Введение
«Это было лучшее извсех времен, это было худшее из всех времен, это был век мудрости, это был векглупости; это были годы Света, это были годы Мрака; у нас было все впереди; унас не было ничего впереди; это была эпоха веры, это была эпоха безверия; этобыла весна надежды, это была зима отчаяния».
Эти строки как нельзялучше подходят к истории Европы дученто и треченто (12-й и 13-й века), ковремени, когда жил и творил последний поэт Средневековья и первый поэтВозрождения – Данте Алигьери.
Это была эпоханаивысшего расцвета средневековой культуры, но и явственно обнаруживающегосякризиса. Это была эпоха кровавых междоусобиц, но и относительного единстваЕвропы. Общим было чувство важности свершающихся событий, которые нужно былоистолковать, в которых нужно было принять участие на той или иной стороне. Этобыла эпоха, которая много размышляла сама о себе. Эпоха штормового океанасобытий с небольшими островами стабильности. Это было время духовного подъема –восторга полета в начале падения.
Это было времякрестовых походов, время контакта с культурой более высокого уровня, что помоглоосознать Христианскому Западу себя, как целое. Время кристаллизации Феодализма,укрепления идеи у феодалов служения королю. Это было время усиления власти«вольных городов», городов – центров, развития ремесел и торговли, искусства иполитики, юриспруденции и медицины. Это было время появления «светскогобогословия», а вместе с ним и ереси. Время появления университетов исхоластики. Это было время нарастающего конфликта между Папами и ИмператорамиСвященной Римской империи, между теократией и монархией. Оба – и Папа иИмператор пытались перетянуть на свою сторону городские республики, но городавыросли и сделали своими инструментами обоих. Это было время раскола междукрупными феодалами и императорами, между ортодоксальной церковью и духовныминародными движениями. Это было время правления воинственного Фридриха IБарбароссы и Фридриха II– человека, лишь наполовину европейца. Время возникновения движений иоахимитови альбигойцев, францисканцев – «меньших братьев» и доминиканцев – «псовгосподних». Это было время появления идеала служения Даме. Это было времяАвиньонского пленения Пап, положившее конец огромной политической и духовнойвласти церкви. Время, когда Филипп IVразгромил орден тамплиеров, орден, который многие годы служил христианской вереи так вероломно преданный Папой Климентом V.Это было Средневековье.
Человек раннегосредневековья видел мир как бы в магическом зеркале: он знал, что вокругсуществует множество «проломов», «трещин» и «дыр», через которые в мир могутпроникать силы зла. Рухнул центр вселенной – Рим — и превратился в такуюогромную «дыру», которую принялись спешно «заделывать». Средневековье создало«святой город» — папский Рим. Этот город стал чем-то вроде магической печати,наложенной средневековьем на пеструю, разноязычную и разноликую Европу.
Травма, нанесеннаясредневековому сознанию крушением Рима, оказалась настолько тяжелой, чтополностью изменила представления людей о культуре. Средневековье отказалось отстремления к «распространению» культуры, столь свойственного античности; онопредпочло магически «запечатывать» мир, сохранять его границы неизменными.Хорошим, надежным считалось то, что уже было и завершилось; слово «новшество»использовалось средневековыми писатели как осуждение недостойного, опасного.
Уроженец ФлоренцииДанте Алигьери стоял на перекрестке между античностью и христианством.
«Сказали, что дорогамоя приведет к океану смерти, и я повернул назад. С тех пор тянутся предо мнойглухие темные окольные тропы».
Данте не испугался и неповернул назад. Он отправился к, быть может, самой глубокой и темной трещинесредневековья – к трещине в умах самих людей. Туда, что всеми силами пыталась«запечатать» средневековая церковь. Данте не сорвал этой печати, нет. Он и самне до конца избавился от некоторых предрассудков своей эпохи, но за него этосделали последующие поколения мыслителей. Однако шедшие по уже протоптаннойтропинке, начатой Данте.
Актуальность темы
Читая историческиероманы, вузовские учебники и даже научно-фантастическую популистику,просматривая фильмы и обычные телепередачи, я нередко сталкивался с такимисловами: «Данте», «комедия», «Данте Алигьери» и «Божественная комедия»…
На основании полученнойинформации я мог составить некое представление об этом сочетании букв (какимоно являлось для меня ранее) однако этого было достаточно, для того, чтобывыбрать это как тему моей курсовой работы. Вот и все.
Состояние исследованиятемы
Первым комментатором«Божественной комедии» был Боккаччо (поэт, художник и, что немаловажно, другДанте), на труды которого впоследствии опиралось не одно поколение толкователейпоэмы. В нашей стране наиболее популярна работа И. Голенищева-Кутузова.
Глава 1. Время,предшествовавшее написанию «Божественной
комедии»
Данте Алигьери родилсяв мае 1265 года в древнем городе Флоренция, расположенном в центральной Италии.Астрология предвещали ему успехи в науках и искусствах. Точная дата егорождения неизвестна; в то время еще не была восстановлена античная традициявести подобные записи событий гражданской жизни. При рождении мальчик получилиимя Дуранте («претерпевающий») в честь деда; Данте — его уменьшительныйвариант.
Флоренция тех временбыла не только гнездом богатеев, но и одним из самых просвещенных городовТосканы. Медики и юристы, поэты и проповедники, книжники и путешественники,схоластики и естествоиспытатели – все эти типы средневековой интеллигенции жиливо Флоренции постоянно или бывали проездом. Рядом с Тосканой развивалосьтворчество провансальских трубадуров. На юге существовала мощная традициякуртуазной поэзии на итальянском языке. На северо-западе (в Болонье)развивалась школа «нового сладострастного стиля». Во Флоренции бывализнаменитые францисканские и доминиканские проповедники, обсуждавшие нарелигиозных диспутах как отвлеченные теоретические проблемы богословия, так ирелигиозно-политические вопросы.
История семьи Дантенеотделима от полной бурных и кровавых событий политической жизни тогдашней Италии.Ее своеобразие определяло противостояние двух мощных партий — Гвельфов иГибеллинов. Эти названия восходят к боевым кличам, с которыми шли в битву приВейнсберге в 1140 году армии двух соперничавших между собой немецких княжескихродов Вельфов и Штауфенов. Сторонники рода Вельфов выступали под девизом «ЗаВельфов!»; в латинизированном варианте «Вельфы» звучало как «Гвельфы». Ихпротивники шли в бой с криком «За Вайблинген!» — такое название носил швабскийзамок семьи Штауфенов; в искаженном латинизированном варианте «Вайблинген»превратился в «Гибеллин».
Борьба между Вельфами иШтауфенами уходила корнями в давнее соперничество за власть (в первую очередь вИталии) между Римскими Папами и императорами Святой Римской империи. Основавшиеимперию в Х веке германские короли были полными хозяевами положения –императорская корона имела для них скорее моральное значение: в глазахобитателей средневековой Европы Римская империя являлась воплощением единства ипорядка. «Пока Колизей будет цел, Рим будет жить; когда падет Колизей – падет иРим, а когда падет Рим, падет и весь мир» — таково было распространенное в Европепредставление о величии древней империи.
Человеку средневековьяантичность «завещала» идею всемирной монархии. Миф о благочестивом исправедливом государстве, которое восстановило бы разрушенный грехопадением мирна земле.
Ты вскоре сможешьистину познать,
Чтоб стать высокимгражданином Рима,
Каким отныне будетуправлять
Сам Иисус.
Италия — Сатурноваземля и родина храбрых Камиллов, Дециев и Сципионов – представлялась Вергилию (ставшемукумиром Данте) краем, где обитают выносливые и мужественные земледельцы. «Laboromnia vincit»- «Труд побеждает все» — одно из утверждений мантуанца. Трудясь и веселясь вчасы досуга, земледелец не гонится за «ложными благами» и далек от суетногомира городов, от борьбы за власть и от стремления к почестям. Эдакий идеал христианина– противоположность ненавистным Данте ростовщикам.
Император – наместникБога на земле в делах светских и защитник Церкви; его власть во всемсоответствует власти Папы, отношения между ними аналогичны отношениям души итела. Император – «глава христианского мира», «светский глава верных»,превосходящий достоинством всех королей.
Однакокороль-император, хотя и мог номинально назначать Папу по своему усмотрению, необладал по-настоящему прочной властью в Италии и Риме.
В свою очередь, Папыстремились опереться на силу, которая могла бы противостоять германскимкоролям, обратились за помощью к Франции, Это привело к тому, что Италиянадолго превратилась в арену борьбы между двумя могущественными соседями, темсамым значительно ослабив собственные шансы на объединение страны исамостоятельное разрешение внутренних противоречий.
Внутри Италиипротивостояние сторонников Папы и императора усугублялось раздробленностьстраны, исторически обусловленной отсутствием сильной центральной власти.
Гибеллины чащепринадлежали к аристократии и были людьми свободомыслящими, но деспотичными вполитических вопросах. Гвельфы, поддержавшие папский престол, — выходцы изнарода — относились гораздо строже к религиозным вопросам, однакопридерживались демократических взглядов в вопросах политики.
В разделении на партиигвельфов и гибеллинов решающую роль сыграл родной город Данте — Флоренция. Вглазах современников всему виной была ссора между аристократическимисемействами города – Буондельмонти и Уберти, произошедшее в 1216 году. Конфликтповлек за собой цепь кровавых расправ и, как следствие, — разделение горожан навраждующие партии.
Противостояние гвельфови гибеллинов во Флоренции достигла такой степени ожесточения, что гибеллины,которые при императоре Фридрихе IIШтауфене (1194-1250) чувствовали себя очень уверенно, дважды изгоняли гвельфовиз города – в 1248 и 1260 годах.
Предки Дантепринадлежали к партии гвельфов, поэтому его дед и отец также были вынужденынести все тяготы изгнания.
О родителях Дантенеизвестно почти ничего; сам поэт нигде в своих произведениях о них неупоминает. Он рано потерял мать, отец мальчика умер, когда Данте был совсем ещеребенком. Так же мало известно и о том, где и как он учился. Однако нам хорошоизвестна личность одного из первых наставников Данте. Это был Брунетто Латини(1220-1294), нотариус, гвельф, человек, которого неизменно высоко ценили заталант и ученость. Он руководил также образованием Гвидо Кавальканти, лучшегодруга Данте и известного поэта той эпохи.
Именно с обучения у БрунеттоЛатини началось энциклопедическое и классическое образование Данте. Онпознакомился с мифами об Эдипе и Фивах, циклами сказаний о Трое и Энее,«Метаморфозами» Овидия, средневековыми историями о Карле Великом, о королеАртуре и рыцарях Круглого стола.
Однако для самого Дантеопределяющую роль в его дальнейшей судьбе поэта и мыслителя сыграло неполученное образование и не круг общения, а возвышенное и страстное чувство кБеатриче, впервые робко постучавшееся в его душу в еще юном возрасте и с тех порнеизменно сопровождавшее «певца» в его нелегком жизненном пути. «Она показаласьмне, — писал поэт, — скорее дочерью Бога, нежели простого смертного… С тойсамой минуты, как я ее увидел, любовь овладела моим сердцем до такой степени,что я не смел противостоять ей и, дрожа от волнения, услышал тайный голос: «Вотбожество, которое сильней тебя и будет владеть тобой».
Прошло почти девятьлет, когда восемнадцатилетнему Данте предстало новое явление Беатриче. Онинаходились в самой цветущей поре юности; а он был достаточно образован, чтобыобуздать вихрь своих впечатлений и облечь его в рифмы и образы. Беатриче шла поулице в сопровождении двух женщин постарше; подняв на него взор, она,поклонилась ему так скромно-прелестно, что поэт ощутил «высшую степень блаженства».Опьяненный восторгом, он уединился в своей комнате; там, погруженного в мечты овозлюбленной, его и сморил сон. Проснувшись, Данте изложил его в стихах.
И никакое в миреизваянье
Так не могло бы взорприковать,
Как Беатриче яркоесиянье.
Уже в первых сонетах и канцонах,окружавших ярким сиянием и поэтическим ореолом образ Беатриче, Данте превзошелсовременников силой поэтического дара, образностью языка, а также искренностью,серьезность и глубиной чувства.
Сердце Дантепринадлежало Беатриче, однако светские приличия требовали, чтобы поклонениедаме облекалось в куртуазную форму, благосклонно принимаемую в обществе. Вчастности, воспевание объекта обожания в стихах или публичные страдальческиевздохи в ее адрес не должны были выходить за рамки галантного и безобидногоухаживания и уж ни в коем случае не предполагали искреннюю страсть.
Данте сделалофициальным предметом обожания «даму-ширму». В этом он находил безопасноеприложение своему горячему темпераменту и одновременно надежно защищал отдосужего любопытства свои истинные чувства.
Беатриче в глазах Дантебыла скорее ангелом, чем женщиной из плоти и крови. Его чувство к Беатричевоплощало в себе идеал платонической, духовной любви и было совершеннонесовместимо с женитьбой на ней. Данте не стремился к обладанию возлюбленной;ее присутствие, поклон – вот все, чем он жил.
Январь 1287 года.Беатриче вышла замуж за Симона деи Барди. Это замужество – одно из самыхзагадочных обстоятельств в истории взаимоотношений поэта и его возлюбленной ссовременной точки зрения. Но на самом деле все довольно просто — роль жены былаисключительно прозаической. Наряду с супружеским долгом могло прекрасносуществовать и иное чувство, которое всеми признавалось истинным и высшим.
Средневековая моральтрадиционно противопоставляла духовное и телесное начала и относила плотскуюлюбовь к низменным, животным проявлениям человеческой натуры. Бракрассматривался лишь как общественно приемлемая форма уступки демону желания.
1289 год – умирает отецБеатриче, старый Фолько Портинари. Возлюбленная поэта глубоко переживала этупотерю, и Данте скорбел вместе с ней. Весной 1299 года случилось самое страшное– Беатриче умерла. Смерть возлюбленной повергла поэта в бездну отчаяния; друзьяне на шутку опасались за его рассудок и даже жизнь.
Лучше всего о своейлюбви рассказывал сам Данте в сборнике «Новая жизнь».
Позднее Данте занялсяполитической деятельностью и принимал непосредственное участие в общественныхделах родного города. Именно это и послужило причиной дальнейших несчастийпоэта. Последние годы уходящего XIIIстолетия во Флоренции были омрачены обострением соперничества между различнымивлиятельными семьями, которое привело к расколу партии гвельфов (изпротивостояния гибеллинов и гвельфов последние вышили победителями) в этомгороде на два враждебных лагеря – Бьянка («Белых») и Ньери («Черных»). На этораз поводом послужила ссора между двумя ветвями рода Канчельери, жившими внебольшом городе Пистойя недалеко от Флоренции. Данте был на стороне «белых»гвельфов, которые активно защищали демократические законы флорентийскойконституции.
Первого ноября 1301года Карл Валуа, брат короля Франции Филиппа VIКрасивого, торжественно вступил во Флоренцию якобы с целью умиротворениявраждующих партий. Вскоре власти города предоставили ему ряд важных полномочий,среди которых была и охрана городских ворот. Пятого ноября, в первую же ночь,после того, как ворота перешли в ведение Карла, в город ворвался раннееизгнанный глава «черных» гвельфов Корсо Донати со своими головорезами. Началисьграбежи, налеты средь бела дня, в которых участвовали и «черные» и французы.Карл сменил городскую администрацию. Начался период политических репрессий.
27 января 1302 годаДанте Алигьери (как одной из наиболее заметных фигур лагеря «белых» гвельфов)были предъявлены обвинения во взяточничестве, утайке общественных сумм,подкупе, подстрекательстве против Папы Римского и Карла Валуа. По приговорусуда он был обязан выплатить в течение трех дней пять тысяч лир и изгнан изФлоренции на два года. Данте не стал искушать судьбу и бежал из родного города.В связи с этим 10 марта его приговор был дополнен: в случае поимкифлорентийскими властями его ожидало сожжение живьем на костре.
Так, потеряв Флоренцию,искать
Ты будешь сам убежищадругого.
Тебя уже давно хотятизгнать:
Твоя судьба зависима отслова
Того, кто обитает нынетам,
Где власть продатьХриста всегда готовы
Поэт обладал гордым инеуживчивым характером; умение приспосабливать свою позицию к быстро меняющейконъюнктуре и господствующим мнениям ему было чуждо – он отличался твердымиубеждениями. Видя, что его взгляды не находят понимания ни у гвельфов, ни угибеллинов, Данте замкнулся в себе и, как он сам гордо провозгласил, стал «самсебе партией».
О жалкое дворянство!Если ты
Людей чванливой делаешьтолпою
Здесь, на Земле, вюдоли суеты,
Где всякий занятмелочной борьбою,
Жизнь заполняетсяскукой и тщетой, —
То мне давно не по путис тобою.
Это произошло,вероятно, в 1303 году, когда поэт отправился в Верону, ко двору «великоголомбардца» Бартоломео делла Скала.
Данте многопутешествует, ищет политических союзников и – не менее активно – свое место влитературе и философии. В этот период он начинает работать над трактатами «Пир»и «О народном красноречии». Трактаты впервые пишутся на языке пополанов –крестьян. Любовь, гармония и забота о необразованных соотечественниках –мотивы, совершенно несвойственные средневековому ученому, для которого латыньбыла языком римской культуры и, значит, культурой вообще, а узость кругачитателей обеспечивала защиту от профанов. Однако Данте считал, что народнаяречь – единственная живая, общая и первичная. Вторичная речь (сиречь латынь),при всей ее утонченности и возвышенности, не обладает способностью к развитию ине может в полной мере осуществить свое назначение, т.е. быть единящей людейсилой.
После того как «белые»гвельфы окончательно утратили надежду на возвращение во Флоренцию с высокоподнятой головой, шанс одержать победу над «черными» пришел с совершеннонеожиданной стороны. На престол Священной Римской империи взошел Генрих VII,граф Люксембургский. В ноябре 1308 года он был избран германским королем ипроявил решимость возвратить императорской власти силы и величие, утраченные еюпосле падения династии Штауфенов, — объявил своей первоочередной цельюдостижение благоденствия Италии, примирения враждующих между собой партий ивосстановление в стране всеобщего блага. Данте увидел в деятельности императоразалог грядущего освобождения Италии и осуществления его собственного идеала –создания всемирной монархии с императором во главе светской власти и с Папой –во главе духовной.
Окрыленный надеждамиДанте поспешил примкнуть к новоиспеченному мессии. Однако миротворческие порывыГенриха вызвали энтузиазм далеко не у всех. Центром сопротивления начинаниямимператора стал родной город Данте – Флоренция. Чувство долга заставилоДанте-философа стремиться к участию в политических делах, давать советы ГенрихуVII, ввязываться в дипломатию. ВидимоДанте льстило оказаться в роли, сходной с деятельностью Вергилия при двореимператора Октавиана Августа.
Очевидно, именно в1312-1313 годах Данте написал трактат «Монархия», где он еще раз изложил своюсистему государственного устройства и политическую теорию, которую раньшевысказал в трактате «Пир». Его идея всемирной империи как идеала римскогонарода нашла в этом сочинении наиболее полное обоснование. С этой утопииначинается пробуждение самосознания итальянцев. Три основных положения трактатазаключаются в: 1. Для земного счастья человечества необходима империя; 2.Власть императора дается ему непосредственно Богом; 3. Римский народ по правувзял на себя роль имперской власти. Также как Аристотель и Фома Аквинский,Данте считает образование государства естественным процессом. По Данте толькомонархия в лице императора может выступить примеряющей силой между государствоми обществом. Император стоит выше страстей, у него нет частнойзаинтересованности, ему принадлежит все и, значит, ничего в отдельности, к чемуон мог бы питать пристрастие. Ну как вам не платоновский философ у руляуправления государством?
«Отвергающие роскошь инизменные удовольствия, чужды собственности, семьи, детей, даже собственногоугла, правители возглавляют социальную пирамиду не для извлечения каких-томатериальных благ, не для удовлетворения честолюбия, пустых прихотей икапризов. Они выше этого и свое счастье находят в прилежном труде на общееблаго. Они укрепляют государство, не допускают его использования в корыстныхцелях».
Данте в «Монархии»выступил против господствовавшей в его время концепции теократии, котораяобосновывалась, например, таким крупным теоретиком как Фома Аквинский. Фомапризывал императоров подчиняться Папе, как самому Христу. Данте же настаиваетна том, что император непосредственно предстоит перед Богом, получает от негосанкции на власть и несет полноту ответственности. Таким образом и монарх ипапа суть равноправные выразители божьей воли. Но никак не преобладание первогонад вторым и наоборот. В отклонении от данного равновесия Данте видитизвращение сущности власти.
Но начали светиласостязаться;
А в той руке, гдескипетр просиял,
Не может посох пастыряостаться.
Особую роль в пояснениистатуса всемирного монарха играет у Данте его учение о Риме. В нем он видитосвященную плоть государства, которое начинало свой путь с завоевания, нозакончить должно утверждением всемирной власти любви, что прямо противоположномнению крупнейшего мыслителя христианского Запада – Августина, для которого Рим– воплощенная государственность, а государство – большая шайка разбойников, посути, не отличающаяся от малых шаек. Но Данте примкнул к антиавгустиновскойтрадиции ученика Аврелия Августина – христианского историка Орозия. Дантенастойчиво проповедует то, что римляне преследовали правовую цель правовымисредствами, что они «пренебрегали собственными выгодами, чтобы послужить общемублагоденствию рода человеческого», что «империя римская рождается из источникаблагочестия». Однако все это достаточно легко опровергнуть фактами реальной идалекой от моральных идеалов истории Рима.
24 августа 1313 годаГенрих VII скоропостижно умер отмалярии, а вместе с ним – и все надежды Данте на объединение Италии под властьюмогущественного монарха и возвращение в родной город.
В ноябре 1316 годафлорентийские изгнанники получили общую амнистию, но ее условия были слишкомунизительны, чтобы поэт мог ею воспользоваться: помимо уплаты денежного штрафанужно было в рубище принести публичное покаяние в церкви Сан Джованни. Дантепредпочел остаться в изгнании. В 1316 году он поселился в Вероне, воспользовавшисьгостеприимством ее правителя – Конгранде делла Скала.
Незадолго до смертиДанте переехал из Вероны в Ровенну, уступив настойчивым приглашениям ееправителя графа Гвидо да Полента – горячего поклонника таланта и личностиДанте. Жизнь поэта в Ровенне протекала спокойно и приятно: он проводил время внаучных и литературных беседах с друзьями и почитателями. 14 сентября 1321 годаДанте умер от малярии.
Именно в изгнании,приблизительно с 1307 года, писал Данте свое самое прославленное произведение –«Божественную комедию».
«Божественная комедия»написана терцинами и состоит из 14233 стихов. Произведение делится на три части(кантики): «Ад», «Чистилище» и «Рай». В каждой кантике 33 песни, но «Ад»содержит 34 песни, оказываясь как бы неправильным элементом целого. Однакоименно благодаря дополнительной песни «Ада» общее их число равняется 100 и«Ад», таким образом, входит в гармонию целого, подобно тому, как злооказывается необходимым элементом прекрасного универсума.
Глава 2. Вергилий. Егодохристианские мотивы в творчестве и опыт
для Данте по этомувопросу
Вначале поэмыпроисходит встреча Данте с Вергилием — встреча христианства и античности.Средневековые книжники, опираясь на фольклорную традицию, создали настоящийкульт Вергилия – культ античного мудреца и предвестника христианства.
В те дни, когда наш миротмечен был
Движеньем христианскогосознанья,
Той верой, что внародах разносил
Блаженный сонм мужей;когда основы
Ее ты сам в стихахпровозгласил,
Предтечей ставпророков…
Но у Данте свое, особоеотношение к Вергилию – как к своему предшественнику, идейному и поэтическому.Вергилий создает эпос, в котором воспевает высокое призвание римской империи,он становится национальным поэтом, другом и советчиком цезаря. В целом, можнопровести множество аналогий между жизнью и творчеством Вергилия и Данте.
Любопытно такжеотметить тот факт, что Вергилий в своем творчестве одухотворяет и очеловечиваетмир природы. Он описывает злаки, растения, деревья и животных различных стран.В сферу его внимания попадает флора и фауна далеких восточных земель и КрайнегоСевера. Все живое, как и люди, испытывает боль и страдание, нуждается в уходе изаботах. Так, поэт призывает, например, беречь молодые побеги виноградной лозы:
Силы пока набирает инежен лист ее первый,
Нужно беречь молодую,пусть тянется в воздух свободно,
Юные ветви раскинув ввеселом буйстве побегов
Главное – нежны пока ихрупки первые листья,
Их ведь, кроме зимыжестокой и жгучего солнца,
Буйвол лесной обижает икозы жадно глодают
А это именно то, к чемупридет впоследствии Франциск Ассизский, называвший братьями медведей и волков,с которыми он встречался в лесу, причем не только из любви ко всякой божьейтвари. Франциск чувствовал, что человек не должен поддаваться злобе, ненавистии страху, напротив, он призван в мир, чтобы заботиться обо всем живом, подобнотому, как садовник охраняет слабый росток от вредителей, боли и засухи.
Глава 3. Ад
Но вернемся к«Комедии». Как «знающий путь» Вергилий становится проводником Данте в загробноммире. Поэтам предстоит пройти все круги ада.
И правую руку сжал моюпоэт.
И вместе с ним мыподошли вначале
К обители ужаснойвечных бед.
Путь Вергилия и Дантеначинается с «Преддверия» Ада. Здесь обитают души «ничтожных», которых нельзяназвать ни живыми, ни мертвыми. Они не могут попасть в Ад и не могут вернутьсяна землю: и осуждение и милость отвернулись от них. С современной точки зренияименно эти души наказаны наиболее жестоко. Уводя поэта, Вергилий бросает полнуюпрезрения фразу: «Взгляни – и мимо».
Переправившись черезпервую адскую реку, Ахеронт, с помощью Харона, первого из стражей подземногоцарства, герои попадают из преддверия в собственно Ад. Тут Данте не безудивления обнаруживает в Аду область, не являющую картин страданий. Это –первый круг Ада, Лимб, в котором томятся души не грешников, а людей, не знавшихкрещения, т.е. младенцев и праведных нехристиан.
Так знай же: их вина –не преступленье.
Но обошла их Небаблагодать.
Поскольку вечнымтаинством Крещенья
Грехов житейских смытьим не пришлось.
И зерна христианскогоученья
До них священный ветерне донес.
В следующих кругахДанте встречает души, грех которых состоял в нарушении естественной меры. Этосладострастники второго круга, чревоугодники третьего, скупцы и расточителичетвертого, гневливые и унылые пятого. Перейдя к шестому кругу, путникиоказываются перед стенами города Дита. Здесь мучаются в раскаленных могилахеретики.
Одиннадцатая песнь Адао принципе устройства преисподней. Здесь можно очень четко проследить сутьфилософии Данте — чем более материальный характер носит грех, тем меньшее занего наказание; чем глубже вторгается преступление в духовные связи, темстрашнее кара.
В седьмом кругекарается насилие:
Мы встали у кровавогопотока,
Где в кипяток загрязные дела
Насилия – повержены безсрока
Преступники.
Низшая область Ада,которая даже пространственно отделена от верха огромным обрывом, заключает всебе обманщиков. На самом же дне – предатели, нарушившие духовный союз доверия.Данте считает этот грех самым тяжким, потому, что в основе такого союза лежитвысший образец – отношения человека и Бога, построенные на вере.
Восьмой круг, гдекараются обманщики, не злоупотреблявшие доверием, имеют сложное устройство. Этодесять концентрических рвов, соединенных мостами. В них под присмотром бесовдвигаются грешники.
Восьмой ров восьмогокруга скрывает в себе движущиеся огни, в пламени которых заключены лукавыесоветчики. Здесь происходит встреча Данте с Улиссом (Одиссеем), наказанным захитрость с Троянским конем. Улисс служит Данте зеркалом самопознания. Он похожна Данте стремлением вырваться из рамок обыденности, открыть новые миры.
Своей тоски не мог яобуздать,
И, возложив на мореупованья,
Я был гоним желаниемузнать
Иных краев далекихочертанья.
В то же время Улисс –антипод Данте. Улиссом движет любопытство, а Данте – жажда истины. «Данте –паломник, а Улисс – путешественник», — подытоживает Ю.М. Лотман. Улисс – геройнаступающей эпохи Возрождения, и характерно, что этот образ и привлекает иотталкивает Данте. Шествуя дальше, Данте и Вергилий различают вдалеке подобиебашни. Это гиганты, стоящие в колодце, который ведет в самую нижнюю часть Ада.Зевс сбросил их в преисподнюю за то, что титаны покушались на его власть.Гигант Антей в ладони переносит Данте и Вергилия на дно колодца, и ониоказываются на льду озера Коцит. Это и есть девятый, последний круг Ада.
Коцит делится на четырепояса, в центре же – сам владыка зла Люцифер. Здесь место тех, чей грех –обманутое доверие. Данте показывает, что хорошо усвоил уроки Вергилия: он полонненависти, колотит одного из грешников, обманывает другого. Данте клянется, чтоочистит ото льда глаза грешника, если тот расскажет ему о себе, но затемотказывается выполнить обещание.
Сперва ответь мне,грешное созданье,
Кто ты, — и я немедленносорву
С тебя покров. А кольтвое желанье
Я не исполню, то вхолодном рву
С тобою леденеть подветром стану.
Да будет так, коль ятебе совру.
И это происходит в тойчасти Ада, где несут кару за поруганное доверие. Но это перевернутый мир, мирзеркально измененных этических норм, где такой поступок – моральный подвиг.
Нечестно поступать сним – было честно
И лед с него я несодрал тогда…
Последняя песнь «Ада»описывает встречу с Люцифером. Данте издалека видит нечто, похожее нагигантскую ветряную мельницу. Чтобы выбраться из Ада, Вергилий велит Дантеобхватить его вокруг шеи и начинает спуск вниз по косматой шерсти дьявола.Карабкаясь вдоль ручья Леты, странники выходят на поверхность: они – на островеЧистилища.
Глава 4. Чистилище
Герои выходят на первыйуступ Предчистилища, где находятся души отлученных от церкви. Путешествуя поуступам и кругам Чистилища, Данте нередко слышит просьбы душ напомнить о себепо возвращении. т.к. молитвы еще живущих на земле добрых людей могут сократитьиспытания, отведенные на долю обитателей Чистилища.
И коль моими тронут тымольбами,
То, может быть,захочешь передать
Констанце все, чтосказано меж нами.
Должны живые мертвымпомогать.
Такова просьбаМанфреда, сына Фридриха II.
Второй уступ Чистилища– место, где ждут своего часа нерадивые души. Далее Данте попадает к вратамЧистилища, где вместе с Вергилием предстает перед ангелом. Ангел чертит семь«Р» на лбу у Данте (peccatum– грех) и после просьбы отпирает врата, предупредив, что оглянувшийся будетнаказа. Ангел пропускает путников. Ну чем не миф об Орфее и Эвридике?
В первом кругеискупается гордыня:
Род христиан, гордынеюсмущенный,
Ты думаешь, что людивелики?
О нет! С пути прямогосовращенный,
Ты позабыл, что все мы– червяки.
Во втором кругеискупают свой грех завистники. У них зашиты глаза. Гневливые третьего кругазадыхаются в густом дыму. В четвертом круге обитают унылые.
В пятом круге, гденаказуется скупость и расточительство, Данте и Вергилий встречают Стадия,который, как полагал Данте, тайно принял христианство и потому обрел путь наНебо. Стадий — одно из alterego автора, поэт, перешедший отязыческой духовности к христианской.
Затем путники минуютшестой круг, где около богатого плодами древа голодают грешники, повинные вчревоугодии (см. миф о Тантале).
Последняя преграда напути к Раю находится в седьмом круге, где очищаются сладострастники. Поэтупредстоит пройти сквозь огненную стену, чтобы очиститься от сластолюбия ипоследней «Р» (предыдущие шесть исчезли на предшествующих кругах).
Проведя Данте через всекруги Ада и Чистилища, Вергилий выполнил свою роль проводника. Земной разум (тобишь Вергилий) уже не может руководить человеком в области, соприкасающейся снебесными мирами.
Но понял вдруг, чторядом нет певца,
Которого ко мне онапослала.
И кровь немедлясхлынула с лица:
Вблизи меня Вергилия нестало!
Античность долгое времясопровождала и опекала христианство. Но далее ей нет больше места. Конец путипройдет под знаком небесной мудрости (суть есть Беатриче).
Опасность дышит всумраке тревожном.
Пройдя с поэтом сквозьугрюмый Ад,
Сквозь все, что мнеказалось невозможным, Вскарабкавшись на Гору, был я рад
Со спутницей моейвзойти в итоге
В Рай, где огнибессмертные горят.
Глава 5. Рай
Далее поэт посещаетземной Рай на вершине горы Чистилища (здесь происходит его долгожданная встречас возлюбленной) и возносится на первое небо, попадая в сферу Луны. Взлетая,путники пересекают сферу Огня, окружающую землю (средневековое представление обатмосфере?). На Луне они встречают бледные тени – пассивные души, не сдержавшиеобета, но и не отягощенные грехами.
Здесь — души, чтонарушили священный
Обет; они сюда удалены
По воле Провиденьянеизменной.
Второе небо – Меркурий.Достоинство здешних обитателей – активная реализация идеалов. Это обительреформаторов и невинно пострадавших.
Я кесарем вершил делаблагие.
Теперь меня Юстинианомзвать
Ты можешь… Отдавалстране долги я,
Спеша законы к лучшемуменять,
Высокое блюдя ихназначенье,
Чтоб легче было злоискоренять.
Взлетев на третье небо– небо Венеры, Данте видит, как внутри светила кружатся маленькие звезды. Этодуши любвеобильных. Здесь поэт (не утихла еще ненависть к оклеветавшим егофлорентийцам!) создает выразительный образ: Люцифер, как дурное семя, пророс изпреисподней стеблем, который и есть Флоренция. На стебле расцвел проклятыйцветок – флорин (на монете изображена лилия), множимый Флоренцией на горелюдям.
Твой город стал теперьраспространять,
Отвыкнув соблюдатьприличья строго,
Цветок проклятый, чтобыим сбивать
С пути ягнят. Сталпастырь нынче волком.
И только теперь Дантеоказывается в сфере Солнца – четвертом круге (гелиоцентризм еще не изобрели).Поэт рисует впечатляющую картину созвездия великих мыслителей, которые двумявенцами вращаются вокруг него в противоположных направлениях, образуя«содружество божеств». Среди них Фома Аквинский, Дионисий Ареопагит, ПавелОрозий, Боэций, Августин, Иоанн Златоуст, Иоахим и многие другие. Средимудрецов четвертого круга (а он принадлежит именно им) немало тех, кто своимипроизведениями, оказал немалое влияние на Данте в общем и на создание«Божественной комедии» в частности. Но не всех. Здесь вы не найдете мудрецовантичности – для них Данте любезно выделил жилплощадь в первом круге Ада.
Сфера Солнца может намнаглядно продемонстрировать еще одну особенность «Комедии» — соединениепротивоположностей и гармоничное единство. По левую руку от Фомы Аквинскогооказывается Сигер – сторонник аверроизма. Фома Аквинский, напротив, был ярымпротивником аверроизма (его иногда изображали на фресках, попирающимповерженного Аверроэса). Так в чем же дело? Почему господа философы не устроили«диспут» (драку!) в лучших традициях конфессий, населяющих современныйИерусалим? Все очень просто разъясняется вышеупомянутым принципом. Фомаоказался «золотой серединой» между Альбертом Великим и Сигером Брабантским,причем все участники этой группы предстают в неприглаженной оригинальностисвоего духовного облика. Данте не скрывает, что Сигер «неугодным правдампоучал». Но это события земной истории, которая вся построена на мучительныхдиссонансах. Царство небесное примиряет тех, кто каждый по-своему отражалистину, но вступал в конфликт с другими искателями истины. Данте (и это вСредние века…) допускает мысль, что истина слишком велика для того, чтобы еепознал один мудрец. Получи-распишись невеста Христова! (P.S.Я атеист – не судите строго!). Затем поэт оказался внутри красной звезды пятогонеба, внутри обители воителей за веру. Это Марс, звезда астрологическисвязанная с судьбой Флоренции. Здесь поэт встречает своего прапрадедаКаччагвиду. Несмотря на ироническое отношение к аристократии крови Дантесерьезно воспринимает историю предков, поскольку чувствует прямую связь спрошлым. Иерархия в средние века была, по существу, родовой системой,спроецированной в социальное измерение. «Вертикальные» отношения в обществебыли отношениями «отцов и детей», «горизонтальные» — отношениями «братьев».Такая ценность Нового времени как равенство, воспринималась бы во временаКаччагвиды как безродность, лишенность корней. Подобная идея может оказаться нелишенной смысла в нашу эпоху роста космополитизма, но и сходного ему ростамаргенализма. Ведь еще Аристотель причислял демократию к вредным социальнымявлениям.
О смертные! Сколь жалкивсе усилия
Земных забот и мыслейвсех людей,
Бессильно опускающиекрылья!
Какая смесь понятий даидей.
Перенесенный Беатричена шестое небо, Данте погружается в белизну Юпитера. Духи, которые явилисьпоэту, прославлены своей справедливостью. Пять избранных душ (Давид, Троян,Езекия, Константин, Гульельмо II)образуют особую фигуру: они составляют глаз орла (орел – символ Рима,идеального государства). По легенде орел – единственное существо, которое можетсмотреть прямо на солнце.
…орел в лице своем
Могучим выразителемявлялся
Всех светлых душ,единым языком
Их мысли оглашая.Возвышался
Орлиный голос: «Был ясправедлив,
От истины вовек неуклонялся,
Всегда был кроток иблагочестив,
А потому достиг и славывечной,
Небесную наградузаслужив».
Следующий этапвознесения – небо Сатурна, где Данте являются души – созерцатели. Путниквстречается с двумя подвижниками монашества – Петром Дамиани и БенедиктомНурсийским. Петр Дамиани (1007-1072) часто упоминается как автор высказывания«Философия – служанка теологии» (на что заметит Лоренс Питер: «Философия – этослепец, который в темной комнате ищет черную кошку, которой там нет. А теологэту кошку находит»). Бенедикт прославился как основатель монашеского ордена итеоретик монашества как образа жизни. Оба созерцателя в разговоре с поэтомяростно обличают современных монахов, забывших о небесном ради земного.
Не столь страшитотсутствие покоя
В душе монахов, скольприскорбный плод,
Что будет в нихничтожество мирское.
Все то, что церковь подсебя гребет,
Принадлежать должноубогим, нищим,
А не родне удваиватьдоход.
Когда Беатриче легковзметнула Данте на следующее небо, в сферу неподвижных звезд, он очутился всозвездии Близнецов. В миг полета они находятся на иерусалимском меридиане, ипотому Данте видит всю Землю. Поэта, увидевшего просторы космоса, поражаетничтожность покинутой Земли. А раз Земля ничтожна, то что же остается говоритьо населяющих ее людях? Восьмое небо являет Данте картины осуществленнойбожественной мудрости и силы. Здесь место для душ «торжествующих», которыенепосредственно отражают сияние истины, подобно тому, как звезды отражают светСолнца (так полагали средневековые астрономы).
Беатриче возносит Дантена девятое небо, к Перводвигателю и разъясняет своему спутнику устройствовысших райских сфер. Перводвигатель – это кристальное последнее небо, котороедвижется с максимальной скоростью, т.к. стремится каждую свою точку соединить скаждой точкой Эмпирея. Эмпирей – невещественная и непространственная световаясфера, Рай в собственном смысле слова. Данте видит отраженное в глазах Беатричебожество и, обернувшись, усматривает ослепительную точку, окруженнуювращающимися кругами. Эти девять окружностей эмпирея суть девять ангельскихчинов, описанных некогда в сочинении «Об небесной иерархии» ДионисияАреопагита. Сила любви и света все больше у серафимов – высшего ангельскогочина, который правит наибольшей телесной сферой космоса – Перводвигателем. Беатричепредостерегает путника от попыток представить ангельскую духовность по аналогиис человеческой.
Сказала Беатриче:«Одолела
Тебя, поэт мой бедный,темнота:
Ты сам себя сбиваешь тои дело.
Но, как ни странно,истина проста».
Мышление ангелов –интуиция, непосредственное созерцание истины. Так как процесс созерцания уангелов непрерывен, им не нужно восстанавливать прерванные видения и, значит,не нужна память.
Так прояснился разуммой, когда
Дала ответ мнеспутница, столь ясный,
Что истина сверкнула,как звезда.
Последнее событиевеликого (а оно именно такое) странствия Данте – созерцание Розы блаженных.
Происхождение РайскойРозы таково: луч божественно света падает на поверхность Перводвигателя, даваяему жизнь и силу. Образовавшееся цветовое пятно окружено амфитеатром, в рядахкоторого сидят праведники, созерцающие Бога, явленного в свете.
В конце путешествияБеатриче оставляет поэта и возвращается на свое место в амфитеатре, передав егопод опеку Бернара Клервосского (средневековый мистик, один из основателейордена тамплиеров), который станет последним вожатым Данте. Схоластика уступаетместо мистике.
Рай в изображенииДанте, при всем его переполненности блаженством, — очень динамичный организм.Образ амфитеатра совмещается с образом цветущей белой розы (белая лилия всредние века считалась символом праведности), обращенной к лучу солнца-Бога. Влуче летают посланники Бога – ангелы (аки пчелы). Души Рая участвуют вграндиозном зрелище, устроенном для Данте. Роза не просто цветет – онараспускается, т.к. к ней прибавляются новые лепестки (души праведников).Наконец души не просто пребывают в Розе – они радостно ожидают второго пришествияХриста.
Путешествие поэтаподошло к концу.
Был крыл моих размах нестоль велик.
И вот тогда подумав:«Не оставит», —
Я к той ЛюбвиБожественной приник,
Что звездами, Луной иСолнцем правит.
В Мантуе я родился, вКалабрии умер. Неаполь
Прах мой хранит. Явоспел: пастбища, пашни, вождей.
(надгробная эпиграммаВергилия)
Он и после смерти невернулся
В старую Флоренцию свою
Этот, уходя, неоглянулся,
Этому я эту песнь пою.
Факел, ночь, последнееобъятье,
За порогом дикий вопльсудьбы.
Он из ада ей послалпроклятье
И в раю не мог еезабыть,-
Но босой, в рубахепокаянной,
Со свечой зажженной непрошел
По своей Флоренциижеланной,
Вероломной, нежной,долгожданной…
(МихаилЛеонидович Лозинский 1965г.)
Заключение
Данте глубоко иискренне верил в описанный им мир. Входя в царство мертвых, Данте прихватил ссобой все земные человеческие страсти. С христианской точки зрения, подобныеэмоции, возможно, и не всегда уместны. У Данте даже святые дают волю чувствам –горячатся и негодуют, что уж совсем близко древним обитателям Олимпа. Но в этойстрастности и заключается их неповторимое поэтическое обаяние (а до кучи исинтез античности с христианством).
Первоначальная цельпоэмы – освободить живущих на земле от состояния греховности и указать им путьк блаженству. Однако, кроме нравственно-религиозного предназначения«Божественная комедия» характеризуется общественно-политическим звучанием:темный лес, в котором заблудился поэт, подразумевает анархическое состояниесовременного ему мира, и в первую очередь – Италии.
Но…Трудно быть Богом!Сюда как нельзя лучше подойдет диалог из одноименного произведения братьевСтругацких:
— Ну что же вы все-такипосоветовали бы всемогущему? Что по-вашему, следовало бы сделать всемогущему,что бы вы сказали: вот теперь мир добр и хорош?…
— Что ж, извольте. Ясказал бы всемогущему: «Создатель, я не знаю твоих планов, может быть, ты и несобираешься делать людей добрыми и счастливыми. Захоти этого! Так просто этогодостигнуть! Дай людям вволю хлеба, мяса и вина, дай им кров и одежду. Пустьисчезнут голод и нужда, а вместе с тем и все, что разделяет людей».
— И это все?
— Вам кажется, чтоэтого мало?
— Бог ответил бы вам:«Не пойдет это на пользу людям. Ибо сильные вашего мира отберут у слабых то,что я дал им, и слабые по-прежнему останутся нищими».
— Я бы попросил Богаоградить слабых. «Вразуми жестоких правителей», — сказал бы я.
— Жестокость есть сила.Утратив жестокость, правители потеряют силу, и другие жестокие заменят их.
— Накажи жестоких,чтобы неповадно было сильным проявлять жестокость к слабым.
— Человек рождаетсяслабым. Сильным он становится, когда нет вокруг никого сильнее его. Когда будутнаказаны жестокие из сильных, их место займут сильные из слабых. Тоже жестокие.Так придется карать всех, а я не хочу этого.
— Тебе виднеевсемогущий. Сделай тогда просто так, чтобы люди получили все и не отбирали другу друга то, что ты им дал.
— И это не пойдет людямна пользу, ибо когда получат они все даром, без трудов, из рук моих, то забудуттруд, потеряют вкус к жизни и обратятся в моих домашних животных, которых явынужден буду впредь кормить и одевать вечно.
— Не давай им всегосразу! Давай понемногу, постепенно!
— Постепенно люди исами возьмут все, что им понадобится.
— Сделай так, чтобыбольше всего люди любили труд и знание, чтобы труд и знание стали единственнымсмыслом их жизни!
— Я мог бы сделать иэто. Но стоит ли лишать человечество его истории? Стоит ли подменять одночеловечество другим? Не будет ли это то же самое, что стереть это человечествос лица земли и создать на его месте новое?
— Тогда, господи, сотринас с лица земли и создай заново более совершенными…или, еще лучше, оставь наси дай нам идти своей дорогой.
— Сердце мое полножалости. Я не могу этого сделать.
У Данте не было нисилы, ни денег, ни власти, а возможностей людей будущего и подавно. Все, что унего было, это поэтический дар. Им он и воспользовался. Ведь перо разит сильнеемеча. И что же? А то, что творение поэта до сих пор разит его врагов и все то,что было ему так ненавистно в людях, ведь сердце его было полно жалости…
Список использованнойлитературы
1. Бредбери Р. Вино из одуванчиков.
2. Данте Алигьери. Божественная комедия.М., Эксмо, 2008.
3. Доброхотов А.Л. Данте Алигьери. М.,Мысль, 1990.
4. Душенко К. Большая книга афоризмов.М., Эксмо, 2002.
5. Краткая литературная энциклопедия.Том II. М., Советскаяэнциклопедия, 1962.
6. Макульский С.С. Итальянскаялитература. М., Высшая школа, 1966.
7. Стругацкий А., Стругацкий Б. Труднобыть богом. М., Эксмо,Спб,Terra Fantastica, 2008.
8. Чистякова, Н.А., Вулих Н.В. Историяантичной литературы. М., Высшая школа, 1972.
9. Энциклопедия для детей. Всемирнаяистория. М., Аванта+, 1994.
Приложения
Приложение 1
/>
Приложение 2
/>
Приложение 3
/>
Приложение 4
/>
Приложение 5
/>
Приложение 6
/>
Приложение 7
/>
Приложение 8
/>
Приложение 9
/>