Основные вопросы педагогики
Протопресв. Василий Зеньковский
В
системе педагогики вопрос о цели воспитания является, конечно, главным. Нельзя
воспитывать, не сознавая цели воспитания. Наше вмешательство в жизнь ребенка
имеет смысл лишь в том, чтобы помочь раскрытию образа Божия в ребенке и
устранить все то, что замедляет это раскрытие. Кроме нашей помощи ребенку в нем
действует, конечно, и Господь, ибо душа сообразна Богу, Который каждого любит
как Отец и о каждом заботится. Раскрытие образа Божия, становление внутреннего
человека — это есть то, помочь в чем и должно воспитание. Если дитя не
подвергается воспитанию, то оно, пользуясь свободой неразумно, может сделать
непоправимые ошибки в устроении своей жизни.
Но,
формулируя так путь педагогического вмешательства в жизнь ребенка, мы тем самым
уже ставим себе в сущности две задачи. Прежде всего — подготовить дитя к вечной
жизни, к жизни в вечности, в Боге и с Богом, чтобы земные дни не пропали даром,
и чтобы смерть не была духовной катастрофой. Нужно человека спасти в земные дни
от падений и развить в нем то, что не утеряется в вечности. В этом одна сторона
воспитания, и потому в развитии внутреннего человека — главный путь
педагогической работы.
Не
менее важной является и вторая сторона — это подготовка к этой жизни, так как
эта жизнь дает не только возможность приобрести вечную жизнь, но дает
возможность и потерять ее. Как будет пройдена эта жизнь — так она отзовется и в
вечной жизни, мы живем так, что эта жизнь является только ступенью в вечность.
Именно поэтому необходима свобода от мелочей жизни, от всего несущественного —
важно «не угасить духа». Мы зачастую так подавлены текущей жизнью, что, даже
видя правду, не можем ей овладеть.
Если
при воспитании обращается внимание только на подготовку к вечной жизни, то,
возможно, что многое индивидуальное, «таланты», дары останутся в ребенке не
раскрытыми — настолько все внимание уйдет в одну сторону. Если есть то, с чем
можно идти из этой жизни в вечную, то, конечно, главное сделано; однако пройти
сквозь эту жизнь вне связывания ее с вечностью нельзя.
Очень
часто бывает обратное, вопросы этой жизни ставятся на первый план. Но, конечно,
не только в принципе, иерархически, но и для педагогической работы важнее задача
подготовки к вечной жизни. Ударение на подготовке к земной жизни должно быть на
втором месте. Гипноз жизни настолько силен, что дети особенно легко перемещают
наоборот практическую и духовную задачи и ставят на первый план вопросы
практические. Если они и знают о вечной жизни, то мысль об этой задаче является
как бы чем-то дополнительным, добавочным. Это чрезвычайно пагубное настроение.
Задача воспитания должна быть поставлена так, чтобы первенствующей в ней была
устремленность к небу, а не к земле. Человек тем и отличен от других живых
созданий, что он не только принадлежит земле, но и подымается над ней, живет
иным миром (это устремление к небу тоже может быть извращаемо — например, в
искусственном погружении в один лишь мир прекрасного, в развитии одной лишь
эстетической стороны в духовной жизни).
Таким
образом, обе задачи (воспитание в вечной и в земной жизни) должны быть
правильно сочетаемы и должны образовывать единую, целостную задачу воспитания.
Формулируя
так задачу воспитания, мы сейчас же должны дополнить ее тем, что путь
воспитания есть подготовка к свободе во Христе. Свобода есть дар Христа, и,
благовестив свободы, принесенное миру Христом, распространяется по всему миру.
Однако овладеть даром христианской свободы очень трудно, ведь свобода — это
самое ценное и самое основное в нас. Православие среди других исповеданий в
наибольшей мере сохранило благовестие свободы в Церкви и через Церковь, тогда
как протестантство уклонилось в сторону в понимании свободы как индивидуализма.
Что
же значит воспитание к свободе?
Дар
свободы связан с образом Божиим, пребывающим в человеке. Свобода в натуральном
порядке дана каждому, но она не имеет самого ценного, что есть в свободе —
внутренней связи ее с добром, с правдой — наша свобода есть свобода и к добру и
к злу.
Задача
воспитания к свободе была поставлена еще в раю — в этом был смысл заповеди
Божией о невкушении плодов от древа познания добра и зла. Свобода есть Божий
дар, и она настолько логически отлична от творения природы человека, что
овладеть ею можно лишь постепенно. Со свободой не совладали Адам и Ева, и их
грехопадение отразилось на всем мире. Заповедь Бога Адаму была именно
испытанием свободы, и уклонение от зла могло произойти у Адама только в порядке
борьбы, но не по данности. Если этот вопрос рассматривать глубже, то мы придем
к выводу, что тварь и свобода соединены лишь при Богообщении, т. е. при
действии благодати само их совмещение есть факт, и это значит, что свобода
одновременно нам дана как путь и задача — поскольку для ее усвоения необходимо
пребывание в Боге.
До
грехопадения свобода была открыта в полноте, но первые люди не умели ей
пользоваться.
«Легенда
о Великом Инквизиторе» очень глубоко раскрывает бремя и тяжесть для людей этого
небесного дара свободы. Людям гораздо легче дается психология послушания. Если
свобода дается людям как небесный дар, то овладеть ей можно только в Церкви,
при постоянном общении с Богом.
Учитывая
все сказанное, обратимся к педагогической стороне проблемы свободы.
С
одной стороны, нам часто кажется, что детям нужно дать свободу, но при условии
зоркого наблюдения за ними. Последнее приводит обычно к тому, что внутренние
пути, по которым идет овладевание свободой, заменяются внешним надзором и
проистекающими из этого последствиями. Это течение очень сильно в педагогике, и
этим, конечно, нарушается свобода в принципе. Это внутренне неверно, это измена
тому, что нам говорит Господь. Однако жизнью это оправдывается, и есть случаи,
когда на практике свободу, направленную в дурную сторону, можно остановить
только внешне. Тем не менее, удача такого практического разрешения вопроса не
снимает вопроса по существу, ибо нельзя воспитать к добру, устраняя в ребенке
свободу и опираясь лишь на послушание.
Задача
педагогики в том, чтобы подвести дитя к свободе.. Дети понимают свободу лучше,
чем взрослые, и дети не имеют перед собою маленьких задач — все предпринимаемое
ими для них большое, и так они все переживают.
Практически
часто родители бывают правы, ограничивая свободу ребенка надзором или
препятствием, но не следует преувеличивать — эти шаги только тогда приобретают
свою педагогическую ценность, когда они действительно воспитывают к свободе.
Для
нас единственно глубокое разрешение этого вопроса дано в словах Иисуса Христа:
«Познайте истину, и истина сделает вас свободными». Поэтому система воспитания
к свободе есть система приобщения к истине — последняя для нас заложена в
Церкви, и поэтому познание истины для нас заключается в приобщении к Церкви.
Христианское
воспитание состоит в усвоении дара свободы. Если должны быть ступени на этом
пути (ибо было бы насмешкой над ребенком 4-х лет предоставить ему ту же степень
свободы, что и в 14 лет), то все же они должны развивать сознание свободы,
чувство ответственности и умение владеть своей свободой. Повороты во внутреннем
усвоении свободы для ребенка происходят только тогда, когда он чувствует и
видит в жизни равенство себя и всех окружающих пред лицом Бога. Поэтому
воспитание к свободе дается через христианскую жизнь, а не через одно усвоение
идей о свободе. Очень часто мы в детях наблюдаем такое раздвоение между миром
идей и целостной жизнью. Для них отвлеченные правила, идеи, не воплощенные в
жизни, не подкрепленные и не реализованные ею, остаются только абстрактными
правилами. Отсюда видно, что воспитание к свободе не должно идти по линии
близорукого интеллектуализма, но должно быть связано с жизненным опытом
ребенка.
В
христианстве подлинным субъектом свободы является не отдельный человек, но
только Церковь как целостный организм. Мы только тогда свободны по-христиански,
когда прислушиваемся к Церкви и живем в ней. Путь стояния перед Богом — это
есть путь воспитания в себе внутреннего человека.
Обратимся
к третьему существенному пункту в системе педагогики — это учет в
педагогической практике принципа иерархического строения человека. Человек
построен иерархически в соотношении его сил и свойств, но Богом установленная
иерархия была нарушена грехопадением, и развитие человека есть лишь
восстановление нормальной иерархии сил. Норма, заложенная в нас, ныне предстает
как задача и путь, и роль воспитания заключается в том, чтобы подвести дитя к
внутренней жизни, к работе над собой, к овладению даром свободы.
Этот
путь бесконечен, именно поэтому воспитание не может дать ничего законченного —
оно лишь открывает путь и учит идти им. Главное — это невозможность утешиться
"данным; безостановочное движение по пути к совершенству, а все остальное,
требуемое для жизни, придет постепенно. Если нет постоянного движения вперед,
то это свидетельствует или об отчаянии, или об апатии. Психологически отчаяние
даже лучше, так как иногда в таком положении поворот к деятельности в добре
гораздо ближе, апатия же есть часто замирание и засыхание души. Поэтому
необходимо, чтобы в ребенке всегда было стремление идти вперед к совершенству.
Наиболее
трудный вопрос при восстановлении нормальной иерархии сил — это вопрос тела и
пола. Как мы видели, в психологии пол не исчерпывается только половой жизнью,
так как кроме этого есть еще жизнь пола, есть глубина пола, заключающая в себе
творческий огонь. Даже в аскетической жизни есть отражение святыни пола, и сама
аскетика — это борьба за пол, необходимо заключающая в себе победу над его
эмпирией. Это есть самоустроение. Жизнь человека полна борьбы этих двух сил —
половой жизни и жизни пола. Освящение и преображение пола — это есть тема как
монашеской, так и брачной жизни. Половое созревание вливает в детскую душу
новые силы, но с ними появляются и новые провалы и трудности. Этот вопрос в
воспитании — насущный. Именно здесь дети совершенно беспомощны, и помощь
взрослых здесь нужна больше, чем где-либо. Если мы не научим детей каким-нибудь
предметам — физике, естественной истории, математике — это, конечно, плохо. Но
если мы не укрепим детей одолевать искушения пола — то это может окончиться
катастрофой. Однако здесь нужно соблюдать величайшую осторожность: едва ли мы
можем помочь детям при помощи «сексуального просвещения», часто этим можно
разбудить чувственность и направить внимание ребенка в сторону половой жизни.
Вернее и правильнее давать исход жизненной энергии в других направлениях. Нужно
только помнить, что разные половые катастрофы, столь неожиданно происходящие в
этот бурный и опасный период, требуют особенно внимательного наблюдения за
детьми. И если даже происходит что-либо непоправимое, то нужно помнить, что непоправимое
в натуральном порядке поправимо в порядке благодатном.
Рядом
с вопросом пола стоит вопрос о наилучшем устроении внутреннего мира подростка и
путей его душевной жизни. Нужно помочь каждому найти свой «технический
оптимум», т. е. условия наилучшего и гармонического раскрытия личности. Важно
«угадать» дарование ребенка, почувствовать его тип, сгладить дурную
наследственность, укрепить слабые стороны, ограничить резкие.
Может
быть, что какое-нибудь явное, но небольшое дарование может погубить и заслонить
большое. Например, капля сценического таланта, дающая быстрые результаты, может
увлечь ребенка в сторону от присущего ему в гораздо большей степени таланта
научного. Но последний требует сил для разработки и времени для получения
результатов и, благодаря этим обстоятельствам, может быть отстранен, а
сценический талант будет предпочтен, хотя и не умышленно. В этом отношении
задача воспитания очень трудна. Нужно, чтобы ребенок воспитался в известного
рода смирении, чтобы он не брал на себя задачи, которые ему не под силу.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.portal-slovo.ru/