История всеобщей литературы
История
всеобщей литературы как науки - понятие не установившееся; довольно трудно,
поэтому, точно определить ее объем и сущность, а также ее судьбы до и после ее
официального признания у нас университетским уставом 1863 г.
По
основным своим задачам и приемам исследования, она распадается на несколько
дисциплин. Прежде всего "всеобщая литература" может быть понята как
изучение тех произведений словесного творчества, которые имеют мировое
значение, служа показателями эволюции духовной жизни человечества. В этом
смысле она есть отрасль всеобщей истории культурных народов, между которыми
предполагается духовная связь и преемство. С другой стороны, ограничив понятие
"мирового значения", можно расширить количественно объем предмета,
включив в него все многообразные проявления человеческого духа в памятниках
словесного творчества и дать, таким образом, общую картину форм и видов
словесности, от низших степеней до высших.
Такая
задача сводится к тому, что может быть названо "исторической
поэтикой", т. е. изучение родов и видов литературы в их зарождении,
развитии и последовательной смене или сосуществовании. Далее, история всеобщей
литературы может быть также сведена к историко-сравнительному изучению
памятников литературы для уяснения или их относительной ценности, или
обусловленности одного от другого, или параллелизма. Главной целью науки могут
быть, наконец, поставлены законы (предполагаемые или открытые) духовного
развития, а также законы творчества. Толкование задач истории всеобщей
литературы находится в зависимости от приемов и методов изучения, от их большей
или меньшей научности. Главные из этих методов - отвлеченно-эстетический,
историко-эстетический, чисто исторический и историко-филологический. Первый
есть по преимуществу философский метод критики или оценки произведений с точки
зрения общих принципов и отвлеченных понятий. В силу своей отвлеченности он
легко может впасть в произвол и субъективность, с перевесом априорных взглядов.
Такой синтез, служа первым импульсом к пробуждению научной мысли, должен
представиться, однако, и венцом здания, являясь конечным выводом индуктивных
исследований.
Историко-эстетический
метод ведет к некоторому ограничению задач науки, так как он сводится к
определению значения памятников литературы лишь в исторической их обстановке,
по отношению к ближайшим предшествующим и последующим явлениям литературной
жизни. Он имеет преимущества большей точности исследования и оценки, но с точки
зрения лишь определенной исторической эпохи. По чисто историческому методу
вопрос об оценке художественной как бы совсем упраздняется: памятники
литературы рассматриваются лишь как документы проявления человеческого духа в
той или другой форме. Метод филологический примыкает, по своему характеру, к
историческому, но определяется особыми приемами филологической критики -
изучением языка данного памятника, ближайших условий его возникновения, связи и
соотношения с однородными или смежными явлениями. Методы психологический и
биографический, применимые лишь к изучению отдельных моментов литературного
развития, служат дополнением предшествовавших, так как психология должна вообще
считаться основной наукой при изучении продуктов словесного творчества.
Вышеуказанные методы, определившиеся в известной исторической
последовательности развития науки, не вполне исключаются один другим; возможна
их комбинация, причем взаимное отношение между ними и их отношение к предмету
выразятся примерно в следующем виде: филологический метод (с биографическим и
психологическим) объясняет произведение литературы, исторический и
историко-эстетический указывают его место и значение в ряду других явлений
исторической жизни, отвлеченно-эстетический определяет более общее значение его
в истории человеческой мысли вообще.
Эта
последняя оценка предполагает у исследователя литературы общефилософское
мировоззрение и, выходя за пределы так называемых положительных наук,
представляется в то же время конечной целью научно-философского синтеза.
История всеобщей литературы еще очень далека от приближения к такому идеалу и,
отчасти вследствие сложности и многообразия материала, отчасти вследствие
неустойчивости понятия о законах развития человеческого духа, представляется
ныне в дробном виде отдельных дисциплин, соответствующих условиям постановки
преподавания и личным особенностям исследователя. У нас кафедра по истории
всеобщей литературы есть по преимуществу кафедра истории иностранных, т. е.
западноевропейских литератур, за выделением Востока, Греции и Рима, а также
отечественной литературы. Рассмотрению вопроса о задачах и методах истории
литературы посвящен у нас ряд статей: Александр Ник. Веселовский , "О
методах и задачах истории литературы, как науки" ("Журнал
Министерства Народного Просвещения", 1870); Н.П. Дашкевич ,
"Постепенное развитие науки истории литературы и современные ее
задачи" ("Известия Киевского Университета", 1877); Н.И. Кареев ,
"Что такое история литературы?" (1883); Л.З. Колмачевский ,
"Развитие истории литературы как науки, ее методы и задачи"
("Журнал Министерства Народного Просвещения", 1884); А.И. Кирпичников
, "Всеобщая литература в наших университетах" ("Исторический
Вестник", 1886); И В. Аничков, "Научные задачи истории
литературы" ("Известия Киевского Университета", 1896). Так как
развитие русской литературы, особенно с XVIII века, зависело от иностранных
образцов, то на первом месте в истории изучения у нас иностранных литератур
должна стоять история поэтик (см. Поэзия и Поэтика), из которых самая
значительная, на рубеже XVIII и XIX веков - Аполлоса Байбакова , "Правила
пиитические" (ср. Кадчубовского, в "Журнале Министерства Народного
Просвещения", 1899, июнь). Перевод "Лицея" Лагарпа ("Ликей,
или Круг словесности древней и новой", 1810 - 14) был первой у нас книгой
по всеобщей литературе в начале века. Точка зрения автора -
догматико-эстетическая. К задачам общей истории литературы могут быть отнесены
и попытки определить сущность и историю отдельных родов литературы (Мерзляков ,
"Рассуждение о драме"). К трудам западноевропейских ученых конца
XVIII и первой половины XIX века - Эйхгорна, Вахлера, Гервинуса, Вилльмена и
других, примыкает первый у нас курс истории всеобщей литературы, московского
профессора Шевырева : "История поэзии индийцев и евреев, с приложением
вступительной характеристики образования главных народов новой Западной
Европы" (Санкт-Петербург, 1835; 2 издание 1837). Почину Шевырева
последовал в 50-х годах в Казани профессор Фойхт, читавший четырехгодичный курс
истории всеобщей литературы. Историко-описательное направление отразилось и в
труде компилятивном, но не бесполезном для общей ориентировки Вл. Зотова ,
"История всемирной литературы" (1876 - 82). Затем, кроме переводов
трудов Шерра и компендия Штерна , у нас было предпринято обширное издание под
редакцией В.Ф. Корша (1880 - 83), продолженное под редакцией профессора А.И.
Кирпичникова (1885): "Всеобщая история литературы". Задача истории
всеобщей литературы решалась здесь с распределением работы между многими
лицами; различные отделы выполнены неравномерно. Потребность в специализации
вызвана неразработанностью некоторых частных вопросов, от которых зависит
правильность общих выводов. Начало собственного исследования основ общей
истории литератур арийских народов положено у нас Ф.И. Буслаевым , под влиянием
немецких ученых (особенно Якоба Гримма). Такое понимание задач науки
развивалось параллельно сравнительному языкознанию. С целью определения именно
основ литературы, исследователи обращались по преимуществу к данным народной
словесности и мифологии. Затем возник вопрос об отношениях книжной и
устно-народной литературы. Отдельную отрасль истории всеобщей литературы
составило изучение сказаний и так называемых странствующих повестей. В
объяснение происхождения "сказаний" возникло (последовательно)
несколько теорий - мифологическая, историческая, теория заимствований и теория
независимого зарождения сходных сюжетов, при повторяющихся в истории сходных
условиях жизни. Буслаев придерживался первой теории, ныне оставленной. К
памятникам иностранной литературы он обращался или для выяснения древнерусских
преданий, или давая мастерские, в смысле изложения и характеристики, но чисто
описательные очерки народной поэзии в Западной Европе ("Песня о
Роланде", "Поэма о Сиде" и т. д.). Своими лекциями в Московском
университете и научными статьями Ф.И. Буслаев оказал огромное влияние на дальнейшее
развитие у нас научного изучения литературы (см. "Четыре речи о Ф.И.
Буслаеве, читанные в заседании Отделения Коменского", 1898,
Санкт-Петербург). Непосредственным преемником Буслаева выступил А.Н. Пыпин , в
магистерской диссертации: "Очерк литературной истории старинных повестей и
сказок русских" (1858), где приняты во внимание иностранные источники и
параллели. А.Н. Пыпин читал курс по истории иностранной литературы в
Санкт-Петербургском университете (1859), ограничившись обзором
древнепровансальской поэзии. С выходом А.Н. Пыпина из университета, кафедра
оставалась незамещенной до 1870 г., когда ее занял Александр Н. Веселовский,
ученик Буслаева. Он сразу поставил вопрос, должно ли преподавание истории
всеобщей литературы в университете отвечать требованиям общего образования или
специально научным, и своей последующей деятельностью решил его в последнем
смысле, даже с некоторым перевесом в пользу чистой эрудиции. Кафедра, по его
убеждению, должна приготовлять самостоятельных работников, а не только сообщать
слушателям выводы и общие воззрения западноевропейских исследователей. Сначала
А.И. Веселовский занимался почти исключительно вопросами методики; затем им
были прочитаны курсы по истории национальных литератур в отдельные эпохи
(преимущественно - средние века и Возрождение), а также по истории отдельных
родов и видов литературы. Им организованы также практические занятия языками, с
чтением и разбором памятников средневековой литературы. Постепенно он поставил
преподавание истории всеобщей литературы на почву романской и германской
филологии, и в результате явилось самостоятельное отделение по
романо-германской филологии на двух старших курсах историко-филологического
факультета в Санкт-Петербургском университете, с двумя подотделами, для
романистов и для германистов. Первоначально профессор Веселовский вел
преподавание по обеим отраслям, но потом сказалась потребность в большей
специализации. Ф.Д. Батюшков с 1886 г. читал сперва лекции тоже по романистике
и германским наречиям, но позже, почти исключительно по романской филологии
(ср. его "Энциклопедию Романской Филологии" в "Журнале
Министерства Народного Просвещения", Р.О. Ланге открыл курсы по английской
филологии; Ф.А. Браун преподает германские наречия, а также читает общие курсы
по истории западноевропейской литературы. До 1899 г. читал курсы по новейшим
эпохам западноевропейской литературы П.И. Вейнберг . С 1899 г. Д.К. Петров
читает по испанскому языку и литературе. В Москве преподавание поставлено на
более общую почву историко-литературных занятий, с точки зрения объяснения
выдающихся фактов литературной жизни Запада. Профессор Н.И. Стороженко ввел
также чтение и разбор отдельных памятников иностранной литературы. Алексей
Николаевич Веселовский читает курсы иностранных литератур, с указанием их
отношений (влияния и отражения) к русской литературе. В Киеве профессор Н.П.
Дашкевич параллельно общим курсам, обставленным широкой эрудицией, ввел
семинарии новых языков в их историческом развитии. Е.В. Аничков ведет специальные
занятия по английскому языку и читает общие курсы по истории критики в XIX в. В
Харькове профессор А.И. Кирпичников (впоследствии профессор в Одессе, теперь в
Москве) читал общие обозрения истории западноевропейской литературы и вел
практические занятия языками. Вспомогательным предметом в курсы литературы им
введены вопросы истории искусств и археологии. Кратковременная
преподавательская деятельность Л.З. Колмачевского, оставившего ценный научный
труд по историко-сравнительному изучению сказок и животного эпоса,
распределяется "между Казанским и Харьковским университетами (ср. Л.Ю.
Шепелевич", "кафедра истории всеобщей литературы в Императорском
харьковском университете", 1897). Преемниками профессора Колмачевского в
Казани выступили Л.Ю. Шепелевич , ученик А.Л. Кирпичникова и Сергей Соловьев .
В Варшаве курсы по истории западноевропейской литературы, преимущественно с
точки зрения общих эволюционных процессов, читал профессор Н.И. Кареев; затем
преподавание предмета поручено профессору русской словесности И.П. Созоновичу ,
уделившему широкое место в своих курсах вопросам фольклора и изучению народных
сказаний. В Дерпте (Юрьеве) не было специального преподавателя всеобщей литературы,
но профессор Лео Мейер читал курсы по германской филологии. Кроме университетов
преподавание предмета включено в учебные программы: Императорского
Александровского лицея в Санкт-Петербурге (Р.О. Ланге, Н.А. Котляревский ),
Санкт-Петербургской Духовной академии (профессор А.И. Пономарев ), Высших
женских курсов в Петербурге (А.Н. Веселовский, Ф.Д. Батюшков, Н.А.
Котляревский, Ф.А. Браун) и в Москве (кроме профессоров университета, А.А.
Шахов , курсы которого о Гете и о французской литературе начала XIX века вышли
посмертным изданием), педагогических курсов (П.И. Вейнберг, Ф.А. Браун, В.Ф.
Шишмарев). Серия публичных лекций по истории всеобщей литературы в
Педагогическом музее при Соляном Городке в Петербурге прочитана П.И.
Вейнбергом. Преподавание общей истории литературы включено также в программы
педагогических классов при некоторых частных женских гимназиях, в Петербурге и
Москве.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.rulex.ru/