Эпоха «серебряного века» и ОсипМандельштам
Эпохиодна от другой отличаются во времени, как страны в пространстве, и когда речьидет о нашем «серебряном веке», мы представляем себе какое-то яркое,динамичное, сравнительно благополучное время со своим особенным ликом, резкоотличающееся от того, что было до и что наступило после. Эпоха«серебряного века» простирается между временем Александра III и 1917годом.
Напротяжении «серебряного века» в нашей литературе проявили себя четырепоколения поэтов: бальмонтовское (родившиеся в 60-е и начале 70-х годов XIXвека), блоковское (родившиеся около 1880-го), гумилевское (родившиеся около1886 г. ), и, наконец, поколение, родившееся в девяностые годы: Г. Адамович, М.Цветаева, С. Есенин, В. Маяковский, О. Мандельштам и другие.
Вписьме Мандельштама к Тынянову от 21 января 1937 года есть слова: «Вот ужечетверть века, как я, мешая важное с пустяками, наплываю на русскую поэзию, новскоре стихи мои сольются с ней, кое-что изменив в ее строении и составе».Все исполнилось, все сбылось.
Егостихи невозможно отторгнуть от полноты русской поэзии. Конечно, всегда найдутсялюди, которых Мандельштам просто раздражает. Что же, в его мысли, в его поэзии,во всем его облике и впрямь есть нечто царапающее, задевающее за живое,принуждающее к выбору между преданностью, которая простит все, и нелюбовью,которая не примет ничего. Но отнестись к нему безразлично невозможно.«Прописать бесприютную тень бесприютного поэта в ведомственном домеотечественной литературы, отвести для него нишу в пантеоне и на этомуспокоиться — самая пустая затея. Уж какой там пантеон, когда у него нетпростой могилы, и это очень важная черта его судьбы», — писал С. Аверинцев.
Вмир русской литературы Мандельштама ввел его учитель Вл. Гиппиус, один изпоэтов, тесно связанных с ранним русским декадентством. Поэтому ранниепроизведения Мандельштама написаны под влиянием поэзии символизма. Для этогоэтапа творчества было характерно представление поэта о Вселенной как о«мировой туманной боли», «бедной земле». Однако уже встихотворениях той поры чувствовалось мастерство молодого поэта, умение владетьпоэтическим словом, использовать широкие музыкальные возможности русскогостиха, особенно ямба.
Перваярусская революция и события, сопутствующие ей, для мандельштамовского поколениясовпали со вступлением в жизнь. В тот период Мандельштама заинтересовалаполитика, но тогда, на переломе от отрочества к юности, он оставил политику радипоэзии. В творчестве Мандельштама характерно преобладание над техникой, надобразностью принципа аскетической сдержанности. У него преобладают рифмы«бедные», часто глагольные или грамматические, создающие ощущениекрасоты и прозрачности: Никто тебя не проведет По зеленеющим долинам, Ирокотаньем соловьиным Никто тебя не позовет…
Всеэто сделано для того, чтобы рифма как таковая не застилала собой чего-товажного, что стремится донести до читателя поэт. В лексике ценится не столькобогатство, сколько жесткий отбор. У Мандельштама нет ни разгула изысканныхархаизмов, как у Вячеслава Иванова, ни нагнетания вульгаризмов, как уМаяковского, ни обилия неологизмов, как у Цветаевой, ни наплыва бытовыхоборотов и словечек, как у Пастернака. Есть целомудренные чары — Высокий лад,глубокий мир, Далеко от эфирных лир Мной установленные лары. У тщательнообмытых ниш В часы внимательных закатов Я слушаю моих пенатов Всегдавосторженную тишь.
Началопервой мировой войны — рубеж времен: Век мой, зверь мой, кто сумеет Заглянуть втвои зрачки И своею кровью склеит Двух столетий позвонки? Для Мандельштама —это время окончательного прощания с Россией Александра (Александра III иАлександра Пушкина), Россией европейской, классической. Он прощается со старыммиром по-своему, перебирая старые мотивы, приводя их в порядок: В белом раюлежит богатырь: Пахарь войны, пожилой мужик. В серых глазах мировая ширъ:Великорусский державный лик. Только святые умеют так В благоуханном гробулежать: Выпростав руки, блаженства в знак, Славу и покой вкушать. Разве Россияне белый рай И не веселые наши сны? Радуйся, ратник, не умирай: Внуки иправнуки спасены!
Самымзначительным из откликов Мандельштама на революцию 1917 года сталостихотворение «Сумерки свободы». Его очень трудно подвести подстандартные рамки «принятия» или «непринятия», но в немотчетливо звучит тема отчаяния и призыв «мужаться» — ведьпроисходящее в России «огромно» и оно требует степени мужества,которая была бы пропорциональна этой огромности.
«Идеалсовершенной мужественности подготовлен стилем и практическими требованияминашей эпохи. Все стало тяжелее и громаднее, потому и человек должен статьтверже… », — писал Мандельштам в 1922 году в брошюре «О природеслова». Начало 20-х годов явилось для поэта периодом подъема его мысли итворческого вдохновения, но эмоциональный фон подъема, который звучит встихотворениях той поры, соединяется с чувством обреченности и физической больютягот. Нельзя дышать, и твердь кишит червями, И ни одна звезда не говорит…
Встихах 20-х и 30-х годов Мандельштам активизирует диалог с собственнымвременем, в них особое значение приобретает социальное начало, открытостьавторского голоса. Сверхличной темой становится то, что происходит со страной,с народом. У Мандельштама нет каких-то особенно филантропических тем; но ведь иПушкин не был сентиментальным моралистом, когда подвел итоги своих поэтическихзаслуг в строке: «И милость к падшим призывал». Дело не в морали,дело в поэзии. Согласно пушкинской вере, унаследованной Мандельштамом, поэзияне может дышать воздухом казней.
Заступаясьза приговоренных к смерти, поэт не знал, что вскоре заступничество понадобитсяему самому. Свои собственные злоключения, свою судьбу поэт принял с внутреннимсогласием на жертву: А мог бы жизнь просвистать скворцом, Заесть ореховымпирогом, Да, видно, нельзя никак…
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта ilib. ru/