Животноводство и земледелие

1. Интеграция земледелия и животноводства

     Все мы со школьной скамьи знаем о том, что слово "feod", давшее начало понятию о феодализме, обозначает земельный надел, пожалованный сеньором своему вассалу. Однако исходно "feod" значило "скот", а позже этим словом стали называть ценное движимое имущество. В английском языке слово "chattels" также имеет значение "движимое имущество", происходя от "cattle" - "скот". Лишь впоследствие слово "feod" приобрело значение земельного держания (Берман, с. 284). Семантические и этимологические закономерности скрывают в себе не только всю социальную историю, но и операторы для ее изучения. В этом смысле мы полностью солидарны с философом языка Ойгеном Розенштоком-Хюсси ("подлинный язык уважительно относится к истории человечества вплоть до его истоков" /Розеншток-Хюсси, с. 51/) и другими многочисленными и известными филологами и историками, работающими в области герменевтики (М.Фуко, П.Рикер и т.д.).

     Это некоторое недоразумение с понятием феодализма отражает обычный характер движения научной мысли от близлежащих фактов ко все более удаленным от нас в глубину истории. Точно так же при переходе к изучению причин процесса феодальной институционализации мы не отвергаем классическое мнение о содержании феодальных отношений, а лишь ищем подлежащие под ними и вызывавшие их факторы, к которым относим эволюцию самих материальных технологий. В Главе I (Схема 3) показан основной энергоисточник для обществ древнего мира - физическая сила человека, и это не противоречит обычным определениям историков, отражающим по преимуществу мотыжно-земледельческий, а также рабовладельческий характер того способа хозяйствования. А вот бытующее определение понятия феодализма, вероятно, затрудняет восприятие Схемы 3. В одном из самых последних исследований эволюции земледельческих технологий (Онищук) весьма убедительно суммированы данные о роли тяглового животноводства как специфического энергоисточника для обществ феодального типа, поэтому подробнее остановимся на этой работе.

     "Помимо стадиального среза (главный критерий здесь - соотношение между продолжительностью периодов обработки и залежи) необходим еще и типологический, где  главным критерием   является   степень или тип  интеграции животноводства в земледельческую систему . Почему следует избрать именно этот критерий? Дело в том, что в доиндустриальных формах земледелия именно количество скота в расчете на душу населения и на единицу обрабатываемой площади определяет степень обеспеченности земледелия органическим удобрением - следовательно, потенциал увеличения урожайности. По степени интеграции животноводства и земледелия можно выделить три основных исторических типа интенсификации земледелия: высший тип интеграции животноводства и земледелия, характерный для земледельческих систем западной и центральной части умеренного пояса Европы; средний - для субтропического пояса и восточной части умеренного пояса Европы; низший тип - для тропического пояса. Различия в степени интеграции животноводства и земледелия определяются в конечном счете природными условиями" (Онищук, с. 26; курсив наш - авт.). Заметен акцент автора на выделении роли скота как источника удобрения, однако это отражает лишь исходно "земледельческий" характер его исследования, а по фактографии всецело согласуется с не рассматриваемой им "энергетической" ролью тягловых и верховых животных.

     В большей части периода древнего мира (с VIII и примерно по II тыс. до н.э.) доминировало фактически независимое друг от друга развитие земледелия и скотоводства. Но впоследствие они образовали кооперированную аграрную технологию. Однако, как показывает автор, в древних обществах эта кооперация отличалась неустойчивым характером и зависела от  уровня развития социально более значимого и более доступного совершенствованию земледелия. С.В.Онищук находит, что демографические факторы: рост численности и плотности населения - требовали увеличения производительности земледелия. А это на определенных стадиях демографического роста в древнем мире всякий раз происходило в ущерб животноводству: посевные площади увеличивались за счет сокращения пастбищ и поголовья скота в условиях ограниченности главного ресурса тех эпох - плодородных земель и при неразвитости коммуникаций и технологий. По этой же причине в тропических и субтропических поясах двуполье так и не развилось в трехпольную технологию.

    "В отличие от подлинной травопольной системы, вырастающей из трехполья, частичный травопольный севооборот формируется в условиях резкого сокращения удельного веса пастбищ и поголовья крупного рогатого скота.  Земледелие и животноводство оказываются в значительной  мере дезинтегрированными. Именно на стадии частичного травопольного севооборота (с двупольем - авт.) остановилось, по мнению К. Уайта, римское земледелие классического периода. Фактически оно попало в заколдованный круг: уменьшение площади пастбищ вело к сокращению поголовья крупного скота, а это, в свою очередь, вело к нехватке органического удобрения и к падению урожайности" (Онищук, с. 26; выделено нами - авт.). Исследование приводит к выводу о том, что "особенностью всех ("азиатских" - авт.) систем, развивающихся на основе двуполья, была дезинтеграция земледелия и животноводства. Уменьшение значения крупного животноводства и связанная с этим нехватка удобрения вели к снижению эффективности использования земли" (Онищук, с. 27).

     Теперь перейдем к главным для нашей работы выводам автора. "Основная отличительная черта этого типа развития (в Западной, Центральной и Северной Европе - авт.) заключалась в том, что оно происходило в условиях гораздо меньшей плотности населения и гораздо большей насыщенности скотом... Причины этого пока еще не вполне ясны. Можно лишь указать на  необходимость более мощной тяги 

для подъема тяжелых влагонасыщенных глинистых почв региона. /.../ Необходимость содержать большее поголовье скота на душу населения вела к отклонению среднеевропейского пути развития от магистральной линии (Испания - Китай) уже на последних ступенях ринга. ...На всем протяжении перехода от ринга к трехполью плотность населения была ниже, а плотность поголовья скота выше, чем при переходе от ринга к двуполью. ...В умеренной зоне Европы сохранилась более эффективная, истинно "европейская", нигде более не встречавшаяся интеграция земледелия и животноводства, обусловливавшая успешный переход к травополью и плодосмену.

    В западной и центральной частях умеренного пояса Европы условия для разведения крупного рогатого скота оптимальны, а трудозатраты на его содержание минимальны, так как скот можно пасти круглый год, не прибегая к заготовке кормов. Чем дальше на восток умеренного пояса Европы, тем длительнее морозный период, в течение которого скот необходимо кормить заготовленными кормами. Необходимость дополнительных трудозатрат по заготовке кормов не позволяла крестьянам Восточной Европы увеличивать поголовье скота в той степени, как в Северо-Западной Европе. В субтропическом и тропическом поясах рост поголовья скота жестко лимитируется кормовой базой вследствие выгорания трав во время жаркого сезона.

     ...Уже на стадии ротационных систем различия в обеспеченности скотом начинают приводить к дифференциации типов эволюции земледелия, а на стадии паровых систем данные типы окончательно расходятся в своем развитии. В умеренном поясе Европы необходимость содержать большее поголовье скота на душу населения создала условия для перехода от ротации к трехполью, тогда как в субтропической полосе Евразии и Северной Африки значительно более низкий уровень обеспеченности скотом обусловил переход от ротации к двуполью. В Тропической Африке и Мезоамерике в условиях полного отсутствия интеграции животноводства и земледелия дальнейшая интенсификация земледелия осуществлялась в рамках ротационных систем без перехода к двух- или трехполью; при этом ротационные системы малой интенсивности сменялись пролонгированными ротационными системами.     На стадии систем с постоянной обработкой расхождения между типами интенсификации земледелия еще более возрастают. В западной и центрально части умеренного пояса Европы осуществляется переход от трехполья к травопольной, а затем и плодосменной системе, обусловленный накоплением необходимого минимума поголовья скота. В восточной части умеренного пояса Европы перехода к травополью не происходит вследствие недостаточной насыщенности скотом, земледельческая система остается в пределах экстенсивного трехполья. В субтропическом поясе Евразии и Северной Африки в условиях резкого сокращения обеспеченности скотом и дезинтеграции животноводства и земледелия осуществляется переход к частичной травопольной системе. В западной части субтропического пояса (Средиземноморье и Ближний Восток) частичная травопольная система является высшей формой докапиталистической интенсификации земледелия. В муссонной Азии в ходе дальнейшей интенсификации земледелия происходит переход к интенсивной "азиатской" системе, характеризующейся почти полным уничтожением пара и пастбища и дальнейшим снижением роли крупного рогатого скота в поддержании плодородия почвы...

   Расхождения в уровне обеспеченности скотом и в степени интеграции животноводства и земледелия обусловили разнонаправленность эволюции земледелия в различных регионах. В умеренном поясе Европы в ходе интенсификации земледелия под влиянием роста населения наблюдалось увеличение обеспеченности скотом в расчете как на душу населения, так и на единицу обрабатываемой площади. Достижение необходимого минимума поголовья скота позволило в западной и центральной частях этого региона осуществить переход к травопольной системе, что позволило как увеличить урожайность, так и расширить обрабатываемую площадь в расчете на одного земледельческого работника. Это, в свою очередь, позволило существенно увеличить производство продукции земледельцем при умеренном росте его трудозатрат и наладить перекачку рабочей силы из земледелия в промышленность. Наличие такой перекачки стало важнейшим фактором, обусловившим переход от доиндустриального к индустриальному типу производительных сил.

     В отличие от этого, в субтропической полосе в ходе интенсификации земледелия под действием роста населения происходило вытеснение скота из земледелия и замещение пастбища пашней. Это вело к увеличению емкости территории относительно населения. Однако вытеснение и сокращение поголовья скота как на душу населения, так и на единицу обрабатываемой площади приводило к снижению обеспеченности хозяйства важнейшим фактором повышения урожайности - органическим удобрением и тем самым к снижению производительности труда крестьянина. Вследствие этого для надлежащего удобрения обрабатываемой площади требовалось уменьшить ее размеры в расчете на одного работника, а также значительно увеличить его трудозатраты, связанные с необходимостью работ по ирригации и приготовлению компоста. В результате в рамках данного типа интенсификации происходило такое сокращение обрабатываемой площади в расчете на одного работника, которое сводило на нет  увеличение урожайности единицы обрабатываемой площади, так что дальнейшее увеличение земледельческого продукта, производимого работником, требовало резкого увеличения его трудозатрат. Подобный тип развития можно назвать инволюционным... Это имело крайне неблагоприятные последствия для процесса перекачки рабочей силы из сельского хозяйства в несельскохозяйственную сферу производства. Повсеместно, за исключением Западной Европы, сформировался высокий компенсационный барьер." Для дальнейшего изложения важно отметить, что "уже к концу ХVII в. в Англии был достигнут уровень поголовья скота в одну голову на душу населения, остававшийся для многих стран недоступным и столетия спустя" (Онищук, с. 27-29, 35; выделено нами - авт.).

     Мы вынуждены были провести столь объемное цитирование, поскольку эта примечательная работа избавляет нас от необходимости усложнять изложение разнородными косвенными данными и позволяет ограничиться пока только подтверждением нашей концепции о начале доминирования "биологической" энергетики с переходом к феодальному обществу (см. также работу о роли тяглового скотоводства в развитии российского общества в средние века: Милов). Конечно, для полноценного описания механизмов эволюции феодальных технологий следовало бы особенное внимание уделить развитию ремесла, например, различию европейского и азиатского ремесла (большая ориентация первого на производство "серийной" продукции, удовлетворяющей потребности производящих слоев населения). Понятно, что без специального ремесленного продукта скотоводство не могло превращаться в тягловое животноводство. Также не менее важным для феодального общества было развитие не только тяглового коневодства, но и верхового, ускорявшего эволюцию технологий социальной коммуникации.

     Отметим, что в исследовании С.В.Онищука мы находим свидетельства проявления тетрадного принципа развития в механизме технологической эволюции: фактически, автор демонстрирует тетраду земледельческих технологий первых цивилизационных обществ, которая состоит из  "монополья" – двуполья – трехполья – трехполья с травопольем . Методологически немаловажно и то, что первые два компонента этой тетрады приходятся на историю древних обществ, а вторые - на историю феодальных. Однако, повторимся, матрица эволюции технологий материального производства хотя и является крайне интересной проблемой, но требует отдельного самостоятельного исследования.

     Сам факт тяглово-скотоводческой "революции", действительно, приходится на период замены древних цивилизаций феодальными. В результате распространения Римской империи на Север Европы до Британских островов шла интенсивная рецепция варварскими племенами земледельческих и животноводческих культур Рима: "Цезарь писал, что "земля у них (германцев - авт.) не поделена в частную собственность, и им нельзя более года оставаться на одном месте". Земледелие было переложным. Гораздо большее значение имели охота и скотоводство. Германцы не были вполне оседлым народом и могли часто менять свое местожительство" (Полянский, Жамина, с. 60). Эта констатация приходится на середину I в. до н.э. Но уже в конце I в. н.э. "германские племена... в земледелии стали использовать плуг с железным лемехом, начинало распространяться известкование почвы. Однако главную роль... продолжало играть скотоводство. Некоторое значение имело ремесло (добыча металлов, кузнечное, гончарное дело, ткачество и т.д.)" (Полянский, Жамина, с. 60).

     Уже в V - VI вв. земледельцы варварских королевств франков, англосаксов и др. широко использовали тяглово-земледельческие технологии, зачастую превосходившие те, которые они рецептировали у римлян (История средних веков, т. I, с. 99, 110, 217). "Во второй половине VII века после рождества Христова северные крестьяне вслед за неведомым инициатором все чаще стали использовать совершенно новый вид плуга, оснащенного вертикальным лезвием для прорезания линии борозды, горизонтальным лемехом для отрезания почвы на ее глубине и отвалом, чтобы ее переворачивать. Трение такого плуга о почву было столь велико, что для нормальной работы нужны были уже не два, а восемь волов... Но никто из крестьян не располагал восемью волами, и крестьяне стали объединять своих волов в большие упряжки... В итоге распределение земли основывалось уже не на нуждах каждой семьи, а скорее  на силовых возможностях техники обработки земли ...  Нигде в мире  подобная сельскохозяйственная техника тогда не внедрялась " (Уайт, с. 194-195; курсив наш - авт.). С IX в. шел бурный рост городов Европы - сначала в виде феодальных замков, монастырей и укрепленных резиденций монархов и высших церковных сановников, в которых концентрируются первые "локальные" рынки. Иными словами, начался тот самый процесс "перекачки рабочей силы" из сельского хозяйства в торгово-ремесленные городские сферы деятельности, который С.В.Онищук справедливо выводит из роста производительности аграрных технологий.

     Таким образом, на рубеже нашей эры на территории Западной Европы началось интенсивное развитие тяглового земледелия. Римская цивилизация, которая была для варварских европейских народов донором земледельческой культуры, сама не смогла далее развивать эти технологии. И культура Рима во всем ее технологическом, экономическом, политическом, художественном и научном разнообразии не смогла просто расширенно (экстенсивно) "воспроизвестись", "передвинувшись" на территории к Северу от италийских земель.

     В подтверждение "технологически революционной" роли домашнего разведения тягловых и верховых животных для становления феодального строя можно привести "военный" аргумент, так как общепризнанно, что новые технологии на стадии их перехода от разработки к массовому воспроизводству в толще населения всегда в истории апробировались в военном деле. "В VIII-IX вв. в Западной Европе (государство франков) основной военной силой стала тяжеловооруженная (рыцарская) конница, пехота превратилась во вспомогательный род войск" (БСЭ, т. V, с. 219). Здесь особенно важно подчеркнуть, в странах Востока конница тоже только в это время становилась доминирующей военной силой, несмотря на тысячелетия развития сельскохозяйственного животноводства. Очевидно, что к этому времени животноводство в Европе уже прошло  адаптацию  к тягловому земледелию.

     На наш взгляд, очень важной является сформулированное С.В. Онищуком понятие "компенсационного барьера", т.е. комплекса геоклиматических и демографических факторов, которые ставят  природный предел развитию технологий в ряде регионов. И все-таки следует попытаться понять, не было ли иных причин, почему римское общество с присущей ему системой институтов не смогло просто "переползти" в неизменном виде вслед за новыми земледельческими технологиями на более северные территории Европы.