Реферат по предмету "Литература"


А Ахматова и символизм блоковский код в лирике поэта

Контрольная работа
по дисциплине: «Русская литература конца XIX — начала XX века»
по теме: «А. Ахматова и символизм: „блоковский код“ в лирике поэта»
Явлением в русской поэзии на рубеже девятнадцатого-двадцатого столетий был символизм. Он не охватывал всего поэтического творчества в стране, но обозначил собой особый, характерный для своего времени этап литературной жизни. Веяния символизма чувствовались уже в последние десятилетия девятнадцатого века. Система эстетики символистов, их философские устремления вызревали в годы политической реакции, наступившей после разгрома революционного народничества. Это была эпоха общественного застоя, эпоха торжества обывательщины — смутное, тревожное безвременье. Одним из виднейших представителей символизма, человеком своей эпохи являлся А. Блок, чье творчество оказало влияние на поэзию молодых поэтов двадцатого века.
Уже к 1910 г. символистская школа приходит к кризису. В ней происходит перегруппировка сил и расщепление. В десятых годах ряды символистов покидает молодежь, образуя объединения акмеистов, противопоставивших себя символисткой школе. Окончательное падение символисткой школы историки датируют приходом революционного 1917 года.
Однако символизм не перестал существовать, — напротив, «не силой звука, а мощью отзвука» (Вяч. Иванов) определяется присутствие символистского художественного опыта в поэтическом сознании постсимволистской эпохи. Символизм долгое время был живой общекультурной средой. В качестве эпохального «большого стиля» с его мировоззренческими установками и базовыми принципами поэтики, он актуализировал процесс формирования новых художественных систем, не потерявших, однако своего генетического родства с символистской культурой. Как в период активной художественной и теоретической практики, так и в фазе своего «латентного» (О. Клинг) существования1, символизм представлял собой тот художественный опыт, который «заряжал» последователей стремлением позиционировать свое к нему отношение. Чаще всего это было противостояние в решении всех кардинальных вопросов жизни и эстетики, — в понимании роли и сущности поэзии, онтологии творчества, представлении о слове и образе как первоэлементах поэтического искусства. Но для всех без исключения опыт символизма был значимым и неотменимым объектом художественных реакций.
Анне Ахматовой «после смерти А. Блока бесспорно принадлежит первое место среди русских поэтов». Так писал в 1922 г. на страницах центральной «Правды» (4 июля, № 145) в своем обширном обзоре современной русской советской поэзии Н. Осинский (Оболенский), активный участник Октябрьской революции, позднее — академик. И хотя его оценка Ахматовой не встретила поддержки в тогдашней печати, можно сказать, что таково было в те годы мнение многих читателей и почитателей этих поэтов.
А. Ахматова, являясь активной участницей литературного процесса 10-х годов, находилась в атмосфере постоянных и неслучайных контактов с представителями символистской культуры. Не удивительно поэтому, что символизм вызывал в ней не только живую творческую реакцию, но и непосредственно-личностный отклик. Это во многом определило характер поливариантных отношений творческого сознания Ахматовой с «текстом» символизма как объемной, многослойной художественной системой, жизнетворческая модель которой не знает деления на «текст жизни» и «текст искусства».
Литературный дебют Ахматовой подготовлен поэтической ситуацией рубежа веков, когда, по замечанию Л. Долгополова, «подводятся итоги прошлому, художник уже имеет перед глазами результат, опираясь на который он стремится привести свои взгляды на человека и окружающий его мир в законченную систему. Отыскиваются исторические последовательности, большое место в литературе начинают занимать параллели с уже бывшим, литературные реминисценции». 2
Действительно, переосмысление накопленного художественного опыта стало характерной приметой эпохи десятых годов XX века. Символизм как поэтическая школа и эстетико-философское направление оказывал огромное влияние на развитие постсимволистских художественных систем, однако этот процесс носил имплицитный характер. Более того, представители новых литературных направлений, в частности, акмеизма, считали его неспособным отобразить во всей полноте, сложности, и многообразии духовного опыта эпохальное сознание современного человека. Как отмечает Н.А. Богомолов, «кризис символизма, претендовавшего на то, чтобы стать наследником всей мировой культуры в её высших образцах, но и одновременно ключом к осознанию всего, что происходит в современном мире, привел к пересмотру представлений о соотношении искусства и действительности… ». В ретроспективном взгляде А. Ахматовой на события художественной жизни начала XX века основным критерием, определяющим мировоззренческую разнородность в процессе постижения исторического времени, признаётся так называемый «счёт времени» — мироощущение и миропонимание, отличающие «классиков» от «модернистов».
В 1913 году в статье «Новые течения в русской поэзии» Брюсов подчеркивает, что акмеизм в лице Гумилёва, Мандельштама, Ахматовой и отчасти Зенкевича имел многочисленные точки соприкосновения с символизмом. В частности, он пишет о том, что поэты-акмеисты — М. Зенкевич, В. Нарбут, А. Ахматова — «примыкают к тому, что уже делалось в поэзии и до них». 3
Б. Садовской в статье с характерным названием «Конец акмеизма» признаёт Ахматову как поэта «несомненно талантливого» и указывает на близость ахматовского лиризма блоковскому: «В поэзии Ахматовой чувствуется что-то родственное Блоку, его нежной радости и острой тоске; можно сказать, что в поэзии Ахматовой острая башня блоковских высот как игла пронзает одинокое, нежное сердце». 4
«Символистский» фон творчества Ахматовой отмечался неоднократно, но наиболее обоснованной и принципиально значимой не только для Ахматовой, но в свете понимания новых тенденций в поэтической современности стала статья В.М. Жирмунского «Преодолевшие символизм» (1916). Автор едва ли не впервые отмечает такие стороны в творчестве Ахматовой, «которые сближают ее творчество с произведениями символистов», но выделяет в её поэзии более существенные — «черты вечные и черты индивидуальные, не укладывающиеся до конца во временные и исторические особенности поэзии»5 конца Х1Х-начала XX столетий. Внимание критика, однако, привлекают «именно те особенности времени, которые ставят стихи Ахматовой в период иных художественных стремлений и иных душевных настроений, чем, те, которые господствовали в литературе последней четверти века черты, принципиально новые, принципиально отличные от лирики русских символистов», которые «заставляют видеть в Ахматовой лучшую и самую типичную представительницу молодой поэзии». 6 Среди отличительных особенностей поэтического стиля Ахматовой В. Жирмунский выделяет многое из того, что войдет в арсенал ее зрелой поэтики: объективированность лирического высказывания, раздельность и конкретность лирических переживаний, разговорность интонации, эпиграмматичность и стремление к простоте словесного выражения, новеллистичность лирического сюжета. Но главное, что удалось проницательно увидеть Жирмунскому и что особенно важно в свете нашей проблемы, — соотношение символистского художественного опыта и творческой манеры Ахматовой.
Не отрицая преемственности Ахматовой по отношению к символизму, В. Жирмунский, однако, отмечает, что, «восприняв словесное искусство символической эпохи, она приспособила его к выражению новых переживаний, вполне раздельных, конкретных, простых и земных. Это душевное своеобразие заставляет причислить Ахматову к преодолевшим символизм». 7
В.М. Жирмунский был не одинок в этом отношении.
Б. Эйхенбаум в известной работе «Анна Ахматова. Опыт анализа» (1923) предпринял исследование формальных особенностей поэтического мастерства Ахматовой. Во втором разделе статьи Б. Эйхенбаум обращает внимание на то, что с самого начала творческого пути Ахматовой, большинство критиков «не уловило реакции на символизм»8, восприняв её ранние стихи только как интимный дневник. Эйхенбаум выделяет в поэтическом методе Ахматовой особое «отношение к слову», выразившееся в том, что «словесная перспектива сократилась, смысловое пространство сжалось, но заполнилось, стало насыщенным. Речь стала скупой, но интенсивной», новые оттенки значений слово обнаруживает не в слиянии, а в соприкосновении, «как частицы мозаики». 9 Однако в поэтическом методе Ахматовой, «отличающем её от символистов», Б. Эйхенбаум видит «не „преодоление“ символизма, а лишь отказ от некоторых его тенденций, явившихся у поздних символистов и не всеми ими одобренных».
Г. Чулков: характеризуя образность ахматовской лирики, писал, что «за ясностью образов и мыслей таится незримый мир, полный тревоги и тайны», сочетание образов «делает их загадочными психологически и символическими в их сущности». 10 Для нас особенно важно то, что в ахматовском психологизме автор видит аналогии с символистской традицией: «Поэтический опыт Ахматовой приводит её к угадыванию чего-то более глубокого, значительного и подлинного, и её чуткий талант предуказал ей какие-то „соответствия“. Поэзия Ахматовой символична, т.е. образы, ею созданные, свидетельствуют о переживаниях, соединяющих её душу с душою мира как с чем-то реальным». 11
Тайна поэтического очарования Ахматовой, по Г. Чулкову, «в равновесии её художественного опыта и поэтического сознания, которое подсказывает ей, что „мир есть поэма, написанная чудесными таинственными письменами“. 12 Анализируя поэтическую манеру Ахматовой, Г. Чулков рассматривает её творчество через призму символистских категорий, связывая его, однако, и с романтической, и с классической, и с реалистической традициями, затем, чтобы указать на масштабность ахматовского таланта: „Среди поэтесс прошлых и современных у Ахматовой нет соперниц. Среди поэтов ей конгениальны старшие символисты. Разнообразие внешних личин не мешает общему языку. На том же языке говорил покойный Блок. Язык у них был общий (язык символов, а не стиль, конечно), но дыхание у неё иное“. 13
Многими исследователями Чуковской Л.К., Тименчик Р.Д., Цивьян Т.В., а также Топоровым В.Н., изучался вопрос „блоковского текста“ в творчестве А. Ахматовой, но наиболее крупное исследование провел известный литературовед М. Жирмунский. Важно отметить, что и сама Ахматова считала себя в какой-то степени ученицей старшего поэта. Можно было бы сказать, что Блок разбудил музу Ахматовой, как она о том сказала в дарственной надписи к „Четкам“; но дальше она пошла своими путями, преодолевая наследие блоковского символизма.
Существование для Ахматовой с молодых лет „атмосферы“ и традиции поэзии Блока подтверждается наличием в ее стихах довольно многочисленных реминисценций из Блока, в большинстве, вероятно, бессознательных.
В литературе уже отмечалась перекличка с Блоком в стихотворении, где, при всем различии темы, Блоком подсказана общая синтаксическая структура строфы (»Тот город, мной любимый с детства… ", 1929).
У Ахматовой:
Но с любопытством иностранки,
Плененной каждой новизной,
Глядела я, как мчатся санки,
И слушала язык родной.
Ср. у Блока («Вновь оснеженные колонны… », 1909):
Нет, с постоянством геометра Я числю каждый раз без слов Мосты, часовню, резкость ветра, Безлюдность низких островов.
В отличие от этой формальной переклички мы находим и случаи материального заимствования образа.
«Золотые трубы осени» — индивидуальная метафора, характерная для поэтического стиля второй книги Блока («Пляски осенние», 1905):
И за кружевом тонкой березы
Золотая запела труба.
Ср. у Ахматовой в стихотворении «Три осени» (1943):
Итруб золотых отдаленные марши
В пахучем тумане плывут...
На этом фоне выступают и другие соответствия: пляски осени (Блок) — танец (Ахматова); рифмы (очень шаблонные) березы: слезы. Ахматова:
И первыми в танец вступают березы, Накинув сквозной убор, Стряхнув второпях мимолетные слезы На соседку через забор.
Блок:
Улыбается осень сквозь слезы
И за кружевом тонкой березы...
Другое стихотворение позднего времени «Слушая пение...» (1961) неожиданно возвращает нас в передаче музыкальных переживаний к мощному, иррациональному порыву лирики Блока.
Певица Галина Вишневская исполняет «Бразильскую бахиану» композитора Вилла-Лобоса:
Женский голос как ветер несется,
Черным кажется, влажным, ночным...
Эта смелая метафоричность завершается видением почти экстатическим, в манере, характерной для некоторых поздних образцов любовной лирики Ахматовой («Cinque», «Полночные стихи»):
И такая могучая сила
Зачарованный голос влечет,
Будто там впереди не могила,
А таинственной лестницы взлет.
Здесь неожиданная перекличка с Блоком, по существу, с одним из его наиболее памятных стихотворений, экстатическим и исступленным, открывающим собою третий том его лирики («К Музе», 1912). Пророческим оказалось стихотворение Блока из цикла «Пляски смерти» (1912-1914), написанное накануне первой мировой войны (7 февраля 1914 г), — одно из наиболее острых в его лирике того времени по своей социально-политической теме:
Вновь богатый зол и рад,
Вновь унижен бедный.
Последние две строфы звучали так:
Все бы это было зря,
Если б не было царя,
Чтоб блюсти законы.
Только не ищи дворца, Добродушного лица,
Золотой короны.--PAGE_BREAK--
Он — с далеких пустырей
В свете редких фонарей
Появляется.
Шея скручена платком
Под дырявым козырьком
Улыбается.
Стихотворение Ахматовой, сходное по теме и первоначально озаглавленное «Встреча», потом «Призрак», было написано зимой 1919 г. и впервые опубликовано в сборнике «Anno Domini» (1921). И здесь образ царя появляется в свете зажженных рано фонарей", и странный взгляд «пустых светлых глаз» означает смерть.
И, ускоряя ровный бег,
Как бы в предчувствии погони,
Сквозь мягко падающий снег
Под синей сеткой мчатся кони.
Черты общего внутреннего сходства при глубоких индивидуальных отличиях могли быть порождением общей исторической и художественной атмосферы эпохи этому свидетельствует наличие в зрелом творчество Ахматовой некоторых основных тем блоковской поэзии, разумеется — в свойственном ей идейном и художественном преломлении.
Такова тема «потерянного поколения», занимающая важное место в творчество позднего Блока, в стихах его третьей книги, — поколения, жившего между двух войн (имеются в виду русско-японская и германская) и в «глухой» период политической реакции после крушения революции 1905 г. Так, например, стихотворение «Рожденные в года глухие...» написано 8 сентября 1914 г., в первые дни мировой войны. Оно отражает глубокий кризис общественного самосознания Блока, который привел его после 1917 г. в лагерь революции:
О судьбе своего «поколения» Ахматова говорит в ее стихотворении «De profundis… ». Оно написано одновременно с первой редакцией поэмы (23 марта 1944 г., Ташкент) и перекликается по теме с произведением Блока. «Две войны» у Ахматовой, в отличие от Блока, — первая и вторая мировые войны.
Ощущение близости трагического конца, угрожающего мнимому спокойствию и уюту обывательского существования, сопровождало у Блока в предреволюционные годы владевшее им сознание неминуемой социальной катастрофы." Этот пророческий страх перед грядущим нашел яркое выражение в известном стихотворении «Голос из хора» (6 июня 1910 — 27 февраля 1914):
Как часто плачем — вы и я –
Над жалкой жизнию своей!
О, если б знали вы, друзья,
Холод и мрак грядущих дней!
Стихотворение Блока было опубликовано впервые в журнале «Любовь к трем апельсинам» (1916, № 1). Слышала ли его Ахматова раньше (в 1914-1915 гг.) в чтении Блока, сказать трудно, но сходная тема прозвучала и в ее творчестве:
Думали: нищие мы, нету у нас ничего, А как стали одно за другим терять, Так что сделался каждый день Поминальным днем, — Начали песни слагать О великой щедрости божьей Да о нашем бывшем богатстве.
Важен — сам факт творческой переклички двух поэтов, сходство темы: роднящее их ощущение зыбкости привычного жизненного уклада в его мнимом благополучии и предчувствие грядущих общественных и личных бед — у Ахматовой в форме более интимной, простой и персональной, у Блока — с перспективой философско-исторической и с пророческой интонацией.
Той же темой трагической судьбы «поколения» и суда над ним с точки зрения истории объединены незаконченная поэма Блока «Возмездие» (1910-1921) и «триптих» Ахматовой «Поэма без героя», точнее — его первая часть «Девятьсот тринадцатый год. Петербургская повесть» (1940-1962).
В поэме Ахматовой перед внутренним взором поэтессы, погруженной в сон, застигший ее перед зеркалом за новогодним гаданьем, проходят образы прошлого, тени ее друзей, которых уже нет в живых («Сплю — Мне снится молодость наша»).
Они спешат в маскарадных костюмах на новогодний бал. В сущности, это своего рода пляска смерти:
Только как же могло случиться,
что одна я из них жива?
Мы вспоминаем «Пляски смерти» Блока, в особенности стихотворение «Как тяжко мертвецу среди людей Живым и страстным притворяться!», с его зловещей концовкой:
В ее ушах — нездешний, странный звон:
То кости лязгают о кости.
Ср. у Ахматовой:
Вижу танец придворных костей...
Тем самым звучит тема, проходящая через все восприятие исторического прошлого в поэме: изображая «серебряный век» во всем его художественном блеске и великолепии (Шаляпин и Анна Павлова, «Петрушка» Стравинского, «Саломея» Уайльда и Штрауса, «Дориан Грей» и Кнут Гамсун), Ахматова в то же время производит суд и произносит приговор над собою и своими современниками. Ее не покидает сознание роковой обреченности окружающего ее мира, ощущение близости социальной катастрофы, трагической «расплаты» («Все равно подходит расплата») — в смысле блоковского «возмездия»:
И всегда в духоте морозной,
Предвоенной, блудной и грозной,
Жил какой-то будущий гул,
Но тогда он был слышен глуше,
Он почти не тревожил души
И в сугробах невских тонул.
«Над городами стоит гул, в котором не разобраться и опытному слуху, — писал Блок еще в 1908 г. в своем известном докладе „Народ и интеллигенция“, — такой гул, какой стоял над татарским станом в ночь перед Куликовской битвой, как говорит сказание». Ахматова жила под впечатлением того же акустического образа, подсказанного словами Блока о подземном гуле революции. С образами «Возмездия» связаны непосредственно и стихи, завершающие приведенный отрывок торжественным и грозным видением новой исторической эпохи:
А по набережной легендарной
Приближался не календарный –
Настоящий Двадцатый Век.
Ср. у Блока в начале его поэмы проникнутую глубокой безнадежностью, характерной для него в годы безвременья, философскую и социально-историческую картину смены тех же двух веков:
Век девятнадцатый, железный,
Воистину жестокий век!
И дальше:
Двадцатый век…
Еще бездомней,
Еще страшнее бури мгла.
Еще чернее и огромней Тень Люциферова крыла.
Образ снежной вьюги был хорошо известен современникам Ахматовой из лирики Блока, начиная со стихотворений второго тома, объединенных в разное время в сборники «Снежная маска» (отдельное издание — 1907), «Земля в снегу» (1908), «Снежная ночь» (1912). Как символ стихийной страсти, вихря любви, морозного и обжигающего, он развертывается в любовной лирике Блока в этот период в длинные ряды метафорических иносказаний, характерных для его романтической поэтики. В дальнейшем те же символы, более сжатые и сконцентрированные, переносятся поэтом на восприятие России — Родины как возлюбленной, ее мятежной, буйной красоты и ее исторической судьбы:
Ты стоишь под метелицей дикой,
Роковая, родная страна.
Отсюда они перекидываются в «Двенадцать», поэму о революции как о мятежной народной стихии, превращаясь из «ландшафта души» в художественный фон всего действия, реалистический и в то же время символически знаменательный.
С Блоком связан и основной любовный сюжет поэмы Ахматовой, воплощенный в традиционном маскарадном треугольнике: Коломбина — Пьеро — Арлекин. Биографическими прототипами, как известно, были: Коломбины — приятельница Ахматовой, актриса и танцовщица О.А. Глебова-Судейкина (жена художника С.Ю. Судейкина); Пьеро — молодой поэт, корнет Всеволод Князев, покончивший с собой в начале 1913 г., не сумев пережить измену своей «Травиаты» (как Глебова названа в первой редакции поэмы); прототипом Арлекина послужил Блок.
Сама Ахматова называет свою героиню «Коломбиной десятых годов», объясняя в своих заметках, что задумала ее не как индивидуальный портрет, а как собирательный образ женщины того времени и того круга творческий облик Ахматовой остается совершенно непохожим на Блока даже там, где она трактует близкую ему тему
Так же известно пять стихотворений, которые Ахматова посвятила Блоку. Они относятся к разным периодам ее жизни и одинаково свидетельствуют о том исключительном значении, которое имело для нее явление Блока.
Первое стихотворение — ответ на «мадригал» Блока («Я пришла к поэту в гости… », 1914)
Второе — поминальное, написано в августе 1921 г. непосредственно после похорон Блока на Смоленском кладбище 10 августа
Этим ограничиваются стихи Ахматовой, современные Блоку, которые были известны до сих пор.
Три последних стихотворения были написаны в 1944-1960 гг., через много лет после его смерти, и содержат в поэтической форме воспоминание и оценку, дистанцированную во времени, претендующую на историческую объективность, хотя и личную по тону.
Первое и третье написаны в 1944-1950 гг., второе присоединено к ним в 1960 г. и в дальнейшем вошло в состав одного с ними цикла «Три стихотворения» (1944-1960).
Первое: «Пора забыть верблюжий этот гам… », озаглавленное первоначально «Отрывок из дружеского послания», представляет прощание с Ташкентом и с ориентальными темами периода эвакуации.
Поэтесса возвращается на родину, и родной среднерусский пейзаж Слепнева и Шахматова связывается в ее воображении с именем Блока, воспевшего красоту родной земли:
И помнит Рогачевское шоссе
Разбойный посвист молодого Блока...
Аллюзия понятна только при пристальном знакомстве с блоковской поэзией. Его стихотворение «Осенняя воля» («Выхожу я в путь, открытый взорам… „), написанное в июле 1905 г., помечено автором: Рогачевское шоссе. Это одно из первых стихотворений, подсказанных Блоку веяниями революции 1905 г., в которых выступает новый образ России как родины, любимой в ее буйной, “разбойной» красе:
Третье стихотворение цикла, помеченное в рукописи 7 июня 1946 г. («Он прав — опять фонарь, аптека… „), написано Ахматовой в самые тяжелые годы ее жизни и отмечено аллюзией на стихотворение Блока из трагического цикла “Пляски смерти»:
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Конец, подымающийся над безысходностью личного чувства до высокого сознания исторически непреходящего значения поэзии, был, по-видимому, подсказан Ахматовой воспоминанием о выступлении Блока 13 февраля 1921 г. на многолюдном юбилейном собрании в Доме литераторов с речью «О назначении поэта», которая начинается и заканчивается «веселым именем Пушкина». С этим последним выступлением Блока, на котором Ахматова, вероятно, присутствовала, связано и его стихотворение, посвященное Пушкинскому Дому (написано 5 февраля 1921г), — на него Ахматова намекает в своих стихах:
Как памятник началу века, Там этот человек стоит — Когда он Пушкинскому Дому, Прощаясь, помахал рукой И принял смертную истому Как незаслуженный покой.
Во втором стихотворении, самом позднем по времени написания («И в памяти черной пошарив, найдешь
До самого локтя перчатки… », 1960), в воспоминании героини мелькают ассоциации светской и артистической жизни Петербурга 1910-х годов — театр, петербургские ночи, поездки на острова.
На этом фоне образ Блока возникает психологически сниженный — как образ героя своего времени:
Тебе улыбнется презрительно Блок –
Трагический тенор эпохи.
«Памятник началу века» и «трагический тенор эпохи» представляют для Ахматовой два диалектически взаимосвязанных аспекта образа Блока как «человека-эпохи».
А. Ахматова была несомненно связана с эпохой, сформировавшей ее как поэта, — с так называемым серебряным веком русской художественной культуры. Можно с уверенностью сказать, что на творчество поэта огромное влияние оказало поэтическое наследие символистов. Но творчество ее отлично от поэзии символистов, восприняв словесное искусство символической эпохи, она приспособила его к выражению новых переживаний, вполне раздельных, конкретных, простых и земных.
Не вызывает также сомнения, что на Ахматову оказал влияние «человек эпохи» символист А. Блок. Ее глубинное отношение к творчеству Блока проявилось не в воспоминаниях, а в поэзии, во всей ее художественной системе. По своему духу и поэтике Ахматова, особенно в ранний период, была далека от Блока и шла собственным путем. Поэзию Ахматовой соединяла с поэзией Блока не столь явная преемственность, творческая эстафета, сколько “диалектическая связь — зависимость, проявляющаяся в отталкивании и преодолении". Однако важным свидетельством о восприятии Ахматовой Блока в разные периоды ее жизни является также прямое содержание ее стихотворений, относящихся к поэту.
Список литературы
1. Долгополое Л. На рубеже веков. Л., 1977
2. Жирмунский В. Анна Ахматова и Александр Блок. — Рус. лит., 1970, № 3.
3. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: Наука, 1977
4. Клинг О. Эволюция и «латентное» существование символизма после Октября. // Вопросы литературы — М., 1999, №4
5. Чулков Г. Анна Ахматова // Анна Ахматова. Pro et contra
6. Эйхенбаум Б. Анна Ахматова. Опыт анализа // Эйхенбаум Б. О поэзии. Л., 1969


Не сдавайте скачаную работу преподавателю!
Данный реферат Вы можете использовать для подготовки курсовых проектов.

Поделись с друзьями, за репост + 100 мильонов к студенческой карме :

Пишем реферат самостоятельно:
! Как писать рефераты
Практические рекомендации по написанию студенческих рефератов.
! План реферата Краткий список разделов, отражающий структура и порядок работы над будующим рефератом.
! Введение реферата Вводная часть работы, в которой отражается цель и обозначается список задач.
! Заключение реферата В заключении подводятся итоги, описывается была ли достигнута поставленная цель, каковы результаты.
! Оформление рефератов Методические рекомендации по грамотному оформлению работы по ГОСТ.

Читайте также:
Виды рефератов Какими бывают рефераты по своему назначению и структуре.

Сейчас смотрят :

Реферат Ринок праці в відтворення робочої сили. Політика зайнятості: система соціальних амортизаторів
Реферат Теории Мальтуса и Канторовича
Реферат Технология возделывания горчицы
Реферат О статье М.П. Погодина "Параллель русской истории с историей европейских государств относительно начала"
Реферат Роль организаций социальной защиты в защите проституток
Реферат Афганская проблема в ирано-пакистанских международных отношениях в 90-ых гг. XX – начале XXI вв.
Реферат Филологический анализ рассказа И.А. Бунина "Тёмные аллеи"
Реферат Употребление фигур речи в современных СМИ
Реферат Отчет производственной практике ЗАО Казань Торгпром
Реферат Теоретические аспекты методики отбора детей в секцию волейбола на начальном этапе тренировочного процесса
Реферат Правовое положение и содержание сторон в гражданском процессе
Реферат Деньги и их функция
Реферат Учёт денежных средств в кассе и на расчётном счете 2
Реферат Роль орфографии в развитии литературного языка нации
Реферат Балки подкрановые стальные для мостовых электрических кранов общего назначения грузоподъемностью до 50 т