Реконструировать ментальное пространство культуры означаетустановить соответствие между его ценностно-мыслительными элементами, привестиих в некоторую систему. Перечисление этих элементов и истолкование ихсодержания эту задачу не решает. Только систематический анализ создаётпространственное видение Духа культуры. В рамках предлагаемого подходакультурологического анализа, как уже отмечалось, в качестве элементарныхтеоретических объектов тематического пространства культуры рассматриваются темыкак объективные, ценностно-мыслительные, целостные образования. Поэтомуисходная задача реконструкции ментального пространства восточных славян VIII –первой половины IX вв. сводится к построению фундаментальной тематическойструктуры как центра и основного его ценностно-тематического источника.
Приступая к тематическому культурологическому анализу, следуетучитывать неоднородность по “горизонтали” ментального пространства восточныхславян. Расселение древних славян по сторонам горизонта в Европе в VII в.положило начало образованию племён (или союзу племён), проживание которых вразличных природных условиях, культурном окружении способствовало нарастающейкультурной дифференциации между ними. Это касается не только основныхславянских миграционных потоков (восточных, западных и южных), но и подобных процессоввнутри их самих. Поэтому базовым, наиболее устойчивым, целостным ментальнымобразованием, безусловно, следует считать славянские племенные образования.Именно они были реально существующими и функционирующими духовнымицелостностями. Представляется более оправданным утверждение, что самиславянские народы накануне возникновения государства осознавали себя, преждевсего, а может быть и исключительно, представителями племени, мыслиликатегориями родоплемённой жизни, потому что именно племя осуществляло основнуюрегуляцию жизнедеятельности. «Все эти племена, – отмечает летописец “Повестивременных лет”, – имели свои обычаи и законы своих отцов, и предания, и каждые– свой нрав”. Поэтому можно утверждать, что в IХ в. слово “славяне” сохранилосьв употреблении преимущественно для внешних наблюдателей, для которых со стороныэтим словом обозначалась группа племён, схожих по происхождению, языку,характеру, образу жизни и т.п. Примечательно, что западные историки (например,Гельмгольд) употребляют слово “славяне” чаще всего при обобщенныххарактеристиках, при описаниях конкретных событий они, как правило, оперируютплеменными категориями. Аналогию подобного не совсем точного употребленияэтнонима можно найти в современной истории, когда всех граждан СССР внешниенаблюдатели называли русскими, Чехословакии – чехами, Югославии – югославами ит.д., что весьма не совпадало с реальной этнической и культурологическойкартиной.
Поэтому, забегая несколько вперёд, следует отметить, чтонельзя утверждать существование до или в эпоху Киевской Руси как древнерусской,так и белорусской, русской и украинской народностей. Осмысление материала вэтих категориях представляется очевидной модернизацией, потому что никто изсовременников не мыслил себя, не осознавал себя таким образом. До возникновенияКиевской Руси наиболее стабильными, целостными, экономическими, культурнымиединицами были племена (надплеменного уровня просто не существовало), затем онибыли переименованы в земли (интегрирующие факторы в эпоху Киевской Руси былислишком незаметными, чтобы была возможность почувствовать себя единым народом).Всё текло, всё менялось в эпоху Киевской Руси, лишь земли проявлялиудивительную устойчивость, а их границы – постоянство. Поэтому употреблениетерминов “белорус”, “русский”, “украинец” во время Киевской Русипредставляется некорректным.
Применительно к задаче реконструкции тематическогопространства культуры восточных славян утверждение о его неоднородностиметодологически означает: необходимо стремится провести эти различия. Междутем, из-за отсутствия конкретного культурно-исторического материала возможнопостроение лишь самой общей теоретической модели.
Проведение тематического анализа духовной культуры являетсязадачей необъятной, не одного исследования. Показательным примером тому можетслужить серия монографий А.Я. Гуревича по средневековой культуре. Центральнойпроблемой в тематическом анализе становится выделение исходной,фундаментальной, определяющей все тематическое разнообразиеценностно-мыслительной структуры, образуемой доминирующими темами. Ониопределяют всё тематическое пространство культуры и составляют егоценностно-тематическое ядро. Поэтому в осмыслении ментальной культуры восточныхславян основное внимание будет сосредоточено на выявлении этой исходной, базовой,ценностно-тематической структуры, вычленение которой предполагает выделениесписка доминирующих тем, анализа их содержания и отношений между ними.
Представляется целесообразным начинать анализ с выявлениясписка доминирующих тем и определения их значения в тематической системекультуры. Доминирующими темами как “аксиомами”, фундаментальными категориями,смыслообразующими принципами, являющимися ценностно-тематическими источникамиформирования ментального пространства языческой культуры восточных славян,выступают: “божественное”, “натура”, “эрос”, “род”, “вольность”, “физическаясила”. Подобно аксиомам, эти темы выступают очевидными “истинами”мировосприятия восточных славян, заданы непосредственно. Подобно категориям,они являют себя как априорные схемы чувственности и рассудка, упорядочивающиевесь чувственно-мыслительный материал. Подобно принципам, они определяютконструирование всего тематического разнообразия пространства культуры, егосмысловое содержание и иерархию ценностей.
Тема «натуры»
Начнём с темы “натуры”. Варварская жизнь славян была полностьюпогружена в окружающую богатую природную среду. Можно сказать, что вне природыжизнедеятельность восточных славян не существовала. Восточные славяне вплоть доХ в. были поистине детьми природы. Как известно, цивилизованный образ жизнипредполагает прогрессирующий процесс преобразовательной деятельностичеловеческого сообщества, неуклонный рост ноосферы, созданного людьмикультурного пространства, чаще всего выражающегося в росте городской среды, преждевсего, больших городов. В древнейших культурах планеты преобразовательнаякультуротворческая деятельность выступает в качестве исходной, фундаментальнойценностно-мыслительной ориентации (древнегреческой, вавилонской, индийской,китайской). Это обстоятельство удачно зафиксировал А. Тойнби при объяснениивозникновения этих цивилизаций (“Вызов-и-Ответ”). Эта же особенностьментальности находит яркое отражение в греческой мифологии, в мифах окультурных героях, которые преобразовывают хаос тератоморфного мира врационально упорядоченный космос. Эта эстетически-преобразовательная,конструктивная деятельность как характерная черта античной культуры былавоспринята, впитана в глубины европейского духа.
Напротив, славяне вольно селились на плодородных землях близбогатых рыбой рек и зверем лесов, на что в один голос указывают историки.Умеренный климат и благодатные природные условия формировали мягкий,уравновешенный характер и размеренный образ жизни, в котором отсутствовалистимулы, потребность к упорной преобразовательной деятельности. Посколькуокружающий природный мир был полон богов (высших, олицетворявших природныестихии, и низших, пространственно локализованных в рощах, полянах, реках ит.д.), то можно сказать, что ментальный склад языческой культуры восточныхславян (эти характеристики также относятся к западным и южным славянам, хотяони к Х столетию и испытали уже некоторое воздействие западноевропейской ивизантийской культур) носил чисто натуралистический характер, не выходил запределы естественных, природных потребностей, интересов и представлений. Чтобыизбежать неверных толкований, следует подчеркнуть: натуралистический характеркультуры восточных славян не означает животный. Очевидно, славянское общество вVI – IX вв. на переходе от варварства к цивилизации было достаточно сложнымобразованием, со сложными внутри и межплеменными отношениями и достаточноразвитой материальной культурой, анализ которых лежит за пределами нашегоисследования. В этой связи представляется важным зафиксировать только то, чтосфера ценностных ориентаций восточных славян ограничивалась горизонтом мираприроды. Ненатуралистических ценностно-мыслительных ориентаций просто несуществовало. Используя терминологию Ф. Ницше, можно сказать, что языческаякультура древних славян была чисто дионисийской культурой. На возражение онеобходимости допущения существования христиан на территории восточных славян,можно ответить, что христиане, если и были в IХ в. на землях восточных славян,то представляли собой культурологически замкнутые образования, подобноотдельным изюминкам в большом хлебном каравае, и на культурную ситуациюпрактического влияния не оказывали. Примером тому же в Х в. может служитьзамкнутость в себе как христианки княгини Ольги и описанный летописцем случай сварягом-христианином в самом “просвещённом” городе Киевской Руси Киеве.
Древние славяне не выделяли себя из природы, осознавали себякак органическое продолжение её “тела”, “видели” и “чувствовали” её изнутри.Результатом подобного мировосприятия, как известно, явилось множество природныхпримет, многообразие форм оборотничества.
“Натурализм” языческого славянского духа проявляется во всёмобразе жизни, носит всеохватывающий характер. Это отмечают византийскиеисторики, в частности, в описании вооружения, военной тактики славян. “Вступаяв битву, – пишет Прокопий из Кесарии, – большинство из них идет на врагов сощитами и дротиками в руках, панцирей же они никогда не надевают; иные не носятни рубашек (хитонов), ни плащей, а одни только штаны, подтянутые широким поясомна бёдрах, и в таком виде идут на сражения с врагами.”, “… Эти варвары лучшевсех других умели сражаться в гористых и трудных местах.”. Псевдо-Маврикий в“Стратегиконе” пишет о славянах: “Они многочисленны, выносливы, легко переносятжар, холод, дождь, наготу, недостаток в пище.… Сражаться со своими врагамиони любят в местах, поросших густым лесом, в теснинах, на обрывах...”.
С темой “натуры” непосредственно связана проблема еёпространственной и временной упорядоченности в духовной культуре восточныхславян. Не углубляясь в достаточно разработанный материал, ограничимсяперечислением основных характеристик языческого времени: цикличность, т.е.периодическая повторяемость природных циклов, а также первообразов поведения как эталонов, восходящих к божественному прототипу: встроенность в настоящеепрошлого и будущего, его “вневременность”. “Здесь нет ясного различия междупрошедшим и настоящим, – пишет А.Я. Гуревич, – ибо прошлое вновь и вновьвозрождается и возвращается, делаясь реальным содержанием настоящего. Но,утрачивая самостоятельную ценность, настоящее вместе с тем наполняется болееглубоким и непреходящим содержанием, поскольку оно непосредственно соотнесено смифическим прошлым, с минувшим, которое вечно длится. Жизнь лишается характера случайностии быстротечности. Она включена в вечность и имеет более высокий смысл.”.Восприятие времени в пределах смены поколений, родовых генеалогий, перечислениепредков придают ему родовой характер. Время неоднородно, антропоморфно,неточно. “Время столь же реально и вещественно, как и весь остальной мир.Поэтому время можно упорядочивать и разделять, так и поступили боги присотворении мира: создав землю и небеса, они разделили время и установили егоисчисление. Время можно предрекать и изменять его содержание. Следовательно,время для человека варварской эпохи – нечто совершенно иное, нежели для нас:это не форма существования мира, абстрагированная от вещей, а конкретнаяпредметная стихия, ткань на станке богов, и норны обрезают нити её – человеческиежизни”. Время конкретно, насыщено жизненными переживаниями.
Пространство также воспринимается конкретно и эмоциональнопереживается. В отличие от однородного физического евклидового пространствасоциальное пространство, как известно, неоднородно. Однако характернеоднородности современного социального пространства и языческого пространствадревних славян существенно различается.
Современное социальное пространство преимущественнопрофанизировано, рационализировано. Область сакрального пространства в развитыхкультурах строго локализована (храмы, святыни народа и т.д.). Современноесоциальное пространство преимущественно рукотворно, отличается прогрессирующимростом разнообразия пространственных форм: “личное” пространство (дом),пространственное многообразие различных социальных институтов, культурных,спортивных заведений и др. При этом роль “личного” пространства постоянновозрастает, которое всё более усложняется, наполняясь личными вещами,становится органическим продолжением внутреннего мира (“мой дом – моякрепость”). В последние десятилетия наблюдается бурный рост виртуальнойпространственной реальности в связи с развитием телевидения и особеннокомпьютерной революции.
Языческое пространство преимущественно “натуралистично” ивключает леса, степи, реки, горы. “Личное” пространство пребывает в зародышевомсостоянии и сводится к примитивной утвари жилища – полуземлянки или мастерской.В отличие от современного социального пространства языческое пространстводревних славян главным образом сакрально. Всё оно оказывается заполненнымбогами и злыми духами (выступает ареной их борьбы и деятельности) настолько,что локализация области профанного пространства не представляется возможной.Вместе с тем, в сакрализованном пространстве выделяются места повышенного божественноговоздействия: прежде всего, святилища, а также священные рощи, деревья,кладбища, перекрёстки и т.д.
Существенной особенностью пространства восточных славянявляется то, что освоенная его часть теряется в его бесконечных просторах дикойприроды. Для представителя европейской культуры эпохи средневековья известныймир имел достаточно чётко очерченную границу, за пределами которой находитсяterra incognito – иной мир, другой структуры. В этот иной мир входят земливосточных славян. Даже для византийских историков территория нынешней Украиныоставалась совершенно неизвестной. Для восточных славян, напротив, мирбескрайних степей, дремучих лесов был родной средой обитания, а освоеннаяевропейцами ойкумена представляла собой мало изученную область, пригодную длянаживы. Тема “натуры” является источником натуралистических ценностей,множества натуралистических тем частного порядка, которые требуют специальногоисследования.
Тема “эроса”
Натуралистический образ жизни в качестве одной из важнейшихчувственных, ценностно-мыслительных ориентаций предполагает эротическоеотношение к действительности. Подобно тому, как соль равномерно растворяется всосуде с водой, так и ментальное пространство языческой культуры восточныхславян было наполнено эротическими вожделениями. Буйство жизненных сил вокружающей природе создавало объективные предпосылки для формированиямировосприятия через призму эротических представлений.
В более жёстких природных, демографических и др. условияхобщества возникает необходимость в более строгой регламентации половыхотношений, семейной жизни. “Неизбежно возникавшая потребность в регулированиичисленности жителей Скандинавии, – пишет А.Я. Гуревич, – удовлетворяласьразрешенным языческими верованиями детоубийством. Новорождённого приносилиотцу, и он решал оставить ребёнка в семье или нет. Если он не считал этовозможным вследствие своей бедности, физических недостатков или слабостиребёнка, младенца относили в лес или пустынную местность и оставляли напроизвол судьбы. Особенно часто так поступали с девочками. Если женоворождённого окропили водой и отец дал ему имя и взял в руки, он считалсячленом семьи, рода, после чего выбрасывание его расценивалось бы как убийство.Мужчина имел право признавать или отвергать детей, рождённых вне брака отрабыни или наложницы; если он не признавал ребёнка, его судьбой должна былараспорядиться сама мать. В те времена в ходу было понятие gravgansmenn –“ люди,обречённые на могилу”: если вольноотпущенник не мог прокормить своё потомство,детей оставляли в открытой могиле; бывший господин вольноотпущенника должен былвзять наиболее крепкого из этих несчастных, остальные погибали голоднойсмертью. Показательно, что, когда в 1000 г. исландцы согласились принятькрещение, было оговорено сохранение старинного обычая выбрасыватьноворождённых. Эти варварские обычаи легко осудить, однако их нельзя объяснитьчёрствостью родительского сердца. Нужда ожесточает. Суровые климатическиеусловия Исландии постоянно держали её население под угрозой голода. Во время сильногоголода, постигшего остров зимой 976 г., убивали стариков. Видимо, неспростадатчане в Западной Европе того времени прослыли обжорами: после скудногопитания на родине они с жадностью набрасывались на пищу, которой были богачежители более плодородных стран.”.
Восточные славяне, напротив, привольно расположились наобширной территории небольшими родовыми группами. Поэтому достаточно богатыеприродные условия (особенно на юго-западных землях) и низкая плотностьнаселения в значительной степени смягчали напряжённость в социальных и, вчастности, половых, семейных отношениях. Примитивное жилище, чаще всегопредставлявшее собой состоящую из одного помещения полуземлянку, неограниченнаяразличного рода запретами свобода женщины, глубокие традиции в употребленииспиртных напитков – всё это способствовало формированию натуралистического, вбуквальном смысле на лоне природы образа жизни, в котором половые, семейныеотношения не были жёстко регламентированы, а эротическая сфера не былалокализована. “А древляне жили звериным обычаем, – пишет с негодованиемлетописец в “Повести временных лет”, – жили по-скотски: убивали друг друга, еливсё нечистое, и браков у них не бывало, но умыкали девиц у воды. А радимичи,вятичи и северяне имели общий обычай: жили в лесу, как звери, ели всё нечистоеи срамословили при отцах и при снохах, и браков у них не бывало, ноустраивались игрища между сёлами, и сходились на эти игрища, на пляски и навсякие бесовские песни, и здесь умыкали себе жён по сговору с ними; имели подве и по три жены.”.
Подтверждением тому служит уходящая в глубокую древность,развитая способность славян к сквернословию, которое является отголоском этойдревней эпохи самодовлеющего, господствующего эротизма. В тот период подобныйспособ выражения не воспринимался столь отрицательно. Он был обычной, вероятно,необходимой формой общения, нормой выражения, отражавшей всеобщую, доминирующуюроль Эроса в варварской жизни славян. Лишь с принятием и утверждениемхристианства, объявившего тотальную войну натуралистическому образу жизни,известный способ выражения получил негативную оценку как сквернословие, какгрех. Пропитанный эротизмом дух славянской языческой культуры подлежал очищениюот дурного запаха. Примечательно, что эротизация современного ментального пространствав результате сексуальной революции, падение уровня духовности, прогрессирующеераспространение чувственно вожделеющих ориентаций в современной культуреспособствовали реабилитации подобного языка, проникновению и утверждению его вобластях, ранее для него запретных и недоступных (в языках самых богатых слоёвобщества, художественной литературы, кино, телевидения и др.).
Тема “рода”
Эротическая насыщенность языческого мира восточных славян снеобходимостью предполагает органическую связь с темой «рода»(“порождения”, “плодородия”). Фундаментальное значение темы «рода» вментальном пространстве восточных славян находит отражение в языке, в словах,выражающих жизнеопределяющие ценности, корень которых составляет«род»: род, народ, Родина, рожать, урожай, природа и др. В слове«природа» («при-роде») в полной мере проявляетсяосновополагающее, натуротворящее значение Рода как универсального,производящего, божественного начала всего сотворённого. В этой связипредставляется справедливым утверждение Б. А. Рыбакова: “Род оказываетсявсеобъемлющим божеством Вселенной со всеми её мирами: верхним, небесным, откудаидёт дождь и летят молнии, средним миром природы и рождения и нижним с его“огненным родством”. Тогда становится понятным противопоставление Рода христианскомубогу Вселенной Саваофу.
Б.А. Рыбаков убедительно показывает полифункциональность Рода:“Род – творец Вселенной. Род вдувает жизнь в людей. Род – бог неба и дождя. Родсвязан с земной водой (родники, родища). Род связан с огнем. Род связан с подземнымпеклом (родство огненное). Род связан с красным цветом (рдяный, родный). Родсвязан с шаровой молнией (родина).” Вместе с тем, трудно согласиться сутверждением Б.А. Рыбакова о центральном, главенствующем положении Рода впантеоне богов, подобно Зевсу. Всеобщность, полифункциональность Рода носитвсеохватывающий, размытый характер как торжество универсального принципаплодородия, порождающей силы. Однако силы не верховной, не деспотической, взначительной мере лишенной карающей функции.
Буйство чувственности, своеобразный «демократизм»Рода является одним из живительных источников его притягательной силы,устойчивости в мифологических представлениях славян, несмотря на притеснения состороны православной церкви. “Перуну после крещения Руси молились только “поукраинам”, а в культе Рода и рожениц наши источники говорят как о повсеместном,устойчивом и неистребимом. Известна даже календарная дата празднества и пиров вчесть рожаниц – 8 сентября, день рождества богородицы: известно, что “черевуработные попы” ради материальных выгод (“откладов”) примерились с бесовскойтрапезой в честь Рода и рожаниц”.
Значимость темы «рода» как фундаментальноймыслительной категории выражается также в том, что осмысление мираосуществляется в терминах родовых отношений. Категория «рода» вязыческом мышлении древних славян выступает важнейшим средством упорядочивания,структурирования материала. Мировосприятие через призму универсальных родовыхотношений является эффективным средством определения места любого явления (божественного,природного, социального), прежде всего, самого себя, в системе мироздания,характера его отношений с другими явлениями. «Родовое мышление»древних славян функционально аналогично современному детерминистскому мышлению.Если мы воспринимаем мир через призму универсальных причинно-следственныхсвязей, то для славянина-язычника универсальные родовые отношения, отношениявзаимного порождения приводили к специфическому пониманию всеобщей связи,системной организации мира.
Логика «родового мышления» имплицитно включает принципиерархического построения мироздания (божественного, природного и социальногомиров). Иерархически упорядоченный строй мышления является одной изопределяющих черт языческого мировосприятия варварских обществ, который получилдальнейшее развитие по мере становления феодализма в Западной Европе. При этомследует подчеркнуть, что если античному образу мышления, давно преодолевшемуродовые пережитки, иерархический традиционализм был глубоко чуждым явлением, тоиерархическая стратификация западноевропейского средневекового обществапреимущественно варварского происхождения.
Таким образом, одной из доминирующих ценностно-мыслительныхориентаций древних славян в целом и в частности в социальных отношенияхявлялись родовые, взаимного порождения связи, в которых представления оединстве как специфической целостности народности, очевидно, не встраивались.Летописец в “Повести временных лет” отмечает кровнородственную основурасселения славян: «Поляне же жили в те времена отдельно и управлялисьсвоими родами; ибо и до той братии (о которой речь в дальнейшем) были ужеполяне, и жили они родами на своих местах, и каждый управлялсясамостоятельно». Между тем, «родовое мышление» восточных славянносило неоднородный характер. По мере продвижения на север, где социальные,этнические и др. отношения приобретали более устойчивый, стабильный характер, априродные условия становились более суровыми, кровнородственные связиприобретали большее значение. В юго-западных, лесостепных регионах, на территориинынешней Украины постоянные стычки с кочевниками, миграция населения,периодическое его перемешивание, сравнительно низкая плотность населения (жилинебольшими родами, семьями) подрывали кровнородственные отношения и создавалиболее широкие возможности для индивидуальной свободы.
Тема “вольницы”
Тема “вольницы” как бытия произвола, отсутствия принуждения,простора в действиях выступает одной из фундаментальных ценностей духа древнихславян, отличительной чертой славянского менталитета. Непосредственно на лонеприроды, среди её неосвоенных безграничных пространств, неисчерпаемых природныхресурсов формировался независимый, самостоятельный, согласный с желаниями образжизни восточных славян, подчинявшийся плавному, самодовлеющему течениюприродных циклов. Дух «вольницы», словно с молоком матери и вдыхаемымвоздухом, пропитывал весь строй славянской души, наполнял ощущением полнотыжизни, свободы волеизъявления. «Племена славян и антов сходны по своемуобразу жизни, – пишет Псевдо-Маврикий в „Стратегиконе“, – по своимнравам, по своей любви к свободе: их никоим образом нельзя склонить к рабствуили подчинению в своей стране”. Рабство у славян, вероятно, не имело жестокихформ, носило патриархальный характер. Оно словно было несовместимо сдоминирующим духом вольницы. „Находящихся у них в плену, – продолжаетПсевдо-Маврикий, – они не держат в рабстве, как прочие племена, в течениенеограниченного времени, но, ограничивая (срок рабства) определённым временем,предлагают им на выбор: желают ли они за известный выкуп возвратиться восвояси,или остаться там (где они находятся) на положении свободных и друзей“.
»Вольный" образ жизни складывался не по мереформирования устойчивых правовых механизмов социальных гарантий прав индивида,как это было, например, в Древней Греции, а в результате в значительной степениотсутствия внешних факторов принуждения, насилования. Проблема становления«духа вольницы» у восточных славян требует более детального анализа.Здесь только заметим, что, вероятно, исходными факторами его формирования былибогатство природных ресурсов и низкая плотность населения, которые, в своюочередь, тормозили развитие механизмов социальной регуляции. Поскольку жёсткойборьбы за выживание не было, то жизнь древних славян на уровне социальныхотношений (племенных, родовых), в семейной и индивидуальной жизни приобреталипреимущественно неупорядоченный, неорганизованный характер. Как свидетельствуютраскопки, восточные славяне жили небольшими поселениями. Поэтому можнодопустить, что в их жизненном мире отсутствовали надродовые социальныеценности, которые возникают по мере образования государства, сплочениянародности и т.д. (“Русь”, «царь», «мы, русские,украинцы»), приобретая самодовлеющее значение. Это обстоятельство четкофиксируют историки. «Эти племена, – пишет Прокопий из Кесарии, – славяне ианты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве(демократии), и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается общимделом». «Так как между ними нет единомыслия, то они не собираются вместе,а если и соберутся, то решенное ими тотчас же нарушают другие, так как все онивраждебны друг другу, и при этом никто не хочет уступить другому».
В этой связи общественно-политический строй общества восточныхславян можно было бы назвать «варварской демократией», в основекоторого лежал “натуралистический анархизм” как проявление духа«вольницы», в котором преобладали импульсивные действия, желания,стремления, произвол, неприятие подчинения и т.д., а авторитет разума, порядка,закона были неразвиты, подчинены, приглушены. Поэтому общество восточных славянк IX веку представляло собой мало управляемое, аморфное образование. Это былообщество реального «натуралистического анархизма», в которомгосподствовали сильные страсти, чувственные вожделения. Вместе с тем, это былообщество несвободы, потому что свобода, как известно, является одним из высшихпроявлений цивилизованного существования, в котором господствуют разум, закон исвобода личности как абсолютные ценности. К сожалению, до настоящего времени восточнымславянам не удалось осуществить переход к цивилизованному обществу, в которомопределяющей ценностью были бы индивидуальная свобода, защищенная сетьюправового законодательства.
Тема “физической силы”
Тема «физической силы» также является абсолютнойценностью языческого духовного мира восточных славян и, как и предыдущие,носит универсальный характер, т.е. как бы наполняет, окрашивает всёценностно-мыслительное пространство. Непоколебимый авторитет физической силыотчётливо проявляется в наиболее древних пластах восточно-славянскогофольклора, в былинах, сказках и т.д. В древнерусских былинах эта тема занимаетцентральное место и раскрыта с наибольшей полнотой. В былинах наиболее ярким идревним образом, воплощающим неукротимую мощь физической силы, являетсяСвятогор.
«Не с кем Святогору силой померяться,
А сила-то по жилочкам
Так живчиком и переливается.
Грузно от силушки, как от тяжелого бремени.».
В былине «Илья Муромец» калики перехожие так говорято Святогоре: «Его и земля на себе через силу носит.»
В натуралистическом ценностно-мыслительном пространствефизическая сила выступала одним из основных критериев значимости объекта илиявления. Физическая сила составляет корень и ствол характера героя. Всёостальное образует крону могучего дерева, является производным. Осевое значениефизической силы проявляется в нравственном языческом идеале.
Анна Комнина в своем труде «Алексиада», которыйпосвящен описанию царствования её отца, византийского императора АлексеяКомнина, даёт тонкую характеристику одному из мятежников Василаки: «Неговоря уже о других его качествах, этот муж вызывал восхищение своим ростом,силой рук, величественным выражением лица; такие достоинства более всегопривлекают грубый и воинственный народ. Ведь он не смотрит в душу человека и необращает внимания на его добродетель, но удовлетворяется телеснымидостоинствами, восхищается смелостью, силой, быстротой бега и ростом, считая,что этих качеств вполне достаточно для багряницы и диадемы». На нашвзгляд, она удачно в образе Василаки фиксирует шкалу ценностей варварской,языческой культуры, основу которой составляет грубая физическая сила.
И это вполне понятно: при натуралистическом образе жизни,когда социальные механизмы регуляции общественных отношений не носят жёсткогохарактера, четко не выражены, иерархия отношений, социальное признание вбольшой степени зависит от физических способностей. К тому же на формированиеязыческого культа силы непосредственное влияние оказывают неукротимые,господствующие силы природы. В центральном божестве языческого пантеона Перуненаибольшее почитание и поклонение вызывает его безграничная, торжествующая,неукротимая мощь физической силы молнии и грома.
Культ силы является неотъемлемой чертой духовного мираварварской культуры. Поэтому он может служить верным признаком определениядревности источника. Показательным примером выступает вся древняя мифология и,в частности, более близкий для нас период – ирландский и исландский эпос.
Наиболее распространенным механизмом ослабления«силовых» ориентаций является религиозная реформа, в результатекоторой формируется представление о надвселенской глубине и могуществетрансцендентного Духа, как божественной реальности, в сравнении, с которойфизические возможности языческих божеств кажутся ничтожными (иудаизм, буддизм,зороастризм, христианство, ислам). Более гармоничный переход от варварства кцивилизации совершили древние греки, нашедший отражение в греческой мифологии,в победе олимпийских богов во главе с Зевсом.
Значительную роль в преодолении языческого культа силы в эпохусредневековья в Западной Европе, помимо христианства и влияния античнойкультуры, сыграло рыцарское движение с культом чести и служения даме как высшимдуховным ценностям. Показательна в этом смысле эволюция западноевропейскогодуха при сравнении таких эпических произведений: «Беовульф», вкотором господствуют натуралистические силы, и «Песнь о нибелунгах»,смысловой стержень которого составляет борьба двух ценностно-мыслительныхпластов в культуре: подчиненного, языческого, натуралистического, основанногона примате физической силы, кровной мести и т.д. и господствующего, основанногона христианских, рыцарских добродетелей. Эта проблема более подробно будетрассмотрена ниже.
Тема “божественного”
Тема «божественного» или «нуминозного».Отрывочный и вторичный характер материала о мифологии восточных славян, когдав качестве источников выступают внешние наблюдатели, не позволяет уверенносудить о количественном составе пантеона богов, их функциях, отношениях междуними и т.д. Как известно, существует множество интерпретаций этого материала. Сточки зрения культурологии, центральной проблемой является осмысление ролибожественного в ценностно-мыслительном пространстве культуры. Поэтому придетсяограничиться общим анализом темы «божественного» в фундаментальнойтематической структуре культуры восточных славян.
На наш взгляд, исходным в понимании божественного в языческойкультуре восточных славян должно быть положение о его субстанциональномхарактере, как нуминозной субстанции. Это означает, что славянские языческиебоги составляют основу, являются конечными причинами и определяют течениепроцессов материального, социального миров. Однако если в монотеистическихрелигиях единый бог является единый универсальным «источником регуляции»всех процессов, то в политеистических представлениях, следовательно, таких«источников» великое множество. Поскольку, как известно, отношениямежду богами большей частью являются зеркальным отражением социальныхотношений, то, учитывая децентрализованность жизни восточных славян, ихсоциальных отношений, на этом основании можно заключить об отсутствии«единоначалия» в иерархии славянских богов. Кто был главным? Богсолнца Сварог или Перун – бог молнии и грома? Очевидно, что эти боги вызывалинаибольшее поклонение. Вместе с тем, имеющиеся сведения о мифологии восточныхславян не дают основания с определённостью заключить главенство Сварога илиПеруна подобно Зевсу олимпийскому. Весь мир оказывается заполненным нуминознымисущностями: луга и поляны, реки и озёра, холмы и горы, примечательные деревья ит. д. Местом обитания славянских богов является вся Земля. Нет выделенногоцентра.
Таким образом, вырисовывается любопытная картинамировосприятия, в которой преобладает разнокачественность, мозаичность,монадологичность мира. Византийский историк Прокопий Кесарийский отрицаетналичие у славян представлений о судьбе: «Судьбы они не знают и вообще непризнают, что она по отношению к людям имеет какую-либо силу...». Этосвидетельство Прокопия «работает» на утверждение о мозаичнойструктуре мироздания, об отсутствии представлений о какой-либо универсальности,универсальности чего-либо. Ведь представление о судьбе является одной иззачаточных форм формулирования закона.
Логично предположить, что божество славянского пантеона, какнуминозная субстанция обладает многозначным смысловым полем: бог являетсяносителем наибольшей свободы, физической силы, производительной способности.Как образец, бог выступает источником указанных ценностно-мыслительныхориентаций.
Особенно следует подчеркнуть натуралистический характерславянской как, впрочем, и всякой варварской мифологии. «Натурализм»славянских богов означает, с одной стороны, что сфера их «обитания»ограничивается горизонтом природы, а, с другой (и это главное) – эти богивоспринимаются как чувственно-вещественные образования. Поскольку в«натуралистическом» образе мышления всякое (в том числе духовное)приобретало телесный характер (безусловно, в то время не существовало и немогло существовать представлений о духовности как специфической реальности), тои бога должны были рассматривать, как особого рода материальный объект,свидетельством тому может служить слабое выражение в них нравственнойсоставляющей.
Спиритуалистическое «понимание» бога как чистодуховной, трансцендентной реальности в развитых религиях на первый план выводитморальный аспект его сущности как источника высокой морали. Поэтому если ввысших религиях ценностно-мыслительное ядро образует система морали, то вязыческих момент нравственной регуляции не носит доминирующего характера. Еслив высших религиях основу взаимоотношений между богом и верующим составляетмораль, то в языческих мифологиях отношения с богом носят преимущественнонатуралистический характер. Отсюда следует большое значение жертвоприношенийкак способа чувственно-вещественного умилостивления богов. Земледельческийобраз жизни восточных славян ещё более привязывал к природным циклам славянскуюмифологию. Двойственный, чувственно-нуминозный характер носили коллективныетрапезы, пиры. Широкие застолья с обильными возлияниями представляли собой, содной стороны, всплеск чувственности, вожделений, а с другой – выступали каксвященнодействия. Эти же чувственные вожделения получили нуминозную окраску,как важнейший способ общения с божеством.
«Натуралистическое» своеобразие славянской мифологиивыражается также в непосредственно экзистенциальном происхождениимифологических представлений, которые как бы естественно проистекают из жизниславянских племён, если у многих народов формирование и развитие мифологии вбольшой степени обязано рефлексивной деятельности жрецов, то у восточных славянмифологические представления образуются, возникают как бы непосредственно, самисобой. Поэтому они носят аморфный, несистемный, неупорядоченный характер. В этойсвязи необходимо подчеркнуть неоднородность славянской мифологии в целом, ивосточных славян в частности. Поэтому при обобщениях следует проявлять большуюметодологическую осторожность, потому что всякое историческое свидетельство ославянах описывает лишь какую-то локальную группу славянских племён, а выводы,как правило, историк делает в форме универсальных утверждений. Между тем,говоря социологическим языком, выборка может оказаться непредставительной(скорей всего, так оно и было) и поэтому вывод неправомерным. Вероятно,целесообразно исходить из наличия общей, фундаментальной ценностно-мыслительнойосновы духовной культуры славян, которая должна быть проанализирована изафиксирована в общей теоретической модели с последующей её трансформацией в зависимостиот особенностей природных условий и внешних культурных влияний на ту или инуючасть славянского этноса. Например, свидетельство Прокопия Кесарийского (VI в.)относится, вероятно, к юго-западным славянским племенам. О славянских богах он,в частности, пишет: «Они считают, что один только бог, творец молний,является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают другиесвященные обряды». Гельмгольд, описывая жизнь и борьбу прибалтийскихславян (период с VIII по XII вв.), выделяет как главное божество Святовита:«Среди множества славянских божеств главным является Святовит, бог землиранской, так как он – самый убедительный в ответах. Рядом с ним всех остальныхони как бы полубогами почитают. Поэтому в знак особого уважения они имеют обыкновениеежегодно приносить ему в жертву человека – христианина, какого укажет жребий.Из всех славянских земель присылаются установленные пожертвования ижертвоприношения Святовиту». Гельмгольд приводит также любопытный примервнешнего культурного влияния на религиозные представления прибалтийских славян(в данном случае христианства). “Пройдя много славянских земель, они(христианские монахи – В.М.) пришли к тем, которые называются ранами, илируянами, и живут в сердце моря. Там находился очаг заблуждений и гнездоидолопоклонства. Проповедуя тут со всей смелостью слово божье, они приобрели/для христианства/ весь этот остров и даже заложили здесь храм в честь господаи спасителя нашего Иисуса Христа и в память св. Вита, покровителя Корвейи.Потом же, когда по попущению божьему дела изменились, то раны отпали от веры итотчас же, изгнав священников и христиан, сменили веру на суеверие. Ибо св.Вита, которого мы признаем мучеником и слугой Христовым, они за бога почитают,творение, ставя выше творца… Они гордятся одним только именем св. Вита,которому посвятили величайшей пышности храм и идола, ему именно приписываяпервенство между богами". Исследователи, правда, считают, что Гельмгольдсмешивает культ христианского св. Вита и языческого божества Святовита, которыйвозник у славян значительно раньше. Аморфный характер славянской мифологииделал её открытой к ассимиляции других мифологических представлений. Поэтомустановление и развитие языческой мифологии юго-западных славян, вероятно,происходило под воздействием иранской и тюркской мифологий, а северо-восточных– финских и других северных народов. К сожалению, эти влияния недостаточно покаисследованы.
Завершая рассмотрение темы «божественного» какдоминирующей в языческом ментальном пространстве восточных славян, следуетобратить внимание на невыразительность темных сил, сил зла. Древнеславянскаямысль не напрягалась особенно, не прилагала большой духовной энергии в созданииужасных образов демонических сил. Домовые, водяные, и др. оказываются народом достаточнодобродушным, не слишком мстительным. Это, впрочем, не означает безбоязненноесуществование древнего славянина. Страх перед божественными существамипереполнял души славян. О всеобщей системе оберегов хорошо написал Б.А.Рыбаков. Видимо, это обстоятельство отражает достаточное довольство славянскогообраза жизни, отсутствие большого напряжения во внутренней жизни.
Таким образом, можно выделить шесть доминирующих тем вязыческой культуре восточных славян, универсальный характер которых образуетфундаментальную исходную ценностно-тематическую структуру ментальногопространства, его ценностно-мыслительное ядро. Эти шесть тем(«божественного», «натуры», «эроса»,«рода», «вольницы» и “физической силы”) составляют полныйсписок доминирующих тем, являются необходимыми и достаточными при рассмотренииосновополагающих характеристик языческой культуры восточных славян. Выделенныетемы выступают шестью ценностно-мыслительными измерениями, шестью смысловымипроекциями тематического пространства культуры восточных славян. Они составляют как бы «принципы» конструирования тематическогопространства, “аксиомы”, из которых “выводится”, проистекает всё богатствосодержания языческой культуры.
Все другие темы не имеют всеобщего характера и являютсявторичными, производными, комплексными образованьями. Поэтому осмыслениепроизводных тем должно осуществляться посредством этих шести измерений. Так,при рассмотрении производных тем «любви», «женщины» следуетраскрыть натуралистический характер любовных отношений и отношения к женщине,существенную роль в них кровнородственных связей, своеобразие«вольницы» в половых и семейных отношениях. “Что касается положенияславянской женщины, – пишет С.М. Соловьев, – то девушки, как видно,пользовались полною свободою”. Говоря о женщинах периода Киевской Руси, Н.И.Костомаров отмечает, что «киевские женщины славились сладострастием».«На киевских женщин в преданиях, сохраненных в песнях, легла памятьлегкомысленности, развращения и вместе с тем колдовства. Киевская кокеткапривораживает к себе любовников и меняет их по произволу». Нуминознаясторона этих тем проявляется в освящении их во время религиозных языческихпраздников и обрядов (особенно, Купала), в наделении женщины колдовскимиспособностями, демоническими силами. В языческой славянской культуре женщинаобладает богатырской физической силой. В былине “Добрыня и Настасья” будущаяжена знаменитого древнерусского богатыря говорит:
«Ежели богатырь да молодыи,
Ежели богатырь нам полюбится,
Назову я себе другом да любимыим;
Ежели богатырь не прилюбится,
На долонь кладу, другой прижму
И в овсяный блин да его сделаю».
Дочь Ильи Муромца едет по чисту полю
«На добром коне она да ведь подъезживат,
А й одною рукой палицу подхватыват,
Как пером-то лебединыим поигрыват,
А и так эту палицу булатную покидывает»
Безусловно, в этом параграфе доминирующие темы толькообозначены. Они требуют более тонкого анализа, уточнения их связей и отношений,более полного осмысления тематической структуры языческой культуры восточныхславян в целом. Однако наиболее важной представляется сама постановка задачивыделения в явном виде фундаментальной ценностно-тематической структуры (ФТС)ментального пространства языческой культуры восточных славян как теоретическойсхемы. Это направление исследований, на мой взгляд, является оченьперспективным, формулирует плодотворную исследовательскую программу.
При подготовке этой работы были использованы материалы с сайтаwww.studentu.ru