Есенин: Анна
Снегина
Автор едет в
радовские предместья отдохнуть, возница ему рассказывает о своем селе Радово, о
своей судьбе. В селе около 200 дворов, оно богато лесом и водой, пастбищами и
полями, у каждого в селе крыши крыты железом, у каждого сад и гумно, по
праздникам мясо и квас, «недаром когда-то исправник любил погостить у нас».
Старшина помимо оброка требовал себе еще «по мере муки и зерна», но это «народу
было не в тягость». Но по соседству было село Криуши, в котором жили плохо,
мужики оттуда украдкой рубили радовские дрова, однажды радовские их застали за
этим занятием, схватились за топоры, в стычке случайно убили старшину, за это
десятерых услали в Сибирь, с тех пор и в Радове начались неурядицы. Автор
замечает, что он тоже игрушка в чужих руках, что война, которую вели «купцы да
знать», не имеет к нему никакого отношения.
И, твердо
простившись с пушками,
Решил лишь в
стихах воевать.
Я бросил мою
винтовку
Купил себе
«липу», и вот
С такою-то
подготовкой
Я встретил 17-й
год.
Свобода
взметнулась неистово.
И в
розово-смрадном огне
Тогда над
страною калифствовал
Керенский на
белом коне.
Война «до
конца!», «до победы!» —
И ту же
сермяжную рать
Прохвосты и
дармоеды
Сгоняли на фронт
умирать.
Но все же не
взял я шпагу...
Под грохот и
рев мортир
Другую явил я
отвагу —
Был первый в
стране дезертир.
К ночи возница
довозит автора в Радово, торгуется, требует много денег за провоз — выпить в
шинке самогонки.
Автор приезжает
на мельницу. Старый мельник очень ему рад, приглашает к чаю. Мельник
расспрашивает автора о его планах, откуда он приехал. Автор отвечает, что
приехал на год. Мельник говорит, что таких мест не найти нигде, напоминает, что
уже четыре года автор уже не был здесь. Автор идет спать на сеновал, по дороге
вспоминая о своей первой любви, когда в шестнадцать лет «девушка в белой
накидке сказала мне ласково «Нет!»
Мельник будит
автора, приглашает к завтраку, сообщает, что сам идет к помещице Снегиной,
чтобы отнести настрелянных им вчера дупелей. Автор выходит с сеновала, смотрит
на окружающую его величественную природу, вспоминает, что из-за войны на земле
теперь столько «уродов и калек», чувствует несоответствие между этими двумя
вещами. Автор утверждается во мнении, что он правильно сделал, не пойдя на
войну. Старуха, жена мельника, сообщает автору, что и в селе теперь неспокойно,
что «сплошные мужицкие войны — дерутся селом на село». Добавляет, что все это
из-за безвластия, из-за того, что прогнали царя, выпустили из острогов
преступников. Каторжане дернулись по домам, старуха говорит, что и в соседнее
село Крйуши вернулся Прон Оглоблин — «булдыжник, драчун, грубиян. Он вечно на
всех озлоблен, с утра по неделям пьян. И нагло в третьевом годе, когда объявили
войну, при всем честном народе убил топором старшину. Таких теперь тысячи стало
— творить на свободе гнусь. Пропала Расея, пропала, погибла кормилица-Русь».
Автор собирается и отправляется поздороваться с местными мужиками. По дороге
ему навстречу попадается мельник на дрожках. Мельник рассказывает, что только
что был у Снегиных, что дочь Снегиных, «замужняя Анна», интересовалась автором,
не он ли поэт, вспоминала, что он когда-то был в нее влюблен. Автор идет
дальше, ему хорошо среди лесов и полей. Он доходит до Криуши, где не был три
года. Деревня в запустении, хаты гнилые, никакого добра нет, на крыльце у Прона
«горластый мужицкий галдеж — толкуют о новых законах, о ценах на скот и рожь».
Автор здоровается с мужиками, те приглашают его посидеть и послушать про их крестьянскую
жизнь. Хотя они автора и считают не из своего круга, но все же «свойским,
мужицким, нашим». Интересуются, отойдут ли без выкупа крестьянам пашни господ,
не понимают, почему с этим тянут. Наконец спрашивают: «Кто такое Ленин?» «Я
тихо ответил: «Он — вы».
3
Автор
простудился и четыре дня пролежал, болея. Мельник, у которого он гостил, очень
обеспокоен. «Поехал, кого-то привез... Я видел лишь белое платье да чей-то
привздернутый нос». На пятые сутки автор выздоровел, и выяснилось, что за ним
ухаживала та самая младшая Снегина, в которую он был в юности влюблен. Она
вспоминает о тех днях, когда они любили зместе сидеть у калитки и мечтать о
славе. «И вы угодили в прицел, меня же про это заставил забыть молодой офицер».
Автор рад гостье, приглашает ее садиться, начинает читать стихи про кабацкую
Русь. Снегина говорит о том, что ей обидно, что его пьяные дебоши известны по
всей стране. Интересуется, не следствие ли это неудовлетворенной страсти, и
когда узнает, что это не так, удивляется еще больше: «Тогда еще более странно
губить себя с этих лет. Перед вами такая дорога...» Все, что было в юности,
оживает в душе автора, с Анной они расстаются на рассвете. Утром прибегает
мельник с запиской от Прона Оглоблина, в которой тот приглашает автора прийти.
Автор идет в Криушу. Оглоблин подбивает народ отправляться к Снегиной требовать
угодья без всякого выкупа. Оглоблин приглашает автора ехать вместе с ними. Взяв
лошадь, едут. Скоро приезжают в усадьбу Снегиных. Прон входит и с порога
требует отдать угодья. Сергей входит к Анне, та плачет, так как получила
известие, что ее муж убит на фронте. Она просит оставить ее в покое, обвиняет
Сергея в том, что ее мужа убили, а он отсиживается здесь. Автор уходит, говорит
Прону, что «сегодня они не в духе... Пойдем-ка, Прон, в кабак».
4
Все лето автор
проводит в охоте. Недавние события постепенно забываются. Мельник с Сергеем
собираются на охоту на зайцев, в это время приходит Прон и приносит известие о
том, что теперь новая власть — Советы — которая без всякого выкупа с лета отдает
все пашни и леса, «и Ленин — старшой комиссар». Оглоблин очень рад, говорит,
что «я первый сейчас же коммуну устрою в своем селе». У Прона есть брат Лабутя,
который с японской войны «носил на груди две медали», но, несмотря на это, трус
и хвастун. Заходя в кабак, он попрошайничал, потом, напившись, рассказывал о
«сдавшемся Порт-Артуре» и о своей отваге. Когда к власти пришли Советы, медали
он спрятал в сундук, «но с тою же важной осанкой, как некий седой ветеран,
хрипел под сивушной банкой про Нерчинск и Турухан». Прон не любит своего брата,
постоянно его ругает, но тем не менее они едут вдвоем описывать снегинский дом.
Мельник приводит бывших помещиц к себе. «И снова нахлынуло что-то...» Анна
извиняется перед автором за то, что оскорбила его при их последней встрече,
объясняет, что боялась «преступной страсти», говорит, что любила мужа, ей не
хотелось, чтобы Сергей ее бросил, «как выпитую бутыль...» Сергей переводит
разговор на другое, интересуется, как они относятся к тому, что устроили в их
усадьбе. Анна не отвечает, но «как-то печально и странно она опустила свой
взор...». Под вечер они уезжают, куда — неизвестно. Конца истории автор так и
не узнал, так как «я быстро умчался в Питер — развеять тоску и сон».
5
Автор
вспоминает «суровые, грозные годы».
Эх, удаль!
Цветение в
далях!
Недаром чумазый
сброд
Играл по дворам
на роялях
Коровам
тамбовский фокстрот.
За хлеб, за
овес, за картошку
Мужик залучил
граммофон, —
Слюнявя
козлиную ножку,
Танго себе
слушает он.
Сжимая от
прибыли руки,
Ругаясь на
всякий налог,
Он мыслит до
дури о штуке,
Катающейся
между ног.
Шли годы,
размашисто, пылко,
Удел хлебороба
гас.
Немало попрело
в бутылках
«Керенок» и
«ходей» у нас.
Фефела!
Кормилец! Касатик!
Владелец землей
и скотом,
За пару
измызганных «катек»
Он даст себя
выдрать кнутом.
Мельник
присылает автору письмо, в котором рассказывает о судьбе Оглоблина Прона. С
момента последнего приезда Сергея в Криушу прошло шесть лет. Оглоблина Прона в
двадцатом году расстреляли, когда в деревню нагрянул отряд деникинцев. Его брат
Лабутя залез в солому, где просидел до отъезда казаков, а после этого «по
пьяной морде» голосит: «Мне нужно бы красный орден за храбрость мою носить!»
Мельник уговаривает Сергея приехать в деревню. Автор собирается и отправляется
на родину. Скоро он снова на мельнице, мельник рад, сообщает, что у него есть
письмо для Сергея, которое лежит здесь уже почти два месяца. На письме
лондонская печать. Письмо от Снегиной. В письме Снегина тоскует о России,
говорит, что часто ходит на пристань, заканчивает письмо словами: «Дорога моя
ясна... Но вы мне по-прежнему милы как родина и как весна...» Автор берет
овчинную шубу и идет на сеновал, вспоминая, что когда-то ему было шестнадцать
лет и что у калитки, которая видна с сеновала, «девушка в белой накидке» ему
ласково сказала «нет».
Далекие, милые
были!..
Тот образ во
мне не угас.
Мы все эти годы
любили,
Значит, любили
и нас.
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://ilib.ru/