Мельник В. И., Мельник Т.В.
Св.Николай Угодник, как известно, один из самых любимых народом христианскихсвятых. Естественно поэтому, что он является персонажем или героем многих произведений фольклора и литературы. Наблюдения показывают, что во всех случаяхфольклорный или авторский образ святителя в значительной степени ориентированна житийную основу биографии святого. К сожалению, вопрос этот с литературоведческойточки зрения практически не исследован. Начать с того, что нет библиографиивопроса, нет даже полного списка художественных текстов, в которых встречаетсяобраз святителя Николая. Особый вопрос при этом составляет способкомментирования известных текстов о Николае Чудотворце. В настоящей статье мыобратимся лишь к некоторым фольклорным текстам, что, впрочем, достаточно для того, чтобы проанализировать сложившиеся стереотипы«социологического» подхода к комментированию их в отечественном литературоведении.
Чтокасается фольклора, то существует фундаментальное исследование А. Вознесенскогои Ф. Гусева о почитании св. Николая Угодника в России [1]. В этом исследованииодна из глав называется «Святитель Николай в русской народнойпоэзии». Правда, указанная глава носит скорее обзорный, нежелианалитический характер, что объясняется общими задачами издания.
Образ св. Николая Чудотворца явлен в русском фольклоре многообразно и в различныхфольклорных жанрах, начиная с пословиц. Вот некоторые из пословиц, взятых изсборника Вл. Даля: «Лучше брани: Никола с нами», «На поле Николаобщий Бог», «Бог не убог, а Никола милостив», «Нет за наспоборника супротив Николы», «Никола на море спасает, Никола мужикувоз подымает» [2].
Встречаетсяобраз святителя Николая и в былинах. Наиболее значима роль святого в цикленовгородских былин о богатом и удачливом купце по имени Садко. В этих былинахдействует Никола Можайский, чей образ, очевидно, был особенно чтим в ВеликомНовгороде.
Вбылине «Садко» св. Никола Можайский выступает как защитникхристианской веры и явно противопоставлен языческому божеству морскому царю.Между св. Николаем и морским царем идет борьба за человеческую душу. Садко вначале былины предстает перед читателем человеком небогатым. Он всего лишьгусляр, которого время от времени зовут развлекать гостей в тот или инойбогатый дом. Интрига, двигающая сюжет былины, завязывается на мотиве бедностиСадко:
Садкадень не зовут на почестен пир,
Другойне зовут на почестен пир
Итретий не зовут на почестен пир
По том Садке соскучился.
Морскойцарь выступает в типичной роли беса-соблазнителя, якобы помогающего человеку, ана самом деле покупающего его душу. Сначала он подсказывает Садко, как можнообогатиться, «ударив о велик заклад» с новгородскими купцами, а после того, как Садко становится богатым, морской царь требует, так сказать,возвращения долга. Морской царь радуется, что Садко «нонь весь пришел комне». Только теперь открывается, что Садко, по его собственным словам,действительно «заложил свою буйну голову» (т.е. душу) морскому царю (дьяволу). Таким образом, перед нами едва ли не первый в русской литературесюжет о закладывании души дьяволу, сюжет, который впоследствии будетмногократно встречаться в истории русской литературы.
Любопытно,что «отрабатывает» свой долг Садко тем, что в буквальном смысле«веселит беса», т.е. морского царя. При этом морской царь угрожаетуже всему Новгороду, так как на море поднимается буря, достигающая города.
Стоитобратить внимание на немаловажный факт: трактовка отношений морского царя иСадко в былине сугубо христианская. Ведь морской царь (или попросту — бес) своими советами привел героя к таким грехам, как тщеславие и похвальбанеправедно нажитым богатством («У меня золота казна не тощится, Цветноплатьице не носится, Дружина хоробра не изменяется. А похвастать — непохвастать бессчетной золотой казной…»), битье об заклад, неразумное, сдуховной точки зрения, употребление огромного состояния (Садко и не думаетпослужить людям и Богу, а пытается увеличить свое богатство).
Ивот здесь-то на помощь погибающему человеку, по молитвам новгородцев, приходитсв. Николай Угодник. Он подсказывает герою, как избавиться от дьявольскихсетей. И если советы морского царя вели Садко к умножению грехов, то святительнаучает героя истинно христианскому житью, что и спасает героя от ловушекморского царя. По совету св. Николая Угодника Садко отказывается творить блуд,а «на свою бессчетну золоту казну» строит соборный храм Миколы Можайского.
Почемуже именно этот святой явился в былине спасителем души героя? Известныекомментарии к указанной былине об этом умалчивают по той простой причине, чтосюжет о Садко вообще трактовался в советский период с сугубо социальной точкизрения: как отражение «своеобразия жизни средневекового вольного города вее противоречиях». По мнению Ф.М.Селиванова, «былина могла возникнутькак объяснение способа обогащения реального новгородского торговца» [3].Между тем содержанием былины совершенно очевидно является борьба язычества ихристианства в Северо-западной Руси, ибо если речь идет всего лишь о«способах обогащения», то к чему в былине вообще нужен образНиколая Угодника, занимающий в ней ключевое место? За социально значимымматериалом былины исследователи не замечают ее главного конфликта, сводящегосяк противостоянию языческих и христианских сил в борьбе за человеческую душу.
Извсего великого сонма христианских святых на помощь погибающей душе Садкоявляется святитель Николай — прежде всего потому, что Садко погибает на море, асв. Николай Угодник, как известно из его жития, первый помощник погибающим наморе и вообще на воде. Во-вторых, из всех святых святитель Николай был особеннопочитаем в Новгороде, что и нашло отражение в былине. В монографии А.Вознесенского и Ф.Гусева читаем: «Одним из первых мест, вслед за Киевом оглашенныххристианским учением, был великий Новгород с своею областью. Поэтому послеКиева о чудесах и почитании святителя Христова Николая мы прежде всего слышим также в этом древнем славном городе. Здесь до нашего времени сохранились древнейший храм Чудотворцу на Руси и, может быть, вторая по своей древностиявленная чудотворная икона Святителя» [4]. Новгородская былина о Садко,возможно, действительно имеет реальные исторические корни, но не только те,которые упоминаются Ф.М.Селивановым, а и другие, опять-таки наводящие на мысльо сугубо христианском характере этого произведения. Речь идет о том, что оно явно перекликается с известным в истории фактом чудесного излечения НиколаемУгодником в 1108 г. новгородского князя Мстислава, сына Владимира Мономаха.Чудо исцеления тоже было связано с бурей на Ильмень-озере. Таким образом,былина «Садко» нуждается, несомненно, не только всоциально-историческом комментировании текста.
Ксожалению, фольклорные сюжеты о Николае Чудотворце, как, впрочем, часто и одругих христианских святых, трактуются исследователями в духе исключительно«социальном». Житийная и духовная основа произведений совершенно непринимается во внимание по сложившейся в советском литературоведении традиции,что грубо искажает смысл рассматриваемых текстов. Думается, что указанныйтрадиционный подход в настоящее время должен дополняться иными подходами,позволяющими более адекватно истолковать конфликт и образную систему произведения.Очевидно, что указанные перекосы в трактовках относится не только к жанрубылин, но и к другим фольклорным жанрам.
Особенныйинтерес, с указанной точки зрения, представляетжанр духовного стиха, ибо именноздесь святитель Николай выступает как, в сущности, единственный и главныйгерой. С точки зрения поднятой проблемы рассмотрим один из последних повремени сборников духовных стихов, составленный Ф.М. Селивановым [5].
Всборнике представлено четыре сюжета о Николае Угоднике. Второй сюжет («ОМиколе — Угоднике») записан в г. Киржаче Владимирской губернии. Сюжетпредставляет святого как «кормителя-поителя нищей братии».Композиционно стих разбит на две четко соотнесенные друг с другом части. Первая- это молитва нищей братии к святителю Николаю. Вторая — незамедлительноеисполнение просьбы.
Духовныйстих «О Миколе — Угоднике» хотя и исполнен различными сугубофольклорными элементами, достаточно отчетливо и ясно отражает тот сугубохристианский характер и психологический облик святителя, который известен поего житиям (милостивый помощник бедным, голодным и т.д.)
Самоеобращение нищей братии к нему как к кормителю-поителю своему прямо соотноситсяс конкретными фактами из его жития. Известно, что св. Николай Угодник отличалсямилосердием к нищим людям, к несправедливо обиженным, слабым, беззащитным. Так,в его житии находим эпизоды об избавлении трех дочерей обнищавшего богача отбесчестия [6], о чудесном спасении жителей города Миры Ликийские от голода [7],о чудесном возвращении проданного ковра[8] и. т. д.
Правда,нищая братия не просит св. Николая Чудотворца о непосредственной помощи, номолит его о помощи через «милосердного приютителя».
Конечно,в этом-то и состоял смысл духовного стиха, исполняемого каликами перехожими подокнами «подателей». Сам святитель реагирует на моление нищей братиибыстро:
Прослыхал тут Микола Христов
Песню царскую нищей братии,
А сошел-то он к ним на сыру землю
Со небесных высот, рая светлого…
Этабыстрота, с которой св. Николай Чудотворец отзывается на молитвы, — тоже верноподмеченная стихотворцами черта характера святителя. В житии святого онанеоднократно подчеркивается. В эпизоде заступничества за невинно осужденного,например, говорится: «Во сне явился ему всегда скорый на помощьпризывающим его с верою св. Николай» [9].
Нопосылает св. Николай помощь нищей братии теперь уже через земного благодетеля:
А послал он нищей братии
Милосердного приютителя,
Христианина-покормителя.
Самомуже этому благодетелю он воздает за его милосердие сторицей:
А подал ему, угодителю
Нищей братии покормителю:
Подал дочушкам мужьев добрых,
Наделил его доброй славушкой,
Казной царской, Божьей благостью.
Милосердиек нищим св. Николая Угодника отмечается не только в тех духовных стихах,которые поются самой «нищей братией», но и в тех, которые имелихождение в монастырях. Среди иных добродетелей святителя, духовный стих изсборника П.А. Бессонова «Калики перехожие» (т. III) [10], отмечает имилосердие к нищим:
Милостив, отче, ты нищим был еси… [11]
Теперьо соотнесенности духовно-религиозного и фольклорного. Обе части этого духовногостиха в значительной степени содержат черты фольклорной поэтики. Это преждевсего элементы «колядки», которые связаны с просьбой послать хозяинудома всякое благополучие:
А дай Бог тому
Кто в этом дому:
Ему рожь густа,
Рожь ужиниста…
и. т. д.
Вдуховном стихе калики перехожие, нищая братия, также просят св. Миколу датьблагодетелям свою помощь:
Пошли помощь во работушке,
Закрома наполни всяким хлебушком,
Сбереги ты их во несчастиях,
А прославь ты их светом — радостию!
Казалосьбы, тема «хлеба насущного» может быть истолкована комментаторами кактема сугубо социальная, материально значимая. Однако стоит заметить, что уже ив самих просьбах калик перехожих сквозь «фольклорное» началопробивается и сугубо христианское: просят не только материальной, но и духовноймилости: «света-радости».
Смешениефольклорного и духовного прослеживается и в лексике. С одной стороны,встречаются чисто фольклорные клише, типа: «сыра земля». Но, с другой- эта «сыра земля» названа еще и «грешной». Встречаютсяэлементы чисто церковнославянской лексики, позаимствованной из акафистов,канонов, тропарей святым:
Упроси у Сына Божия
Ты чертогов в раю светлоем,
Где Архангелы ликовствуются,
Где Апостолы проповедь ведут…
Встихе «О Миколе Угоднике» духовное и фольклорное теснейшим образомпереплелось — при несомненном, однако, доминировании духовно-христианскогоначала. Ибо хотя речь и идет о хлебе насущном для «нищей братии», эта«братия» не просто нищая. Калики перехожие прежде всего помнят охлебе духовном — и обращаются со своими просьбами не к своим непосредственнымблагодетелям, а к св. Николаю Угоднику, актуализируя в стихе известные всякомухристианину черты его жития. Почему этот стих и является, собственно говоря,духовным. В этом смысле опять-таки не совсем удовлетворяет односторонне социологический комментарий Ф.М. Селиванова, подчеркивающего не христианскуюоснову образа святого Николая Чудотворца (что важно для самих героев произведения),а то, что св. Николай — «покровитель земледельцев». Исследователь явно некорректно, в традициях социологического по духу литературоведенияобращается с фольклорным текстом, пытаясь доказать, что в духовном стихе оНиколае Угоднике господствует если не материалистический, то во всяком случае«рациональный», по его выражению, взгляд безымянных народных авторов.
Темаобраза святителя Николая в фольклоре в настоящей статье лишь намечена.Дальнейшее изучение сюжетов многих фольклорных текстов дает возможностьлюбопытных обобщений. Важность темы тем более очевидна, что св. НиколайУгодник и до наших дней выступает как персонаж не только фольклора, но ихудожественной литературы.
Список литературы
1Вознесенский А., Гусев Ф. Житие и чудеса св. Николая Угодника и слава его вРоссии. СПб., 1899.
2Пословицы русского народа. Сборник В.Даля в трех томах. Т.1. М., 1993. С. 68.
3Былины. Библиотека русского фольклора. М., 1988. С. 548.
4Вознесенский А., Гусев Ф. Указ. соч. С. 241.
5Стихи духовные. М., 1991.
6Вознесенский А., Гусев Ф. Указ. соч. С. 31-34.
7Там же. С. 54-55.
8Там же. С. 144-146.
9Там же. С. 147.
10О П.А. Бессонове см.: Азадовский М.К. История русской фольклористики. Т. 1. М.,1958. С 342-343; Русские писатели 1800-1917.Биографический словарь. Т. 1. М., 1989. С. 253; Стихи духовные. М., 1991. С22.
11Цит. по кн: Житие и чудеса св. Николая Чудотворца… С. 653.