Оглавление
Введение 3
Глава 1. Проблема долга и счастья с философской точки зрения 5
Глава 2. Роман «Евгений Онегин» в трудах литературоведов 9
Глава 3. Анализ образов Онегина, Татьяны и образа автора 12
Заключение 24
Список используемой литературы 25
Введение
Тема моего реферата — «Проблема счастья и долга в романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин»». Актуальность темы реферата обусловлена тем, что проблема счастья и долга является одной из самых значимых для человечества во все времена.
Особенно важен анализ обозначенных ценностей в произведениях классиков отечественной литературы, каким является А.С. Пушкин и его роман «Евгений Онегин», занимающий особое место в творчестве писателя и являющийся «энциклопедией русской жизни». Проблематика его широка и одновременно направлена на внутренние мотивы развития характеров героев. Автор рисует картины столичной жизни, и заботы, и быт помещиков; затрагивает вопросы современного образования и воспитания, крепостного права, развития культуры, роли деятелей культуры в формировании общественного сознания; возвращается мыслью к важным историческим событиям отечества и дает им современную оценку. И на этом фоне, в этой среде живут, скучают и влюбляются, радуются и скорбят, дружат, разочаровываются, отчаиваются и размышляют герои Пушкина, его современники. Пушкин писал его восемь лет: с 1823 по 1831 год. Это было трудным временем в истории России. Работа над романом начата еще при Александре I, а продолжена и закончена в царствование Николая I. Ключевая центральная в романе — проблема цели и смысла жизни, в этот переломный момент в истории, каковым была для России эпоха после декабристского восстания, в сознании людей все нравственные ориентиры внезапно сменились.
«Долг – это необходимость поступка из уважения к нравственному закону. Долг позволяет индивиду быть нравственным. Стремление исполнить долг – это стремление человека к счастью», — говорил Кант.
Счастье – это понятие морального сознания, обозначающее такое состояние человека, которое соответствует наибольшей внутренней удовлетворённости условиями своего бытия, полноте и осмысленности жизни, осуществлению своего человеческого назначения. По мысли же Аристотеля, счастье заключается в созерцательной жизни.
На переднем плане романа развивается любовная интрига. Герои Евгений Онегин, Татьяна Ларина, Владимир Ленский и Ольга Ларина – две любовные пары. Но дано ли им судьбою стать счастливыми?
Цель: выявить пушкинское понимание соотношения долга и счастья в жизни человека.
Задачи:
определить философское понимание проблемы долга и счастья;
изучить литературоведческие труды, посвященные роману «Евгений Онегин» А. С Пушкина, исследователей 19-20 в.;
проанализировать текст романа А.С.Пушкина «Евгений Онегин» с точки зрения проблемы долга и счастья.
Предметом анализа является проблема счастья и долга в романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин».
Объектом является роман в стихах «Евгений Онегин» А.С. Пушкина.
Глава 1. Проблема долга и счастья с философской точки зрения
Категория долга занимает чрезвычайно важное место в этической системе Канта. Долг по отношению к другим — делать добро, долг по отношению к себе — сохранять свою жизнь и прожить ее достойно. Он считает, что человек должен «благотворить, т.е. по мере возможности помогать людям и содействовать их счастью, не надеясь получить за это какое-либо вознаграждение».[7]
Подобно Канту, Тургенев различал действия, которые совершаются сообразно долгу, и действия ради долга: первые соответствуют нравственным критериям и удовлетворяют определенные склонности человека, являются для него либо приятными, либо выгодными; вторые совершаются только из-за нравственных соображений и противоречат эмпирическим интересам человека. Кант выдвигал идею «моральной необходимости» как «принуждения», то есть «обязанности», когда «каждый основанный на ней поступок должен быть представлен как долг, а не как образ действий, который нравится нам сам по себе». Тургенев также призывал «к настоящему жертвованию собой»: «… не к тому, о котором мы так много говорим в молодости и которое представляется нам в образе любви, то есть все-таки наслаждения — а к тому, которое ничего не дает личности, кроме разве чувства исполненного долга, и заметьте — чувства чужого и холодного, безо всякой примеси восторженности или увлечения». Писатель рассматривал «наслаждение» как эгоистическое, разъединяющее начало, и полагал, что естественное человеческое стремление к счастью является той силой, которая противостоит моральному поведению, объединяющему людей. При этом Тургенев осознавал, что самопожертвование не только не приносит человеку удовлетворения, но и лишает его неповторимой привлекательности: «… тихое чувство чего-то неудовлетворенного и даже грустного всегда сопровождает исполнение долга». Кант, в свою очередь, заявлял, что соблюдение «чистого закона» вызывает «ощущение неудовольствия».
Проблему соотнесенности счастья и долга Тургенев решал в духе кантовской морали. Утверждая, что «высокое достоинство долга не имеет никакого отношения к наслаждению жизнью; у него свой особый закон и свой особый суд», Кант противопоставлял любовь долгу и заявлял, что принцип счастья не может лежать в основе нравственности. Философ писал: «Имеются некоторые столь участливо настроенные души, что они без всякого тщеславия или своекорыстного побудительного мотива находят внутреннее удовольствие в том, чтобы распространять вокруг себя радость, и им приятна удовлетворенность других, поскольку она дело их рук. Но я утверждаю, что в этом случае всякий такой поступок, как бы он ни был приятен, все же не имеет никакой нравственной ценности».
Решающее значение для оценки кантовского отношения к счастью, по мысли А. П. Скрипника, имеет вывод, утверждающий, что нравственность нельзя вывести из коренящейся в человеческой чувственности потребности в счастье, нельзя хотя бы потому, что не всякое стремление к счастью является нравственно-положительным: «Кант не выводит нравственность из стремления к счастью, как, впрочем, и последнее из первой. Эти основополагающие параметры человеческого существования остаются у него рядоположенными». Используя терминологию А. П. Скрипника, можно говорить о «рядоположенности» у Тургенева таких понятий, как нравственное сознание, «чувство долга» и естественные склонности, влечение к счастью. Писатель был убежден, что в сферу долга нельзя вносить личное начало в виде любви, то есть наслаждения. Исполнение долга, по Тургеневу, — это внеличное проявление духовных устремлений человека. Писатель не допускал мысли, что моральное поведение может быть связано с удовольствием, а исполнение долга — с наслаждением. Долг и чувство, с точки зрения Тургенева, исключают друг друга, более того, стремление соединить счастье и долг неизбежно влечет за собой наказание. Это и было показано в романе «Накануне». Тургенев сомневался в нравственной ценности счастья, «любви-наслаждения» и утверждал, что «счастие каждого человека» бывает «основано на несчастии другого», а «выгода и удобство» одних «требует» «невыгоды и неудобства других». По мысли писателя, «мечта о счастье» — это «мечта о веселости, происходящей от чувства удовлетворения в жизненном устройстве», тогда как на каждом человеке «лежит долг, ответственность великая перед богом, перед народом, перед самим собою».
Гончаров понимал долг как естественную потребность, приносящую «счастливое удовлетворение»: «Долг — все долг и без жертв прожить нельзя, жизнь потребует их везде Принудить себя можно ко всему, и даже убедить себя в необходимости труда и долга, но полюбить этот труд и долг уже трудно, если не любил его прежде, а не полюбивши долг нельзя его и исполнить». Исследователями уже было замечено, что Гончаров «стремился преодолеть тургеневский разлад между «счастьем» и «долгом» на базе своей, оригинальной формулы любви, полемически обращенной к тургеневской».[3]
С точки зрения Шопенгауэра, нравственный человек должен понимать, что общепринятое суждение о том, что мы живем для счастья, ошибочно, а естественным атрибутом жизни является страдание, которое надо принимать как должное, не пытаясь уйти от него («чем больше человек страдает, тем скорее достигает он истинной цели в жизни»). Человек должен предельно ограничить свои претензии и желания: чем меньше их будет, тем легче достичь удовлетворения («каждое ограничение способствует счастью»). В отношении к другим должно проявлять альтруизм, вплоть до самоотречения, сострадать любому, кто в этом нуждается. Таким образом, личность избавляется от собственного эгоизма.
Вывод, к которому подходит Шопенгауэр, исключительно пессимистичен: "… цель нашего бытия вовсе не счастье. Напротив, если ближе беспристрастно присмотреться к жизни, то она покажется нам как бы нарочно приноровленной к тому, чтобы мы не могли себя чувствовать в ней счастливыми… по своему характеру жизнь представляет собою нечто такое, к чему мы не должны чувствовать склонности, к чему у нас должна быть отбита охота и от чего мы должны отрешиться..."[17]
Ф. М. Достоевский говорил, что там, где нет сознания правды и долга, там нет и представления о счастье. И ведь правда, когда человек делает все возможное для правды, то есть, исполняет свой долг перед нею, он и чувствует себя счастливым. Исполнение долга всегда приносит человеку удовлетворение, а исполнение высокого, трудного долга — счастье. Счастье прочно лишь на основе долга и правды.
Глава 2. Роман «Евгений Онегин» в трудах литературоведов
Работа над «Евгением Онегиным» продолжалась долго. 26 сентября 1830 г. в Болдине, подводя итог работе над романом, Пушкин сделал запись: «1823 год 9 мая Кишинев — 1830 25 сент. Болдино» и подсчитал: «7 ле 4 ме 17 д». Знакомство современников с текстом «Евгения Онегина» также растянулось на многие годы. Первую главу читатели, не имевшие возможности познакомиться с ней в рукописи, увидели в 1825 г., в середине февраля. После этого остальные главы стали появляться, приблизительно, с интервалом в год: в октябре 1826 г. — вторая, в октябре 1827-го — третья. В начале 1828 г. вышли сразу две главы — четвертая и пятая, а в марте того же года — шестая. Затем наступил перерыв в два года, и седьмую главу читатель получил лишь в марте 1830 г. Восьмая появилась в январе 1832 г. Наконец, в 20-х числах марта 1833 г. «Евгений Онегин» вышел отдельным изданием, собравшим воедино публиковавшиеся на протяжении ряда лет тексты.
И публикация текста частями, и то, что по ходу создания романа менялся автор, менялся читатель, менялась эпоха, были в значительной мере обстоятельствами, внешними по отношению к первоначальному замыслу Пушкина. Определенные особенности романа сложились стихийно и только впоследствии были осмыслены поэтом как сознательный принцип. Однако очень скоро то, что порой появлялось случайно, сделалось осознанной конструктивной идеей. Тем более это стало справедливо для тех поколений читателей, которые знакомились с «Евгением Онегиным» уже не по отдельным выпускам и сразу же смотрели на него как на оконченный текст.[11]
В самом начале своей работы над «Евгением Онегиным» Пушкин писал поэту Вяземскому: «Я пишу теперь не роман, а роман в стихах — дьявольская разница».
В самом деле, стихотворная форма придает «Евгению Онегину» черты, резко отличающие его от обычного прозаического романа. В стихах поэт не просто рассказывает или описывает, он при этом как-то особенно волнует нас самой формой своей речи: ритмом, звуками. Стихотворная форма гораздо сильнее, чем прозаическая передает чувства поэта, его волнения. Каждый поэтический оборот, каждая метафора приобретает в стихах особую яркость, убедительность. Пушкин создал особую форму для своего лирического романа. Стихи не текут непрерывным потоком, как почти во всех его поэмах, а разбиты на небольшие группы строчек — строфы, по четырнадцать стихов (строк) в каждой, с определением, постоянно повторяющимся расположением рифм — так называемая «Онегинская строфа», которая состоит из четырнадцати стихов четырехстопного ямба. Эти четырнадцать стихов делятся на четыре группы: три четверостишия и одно двустишие (заключительное).[5]
Жанр «Евгения Онегина» — лиро-эпический. Следовательно, роман строится на неразрывном взаимодействии двух сюжетов: эпического (главные герои которого Онегин и Татьяна) и лирического (где главный герой — рассказчик от чьего лица ведется повествование).
Центральный образ романа — образ автора. Поэтому считается, что лирический сюжет доминирует (все события реальной жизни и романного бытия героев преподносятся читателю сквозь призму авторского восприятия).
Таким образом, можно отметить перед нами лирический дневник автора; откровенный разговор с читателем, где исповедальные моменты перемежаются легкой болтовней. Автор то серьезен, то легкомыслен, иногда зло ироничен, иногда просто весел, иногда печален и всегда остер. И главное — всегда абсолютно искренен с читателем.
Простой сюжет романа излагается у Пушкина по очень четкой, строгой композиционной схеме. Любовное письмо Татьяны и жестокая отповедь Онегина в первой части романа раскрывают драму Татьяны. Письмо Онегина и ответный монолог Татьяны во второй части рисуют крах любовных надежд Онегина. Между этими главными сюжетными эпизодами — ряд событий, которые должны были навсегда разлучить Онегина и Татьяну: убийство на дуэли Ленского и замужество Татьяны.
Главные герои — ОН и ОНА — меняются местами к концу книги. Сначала ОНА любит его, а ОН не замечает ЕЁ, ОНА пишет ЕМУ письмо и выслушивает ЕГО проповедь… Потом ОН любит ЕЁ, а ОНА не замечает ЕГО, ОН пишет ЕЙ письмо и выслушивает ЕЁ проповедь — только и всего… Это «зеркальная» композиция.[6]
Герои «Онегина» неизменно оказываются в ситуациях, знакомых читателям по многочисленным литературным текстам. Но ведут они себя не по нормам «литературности». В результате «события» — то есть сюжетные узлы, которые подсказывает читателю его память и художественный опыт, — не реализуются. Сюжет «Онегина», в значительной мере, отмечен отсутствием событий (если понимать под «событиями» элементы романного сюжета). В результате читатель все время оказывается в положении человека, ставящего ногу в ожидании ступеньки, между тем как лестница окончилась и он стоит на ровном месте. Сюжет складывается из непроисходящих событий. Приезд Онегина в деревню, письмо Татьяны к нему, гибель Ленского, вторая встреча и любовь Онегина — ни одно из событий не влечет за собой тех последствий, которые должны были вытекать из них в самых различных типах построения сюжета романа. Как роман в целом, так и каждый эпизод, равный, грубо говоря, главе, кончается «ничем».[11]
Глава 3. Анализ образов Онегина, Татьяны и образа автора
Евгений Онегин — типичный молодой петербургский щеголь. Он умен, довольно образован, он смутно чувствует, что, так как принято в светском обществе, жить нельзя.
Кроме самого Пушкина, считающего Онегина своим «добрым приятелем», друзьям принадлежит один из передовых, мыслящих людей – Каверин, а затем в романе появляется ещё одно имя – Чаадаев, хотя с Кавериным герой встречается в модном ресторане, а на Чаадаева похож тем, что в своей одежде был педант и то, что мы называем «франт».
Эти имена приведены не случайно, это уже намек на более глубокие, чем у обычных петербургских франтов, запросы героя.
Онегин выделяется из общей массы аристократической молодежи. Автор отмечает его «мечам невольную преданность, неподражательную странность и резкий охлажденный ум», чувство чести, благородство души. Это не могло привести Онегина к разочарованию жизни и интересах светского общества, к недовольству политической и социальной обстановкой, выразившееся в разрыве с обществом и отъезде в деревню.
Кризисные этапы в жизни Онегина, испытания любовью и дружбой. Незаурядный ум Онегина, его свободолюбивые настроения и критическое отношение к действительности ставили его высоко над дворянской толпой. Особенно среди поместного барства. И обрекали при отсутствии общественной деятельности на полное одиночество.
Итак, испытания дружбой Онегин не выдержал. И на именинах Татьяны, и перед дуэлью он показал свою неспособность «чувства обнаружить, а не щетиниться, как зверь», он оказался глухим и к голосу собственного сердца, и чувствам Ленского.
Герой не выдерживает испытания любовью. В первых главах автор показывает, что любовь прошла мимо Онегина, потому что Евгений лишён самой способности любить. Его отношение к любви целиком рассудочно и притворно. Оно выдержано в духе усвоенных светских «истин», главная цель которых – обворожить и обольстить, казаться влюбленным, а не быть им на самом деле.
Онегин и Ленский – совершенно разные люди, но дело не только в этом. Онегину чувство дружбы не свойственно. «Малодушное большинство», «друзья», окружающие человека в «мертвящем» «омуте света» появляются в романе неслучайно. Как карикатурой на настоящую любовь стала «наука страсти нежной» так карикатурой на истинную дружбу — светское приятельство. «От делать нечего друзья» — таков приговор автора дружеским отношениям Онегина и Ленского. Дружба без глубокой духовной общности — лишь временный пустой союз. И эта карикатурность светских дружб приводит автора в ярость: «… от друзей спаси нас Боже!» На эту тему приведу сравнение — язвительные строки о клевете «друзей» в четвертой главе романа с проникновенными стихами о няне:
Но я плоды моих мечтаний
И гармонических затей
Читаю только старой няне
Подруге юности моей...
Невозможна полноценная жизнь без бескорыстной самоотдачи в дружбе — поэтому так страшны автору эти светские «дружбы». В истинной дружбе предательство — самый страшный грех который ничем нельзя оправдать, в светской же пародии на дружбу, предательство — в порядке вещей, нормально. Для автора неумение дружить — страшный признак моральной деградации современного общества.
Но дружбы нет и той меж нами.
Все предрассудки истребя
Мы почитаем всех нулями
А единицами — себя.
Мы все глядим в Наполеоны
Двуногих тварей миллионы
Для нас орудие одно;
Нам чувство дико и смешно.
Онегин убил…Восемь лет жизни, но душа его все еще не мертва. Он не верит чувствам, хотя тоскует по ним, поэтому общение с Ленским усиливает в Онегине потребность одушевления чувств. В юном Ленском «Онегину все было ново». От холодного Онегина Ленский отличен, прежде всего, тем, что «его душа была согрета», он не разочарован внешним миром. Но сошлись они не только потому, что крайности сходятся. Ленский, как и Онегин, резко выделяется из окружающей среды. Оба они представители новой, молодой России. Причем пылкий и восторженный романтизм Ленского – явление, не менее характерное для передовой дворянской молодежи пушкинского времени, чем «охлаждение» и скептицизм Онегина. Перемены происходят в Онегине, так как он, прежде бранивший Гомера, Феокрита, внимательно слушает отрывки «северных поэм» Ленского.
Шестая глава оказывается кульминацией в общей композиции романа. Именно здесь совершается глубокий, драматический перелом в судьбах всех героев. Онегин понимает, что чувство превосходства, которым он так гордился и, которое было основой его жизни, оказалось «мнимым» (вот когда реализовался вполне смысл эпиграфа к роману). И этим открытием Онегин «сражен». Убив на поединке друга, он нарушил, по мысли Пушкина, нравственную природу вещей. Невозмутимость Онегина (слово «хладнокровно» не раз повторяется в сцене дуэли) обернулась смертельным холодом ужаса перед происшедшим, перед собой. Оказалось, что, презирая общество, Онегин не способен быть «мужем с честью и умом». Оказалось, что ради мнения «глупцов» он готов убить «на поединке друга». Оказалось, что скептицизм, недоверие к чувствам и неспособность к искренности доводят до преступления. Пушкин не раз подчеркивает этот мотив в истории дуэли. Но на дуэли был убит не только Ленский, был сражен и прежний Онегин. Он потерял уважение к себе, без которого не мог существовать. В дуэли Онегин увидел, что основания его жизни ложны. Мнимым оказалось и его разочарование в жизни: на дуэли он жизнь свою защищал и стрелял первым. Теперь «в тоске сердечных угрызений» Онегину предстоит измерять свою вину.
Онегин в конце романа не романтический «демон» с преждевременно состарившейся душой. Он полон жажды счастья, любви и желания бороться за это счастье, в нем появилась глубокая внутренняя жизнь, которой не было раньше, зародилась непримиримая вражда к обществу. Онегин, не полюбивший Татьяну в деревне, охвачен страстью. Обновлённый, он теперь может оценить всю глубину души Татьяны. Татьяна научилась «властвовать собою», как ей советовал когда-то Евгений. Его порыв глубоко оправдан и вызывает читательское сочувствие. Но Татьяна – человек другого склада: ей свойственно отказаться от счастья во имя более высоких нравственных ценностей. Её одухотворенность полна истинной душевной красоты, которой любуются и автор, и читатели. Именно то, что оба героя, каждый по-своему, достойны счастья, но оно не невозможно.
Прежний Онегин – такой, какого раньше знала Татьяна, мог бы ухаживать за княгиней даже из мелких, недостойных побуждений. Прежний – но не новый Онегин, которого Татьяна не знает. «А счастье было так возможно, так близко», — это неверно. Раньше счастье не было возможно, потому что Онегин не умел любить. Счастье возможно только теперь, с обновленным Онегиным,…но поздно. Чистый и цельный человек, Татьяна не может и не хочет обманывать мужа, которого она так уважает. Уйти же от него к Онегину – значило разрушить и свою жизнь (свет не простил бы такого поступка), и, главное, жизнь другого человека, любящего её, — Татьяна не считает себя вправе жертвовать счастьем мужа ради своего счастья.
Татьяне остается только страдать. Прежний Евгений, равнодушный и эгоистичный, не понял бы её мучений. Теперь он понимает все – ни продолжать преследовать княгиню, ни отказаться от нее совсем Онегин не в состоянии. В такую вот «минуту, злую для него», Пушкин и оставляет своего героя.
Образ Татьяны Лариной — противовес образу Онегина. Впервые в русской литературе женский характер противопоставлен мужскому, и, более того, женский характер оказывается сильнее и возвышеннее мужского. Пушкин с большой теплотой рисует образ Татьяны, воплощая в ней лучшие черты русской женщины. Он в своем романе хотел показать обыкновенную русскую девушку, провинциальную «барышню». Автор подчеркивает отсутствие в Татьяне необычайных, из ряда вон выходящих черт. Но героиня в то же время удивительно поэтична и привлекательна. Неслучайно Пушкин дает своей героине простонародное имя Татьяна. Этим он подчеркивает простоту девушки, ее близость народу.[5]
Встреча в саду — самая тяжелая минута в жизни Татьяны. Смысл проповеди Онегина именно в том, что он неожиданно для Татьяны повел себя не как литературный герой («спаситель» или «соблазнитель»), а просто как хорошо воспитанный светский и к тому же вполне порядочный человек, который «очень мило поступил//c печальной Таней». Онегин повел себя не по законам литературы, а по нормам и правилам, которыми руководствовался достойный человек пушкинского круга в жизни. Этим он обескуражил романтическую героиню, которая была готова и к «счастливым свиданиям», и к «гибели», но не к переключению своих чувств в плоскость приличного светского поведения, а Пушкин продемонстрировал ложность всех штампованных сюжетных схем, намеки на которые были так щедро разбросаны в предшествующем тексте.
Что мешает героям быть счастливыми? Однозначного ответа здесь быть не может: видимо, эта встреча, как думает Онегин, произошла слишком поздно для героя, а, может быть, наоборот, рано, и Онегин еще не готов полюбить. Традиционная схема романа была такой: на пути к счастью есть серьёзные преграды, злобные враги, а здесь никаких препятствий нет, но нет и взаимной любви. Онегин дает Татьяне важный жизненный совет: «Учитесь властвовать собою; // Не всякий вас, как я, поймет; //К беде неопытность ведет». Только всё дело в том, что не «всякому», а именно Онегину открывает Татьяна свое сердце, и к беде ведёт не её неопытность, искренность, а слишком богатый жизненный опыт Евгения.
Объяснение с Онегиным носит трагический характер и определяет дальнейшую жизнь Татьяны, оставаясь самым большим горем в её жизни. Эти страшные минуты, эту боль Татьяна не забыла и в конце романа: вспоминая первую встречу с Онегиным, она чувствует, что в ней «стынет кровь».
После отъезда Онегина происходит переворот в судьбе Татьяны. Она убедилась в своем «оптическом» обмане. Восстанавливая облик Онегина по «следам», оставшимся в его усадьбе, она поняла, что её возлюбленный – человек донельзя загадочный, странный, но вовсе не тот, за кого она принимала.
Новый этап внутренней жизни Татьяны наступает, когда она осознаёт, что есть для человека интересы, есть страдания и скорби, кроме интереса страданий и скорби любви. Этим новым шагом в своем внутреннем развитии Татьяна обязана Онегину. Теперь она ещё больше понимает его и ещё больше любит.
Через дневниковые записи Онегина героиня узнала его боль, раздумья о судьбе современного человека и была поражена остротой «озлобленного» ума, вынужденного жить в бездействии, в противоречивом сочетании добра и зла. Ей открывалась душа человека, живущего напряженной жизнью, ищущего правды, истины. Глубокое одиночество Татьяны. Её безразличие к интересам мелкопоместного дворянства помогли сохранить любовь к Онегину, как самое дороге чувство. Главным итогом «исследования» Татьяны стала любовь уже не к литературной химере, а к подлинному Онегину. Она полностью освободилась и от книжных представлений о жизни.
Не надеясь на взаимность возлюбленного, Татьяна делает решающий нравственный выбор: соглашается поехать в Москву и выйти замуж. Это свободный выбор героини, для которой были «все жребии равны». Она любит Онегина и подчиняется своему долгу перед семьей.
«Законодательница зал», «равнодушная княгиня» осталась в глубине души прежней — сердечной, искренней и простой Татьяной. Её угнетает обстановка пышной роскоши, среди которой она теперь живет. Недавнее, но теперь уже безвозвратно далекое прошлое по-прежнему дорого и близко ей. Онегин и няня всегда были в её памяти. Няня умерла, и Онегин остался единственным дорогим для неё человеком.
Монолог Татьяны «А счастье было так возможно,// Так близко!// Но судьба моя // Уж решена.» свидетельствует о том, что она сохранила прежние душевные качества, верность любви к Онегину и своему супружескому долгу.
Татьяна не понимает чувств Онегина, видя в его любви лишь светскую интригу, желание уронить её честь в глазах обществах, обвиняя его в корысти. Любовь Онегина для Татьяны «малость», «чувство мелкое», а в нём самом она видит только раба этого чувства. Вновь, как когда-то в деревне, Татьяна видит и «не узнает» подлинного Онегина.
Монолог Татьяны отражает её внутреннюю драму. Смысл её не в выборе между любовью к Онегину и верностью мужу, но в новых, сформированных под влиянием общества чувствах. Болезнь, от которой так мучительно избавился Онегин, поразила теперь Татьяну. Татьяна – живой человек, и поэтому «милый идеал» Автора. В народных представлениях о счастье нашла Татьяна идеал нравственного долга, нерушимость супружеской верности, так ярко обрисованной в народных сказания и песнях. Татьяна Ларина — не любовная героиня, это героиня совести. Появившись на страницах романа семнадцатилетней провинциальной девушкой мечтающей о счастье с возлюбленным, она на наших глазах вырастает в удивительно цельную героиню, для которой понятия чести и долга — превыше всего. Обостренное чувство долга — доминанта образа Татьяны. Счастье с Онегиным для нее невозможно: нет счастья построенного на бесчестии, на несчастье другого человека. Выбор Татьяны — глубоко нравственный выбор смысл жизни для нее — в соответствии высшим моральным критериям. Об этом писал Ф.М. Достоевский в очерке «Пушкин»: «…Татьяна — это тип твердый стоящий твердо на своей почве. Она глубже Онегина и конечно умнее его. Она уже одним благородным инстинктом своим предчувствует, где и в чем правда, что и выразилось в финале поэмы. Может быть, Пушкин даже лучше бы сделал, если бы назвал свою поэму именем Татьяны, а не Онегина, ибо бесспорно она главная героиня поэмы».
Пушкин, закончив работу над основными главами «Евгения Онегина», бил в ладоши и кричал, хваля самого себя: «Ай да Пушкин!..» Поэт, которого даже холодный Николай II признал «одним из самых умнейших мужей России», понял, что создал шедевр. Роман «Евгений Онегин» — легкий, изящный, искрящийся своей многогранностью и бездонной глубиной содержания. Этот «магический кристалл», отразивший в себе всю поэтическую и горькую русскую действительность «золотого века», — до сих пор не имеет себе равных не только в русской, но и во всей мировой литературе. Пушкин работал над романом не один год, это было самое любимое его произведение. Ведь автору «Онегина» пришлось пережить и изгнание, и одиночество, и потерю друзей, и горечь гибели лучших людей России. Наверное, поэтому роман был так дорог Пушкину. И не случайно создается впечатление, что главный герой романа все же не Онегин, а сам Пушкин. Он присутствует везде: и на балу, и в театре — иронически наблюдая за своим героем, и в деревне, и в убогих гостиных мелкопоместных дворян, и в саду у скамейки, на которой так и осталась сидеть Татьяна после отповеди, данной ей любимым человеком… И везде из-за спин видна улыбка самого Александра Пушкина. Роман был для поэта, по его словам, плодом «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет».
Образ автора создают лирические отступления, их в романе двадцать семь значительных по объему и около пятидесяти малых. Кто же главный герой романа «Евгений Онегин»? Многие считают, что главный герой романа — это все-таки сам Пушкин. Но в нем не один главный герой, а два: Онегин и Пушкин. Об авторе мы узнаем почти столько же, сколько и о Евгении Онегине. Они во многом похожи, недаром Пушкин сразу же сказал о Евгении, что это «добрый мой приятель». Пушкин о себе и об Онегине пишет:
Страстей игру мы знали оба:
Томила жизнь обоих нас;
В обоих сердцах жар угас...
Автор, как и его герой, устав от суеты, не может в душе не презирать людей света, мучается воспоминаниями о юности, светлой и беспечной. Пушкину нравится «резкий, охлажденный» ум Онегина, его недовольство собой и злость мрачных эпиграмм. Когда Пушкин пишет о том, что Онегин «родился на брегах Невы», говорит о воспитании Онегина, о том, что он знал и умел, то невольно представляется сам Пушкин. Автор и его герой — это люди одного поколения и примерно одного типа воспитания: у обоих были французы-гувернеры, оба провели молодость в петербургском свете, у них общие знакомые и друзья. Даже родители их имеют сходство: отец Пушкина, как и отец Онегина, «жил долгами...» Обобщая, Пушкин пишет: «Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь, так воспитаньем, слава богу, у нас немудрено блеснуть». Поэт поневоле отмечает и свое отличие от Онегина. Об Онегине он пишет, что «не мог он ямба от хорея, как мы ни бились, отличить». Пушкин, в отличие от Онегина, занимается поэзией серьезно, называя ее «высокой страстью». Онегин не понимает природы, автор же мечтает о тихой, спокойной жизни в райском уголке, где он мог бы наслаждаться природой. Пушкин пишет: «Деревня, где скучал Онегин, была прелестный уголок». По-разному воспринимают Пушкин и Онегин, например, театр. Для Пушкина петербургский театр — волшебный край, о котором он мечтает в ссылке. Онегин же “входит, идет меж кресел по ногам, двойной лорнет, скосясь, наводит на ложи незнакомых дам”, а потом, едва взглянув на сцену, с рассеянным видом “отворотился и зевнул”. Пушкин умеет радоваться тому, что так наскучило, опостылело Онегину.
Для Онегина любовь — это «наука страсти нежной», у Пушкина отношение к женщинам другое, ему доступна настоящая страсть и любовь. Мир Онегина и Пушкина — это мир светских обедов, роскошных забав, гостиных, балов, это мир высокопоставленных особ, это мир высшего общества, в который попасть далеко не просто. Читая роман, мы постепенно понимаем отношение Пушкина к светскому обществу и дворянскому классу, к которому он сам принадлежит по рождению. Петербургский высший свет он подвергает резкой критике за фальшь, неестественность, отсутствие серьезных интересов. С насмешкой относится автор к поместному и московскому дворянству. Он пишет:
Несносно видеть пред собою
Одних обедов длинный ряд,
На жизнь смотреть как на обряд,
И вслед за чинною толпою
Идти, не разделяя с ней
Ни общих мнений, ни страстей...
Пушкину нелегко жить, гораздо труднее, чем Онегину. Онегин разочарован в жизни, у него нет ни друзей, ни творчества, ни любви, ни радости, у Пушкина все это есть, но нет свободы — его высылают из Петербурга, он не принадлежит сам себе. Онегин свободен, но зачем ему свобода? Он томится и с ней, и без нее, он несчастлив, потому что не умеет жить той жизнью, какой живет Пушкин. Онегину ничего не надо, и в том его трагедия. Если Пушкин наслаждается природой, то Онегину этого не дано, потому что он ясно видит, что «и в деревне скука та же». Пушкин сочувствует Татьяне, которая живет среди «дикого барства» в деревне, а затем в высшем обществе Петербурга, о котором она говорит, что это «ветошь маскарада», и не просто сочувствует, он пишет: «Я так люблю Татьяну милую мою». Из-за нее он вступает в спор с общественным мнением. В одном из лирических отступлений автор раскрывает перед нами свой идеал женщины, которая “от небес одарена воображением мятежным, умом и волею живой, и своенравной головой, и сердцем, пламенным и нежным”. Пушкин признается, что письмо Татьяны он свято бережет и не может им начитаться.
Многие строки романа раскрывают перед нами биографию автора, начало его творческого пути, имена его кумиров, события литературной борьбы, отражение настроений общественных групп и литературных группировок. Многие лирические отступления поэта посвящены культурной жизни России начала девятнадцатого века. Из этих строк мы узнаем, что поэт был горячим театралом. Он пишет о театре: «Там, под сению кулис, младые дни мои неслись». Размышляя о смысле человеческого существования, о значении молодости в жизни каждого человека, Пушкин с горечью говорит:
Но грустно думать,
Что напрасно была нам молодость дана,
Что изменяли ей всечасно,
Что обманула нас она
Заканчивая роман, Пушкин снова обращает взор к тем, кого любил в юности, кому остался верен сердцем. Какими бы разными ни были Пушкин и Онегин, они из одного лагеря, их объединяет недовольство тем, как устроена российская действительность. Умный, насмешливый поэт был настоящим гражданином, человеком, который не был равнодушен к судьбе своей страны. Многие друзья Пушкина считали, что он передал свои черты Ленскому и изобразил себя в нем. Но в лирических отступлениях Пушкин показывает ироническое отношение к Ленскому. Он пишет о нем: «Во многом он бы изменился, расстался б с музами, женился, в деревне, счастлив и рогат, носил бы стеганый халат». Онегина же Пушкин мечтал сделать декабристом, и в этом сказалось все его уважение к своему герою.
Заключение
В результате анализа проблемы счастья и долга в романе А.С.Пушкина «Евгений Онегин», я пришла к выводу, что счастье по «Онегину» это то, что не может быть построено на бесчестии и на несчастье другого человека. Прав Ф.М.Достоевский говоря, что там, где нет сознания правды и долга, там нет и представления о счастье.
Я рассмотрела проблему долга и счастья с философской точки зрения и поняла насколько разнятся взгляды философов и писателей на проблему «соотнесенности счастья и долга».
Также я рассмотрела проблему счастья и долга на примере образов романа «Евгений Онегин». А.С.Пушкин благодаря образу Татьяны мастерски раскрывает эту проблему в своём произведении, ведь «выбор Татьяны — глубоко нравственный выбор, смысл жизни для нее — в соответствии высшим моральным критериям». А сама Татьяна, несомненно, героиня совести.
На каждом этапе жизненного пути, вспоминая Онегина, я буду по-новому видеть смыслообразующие ценности счастья и долга, в этом и суть романа, впрочем, как и всего творчества А.С Пушкина.
Список используемой литературы
Белинский В.Г. Сочинения Александра Пушкина. Статья 8// Отечественные записки, 1844, № 12. т. XXXVII, отд. V, с. 45—72
Белинский В.Г. Сочинения Александра Пушкина. Статья 9// Отечественные записки, 1845, № 3. т. XXXIX, отд. V, с. 1—20
Бельская А.А. Тургенев и Гончаров: Этико-философские взгляды писателей.
Благой Д.Д. Творческий путь Пушкина. — Москва, 1967.
Бонди С. Вершины. Книга о выдающихся произведениях русской литературы. // Роман в стихах «Евгений Онегин» А.С.Пушкина Детская литература. – Москва, 1978.
Долинина Н. Г. «Прочитаем «Онегина» вместе». // Эссе. ДетГИз-Лицей — СПб., 2005.
Жуховицкий Л. А. Счастливыми не рождаются. // Политиздат — Москва, 1983.
Кант И. Соч. в шести томах. // Том 4. Часть 2. — Москва, 1965.
Климашевская И. В. Счастье и смысл жизни. — Москва: Народная асвета, 1986.
Лотман Ю. М. «Роман А.С Пушкина «Евгений Онегин».// Комментарий: Пособие для учителя. «Просвещение» — Ленинград, 1983.
Лотман Ю. М. «Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин»// Спецкурс. Вводные лекции в изучение текста. – 1975.
Макогоненко Г. Роман Пушкина “Евгений Онегин”. — Москва, 1963.
Мещерякова М. И. Литература в таблицах и схемах.// Теория. История. Словарь. – Москва, 2003.
Набоков В.В. Комментарий к роману А.С.Пушкина «Евгений Онегин». — СПб., 1998.
Пушкин А.С. Лирика. Поэмы. Повести. Драматические произведения.// Евгений Онегин. — Астрель, АСТ, ИЗДАТЕЛЬСТВО, 2003.
Шопенгауэр А. Избранные произведения. — Москва, 1992.
/>/>/>/>/>/>/>/>/>