Внешняя политика М.Тэтчер

Введение.
Контрольная работа на тему: « Внешняя политика правительства Маргарет Тэтчер» является итогом изучения и исследования данного вопроса.
Имя Маргарет Тэтчер не оставляет равнодушным, о ней написаны десятки книг. Эта женщина очень популярна во многих странах, особенно Тэтчер была популярна в Советском Союзе в середине 80-х годов. Тэтчер вошла в историю Британии, как первая женщина- премьер- министр. История Британии не знала такого примера, когда бы женщина руководила военными операциями, как это было во время войны с Аргентиной.
Как настоящий большой политик , она не стояла на месте и твёрдо придерживаясь своих основных принципов, со временем меняла свои оценки и взгляды.
Именно поэтому, интерес историков к персоне Маргарет Тэтчер велик.
Цель данной работы осветить деятельность и влияние Тэтчер на международной арене, показать изменения в мире в отношении Британии.
В отечественной историографии, есть ряд авторов, которые посвятили свои работы деятельности Тэтчер на внешней арене, еще при её правлении,[1]так и работа зарубежного автора.[2] В этих работах отображены шаги к «примирению» с СССР и итоги Англо-Аргентинского конфликта. После ухода с пота премьер-министра, Вышла книга зарубежного автора, в которой даётся оценка и критика деятельности М. Тэтчер.[3] Так же углублённо и всесторонне изучали внешнеполитическую деятельность и советские дипломаты, которые непосредственно имели личные беседы с Тэтчер.[4] Есть также ряд литературы, которая, к сожалению, не переведена на русский язык, к ней относятся и мемуары Тэтчер в двух томах. В данной работе я рассмотрела основные направления внешней политики: Жёсткая политика в отношении стран «третьего мира»- Фонклендский конфликт. Тесные партнёрские отношения с США. Улучшение советско-британских отношений после прихода к власти в СССР Горбачёва. Активное участие Великобритании в евроинтеграционных процессах. Контрольная работа состоит из введения, пяти глав. Первая глава посвящена первым месяцам правления и сложным международным проблемам, к которым М. Тэтчер была не подготовлена. Вторая глава освещает Англо-Аргентинский конфликт и его итоги. Третья глава освещает международные отношения с США, отношения с Р. Рейганом и Дж. Бушем. В четвёртой главе освещены вопросы об определении политической линии в отношении СССР. Пятая глава освещает нелёгкое сотрудничество со странами Европы, в том числе с ФРГ и Францией. В конце работы даются основные выводы внешнеполитических отношений правительства Тэтчер.
Первые шаги на внешнеполитической арене М. Тэтчер.
Уже в первые месяцы правления перед Тэтчер встали сложные международные проблемы, к которым была мало подготовлена. Она, новичок во внешнеполитических вопросах, столкнулась с матерыми зарубежными государственными деятелями, искушенными в сложнейших вопросах дипломатии. Очень многие в Англии сомневались, что ее деятельность на этом поприще будет успешной. Что стояло за этими сомнениями?
Во-первых, Тэтчер никогда не занималась дипломатией на правительственном уровне. Со времени Н. Чемберлена она была первым премьер- министром, не имевшим в прошлом опыта руководства каким-либо внешнеполитическим ведомством.
По-видимому, Тэтчер понимала, что ей не хватает глубоких знаний международной политики. Поэтому, чтобы оправдаться, она однажды высказала такую мысль: "Умение схватить суть проблемы внешней политики — вот что необходимо сейчас, а не знание деталей дипломатии".[5] Правда, впоследствии она несколько изменила свою точку зрения и много внимания стала уделять всестороннему ознакомлению с международными проблемами во всех деталях.
Тэтчер мало была знакома и с правилами, и с традициями дипломатии. Кроме того, сомнение вызывали и ее личные качества: по мнению некоторых, она по своему характеру не слишком отвечала требованиям, которые предъявлялись к тонкой дипломатической деятельности. Ее бескомпромиссность, стремление не столько понять позицию партнера по переговорам, сколько навязать свою точку зрения не могли помочь установлению нормальных отношений с зарубежными коллегами.[6]
Наконец, дипломатия, как наука и искусство, была далеко не адекватна партийной и вообще внутриполитической борьбе. Можно было быть способным функционером партии, даже ее лидером, но недостаточно приспособленным к ведению внешнеполитической деятельности. Однако первые переговоры, которые вела Тэтчер, показали, что она недостаточно советовалась с английскими дипломатами. Был случай, когда руководители МИД Англии в конфиденциальных беседах отговаривали ее от желания публично упомянуть в положительном контексте имя лидера одной из стран Персидского залива. Английские дипломаты одно время считали, что Тэтчер "недостаточно надежна". "Это делает очень трудными наши конфиденциальные разговоры с премьером", — говорили они.[7] Конечно, промахи Тэтчер были результатом ее неопытности.
Сразу после вступления на пост премьер-министра на нее свалился ряд неотложных внешнеполитических проблем. Прежде всего, Тэтчер пришлось отправиться в Токио на встречу лидеров семи западных индустриальных держав. Совещание в Токио прошло для Тэтчер удачно. По счастью, вопросы, которые там обсуждались, были ей знакомы: энергетический кризис, резкое повышение цен на нефть и т. д. Впервые в заседании "семерки" участвовала женщина и остальные делегаты относились к ней с уважением. Кроме того, она не выступала с какими-то требованиями, и это нравилось всем участникам. Японцы, вежливые по натуре, были очень внимательны к женщине-премьеру и довольны, что страной ее первого заграничного визита стала Япония. И хотя на пресс-конференции Тэтчер было предоставлено слово последней, она единственная из руководителей правительств и государств говорила без бумажки, спонтанно. Во внешней политике М. Тэтчер предусматривала возрождение статуса Великобритании как великой державы. Уже в первые месяцы после прихода к власти ей и её команде пришлось дебютировать на дипломатической арене. Это был вопрос о судьбе Родезии (Зимбабве).
Краткая история вопроса такова. В 1965 году расистский режим Я. Смита провозгласил в одностороннем порядке независимость этой африканской страны, ранее бывшей британской колонией. В 1978 году Смит заключил с умеренными южнородезийскими деятелями соглашение о внутреннем урегулировании, цель которого состояла в сохранении в стране колониалистского и расистского порядка. Совет Безопасности ООН признал такое урегулирование незаконным.
В 1979 году расисты создали марионеточное правительство с участием некоторых африканцев во главе с Музоревой. Тэтчер, бывшая в то время лидером оппозиции, намекала, что она выступает за признание этого марионеточного правительства, против которого вели борьбу национально- патриотические силы во главе с Р. Мугабе и Дж. Нкомо.[8] Такой же политики придерживались и США. Когда Тэтчер стала премьером, она установила контакты с Музоревой, хотя и соблюдала некоторую осторожность. Министерство иностранных дел доказывало ей, что, признавая марионеточное правительство Музоревы, Англия вступает в конфликт с ООН и с Содружеством наций. В конце концов, лорду Каррингтону удалось убедить Тэтчер, и она подписала вместе с другими странами Содружества коммюнике о непризнании, премьер показала себя разумным политиком, сумевшим под давлением обстоятельств занять правильную позицию даже ценой крутых поворотов. Последние, видимо, были правы, но правильно было и то, что первые шаги Тэтчер, признававшей Музореву, были недостаточно обдуманны.
Прошло немного времени, и на основе новой конституции Зимбабве победу на выборах одержал Мугабе. Право-консервативные круги, не ожидавшие такого поворота событий, рекомендовали премьеру воздержаться от признания его правительства, но для Тэтчер еще одно изменение позиции было уже невозможным. Новое правительство не пользовалось ее симпатиями.
Англо-Аргентинский конфликт.
Зимой 1981/82 года популярность Тэтчер в стране упала до самой низкой отметки — только 24% опрошенных отдавали предпочтение ей и ее партии. И хотя Тэтчер удалось снизить инфляцию до 12%, но экономическое положение страны было критическим, число безработных перевалило за 3 млн., а стоимость фунта стерлингов за последние месяцы упала, чуть ли не в 2 раза.[9] В стране стали говорить о провале экономической политики Тэтчер и ее возможной отставке. Внезапно все переменилось, и спасение пришло с той стороны, с которой никто не ожидал.
2 апреля 1982 года Британию потрясла удивительная новость. Аргентина высадила свои войска на Фолклендские (Мальвинские) острова. Немногие англичане знали, что это за острова, где они находятся, но средства массовой информации сразу сообщили британцам, что это английские острова и что имела место неслыханная наглость — захват британской территории. Такого еще не бывало на памяти англичан.
2 апреля 1982 года Аргентина высадила свои войска на Фолклендские (Мальвинские) острова. Две с половиной тысячи аргентинских солдат вошли в столицу островов Порт – Стэнли и водрузили там свой флаг. Британское правительство сразу же заявило о непризнании этого акта на том основании, что Фолклендские острова принадлежат Великобритании. Дипломатические отношения с Аргентиной были порваны.
Организация Объединенных Наций своим решением признавала колониальный статус этих островов и призывала путем переговоров изменить его. Переговоры об этом шли, и консервативное правительство сроило планы передачи суверенитета над островами Аргентине при условии их последующей сдачи в аренду Британии. Однако сама Тэтчер была категорически против передачи островов Аргентине, хотя она не была сторонницей полного прекращения переговоров.
Первыми карательными мерами правительства Тэтчер в отношении Аргентины были сокращение экспортных кредитов и импорта и замораживание Аргентинских активов в Англии, составляющих около 1.4 млрд. долларов.
Известно, что планы Аргентины в отношении островов не были для Англии неожиданными. Еще 19 марта Аргентина высадила на острове Южная Георгия 40 «сборщиков металлолома», - которые якобы намеривались демонтировать заброшенную китобойную базу. На самом деле это были переодетые в штатское аргентинские военные. Англия предложила Буэнос-Айресу либо обратится за разрешением на пребывание рабочих на острове, либо отозвать их. Аргентина проигнорировала это заявление.[10]
Еще за месяц до высадки на островах аргентинских войск британский посол в Буэнос-Айресе предупреждал правительство Англии о готовящихся акциях там, в отношении Фолклендов. Однако на это сообщение из Лондона не последовало ни какой реакции. Кабинет министров и комитет обороны Британии до конца марта 1982 года даже не выносили на обсуждение фолклендский вопрос.
Конечно, Тэтчер не могла недооценивать намерения Буэнос-Айреса. Ряд политиков, в том числе британских, утверждает, что конфликт на Мальвинах был сознательно спровоцирован Англией при союзничестве США, которые якобы обещали Аргентине поддержку в случае высадки на острова.[11] Иначе, почему эта акция Буэнос-Айреса не была вовремя пресечена?
Когда Тэтчер созвала заседание кабинета, она была настроена весьма решительно. «Джентльмены, мы должны воевать», - сказала премьер- министр.[12] Каждый из членов кабинета должен был сказать, согласен ли он с таким решением. Никто не возразил, и таким образом, ответственность за начало военных действий легла не лично на Тэтчер, а на весь кабинет министров. Вместе с тем, когда английские публицисты называют эту войну «тетчеровской», на это трудно что-либо возразить. Решение было принято авторитарно, под давлением премьер-министра. Приказ о подготовке эскадры и об ее отплытии был одобрен парламентом постфактум.
Одна британская флотилия, находившаяся на учениях у Гибралтара, получила приказ взять курс на Фолкленды, хотя, по свидетельству командира флотилии, на тот момент на борту не было даже карты островов. Из Портсмута под звуки оркестров были отправлены авианосцы «Инвинсибл» и «Гермес». В Атлантике к ним примкнули два десятка миноносцев, фрегатов и кораблей поддержки, образовав крупнейшую со времен второй мировой войны армаду. Впереди нее по направлению к островам шли четыре атомные торпедные подводные лодки.
Между тем Аргентина укрепляла свое военное присутствие на островах. Леопольдо Фортунато Гальтьери (президент Аргентины) издал приказ о возвращении на военную службу 80 тыс. недавно мобилизованных призывников. Непосредственно на острова было отправлено 10 тыс. солдат и офицеров. В целом Британии противостояли военно-морской флот из семнадцати боевых единиц, 130-тыс. постоянная армия и военно-воздушные силы, насчитывающие 20 тыс. военнослужащих.
Тэтчер сразу же образовала и возглавила военный кабинет, куда вошли некоторые министры и военные. Англия объявила об установлении вокруг Фолклендских островов 200-мильной запретной зоны. 25 апреля английская эскадра подошла к острову Южная Георгия и высадила на нем свой десант.
2 мая второй по величине аргентинский корабль «Белграно», находившийся вне 200-мильной зоны вокруг Фолклендов, объявленной Англией запретной для Аргентинских судов, был торпедирован английской атомной подводной лодкой «Конвейер». Погибло 368 человек.[13]
Это событие потрясло мир. Оно не объяснялось никакими военными соображениями. Крейсер не представлял непосредственной угрозы британскому флоту, поскольку он даже не направлялся в сторону Фолклендов. Потопление «Белграно» обострило британо-аргентинский конфликт. Через два дня ракета «Эгзосе» французского производства, выпущенная истребителем- бомбардировщиком «Супер-Этандар», - попала в английский военный корабль «Шеффилд». Команда из 270 человек лишилась 22 из них.
До того, как был потоплен «Белграно», большинство европейских государств поддерживало Англию – они сократили торговые связи с Аргентиной и наложили жесткие экономические санкции в отношении Буэнос-Айреса. После этого события отдельные правительства заколебались. Ирландия выступила за посредничество ООН в урегулировании конфликта. Чтобы сохранить поддержку международной общественности Лондон согласился на посредничество ООН. Генеральный секретарь ООН Хавьер Перес де Куэльяр в течение трех недель пытался найти дипломатические решения конфликта, но ни одна из сторон не шла на уступки.
Тэтчер отдала приказ о тотальном вторжении. 21 мая после интенсивного артиллерийского обстрела с моря и бомбардировки аргентинских позиций с воздуха на Фолклендские острова были высажены отряды английских десантников.
Военные действия были закончены 15 июня. Когда на Порт-Стэнли был выброшен белый флаг капитуляции, Тэтчер вышла на Даунинг-стрит. «Сегодня Британия – снова Великобритания. Это великое оправдание всего того, что нами сделано».[14]
Успехи Тэтчер во внешней политике значительно укрепили ее авторитет внутри страны. Эти два с половиной месяца полностью изменили ее политическое положение, с оппозицией Консервативной партии было покончено.
Популярность Маргарет Тэтчер росла. Если зимой 1982-1982 годов предпочтение Тэтчер отдавали, согласно опросам, 24% опрошенных, то в июне 1982 года правительство Тэтчер поддерживало 45,5%[15].
Уроки и итоги конфликта.
Англия выразила готовность обсуждать вопрос о суверенитете. Другое дело, что Лондон в действительности не собирался отказываться от владения островами. Англия многие годы саботировала резолюцию ООН 1965 года о деколонизации Мальвинских островов. Еще до Роуленда их посетила британская делегация во главе с лордом Шелтоном для проведения обследования экономического сложения островов. Доклад по результатам обследования содержал ряд любопытных выводов. Высказывался благоприятный прогноз относительно нефтедобычи на шельфе. Но главное богатство островов - это криль, годовой улов которого был равен по содержанию протеина всему мировому улову рыбы. Предлагался конкретный план переработки водорослей в химикаты, которые могли бы принести Англии значительную валютную выручку. В докладе содержался и намек - лишь намек - на равное обстоятельство, обусловливавшее ценность островов, - их стратегическое значение не только для Англии, но и для США: в докладе указывалось на необходимость расширения аэродрома, с тем, чтобы его взлетно-посадочная полоса могла принимать тяжелые самолеты. Острова приобретали большое значение в связи с разрабатывавшимися в Вашингтоне и Лондоне планами создания в Южной Атлантике нового военного блока (своего рода филиала НАТО) с участием Чили, Аргентины, ЮАР. Независимо от судьбы этого проекта острова представляли несомненную стратегическую ценность для контроля над Южной Атлантикой. Упомянутые факторы, особенно последний, и определили линию поведения Лондона в дальнейшем. Но идея была, несомненно, не только американской, а совместной, хотя некоторые английские официальные деятели явно скромничали, заявляя, будто у Англии нет более особых интересов в Южной Атлантике. Разумеется, все это преподносилось в плане необходимости борьбы против тогдашней "советской угрозы". Так или иначе, суть рассуждений ясна: даже если бы не было повода для прямого военного вмешательства, его стоило бы создать ради того, чтобы увеличить военное присутствие в Южной Атлантике. Впрочем, у Лондона были собственные причины для того, чтобы не допускать попыток оспорить его суверенитет над островами: на берегах Темзы хотели продемонстрировать всему миру, и, прежде всего третьему миру, что Англию рано списывать со счетов. Англия прямо не отвергала и инициатив латиноамериканских стран, направленных на мирное урегулирование конфликта. Несмотря на помощь США, легкой военной "прогулки" не получилось. Аргентинцы потопили крупные английские военные корабли-ракетоносцы "Шеффилд", "Ковентри", "Дридент", "Антилопа", вспомогательные суда ВМС "Сэр Галлахад", "Сэр Тристрам", огромный контейнеровоз "Атлантик конвейер". Были серьезно повреждены ракетный эсминец "Глазго" и фрегат "Аргонавт", ракетоносцы "Плимут" и "Глэморган". Общие потери английской стороны превысили тысячу человек. В прессе в тот момент высказывались утверждения, что некоторые затонувшие корабли имели на борту ядерные глубинные противолодочные заряды. Говорили и о том, что англичане готовы были нанести ядерный удар по внутренним районам Аргентины ракетами "Поларис" с подводной лодки. 14 июня 1982 г. Аргентина признала право Англии на владение Фолклендскими островами, потеряв в ходе войны большую часть своих самолетов и другой техники. Дальнейшее продолжение боевых действий Аргентинскими военными потеряло смысл перед фактом подавляющего преимущества со стороны британских вооруженных сил. Вскоре после возвращения Фолклендских островов под британскую корону прекратил существование военный режим в Аргентине, в стране был восстановлен парламентский строй. Президентом республики в октябре 1983 года был избран Рауль Альфонсин, лидер партии "Гражданский радикальный союз". Годы, последовавшие за событиями, показали, что принципиальных изменений в курсе Лондона не произошло. Правда, между представителями двух стран начались в конце 1983 года переговоры с целью нормализации отношений. Переговоры первоначально протекали в обстановке секретности, причем велись через посредников: интересы Великобритании представляло швейцарское посольство в Буэнос-Айресе, а Аргентины - посольство Бразилии в Лондоне. Однако Англия категорически отказывалась обсуждать вопрос о суверенитете островов, в то время как Аргентина, не настаивая на фактической передаче архипелага под свое управление, предлагала, по крайней мере, обсудить эту проблему. Лондон отверг и другое аргентинское предложение, а именно: чтобы обеспечение безопасности островов было поручено ООН. Позиция Англии понятна: на Фолклендах в то время уже велось строительство аэродрома для стратегических целей. Лондон, кроме того, упорно не желал снять 200-мильную "зону войны" вокруг архипелага. В январе 1983 года Тэтчер нанесла демонстративный визит на острова. Кабинет тори словно хотел показать, что правительство Альфонсина, выступавшее с позитивными внешнеполитическими инициативами (особенно по обузданию гонки ядерных вооружений), начавшее играть активную роль на международной арене и в движении неприсоединения, - это правительство имеет еще меньше шансов, чем прежний режим, рассчитывать на конструктивную позицию Лондона в территориальном споре. Премьер-министр заявила, что какие-либо переговоры могут начаться только тогда, когда Буэнос-Айрес откажется от всех притязаний на суверенитет. Анализ Фолклендской операции и особенно "постфолклендской" политики Англии важен для понимания того, как британские правящие круги представляют себе внешнеполитические задачи страны. События показали, что перенос приоритетного внимания на Европу вовсе не был необратимым в смысле автоматического отказа от заморских владений и обеспечения в некоторых из них военного присутствия - правда, теперь уже не только в собственных интересах, но от имени международного империализма. Иначе говоря, Англия при консервативном правительстве все еще старается действовать по разным направлениям во внешнеполитической сфере, напоминая, что она не перестала быть великой державой с глобальными интересами. Военная операция не принесла долгосрочного решения фолклендского конфликта. В ходе развития военного конфликта позиция США оказалась твердой на стороне Англии, что, несомненно, оказало решающее значение для скорой английской победы в Фолклендской войне. Итоги боевых действий, продолжавшихся с апреля по июнь 1982г. - Англия отстояла территорию Фолклендов, потеряв в ходе боевых действий свыше тысячи человек убитыми и ранеными. Потери Аргентины составили около 400 человек.
Отношения Англии и США
Консервативная партия Англии утверждала, что тори лучше других партий выражают интересы страны, называя себя даже национальной партией страны. Несмотря на это, Тэтчер не стеснялась называть консерваторов в то же время проамериканской партией, публично подчеркивая тем самым особые отношения между двумя странами.
С первых дней своего премьерства Тэтчер пыталась установить особые личные отношения и с американским президентом. Однако с Картером отношения не наладились. Другое дело Рейган, вступивший на свой пост в январе 1981 года. С ним с самого начала у Тэтчер установились тесные отношения, которые стали как бы "персональным союзом".[16] Запад в 80-е годы не знал другого примера таких тесных контактов двух государственных лидеров, как английского премьера с американским президентом. Оба руководителя рассматривали внешнюю политику с идеологических позиций, считая главным врагом своих стран социализм вообще и Советский Союз в частности.
Сближало Тэтчер и Рейгана и их отношение к ядерному оружию и сотрудничеству двух стран в этой области. Тэтчер была всегда сторонницей сохранения ядерного оружия, рассматривая его как гарантию мира, безопасности Англии и как орудие восстановления внешнеполитических позиций Британии. Она понимала, что ядерное оружие Англии в значительной степени зависело от США, а средства его доставки были целиком американскими. Не последнюю роль в ее отношениях с американской администрацией играло и стремление Тэтчер с помощью последней укрепить позиции Англии в Европе. Она хотела, чтобы Англия была связующим звеном между США и Западной Европой.
Наконец, экономические теории развития двух стран — тэтчеризм и рейганизм — имели много общего. Рейган в условиях ослабления мировых позиций США нуждался в поддержке западноевропейских союзников и с помощью Англии хотел укрепить позиции Америки в Европе.
В своей внешнеполитической деятельности Тэтчер всегда отдавала приоритет отношениям с США. Но она хорошо видела, что ее линия на развитие отношений с Соединенными Штатами проходила в обстановке роста антиамериканских настроений в стране. В конце первого срока ее правления в Британии развернулось широкое движение за ядерное разоружение и ликвидацию американских ядерных баз, расположенных на английской территории.
Для Тэтчер в вопросе об употреблении ядерного оружия не было факторов морального сдерживания. Еще во время войны из-за Мальвин правительство, согласно сообщениям прессы, составило план ракетно-ядерного удара по аргентинскому городу Кордове. В те же годы правительство Тэтчер приняло программу совершенствования ядерных сил на предстоящее десятилетие. Тогда же Тэтчер сделала еще один шаг в направлении подготовки к ядерному столкновению. Она энергично поддержала размещение 572 американских ракет в Западной Европе.
Более того, Англия начала размещение на своей территории американских крылатых ракет "Томагавк". Британия была первой западноевропейской страной, принявшей американские крылатые ракеты. Это имело большое военное и политическое значение и помогало США склонить и другие европейские страны к тому же. Подобные действия, полностью находившиеся в рамках особых отношений, способствовали милитаризации Англии и увеличению ее зависимости от США.
Британия больше, чем любая другая держава Запада, выступала против полной ликвидации ядерного оружия. Предложение СССР о его ликвидации до конца нашего столетия, сделанное в январе 1986 года, было холодно встречено правительством Тэтчер.
На самом деле Тэтчер едва ли так думала, а выступала за двойной ноль ради того, чтобы не портить отношений с США и не заявлять себя сторонницей ядерного конфликта.
Тэтчер посетила Вашингтон. И здесь произошло то, что не многие могли предвидеть. Считалось, что премьер целиком следует политике США, что она, как и ее партия, полностью проамериканских настроена. В особенности активно разрабатывали эту тему лейбористы, презрительно называя Тэтчер "пуделем Рейгана".[17] Однако в Вашингтоне произошло резкое столкновение Тэтчер с президентом. Она энергично отстаивала сохранение ядерного оружия, стремясь затормозить возможный процесс ядерного разоружения, опасаясь, что после шагов СССР и США в этом направлении мир потребует того же и от Британии. Тэтчер настаивала, чтобы Рейган недвусмысленно высказался за сохранение программы вооружения английских подводных лодок американскими "трайдентами", и президент подтвердил, что ничто не помешает изготовлению и поставке в Англию американских ракет. В совместном заявлении было сказано, что в натовской стратегии устрашения ничего не изменилось.
Она смогла убедить Рейгана, что ее взгляды разделяют и западноевропейские партнеры Британии. Кроме того, Тэтчер сумела, правильно оценив сложившееся в то время положение в США, выбрать искусную тактику. Дело в том, что как раз в эти дни положение Рейгана пошатнулось. В США разразился громкий скандал (импичмент). В этих условиях для Рейгана была очень важна поддержка со стороны союзников. И он ее получил, прежде всего, от Тэтчер.
Но, пожалуй, наиболее трудным для Тэтчер в ее отношениях с президентом был вопрос о СОИ. Сомнения, которые высказывала Тэтчер относительно СОИ, сводились к следующему.
1. Если принять американскую точку зрения, что СОИ является оборонительным средством и гарантирует США от ядерного оружия, то это означает, что английские силы ядерного сдерживания полностью обесцениваются. Тэтчер не раз говорила, что если какое-то оружие будет изобретено одной стороной, то, в конечном счете, и другая сторона изобретет его, как это было с атомной и водородной бомбами. Если будет найдена надежная защита против ядерного оружия, то само оно потеряет свой смысл и английское ядерное оружие станет излишним.
2. Тэтчер понимала, что СОИ — очень дорогостоящее удовольствие. Если это будет по силам Соединенным Штатам, то для Европы и Англии создание такой системы мало реально. Зато сама идея создания противоядерной обороны США ослабит их интерес к защите Европы.
3. Тэтчер была озабочена большими затратами Британии на вооружение. Все разговоры премьера и ее министров о необходимости достижения соглашения о сокращении вооружений базировались на необходимости экономии средств. Тэтчер опасалась, что СОИ приведет к усилению гонки вооружений. Ее не вдохновляли милитаризация космоса и перенос военной гонки в космос. Британия не смогла бы ее выдержать. Позицию премьера поддерживали практически и кабинет.
4. У Тэтчер, наконец, существовали большие сомнения вообще в реальности программы СОИ, в возможности ее технического осуществления. Полагая, что программа может не дать результатов, она вместе с тем опасалась, что ее осуществление приведет к росту военного соперничества между Востоком и Западом, росту нестабильности, что отрицательно отразится и на англо- советских отношениях. Характерно поэтому, что в течение более полутора лет после провозглашения проекта СОИ правительство Тэтчер официально не высказывало своей позиции в отношении программы "звездных войн".
В Вашингтоне она пыталась склонить Рейгана к отказу от дорогостоящей и, возможно, бесплодной космической инициативы, приводя множество аргументов в подтверждение своей позиции. В какой-то момент Тэтчер прибегла к последнему доводу — своему превосходству над Рейганом в чисто научной сфере. "Я — химик, — сказала она президенту, — и знаю, что эта программа не будет действовать".[18] Но все это не произвело на Рейгана должного впечатления, и ей пришлось смириться. Дело закончилось компромиссом, хотя Тэтчер по- своему характеру была так не склонна к этому. Британия уже вела переговоры с США о своем участии в программе "звездных войн" и в октябре 1985 года подписала соответствующее соглашение.
Англия была первой страной, официально присоединившейся к СОИ. Принимая это решение, Тэтчер надеялась, что оно еще более укрепит особые отношения с США и что Англия получит значительную долю американских заказов, связанных с СОИ.
Но и это было не самым главным. Тэтчер и английские промышленники, заключая соглашение о поддержке СОИ, надеялись на получение доступа к американской технологии, что позволило бы модернизировать ряд отраслей английской промышленности. На практике американские компании, опираясь на заключенное соглашение, постарались использовать ту часть английской технологии, которая представляла для них большую научную ценность, но не раскрывали англичанам своих секретов. Так, в который раз, поддерживая США, Тэтчер оказалась в проигрыше. Все оппозиционные партии и часть консерваторов, в том числе некоторые видные политики, осуждали позицию Тэтчер в отношении СОИ. На этом, однако, уступки Тэтчер Рейгану не закончились.
Тэтчер пришлось в 1983—1987 годах не раз испытать разочарование в близких отношениях с США, так с событиями в Гренаде, на маленьком острове в Карибском бассейне. В Гренаде много лет существовало правительство, называвшее себя коммунистическим. США рассматривали его как прямую угрозу. Воспользовавшись убийством лидера страны Мориса Бишопа его же единомышленниками, правительство США решило активно действовать. Ссылаясь на угрозу жизни американским гражданам на Гренаде, США высадили свои войска на остров. Гренада была тесно связана с Британией: раньше она была ее колонией, а в 1974 году получила из рук Британии независимость и стала страной Содружества наций. Главой Гренады была английская королева. Ее представлял в стране назначенный ею генерал-губернатор.
С точки зрения международного права высадка войск на Гренаду не могла быть предпринята без согласия королевы и генерал-губернатора. Однако ни у генерал-губернатора, ни у королевы Елизаветы II, ни у премьера Британии никто не спросил такого согласия. Больше того, они даже не были предупреждены о высадке. Премьер узнала о решении Рейгана от своего посла, а не от самого президента США, и то за несколько минут до вторжения. Она немедленно связалась с Рейганом. Просьбы Тэтчер тщательно взвесить все соображения, прежде чем принимать непоправимое решение, учтены президентом не были. Американское руководство сознательно скрывало от английского правительства свои планы вторжения.
Оккупация Гренады была нарушением прав Британии, оскорблением королевы, вызовом английскому премьер-министру, к которому было проявлено элементарное неуважение. Все это вызвало взрыв антиамериканизма в Англии.
Тэтчер понимала, что президент и не доверял ей, и не слишком считался с ней и с Британией. "Англо-американские отношения никогда теперь не будут прежними", — сказала Тэтчер в своем кругу.[19] Она понимала, что вторжение США ставит перед Британией и перед ней лично много трудных вопросов — о безопасности английских граждан на острове, о позиции западных стран в отношении Афганистана; как они будут в дальнейшем продолжать осуждать вторжение советских войск и проходить мимо действий американцев в отношении Гренады.
Правительство США аргументировало это вторжение как «борьбу с коммунизмом». Тэтчер была на распутье. Ее реакцию можно было бы подразделить на два этапа. Первая волна несла слабые осуждения американской акции. "Когда в других странах случается что-то, что нам не нравится, мы не вторгаемся в них", — сказала Тэтчер, подчеркнув, что большие страны не могут позволить себе посылать армии в другие государства. Она заметила также, что "многие народы в различных странах хотели бы освободиться от коммунизма, но это не значит, что мы должны вторгаться в них, чтобы заявить, что теперь они свободны". Правда, ни в первом, ни во втором случае США не были названы конкретно.
В Англии позицию Тэтчер критиковали и слева и справа. Даже консервативные круги считали, что ее действия должны быть более решительными. Американская администрация не раз ставила Тэтчер в трудное положение.
Так случилось, в частности, и в 1987 году во время событий в Персидском заливе. Когда во время ирано-иракской войны Иран стал топить танкеры с нефтью, идущие из Кувейта, Соединенные Штаты ввели свои боевые корабли в Персидский залив. Желая превратить эту акцию в международную, они обратились к ряду стран, прежде всего к Англии, с предложением принять участие в патрулировании в заливе.
Правительство Тэтчер колебалось. Соединенные Штаты, как это было во время ливийских событий, с каждым днем усиливали свой нажим. Тэтчер вспомнили помощь, оказанную Соединенными Штатами Англии пять лет назад в войне из-за Фолклендов. В результате американского давления Тэтчер изменила позицию, и Англия направила свои тральщики и другие корабли в Персидский залив. Вашингтон был доволен.
Было бы неправильным объяснять все действия Тэтчер в отношении США только давлением последних и уступчивостью Тэтчер или ее любовью к США. Английский премьер при принятии своих решений учитывала, конечно, и интересы страны, и настроения в Англии. Несмотря на известный рост антиамериканских настроений в Британии нельзя упускать из виду и другой стороны дела — тесные связи этих двух стран: экономические, торговые, культурные, языковую общность. Эти связи стали составной частью английской жизни, в особенности состоятельных, деловых кругов и интеллигенции.
В период первых семи лет правления Тэтчер английские компании в четыре раза увеличили свои капиталовложения в американскую промышленность. Учитывая все это, следует констатировать, что в мире не существует двух других великих держав, имеющих такие тесные отношения, как США и Британия. Тэтчер, хорошо понимая это, поощряла расширение англо-американских связей, и Англия от этого во многом выигрывала.
Другой пример того, как Тэтчер защищала английские экономические интересы. В 1982 году англо-американские отношения серьезно осложнились в связи с тем, что Соединенным Штатам оказался невыгоден экспорт в страну европейской стали. США обвинили шесть стран Западной Европы, в том числе Англию, в незаконных субсидиях предприятиям, экспортировавшим сталь, и поставили вопрос о сокращении импорта стали из Англии, как и из других европейских стран. Дополнительные тарифы, введенные Соединенными Штатами на импорт европейской стали, привели к увеличению расходов английских экспортеров на 40%, к потере значительной части контрактов и потребовали от Англии увеличения государственных субсидий сталелитейной промышленности.[20] Западноевропейские государства сопротивлялись нажиму США. Тогда последние попытались воздействовать на своего "друга" — Англию, чтобы с ее помощью сломить сопротивление других стран Западной Европы. Но Тэтчер заняла твердую позицию и выступила вместе с другими европейскими государствами против США. Последним пришлось пойти на уступки. Особые отношения дали еще одну трещину. Англия в этом споре действовала вместе с остальной Западной Европой против США.
В июле 1988 года Рейган был уже прошлым США, будущее зависело теперь от Джорджа Буша. Тэтчер беспокоилась, как сложатся отношения с Америкой при новом президенте. Она, как ни один премьер-министр до нее, внесла во внутреннюю политику, так же как и во внешнюю, элементы личного влияния. В области внешней политики это означало установление тесных персональных отношений с лидерами тех стран, связями с которыми Британия особенно дорожила. Прежде всего, это относилось к Соединенным Штатам, реанимация особых отношений, с которыми в значительной степени опиралась на установление Тэтчер личной дружбы с Рейганом. Но вступление вдолж ность нового президента совпало со значительным изменением обстановки в мире, в особенности в Европе. Ушла в прошлое Берлинская стена, которая была центром нападок Тэтчер и существование которой объединяло Запад против Востока. Британский фактор ядерного сдерживания, который гарантировал Тэтчер особое место на международных переговорах, стал утрачивать свое значение, объединение Западной Европы, шедшее в значительной степени вопреки планам Тэтчер, выдвигало на первый план ФРГ и будущую объединенную Германию. Все это ставило перед Тэтчер много новых вопросов.
Для Англии существовали благоприятные моменты, позволявшие надеяться на его благожелательность к Британии.
В отношении Советского Союза Буш предостерегал Запад, как это делала и Тэтчер, что надо быть начеку и не сокращать сил НАТО, пока СССР не сократит свои силы до уровня, необходимого для обороны. Здесь взгляды Буша и Тэтчер также совпадали. Но неясным было, насколько при решении внешнеполитических проблем он будет прислушиваться к мнению Британии и других европейских стран. Существовали некоторые сомнения на этот счет. Перед Тэтчер встала нелегкая задача — сохранить и при Буше особый характер связей Британии и США. Делала она это настойчиво, с присущими ей энергией и активностью.
Тэтчер в ноябре 1988 года предприняла визит в Соединенные Штаты: формально — чтобы проститься с Рейганом, на самом деле, — чтобы первой, пока Буш еще не вступил официально в должность, встретиться с новым руководителем США. Тэтчер со своей стороны последовательно проводила прежнюю тактику — хвалить президента, на этот раз нового, его политику. Но уже 1989-й, а затем и следующий год показали, что англо-американские отношения не будут прежними. Президент Буш призвал к ускорению интеграции Европы, что противоречило намерениям Тэтчер, которая хотела бы ее затормозить.
И еще один вопрос, ставший предметом англо-американских разногласий. В то время между Тэтчер и Колем возникли некоторые расхождения в отношении модернизации тактического ядерного оружия, к которому ФРГ, в отличие от Британии, относилась сдержанно. Было ясно, что он, скорее, склоняется к точке зрения ФРГ и, что радикальные перемены в Восточной Европе делают некоторые планы Тэтчер устаревшими не только для ФРГ, но и для США. А Тэтчер, которая предприняла в ноябре 1989 года визит в США и прочитала там лекцию о НАТО, отстаивала модернизацию тактических ядерных средств в Европу.
Тэтчер, опасаясь ослабления военных позиций США в Европе, выступала против сокращения американского военного бюджета. Подходы Буша были более реалистическими. В течение нескольких лет конфронтации Тэтчер в ряде случаев пыталась играть роль посредника между Востоком и Западом, СССР и США. Это было возможно, так как позиции ее и Рейгана были близки или тождественны. Теперь положение стало меняться.
Сама Тэтчер, однако, так не считала и изо дня в день продолжала бороться за сохранение своего влияния на американскую администрацию. После того как она в сентябре 1989 года встретилась с Горбачевым, Тэтчер дала Бушу полный отчет об этой встрече. Когда в декабре того же года американские войска вторглись в Панаму, она первой из вcex западных лидеров немедленно поддержала Соединенные Штаты, демонстративно показывая, что у США нет болee верного союзника, чем Британия.
Тэтчер и Советский Союз.
Перед правительством Тэтчер встал вопрос об определении своей политической линии в отношении СССР. Одно дело, — когда Тэтчер была лидером оппозиции, тогда она могла позволить себе и антисоветские высказывания, и резкую критику политики лейбористов в отношении Советского Союза. Другое дело, — когда она стала премьером. Здесь на первый план выступали уже не мотивы избирательной борьбы, а понимание государственных интересов. Эти вопросы вплотную встали перед новым премьером.
Отношение Тэтчер к СССР было сложным и в известной степени противоречивым. Конечно, ни о какой любви к Советскому Союзу не было и речи. Вся философия Тэтчер диктовала ей отрицательное отношение к СССР. Но, как большой политик, она понимала необходимость для Англии иметь с СССР нормальные дипломатические отношения, а в ряде случаев — в области торговли или обмене информацией — даже более тесные, чем они были. Отвечая А. Н. Косыгину на приветствие по случаю ее вступления на пост премьера, Тэтчер писала, что она разделяет надежды советского премьера на дальнейшее развитие отношений между двумя странами.[21] Она сделала и еще один жест, показывающий, что ее правительство намерено улучшать отношения с СССР. Она посетила открывшуюся в то время в Лондоне национальную выставку СССР и, проявив интерес к ее экспонатам, в особенности к павильону космонавтики, подчеркнула интерес англичан к жизни советских людей. Тэтчер приняла министра внешней торговли СССР, находившегося в Лондоне, и высказала заинтересованность Англии в развитии экономических связей с СССР.
Тэтчер тогда, в начале своего правления, серьезно думала о развитии деловых отношений с Советским Союзом. Однако, начиная со второй половины 1979 года обозначился вновь поворот к холодной войне. Усиленно стали продвигаться планы размещения в Европе новых видов ракетно-ядерного оружия средней дальности. Стала затягиваться ратификация советско-американского договора ОСВ-2. Запад поставил под сомнение даже разрядку международных отношений. Правительство Тэтчер стало высказывать опасения, как бы договор ОСВ-2 не ослабил гарантий США в отношении безопасности Западной Европы.
В этой обстановке Тэтчер осенью 1979 года выступила с серией речей, в которых доказывала, что с СССР можно разговаривать только с позиции силы.
Но полного размаха эти враждебные СССР выступления достигли в 1980 году. И, к сожалению, сам Советский Союз подтолкнул Тэтчер к активизации антисоветской политики.
Афганское эхо
Вторжение советских войск в Афганистан значительно усилило антисоветскую направленность действий Тэтчер. Для Англии Афганистан был больной точкой. Несколько неудачных войн вела Англия в прошлом из-за Афганистана, который в XIX веке являлся яблоком раздора между Россией и Англией. Обладание Афганистаном было важно для Британии, для укрепления ее позиций в Юго-Восточной Азии. После вступления советских войск в эту страну британское правительство отозвало своего посла из Кабула, порвало все связи с Афганистаном. Лондон призвал членов ЕЭС и НАТО к введению санкций против СССР.
Английское правительство сразу квалифицировало акт СССР как агрессию, а внешнюю политику СССР как агрессивную, угрожающую интересам всех народов. 29 декабря 1979 года Тэтчер направила протест советскому руководству по поводу афганской акции, а еще через день заявила о необходимости пересмотра всего комплекса взаимоотношений с СССР.
В области политических отношений правительством Тэтчер были приостановлены обмены с СССР на самом высоком и министерском уровнях, то есть, аннулированы те приглашения советским руководителям и министру иностранных дел, которые были сделаны раньше. Правительство Тэтчер стало свертывать советско-английское сотрудничество по всем направлениям.
Выступая на митинге в Лондоне в 1981 году, премьер-министр заявила, что Советский Союз представляет собой "главную угрозу" образу жизни западных стран.[22] Итак, после афганских событий наметился рубеж в советско- английских отношениях, началось их ухудшение. Вступление советских войск в Афганистан в большей степени определило советско-английские отношения.
Другим разломом в советско-английских отношениях были события в Польше. Если в отношении Афганистана сама советская сторона дала основания для соответствующих действий, то события в Польше были искусственно увязаны Тэтчер с Советским Союзом по нехитрой формуле: "Польша — сателлит СССР", следовательно, за все, что происходит в ПНР и не нравится Англии, отвечает Советский Союз.[23]
12 декабря 1981 года в Польше было введено чрезвычайное положение. Деятельность "Солидарности" была приостановлена. Правительство Тэтчер заявило в свою очередь о приостановке контактов с СССР на высоком политическом уровне и о сокращении деятельности по четырем советско- английским соглашениям — в области науки и здравоохранения, охраны окружающей среды, научных сельскохозяйственных исследований и сотрудничества между Госкомитетом по атомной энергии СССР и Управлением по атомной энергии Великобритании.
Еще в апреле 1981 года Тэтчер выступила с "предупреждением" Москве по поводу "возможного вторжения в Польшу". Она заявила, что "вторжение в Польшу будет несчастьем для Советского Союза так же, как и для Польши, и для отношений между Востоком и Западом, для всех народов, а реакция НАТО будет более быстрой и эффективной",[24] чем после начала событий в Афганистане. Правительство Тэтчер прекрасно знало, что ни о каком вводе советских войск речи не шло, но распускаемые слухи давали возможность очернить СССР, создать благоприятную атмосферу для дальнейшего обострения отношений с Советским Союзом.
Советское правительство в этих условиях предприняло ряд мер, чтобы приостановить ухудшение отношений между двумя странами.
В марте 1981 года, в переданном послании советского руководства английскому премьеру, был затронут широкий круг вопросов, предусматривающий меры политического и военного характера в отношении различных видов оружия и вооруженных сил. Среди предложений были: установление моратория на размещение в Европе ядерных ракет средней дальности СССР и стран НАТО, существенное расширение объема мер доверия в Европе, распространение их на всю европейскую часть СССР, созыв специального заседания Совета Безопасности с участием высших руководителей государств — постоянных и непостоянных членов Совета в целях оздоровления международной обстановки. Другим разломом в советско-английских отношениях были события в Польше. Если в отношении Афганистана сама советская сторона дала основания для соответствующих действий, то события в Польше были искусственно увязаны Тэтчер с Советским Союзом по нехитрой формуле: "Польша — сателлит СССР", следовательно, за все, что происходит в ПНР и не нравится Англии, отвечает Советский Союз.[25] 12 декабря 1981 года в Польше было введено чрезвычайное положение. Деятельность "Солидарности" была приостановлена. Правительство Тэтчер заявило в свою очередь о приостановке контактов с СССР на высоком политическом уровне и о сокращении деятельности по четырем советско- английским соглашениям — в области науки и здравоохранения, охраны окружающей среды, научных сельскохозяйственных исследований и сотрудничества между Госкомитетом по атомной энергии СССР и Управлением по атомной энергии Великобритании. Еще в апреле 1981 года Тэтчер выступила с "предупреждением" Москве по поводу "возможного вторжения в Польшу". Она заявила, что "вторжение в Польшу будет несчастьем для Советского Союза так же, как и для Польши, и для отношений между Востоком и Западом, для всех народов, а реакция НАТО будет более быстрой и эффективной", чем после начала событий в Афганистане. Правительство Тэтчер прекрасно знало, что ни о каком вводе советских войск речи не шло, но распускаемые слухи давали возможность очернить СССР, создать благоприятную атмосферу для дальнейшего обострения отношений с Советским Союзом. Советское правительство в этих условиях предприняло ряд мер, чтобы приостановить ухудшение отношений между двумя странами. В марте 1981 года, в переданном послании советского руководства английскому премьеру, был затронут широкий круг вопросов, предусматривающий меры политического и военного характера в отношении различных видов оружия и вооруженных сил. Среди предложений были: установление моратория на размещение в Европе ядерных ракет средней дальности СССР и стран НАТО, существенное расширение объема мер доверия в Европе, распространение их на всю европейскую часть СССР, созыв специального заседания Совета Безопасности с участием высших руководителей государств — постоянных и непостоянных членов Совета в целях оздоровления международной обстановки.
В беседе с Тэтчер советский посол В. И. Попов подчеркнул, что, конечно, потребуется время для его изучения и обдумывания и, что если будет возникать необходимость в каких-то консультациях, обменах мнениями, в различных формах диалога, то мы к этому готовы. Тэтчер отметила, что английское правительство внимательно изучит послание и даст свой ответ, но уже в ходе беседы она, по существу, отреагировала на основные положения документа.[26] Главной темой беседы был, конечно, вопрос о моратории, то есть будет или нет Англия размещать американские ракеты на своей территории. Премьер сказала, что Британия хотела бы сокращения вооружений с обеих сторон, но под самым строгим контролем. Английское правительство не доверяло советской стороне, считая, что СССР имеет перевес в вооружениях.
У Тэтчер были основания подозревать, что Советский Союз не хочет строгого контроля за разоружением. Ответ Тэтчер на послание по существу был негативным, он исходил из того, что, пока СССР занимает такую отрицательную позицию в отношении контроля, сокращения вооружений быть не может и виновата в этом советская сторона.
Тэтчер добавила также, что Британия выступает за такое соглашение, в результате которого можно было бы полностью доверять другой стороне. Она признала, что СССР не может быть заинтересован в продолжении долгосрочной программы развития вооружений, которая истощает жизненные ресурсы страны, и что Англия разделяет политику разрядки и хочет ее продолжения, но этому мешает, по ее мнению, "наращивание вооружений Советским Союзом".[27] Касаясь вопроса о моратории, премьер подтвердила, что
Британия придерживается так называемого двойного решения НАТО, принятого в декабре 1979 года, и что предлагаемый СССР мораторий закрепил бы неравенство в отношении ядерных сил театра военных действий.
В то время на советско-американских переговорах советская делегация выступала за полное освобождение Европы от ядерного оружия. Но оказалось, что США и другие страны НАТО, прежде всего Англия, были не готовы к такому повороту событий. Тогда СССР предложил договориться о сокращении в течение пяти лет средств средней дальности. Предложение, сделанное Генеральным секретарем ЦК КПСС Ю. В. Андроповым, предусматривало, что СССР и США сократят в Европе все ракеты средней дальности на 23, и тогда СССР сохранит в Европе ровно столько ракет, сколько имеют Англия и Франция, вместе взятые, либо страны НАТО и ОВД полностью сократят свои ракеты, а по стратегическим вооружениям — прекратят их дальнейшее наращивание, то есть заморозят на тогдашнем уровне, а затем сократят имеющиеся арсеналы примерно на 25%.[28]
Тэтчер негативно прореагировала на советское обращение. Она заявила, что новое предложение "оставит Россию в Европе со многими ракетами средней дальности, в то время как Соединенные Штаты не будут иметь ни одной". Премьер-министр заявила, что английские ядерные силы являются независимыми силами ядерного сдерживания и не находятся под американским командованием. Она утверждала, что советское предложение не "является балансом, который необходим для английской безопасности". Английское правительство исключало возможность участия Британии в процессе сокращения стратегических вооружений в обозримом будущем под предлогом, что британские ядерные средства "являются абсолютным минимумом". Более того, позднее, в начале 1983 года, Тэтчер выступила даже за достижение Западом военного превосходства над СССР. Заявление английского премьера вызвало резкий комментарий со стороны ТАСС. Консервативное правительство взяло курс на размещение американских крылатых ракет и "першингов" в Западной Европе и проводило эту линию более активно и наступательно, чем любое другое правительство Западной Европы.
Характеристика отношения Тэтчер к социализму и СССР была бы неполной, если не рассказать о Международном демократическом союзе и роли Тэтчер в его организации. Еще в 1978 году при активном участии Тэтчер был создан Европейский демократический союз. Он был задуман как объединение всех консервативных, правых партий Западной Европы, как противовес Социалистическому интернационалу, в интересах противостояния социалистическим государствам и политическим оппонентам в своих собственных странах.
В июне 1983 года в Лондоне по инициативе Тэтчер был созван конгресс образованной на базе Европейского демократического союза новой организации, названной Международным демократическим союзом (МДС). Тэтчер открыла заседание новой организации речью, в которой содержались призывы к единению антикоммунистических сил против СССР. Эта задача полностью ассоциировалась с призывом Белого дома "отбросить назад границы коммунизма". Тэтчер подчеркивала, что впервые в истории все консервативные силы объединились в борьбе за свои идеалы. Против "слепого антисоциализма"
Можно было бы сделать вывод, что при первом правительстве Тэтчер советско-английские отношения были отброшены назад и находились в состоянии упадка. Казалось, не было никаких реальных перспектив для их улучшения. Однако такой вывод неправилен.
Во время одной из встреч посла СССР с ней в 1982 году было заметно, что Тэтчер проявляет несколько больший интерес к англо-советским отношениям. Она сказала, что Англия намерена развивать отношения с СССР, а после небольшой паузы добавила: «Но там, где это действительно необходимо».[29] Английское правительство выступило за активизацию торгово-экономических отношений с Советским Союзом. Торговлю она относила к числу областей, где сотрудничество двух стран возможно и желательно. Тэтчер, учитывая недовольство деловых кругов Англии свертыванием торговли с СССР, начинает принимать определенные меры к ее оживлению. Но на пути расширения торговых связей между двумя странами стояло много препятствий, в том числе и внешнего характера, прежде всего объявленные Соединенными Штатами санкции на торговлю с Советским Союзом в связи с событиями в Польше и введением там чрезвычайного положения. Санкции касались оборудования для газовой и нефтяной промышленности.
Начиная с 1981 года Советским Союзом обсуждался с западноевропейскими фирмами грандиозный проект построения газопровода Ужгород — Уренгой длиной 4500 км, одна из целей которого — снабжение газом стран Западной Европы, прежде всего ФРГ и Италии. В проекте задействовали крупную английскую фирму "Джон Браун", которая должна была поставить турбины и компрессоры для газопровода. Эта английская компания была, во-первых, тесно связана с американскими компаниями, и, во-вторых, некоторые части турбин были американскими или производились по американским лицензиям.
Для фирмы "Джон Браун" разрыв отношений с американскими компаниями был бы чреват огромными издержками, а если в отношении ее Соединенные Штаты предприняли бы финансовые санкции, фирма разорилась бы. Опасаясь, что американское правительство занесет компанию в так называемый черный список, руководитель фирмы Мехью Сандерс регулярно информирует английское правительство и лично Тэтчер о положении дел и что, по его твердому убеждению, правительство не может не защитить интересы крупнейшей и влиятельной английской компании, даже если это грозило бы осложнениями с американцами. Руководство компании "Джон Браун" было уверено, что Тэтчер поддержит ее. Крупный бизнес страны оказал давление на правительство, и Тэтчер пригласила в Лондон госсекретаря США А. Хейга для переговоров по этому вопросу. По словам Хейга, английский премьер решительным тоном сказала ему: «Европа скорее отойдет от Соединенных Штатов, чем откажется от проекта газопровода"; отказ от сделки, по ее словам, означал бы для Англии потерю 400 млн. долларов.
В сентябре 1982 года Тэтчер официально заявила, что решение о поставках будет выполнено, и вскоре турбины одна за другой стали отправляться в Советский Союз. Так правительство Тэтчер решительно становилось на путь расширения советско-английских экономических связей, даже рискуя при этом идти на осложнение отношений с США. Что-то стало меняться в англо-советских отношениях.
Однако решающие шаги в этом направлении были сделаны Тэтчер уже после победы на очередных парламентских выборах, когда она образовала свое второе правительство.
В 1983 году впервые в верхнем эшелоне Англии стала одновременно с США обсуждаться возможность некоторых изменений в отношениях этих стран с Советским Союзом.
В мае 1983 года, после того как Тэтчер сформировала свое второе правительство, она придает важное значение развитию отношений с Советским Союзом. Британская сторона стала проявлять больший интерес к диалогу с нашей страной.
Осенью 1983 года, в отношении к СССР со стороны правительства и лично Тэтчер произошел определенный поворот. Планы НАТО и Англии в области дальнейшего перевооружения требовали огромных затрат, фолклендская война обошлась дорого, а продолжение оккупации островов и превращение их в "крепость", что было политикой правительства, требовали дополнительных ассигнований.
Видя, что правительство Тэтчер начинает активизировать свои связи с СССР, оппозиционные партии также усилили контакты с советским руководством.
В феврале 1984 года скончался Ю.В. Андропов. Посольству стало известно, что Тэтчер приняла решение вылететь в Москву для участия в траурной церемонии и встречи с новым советским лидером.
Если учесть, что после смерти Л.И. Брежнева ни премьер-министр, ни министр иностранных дел даже не посетили советское посольство, чтобы выразить соболезнование, то становилась ясной неординарность решения Тэтчер. Иностранные дипломаты в Лондоне были единодушны во мнении, что это — политический шаг, имевший целью показать советскому руководству готовность Британии начать развивать отношения с СССР и желание ее, Тэтчер, завязать личные контакты с новым советским руководством.
13 февраля 1984 года Тэтчер вылетела в Москву. Тэтчер хочет подчеркнуть желание правительства улучшить англо-советские отношения. Это был первый после её краткой остановки во Внуковском аэропорту в 1979 году визит в Москву в качестве премьер-министра.
14 февраля состоялась ее беседа с Черненко и Громыко, в которой с английской стороны принял участие Хау. Она длилась примерно полчаса. В ходе беседы Тэтчер сказала, что она внимательно ознакомилась с выступлениями советского руководителя, но хотела бы лично обменяться мнениями по важнейшим вопросам. Премьер вела беседу в дружелюбном тоне, Тэтчер стремилась, убедить советских руководителей, что Англия действительно хочет по-новому строить отношения с СССР и отныне их улучшение зависит, прежде всего, от советской стороны. Создавалось впечатление, что, продолжая осуждать вторжение советских войск в Афганистан, правительство Тэтчер, тем не менее, не считает, что этот фактор в дальнейшем мешал бы развитию диалога между двумя странами.
Много внимания было уделено советско-американским отношениям. Тэтчер подчеркивала, что президент Рейган искренне желает разоружения и развития отношений с СССР.[30] Премьер-министр высказалась за восстановление прерванных в 1983 году советско-американских переговоров. Вместе с тем она дала понять, что у Англии очень хорошие отношения с США, а у нее лично — с Рейганом и что Соединенные Штаты прислушиваются к голосу английского правительства. Косвенно, таким образом, советские руководители должны были оценить и возросшую роль Британии в международной политике. Со своей стороны советское руководство полностью шло её навстречу. Говорилось о том, что советская сторона не видит никаких препятствий для радикального изменения отношений с Британией, что СССР готов делать все, от него зависящее, для улучшения отношений между Востоком и Западом, а также двусторонних советско-английских отношений, что наша цель — иметь добрые, даже близкие и дружественные отношения с Британией. Беседа прошла в спокойной, не конфронтационной обстановке. Конечно, в ходе ее не были решены какие-то крупные проблемы. Но она и не имела такой цели. Ее значение, заключалось в том, что создалась более широкая база для взаимопонимания и, что советское руководство согласилось на продолжение контактов на всех уровнях.
Ведя беседы в Кремле, премьер действительно хотела установить прочные и доверительные отношения с новым советским руководителем. А публично, оценивая в Лондоне итоги переговоров в Кремле, Тэтчер хотела показать, что не она отступает от своей политики, а Советский Союз вносит коррективы в свои действия. Ее заявления в Лондоне объяснялись влиянием право консервативных сил, выступавших против развития отношений с СССР. И Тэтчер вынуждена была с ними считаться. Слишком резкий поворот мог бы осложнить ее отношения с этими кругами.
Заявление Тэтчер вызвало критику со стороны оппозиционных партий. Тэтчер считала, что не надо сводить все вопросы отношений между Востоком и Западом только к проблеме контроля над вооружениями, хотя это очень важно. Надо подходить к этим отношениям шире, в частности устанавливая регулярные контакты по региональным проблемам, разрешение которых поможет и нахождению развязок в вопросах разоружения.
Что стояло за этой идеей? Сама по себе мысль была правильна. Конечно, надо заниматься всем комплексом проблем. Но не крылось ли за этими высказываниями желание Тэтчер отодвинуть на второй план разрешение наиболее важных из них, тем более что отрицательная позиция английского премьера в отношении сокращения ядерных вооружений была хорошо известна? Такая позиция Тэтчер вызывала неоднозначную реакцию в Советском Союзе. В начале июля 1984 года в соответствии с ранее достигнутой договоренностью в Москву нанес визит Дж. Хау. Это был первый официальный визит английского министра в СССР за последние семь лет. Его значение определялось тем, что за этот долгий период накопился ряд вопросов, ждавших своего решения. После визита Тэтчер в Москву можно было ожидать, что переговоры с министром иностранных дел пойдут в новом, конструктивном ключе и приведут к позитивным результатам. Советская сторона была настроена именно на такой исход. Но переговоры оказались трудными, носили конфронтационный характер, в особенности по вопросам разоружения. Британец настойчиво защищал американскую позицию в этой области, полностью отвергая советские предложения. Да и по региональным вопросам, прежде всего по Ближнему Востоку, мнения сторон резко расходились. Хау и Громыко сошлись только в оценке самих переговоров. Хау говорил, что у обоих правительств существует значительное "взаимное недопонимание позиций друг друга", а Громыко отметил, что советско- английские отношения налаживаются с большим трудом.[31]
Переговоры с Хау разительно отличались от бесед с Тэтчер в феврале того же года. Можно сказать даже, что они отбросили советско-английские отношения назад. Выступая 11 июля в Гилдхолле, Тэтчер определенно высказалась за развитие отношений с СССР. А на следующий день у меня состоялась беседа с Хау, и он изложил планы английского правительства в отношении развития связей с СССР. Сославшись на заявление, Тэтчер в Гилдхолло, Хау подтвердил, что Англия продолжает выступать за развитие диалога с СССР, что у правительства на этот счет самые серьезные намерения. Хау заявил также о заинтересованности Запада, и Англии в особенности, в возобновлении контроля над вооружениями.
Было очевидно, что Тэтчер скорректировала позицию Британии по сравнению с тем, как ее изложил за несколько дней до этого Хау. В Москве тогда не исключали, что миссия Хау имела целью прощупать позицию СССР, выяснить, можно ли добиться от СССР уступок, если пообещать ему улучшение экономических и политических отношений.
Москва была готова идти на расширение отношений, но не ценой уступок в принципиальных вопросах, и Тэтчер, правильно оценив обстановку, предпочла отступить.
Советско-английские контакты стали заметно расширяться. В конце года в Москве впервые за много лет побывал с официальным визитом постоянный заместитель министра иностранных дел. Состоялись консультации по линии министерств иностранных дел двух стран.
Но решающий прорыв во взаимоотношениях был еще впереди.
Вскоре после визита Тэтчер в Москву последовало приглашение в Англию делегации Верховного Совета СССР. Предположительно был обозначен и срок визита — декабрь 1984 года. Английское правительство, придавая большое значение визиту, высказало пожелание, чтобы руководителем делегации был авторитетный, пользующийся большим влиянием советский политический деятель. Более того, английское посольство назвало председателя Комиссии по иностранным делам Верховного Совета, члена Политбюро ЦК КПСС, секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева. Приемлемый срок начала визита— 15—17 декабря. Было дано понять, что основные переговоры с ним станет вести сама Тэтчер.
В советско-английских отношениях происходят некоторые сдвиги и ныне перспективы их развития более благоприятны, чем раньше. Правительство Тэтчер выступает за развитие отношений, включая, политические, торгово- экономические и культурные связи.
Высказали свои пожелания встретиться с Горбачевым ряд министров правительства, лидеры лейбористской и либеральной партий и руководитель СДП.
Премьер хотела с первых шагов придать переговорам добрый настрой. Переговоры продолжались и во время ленча и обмена приветствиями и новостями. Советские гости были раскованны. И Тэтчер впоследствии отмечала их открытость и стремление понять позицию английской стороны. До этого визита она собрала все сведения о Горбачеве. Ее информировали, что советский руководитель, находясь с визитом в Риме, произвел на итальянцев хорошее впечатление своей искренностью, что в беседе с Берлингуэром он очень критически отзывался о положении в СССР, о слишком большой централизации в Советском Союзе, а, находясь за год до этого в Канаде, сказал, что вторжение в Афганистан было ошибкой. Сами переговоры начались также необычно. По предложению премьера они проходили в очень узком составе. Горбачев передал британскому премьеру устное послание Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР. В нем красной нитью проходила мысль, что в сложившейся международной обстановке большое значение приобретает установление взаимопонимания между Советским Союзом и Великобританией. В послании указывалось также, что замораживание советско-английских отношений, как показал опыт, ни к чему хорошему не ведет и никакой пользы ни Британии, ни Советскому Союзу не приносит. Горбачев подчеркнул, что советское руководство придает большое значение вопросам уменьшения угрозы ядерной войны, укрепления европейской и международной безопасности. Тэтчер с удовольствием выслушала заявление советского гостя, что СССР совсем не намерен мешать развитию "особых отношений" между Англией и США.[32]
Большое место в беседе занял вопрос о предотвращении гонки вооружений в космосе и об американской программе "звездных войн". "Со своей стороны, — подчеркнул Горбачев, — СССР никогда не начнет первым нового раунда вооружений в космосе". Тэтчер согласилась с тем, что мир подходит к своего рода критической черте. Выразив озабоченность возросшей напряженностью, Тэтчер сказала, что она, тем не менее, надеется на возможность договоренности между Западом и Востоком.
Особое место в переговорах заняли и вопросы взаимоотношений НАТО и Организации Варшавского договора. Тэтчер сказала, что британское правительство не стремится к разрушению Организации Варшавского договора. Вместе с тем английское правительство считает тщетными и любые попытки разрушить НАТО. "Мы выступаем за договоренность между НАТО и ОВД, за устранение недопонимания, за рост доверия друг к другу", — заключила премьер.[33]
В ответ на заявление Горбачева о необходимости укрепления доверия и сотрудничества между государствами с различным общественным строем Тэтчер ответила, что английское правительство также стремится к укреплению доверия, и высказалась за более частые встречи и контакты на всех уровнях.
По окончании беседы премьер-министр подчеркнула, что она очень довольна ходом переговоров и их результатами. Высказав свое личное позитивное отношение к беседам, Тэтчер произнесла фразу, которая впоследствии часто цитировалась в Англии: "Он мне нравится. Мы можем иметь дело друг с другом". Английские газеты, оценивая результаты переговоров, писали, что они открыли путь для визита премьер-министра Великобритании в Москву.
Правительство Тэтчер высоко оценило итоги встречи. Член кабинета Дж. Янгер от имени британского правительства заявил, что "визит был очень успешным и ознаменовал собой новую фазу в отношениях двух стран". Впоследствии политические деятели и бизнесмены в беседах с советскими дипломатами не раз возвращались к оценке переговоров с парламентской делегацией СССР. Особенно важно, что в ходе визита именно вопросы разоружения были в центре внимания. Когда советская делегация заканчивала свой визит, Тэтчер вылетела в семидневную зарубежную поездку, конечным пунктом которой был Вашингтон, где, встретившись с Рейганом, рассказала ему о беседах в Чекерсе.
12 марта 1985 г. Тэтчер вылетела в Москву, на похороны К. У. Черненко. Произошла встреча с Горбачёвым, которая была очень успешной и полезной, беседа протекала в духе конструктивизма и сотрудничества, и дала возможность расширить контакты, которые установились в декабре 1984 г. Правительство Тэтчер одобрило новый курс в отношении СССР. Несмотря на это, её отношение к Советскому Союзу продолжало оставаться противоречивым: с одной стороны, она понимала важность для Англии добрососедства с СССР, с другой - ненавидя социализм, продолжала не доверять советской стране, считая, что с СССР можно разговаривать с позиции силы. Премьер-министр руководствовалась при этом и тем ложным тезисом, будто СССР больше заинтересован в развитии отношений с Англией, чем последняя с Советским Союзом. Этот тезис подталкивал её к «нажимной дипломатии» в надежде, что советское руководство будет более «покладистым». Одним из таких средств нажима было обвинение советских дипломатов и сотрудников в Англии в шпионской деятельности и соответствующие меры против них. Были вынуждены покинуть страну известные советские журналисты, сократили квоту советских дипломатов. Так правительство на деле «осуществляло» свой тезис о развитии двусторонних отношений с СССР. Советское правительство ответило на это твёрдо и решительно: оно немедленно объявило об удалении из СССР 25 английских дипломатов, сотрудников и журналистов. Это был удар, которого Тэтчер никак не ожидала и не смогла правильно оценить. Ей советовали остановиться и одуматься, но она решила продолжать свою тактику «кавалерийского наскока».
По вине английской стороны создалось нелепое положение, при котором, две крупнейшие военно-морские державы мира не имели в штатах посольств военно-морских атташе, английские и советские средства массовой информации лишились значительной части своих представителей. Советское правительство не дало себя увлечь на путь дипломатической войны. В июне 1986 г. в Лондон прибыл Э. А.Шеварднадзе, который передал специальное послание Горбачёва. Советско-английские отношения стали развиваться быстрее в ряде вопросов, в частности о ликвидации химического оружия, стороны достигли взаимопонимания. В ходе визита были подписаны программа экономического и промышленного развития до 1990 г., Соглашение о предотвращении инцидентов на море и Соглашение об урегулировании финансовых и имущественных претензий, возникших до 1939 г.
В марте 1987 г. Тэтчер посетила Москву, этот визит имел определяющее значение для дальнейшего развития. Горбачёв подробно изложил советскую программу создания системы всеобщей безопасности, центральным пунктом которой было сокращение, а затем и полное уничтожение ядерного оружия. Тэтчер, однако, всегда была апологетом политики ядерного оружия. Основные её аргументы: когда не существовало ядерное оружие, были мировые войны, а с его появлением войн не стало; ядерные силы Англии независимы и не могут учитываться в советско-английских переговорах; и главное - по сравнению с советским ядерным оружием ядерные силы Англии ничтожны. К тому времени, когда состоялся этот разговор, программа сокращения и ликвидация ядерного оружия до 2000 г., выдвинутая Советским Союзом, уже приобрела известную популярность и многочисленных сторонников, в том числе и Англии. Зашёл разговор и о британских силах сдерживания, Тэтчер настаивала на том, что это «минимальная сдерживающая сила», которая не подлежит сокращению. Выступала премьер и в защиту СОИ, рассматривая её только как оборонительную.
Таким образом, в переговорах о ядерном оружии из-за непримиримой позиции Тэтчер стороны не продвинулись вперёд, но это не огорчило Тэтчер, напротив, отчитываясь перед парламентом, она с удовольствием говорила, что дала ясно понять Горбачёву: Англия не готова принять идею безъядерной Европы, «которая оставит нас опасно открытыми для советского превосходства».
Обсуждение других вопросов принесло лучшие результаты: Тэтчер сумела оценить важность сохранения в силе договора по ПРО и согласилась с советской стороной в вопросе о необходимости заключения соглашения между СССР и США о не выходе из него в течение установленного времени, высказывалась за заключение соглашения о РСД в Европе, приветствовала 50% сокращение стратегических ядерных вооружений СССР и США, обе стороны готовы довести переговоры об уничтожении химического оружия до конца, подписан ряд соглашений о сотрудничестве в области изучения космического пространства в мирных целях.
7 декабря 1987 г. по инициативе Тэтчер состоялась следующая встреча с Горбачёвым. Тэтчер одобрила подписание договора о РСМД, т. к. договор означал начало поэтапного избавления мира от ядерного оружия, уничтожение которого Тэтчер считала «утопией». Тэтчер заявила, что Британия не присоединится к сокращению ядерных арсеналов, необходимо, утверждала она, первоначально сократить химическое, и устранить дисбаланс между НАТО и ОВД. Состоялся обмен мнениями и по вопросу об Афганистане. Премьер отметила, что вывод советских войск приближается. Много места в переговорах занял вопрос о двух перестройках - советской и английской.
Перемены во внутренней и внешней политике СССР Тэтчер оценила сразу. Большое внимание к перестройке она стала уделять с 1987 г. В беседе с Рыжковым Тэтчер подчёркивала, что в Англии происходят аналогичные процессы, цель которых - повышение конкурентоспособности английских товаров. Тэтчер прямо связывала вопросы перестройки с проблемами безопасности в Европе и мире. Говоря о результатах, которые могут дать реформы в СССР, Тэтчер делала вывод: «Мир движется к тому, чтобы стать более безопасным местом, и если реформы осуществлять, то холодная война подойдёт к концу».[34] Вот почему Тэтчер поддерживала процесс перестройки в СССР.
Впрочем, другим отношение Тэтчер к процессу перестройки, демократизации и гласности в СССР, если рассуждать логично, быть и не могло. В самом деле, в течение многих лет она критиковала Советский Союз, систему социализма вообще за "тоталитаризм", отсутствие демократии, рассматривая авторитарную систему в Советском Союзе как главное препятствие на пути улучшения отношений Запада с Востоком. Сама по себе идея экономической перестройки также была родственна идеям премьера, ее экономическим реформам. Популяризируя в Англии советскую перестройку, Тэтчер сравнивала ее со своими собственными реформами, что также должно было добавить привлекательности ее действиям. Перестройка в СССР создавала более благоприятные условия для развития советско-английской торговли, для увеличения потребности Советского Союза в новом оборудовании, которое охотно могли предоставить английские компании.
Был, конечно, в рассуждениях западных лидеров, в том числе и Тэтчер, и холодный расчет, небескорыстные надежды на то, что из перестройки и демократизации в Советском Союзе можно будет извлечь непосредственную выгоду для себя, для укрепления своих внутриполитических позиций, для борьбы со своим внутренним врагом — лейборизмом.
Тэтчер, доказывала, что она лучше лейбористов понимает значение перестройки в СССР, что две "перестройки" — в СССР и Англии — создают хорошую основу для взаимодействия двух стран и что благодаря именно Тэтчер советско-английские отношения улучшаются с каждым месяцем.
Перестройку в СССР она изображала как отход Советского Союза от социалистических взглядов, как фактическую констатацию их краха. Тэтчер представляла перестроечные процессы как признание того, что коммунистическая система не может обеспечить "тот уровень и качество жизни, которые существуют в свободных демократических обществах Запада".
Премьер не скрывала своих надежд на то, что перестройка и гласность в СССР окажут влияние и на страны Восточной Европы. Английское правительство в течение ряда лет обращало особое внимание на развитие событий в Венгрии и Польше, рассчитывая не только на развитие демократии в этих странах, но и на их отход от социализма. Оно делало ставку даже на противопоставление их Советскому Союзу. Нет никаких оснований полагать, что правительство Тэтчер вдруг отказалось от своих планов. Тесные отношения Тэтчер с Горбачевым давали ей возможность поставить себя в центр отношений Восток — Запад. Для нее было важно, что в период больших перемен в мире она имела добрые отношения с руководителями двух великих держав — СССР и США. Если внутренние процессы в СССР одобрялись Тэтчер почти безоговорочно, то внешнеполитические концепции Советского Союза, хотя и встречали более благожелательное отношение, чем раньше, далеко не всегда разделялись ею. "Во внешней политике картина менее ясная", — говорила премьер-министр.[35] Похвалы в адрес отдельных внешнеполитических актов Советского Союза сочетались у нее с заявлениями об опасности для Англии со стороны СССР. Тэтчер предостерегала запад-ноевропейцев от "чрезмерного сближения с СССР", напоминала о якобы сохраняющейся военной угрозе со стороны Советского Союза.
Тэтчер не могла не знать о многочисленных заявлениях советского руководства о ядерном разоружении, о согласии на глобальный двойной ноль в отношении ракет средней дальности и оперативно-тактических ракет и о том, что Советский Союз не увеличивает своих военных расходов. Она утверждала, что советские вооруженные силы превышают чисто оборонительные потребности страны, что "прежние угрозы остаются".
Не могла Тэтчер расстаться и с другой своей идеей: видеть в политике Советского Союза коварные замыслы поссорить западные страны с США.
Английского премьера не покидала мысль о том, что внешняя политика Советского Союза представляет собой угрозу Англии, что это "хитрая, новая тактика, направленная на то, чтобы внести раскол в НАТО".
Выступая на пресс-конференции консервативной партии в Скарборро весной 1989 года, Тэтчер так определила побудительные мотивы внешней политики СССР: "Стратегия Советского Союза состоит в том. чтобы разделить и ослабить Запад".[36]
Можно только удивляться, как такой серьезный политик, который смог подняться над рядом своих старых представлений об СССР и о советских политических лидерах, продолжал оставаться в плену своих идей об СССР как о "коварном враге". Тэтчер не поняла или не захотела понять той простой мысли, что события в СССР служат доказательством и своего рода гарантией миролюбивого внешнеполитического курса Советского Союза.
Нелёгкое сотрудничество. ЕЭС.
Сообщение о победе консерваторов вызвало нескрываемую радость в Общем рынке. Там надеялись, что, в отличие от лейбористов, которые были противниками вступления Англии в ЕЭС и не слишком стремились развивать сотрудничество страны с Сообществом, консерваторы пойдут на сближение с Общим рынком. Лидеры стран Общего рынка полагали, что с консерваторами будет легче договориться по спорным вопросам, в частности по наиболее острой проблеме — сельскохозяйственной политике. Они считали, что избрание Тэтчер явилось как бы подарком для них. Это показывало, как мало знали лидеры ЕЭС нового английского премьера и как могут ошибаться даже опытные политики. Заблуждение длилось недолго. Тэтчер сразу рассеяла их иллюзии на тот счет, что консервативное правительство пойдет на уступки странам ЕЭС. Она сделала заявление, что обязательства, взятые в ЕЭС предыдущим английским правительством являются чрезмерными и не могут дальше выполняться.
Тэтчер с первых шагов объявила себя непреклонным защитником интересов Англии в ЕЭС. Началось ее сражение против остальных участников Сообщества, которое продолжалось больше десяти лет. Послы западноевропейских государств, прежде всего ФРГ и Франции, не раз говорили мне с раздражением о "неуступчивости" Тэтчер, о том, что она своей узкоэгоистической позицией осложняет принятие совместных решений. Ее принцип, говорили они, — брать от ЕЭС больше, чем давать ему. Сама Тэтчер в доверительных беседах сетовала на то, что лидеры ЕЭС относятся к ней с неприязнью: Тэтчер знала, что они даже награждали ее нелестными эпитетами.
На первой же встрече руководителей стран — членов ЕЭС она потребовала пересмотра суммы взносов в казну ЕЭС и значительного уменьшения доли Британии, несмотря на то, что в договоре о вступлении Англии в Сообщество был специальный пункт, где указывалось, что условия вступления страны в ЕЭС могут быть пересмотрены лишь "в случае возникновения неприемлемой ситуации". И хотя ситуация оставалась прежней, Тэтчер требовала пересмотра шкалы взносов очень решительно.
Она требовала, чтобы взносы Англии в бюджет ЕЭС были уменьшены на огромную сумму в 1 млрд. фунтов стерлингов.[37] Тогда-то руководители ЕЭС обнаружили, что с Хитом и Каллагэном им было разговаривать значительно легче, чем с леди "с голубыми глазами", которая настойчиво требовала "свой фунт мяса".
На следующей встрече руководителей ЕЭС в Дублине ситуация настолько обострилась, что казалось, все рушится. Англичане были против неоправданно больших расходов на сельскохозяйственную политику ЕЭС (Англии вместе с ФРГ приходилось покрывать издержки сельского хозяйства других стран ЕЭС). Тэтчер, не стесняясь в выражениях, не переставала повторять: "Это наши деньги". Даже английские дипломаты были потрясены манерой поведения своего премьера. Когда партнеры Тэтчер предложили ей в виде компромисса возмещение разового взноса Англии в 350 млн. фунтов стерлингов, она с презрением отвергла эту "подачку". Тэтчер сравнивала взносы Англии и Франции — соответственно, 9 млрд. франков и 700 млн. франков — и требовала, чтобы партнеры Британии по ЕЭС взяли на себя сумму расходов в 9 млрд. франков. На встрече ЕЭС в Люксембурге партнеры по Сообществу сделали Англии новые уступки, назвав на этот раз цифру вдвое большую — 760 млн. фунтов стерлингов. Но Тэтчер также признала эту сумму недостаточной и отвергла ее. Когда встреча окончилась безрезультатно, премьер в свое оправдание заметила: "Мы должны защищать британские интересы". Только в мае 1980 года на встрече в Брюсселе после длительных и болезненных переговоров партнерам удалось достичь компромисса. Участники Сообщества пошли на новые дополнительные уступки Англии. Тэтчер не присутствовала на том заседании и, узнав о результатах (очень благоприятных для Англии), осталась опять недовольной, считая, что Каррингтон продешевил. Она вынесла решение в Брюсселе на обсуждение кабинета, высказавшись против его утверждения. Но произошло невероятное. Членам кабинета надоело оттягивание решения этого важного вопроса. Положение Тэтчер в кабинете в то время еще не было абсолютно доминирующим, и министры не согласились с ней. Каррингтон твердо заявил, что он не признает никакое другое решение. Тэтчер предполагала, что Каррингтона могут поддерживать и многие члены парламента. Поняв, что идти против всех участников ЕЭС и своего собственного кабинета слишком рискованно, она смирилась.
Реакция в стране на политику Тэтчер в ЕЭС была далеко не одинаковой. Большинству англичан импонировало то, что Тэтчер так решительно отстаивает национальные интересы. Особенно положительной была реакция фермеров.[38]
Фермеры давали деятельности Тэтчер в ЕЭС самую высокую оценку.
Непримиримость Тэтчер в отношениях с партнерами по ЕЭС определялась не только ее монетаристской политикой, имевшей целью максимальное сокращение государственных расходов, но и тем, что, в особенности в первые годы своего правления, приоритет во внешнеполитических привязанностях она отдавала не Европе, а Соединенным Штатам Америки, решительному улучшению отношений с ними, реанимации "особых отношений" двух стран, несколько ослабевших в последние годы, особенно в период правления лейбористов.
Начиная с середины 80-х годов проблемы Европейского экономического сообщества стали доставлять Тэтчер еще больше неприятностей, чем в начале ее правления. Западная Европа шла к еще большему объединению.
Европейское сообщество поставило своей целью максимальное углубление интеграции, ликвидацию всех европейских барьеров не только в области торговли, но и в области финансов, то есть свободное передвижение людей, капиталов, товаров и услуг в пределах Общего рынка.
Так что же не устраивало Тэтчер в планах ЕЭС?
Прежде всего, она решительно отвергла мысль о политической интеграции стран — членов ЕЭС, планы создания новой сверх державы" на континенте (как понимали их авторы), заявив, что принципом ЕЭС должно быть сотрудничество между суверенными государствами, каждое из которых сохраняет "своеобразие, традиции, обычаи и отличительные черты", что укрепление сотрудничества не привело бы к централизации власти в Брюсселе, и чтобы "решения принимались не назначенным аппаратом управления', а руководителями стран. В речи в Брюгге 20 сентября 1988 года она говорила: "Надо ценить свое национальное лицо не меньше, чем наши общеевропейские усилия". "Мы в Великобритании не для того успешно ограничивали функции государства, чтобы они были навязаны нам на европейском уровне".[39]
Она явно опасалась, что тэтчеризм, консерватизм английского типа, растворится в общеевропейском потоке, а центральные органы ЕЭС в Брюсселе будут проводить политику, резко отличную от идеи тэтчеризма, и распространять свои концепции экономического, а может быть, и политического порядка и на Англию. Тэтчер в особенности возмутило заявление председателя комиссии Европейского сообщества Ж. Делора на съезде британских тред- юнионов в сентябре 1988 года о том, что 80% вопросов, которые сейчас решаются британским парламентом, будут решаться в брюссельской штаб- квартире ЕЭС.
Тэтчер была твердо уверена, что Общий рынок "похищает британские деньги", и что новое Сообщество будет более невыгодным для Англии.
Лидеры Западной Европы считали позицию Тэтчер главным препятствием для создания новой Европы.
Тэтчеровскую Англию ее коллеги по Сообществу упрекали в том, что она одновременно состоит в Общем рынке и остается вне - его.
Как мотивировала Тэтчер свою позицию? Она, прежде всего, доказывала, что расширение интеграции, как предлагают другие европейские страны, приведет к ликвидации тех достижений, которых Британия добилась в последнее десятилетие.
Надо признать, что Тэтчер удалось на пути ограничения социальных прав трудящихся пойти значительно дальше своих коллег по Сообществу. Теперь она опасалась, что ''либеральные социальные законы" других стран Сообщества будут распространяться и на Британию, подрывая социальные завоевания тэтчеризма. Премьер уверяла, что это будет противоречить всему тому, что она сделала в Британии в течение 10 лет.
Одиннадцать лидеров Общего рынка одобрили проект "Хартии фундаментальных социальных прав трудящихся Сообщества", отражавший условия, которые существовали в западноевропейских государствах, и только Тэтчер выступила против него.
Особенно острыми были споры по поводу валютно-финансового союза. Большинство государств стояло за создание Центрального банка, выпускающего единую денежную единицу. Тэтчер предлагала сосуществование в рамках Союза национальных валют, конкурирующих между собой. "Центрального банка не будет, пока я жива", — так просто и решительно сформулировала она свой принцип.[40]
Не менее твердо ответил ей на это и Миттеран: "Европа может добиваться единой валютной системы и без участия Британии, и вообще Европа будет построена либо с Маргарет Тэтчер, либо без нее".[41]
Тэтчер привыкла к такого рода схваткам в Сообществе, она даже находила в них удовольствие, отстаивая свою точку зрения и, заставляя своих партнеров идти на уступки. Правда, сейчас ставки были значительно больше и партнеры действительно могли обойтись без нее, но главная опасность, пожалуй, подстерегала ее с другой стороны. Она теряла поддержку в самой Британии, внутри своей собственной партии. Опросы общественного мнения в Англии в 1989 году показали, что трое из четырех англичан были сторонниками объединения ЕЭС, то есть, не одобряли действия Тэтчер. В конце этого же года 30 членов парламента ЕЭС консерваторов в письме в "Тайме" критиковали премьера за ее пренебрежительное отношение к Сообществу.
Против европейской политики премьера стали выступать и многие бизнесмены, в том числе президент влиятельной конфедерации британской промышленности, так как эта политика ставила в невыгодное положение британскую промышленность в ее конкурентной борьбе на континенте. Но особенно было неприятно для Тэтчер, что, согласно опросам института Гэллапа, значительное большинство финансистов и бизнесменов поддерживало планы единой валюты в Общем рынке и включение фунта стерлингов в Европейскую валютную систему, то есть расходилось с Тэтчер по этому вопросу. Эти разговоры о необходимости быстрее присоединиться к планам ЕЭС, в том числе к Валютному союзу, заметило агентство Пресс ассошиэйшен, наверняка вызовут гнев г-жи Тэтчер, которая оказывается во все большей изоляции в своем отказе от европейской интеграции. Таким образом, против Тэтчер выступали мощные силы, включая и руководство консервативной партии. Размах и глубина критики оказались для Тэтчер неприятным сюрпризом, и она вынуждена была занять не свойственную ей оборонительную позицию и начать оправдываться. Она заявила, что Британия "отнюдь не самый тихоходный корабль" Сообщества, а, наоборот, идет в его "самых первых рядах. Но все эти доводы, однако, мало кого убеждали и в Англии, и в остальной Европе. Партнеры Британии надеялись на то, что Тэтчер со временем вынуждена будет пойти на уступки, ибо для Британии было слишком выгодно сотрудничество в ЕЭС и пагубен разрыв с ним. Как говорил Миттеран, Тэтчер не раз расходилась с Сообществом в 1984, 1985-м и последующих годах, но сейчас позиции Великобритании могут измениться.
Успех Британии в Общем рынке в значительной степени зависел от ее взаимоотношений с ведущими членами ЕЭС — Францией и ФРГ и от того, как будут развиваться франко-западногерманские отношения, не будет ли политика Франции и ФРГ направлена против Британии.
Естественно, Тэтчер стала прилагать максимум усилий к улучшению отношений с Францией, другой ядерной державой Европы. Это было далеко не легким делом. Отношения двух стран носили сложный и противоречивый характер на протяжении долгого времени. С одной стороны, в обеих мировых войнах они были союзниками, а с другой — в Британии среди определенных кругов существовало некоторое недоброжелательство к Франции. Совсем недавно Франция препятствовала вступлению Англии в ЕЭС, затем резко сопротивлялась предложениям Англии по сельскохозяйственной политике. Все это, конечно, затрудняло для Тэтчер движение по пути улучшения отношений с Францией. Однако были и такие моменты, которые сближали две страны, и Тэтчер удачно их использовала.
Во-первых, обе державы располагали ядерным оружием. Тэтчер занимала твердую позицию в вопросе о сохранении британских ядерных сил и поддерживала аналогичную позицию Франции. В 1988 году стороны начали переговоры о совместном производстве ядерной ракеты. И характерно, что по мере развития переговоров между СССР и США о сокращении ядерного оружия Тэтчер стала усиленно призывать Францию к более тесному военному и ядерному сотрудничеству. Обе страны объявили о пакете мер военного характера, в результате которых Франция, вышедшая из военной организации НАТО в 1968 году, разрешила Англии проводить военные маневры на своей территории. Англия, первоначально отрицательно реагировавшая на предложение Франции подключиться к ее космической программе "Эврика", затем стала участвовать в ней.
Между двумя странами существовали и другие точки соприкосновения— общие взгляды, в том числе в отношении Восточной Европы. Оба правительства считали, что Запад должен скоординировать подход к политическим и экономическим реформам в регионе, в том числе к перестройке в Советском Союзе. Оба лидера — и Тэтчер, и Миттеран — отмечали, что процессы в Советском Союзе отвечают не только интересам СССР, но и международного сообщества. Подходы обоих лидеров были близки и по проблеме воссоединения Германии. Линия, взятая Тэтчер на сближение с Францией, не имела под собой достаточно реальные основания. Сближение партнёров шло нелегко. Несмотря на усилия Тэтчер, ей не удалось установить с Миттераном дружеские отношения.
Казалось бы, что отношения между М. Тэтчер и Г. Колем, которые были руководителями консервативных партий, т. е. единомышленниками, должны были развиваться лучше, чем между консерватором Тэтчер и социалистом Миттераном, более того, в их внутриполитических принципах и подходах к развитию своих стран было много общего. Коль, как и Тэтчер, ориентировался на свободное рыночное хозяйство, на предоставление широких возможностей для экспансии крупного капитала и не уступал английскому премьеру в пропаганде "защиты демократического государства от коммунистических сил".[42] Между двумя единомышленниками существовали разногласия по значительному спектору внешнеполитических проблем, начиная от вопросов разоружения и кончая проблемами Общего рынка. В отличие от встреч Тэтчер с французскими руководителями, которые носили систематический характер, встречи между руководителями Англии и ФРГ не отличались регулярностью. Так, в 1987 году у них были лишь три короткие беседы, из них только одна двухчасовая, а две другие состоялись на международных встречах и представляли собой беглый обмен мнениями. Их встречи становились все более короткими и ограничивались лишь решением безотлагательных проблем. Германия и лично Коль считали своим главным партнером и союзником в деле европейского единства не Англию, а Францию. Ей Коль отдавал приоритет и в военном сотрудничестве. Тэтчер стала даже беспокоиться, что в Европе может сложиться ось Бонн — Париж. Военное сближение двух стран привело к образованию франко- западногерманского Совета обороны в целях координирования вопросов военного строительства. В его состав вошли премьер-министр, военные министры и министры иностранных дел обеих стран. Тэтчер справедливо опасалась, что Лондон может остаться в стороне от этих процессов. Тем более что ФРГ и Франция открыли путь далеко идущего дипломатического сближения, да еще в таких формах, которых не знала раньше история дипломатии. Две страны решили в 1990 году открыть совместное консульство ФРГ и Франции в МНР, а затем и еще в одной стране
Тэтчер полагала, что ФРГ вместе с Францией дискриминируют Британию и отодвигают ее на второй план в своем политико-дипломатическом сотрудничестве. Тэтчер упрекала ФРГ в том, что та встала на путь "сепаратного" сотрудничества с Францией в рамках НАТО, хотя сама усиленно стремилась к развитию военных отношений с Францией. Когда ФРГ и Франция решили создать "объединенную бригаду", Тэтчер резко неодобрительно отнеслась к этим планам, ссылаясь на то, что Францию в силу ее неучастия в НАТО нельзя использовать в ходе обычных маневров Организации.
Долгое время отношения двух лидеров осложнялись и из-за позиции Тэтчер в отношении тактического ядерного оружия (ТЯО). Коль справедливо считал, что поскольку речь после договора о РСМД зашла об уничтожении ракет среднего и малого радиуса действия, то следует договориться и об уничтожении ТЯО, как это предлагает Советский Союз, и, уж конечно, не модернизировать его. Немецкий руководитель справедливо полагал, что ТЯО в этих условиях представляет опасность, с одной стороны, для ФРГ, а с другой — для ГДР, которая уже тогда начала процесс воссоединения с ФРГ. Его применение означало бы, прежде всего уничтожение немецкой нации. Тэтчер, как непримиримый противник ликвидации ядерного оружия, выступала не только за сохранение ТЯО, но и за его модернизацию (под тем дежурным предлогом, что Советский Союз успел уже модернизировать свое аналогичное оружие).
Коль упрекал Тэтчер, что она не принимает во внимание национальные интересы ФРГ. Тэтчер со свойственным ей упорством продолжала стоять на своем. Отношения ободрялись, личные взаимоотношения премьера с канцлером ухудшались, и кто знает, к чему привели бы дальнейшие споры, если бы не произошло совершенно неожиданное событие, сразу сделавшее полемику беспредметной. Смена власти в ГДР и постановка вопроса о воссоединении Германии сами по себе разрешили спор. Стало уже полной бессмыслицей настаивать на модернизации ТЯО, которое могло использоваться для удара по объединенной Германии, или новой демократической Чехословакии, или Венгрии.
Между Тэтчер и Колем появились новые разногласия, теперь уже в отношении объединения Германии. Нет, Тэтчер, разумеется, не возражала против объединения, но ее справедливо беспокоил ряд аспектов того процесса. Как это будет происходить, как будет при том обеспечена безопасность других европейских государств, как будет обеспечена экономическая стабильность ЕЭС, если в нем будет представлена объединенная Германия? Коль намеревался, во всяком случае, на первых порах, решить эту проблему кавалерийским наскоком — "сначала объединиться, а потом начать разбираться с проблемами". Тэтчер решительно выступила против такого подхода. 'Меня беспокоит тот факт, — говорила она, — что немцы двинулись вперед, не обращая внимания на международные последствия".[43]
Надо отметить, что позиция Тэтчер была реалистической, обоснованной. Она учитывала не только интересы Англии, но и остальной Европы. Можно сказать, что английский премьер проявила большую политическую мудрость и дальновидность при определении последствий объединения Германии.
Вкратце суть ее позиции сводилась к следующему. Процесс объединения Германии — это не только немецкая проблема и даже не только европейская, но и мировая. Немцы должны согласовать этот процесс с НАТО и учесть Хельсинкские соглашения. Тэтчер своим политическим чутьем сразу определила, что важнейшим из аспектов объединения является вопрос безопасности, и что безопасность должна быть обеспечена, прежде всего, четырьмя державами- победительницами, конечно вместе с двумя Германиями. Поэтому, когда была выработана формула "2 + 4", означавшая, что об объединении Германии сначала договариваются два немецких государства, а потом эти договоренности будут рассмотрены четырьмя державами-победительницами, Тэтчер выступила против этого. Она сказала, что предпочитает другой порядок — не "2 + 4", а "4 + 2", то есть сначала державы-победительницы рассмотрят порядок воссоединения и самым активным образом включатся в этот процесс, а не просто проштампуют его. "Четыре державы, несущие ответственность за Берлин, — говорила Тэтчер, — обязаны высказаться по вопросу о воссоединении, ибо на них лежит доля ответственности и по отношению к Восточной Европе". Она настаивала на том, чтобы не спешить с воссоединением. "Дайте нам время разработать новую схему. В противном же случае вместо укрепления безопасности вы получите риск", — таково было ее мнение.[44]
И еще один острый вопрос поднимала Тэтчер — о гарантиях со стороны новой Германии сложившихся в Европе границ. Коль долгое время воздерживался от признания нерушимости европейских границ, в том числе границ Польши, и это не могло не беспокоить Тэтчер.
Отношения двух лидеров стали еще более натянутыми. Наконец, еще одно осложнение, связанное с будущим объединением Германии. Коль сразу связал вопрос объединения с членством Восточной Германии в ЕЭС, заявив, что объединенная Германия должна ускорить интеграцию ЕЭС. Получалось так, что вопрос об участии Восточной Германии в ЕЭС решался одним Бонном автоматически с объединением Германии. Для Коля это был как бы уже решенный вопрос. На Даунинг-стрит немедленно отреагировали. Тэтчер опасалась, что включение относительно отсталой экономики ГДР в систему Общего рынка приведет к огромным затратам. Она заявила: "Можно предвидеть проблему ЕЭС: каким образом вы собираетесь следить за товарами, поступающими из Восточной Германии? Ни расходов, ни цен, одни субсидии. С такой экономикой света белого не увидишь. Все эти проблемы надо было предусмотреть. И, тем не менее, никто даже не пытался их решать".
Тэтчер справедливо указывала на те колоссальные проблемы, которые встанут в связи с воссоединением Германии, так как ГДР не знала никакой рыночной экономики. Тэтчер стала добиваться гарантий, что Британия не будет нести слишком большое бремя много миллиардных затрат на восстановление экономики Восточной Германии.
Тэтчер беспокоило и то, что роль объединенной Германии в ЕЭС не только усилится, но она станет доминирующей силой. На ФРГ уже приходилось 24% общего объема производимой ЕЭС продукции, а при объединении этот показатель значительно возрастет.
Обострение отношений Британии с ФРГ сопровождалось усилением личных выпадов руководителей двух стран друг против друга. Тэтчер в резких выражениях критиковала Коля за то, что он недостаточно информировал союзников о предпринимавшихся им конкретных мерах по достижению немецкого единства. Подводя итоги, можно сказать, что Тэтчер все последние годы разрывалась между Америкой и Общим рынком, желая сохранить и приоритетные отношения с США, и добиться наибольших уступок от Сообщества с минимальными издержками для Англии. Эта политика погони за двумя зайцами к большим успехам не привела, но вызвала явное недовольство в стране. Избиратели были, прежде всего, недовольны развитием сотрудничества Британии с ЕЭС, и это сказалось на выборах в Европейский парламент в июне 1989 года, когда тори потерпели серьезное поражение, уступив преимущество лейбористам. Многие парламентарии-тори обвиняли в этом, прежде всего премьер-министра.
Заключение.
Имя Тэтчер вошло в историю. Многие страницы летописи второй половины XX столетия будут посвящены её политике, её влиянию на развитие событий в Британии, Европе и мире.
Во внешней политике М. Тэтчер предусматривала возрождение статуса Великобритании как великой державы. Успехи Тэтчер во внешней политике значительно укрепили ее авторитет внутри страны.
Победа в войне настолько связывалась с Тэтчер, как, пожалуй, никогда до этого не связывалась победа полководцев в тех или других сражениях с их именами. Тори представляли дело так, что без Тэтчер страна не могла бы одержать победу. Овладение Мальвинами изображалось как величайшая военная победа, которая ознаменовала собой возрождение величия и мощи Британии, достигнутая благодаря блестящему руководству Тэтчер. Сама она поддерживала эти настроения.
Нельзя не отметить, что в победе Англии и успехах Тэтчер сыграло свою роль и "везение". Обстоятельства явно складывались благоприятно для Тэтчер и облегчили ее победу. Сама аргентинская хунта Галтиери, начав военные действия, дала в руки английского премьера возможность представить Англию как обороняющуюся сторону. Аргентина вела переговоры с Хейгом явно неумело, создавая в общественном мнении впечатление неуступчивости. Внешнеполитические амбиции хунты совершенно не соответствовали военной готовности страны к такой акции. Аргентина избавилась от хунты и приобрела цивилизованное правительство.
Много значила для победы и поддержка, которую Англии оказали Соединенные Штаты, прежде всего, разрешив ей использовать свою военную базу на острове Вознесения, заправку там английского флота горючим и предоставив необходимые разведывательные сведения. Уайтлоу говорил даже, что без использования американской базы на острове Вознесения Британия не смогла бы послать свою военную армаду на Фолклендские острова.
Содействие США способствовало значительному укреплению американо- британских отношений и делало Тэтчер "должником" Америки.
Победа в войне и возврат Мальвин позволили консервативной партии, и прежде всего Тэтчер, не только восстановить пошатнувшиеся позиции, но и в значительной степени расширить свое влияние. 1982 год прошел в Англии под знаком "фолклендской победы". Торжественно возвращались войска, награждались участники войны, восхвалялись британские военные и руководство страны, прежде всего премьер-министр Тэтчер. Ее популярность возросла.
Впоследствии, в середине 80-х годов, в Англии стали все больше задумываться, кому нужна была эта война, и все более приходили к пониманию, что выиграли от нее только консервативные силы. В пятую годовщину конфликта вновь стали анализировать итоги войны, и гордость за победу уступила место смущению и раскаянию.
Фолклендский кризис существенно укрепил англо-американские союзнические отношения. Когда в Совете Безопасности ООН был выдвинут проект резолюции, призывавший обе стороны немедленно прекратить огонь и приступить к мирным переговорам, Великобритания и США блокировали принятие ее двойным вето. Сближение Великобритании и США в этот период было во многом обусловлено и личными взаимоотношениями Тэтчер с президентом Р. Рейганом. Сближало Тэтчер и Рейгана и их отношение к ядерному оружию и сотрудничеству двух стран в этой области. Тэтчер была всегда сторонницей сохранения ядерного оружия, рассматривая его как гарантию мира, безопасности Англии и как орудие восстановления внешнеполитических позиций Британии. Она понимала, что ядерное оружие Англии в значительной степени зависело от США, а средства его доставки были целиком американскими. Не последнюю роль в ее отношениях с американской администрацией играло и стремление Тэтчер с помощью последней укрепить позиции Англии в Европе. Она хотела, чтобы Англия была связующим звеном между США и Западной Европой.
Наиболее трудным для Тэтчер в ее отношениях с президентом был вопрос о СОИ. Англия была первой страной, официально присоединившейся к СОИ. Принимая это решение, Тэтчер надеялась, что оно еще более укрепит особые отношения с США и что Англия получит значительную долю американских заказов, связанных с СОИ.
С приходом к власти Буша ситуация немного изменилась. В отношении Советского Союза Буш предостерегал Запад, как это делала и Тэтчер, что надо быть начеку и не сокращать сил НАТО, пока СССР не сократит свои силы до уровня, необходимого для обороны. Здесь взгляды Буша и Тэтчер также совпадали. Но неясным было, насколько при решении внешнеполитических проблем он будет прислушиваться к мнению Британии и других европейских стран. Существовали некоторые сомнения на этот счет. Перед Тэтчер встала нелегкая задача — сохранить и при Буше особый характер связей Британии и США. Президент Буш призвал к ускорению интеграции Европы, что противоречило намерениям Тэтчер, которая хотела бы ее затормозить. Тэтчер, опасаясь ослабления военных позиций США в Европе, выступала против сокращения американского военного бюджета. Подходы Буша были более реалистическими. В течение нескольких лет конфронтации Тэтчер в ряде случаев пыталась играть роль посредника между Востоком и Западом, СССР и США. Это было возможно, так как позиции ее и Рейгана были близки или тождественны. Уверенность, с которой Маргарет Тэтчер подошла к третьим выборам, во многом объяснялась установившимися у нее прочными отношениями с такими влиятельными политическими лидерами, как Рональд Рэйган и Михаил Горбачев. Укрепление связей с Горбачевым и Рэйгаиом подняло мировой престиж Тэтчер и озарило Британию; отблеском славы. Тэтчер смогла обеспечить Британии возможность и впредь цепляться за столь важную политику независимого ядерного сдерживания. Она смягчила свои позиции по отношению к Советскому Союзу, в частности, в перемене ее отношения к Советскому Союзу выразилась в тесных контактах с новым советским лидером Михаилом Горбачевым. Первая встреча Маргарет Тэтчер и Михаила Горбачева состоялась в декабре 1984 года. Местом переговоров была избрана загородная резиденция в Чекерсе, что подчеркивало особое расположение премьер-министра к будущему гостю. Между ним и Маргарет Тэтчер сразу же установились доверительные отношения. Во время беседы Горбачев действовал совершенно независимо, не обращался ни к одному из своих помощников. Горбачева беспокоила СОИ (американская стратегическая оборонная инициатива), Тэтчер волновал вопрос контроля за вооружениями. Их взгляды расходились в вопросах обороны и прав человека. И эти расхождения приводили к вспышкам дискуссий. Обсуждение других вопросов было более результативным. Тэтчер оценила важность сохранения в силе договора по ПРО (противоракетная оборона) и согласилась с советской стороной в вопросе о необходимости заключения соглашения между СССР и США о невыходе из него в течение установленного времени. Она высказывалась также за заключение соглашения о РСД (ракеты средней дальности) в Европе, приветствовала 50%-ное сокращение стратегических ядерных вооружений СССР и США. В сообщении об итогах визита подчёркивалось, что стороны готовы также довести до конца переговоры об уничтожении химического оружия. Были подписаны соглашения о сотрудничестве в области изучения космического пространства в мирных целях, об отводе земельных участков для строительства посольств двух стран, о развитии торговли. Позже состоялись ещё несколько встреч двух лидеров. У них было много общего, а главное сходство было то, что за границей их ценили выше, чем дома. 90-е годы выдвинули перед премьер-министром нелегкие задачи. Характерным свойством внешней политики Маргарет Тэтчер был национализм, смысл которого заключался в постоянной заботе о благе Великобритании. Национализм Маргарет Тэтчер проявлялся как в решении неожиданно Возникающих вопросов, так и постоянных проблем, к числу которых относились взаимоотношения Англии с Европейским сообществом. Тэтчер никогда не была фанатичным сторонником членства в Европейском сообществе. Главной необъявленной целью было воспрепятствовать превращению Сообщества в западноевропейское федеральное государство и таким образом способствовать сохранению британского суверенитета. Именно эта цель и определяла политику Маргарет Тэтчер в отношении Европейского сообщества. В вопросах европейской интеграции политическое чутьё Маргарет Тэтчер стало ей изменять. Она решительно отвергала мысль о политической интеграции стран-членов европейского сообщества. По мнению Маргарет Тэтчер, основополагающим принципом взаимоотношений между европейскими странами должно стать "добровольное и эффективное сотрудничество между независимыми суверенными государствами". "Надо ценить своё национальное лицо не меньше, чем наши общеевропейские усилия",- заявила она. Лидеры Западной Европы считали позицию Тэтчер главным препятствием для создания новой Европы. Вместе с тем некоторые политологи обращали внимание на низкую активность избирателей на выборах в Европарламент. Маргарет Тэтчер проявила удивительную прозорливость, когда еще в 1988 году сказала: "Европейское сообщество - это одно проявление европейской идентичности, но не единственное. Мы никогда не должны забывать, что народы, живущие к Востоку от "железного занавеса", вкусившие когда-то в полной мере культуры, свободы и самой сущности Европы, были оторваны от своих корней. Мы всегда будем смотреть на Варшаву, Прагу и Будапешт как на великие европейские столицы". Насколько позиция Тэтчер в отношении Европейского сообщества поддерживалась ее соотечественниками? Можно смело говорить о том, что вначале англичане разделяли позицию своего премьер- министра. Однако результаты выборов в Европарламент в 1989 году свидетельствовали об изменении общественного мнения. В ходе этих выборов лейбористы увеличили число своих мест с 32 до 45 (ранее эти места были у консерваторов). Большинство политологов расценили результаты выборов как крупнейшую неудачу тори с момента их прихода к власти в 1979 году. Против политики Тэтчер в вопросе европейской интеграции выступили некоторые члены правительства. Вслед за политиками свое недовольство по этому поводу выразили и бизнесмены, в том числе президент конфедерации британской промышленности, поскольку такая позиция премьер-министра приводила к снижению конкурентоспособности продукции британской промышленности на европейском рынке. Значительное большинство финансистов и бизнесменов Британии поддерживали идею единой европейской валюты и планы включения фунта стерлингов в Европейскую валютную систему. Сама же Маргарет Тэтчер, как известно, активно возражала против этого. Когда на одном из заседаний ЕС она заявила: "Центрального банка (сообщества) не будет, пока я жива", - президент Франции Ф.Миттеран не менее твердо ответил ей: "Европа может добиваться единой валютной системы и без участия Британии, и вообще Европа будет построена либо с Маргарет Тэтчер, либо без нее". В мае 1990 года, когда популярность Тэтчер упала до рекордно низкой отметки, ей s качестве упрека выдвигалось то, что она "стала шагать не в ногу с собственной консервативной революцией", поскольку благо для Великобритании заключалось в участии в европейской интеграции. Нельзя утверждать, что Тэтчер однозначно подходила к решению проблем участия Британии в процессе европейской интеграции. Присущее ей чувство реальности говорило о необратимости происходящих в мире интеграционных процессов и вынуждало британского лидера идти на компромиссы.
Националистические, антиконтинентальные идеи Тэтчер, встречающие поддержку в британских финансово-промышленных кругах и одобрение многих британцев, в то же время добавили Британии врагов в Западной Европе, а ее европейские партнеры стали все больше воспринимать "железную леди" как весьма неудобного союзника.
Вторая половина 80-х годов (и ее правления) проходила в условиях создания нового мирового порядка, когда рушились многие представления Тэтчер о международных отношениях и принципах ее дипломатии. Сторонник национализма, конфронтации и холодной войны, она, казалось, совершенно не могла вписаться в этот новый мир. Но, продолжая отстаивать многие свои старые концепции, в особенности ядерного сдерживания, Тэтчер вместе с тем смогла понять и оценить значение новых идей и приспособиться к некоторым из них, в том числе понять роль последних событий в СССР и России.
Может быть, это и явилось одной из причин ее большой популярности в СССР. В 1989 году читатели газеты "Московские новости" даже объявили Тэтчер "женщиной года". По мнению многих англичан, ее популярность в СССР была выше, чем в Англии и во многих других странах.
Список использованной литературы.
Воропаева о. Маргарет Тэтчер (Жизнь знаменитых людей).-Мн.:ООО «Кузьма».1998. Замяткин Л.М. Горби и Мэгги: Записки посла о двух известных политиках.М., 1995. Кригер Дж. Рейган, Тэтчер и политика упадка. М.,1988 .Лебедев А.А. Очерки британской внешней политики.М.,1988 .Митяева Е.В. Англо-Аргентинский конфликт из-за Фолклендских островов. «Международные отношения». М.,1985 .Огден Кр. Маргарет Тэтчер. Женщина у власти. Портрет человека и политика. М., 1992. Попов В.И.Маргарет Тэтчер: человек и политик. М.,2000. Стрежнева Л. В. Великобритания и Западная Европа: политические аспекты. М.,1988.
----------------------- [1] Лебедев А.А. Очерки британской внешней политики . М.,1988. Митяева Е. В. Англо-Аргентинский конфликт из-за Фонклендских островов. «Международные отношения». М., 1985. Стрежнева Л. В. Великобритания и Западная Европа: политические аспекты. М., 1988. [2] Кригер Дж. Рейган,Тэтчер и политика упадка. М., 1988. [3] Огден Кр. Маргарет Тэтчер. Женщина у власти. Портрет человека и политика. М., 1992. [4] Замяткин Л.М. Горби и Мэгги: Записки посла о двух известных политиках, М., 1995. Попов В.И. Маргарет Тэтчер: человек и политик. М., 2000. [5] Огден Кр. Маргарет Тэтчер. Женщина у власти.М.,1992.стр.32. [6] Попов В.И. Маргарет Тэтчер: человек и политик.М.,2000.стр.88. [7] Там же , стр.88. [8] Лебедв А.А. Очерки британской внешней политики.М.,1988.стр.63. [9] Митяева Е.В. Англо-Аргентинский конфликт из-за Фолкленских островов.М.,1985.стр.43. [10] Там же.стр.57. [11] Лебедев А.А. Очерки британской внешней политики.М.1988.стр.89. [12] Там же.стр.91. [13] Попов В. И. Маргарет Тэтчер: человек и политик.М., 2000.стр247. [14] Попов В. И. Маргарет Тэтчер: человек и политик.М., 2000.стр.310. [15] Там же.стр 315. [16] Кригер Дж. Рейган, Тэтчер и политика упадка. М., 1988.стр.94. [17] Кригер Дж. Рейган, Тэтчер и политика упадка.М.,1988.стр.106. [18] Попов В.И. Маргарет Тэтчер: человек и политик. М.,2000.стр.367. [19] Попов В.И. Маргарет Тэтчер: человек и политик. М.,2000.стр.372. [20] Огден Кр. Маргарет Тэтчер. Женщина у власти.М.,1992.стр.203. [21] Замяткин Л.М. Горби и Мэгги: Записко посла о двух известных политиках.М.,1995.стр 36. [22] Попов В.И. Маргарет Тэтчер: человек и политик. М.,2000.стр.155. [23]Там же.стр.167. [24] Там же.стр.175. [25] Попов В.И. Маргарет Тэтчер: человек и политик. М.,2000.стр.167. [26] Попов В.И. Маргарет Тэтчер: человек и политик. М.,2000.стр.178. [27] Там же.стр.180. [28] Замяткин Л.М. Горби и Мэгги: Записко посла о двух известных политиках.М.,1995.стр.231. [29] Огден Кр. Маргарет Тэтчер. Женщина у власти.М.,1992.стр.237. [30] Кригер Дж. Рейган, Тэтчер и политика упадка.М.,1988.стр.164. [31] Замяткин Л.М. Горби и Мэгги: Записко посла о двух известных политиках.М.,1995.стр.258. [32] Попов В.И. Маргарет Тэтчер: человек и политик. М.,2000. Стр.321. [33] Замяткин Л.М. Горби и Мэгги: Записко посла о двух известных политиках.М.,1995.стр.299. [34] Попов В.И. Маргарет Тэтчер: человек и политик. М.,2000.стр.389. [35] Попов В.И. Маргарет Тэтчер: человек и политик. М.,2000.стр.397. [36] Попов В.И. Маргарет Тэтчер: человек и политик. М.,2000.стр.401. [37] Попов В.И. Маргарет Тэтчер: человек и политик. М.,2000.стр.406. [38] Огден Кр. Маргарет Тэтчер. Женщина у власти.М.,1992.стр.356. [39] Огден Кр. Маргарет Тэтчер. Женщина у власти.М.,1992.стр.399. [40]Стрежнева Л.В. Великобритания и Западная Европа:политические аспекты.М.,1988.стр124. [41] Там же.стр 125. [42] Стрежнева Л.В. Великобритания и Западная Европа:политические аспекты.М.,1988.стр143. [43] Попов В.И. Маргарет Тэтчер: человек и политик. М.,2000.стр.412. [44] Попов В.И. Маргарет Тэтчер: человек и политик. М.,2000.стр.413.