Якутский Государственный Университет.
Им.М.К.Аммосова.
Медицинский институт.
Педиатрический факультет.
Кафедра Патологической физиологии.
РЕФЕРАТна тему:
Развитие Патологической физиологии в России.
Выполнила: ст.гр. Пф-305-1
Макаров Семен Николаевич
Проверила:
Якутск2003
Содержание:
1)Содержание.
2)БиографияИноземцева.Ф.И.
3)Профессура.
4)Первыепобеды.
5)Вывод.
6)Литература.
Биография.
ФедорИванович Иноземцев родился 12 февраля 1802 года в деревне Белкино Боровскогоуезда Калужской губернии. Его отец по одним источникам — перс, по другим — турок, по третьим — кавказский горец. Достоверно известно одно: еще мальчикомего (как пленного) вывез с Кавказа граф П.А.Бутурлин. Может быть, здесь — истоки фамилии. У четы Иноземцевых было пять детей. Отец умер, когда Федорубыло двенадцать лет. Что сталось с матерью — неведомо. Известно лишь, что еестарший сын — врач Егор Иванович стал наставником младшего брата, которыйпереехал жить именно к нему (в Харьков) после смерти отца.
Ещев деревне Белкино у местного священника, весьма образованного человека, Федоробучался чтению, письму, началам Закона Божьего. В Харькове продолжилобразование в уездном училище, потом стал казеннокоштным воспитанникомгубернской гимназии, где его учитель В.М.Черняев (позднее известный ученый)привил мальчику любовь к естествознанию, особенно к ботанике. В 17 лет поступилв Императорский Харьковский университет. Когда окончил двухгодичный курс«приготовительных общих наук» и настало время выбрать будущуюспециальность, у Федора сомнений не было — он страстно хотел стать медиком. Ноодного желания, увы, мало. Как казеннокоштный студент, он получил назначение насловесный факультет, но (согласно авторитетному словарю Брокгауза и Эфрона) с3-го курса послан был за шалости (какие — не известно) учителем математики вЛьвовское уездное училище. В 1825 году «по расстроенному здоровью», сдозволения высшего начальства, оставил службу. В 1826 году вновь поступил вХарьковский университет, но стал обучаться давно желаемой им МЕДИЦИНЕ. Ему былотогда 24 года. Замечу, к слову: Николай Иванович Пирогов, с коим и при жизни, ипосле смерти (в трудах историков) пересекались их пути, стал первокурсником.Уже со второго курса Федор Иноземцев предпочитал всем прочим предметамхирургию. «Виною» тому был известный профессор хирургии НиколайЕллинский, разглядевший в трудолюбивом студенте талант «оператора». Вначале 3-го курса произошло примечательное событие: студенту Иноземцевудозволили произвести операцию по отсечению больному голени. Потом последовали идругие успешные операции.
Окончен Университет, но Федор Иноземцев не мог располагать собою — казеннокоштный студент после завершения курса по назначению Правительствадолжен прослужить шесть лет.
Император России, Правительство понимали, что русскую наукудолжны развивать, прежде всего, русские ученые. В то время профессоров-немцев(так называли всех иностранцев) было предостаточно. И вот по Высочайшемуповелению образуется Профессорский институт в Дерпте (Юрьев, Тарту), куда ипредписывается направлять преимущественно русских, хорошо учившихся студентов.Федор Иноземцев и думать не думал о Профессорском институте. Но его учительЕллинский и брат Егор настойчиво убеждали приступить к сдаче сложнейшихэкзаменов. Испытание он успешно прошел сначала в Харькове, затем и вСанкт-Петербурге, в Академии наук.
… В Дерпте Иноземцева поселили в одной комнате с Пироговым. Онипрожили вместе более четырех лет, но дружбы между ними не возникло. Доверимсяобъяснению Пирогова: "… наши лета (напомню: Иноземцев был почти на 8 летстарше) взгляды, вкусы, занятия, отношения к товарищам, профессорам и другимлицам были так различны, что кроме одного помещения, одной и той же науки,избранной обоими нами, не было между нами ничего общего".
Возможно, однако, причина неприязни юного Пирогова иная. Он,блестяще закончивший Императорский Московский университет, в хирургии былзеленым юнцом, обучался ей; Иноземцев — совершенствовался. Николай Пирогов быласкетично поглощен наукой. Душа общества, обаятельный, общительный ФедорИноземцев просто мешал ему — жили-то в одной комнате. На вечеринках уИноземцева собирались будущие его коллеги-профессора по Московскомууниверситету: правовед П.Редкий, физиолог А.Филомафитский, филолог, историк,тонкий знаток театра Д.Крюков, политэконом и статистик А.Чивилев. Частенькозахаживал Владимир Даль. Спорили, обсуждали новости, играли в карты. Ввечеринках участвовал и близкий друг Иноземцева — поэт Языков, автор знаменитыхпесен («Нелюдимо наше море», «Крамбамбули», «Из страны, страныдалекой»). Но воистину потехе был час, а делу — время.
Иноземцев усиленно занимался физиологией, патологией, семиотикой, фармацией.Работал в больнице, участвовал в борьбе с холерой. Конечно, главнейшие занятия- хирургия и анатомия.
Примечательно, что когда наступили докторские экзамены, егоосвободили от испытаний по патологии и терапии, остальные он хорошо сдал.
В марте 1833 года защитил диссертацию о двустороннем методе камнесечения (Delitho-tomiae methode bilaterali), и опять учеба: двухгодичная стажировка улучших хирургов Западной Европы — Грефе, Руста, Диффенбаха. Внимательно знакомитсяон и с состоянием терапии, других наук.
В Россию Иноземцев вернулся в 1835 году. В Академии наук прочитал пробнуюлекцию «Обзор операций, назначаемых в каменной болезни». Настоятельнопросил направить его в Императорский Харьковский университет. Но тут произошлособытие, которое и по сей день будоражит умы историков медицины. Назначение онполучил в Императорский Московский университет, в Alma mater Пирогова, которыйнеоднократно выразил желание занять там кафедру.
Что же произошло? Попечитель университета граф Строгановнисколько не сомневался в талантах Пирогова. Его смущало одно: как 25-летнийпрофессор, чуть ли не ровесник студентов, будет завоевывать авторитет?Одновременно пронесся по Санкт-Петербургу и Москве слух о смертельной болезни Пирогова.Сомнения графа Строганова разрешились сами собой — на кафедру назначилиИноземцева. Что же случилось с Пироговым? Он действительно заболел тяжелейшейформой сыпного тифа, был госпитализирован в Риге. Так было, а о том, что писалии пишут об этом эпизоде, лучше умолчать.
Профессура.
Втом же 1835 году Ф.И.Иноземцева избрали экстраординарным профессоромпрактической хирургии, а в 1839 он уже ординарный профессор той же кафедры. Совсей страстью своего темперамента он исполняет возложенные на него обязанности,но становится все яснее, что преподавание хирургии и вообще медицинскоеобразование требует совершенствования. И, как нельзя, кстати, Иноземцев,«с Высочайшего соизволения Государя Императора, в 26 день Апреля 1839 годасостоявшегося, был отправлен за границу для узнавания современныхусовершенствований по части практической Хирургии с сохранениемжалования». В университетах Германии, Франции, Италии он изучает состояниепреподавания медицины. Составляет особый трактат по реформированию высшегомедицинского образования.
В 1846 году решилась важнейшая проблема — в Императорском Университетеоткрылись факультетские и госпитальные клиники. «Московские губернскиеведомости» писали: «По общему признанию всех обозревавших подобныеучреждения на Западе факультетские клиники превосходят и удобством помещения, ибогатством пособий». Факультетская хирургическая клиника имела свойанатомический театр.
По тому нравственному влиянию, которое оказывал Иноземцев настудентов, по педагогическому таланту его сравнивали с другим славнымпрофессором университета — Грановским. Само звание — профессор — ассоциируется,прежде всего, с лектором. И.М.Сеченов писал:
"… живой по природе, он иногда увлекался на клинических лекциях, и тогдафразы получали у него порывистый, восклицательный характер, произносились сфранцузским шиком. На лекциях по оперативной хирургии он был совсем другойчеловек, читал скорее монотонно, чем живо. Кафедры топографической анатомиитогда не было, и ему приходилось описывать послойно топографию различныхобластей тела".
А вот как отзывался о лекциях своего учителя профессорА.Н.Маклаков: «Как сейчас вижу это умное подвижное лицо, эти горящиеглаза, слышу это живое, блестящее, серьезное изложение, в котором слышаласьискренность, чувствовалось увлечение. Лекции эти захватывали слушателей иводворяли среди них такую тишину, какой не всегда можно достигнуть внешнимимерами. Мудрено ли, что эти блестящие лекции, всегда носившие на себе печатьоригинальности, возбуждавшие новые вопросы, оказывали влияние на слушателей ивселяли в них любовь к науке».
Талант истинного педагога, понятно, не ограничивается лишьлекторским мастерством. На своих занятиях профессор Иноземцев воплощал идею«образовать как можно более научно-практических врачей»; практическиенавыки увязывались со сведениями, полученными на лекциях. Уже на 3-м курсестуденты накладывали повязки, мази, припарки. Особое внимание обращалось наформирование наблюдательности, студенты были обязаны вести дневники. На 5-м курсеони уже самостоятельно делали операции. Особое значение в подготовке исовершенствовании врачей придавал амбулаторному приему больных.
В программе обучения органически сочетались знания потопографической, патологической анатомии, десмургии, практической хирургии. ВелИноземцев и курс глазных болезней.
Он все делал искренне и страстно, постоянно «возился состудентами», не то что иные профессора: прочитал лекцию на латыни — и кбогатым пациентам. Уместно напомнить мнение лучшего знатока жизни Иноземцева — профессора Ю.В.Архангельского: «Новаторство в области преподавания и, вособенности, организация первоклассной для того времени клиники создалиФ.И.Иноземцеву врагов, главным образом, среди врачей-иностранцев, доставлявшихему немало неприятных минут».
Озабоченность Иноземцева судьбой русской медицины,«выискивание» талантов, способных обогатить науку, поражалисовременников.
Весьма примечательный пример. Один его студент, АлександрБабухин, отличался неугомонным нравом, прославился не прилежанием в науках, абуйными выходками и «шалостями». На студенческой пирушке,окончившейся весьма печально, получил тяжелую травму черепа и почти два годапролежал в университетской хирургической клинике. Но, как говорится, не было бысчастья, да несчастье помогло. Директором клиники был профессор Иноземцев.Движимый не только сердолюбием, но и удивительной прозорливостью, он внушилнезадачливому студенту уверенность, что его призвание — медицина. Приносил емукниги и снабжал деньгами. Позднее ссылался в своих трудах на его работы, чтоповышало авторитет молодого специалиста. В итоге — «слепил» из негодругого человека: изменился характер, ушли в прошлое проказы и пирушки.Благодаря чудовищной работоспособности, прекрасной памяти, способности к анализуи синтезу, он стал тем, кем стал — выдающимся русским ученым АлександромИвановичем Бабухиным.
Именно профессор разглядел в студенте И.М.Сеченове будущую звездуфизиологии, рекомендовал его для подготовки к занятию профессорской должностина медицинском факультете Московского университета. Если бы не кознипреподавателей-немцев, Сеченов занял бы кафедру на десятилетие раньше, чем этопроизошло.
Среди студентов, слушавших лекции Иноземцева, были Склифосовский,Боткин, Белоголовый. Можно ли их считать учениками Иноземцева? Полагаю, можно,если говорить об их нравственном становлении, формировании стремления честнослужить Отечеству, науке, людям. У Федора Ивановича были десятки ближайшихучеников, сотрудников, последователей. Назову лишь несколько известных по сейдень имен: И.П.Матюшенков, С.А.Смирнов, Г.А.Савостицкий, Н.К.Беркут,И.И.Минкевич, Н.П.Мансуров, Н.Е.Мамонтов, А.Т.Тарасенков. Иноземцев привил имне только любовь к науке, но и передал «эстафету доброты». Например,его ученик, крупный хирург, популярный врач Александр Павлович Расцветовзначительные суммы завещал на стипендии студентам и врачам, посвятившим себянауке, на устройство приюта для престарелых докторов и их семей. По примеруучителя он завещал также свою библиотеку «Московскому обществу русских врачей».
Первые победы.
Первогофевраля 1847 года профессор Иноземцев впервые в России применил при операцииэфирный ингаляционный наркоз. Двумя неделями позже, в Петербурге, егоиспользовал Н.И.Пирогов. Но дело не только во временном приоритете. Со своимоднокашником по Дерпту профессором физиологии А.М.Филомафитским, соспециалистами разного профиля Иноземцев изучал действие наркоза, участвовалработе комитетов по исследованию «вновь открытого способа проведения безболи хирургических операций...». Но иные историки медицины почему-то либозатушевывают, либо вообще отрицают роль Иноземцева в исследовании и применениинаркоза в нашем Отечестве.
… Сущим бичом для России была холера. В 1847 году Иноземцевопубликовал работу «Об анатомико-патологическом значении холеры».Наука того времени еще не могла ответить на многие вопросы, связанные с этойинфекцией. Пастеровская эра еще не наступила, и Иноземцев считал (подвергаяськритике), что, кроме «миазматических условий», значение имеютпланетные влияния. Сейчас нам известны труды А.Л.Чижевского (например,«Земное эхо солнечных бурь»). Так, может, стоит пересмотреть взглядыИноземцева уже через призму новых представлений о воздействии космоса наздоровье людей, на возникновение эпидемий?
Общепатологические взгляды профессора связывают, прежде всего, сего концепциями о значении нервной (узловато-нервной) системы для здорового ибольного организма. Мною проанализированы десятки изданий. В одних учениеИноземцева превозносится как предвестие павловского нервизма, в другихотвергается вовсе. Не берусь принимать чью-либо сторону и ограничусь оценкойИ.М.Сеченова: "… составленная им теория была не хуже других медицинскихтеорий и свидетельствовала в Федоре Ивановиче мыслящего врача, задающегосясерьезными вопросами".
Влияние Ф.И.Иноземцева на развитие медицинской науки, высшегомедицинского образования — очевидно. Но научной школы, как, в частности,Боткин, Сеченов, Павлов, Захарьин, он не создал. Почему? Очевидно, не было уИноземцева стержневой, общей научной концепции, которая объединила бы ученикови последователей. Его «школой» стала вся российская медицина. В тегоды еще не пришло время формирования школ. Впрочем, это в еще большей степениотносится к великому Пирогову.
Врачом какого профиля был Иноземцев? Прежде всего, хирургом, ноне совсем обычным для того времени. По мнению Сеченова, «он принадлежал ктем хирургам, которые ставят операцию не на первый план, а рядом сподготовлением больного к ней и последовательным за операцией лечением. Поэтомуон проповедовал, что хирург должен быть терапевтом». Это принципиальноважно: многие искусные хирурги лишь определяли необходимость операции,проводили ее, на чем все заканчивалось.
Иноземцев был и терапевтом. Он широко рекомендовал в качествелечебного средства молоко и посвятил этому фундаментальный труд — «Олечении молоком простудных и с простудными сопряженных болезнейхолодно-лихорадочного свойства». Любопытно, что молоко разливалось вмаленькие графинчики со стеклянной пробкой. В каждом — от 2 до 4 стаканчиков по50 г. Молоко подогревалось, пить его рекомендовалось маленькими глотками трираза в день по стаканчику, дозировка постепенно увеличивалась. Лечению молокомотдавали дань и С.П.Боткин, Г.А.Захарьин, А.А.Остроумов. Только в начале нашеговека его перестали считать лечебным средством. Иноземцев был сторонникомдиетотерапии, гидротерапии, использования средств народной медицины, вчастности, бани.
… С довоенного детства помню название «Капли доктораИноземцева». Они вошли в практику при лечении холеры, а с 80-х годовприменялись при желудочно-кишечных расстройствах для уменьшения болей иперистальтики. Небезынтересна пропись этих капель (по книгеЮ.В.Архангельского):
Rp. Extr. Nuc.Vomic. 1 ч.;
T-ra Opii 120 ч.;
T-ra Rhei 80 ч.;
Т-гаCastorei 20 ч.;
Spirit, aether. 240 ч.;
T-ra Valer. aether 240 ч.; 01.
Menthae pip. 5 ч.
MDS. По 15-30 капель несколько раз в день.
Сильнейшимлечебным средством доктор Иноземцев считал методы психотерапии, ихиспользование было органичным для его натуры. По утверждениям Сеченова,Иноземцев ласково и участливо относился к больным, «для которых у него небыло другого имени, как дружок или мой милый». Во многих воспоминаниях егопротивопоставляют бранчливому и крикливому Оверу. Кстати, Овер умер богатеем;его надгробный мавзолей — самый роскошный из всех поставленных русским врачам.Иноземцев ушел из жизни чуть ли не нищим — все раздал, раздарил.
Весьма остроумно раскрыл универсализм врача Иноземцева известныйисторик и литератор М.П.Погодин. Он не смог придти на его юбилей, где говорили,что двумя руками подписываются под адресом: «Вы поспешили подписыватьсяобеими руками, — заметил он, — а я руками, и ногами, да и всеми пятьючувствами». Погодин долгие годы был пациентом Федора Ивановича, лечил унего даже перелом ноги, заболевания носа, ушей, глаз, боли в груди.
Среди благодарных пациентов доктора — скульптор Н.А.Рамазанов,полководец А.П.Ермолов, поэт Н.М.Языков… Они ходатайствовали и за своихзнакомых, родственников, знакомых. Безотказный Федор Иванович принимал, лечил,помогал. «Московские обыватели, — писал в своих воспоминаниях М.П.Погодин,- обязаны ему благодарностью за то, что в продолжение двадцати пяти лет в егодоме до 50 человек бедных людей получали безвозмездно советы, лекарства,готовые, полные консилиумы и даже содержание. Летом, несмотря ни на какуюпогоду, приезжал он из Сокольников всякий день, чтобы служить этому добромуделу, каждому из нас случалось часто посылать бедняков к нему сзаписками». Большие гонорары, что Иноземцев получал от богатых, раздавалбеднякам. Нетрудно представить, какую неприязнь он вызывал у многихпрактикующих врачей, аптекарей-иностранцев (иных не было) своим бескорыстием.
Генеральной линией жизни было для Ф.И.Иноземцева служение русскоймедицине. Он участвовал в работе Медицинского совета Министерства внутреннихдел и во многих других комитетах, комиссиях; был инициатором съезда русскихестествоиспытателей и врачей. На свои средства создал «Московскуюмедицинскую газету», которая двадцать лет (1858-1878 годы) объединяларусское врачебное сословие.
Ее задачи определялись так: "… быть живым, легкодоступныморганом для пробуждения жизни и мысли в русской медицине, ликвидациинедостатков взаимного научного общения, современного ознакомления сдостижениями зарубежной медицины, быть публицистической газетой". На еестраницах освещались проблемы гигиены и борьбы с заразными болезнями, новостироссийской медицинской науки, организация лечебной помощи сельскому населению,курортное дело. Среди авторов — С.П.Боткин и И.М.Сеченов, Ф.В.Овсянников,Н.М.Якубович…
Другое замечательное начинание — основание в Москве«Общества русских врачей». В 1861 году Государь Император высочайшеутвердил устав Общества. Пост председателя, конечно же, был предложенИноземцеву. Он отказался в пользу профессора Соколова и безвозмездно передалОбществу «Московскую медицинскую газету», свою солидную библиотеку,собранный им хирургический инструментарий.
Вывод:
В истории развития каждой науки, особливоприкладной, есть минуты, когда подготовившиеся и назревшие со временем элементыее просят для себя выражения в жизни, минуты, когда являются люди, органическивыражающие их — в слове и деле. Такова собственно и была общественная рольИноземцева в нашей Русской медицине. «Он первый назвал ее по имени.Деятельность его в области нашей медицины оставила по себе широкий след, нетолько по умственному влиянию его, как ученого, но и по нравственному, какчеловека… От него мы услыхали в первый раз новое тогда для нассловосочетание: Русская наука. Русская медицина. Смысл его уже был не тот, скоторым случалось нам его слышать от других, немецких учителей наших». Такписал ученик Иноземцева профессор С.А.Смирнов.
А историк и археограф П.И.Бартенев говорил о нем так:«полезный профессор, искусный врач, благонамеренный гражданин, добрыйчеловек, приснопамятный друг человечества».
Ф.И.Иноземцев и его однокашники по Дерпту, профессора«Серебряного века» Медицинского факультета Императорского Московскогоуниверситета вспахали почву для «Золотого века». Его апогеем сталостроительство Клинического городка на Девичке, достоинства которого идостижения Факультета в целом были высоко оценены XII Международным съездомврачей, прошедшем в первопрестольной в 1897 году. Именно Ф.И.Иноземцев и егоблистательные коллеги способствовали появлению выдающихся медиков Факультета:Н.В.Склифосовского, Г.А.Захарьина, И.М.Сеченова…
… Ф.И.Иноземцев скончался 6 августа 1868 года и был погребен накладбище Донского монастыря. Крест на памятнике сбит, но можно легко прочитать:«Действительный статский советник и кавалер Федор ИвановичИНОЗЕМЦЕВ». Досужий посетитель скользнет взглядом по надписи: много ихдействительных статских, даже — не тайный. Невдалеке — остатки памятникаБабухину. Вновь встретились.
К столетию со дня рождения Иноземцева был изготовлен великолепныйбронзовый бюст с мраморным постаментом.
На правой его стороне значилось: «В анатомическом театре.Без занятий в анатомическом театре нельзя сделаться рационально образованным,ловким и искусным оператором»; на левой стороне: «В клинике.Подробное и точное объективное исследование больного при распознавании болезнидолжно служить главным основанием клинического учения». На задней сторонепостамента начертано: «Дома. Всегда делай для всех все, что можешь.Никогда ни от кого ничего себе не требуй и не ожидай». Эти изречениявеликий врач, педагог, ученый часто повторял молодежи. Памятник и сейчас можновидеть в Музее истории Московской медицинской академии имени И.М.Сеченова. Памятник- на деревянной подставке. Постамент в другом месте. Без надписей.
Почти сто тридцать лет назад ученик Иноземцева Смирнов писал:«Не сомневаюсь, что будущий историк Русской медицины даст высокое,законное место этому начинателю нашей науки».
Литература.
1)«Всё обоВсех» М-1999.
2)Литвицкий.П.Ф.Патофизиология. М-1982.
3)БольшаяМедицинская Энциклопедия. М-1973