важные и не известные ранее факты, так как летопись была взята из земщины в опричнину и, вероятно, подверглась там редактированию.

Для того чтобы глубже изучить вопрос ссылок в Казань историк обращается к писцовым книгам Казанского края. Эти книги помечены датой 1565 год, годом учреждения опричнины. Эти книги точные, юридически зафиксированные данные о передаче земли опальным. Все ссыльные названы здесь по именам.

На тот период Казанский край был восточной окраиной Русского государства. Поэтому Иван Грозный и использовал Казань для ссылки.

Первая ссылка носила патриархальный характер. Ссыльные дворяне, лишившиеся своих родовых земель, стали мелкими помещиками Казанского края. Крохотные казанские поместья не компенсировали им даже малой доли конфискованных у них земельных богатств. Их ссылка в Казань означала не только смену статуса их земельной собственности, но и решительные изменения их места на лестнице сословной иерархии.

В середине XVI в. более 280 представителей Княжества Владимиро-Суздальской земли (Нижегородско-Суздальское, Ярославское, Ростовское и др.) заседали в Боярской думе или служили по особым княжеским и дворовым спискам. Процесс дробления княжеских вотчин в XV – XVI вв. неизбежно привел к тому, что многие из них покинули пределы своих княжеств и перешли на поместья в другие уезды. Однако значительная часть потомков местных династий Северо-Восточной Руси продолжала сидеть крупными гнездами в районе Суздаля, Ярославля и Стародуба, удерживая в своих руках крупные земельные богатства. Суздальская знать была сильна не только своим количеством и вотчинами, но и тем, что в силу древней традиции она сохранила многообразные и прочные связи с массой местного дворянства, некогда вассального по отношению к местным династиям. Суздальская знать гордилась своим родством с правящей московской династией: все вместе они вели свое происхождение от владимирского великого князя Всеволода Большое Гнездо.

Потомки местных династий Северо-Восточной Руси не забыли своего былого величия. В их среде сохранился наибольший запас политических настроений и традиций того времени, когда на Руси царили порядки феодальной раздробленности, и им принадлежало безраздельное политическое господство. Исторический парадокс, по мнению историка, состоял в том, что русская монархия, подчинив обширные земли и княжества, стала пленницей перебравшейся в Москву аристократии. Русское «самодержавие» конца XV – XVI в. было на деле ограниченной монархией с Боярской думой и боярской аристократией. Скрынников пишет о том, что «так как именно суздальская аристократия ограничивала власть московского самодержца в наибольшей мере, Иван Грозный, задумав ввести свое неограниченное правление, нанес удар суздальской знати». Последствиями этого удара были выселения из Суздаля большего числа сторонников самого знатного рода Горбатых-Суздальских. А сам род князей был искоренен.

Царь Иван IV подверг также преследованиям влиятельных ростовских князей. Боярин князь Андрей Катырев-Ростовский отправился в ссылку в Казанский край. Бывший боярин Семен Ростовский, служивший воеводой в Нижнем Новгороде, был убит.

«На Москве стояла зима, когда опричники учинили охоту на опальную знать. Около сотни князей ярославских, ростовских и стародубских были схвачены на воеводстве, в полках либо в сельских усадьбах и под конвоем отправлены в ссылку на казанскую окраину. Через несколько недель облава повторилась. На этот раз царь велел схватить жен и детей опальных, чтобы спешно везти их к мужьям на поселение. Членам семей разрешили взять с собой очень немного, лишь то, что они могли унести в руках. Прочее имущество вместе с усадьбами и вотчинами перешло в собственность казны» – так описывает Руслан Григорьевич гонения царя.

В результате действий Ивана Грозного князья, потомки Рюрика превратились в помещиков среднего Поволжья. Это означало их фактическое исключение из состава двора как объединения людей, причастных к управлению Русским государством. Теперь они могли рассчитывать только на какую-нибудь карьеру лишь в пределах Казанского края и уже не могли претендовать на военные и административные должности общегосударственного значения и участвовать в местнических спорах.

Скрынников считает, что Иван Грозный своими действиями не намеривался целиком уничтожить суздальских князей и их землевладение. Такой вывод он делает из такого факта, что накануне опричнины службу при дворе несло более 280 князей из четырех родов суздальской знати, из них в казанскую ссылку отправилось менее 100 семей. Также суздальская знать пользовалась особой привилегией. Те из них, кто сохранил родовые вотчины на территории некогда принадлежавших им княжеств, проходили службу по особым княжеским спискам, подкреплявшим их право на первоочередное получение думных чинов, высших воеводских постов и пр. Князья, перешедшие на поместья в другие уезды, служили вместе с уездным дворянством.

Опричные судьи отправили в Казань подавляющую часть лиц, записанных в первый список, и лишь немногих людей из уездных помещиков. Таким образом, по мнению историка, опричные меры ставили целью отобрать у князей оставшиеся у них родовые богатства. Преследование ярославских князей имело аналогичную цель. «Несмотря на ограниченный характер конфискаций, опричнина существенно подорвала влияние знати» – пишет Скрынников.

Этим же Руслан Григорьевич объясняет, зачем понадобились Ивану IV опричная гвардия и «удел» – «своего рода государство в государстве». Посягнув на землевладение своей могущественной знати, царь ждал отпора и готовился вооруженной рукой подавить сопротивление в ее среде.

В заключении Р.Г.Скрынников пишет, что опричнина грозила России как политическими, так и социальными переменами. Монархия ощутила свое могущество и попыталась распространить контроль на всю сферу поземельных отношений. В итоге реформ был введен принцип обязательной службы как с поместий, так и с вотчин. Оставалось сделать последний шаг: подчинить вотчины тому же принципу государственного регулирования, что и государственные поместные земли. Потомки местных династий сохранили богатейшие родовые земли. Они-то и попали в поле зрения казны в первую очередь. По Уложению 1562 г. многим из княжеских фамилий запрещено было продавать и менять свои наследственные земли. Вотчины, унаследованные женами или отданные в приданое, отбирались в казну. Даже братья и племянники князя не могли наследовать его вотчины без особого разрешения царя. Три года спустя Грозный приступил к насильственным конфискациям родовых вотчин у суздальских князей. Прежде никто не мог отобрать у знати ее вотчины без суда и решения Боярской думы. Теперь возник опасный прецедент. Лишив князей их вотчин, Иван IV перевел их на поместья в казанский край. Он присвоил себе право распоряжаться частной вотчиной совершенно так же, как и государственным поместьем. Насильственное вторжение в сферу вотчинной собственности вызвало коллизии, в конечном счете, расстроившие весь общественный механизм и вылившиеся в террор.

Как пишет историк: «Нетерпеливый самодержец явно переоценил свои силы. Возмущение сословия землевладельцев было столь велико, что Иван IV должен был признать провал своей затеи уже через год после введения опричнины».

2. Взгляд на опричнину В.О. Ключевского

Ключевский Василий Осипович (1841–1911) – известнейший русский историк, ученик С.М.Соловьева. С 1900 года академик, а с 1908 года почетный академик Петербургской Академии Наук. В 1905 году Ключевский участвовал в работе Комиссии по пересмотру законов о печати и в совещаниях (в Петергофе под председательством Николая II)
по проекту учреждения Государственной думы и ее полномочий. Ключевский широко известен своим лекционным «Курсом русской истории», изданным им впервые в 1902 (впоследствии неоднократно переиздававшимся и переведенным на многие европейские языки). Также его труды были просвещены таким темам как истории крепостного права, сословий, финансов, историографии.

Опричнина, по мнению Ключевского, не несла никого политического смысла, а сам царь был «нервный и одинокий», который «потерял нравственное равновесие, всегда шаткое у нервных людей, когда они остаются одинокими».

Василий Осипович в своем «Курсе русской истории» пишет, что для Ивана Грозного идея бежать от своих бояр, стала его безотвязной думой. В доказательство историк приводит отрывок из духовной царя, написанной около 1572 г.: «По множеству беззаконий моих распростерся на меня гнев божий, изгнан я боярами ради их самовольства из своего достояния и скитаюсь по странам». В результате, опричнина получила значение «политического убежища, куда хотел укрыться царь от своего крамольного боярства, которое должно было ограждать личную безопасность царя. Ей указана была политическая цель, для которой не было особого учреждения в существовавшем московском государственном устройстве. Цель эта состояла в том, чтобы истребить крамолу, гнездившуюся в Русской земле, преимущественно в боярской среде. Опричнина получила назначение высшей полиции по делам государственной измены».

Выводы Ключевского основываются еще и на том, что опричнина не отвечала политическому вопросу, стоявшим тогда на очереди, а также не устраняла затруднения, которым она была вызвана. Под затруднением историк имеет в виду столкновения между Иваном IV и боярством. Столкновения эти, по мнению историка, исходили из того, что «бояре возомнили себя властными советниками государя всея Руси в то самое время, когда этот государь, оставаясь верным воззрению удельного вотчинника, согласно с древнерусским правом, пожаловал их как дворовых слуг своих в звание холопов государевых. Обе стороны очутились в таком неестественном отношении друг к другу, которого они, кажется, не замечали, пока оно складывалось, и с которым не знали что делать, когда его заметили». Выходом из такой ситуации и стала опричнина, попыткой «жить рядом, но не вместе».

Василий Осипович говорит о том, что в данном случае было только два выхода:

1. Устранить боярство как правительственный класс и заменить его другими, более гибкими и послушными орудиями управления;

2. Разъединить боярство, привлечь к престолу наиболее надежных людей из боярства и с ними править, как и правил Иван в начале своего царствования.

У Ивана Грозного не получилось реализовать ни один из выходов.

Второй вариант не захотел или не мог, а первый захотел, но не смог. Как написал историк: «В беседах с приближенными иноземцами царь неосторожно признавался в намерении изменить все управление страной и даже истребить вельмож. Но мысль преобразовать управление ограничилась разделением государства на земщину и опричнину, а поголовное истребление боярства осталось нелепой мечтой возбужденного воображения: мудрено было выделить из общества и истребить целый класс, переплетавшийся разнообразными бытовыми нитями со слоями, под ним лежавшими».

Ключевский указывает то, что Ивану Грозному следовало действовать против политического положение всего боярства, а не против отдельных лиц. Царь же делает все наоборот: не имея возможности изменить не удобный для него политический строй, он подвергает гонениям и казням отдельных ненавистных для него лиц, но при этом оставляет боярство во главе земского управления.

Еще одним доводом Василий Осипович считает то, что политическая сила бояр, которую так опасается Иван IV, на самом деле была не так опасна. К моменту возникновения опричнины влияние боярства уже было подорвано условиями созданными при московском объединении Руси. Возможность дозволенного, законного отъезда, главной опоры служебной свободы боярина, ко времени царя Ивана уже исчезла: кроме Литвы, отъехать было некуда, единственный уцелевший удельный князь Владимир Старицкий договорами обязался не принимать ни князей, ни бояр и никаких людей, отъезжавших от царя. Служба бояр из вольной стала обязательной, невольной.

Обмен старинных княжеских вотчин на новые, который происходил при Иване III и его внуке, создал ситуацию, когда важнейшие служилые князья Одоевские, Воротынские и Мезецкие были перемещены с окраин, откуда они могли завести сношения с заграничными недругами Москвы, куда-нибудь на Клязьму или верхнюю Волгу, в чужую им среду, с которой у них не было никаких связей.

Еще одним минусом положения бояр было то, что они никогда не пользовались любовью и поддержкой у народа. Из всего этого Ключевский делает вывод, что «боярство не имело под собой твердой почвы ни в управлении, ни в народе, ни даже в своей сословной организации, и царь должен был знать это лучше самих бояр». Опричнина же, по мнению историка, как раз и сплотила бояр.

Что бы подтвердить свои выводы, Ключевский В. О. обращается к суждениям об опричнины ее современников. Он приводит доводы о том, что современники не говорят ни о заговорах, ни о покушении со стороны бояр. Так же он подчеркивает то, что если бы заговор бояр действительно существовал, то царю следовало «направлять свои удары исключительно на боярство, а он бил не одних бояр и даже не бояр преимущественно». Князь Курбский насчитывает свыше 400 жертв жестокости Ивана Грозного, а современники-иностранцы – свыше 10 тысяч.

Есть еще одно историческое подтверждение жестокости царя, которое приводит в своем труде Ключевский, – это помянники. В них государь заносил имена казненных и рассылал по монастырям для поминовения душ покойных с приложением поминальных вкладов. В некоторых из них число жертв возрастает до 4 тысяч. Но боярских имен в этих мартирологах сравнительно немного, зато сюда заносились перебитые массами и совсем не повинные в боярской крамоле дворовые люди, подьячие, псари, монахи и монахини.

Современники царя осуждали Ивана Грозного. Историк приводит такую цитату современников: «Воздвигнул царь, пишут они, крамолу междоусобную, в одном и том же городе одних людей на других напустил, одних опричными назвал, своими собственными учинил, а прочих земщиною наименовал и заповедал своей части другую часть людей насиловать, смерти предавать и дома их грабить. И была туга и ненависть на царя в миру, и кровопролитие, и казни учинились многие». Так опричнина «направленная против воображаемой крамолы, подготовляла действительную», «выводя крамолу, вводила анархию, оберегая государя, колебала самые основы государства».

По мнению Ключевского В.О., такой образ действий царя мог быть следствием не политического расчета, а исказившегося политического понимания. «Столкнувшись с боярами, потеряв к ним всякое доверие после болезни 1553 г. и особенно после побега князя Курбского, царь преувеличил опасность, испугался: «...за себя есми стал». Тогда вопрос о государственном порядке превратился для него в вопрос о личной безопасности, и он, как не в меру испугавшийся человек, закрыв глаза, начал бить направо и налево, не разбирая друзей и врагов. Значит, в направлении, какое дал царь политическому столкновению, много виноват его личный характер, который потому и получает некоторое значение в нашей государственной истории» такое заключение делает Василий Осипович.

3. Феномен опричнины в оценке Кобрина В.Б.

Кобрин Владимир Борисович (1930–1990) – известный историк, занимающийся изучением XVI – XVII вв., работал вместе с Зиминым. С 1989 года профессор Московского государственного историко-архивного института.

В.Б. Кобрин относится к тем историкам, которые считали опричнину реформой, которая была направлена на уничтожение остатков удельно-княжеской старины, а также против сепаратистских устремлений Новгорода и на сопротивление церкви как мощной, противостоящей государству организации.

В своей работе «Иван Грозный» Кобрин пользуется методом интерпретации, предоставляя читателю лишь факты, оставляя за ним право самим делать выводы. Он сразу указывает на то, что в декабре 1964 года, за месяц до появления опричнины, ситуация в стране была очень тревожна. Обострение отношений Ивана IV с Избранной радой, Ливонская война, побег в Великое княжество Литовское опытного и видного воеводы князя Андрея Михайловича Курбского, обвинения в измене двоюродного брата царя старицкого князя Владимира Андреевича.

Отъезд Ивана Грозного из Москвы в Александрову слободу и отправление оттуда грамот митрополиту Афанасию и всему посадскому населению Москвы, Владимир Борисович называет «блестящим политический маневром талантливого демагога», спровоцировавшим возмущение народа против бояр и в результате позволившее царю диктовать свои условия, в составе которых была опричнина.

Описывая опричнину, историк указывает на ее кровавую деятельность: «опричники (их число за семь лет выросло примерно в четыре раза) были не только личной стражей царя, но и участниками многих боевых операций. И все же палаческие функции для многих из них, особенно для верхушки, были главными. Трудно перечислить все, хотя бы даже наиболее известные казни опричного времени. Нет и точных цифр». Кульминацией опричного террора стали конец 1569 – лето 1570 г., когда Иван Грозный по ложному доносу выступил в поход против Новгорода Великого. Тогда по подсчету Кобрина погибло 10–15 тысяч человек.

В этот же год начинаются гонения на многих руководителей опричнины. Были обвинены в измене и мучительно казнены более 100 человек. В качестве палачей орудовали и сам царь, и его двадцатишестилетний сын царевич Иван, и опричные бояре и воеводы. Чудовищная трагедия разыгрывалась на фоне начинавшейся в стране эпидемии чумы.

В 1571 году на Русь совершает побег крымский хан Девлет-Гирей. «Большая часть опричников, которые должны были держать оборону берега Оки в районе Калуги, на службу не вышла: воевать с мирным населением было привычнее и безопаснее, безнаказанность развратила. Опричнина из мрачного карательного механизма выродилась в шайку убийц с княжескими и боярскими титулами» – так описывает эти события в своем труде Кобрин. Хан Девлет-Гирей беспрепятственно подходит к Москве и поджигает ее. «Пожар бушевал три часа, пока хватало пищи огню. В итоге – пепелище вместо столицы, множество обгоревших и задохнувшихся людей. Хоронить их было некому, а потому из-за разлагавшихся трупов (Москва сгорела 24 мая) «смрад велик был». Только к 20 июля, почти через два месяца, город удалось очистить от мертвых тел».

Этот разгром стал не только тяжелым ударом для престижа царя и его опричников, но сильно ухудшил внешнеполитическое положение страны. Переговоры с Крымом ни к чему не привели. И Девлет-Гирей решил следующим летом повторить поход. Ивану Грозному ничего не оставалось делать, кроме как назначить командующим войсками опытного воеводу, часто оказывавшегося в опале,– князя Михаилу Ивановича Воротынского и объединить под его началом и опричников и земских людей. Это войско 30 июля 1572 г. возле деревни Молоди наголову разбило хана Девлет-Гирея. «Страна была спасена. Спасителя же – Воротынского – царь Иван отблагодарил по-своему: меньше чем через год он был казнен по доносу своего холопа, утверждавшего, что Воротынский хотел околдовать царя. Курбский сообщает, что князя связанным держали над огнем, а Грозный сам подгребал угли поближе к жертве».

Битва при Молодях стала победой не только над Девлет-Гиреем, но и над опричниной. Но отмена опричнины не прекратила террора в стране.

Описывая события, происходящие в период опричнины, Владимир Борисович задается рядом вопросов: «каковы были ее причины, на какие цели она была направлена и к каким объективным результатам привела». В первую очередь он указывает на то, что вряд ли «были изменниками тысячи погибших новгородцев или крестьян Новгородской земли или жены и дети казненных», и то, что «никакие «государственные соображения» не могут обелить убийство десятков тысяч невиновных людей».

Кобрин опровергает классическую концепцию С.Ф.Платонова о том, что Иван IV, борясь с боярством, опирался на дворян, и поэтому он выселял из опричных уездов враждебных ему бояр, заменяя верными дворянами. Своими доводами он приводит то, что «в опричнину вошли главным образом заселенные рядовыми служилыми людьми уезды, а вовсе не форпосты крупного княжеско-боярского землевладения, как полагал Платонов», также то, «выселению подлежали в основном опальные и их родня, значительное же количество местных землевладельцев было, вероятно, просто принято в опричнину. А ведь именно на опричных переселениях в основном базируется представление об опричнине как об антибоярском мероприятии».

Дальше в своих рассуждениях историк подвергает сомнению распространенное представление о том, что боярство было постоянной аристократической оппозицией центральной власти. Свою логику он строит на том, что централизация страны XV–XVI вв. «воплощалась в указах и законах, оформленных как «приговоры» Боярской думы – высшего правительственного учреждения», что именно бояре принимают меры, направленные на это. Помимо этого Кобрин подчеркивает принципиальное отличие русского боярства от западноевропейской аристократии: «Русские бояре, в отличие от западноевропейских баронов, никогда не обороняли свои села: при появлении войск противника они съезжались под охрану стен княжеского града и защищали не каждый свою усадьбу, а все вместе княжество в целом» и сопоставляет западноевропейской аристократии удельных князей. Также Владимир Борисович указывает на то, что экономически бояре не были заинтересованы в сепаратизме, в виду того, что не владели крупными вотчинами, расположенными компактно, «в одной меже».

Опричнину Кобрин так же не считает антибоярской, основываясь на том, что они просто стояли ближе к государю, а потому на них чаще обрушивался царский гнев.

По мнению историка, Иван Грозный вряд ли ставил перед собой какие бы то ни было глобальные задачи, для него важно было укрепление личной власти. Но «каковы бы ни были желания и намерения царя Ивана, опричнина способствовала централизации и была объективно направлена против пережитков феодальной раздробленности».

Это можно увидеть, обратившись к результатам опричнины. Казнь Владимира Андреевича Старицкого с семьей, привела к уничтожению последнего реального удельного княжества на Руси. Низложение митрополита Филиппа, оказалось шагом на пути лишения церкви ее относительной самостоятельности, превращения ее из союзницы власти в ее служанку. Варварский погром Новгорода также был не случаен: в политическом строе этого города сохранялись особенности, уходившие своими корнями в период феодальной раздробленности. Опричнина утвердила в Руси режим личной власти – «завершилось превращение русских дворян в холопов самодержавия», разгром страны, который она принесла, способствовал утверждению крепостного права.

По мнению Кобрина «Жестокость, террор – показатель слабости власти, ее неумения добиться своих целей обычными путями, то есть компенсация слабости». Таким образом, Кобрин косвенно признает, что Иван Грозный как государственный деятель был слаб, поэтому и прибег к самому простому выходу – действовал путем террора. При этом Кобрин признает, что, не смотря на «психопатичность натуры» Ивана IV, он был выдающимся деятелем и яркой личностью в истории. Просто его действия были направлены не на благо страны, а на укрепление своей личной власти. Если рассматривать его поступки через эту призму, то «мы найдем в них совсем немного ошибок. Даже некоторые, казалось бы, бессмысленные акции обретают тогда смысл».

Заключение

Историки сходятся во мнении, что какую бы цель не преследовала опричнина, результаты ее – и ближайшие, и отдаленные – были весьма трагичны для страны. Более 10 тысяч подданных пали жертвами кровавого террора. Были уничтожены и разорены такие города как Великий Новгород, Москва. Возник тяжелейший экономический кризис в послеопричные годы. «Деревни и села Центра и Северо-запада (Новгородской земли) запустели: часть крестьян погибла во время террористических опричных «экспедиций», часть разбежалась. Когда читаешь писцовые книги (кадастровые земельные описания) конца XVI в., то возникает впечатление, будто страна пережила вражеское нашествие. Необработанными оставалось больше половины, а то и до 90% земли. Даже в Московском уезде обрабатывалось всего 16% пашни. Многие помещики, лишившиеся крестьян, вынуждены были «пометать» (бросить) свои поместья и нищенствовать – «волочиться меж двор», так описывает его Кобрин В.Б. Крестьянское хозяйство утратило устойчивость, начался голод, казна усилила налоговый гнет. Опричнина создала предпосылки для смутного времени.

Царь Иван IV три с половиной десятилетия обладал всей полнотой власти в Московском государстве. Он ставил перед собой весьма масштабные задачи и нередко добивался успеха, но затем терял плоды первоначальных побед, во всем желая большего, не умея хоть в чем-либо себя ограничить. В чем же все-таки причины ведения столь жестокой политики опричнины? Существует два наиболее распространённых суждения историков по этому поводу:

1. Жестокий нрав и крайнюю кровожадность историки объясняют врожденным психическим заболеванием или нервным пороком.

2. Явление царя – тирана на российском престоле в эпоху становления в Европе единых национальных государств можно считать закономерным.

Кобрин В.Б. считал, что существовала альтернатива опричнины – самодержавная монархия «с человеческим лицом». И даже начала осуществляться в годы правления Избранной рады. Но вследствие того, что у царя и его советников были разные концепции централизации, произошло падение Избранной рады. Избранная рада проводила структурные реформы, темп которых не устраивал царя. Слишком торопливыми же структурные преобразования быть не могут. В условиях России XVI в., где еще не созрели предпосылки для централизации, ускоренное движение к ней было возможно только на путях террора.

«Опричная политика не была чем-то единым на протяжении семи лет ее существования, она не была подчинена ни субъективно, ни объективно единой цели, принципу или схеме. Следом за короткой полосой компромисса в 1566 году, пришло время массового террора 1567 – 1579 годов. Стержнем политической истории опричнины стал чудовищный процесс над сторонниками двоюродного брата царя князя Владимира Андреевича, завершившийся разгромом Новгорода. Причиной террора явился не столько пресловутый новгородский сепаратизм, сколько стремление правителей, утративших поддержку правящих группировок господствующего класса, любой ценой удержать власть в своих руках. В обстановке массового террора, всеобщего страха и доносов аппарат насилия приобрел совершенно непомерное влияние на политическую структуру руководства. В конце концов, адская машина террора ускользнула из-под контроля ее творцов. Последними жертвами опричнины оказались, они сами» (Скрытников Р.Г.).

1572 год- год отмены опричнины. Однако она не ушла в прошлое окончательно: по одной версии царь её временно восстановил три года спустя; по другой – и не думал её уничтожать: она до его кончины существовала под именем «Дворца».

Опричнина даже если и была реформой, то реформой с противоположным знаком. Она показала, что использование террора правящей верхушкой подрывает политический, экономический и социальный строй страны.

Список использованной литературы

1. Кобрин В.Б. «Иван Грозный» – М., 1989 год, сайт: http://www.soldat.ru/files/4/53/79/

2. Виппер Р.Ю. «Иван Грозный» – М-Л, 1944 год, сайт: http://ricolor.org/history/mn/ivgr/1/5/

3. Скрынников Р.Г. «Третий Рим» – сайт: http://www.hrono.info/literatura.html

4. Ключевский В.О. «Курсы русской истории» – сайт: http://www.hrono.info/literatura.html

5. Скрынников Р.Г. «Опричный террор» – Л.: 1969 год.

6. Скрынников Р.Г. «Начало опричнины» – Л.,1966 год.

7. Платонов С.Ф. «Полный курс лекции по русской истории» – сайт: http://www.hrono.info/literatura.html