Афганские уроки
М.А.Гареев
После
событий 11 сентября интерес к Афганистану неимоверно возрос. Надеемся, мнение о
событиях в этой стране в прошлом и настоящем человека, долгое время работавшего
там военным советником, видного военного специалиста, бывшего заместителя
начальника Генерального штаба Вооружённых Сил СССР будет интересно нашим
читателям. Пользуясь случаем, редакция поздравляет Махмута Ахметовича с
79-летием со дня рождения и желает ему здоровья, новых книг и статей.
Апрельская
революция 1978 г. в Афганистане и события, последовавшие после этого вплоть до
военной акции США в Афганистане последнего времени, являются одним из
сложнейших и трагических периодов в истории многострадального афганского
народа. В Афганистане по существу идёт уже почти тридцатилетняя война. Для
выработки правильных и справедливых решений в будущем нужен объективный анализ
прошлых событий и действий всех сторон.
Президент
России В.В.Путин, отвечая на вопрос о политических ошибках в Афганистане в 80-х
годах, сказал: «Эта ошибка была предопределена расколом международного
сообщества по идеологическому принципу. Слава Богу, сейчас этого раскола нет, и
мы в состоянии уйти от ошибок подобного рода. В этом, собственно говоря, и есть
основная ценность международной антитеррористической коалиции»1. Это
обстоятельство действительно обнадеживает. Ибо, если бы Россия, как предлагали
некоторые политические лидеры, оказала поддержку талибам, то американцы попали
бы в не менее сложное положение, чем советские войска в 80-е годы.
В
некоторых публикациях последних лет проливается новый свет на происхождение и
суть движения Талибан. Подготовка талибов на территории Пакистана и Афганистана
к военным действиям началась ещё в 1984 г. Наиболее массовый и интенсивный
характер она приобрела после вывода с территории Афганистана советских войск.
Дело в том, что наличие в стране советских войск — общего врага всех моджахедов
— как-то их объединяло. После ухода 40-й армии этот объединяющий фактор исчез и
усилились раздоры и даже начались боевые столкновения между различными
группировками афганской вооружённой оппозиции. Американские и пакистанские
спецслужбы, потеряв всякую надежду на их примирение, решили сделать ставку на
третью силу — талибов, которые должны были взять под контроль всю территорию
Афганистана.
Основную
часть талибов составляют пуштуны. Но среди них немало таджиков, узбеков и
представителей других народов. На службу к ним пошли многие солдаты и офицеры
из правительственных войск Республики Афганистан. Как рассказывал Ахмад Шах
Масуд, вначале, взяв святые лозунги Ислама, талибы смогли убедить уставший от
безвластия народ в том, что способны навести порядок. А когда выяснилось, что
«порядок» — это выращивание на 90 процентах пахотных земель сырья для наркотиков,
производство героина и подготовка за большие деньги боевиков для международных
террористических центров, народу отказываться от услуг нерадивых учеников
Ислама было уже поздно. На стороне Талибана, по сведениям Масуда, воевали
пакистанские 197-й полк 9-й дивизии, 117-й полк — он включает элитные
подразделения коммандос «Чарот» и 625-й бронетанковый батальон. Общее число
пакистанских военнослужащих достигало 1500 — 1700 человек. Кроме того, в рядах
талибов стажировались выпускники военизированных религиозных отрядов, прошедшие
«курс» в Пакистане и у талибов на территории Афганистана, экстремисты из
организации «Сипохи сахобат» (около 800 человек) и отряды Усамы бен Ладена под
командованием полевых командиров Хаббоба и Абдул-бароха, числом до 500 человек.
К талибам присоединились чеченский отряд и боевики Джумы Намангани из
Исламского движения Узбекистана (ИДУ). Всего наёмников до 3-х тысяч человек2.
Из
года в год в Афганистане росло число боевиков и просто уголовников, прибывающих
из Филиппин, Индонезии, некоторых арабских стран, из Чечни и Китая. Уже
несколько лет под Кандагаром, в провинциях Пактия и Бамиан отмечалось
строительство необычных подземных сооружений.
Интерес
к талибам и вообще внешний интерес к Афганистану возрос с появлением проектов нефтегазового
транзита из центрально-азиатских стран СНГ в обход России. По сообщениям
прессы, несколько американских, британских, саудовских нефтегазовых компаний
обратились к своим правительствам с просьбой создать им безопасные условия для
прокладки нефтяных и газовых труб из Туркмении и Узбекистана через Герат и
Мазари-Шариф до Карачи и затем Индии. Правительства этих стран ответили, что
они готовы помочь в этом деле организационно, дипломатически. А нефтегазовым
компаниям предложили взять талибов на своё содержание, вооружать их, а
последние должны были установить свою власть на всей территории Афганистана.
Как
же воевало талибское воинство? Оно захватило свыше 90 % территории Афганистана,
но никто не может назвать ни одного примечательного боя или сражения, где
кто-то победил, а кто-то потерпел поражение. Талибы действовали в основном
двумя путями: первый — это религиозное идеологическое влияние; второй, основной
путь — с помощью больших денег переманивали на свою сторону полевых командиров
противостоящей стороны. Последние со всем вооружением, полученным в основном от
северных соседей, переходили на сторону талибов. Надо полагать, что такой
способ «войны» будет широко использоваться и в ходе американской
контртеррористической операции в Афганистане.
В
своё время пытались отрицать вмешательство в афганские дела США, Пакистана,
Ирана и других стран. Но вот появилась книга американского историка Петера
Швейцера «Победа», где приводятся убедительные документы, свидетельствующие о
том, как американские политики и спецслужбы всеми путями подталкивали СССР к
вторжению в Афганистан, оказывали большую финансовую и военно-техническую
помощь моджахсдам, координировали помощь извне вооружённой афганской оппозиции.
Они
поставили своей целью: «Превратить Афганистан во Вьетнам для русских».
Некоторые американские и пакистанские официальные лица до сих пор продолжают
утверждать, что они не поставляли оружия моджахсдам и талибам. Будто бы
последние воспользовались советским оружием, оставшимся от 40-й армии. Это,
конечно, несерьёзно. Стоит хотя бы задуматься, откуда же взялись 1200
американских стингеров в Афганистане — ведь их не было у советских войск.
В
марте-апреле 1989 г. мне пришлось много заниматься отражением наступления
крупной группировки моджахедов на Джелалабад. Тогда разведчики докладывали о
появлении там ещё не очень известного террориста Усамы бен Ладена,
находившегося на службе американских и пакистанских спецслужб. Недавно он сам
поведал одной из арабских газет, что в марте 1989 г. прибыл под Джелалабад с большими
деньгами и организовал штурм этого города с тем, чтобы превратить Джелалабад в
столицу афганской оппозиции. Учитывая этот печальный опыт, может быть стоит
перестать направлять друг против друга террористов.
Некоторые
ветераны Афганистана, вспоминая прошлое, с горечью называли новую войну в
Афганистане в начальной её стадии «Американской гражданской войной в
Афганистане», имея в виду, что с одной стороны, американские войска, а с другой
— выпестованные ими же талибы и бен Ладен.
После
чудовищных террористических акций в США 11 сентября практически всё
человеческое сообщество, в том числе и руководители мусульманских стран,
осудили эти террористические акты. И это понятно. Терроризм не может быть
оправдан ни под каким видом и предлогом. Такую позицию занимают и ветераны
войны в Афганистане.
Следует
иметь в виду также, что к началу XXI в. Афганистан превратился в огромную базу
сосредоточения международных террористов, воинствующих экстремистов, способных
изнутри и окончательно взорвать не только афганское общество, отбросив его в
пещерный век, но и дестабилизировать военно-политическую обстановку в целом на
Среднем Востоке и в Центральной Азии. Возникала немалая угроза и для самого
Пакистана. Интересы многих стран совпали в том, чтобы ликвидировать эту общую
угрозу.
Чем
объяснить, что такая, казалось бы мощная военная организация талибов неожиданно
для многих экспертов-предсказателей в столь сравнительно короткие сроки
потерпела военное поражение?
Во-первых,
талибы оказались в полной международной изоляции и были лишены возможности
получать существенную экономическую, финансовую и военную помощь, кроме помощи
со стороны некоторых исламистских кругов Пакистана и подпольных организаций.
Было достигнуто, по существу, всеобщее осуждение террористов Аль-Каида со стороны
всего мирового сообщества. Талибы, которых в начале поддерживала часть
населения, в конечном счёте, своим мракобесием противопоставили себя
большинству афганского народа.
Во-вторых,
благодаря помощи России (во взаимодействии с Узбекистаном и Таджикистаном), —
оружием, снаряжением, развединформацией, оперативно-стратегическими
консультациями — оказались довольно успешными действия группировок войск
Северного альянса: Таджикской — Фахима, Узбекской — Дустума и Гератcкой —
Исмаил Хана. В Душанбе перед началом операции побывали президент РФ В.В.Путин,
Министр обороны С.Б.Иванов, начальник Генштаба генерал армии А.В.Квашнин.
Особенно
эффективным было взаимодействие войск Северного альянса с американскими
(частично британскими и турецкими) спецподразделениями и авиацией. Войска
Талибана оказались мало приспособленными для ведения крупномасштабных боевых
действий, к обороне городов и Кабул они покинули в основном из-за враждебного
отношения к ним преимущественно непуштунского населения афганской столицы, из-за
опасения оказаться блокированными в большом городе. На юге, в тылу талибов,
активизировали свои действия пуштунские племена. Например, в провинциях Пактия
и Пактика старейшины потребовали от талибов покинуть их территории.
При
желании, не так трудно лишний раз повторить изречение красноармейца Сухова
насчет Востока, но всегда значительно сложнее разобраться в тончайших и
запутанных переплетениях происходящих событий в Афганистане. К одному из таких
событий, где далеко ещё не все ясно, относится и «неожиданное» оставление
талибами Кабула и некоторых других городов. Из столицы были выведены крупные
силы и довольно большие колонны войск направились по дороге на Джелалабад и
Кандагар. Чем объяснить, что американская разведка, оснащённая космическими и
другими совершеннейшими техническими средствами, «проглядела» всё это и не
нанесла бомбовых ударов по скоплениям войск и колоннам боевой техники талибов?
Может быть, преувеличивают возможности американской разведки? Существует и
другая версия, которая гласит, что это результат закулисных переговоров и
тайных сделок определённых сил за спиной других участников антиталибской
коалиции. Как сказал один афганец: просто не те талибы были в Кабуле.
В-третьих,
военное командование США при содействии российских разведывательных служб и
других специалистов, во взаимодействии с командующими Северного альянса умело
спланировало и согласовало усилия участвующих сил и средств в воздушной и
наземной операциях.
Если
на первом этапе воздушной операции американские ракетные и бомбовые удары
наносились в основном по военным объектам, группировкам вооружённых
формирований и пунктам управления талибов, в ходе которых изрядно страдало и
мирное население, то с 8 октября, когда началась наземная операция, основные
усилия авиации были направлены для подавления важнейших узлов сопротивления и
воспрещения манёвра войсками, переброски резервов противника в полосе
наступления сил Северного альянса. Точности и эффективности воздушных ударов
способствовало применение летающих радаров Е-8 и беспилотных самолетов «Глобал
Хок», которые осуществляли обнаружение боевой техники талибов и наведение на
них ударных самолётов.
Кроме
того, группы американского и британского спецназа и подразделения
дислоцирующейся в Узбекистане 10-й лёгкой пехотной дивизии США, действуя в
составе передовых отрядов антиталибских сил, передавали целеуказания на пункты
управления авиацией. По сравнению с обычными авианаводчиками, это, конечно,
большой шаг вперёд во взаимодействии авиации с сухопутными войсками. Надо
отдать должное представителям американского командования, которые, в отличие от
некоторых нынешних российских военных руководителей, живо интересовались опытом
боевых действий советских войск и деятельности наших военных советников в
Афганистане и стремились как-то его использовать. В Москве было проведено
несколько международных пресс-конференций и научных семинаров с участием
ветеранов войны в Афганистане.
Менее
удачными оказались действия американских и британских спецподразделений по
выявлению и уничтожению главарей террористов.
В-четвёртых,
не всегда внешне приметную, но, в конечном счете, большую роль сыграла позиция
руководства Пакистана во главе с генералом Мушаррафом. Для того чтобы глубже
понять корни того, что произошло в Афганистане, надо отдавать себе отчёт в том,
что политической и военной организации Талибан, в т.ч. и вторгшейся на
территорию Афганистана, отдельно от Пакистана не существовало. Там, в т.ч. в
лагерях беженцев, в значительной мере находятся родительские очаги и
родственные корни талибов. Многие из них там родились, учились, проходили
военную подготовку. В Пакистане вся экономическая база движения Талибан.
Вооружённые
формирования талибов практически не имели своего тыла, соответствующих служб
снабжения оружием, продовольствием, горюче-смазочными материалами, другим
снаряжением. Всё тыловое и техническое обеспечение осуществлялось в основном
соответствующими пакистанскими службами. И когда всё это снабжение ещё
полностью не прекратилось, а было только ограничено пакистанскими властями,
талибы, оставшись без снабжения и поддержки пакистанских артиллерии и войск, о
которых говорил Ахмад Шах Масуд, начали быстро терять способность к
организованному сопротивлению. В этом отношении роль Пакистана в сокрушении
талибов можно считать решающей.
И
после всего этого часть талибов ушла в горы, часть растворилась среди населения
на территории Афганистана, Пакистана и перешла к тактике партизанской,
диверсионно-террористической войны, в которой бороться с ними становится
значительно труднее. И такая война может затянуться на долгие годы.
Если
возникнут серьёзные противоречия при формировании коалиционного правительства
и, тем более, последующие столкновения между различными афганскими
группировками, то движение Талибан, сохранив свои организационные структуры в подполье,
и даже изменив вывеску, может вновь быстро выйти на авансцену афганских
событий. А пока надо уйти, чтобы остаться. Если в Афганистане начнётся новая
гражданская война, она в этих условиях неизбежно перекинется и на территорию
Пакистана. Не случайно, Ахмад Шах Масуд незадолго до своей гибели сказал, что
война в Афганистане может закончиться только в Пакистане.
Необходимо
учитывать и то обстоятельство, что в Пакистане есть влиятельные силы, которые
при поддержке некоторых других исламских государств примут все меры к тому,
чтобы талибское движение полностью не затухло. Этот фактор, как и пуштунский
фактор в целом, им нужен и для того, чтобы постоянно оказывать своё влияние и
давление на внутриафганские дела.
С
точки зрения исторического опыта поучительным является и то, насколько
основательные и далеко идущие уроки извлекли США из опыта войны во Вьетнаме.
Американское руководство вновь сумело избежать вовлечения своих вооружённых сил
в крупномасштабную войну и, опираясь на поддержку России, других стран СНГ и на
силы Северного альянса, решить сложные военные задачи в Афганистане
минимальными силами и средствами и без существенных потерь.
Своего
рода новая страница открылась и в истории России. Не раз она, как, например, в
Первую мировую войну, вынуждена была воевать, по существу, во имя интересов
других государств. Не раз её провокационно втягивали в различные конфликты. В
данном случае мы видим, как руководство России во главе с В.В.Путиным, умело
взаимодействуя с другими государствами, решает задачу по разгрому опаснейшего
противника и по ликвидации одной из главных угроз на южном направлении, не
задействуя непосредственно на поле боя российских солдат. Если удастся
покончить с этой угрозой, не получив новую, ещё более потенциально опасную
угрозу в виде своеобразного расширения НАТО на южных подступах нашей страны, то
всё это войдёт в историю как определённое политическое и дипломатическое
достижение, пример того, как надо обеспечивать безопасность страны не только
военными, но и невоенными средствами.
С
учётом всех изложенных обстоятельств, антитеррористическая операция в
Афганистане, проводимая США и другими участвующими в ней странами, в отличие от
того, что было в прошлом, получила международную поддержку. Но при этом
желательно не упрощать сложнейшую многоплановую проблему борьбы с терроризмом,
сводя её только к операции в Афганистане или бомбовым ударам по другим
странам-«изгоям» и не повторять прежних ошибок.
Прежде
всего, желательно учитывать, что международный терроризм — это не самоценное
явление, существующее само по себе. Терроризм — порождение определённой
политики, одна из уродливых и бесчеловечных форм борьбы, а порою просто акт
отчаяния в противостоянии диктату, несправедливости и угнетению. Даже, если
уничтожить основные группировки и базы террористов в Афганистане, мало что
изменится. К тому же, ни бен Ладен, ни целая террористическая организация
Аль-Кайда не в состоянии спланировать со столь основательным знанием специфики
работы американских авиакомпаний, просчитав на компьютерах все возможные
варианты действий, такую грандиозную операцию и так эффективно её осуществить.
Международный терроризм стал крупным бизнесом. За его спиной стоят широко
разветвлённые и глубоко скрытые крупные международные финансовые мафиозные
группировки, связанные, прежде всего, с наркобизнесом. Только Афганистану он
ежегодно даёт 50 млрд. долларов. Поэтому, основные усилия международной
антитеррористической кампании должны быть направлены на раскрытие и пресечение
финансовых источников и организационных структур их преступной деятельности во
всем мире.
Ведущим
государствам мира нужно менять политику, или по крайней мере, сделать её менее
эгоистичной. Ибо, пока мир будет делится на «золотой миллиард» и остальные
страны, влачащие жалкое существование, до тех пор, пока одни страны будут
осуществлять своё процветание и обеспечивать свою безопасность за счёт других;
пока будут существовать двойные стандарты, когда в одних районах сепаратисты и
террористы встречают снисходительное отношение со стороны натовцев, а в других
— против них пытаются бороться; пока не будет покончено с аморальным
кинобизнесом, пропагандирующим насилие и убийства — словом, пока главные
источники терроризма, в том числе, государственный терроризм, будут продолжать
существовать — искоренить это зло полностью невозможно.
Один
из самых стойких политиков и умнейшая женщина нашего времени Беназир Бхутто
справедливо предупреждает «Если даже бен Ладена арестуют и доставят в
наручниках в США, это не даст никакого эффекта: на свободе останутся десятки
тысяч его сторонников, у которых появится новый лидер... Может быть даже ещё
более жестокий и умный. Рубить надо корни, а не верхушку дерева»3.
Что
касается военных аспектов завершения антитеррористической операции в
Афганистане, то для её эффективности, в первую очередь, требуется, чтобы
решение на проведение исходило не от НАТО или США, а осуществлялось в
соответствии с решением Совета Безопасности ООН. Ни одному государству не
позволено вершить суд над другим государством и начинать его бомбить только
лишь потому, что там обнаружены террористы. Они не раз давали о себе знать в
США, Англии, Франции и других странах. Но это не даёт основания для нанесения
по ним бомбовых ударов. Если будут приняты санкции ООН, тогда силовые акции
будут легитимными, а Россия и остальные страны будут иметь более весомые
моральные и правовые основания для участия в такой операции с посильными для
каждой страны средствами. Последнее обстоятельство особенно важно с точки
зрения привлечения на свою сторону основной части афганского населения, без
поддержки которого, как показывает исторический опыт, в том числе опыт
пребывания советских войск, добиться чего-либо путного в Афганистане
невозможно. При этом правительство США должно прямо и определённо сказать
афганскому и неразрывно связанному с ним пакистанскому народам: с какой целью
они пришли в Афганистан и когда уйдут, или же они собираются оставаться в этой
стране и на территории соседних с ним стран. Если, не дай Бог, произойдёт
последнее, то можно не сомневаться, что все слои афганского народа, в том числе
и Северный альянс, объединятся и будут до конца сражаться за свою
независимость. С точки зрения военного решения вопроса, можно со всей
определённостью сказать, что совершенно бесперспективно крупномасштабное
вторжение в Афганистан.
При
урегулировании обстановки внутри Афганистана особенно важно создание
коалиционного правительства с соблюдением ведущей роли пуштунской части
населения и предоставлением определённой внутренней автономии национальным
меньшинствам (таджикам, узбекам и др.) в рамках единого афганского государства.
Малейшая неосторожность в этих делах, игнорирование афганских традиций может
породить новые конфликты.
Для
окончательного урегулирования обстановки в Афганистане необходимы
миротворческие силы ООН.
Мне
трудно полностью избежать элементов субъективизма будучи одним из активных в
прошлом участников событий в Афганистане. Для постижения подлинной картины
прошлого нужно изучать и сопоставлять различные точки зрения. Но среди них
имеют право быть и излагаемые мною мысли и суждения. Мне пришлось
непосредственно и наиболее активно участвовать в афганских событиях после
вывода из этой страны советских войск, когда с обеих сторон противостояли друг
другу мусульмане — сторонники республиканского правительства и моджахеды, что,
конечно, особенно печально. Что бы там не говорили «умные» задним числом
политики и журналисты, в свете того, что уже произошло, можно со всей
определённостью сказать: если бы новые власти России не отвернулись от
правительства Наджибуллы и продолжалась бы реализация провозглашённой им
политики национального примирения, то на долю афганского народа не выпали бы те
чудовищные страдания, которые пришлось пережить в последние 10 лет. А на
подступах к России и на границах Центральноазиатских стран СНГ была бы
обеспечена более надёжная безопасность. Может быть, не пришлось бы проводить и
новую контртеррористическую операцию в Афганистане. Но, как говорится, нет худа
без добра. Желательно на новом этапе развития событий в Афганистане не
повторить прежних просчётов. Как гласит арабская поговорка: «Кто всё поймет,
тот всё простит».
Афганская
страда является частью крупных событий, происходивших в мире, и одной из
наиболее ярких отражений «холодной войны» и её сегодняшних последствий. События
в этой стране оказали также немалое воздействие и на внутреннюю жизнь
Советского Союза, стали одним из факторов, подтолкнувших крушение нашего
государства. Поэтому из опыта подхода к решению афганской проблемы в прошлом
вытекают изложенные выше весьма важные выводы как для установления мира в
Афганистане, так и для решения других конфликтных ситуаций, которые должны
учитываться и в будущем.
Опыт
Афганистана, Вьетнама, Югославии и других конфликтов показывает
бесперспективность вмешательства «сверхдержав» во внутренние дела других
государств. В частности, сегодня для всех очевидно, что ввод советских войск в
Афганистан в 1979 г. был непродуманным, политически ошибочным шагом, нанёсшим
огромный урон Советскому Союзу и афганскому народу.
Но
и советское руководство действовало не в вакууме. Многие внешние обстоятельства
подталкивали его к этому роковому шагу. Хорошо известны факты как усиленно и
активно пытались США проникнуть и закрепиться в Иране, Пакистане, создавали в
этих районах свои базы. В свою очередь, Иран, Пакистан и некоторые другие
государства поддерживали оппозиционные силы, выступавшие против короля Захир
шаха, правительства Дауда ещё до апрельской революции в Афганистане, что
создавало серьёзную угрозу СССР на юге. Со всем этим нельзя было не считаться.
В
условиях соперничества двух «сверхдержав» в крупных военных конфликтах ни одна
из сторон не могла одержать решающую победу, ибо они опирались на материальную
и военную поддержку этих держав. В Афганистане Советский Союз оказывал помощь
правительственным войскам, а США, Пакистан, Иран и другие государства —
моджахедам. Но существовавший в Афганистане режим имел и внутренние стимулы.
Это особенно наглядно дало о себе знать после вывода советских войск из страны
в январе-феврале 1989 г. С их уходом вооружённая афганская оппозиция поставила
перед собой более решительные и крупные политические и стратегические цели, чем
это было в прежние годы, а именно — свержение существующего строя и захват
власти в Афганистане. При наличии советских войск таких задач она не могла
ставить и ограничивалась партизанскими и диверсионными действиями с целью
дестабилизации обстановки в стране. Это предопределило возросшие размах и
ожесточённость боевых действий в течение 1989 года.
Вместе
с тем, с выводом советских войск военные возможности РА и в целом сил,
противостоящих мятежникам, существенно уменьшились. Несмотря на все это, РА
смогла устоять благодаря следующим обстоятельствам: с одной стороны, оппозиция
лишилась главной идеологической базы — джихада, призванного мобилизовать
население для борьбы против «неверных», сказались и серьёзные противоречия в
лагере оппозиции; с другой стороны, оказалась жизненной политика национального
примирения, проводимая руководством РА. Опора мятежников на Пакистан,
агрессивные намерения пакистанского руководства по отношению к Афганистану
способствовали сплочению патриотических сил в борьбе за сохранение целостности
и независимости Афганистана. Большую роль сыграла экономическая и военная
помощь Советского Союза.
Республика
Афганистан удерживала политические, стратегические позиции и в основном прочно
контролировала большинство провинциальных центров и ранее занимаемые уезды.
Оппозиция могла предпринять ещё ряд активных действий, проводить обстрелы
городов, но она уже была не способна военным путем переломить обстановку в свою
пользу и со временем была бы вынуждена пойти на переговоры. Поэтому режим
Наджибуллы мог бы ещё держаться. Он пал только после того, как лишился прежней
поддержки СССР и РФ, а военная поддержка моджахедов продолжалась. Однако, с
точки зрения социально-политической и этот режим имел мало шансов
распространиться на весь Афганистан. Поэтому в перспективе наиболее жизненным
был курс на постепенное примирение сторон, отказ их от ортодоксальных и
экстремистских целей и поиск консенсуса, основанного на национальных традициях
устройства афганского общества и государственности.
Вместо
этого не только США, но и определёнными силами в России, был взят курс на
поддержку одной стороны — моджахедов и подавление другой. Всё это говорите том,
что положение в мире может в корне измениться с переходом от биполярного к
однополярному миру. Возникает опасность, что одна из оставшихся «сверхдержав»
может теперь течение всех военных конфликтов повернуть лишь в своих интересах и
установить свой диктат в международных делах. Но всё же мир в будущем будет,
видимо, не монополярным, а многополярным, основанным на учёте баланса интересов
ведущих стран. В такой обстановке для того, чтобы призывы к новым подходам в
политике не остались декларативными лозунгами, необходимо, чтобы все
государства, наряду со своими национальными интересами, хоть в какой-то степени
учитывали и интересы международной стабильности в взаимной безопасности. В этой
связи, требуется всемерное повышение роли ООН, ОБСЕ в разрешении конфликтов,
под эгидой которых должны осуществляться и все миротворческие акции.
С
этой точки зрения военный опыт Афганистана свидетельствует о том, что
миролюбивые силы, выступающие под эгидой ООН с целью пресечения агрессии и
конфликтов, должны действовать решительно и с концентрацией достаточных,
эффективных сил и средств, способных в короткие сроки выполнить эти задачи. Как
показывает опыт, нельзя слишком упрощённо представлять себе и миротворческие
операции. События в Афганистане, а теперь вот и в Чечне, свидетельствуют о том,
что, прежде чем разъединять стороны и разоружать так называемые
бандформирования, в ряде случаев требуются организованные боевые действия по
разгрому довольно крупных группировок, имеющих в своем составе профессионально
обученных наёмников и располагающих тяжёлым современным оружием. Поэтому армии
миролюбивых государств должны тщательно готовиться к выполнению различных
боевых задач, в том числе, к участию в крупномасштабных военных действиях.
Напряжённая боевая подготовка должна быть законом жизни любой армии.
Для
того, чтобы требовать от военнослужащих исправного выполнения конституционного
долга, нужны основанные на Конституции решения и приказы, например, введение
чрезвычайного или военного положения, которые определяют условия применения тех
или иных видов оружия. Политическое руководство должно чётко и определённо
ставить задачи войскам.
Исключительно
важное значение имеет политическая обоснованность военного вмешательства в
различные конфликты, убедительное объяснение общественности и личному составу
мотивов предстоящих военных акций. В условиях, когда не только противник
осуществляет дезинформацию, проводит психологическую войну с целью морального
разоружения солдат и офицеров другой стороны, но и активно участие в этом
принимает часть общественности и средств массовой информации собственной
страны, трудно рассчитывать на воодушевление войск и воинскую доблесть. Вместе
с тем, я, как старый солдат, убеждён в том, что для любого военнослужащего,
пока он находится на военной службе, необходимость выполнения воинского долга
остаёется незыблемой. Лукавить, хитрить, имитировать выполнение боевых задач
при любых обстоятельствах недопустимо.
При
международном вмешательстве в региональные конфликты и при проведении
миротворческих акций важно, чтобы не допускалась предвзятая однозначная
поддержка лишь одной из конфликтующих сторон. Необходимо учитывать интересы
различных общественных сил и движений, в отношении которых в полной мере должны
действовать и нормы провозглашённых ООН прав человека.
В
частности, для окончательного урегулирования обстановки в Афганистане нужен
более взвешенный политический подход, учёт интересов различных слоёв населения.
Позором является убийство Наджибуллы. Ведь он отказался от власти не только
ввиду внутриафганского кризиса, но и по рекомендации представителей ООН, чтобы
облегчить переговоры противоборствующих сторон. И это имеет значение не только
для Афганистана. Если и в других случаях будут так поступать, то подобные ему
правители ни при каких обстоятельствах добровольно не уступят власть, а это
будет приводить лишь к новым жертвам.
После
сокрушения талибов в 2001 г. в жизни Афганистана начинается новый этап. В свете
всего пережитого, на обстановку в стране надо смотреть новыми глазами,
учитывать современные реалии. Афганистан теперь далеко не таков, как 20 лет
назад. Прежде всего, не должен забываться пуштунский фактор. Правда, за годы
войны пуштуны ослаблены, понесли наибольшие потери, среди них больше всего
беженцев. В то время как в северных районах, где экономика меньше разрушена,
численность населения увеличилась . Но таджики, узбеки, туркмены, хазарейцы не
так сплочены, как пуштуны. Поэтому власть таджиков и узбеков в Кабуле (Раббани
— Фахими — Дустум) может быть лишь временной. Видимо, ведущая роль пуштунов
сохранится, но, вместе с тем, целесообразно поддержать предоставление автономии
национальным меньшинствам. Как уже говорилось, излишняя централизация власти в
Афганистане не приживется.
При
всех обстоятельствах международному сообществу, США, России и Среднеазиатским
республикам СНГ важно содействовать в сохранении целостности афганского
государства, не допускать его ливанизации и возникновения новой войны на
этнической почве. Россия и другие страны СНГ особенно заинтересованы в
стабильности обстановки на Юге, в создании в Афганистане нейтрального
дружественного государства. И мир в целом только выиграет, если этому будут
способствовать также США, Китай, Пакистан, Иран, Саудовская Аравия и другие
страны. Нужно срочно собрать совещание государств, заключивших Женевские соглашения,
и рассмотреть итоги их выполнения.
Один
из зарубежных знатоков Афганистана Г.Янсен ещё в 1988 г. писал: «Последствия
вывода советских войск, по всей вероятности окажутся столь ужасающими для
противоположной стороны — афганских моджахедов, пакистанцев и американцев, —
что перевесят и затемнят крах российской политики в Афганистане..., если в
конечном итоге моджахеды возьмут верх — установят в Кабуле режим исламских
фундаменталистов. Это окажется настоящим кошмаром для всех, кто поддерживает
моджахедов...»4. Об этом писал и Н.Дэзингер. «Действительно ли, — спрашивал он,
— Соединённые Штаты готовы допустить, чтобы правительство потерпело поражение,
а моджахеды победили? Американцев страшит та же угроза, из-за которой Советы
вошли в Афганистан: победа оппозиционных сил будет означать победу сильнейших
группировок фундаменталистов, некоторые из которых питают одинаковую ненависть
к Советскому Союзу и к Соединённым Штатам»5.
К
сожалению, многое из этого подтверждается. При всех обстоятельствах основные
усилия теперь целесообразно сосредоточить на путях политического урегулирования
афганской проблемы во взаимодействии и сотрудничестве со всеми государствами,
заинтересованными в этом, и противостоящими группировками внутри Афганистана.
Особенно хотелось бы надеяться на активизацию роли ООН в решении афганской
проблемы. Главное же состоит в том, чтобы все заинтересованные в афганском
урегулировании стороны и силы дали возможность самому афганскому народу путём
действительно свободного волеизъявления определить свою судьбу. И не в
интересах гордого и мужественного афганского народа дать втянуть себя в
авантюры, связанные с экстремистскими действиями против соседних народов
Средней Азии. Это принесёт новые, ёще более страшные бедствия для всех народов
этого региона и, в первую очередь, для самих афганцев.
В
заключение, хотелось бы подчеркнуть необходимость согласованных позиций России
и Среднеазиатских республик по отношению к Афганистану. Переход от унитарного
Союзного государства к Содружеству независимых государств не означает
исчезновения общих для стран Содружества интересов и ценностей. В жизни они
существуют и неизбежно будут давать о себе знать как выражение объективной
потребности наиболее рационального решения общих, взаимосвязанных политических,
экономических и оборонных задач. Афганская проблема вобрала в себя именно такие
общие интересы и задачи.
В
Афганистане, честно выполняя свой долг, воевали воины многих национальностей,
они вместе делили и горе утрат и радости боевых удач. Совместными усилиями надо
сделать все для того, чтобы из Афганистана к нам шли мир и спокойствие, чтобы
нерешенность афганской проблемы не обернулась для наших народов новой бедой.
Надо думать и об оказании помощи в восстановлении экономики Афганистана.
В
целом, война в Афганистане остается одной из самых трагических страниц истории.
Но тем более важно как можно полнее учесть как политический, так и военный опыт
этой войны, чтобы он послужил надлежащим уроком для более разумного решения
сегодняшних и будущих задач обеспечения безопасности и мирного сосуществования
наших народов.
Список литературы
«Аргументы и факты». 2001. № 46.
«Известия».
2 декабря 2000 г.
«Аргументы
и факты». 2001. № 41.
Jansen G.A. Dire Outlook // Middle
East International. 1988. April. P. 12.
Цит.
по Ляховский А.А. Трагедия и доблесть Афгана. М., 1995. С. 399.
http://www.historia.ru/