Структурный функционализм
в социологии религии
Яблоков И.Н., доктор философских наук
Существенный
вклад в разработку структурно-функционального подхода внес Э. Дюркгейм;
подобные идеи развивали А. Раклифф-Браун, Б. Малиновский и особенно Т. Парсонс
и P.Мертон. Общество рассматривалось как иерархическая система, состоящая из
некоторого множества подсистем (элементов) центре внимания находились проблемы
интеграции, единства, дифференциации, функционирования, равновесия,
стабильности, изменения статусов, ролей, норм, образцов, ожиданий и т. д.
Функционализм в
этнологической и социально-антропологической традиции
А.
Радклифф-Браун — английский этнолог, один из основателей социальной
антропологии. В своих работах “Жители Андаманских островов”, “Естественная
наука об обществе”, “Метод социальной антропологии”, “Структура и функции в
примитивном обществе” он истолковывал социальную антропологию как сравнительную
социологию: “естественная наука об обществе” должна исследовать структуру,
организации, функции и эволюцию общества. Большое внимание этнолог уделил
анализу верований и ритуалов дописьменных народов. Он считал социальные системы
суперорганизмами, имеющими интересы, потребности, цели и создающими некоторые
институты, которые обеспечивали бы выживание и эффективность деятельности. В
числе институтов до-письменных обществ этнолог анализировал институты родства,
наследования, возрастных групп, рода и т. д. Исходя из понимания общества как
целого, Радклифф-Браун стремился выделить в институтах, разделенных временем и
пространством, повторяющиеся образцы и связи. С точки зрения Радклифф-Брауна,
функцией отдельного социального обычая является его вклад в совокупную
социальную жизнь, которая представляет собой функционирование социальной
системы в целом. Социальная система (социальная структура общества в целом
вместе со всеми социальными обычаями, в которых эта структура проявляется и от
которых зависит ее существование) имеет определенный тип единства —
“функциональное единство”. Это состояние, когда все части социальной системы
работают совместно с достаточной гармоничностью или внутренней
согласованностью, т. е. не порождая устойчивых конфликтов, которые не могут
быть ни разрешены, ни урегулированы.
Под
углом зрения постулата функционального единства Радклифф-Браун анализировал и
религию. В ней находит выражение чувство зависимости от сверхиндивидуальной
моральной системы общества. Главным в религии является ритуальное ствие, а ее
функция состоит в том, чтобы заставлять членов груп-пы переживать общие страхи
и надежды и тем самым укреплять социальные связи. Религия вносит вклад в
воспроизводство целого и определенной его структуры. “Мы исходим из гипотез,-
писал этнолог, — что социальные функции религии не зависят от ее истинности или
ложности, что религии, которые мы считаем ошибочными или даже абсурдными...
могут быть частями coциального механизма и что без этих “ложных” религий
социальная эволюция и развитие современной цивилизации невозможны”.
Радклифф-Браун считал, что религия удовлетворяет важные жизненные потребности
человека и общества и поэтому является обходимой.
Английский
этнолог и социолог Б. Малиновский известен как “полевой” исследователь и как
систематизатор теоретико-социологических подходов к религии, основанных на
этнолог Его основные сочинения: “Коралловые сады и их магия”, “Научная теория
культуры”, “Динамика культурного изменения”, “Магия, наука, религия”.
Малиновский не принимал эволюционистских и диффузионистских теорий культуры,
разрабатывал идеи социальной антропологии в функциональном аспекте, стержнем
анализа сделал изучение той роли, которую социальные или культурные явления
играют в обществе. Этот тип теории, пояснял он, стремится к объяснению
антропологических фактов на всех уровнях развития их функций ролью, которую они
играют внутри интегрированной системы культуры, способом их взаимосвязи внутри
системы. Малиновский считал стандартизированные деятельности и верования функциональными
“для культуры в целом”, так и для каждого члена общества. Рассматривая
примитивные верования, Малиновский стремился показать, каким, образом они
способствуют социальной интеграции, технической и экономической эффективности,
какое оказывают влияние на культуру вобще — и косвенно, на биологическое и
духовное благосостояние каждого индивидуального члена этой культуры.
Малиновский
сформулировал постулаты универсального функционализма и необходимости, согласно
которым каждое социальное и культурное явление вобщественной системе
функционально и необходимо. Он писал: “...в любом типе цивилизации любой
обычай, материальный объект, идея и верования выполняют некоторую жизненную
функцию, решают некоторую задачу, представляют собой необходимую часть внутри действующего
целого. Причина, по которой религия является необходимой, по-видимому;
заключается в том, что человеческое общество приобретает свое единство прежде
всего благодаря тому, что некоторые высшие ценности и цели оказываются общими у
членов этого общества. Хотя эти цели и ценности являются субъективными, они
влияют на поведение, и их интегрированность делает возможным функционирование
данного общества как единой системы”. В очень развитых обществах, построенных
на базе научной технологии, священники постепенно теряют свой статус, так как
священная традиция отодвигается на задний план. Но ни одно общество не
оказалось секуляризованным до такой степени, чтобы полностью утратить веру в
трансцендентные цели и сверхъестественные функции. Даже в секуляризованном
обществе должна существовать некоторая система, интегрирующая высшие ценности,
для их ритуалистического выражения и эмоционального приспособления индивида,
которое связано с разочарованием, несчастьем, смертью.
Малиновский
рассматривал религию в контексте культуры. Последняя, с одной стороны, есть
продолжение природы, биологически обусловленный продукт человека, заменитель
природы, но, с другой, — причина изменения оформления инстинктов. “Природные
импульсы” человека регулируются культурой, они частью допускаются, а частью
вытесняются. Культура представляет собой сложную органическую совокупность
институтов, “инструментальный аппарат”, посредством которого человек осваивает
окружающий мир и удовлетворяет свои потребности - первичные (самосохранения и охранения
вида) и вторичные (формируемые и развиваемые самой культурой). Социальный опыт
образуют вторичные потребности, и культура обеспечивает их формирование,
приобретение, закрепление и передачу.
Каждый
из образующих культуру институтов выполняет определенную функцию. Понятие
“функция” необходимо имплици-рует удовлетворение потребностей. “Витальные
задачи” удовлетворения побуждений решаются в формах, приспособленных к
окружающему миру, не изолированно, а в культурной общности. Элементы культуры
взаимосвязаны и взаимозависимы, образуют систему предметов, действий,
установок, каждая часть которой выступает как средство достижения какой-то
цели, вносит вклад в удовлетворение вторичных, а в конечном счете также и
первичных потребностей. С другой стороны, всякая технология реализации
потребностей порождает новые потребности; например, удовлетворение первичной
потребности в самосохранении требует создания системы снабжения продуктами
питания, а последняя продуцирует новые технические, законодательные, магические,
религиозные и нравственные потребности.
Малиновский,
рассматривая религию в качестве всеобщего феномена культуры, анализировал ее
соотношение с наукой и магией (с точки зрения культурной функции каждой из них)
на материалах бесписьменной культуры, главным образом жителей Тробриандовых
островов. Вслед за Э. Дюркгеймом он разделял области сакрального и профанного.
По его мнению, не существует народов, на каких бы стадиях развития они ни
находились, без религии и магии, так же как нет ни одного дикого народа, у
которого бы полностью отсутствовали научные воззрения. В каждом первобытном
коллективе были обнаружены сферы сакрального (магии и религии) и профанного
(науки).
Наука
представляет собой “рациональное обращение” с окружающим миром; магия — это
вера в успех, достигаемый с помощью “волшебных формул и ритуалов”. Малиновский
обнаружил связь магии с теми видами трудовой деятельности, где “присутствуют
элементы случая”, нет уверенности в благоприятном результате действий. Магия
применяется в таких фазах деятельности, когда не хватает рациональных способов
достижения цели или они перестают действовать. Это порождает в психологии
человека остро аффективные состояния (и в примитивных, и в цивилизованных
обществах). В результате магических акций происходит снижение эмоционального
напряжения, до некоторой степени преодолеваются фрустрации. Хотя эти акции не
приводят к достижению внешних целей, они результативны для восстановления
внутреннего равновесия. Малиновский отмечал сходство магии и науки и в то же
время отличал их друг от друга. Магию сближает с наукой то, что она всегда
имеет определенную цель, тесно связанную с человеческими инстинктами,
потребностями и устремлениями; магическое искусство направлено на достижение
практических целей. Но магия все же “псевдонаука”: наука является рациональным
освоением действительности, основывается на разуме и корректируется наблюдением
— магия неподвластна им; наука рождается из опыта — магия создается традицией;
наука образует сферу профанного — магия составляет половину области
сакрального, вторая половина последней занята религией.
Религия,
как и магия, согласно Малиновскому, возникает и функционирует в ситуациях
эмоционального стресса при жизненных кризисах, неудачах, смерти, посвящении в
тайны племени, несчастной любви, ненависти; и та и другая предлагают выход из
таких ситуаций и тупиков. Но религия не тождественна магии; если магия имеет
дело с конкретными действиями и целями, точно определеннными и ограниченными,
то религия решает всеобщие человеческие проблемы: определяет место человека в
универсуме, объясняет его происхождение и цель бытия. Обычному индивиду религия
прагматически необходима для того, чтобы преодолеть ошеломляющее, парализующее
предчувствие смерти, несчастье и судьбу. Область применения магии все более сокращается,
расширяющиеся возможности рациональности, которые обусловливают все большее
овладение миром, сужают сферу действия магии, религиозных же проблем это не
касается, поскольку они принципиально неустранимы.
Малиновский
предложил “гармонистическую модель” культуры: различные культурные феномены
взаимодополняют друга в стройном целом. Наука, магия и религия совершают
различную, но взаимодополняющую работу в решении общих культурных задач.
Развивая “модель гармонии”, Малиновский принимал идею о религии как важном
факторе интеграции общества.
Проблемы религии в
социологии Т. Парсонса и Р. Мертона
Американский
социолог Т. Парсонс является одним из основателей теоретической социологии. Его
труды — “Социальная система”, “Структура социального действия”,
“Социологическая теория и современное общество” и другие — содержат анализ
общетеоретических проблем и вопросов социологии религии. Парсонс разрабатывал
концепции социального действия и соци-альных систем. Социальное действие трактовалось
им как самоорганизующаяся динамическая система, его компонентами считаются
деятель (индивид или группа) и ситуация (внешние факторы, составляющие среду).
В системе действия выделяются потребности и ориентации деятеля в ситуации,
взаимные экспектации (ожидания) и нормы, ценности, символы.
Обращаясь
к рассмотрению социальной системы, социолог интересовался прежде всего
структурами и процессами, обеспечивающими интеграцию общества, анализировал
механизмы поддержания социального порядка. Парсонс следующим образом определял
предмет социологии: “...социология занимается лишь одним, преимущественно
функциональным, аспектом социальных систем, именно изучает структуры и
процессы, имеющие отношение к интеграции
этих систем”. Беря в качестве исходной категории социальное действие, Парсонс
полагал, что “главным предметом социологического анализа является
институциональный аспект социального действия”. Социология должна заниматься
широким кругом черт, факторов и последствий “интегративных состояний”
социальных систем самых разных уровней: семьи и других малых групп, локальных
сообщностей и формальных организаций, наконец, обществ как таковых и даже
систем обществ.
Социальная
система рассматривалась Парсонсом как открытая, находящаяся в отношениях
взаимозависимости и взаимопроникновения с рядом окружающих систем.
Специфические способы связи открытых и окружающих систем должны, по его мнению,
находиться в центре внимания социологии, в известном смысле это теоретический
центр “второго порядка”. Интегративное состояние какой-либо социальной системы
является важной функцией состояний, структур и процессов других подсистем
совокупной социальной системы.
Общество
представляет собой социальную систему, обладающую относительной
самодостаточностью с точки зрения критериев равновесия между такими факторами,
как территориально ориентированная политическая организация, доступ к
экономическим ресурсам, восполнение и социализация населения, культурная
легитимизация системы как независимого целого.
Под
интеграцией Парсонс понимал такие структуры и процессы, посредством которых
отношения между частями социальной системы — людьми, играющими те или иные
роли, коллективами и компонентами нормативных стандартов, — либо
упорядочиваются способом, обеспечивающим их гармоничное функционирование в
системе при помощи соответственных связей друг с другом, либо, наоборот, не
упорядочиваются, причем тоже каким-нибудь определенным и объяснимым способом.
Интеграция имеет как негативный, так и позитивный аспекты.
Понятие
интеграции социолог связывал с понятиями стабиль-ности и изменения. Термин
“стабильность” употребляется как эквивалентный более специфическому —
“стабильное равновесие”, которое в другом отнесении может быть как статичным,
так и подвижным. Система стабильна или находится в относительном равновесии,
если отношение между ее структурой и процессами, протекающими внутри нее, а
также между ней и окружением таковы, что свойства и отношения, названные
структурой оказываются неизменными. Стабильность системы зависит от зультатов
деятельности подсистем, а каждая подсистема испытывает на себе последствия
функционирования всех остальных. В сложных обществах их взаимовлияние
осуществляется через символических посредников. Процессами, противоположными
стабильным и равновесным, являются те, которые вызывают структурные изменения.
Интеграция
— это такая область, в которой выявляются действующие в социальных системах
нормативные экспектации, коренящиеся в культуре и определяющие, что именно
надлежит людям делать при тех или иных обстоятельствах в разных статусах и
ролях или нескольких различных значениях. Эти экспектации интегрируются с
мотивами деятельности в ролях.
Парсонс
выделял различные способы санкционирования нормативных экспектации.
Во
всех высокоразвитых обществах основная часть нормативной системы обладает
правовым статусом: права и обязанности имеют обязательные для всех определения,
установленные государственными учреждениями; предусматриваются конкретные
наказания за несоблюдение подобных определений; специальным государственным
органам поручается их истолкование и принудительное осуществление.
Фактическая
эффективность правовых норм зависит от так называемого морального обоснования,
т. е. получаемой ими моральной поддержки как систем, обладающих (с точки зрения
большинства людей, на которых распространяется их действие) внутренне присущей
им справедливостью.
Существует
не только заинтересованность в практической эффективности и умелости, но и
обязательство действовать рационально в экономических и политических
контекстах; иногда это обяъзательство подлежит принудительному
санкционированию, чаще же — нет.
Обязательная
лояльность (более характерная для социальной интеграции), которая требуется от
индивида как члена коллектива в обмен ни солидарность, проявляемую (Последним
по отношению к данному индивиду; обязательство” быть лояльным, поддерживать
коллектив и его членов на основе существования именно их в этом качестве
относительно независимо от юридических норм и чисто моральных соображений.
Парсонс
полагал, что социальная система как целое решает следующие задачи: адаптации к
внешним условиям, целедостижения, интеграции, воспроизводства структуры и
снятия напряжений.. Соответствующие Подсистемы специализируются на их
выполнении: адаптацию обеспечивает экономика, целедостижение — политика, интеграцию
— правовые институты и обычаи, воспроизводство структуры — верования, мораль,
институты социализации (в том числе семья и учреждения образования).
По
мнению Парсонса, при обеспечении интеграции особую роль играет “система
поддержания образцов”, в которой решающее значение имеет религия с ее акцентом
на ценности. “Сочленение системы норм и “спектаций, — писал Парсонс, — с
“регулирующими” их ценностями может быть названо легитимизацией нормативной
системы. Здесь находится важнейшая точка сочленения социальной системы с
системой культурной. В конечном счете легитимизация восходит к религиозным
обоснованиям, но в сложных обществах, кроме религиозного, имеются и Многие
другие нижележащие уровни узаконений”.
Нормативная
система никогда не бывает вполне совершенной: в ней всегда имеются элементы
противоречивости, двусмысленности, чрезмерной или недостаточной определенности
или обобщенности. С одной стороны, люди оказываются мотивированными на
неконформное, или отклоняющееся, поведение, а с другой - они зачастую при всем
желании не способны полностью отвечать социетальным экспектациям, так как не
знают, что именно им надлежит делать. Общий процесс, посредством которого
расхождения между системой экспектаций и фактическим поведением сводятся к
минимуму, представляет собой процесс социального контроля.
Первая
линия социального контроля — это применение обычных санкций социального
взаимодействия. Общественно одобряемое поведение поощряется перспективой
различного рода вознаграждений, а противоположное предотвращается возможностью
их лишения или наказания. Сложные общества обычно вырабатывают
специализированные механизмы социального контроля. К ним относятся, в
частности, некоторые религиозные обряды, усиливающие мотивацию на поддержание
социальной солидарности, а вместе с этим и на более полное выполнение
нормативных экспектаций. Парсонс приводит в качестве примера функции обряда
похорон, призванные противодействовать мотивационным нарушениям, вызванным
тяжелой утратой, и благоприятствовать сохранению дееспособности социальных
единиц. Особо важный класс институтов, имеющих непосредственное значение для
социального контроля, образуют те, что организованы вокруг “терапевтических”
процессов. Глубоко уходя корнями в историю религии и магии, подобные институты
связываются теперь с некоторыми аспектами науки в различных областях
здравоохранения, особенно в области лечения душевнобольных.
Институциональные
комплексы, относящиеся к сочленению социальной системы с глубинными слоями
личностных и культурной структур, имеют два полюса: применительно к личностям —
систему родства, а по отношению к культурной легитимизации — религию, которая
интерпретировалась Парсонсом в качестве “функциональной универсалии общества”.
Религия - это система верований, неэмпирическая и ценностная; она отличается от
науки — неэмпирической и неценностной, идеологии — Эмпирической и ценностной,
философии — неэмпирической и неценностной. Религиозные ценности, входящие в
“систему поддержания образцов”, носят “предельный” характер.
Парсонс
подчеркивал, что религия может служить как укреплению стабильности социальной
системы, так и способствовать ее изменению. Он солидаризировался с Вебером,
который показал значение великих религиозных движений и для дифференциации
основных типов обществ, и для создания (через институционализацию ценностей,
берущих начало в этих движениях) важного стимула к определенным видам
изменения, что особенно наглядно проявилось в случае аскетического
протестантизма, внесшего решающий вклад в развитие общества современного
индустриального типа.
Парсонс
делал вывод, что ныне социологи отказались от прежних споров о приоритете тех
или иных факторов в процессах социальных изменений. В принципе все факторы,
воздействующие на поведение людей (физическая среда, биологический состав
населения, психологические, экономические, политические, правовые и прочие
интрасоциетальные факторы, факторы культурной системы) заслуживают подробного
рассмотрения в качестве факторов социальных изменений.
Соотечественник
Парсонса, социолог Р. Мертон внес существенный вклад в развитие социологической
теории; его концепция излагается в сочинениях: “Социальная теория и социальная
структура”, “Теоретическая социология”, “Подходы к изучению социальной
структуры” и др. Он подвергал критике три взаимосвязанных постулата функционального
анализа, три “догмата веры”: функциональное единство общества, универсальный
функционализм, необходимость. Согласно Мертону, в них утверждается, что все
стандартизированные социальные деятельности или элементы культуры: 1) являются
функциональными для всей циальной или культурной системы; 2) выполняют
социальные “позитивные функции”; 3) и тем самым являются необходимыми. Подобные
положения, по мнению Мертона, “сомнительны”: они разработаны на основе изучения
дописьменных обществ и вполне приемлемы для последних, но будучи
экстраполированными в область больших, сложных и высоко дифференцированных
письменных обществ, становятся ошибочны.
Понятие
функционального единства не является постулатом, недоступным эмпирической
проверке. Напротив, замечает социолог, степень интеграции является эмпирической
переменной, меняющейся во времени в одном и том же месте и являющейся различной
в разных обществах. Не все человеческие обществ имеют высокую степень
интеграции, при которой каждая культурно-стандартизированная деятельность или
убеждение являются функциональными для всего общества как целого, или одинаково
функциональными для людей, живущих в нем. Положение о полном функциональном
единстве человеческого общества противоречит фактам: данное социальное или культурное
явление (обычай, убеждение, стандарт поведения, институт) могут иметь в корне
отличные последствия для различных социальных групп и индивидуальных членов.
Этот вопрос, следовательно, невозможно решить априорно, именно потому, что он
связан с опытом исследований. Нельзя предполагать полную интеграцию всех
обществ; они обнаруживают разную ее степень. Необходима спецификация социальной
единицы, обслуживаемой данной социальной функцией, а с другой стороны, —
признание того, что явления культуры имеют множество следствий, которые могут
быть функциональными, дисфункциональными или функциональными для одних групп и
дисфункциональными для других. Функции — это наблюдаемые последствия, которые
способствуют адаптации или приспособлению данной системы, соответственно
дисфункции — уменьшают приспособление, адаптацию системы. Существует также
эмпирическая возможность нефункциональных последствий, которые просто
безразличны для рассматриваемой системы. Анализ функций и дисфункций способен
выявить не только основы социальной стабильности, но и потенциальные источники
социального изменения.
Мертон
считал, что принцип универсального функционализма “может иметь и может не иметь
эвристического значения”. По его мнению, вопрос, являются ли последствия того
или иного явления функциональными, решается не априорно, а в процессе
исследования: изучения типов функций. Он считал плодотворной гипотезу, согласно
которой устойчивые культурные формы имеют чистый баланс функциональных
последствий (балансовый итог) или для общества, рассматриваемого как единое
целое, или для подгрупп, достаточно сильных, чтобы сохранить эти формы
нетронутыми; балансовый шаг создается либо путем прямого принуждения, либо
опосредованно с помощью убеждений. Эта гипотеза помогает избежать тенденции
сосредоточивать внимание на “положительных функциях” и обращает внимание
исследователя и на другие типы последствий. Мертон полагал, что “любое явление
культуры или социальной структуры, хотя и может иметь функции, однако было бы
преждевременным категорически заявлять, что любое такое явление должно быть
функциональным”.
Наиболее
“двусмысленным” является постулат необходимости, поскольку неясно, что именно
он утверждает: необходимость функции или явления (обычая, объекта, идеи,
верования), которое выполняет эту функцию, либо же и того и другого. Этот
постулат отвлекает от факта, что одни и те же функции, необходимые для
существования групп, выполнялись различными социальными структурами и
культурными формами. Развивая это положение, Мертон формулировал “основную теорему
функционального анализа: точно так же как одно и то же явление может иметь
многочисленные функции, так и одна и та же функция может по-разному выполняться
различными явлениями". Имеется некоторый диапазон вариаций структур,
удовлетворяющих данную функцию. В противоположность понятию незаменимых
культурных форм (институтов, стандартизованной деятельности, систем убеждений и
т. д.) социолог ввел “понятие функцианальных альтернатив, функциональных
эквивалентов или функциональных заменителей”.
Мертон
различал явные и латентные функции, разделяя “мотивы” и “функции”,
“сознательную мотивацию” социального поведения и “объективные последствия” его.
Явные функции - это объективные последствия, которые вносят свой вклад в
регулирование или приспособление системы, входили в намерения ее участников и
осознавались ими. Латентные функции, соответственно, те объективные
последствия, которые не входили в намерения и не были осознаны. Первые
относятся к объективным преднамеренным последствиям социального действия, способствующим
приспособлению или адаптации некоторой определенной социальной единицы
(индивидуум, подгруппа, социальная или культурная система); вторые — к
непреднамеренным и неосознанным последствиям того же самого порядка.
Разработанный
им понятийный аппарат Мертон применял и в ходе функциональной интерпретации
религии. Критикуя концепции А. Радклифф-Брауна и Б. Малиновского, он
подчеркивал, что их обобщения относительно интегративных функций религии, в
значительной мере были получены из наблюдений, сделанных в дописьменных
обществах, и экстраполированы на интегративную функцию религии вообще. Авторы
стремились выделить только явноинтегрирующие следствия религии и игнорировали
ее возможные дезинтегративные следствия в определенных типах социальных
структур. Подобная гипотеза может быть вполне разумна при описании некоторых
дописьменных обществ, но она неприменима для анализа религии в полирелигиозных.
Как правило, в дописьменных обществах имеется только одна господствующая
религиозная система. В социальной структуре этого типа общая совокупность
религиозных ценностей в качестве одного из своих следствий может иметь усиление
общих чувств и социальной интеграции. Но распространить данное положение на
другие типы общества было бы весьма затруднительно, поскольку именно это
приводит к зачеркиванию всей истории религиозных войн, инквизиции, конфликтов
между религиозными группами, к игнорированию разделяющей функции (дисфункции)
религии. Когда в одном обществе существуют различные религии, часто имеет место
глубокий конфликт между различными религиозными группами. Точно так же религия
не вносит вклад в интеграцию больших обществ, если содержание ее доктрин и
ценностей противоречит содержанию других, нерелигиозных ценностей, которых
придерживаются многие в тех же самых обществах. Понятие необходимой функции и
незаменимого типа взаимосвязи определенного верования с действием полностью
исключает понятие функциональных альтернатив. А между тем возможны заменители
символических ритуальных практик и институтов.
Разграничение
явных и латентных функций позволяет понять стандарты социального поведения,
которые на первый взгляд кажутся иррациональными. Магические ритуалы, например
вызывание дождя, могут выполнять для группы функцию совершенно отличную от
явной ее цели. Вызывание дождя не приводит к дождю; церемония не имеет
предписываемого технологического значения, так как ее цель и практические
последствия не совпадают. Понятие латентной функции позволяет проанализировать
воздействие обряда не на богов дождя или метеорологические явления, а на
группу, осуществляющую церемонию. Он (как и многие другие ритуалы) выполняет
латентную функцию укрепления групповой солидарности, периодически собирая
разрозненных членов группы для участия в общей деятельности. Таким образом,
путем систематического применения понятия латентной функции иногда можно
обнаружить, что явно иррациональное поведение является положительно
функциональным для группы.
Социумные
основы религии связаны с жизнедеятельностью общества как целого; их образует
совокупность материальных -экономических, технологических — и производных от
них отношений в духовной сфере — политических, правовых, государственных,
нравственных и др. Выделим среди социумных основ по специальным критериям
антропные и социокультурные предпосылки. Определяющими в конечном счете
являются материальные отношения: они с необходимостью обусловливают
возникновение, существование и воспроизводство религии. Но их влияние
опосредованно, на религию оказывают воздействие другие области духовной сферы —
политика, государство, мораль, искусство, философия, наука. Основу религии
составляет совокупность общественных отношений, господствующих над людьми в
повседневной жизни, продуцирующих их несвободу и зависимость, объективное
бессилие перед внешними обстоятельствами. Главными сторонами этих отношений
являются: а) стихийность общественных процессов; б) развитие отчужденных форм
собственности, внеэкономическое и экономическое принуждение работника; в)
неблагоприятные факторы условий жизни и труда в городе и деревне; г) скованность
принадлежностью к этносу, классу, сословию, касте, гильдии, цеху, в рамках
которых индивид выступает лишь как экземпляр множества (совокупности); д)
частичность развития индивидов в условиях ограничивающего разделения труда; е)
властно-авторитарные отношения, полижи-ческий гнет государства; ж)
межэтнические конфликты, угнетение одного этноса другим; з) эксплуатация
колоний метрополиями; и) войны; к) рост преступности и пр. Отношения людей
развертываются в двух аспектах — отношения к природе и друг к другу.
Характер
отношения к природе зависит от уровня развития производительных сил: от степени
вооруженности средствами производства, прежде всего орудиями труда
(инструментами, механизмами, машинами и т. д.), а также от уровня развития
людей — участников общественного производства. Чем слабее развитие
производительных сил, тем в большей мере природные силы господствуют над людьми
в повседневной жизни. И соответственно — тем властнее действует этот аспект
социумных основ. В ходе истории наблюдается рост производительных сил, особенно
средств производства, в первую, очередь, орудий труда. Увеличивается
оснащенность ими, а потому расширяются возможности управления природой,
снижается зависимость от нее. Принципиальный скачок в развитии средств
производства совершается с переходом к индустриальному обществу, в ходе
развития капитализма. Но и в наши дни наука и техника не в состоянии защитить
человека от многих природных процессов.
Рассмотрим
второй аспект основ. Исторически отношения в обществе складывались,
функционировали и изменялись в основном стихийно, возможности управления ими
хотя и расширялись, но все же оставались ограниченными. Общественные отношения
выступали для людей не как результат их собственного объединения, а как некая
чуждая, внешняя сила. Действие такой силы — неконтролируемой и господствующей
над людьми — составляло существенную черту общественного процесса.
Основой
религии в первобытном обществе была низкая ступень развития производственных
сил и ограниченность отношений людей рамками материального процесса
производства, а значит, ограниченность всех их отношений к природе и друг к
другу. Естественно — родовая связанность довлела над индивидами. При
рабовладении, феодализме, капитализме, в “смешанных” обществах развитие
подчинено законам движения отчужденных форм собственности. Рабовладельческий и
феодальный строй предполагают внеэкономическое принуждение работника: первый
основывался на непосредственных отношениях господства и подчинения; второй — на
личной зависимости как в отношениях материального производства, так и в других
сферах жизни. Зависимы все — крепостные и феодалы, вассалы и сюзерены, миряне и
духовенство. Для социальных связей в эту эпоху характерны авторитарность и
корпоративность. Капитализм воспроизводит отношения господства и подчинения в
опосредованной форме. Юридически человек свободен, но связан экономическими
peгуляторами, законами движения капитала, которые устанавливают свои правила
игры в социальной, политической и других областях. В “смешанных” обществах
переплетаются родо-племенные, феодальные, капиталистические и иные отношения;
внеэкономическое принуждение соединено с экономическим, традиционные структуры
существуют наряду с новационными, рост степеней свободы сдерживается
авторитарной, нередко военизированной системой управления и власти. По мере все
большего разделения труда работник формируется как частичный индивид;
прикован-ный к какому-то виду деятельности, статусу. Тем самым увеличивается
ограниченность людей, зависимость их от заданных стоятельств — растет степень
несвободы.
Разделение
на касты, сословия, гильдии, классы и т. д. и противоречия между их интересами,
а также противостояния госу-дарств вызывали и вызывают различного рода
конфликты, Hа всех этапах истории спутником человечества были войны. По не
которым подсчетам за время существования нашей цивилизации произошло около 15
тыс. войн, в которых погибли более 3,5 млрд. человек. В уходящем столетии
гражданские, локальные, мировые войны велись с использованием современных
разрушительных средств: ракетного, ядерного, химического, бактериологического
психотропного и другого оружия, которое унесло жизнь не толь-ко огромного
количества людей, но и уничтожило колоссальные материальные ресурсы. Жертвами
Второй мировой войны, когда военные действия велись на территории сорока
государств, стали 50-55 млн; число раненых составило около 35 млн; 20-25 млн.
превратились в инвалидов. В период после 1945 г., который не-верно называется
“послевоенным”, развязано более ста войн. Сейчас человечество подвергается
угрозе ядерного апокалипсиса и гибели цивилизации.
Разрыв
между уровнем доходов богатых и бедных возрос в мире с 13 раз в 1960 г. до 60
раз в 90-е гг. Ныне на земном шаре более 950 млн человек не могут удовлетворить
самые элементарные потребности. Опасности современного мира оборачиваются более
серьезными последствиями для женщин, чем для мужчин. На Западе и Севере
разрастается демографический кризис вследствие снижения рождаемости, в то же
время на Востоке и Юге встают проблемы, связанные с ее бурным ростом.
Антропные
основы религии появились как результат производственной деятельности человека.
Действие антропных факторов резко усилилось с появлением и развитием
техногенной цивилизации. За последние сто лет население Земли утроилось, объем
мировой экономики вырос двадцатикратно, потребление ископаемых видов топлива
увеличилось в 30 раз, а объем промышленного производства — в 50 раз.
Последствия
научно-технического прогресса, с одной стороны, вызвали к жизни такие
промышленные и научные силы, о которых и не подозревали в предшествующие эпохи,
и они, казалось бы, открывают перспективу благоденствия человечества и
отдельного человека: появились новые технологии, материалы, компьютерная и
робототехника, предметы, обеспечивающие комфорт повседневной жизни, создающие ранее
неведомую культурную среду и т. д. Но, с другой стороны, прогресс порождает
новые координаты зависимости, незащищенности и риска. Всякое производство имеет
побочные последствия, разрушающие окружающую среду, чреватые опасностями для
самого существования жизни на Земле. Степень управления экологическими
процессами в мире пока что невысока. Расширяются зоны повышенной радиации, идут
азотные дожди, загрязняются водоемы. В Европе критические уровни закисления
почв, содержания нитратов превышены более чем на 60 процентах территории; в
городах лишь 5 процентов всей водопроводной воды может использоваться для
питья. Пренебрежение к реально существующим законам пространственной
организации природы и человеческого общества приводят к опасным последствиям.
Даже самые совершенные технологические системы не гарантируют от неожиданных и
катастрофических сбоев, которые особенно опасны в таких областях, как ядерная
энергетика, освоение Космоса, химическая промышленность, добыча угля, нефти,
газа, генная инженерия и др.; об этом же свидетельствует и увеличение числа
транспортных катастроф. Уже не вызывает сомнения тот факт, что человечество
нанесло природе непоправимый ущерб.
Сейчас
многие ученые говорят о глобальном потеплении климата, связывая это с
“парниковым эффектом”. Причиной его является увеличение содержания в атмосфере
углекислого газа от массовых выбросов крупными индустриальными предприятиями
продуктов сжигания топлива, от горящих нефтяных скважин и разного рода взрывов,
сотрясавших планету в последнее столетие. Одновременно на Земле сокращается
растительная масса, осуществляющая процессы фотосинтеза. Так, в Европе леса,
покрывшие некогда 80-90 процентов территории, в настоящее занимают лишь 44
процента площадей. Изменение состава атмосферы приводит к повышению температуры
поверхности планеты и воздуха. Наблюдения показывают, что за последние сто лет
концентрация углекислого газа выросла на 20 процентов. Если такая тенденция
сохранится или увеличится, то к 2025-2050 гг. можно ожидать удвоение
концентрации углекислого газа в атмосфере, что даст повышение температуры
воздуха примерно на 5 градусов по Цельсию. И тогда климат Земли будет похож
климат последнего ледникового периода 12 тыс. лет назад. Климатологи
предполагают, что подобное потепление вызовет таяние значительной части
ледников и, как следствие, — повышение уровня мирового океана. Тогда, даже если
и не произойдет “всемирный потоп”, возникнет угроза затопления значительной
части суши, последствия чего пока непредсказуемы.
В
качестве социокультурных предпосылок религии выступают явления и процессы, в
которых находит выражение кризис культуры: деформации в системе ценностей;
сдвиг приоритетов в сторону сциентизма, техницизма или, напротив,
антисциентизма; бездуховности, реификация и коммерциализация человечески
взаимоотношений; упадок искусства; падение нравов и т.. д. В последние
десятилетия на авансцену жизни вышла масс-культура, акцентирующая ценности так
называемого общества потребления. Она часто ориентирована на стихии
бессознательного - агрессию, насилие, секс; притупляет сознание; противостоит
развитию интеллекта и познания, возвышенных нравственных и эстетических чувств;
ставит барьеры на пути формирования “Я”, “Самости”, субъектности, порождая
обезличенность и конформизм. Меняется отношение к науке и особенно к
естествознанию. Благодаря наукам родился особый культурный континуум, в
частности, разработаны технологии, применяемые в искусстве, игре, спорте,
средствах массовой информации, изготовлении предметов быта и т.д. Но достижения
науки дали возможность создать и различные виды оружия массового уничтожения;
технику, используемую для прямого подавления личных свобод и демократии. Наука
обусловила становление информационного общества - и “подарила” средства
манипулирования индивидуальным; групповым и массовым сознанием, с помощью
которых осуществляется разрушительное вторжение во внутренний мир личности,
сбрасывание покровов с того, что, в Прежние эпохи считалось сокровенным и
неприкосновенным. Отчетливо обнаруживается разочарование в культурных возможностях
науки. Сциентистским, ориентирующимся на естествознание утопиям
противопоставляются антисциентистские установки (вплоть до технофобии,
киберофобии); классическая и неклассическая рациональность, широкая
образованность утрачивают доверие. Подучают распространение донаучные,
квазинаучные и псевдонаучные представления.
В
связи с ростом политизации различных областей общественной жизни отдельного
внимания заслуживает рассмотрение основ религии в области политики. Они связаны
прежде всего с властным характером политических отношений, с механизмами
принуждения и авторитарного влияния, с использованием силы , государства, в том
числе репрессивных, диктаторских механизмов; Государство как главный субъект
политической власти обладает орудиями применения силы и насилия (армия,
полиция, спецслужбы и пр.) и всегда предоставляло возможность обеспечить
требования политики, причем не только в рамках политической системы, но и в
других областях жизнедеятельности общества, групп, индивидов.
Отчуждение
политики от индивида и общественных групп, политическое принуждение к тем или
иным видам деятельности, политические средства эксплуатации работников,
использование механизмов подавления, бесконтрольность власти, этнократия,
геноцид, эксплуатация колоний метрополиями — все это обусловливает
складывающиеся в государстве отношения несвободы, зависимости, господства -
подчинения. Кроме того, политический фактор, выражая интересы определенных
групп, организаций, институтов, может усиливать действия различных основ и
предпосылок религии. Социумных — например разрушительная по-литика в области
материального производства в целом или отдельных его секторов. Антропных —
например поддержка грязняющих окружающую среду отраслей промышленности, за зы
на производство химического, ядерного, биологического, пси-хотропного оружия.
Социокультурных - например сокращение бюджетных ассигнований на развитие
образования и культуры. Антропологических — например необеспечение оптимального
ми нимума затрат на реализацию программ здравоохранения. Психе логических —
например возбуждение страха и тревоги через средства массовой информации.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.religiovedenie.ru/