Мотивы преступления Родиона Раскольниковав романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»
“Преступлениеи наказание” — одно из лучших произведений великого русского писателя второйполовины XIX века Ф. М. Достоевского. Между тем трудно найти другое столь давнои единодушно признанное классическое произведение, оценки которого были быстоль разноречивы и даже противоположны, причем расхождения эти связаны именнос вопросом о мотивах преступления Раскольникова и об отношении к ним Ф. М.Достоевского.
Помнению многих исследователей, доминирует все-таки концепция двойственностимотивов. Первый представляет собой теорию “права сильного”, которая отражаладух времени и была порождением общественной теории нигилизма: “Я хотелНаполеоном сделаться, оттого и убил”. Второй — полная противоположностьпервому: желание добра людям, стремление спасти сестру от гибели, а себе датьвозможность добрыми делами всей последующей жизни загладить преступление.Некоторые исследователи находят три, четыре и даже больше мотивов, но все онитяготеют к двум вышеперечисленным полюсам.
Вообще,приступая к работе над романом, Достоевский писал: “… уничтожитьнеопределенность, то есть так или этак объяснить все убийство...”. Естьлитературоведы, которые считают, что сделать это Достоевскому не удалось: онтак и не пришел к выводу, как именно мотивировать преступление, и остались две,“не согласованные между собой” мотивировки, осталась неопределенность. Вторая,более распространенная точка зрения заключается в том, что вначале уДостоевского были колебания, но он их решил “диалектически”, то есть — сочетавобе. Выходит, что Раскольникову хочется, или ему это только кажется, быть“добрым Наполеоном”. В этом словосочетании совмещено несовместимое, но вэтом-то и кроется зерно, суть вопроса. Все, что послужило мотивами преступленияРодиона Раскольникова, построено на глубоких, запутанных противоречиях, вкоторых нам и предстоит разобраться.
Преждевсего их следует искать во внутренних противоречиях самой натуры Раскольникова.Не случайно автор дал ему такую фамилию, которая постоянно напоминала бычитателю о внутреннем расколе героя. Но этот раскол вовсе не следует пониматькак борьбу между “плохими” и “хорошими” мотивами преступления. Так кажетсясамому Раскольникову, но это лишь его самообман, и мы не должны емуподдаваться.
То,что на самом деле происходит в душе Р. Раскольникова, верно определилсовременный литературовед Ю. Ф. Ка-рякин: “борьба мотивов за преступлениепротив него”, “правых и неправых целей, определяющих и свои средства”.Подтверждением противоречивости характера Раскольникова являются и словаРазумихина, который знает Родиона немногим, но лучше других: “великодушен идобр” и в то же время “холоден и бесчувственен до бесчеловечия”. И самДостоевский пишет: “… уже в следующую минуту это становился не тот человек,что был в предыдущую”. И, как опять-таки верно подметил Карякин, “даже сны его— тоже разные, противоположные”: один сон — “предостережение от убийства”,второй — его “повторение”. Каждое слово героя “расколото” и в сущности ужезаключает в себя реалы: “проклятая мечта”, “мрачный восторг”, “кровь посовести”. Скорее, эти словосочетания следовало бы разбить на два ряда слов:“проклятая, мрачный, кровь” и “мечта, восторг, совесть”. Такой порядокхарактерен для сознания обычного человека. Но в сложнейшей системе самосознанияРаскольни-кова порядок нарушается, и между несовместимыми понятиями происходитборьба.
РодионРаскольников постоянно ощущает борьбу, но он неправильно ее понимает, словом,поддается самообману, выдавая борьбу за противостояние правых целей неправымсредствам.
Нередкомотив убийства объясняют роковым влиянием города. Действительно, душнаяатмосфера узких и пыльных улиц, гробообразная каморка Раскольникова — все это,можно сказать без преувеличения, погубило его: “редко где найдется столькомрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге”.Погубило, но отнюдь не как героя, вступившего в схватку с чуждым ему миром воимя правых целей. Раскольников пытался встать на этот путь, но вскореразочаровался в нем и смирился с существующим порядком. Изменить что-то в этоммире кажется Родиону Рас-кольникову невозможным, равно как остановить скрипящую,но все же действующую машину. Над теорией “всеобщего счастья” герой смеется:“несу, дескать, кирпичик на всеобщее счастье… Ха-ха!” И совершается трагедия— внутреннее пора-; жение Раскольникова, его порабощение этими замкнутымистенами и грязными улицами. Переворачивается вся система ценностей героя — онуже заражен “влияниями” Петербурга, и его душевное состояние действительнопринимает форму болезни. И, как отметил Ю. Ф. Карякин, “не скверную пьесу хочетон отменить, а пытается (безнадежно) сыграть в ней другую роль, роль главногогероя”. Следующий шаг больного ума — извращенная арифметика — “одна смерть исто жизней взамен”, “куча” обстоятельств, навалившихся разом на героя, которыетот счел за роковые. Полное отчаяние в его настоящем положении, невозможностьспасти сестру, помочь сломленному жизнью Мармеладову и его семье, загубленнойнавсегда девочке, вышедшей на панель, наводят нас на мысль о, так сказать,“нетрадиционном средстве”… Вопрос в том, смо: жет ли он им воспользоваться?
Ужевсе его муки до совершения преступления дают Р. Раскольникову почувствовать,что он не способен на такое. Но в тот решающий момент, когда герой уже почтиосвободился от власти этой идеи и просил Бога указать ему правильный путь,дорога приводит его к месту, где он слышит свой приговор: завтра и вопределенном часу. Все предрешено, Раскольников уже почти сознательно жертвуетсобой ради спасения других. Кто он — новый Христос, Мессия? Избрав рольспасителя человечества, Родион Раскольников стремится “встать” над глупоютолпой и силою своей власти сделать то, что он хочет. Но осуществляется егомиссия по-другому: его пример показывает оторвавшейся от народа и помешанной на“наполеоновской идее” интеллигенции всю ее бесчеловечность и никчемность. Нокак бы то ни было, такого предназначения сам Раскольников угадать, разумеется,не мог бы, в этом он целиком подчинился авторской воле. И, поэтому “добро”никак нельзя считать мотивом преступления. И опять ссылаясь на Ю. Ф. Каря-кина,можно сказать, что если “добро” поначалу и противостояло преступлению, то потомоно капитулировало перед злом, а еще позже — стало незаметно прикрывать собоюгорькую правду: “Я просто убил, для себя убил...”
Такимобразом, нам удалось чуть ближе рассмотреть тот сложный и запутанный клубок,тот узел, в котором сплетены мотивы преступления Родиона Раскольникова.Сложность эта — гнетущая, тяжелая, словно бремя, так что как бы в отместку ейхочется сказать: все гениальное просто, подтверждая тем самымпротивоестественность подобной усложненности, граничащей с неразберихой,хаосом. Отсюда вытекает увиденная Ю. Ф. Карякиным главная мысль Ф. М.Достоевского: “не в том дело, как обосновать преступление, а в том, чтонедопустимо его обосновывать как бы то ни было”.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта ilib.ru/