Пережитки древних культов коми-зырян и коми-пермяков
В
традиционном мировоззрении к.-з. и к.-п., наряду с анимистическими
представлениями, чётко сохранялись следы аниматизма, которые наиболее явно
проявлялись в пережитках различных культов. В промысловой среде существовало
стойкое убеждение, что звери и рыбы понимают человеческую речь. Предписания
культа промысловых животных воспрещали говорить неодобрительно даже о самой
незначительной добыче, а тем более, оскорблять её. Чтобы не спугнуть зверя
раньше времени, охотники употребляли различные иносказания (эвфемизмы). В честь
ценной добычи устраивался праздничный ужин, снятая с куницы или соболя шкурка
вывешивалась на видном месте. Разговоры охотников были посвящены исключительно
эпизодам прошедшей охоты, причём, о добытом звере говорили только
доброжелательно; подчёркивалось, что этот ужин варится в честь "почётного
гостя", а перед началом трапезы "почётного гостя" приглашали к
котлу. Так же уважительно полагалось относиться к пойманной рыбе. Её нельзя
было оскорблять, мять руками, отдавать собакам, позволять играть с нею детям, а
тем более, выбросить её на улицу. Первую пойманную рыбу слегка оглушали обухом
топора, клали её в лодку и просили звать к себе всю её родню, или же бросали её
обратно в воду с тем же призывом. Из первой крупной пойманной рыбы готовили
ритуальный праздничный обед. Добычу мог оскорбить кто-нибудь из посторонних,
поэтому охотники скрывали её от посторонних, а шкурки снимали ночью.
Существовало убеждение, что убитый зверь возродится, хотя бы в виде другой
особи, поэтому его останки тщательно собирали и зарывали или оставляли в
укромном месте. Строго воспрещалось упускать подранка, а тем более, приносить
ещё живую добычу в охотничью избушку или домой. Особенно строго
регламентировалась охота на медведя.
Чётко
прослеживаются у к.-з. и к.-п. и пережитки культа деревьев. По фольклорным
данным, некогда у них на главных святилищах стояли огромные берёзы, около
которых и совершались главные языческие празднества. И сейчас во многих
селениях рассказывают о стоявших около них могучих берёзах, соснах или елях,
возле которых собиралось население в определённые календарные праздники. Ещё в
начале ХХ в. около некоторых селений сохранялись в неприкосновенности священные
рощи. Ко многим деревьям наблюдалось особое отношение, так, вербе, рябине,
ольхе и можжевельнику приписывалась способность отпугивать злых духов. Берёза и
пихта обладали женской символикой, а сосна и ель - мужской. Жизнь человека
идентифицировалась с жизнью деревьев. Так, например, считалось, что буря,
повалившая в лесу много деревьев предвещала войну. Очень тщательно отбирались
деревья для строительства нового дома - бревно из "несчастливого"
дерева могло принести несчастье всем его обитателям. У промысловиков,
устраивающихся в лесу на ночлег под деревом, обязательно полагалось спросить у
него разрешения. Существовало убеждение, что деревья не только понимают
человеческую речь, но и сами разговаривают между собой.
Менее
ярко сохранялись следы культа огня. Ему, особенно "живому" огню,
полученному с помощью трения, придавалась очистительная сила. Перед приёмом
пищи охотники обязательно совершали обряд кормления огня, бросая в него крошки
хлеба. В огонь воспрещалось плевать, а тем более мочиться; у ослушников на
губах или половом члене появлялась короста. Огонь нельзя было затаптывать
ногами, а полагалось заливать водой.
Вера
в магическую силу слова обуславливала существование большого количества
заговоров. У охотников специальные заговоры произносились при опаливании
боровой дичи, уток, чтобы они попадались чаще и были крупнее; для обеспечения
удачи в промысле вообще. Исполнялись заговоры на удачу и при отправлении на
рыбную ловлю, а также после того, как семья рыбака приготовила и отведала рыбу
из первого улова. Произносили заговоры и во время различных
сельскохозяйственных работ: при посадке овощей, чтобы они росли крупнее; в
первый день сенокоса, для убережения от болей в пояснице и успеха в работе;
после окончания стогования, чтобы уберечь сено от огня, воды и воров; после
окончания жатвы, с целью сохранить собранный урожай и т.д. Заговоры при парении
детей в бане должны были обеспечить им здоровье. После отёла коровы её и
телёнка окуривали можжевеловым дымом со специальным заговором для обеспечения
хорошего приплода.
Многие
приметы и поверья были близки к симпатической магии ( - подобное вызывает
подобное, а часть заменяет целое) и магии синдиасмической (- по сходству и
подобию). Так у ижемских к.-з. не полагалось при еде разбрасывать рыбьи кости
из опасения, что рыба тоже разбежится и перестанет попадаться в сети. У
верхневычегодских охотников до конца промыслового сезона не выметали валяющиеся
на полу в лесной избушке перья, пух и другие остатки добычи, чтобы не
"вымести" птицу и зверя из своего угодья. У них же перед охотой на
ценного зверя запрещалось жарить что-либо на масле, так как его треск мог
отпугнуть добычу на предстоящей охоте.
Повсеместно
существовала вера в колдовство и колдунов, вещие сны, всевозможные обереги и
амулеты. Из оберегов наиболее сильными считались медвежьи зубы, щучьи
челюсти,различные колюще-режущие предметы, хлеб, освящённая соль и т.д. Для
благополучия дома в нём полагалось иметь солонку в виде утки, у к.-п. для этой
цели служили сделанные из дерева изображения лебедя. У печорских к.-з. для
предохранения обитателей дома от болезней на его внешнюю стену вешали шкурку
гагары. Большое распространение имела лечебная магия.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.sati.archaeology.nsc.ru/