Содержание
Введение
1.Жизненная и творческаяоснова совпадений
2.Созвучия в ранней лирике
3.Созвучия в стихах оПрекрасной Даме
4. Обломки миров
5.Созвучия в позднихпроизведениях
Заключение
Список литературы
Введение
Данная работа посвященавопросу о гамлетовском комплексе лирического героя поэзии А. Блока. Выбор такойтемы неслучаен: творчество Александра Блока – великого поэта начала 20 века –одно из самых примечательных явлений русской поэзии. По силе дарования,страстности отстаивания своих воззрений и позиций, по глубине проникновения вжизнь, стремления ответить на самые большие и насущные вопросы современности,по значительности новаторских открытий, ставших неоценимым достоянием русскойпоэзии, — Блок является одним из тех деятелей нашего искусства, которыесоставляют его гордость и славу.
В работе поставленыследующие цели и задачи:
1. изучить лирикупоэта разных периодов жизни поэта;
2. проанализироватьего произведения, понять смысл, в них заложенный;
3. сопоставитьмировоззрение Александра Блока с идеями Уильяма Шекспира (на конкретном примерепроизведения «Гамлет») ;
4. доказать, что втворчестве А.Блока присутствует так называемый «Гамлетовский комплекс».
Чтобы раскрыть понятие«Гамлетовский комплекс», следует вернуться к истокам, т. е. к временамШекспира, который описал окружающую его реальность с особой трагичностью.
Трагизм ситуацииобусловил глубокий сдвиг в ренессансном мировоззрении: радость и оптимизмутренней зари Возрождения сменились нескрываемым отчаянием и пессимизмом. Обэтом Гамлет поведал следующее: «Последнее время … я утратил всю веселость …на душе у меня так тяжело, что эта прекрасная храмина, земля, кажется мнепустынным мысом. Этот несравненный полог, воздух, … эта великолепно раскинутаятвердь, … выложенная золотым огнем, — все это мне кажется не чем иным, какмутным и чумным скоплением паров …». («Гамлет», акт 2, сцена 2)
Как известно у Гамлетабыли «свои причины», объясняющие резкую перемену настроения. Однако на рубеже16-17 вв. о такой же перемене в умонастроениях говорили многие гуманисты, и,по-видимому, в их числе создатель «Гамлета» — Шекспир. Окружающей мир для нихне только помрачнел – он «перевернулся», обнаружив изнанку ценностныхпонятий, ценностей, идеалов. Все они приобрели «двойной смысл», многозначность,требовали для своего уяснения соотношения и сравнения с противоположным. блок гамлет комплекс герой
Иллюзии государства«общего блага» развеялись в прах, столкнувшись с неустроенностью народнойжизни, ее глубокими противоречиями, трагическими конфликтами.
В обстановке наступившегокризиса гуманистических ценностей Шекспир сумел, опираясь на их первоначальныйсмысл, создать потрясающую по своему реализму картину окружающей егодействительности. Не будет преувеличением утверждать, что социально-критическийпафос нарисованной им картины сравним в истории английскойобщественно-политической мысли 16 в. только лишь с характеристикой положениядел в Англии, которую мы находим в «Утопии» Томаса Мора.
О человеке, его моральныхи духовных потенциях Шекспир писал и христиански смиренно («квинтэссенцияпраха»), и язычески-восторженно («… что за мастерское создание –человек! Как благороден разумом! Как беспределен в своих способностях! … Как онпохож на некоего бога! Краса Вселенной! Венец всего живущего») (там же). Нопочему же общество этих «полубогов» не только не вызывает у Шекспира восторга,но кажется ему «тяжело больным», страдающим «абсолютно моральным недугом»?
Бессмысленность,жестокость и порочность окружавших его распорядков выступают на авансцену как втрагедиях Шекспира, так и в исторических хрониках. Зло, разъедающее все связи,все моральные ценности, оставляет человека наедине с собой. Даже крик отчаянияне может преодолеть окружающей его пустоты и дойти до ближнего. Зло не какстечение случайных обстоятельств, не частное, а торжествующее повсюду,повсеместно. Все в обществе им отравлено: истина, доверие, справедливость,любовь. Человеку не на что опереться. Дети? Но они только дожидаютсяотцовского наследства: из-за него сын замышляет убийство отца. Жена? Но онапредает умершего мужа, еще не осушив показных слез. Друзья? О боже, защити отдрузей – этой личины коварнейших врагов. Мир раздвоился, моральные ценностиоказались с «двойным дном», видимость насквозь обманчива, сами понятиялишились былого смысла и играют с человеком злые шутки. Одним словом,сообщество, в котором протекает человеческая жизнь, полно бессмысленностей,несправедливостей, оно не разумно.
… А тот, кто снес быуниженья века,
Неправду угнетателей,вельмож
Заносчивость, отринутоечувство,
Нескорый суд и болеевсего
Насмешки недостойнынад достойным …
(«Гамлет», акт 3, сцена1)
Если перед Гамлетом этотмир предстает, как «дикий сад, заросший сорняком», в котором зреет все,что в природе есть дурного и грубого, то это потому, что открывшееся ему зло помасштабу – зло «вселенское»: «… бесплодны все мне кажутся дела наэтом свете …»; « … из людей меня не радует ни один …»(там же, акт 2, сцена1).
В чем же усматривалШекспир причину моральной порчи современного ему общества? В отличие отхристианских моралистов, он не считал эту порчу «изначальной», т. е. следствиегрехопадения. В его глазах она – явление историческое: человек поставлен вновые условия существования. Если он как общественный индивид у Шекспира –надысторичен, то «природа», мораль его подвержены влиянию и изменению.Действительность, какой она виделась Шекспиру, вносила в человека «порчу»:его «природа» становилась «больной» (отсюда – «больная»,«страдающая совесть»). Извращение человеческой сути приводило к извращениюсути всех общественных связей, к нарушению социальных гармоний, к общественномухаосу. Личные отношения больше не существуют вне общества, за пределамисоциальной ответственности. Личное и общественное теперь взаимопроникают.
Каковы же наиболее гибельныедля общества причины морального недуга? Весь обширный перечень человеческихпороков Шекспир сводит, по сути, к двум главным: жажде богатства и жаждевласти. Стремление к богатству порождает скупость, алчность, хитрость,бессердечность. Под лучами золота испаряются все христианские добродетели, икаменеет человеческое сердце. Жажда власти, в свою очередь, порождает лесть,коварство, вероломство, жестокость, гордыню, презрение к нижестоящим, погоню запоказным величием и славой.
Между тем Шекспир неоднократноповторяет мысль, что ограничить человека заботой о хлебе насущном – значитсвести его до уровня животного, лишить его всех возможностей проявить своеподлинное, духовное, творческое призвание. Как думал Гамлет:
Что человек, если онзанят только
Сном и едой? Животное,не больше,
Тот, кто нас создал смыслью столь обширной,
Глядящей и вперед ивспять, вложил в нас
Не для тогобогоподобный разум,
Чтоб праздно плесневелон …
(«Гамлет», акт 4, сцена4)
К этому замечательномурассуждению Гамлета требуется небольшой комментарий. Одно дело – люди, по своейволе считающие «еду и сон» высшим благом на земле, другое дело – люди,поставленные в общественные условия, вынуждающие их всю жизнь смотреть на вещитак же. Первых гуманисты по достоинству высмеивали, вторых просто не замечали.Моралисты Возрождения интенсивно разрабатывали проблему моральнойответственности личности перед обществом.
Индивид обретает,утверждает себя только в обществе себе подобных, через общество. Между темШекспир ясно различал и другую сторону этой проблемы - социальнуюответственность общества за судьбу индивида, за то, в какой мере условияпозволяют проявить, реализовать свой «божественный потенциал».
Таким образом,«Гамлетовский комплекс» включает в себя: разочарование в окружающем мире грубыхначал; предчувствие грядущих перемен, осознание «двойственности»действительности; отчаяние от понимания разрыва связи времен; ощущениевраждебного настроя окружающего мира, его предательской личины; предчувствиенеизбежности принятия волевого решения, от которого напрямую зависит будущее.Изучим, как эти аспекты отражены в творчестве А. Блока.
1. Жизненная итворческая основа совпадений
Увлечение Гамлетом имеетв жизненной и творческой биографии Блока две вершины: 1897-1902 и 1907-1911. Нараннем этапе (1897-1902 гг.) из великой трагедии Блок жизненно и поэтическивоплощает главным образом любовь Гамлета к Офелии. Романтически настроенныйюный поэт вживается в образ Гамлета, примеривает на себя его маску, его чувстваи мысли, его ситуацию, смотрит на мир глазами любимого трагического героя.
Я – Гамлет. Холодееткровь,
Когда плетет коварствосети,
И в сердце – перваялюбовь
Жива – к единственнойна свете.
Тебя, Офелию мою,
Увел далеко жизнихолод,
И гибну, принц, вродном краю,
Клинком отравленнымзаколот.
В дневниковых записяхБлока есть определение: «Мой Шекспир». И, зная досконально всего Шекспира ипреклоняясь перед «всем», Блок все-таки принял в сердце и в разное время ипо-разному сделал «своими» Гамлета, Макбета и короля Лира.
«Гамлет» — это юность,студенческие годы, любительские спектакли в Боблове – имении Менделеевых. Этопятнадцатилетняя Любовь Дмитриевна – Люба – Офелия с распущенными золотымиволосами, высокая, статная, очень «земная» и, вероятно, совсем не такая, какойее видел создатель «Гамлета».
К песням Офелии, к образуее Блок снова и снова возвращается в стихах первого тома – начала «трагедиивочеловечения». В заметках этих лет есть размышления о Гамлете, вернее,изложении того, что думали о нем «великие», в частностях Гете, изложениекритическое, без открытого спора, но и без согласия с тем, что сказано. «Свое»о «Гамлете» не совпадает даже у юного Блока с общепринятой точкой зрения.
«Гете объясняет всеповедение Гамлета, — говорит Блок, — словами его:
Порвалась связь времен;о проклят жребий мой!
Зачем родился я наподвиг роковой!
Когда на слабого отприроды возложено великое дело, ему остается только чувствовать своеничтожество и придавленность под непосильной ношей. Не герой не может совершитьгероического. От природы Гамлет прекрасен – чист, благороден, нравственен, ноему не по силам обязанность, которую он е может сбросить с себя по ее святости,не может исполнить по собственной слабости. Так думает Гете.
Кажется, и трагическоедействие при такой теме не может развиваться правильно. Главное лицо трагедиивсе время делает шаг вперед и шаг назад (по Гете!), путается и изворачивается,а с ним изворачивается и драма, ибо от него зависит». Это – Гете!
А вот трактовка самогоБлока. «Пока король, Гертруда, Полоний, Розенкранц и Гильдестерн допытываются,догадываются, хитрят – им все-таки остается непонятной (как и после, впрочем)тайна Гамлетовой души. Пускай они глубокомысленно обсуждают Гамлетовы поступки,- они живут пошлой и жалкой жизнью.
Офелия… Жалко еесмешивать с ними, но и она порождение среды двора; и в ней Полониева кровь. Итак они живут, ибо им не дан тот гений мысли, который присущ одному толькоГамлету.
Хитрая западня готова.Картина 3 акта 1-го явления жалка до чрезвычайности, одна красота Офелиискрашивает всю мелочность двух старых дураков, спрятавшихся и выжидающих.
Бог знает, есть ли вкакой другой драме большая резкость и безжалостность перехода, чем здесь, когдавходит Гамлет с первыми словами… Гамлет думал без конца. Все вопросы восновании своего разрешения содержит тайну, тем более такие, какие всегдаволновали Гамлета. И вот сила мысли довела его до стены, можно только разбитьсяоб нее или остаться в прежнем положении – быть или не быть. И что всего важнее,что стена уже давно стоит перед Гамлетом. Вопрос «быть или не быть» не нов длянего. Он знает « его» до «основания».
Итак, Гамлет вошелстранно, остановился также странно – вдруг и вдруг в 1000 раз задал себевопрос: «Быть или не быть?» и сейчас же констатировал: «Вот в чем вопрос» и т.д., ибо почувствовал внезапную надежду на свою силу, на свою возможность решитьего.
***
«Гамлет» не ушел изсознания и творчества Блока вместе с юностью, но уже немного лет спустя, вгрозные и бурные годы первой русской революции, в творчестве его начинаетсквозить совершенно другой образ.
Особенно ярко выражаетсхожесть взглядов Гамлета и Блока их непосредственная связь как актера и егогероя. Выше уже поминалось о любительских постановках «Гамлета». Теперь мне быхотелось рассказать о них подробнее.
… любовь, о которой ипосле моей
смерти прочтут в моихкнигах…
А.Блок
… В то лето в Бобловопрямо в сенном сарае разыгрывались любительские спектакли. Игрались сцены из«Горе от ума», «Гамлета» … Гамлетом был А.Блок, Офелией – Любовь Дмитриевна. Вдень премьеры произошло событие, которое запомнилось им на всю жизнь.
Рассказывает Л.Д.Менделеева: «Мы были уже в костюмах Гамлета и Офелии, в гриме. Я чувствоваласебя смелее. Венок, сноп полевых цветов, распущенный напоказ всем плащ (моих)золотых волос, падающих ниже колен…
/>
/>
Блок в черномберете, колете, со шпагой.
Мы сидели за кулисами вполутайне, пока готовили сцену. Помост обрывался. Блок сидел на нем как наскамье, у моих ног, потому что табурет мой стоял выше на самом помосте. Мыговорили о чем-то более личном, чем всегда, а главное, жуткое – я не бежала, ясмотрела в глаза, мы были ближе, чем слова разговора. Этот, может быть, десятиминутныйразговор и был нашим «романом» первых лет встречи, поверх «актера», поверхвымуштрованной барышни, в стране черных плащей, шпаг и беретов, в странебезумной Офелии, склоненной над потоком, где ей суждено погибнуть. Этотразговор и остался для меня реальной связью с Блоком, когда мы встречалисьпотом в городе уже совсем в плане «барышни» и «студента». Когда еще позднее мыстали отдаляться, когда я стала опять от Блока отчуждаться, считая унизительнойсвою влюбленность в «холодного фата», я все же говорила себе: «но ведь быложе»…»
Знаменательно, что первоедуховное сближение произошло между Гамлетом и Офелией, а не студентом ибарышней. Чувству необходимо было подняться над обыденностью, любовь требоваладеклараций.
Уходила любовь,развеивался магический сон влюбленности, и только Муза никогда не изменяла ему,обрекая на вечное одиночество вдвоем. В этом и счастье и трагедия поэта.
Но вернемся к Гамлету иОфелии.
Переодеваться нужно былоидти в дом. Для этого Блоку и Менделеевой предстояло пройти молодой березняк,отделявший усадьбу от сенного сарая.
Стояла темнаяавгустовская ночь, когда они сквозь березняк шли в костюмах Гамлета и Офелии.Вдруг звезда медленно через все небо прочертила свой голубой путь и пропала всырой черноте леса. Обоим это показалось знаком судьбы:
И вдруг звезда полночнаяупала,
И ум опять ужалила змея…
Я шел во тьме, и эхоповторяло:
«Зачем дитя Офелия моя?»
Даже руки наши невстретились и смотрели мы прямо перед собой. И было нам шестнадцать исемнадцать лет» (Л.Д. Менделеева).
Получается, что впервыеБлок осознал свою любовь после спектакля. Отныне Любовь Дмитриевна навсегда длянего связана с образом Офелии, а он сам негласно окрестил себя принцем Датским(Я – Гамлет).
2. Созвучия в раннейлирике
Лирический герой раннегоцикла «Ante Lucem», выражающий во многом личностью автора, проживаетситуацию Гамлета, а его невесте роль Офелии. Образ Офелии становится одним извоплощений Вечной Женственности. Блока привлекает поэзия образа, заданногоШекспиром.
У Блока мы встречаем тритипа воплощения этой темы:
1. Офелия и Гамлет втретьем лице, стороны;
2. Я – Гамлет, ты –Офелия;
3. лирический геройи героиня прямо не отождествлены с Гамлетом и Офелией, не названы именами, ноих чувства и мысли перекликаются с ситуацией шекспировских героев.
Шекспировский образОфелии дополняются реалиями из жизни Блока, звучит мотив воспоминаний о летнемспектакле.
Мне снилась снова ты,в цветах,
на шумной сцене,
Безумная, как страсть,спокойная, как сон,
А я, подвергнутый,склонял свои колени
И думал: «Счастье там,я снова покорен!»
Но ты, Офелия,смотрела на Гамлета
Без счастья, безлюбви, богиня красоты,
И розы сыпались набедного поэта,
И с розами лились,лились его мечты…
Ты умерла, вся врозовом сияньи,
С цветами на груди, сцветами на кудрях,
А я стоял в твоемблагоуханьи,
С цветами на груди, наголове, в руках…
Не только внешняяживописность и поэзия Офелии воспринимаются лирическим героем. Звучит ичувство, эмоциональный ореол, который несет этот образ. Любимая лирическогогероя, юная и прекрасная, холодна в своей чистоте и невинности. Пыл Гамлетаразбивается о светлую безмятежность Офелии. Образ Офелии Блок также создаетизнутри, ее голоса в «Песне Офелии»:
***
Песня Офелии
Разлучаясь с девоймилой,
Друг, ты клялся мнелюбить!..
Уезжая в крайпостылый,
Клятву даннуюхранить!..
Там, за Даниейсчастливой,
Берега мои во мгле…
Вал сердитый,говорливый
Моет слезы на скале…
Милый воин не вернется
Весь одетый в серебро…
В гробе тяжковсколыхнется
Бант и черное перо…
Это стихотворение представляетсобою тонкую стилизацию. Звучат томящие ее предчувствия, печаль и обреченность.Мотив смерти Офелии также включен Блоком как предчувствие утраты возлюбленной:
***
Мне снилась смертьлюбимого созданья:
Высоко, весь в цветах,угрюмый гроб стоял,
Толпа тесниласьвокруг, и речи состраданья
Мне каждый такучастливо шептал.
Он входит в романтическомпреломлении, вызывая традиционные романтические реакции и переживаниялирического героя, — одиночество, страдание, желание смерти:
***
Там, там, глубоко под корнями
Лежат страдания мои,
Питая вечными слезами,
Офелия, цветы твои!
Как видно, в большинствесвоем Блок непосредственно упоминает имена шекспировских героев, вот пример ихкосвенного упоминания:
* * *
Она молода и прекраснабыла
И чистой мадонной осталась,
Как зеркало речкиспокойной, светла.
Как сердце моеразрывалось!..
Она беззаботна, каксиняя даль,
Как лебедь уснувший,казалась;
Кто знает, быть может,была и печаль...
Как сердце моеразрывалось!..
Когда же мне пела онапро любовь,
То песня в душеотзывалась,
Но страсти не ведалапылкая кровь...
Как сердце моеразрывалось!..
В основном всепроизведения ранней лирики, где косвенно или напрямую упомянуты Гамлет/Офелия,основаны на сюжете «Гамлета» (признания Гамлета Офелии в любви, смерть Офелии идр.), в некоторых же текст шекспировского произведения почти не изменен:
***
Офелия в цветах, вуборе
Из майских роз и нимфречных
В кудрях, с безумиемво взоре,
Внимала звукам думсвоих.
Я видел: ива молодая
Томилась, в озероклонясь,
А девушка, венки сплетая,
Все пела, плача исмеясь.
Я видел принца надпотоком,
В его глазах былапечаль.
В оцепенении глубоком
Он наблюдал речнуюсталь.
Для сравнения:
Король
Скорбь об отце свелаее с ума…
***
Королева
Над речкой ива свесиласедую
Листву в поток. Сюдаона пришла
Гирлянды плесть излютика, крапивы,
Купав и цвета скрасным хохолком,
Который пастухи зовуттак грубо,
А девушки – ногтямимертвеца.
Ей травами увитьхотела иву.
Взялась за сук, а он иподломись,
И, как была, с охапкоюрастений,
Она в поток обрушилась…
***
(разбрасывая цветы)
Нежнейшее – нежнейшей.
***
…Мечтала
Покрыть цветамибрачную постель,
А не могилу.
Как видно изсопоставления и в раннем творчестве Блок придерживался в своей лирике текстапроизведения, ставшего ключевым в его жизни.
3. Созвучия в стихах оПрекрасной Даме
Юный Блок сочиняет стихи,не выходящие за пределы банальной фразы, еще настолько наивные иподражательные, что они не дают ни малейшего представления о том, каким большимхудожником станет их автор. Ранние стихи Блока без конца варьируют друг друга,причем однообразию и отвлеченной мечтательности их темы соответствуютархаичность языка, условность и отвлеченность образа; десятки раз повторяются ите же привычные, стертые аллегории – противопоставления мрака и света, ночи и дня,яви и сновидения, что придает большинству стихов монотонное звучание иутомительное однообразие:
Глухая ночь мертва…
Казалось, ночь быланемая…
Минует ночь, проснетсядолгий день…
… в неизбежную ночь…
В ночь непроглядную…
Более интересен дляанализа Блок на ином этапе своего творчества, когда уже в стихах о ПрекраснойДаме появляются нотки смятения, что ничего не остается от былых грез, фантазий,видений. Это предчувствие вызывает двойственность переживаний Блока, порождаеттему его «двойничества» — одну из самых устойчивых и постоянных в его лирике.Как раз в этот момент стоит ввести идею гамлетовского комплекса лирическогогероя поэзии Блока, которая невидимой обывателю нитью проходит через множествоего произведений, мыслей, идей. Облик возлюбленной, кажущийся поэтубожественным, вдохновляющий на молитвенно-покорное служение, вместе с темпробуждает и другую жажду, которую не утолить одними мечтами, иные желания,пугающие его самого, — слишком явно враждебны они обету «смиренномудрия», истолько в них земного, плотского, что они представляются поэту темными истрашными; так возникает двойственность страстей и стремлений всего внутреннегомира.
Ему еще грезятся «райскиесны», каким он придавал некое пророческое значение, но его преследуют и другиесны – те, которые «объемлют дух страстной мглой»; начинается «борьба с адом»,как скажет в последствии поэт в своем дневнике (1918).
Эти «темные силы»вызывали в минуты молитвенного экстаза перед внутренним его взором совсем немолитвенного образы; вот почему поэту казалось, что у него даже в храме
… из-под маскилицемерной
Смеются лживые уста…
Все чаще «завет служеньяНепостижной» отступает перед другими заветами, перед самой жизнью, и поэтчувствует, что его «до ужаса недвижные» черты сменяются другими, подчасискаженными и перекошенными гримасой боли, ужаса, смятения, а то и насмешки надбылыми святынями. Еще недавно он мог убеждать себя, обращаясь к своейвозлюбленной:
Суровый хлад – твоясвятая сила:
Безбожный жар нейдетсвятым местам…
Но вскоре «безбожный жар»растопил сковавший чувства поэта «суровый хлад» и уже иные гимны и моленья,составляющие новую страницу в его лирике, начал он слагать во имя своейвозлюбленной. Его разноречивые чувства подчас образуют – даже в пределах одногои того же стихотворения – две несмешивающиеся струи, причем вторая, новая,начинает преобладать все явственнее и несомненнее.
Поэт, вслушиваясь в«благовестные» звоны, еще может предаваться монашески-аскетическим мечтам инастроениям:
Непорочность просится
В двери духа божья.
Сердце переносится
В дали бездорожья…
Но даже стихотворение,казалось бы целиком отвечающее духу «смиренномудрия», завершается такимпризывом:
Испытаний силою
Истомленный – жду я
Ласковую, милую,
Вечно молодую…
Он предчувствует,что обеты «непорочности» едва ли будут выполнены; так почти церковные моленья,призывы и заклинанья обращаются в любовные, звучащие все сильнее, настойчивее инеотступней; сквозь суровую и тяжелую «броню» смирения и целомудрия, какуюносит поэт, чтобы защититься от слишком явно проявляемой холодности и суровостисвоей возлюбленной, пробиваются «жаркие струи, в которых есть как бы оттеноксоблазна», и его «броня» становится такою раскаленной, что у него нет силносить ее – слишком тяжко она давит на грудь.
Стоит вспомнить диалогГамлета и Офелии о красоте и порядочности в 1-ой сцене 3-го акта, гдеутверждается, что «…сколько не прививай нам добродетели, грешного духа из насне выкурить…»
Гамлет
Ах, так вы порядочнаядевушка?
Офелия
Милорд!
Гамлет
И вы хороши собой?
Офелия
Что разумеет вашамилость?
Гамлет
То, что, если выпорядочная девушка и хороши собой, вашей порядочности нечего делать с вашейкрасотою.
Офелия
Разве для красоты нелучшая спутница порядочность?
Гамлет
О, конечно! И скорейкрасота стащит порядочность в омут, нежели порядочность исправит красоту.Прежде это считалось парадоксом, а теперь доказано. Я вас любил когда-то.
Офелия
Действительно, принц, мневерилось.
Гамлет
А не надо было верить.Сколько ни прививай нам благодетели, грешного духа из нас не выкурить. Я нелюбил вас.
Офелия
Тем больней я обманулась!
Гамлет
Ступай в монастырь. Кчему плодить грешников? Сам я – сносной нравственности. Но и я стольким могпопрекнуть себя, что лучше бы мать не рожала меня… не верь никому из нас.Ступай добром в монастырь…
***
Гамлет
Если пойдешь замуж, вотпроклятье тебе в приданное. Будь непорочна, как лед, и чиста, как снег, — неуйти тебе от клеветы. Затворись в обители, говорю тебе. Иди с миром… ступай вмонахини, говорю тебе! И не откладывай…
Спастись от разлагающего,плотского, затягивающего в омут порока с головой, можно лишь запершись от всегомира, запершись в храме и, как сказал бы Блок,
…снова кругом тишина,
И плачущий голосзатих…
И снова шепчу имена
Безумно забытыхсвятых.
***
Но не только в себе поэтначинает прозревать некую роковую и неодолимую раздвоенность, но и в той,которой был готов посвятить всю свою жизнь; ее «злая тьма» не дает поэту спрежней детской безмятежностью воссылать покорные и восторженные моления – вотпочему он и обращается к ней со странным и неожиданным признанием: «Ты свята,но я тебе не верю»!
Я люблю эту ложь, этотблеск,
Твой манящий девичийнаряд…
Стоит заметить, что можнопровести параллель с негодующе-гневным восклицанием Гамлета: «О женщины, вамимя – вероломство!»
***
Заключает книгу «Стихи оПрекрасной Даме» и стоит особняком цикл «Распутья». Он во многом резкоотличается от предшествующих стихов поэта и ознаменует переход к иному – болеезрелому – этапу его творчества, более широкому и самостоятельному кругураздумий, переживаний, стремлений.
Поэту становилосьочевидно, что в его жизнь вторгается нечто новое, неожиданное, к чему онсовершенно не подготовлен; это и определяет новый характер и новое звучаниецикла «Распутья». (Известный всем вопрос: « To be or not to be? /Быть или не быть?» — был задан Гамлетом самому себе,стоящему на РАСПУТЬЕ) На этих «распутьях», трудных и опасных,завершается первый период творчества Блока.
4. Обломки миров
В наметках к планунезавершенной поэмы «Возмездие» Блок говорит о своем герое: «Он ко всемуотносился как поэт, был мистиком, в окружающей тревоге видел предвестие концамира…» — и эти слова являются ключом к пониманию помыслов и настроений, сособой настойчивостью сказавшихся в лирике Блока тогда, когда рассеялся«утренний туман», застилавший взгляд поэта, и перед ним все явственнее,неизбежнее и ожесточеннее проступали очертания суровой и непригляднойдействительности. От нее становилось все труднее и ненадежнее отгораживаться всвоем «углу рая», самые основы которого подтачивались и разрушались некииминезримыми волнами, нарастающий грохот которых заглушал любовный шепот имолитвенные песнопения поэта, обращенные к «Владычице Вселенной».
Да, Блок с давних лет –еще перед революцией – знал, что «везде неблагополучно, что катастрофа близка,что ужас при дверях…» (как скажет он впоследствии в статье «Памяти ЛеонидаАндреева»).
Охваченный предчувствиемновых и неотвратимых событий Блок пишет стихотворение «Гамаюн, птица вещая»,навеянное Сирином, Алконостом и Гамаюном В.Васнецова:
На гладях бесконечныхвод,
Закатом в пурпуроблеченных,
Она вещает и поет,
Не в силах крылподнять смятенных…
Вещает иго злых татар,
Вещает казней рядкровавых,
И трус, и голод, ипожар,
Злодеев силу, гибельправых…
Предвечным ужасомобъят,
Прекрасный лик горитлюбовью,
Но вещей правдоюзвучат
Уста, запекшиесякровью!..
Возможно, стоит соотнестиданное произведение с аналогичным, от части, высказыванием Гамлета:
… А тот, кто снес быуниженья века,
Неправду угнетателей,вельмож
Заносчивость,отринутое чувство,
Нескорый суд и болеевсего
Насмешки недостойнынад достойным …
В двух проявлениях мыслиразных эпох можно найти единое зерно, побудившее авторов к написанию творений.На мой взгляд общая идея такова: зло, разъедающее все связи, все моральныеценности, оставляет человека наедине с собой. Все в обществе им отравлено:истина, доверие, справедливость, любовь. Мир раздвоился, моральные ценностиоказались с «двойным дном», видимость насквозь обманчива, сами понятия лишилисьбылого смысла и играют с человеком злые шутки.
На первых порах поэт былтак растерян, оглушен и подавлен всем тем, мимо чего раньше проходил спокойно иравнодушно, что его стихи превратились в крик безумия, страха, боли – такойострой и нестерпимой, что и сама смерть казалась единственным и желаннейшимизбавлением от нее, а предчувствие «конца мира» перерастало в жажду личнойгибели (определившую основной мотив лирики Блока).
В сборнике «Земля вснегу» стихотворение «Последний день» сопровождается эпиграфом изапокалипсической поэмы В.Брюсова «Конь Блед» («Люди! Вы ль не знаете божиейдесницы?»); этот эпиграф приобретает значение ключа, помогающего нам проникнутьзамыслы поэта, определить характер влияний, сказавшихся в это время в еготворчестве.
Явно в апокалипсическомдухе изображает здесь Блок жизнь современного города, о стены которогоразбились его блаженные видения и детские сны; вместо них перед поэтом возниклистрашные в своей пошлости и трагичности образы домов, ставших вертепами, вкоторых
Пляшут огненные бедра
Проститутки площадной…
Все это летит куда-то вбездну, объятое тоской, безумием, жаждой уничтожения – и самоуничтожения; поэтуказалось – вот и наступили времена, предреченные в апокалипсисе и знаменующиеконец мира.
Теперь он знает, что
…Оловянные кровли –
всем безумным приют.
В этот город торговли
Небеса не сойдут… -
Ибо под этими «оловяннымикровлями» все продается и все покупается. Человек здесь унижен, обездолен,опустошен, низведен до уровня жалкого и трусливого животного, предназначенногов жертву какому-то жестокому, хищному, безраздельно господствующему над людьми.
В этом городе всемертвенно, призрачно, по-прежнему ужасно, и «серые прохожие», встречающиеся накаждом шагу, ничего не проносят, кроме «груза вечерних сплетен» и «усталыхстертых лиц». Все они расплываются в глазах поэта, неотличимые друг от друга всвоей мертвенности, безвольности, опустошенности; все они –
Были, как виденьянеживой столицы –
Случайно, нечаянновступающие в луч.
Исчезали спины,возникали лица,
Робкие; покорныеунынью низких туч…
Робость, покорность,уныние, мнится поэту, присущи всем обитателям «неживой столицы», подвластнойнекой чужой, бесчеловечной, враждебной им воле, гнетущей и унижающей их, — авосстающие против нее находят избавление в одной лишь только гибели:
…неожиданно резко –раздались проклятья,
Будто рассекая полосудождя;
С головой открытой –кто-то в красном платье
Поднимал на воздухмалое дитя…
Светлый и упорный, лучупал бессменный –
И мгновенно женщина,ночных веселий дочь,
Бешено удариласьголовой о стену,
И с криком исступленья,уронив ребенка в ночь…
***
Встала в сияньи.Крестила детей.
И дети увиделирадостный сон.
Положила, до полуклонясь головой,
Последний земнойпоклон…
Так начинаетсястихотворение «Из газет» — о матери –самоубийце, прощающейся с детьми передтем, как покончить счеты с этой жизнью – в надежде на какую-то иную и лучшую.
Мы не знаем, что довелоее до самоубийства, не знаем, «любовью, грязью иль колесами» раздавлена она, ноочевидно одно: так трагична, отвратительна и безнадежна ее жизнь, что только всмерти она «встала в сияньи»; это сияние словно ослепляет поэта, кажется емуединственным источником света и красоты, единственно возможным избавлением отмрака и ужаса «жизни повседневной».
Самим названиемстихотворения «Из газет» поэт стремится подчеркнуть, что изображаемые здесь икажущиеся такими невероятными в своем безграничном ужасе события, словно невмещающиеся в сознание, разрывающие его на куски, доводящие до безумия исамоубийства, — это не какие-то невероятные исключения, а самые заурядные в жизнисовременного города, на которые никто и внимания0то не обращает, и место им –на столбцах газетной хроники, где каждый день, без перерыва, в двух-трехстрочках, набранных петитом или нонпарелью, сообщается о множестве подобныхслучаев. Но в том-то и заключается самое жуткое, на взгляд поэта, что людинастолько привыкли и притерпелись к окружающему их ужасу, что словно незамечают его и проходят мимо как ни в чем не бывало. Они движутся каксомнамбулы, которых ничто не может вырвать из состояния мертвенного покоя, — вот что больше всего потрясает поэта, и самые его стихи превращаются в крик,которым он хочет пробудить их сознание, вернуть их к жизни, напомнить им, чтоони - люди, а не животные и не бездушные автоматы.
Невольно на ум приходятслова принца Датского:
О тело, если б ты самомогло
Стать паром, в воздухеросой растечься!
О, если бы предвечныйне занес
В грехи самоубийство!Боже! Боже!
Каким ничтожным,плоским и тупым
Мне кажется весь мир всвоих стремленьях!
О мерзость! Какневыполотый сад,
Дай волю травам –зарастет бурьяном,
С такой жебезраздельностью весь мир
Заполонили грубыеначала.
Как это все моглопроизойти?
***
нет, не видать отэтого добра!
Разбейся, сердце,молча затаимся.
После сравнениянапрашивается лишь один вывод: в моменты безвременья, когда страна стоит награни пропасти, люди, вместо того, чтобы сплачиваться и развивать добродетель,способную спасти, уходят глубоко в себя, накрываются панцирем и делаютсясовершенно черствыми, безразличными. Позже, во времена 1 Мировой Войны Блокпередавал подобную же идею комментарием:
«… бомба упадет иногда– на кладбище, иногда – на стадо людей; а чаще, конечно, в болото; это – тысячинародных рублей в болоте.
Люди глазеют на всеэто, изнывая от скуки, пропадая от безделья; сюда уж успели перетащить всюгнусность довоенных квартир: измены, картеж, пьянство, ссоры, сплетни…
Вот, под игом грязи имерзости запустения, под бременем сумасшедшей скуки и бессмысленного безделья,люди как-то рассеялись, замолчали, и ушли в себя: точно сидели под колпаками,из которых постепенно выкачивался воздух. Вот когда действительно хамелочеловечество…»
Поэт не мог понять,почему «непроглядный ужас жизни» не вызывает у окружающих такой же боли итакого же отчаяния, как у него самого, и как они могут спокойно и равнодушносмотреть на те мерзости и преступления, которые повседневно творятся на ихглазах; все это выливалось в стихах, по которым словно пробегала судорога боли,исступления, гнева, стихах «крикливых», резких, внутренне неуравновешенных;кажется, их автору уже совсем не до того, чтобы заботиться о благообразии иблагозвучии своих строк.
Это заставляетзадуматься, нет ли роковой связи с персонажем, сыгранным поэтом когда-то вБоблове, и реальной личностью? Как говорил Полоний (герой «Гамлета»):
« Как проницательныподчас его ответы! Находчивость, которая часто осеняет полоумных и которой людив здравом уме лишены!».
Не означает ли это то,что в иногда несвязанном и подчас непонятном потоке мыслей под пеленой сумбура,застилающей глаза недоброжелателей, скрываются великие идеи и сильные поэнергетике призывы? Как бы то ни было, трещина прошла через душу поэта, «…новещей правдою звучат уста, запекшиеся кровью…»!!!
5. Созвучия в позднихпроизведениях
В любви-страсти,любви-стихии поэту сначала открылась новая красота, превращавшая самуюзаурядную и даже пошлую повседневность в некую мистерию, и дивные видениявозникали перед взором поэта, когда он смотрел «за темную вуаль» Незнакомки,ставшей для него вестницей других миров, где может осуществиться любое чудо,какое ни пожелаешь.
На рубеже1906 – 1907годов поэт словно растворился в стихии, что отозвалось и на характере еголирики, устремившейся бурным, неукротимым потоком, подхватившем и несущем его вневедомую дотоле даль, и пафосом этой стихии дышат стихи, посвященныеНезнакомке, «Снежной маске», Фаине. Вместо одной единственной Прекрасной Дамыперед героем лирики Блока появилось множество ее подобий, видоизменяемых илишенных ореола святости, а его жизнь, бывшая некогда служением «ВладычицеВселенной», стала искусством, страстью, испытанием своих «невольных сил».
В циклах «Снежная маска»(1906 — 1907) и «Фаина» (1906 — 1908), крайне важным в лирике Блока, бесплотныйотвлеченный образ Прекрасной Дамы отвергается ради земной женщины «с живымогнем крылатых глаз» — воплощением любви-страсти, наполнившей всю ее душу,которая «никому, ничему не верна».
В своей новойвозлюбленной видит поэт отныне ту ипостась «Души мира» и «вечнойженственности», совсем не похожую на ту, которая мерещилась ему в юношескихснах и мечтах. Поэт встречает «Незнакомку» в снежной метельной мгле огромногогорода, и ее образ становился воплощением той красоты, которой дано спасти ипреобразить весь мир; вглядываясь в черты новой «встречной», опаленный пламенемее страсти, поэт восклицает, словно в каком-то восторженном бреду:
Она была – живойкостер
Из снега и вина.
Кто раз взглянул вжеланный взор,
Тот знает, кто она…
Ослепительный огоньсловно бы охватил все вокруг, и поэт тянется навстречу ему, еще не зная, чтоего ждет впереди: «Иная жизнь? Глухая смерть?..» Но стоит ли жалеть и щадитьсвою жизнь, если, лишившись этого огня, она превращается всего лишь в«мещанское житье», становится пустым, жалким и никчемным существованием?(стоитвспомнить слова Гамлета:
Что человек, если онзанят только
Сном и едой? Животное,не больше,
Тот, кто нас создал смыслью столь обширной,
Глядящей и вперед ивспять, вложил в нас
Не для тогобогоподобный разум,
Чтоб праздно плесневелон …
Которые свидетельствуютлишь о том, что без эмоций, переживаний, осмыслений, без огня, человек ничем неотличается от животного. Сердце мятежно, разум пытлив, человек велик. Ктаковому стоит стремиться. Нельзя плыть по течению судьбы, стоит бороться сярчайшим огнем в глазах за себя, за друзей, за любовь, за жизнь.…
Об этом Гамлет говорилследующее:
… как для меня закономстало сердце
И в людях разбирается,оно
Отметило тебя. Ты зналстраданья,
Не подавая виду, чтострадал.
Ты сносишь все и равноблагодарен
Судьбе за милости игнев. Блажен,
В ком кровь и умтакого же состава.
Он не рожок подпальцами судьбы,
Чтоб петь, что тазахочет…)
Нет, лучше сгореть в огнесамых гибельных страстей, чтоб хоть на миг испытать всю красоту и прелестьбытия. И, глядя в глаза своей возлюбленной, поэт уверен, что в их огне
…мы все сгорим,
Весь город мой, река,и я…
Но сам он не только неопасается гибели, но и взывает к ней:
Крести крещеньемогневым,
О, милая моя!..
На ум приходят воззванияГамлета: Разбейся, сердце, молча затаимся.
Цикл «Фаина» открываетсястихами, где подвластно стихийному порыву, дышит безудержной страстью, незнающим края восторгом, который словно бы расплавляет душу поэта и заставляетее сиять и светиться, подобно слитку добела раскаленного металла:
Вот явилась. Заслонила
Всех нарядных, всехподруг,
И душа моя вступила
В предназначенный ейкруг.
И под знойным снежнымстоном
Расцвели черты твои.
Только тройка мчит созвоном
В снежно-беломзабытьи…
Фаина совсем не похожа набесплотное и призрачное видение; нет, она вся — порыв, огонь, страсть, и,захваченный ее новой, неизвестной доселе прелестью, поэт восторженновыкрикивает славословия той, во власти которой, мнится ему, преобразить мир исделать весь, от края до края, прекрасным, вольным, текучем, как волныразбушевавшегося моря:
Так пускай же ветербудет
Петь обманы, петьшелка!
Пусть навек узнаютлюди,
Как узка твоя рука!..
Нечто необычайно широкое,вольное, властно влекущее открывается поэту в той дали, куда его мчит – вместес возлюбленной – тройка, звенящая бубенцами; ему видится «в снежно-беломзабытьи», -
Как темную вуалью
Мне на миг открыласьдаль…
Как над белой, снежнойдалью
Пала темная вуаль…
Здесь облик возлюбленнойсливается со стихиями самой природы, и даже вуаль становится подобно грозовойзавесе…
Как видно, избогоподобной Прекрасной Дамы является Блоку все более и более земная девушка,что ничуть не умаляет, а наоборот разжигает костер страсти, но нет лианалогичных ситуаций в уже хорошо знакомом нам «Гамлете»? Ведь изначально геройпризнается застенчиво в своих чувствах.
Офелия
…он предлагал своюлюбовь
С учтивостью.
***
И в подтвержденье словсвоих всегда
Мне клялся чуть ли несвятыми всеми.
Но потом, послепоявившихся тревог, переживаний, предчувствуя, что Офелия станет невольныморужием в руках его врагов, приходит навсегда проститься с ней. И тогда уже всеего настоящие, земные чувства к земной девушке проявляются в полноймере…молчанием.
Офелия
Я шила. Входит Гамлет,
Без шляпы, безрукавкапополам,
Чулки до пяток, впятнах, без подвязок,
Трясется так, чтослышно, как стучит
Коленка о коленку, такрастерян,
Как будто был в аду иприбежал
Порассказать об ужасахгеенны.
***
Он сжал мне кисть иотступил на шаг,
Руки не разжимая, адругую
Поднес к глазам и стализ-под не
Рассматривать меня какрисовальщик.
Он долго изучал меня вупор,
Тряхнул рукою, триждыпоклонился
И так вздохнул изглубины души,
Как будто бы ониспустил пред смертью
Последний вздох…
Также стоит отметить, чтоШекспир наделяет свою героиню (ровно, как и Блок) схожестью со стихией, вкоторой ей впоследствии суждено погибнуть:
…она в потокобрушилась. Сперва
Ее держало платье,раздуваясь,
И, как русалку,поверху несло.
Она из старых песенчто-то пела,
Как бы не ведая своейбеды
Или как существоречной породы…
Сравнение хотелось бызакончить фразой Гамлета, произнесенной над гробом усопшей возлюбленной, полнойстрастью и отчаяньем:
Гамлет
Я любил
Офелию, и сорок тысячбратье
И вся любовь их – нечета моей…
Как бы то ни было сердцагероев авторов разных стран и эпох бьются в унисон, и это означает лишь то,что любовь едина для всех с ее всепоглощающим огнем.
Аналогично существуютсовпадения взглядов Гамлета и Блока в прозе поэта (его критические статьи).
«… картину: мир зеленыйи цветущий, а на лоне его – пузатые пауки-города, сосущие окружающуюрастительность, спускающие гул, чад и зловоние…»
А. Блок о литературе
«… Мне так не по себе,что этот цветник мирозданья, земля, кажется мне бесплодной скалою, а этотнеобъятный шатер воздуха с неприступно вознесшийся твердью, этот, видите ли,царственный свод, выложенный золотою искрой, на мой взгляд – просто-напростоскопление вонючих и вредных паров …».
«Гамлет», акт 2, сцена2
В определенные моментыистории, когда страна балансирует на грани пропасти, появляются люди,призванные раскрыть глаза окружающим на мир, созданный Богом «цветникоммирозданья», который рушится и при всей своей пышности источает только смрад изловоние.
А почему же такпроисходит? Почему же авторов слов раздражает мир, созданный кем-то другим?Почему они не прислушиваются поговорки: «Не суди, и не судимым будешь»? Можетпотому, что это скопление «вредных и вонючих паров» создала, породила самаэпоха, а главное – ЛЮДИ!
А) «…В прозрачном теле ихсидят такие же пузатые человечки, только поменьше: сидят, жуют, строчат, апотом едут на уморительных дрожках отдыхать и дышать чистым воздухом в самоезловонное место…»
А. Блок о литературе
Б)«… Какое чудо природычеловек! Как благородно рассуждает! С какими безграничными способностями! Какточен и поразителен по складу и движеньям! Поступкам близок к ангелам! Почтиравен богу – разуменьем! Краса вселенной! Венец всего живущего! А что мнеэта квинтэссенция праха?»
«Гамлет», акт 2, сцена2
В приведенном отрывке (Б)Гамлет восхищается чудом природы – человеком, сравнивает его с Богом, но…приходит к умозаключению, что все эта демагогия напрасна, ведь, по сути своей,мы всего лишь «квинтэссенция праха». Все наши мечты, стремленья… К чему? Ведьвсе обратится в прах!
Точно также дело обстоитс идеологией Блока (А), который с поразительно-сходной иронией повествует оникчемных человечках, об их мелких, незначительных делах, заботах; которые, всвоем простодушно-наивном желании жить, не имеют жизни! Забавно, не правда ли?Смешно, а больше грустно…
«… бомба упадет иногда –на кладбище, иногда – на стадо людей; а чаще, конечно, в болото; это – тысячинародных рублей в болоте.
Люди глазеют на все это,изнывая от скуки, пропадая от безделья; сюда уж успели перетащить всю гнусностьдовоенных квартир: измены, картеж, пьянство, ссоры, сплетни…
Вот, под игом грязи имерзости запустения, под бременем сумасшедшей скуки и бессмысленного безделья,люди как-то рассеялись, замолчали, и ушли в себя: точно сидели под колпаками,из которых постепенно выкачивался воздух. Вот когда действительно хамелочеловечество…»
А. Блок о литературе
«… Каким ничтожным,плоским и тупым
Мне кажется весь мир всвоих стремленьях!
О мерзость! Какневыполотый сад,
Дай волю травам –зарастет бурьяном,
С такой жебезраздельностью весь мир
Заполонили грубые начала.
Как все это моглопроизойти…»
«Гамлет», акт 1, сцена2
Какое странное существочеловек! Не смотря на всю возвышенность его над другими твореньями природы(см.(2)), он не перестает удивлять стремлением принизиться, уйти обратно кобезьянам! Во времена безвременья (простите за каламбур) они (люди), вместотого, чтобы сплачиваться и развивать благодетель, способную спасти их грешныедуши, уходят полностью в порок, заполняя мир грубыми началами. Все будторассеялись и сникли, остались лишь жалкие тени тех, кот когда-то ранее носилгордое имя ЧЕЛОВЕК.
Заключение
Гамлет – исходная точкапоэтического пути Блока. Блок инстинктивно «чует» в Гамлете свое. Его влечет вГамлете романтическое, печальное, темное, обреченное, трагическое. На раннемэтапе это скорее поэтическая маска, игра в Гамлета на домашней сцене и в жизни,и в какой-то мере – предчувствие и пророчество. Однако поэтому было сужденореально прожить и пережить ситуацию Гамлета. Гамлет становится для Блока мифомв самом строгом и точном смысле, не литературным образом, но мифом,переживаемым и воплощенным заново.
Миф, как известно,подразумевает не просто новое художественное использование литературного образаили сюжета, но воспроизведение классической ситуации в новом витке спирали, навсех уровнях: философском, психологическом, художественно-поэтическом, и на жизненном,биографическом, повторяющем классический архетип до мельчайших деталей.
В ходе работы мною былиизучены отдельные интересные факты биографии Блока, разобрала смыслы отдельныхпроизведения различных лет, сопоставив практически различные творения Блока иотрывки из «Гамлета», я доказала, что взгляды Блока и Гамлета на многиеаспекты жизни идентичны, а, следовательно, в лирическом герое поэзии заложен«Гамлетовский комплекс», что определило истинный смысл и назначениепроизведений Блока. Блоковскую традицию органической связи образа поэта сГамлетом продолжали П. Антокольский, Б.Пастернак, Д.Самойлов, Ю.Кузнецов идругие поэты.
Список литературы
1. Барг М.А. Шекспир и история. М.:Наука, 1979.
2. Блок А. Собрание сочинений в 8томах. М.-Л.: Государственное издательство художественной литературы, 1960.
3. Книпович Е. Об Александре Блоке.Воспоминания Дневники Комментарии. М.: Советский писатель, 1987.
4. Крыщук Н. Открой мои книги… Л.:Детская литература, 1979.
5. Литературное наследство. АлександрБлок. Новые материалы и исследования. Т.92 в 4-х книгах (кн.1) / гл. ред. М.Б.Храпченко В.Р. Щербина. – М.: Наука, 1980.
6. Орлов В. Гамаюн. М.: Известия,1981.
7. Пути и формы анализахудожественного произведения / Межвузовский сборник научных трудов / ред. Р.Д. Калягина. – Владимир: Темплан, 1991.
8. Соловьев Б. Поэт и его подвиг. –М.: Советская Россия, 1973.
9. Турков А. Александр Блок. М.:Советская Россия, 1976.
10. Шекспир У. Гамлет; Ромео иДжульетта. – Калининград: Школьная библиотека, 1984.