Управление образования мэрии г. Калининграда
МОУ гимназия №1
РЕФЕРАТ ПО ЛИТЕРАТУРЕ
ТЕМА:
СУДЬБА РОССИИ И ЕЕ РОЛЬ В МИРОВОЙЦИВИЛИЗАЦИИ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ XVIII– XXВЕКОВ
Автор: ученица 11 «Б» класса
Зыбко Анна Викторовна
Учитель: Морар Владимир Алексеевич
Калининград
2005 годСОДЕРЖАНИЕВведение 3-4 Глава 1. Война 1812 года – переломный момент русского самосознания – в литературных произведениях современников 4-7 Глава 2. Влияние западной цивилизации на конкретного человека на примере романа в стихах А. С. Пушкина «Евгений Онегин» 7-9 Глава 3. Польский и кавказский вопросы в произведениях поэтов и писателей Золотого века 9-16 Глава 4. Россия и Запад в лирике и философских работах Ф. И. Тютчева 16-19 Глава 5. Российская цивилизация в творчестве Ф. М. Достоевского 19-20 Глава 6. Судьба России в произведениях литературы Серебряного века 20-25 Заключение 25-26 Список использованной литературы 27 ВВЕДЕНИЕУ нас две родины – Россия и Европа.Ф. М. Достоевский Вопрос места России в мировой цивилизации волновал практически всех русских писателей и философов как с геополитической точки зрения, так и с точки зрения духовности этого огромного государства. Тютчев в одном из своих самых вдохновенных стихотворений спрашивает: Но где предел ему? И где его границы - На север, на восток, на юг и на закат?Еще важнее было осмыслить, что представляет собой Россия, какое место она занимает среди других держав и какую роль призвана сыграть в мировой истории. В силу своего срединного положения между Востоком и Западом Россия всегда стояла особняком и остро ощущала эту особенность как в политическом, так и в культурном отношении. Пушкин в статье «О ничтожестве литературы русской» (1834 год) очень точно обозначил это историческое расхождение: «Долго Россия оставалась чуждою Европе. Приняв свет христианства от Византии, она не участвовала ни в политических переворотах, ни в умственной деятельности римско-кафолического мира. Великая эпоха возрождения не имела на нее никакого влияния; рыцарство не одушевило предков наших чистыми восторгами, и благодетельное потрясение, произведенное крестовыми походами, не отозвалось в краях оцепеневшего севера… России определено было высокое предназначение. Ее необозримые равнины поглотили силу монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы; варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились на степи своего востока. Образующееся просвещение было спасено растерзанной и издыхающей Россией».Сложившаяся географически и исторически обособленность России и ее отличие от Западной Европы были очевидны для всех, однако из этого делались часто прямо противоположные выводы. «У нас две родины, – заметил Достоевский, – Россия и Европа». Ни один русский мыслитель или общественный деятель не остался в стороне от этой проблемы. Ни один крупный писатель не обошел эту тему вниманием. Когда после проведения преобразований Петра I и перенесения столицы в Петербург Россия предъявила право называться европейским государством и вошла в чрезвычайно близкое взаимодействие с Западной Европой, это не только раскололо надвое русскую историю, но и надолго расслоило все русское общество. Впервые вопрос о месте России в мировой истории нашел отражение в произведениях М. В. Ломоносова. Именно у него в торжественных одах впервые в русской поэзии появляется образ грандиозной Империи, простирающейся От тихих восточных вод до берегов Балтийских, От непроходных льдов до теплых стран Каспийских.Ломоносов, будучи европейски образованным человеком, не мог не оценивать позитивного влияния западной цивилизации в сфере научно-технического прогресса. Но в то же время он понимал, что насильственное прививание русским западной культуры не может быть благотворным ни для народа, ни для государства. Ломоносов был также убежден, что военные победы России нужны были не для того, чтобы кого-то завоевать или устрашить, а исключительно для освобождения народа от чужеземного владычества: Да движутся светила стройно В предписанных себе кругах, И реки да текут спокойно В тебе послушных берегах; Вражда и злость да истребится, И огнь и меч да удалится От стран твоих и всякий вред; Весна да рассмеется нежно, И земледелец безмятежно Сторичный плод да соберет.Что же произошло в стране за последовавший после петровского прорыва и создания европейской столицы период, как складывались отношения России с европейскими державами и каковы были плоды этих отношений? Ответ на этот вопрос мы попытаемся найти в литературных произведениях классиков периода XVIII – XX вв. ГЛАВА 1. ВОЙНА 1812 ГОДА – ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ РУССКОГО САМОСОЗНАНИЯ – В ЛИТЕРАТУРНЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ СОВРЕМЕННИКОВПосле Петра Россия оказалась искусственно рассечена на две совершенно различные части, друг друга почти не понимавшие и даже говорившие в буквальном смысле слова на разных языках (русском и французском). В стране появилось две столицы, тоже очень мало друг друга понимавшие, и два вида населения, очутившихся как бы в разном историческом возрасте и все больше отдалявшиеся друг от друга. Из этого разделения и происходила та мучительная раздвоенность, которая так тяготила Тютчева, и не только его. Некрасов, также остро ее переживавший, пишет в 1877 году, за год до смерти, стихотворение «Приговор», посвященное этой теме: Вы в своей земле благословенной Парии – не знает вас народ, Светский круг, бездушный и надменный, Вас презреньем хладным обдает.На протяжении всего XVIII столетия движение России к Западу идет еще как бы по инерции. А. С. Пушкин скажет об этом периоде истории так: «Ничтожные наследники северного исполина, изумленные блеском его величия, с суеверной точностию подражали ему во всем, что только не требовало нового вдохновения». Основным проводником западного влияния в России XVIII века было дворянство, особенно столичное. Свой обширный досуг русское образованное общество, воспитанное по-европейски, употребляло для создания вокруг себя некоего подобия Европы, отгороженного от российской действительности, которая казалась тем более отталкивающей, чем более привлекал Запад. В своем послании «К вельможе», адресованном кн. Н. Б. Юсупову, Пушкин напишет: Ты, не участвуя в волнениях мирских, Порой насмешливо в окно глядишь на них И видишь оборот во всем кругообразный.Князь Юсупов в екатерининские времена был видным дипломатом и сенатором, проводил много времени в Европе, а в 1830 году, когда писалось пушкинское стихотворение, доживал свой век в подмосковном имении Архангельском, обставленном с чрезвычайной роскошью.После Французской революции 1789 года отношение к Западу несколько переменилось: оно стало более разборчивым и осторожным; к тому же силы и возможности России к тому времени ощутимо возросли, и она уже начала заметно вмешиваться в дела Западной Европы. Европа, и в первую очередь Франция, по-прежнему воспринималась в России как единственный и незыблемый культурный образец, но в обществе как-то почувствовалось, что всем русским во французов превратиться все-таки не получится. Но в начале XIX века, под действием грандиозных исторических потрясений, в России разом обнажился весь запутанный узел накопившихся противоречий. Вторжение Наполеона в Россию, занятие Москвы, а затем изгнание и гибель его гигантской армии – все это оказало потрясающее впечатление на русское общество, вызвав вполне естественно мощный подъем национального самосознания и всплеск патриотических настроений. «Подлинную историю России открывает собой лишь 1812 год; все, что было до того – только предисловие», – писал Герцен. Война с Бонапартом воспринималась как великое столкновение России и Запада: Не вся ль Европа тут была? А чья звезда ее вела!.. Но стали ж мы пятою твердой И грудью приняли напор Племен, послушных воле гордой, И равен был неравный спор, – скажет Пушкин позднее, в 1831 году («Бородинская годовщина»); но и непосредственные участники событий 1812 года были уверены, что они воюют не с французами, а со всем объединенным Западом. В их записках, письмах, стихах постоянно встречаются такие выражения, как «вооруженная Европа» (Ф. Н. Глинка), «вся европейская армада» (Денис Давыдов), «соединенные силы всей Европы» (Александр I), «почти из всех европейских народов составленная французская армия» (адмирал Шишков). Жуковский писал в своем стихотворении «Вождю победителей»: И восстают могущие тевтоны, Достойные Арминия сыны, Неаполь, Рим сбирают легионы, Богемец, венгр, саксон ополчены.Война с Наполеоном была воспринята в России не просто как военное столкновение двух стран, а рубеж и даже переворот, имевший чрезвычайное значение для исторических судеб как России, так и Европы. Нашествие Наполеона было воспринято как Божья кара, как страшное и роковое возмездие за то, что Россия свернула с истинного пути и, слепленная ложным и фальшивым западным блеском, стала жить чужим умом и пользоваться плодами чуждой культуры. Еще до начала вторжения в стихах и письмах современников появляются апокалипсические интонации, которые все усиливаются по мере развития событий. Сквозным мотивом в них проходят темы Рока, Провидения, Судьбы, Божьего Промысла. Вот как описывает Ф. Н. Глинка 1812 год: «Начало его наполнено было мрачными предвестиями, томительным ожиданием. Гневные тучи сгущались на Западе. Вслед за пламенною кометою многие дивные знамения на небе явились. Люди ожидали будущего, как Страшного суда. Глубокая, однако ж, тишина и тайна господствовали на Земле. Но эта обманчивая тишина была провозвестницей страшной бури. Взволновались народы, и все силы, все оружие Европы обратилось на Россию». В одиночестве чувствовала себя Россия во время наступления французов, оставаясь последней не подчинившейся Наполеону державой на континенте. Изгнание Наполеона за пределы России, столь же стремительное и феерическое, как и его недавнее наступление, перевернуло отношение русских к Западу. Когда надеждой озаренный От рабства пробудился мир, И галл десницей разъяренной Низвергнул ветхий свой кумир,Россия получала для себя новую и необыкновенно привлекательную роль избавительницы Европы от тирана, заковавшего ее в цепи рабства. Европа тогда была солидарна с этим мнением; даже в Париже во время вступления русских войск местные жители кричали с ликованием «Vive Alexandre, a bas le tyran!» («Да здравствует Александр, долой тирана»). С таким же «неистовым восторгом» русских встречали в Польше и Германии. Впечатление, оказанное этой волшебной переменой на русских, было настолько сильным, что оно не изгладилось у них и много десятилетий спустя. В 1832 году М. В. Погодин начал свой курс лекций в Московском университете со слов: «Отразив победоносно такое нападение, освободив Европу от такого врага, низложив его с такой высоты, обладая такими средствами, не нуждаясь ни в ком и нужная всем, может ли чего-нибудь опасаться Россия? Кто осмелится оспаривать ее первенство, кто помешает ей решать судьбу Европы и судьбу всего человечества?» Уже для современников этих событий было очевидно, что в 1812 – 1814 годах завершилась одна и началась совершенно другая эпоха в отношениях России с Западом. Теперь они утрачивают свой прежний характер смирения и национального самоуничижения. Россия считает себя равной Европе и в чем-то даже превосходящей ее: своими внутренними силами, своим единством, истинностью своей религиозности, исторической юностью. Именно победа над Наполеоном вызвала к жизни тот небывалый взлет, который русское национальное самосознание, а вслед за ним и русская культура пережили после 1812 года. Об этом говорит Пушкин, утверждая, что Наполеон русскому народу «высокий жребий указал». В 1815 году семнадцатилетний Дельвиг весьма проницательно предполагает: «может быть, за веком, прославленным нашим громким оружием, последует золотой век российской словесности?». И он действительно наступил, этот век ярких поэтических индивидуальностей: Жуковский, Батюшков, Языков, Баратынский, Карамзин, Давыдов, Вяземский, Пушкин. Эпоха порождает литературу, хорошая литература отражает жизнь и дает потомкам представления о наиболее характерных чертах современного ей общества и о людях, его составляющих. Таков был патриотический порыв во время войны 1812 года, который Лев Толстой сравнил с русской дубиной, опустившейся на спину зарвавшегося врага. Призрак наполеоновского нашествия еще долго тревожил русское образованное общество.ГЛАВА 2. ВЛИЯНИЕ ЗАПАДНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ НА КОНКРЕТНОГО ЧЕЛОВЕКА НА ПРИМЕРЕ РОМАНА В СТИХАХ А. С. ПУШКИНА «ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН»Русский философ, современник Пушкина, Н. Я. Данилевский в своей работе «Россия и Запад» отметил, что для его поколения характерно подражание Западу, он даже дал этой «болезни» название – «европейничанье». Несомненно, таким пороком страдали и многие герои литературных произведений Золотого века. Роман в стихах “Евгений Онегин”, пожалуй, можно считать самой яркой и достоверной иллюстрацией этого явления в жизни русского общества того периода. Мы видим, как бессмысленное и бездумное подражание европейским порядкам, доходящее иногда до крайней степени рафинированности и утонченности, оставляло в самом этом обществе некий горький привкус, неприятный осадок, тягостное ощущение пустой забавы, бесплодного и праздного времяпровождения, бесцельного удовлетворения своих желаний или амбиций. В первой же главе пушкинского «Евгения Онегина» замечаем, что главный герой – “мод воспитанник примерный”: ………………мой Евгений В своей одежде был педант И то, что мы назвали франт. Он по-французски совершенно Мог изъясняться и писал; Легко мазурку танцевал И кланялся непринужденно; Чего ж вам больше? Свет решил, Что он умен и очень мил. Конечно, в последних строках прослеживается некоторая ирония Александра Сергеевича по отношению к светскому обществу. Далее мы узнаем о внутреннем мире Евгения: Недуг, которому причину Давно бы отыскать пора, Подобный английскому сплину, Короче: русская хандра Им овладела понемногу; Он застрелиться, слава Богу, Попробовать не захотел, Но к жизни вовсе охладел. Как Child-Harold, угрюмый, томный В гостиных появлялся он; Ни сплетни света, ни бостон, Не милый взгляд, ни вздох нескромный, Ничто не трогало его, Не замечал он ничего.Такая вот душевная пустота у «философа в осьмнадцать лет» и глубокого эконома, как иронично называет его Пушкин. Получив в наследство от дяди поместье, Онегин едет в деревню, однако стать хорошим хозяином он не смог. Зато Как рано мог уж он тревожить Сердца кокеток записных!“Преодолеть тоскующую лень” ему на время помогает дружба с Ленским и романтические отношения с Татьяной Лариной, доброй и чистой душой русской девушкой, полюбившей его. Однако Евгений, “в любви считаясь инвалидом”, глух к ее душевным переживаниям, он пресыщен любовными интригами, в которых был большой знаток. Татьяна замечает, что Онегин не принимает русской культуры, ему чужды русские песни, обычаи: Но, говорят, Вы нелюдим; В глуши, в деревне все Вам скучно, А мы… ничем мы не блестим, Хоть Вам и рады простодушно.Простые дочери помещиков – такие, как Татьяна и Ольга, ему недостаточно интересны по сравнению со светскими, столичными красавицами. Светское общество погубило в герое такие человеческие качества, как сострадание и дружба. Безответственное поведение Евгения среди доверчивых и милых русских людей приводит к трагическому поединку между Онегиным и его другом Ленским. Потом начинаются странствия без цели и без трудов, но мятежная душа приводит героя обратно на родину. И вот впервые его эгоизм был наказан отказом Татьяны жить по светским законам, столь понятным Онегину. Пушкин гениально показал в лице Онегина, как развращает “бездействие досуга” молодого человека, которому не приходится трудиться ради хлеба насущного. Однако любой человек имеет в жизни свое предназначение, то единственное, с которым он столкнется в конце концов. Из незаконченных глав романа в стихах мы можем заключить, что Онегин вступил в ряды мятежников – декабристов. Однако Пушкин так характеризует это движение, которое привело к созданию сети тайных обществ и закончилось провальным мятежом на Сенатской площади и дальнейшим расколом общества: Безделье молодых умов, Забавы взрослых шалунов. Действительно, лучше не скажешь. А ведь среди декабристов у Пушкина было немало друзей, но его симпатии не могли быть на стороне людей, создававших идеи государственного переустройства России на французском языке и совершенно не знавших нужд и чаяний простого народа, с которым поэта связала судьба. Пушкин же, получив прекрасное европейское образование, принимал и понимал и прелесть деревенской жизни, и красоту русской природы. Он и сам был искушен в вопросах светской игры, но ценил природную наивность, искренность деревенских барышень и простолюдинок. Он был порой язвительным в оценках и светского общества, и привычек и быта так называемого простого народа, но он никогда не был злым. Его пером руководили любовь к России прежде всего и ум государственного мужа.Столь же нелицеприятно описывал современное ему молодое поколение Иван Аксаков, болезненно переживая его пустоту и бесплодность, его оторванность от реальности. Временами его самокритика становилась просто беспощадной: Тоска!.. Исполненный томленья, Мир жаждет, жаждет обновленья, Его не тешит жизни пир! Дряхлея, мучится и стынет... Когда ж спасение нахлынет, И ветхий освежится мир?Кажется, только катастрофы вселенского масштаба стряхивали лень и душевное томление с душ, взывая к патриотическим чувствам, которые, кажется, были единственным звеном, объединяющим общество. ГЛАВА 3. ПОЛЬСКИЙ И КАВКАЗСКИЙ ВОПРОСЫ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ПОЭТОВ И ПИСАТЕЛЕЙ ЗОЛОТОГО ВЕКА2 августа 1831 года Пушкин пишет свою знаменитую оду «Клеветникам России», ставшую ключевым моментом в осмыслении взаимоотношений России и Запада. Это стихотворение вместе с «Бородинской годовщиной» имело большее значение для национального самосознания России. В них Пушкин не дает ответов на те вопросы, которые он ставит. Здесь, как и везде, он остается художником, роль которого, в отличие от философа, заключается в том, чтобы с предельной ясностью поставить вопрос. А отвечать на этот вопрос каждый потом будет в меру своего разумения.Ода «Клеветникам России» непосредственно обращена, как это видно уже из ее названия, к западным политикам, переменившим свое отношение к России через двадцать лет после разгрома наполеоновской армии и враждебно относившимся к России. За несколько месяцев до смерти Пушкин писал кн. Голицыну, сделавшему перевод стихотворения на французский язык: «Тысячу раз благодарю вас, милый князь, за ваш несравненный перевод моего стихотворения, направленного против недругов нашей страны». «Отчего вы не перевели эту пьесу в свое время – я бы послал ее во Францию, чтобы щелкнуть по носу всех этих крикунов из Палаты Депутатов». Здесь подразумеваются дерзкие и угрожающие, по мнению Пушкина, выступления депутатов во французской Палате по поводу поведения России в Польше. Пушкин воспринимает их как прямой призыв к вооруженному нашествию Запада на Россию, и в памяти его сразу же неизбежно возникает жуткий призрак 1812 года. Пушкин и начинает свою оду с прямого обращения к этим «крикунам из Палаты Депутатов»: О чем шумите вы, народные витии? Зачем анафемой грозите вы России? Что возмутило вас? волнения Литвы? Оставьте: это спор славян между собою, Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою, Вопрос, которого не разрешите вы.За месяц до написания этих строк Пушкин высказывал ту же мысль в письме Вяземскому: «Для нас мятеж Польши есть дело семейственное, старинная, наследственная распря, мы не можем судить ее по впечатлениям европейским». За что ж? ответствуйте: за то ли, Что на развалинах пылающей Москвы Мы не признали наглой воли Того, под кем дрожали вы? За то ль, что в бездну повалили Мы тяготеющий над царствами кумир И нашей кровью искупили Европы вольность, честь и мир?«Европа в отношении России всегда была столь же невежественна, как и неблагодарна», – так считал Пушкин. Напоминая Западу о том, что Россия сокрушила Наполеона и избавила мир от тирании, он тем самым окончательно отходит от своего более раннего наполеоновского культа. Теперь Пушкин мыслит исторически: великие личности по-прежнему привлекают его поэтическое внимание, но мысль его занята поиском неких подспудных закономерностей мировой истории, которые проявляют себя через этих выдающихся деятелей. А закономерность здесь заключалась в том, что на Западе время от времени появляются завоеватели, которые объединяют его полностью или частично, после чего вторгаются в Россию или вмешиваются в ее внутренние дела. Отношение Пушкина к Польше и полякам сформировалось рано и уже не претерпевало особых изменений до конца жизни. В сентябре 1812 года лицеисты провожают войска петербургского ополчения, проходящие через Царское Село, а в 1836 году, за полгода до смерти, Пушкин пишет, обращаясь к лицейским товарищам: Вы помните: текла за ратью рать, Со старшими мы братьями прощались И в сень наук с досадой возвращались, Завидуя тому, кто умирать шел мимо нас...Наполеон отводил Варшавскому княжеству особую роль в войне против России; оно было «передовым форпостом» на этом рубеже. Поляки же тут преследовали собственные цели, надеясь отвоевать обратно свои литовские, белорусские и украинские земли и восстановить Польшу «от моря до моря». Отношения России с Польшей Пушкин считал только внутренним делом России и занял непримиримую позицию во время польского восстания в 1830 году. Однако этот умнейший человек и великий гуманист пишет в одном из своих писем: «мы можем только жалеть поляков, мы слишком могущественны, чтобы их ненавидеть».Это изречение – неплохой пример знаменитой пушкинской лаконичности, сочетающейся с глубиной мысли. Это замечание о жалости к полякам совсем не было чем-то случайным, вызванным мимолетным настроением. Пушкин не питал никаких польских симпатий и твердо считал независимость Польши угрозой для русской государственности, но это не мешало ему при случае выражать свое сочувствие и сострадание к полякам. Особенно это стало заметно после того, как Варшава уже была взята русскими войсками, и можно было наконец проявить «милость к падшим»: В боренье падший невредим; Врагов мы в прахе не топтали; Мы не напомним ныне им Того, что старые скрижали Хранят в преданиях немых; Мы не сожжем Варшавы их.Пушкин мечтает о добровольном воссоединении славянских государств во главе с Россией, заслужившей эту роль ценой неимоверных потерь и страданий, спасая Европу от покорителей: Уже давно между собою Враждуют эти племена; Не раз клонилась под грозою, То их, то наша сторона. Кто устоит в неравном споре: Кичливый лях иль верный росс? Славянские ль ручьи сольются в русском море? Оно ль иссякнет? вот вопрос.Глубокое государственное мышление зрелого Пушкина отмечали многие современники. Мицкевич писал об этом: «слушая его рассуждения об иностранной или внутренней политике его страны, можно было принять его за человека, поседевшего в трудах на общественном поприще и ежедневно читающего отчеты всех парламентов».В конце 1831 года появилась статья Чаадаева «Несколько слов о польском вопросе». В этой статье Чаадаев, в сущности, придерживается той же точки зрения, что и Пушкин, на польский вопрос. Мысль Пушкина, выраженную поэтически, Чаадаев обосновал как философ. По его мнению, только в соединении с Россией поляки не только не отрекутся от своей национальности, но таким образом еще больше укрепят ее, тогда как в разъединении они неизбежно подпадут под влияние немцев, чье поглощающее влияние испытала на себе значительная часть западных славян». Таково было теоретическое обоснование пушкинского тезиса о том, что «славянские ручьи сольются в русском море». По Пушкину, у примирения русских с поляками есть два пути – искусство и любовь: