«Страшный мир» в лирике А. А. БлокаАвтор: Блок А.А.
Я вижу: ваши девы слепы,
У юношей безогнен взор.
Назад! Во мглу! В глухие склепы!
Вам нужен бич, а не топор!
А. Блок
На годы реакции пришелся стремительный творческий рост Блока.
Воодушевляясь идеями правды, справедливости, общественного долга, он вырастает в поэта национального и овладевает блистательным мастерством. Темы его громадны: прошлое и будущее человечества, мечта и действительность, человеческое горе и счастье… В стихах его с равной силой звучат и нежнейшая лирика, и гневная сатира, и мужественная гражданственность. Мы встречаем в его стихах и мгновенное переживание, и глубокое раздумье, живописные картины природы и величественные образы прошлого («Итальянские стихи»), песню и романс, покоряющие тончайшей музыкальностью, и волнующие стихотворные рассказы о человеческих судьбах, исполненные громадного драматического напряжения («На железной дороге», «Авиатор», «Перед судом»).
Важной вехой на творческом пути Блока явился замечательный цикл «Вольные мысли». Здесь уже торжествуют принципы того строгого и мощного поэтического стиля, воплощением которого служит лирика зрелого Блока. «Вольные мысли» проникнуты живым и свободным человеческим чувством: поэт жадно вбирает в себя все впечатления реальной действительности, чувствует себя заодно с людьми, говорит о своей связи с природой, поет «высокий гимн» о том, как «вольна душа». Здесь запечатлен подлинный, ничем не искаженный и не заслоненный облик мира, в котором люди трудятся, веселятся, любят, страдают, умирают. Здесь нарисованы великолепные по точности и тонкости изображения картины северной природы. Здесь, наконец, с большой сатирической силой разоблачены пошлость и уродство буржуазного быта. Блок долго оставался вне настоящей, общенародной жизни, долго не знал ее. Но зато как велик был восторг узнавания:
О, весна без конца и без краю —
Без конца и без краю мечта!
Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!
И приветствую звоном щита!
Какой звонкий, ликующий голос! Однако это не было слепым, безразборчивым восприятием действительности — такой, как она есть. Всем смыслом, всем содержанием своей поэзии Блок подводит к другому пониманию и принятию жизни. Как и положено поэту-романтику, он предъявляет ей громадные требования. Да, в существе своем жизнь прекрасна — и достойна самой пламенной, самой восторженной любви. «Нет на свете ничего такого, о чем нельзя было бы спеть песню», — утверждал Блок. Но жизнь в мире «сытых», где человек обречен на «голодную и больную неволю», страшна, темна и уродлива. Это лишь жалкое подобие настоящей жизни — и ее можно только ненавидеть и проклинать.
В поэзии Блока и запечатлены два лика жизни: лживая, нарумяненная «жизнь» там, где царят мгла и лютая стужа, тоска и скука, страдание и смерть, где упыри стерегут «гроба, наполненные гнилью», где «зреют темные дела»,— и другая, прогреваемая в свободной романтической мечте, вольная, чистая и прекрасная жизнь, где грохочет освежающая буря и раскрывается «осветленный простор.» И говоря об этой истинной жизни, поэт характеризует ее облик по преимуществу образами могущественных стихий либо человеческой борьбы и деяний: солнце, дотла выжигаю шее всяческую гниль, очистительная гроза, буйный ветер, молния, молот, щит, копье, «священный меч», обнаженный для битвы за торжество «нового века»…
Жизнь трудна, в ней идет жестокая неутихающая борьба, и жить достойно — значит каждодневно идти на подвиг. На этом пути человека подстерегают суровые испытания, может быть, гибель, но все равно: это единственный путь, достойный человека. Поэтому, принимая жизнь, нужно быть всегда готовым к борьбе и подвигу.
И смотрю, и вражду измеряю,
Ненавидя, кляня и любя:
За мученья, за гибель — я знаю —
Все равно, принимаю тебя!
Слитное чувство «любви-ненависти» к жизни определило всю тональность поэзии Блока, весь ее трагедийный пафос.
Да, поэзия Блока трагична, и герой этой поэзии — трагический герой, болезненно переживающий трагедию раздвоения («И отвращение от жизни, и к ней безумная любовь...»). Но трагическое мировоззрение не имеет ничего общего с пессимизмом, беспросветным отчаянием, «отрицанием жизни» и т. п. Оно всегда обращено к будущему и не только не отрицает жизнь, но, напротив, преисполнено пафосом героического утверждения жизни в ее идеальной форме. Трагедийное всегда мужественное. Трагический герой не склоняется покорно перед «роковой судьбой», но, руководимый волей к подвигу, мужественно борется с «роком», и в этом единоборстве раскрывается смысл трагедии. Пусть герой погибает в неравной борьбе за свою «мечту», подчас и не достигая цели, все равно сама гибель его героична, потому что освещает путь следующим поколениям. Обращаясь к животворным традициям русской литературы, Блок говорил: «Великие художники русские — Пушкин, Гоголь, Достоевский, Толстой — погружались во мрак, но они же имели силы пребывать и таиться в этом мраке: ибо они верили в свет. Они знали свет. Каждый из них, как весь народ, выносивший их под сердцем, скрежетал зубами во мраке, отчаянии, часто злобе. Но они знали, что рано или поздно все будет по-новому, потому что жизнь прекрасна». Таким же великим художником, знавшим, что жизнь прекрасна, и верившим в свет будущего, был и Александр Блок.