Бертольт Брехт. Добрый человек из Сычуани
Главный
город провинции Сычуань, в котором обобщены все места на земном шаре и любое
время, в которое человек эксплуатирует человека, — вот место и время действия пьесы.
Пролог.
Вот уже два тысячелетия не прекращается вопль: так дальше продолжаться не может!
Никто в этом мире не в состоянии быть добрым! И обеспокоенные боги постановили:
мир может оставаться таким, как есть, если найдется достаточно людей, способных
жить достойной человека жизнью. А чтобы проверить это, три виднейших бога
спускаются на землю. Быть может, водонос Ван, первым встретивший их и угостивший
водой (он, кстати, единственный в Сычуани, кто знает, что они боги), достойный
человек? Но его кружка, заметили боги, с двойным дном. Добрый водонос —
мошенник! Простейшая проверка первой добродетели — гостеприимства —
расстраивает их: ни в одном из богатых домов: ни у господина Фо, ни у господина
Чена, ни у вдовы Су — не может Ван найти для них ночлег. Остается одно:
обратиться к проститутке Шен Де, она ведь не может отказать никому. И боги
проводят ночь у единственного доброго человека, а наутро, распрощавшись,
оставляют Шен Де наказ оставаться такой же доброй, а также хорошую плату за ночлег:
ведь как быть доброй, когда все так дорого!
I.
Боги оставили Шен Де тысячу серебряных долларов, и она купила себе на них
маленькую табачную лавку. Но сколько нуждающихся в помощи оказывается рядом с тем,
кому улыбнулась удача: бывшая владелица лавки и прежние хозяева Шен Де — муж и жена,
её хромой брат и беременная невестка, племянник и племянница, старик дедушка и мальчик,
— и всем нужна крыша над головой и еда. «Спасенья маленькая лодка / Тотчас же
идет на дно. / Ведь слишком много тонущих / Схватились жадно за борта».
А
тут столяр требует сто серебряных долларов, которые не заплатила ему прежняя
хозяйка за полки, а домовладелице нужны рекомендации и поручительство за не слишком
респектабельную Шен Де. «За меня поручится двоюродный брат, — говорит она. — И за
полки расплатится он же».
II.
И наутро в табачной лавке появляется Шой Да, двоюродный брат Шен Де. Решительно
прогнав незадачливых родственников, умело вынудив столяра взять всего двадцать
серебряных долларов, Предусмотрительно подружившись с полицейским, он улаживает
дела своей слишком доброй кузины.
III.
А вечером в городском парке Шен Де встречает безработного летчика Суна. Летчик
без самолета, почтовый летчик без почты. Что ему делать на свете, даже если он прочел
в пекинской школе все книги о полетах, даже если он умеет посадить на землю
самолет, точно это его собственный зад? Он как журавль со сломанным крылом, и нечего
ему делать на земле. Веревка наготове, а деревьев в парке сколько угодно. Но Шен
Де не дает ему повеситься. Жить без надежды — творить зло. Безнадежна Песня
водоноса, продающего воду во время дождя: «Гром гремит, и дождик льется, / Ну,
а я водой торгую, / А вода не продается / И не пьется ни в какую. / Я кричу:
„Воды купите!“ / Но никто не покупает. / В мой карман за эту воду / Ничего не попадает!
/ Купите воды, собаки!»
И
Шен Де покупает кружку воды для своего любимого Ян Суна.
IV.
Возвращаясь после ночи, проведенной с любимым, Шен Де впервые видит утренний
город, бодрый и дарящий веселье. Люди сегодня добры. Старики, торговцы коврами
из лавки напротив, дают милой Шен Де в долг двести серебряных долларов — будет
чем расплатиться с домовладелицей за полгода. Человеку, который любит и надеется,
ничто не трудно. И когда мать Суна госпожа Ян рассказывает, что за огромную
сумму в пятьсот серебряных долларов сыну пообещали место, она с радостью отдает
ей деньги полученные от стариков. Но откуда взять ещё триста? Есть лишь один
выход — обратиться к Шой Да. Да, он слишком жесток и хитер. Но ведь летчик
должен летать!
Интермедии.
Шен Де входит, держа в руках маску и костюм Шой Да, и поет «Песню о беспомощности
богов и добрых людей»: «Добрые у нас в стране / Добрыми не могут оставаться. /
Чтобы добраться с ложкою до чашки, / Нужна жестокость. / Добрые беспомощны, а боги
бессильны. / Почему не заявляют боги там, в эфире, / Что время дать всем добрым
и хорошим / Возможность жить в хорошем, добром мире?»
V.
Умный и осмотрительный Шой Да, глаза которого не слепит любовь, видит обман. Ян
Суна не пугают жестокость и подлость: пусть обещанное ему место — чужое, и у летчика,
которого уволят с него, большая семья, пусть Шен Де расстанется с лавкой, кроме
которой у нее ничего нет, а старики лишатся своих двухсот долларов и потеряют
жилье, — лишь бы добиться своего. Такому нельзя доверять, и Шой Да ищет опору в
богатом цирюльнике, готовом жениться на Шен Де. Но разум бессилен, где
действует любовь, и Шен Де уходит с Суном: «Я хочу уйти с тем, кого люблю, / Я не
хочу обдумывать, хорошо ли это. / Я не хочу знать, любит ли он меня. / Я хочу
уйти с тем, кого люблю».
VI.
В маленьком дешевом ресторане в предместье готовятся к свадьбе Ян Суна и Шен
Де. Невеста в подвенечном наряде, жених в смокинге. Но церемония все никак не начнется,
и бонза посматривает на часы — жених и его мать ждут Шой Да, который должен
принести триста серебряных долларов. Ян Сун поет «Песню о дне святого Никогда»:
«В этот день берут за глотку зло, / В этот день всем бедным повезло, / И хозяин
и батрак / Вместе шествуют в кабак / В день святого Никогда / Тощий пьет у жирнбго
в гостях. / Мы уже не в силах больше ждать. / Потому-то и должны нам дать, /
Людям тяжкого труда, / День святого Никогда, / День святого Никогда, / День,
когда мы будем отдыхать».
«Он
уже никогда не придет», — говорит госпожа Ян. Трое сидят, и двое из них смотрят
на дверь.
VII.
На тележке около табачной лавки скудный скарб Шен Де — лавку пришлось продать,
чтобы вернуть долг старикам. Цирюльник Шу Фу готов помочь: он отдаст свои
бараки для бедняков, которым помогает Шен Де (там все равно нельзя держать
товар — слишком сыро), и выпишет чек. А Шен Де счастлива: она почувствовала в себе
будущего сына — летчика, «нового завоевателя / Недоступных гор и неведомых
областей!» Но как уберечь его от жестокости этого мира? Она видит маленького
сына столяра, который ищет еду в помойном ведре, и клянется, что не успокоится,
пока не спасет своего сына, хотя бы его одного. Настало время вновь
превратиться в двоюродного брата.
Господин
Шой Да объявляет собравшимся, что его кузина и впредь не оставит их без помощи,
но отныне раздача пищи без ответных услуг прекращается, а в домах господина Шу Фу
будет жить тот, кто согласен работать на Шен Де.
VIII.
На табачной фабрике, которую Шой Да устроил в бараках, работают мужчины,
женщины и дети. Надсмотрщиком — и жестоким — здесь Ян Сун: он ничуть не печалится
из-за перемены участи и показывает, что готов на все ради интересов фирмы. Но где
Шен Де? Где добрый человек? Где та, кто много месяцев назад в дождливый день в минуту
радости купила кружку воды у водоноса? Где она и её будущий ребенок, о котором
она рассказала водоносу? И Сун тоже хотел бы знать это: если его бывшая невеста
была беременна, то он, как отец ребенка, может претендовать и на положение
хозяина. А вот, кстати, в узле её платье. уж не убил ли несчастную женщину
жестокий двоюродный брат? Полиция приходит в дом. Господину Шой Да предстоит
предстать перед судом.
IX.
В зале суда друзья Шен Де (водонос Вая, чета стариков, дедушка и племянница) и партнеры
Шой Да (господин Шу Фу и домовладелица) ждут начала заседания. При виде судей,
вошедших в зал, Шой Да падает в обморок — это боги. Боги отнюдь не всеведущи:
под маской и костюмом Шой Да они не узнают Шен Де. И лишь когда, не выдержав
обвинений добрых и заступничества злых, Шой Да снимает маску и срывает одежду,
боги с ужасом видят, что миссия их провалилась: их добрый человек и злой и черствый
Шой Да — одно лицо. Не получается в этом мире быть доброй к другим и одновременно
к себе, не выходит других спасать и себя не погубить, нельзя всех осчастливить
и себя со всеми вместе! Но богам некогда разбираться в таких сложностях.
Неужели отказаться от заповедей? Нет, никогда! Признать, что мир должен быть
изменен? Как? Кем? Нет, все в порядке. И они успокаивают людей: «Шен Де не погибла,
она была только спрятана. Среди вас остается добрый человек». И на отчаянный
вопль Шен Де: «Но мне нужен двоюродный брат» — торопливо отвечают: «Только не слишком
часто!» И между тем как Шен Де в отчаянии простирает к ним руки, они, улыбаясь
и кивая, исчезают вверху.
Эпилог.
Заключительный монолог актера перед публикой: «О публика почтенная моя! Конец
неважный. Это знаю я. / В руках у нас прекраснейшая сказка вдруг получила
горькую развязку. / Опущен занавес, а мы стоим в смущенье — не обрели вопросы
разрешенья. / Так в чем же дело? Мы ж не ищем выгод, / И значит, должен быть
какой-то верный выход? / За деньги не придумаешь — какой! Другой герой? А если
мир — другой? / А может, здесь нужны другие боги? Иль вовсе без богов? Молчу в тревоге.
/ Так помогите нам! Беду поправьте — и мысль и разум свой сюда направьте. /
Попробуйте для доброго найти к хорошему — хорошие пути. / Плохой конец —
заранее отброшен. / Он должен, должен, должен быть хорошим!»
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://briefly.ru/