Теория познания и учение о методе в философии Ф. Бэкона

«Теория познания и учение о методе в философии Ф. Бэкона» Оглавление: 1. Научная революция 17 века и связанные с этим изменения проблематики философских исканий. 1.Новый облик Вселенной. 2.Европейская сенсация. 3.Философия в науке. 2. «Великое восстановление наук», задуманное Ф. Бэконом, классификация научного занния. 2.1.«Великое восстановление».

2.Раздедение наук. 3.Критика наук. 3. Обоснование эмпирического метода и анализ фактов, затрудняющих чувственное познание. 1.Идолы 2.Новый метод. 3.Спор между эмпириками и рационалистами. 4.Усовершенствование Бэконом индивидуального метода. 1.Разработка индуктивного метода. В 16 - 17 вв. европейская наука зашла на новые рубежи. Передовые мыслители, исследовав Вселенную; помощью научных приборов, нарисовали совершенно новую картину

мироздания и места человечества в нем. Научная революция стала возможной благодаря динамичному развитию общества, уже достигшего значительного технологического прогресса. Огнестрельное оружие, порох и корабли, способные пересекать океаны, позволили европейцам открыть, исследовать и нанести на карту значительную часть мира, а изобретение книгопечатания означало, что любая задокументированная информация быстро становилась доступной ученым всего континента.

Начиная с XVI века, взаимосвязь между обществом, наукой и техникой становилась все более тесной, поскольку прогресс в одной из областей знания подталкивал к развитию других. За исключением нескольких блестящих открытий, в период позднего средневековья научная мысль уступала в развитии технологическим обретениям. Техника занималась практический вещами, которые либо работали, либо нет. Наука же изучала природу Вселенной и управляющие ею законы.

Передовые идеи часто наталкивались на ожесточенное сопротивление. В частности, новые теории вошли в противоречие с религиозными догмами в объяснении природных явлений, подвергать сомнению которые считалось кощунственным и недопустимым. До XVI века, считающегося началом современной эры, преобладал взгляд на Вселенную, основанный на теориях древнегреческого философа

Аристотеля (384-322 гг. до н. э.) и развившего их греческого астронома Птолемея (II век н. э.). Учения греков и римлян всегда пользовались большим авторитетом в западном мире, особенно если они были приемлемы для Церкви. Церковью было принято описание Птолемеем небесного свода, где Земля помещена в центр Солнечной системы, что соответствовало христианской теологии, сделавшей драму грехопадения и спасения

души краеугольным камнем истории. Согласно Птолемею, Солнце, Луна и планеты вращаются вокруг неподвижной Земли. Когда же, производя астрономические наблюдения, ученые обнаружили противоречия в системе Птолемея, орбиты планет были вычерчены по-другому и приобрели весьма замысловатый вид исключительно для того, чтобы соответствовать данной теории. Понятно, то объектом исправлений была сама

Земля, а а Луной, как верили, хрустальная планетарная сфера и звездный небесный свод, управляемые ангелами, были неизменными и нетленными в своем совершенстве. Где-то за ними находился рай и сам Бог. Не все ученые разделяли точку зрения Птолемея, однако в течение всего периода средневековья ее никто не оспаривал. Первая тщательно разработанная альтернативная теория была представлена польским ученым

Николаем Коперником (1473-1543), который, будучи кафедральным каноником, большую часть жизни посвятил научным исследованиям. Хотя далеко не все иерархи католической церкви выступали против новых идей, Коперник, похоже, сознавал, что его выводы могут оказаться еретическими. Поэтому он не спешил публиковать свой труд «Об обращениях небесных сфер», и, как говорят, увидел его типографский экземпляр лишь в последний день своей жизни.

А ученый, курировавший издание книги, был настолько напуган возможными последствиями, что в предисловии определил цель написания труда как желание помочь астрономам при вычислениях, а не как критику теории Птолемея. 1. Новый облик Вселенной На самом же деле, Коперник предложил революционно новую модель мироздания, кардинально отличавшуюся от известной на тот момент. Он утверждал, что Солнце является неподвижным центром, вокруг которого вращаются планеты; и

что Земля - одна из этих планет. Период обращения нашей планеты вокруг Солнца равен году, кроме того, она вращается вокруг собственной оси и совершает полный оборот за сутки. Ученый также полагал, что Луна - это не одна из планет (как считали в то время), а спутник Земли. Коперник первым расположил планеты в правильном порядке по степени их удаленности от Солнца - Меркурий как самую ближнюю, а Сатурн как самую дальнюю (Уран,

Нептун и Плутон тогда еще не были открыты. Новая теория в основном была правильной, но в ней имелись и слабые места. В частности, эта система была почти такой же сложной, как и птолемеевская, главным образом потому, что Коперник ошибочно считал орбиты планет окружностями. Хотя в те времена теория Коперника еще не была окончательно подтверждена, устаревшая картина мира стремительно рушилась. Значительный удар ошибочным представлениям был нанесен датским астрономом

Тихо Браге (1546-1601), который в 1572 году заметил сверхновую звезду - неизмеримо далекую и очень яркую, -чье появление в «неизменном» пространстве за Луной было бы невозможно. Спустя несколько лет Браге наблюдал столь же невероятное появление кометы. В результате масштабных и систематических наблюдений исследователь определил положение многих небесных тел и издал первый современный каталог звезд. Еще более впечатляющие и убедительные данные были получены

итальянским ученым Галилео Галилеем (1564-1642). Ему повезло, так как он уже мог использовать техническое новшество - зрительную трубу, изобретенную в Голландии примерно в 1600 г. Почти сразу же после получения в 1609 году известий о ее существовании Галилей сконструировал гораздо более совершенный прибор для наблюдения за небом. Его открытия имели огромное значение, т. к помимо всего прочего,

Галилей установил существование множества звезд, не видимых невооруженным глазом, пятен на Солнце, кратеров на поверхности Луны, спутников Юпитера и фаз Венеры. Галилей использовал свои открытия для подтверждения гелиоцентрической (с Солнцем в центре) теории Коперника. Однако Церковь забила тревогу, поскольку это угрожало традициям и авторитету библейского учения, основанного исключительно на геоцентрической (с

Землей в центре) теории. Например, Иисус, как сказано в Библии, остановил движение Солнца по небу; соответственно, описание Коперником Солнца как неподвижного объекта в пространстве должно было быть «ложным и ошибочным», каковым оно и было провозглашено в 1616 году. 1.2. Европейская сенсация Сам папа римский запретил Галилею отстаивать взгляды

Коперника, и ученый замолчал на долгие годы. Но постепенно он пришел к выводу, что если будет действовать осторожно, слава сможет оградить его от преследований Церкви. В 1632 году Галилей опубликовал трактат «Диалог о двух главнейших системах мира», в котором опровергал положения системы Птолемея однако сохранил видимость того, что следует указаниям папы, закончив книгу утверждением что творения рук Господних в действительности не доступны пониманию человека.

Однако работа Галилея вызвала сенсационный отклик в Европе, и его уловка была разоблачена. 69-летнему ученому было приказано явиться в Рим, где он предстал перед судом инквизиции и был обвинен в ереси. Под угрозой смертного приговора Галилей признал ошибку и объявил о раскаянии. По понятиям того времени, наказание было достаточно мягким: в течение отавшихся восьми лет своей жизни

Галилей находился под домашним арестом. Попытки Церкви запретить теорию Коперника потерпели неудачу, поскольку книга Галилея была переведена на многие языки и стала популярной во всей Европе. Более того, важное свидетельство справедливости утверждений Коперника предоставил немецкий астроном Иоганн Кеплер (1571-1630), который в 1609-19 гг. открыл три закона движения планет. Коперник и Галилей считали, что планеты вращаются вокруг

Солнца по круговой орбите; Кеплер определил, что орбиты планет являются эллиптическими, и тем самым устранил ошибки своих предшественников. Он продемонстрировал, что гелиоцентрическая теория проще системы Птолемея, а также свободна от ее противоречий. Несколькими годами позже Кеплер создал Рудольфовы таблицы, с помощью которых было возможно предсказать движение планет в будущем; основанные на работах Тихо Браге, эти открытия ознаменовали начало всеобъемлющего и математически точного

описания Солнечной системы. В это время интерес к науке проявлялся повсеместно, а научные знания были еще не настолько специализированными, чтобы любой образованный человек не мог провести эксперимент и совершить открытие. Создавались научные общества, такие как Лондонское королевское общество (учреждено в 1662 году) и Французская королевская Академия наук (1666), и издавались научные журналы, подобные «Философским ведомостям»

-первому английскому периодическому изданию такого рода. Существование научных обществ и журналов означало, что сведения о каждом научном открытии могли быстро распространяться по всей стране, давая возможность исследователям использовать новейшую информацию. Другими словами, сотрудничество и публикация результатов исследований ускорила развитие научного прогресса. 1.3 Философия в науке. В эпоху «Нового времени» свои труды опубликовывает

Френсис Бэкон (1561-1626) – английский философ, государственный и политический деятель 17 века. Английский философ, родоначальник английского материализма Фрэнсис Бэкон родился в Лондоне; был младшим сыном в семье сэра Николаса Бэкона, лорда-хранителя Большой государственной печати. В течение двух лет учился в Тринити-колледже Кембриджского университета, затем три года провел во

Франции в свите английского посла. После смерти отца в 1579 г. поступил для изучения права в школу барристеров (адвокатов) «Грейз инн». В 1582 г. стал барристером, в 1584 г. был избран в парламент и вплоть до 1614 г. играл заметную роль в дебатах на сессиях палаты общин. В 1607 г. занял должность генерального стряпчего, в 1613 г. – генерального атторнея; с 1617 г. лорд-хранитель печати, с 1618 г. – лорд-канцлер. Возведён в рыцарское достоинство в 1603 г.; барон

Веруламский (1618) и виконт Сент-Олбанский (1621). В 1621 г. был привлечён к суду по обвинению во взяточничестве, отстранён от всех должностей и приговорён к штрафу в 40 тысяч фунтов стерлингов и к заключению в Тауэр (на столько времени, насколько заблагорассудится королю). Помилованный королём (он был освобожден из Тауэра на второй день, а штраф был ему прощён; в 1624 г.

приговор был полностью отменён), Бэкон не вернулся на государственную службу и последние годы жизни посвятил научной и литературной работе. Философия Бэкона сложилась в атмосфере общего научного и культурного подъёма стран Европы, ставших на путь капиталистического развития, освобождения науки от схоластических пут церковной догматики. Всю жизнь Бэкон работал над грандиозным планом «Великого восстановления наук». Общий набросок этого плана был сделан Бэконом в 1620 г. в предисловии к труду «Новый

Органон, или Истинные указания для истолкования природы» («Novum Organum»). В «Новом Органоне» предусматривалось шесть частей: общий обзор современного состояния наук, описание нового метода получения истинного знания, свод эмпирических данных, обсуждение вопросов, подлежащих дальнейшему исследованию, предварительные решения и, наконец, сама философия. Бэкону удалось сделать лишь наброски первых двух частей.

Наука, по Бэкону, должна дать человеку власть над природой, увеличить его могущество и улучшить его жизнь. С этой точки зрения он критиковал схоластику и её силлогистический дедуктивный метод, которому он противопоставил обращение к опыту и обработку его индукцией, подчёркивая значение эксперимента. Разрабатывая правила применения предложенного им индуктивного метода, Бэкон составлял таблицы присутствия, отсутствия и степеней различных свойств у отдельных предметов

того или иного класса. Собранная при этом масса фактов должна была составить 3-ю часть его труда – «Естественную и экспериментальную историю». Акцентирование значения метода позволило Бэкону выдвинуть важный для педагогики принцип, согласно которому цель образования – не накопление возможно большей суммы знаний, а умение пользоваться методами их приобретения. Все существующие и возможные науки Бэкон разделял соответственно трём способностям человеческого разума:

памяти соответствует история, воображению – поэзия, рассудку – философия, включающая в себя учение о боге, природе и человеке. Причиной заблуждения разума Бэкон считал ложные идеи – «призраки», или «идолы», четырёх видов: «призраки рода» (idola tribus), коренящиеся в самой природе человеческого рода и связанные со стремлением человека рассматривать природу по аналогии с самим собой; «призраки пещеры» (idola specus), возникающие благодаря индивидуальным особенностям каждого

человека; «призраки рынка» (idola fori), порожденные некритичным отношением к распространённым мнениям и неправильным словоупотреблением; «призраки театра» (idola theatri), ложное восприятие действительности, основанное на слепой вере в авторитеты и традиционные догматические системы, сходные с обманчивым правдоподобием театральных представлений. Материю Бэкон рассматривал как объективное многообразие чувственных качеств, воспринимаемых человеком; понимание материи у Бэкона не стало ещё механистическим, как у

Г. Галилея, Р. Декарта и Т. Гоббса. Учение Бэкона оказало огромное влияние на последующее развитие науки и философии, способствовало становлению материализма Т. Гоббса, сенсуализма Дж. Локка и его последователей. Логический метод Бэкона стал отправным пунктом развития индуктивной логики, особенно у Дж. С. Милля. Призыв Бэкона к экспериментальному изучению природы явился стимулом для естествознания

XVII в. и сыграл важную роль в создании научных организаций (например, Лондонского королевского общества). Классификация наук Бэкона была принята французскими просветителями – энциклопедистами. 2.1. Великое восстановление В начале предисловия к своему «Великому восстановлению наук» (1620) Бэкон писал: «Состояние знаний далеко от благополучия и больших достижений; человеческому уму должен

быть открыт новый путь, разительно отличающийся от всего, известного ранее, а кроме того, надлежит всеми способами споспешествовать тому, чтобы разум обрел над природой вещей власть, принадлежащую ему по праву». Эти слова ясно дают понять, что на состояние современной ему науки Бэкон смотрел весьма пессимистично и в то же время сохранял огромный оптимизм в отношении интеллектуальных способностей человека, направленных в правильное русло. «Восстановление», грандиозный замысел полного

переустройства всех наук, должно было состоять из шести частей: 1. Классификация наук; 2. Новый органон — предложенный Бэконом метод построения науки; 3. Явления Вселенной — эмпирический фундамент, данные естествознания; 4. Лестница интеллекта — примеры применения нового метода; 5. Предшественники новой философии — пробные и предварительные предположения, предлагавшиеся до введения

нового метода; 6. Новая философия — подробная экспликация науки, опирающейся на бэконовские принципы. Это действительно грандиозный замысел. Хотя Бэкон сам сознавал, что шестая часть плана ему не по силам, остальные разделы «Восстановления» были им в той или иной степени завершены. Первая часть нашла свое выражение в трактате «О прогрессе наук» и в его дополненной латинской редакции De augmentis, вторая — в «Новом органоне». Что касается остальных частей, то здесь его успехи были более

скромными. (Впрочем, такие тексты, как Historia densi et ran{3}, Historia sulphuris, mercurii etsallis{4}, Historia vitae et mortis{5} и «Sylva sylvarum, или естественная история в десяти центуриях», можно считать фрагментами и разделами неоконченных частей плана.) 2.2. Разделение наук Бэконовская классификация наук излагается во второй книге «О прогрессе» и в книгах II—IX «О приращении». По убеждению самого Бэкона, объектом классификации выступают различные отрасли

«гуманитарного» знания, а не естественные науки (то, что мы называем «философией»), которые он разделяет на «поэзию», «историю» и «философию». Им соответствуют три способности интеллекта: воображение, память и разум. Третья книга De augmentis открывается традиционным различением между знанием божественного, почерпнутым из откровения, и естественным, или чувственным, знанием. Естественное знание, в свою очередь, разделяется на знание божественного (естественная теология) и

знание, относящееся к природе и человеку. Общей основой всех этих областей науки является «первая философия». Высказывания о ней Бэкона не отличаются большой ясностью, но она включает в себя определенные правила умозаключения, к примеру, закон противоречия (суждение не может быть одновременно истинным и ложным) и закон исключенного третьего (суждение должно быть либо истинным либо ложным). Наука о природе подразделяется на спекулятивную и действенную части (мы бы сказали, на теоретическую

и прикладную). Здесь мы встречаем характеристику, всячески подчеркиваемую Бэконом: цель познания — это достижение максимально возможных успехов. «Человеческое знание и человеческая сила, — пишет он, — совпадают, ибо там, где неизвестна причина, невозможно произвести и следствие». Спекулятивная натурфилософия подразделяется на «физику» и «метафизику». В области прикладной натурфилософии им соответствуют «механика» и «магия» (названная так потому, что

глубокое постижение ею природы делает возможным совершение грандиозных чудес). Отделяя физику от метафизики, Бэкон использует аристотелевское учение о четырех причинах. В поле зрения физики находятся производящая и материальная причины, тогда как метафизика изучает конечную и формальную причины. Эта терминология мало проясняет суть дела. Более полезны следующие утверждения: физика имеет дело с «обычным и заурядным течением природных событий»,

тогда как метафизика ведает «вечными и фундаментальными законами» природы. Метафизика, следовательно, глубже; ее законы служат объяснению видимого многообразия природы. Что касается физики, то она, по выражению Бэкона, занимается «переменными причинами». Он приводит следующий пример: «Огонь — причина затвердения, но применительно к глине. Огонь — причина разжижения, но применительно к воску».

Физика занимается определенными соответствиями, проявляющимися на феноменальном уровне (они, тем не менее, требуют порой тщательного наблюдения). Огонь вызывает одни последствия, взаимодействуя с глиной, и другие — взаимодействуя с воском. Это — важные закономерности, не являющиеся, однако, фундаментальными законами природы. Метафизика уделяет внимание изучению конечных причин (целей) и изучению или раскрытию формальных причин (форм). Включение конечных причин в сферу ведения метафизики выглядит довольно странно.

Общеизвестно мнение Бэкона, согласно которому именно поиск конечных причин во многом несет ответственность за застой и путаницу в естествознании; тем не менее он допускает существование конечных причин и замечает, что природные феномены надлежит рассматривать как плоды целенаправленной деятельности высшей воли. (Как бы то ни было, роль финальных причин явным образом никак не связана с методом естествознания, предложенным Бэконом.) Понятие формальных причин, или форм, ставит перед истолкователями философии

Бэкона фундаментальную и сложную проблему. Главной целью науки является, вне всяких сомнений, выявление форм. Не являясь ни в коей мере некритичным последователем атомизма, Бэкон полагает, что мироздание состоит из образующих различные конфигурации частиц. Представляется вероятным, что под формой вещи подразумевается структура или порядок этих частиц. Так, форма золота или форма тепла — это некоторым образом упорядоченная конфигурация мельчайших частиц.

В связи с этим возникает ряд серьезных проблем. Во-первых, формы недоступны наблюдению. Они образуют «скрытую» и подлинную природу мироздания. Во-вторых, формальные причины не следует смешивать с причинами производящими, или событиями, обусловливающими другие события. Что до законов, иногда неудачно отождествляемых Бэконом с формами, то их не следует понимать — разве что только самым опосредованным образом — как корреляцию

между предшествующими, событиями и следствиями. Как в случае с наиболее строгими понятиями современной науки, формы Бэкона, его «фундаментальные законы» выявляют условия, при которых некоторое свойство, к примеру, жар или белизна, проявляется в конкретной вещи. «Форма некоторого естества — это то, из чего при наличии формы безусловно следует данное естество». Какова бы ни была форма золота, золото имеется налицо тогда и только тогда, когда имеется налицо вещь

данной формы. Изучение форм — это изучение причин, обусловливающих свойства конкретного предмета, обусловливающих тот факт, что нечто имеет данное свойство. Принимая разделение на ум и тело, Бэкон различает науки о теле и науки об умопостигаемой области. Зачастую его рассуждения на данную тему весьма сумбурны, однако он ясно высказывается о том, что методология «гуманитарных» наук тождественна методологии наук о природе.

В этом смысле потомки вправе назвать Бэкона «методологическим монистом». 2.3. Критика наук Почему Бэкон столь пренебрежительно отзывается о научном знании своего времени? Он осыпает насмешками схоластов (он уничтожительно, хотя и не слишком вдумчиво и оригинально, критикует Аристотеля), философов Возрождения и алхимиков. Главные претензии Бэкона сжато сформулированы в следующем отрывке: «Используемые ныне аксиомы подсказаны весьма скудным

и ненадежным опытом, а несколько единичных, чаще всего встречающихся фактов получают расширительное толкование, чтобы соответствовать этим аксиомам и вобрать их в себя, и поэтому неудивительно, что они не приводят к [открытию] новых единичных фактов. А если вдруг появляется какой-нибудь противоречащий им пример, который ранее не наблюдался и не был известен, тогда аксиому сохраняют при помощи какой-нибудь произвольной дистинкции, тогда как правильнее было бы исправить саму аксиому».

Критика Бэкона в этом пункте куда более тонка, чем обычно отмечают. Ее объектом, несомненно, выступает опрометчивое теоретизирование многих древних философов и современников Бэкона. Такое теоретизирование выводит общие принципы из немногочисленных данных. Поскольку эти принципы считались истинными, на их фундаменте строились действенные, с дедуктивной точки зрения, объяснения, которые затем защищались от непослушных данных с помощью гипотез ad hoc.

Этот «метод» Бэкон по очевидным причинам называет «предвосхищением Природы». Кроме того, нужно ясно сознавать, что Бэкон также показывает крайнюю ограниченность и непродуктивность теорий такого рода: они применимы к узкому кругу единичных фактов и не имеют наблюдаемых следствий за пределами своей изначальной области. Такие теории не позволяют производить новые открытия или делать предсказания в неожиданных местах. В то же время теория, которая объясняет, например, поведение небесных

тел и поведение приливов, имеет преимущество над теорией, ограниченной одними небесными телами. Наряду с этим, маловероятно, чтобы можно было получить теории такой объяснительной силы и изящества, некритично используя категории здравого смысла. Бэкон отмечает, что «открытия, произведенные в науках до сего времени, почти не возвышаются над обыденными понятиями»; они барахтаются у самой поверхности. Именно поэтому Бэкон подвергает справедливой критике ту беззаботность, с какой мыслители прошлого подразделяли

природный мир на виды, роды и т.п. Скорее нам следует стремиться к тому, чтобы рассекать организм вдоль его сочленений, настаивает Бэкон; следует стремиться к раскрытию причинных, а значит, обладающих объяснительной силой свойств природы. 3.1. Идолы Но в силу каких причин науки доведены до такого состояния? Очевидно, что Бэкон считал познавательный аппарат человека вполне приспособленным к задаче обнаружения истины о природном мире. И все же, принимая во внимание нелицеприятную критику исследователей прошлого,

не до конца ясно, откуда Бэкон черпает свой оптимизм. Взгляд Бэкона на познавательные способности человека сопоставим со взглядом Сенеки на его нравственные способности: «От рождения природа сделала нас способными учиться и наделила разумом — не совершенным, но поддающимся совершенствованию». И все же человеческий ум подвержен порче. Согласно

Бэкону, если человек не проявляет величайшей осмотрительности, это произойдет с ним почти наверняка. Идолы, с которыми Бэкон знакомит читателя в первой книге «Нового органона», — это ряд типичных путей, вступив на которые человеческий ум систематически впадает в пагубные интеллектуальные заблуждения. Бэкон говорит о четырех типах идолов. «Идолы племени» названы так потому, что они «коренятся в самой человеческой природе». К их числу относятся склонность отдавать предпочтение бросающимся в глаза и легко

запоминающимся данным, приверженность привычным мнениям даже вопреки очевидности, тенденция уделять больше внимания фактам, подтверждающим нашу точку зрения, но игнорировать и не замечать данные, противоречащие нашим убеждениям. Важнейшими из идолов племени являются ограничения и изъяны чувственного восприятия. «Идолы пещеры» суть недостатки, проистекающие из привычек, воспитания и других особенностей развития индивидуума. Кто-то добивается в логике блестящих, а кто-то весьма скромных успехов; кто-то умеет превосходно

отличать схожие на первый взгляд вещи, кому-то же это не дано. «Идолы рынка» — это заблуждения, берущие свое начало в языке. Во-первых, поскольку мы можем давать имена вещам не существующим (взять, к примеру, аристотелевское primum mobile{6}), постольку слова могут становиться причиной коренных заблуждений. Во-вторых, отдельное слово (например, «влажное») может прилагаться ко множеству различных качеств, находящихся в различных субстанциях. Такой вид абстракции порой искушает нас выносить суждения, не имеющие

никакой опоры в природе. К последней группе относятся «идолы театра», или навыки мышления, являющиеся результатом приверженности ложным философским школам. Так, аристотелианец может превратно истолковать бэко-новское понятие «формы». Учение об идолах предвосхищает многие положения современной методологической теории и социальной психологии. Бэкон настаивает здесь на том, что мы имеем все основания не доверять собственным убеждениям, принимая

во внимание известные нам типы интеллектуальных ошибок. Тем самым это учение составляет часть традиции, включающей в себя Regulae Декарта и проект Спинозы по исправлению человеческого интеллекта. Как бы то ни было, позиция Бэкона совершенно недвусмысленна: теория познания способна приносить пользу, подавая практические гносеологические советы, лишь в том случае, если она обращает пристальное внимание

на человеческую психологию. 3.2. Новый метод Свой новый метод Бэкон назвал «истолкованием Природы». Говоря вкратце, он представляет собой методический, и по идее механический процесс постепенного и осознанного построения аксиом, противопоставляемый «перескакиванию от единичного к наиболее общим аксиомам». Индукция — это метод выведения общих умозаключений, имеющих форму «все А суть F», из ограниченного числа единичных наблюдений: это

А есть F, то А есть F и т.д. Индукция путем простого перечисления выбраковывается Бэконом главным образом потому, что она стремится только к подтверждению гипотез, а также в силу того, что — по крайней мере в том виде, в каком она практикуется, — она производится наобум. Метод самого Бэкона начинается с собирания «полной и точной естественной и экспериментальной истории». Благодаря этому метод обеспечивается данными. Часто отмечаемая неспособность

Бэкона обращать достаточное внимание на роль гипотезы в науке особенно выпукло проступает именно здесь. Напрашивается вопрос: откуда нам знать, где отыскивать релевантные данные, иначе как руководствуясь некоторой предварительной гипотезой? Получив релевантные данные, исследователь может воспользоваться индуктивным методом, рекомендуемым Бэконом. В одном из самых знаменитых разделов «Нового органона» Бэкон иллюстрирует этот метод на примере тепла. Цель бэконовского метода, как уже было сказано, — обнаружить

форму тепла. Для ее достижения естественная история тепла разбивается на таблицы присутствия, отсутствия и степеней (я опускаю последнюю таблицу из соображений краткости). Итак: Таблица присутствия Лучи Солнца, Все виды пламени, Горящие твердые тела, Кипящие жидкости. Таблица отсутствия Лучи Луны и других небесных тел, Ignis fatuus{7}, Статическое электричество,

Искры, Негорящие твердые тела, Жидкости в естественном состоянии. Бэкон приводит много таких примеров. Поскольку предметом поиска является форма тепла, или рассматриваемое естество, в таблицу присутствия заносятся случаи, в которых тепло присутствует, но которые обнимают множество различных видов субстанций. Благодаря этому мы не будем введены в заблуждение бросающимся в глаза, но случайным совпадением свойств. Форма тепла должна каким-то образом соотноситься с тем общим,

что имеется в таблице присутствия. Обращаясь к таблице отсутствия, мы отыскиваем примеры, многие свойства которых имеют нечто общее с примерами из таблицы присутствия, но в которых отсутствует рассматриваемое естество. Таким образом, ни одно из веществ, наличествующих в обеих таблицах, не может рассматриваться как форма искомой природы. Самое поразительное — это, возможно, то, что, принимая во внимание возможности данного метода, после рассмотрения таблиц тепла Бэкон высказывает следующее предположение: форма тепла

есть «стремящееся к расширению, имеющее пределы движение, которое воздействует на мельчайшие части тел». Этот вывод, по-видимому, предвосхищает современную теорию, согласно которой тепло есть движение молекул. Бэкон подчеркивает, что данный вывод — это лишь первый шаг, «первая жатва». Однако следует подчеркнуть и то, что Бэкон весьма смутно представляет, каким образом исследование будет продвигаться дальше. Особое внимание следует обратить на две особенности данного метода.

Сравнивая таблицы, Бэкон отмечает необходимость экспериментов. В неясных случаях следует установить, действительно ли имеется в наличии искомое естество. Для определения этого требуется экспериментальное обеспечение контролируемой обстановки. Во-вторых, данный метод справедливо считается предвосхищением тезиса, по которому в науке следует стремиться не к подтверждению теории путем подбора позитивных фактов, но скорее к поиску данных, которые противоречили

бы этой теории. Бэкон сознавал всю важность отрицательного примера для научной методологии. Хотя нельзя отрицать того, что бэконовский метод открыт для критики с самых разных сторон, нельзя забывать и о том, что Бэкон правильно выделял роль эксперимента и указывал на центральное значение поиска противоречащих теории фактов. Неясно, каким образом с помощью таблиц можно устанавливать форму данного естества, поскольку она не поддается наблюдению. Для того чтобы сдвинуть метод с мертвой точки, должны быть задействованы

догадка и гипотеза. Бэкон отдавал себе отчет в имеющихся здесь трудностях, но несмотря на это был, по-видимому, убежден в том, что при правильном использовании его метод сможет вычленить искомую форму. Как правило, Бэкону приписывают непонимание важности математики для естественных наук. Ему хорошо известно, что при проведении наблюдений необходима тщательная фиксация количественных данных, но следует допустить, что для Бэкона математика оставалась всего лишь «добавлением» к естествознанию.

Мы уже напоминали самый распространенный упрек в адрес Бэкона: ему не удалось понять ту роль, которую догадка или гипотеза должны играть в науке. И действительно, в определенных кругах термин «бэконианство» иронически прилагается к методологии, которая стремится к поиску простых фактов, чтобы затем каким-то образом без привлечения любых гипотез прийти к единственному верному объяснению явлений.

Это весьма наивный взгляд — как на научную методологию, так и на Бэкона. Разумеется, он не жалеет усилий, чтобы развенчать невосприимчивость гипотез ad hoc к данным научной практики. Неудивительно, что в результате этого он мог недооценить надлежащую роль гипотезы в науке. Однако из рассмотрения Бэконом собственного метода явствует, что известная роль отводится в нем и догадке. Тем не менее следует согласиться с тем, что

Бэкон — в основном по причине своей антипатии к научной практике его времени — недооценивал законную роль гипотезы в науке. 3.3. Спор между эмпириками и рационалистами. В Новое Время в отличие от античности и Средневековья сформировалось новое представление о науке. Наукой стали заниматься ради практической пользы. Появилось стремление познать природу. Природа стала пониматься как практическое бытие и поэтому главной

наукой стало естествознание. Происходит "очищение" философии от гуманизма и ориентация на познание объективной природы, осмысление и обобщение результатов науки, утверждение философского материализма. Особенностью науки Нового Времени является, с одной стороны, опора на опытно-экспериментальное знание как средство достижения истины, свободное от авторитетов и догматов и, с другой стороны, успехи математики. Развитие науки побуждает философов постоянно согласовывать свои представления с достижениями науки.

Философия перенимает у естествознания стиль мышления, идеалы, ценности. Акцент философов 17 в на методологических проблемах. Познание рассматривается как зеркальное действительности в сознании человека. Разуму отводится роль стороннего наблюдателя. 17 в время критики Средневековой схоластики. Наиболее ярый критик схоластики -

Рене Декарт. Френсис Бекон и Томас Гобс утверждали, что построить надежное здание истинной философии можно только опираясь на опытно-экспериментальное естествознание. Именно они заложили фундамент эмпиризма (источник познания - в опыте). Для эмпиризма характерно взаимодействие 2-х источников получения знания - органов чувств человека и разума. Рене Декарт, Барух Спиноза, Лейбниц видели в математике проявление "естественного света

человеческого разума, который способен проникнуть в любую тайну и постичь истину". Френсис Бекон (1561 - 1626 гг.) разработал доктрину философии, основанную на опытном знании и сформулировал идею универсальной реформы человеческого знания на базе утверждения опытного метода исследований и открытий. Френсис Бекон считал, что все проблемы общества можно разрешить на основе научно-технического прогресса. Критиковал схоластику, призывал анализировать вещи.

Основные произведения: "Новый органон наук", "Новая Атлантида". Обосновал индуктивную концепцию научного познания, в основе которой лежит опыт и эксперимент, а также определенная методика их анализа и обобщения. Научное знание, по Бекону, проистекает из целенаправленно организованного опыта. Бэкон выделяет 2 типа опытов: 1. Плодоносные (приносят непосредственную пользу человеку),

2. Светоносные (приводят к новому знанию). Учение о индукции - научно-теоретическом обобщении знаний. Индукция должна производить в опыте разделение и отбор путем необходимых исключений и формулировать выводы. Индукция - логический путь движения мысли, характеризующий переход знания от частного положения к более общему. Дедукция - наоборот - от общих положений к частному. Пример индукции: три обезьяны белые - следовательно, все обезьяны белые.

Пример дедукции: обезьяны разноцветные - следовательно, есть обезьяны белые, черные, красные и др. Средства индукции, по Бекону, предназначаются для выявления "форм и простых свойств" или "природ", на которые разлагаются все физические тела. Нужно исследовать не золото, воздух, воду, а их плотность, тяжесть, температуру. Индукция должна следовать строго определенным правилам, по алгоритму.

Бекон недооценил роль гипотез и возможности гипотетико-дедуктивного метода в науке. Так как опыт, которому не предшествует какая-либо теоретическая идея - не существует. Истина по Бэкону - это точное отображение предметов и явлений природы. Заблуждение - искажение зеркального отображения действительности. Истину искажают "идолы" (ложные представления, предрассудки):

Рене Декарт (1596 - 1650 гг.) - французский философ, математик, физик, физиолог. Родоначальник рационализма - рационалистической методологии в теории познания. Средством познания сделал метод универсального сомнения, основанный на разумном скептицизме. "Сомнение есть прием для нахождения безусловно достоверного знания". Знаменитое высказывание Рене Декарта "Я мыслю - значит, я существую" - это тезис о том, что

мы, познавая действительность, можем усомниться в чем угодно, кроме того, что человек мыслит. В своем основном труде - "Рассуждения о методе" он пишет о том, что метод универсального сомнения должен превратить познание в организованную деятельность, освободив его от случайностей. Правильный метод должен быть эффективным. В отличие от Френсиса Бекона, который разрабатывал индуктивный метод и обращался к опыту,

Рене Декарт обращался к разуму. Главный метод познания для Рене Декарта - дедукция, которая опирается на аксиомы. "Истинное знание свой источник находит в разуме". Истинная дедукция должна состоять в получении нового знания. Согласно Декарту, решающим свидетельством истинности знания является его внутренняя логичность, ясность

и очевидность. Логическими признаками достоверности знания является всеобщность и необходимость. Данные истины невозможно вывести из опыта, так как они содержаться в разуме и присущи нам с рождения. Однако рационалисты не пренебрегали опытом, считая его результаты подтверждением аксиом. 4.1. Разработка индуктивного метода Для того чтобы овладеть природой и поставить ее на службу человеку, необходимо, в корне изменить научные методы исследования.

В средние века, да и в античности, наука, по мнению Бэкона, пользовалась главным образом дедуктивным методом, образцом которого является силлогистика Аристотеля. С помощью дедуктивного метода мысль движется от очевидных положений (аксиом) к частным выводам. Такой метод, считает Бэкон, не является результативным, он мало подходит для познания природы. Всякое познание и всякое изобретение должны опираться на опыт, то есть двигаться от изучения единичных

фактов к общим положениям. А такой метод носит название индуктивного. Индукция (что в переводе значит "наведение") была описана Аристотелем, но последний не придавал ей такого универсального значения, как Бэкон. Простейшим случаем индуктивного метода является так называемая полная индукция, когда перечисляются все предметы данного класса и обнаруживается присущее им свойство.

Так, может быть сделан индуктивный вывод о том, что в этом саду вся сирень белая. Однако в науке роль полной индукции не очень велика. Гораздо чаще приходится прибегать к неполной индукции, когда на основе наблюдения конечного числа фактов делается общий вывод относительно всего класса данных явлений. Классический пример такого вывода - суждение "все лебеди белы"; такое суждение кажется достоверным

только до тех пор, пока нам не попадается черный лебедь. Стало быть, в основе неполной индукции лежит заключение по аналогии; а оно всегда носит лишь вероятный характер, но не обладает строгой необходимостью. Пытаясь сделать метод неполной индукции по возможности более строгим и тем самым создать "истинную индукцию", Бэкон считает необходимым искать не только факты, подтверждающие определенный вывод, но и факты, опровергающие

его. Таким образом, естествознание должно пользоваться двумя средствами: перечислением и исключением, причем главное значение имеют именно исключения. Должны быть собраны по возможности все случаи, где присутствует данное явление, а затем все, где оно отсутствует. Если удастся найти какой-либо признак, который всегда сопровождает данное явление и который отсутствует, когда этого явления нет, то такой признак можно считать "формой", или "природой"

данного явления. С помощью своего метода Бэкон, например, нашел, что "формой" теплоты является движение мельчайших частиц тела. Творчество Бэкона оказало сильное влияние на ту общую духовную атмосферу, в которой формировалась наука и философия XVII века, особенно в Англии. Не случайно его призыв обратиться к опыту стал лозунгом для основателей Лондонского естественно-научного общества, куда вошли творцы новой науки -

Р. Бойль, Р. Гук, И. Ньютон и другие. Однако нельзя не отметить, что английский философ сделал чрезмерный акцент на эмпирических методах исследования, недооценив при этом роль рационального начала в познании, и прежде всего - математики. Поэтому развитие естествознания в XVII веке пошло не совсем по тому пути, который ему предначертал Бэкон. Индуктивный метод, как бы тщательно он ни был отработан, все же в конечном счете не может дать

всеобщего и необходимого знания, к какому стремится наука. И хотя призыв Бэкона обратиться к опыту был услышан и поддержан - прежде всего его соотечественниками, однако экспериментально-математическое естествознание нуждалось в разработке особого типа эксперимента, который мог бы служить основой для применения математики к познанию природы. Такой эксперимент разрабатывался в рамках механики - отрасли математики, ставшей ведущей областью нового

естествознания. Античная и средневековая физика, основы которой заложил Аристотель, не была математической наукой: она опиралась, с одной стороны, на метафизику, а с другой - на логику. Одной из причин того, почему при изучении природных явлений ученые не опирались на математику, было убеждение, что математика не может изучать движение, составляющее главную характеристику природных процессов. В XVII веке усилиями И. Кеплера, Г. Галилея и его учеников -

Б. Кавальери и Э. Торричелли - развивается новый математический метод бесконечно малых, получивший впоследствии название дифференциального исчисления. Этот метод вводит принцип движения в саму математику, благодаря чему она оказывается подходящим средством для изучения физических процессов. Как мы уже знаем, одной из философских предпосылок создания метода бесконечно малых было учение Николая Кузанского о совпадении противоположностей, которое оказало влияние

на Галилея и его учеников. Оставалась, однако, еще одна проблема, которую предстояло решить для того, чтобы стала возможной механика. Согласно античному и средневековому представлению, математика имеет дело с идеальными объектами, какие в чистом виде в природе не встречаются; напротив, физика изучает сами реальные, природные объекты, а потому строго количественные методы математики в физике неприемлемы. Одним из тех, кто взялся за решение этой проблемы, был опять-таки

Галилей. Итальянский ученый пришел к мысли, что реальные физические объекты можно изучать при помощи математики, если удастся на основе эксперимента сконструировать идеальные модели этих физических объектов. Так, изучая закон падения тел, Галилей строит эксперимент, вводя понятия абсолютно гладкой (то есть идеальной) плоскости, абсолютно круглого (идеального) тела, а также движения без сопротивления (движения в пустоте) и. т. д. Изучение идеальных образований можно осуществить с помощью новой математики.

Таким путем происходит сближение физического объекта с математическим, составляющее предпосылку классической механики. Совершенно очевидно, что эксперимент имеет мало общего с непосредственным наблюдением, к которому по преимуществу обращалось естествознание предшествующего периода. Неудивительно, что проблема конструирования идеальных объектов, составляющая теоретическую основу эксперимента, стала одной из центральных также и в философии XVII века.

Эта проблема составила предмет исследований представителей рационалистического направления, прежде всего французского философа Рене Декарта (или в латинизированном написании - Картезия) (1596-1650). Стремясь дать строгое обоснование нового естествознания, Декарт поднимает вопрос о природе человеческого познания вообще. В отличие от Бэкона, он подчеркивает значение рационального начала в познании, поскольку лишь с помощью

разума человек в состоянии получить достоверное и необходимое знание. Если к Бэкону восходит традиция европейского эмпиризма, апеллирующая к опыту, то Декарт стоит у истоков рационалистической традиции Нового времени. Есть, однако, характерная особенность, одинаково присущая как эмпиризму, так и рационализму. Ее можно обозначить как онтологизм, роднящий философию

XVII века - при всей ее специфике - с предшествующей мыслью. Хотя в центре внимания новой философии стоят проблемы теории познания, однако большинство мыслителей полагают, что человеческий разум в состоянии познать бытие, что наука и соответственно философия, поскольку она является научной, раскрывает действительное строение мира, закономерности природы. Правда, достигнуть такого истинного, объективного знания человеку, по мнению философов

XVII века, не так-то легко: человек подвержен заблуждениям, источником которых являются особенности самого познающего субъекта. Отсюда необходимо найти средство для устранения этих субъективных помех, которые Бэкон называл "идолами" или "призраками" и освобождение от которых составляет предмет критической работы философа и ученого. Идолы - это различного рода предрассудки, или предрасположения, которыми обременено сознание человека. Существуют, по

Бэкону, идолы пещеры, идолы театра, идолы площади и, наконец, идолы рода. Идолы пещеры связаны с индивидуальными особенностями людей, с их психологическим складом, склонностями и пристрастиями, воспитанием и т.д. В этом смысле каждый человек смотрит на мир как бы из своей пещеры, и это приводит к субъективному искажению картины мира. Однако от этих идолов сравнительно нетрудно освободиться.

Труднее поддаются устранению призраки театра, источник которых - вера в авторитеты, мешающая людям без предубеждения самим исследовать природу. По убеждению Бэкона, развитию естественных наук особенно мешает догматическая приверженность Аристотелю, высшему научному авторитету средних веков. Нелегко победить также идолов площади, источник которых - само общение людей, предполагающее использование

языка. Вместе с языком мы бессознательно усваиваем все предрассудки прошлых поколений, осевшие в выражениях языка, и тем самым опять-таки оказываемся в плену заблуждений. Однако самыми опасными оказываются идолы рода, поскольку они коренятся в самой человеческой сущности, в чувствах и особенно в разуме человека и освободиться от них всего труднее. Бэкон уподобляет человеческий ум неровному зеркалу, изогнутость которого искажает все, что в нем отражается.

Примером такой "изогнутости" Бэкон считает стремление человека истолковать природу по аналогии с самим собой, откуда рождается самое скверное из заблуждений - телеологическое понимание вещей. Телеология (от греч. слова "telos" - цель) представляет собой объяснение через цель, когда вместо вопроса "почему?" ставится вопрос "для чего?". Телеологическое рассмотрение природы было в XVII веке препятствием на пути нового естествознания, а

потому и оказывалось предметом наиболее острой критики со стороны ведущих мыслителей этой эпохи. Наука должна открывать механическую причинность природы, а потому следует ставить природе не вопрос "для чего?", а вопрос "почему?". В XVII веке происходит процесс, в известном смысле аналогичный тому, какой мы наблюдали в период становления античной философии. Как в VI и V веках до н.э. философы подвергали критике мифологические представления,

называя их "мнением" в противоположность "знанию", так и теперь идет критика средневекового, а нередко и возрожденческого сознания, и потому вновь так остро стоит проблема предрассудков и заблуждений. Критическая функция философии снова выходит на первый план. Не случайно поэтому не только Бэкон, но и Декарт начинает свое философское построение именно с критики, которая носит у него форму универсального сомнения - сомнения не только в истинности наших знаний,

но и вообще в реальном существовании самого мира. Список используемой литературы: 1. «Филисофия для ВУЗов.» – Москва – 2000 2. «Вопросы философии». – Москва - 2009 3. «Как мы познаем. Исследование процесса научного познания.» 4. «Бэкон Ф. Сочинения в двух томах.» – Москва – 2009 5. www.kosilova.textdriven.com 6. www.typelogic.ru 7. gos.ucoz.ru.