Арсеньев
Николай Сергеевич
(1888 -
1977)
Арсеньев
Николай Сергеевич-философ, ученый, поэт. Окончил Московский университет.
Профессор кафедры западноевропейской литературы Саратовского университета
/1918-1920/. После эмиграции работал в Берлине, Кенигсберге, Варшаве. С 1948 -
проф. Владимирской семинарии в Нью-Йорке. Исследования Арсеньева посвящены
античности, средним векам, эпохе Возрождения и современности.
Арсеньев писал:
"Основа веры в Бога есть встреча с Богом; говоря языком богословия, есть
самооткровение Божие: Бог Сам говорит душе, Сам "открывается" ей,
"прикасается" к ней. Это и есть мистический опыт, который есть корень
религии, непосредственная встреча с Богом в глубинах души. Но иногда эта
"встреча" достигает особой интенсивности и яркости. Всё остальное,
всё земное, всё тварное, отступает тогда на задний план, и только Бог один
предстаёт тогда душе. Такие решающие встречи бывали у некоторых святых и
праведников и особенно "мистически" одарённых людей. Эти встречи были
нередко моментом духовного перелома, кризиса всей внутренней жизни
человекАрсеньев Характерной чертой их является превозмогающее чувство
Реальности, иной, высшей, всепокоряющей Реальности, врывающееся с победной, непреодолимой
силой в обычную сферу психической жизни человекАрсеньев Не Я, а Он; не мои
переживания, плохие или хорошие или даже умилительные, а Он, Который выше всех
моих переживаний, - Он предстоит мне, покорённому, захваченному, малому и
ничтожному, предстоит мне в Своём величии и мощи, и мне остаётся только
склониться перед ним, пасть перед Ним, как говорится об исцелённом
слепорождённом в Евангелии от ИоаннАрсеньев Я - ничто перед Ним, но он нисходит
ко мне".
"В Кресте
Христовом излилась безмерная любовь Божия. Кресту Христову нет параллелей, нет
ничего в духовной истории мира подобного ему. В действительности физической он
был окружён двумя крестами - двух сораспятых разбойников. В плоскости духовной
он высится одиноко, он не сравним ни с чем. Он один - путь примирения между
Богом и миром. Это есть событие совершенно исключительное, парадоксальное,
поражающее нас, смутительное и радостное, ни на что не похожее. В том-то и
дело, что это - исключительно и неповторимо".
"Мы стоим
перед загадкой движущегося в нас и со всех сторон движущегося вокруг нас,
мятущегося, уходящего в небытие, и вместе с тем продолжающего существовать
мира, полного смерти, разрушения, борьбы. И, вместе с тем, ощущается и
познается нами - хотя и в весьма несовершенной степени - стройная, сложная,
раскрывающаяся нам во все новых и новых захватывающих горизонтах, струк-тура
мира. В этой структуре мира есть огромное величие - в этих круговых вращениях
электронов, в этом огромном напряжении и устремлении сил, из взаимодействия
которых рождается то, что мы называем материей, - здесь есть не только
захватывающий зов глубин, уходящих в бесконечность, но и красота и
планомерность, поражающие наш ум. Мы начинаем понимать слова о Премудрости,
лежащей в основе мироздания, подобно тому, как эту Премудрость разумел автор
книги Иова и авторы псалмов, когда они восхищались величием Божиим,
открывающимся в сиянии солнца, в блистании звезд и в преграде, положенной
дикому разгулу морской стихии, и в "ликовании" холмов и полей и
пастбищ, и в мощи кедров ливанских. Слова о Премудрости Божией, о плане Божием
в творении невольно навертываются у верующего в Бога человека. Не следы ли это
Божественного Логоса, встречаемые, ощущаемые нами в творении? А если мы -
падшие и во грехе находящиеся, и мир - падший, то не могут ли открыться нам по
ту сторону, так сказать, падшего состояния мира - еще большие красоты и величие
Божественного Логоса?".
"Школа
любви! Чем сильнее я научаюсь в Боге любить свое окружение, свой народ, то
жизненное поле, на котором я поставлен работать, любить вот именно этот народ,
с его страданиями и немощами, требующими жалости и исцеления, но любить именно
в Боге, а не как некоего кумира, требующего отказа от других последних норм,
кроме поклонения ему, - чем больше я научаюсь в Боге любить отдельных,
встречающихся мне на жизненном пути людей и группы людей, не исключая и своего
народа, страждущего и нуждающегося во мне, тем более растет моя сила любви в
Боге. Нет тогда противоречия между сознанием кровной, духовной связанности,
связанности в жалости и любви, с народом моим и духовными ценностями и дарами,
которые были вверены ему, и которые он вложил в основу высших ценностей своей
культуры, - и правдой Божией. Правда Божия освящает тогда эту любовь и эту мою
культурную работу. Ибо понимание духовных ценностей куль-туры есть уже участие,
хотя бы и самое скромное, в живом потоке культурной традиции, культурного
творчества: динамической традиции, вырастающей из лучшего, чем жило и
вдохновлялось наше прошлое, и устремленное вперед, объединяющее прошлое,
настоящее и будущее. И согретое дыханием любви, в бессознательном,
инстинктивном, смутном стремлении - несмотря на всю нашу немощь и греховность -
к откровению Любви Предвечной".
Главные
сочинения:
"Жажда
подлинного бытия", "Из жизни духа", "Преображения мира и
жизни", "Единый поток жизни", "О красоте в мире".
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://istina.rin.ru/