Реферат:Социально-политическое развитие Ливана и региональные тенденции в международныхотношениях
Последствиявнутриполитических процессов в странах Ближнего Востока выходят за пределыобщества и пол/>итической системы конкретного государства.Социально-политическое развитие ближневосточных государств происходит вконтексте общей ситуации на территории т.н. «Большого Ближнего Востока». Этопонятие получило право на существование после распада СССР и наступления новогоэтапа «интеграции» обширного геополитического пространства от Мавритании доАфганистана и от Кавказа до Юга Аравии.
Официально мировоесообщество, в т.ч. и страны «Большой восьмерки», не приняли американскуюинициативу «Большого Ближнего Востока» в качестве программы действий. Однако,несмотря на некоторую прямолинейность и неадекватность методов, предлагаемых врамках данной инициативы, сам подход к рассмотрению общерегиональных проблем нив коем случае не утрачивает своей актуальности и точно отражает особенностирегионального политического климата.
Для пространстваБольшого Ближнего Востока характерны общие законы и закономерности развития,объясняемые связью и общностью геополитических и геоэкономических интересов,что и обусловливает формирование некой геополитической «арены». Ее главнымирегионообразующими факторами являются межгосударственные и этнполитическиеконфликты, исламские и национально-освободительные движения, проблемыэтнорелигиозных меньшинств, существование традиционных систем общественныхсвязей, собственные интеграционные проекты, региональные альянсы, а такжеинтересы и влияние ведущих государств Востока и Запада.
Исходя извышесказанного, текущую политическую обстановку в Ливане и вокруг него следуетрассматривать, учитывая ряд конкретных явлений социально- ивоенно-политического характера, произошедших за последние полгода (с моментаубийства Р.Харири в феврале 2005 г.) в регионе, в первую очередь в Сирии,Иране, а также в Израиле и на палестинских территориях. Несмотря на то, чтобольшинство из них имело внутренний характер, последствия сказываются непосредственнона политическом климате во всем субрегионе Восточного Средиземноморья. В своюочередь стремительное развитие событий внутри Ливана в обозримой перспективебудет оказывать все большее влияние на положение во всем регионе. Кроме того,ситуация в Ливане вносит существенные коррективы и в ближневосточную политикуведущих западных государств.
Оценивая современнуюситуацию вокруг Ливана, необходимо учитывать роль региональных и западных СМИ враздувании конфликтных ситуаций и поддержании обстановки общей неопределенностив стране. Особенно это характерно для неливанских информационных агентств,которые склонны преувеличивать значение отдельных инцидентов в стране ирегулярно указывают на неизбежную угрозу развязывания в Ливане вооруженногоконфликта. Западные и даже ряд арабских (кувейтская газета «ас-Сияса»,Интернет-издание «Элаф») СМИ нередко выпускают достаточно провокационныематериалы, которые способствуют поддержанию состояния неопределенности вЛиване.
Важную роль вформировании информационного фона вокруг ливанского кризиса играют сообщения оходе расследования убийства Р. Харири. Еще до момента обнародования результатовдеятельности комиссии ООН у неспециалистов, а также у представителей «арабскойулицы» вполне может сложиться впечатление о несомненной «причастности» и даже«заинтересованности» сирийского руководства в устранении одного из наиболеевыдающихся ливанских политиков современности.
В мае-июне 2005 г. вЛиване прошли парламентские выборы, в результате которых большинство мест вПалате депутатов получили политики, выступавшие под антисирийскими лозунгами.Тем не менее нельзя однозначно охарактеризовать всех ливанских оппозиционеровкак ярых противников «особых отношений» с САР.
Во-первых, можноназвать лишь незначительное количество принципиальных противников Дамаска. Этопрежде всего христиане из объединения «Корнет Шехван», фалангисты А.Жмайеля,«Ливанские силы», известный журналист Дж.Туэйни. Казалось бы, серьезной силой,противостоящей сирийскому влиянию, можно назвать маронитскую церковь и личнопатриарха Н.Сфейра, однако высшее маронитское духовенство, несмотря наподдержку оппозиционных христианских объединений, проводит линию на диалог исогласование позиций со всеми, в т.ч., и просирийскими силами.
Во-вторых, нельзяговорить и о реальном антисирийском настрое политиков из движения«аль-Мустакбаль». Известно, что семейство Харири имеет тесные связи с Западом.Кроме того, сам покойный Р.Харири, несмотря на постоянные попытки представитьего как «героя, павшего в борьбе с Асадами», тесно сотрудничал с сирийцами ипредставлял большую ценность для Дамаска, где высоко ценили его международныйавторитет.
Движение«аль-Мустакбаль» воспользовалось всплеском антисирийских настроений послеубийства экс-премьера скорее для того, чтобы заявить о себе и возглавитьливанскую оппозицию. Р.Харири в свое время не спешил этого делать, т.к. весьманастороженно относился к деятельности оппозиционеров и не стремилсяокончательно разрывать отношения с официальным ливанским руководством иДамаском.
Зато в дальнейшем,особенно после выборов и формирования нового правительства, даже когда речьзаходила об убийстве Р.Харири, никаких антисирийских лозунгов руководствоДвижения не выдвигало. Наконец, учитывая декларируемый общеливанский характердвижения, а также тонкости ливанской политики (например, проблема «Хизбаллы»,дальнейшее развитие отношений с Дамаском), С.Харири и его союзники не могутболее позиционировать себя как антисирийская сила.
В-третьих, традиционныйпротивник сирийского влияния М.Аун, развязавший в 1989 г. войну против сирийцеви их союзников, пошел на союз в самом «сирийском» избирательном округе – насевере Ливана с такими просирийскими силами, как Сирийская национал-социальнаяпартия, С.Франжье, О.Караме. Прибыв в Ливан в мае 2005 г., М.Аун могприсоединиться к антисирийскому «Бристольскому собранию», однако тогда генералуне удалось найти общий язык с объединенной оппозицией и его Свободноепатриотическое движение выступало на выборах отдельно от «Бристольскогособрания». В конечном итоге это сильно спутало карты и внесло раскол вантисирийское движение в Ливане.
По результатампрошедших выборов М.Ауну удалось создать противовес основной массеоппозиционных объединений, однако его радикальная политическая программа1 инежелание идти на компромисс поставили генерала в положение аутсайдера исущественным образом повлияли на его президентские амбиции. Постепенно М.Аунначинает наводить мосты с сирийским руководством и, возможно, попытаетсязаручиться поддержкой Дамаска, выступая как «оппозиция оппозиции».
Вообще, по оценкесирийских аналитиков, большинство членов нового парламента относится к Сирииблагоприятно или нейтрально. Кроме того, около 50 депутатов имеют особыеполитические, экономические или семейные связи с сирийцами. В целом у САР существуютширокие возможности по индивидуальному воздействию на упомянутых вышепарламентариев, однако на сегодняшний момент объективно нет политическогодеятеля, на которого мог бы опереться Дамаск и который был бы способен сплотитьлояльных Сирии политиков. Как ни странно, но складывается впечатление, что наэту роль претендует некто иной, как бывший мятежный генерал М.Аун. Ондействительно весьма популярен в христианской среде, однако приобрести вес вливанской политике он сможет только в том случае, если установит союзническиеотношения с кем-либо из ведущих политических игроков. Теперь его потенциальнымисоюзниками могли бы стать только представители просирийского лагеря.
Прошедшие выборыпомогли ливанским политикам «поделить» страну теперь уже в отсутствиенепосредственной сирийской опеки. Более того, результаты голосования поотдельным избирательным округам отражают ставшее традиционным в послевоенныегоды соотношение сил и распределение зон влияния партий и крупных кланов вЛиване.
В частности, на юге страныс конца 80-х годов безраздельно господствуют шиитские организации «Хизбалла» и«Амаль». Руководство «Партии Аллаха» официально заявило, что считает выборы вЮжном Ливане «референдумом о необходимости сопротивления Израилю», а результатыголосования (с учетом большого отрыва от ближайших конкурентов) действительноуказывают на популярность идеи сопротивления в ливанском обществе2.
От друзских районовГорного Ливана в парламент в очередной раз прошли В.Джумблат и ряд егосторонников по ПСП. Одним из депутатов от округа Метн, несмотря на общую победуизбирательного блока М.Ауна, стал представитель влиятельного маронитского кланаП.Жмайель. От Бейрута и Сайды места в парламенте получили члены семействаХарири. В целом по остальным избирательным округам можно привести еще ряд такихпримеров.
Значительные измененияпроизошли на севере Ливана. Как показали выборы, там ослабли позициитрадиционных, просирийски настроенных кланов Франжье (марониты) и Караме(сунниты). На политической арене вновь появились «Ливанские силы» (вообще этотрегион, особенно христианский город Бшарре, в настоящее время можно считатьглавной «базой» этой организации). Кроме того, на Север впервые «проникли»союзники Харири. Движению «аль-Мустакбаль» удалось закрепиться в традиционнойзоне сирийского влияния и не допустить в парламент потенциальных союзниковДамаска из этого региона.
В то же время, опираясьна итоги выборов, нельзя говорить о действительной популярности движения«аль-Мустак-баль» во главе с С. Харири. Скорее речь идет о техническиэффективной системе политических альянсов, а также о грамотной работе сэлекторатом. В некоторых районах (прежде всего на севере Ливана) традиционноеклановое и партийное влияние уступило место действительным политическим (авозможно, и материальным) интересам избирателей. Так, за время прошедшихвыборов Движение стало основным объектом жалоб в связи с подкупом избирателей.Косвенным подтверждением этого также может стать и незначительный отрывдепутатов блока по количеству полученных голосов от своих ближайшихконкурентов3. По оценкам ряда ливанских экспертов, прямой подкуп избирателей идругие меры воздействия на их выбор в наибольшей степени применялись во времявыборов на Севере Ливана, где проживает значительное количество бедногомусульманского населения, однако в отличие от Юга здесь отсутствует единаяобъединяющая и поддерживающая политическая сила. В результате выборыпревращаются для северян в дополнительный источник дохода, а политические итогиголосования их уже мало волнуют.
Тем не менее, политическийи мобилизационный потенциал движения «аль-Мустакбаль» несомненен. Следующимшагом С.Харири теперь должно стать превращение Движения в полноценнуюполитическую партию неконфессионального и общеливанского характера4.
С другой стороны, стоитдобавить, что факт распределения мест в парламенте отнюдь не свидетельствует окакой-либо стабилизации политико-идеологического противостояния в Ливане.Следует принять во внимание очевидную аморфность ряда избирательных блоков: этокасается, например, движения «аль-Мустакбаль», объединения «Корнет Шехван».Основными поводами для раскола могут послужить противоречия между сторонникамии противниками сотрудничества с действующим режимом в Ливане, с Дамаском, междуумеренными и радикалами-политиками. Камнем преткновения, несомненно, станут ипрезидентские выборы. Не исключено, что в обозримой перспективе расстановка силв парламенте может существенно измениться.
Еще более отчетливореальный расклад сил в стране отражает состав нового кабинета министров воглаве с Ф. Синиорой. Интерес вызывает факт получения министерского портфелячленом «Хизбаллы» М.Фнейшем. Он возглавил Министерство энергетики иводоснабжения. Это одно из ключевых министерств, и его деятельностьпредполагает надежные связи с Сирией, важнейшим поставщиком электроэнергии инефтепродуктов в Ливан. Пост министра иностранных дел получил шиит Ф.Салух. Онне является членом ни «Хизбаллы», ни «Амаль», однако считается их политическимсоюзником. 4 министерских портфеля (3-я по численности «фракция» в правительствепосле движения «аль-Мустакбаль» и альянса «Хизбалла» – «Амаль») отошли ксторонникам президента Э.Лахуда. Организация «Ливанские силы» так же, как и«Хизбалла», является новичком в правительстве, однако в отличие от «ПартииАллаха» она получила лишь второстепенный пост – министра туризма5.
Во время консультаций оформировании правительства говорилось о возможности вхождения в него генералаМ.Ауна. Однако, на наш взгляд, этот замысел изначально было проблематичнореализовать, т.к. достаточно радикальная политическая программа М.Ауна, кромепрочего, предполагает кардинальный пересмотр такого важного аспекта политикиЛивана, как отношения с Сирией6, что в корне противоречило бы программеправительства Ф.Синиоры и сразу же могло спровоцировать правительственныйкризис.
Расклад сил вправительстве говорит об отсутствии у ведущей политической коалиции –«Бристольского собрания» намерения и возможностей (стоит учесть, чтообъединенная оппозиция так и не получила желаемых 2/3 мест в парламенте)отстранить от власти союзников Дамаска (Э.Лахуд, спикер парламента Н.Берри идр.) и принципиально изменить отношения с САР. Кроме того, это еще разподтверждает политическую слабость и недавно возникших («Корнет Шехван»,«Свободное патриотическое движение») и традиционных («Ливанские силы»,«Исправительное движение Катаиб») антисирийских организаций и политиков. Имудалось проникнуть непосредственно в руководство страной, однако почти15-летний период политической пассивности даже сейчас делает их аутсайдерами вливанской политике, чьи основные игроки (Харири и их команда, Джумблат и егоПСП, «Хизбалла», «Амаль», а также нынешний президент Э.Лахуд и его окружение)делили власть в период сирийского господства.
Новый состав кабинетабыл одобрен как внутри страны, так и внешними «покровителями» Ливана. Однакопока сложно сделать вывод об эффективности действующего правительства иперспективах его дальнейшей деятельности. Основные трудности, с которыми можетстолкнуться правительство, вероятнее всего, будут исходить именно из егонеоднородного состава, а также необходимости «воевать на два фронта»:продолжать следовать линии на сотрудничество с международным сообществом и приэтом не потерять доверие внутри Ливана.
Также много вопросоввызывает неопределенное положение Э.Лахуда. Оппозиция уже неоднократнопризывала к смещению президента, однако ему удавалось сохранить власть и после«кедровой революции». Вероятнее всего, окончательно этот вопрос будет решенпосле обнародования результатов расследования гибели Р.Харири, и если Э.Лахудуудастся сохранить пост после этого, то в обозримой перспективе его положениювряд ли что-либо будет угрожать.
По мнению рядаливанских экспертов, президенту Э.Лахуду удастся удержаться на своем посту дажепосле завершения расследования Д. Мехлиса. Опираясь на поддержу депутатов изпарламентских блоков М. Ауна, а также «Хизбаллы» и «Амаль», Э. Лахуд считает,что доклад международной комиссии не может иметь такую юридическую силу, чтобыобязать его уйти в отставку до завершения срока его полномочий7.
Кроме того, согласнополитическим традициям Ливана, после переговоров и консультаций в кулуарах кмоменту голосования в парламенте8 обычно остается не более двух кандидатов.Такая практика существенно упрощает процедуру избрания, а также делает болеестабильной передачу властных полномочий новому президенту. Очевидно, что внастоящее время оперативно решить проблему выбора, более или менее приемлемогодля всех заинтересованных сторон, невозможно, а следовательно, вряд ли можноожидать, что оппозиция будет предпринимать практические шаги по смещениюдействующего президента. История Ливана знает кризисы, связанные спротиворечиями вокруг президентских выборов, и сложно представить, чтооппозиция пойдет на такой риск, только чтобы убрать Э.Лахуда.
Тем временем ливанскийпрезидент без каких-либо негативных последствий для себя принял участие воткрытии 60-й сессии ГА ООН (при этом сирийский лидер Б.Асад, опасаясьгосударственного переворота, так и не решился покинуть страну). В доверительнойобстановке Э.Лахуд обсудил с К.Ананом ситуацию вокруг Ливана и фактическипродемонстрировал международную легитимность своего режима9.
Наконец, в руках упрезидента и наиболее близких ему политиков (мы намеренно избегаем термина«союзников») потенциально есть инструмент для провоцирования еще большихпротиворечий в стане оппозиции, а следовательно, выигрыша дополнительноговремени: у Э.Лахуда и альянса «Хизбалла» – «Амаль» – 9 портфелей вправительстве. По ст. 69 Конституции, в случае отставки 1/3 министров изсостава правительства (всего 24 человека) кабинет в полном составе уходит вотставку. А в современных условиях сформировать очередной кабинет будет ещесложнее, чем первое правительство Ф.Синиоры.
В качестве новойтенденции после событий «кедровой революции» можно отметить начавшеесявозрождение христианского политического лагеря, который фактическибездействовал в период сирийского господства в Ливане. Маронитские политикисыграли важную роль в событиях, последовавших после гибели Р.Харири в феврале2005 г., впервые после завершения гражданской войны приняли активное участие впарламентских выборах, а в дальнейшем будут стремиться увеличивать свой вес вливанской политике. В этом контексте в повестку дня встают такие вопросы, какконсолидация маронитского политического лагеря, отношения маронитскихполитических организаций с представителями остальных политических сил в Ливане,место и роль маронитской церкви, а также направления и перспективы «внешнейполитики» ливанских маронитов и их отношений с диаспорой, большинство которойтакже составляют христиане.
Новые тенденциизатронули такие важные аспекты, как реорганизация и восстановление христианскихполитических партий и движений. На волне «кедровой революции» начался процессосвобождения от сирийского влияния партии «Катаиб». В ближайшее время такжедолжно последовать и воссоединение двух «партий Катаиб»: просирийской во главес К.Пакрадуни и традиционной, основанной на ливанском национализме, подруководством А.Жмайеля (т.н. «Исправительное движение Катаиб»).
Так, 21 июля 2005 г. порешению суда действующее руководство партии было признано незаконным. В началесентября для управления партией был создан временный комитет. В него вошли 9человек из числа бывших и действующих членов руководства партии, включаябывшего президента Ливана, внука основателя партии А. Жмайеля и теперешнегопредседателя К. Пакрадуни. Ожидается, что после выборов нового партийногоруководства партия сможет вновь стать полноправным участником политическойжизни страны и отстаивать интересы ливанских христиан10.
26 июля после11-летнего заключения на свободу вышел лидер «Ливанских сил» С.Джаджа, а уже вначале августа ливанский парламент восстановил закон о политических партиях1908 г.11, что de facto легализовало деятельность «Ливанских сил». В рамкахэтого закона официальное оформление должно получить также «Свободноепатриотическое движение» М.Ауна12. Оба упомянутых политика в конце гражданскойвойны выступали как непримиримые противники. В условиях же постсирийскогоЛивана они – игроки на мирной политической арене страны и возглавляют уже невооруженные милиции, а возникшие на их основе политические движения.
Представляется, чтодальнейшие перспективы их взаимоотношений будут зависеть от степени ихготовности отказаться от воззрений и принципов времен войны. Определяющую рольтакже сыграют позиции каждого из политиков внутри общины, а также действия ихобщих политических противников: прежде всего режима Э.Лахуда и «Хизбаллы».
И М.Аун, и С.Джаджанеоднократно заявляли о намерении участвовать в создании новогодемократического и свободного от прошлых противоречий Ливана. Однакозначительные политические амбиции обоих политиков и перспектива статьнеформальным лидером христианской общины в «демократическом Ливане», вероятнеевсего, вновь приведут к противостоянию между ними. Не исключено, что дело можетдойти не только до риторики периода гражданской войны, но и до методов,применявшихся в то время.
Конечно, наличиесильной христианской составляющей на политическом поле Ливана крайне важно дляуспешного функционирования государства, основанного на системеконфессионального представительства. Однако после гражданской войны, в которойидеология ливанского национализма маронитов потерпела очевидное поражение,правохристианский политический лагерь превратился в главный источникреваншистских настроений в стране, и любые провокации с его стороны моглипоставить под угрозу неустойчивый мир в Ливане. С того момента и до «кедровойреволюции» ливанские христиане, находясь под контролем сирийских и ливанскихспецслужб, переживали период «ихбата», т.е. разочарования, крушения надежд,другими словами – почти полного политического бездействия внутри Ливана.
Сегодня можноконстатировать, что этот период подошел к концу и на данном, пока ещепереходном этапе будущее ливанских христиан зависит от политики теххристианских организаций и лидеров, которые сейчас возвращаются на политическуюарену. Разумеется, современная ситуация принципиально отличается от того, чтобыло в первые послевоенные годы, и в настоящее время для ненасильственноговосстановления политических позиций ливанских христиан есть значительныйпотенциал. Лозунг «национального примирения», подхваченный со всех сторонливанского политического спектра (включая таких в прошлом воинственных лидеров,как С.Джаджа и М.Аун), может обеспечить достаточно благоприятный фон дляфункционирования ливанской государственной машины в новых условиях.
Вместе с тем, несмотряна ряд примирительных тенденций, исходящих из христианского лагеря, он вочередной раз может стать угрозой стабильности внутри Ливана. В частности,расшатать ситуацию способны не всегда контролируемые руководством действиянизовых звеньев тех же «Ливанских сил», «Свободного патриотического движения»,фалангистов. Особенно тех их членов, которые проживают в «пограничных» районахи непосредственно соседствуют с представителями «конкурирующих» конфессий ипартий. Речь идет о юго-востоке Бейрута, населенном маронитами и шиитами, опоселениях в горах к востоку от столицы, где в мае 2005 г. были столкновениямежду фалангистами и сторонниками Сирийской национально-социальной партии(СНСП), о христианских районах к востоку от Триполи, где традиционноконфликтовали вооруженные формирования «Ливанских сил», СНСП, а такжепринадлежащей клану Франжье партии «Марада». В частности, в июле боевиков из«Марады» обвинили в нападении на виллу оппозиционера Самира Франжье (онприходится дальним родственником просирийски ориентированному политикуСулейману Франжье), который в альянсе с С.Харири одержал победу над своимиродственниками в выборах на Севере.
В то же время умаронитской политической элиты уже возникают и собственные, достаточнорадикальные взгляды на будущее ливанского общества. По мнению политических ирелигиозных лидеров маронитской общины, заявленный процесс «национального примирения»подразумевает реинтеграцию в ливанское общество активистов партии «Хранителикедра», а также бывших боевиков Армии Юга Ливана (АЮЛ). Члены этих организацийпроживают в США, Европе, а также Израиле (в Израиле находится большинствобывших боевиков АЮЛ, по разным оценкам, от 2 до 3 тыс. чел.)13.
Члены обеих милиций соптимизмом восприняли изменения в Ливане и с подачи ливанских христиан ужезадумываются о возвращении в страну. Более того, руководство партии «Хранителикедра», размещающееся сейчас в США, намерено даже в полном объеме восстановитьсвою политическую деятельность в Ливане14. В прошлом эта организация тесносотрудничала с израильтянами, а также была одной из 4 организаций,объединившихся в 1976 г. в «Ливанские силы». Сейчас в заявлениях руководства«Хранителей» звучат весьма резкие оценки современной ситуации в стране15. И неисключено, что, вернувшись в Ливан, организация своей деятельностью, особеннопропагандистской, будет препятствовать стабилизации обстановки. Стоит такжедобавить, что в ливанском досье из Библиотеки Конгресса США «Хранители кедра»единственные из всех христианских милиций названы «террористическойорганизацией»16, однако на отношение к «Хранителям» в США это никак неповлияло.
Не исключено, что и«Хранители кедра», и бывшие боевики АЮЛ могут быть использованы в Ливане какагенты израильского и, возможно, американского влияния, а также привлеченынепосредственно к подрывной деятельности в интересах этих стран. Определеннуюобеспокоенность также вызывает и радикальный антипалестинский настрой обеихорганизаций. Такая политика особенно опасна в свете наметившегося сближениямежду ливанским правительством и руководством ПНА.
Наряду с возвращением встрану ливанских «политэмигрантов», а также не менее часто обсуждаемой идеей обинтенсификации отношений с диаспорой и предоставлении ливанским эмигрантамизбирательных прав ливанский политический истэблишмент вновь поднял проблемуликвидации конфессионализма в Ливане.
Очевидно, что сама посебе отмена конфессиональной системы коренным образом изменит балансполитических сил в стране и теоретически приведет его в соответствие с реальнымполитическим (читай – демографическим) потенциалом конфессиональных групп вЛиване. Христиане уже более тридцати лет не являются большинством населения,хотя и сохраняют за собой ведущие посты в руководстве и силовых ведомствахстраны.
Драматизм ситуациизаключается в том, что с уходом сирийских войск, «ливанизацией» партии«Катаиб», возрождением «Ливанских сил», возвращением мятежного генерала М.Аунау маронитов появилась возможность со временем вновь стать значимым фактором вливанской политике. Однако это представляется возможным только в случаесохранения за христианами существующих квот в государственном руководстве.
За полную ликвидациюполитического конфессионализма активно выступают ливанские мусульмане (скореедаже шииты), т.к. именно они в силу своей многочисленности могли бы получитьнаибольшие политические дивиденды от деконфессионализации. Последствия такогоразвития событий в целом, несомненно, будут очень серьезными как для ситуациивнутри страны, так и для ее внешней политики и регионального окружения. И влюбом случае христиане вообще и маронитская община, в частности, окажутся передлицом практически полной маргинализации.
При этом можетвозникнуть и противоположная тенденция. По мере политического оживлениямаронитской общины, а также возникновения у христиан ощущения возможностивернуть свои позиции в государстве не исключено начало репатриации. Подобнаяситуация была уже в 1982–83 гг., когда после размещения в Ливанемногонациональных сил в стране возникла надежда на скорейшее прекращение боевыхдействий, и многие эмигранты, бросая свой успешный бизнес за рубежом, спешиливернуться на родину. Сейчас этот процесс в первую очередь должен затронутьактивистов до недавнего времени практически парализованных в Ливанеполитических организаций. Кроме уже упоминавшихся «Хранителей кедра» активнуюработу со своими зарубежными ячейками ведет и руководство «Ливанских сил»17.
На наш взгляд, весь комплексвопросов, связанных с межконфессиональными отношениями внутри Ливана идиаспоры, вряд ли действительно беспокоит ливанских политиков. Скорее всего,решение отдельных проблем может быть использовано как пропагандистский шаг илив рамках политического торга по более актуальным и реалистичным вопросам.
Говоря об изменениях вполитике ливанских христиан, нельзя не упомянуть и о роли и позиции маронитскойцеркви как наиболее влиятельной христианской религиозной организации в стране.Фактически, маронитская Патриархия утратила политическое влияние на общину сначалом гражданской войны в 1975 г., когда на первый план выдвинулисьвооруженные формирования христианских партий, в рядах которых, кстати, воевалии маронитские монахи. В отличие от церковного руководства монашество былодалеко от центристских позиций и с началом вооруженного конфликта встало насторону правохристианского лагеря18.
После завершениягражданской войны в связи с ослаблением христианских политических организацийцерковь вновь стала позиционировать себя как защитница интересов христиан.Долгое время патриарх Н.Сфейр выступал как покровитель оппозиции и активноосуждал ливанскую политику САР, а также действия президента Э.Лахуда. Тем неменее с обострением ситуации в стране в феврале-марте 2005 г. высшееруководство маронитской церкви перешло на примиренческие позиции. Оно стараетсяподдерживать ровные отношения с представителями всего политического спектрастраны, в т.ч. и с президентом Э.Лахудом, что негативно оценивается оппозицией.В очередной раз официальная маронитская церковь отдаляется от наиболеерадикально настроенных христианских политиков и оппозиции вообще.
Можно полагать, чтопродолжая следовать этим курсом, маронитская церковь и лично патриарх Н.Сфейррискуют ослабить свое политическое влияние. В случае действительноговозрождения ливанских христиан, как и во время войны 1975–90 гг., вероятнеевсего, политические организации будут играть роль главных выразителей интересови покровителей ливанских христиан. Разрыв политического маронизма с церковьюможет способствовать радикализации политики маронитских организаций иобострению политических противоречий, в т.ч. на конфессиональной почве, чтоособенно опасно в современных условиях.
Тем не менее, учитываяособенности политического развития Ливана на современном этапе, вряд ли можноожидать, что ливанские христиане своими силами и исключительно политическимисредствами смогут принципиально исправить ситуацию и в полной меререинтегрироваться в политическое пространство Ливана как самостоятельная сила.По мнению ливанских наблюдателей, в ближайшей перспективе политический климат встране будет определяться балансом сил и отношениями между С.Харири, накоторого сделали ставку США, и «Хизбаллой», которая de facto является наиболеемощной военно-политической организацией в Ливане, а также пользуется поддержкойИрана и Сирии.
Тем не менее уливанских маронитов еще остается весомый политический аргумент, что еще долгобудет выделять их среди представителей других ливанских конфессий. Речь идет обинституте президентства и грядущих президентских выборах 2007 г. Однако началопрезидентской гонки может сильно накалить обстановку в маронитском политическомлагере. Последнее время в качестве наиболее вероятного кандидата в президентывыступал М.Аун. Ситуация несколько изменилась после парламентских выборов виюне 2005 г., когда генерал окончательно порвал с объединенной оппозицией, аследовательно, лишился необходимой поддержки со стороны ее членов. Он такжеутратил и демонстрируемый им имидж общеливанского политика, стоящего надмежконфессиональными и межклановыми противоречиями.
По мере развитияситуации пропасть между М.Ауном и его бывшими потенциальными союзниками толькоувеличивается. Теперь кампанию по дискредитации генерала Ауна начали и «Ливанскиесилы»19. На этом фоне его успех на президентских выборах, особенно безподдержки извне, становится маловероятным. С другой стороны, в таких условияхвообще снижается вероятность избрания на высший пост кого-либо из известныхвоенно-политических деятелей времен гражданской войны. Таким образом, наиболееперспективной сможет стать компромиссная кандидатура из числа независимыхумеренных оппозиционеров.
Проблема «Хизбаллы» всложившейся обстановке играет особую роль в ливанской политике. Деятельностьэтой организации связана не только с Ливаном, но также затрагивает интересыИрана, Сирии, Израиля и США. После ухода из Ливана сирийских войск положение«Партии Аллаха» в этой стране существенно изменилось. Организация освободиласьдаже от чисто формального контроля и покровительства со стороны Дамаска и ужепоказывает свой потенциал как серьезная политическая сила, способная боротьсяза власть в ливанских условиях.
Принципиальное значениедля деятельности «Хизбаллы» в Ливане на современном этапе сыграли состоявшиесяв июне президентские выборы в Иране. Сам факт избрания президентом радикальногоконсерватора и активного участника событий 1979 г. в Иране М.Ахмадинежадаобозначил возвращение исламской республики к более активной внешней политике,одним из столпов которой долгое время выступает ливанская «Хизбалла»20. Так,изменения в Тегеране придали уверенности руководству «Партии Аллаха», котораяне только расширила свое представительство в парламенте (с 12 до 14 депутатовиз 27 мест по шиитской квоте), но и добилась участия в новом ливанскомправительстве.
В этом контексте новыйсмысл приобретает проблема разоружения «Хизбаллы». Некоторое время назадсчиталось, что прекратив военные действия против Израиля, «Партия Аллаха» можети должна интегрироваться в политическую систему Ливана и стать одной изполитических партий. Однако современная ситуация явно показывает, что у партиидостаточно ресурсов, чтобы эффективно выступать в двух качествах – боротьсяпротив Израиля на Юге и одновременно отстаивать интересы «сопротивления» ишиитской общины в парламенте и правительстве.
Сохраняя статусрегиональной политической силы, «Хизбалла» начинает приобретать и все большийвнутриполитический вес, что вызывает беспокойство других ведущих игроков наполитической арене страны. Более того, ливанские шииты сегодня действуют всоставе эффективного альянса, объединяющего некогда враждовавшие «Хизбаллу» и«Амаль». Коалиция одержала победу на выборах в Южном Ливане, составляет второйпо численности блок в парламенте, получила пять важных портфелей в новомправительстве. Такая расстановка сил создает надежный тыл для действий«исламского сопротивления», а также представляет неплохие возможности дляусиления веса шиитов в ливанской политике.
Именно «Хизбалла» и«Амаль» являются основными сторонниками деконфессионализации ливанскойполитической системы. С учетом военного потенциала партии подобные лозунгисправедливо создают у возрождающихся христианских партий в Ливане ощущениенепосредственной угрозы. По сообщениям кувейтской газеты «ас-Сияса», «рядмаронитских организаций» принял решение о восстановлении своих военных структури закупке для них в Европе тяжелого вооружения с целью создания противовеса«Партии Аллаха»21.
В то же время нельзяговорить об однозначно агрессивном характере политических устремлений«Хизбаллы». Организация прошла длительный эволюционный путь и смоглаадаптироваться к условиям сосуществования в Ливане, где одним из ключевыхпринципов является компромисс, что в мирное время позволяет удерживатьконфликты от сползания к гражданской войне. Сейчас партия и так находится навиду у мирового сообщества и в ближайшее время, вероятнее всего, воздержится отрешительных действий внутри Ливана. Руководство прекрасно чувствует границыдозволенного, в том числе и в вопросе сохранения дружественных отношений сдвижением «Амаль». Разжигание какого-либо политического конфликта крайненежелательно для лидеров партии, т.к. таким образом достаточно легкоскомпрометировать себя и укрепить позиции противников «Хизбаллы», в том числе ивнутри Ливана.
Важным аспектомпроблемы является вопрос о существовании какого-либо внешнего контроля иподдержки партии со стороны. В свое время сирийский «зонтик» помог «Хизбалле»после завершения войны и во время разоружения остальных милиций в полном объемесохранить свое вооруженное крыло, а также регулярно получать средства дляпродолжения конфронтации с Израилем. После ухода сирийцев из Ливана сталоочевидно, что «Хизбалла» стала независимой в политических вопросах, и вдальнейшем Дамаск мог служить для нее только излишним сдерживающим фактором,что было бы негативно расценено в Тегеране.
На сегодняшний день, нанаш взгляд, в треугольнике Иран – «Хизбалла» – Сирия сложились достаточногармоничные отношения, адекватные развитию ситуации в Ливане и регионе. Другимисловами, «Партия Аллаха» уже объективно не нуждается в постоянномвоенно-политическом прикрытии извне, а заинтересована главным образом всохранении стабильного снабжения из Ирана. С другой стороны, Тегеран можетиспользовать эту шиитскую организацию как средство давления на Израиль. Однакоочевидно и то, что иранцам также нет смысла до предела раскалять обстановку какв Ливане, так и в районе ливано-израильской границы. Особенность современнойситуации в Восточном Средиземноморье заключается в том, что любое вооруженноепротивостояние в регионе может стать поводом для военной интервенцииамериканцев. В этом случае в рамках «борьбы с международным терроризмом» ударможет быть нанесен и по «Хизбалле» и, возможно, даже по отдельным объектам вИране.
Надо понимать, чтодавление на «Хизбаллу» с целью ее разоружения, а также любые вооруженныепровокации со стороны ливанских христиан также могут вызвать ответные действиясо стороны «Партии Аллаха». В этом контексте не стоит упускать из виду тотфакт, что у «Хизбаллы» существует широкая сеть ячеек за рубежом, в том числе встранах, где традиционно проживают крупные ливанские общины – в ЗападнойЕвропе, Латинской Америке, Африке и США. Кроме того, известно, что «ПартияАллаха» поддерживает постоянный контакт с шиитскими организациями в арабскихгосударствах Персидского Залива.
Отдельно следуетзатронуть проблему противостояния на ливано-израильской границе. В 2000 г.израильтяне уже создали прецедент и ушли с Юга Ливана, летом 2005 г. началасьреализация плана одностороннего размежевания с палестинцами. Теперь в СМИ сталипоявляться сообщения о возможном уходе израильтян из района ферм Шебаа. Однаков районе т.н. «голубой линии» кроме ферм Шебаа находится еще ряд спорныхучастков территории22 и, несмотря на действия израильтян, «исламскоесопротивление» на Юге Ливана еще долгое время будет сохранять свою легитимностьв глазах ливанцев и увеличивать авторитет «Партии Аллаха».
События в Израиле и напалестниских территориях, несомненно, оказывают воздействие на формированиерегионального политического климата. Говоря о влиянии израильского фактора наситуацию в Ливане в контексте данного анализа, хотелось бы с новой точки зрениявзглянуть на ливанско-из-раильские отношения.
Хорошо известно осуществовании «особых отношений» между Ливаном и Сирией. Однако, рассматриваяситуацию вокруг Ливана в контексте «Большого Ближнего Востока», можно такжеговорить и об «особых отношениях» между Ливаном и Израилем, которые включаюткак экономико-географическую, так и военно-политическую составляющие.
Важный аспектливано-израильских отношений связан с сотрудничеством между руководствомИзраиля и маронитским политическим истэблишментом в Ливане. Принципиальныммоментом здесь является то, что и марониты, и евреи позиционируют себя намусульманском Ближнем Востоке как меньшинства, находящиеся во враждебномокружении23. Набольшего расцвета маронитско-израильские отношения достигли впериод гражданской войны, и сейчас, несмотря на не очень удачный опыт тоговремени, возможности для полноценного восстановления сотрудничествасохраняются.
Однако стоитвнимательнее посмотреть на ливанскую оценку таких отношений. Очевидно, что доконца 80-х годов Ливан не выступал таким последовательным противником Израиля,как, например, Сирия или насеровский Египет. В начальный период войны в Ливанефалангисты, «Ливанские силы», а также АЮЛ активно сотрудничали с Израилем.Бывший президент Ливана Б.Жмайель фактически спровоцировал военноевмешательство израильтян во время событий вокруг города Захле и горы Синнин в1981 г., а также подготовил почву для крупномасштабного израильского вторженияв 1982 г.
В то же времядоподлинно известно и то, что для ливанцев израильские союзники, как правило,выступали политическим инструментом и средством дополнительной военнойподдержки. Тот же Б.Жмайель, уже готовясь к возможному израильскому вторжению,провозгласил лозунг о полном суверенитете ливанского руководства над всейтерриторией страны и с помощью израильтян намеревался распространить своегосподство на весь Ливан.
На наш взгляд,маронитско-израильские отношения прежде всего определяются обстановкой в Ливаневообще и положением маронитов, в частности. Фактически эти обстоятельстваотражают, насколько марониты заинтересованы в связях с Израилем в конкретныймомент.
После ухода сирийскихвойск в ливанской системе безопасности возник вакуум, что может привести кусилению взаимодействия израильтян и возрождающихся христианских политическихорганизаций. Такие контакты чреваты серьезной угрозой в случае возникновения любойконфликтной ситуации с вовлечением в нее ливанских христиан. На современномэтапе ливанские христиане все еще крайне уязвимы, но у них уже не существуеткакого-либо ограничения на собственную «внешнюю политику», что позволяет сноваобратиться за помощью к израильтянам.
Что касается позициируководства Израиля, то по оценкам израильских экспертов, там надеются наскорейшее установление дипломатических отношений с северным соседом. Болеетого, в случае конкретных инициатив и гарантий со стороны официального Бейрутаизраильтяне даже готовы пойти на ряд уступок в урегулировании пограничныхпроблем. С этой точки зрения в Израиле весьма оптимистично смотрят на измененияв ливанской политике и ожидают прорыва в двусторонних отношениях24.
Так, внешнеполитическиешаги ливанских христиан могли бы стать катализатором сближения двух государств.По нашему мнению, ливанско-израильское сотрудничество в современных условиях вслучае мирного развития ситуации в Ливане и понимания со стороны остальныхарабов (особенно Сирии, где разъединение двух треков мирного процесса будетвоспринято негативно) потенциально могло бы стать важным стабилизирующимфактором в регионе.
В то же время, дажеесли предположить, что в обозримой перспективе удастся прийти к нормализацииотношений между Ливаном и Израилем, узловой проблемой, которая, вероятнеевсего, будет влиять на формирование политики всех заинтересованных сторон,включая «Хизбаллу», станет раздел водных ресурсов приграничных рек. Этот факторнапрямую связан с жизнеспособностью еврейского государства и в перспективебудет играть решающую роль в формировании ливанской политики Израиля.
После израильскоговторжения 1982 г. палестинцы стали наиболее маргинализированной частьюливанского общества. Некоторые изменения статуса палестинцев произошли ужепосле «кедровой революции», когда правительство Н.Микати расширило список видовнеквалифицированного труда, которыми могут заниматься палестинцы. Тем не менееэти меры весьма далеки от статуса «иностранного рабочего», за получение которого(в качестве компромиссного варианта) выступают многие ливанские палестинцы25.
Палестинская проблемавновь вышла на первый план в связи с началом реализации израильского планаодностороннего размежевания с палестинцами и визитами представителей ихруководства в Ливан. Палестинское государство начинает приобретать очертания, иПНА приступила к более активной работе с беженцами за пределами Палестины. Всвою очередь ливанские палестинцы развернули деятельность по развитиюофициальных палестино-ливанских отношений. Первым результатом стало соглашениео перемещении из Ливана в сектор Газа около 3 тыс. палестинцев для усиленияслужб безопасности ПНА.
Для нынешнеголиванского руководства эти процессы могут иметь весьма благоприятныепоследствия, т.к. укрепление в ливанских лагерях беженцев позиций ПНА позволит,с одной стороны, ослабить влияние просирийских группировок, а с другой, –лишить поддержки исламистские организации, которые особенно активны средипалестинских беженцев.
Важен тот факт, чтолагеря беженцев, особенно расположенные в районе городов Триполи и Сайда,являются важной опорой для деятельности радикальных исламистских организаций(практически все они суннитские по составу, в основном ваххабитского толка и вкачестве конечной цели провозглашают установление в Ливане исламскогогосударства). Лагеря, до сих пор пользующиеся экстерриториальным статусом,удобны и как укрытие, где в случае каких-либо действий со стороны ливанскихправоохранительных органов могут найти убежище «активисты» этих организаций. Впалестинских лагерях активно действуют эмиссары «аль-Каиды».
Ливанские власти до сихпор не могут самостоятельно установить полный контроль над ситуацией внутрипалестинских лагерей, и поэтому укрепление позиций ПНА в лагерях беженцев можетспособствовать гармонизации палестино-ливанских отношений.
Достаточно тесно спалестинской проблемой связана и деятельность ливанских исламистскихорганизаций. Традиционно исламистский фактор в Ливане проявлялся достаточнослабо. Долгое время исламистская идеология не могла прижиться в Ливане. Сунниты(в настоящее время именно они являются главной движущей силой радикальныхисламистских организаций) изначально занимали достаточно высокое положение вливанском обществе, что параллельно с привычной для Ливана «идеологией»родственных и территориальных связей препятствовало возникновению и развитию встране радикальных религиозных идей.
Во время гражданскойвойны традиционные общественные связи в Ливане подверглись значительнымизменениям. Анархия, вызванная продолжительным вооруженным конфликтом,обусловила масштабное обнищание ливанцев-мусульман, а также способствовалапроникновению в страну радикальной мусульманской идеологии и ее сторонников.
В отличие от шиитскогонаселения страны, буквально «разделенного» между «Хизбаллой» и «Амаль», уливанских мусульман-суннитов не было единой объединяющей базы и сдерживающейсилы. Кроме того, проблема только усложнялась наличием массы бесправныхпалестинцев, которые до сих пор проживают в неподконтрольных правительствулагерях и нелегально созданных поселениях.
С учетом вышесказанногорадикальные суннитские организации занимают маргинальное положение на ливанскойполитической арене. Они пользуются незначительной поддержкой населения (неболее 20% суннитской общины без учета палестинцев), оторваны от суннитскогополитического истеблишмента, мало представлены во властных структурах, из-засвоих религиозно-политических установок не могут пойти на политический союз сдругими ливанскими организациями, в т.ч. и мусульманскими. С одной стороны, этовынуждает их искать поддержки у наиболее бедной и политически незащищеннойчасти населения (это опять же мусульмане-сунниты и палестинцы), а с другой, –объясняет готовность этих организаций к силовой конфронтации с ливанскимруководством и делает их открытыми для иностранного влияния26.
Следует также учесть,что после гибели Р.Харири в стране практически не осталось суннитскихполитиков, пользующихся более или менее значительной поддержкой населения(очевидно, что ни молодой С.Харири, ни действующий премьер-министр Ф.Синиора немогут претендовать на место и авторитет Р.Харири). Кроме того, значительнаячасть суннитской общины (прежде всего это просирийски настроенные политики)оказывается вытесненной из процесса урегулирования современных внутриполитическихпротиворечий. Те же мусульмане-сунниты, которые действительно принимают участиев управлении страной, поддерживают тесные связи с американцами и европейцами,что не может не вызывать недовольства исламистов и сочувствующих им.
Такое положение суннитскихнотаблей, традиционно пользовавшихся значительным авторитетом в крупныхприбрежных городах (Бейрут, Сайда, Триполи), только способствует радикализациинаиболее бедных представителей общины, которые в поисках социальной защиты иполитической опеки вынуждены обращать взор на исламистов. Вместе все этопревращает суннитский радикализм в Ливане в удобный инструмент длядестабилизации обстановки в стране.
В контекстерегиональной ситуации проблема исламизма в Ливане многогранна. С одной стороны,спекуляции в западной прессе на тему активизации ливанских исламистов, а такжедо недавнего времени весьма популярное дело О.Бак-ри являются инструментами длядальнейшего возмущения ситуации в Ливане, разжигания противоречий средиливанских мусульман. Кроме того, вопросы исламизма весьма болезненновоспринимаются в Дамаске, и поэтому муссирование сообщений о деятельностирадикальных мусульманских организаций в Ливане и Сирии вносит напряженность всирийско-ливанские отношения.
С другой стороны,потенциально Ливан вполне может превратиться в арену для деятельностиразличного рода салафитско-джихадистских течений. Еще в марте 2005 г. ливанскиенаблюдатели фиксировали рост политической активности исламистских группировок всвязи с ожидавшимся выводом сирийских войск из Ливана. Пока на виду лишьреорганизация их политических структур, однако обострение политическихпротиворечий в стране и рост общей неопределенности обстановки неизбежнообеспечат приток в ряды радикалов значительного количества потенциальныхбоевиков, в т.ч. и из числа приезжих «моджахедов», получивших опыт участия в«джихаде» в различных регионах мира.
На наш взгляд,суннитский радикализм в Ливане сможет в полной мере выйти из тени традиционныхполитических организаций и действительно начнет влиять на политику в стране вдвух случаях. Во-первых, перейти к активной военно-полити-ческой деятельностиисламисты, скорее всего, будут способны только в случае продолжительногокризиса власти, общего фона межконфессиональных противоречий, а также очевиднойнеспособности ливанских служб безопасности контролировать ситуацию в стране.Фактически в этом случае речь может идти об обстановке, предшествующей началугражданской войны.
В другом случае всплескисламистской активности может произойти в результате чрезмерного вмешательстваамериканцев и их союзников в ливанскую политику, особенно в таких вопросах, какразоружение «Хизбаллы», политика в отношении палестинских беженцев,урегулирование с Израилем. Антиамериканские настроения в регионе и в Ливаневесьма живучи и в любой момент могут вырваться наружу.
Численностьвоенизированных структур наиболее воинственных организаций в Ливане («Джундаш-Шам», «Джамаат ат-таухид аль-ислямийя», «Асбат аль-ансар» и др.) примерноможно оценить в несколько сотен человек. Динийский мятеж в январе 2000 г.продемонстрировал немалый военный потенциал радикальных организаций, выявив вто же время и территориальную ограниченность их деятельности.
Некоторым показателемповышенной активности и амбиций ливанских исламистов могут стать их угрозы иобвинения в адрес ряда ведущих ливанских организаций. Так, по сообщениямливанских СМИ, объектом критики со стороны исламистских организаций стала«Хизбалла», которая обвиняется в отходе от «исламских идеалов» и стремленииподчинить результаты противостояния Израилю политическим целям партии внутриЛивана27. 14 сентября также появились сообщения об угрозах со стороны«аль-Каиды» в адрес «Ливанских сил».
Некоторое время назадЛиван являлся одной из опор региональной политики САР, однако в настоящее времяон кажется «ахиллесовой пятой» сирийского руководства, и не последнюю роль вэтом играет навязанная извне интернационализация внутриполитического кризиса вЛиване.
Развитиеситуации в Ливане с конца 90-х годов высветило многочисленные просчеты вливанской политике Дамаска. Со времени вступления сирийских военных натерриторию Ливана в 1976 г. и постепенного и продуманного установления в странесирийского контроля произошли значительные изменения как на региональном, так ина международном уровнях. В условиях нового расклада сил в регионе и в Ливанесложившаяся система сирийского военно-политического присутствия на территориизападного соседа начала оказывать чрезмерное воздействие на ливанское общество.Действия сирийского руководства и его многочисленных ливанских союзниковстановились все более прямолинейными и жесткими, что в конечном итоге сталовызывать недовольство со стороны остальных ливанцев. Недостаточно взвешеннаяполитика Дамаска, усиливающийся сирийский контроль, получивший свое отражение всиловых действиях против оппозиции, а также неоднократное вмешательство вливанские конституционные процессы в конечном итоге спровоцировали усилениеантисирийских настроений в Ливане, которые выплеснулись после трагическихсобытий 14 февраля 2005 г.
Более того, объективнаяоценка последствий гибели Р.Ха-рири позволяет сделать вывод, что в результатенее именно интересы Сирии пострадали в наибольшей степени, и этот факт непозволяет говорить о причастности официального Дамаска к убийству бывшеголиванского премьер-министра. Тем не менее периодически озвучиваемые результатыэтапов международного расследования указывают на возможную вовлеченностьсотрудничавших с сирийцами ливанских военных, что может негативно повлиять нарепутацию Дамаска.
Что касается действийсамих сирийцев, то в последнее время они стараются не только дистанцироватьсяот внутриливанских событий, но и пересмотреть свое отношение к ним. Сегоднявоенно-политические приоритеты, избранные Сирией в последней трети XXв., такие, например, как оказание давления на Израиль, дополняются очевиднойнеобходимостью поддерживать «имидж» миролюбивой страны, что в свою очередьмогло бы позволить ей строить равноправные отношения с ведущими игроками намировой политической арене, такими как Евросоюз и США. На данный момент Дамаскзаинтересован в недопущении активизации как ливанских, так и сирийскихисламистов, а также в сохранении сотрудничества с Ливаном в областибезопасности.
Несмотря на кажущуюсяслабость, Дамаск без какого-либо ущерба для себя летом 2005 г. инициировал т.н.«пограничный кризис», когда «из соображений безопасности» сирийцы тормозили, ав течение некоторого времени вообще перекрыли проезд автотранспорта из Ливаначерез КПП на сирийско-ливанской границе. В результате в Дамаск прибыладелегация во главе с новым премьер-министром Ф.Синиорой, который подтвердил«особый» характер сирийско-ливанских отношений и приверженность ливанцевдвусторонним договоренностям в сфере безопасности 1991 года.
Кроме того, сирийцынамеренно поощряют развитие новых противоречий внутри ливанского политическогоистеблишмента. Лучшим подтверждением этому можно считать согласие сирийцев и ихливанских союзников на освобождение из заключения С.Джаджи и возвращениеМ.Ауна. Последний не только способствовал расколу внутри оппозиции, но ипопытался сплотить вокруг себя часть просирийских сил.
Приведенные выше фактыеще раз подтверждают, что несмотря на очевидное политическое поражение и уходсирийцев из Ливана, Дамаск лишь частично утратил влияние на обстановку вЛиване. Достаточно продуманная ливанская политика Дамаска на протяжениипоследних 30 лет создала надежную базу, благодаря которой САР еще долгое времябудет иметь голос в ливанских делах. Возрастающая политическая активностьВашингтона на ливанском направлении, несомненно, позволит американцам игратьболее значимую роль в Ливане, однако полностью вытеснить сирийцев и действоватьбез учета их т.н. «особых отношений» США будет практически невозможно.Официально для США Дамаск уже не является объектом «демократизации» (по крайнеймере, по иракскому сценарию) и в Вашингтоне признали, что режим Б.Асадаспособен к самостоятельной трансформации, и готовы к налаживанию обычныхдипломатических отношений с Бейрутом28.
Фактически вновьдействует формула 1982 г. тогдашнего министра иностранных дел САР А.Хаддама:«Израильтяне могут сделать Б.Жмайеля генералом, но не могут превратить его вобщеливанского лидера». Сегодня американцы способны «раскрутить» С.Харири,М.Ауна, а при необходимости и С.Джаджу, однако только при участии Дамаска любойиз этих политиков может претендовать на реальное руководство страной.
Развитие ситуации вЛиване было весьма одобрительно встречено в Вашингтоне. Как страна, входящая всостав Большого Ближнего Востока, Ливан важен для американцев в качественервного центра арабского Машрика, не менее чувствительного, чем Ирак и страныПерсидского Залива. Этноконфессиональное многообразие Ливана позволяетамериканцам отсюда воздействовать на различные болевые точки всего региона.Речь идет о ливанских христианах, о шиитах, «Хизбалле» и ее иранских спонсорах,суннитском радикализме, палестинцах, активной армянской диаспоре, курдах, длякоторых Ливан является относительно безопасной «штаб-квартирой», а также обисторически сложившихся отношениях с Сирией и полувековом конфликте с Израилем.
Если говорить болееконкретно, то сейчас можно выделить четыре цели внешней политики США поотношению к Ливану. Первое – это всестороннее поддержание демократическихпроцессов в Ливане и превращение его в «движущую силу» «Нового Ближнего Востока».
После этого становитсявозможным достижение второй цели, а именно – стабилизации обстановки на южнойгранице Ливана и ослабления действующих в стране антиизраильских сил(«Хизбалла») и настроений. Наконец, уже около 30 лет американцы пытаются протолкнутьидею поселения в Ливане более 350 тыс. палестинских беженцев, чего, однако, нипри каких условиях не позволяют ливанцы. В свою очередь, максимальный прогрессна этих трех направлениях позволил бы сдвинуть с мертвой точки процессливано-израильского мирного урегулирования.
После т.н. «кедровойреволюции» и парламентских выборов Ливан на настоящий момент стал «образцом»демократического государства на Ближнем Востоке. США крайне важно сохранитьдостигнутое и в дальнейшем опираться на ливанский опыт. Ведь в случае с этойстраной «демократизация» произошла скорее по «цветным» европейским сценариям,чем по жестоким принципам американской ближневосточной политики (хотя без этоготоже не обошлось). Логично, что следующим шагом США может стать организация всестороннейэкономической помощи Ливану. В этой связи весьма актуальна проблемамонополизации американцами спонсорства Ливану29.
Историческигосударством-покровителем Ливана выступала Франция. Очевидно, что Париж необладал и не обладает такими возможностями, как Вашингтон, и в решенииполитических проблем вокруг независимого Ливана (после 1943–46 гг.), а потомунередко действовал уже на вторых ролях. С начала гражданской войны 1975 г.часть ливанской политической элиты, в частности, К.Джумблат, Р.Эдде рассчитывали,что именно Франция сыграет ключевую роль в урегулировании кризиса с наименьшимипотерями для ливанской государственности и экономической системы. В конечномитоге именно США стали той западной страной, чья позиция была определяющей врешении ливанской проблемы.
Ситуация несколькоизменилась после прихода к власти Р.Харири, который имел дружеские отношения спрезидентом Франции Ж.Шираком. Французам удалось частично вернуть себе рольпокровителя Ливана, организовав, в частности, в ноябре 2002 г. в Парижемеждународную конференцию по Ливану.
Реальность сегодняшнегодня такова, что США пытаются полностью взять в свои руки контроль над ситуациейв Ливане. Это подразумевает, что французы должны отказаться от реализациисобственных «ливанских проектов», включая возможное проведение новоймеждународной конференции, и лишь обеспечивать поддержку американскиминициативам. Однако значительная часть ливанской политической элиты(преимущественно христиане) сохраняют свои традиционные связи в Париже и врядли одобрят одностороннюю ориентацию на США. Не исключено, что американцы могутдать французам больше свободы в Ливане, однако в ответ будут ждать от нихусиления сотрудничества по Ираку, Ирану и другим ближневосточным проблемам.
Французская политика наБлижнем Востоке, несомненно, имеет более благоприятный имидж в Ливане. В этойсвязи стоит отметить, что во время недавнего всплеска насилия в стране ливанцывновь вспомнили американского госсекретаря Г.Киссинджера. По мнению многихливанцев, именно он несет непосредственную ответственность за раскручиваниемежконфессиональных противоречий в самом начале гражданской войны, а такжеспособствовал началу военной интервенции Дамаска в 1976 г. Напротив,французская политика всегда руководствовалась принципом сохранения территориальнойцелостности Ливана. Она характеризуется меньшим прагматизмом по отношению кЛивану, а также является более гибкой в таких чувствительных вопросах, как,например, разоружение «Хизбаллы». В то же время, несмотря на разные цели иподходы, сейчас США и Франция стараются действовать сообща и не демонстрироватьсуществующие разногласия.
Что касается реальныхрезультатов политики западных государств, то пока предпринимаемые ими действиявряд ли будут способствовать достижению консенсуса внутри Ливана идружественным отношениям между Ливаном и Сирией. Как отмечал сирийскийпредставитель при ООН Ф.Мекдад, и как показали дальнейшие события, резолюция №1559 уже «разделила ливанский народ». Появление этого документа в связи спродлением полномочий президента Э.Лахуда придало первый импульс еще неоформившейся оппозиции и помогло ей указать на тех, кто шел «противмеждународной законности». Усилия американцев по запуску «международного»процесса по расследованию убийства Р.Харири обеспечат им уже прямую возможностьоказывать влияние на ливанские дела и сирийско-ливанские отношения. Подобноэпопее с комиссиями МАГАТЭ и «иракским оружием массового поражения», результатырасследования могут быть использованы США как повод и удобный предлог дляужесточения американской политики в отношении Дамаска и его ливанскихсоюзников.
Сейчас многие экспертысвязывают назначение К.Райс на пост госсекретаря США как возврат к американскойвнешней политике времен Г.Киссинджера. По их мнению, современная кризиснаяситуация в Ливане искусственно раздута, а американцы вновь хотят превратить этустрану в полигон для политических экспериментов30.
Парадокс заключается втом, что процессы демократизации на Ближнем Востоке будут действительноотвечать интересам США в долгосрочной перспективе и способны стабилизироватьполитический климат в регионе. Однако в ближайшее время эти процессы скореевызовут обратную реакцию – отторжение, рост антиамериканизма, а как следствие –нестабильность в регионе31. Кроме того, по мнению американских же экспертов,нельзя говорить о стопроцентной устойчивости «молодых демократий»32. В связи сЛиваном эта мысль особенно актуальна. Уникальная ливанская демократия,существовавшая до середины 70-х годов, основывалась на конфессиональном балансеи практически не регулируемой, но весьма эффективной рыночной экономике. Сейчасни того, ни другого не существует, и сложно предположить, что в современныхусловиях в Ливане демократия сможет существовать без вмешательства извне. Влучшем случае она будет нуждаться в значительных объемах финансовой помощи.
При неблагоприятномварианте развития ситуации – в случае роста напряженности в стране ивозникновения вооруженных конфликтов всплеск экстремизма может вызвать «эффектдомино», который в условиях «Большого Ближнего Востока» затронет даже регионы,непосредственно не относящиеся к арабскому Востоку. В настоящий же моментамериканская политика в Леванте может усугубить ливанский кризис,спровоцировать нестабильность в Сирии, а в конечном итоге только ускоритьнежелательное развитие ситуации в регионе.
Ливан в очередной разстал заложником политических процессов регионального уровня, и поэтому угрозавнутригосударственной стабильности может возникнуть под влиянием внешнихфакторов, а именно иранского, израильского, палестинского и, несомненно,американского.
В настоящий моментситуация в Ливане и вокруг него при видимой стабильности таит в себе рядаспектов, каждый из которых в любой момент может сорвать наметившеесяоздоровление ситуации. Проблема конфликтов, подобных ливанскому, заключается втом, что их первопричины лежат в плоскости, обозначаемой современнымиполитологами как «human security». В русской трактовке это понятиеподразумевает право человека жить в соответствии с его представлениями особственной идентичности, право защищать свой образ жизни. Вопросы идентичностивключают в себя национальность, религию, специфическую трактовку истории,особые политические теории («Географическая Сирия», концепция исламскогогосударства, «Великий Ливан», изоляционистские устремления ливанских христиан ит.д.), уникальный характер внешних связей.
Все это в конечномитоге определяет специфический образ жизни не только этноконфессиональныхгрупп, но и отдельных семейств в Ливане. С одной стороны, подобный плюрализмспособствует возникновению открытого универсального общества, каким был Ливан в60-е годы. С другой стороны, множественность в принципе обуславливает высокуюконфликтогенность ливанского общества, которое в начале 70-х окончательноутратило внутренний баланс и вступило в период то затихающих, то вновьвспыхивающих социально-политических конфликтов.
Решение проблемыбезопасности в Ливане вполне возможно, однако при этом необходимо четкоеопределение соответствующих мер. Понятие безопасности имеет две трактовки:первая – это действия и механизмы по установлению или принуждению кбезопасности, различного рода силовые действия или демонстрация силы (вливанских условиях этот метод нашел воплощение в резолюции СБ ООН № 1559);вторая трактовка – шаги, направленные на создание и поддержание ощущениябезопасности, т.е. необходимого социально-политического климата (безопасностьтакого рода существовала в Ливане до начала гражданской войны и основывалась наисправно функционирующем Национальном пакте 1943 г.), способствующего мирномурешению политических противоречий.
Именно последнийподход, на наш взгляд, в наибольшей степени отвечает специфике основанного накомпромиссе ливанского общества. Точечные меры по навязыванию политическихрешений извне способствуют дисбалансу в обществе и создают потенциальныеконфликтные ситуации, когда одна сторона чувствует себя слишком сильной, чтобыидти на компромисс. Другая сторона оказывается слишком слабой и зажатой в угол(в таком положении нередко оказывались ливанские христиане), а потому готова к любымдействиям, чтобы исправить свое положение.
Современная ситуация вЛиване указывает на то, насколько сильно эта страна подвержена внешнемувлиянию. Ливан гармонично вписывается в пространство Большого Ближнего Востока,а следовательно, в значительной степени зависит от процессов и тенденций,существующих в регионе. В свою очередь эта страна также принимает участие вформировании регионального политического климата, и в случае сохранениявнутриполитической нестабильности и эскалации кризиса внутриливанские исирийско-ливанские противоречия могут взорвать ситуацию за пределами Ливана иСирии.
ближнийвосток ливанский политэмигрант
Список литературы
1. www.tayyar.org.
2. Elections 2005 Lists and Candidates// Lebanon wire.
3. The Daily Star, 11.08.2005.
4. Lebanon wire, 19.07.2005.
5. www.tayyar.org.
6. Ан-Нахар,20.09.2005.
7. ст.49 Конституции Ливанской Республики президент избирается Палатой депутатов(парламентом).
8. Ас-Сафир,21.09.2005.
9. www.el-kataeb.org
10. Байанхизб «Хирас аль-Арз», 13.09.2005, 18.09.2005. С официального сайта партии«Стражи кедра» – www.gotc.com.
11. www.lebaneseforces.com– информационный ресурс партии «Ливанские силы», 17.09.2005.
12. Аль-Хаят,30.08.2005.
13. Ас-Сияса,15.08.2005.
14. РассадинП.А. Возможные последствия вывода сирийских войск из Ливана // СовременныйБлижний Восток: сирийско-ливанское направление. Выпуск 8(10). – М., 2005, с.17.