П. А. Столыпин: аграрная реформа и Сибирь
М. А. Рогачевская, кандидат экономических наук,
доцент, Сибирский государственный университет телекоммуникаций и информатики,
Новосибирск
«Столыпин заплатил жизнью за то, что он указал
путь для эволюции. Нашёл выход, объяснил, что надо делать».
В.
В. Шульгин, депутат Государственной думы
Время
деятельности Петра Аркадьевича Столыпина на высшем посту государственной власти
было предельно сжато: 23 апреля 1906 г. его назначили на пост министра
внутренних дел, 8 июля 1906 г. - председателем Совета министров, а 5 сентября
1911 г. после покушения его не стало.
П. А. Столыпин- последний крупный государственный
деятель царской России
П.
А. Столыпин принадлежал к старинному дворянскому роду, известному с XVI в.,
представители которого проявили себя на административной и военной службе. Его
дед, Дмитрий Алексеевич, был младшим братом Аркадия Алексеевича, друга М. М.
Сперанского, и Е. А. Арсеньевой, бабушки М. Ю. Лермонтова. Отец, Аркадий
Дмитриевич, участвовал в Крымской и Турецкой войнах, дослужившись до генерала.
Его мать, Наталия Михайловна, тоже побывала на Турецкой войне, ухаживала под
огнём за ранеными, за что была награждена медалью. Родился Пётр Аркадьевич в
1862 г. Образование получил в Петербургском университете. Его привлекали
естественные науки, и позже в своём имении Колноберже он стал и хорошим
практиком-помещиком. В 1889 г. он - ковенский губернский предводитель
дворянства, в 1902 г. его назначают гродненским губернатором, а в 1903 г.- саратовским.
Там, в революцию 1905 г., он показал себя волевым, умеющим чётко действовать в
различных обстоятельствах, вплоть до применения войск, и не боящимся
ответственности. Это и сыграло свою роль при назначении его на пост министра
внутренних дел.
Карьера
Столыпина была стремительна. В течение трёх месяцев он достиг вершины служебной
иерархии, завоевав расположение царской семьи и пробудив надежды различных
слоев общества.
Он
стал достойным преемником С. Ю. Витте1. Оба служили идее великой России, стремились
избежать революционных потрясений, были противниками военных конфронтации.
Витте
сыграл огромную роль в подготовке аграрной реформы. Он был убеждён, что
укрепить экономику страны можно только через подъём сельского хозяйства.
Аграрная реформа, полагал он, может послужить архимедовым рычагом для подъёма
экономики империи. Отсюда - крестьянское землеустройство, переселение крестьян
на хутора, доступность кредита (по опыту Восточной Пруссии, Дании, Бельгии);
освоение Сибири, Дальнего Востока, Средней Азии; развитие общего и специального
образования. В декабре 1903 г. журнал «Вестник финансов» опубликовал сводку
работ местных комитетов, образованных в соответствии с указаниями «Особого
совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности», возглавляемого Витте.
В ней подчеркивалось, что вследствие правовой закрепощённос-ти крестьян
невозможно никакое экономическое движение. Одна из главных помех, отмечалось в
сводке, - община. Необходимо предоставить отдельным крестьянам право выделять
свой земельный надел без согласия общины. Это было мнение дворян и чиновников,
стремившихся к переменам, надеявшихся, что Николай II сможет продолжить реформы
своего деда - Александра Освободителя.
С
момента отмены крепостного права в 1861 г. проблемы сельского хозяйства были в
центре внимания общественности и правительства. Крестьяне бедствовали даже в
урожайные годы и тем более в неурожайные. Зимой крестьяне целых деревень
занимались нищенством как промыслом. Причиной этого являлся временный характер
пользования общинным наделом, что создавало непреодолимые препятствия улучшению
землепользования, порождало хищническую эксплуатацию земли: «Сегодня этот надел
мой, а завтра он может перейти к другому», - рассуждали крестьяне.
Губернатор
Столыпин пытался доказать, что «коренное неустройство в крестьянской жизни» и
главная причина неустройства деревни - засилье общинного землевладения,
общинного строя; уравнительные настроения, трудности внедрения агрокультуры и
агротехнических улучшений вследствие переделов земли; сложности с получением
кредитов от Крестьянского банка. Он был уверен, что единоличная крестьянская
собственность приведёт к подъёму сельского хозяйства и послужит «залогом
порядка, так как мелкий собственник представляет из себя ту ячейку, на которой
покоится устойчивый порядок в государстве»2. Именно в мелком, а не в крупном
(помещичьем) землевладении - сила России.
Как
и Витте, Столыпин написал царю записку с предложениями о перемене в
крестьянском быте. В ответ - молчание. Нужна была революция 1905 г., чтобы
Николай II стал понимать, что больше откладывать решение о земле невозможно.
10
октября 1906 г. заседание Совета министров одобрило принцип свободного выхода
крестьян из общины. Царь согласился с этим. 9 ноября 1906 г. Столыпин подписал
исторический указ, освободивший крестьян от власти общины. Крестьяне перестали
быть «полуперсонами» и впервые становились полноправными гражданами.
В
России начиналась экономическая - бескровная, но самая глубокая и подлинная -
революция.
Она
не могла быть стремительной. Перераспределение земли Столыпин предлагает
провести постепенно путём скупки государством через Крестьянский банк
продаваемых помещиками земель и перепродажи их крестьянам. Но главным должно
было стать освобождение крестьян от тисков общины и укрепление земли в частную
собственность. «Пусть собственность эта будет общая там, где община ещё не
отжила, пусть она будет подворная там, где община уже не жизненна, но пусть она
будет крепкая, пусть будет наследственная».
Весьма
примечательной была оценка такого подхода, сделанная В. И. Лениным: «После
решения аграрного вопроса в столыпинском духе никакой иной революции, способной
изменить серьёзно экономические условия жизни крестьянских масс, быть не может.
Вот в каком соотношении стоит вопрос о соотношении буржуазной и социалистической
революции в России»3.
Проводя
реформу, Столыпин воспользовался готовыми материалами. Ещё 10 января 1906 г.
Витте предложил принципиальные основы решения аграрной проблемы: признание
надельных земель личной собственностью их владельцев; установление порядка
выхода крестьян из обществ в связи с выделением им отдельных участков из
общинных земель. Он считал, что крестьяне, став владельцами земли, «будут иметь здравые взгляды на чужое право
собственности». Им был подготовлен и проект думской декларации. Но накануне
открытия Думы Витте... получил отставку. Всё его законотворческое наследие
перешло к Горемыкину, а затем - Столыпину. Столыпин не стал медлить. Обстановка
в стране ещё была напряжённой, и ему, помещику и дворянину, историей было предопределено
разрушить дво-рянско-помещичий мир.
Крестьянская
реформа началась с указа от 9 ноября 1906 г. со скромным названием: «О
дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся
крестьянского землевладения и землепользования». Формально указ этот уточнял и
вводил в действие ст. 165 «Положения о выкупе», разработанного ещё авторами
крестьянской реформы 1861 г. Фактически только теперь было сделано то, что
следовало осуществить 45 лет назад.
Мы
не рассматриваем весь комплекс проблем, относящихся к аграрной реформе.
Последствия столыпинской реформы для европейской части России проанализированы
достаточно хорошо. Иное дело - Сибирь и другие окраинные районы страны.
Переселение- основа преобразования Сибири
Сибирь
осваивалась уже более трёхсот лет, но результаты и к концу XIX в. всё ещё были
весьма незначительны по отношению к её возможностям. Надежда правительства на
заселение Сибири при помощи ссыльнопоселенцев оказалась неоправданной.
Некоторое оживление наступило в середине XIX в. после открытия месторождений
золота и серебра.
В
1865 г., четыре года спустя после крестьянской реформы, правительство издало
особые правила о колонизации кабинетских4 земель Алтайского Горного округа для
снабжения рудников рабочей силой, а также для возделывания земель с целью
производства сельскохозяйственных продуктов. Одновременно активизировалось
самовольное переселение. Крестьяне шли на свой страх и риск, не зная, что их
ждёт впереди. Если им сопутствовала удача, то они оседали. Так постепенно
осваивались степные, лесостепные земли и участки, прилегающие к тайге.
При
редком населении и обилии свободных земель первоначальной формой
землепользования в Сибири был захват, т. е. каждый мог захватить в своё
пользование столько земли, сколько он желает и может освоить. Захватывались не
только «вольные» земли, но и земли туземного кочующего населения. Крестьяне
Барабинской степи говорили так: «Селись - где хочешь, живи - где знаешь, паши -
где лучше, паси - где любче, коси - где густо, лесуй - где пушно».
Путь
за Урал был труден, шли большими группами, а потому и селились вместе, образуя
общину. Но по мере сокращения свободных земель и роста населения возникла
необходимость ввести ограничительные меры, получившие название «вольного
пользования». Переделы земли происходили и в этих общинах, как правило, в
интересах наиболее «крепких хозяев».
В
1889 г. был принят закон, утвердивший и облегчивший возможность переселения, но
поскольку участки для переселенцев специально не подготавливались, а средства
выделялись незначительные, положение переселенцев было тяжелым. Тем не менее
самовольное движение в Сибирь росло5. «Избыток» населения в европейской части
России, по данным переписи 1897 г., составлял 35% от всего населения.
Переселялись из центральных густонаселенных губерний, главным образом,
крестьяне среднего достатка, которые умели и хотели работать, но в условиях
общины не могли улучшить свое положение.
Кардинальное
изменение в переселенческом деле произошло с началом строительства Сибирской
железной дороги. В 1891 г. был создан под председательством цесаревича Николая
II «Комитет Сибирской железной дороги». Рабочих рук в Сибири для ее
строительства не было, и переселение приняло массовый характер. Переселенцы шли
из черноземных губерний России и Украины, Поволжья, Черноморского и Каспийского
побережья, Белоруссии и Балтийского края. Кроме крестьян, на строительстве
железной дороги работали солдаты, казаки, ссыльные и арестанты. Если в начале
строительства (1891 г.) работали 9600 человек, то в разгар его (1895-1997 гг.)
- 84-89 тыс. человек. К концу на стройке (1904) остались всего 5,3 тыс.
человек.
В
рабочих руках нуждалось не только строительство Транссиба, но и все отрасли,
связанные с обеспечением строительства: сельскохозяйственное производство,
производство транспортных средств (телеги, сани и пр.), одежды, обуви для
строителей, строительство жилья, производство шпал и заготовка топлива для
подвижного состава. По мере продвижения строительства железной дороги от
Челябинска на Восток к Омску, Ново-Николаевску и далее возрастает и число
самовольных переселенцев, доля которых в общей численности достигает до 75%.
Переселение,
бесспорно, способствовало хозяйственному освоению новых территорий, развитию их
производительных сил в сельском хозяйстве, промышленности и в других отраслях.
Все это стало возможным благодаря решительной деятельности С. Ю. Витте6.
Тогдашние
средства информации, выполняя задание правительства, широко пропагандировали
переселение, рассчитывая на привлечение наиболее предприимчивых крестьян.
Аграрные
преобразования, инициированные П. А. Столыпиным, предусматривали организацию
массового переселения крестьян из европейской части России в Сибирь, на Дальний
Восток, в Северный Казахстан. С этой целью в 1906г. было реорганизовано
Переселенческое управление. В Сибири и на Дальнем Востоке выделялись
специальные переселенческие районы, в каждом из которых создавались
переселенческие организации, имевшие земле-отводные, гидротехнические и
дорожные партии, склады сельскохозяйственной техники, агрономические отделы,
свои школы и больницы. На Сибирской магистрали были выделены два района
(Западный и Восточный) по организации передвижения переселенцев.
После
1906 г. переселение крестьян в Сибирь осуществлялось более организованно. В
инструкции Переселенческого управления указывалось, что вновь приезжающие
должны селиться на специально отведенных для них свободных участках земли, а не
в селах старожилов. В обжитых районах между «новоселами» и «старожилами»,
«заимщиками» (имевшими заимки) в первый период проведения реформы, пока еще не
был отлажен механизм «водворения», возникали конфликты по поводу земли, лугов и
пастбищ.
Быстрый
рост переселения потребовал учета использования земель и изъятия излишков.
Старожилы,
осевшие на хороших местах, не хотели их терять. Среди них к началу столыпинской
реформы было немало весьма крепких хозяев. Они нуждались в рабочих руках, и
новоселы часто становились у них батраками. Так, крестьянин Сорокин в деревне
Карасук имел запасы хлеба до 100 тыс. пудов и 8 тыс. голов скота. Его состояние
оценивалось свыше 1 млн руб.
Переселявшиеся
в Сибирь крестьяне селились на государственных или кабинетских землях на правах
пользования, а не собственности. Поэтому, изыскивая земли для переселенцев,
землеустроители исходили не столько из соображений рационального ведения
хозяйства, сколько из наличия земельных излишков на освоенных старожилами
территориях.
Возникали
непредвиденные сложности. Оказалось, что численность переселявшихся и темпы
переселения превышали темпы подготовки участков к заселению. Недостаточно было
чиновников для этой работы, их квалификация не всегда отвечала требованиям,
имели место взяточничество и коррупция. Это приводило к нарушениям порядка
заселения: в ряде мест не успевали готовить участки, проводить к ним дороги.
Переселенческие пункты еще строились, а переселенцы уже прибыли. Ссуды
выдавались не в полном объеме, а частями, порою весьма незначительными.
Установленная ссуда в 150 руб. была слишком мала для того, чтобы обзавестись
хозяйством и прокормиться в течение двух лет, пока не будет получен первый
урожай.
Процесс
вживания был сложным. Переселенцы встретились с непривычными для них
климатическими и погодными условиями. Для Сибири характерно погодное
непостоянство - устойчивые и продолжительные зимние холода, возвратные весенние
и осенние ранние заморозки, а также засухи, повторяющиеся примерно через три
года на четвертый, а наиболее сильные - через 10 лет, часто бывают
двухгодичными. Такие сильные засухи наблюдались в 1891 и 1892, 1900 и 1901,
1910 и 1911гг. Переселенцы, приехавшие в 1908 г. и позже, еще не успев
обустроиться, испытали на себе все отрицательные последствия двух засушливых
лет. Засуха охватила плодородные округа: Славгородский, Омский, Рубцовский,
Каменский, Кузнецкий и другие. Не владея приемами сухого земледелия, переселенцы
пострадали больше других. Требовались иные приемы агротехники, интенсификация
труда в короткие сроки, наиболее благоприятные для сельскохозяйственных работ.
Многие переселенцы разорялись и возвращались в родные места.
За
период 1906-1914 гг. в Сибирь переселились 3040333 человека, возвратились -
529835 человек, или 10,8%. Наибольшее число «обратников» пришлось на 1910-1911
гг., составив 238501 человек, или 2,6% от всех переселенцев. Данные Челябинской
регистрации показывают, что за 1896-1914 гг. возвратились из-за Урала в
Европейскую Россию 27% от числа прошедших за Урал, а из семейных переселенцев -
только 13%. Большая часть обратных переселенцев приходилась на категорию
самовольных: их удельный вес за 20-летний период колебался между 43-87%, тогда
как в прямом движении «самовольцы» составляли 30-45%. Из числа водворенных на
участки за 1909-1914 гг. покинули их только 9,2%.
Причин
ухода переселенцев множество: недостаток земельных участков и их реальное
качество; неудовлетворительная работа переселенческих пунктов на местах;
трудности освоения новых земель, особенно в притаежных районах; несоответствие
погодно-климатических условий привычным в Европейской России; произвол
чиновничества и личные мотивы.
Итак,
за период 1861-1905 гг. в Сибирь переселились примерно 1820 тыс. человек, а за
1906-1914 гг. - 3040 тыс., всего 4860 тыс. человек. Остались в Сибири- 3694
тыс. человек. За столыпинское переселение, осуществлявшееся 8 лет, приехало в
1,7 раза больше людей, чем за предыдущие 40 с лишним лет. Они вместе с
коренными жителями Сибири, переселившимися ранее людьми и оставшимися
строителями железной дороги образовали тот человеческий потенциал, который
вдохнул новую жизнь в этот огромный, сказочно богатый край.
В
Сибирь ехали русские, украинцы, белорусы, латыши, эстонцы, немцы, евреи,
татары, мордва, представители других национальностей. Селившиеся вместе
переселенцы одной национальности сохраняли свою культуру, быт, обычаи. Все они
постепенно становились сибиряками, приобретали черты, порожденные сложностями
жизни в этом достаточно суровом краю, который вырабатывал у них сибирский
характер.
Хлеб и масло для России и Сибири
В
Сибири земельные отношения были иными, чем в европейской части России: здесь
отсутствовали помещичье землевладение и крепостное право; существовало
«кабинетное» землевладение; господствовало общинное землепользование освоенных
старожилами земель; сохранялась обширная зона для переселения; земли
традиционного проживания сибирских народов, потесненных переселенцами,
соседствовали с землями, освоенными выходцами из России.
Политика
землепользования в Сибири в XIX в. характеризовалась отсутствием твердой и
постоянной земельной нормы, а также поддержанием общинного землепользования без
«утеснения» заимочнои предприимчивости крепких хозяев. В период интенсивного
переселения земельную норму определили в 15 десятин на мужскую душу для
старожила. Для новых переселенцев первоначально она устанавливалась в тех же
размерах, а потом в некоторых районах ее стали уменьшать. Казачество имело
право на 30-50 десятин на душу; офицерские участки достигали 200 десятин.
Особую группу (возникшую вследствие упразднения казачьих полков) образовали так
называемые «крестьяне из казаков», получавшие участки из расчета 20 десятин на
едока7. Отводились земли священнослужителям (церковному причту - 99 десятин) и
школам - по 15 десятин.
Таким
образом, сибирское крестьянство было представлено крестьянами-старожилами,
казаками, крестьянами-переселенцами и коренным населением, занимавшимся
скотоводством на юге и промысловой охотой и рыбной ловлей на севере.
Посетив
Сибирь в период проведения реформы, Столыпин и Кривошеий8 пришли к выводу, что
и в Сибири следует встать на путь создания и укрепления частной собственности
на землю, покончить с титулом государственной собственности для всех земель,
отводимых в наделы старожилам и переселенцам, «устранить общинно-земельные
порядки в Сибири», распространив на них указ 9 ноября 1906 г. и закон 14 июня
1910 г. о выходе крестьян из общины.
Переселенческое
управление с 1911 г. стало подготавливать больше участков для единоличного
пользования. Хуторское и отрубное землепользование как новое, так и
образованное вследствие размежевания заселенных участков, способствовало
упрочению «крепкого хозяйственного мужика». Наибольшее распространение хуторская
форма землепользования получила в Томской губернии (33% площади пахотной
земли), а отрубная - в Славгородском (19,8%), Омском (12,9), Канском (8,7) и
Красноярском (6,3%) округах. Общинное
землепользование, распадаясь, уступало место частной собственности на землю. В
Сибири реально складывались новые экономические условия, способствующие
развитию сельского хозяйства.
Низкая
плотность населения определяла форму ведения хозяйства. Господствовало
натуральное производство, ориентированное на самообеспечение крестьян всем
необходимым. Но постепенно положение стало меняться. В селах, расположившихся
вдоль Московского тракта, а также тяготевших к другим трактовым дорогам,
объективно формировалось товарное производство. Росту объема производства
способствовало развитие горной промышленности. Вокруг заводов складывалась
ремесленно-продовольственная зона, производившая товары, предназначавшиеся для
мастеровых людей. То же относится и к бассейнам крупных рек, по которым
продукты земледелия и скотоводства доставлялись в отдаленные районы.
Появились
предприимчивые крестьяне, оценившие новые возможности. В качестве примера можно
привести деятельность крупного предпринимателя Новикова, занимавшегося не
только хлебопашеством и скотоводством, но и торговлей. Он сплавлял хлеб по
Томи, Оби и Иртышу в Сургут, Березов, Тобольск. Он держал 80 работников и 40
приказчиков для торговых дел. Из таких, как он, «крестьян» выросли сотни
сибирских купеческих фамилий, владельцев промышленных предприятий и торговых
заведений. Они вели сельскую торговлю, скупку сельскохозяйственных товаров и
пушнины. В их руках были постоялые дворы, а также транспорт - лошади, речные
суда и др. Деревенская беднота батрачила на них. Некоторые переселенцы, прежде
чем водвориться на участок, шли батрачить к зажиточным хозяевам, чтобы
приобрести опыт хозяйствования в новых условиях и сохранить ссуду, полученную
на обзаведение.
Железная
дорога и переселенчество послужили катализатором для развития рыночных
отношений в Сибири.
Рынок
труда резко расширялся по мере нарастания темпов переселения. Среди пришлого
населения многие не смогли приспособиться к сибирским условиям и становились
источником наемного труда для сельского хозяйства, развивающейся
промышленности, торговли, транспорта, строительства. К ним добавились те, кто
изначально не собирался хозяйничать на земле. Так, данные аппарата водворения
показывают меньшее число желающих получить земельный участок, чем число
прошедших через Челябинск переселенцев.
Рост
численности неземледельческого населения способствовал становлению рынка для
сельскохозяйственного производства. Повышение спроса на продовольствие и,
прежде всего, на хлеб приводило к расширению посевных площадей. Если взять
размер посевных площадей, обрабатываемых в Акмолинской, Тобольской, Томской, Енисейской
и Иркутской губерниях в 1901-1905 гг. за 100%, то в 1906-1910 гг.
обрабатывалось уже 122,9, а в 1913 г. — 194,1 %. За 13 лет хлебное поле
возросло почти вдвое, а под пшеницей - в 2,5 раза. За этот же период по тем же
районам рост валового сбора зерна составлял соответственно 129,1 и 193%, а
пшеницы- 139 и 231,3%.
Сибирский
хлеб в основном потреблялся в собственном регионе, так как его поток в
европейскую часть России сдерживался Челябинским тарифным переломом: дешевая
сибирская пшеница создала много проблем на рынке Европейской России. Помещики,
владевшие большими хозяйствами, продолжали вести производство, не заботясь о
его эффективности. Появление сибирской пшеницы ввергло их в панику. На их
стороне был влиятельный сенатор Хвостов, требовавший не допускать сибирский
хлеб в Европу. Но у сибирской пшеницы были и могущественные сторонники, в том
числе такие промышленники и финансисты, как Стахеев и Путилов. Видя, что
император начинает прислушиваться к противникам, А. В. Кривошеий заявил, что
сибирский хлеб не составляет конкуренции российским помещикам. Он резко осудил
политику противников сибирского земледелия: нельзя задерживать сибирскую
торговлю, если бы она даже угрожала конкуренцией, так как Сибирь -неотъемлемая
часть Российского государства. Он присоединил свой голос к сторонникам отмены
Челябинского тарифного перелома. После его отмены в 1913 г. Сибирь получила
реальную возможность для увеличения производства зерновых, а государство -
дополнительный источник валюты.
Непосредственно
с зерновым связано мукомольное производство, имевшее большое значение для
сибирской экономики. В своем развитии оно прошло два этапа. Рубежом послужило
проведение Сибирской железной дороги. В первый период производство муки
обслуживало потребности близлежащего рынка. Центрами мукомольной промышленности
были тогда Омск, Барнаул, Бийск, Томск, Красноярск, Минусинск, Иркутск.
Железная дорога, создав условия для включения Сибири в продовольственный оборот
страны, открыла для нее широкий рынок. Мукомольная промышленность становится
сферой приложения крупных капиталов. Гарантируя высокие прибыли, она при общем
дефиците капиталов не испытывала в них недостатка. Ярким доказательством этого
явилось развитие Ново-Николаевска, нового центра мукомольного производства,
промышленность которого возникла в 1905-1914 гг. Из валовой продукции его
промышленности, достигшей в 1913 г. 8359,8 тыс. руб., 76,3% приходилось на
мукомольную. Ее развитие происходило на более совершенной технической основе,
позволявшей вырабатывать высокие сорта муки и обеспечивавшей возрастающие
потребности российского и внешнего рынков. Сибирская мука шла на Запад. Ее в
больших количествах покупал Урал, она доходила до Москвы и Петербурга, стала
играть значительную роль в экспорте. Ею монопольно обеспечивался восточный
рынок - Забайкалье, Дальний Восток, Монголия. Ежегодный вывоз муки из Сибири
составлял в среднем 65 тыс. т.
Полутоварное
мукомольное производство, вырабатывавшее муку среднего качества, проникало в
глубь сельских местностей, ближе к сырью и потребителю.
Другой
важной отраслью сельского хозяйства в Сибири было животноводство. Оно получило
широкое развитие уже во второй половине XIX в. Крестьяне разводили в основном
лошадей, крупный рогатый скот, овец, в меньшей степени свиней. Экономическое
значение животноводства как источника тягловой силы, продовольственных ресурсов
и сырья из года в год повышалось. Его товарность значительно возросла в связи с
увеличением числа городов, рабочих поселков, особенно во время строительства
железной дороги, а затем и усиления переселенчества, достигнув в 1913 г. 73% от
валовой продукции сельского хозяйства.
Продукция
животноводства послужила сырьевой базой для возникающей перерабатывающей
промышленности. Особое место принадлежало маслоделию. Земельные просторы,
хорошие естественные кормовые угодья и наличие водопоев оказались весьма
благоприятными для развития в Сибири молочного скотоводства. По Московскому
тракту ежегодно вывозилось до 5-6 тыс. т топленого масла. Масло изготавливалось
трудоемким ручным способом. Количество его было явно недостаточно для
завоевания рынка, да и отдаленные рынки для маслоторговцев, использовавших
гужевой транспорт, были недоступны. За полстолетия вывоз масла возрос, но
достиг в 1894 г. только 8 тыс. т.
На
увеличение производства масла решающее влияние оказали появление сепаратора и
строительство железной дороги. Появилась возможность заводского производства
масла на новой технической основе и достаточно быстрой его доставки на
отдаленные, ранее недоступные рынки. В 1894 г. предприниматель Вальков открыл
два маслозавода, установив на них сепараторы. В 1896 г. работало уже 15 частных
и 4 кооперативных завода. По мере открытия для движения поездов участков
магистрали в Сибирь хлынул поток промышленников и торговцев. Не остался в
стороне и иностранный капитал. Первыми появились представители торгового
капитала в форме торгово-посреднических фирм. В 1896 г. в Кургане открыл свое
представительство торговый дом «Паллизен и Ко», занимавшийся скупкой
экспортного масла. Иностранцы продавали взамен сепараторы и полное оборудование
для маслозаводов. Продажа производилась в кредит, погашаемый маслом, что было
выгодно обеим сторонам. Началось быстрое строительство маслозаводов: в 1897 г.
их было 51, в 1900 г.- 275, в 1906 г. -1474, а в 1913 г. - уже 4093. Из них
46,8% представляли кооперативные предприятия. Среди частных заводов было много
маломощных, не имевших хорошего оборудования, помещений, на них подчас работали
мастера-самоучки. Их продукция шла исключительно на сибирский внутренний рынок,
предъявлявший больше требований к количеству, чем к качеству масла.
Кооперативные
заводы были оборудованы значительно лучше. Маслоартели имели собственные,
специально построенные помещения, дорогое оборудование, квалифицированных
специалистов. Заводы, поставлявшие масло в столицы, в том числе к
императорскому столу и за рубеж, весьма требовательно относились к качеству
масла. Показатель качества масла - сухость (85,59% жира) делал его
привлекательным на зарубежных рынках. За 1901-1917 гг. Сибирь заняла одно из
первых мест среди стран-экспортеров сливочного масла. За 1909-1913 гг.
среднегодовой вывоз масла из Дании составлял 88,7 тыс. т, Австралии- 35,1,
Голландии - 34,1, Швеции - 20,8, из Сибири - 62,1 тыс. т.
Маслоделие
стало основой экономического благосостояния артелей и деревень в целом.
Маслозаводы опирались на поставки молока из хозяйств, которым принадлежало
81,5% всего стада коров, подбиравших его по качественным показателям,
необходимым для производства масла. Вот информация «Всеобщего Русского
календаря» за 1918 г.: «А тем, кто не верит в быстрое возрождение деревни,
достаточно вспомнить о сибирской деревне Старой Барде Бий-ского уезда Томской
губернии. Больше 20 лет тому назад устроили там жители маслодельную артель,
через два года выросла артельная лавка, а потом появился и целый ряд
кооперативных начинаний: ссудосберегательное товарищество, маслобойный завод,
наконец, артельная мельница, а при ней электростанция для освещения мельницы, а
заодно и деревни. И вот 12 декабря 1912 года двести пятьдесят изб этой деревни
осветились электричеством, причем за освещение брали три рубля в год. Потом
провели в избы и телефон, устроили примерный опытный скотный двор, опытные
посевы кормовой свеклы и кормовых трав. А скоро заговорили о постройке в селе
народного дома, собственном кинематографе. И жители всей округи стали приезжать
в Старую Барду поучиться, как дельные люди сумели построить себе новую
свободную и разумную жизнь»9.
Мелкое
ремесленное производство в условиях слаборазвитых рыночных отношений носило
местный характер, обслуживая потребителей по индивидуальным заказам из сырья
заказчика. Швейное, кожевенно-обувное и другие ремесла существовали в городах,
а в сельской местности чаще всего работали кустари, занятые овчинно-шубным,
са-поговаляльным и другим производством. Товарным можно считать
лесоперерабатывающее производство: санное, тележное, бондарное, щепное, дегте-
и смолокуренное и др. Как правило, кустари сами реализовывали свой товар, так
как объем производства и продаж был невелик.
К
концу XIX в. в крупных городах (Томск, Омск, Барнаул, Иркутск и др.) стали
возникать торговые фирмы, имевшие капиталистический характер. Они обеспечивали
кустарей сырьем, орудиями труда и получали готовую продукцию - валяную обувь,
овчинные черненые шубы «барна-улки», которые сбывали в городах и селах,
находившихся вблизи Московского тракта. То же стало наблюдаться и в
лесообрабатывающем промысле: торговые фирмы первоначально закупали
изготовленную кустарями продукцию, а позже, когда спрос вырос и появились
конкуренты-скупщики, эти фирмы стали заключать с кустарями предварительные
договоры, чтобы обезопасить себя от конкурентов.
Размещение
мелкого кустарного производства носило рассеянный характер, тяготея либо к
месту производства (лесообработка), либо к местам потребления (кожевенно-обувное,
шубное, швейное, мукомольное, мебельное и т. п.). Объем производства
определялся численностью населения данной местности и был незначителен.
Положение
изменилось с появлением столыпинских переселенцев, которые приобретали
традиционную сибирскую одежду и обувь. Быстро стало развиваться овчинно-шубное
и пимокатное производство. Ориентированное на внутренний рынок, оно не
привлекало ни промышленников, ни торговцев из европейской части страны.
Постепенно это ремесленное производство стало перерастать в промышленное с
использованием наемного труда.
Возникает
потребность в орудиях и машинах для обработки почвы, посева, уборки урожая и
его переработки, а это обусловливало необходимость развития промышленности.
Промышленное развитие Сибири
Можно
согласиться с утверждением, что индустриального прошлого у Сибири не было.
Огромные и разнообразные богатства этого региона почти не были вовлечены в
экономический оборот страны. Разрабатывались лишь месторождения золота и
серебра.
Впервые
сибирское золото было получено на заводе Демидова в 1745 г. при плавке
серебросвинцовых руд Змеи-ногорского месторождения на Алтае. Затем в 30-е годы
XIX в. золото стали добывать в Томском, Нерчинском, Ачинском, Минусинском,
Енисейском округах, а в конце века -в Бодайбинском, Ленском и Амурском.
Ведущая
роль в XIX и в начале XX в. принадлежала золотодобывающей промышленности. Росла
добыча россыпного золота на приисках Ленского, Амурского и Приморского округов,
началась разработка коренных месторождений. Ежегодная средняя добыча за период
1901-1910 гг. достигла 36630 кг с рекордной добычей в 63750 кг в 1910 г. Еще
более возросла добыча в 1911-1914 гг., составив в среднем 60500 кг в год.
Месторождения
золота находились в малонаселенных районах, где почти не было дорог. Добычей
золота, наряду с промышленниками, занимались на свой страх и риск старатели,
имевшие примитивное снаряжение, надеявшиеся на слепую удачу - «фарт». Они
играли очень важную роль разведчиков-первопроходцев, экономя компаниям затраты
на проведение поисковых работ. Старательский фарт привлекал к себе множество
готовых рисковать людей. Разорившиеся переселенцы, особенно молодые и одинокие,
уходили на поиски золота в тайгу. Многие переселенцы сразу направлялись на
золотые прииски или рудники.
Постройка
Сибирской железной дороги оказала существенное влияние на преобразование
золотопромышленности на капиталистической основе. Стало возможным техническое
переоснащение добычи золота, применение машин. Еще весной и летом 1900 г. в
Мариинском округе и в Южно-Енисейской тайге были установлены первые три драги,
а в 1908 г. действовало уже 39 драг. Стала использоваться паровая энергия для
водоотлива, приведения в действие зо-лотопромывочных машин и машин для
извлечения золота из кварцитов. Тем не менее в отрасли продолжал господствовать
ручной труд. Рост добычи золота обеспечивался не столько внедрением машин,
сколько увеличением численности рабочих и интенсификацией труда.
Завершение
строительства Транссибирской магистрали потеснило золотодобывающую
промышленность. Функционирование дороги вызвало усиленный спрос на более
высококалорийное топливо, чем дрова. Быстрыми темпами начинает развиваться
угольная промышленность. Если в 1900 г. в Черемховском и Кузнецком округах,
главных районах угледобычи, добывалось 132 тыс. т, то в 1910 г. -823,5 тыс. т
(в годы Русско-японской войны 1904-1905 гг. -1431 тыс. т). Этому способствовало
то обстоятельство, что богатейшие месторождения угля находились почти по всей
трассе магистрали. Добычу угля наряду с казенным ведомством вело множество
частных предприятий.
В
1913 г. железные дороги потребляли уже только 77% добытого угля. Постепенно
спрос на уголь возрастает и в других отраслях. Каменный уголь вытесняет дрова в
речном пароходстве, мукомольной, цементной и других отраслях, расширяя сферу
применения котлов и паровых машин, способствуя техническому прогрессу.
Увеличение потребности в угле приводит к привлечению крупных капиталов в эту
отрасль. Создаются более мощные предприятия (в угледобывающей промышленности
мелких предприятий не было, что связано с технологией подземной добычи). Но
слабо технически оснащенные шахты нуждались в большом количестве рабочих.
Высвобождавшиеся строители железной дороги, разорившиеся переселенцы,
неудачливые старатели становились шахтерами, обеспечивая рост угледобычи.
Развитие
черной металлургии пережило драматические события. Имевшиеся три небольших
завода (Гурьевский, Абаканский и Николаевский), с общей ежегодной
производительностью в 1900 г. около 5,5 тыс. т чугуна и 3,6 тыс. т стали, не
удовлетворяли и малой части спроса на металл, существовавшего в Сибири. Начало
движения по Транссибу открыло сибирский рынок для уральского и южно-украинского
чугуна и стали. Маломощным сибирским предприятиям пришлось вступить в
конкурентную борьбу, выдержать которую они не сумели и в течение 1906-1911 гг.
прекратили существование. Но ненадолго. В 1914 г., когда ввоз металла в Сибирь
прекратился, они возобновили работу.
Хотя
для развития цветной металлургии в Сибири были все условия, но производство
серебра, цинка, меди, свинца к началу XX в. было слабо развито. Изменения
произошли во втором десятилетии XX в. Ее подъем, равно как золотопромышленности
и маслоделия, в значительной степени связан с притоком рабочей силы и
иностранного капитала. Следует заметить, что иностранный капитал делал попытки
проникновения в Сибирь еще во второй половине XIX в., но эпизодически и в
ограниченных размерах. Проведение Транссибирской железной дороги приобщило
Сибирь к мировому рынку, открыв ее для иностранных предпринимателей.
Для
иностранного капитала вложение капитала в Сибирь даже в незначительных размерах
вознаграждалось огромными доходами. Чрезвычайная легкость получения огромных
прибылей привлекала иностранных предпринимателей, рассматривавших Сибирь как
неиссякаемый источник сырья и продовольствия.
Колониальное
состояние Сибири, неразвитость товарно-денежных отношений, низкий уровень
потребностей в рабочей среде, сохраняющее свое значение натуральное
производство, слабо развитый рынок наемного труда - все это обеспечивало
высокую доходность предприятий, принадлежащих отечественным предпринимателям,
иностранному капиталу и совместным.
Промышленный
иностранный капитал шел предпочтительно в горнодобывающую промышленность. На
протяжении 1906-1914 гг. в различных районах Сибири работал целый ряд
геологоразведочных партий, принадлежавших англичанам, французам, немцам,
американцам, бельгийцам и др. Российское правительство предоставляло разрешение
на проведение разведочных работ по золоту, а затем и на его разработку. То же
относилось и к поискам месторождений серебра, меди и других ископаемых. Но
иностранные капиталы оказывались чаще всего вложенными в предприятия, уже
налаженные русскими предпринимателями. Из более чем 20 компаний с иностранным
капиталом шесть действовало в золотопромышленности: Ленское золотопромышленное
товарищество (The Lena Goldfields Ltd), Российское золотопромышленное
товарищество, Общество Мари-инских приисков, Русско-Азиатская компания, Новая
Центральная Сибирь и Нерчинская золотопромышленная компания; 73,5% основного
капитала в этих компаниях (26,35 из 35,85 млн руб.) принадлежали английским
капиталистам. Из предприятий по разработке медных руд иностранному капиталу
принадлежало три: Общество Спасских медных руд (Spassky Cooper Mining),
Общество Атбасар-ских медных руд (в 1913 г. слившееся со Спасским) и
акционерное общество «Сибирская медь». Иностранцам принадлежали четыре
серебросвинцовых предприятия.
Но
иностранный капитал не успел оказать положительного влияния на промышленное
развитие Сибири. Горнопромышленные предприятия были сравнительно
немногочисленны, отделены друг от друга огромными пространствами. Они не были
связаны с потребностями экономической жизни региона, а нацелены на быстрое
обогащение своих владельцев. Большинство таких предприятий еще находилось в
стадии становления. Незадолго до первой мировой войны иностранный капитал
расширил свою деятельность в Кузнецком бассейне, на Рудном Алтае, в
железнодорожном строительстве.
В
золотодобывающей промышленности иностранный капитал развернулся особенно
широко. Здесь концентрировалось значительное число рабочих. Так, на Ленских
приисках товарищества Лена-Гольдфилдс с 1906 по 1913 гг. число рабочих
увеличилось с 3,3 до 7,6 тыс. человек (население района - 14,5 тыс). В тяжелых
условиях Витимской тайги рабочие находились в полной зависимости от
администрации компании. Работать приходилось в зоне вечной мерзлоты. Рабочий
день продолжался зимой 10 часов и летом -11 часов. Дней отдыха было мало: не
считая праздников, приходилось два-три выходных дня за промывочный сезон.
Заработная плата постоянно уменьшалась: по сравнению с 1906 г. дневной
заработок рабочих в механических заведениях снизился в 1911г. с 2 руб. 41 коп.
до 2 руб. 32 коп., а у рабочих в подготовительных и разведочных работах -с 1
руб. 99 коп. до 1 руб. 88 коп. К тому же заработная плата наполовину выдавалась
натурой из магазинов товарищества по завышенным ценам. Плохими были и жилищные
условия рабочих. И хотя товарищество из своих огромных прибылей ежегодно
тратило 15 тыс. руб. на содержание школы и 4 тыс. руб. на содержание Народного
дома, устраивало рождественские елки для детей рабочих и «праздничное угощение»
рабочих - это не смогло предотвратить массовых выступлений трудящихся,
завершившихся известными Ленскими событиями 1912 г.
Соляная
промышленность развивалась в Западной Сибири (Славгород, Петропавловск,
Кулунда), где находилось множество соленых озер; в Приенисейском крае,
Иркутском округе, где добывалась каменная соль. Производство соли имело крайне
примитивное оснащение, опираясь в основном на дешевый ручной труд. И так как
рынок удовлетворяло количество добываемой соли, владельцы солеварен не
стремились к покупкам необходимого оборудования.
Возникновение
лесопильного производства также относится к началу XX в. Еще в 1895 г.
Переселенческое управление начинает открывать лесные склады для обеспечения
строительным лесом переселенцев в степных районах. Эта деятельность значительно
расширилась в период интенсивного переселения в годы столыпинской реформы. К
1914 г. лесная промышленность Сибири насчитывала уже 87 заводов. Основным
рынком для них был местный, емкий и динамичный. Спрос предъявляли угольная,
металлургическая, горнодобывающая промышленность, железнодорожный и водный
транспорт; городское и сельское население.
Вызванное
притоком переселенцев, получило развитие кустарное лесохимическое производство
— производство дегтя, смолы, скипидара и т. п. Переселенческое управление
построило собственные и субсидировало небольшие частные деревообрабатывающие
заводы, производившие сто-лярно-строительную продукцию, мебель, хозяйственную
утварь, телеги, сани и другие изделия, потребность в которых из года в год
возрастала.
Начинает
формироваться собственная металлообрабатывающая промышленность, представленная
первоначально мелкими слесарными и кузнечными мастерскими. Позже появились
железнодорожные мастерские, а затем и небольшие машиностроительные предприятия,
в основном ремонтные. В Омске был построен плужный, в Барнауле - механический и
чугунолитейный завод, в Иркутске -механический.
Промышленники
России постепенно меняли точку зрения на экономическое значение Сибири. Они
стали понимать, что индустриализация России объективно испытывает потребность в
экономическом взаимодействии обеих частей страны. Именно промышленный капитал
начал борьбу за отмену Челябинского переломного тарифа. Ввоз сибирского хлеба и
других продовольственных товаров приводил к удешевлению рабочих рук в
европейских губерниях России; развитие сельского хозяйства в Сибири открывало
огромный рынок для сельскохозяйственного машиностроения, для промышленных
товаров производственного и потребительского назначения. Сибирь вовлекалась в
общероссийский поток капиталистического развития, становясь обширным полем
приложения капитала. Однако царское правительство продолжало проводить в
отношении Сибири колониальную политику, а многие предприниматели привычно
рассматривали ее как сырьевой придаток промышленности европейской части России
и рынок сбыта своих товаров. Это проявлялось в структуре производства Сибири.
В
1912 г. в Сибири имелось примерно 2000 цензовых предприятия, на которых
работали 59,5 тыс. человек. Большинство рабочих были заняты в горной и
горнодобывающей промышленности - 43%; на мукомольных и других предприятиях
пищевой промышленности - 29,9%, а в металлообработке - всего 3,9%. При
сравнении уровня промышленного развития Сибири в 1914 г. и в конце XIX в. можно
сделать вывод, что преобразование ее экономики, формирование новой
индустриальной культуры шло весьма высокими темпами, несмотря на объективные
сложности начального этапа промышленного развития, вызываемые огромными
неосвоенными пространствами, незначительной заселенностью, слабыми рыночными
связями.
Сибирь
вместе с Россией все более втягивалась в систему мировых экономических
отношений. Это могло иметь только один результат: Сибирь приближалась к тому
моменту, когда она смогла бы сделать рывок в своем индустриальном развитии.
Города Сибири
Сибирские
города первоначально возникали как военные крепости, ясачные зимовья, позже -
как торговые села вдоль Московского тракта и торгово-промышленные села в
Алтайском горном округе. Крупнейшими старыми городами к 1897 г. были Томск,
Иркутск, Омск, Красноярск, Барнаул, Бийск.
Строительство
железнодорожной магистрали способствовало возникновению множества рабочих
поселков строителей, часть из которых со временем превратились в города.
Это
- Новосибирск10, Тайга, Татарск, Каргат, Черемхово, Боготол, Зима и др.
Переселенческая деятельность дала жизнь таким городам, как Славгород,
Черепанове, Клюквенный, Сибирский (Называевская). Если по переписи 1897 г. на
долю городского населения в Сибири приходилось 9,2% от общей численности
населения, то к 1917 г. этот процент возрос до 10,4. Городское население
Сибирского края, насчитывавшее в 1897 г. 252949 человек, достигло к 1917 г.
668841 человек. За 20 лет численность городского населения возросла в 2,6 раза.
Значительнее всего это сказалось на городах, находившихся на пересечении
железнодорожных и водных путей сообщения.
Важная
цивилизаторская миссия была возложена Столыпиным на Переселенческое управление.
Прежде всего, она относилась к медицинскому обслуживанию. Врачебная помощь
организационно осуществлялась в двух формах: в процессе движения переселенцев и
по месту водворения. Начало этой деятельности восходит к организационным
мероприятиям, разработанным еще по указанию Витте. В процессе движения
переселенцев медицинская помощь оказывалась железнодорожным ведомством.
Постепенно развертываясь от Челябинска до Канска к 1909 г., начали
функционировать 11 врачебных и фельдшерских пунктов.
К
1917 г. было развернуто 107 постоянных врачебных и 159 фельдшерских пунктов: в
Томской губернии - соответственно 22 и 24, в Тобольской - 16 и 30, в Енисейской
- 17 и 11, в Дальневосточном крае - 15 и 39.
Переселенческие
больницы были более благоустроенными по сравнению с сельскими. Для них
строились специальные здания, на их содержание отпускалось больше средств,
медицинский персонал был лучше подготовлен и его труд лучше оплачивался.
Медицинскую помощь оказывали и новоселам, и старожилам. И все-таки уровень
медицинского обслуживания был недостаточным: в 1914 г. на одного врача
приходилось 17220 жителей, на одну акушерку - 42600 женщин. Квалифицированные
специалисты были только в крупных губернских центрах. Врачи, приезжавшие из
Европейской России, не всегда оставались в Сибири. Единственный в Сибири медицинский
факультет в Томском университете, конечно, не мог обеспечить потребности всего
региона.
По
мере интенсификации переселенческого процесса в Сибири остро встала проблема
грамотности и образования. По переписи 1897 г. в Западной Сибири на 1000 человек
населения грамотными были 108 человек (в европейской части России - 229). Стали
создавать однокласс-ные и двухклассные начальные школы. И тут же возникла еще
одна проблема - некому учить. Учреждаются учительские семинарии в Омске,
Иркутске и Красноярске. В 1911 г. в Сибири действовало уже 5197 начальных школ,
на Дальнем Востоке - 671, что составляло соответственно 5,1 и 0,66% от числа
начальных школ во всей Российской империи. На 100 детей обоего пола в возрасте
7-14 лет приходилось в Западной Сибири 14 учащихся, в Восточной Сибири - 15,1.
Среднюю
школу представляли в 1906 г. 7 классических гимназий и 8 реальных училищ с
общей численностью 5369 учащихся. Заслугой частных лиц было открытие женских
гимназий.
В
результате напряженной работы спустя 20 лет грамотных в Сибири стало 218
человек на 1000 жителей - рост больше чем вдвое. Но почти 80% населения
оставались неграмотными!
Переселенческое
управление с 1905 г. по 1915 г. открыло три землемерных училища в Омске,
Красноярске и Чите. В 1902 г. в Томске было создано техническое железнодорожное
училище, несколько позже такие же училища - в Омске, Красноярске и Хабаровске.
Появились первые коммерческие училища, а после 1910 г. - и торговые школы. В
1912 г. открыта учительская семинария в Ново-Николаевске, в последующие годы -
в Минусинске, Нижне-Удинске, Чите. Первый учительский институт для подготовки
учителей городских школ был учрежден в Томске, а затем - в Иркутске и Омске.
Появилась
возможность получить высшее образование в Сибири в Томском университете, основанном
в 1888 г., и в Сибирском технологическом институте, открытом в Томске в 1900 г.
Медленно,
но неуклонно преодолевалась разобщенность культурных центров Сибири. Уже в 1908
г. в 20 городах, от Тобольска до Владивостока, выходило 76 газет. Если в 1908
г. было издано 82 книжных названия, то в 1913 г. — 391, общим тиражом 230 тыс.
экземпляров (1,1% общего числа российских изданий). Кроме этого в том же 1913
г. издавалось 53 журнала и 88 газет в 23 городах. Находилась на подъеме и
книжная торговля. Кроме частных открывались книжные магазины и склады Общества
попечения о народном образовании. С 1912 г. начинают работать отделения
центральных издательств и книготорговых фирм: Сытина, «Просвещения», «Деятеля».
Спустя два года книжная торговля существовала почти во всех городах Сибири. В
крупных городах имелось по несколько книжных магазинов, появилась даже
букинистическая торговля.
Ряд
книжных магазинов имел достаточно широкий подбор книг. Так, в магазинах
Макушина11 в Томске было свыше 40 тыс. названий.
Сибирские
писатели и общественные деятели получили возможность высказывать свои суждения
о проблемах Сибири в местной печати, адресуясь к тем, кого они непосредственно
касались. Сибирский читатель сам происходил от вольных и административных
(ссыльных) переселенцев прошлых веков; от каторжан и бродяг, осевших в Сибири;
от политических ссыльных XIX в., начиная с декабристов, многие из которых
связали свою жизнь с этим краем, несли ему культуру и знания. Переселенцам
новой формации художественная, публицистическая и научная литература показывала
их новую родину, высвечивая ее различные, не всегда светлые стороны.
Для
осуществления реформы необходимо было время. Это хорошо понимал Столыпин. Он
говорил: «Дайте государству двадцать лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не
узнаете нынешней России». Но ни он сам, ни Россия этого времени не получили.
К
сказанному можно добавить, что о личности П. А. Столыпина и реформе,
проведенной по его инициативе, было множество противоречивых суждений, как при
его жизни, так и еще больше после его гибели. Но несомненно одно: этот человек
был нужен России. Он пришел тогда, когда потребовались государственные решения
для незамедлительного экономического подъема России и экономического освоения
Сибири, роста ее значения в общероссийском масштабе, когда было необходимо
добиться укрепления и увеличения могущества страны и ее авторитета в Европе и
мире.
Формировался
новый регион России, не окраина, не колония, а неотъемлемая ее часть - СИБИРЬ.
Она сама, находясь еще в начале пути, в начале формирования рыночной и
индустриальной экономики, оказалась способной придать ускорение экономическому,
политическому и культурному возвышению России. Смелое предсказание М. В.
Ломоносова, что «могущество Российское будет прирастать Сибирью», становилось реальностью
благодаря реформам С. Ю. Витте и П. А. Столыпину.
Подтверждение
тому - вывод, сделанный французским экономическим обозревателем Эдмоном Тэри в
работе «Россия в 1914 году»12. Тэри пишет: «Возрастание государственной мощи
создается тремя факторами экономического порядка: 1) приростом коренного
населения, 2) увеличением промышленной и сельскохозяйственной продукции, 3)
средствами, которые государство может вложить в народное образование и
национальную оборону». Сказанное он иллюстрирует статистическими данными:
население России с 1902 по 1912 гг. возросло на 22,7%, и этот прирост был более
значительным, чем за 1892-1902 гг., когда он составлял 15,4%; производство
зерновых возросло на 22,5% (пшеницы - на 44,2%), картофеля - на 31,6%, сахарной
свеклы - на 42,0%. «Излишне говорить, - пишет он, - что ни один из европейских
народов не достигал подобных результатов. И это повышение сельскохозяйственной
продукции позволило России значительно расширить экспорт».
Рост
промышленности за десятилетие 1902-1912 гг. составил: каменный уголь - 79,3%,
железо и готовая сталь -53,1%. «Русские сами производят свои паровозы,
железнодорожное оборудование, военные и торговые суда, все свое вооружение и
большое количество хозяйственных предметов, земледельческих орудий, труб и т.
д.».
Динамика
расходов на народное просвещение и национальную оборону, приведенная Э. Тэри,
впечатляет: прирост расходов на просвещение составил за 10 лет 216,2%, а на
оборону- 68,2%. «Таким образом, российское государство сделало за этот период
огромные усилия, чтобы поднять уровень народного просвещения; оно увеличило
также и свои военные расходы».
И
главный вывод экономиста: «Если у больших европейских народов дела пойдут таким
образом между 1912 и 1950 годами, как они шли между 1900 и 1912, то к середине
настоящего столетия Россия будет доминировать в Европе как в политическом, так
и в экономическом и в финансовом отношениях».
К
этому великолепному прогнозу, сделанному в 1914 г., нечего добавить. Он был
объективен и точен.
Список литературы
1
См.: Рогачевская М. А. Выдающийся государственный деятель России — Сергей
Юльвич Витте// ЭКО. 2002. № 2. С. 138-162.
2
Российские реформаторы XIX- начала XX в. М.: Международные отношения, 1995. С.
266.
3
Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 17. С. 32.
4
Земли, принадлежавшие на правах частной собственности царской фамилии и
управлявшиеся «Кабинетом его величества», около 67,8 млн га.
5
Особенно усиливалось переселение в годы неурожаев, такие как 1891 и 1892 гг.,
поразивших центральные районы России.
6
В правительственных документах отмечалось, что дорога экономически могла
оправдать себя только при условии достаточного заселения и развития прилегающих
к ней районов.
7
Скотоводы-буряты, чтобы защитить свои пастбищные угодья, записывались в казаки,
а потом становились льготными «крестьянами из казаков».
8
А. В. Кривошеий — главноуправляющий землеустройством и земледелием. После
смерти Столыпина настойчиво продолжал осуществлять его замыслы вплоть до
октября 1917 г.
9
Сибирская Советская энциклопедия (т. IV) дает справку: Старая Барда основана в
1831 г., жителей- 3220, имеет среднюю школу, 3 начальные школы, больницу,
ветеринарный пункт, аптеку, амбулаторию, почтово-телеграфное отделение,
телефон, льнозавод, маслозавод, мельницу, электростанцию.
10
Ново-Николаевск, возникший в качестве поселка на кабинетских землях, с большим
трудом на довольно кабальных условиях добился выкупа земель через 10 лет после
своего возникновения.
11
Макушин Петр Иванович (1844—1926)— один из пионеров книжного дела и просвещения
в Сибири, книготорговец, общественный деятель, организатор многих
культурно-просветительских учреждений, издатель газет «Сибирская газета» и
«Сибирская жизнь».
12
Цит. по: Рыбас С, Тараканова Л. Реформатор: жизнь и смерть Петра Столыпина. -
М.: Недра, 1991. С. 107-109.
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.auditorium.ru