Традиционнаякультура и современность
Введение
Исторически этнология началась сэтнографии — описания материальной культуры, образа жизни, традиций и обычаевпримитивных, или, по современным классификациям, бесписьменных, народов. ВесьXIX век шло накопление данных, фактического материала об этих народах. Этомуспособствовала и активная колониальная политика развитых стран, так какэтнография всегда была наукой, имеющей прикладное значение: чтобы лучшеуправлять народами, нужно было знать их традиции и обычаи, не допускать грубыхошибок, затрагивая сферы культуры, значимые для этих народов.
После накопления достаточногофактического материала наступил этап обобщений, синтеза — уровень этнологии — науки, которая, не отказываясь от непосредственного наблюдения, стремилась кшироким обобщениям. Их целью были уже описание и анализ жизни соседних народов,воссоздание прошлого какого-либо народа или изучение определенных типовматериальных объектов, обрядов и обычаев на материале нескольких этносов.
Современная этнология идет ещедальше, ее влекут более широкие обобщения, справедливые для всех человеческихсообществ — от большого современного народа до самого маленького меланезийскогоплемени. Новое направление этнологических исследований стало особенно актуальнымпосле Второй мировой войны, приведшей к краху колониальной системы в мире.Освободившиеся народы и новые, появившиеся на политической карте мирагосударства должны были найти свое место в цивилизованном мире, приобщиться ксовременной культуре, овладеть ценностями и нормами, необходимыми для жизнисегодня. Поэтому очень остро встала проблема модернизации традиционных обществи культур, включения их в современный мир. Теории модернизации, создававшиеся вэто время, требовали решения не только практических, но и теоретическихвопросов. Среди них причины различий в восприятии и мышлении традиционного исовременного человека, специфика традиционной культуры, возможность преодоленияэтих различий и преобразования традиционного общества в современное, модернизированное.
Существенным, важным было также и то,что в ходе подобных исследований появилась возможность выявления общих черт утрадиционных и модернизированных обществ, выявления роли традиционных элементовв культуре современных народов. Изучение традиционных и архаических культурдает также возможность ответить на некоторые сложнейшие вопросыантропологической науки об особенностях восприятия и мышления первобытногочеловека, о специфике его культуры.
Прежде чем переходить к анализувопросов, поставленных нами, необходимо внести ясность в термины «традиционнаякультура» и «архаическая культура». Результатом длительного процессавсестороннего преобразования животного в человека, или итогомантропосоциокультурогенеза, стало образование непосредственных предковчеловека, а также переход от докультурного состояния к первобытной культуре ипервобытному обществу. Затем по мере совершенствования способов преобразованияприроды первобытное общество и культура все больше меняются, все культурные исоциальные процессы ускоряются, что обеспечивает выход из первобытногосостояния. При этом происходит нарушение однородности первобытного общества икультуры, формируются разные типы культур со своими способами освоения ипреобразования мира и природы.
Вопреки традиционным представлениям,согласно которым следующей ступенью после выхода из первобытности признаетсяДревний Восток, а затем античность, мы считаем, что эти типы культур не связанылинейной зависимостью. Эти типы цивилизаций имели собственные социокультурные основы.Так, Древний Восток развивался на основе сельскохозяйственного типадеятельности и создал земледельческую цивилизацию с азиатским способомпроизводства в качестве ее экономической основы и восточной деспотией какформой государственности. Античный мир, создавая собственную цивилизацию,ориентировался на развитие ремесла и торговли, что потребовало в качестве ееэкономической основы рабовладения и городов-государств, постепенно пришедших кдемократии как форме правления. Но помимо этих двух широко известных путейразвития человечества многие народы продолжали вести кочевой образ жизни,занимаясь скотоводством, а также охотой и собирательством.
Так на выходе человечества изпервобытного состояния перед ним раскрылись три направления возможногодальнейшего развития. И на каждом из них исходные формы первобытного мышления,мифологии, обрядов, нравственного, эстетического и художественного сознанияпреобразовывались особенным образом, порождая различные типы культуры. Каждомуиз них была уготована своя судьба. Но культура кочевников-скотоводов (а темболее охотников и собирателей, сохранившаяся кое-где) оказалась в общейперспективе истории человечества тупиковой формой. Ведь примитивность их жизниобрекает их на существование, близкое к жизни животных. Из-за того что жизнь исознание этих людей были ближе всего к первобытному состоянию и наиболееустойчиво сохраняли архаические черты, историки нередко вообще не отличают этоттип культуры от первобытного, хотя это и неверно. На самом деле этотрадиционные культуры, безусловно отличные от культур земледельческих народов,но обладающие самым главным свойством таких культур — предельно устойчивымхарактером, отрицанием любых новаций, очень медленным изменением. Таковы былицивилизации Египта, Вавилона, Индии, Китая. По многим параметрам они были схожис архаическими культурами.
Основы же современной,модернизированной культуры, ориентированной на новации и быстрые изменения,были заложены лишь античной цивилизацией, сконцентрированной вгородах-государствах, ориентированной на прогресс и неограниченноепреобразование окружающего мира. Реальное развитие модернизированной культурыначалось уже в новое время, примерно с XVI века, в Западной Европе.
Таким образом, под архаическимикультурами мы будем понимать культуры охотников и собирателей, сохранившиеся досегодняшнего дня в глухих уголках нашей планеты. Традиционные культуры связаныс более высоким уровнем развития хозяйства — земледелием и кочевымскотоводством, а также с ориентацией на стабильность и устойчивость, но помногим параметрам схожи с архаической, а потому эти понятия иногда можноиспользовать как синонимы. Модернизированная культура, возникшая в Европе иориентированная на новации и прогресс, в наши дни превратилась в основу мировойкультуры, носителями которой сегодня становится все большее число народов.
Европейских ученых-этнологов всегдаволновал вопрос об отличиях архаических народов от европейцев, о возможностисуществования у них особого типа мышления, изучение которого могло не толькорешить практические вопросы отношений с этими народами, но и дать ответ навопрос о специфике первобытного мышления и культуры. Поэтому многие крупнейшиеисследователи ставили перед собой такие задачи.
1. Спецификавосприятия и мышления в традиционной (архаической) культуре
Впервые вопрос об особенностяхвосприятия, познания и мышления в традиционных (архаических) культурах поднялеще Э. Тайлор в «Первобытной культуре». Он провел аналогию между фантазиейдописьменных народов и детей в цивилизованном обществе. Так, он говорил, чтодетская кукла и идол первобытного человека — явления одного порядка. Они нужны,чтобы овеществить смутно существующие идеи о неких высших существах, так какмышление детей и первобытных народов предметно и не может объяснитьсуществование этих идей, не прибегая к использованию материальных предметов.
Помимо этой идеи, ставшей важнейшейпри изучении мышления первобытных народов, с именем Тайлора связаноформулирование методологических основ анализа первобытной культуры. СерединаXIX века — время господства классической науки, ориентированной на рационализм,исходящий из признания возможности достижения полного знания о мире. Поэтомуключевым в культуре считалось развитие разума, его способности познаватьокружающий мир. В связи с этим именно мышление разных народов сделалось впервую очередь предметом исследований целой группы ученых.
Среди них особенно значительными былиработы Л. Леви-Брюля о первобытном мышлении. Ключевое понятие в его книгах — «коллективные представления» — он заимствовал у Э. Дюркгейма и понимал под нимте верования, нормы и ценности, которые человек получал благодаря воспитанию,овладению культурой. Поэтому такие представления предполагают коллективногосубъекта, которому свойственны черты, недоступные для понимания при изучениииндивида как такового.
Каждая культура создает собственныеколлективные представления. И законы, управляющие этими представлениями уархаических народов, совсем не похожи на привычные нам законы логики. Ихглавным отличием является смешение законов мышления и эмоций, чувственныхаспектов познания мира. Определяющим фактором коллективных представленийпервобытных культур является вера в сверхъестественные силы и в возможностьобщения с ними. Люди в этих культурах не ищут рациональных объясненийнепонятным предметам и явлениям, а воспринимают мир в едином синкретическомкомплексе представлений, образов и символов. Место законов логического мышления(тождества, непротиворечивости) занимает закон сопричастности, согласнокоторому предмет (человек, животное) может быть одновременно самим собой ичем-то другим. Так, человек в первобытной культуре чувствует себя мистическиединым со своим тотемом, со своим именем, со своей тенью. Волосы становились непросто частью тела, но и магическим предметом, с помощью которого можно былонаслать порчу или вылечить от болезни. Как считал Леви-Брюль, в данном типемышления не действовал один из главных законов логики — закон исключенноготретьего. Поэтому он назвал первобытное мышление дологическим, оперирующимпредпонятиями и предсвязями.
Сразу же после выхода работыЛеви-Брюля она была подвергнута разносторонней критике. Другие исследователисоглашались с тем, что в мышлении и познании представителей разных культур действительносуществуют различия, но давало ли это возможность говорить о качественноразличных типах мышления у представителей разных цивилизаций? Так, известныйамериканский этнолог Ф. Боас указывал на недопустимость формулирования выводово логике мышления на основе традиционных верований и обычаев. А английскийпсихолог Ф. Бартлет считал самой главной ошибкой Леви-Брюля сравнение иммышления в примитивных обществах с эталоном научного мышления, так какповседневная жизнь современных народов тоже нередко демонстрирует нарушениелогики мышления. Более того, то, что Леви-Брюль называл дологическим,мифологическим мышлением, есть неотъемлемая сторона культуры вообще.
Весьма существенной деталью теорииЛеви-Брюля является то, что тип мышления, называемый им первобытным, составляетоснову культуры не только дописьменных традиционных обществ, но и Индии иКитая. Они также находятся на стадии дологического мышления, так как не дошли всвоем развитии до уровня дедуктивных естественных наук европейского образца. Вних фундаментальную роль играют символы-образы, мифы, а не понятия. Бесспорно,что тип мышления, менталитет восточных культур отличается не только отевропейского, но и от традиционного стиля мышления. Ему присуща созерцательнаянаправленность, а не эмпирическая аналитическая деятельность.
Сравнительное изучение типов мышленияна основе овладения логическими операциями было продолжено швейцарскимпсихологом Ж. Пиаже, который в своих работах вернулся к идее Тайлора иотстаивал положение, что интеллектуальный уровень представителей дописьменныхкультур соответствует уровню развития одиннадцатилетнего среднеевропейского школьника.В обоснование своих утверждений Пиаже сформулировал свое видение межкультурныхразличий в мышлении как положение о неспособности человека традиционногообщества к абстрактному мышлению. Свои выводы и идеи он подкреплял различнымиданными о pacпространении конкретных понятий в традиционном обществе ирезультатами массовых экспериментально-психологических тестов, согласно которымряд задач был неразрешим для тестируемых представителей архаических культур.Таким образом, мышление для Пиаже представляло собой способность решать задачив абстрактно-понятийной форме. Соответственно культура представлялась ему какэволюция механизма логических операций. Стадии в освоении логических операцийон иллюстрировал этапами развития ребенка европейской культуры: сенсомоторныйинтеллект (1,5-2 года), допонятийное мышление (2-4 года), наглядное мышление(4-8 лет), конкретные операции (8-12 лет), формальные операции (операции спонятиями) с 12 лет. Отсюда он делал вывод, что главной характеристикойтрадиционного мышления является его неспособность к образованию абстракций.
Важнейшей методологической ошибкойПиаже было сведение процесса овладения культурой к освоению логическихопераций. В своих опытах он рассматривал лишь отношение «ребенок — операция спонятиями». Большая часть культурных взаимодействий оставалась вне его полязрения. Но ведь человеческая деятельность, мышление есть не только результатвзаимодействия субъекта и абстрактных операций-структур. Мышление — преждевсего процесс, совершающийся между людьми, и результаты его имеют смысл тольково взаимодействии людей, происходящем в конкретном историческом иэтнокультурном контексте. Поэтому за рамками концепции Пиаже оставалось взаимодействиечеловека с природным и культурным окружением, то, что представители этихкультур были абсолютно приспособлены к решению тех практических жизненныхзадач, которые возникали перед ними. Не учитывалось также и то, что тесты,предложенные Пиаже, были ориентированы на стандартного европейца и не отражалиособенностей традиционного мышления и культуры. Такие неадаптированные тестыдавали неадекватные результаты.
Многочисленные последователи Пиажедовели его ошибки до логического конца и окончательно подменили понятие«культура» понятием «интеллект», под которым понимали умение испытуемыхпроходить тестирование. Результаты этих тестов отождествлялись с уровнемразвития культуры. Это, по сути дела, было не чем иным, как попыткой свестисложнейший вопрос к количественным показателям. А поскольку бралисьнеадаптированные тесты, показатели европейцев и американцев были выше, чем,например, у африканцев, не имеющих письменности и никогда не ходивших в школу.Закономерно, что подобного рода исследования привели к оживлению расовыхспекуляций, против которых выступили такие известные антропологи, как Сегалл,Кемпбелл, Херсковиц, Коул, Скрибнер.
Работы этих ученых продолжали линиюпротивников Леви-Брюля и Пиаже, среди которых важнейшее место принадлежитисследованиям Маргарет Мид. В них она доказала, что анимистический образмышления, вера в духовные существа, одушевление неодушевленного, детерминированкультурой, а не является стадией умственного развития. В результате своихнаблюдений за полинезийскими детьми она высказала предположение, чтоособенности мировосприятия и построения суждений в традиционной культуреобусловлены способом обучения в ней, которое осуществляется не путем объяснениясловами, а с помощью показа набора стереотипов движения. Именно поэтому в такихобществах меньше задают вопрос «почему?», поскольку основная часть обученияпротекает в реальных жизненных ситуациях, значение которых содержится вконтексте выполняемого действия или ситуации. Мид и другие ученые отмечалиуникальную способность представителей традиционной культуры мгновеннодействовать в сложнейших условиях и быстро овладевать новыми стереотипамидвижений.
Обобщая массовыеэкспериментально-психологические межэтнические исследования мышления,большинство антропологов пришли к выводу об отсутствии дологического типамышления в традиционном обществе, в том числе и при решенииформально-абстрактных задач. Наиболее отчетливо эту идею выразили М. Коул и С.Скрибнер. Они сделали вывод о том, что нет какой-то особой первобытной логики.Есть разница в восприятии и познании мира у различных этнических групп. Но изнее нельзя сделать вывод о неполноценности каких-либо народов. Можно говорить оравноправии западной и незападной стратегий получения объективного знания обокружающем мире: и та и другая связаны с упорядочением, классификацией исистематизацией информации. А обнаруженное разнообразие в мышлении, познании ивосприятии объясняется разными географическими, климатическими условиями, атакже разным уровнем сложности культурных систем.
Так, с 60-х годов проводились опытыпо оценке зрительного восприятия в разных культурах. Дело в том, что, хотячеловечество имеет в своем распоряжении единый для всех цветовой спектр, каждаяэтническая культура конструирует с его помощью свой неповторимый цветовой образмира. Впервые это было зафиксировано, когда исследователи обратили внимание,что у ряда народов в языке не хватает терминов для обозначения некоторыхцветов. Например, казахи одним словом обозначают голубое и зеленое. Исо-ответствующий термин появился у них только после контакта с другимикультурами, имеющими такое разделение.
Исследования, проведенные западнымиспециалистами В. Тернером, Р. Вудвортсом, М. Салингом и другими, показали, чтов формировании видения мира решающая роль отводится языку. В основе ихисследований лежала гипотеза Сэпира-Уорфа о том, что язык, усваиваемый вдетстве, определяет особый способ видения и структурирования мира. Он не простосредство выражения мыслей, а форма, в которой они существуют. Образ мира,который складывается в нашем сознании, организован и систематизирован преждевсего понятиями, а значит, языком. В силу этого образ мира, его восприятиеразличны у разных народов.
Применительно к восприятию цветовисследования показали, что в этнических культурах есть несколько слоев цветовыхпредставлений и соответствующих им способов классификации цвета и языка.Основным принято считать набор так называемых базовых или абстрактных цветовыхтерминов, число которых в наиболее развитых языках и культурах может достигать одиннадцати.Это термины для белого, черного, красного, а затем уже зеленого, желтого,синего, коричневого, оранжевого, розового, фиолетового и серого цветов.Появление этих абстрактных понятий — длительный и сложный процесс выделения ихиз конкретно-образной системы цветообозначений, находящейся в непосредственнойсвязи с реалиями традиционной культуры. Можно предполагать, что первоначальныецветовые представления неотделимы от окраски объектов природы ижизнедеятельности; они выступают в качестве предметной ассоциации или«цветного» метафорического образа. И даже в развитых языках при описании цветавсегда реально сосуществуют и абстрактные, и конкретно-ассоциативные термины.Например, даже в русском языке, который несомненно принадлежит к числу обладающихнаиболее полным набором абстрактных цветовых терминов, для уточнения мы частопользуемся неабстрактными цветообозначениями. Так, определяя нужный оттеноккрасного, мы скорее опишем его как «цвет спелой вишни», чем как «холодныйтемно-красный». В повседневной жизни мы постоянно прибегаем к подобнымцветообозначениям. Что же касается традиционных обществ, то их лексикабуквально изобилует конкретно-образными названиями цветов. Поэтому наличие илиотсутствие термина для какого-либо цвета в этих культурах связано не сфизиологическими особенностями зрения этих людей, а с реалиями их быта,жизнедеятельности в целом, наличием или отсутствием в их окружении предметовсоответствующих цветов. Кроме того, информация о конкретных цветообозначенияхдает этнологам материал для изучения соответствующих культур. По этим терминамможно сделать вывод о хозяйственной направленности, структуре питания, домашнихремеслах, обрядности этих культур. Например, оттенки желтого цвета могутконкретизироваться разными народами по-разному: «только что сбитое масло»(ногайцы), «цвет недельного гусенка» (абазины).
Цветовосприятие стало важным уже настадии собирательства, так как позволяло в числе прочих признаков выделить вприроде съедобные и полезные растения, а по более тонким цветовым оттенкамопределить фазы созревания и увядания плодов, фруктов и т.д. Первобытныеохотники, так же как и арктические охотники сегодня, должны были прекрасноориентироваться в сложных нюансах цветов — это было необходимо, например, чтобыобнаружить в джунглях, в степи или среди снегов промысловое животное спокровительственным окрасом. Чем больше усложнялись хозяйственные занятиялюдей, тем большее количество цветовых оттенков им было необходимо различать.Вот почему среди конкретных цветовых терминов мы встречаем названия,происходящие от названий культурных растений, употребляемых в пищу, илидикорастущих; продуктов сельхозтруда и продуктов питания; окраса и мастейдомашних животных, а также животных и птиц, живущих рядом с человеком; названийприродных веществ и растений, используемых для получения красителей; названийметаллов, а также готовых тканей и материалов для изготовления одежды ипредметов домашнего обихода.
Ряд исследователей также отмечаютпредпочтение ярких цветов в традиционном обществе. Считается, что это можетбыть связано с реакцией на избыток или недостаток того или иного цвета вприроде и культурном окружении человека.
Подобные исследования проводились ипо изучению восприятия формы в традиционной и современной культурах. Так, в60-е годы проводились опыты по изучению подверженности зрительным иллюзиям.Людям предлагалось определить соразмерность отрезков и геометрических фигур.Обычно представители традиционных (архаических) культур допускали большеошибок. Но, как считает М.Сегалл, эти ошибки связаны не с особенностямифизиологического строения мозга, а с той природной и культурной ситуацией, вкоторой вырастают эти люди. Представители европейской цивилизации живут в«прямоугольном мире» — нас окружают искусственные сооружения, обычно имеющиегеометрические формы, наш взгляд постоянно сталкивается с прямыми линиями,отрезками, поэтому нам легче заниматься их измерением и сравнением.Представители же традиционных культур, где бы они ни жили, в непроходимыхджунглях, в пустыне или в тундре, сталкиваются с естественным природнымландшафтом, в котором практически нет прямых линий. Например, у жителейджунглей нет возможности увидеть даже линию горизонта — одну из немногихестественных прямых. Поэтому неудивительно, что эти люди делали ошибки в тестах,ведь они должны были решить задачу, не имевшую аналога в их повседневной жизни.
Интересные исследования проводилисьпо анализу координации движений в разных культурах. Сегодня считается, что онаимеет биологические основания, но закрепляется социокультурно. Это связано стем, что у каждого народа есть свои привычные движения, связанные с иххозяйственной деятельностью и образом жизни. Так, чукотский оленевод, которомунеобходимо быстро бегать, будет отличаться от русского крестьянина, которыйдолжен ходить за плугом и косить, или от кочевника, который целые дни проводитв седле. Образ жизни ведет к развитию соответствующих групп мышц, а также ктому, что одни и те же движения выполняются представителями разных народов сразной степенью легкости. Так, привычное для японцев сидение на пяткахпрактически невыполнимо для русского человека. Но если речь идет о наученииновым двигательным стереотипам, то представители традиционных народов, вотличие от современных, демонстрируют феноменальные способности. Широкоизвестен случай, происшедший при строительстве американской авиабазы вГренландии. В 60-е годы там шла работа по выравниванию взлетно-посадочнойполосы, которую производил сверхмощный бульдозер. За его работой, стоя рядом,наблюдал эскимос. Когда бульдозерист вышел из кабины отдохнуть, он увидел, какэскимос сел за рычаги управления бульдозером и сразу начал работать, не делаяошибок. Это, очевидно, связано с умением владеть своим телом, необходимым длявыживания в условиях природного окружения.
На основании подобных исследований М.Вебер ввел понятие сенсотипа, фиксирующего особенности мышления, мироощущения,общую направленность той или иной культуры, и связанные с этим формирующиесяличностные характеристики. Так, в сенсотипе, свойственном ряду африканскихкультур, в ходе инкультурации определяющая роль принадлежит танцам, ритуалам,поэтому значительное место отводится тренировке владения телесными ощущениями,умению вырабатывать двигательные стереотипы. В нашем же мире (мире европейскойкультуры) важно овладение визуальным восприятием, опосредованным письменными иустными языковыми формами, на первый план выходит необходимость ориентироватьсяв мире понятий, идей, идеальных образов. Поэтому западный сенсотип называютсимволически-визуально-коммуникативным, а африканский — музыкально-хореографическим. Но овладение этими сенсотипами происходит толькопри инкультурации. В человеческом организме заложены та и другая возможности, акакая из них станет реальностью, зависит от ситуации, от того, в каких условияхвырастает человек.
Таким образом, современныеисследования показывают, что стиль и образ мышления в традиционной культуреничем не хуже современного, он целиком определен социокультурной ситуацией,ориентирован на предметное разрешение жизненных ситуаций и конкретных проблем,стоящих перед человеком и обществом.
Особенно глубоко традиционноемышление изучил французский этнолог К. Леви-Строс. Он продемонстрироваллогическую рациональность традиционного мышления, а также пришел к выводу, чтотуземцы способны к совершению всех основных операций, которыми владеетцивилизованный человек. Но они совершают их в особой форме.
Требование порядка лежит в основепервобытного мышления, как и всякого другого. Поэтому в нем даже мысленно всевещи должны находиться на своем месте, иначе, считают туземцы, нарушаетсямировой порядок. С этим связана щепетильность этих людей в исполнении всехобрядов и ритуалов, необходимых в их понимании для сохранения этого порядка.
Сравнивая мышление современного ипервобытного человека, Леви-Строс назвал первое научным, абстрактно-понятийным,а второе — магическим. И, вопреки общепринятым представлениям, разница междунаукой и магией совсем не так велика. У них одна цель — объяснение мира,обеспечение нормальной жизнедеятельности человека в нем. Они различаются лишьсредствами достижения этой цели. Так, наука постулирует всеобщий и полныйдетерминизм, магия же различает разные уровни бытия, из которых лишь отдельныедопускают идею причинности. Наука полностью рационалистична, магия используетсверхъестественные связи между предметами и явлениями.
И хотя магия появилась в историичеловечества намного раньше науки, мы не можем считать магическое мышлениедебютом, ступенью к появлению науки. Магия формирует отчетливую системупредставлений, независимую от науки, вполне адекватно объясняющую мир, пусть ис помощью отличных от научных ментальных операций. Но если наука при этомиспользует лишь одну сторону человеческого «Я» — его рациональность, силыразума, то магия обращается также к чувствам, эмоциям, фантазии, воображению,интуиции — ко всем сторонам человеческой личности, поэтому она более соразмерначеловеку, чем наука.
Таким образом, мы не должныпротивопоставлять магию и науку: их следует расположить параллельно, как дваспособа познания, известных человечеству. О возможностях магического, точнее,мифологического познания мира свидетельствуют многочисленные факты полнойприспособленности туземцев к окружающему их миру, глубокие знания свойстврастений и животных, замечательная способность ориентироваться на местности,недоступная европейцам с их рационалистическим умом.
Леви-Строс выделил несколькопризнаков первобытного мышления. Еще нет четкого выделения логической осиобщего — частного в качестве самостоятельной формы — понятия. Вместо нихактивно используются символы, которые являются промежуточными единицами междуконкретно-чувственными образами и абстрактными понятиями. Мышление туземцевсвободно от процесса проектирования, от строгого подчинения средств цели. Ониспособны достигать результата совершенно неожиданными движениями, ориентируясьна совпадения. Это свойство мышления Леви-Строс назвал бриколажем.
Особенно важную роль в первобытноммышлении играет знак, символ. Являясь посредником между образом и понятием, оннесет в себе их черты. Как образ он относится к области конкретного бытия, акак понятие он может замещать другую вещь. Поэтому ученый действует посредствомпонятий, бриколер — посредством знаков. Понятие стремится быть прозрачным длявсех, знак же требует адресности. Леви-Строс назвал первобытное мышлениенеприрученной мыслью — системой понятий, вписанных внутрь образа.
Важной чертой первобытного мышленияявляется анимизм — одушевление неодушевленного. И это вовсе не недостаток. Ведьстремление одушевить неодушевленное есть родовое качество человека, достаточновспомнить миф о Пигмалионе. Это специфика человеческой деятельности, носящейцелеполагающий характер. Человеческая практика связана с раздвоением мира наматериально-предметный и идеальный. С этого начинается человеческая культура.Так создается образ мира, без которого жизнь человека невозможна. Анимизм естьследствие специфики такого характера действий.
В детстве ребенок осваиваетсоциальный тип жизнедеятельности, знакомится с духовной культурой своего народачерез сказки, фольклор, веря при этом в чудеса. Затем играет в игры, в которыхпредметы вполне материальные превращаются в воображаемые (палка — лошадь, кукла- живая и т.д.), прекрасно при этом понимая, что палка остается палкой, а кукла- игрушкой. Но важно то, что предмет, оставаясь собой, предстает в то же времякак нечто совершенно другое. Именно так формируется образное восприятие,способность понимать произведения искусства.
И в случае с ребенком, и втрадиционном обществе мы имеем раздвоение на знак и значение. В определенномконтексте функция предмета не зависит от свойств материального носителя, аимеет символическое, знаковое значение. Именно так палка превращается в лошадьу детей, а специально подготовленная скульптура — в тотем в архаической культуре.Таким образом, в традиционном обществе функционирует, а в современном обществеформируется в детстве символический способ освоения мира, являющийся формой иосновой абстрактного мышления.
И очень плохо, что, вырастая, мызабываем о том, что мы могли в детстве. Ведь процесс одушевлениянеодушевленного есть один из возможных способов преодоления отчуждения,гуманизации современного общества, в котором так сильна обратная тенденция — разодушевления одушевленного, фетишизации вещей, где человек тоже становитсябесчувственной вещью. Поэтому современному человеку было бы хорошо вспомнитьдетство или обратиться за опытом к традиционным культурам.
традиционный архаическийкультура обычай
2. Основные чертытрадиционной культуры
На всем протяжении человеческойистории и в современную эпоху в мире существовало и существует огромноеразнообразие видов культур как локально-исторических форм общностей людей.Каждая культура является результатом деятельности своего творца — этноса илиэтнической общности. Развитие и функционирование культуры представляет собойособый способ жизнедеятельности этноса. Поэтому каждая культура выражаетспецифику уклада жизни ее создателя, его поведения, его особый способмировосприятия в мифах, легендах, религиозных верованиях и ценностныхориентациях, придающих смысл существованию человека.
Среди всего многообразия этническихкультур учеными выделяется тип традиционной (архаической) культуры, котораяраспространена в обществах, где изменения незаметны для жизни одного поколения.В этом типе культуры господствуют обычаи и передаваемые из поколения впоколение традиции. Традиционная культура органично сочетает в себесоставляющие ее элементы, внутри нее человек не чувствует разлада с обществом.Такая культура органично взаимодействует с природой, едина с ней, онаориентирована на сохранение самобытности, своего культурного своеобразия.Традиционная культура, как правило, доиндустриальна, бесписьменна, основной родзанятий в ней — сельское хозяйство. В мире есть также традиционные культуры,которые до сих пор находятся на стадии охоты и собирательства. В настоящеевремя в Ареальной картотеке человеческих отношений зафиксировано более чем 600традиционных (архаических) культур.
Для этнологии вполне закономеренвопрос о соотношении традиционных культур с современной историческойдействительностью. Изучение этого вопроса, в свою очередь, требует исследованияосновных черт традиционной культуры.
Важнейшим свойством традиционнойкультуры является ее синкретизм, выражающийся прежде всего в целостности,нерасчлененности трех форм бытия: культуры, общества и человека. Каждый членродо-племенного коллектива равен целому — у всех одно имя, одна раскраска тела,одни украшения, одни мифы, обряды, песни. Иначе говоря, «я» полностью растворенов «мы». Не отделяет себя человек и от природы, считая себя такой же ее частью,наделенной душой, как и растения, животные, горы, реки и т.д. Синкретизмпроявляется также и в структуре самой культуры, не расчлененной еще наотдельные сферы с выработанными самостоятельными функциями.
Воплощением этого синкретизмаявляется миф — синкретическое образование, воспринимающее мир как целостность исодержащее в зародыше все выделившиеся позднее сферы культуры. В мифеосуществляется совпадение чувственного образа, полученного от определенныхэлементов внешнего мира, и общей идеи. Он существует не в общих понятиях, а вконкретно-чувственных образах, что ведет к тождественности материального мира иего картины, духовного образа, созданного человеком. Это не вера и не знание, ачувственное переживание действительности. Но самое главное — этот способвосприятия и объяснения мира определяет место человека в окружающем мире иформирует чувство уверенности для существования и деятельности в нем.Формирующееся при этом нерасчлененно-целостное мышление связывает, а неразделяет, отождествляет, а не противопоставляет различные стороныжизнедеятельности человека. Поэтому миф на данном этапе развития сознанияоказывается во много раз сильнее аналитического мышления.
Вторым существенным признакомбесписьменных культур является традиционность. Все особенности структуры бытияи быта, мифы и обряды, нормы и ценности такого общества были стабильными,жесткими, нерушимыми и передавались из поколения в поколение как неписаныйзакон. Власть традиции — этого культурного заменителя утраченного человечествомгенетического способа передачи поведенческих программ — была абсолютной,освященной мифологическими представлениями. Ведь миф по своей природепретендует на абсолютность всего, утверждаемого им, требует от каждого индивидабезусловного принятия его системы идей и чувствований и их передачи внеприкосновенном виде из поколения в поколение.
Но как ни велика была сила традиций,они не могли сохраняться вечно. Медленно и постепенно в культуру проникалиновации, в единой синкретической культуре начинали выделяться отдельныесамостоятельные ее сферы, люди начали вычленять себя из мира, осознавать свое«я», отличное от «мы». Так возникали традиционные культуры.
Власть традиции очень велика и здесь.И хотя поведение человека намного разнообразнее, чем в архаической культуре,все же и оно подчиняется нормам, выработанным в обществе. Реально эти нормыпредставлены в виде совокупности особых типовых программ — стереотиповповедения. Они обычно заранее предусматривают большую часть ситуаций, могущихвозникнуть перед человеком в его повседневной практике. Обоснованием такогорода стереотипов служит ссылка на закон предков — основной способ мотивациидействий в традиционной культуре. Вопрос: «Почему так, а не иначе?» — просто неимеет значения в ней, так как весь смысл традиции — сделать так, как былосделано в первый раз. Таким образом, именно прошлое (в виде закона предков,мифа) выступает в традиционной культуре в качестве объяснения настоящего и будущего.
В основе этих стереотипов поведениялежат не правила, как в современном обществе, а образы, модели (изначальнозафиксированные в мифах), и следование им становится обязательным условиемсоциальной жизни коллектива. Такие образцы имеют синкретический, нерасчлененныйхарактер. Позже из них выделятся юридические, этические, религиозные и другиенормы, которые пока содержатся в них в виде зародышей.
Важное свойство традиционныхстереотипов поведения — их автоматизированность. Они совершаются бессознательно,так как в традиционной культуре вся жизнь человека предопределена единственновозможным образом, у него нет права выбора, как в современном обществе,осознающем, что жизнь может идти по разным, часто альтернативным путямразвития, причем решение принимает сам человек.
В традиционной культуреструктурирующей является идея существования центра и периферии. В центренаходятся сакральные элементы, определяющие нормы, ценности, представления одобре и зле в данной культуре, а также знание о необходимых действиях поподдержанию гармонии мира. На культурной периферии — обычная, повседневнаяжизнь людей. Наследием, оставшимся от архаических культур, их синкретизма,является принцип единства мира, неотторжимости его отдельных составляющихэлементов. В мире нет предметов или явлений, абсолютно изолированных от других.Каждый из них множеством нитей связан с остальными предметами и явлениями,содержит в себе их частицы. Все находится во всем. В частности, это означает,что быт, сфера профанного (обыденного) оказывается насыщенной символикой,истинное значение которой лежит в области сакрального. Так формируетсямифологическая модель мира, и в традиционной культуре продолжающая игратьважнейшую роль. Только позднейшие этапы развития культуры привели к поляризацииэтих двух сфер.
Целостность этой культуры в сочетаниис отсутствием специальных средств циркуляции информации приводит к тому, чтокаждый элемент культуры используется гораздо полнее, чем в современномобществе.
Дело в том, что для современногочеловека весь окружающий его мир подразделяется на две части: мир знаков и мирвещей. Существует специализация знаковых систем, в соответствии с которой всеявления мира могут быть использованы и как вещи, и как знаки. В зависимости оттого, какие их свойства актуализируются, вещность или знаковость, они принимаюттот или иной статус. Человек постоянно занимается определением семиотическогостатуса окружающих его вещей. Этот процесс автоматизирован и происходит наподсознательном уровне. Можно выделить три группы вещей: с постоянно высокимсемиотическим статусом -вещи-знаки (амулеты, маски, флаги, гербы), они важны несвоей материальной ценностью, а символическим значением; вещи с постояннонизким семиотическим статусом — материальные предметы, которые используются всовременной культуре и могут удовлетворять только конкретные практическиенужды; основная группа состоит из вещей, которые могут быть и вещами, изнаками, иметь материальную ценность, удовлетворяя какие-то практическиепотребности, и нести определенную символическую нагрузку. По сути дела, толькопоследнюю группу составляют полноценные вещи. Проблема заключается в том, что внашем мире таких вещей не слишком много, а крайний рационализм современногонаучного мировоззрения приучил нас не только к твердой уверенности, чтознаковая деятельность вторична, но и к тому, что четкое разделение утилитарногои знакового аспектов существовало всегда. И мы не видим, что это утверждениеневерно не только для традиционной культуры, но и для современной. Ведь и внашей культуре многие вещи утилитарного назначения имеют дополнительныйэстетический смысл или указывают на определенный социальный статус ихвладельца. Например, часы «Роллекс», перьевой «Паркер» являются не просточасами и ручкой, но еще и символами принадлежности к определенной социальнойгруппе, символами богатства и респектабельности.
Поэтому невозможно четко разделитьрациональное и иррациональное, в том числе и в вещах. Все, что способновоздействовать на ум, чувство и волю, утверждает свою несомненную реальность. Ив этом смысле символическое значение вещей не менее реально, чем их утилитарнаяценность. Нельзя также ставить вопрос, что первично: вещность или знаковость.Предмет становится фактом культуры, если он соответствует и практическим, исимволическим требованиям.
Все эти свойства вещей намногоотчетливее прослеживаются в традиционной культуре.
Так как в традиционной культуре мирвоспринимается как целостность, все вещи и явления мира просто не могутвыполнять какую-то одну функцию — они обязательно полифункциональны. Там нет нивещей-знаков, ни вещей — материальных предметов. Любая вещь может служитьодновременно как утилитарным, так и символическим целям. Поэтому традиционнаякультура использует как семиотические (знаковые) объекты не только язык, миф,ритуал, но и утварь, экономические и социальные институты, системы родства,жилища, пищу, одежду, оружие. Например, даже в зрелой китайской культуребронзовые сосуды использовались не только по их прямому назначению: ихукрашения, рельефы несли в себе большой объем информации об устройстве мира,его ценностных ориентациях и т.д. При этом мы можем с полным основаниемсказать, что основное предназначение этих сосудов — служить источникоминформации о мире, а возможность их утилитарного использования — следствие ихосновной функции. Таким образом, в традиционном обществе вещи всегда сутьзнаки, но и знаки всегда вещи.
Поэтому если в современном обществеможно говорить о существовании материальной и духовной культуры, то втрадиционном такое деление даст заведомо искаженную картину.
Принципиальные особенностифункционирования вещей в традиционном обществе проявляются уже в процессе ихизготовления. Мастер в архаической и традиционной культуре, создавая вещь,осознает, что он при этом повторяет те операции, которые в Начале мира выполнялТворец Вселенной. Таким образом, возникает достаточно отчетливое осознание тогофакта, что человек продолжает дело демиургов, не только восполняя естественныепотери, но и дальше заполняя мир. Поэтому технология изготовления вещей всегдаотносилась к сфере сакрального (священного). Еще в очень далекие временапроизошло выделение в отдельные касты ремесленников, причем их сила имогущество в глазах остального общества выходили далеко за рамки ремесла, делаяих посредниками между миром человека и природой. Еще в прошлом веке в Европесохранялось особое отношение к кузнецам и мельникам — как к колдунам, знающимсяс дьяволом.
Человек традиционной культуры ведетпостоянный диалог с природным окружением. Он нацелен не на покорение природы(как это характерно для современной европейской культуры), а на сотрудничествос ней. Поэтому, собирая материал для изготовления какой-либо вещи, мастердолжен был не просто взять любой подходящий материал (дерево, глину, руду ит.д.), а попросить на это согласия у природы. Это было нужно, чтобы онудовлетворял не только физическим, но и символическим требованиям, соотносилсяс такими понятиями, как жизнь, счастье, чистота и т.п. Материалы, которые шлина изготовление вещей, обладали особым статусом — они были исходным сырьем длясотворения мира и самого человека. Поэтому приемы, которые, согласно мифам,использовались богами при этом, легли в основу и традиционной технологии.Обычно это означало жесткие пространственно-временные рамки для всего процесса(сделать вещь там-то и тогда-то или выбросить недоделанное), строгоограниченный выбор материала, зафиксированное для каждого конкретного случаяпреобразование материала с помощью огня, воды, воздуха, и, наконец, «оживление»созданного — ибо не может в живом мире существовать мертвый предмет.
Все эти ступени занимали довольномного времени и, с точки зрения современных исследователей, включали многоизлишних операций (ритуалы, танцы, заклинания), которые не требовались втехнологической цепочке. Это так называемая избыточность технологическихпроцессов. Но она существует только с точки зрения современного человека, необращающего внимания на символический мир. На самом деле именно ритуал породилтехнологию, а не технология сопровождалась ритуальными действиями. Мастерсовершал ритуал, а то, что в его результате получался полезный предмет,понималось как естественное следствие правильной изначальной схемы.
Исходя из этого, формы всех вещейбыли жестко зафиксированы, оформление вещи не допускало никакой фантазии. Здесьв действие вступала магия, поскольку вещам придавалась форма какого-либообъекта из окружения человека (животного, растения и т.д.), при этомпроисходило наделение вещей их характеристиками. В данном случае мысталкиваемся с явлениями того же порядка, что и охотничья магия (перед началомохоты проводился специальный ритуал — в магическом танце охотники должны былиубить зверя — переодетого шамана, это должно было обеспечить успех в реальнойохоте). Если для нашего рационального ума существует только функция вещи,заложенная в процессе ее производства, то для мифологически мыслящего человекаона — проявление ее собственных, только ей присущих черт.
Мало было только изготовить вещь. Кновым вещам всегда относились настороженно. Поэтому, прежде чем они начиналииспользоваться, устраивалась проверка на их соответствие исходным образцам.Обычно это были какие-нибудь символические процедуры. Если вещь не проходилаиспытания, это означало, что был нарушен ритуал ее создания — обычно в каких-тосимволических операциях. Такие вещи отвергались, считались средоточиемвраждебных человеку сил, например топоры, которые могли поранить своегохозяина, или дома, приносящие несчастья своим владельцам. Удовлетворительныйисход испытаний означал, что появилась новая вещь, которая, наряду свозможностью ее практического использования, представляла собой модель мира ивоспринималось как живое существо со своими особенностями, что отражалось вимени, дававшемся этой вещи. Дольше всего такое отношение сохранялосьприменительно к оружию, особенно мечам. Недаром в истории известны имена нетолько героев, но и их оружие (Эскалибур — меч короля Артура, Дюрандаль — мечРоланда).
Полноценность вещей в традиционныхкультурах, принадлежность их одновременно двум мирам — профанному (обыденному,материальному) и сакральному (знаковому, символическому) — делает возможнымиспользование их в обрядах и ритуалах, являющихся важнейшими регуляторамиповедения в традиционных обществах.
3. Обычаи и ритуалыв традиционной культуре
Уже первые попытки исследованиятрадиционных культур разных народов привели этнологов к убеждению, что ихсуществование неразрывным образом связано с ритуалами и обрядами. Ихпрактическое значение довольно широко и разнообразно. Так, они регулируютэмоциональное состояние людей, формируют и поддерживают чувство общности науровне этноса в целом, больших и малых групп, семьи, позволяют отдельномуиндивиду ощутить свою этническую идентичность, сохраняют ценностные ориентацииэтноса, являются составной частью механизма этнизации личности и т.д. Поэтомуцелый ряд наук исследовал эти явления традиционной культуры и дал им своюинтерпретацию. Так, например, в одном случае ритуал рассматривается какстандартная устойчивая последовательность действий, имеющая церемониальныйхарактер; в другом под ритуалом принято понимать стереотипизированные формыповедения; в обыденном понимании ритуал означает формальную процедуру, своегорода игру, правила которой принимаются всеми ее участниками.
Среди разнообразных интерпретацийсущности ритуалов для нас наибольший интерес представляет этологический.
Рубеж 70-80-х годов XX столетия сталвременем рождения нового научного направления — этологии человека, котороесинтезировало в себе достижения этологии, этнологии, физиологии и психологии.Основным объектом его исследования стало традиционное общество в сравнении ссовременной индустриальной культурой. Важной особенностью такого подходаявляется изучение культуры и человека в «естественном» состоянии, в которомогромное значение для социокультурной адаптации имеет ритуал.
Согласно этологическому подходу,важнейшими качествами, необходимыми для функционирования любой этническойобщности, являются сотрудничество, сплоченность, способность образовыватьдружеские узы. У животных аналогичное поведение по отношению к особям своеговида определяется специфическими биологическими причинами. У человека же состановлением социального типа жизнедеятельности такие реакции подверглисьторможению. У него нет той сложной системы поз, жестов, которая существует уживотных. На смену ей пришла культурная система ритуала, которая контролирует ирегулирует способы социального взаимодействия людей, вырабатывает стереотипы ихповедения.
Собственно культура начинается стого, что на поведение накладываются некоторые дополнительные ограничения, немотивированные физическими или биологическими критериями. Среди нихнеобходимость овладения информацией, нужной для жизни, только в процессеобучения. Так появляются язык, знаковые средства для ее передачи.
Необходимая для жизни информацияусваивалась в стереотипах поведения, ставших образцами, моделями, следованиекоторым являлось обязательным условием социальной жизни коллектива. Этипрограммы поведения имели нерасчлененный, синкретический характер и поэтомуодновременно были и образом мира, без которого невозможно функционированиекультуры.
Хотя эти стереотипы поведенияпретендуют на всеобщность и абсолютность, на практике одни из них соблюдаютсявсегда и всеми, в соблюдении других возможны некоторые отклонения ипослабления. Разумеется, у каждого этноса свои представления о том, что длянего является более важным и значимым, а чем можно пренебречь. Поэтомувозникает несовпадение между обрядами и обычаями разных народов. Но все онипринципиально сходятся в одном: жестко контролируют соблюдение стереотипов,имеющих наиболее важное для данного этноса и культуры значение.
Менее важные фрагменты традиционнойкультуры регулируются с помощью обычаев — стереотипизированных форм поведения,связанных с деятельностью, имеющей практическое значение. Обычаи регламентируютпоступки членов этноса в конкретных ситуациях, регулируют поведение индивида втой или иной сфере жизни и деятельности, требуя проявления нравственныхкачеств, типичных для данного этноса. Они существуют в обыденной жизни, накультурной периферии. Более высокой ступенью регуляции являются ритуалы,намного более жесткие программы поведения, которые функционируют в сакральномцентре культуры, и от их правильного выполнения зависит само существование этойкультуры и народа.
Как считается в этнологии, ритуалпредставляет собой последовательность определенных действий, которыесовершаются с целью повлиять на действительность, имеют символический характери, как правило, санкционированы обществом. Ритуалы существуют не только втрадиционных, но и в современных обществах. И это не только религиозныеритуалы. Под это определение подпадает любое разрешение, получаемоебюрократически и изменяющее ситуацию лишь символически (например, штамп впаспорте, поставленный в загсе). В традиционных культурах ритуалы играют болееважную роль, так как считается, что от них зависит само существование мира, ихважнейшая цель — достижение идеального состояния мира, характеризующегосяслиянием человека, коллектива и космоса в гармоничном единстве.
Наиболее подробный и тщательныйанализ ритуала и его роли в культуре связан с именем Э. Дюркгейма. Еще современ Э. Тайлора и Дж. Фрезера утвердилась классификация явлений традиционнойкультуры на рациональные и иррациональные, то, что удовлетворяет материальныепотребности, и символические ценности. Первые из них находятся на культурнойпериферии, вторые — в ее сакральном центре.
Именно символические ценности былиболее важны в такого рода культурах. Об этом говорит хорошо известный историкампарадокс: примитивные в хозяйственном отношении племена нередко имели сложнуюсоциальную организацию, развитую систему обрядов, верований и мифов. Не секрети тот факт, что человечество всегда выделяло для непрактической, на первыйвзгляд символической, деятельности своих лучших представителей (только самыеталантливые могли стать колдунами и шаманами). Иными словами, для любогоколлектива недостаточно определенного минимума материальных жизненных условий,без символических ценностей его жизнь невозможна. Таким образом можно говоритьо двух видах прагматики: утилитарной и знаковой, материальной и символической.
Для нас сегодня такое утверждениезвучит достаточно непривычно. В современном модернизированном обществепроизошла переориентация человека и коллектива с одного вида прагматик надругой. В традиционной культуре цель и смысл жизни человек видел в ритуале, аобыденное существование лишь заполняло промежутки между ритуалами. Всовременной культуре, неразрывно связанной с идеей истории (развития общества),осознанием роли науки и возможности реального преобразования мира, произошлапереориентация на практические ценности. Так как человек сегодня рассматриваетсимволическую деятельность как простое приложение к основной — хозяйственно-экономической, снизилась роль ритуала, а самое главное — изменилось отношение к нему со стороны членов общества. Поэтому в современномобществе изучение ритуалов затруднительно или невозможно без обращения к опытутрадиционных культур, в которых ритуалы и возникли.
Что же представляет собой ритуал?Обычно это некоторый стандартизированный набор действий символическогосодержания, совершаемый в ситуации, предписываемой традицией. Слова и действия,составляющие ритуал, определены очень точно и практически никогда не меняются.Традиции также определяют, кто может проводить ритуал. В ритуалах частоиспользуются священные объекты (являющиеся полноценными вещами), в конце егоучастники обычно испытывают эмоциональный подъем. Ритуалы служат усилениютрудового единства, в период кризисов снимают состояние тревоги инеблагополучия.
Все ритуалы можно разделить на двеглавные категории: отрицательные и положительные. Первая представляет собойсистему запретов, призванных резко разделить мир священного и обыденного, таккак подразумевается, что их смешение может привести к разрушению мира инеисчислимым бедам для людей. В качестве примера можно привести многочисленныетабу у разных народов. Так, несвященное существо не может касаться рукамисвященного, нельзя есть мясо тотемного животного. Определенные ритуалы можнопроводить только в специальных священных местах. Во время одних обрядовзапрещено принимать пищу, в других запрещена любая работа.
Положительные ритуалы и обряды (обрядявляется пиком ритуального действия), напротив, призваны приблизить два мирадруг к другу. К ритуалам этого типа относятся обряды интичиума (ритуальноесовместное поедание тела тотемного животного), жертвоприношения, проводимые длятого, чтобы завоевать расположение божества и обеспечить желаемое единство мира.Основная задача таких ритуалов — восстановить нарушенный порядок вещей, контактмежду мирами, исходный сакральный образец.
Сегодня мы можем уточнитьдюркгеймовскую классификацию ритуалов, используя для этого разные основанияделения.
Важным считается разделение ритуаловна магические и религиозные. Магия от религии отличается отсутствием веры вБога или богов, т.е. персонификации сверхъестественных сил. Магические ритуалыпреследуют непосредственные, ближайшие цели, являются делом отдельных людей, арелигиозные ритуалы — дело всего общества.
Можно также разделить ритуалы пофункциям. В этом случае выделяются кризисные ритуалы, совершаемые индивидом илигруппой в критические периоды жизни (например, танец дождя, совершаемый впериод длительной засухи, грозящей вымиранием всему племени). В современномобществе также используются ритуалы подобного типа — обычно это обращение главыгосударства к народу в случае бедствия, а также его присутствие на местесобытий. Есть календарные ритуалы, совершаемые регулярно при наступленииопределенных природных явлений (смена времен года, фаз Луны, созревание урожаяи т.п.). По мере развития общества они частично секуляризируются, частичноотмирают (сегодня, например, сохраняется ритуал проводов зимы, превратившийся вобычный праздник). Ритуалы интенсификации осуществляются для того, чтобыпротивостоять нарушению равновесия жизни, вызванного как внутренними, так ивнешними причинами, интенсифицировать для этого взаимодействие между членамигруппы, повысить их сплоченность. Чаще всего это разновидность кризисныхритуалов. В традиционных культурах очень важны ритуалы родства, причем оникасаются не родства по крови или по браку, а родственных отношений,сформировавшихся на основе функциональных взаимосвязей. Таковы, например, ритуалывзаимоотношений членов семьи с крестным отцом или крестной матерью.
Ритуалы могут классифицироваться пополовому признаку его участников. В этом случае выделяются мужские, женские исмешанные ритуалы.
Ритуалы также могут различаться помассовости (по количеству участников), по характеристикам группы, в которых онивыполняются (какие-то ритуалы проводятся только вождями, или старейшинами, илиохотниками и т.д.).
В отдельную группу выделяютсяритуалы, связанные с уважительным поведением членов общества по отношению другк другу. Они по-прежнему важны в культуре, как в традиционной, так и всовременной. В этом случае выделяются ритуалы избежания — те ограниченияповедения, которые предназначаются для поддержания социальной дистанции междуиндивидами (в традиционной культуре можно привести в качестве примератребование избегать общения между зятем и тещей у некоторых народов). Ритуалыпрезентации — это тоже модели предписанного поведения, но служащие дляпоощрения и активизации взаимодействия между людьми. Обычно это приветствия,приглашения, комплименты, мелкие услуги.
Очень важными для культуры (особеннотрадиционной) являются ритуалы перехода. Они связаны с последовательнымпрохождением индивидом стадий своего жизненного пути: от рождения до смерти. Втрадиционных и архаических культурах они особенно выразительны, зачастуюозначают полную потерю старой идентичности и приобретение новой, что связано сизменением всех социальных характеристик личности, иногда вплоть до сменыимени. Среди этой группы ритуалов важнейшее место занимают обряды инициации — переход в статус взрослого полноправного члена племени, иногда они понимаютсякак смерть и новое рождение. У разных народов они происходят по-разному и частопредставляют собой не кратковременный акт, а растянутый на несколько дней илинедель процесс. Очень часто обряды инициации связаны с необходимостью терпетьболь, голодать. Обряды инициации для мужчин — обычно самые сложные и важные извсех ритуалов перехода. Подобные обряды есть и для девушек (у некоторых народовдля них также предусмотрены обрезания и подрезания).
Другими ритуалами перехода являютсяритуалы вступления в брак, наступления старости, ритуалы рождения и смерти. Всеони имеют один и тот же смысл — установление новой идентичности индивида,фиксация его нового статуса и интеграция основных статусных групп племени илиобщины. В современных обществах значение ритуалов перехода сильно изменилось,хотя они продолжают существовать (получение паспорта, вручение аттестатазрелости или университетского диплома, заключение и расторжение брака, выход напенсию и, конечно, рождение и смерть). Тем не менее современные ритуалы этоготипа отличаются большей свободой выбора идентификации, есть возможностьотказаться от какого-либо перехода; они стали более формальными, и символизацияих менее прямая и непосредственная. Так, сегодня можно пойти учиться и впятьдесят лет, можно растянуть или сократить юность или период активнойвзрослой жизни, избежать старости как социально-сконструированного временижизни (разумеется, в пределах биологических возможностей организма). Втрадиционном обществе подобное было, невозможно. Там юноша, прошедшийинициацию, сразу и полностью становился взрослым, независимо от своихсубъективных состояний и склонностей, точно так же как впоследствии «ритуально»старел. Иными словами, в традиционном обществе наступление очередноговозрастного статуса нельзя было отложить. Ученые считают, что современноеувеличение средней продолжительности жизни связано не только с успехамимедицины, но и с деритуализацией общества, изменением возрастных идеологий.
В этом коренится одно из основныхотличий традиционного общества от современного, характеризующегося снижениемроли ритуалов и падением значения символической деятельности. Поэтому символы всовременном обществе могут наполняться любым содержанием, единственное условиепри этом — обеспечение единого для членов этого общества понимания иистолкования этих символов. Иначе в традиционной культуре. Там для каждогоритуала есть обосновывающий его миф, а назначение и смысл каждого действия икаждого предмета, используемого в ритуале, может быть подробно объяснено егоучастниками. Поэтому в традиционной культуре ритуал — это сама жизнь, а неискусственная конструкция.
Итак, ритуал прагматичен и взнаковом, и в практическом отношении, при преимуществе ценностей знаковогохарактера. И дело не в том, истинен или ложен этот ритуал. Ведь традиционнаяинформация, ориентированная на самоподдержание системы, не обязательно должнабыть истинной. Неважно, что мы сегодня знаем, почему движется солнце по небу, адругие народы считают его Богом, путешествующим по небу в золотой ладье. Этаинформация дает такое же чувство уверенности в мире, как и наша, а может быть,и больше. Ведь ритуал использует все знаковые средства, известные коллективу(язык, жесты, мимика, пантомима, танец, пение, музыка, цвет). Это не толькодает многократный запас прочности, но и производит эффект сопричастности высшимценностям бытия. Также важна эмоциональная сторона ритуала, которая снимаетнапряженность, нейтрализует агрессию, сплачивает участников ритуала, позволяетим ощутить себя единым целым перед лицом очередного испытания. Важно и то, чтокаждый член коллектива в течение своей жизни проигрывает все роли, предписанныеритуальным сценарием, ощущает личную ответственность за сохранение мира вобществе. Именно эти свойства ритуала выделяют его из остальных видовдеятельности, придают ему особый статус в традиционной культуре.
4.Проблема модернизации традиционных обществ
Историческая ситуация конца XX векахарактеризуется сложной этнокультурной обстановкой. Фундаментальной проблемойсовременной эпохи все более становится противостояние традиционной имодернизированной (современной) культур. Именно это противостояние оказываетвозрастающее влияние на ход культурно-исторического процесса. Противостояние«современного» и «традиционного» возникло в результате крушения колониальнойсистемы и возникновения необходимости адаптировать вновь появившиеся наполитической карте мира страны в современный мир, современную цивилизацию.Однако на деле процессы модернизации начались намного раньше, еще вколониальные времена, когда европейские чиновники, твердо уверенные вблаготворности и полезности своей деятельности для «туземцев», истреблялитрадиции и верования последних, которые, по их мнению, были вредны дляпрогрессивного развития этих народов. Тогда предполагалось, что модернизацияпрежде всего подразумевает внедрение новых, прогрессивных форм деятельности,технологий и идей, она является средством ускорения, упрощения и облегченияпути, который все равно предстояло пройти этим народам.
Разрушение многих культур,последовавшее за такой насильственной «модернизацией», привело к осознаниюпорочности подобного подхода, к необходимости создания научно обоснованныхтеорий модернизации, которые можно было бы применять на практике. В серединевека многие антропологи делали попыток и взвешенного анализа традиционныхкультур, исходящего из отказа от универсалистской концепции культуры. В частности,группа американских антропологов под руководством М. Херсковица в ходеподготовки Всеобщей декларации прав человека, проходившей под эгидой ООН,предложила исходить из того, что в каждой культуре стандарты и ценности имеютособый характер и что поэтому каждый человек имеет право жить согласно томупониманию свободы, которое принято в его обществе. К сожалению, возобладалауниверсалистская точка зрения, вытекавшая из эволюционного подхода, именноэволюционистская парадигма легла в основу появившихся тогда теориймодернизации, и сегодня в этой декларации записано, что права человека единыдля представителей всех обществ независимо от специфики их традиций. Но ведь несекрет, что записанные там права человека представляют собой постулаты,сформулированные именно европейской культурой.
Согласно преобладавшей тогда точкезрения переход от традиционного общества к современному (а он считалсяобязательным для всех культур и народов) возможен только через модернизацию.Этот термин сегодня употребляется в нескольких смыслах, поэтому его следуетуточнить.
Во-первых, под модернизациейподразумевается весь комплекс прогрессивных изменений в обществе, это синонимпонятия «современность» — комплекс социальных, политических, экономических,культурных и интеллектуальных трансформаций, происходивших на Западе с XVI векаи достигших своего апогея сегодня. Сюда включаются процессы индустриализации,урбанизации, рационализации, бюрократизации, демократизации, доминирующеевлияние капитализма, распространение индивидуализма и мотивации успеха,утверждение разума и науки.
Во-вторых, модернизация — это процесспревращения традиционного, дотехнологического общества в общество с машиннойтехнологией, рациональными и секулярными отношениями, высокодифференцированнымисоциальными структурами.
В-третьих, под модернизациейпонимаются усилия отсталых или слаборазвитых стран, предпринимаемые ими, чтобыдогнать развитые страны.
Исходя из этого, модернизацию в самомобщем виде можно рассматривать как сложный и противоречивый социокультурный процесс,в ходе которого формируются институты и структуры современного общества.
Научное осмысление этого процессанашло свое выражение в целом ряде концепций модернизации, разнородных по своемусоставу и содержанию и не представляющих собой единого целого. Эти концепциистремятся объяснить процесс закономерного перехода от традиционных обществ ксовременному и далее — к эпохе постсовременности. Так возникли теорияиндустриального общества (К. Маркс, О. Конт, Г. Спенсер), концепция формальнойрациональности (М. Вебер), теория механической и органической модернизации (Э.Дюркгейм), формальная теория общества (Г. Зиммель), которые, различаясь своимитеоретическими и методологическими установками, тем не менее едины в своихнеоэволюционистских оценках модернизации, утверждающих, что:
1) изменения в обществе являютсяоднолинейными, следовательно, менее развитые страны должны пройти путь вслед заразвитыми;
2) эти изменения необратимы и идут кнеизбежному финалу — модернизации;
3) изменения носят постепенный, накопительныйи мирный характер;
4) все стадии этого процесса должныбыть неизбежно пройдены;
5) большое значение имеют внутренниеисточники этого движения;
6) модернизация принесет улучшениесуществования этих стран.
Кроме того, было признано, чтопроцессы модернизации должны начинаться и контролироваться «сверху»интеллектуальной элитой. По сути, это осознанное копирование западногообщества.
Рассматривая механизм модернизации,все теории утверждают, что это спонтанный процесс и, если устранить мешающиебарьеры, все пойдет само собой. Предполагалось, что достаточно показатьпреимущества западной цивилизации (хотя бы по телевидению), как всем тут жезахочется жить так же.
Однако действительность опроверглаэти прекрасные теории. Далеко не все общества, увидев поближе западный образжизни, устремились ему подражать. А те, кто пошел по этому пути, быстропознакомились с изнанкой этой жизни, столкнувшись с ростом нищеты, социальнойдезорганизацией, аномией, преступностью. Последние десятилетия также показали,что далеко не все в традиционных обществах плохо и некоторые их черты прекрасносочетаются с суперсовременными технологиями. Это доказали прежде всего Япония,Южная Корея, чем поставили под сомнение прежнюю твердую ориентацию на Запад.Исторический опыт этих стран заставил отказаться от теорий однолинейностимирового развития как единственно верных и сформулировать новые теориимодернизации, которые возродили цивилизационный подход к анализу этнокультурныхпроцессов.
Среди ученых, занявшихся этойпроблемой, нужно упомянуть прежде всего С. Хантингтона, который назвал девятьглавных характеристик модернизации, обнаруживающихся в явном или скрытом виде увсех авторов данных теорий:
1) модернизация — революционныйпроцесс, ибо он предполагает кардинальный характер изменений, радикальную сменувсех институтов, систем, структур общества и человеческой жизни;
2) модернизация — комплексныйпроцесс, ибо он не сводится к какому-то одному аспекту общественной жизни, аохватывает общество в целом;
3) модернизация — системный процесс,потому что изменения одного фактора или фрагмента системы побуждают иопределяют изменения в других элементах системы, приводят к целостномусистемному перевороту;
4) модернизация — глобальный процесс,так как, начавшись когда-то в Европе, она охватила все страны мира, которыелибо уже стали современными, либо находятся в процессе изменения;
5) модернизация — длительный процесс,и, хотя темпы изменений достаточно велики, для ее проведения требуется жизньнескольких поколений;
6) модернизация — ступенчатыйпроцесс, и все общества должны пройти одни и те же стадии;
7) модернизация — гомогенизирующийпроцесс, так как если традиционные общества все разные, то современные восновных своих структурах и проявлениях одинаковы;
8) модернизация — необратимый процесс,на ее пути могут быть задержки, частичные отступления, но, раз начавшись, онане может не завершиться успехом;
9) модернизация — прогрессивныйпроцесс, и, хотя на этом пути народы могут испытать много невзгод и страданий,в конечном счете все окупится, так как в модернизированном обществе неизмеримовыше культурное и материальное благополучие человека.
Непосредственным содержаниеммодернизации является несколько направлений изменений. В историческом аспектеэто синоним вестернизации, или американизации, т.е. движения к тому типусистем, который сложился в США и Западной Европе. В структурном аспекте этопоиск новых технологий, движение от сельского хозяйства как способасуществования к коммерческому сельскому хозяйству, замена мускульной силы животныхи человека в качестве основного источника энергии современными машинами имеханизмами, распространение городов и пространственная концентрация рабочейсилы. В политической сфере — переход от авторитета вождя племени к демократии,в сфере образования — ликвидация неграмотности и рост ценности знания, врелигиозной сфере — освобождение от влияния церкви. В психологическом аспекте-это формирование современной личности, которая включает независимость оттрадиционных авторитетов, внимание к общественным проблемам, способностьприобретать новый опыт, веру в науку и разум, устремленность в будущее, высокийуровень образовательных, культурных и профессиональных притязаний.
Односторонность и теоретическиенедостатки концепций модернизации были осознаны довольно быстро. Критикеподверглись их принципиальные положения.
Противники этих концепций отмечали,что понятия «традиция» и «современность» асимметричны и не могут составлятьдихотомию. Современное общество — это идеал, а традиционные — противоречиваяреальность. Нет традиционных обществ вообще, различия между ними очень велики,и поэтому нет и не может быть универсальных рецептов модернизации. Так женеверно представлять традиционные общества абсолютно статичными и неподвижными.Эти общества тоже развиваются, и насильственные меры по модернизации могутприйти в конфликт с этим органичным развитием.
Также было не совсем ясно, что входитв понятие «современное общество». В эту категорию несомненно попадалисовременные западные страны, но что было делать с Японией и Южной Кореей?Возникал вопрос: можно ли говорить о современных незападных странах и об ихотличии от западных?
Критике был подвергнут тезис о том,что традиции и современность взаимно исключают друг друга. На самом деле любоеобщество представляет собой сплав традиционных и современных элементов. Итрадиции не обязательно препятствуют модернизации, а могут в чем-то испособствовать ей.
Отмечалось также, что не всерезультаты модернизации — благо, что она не обязательно носит системныйхарактер, что экономическая модернизация может осуществляться без политической,что модернизационные процессы могут быть обращены вспять.
В 70-е годы против теориймодернизации были выдвинуты дополнительные возражения. Среди них самым главнымбыл упрек в этноцентризме. Поскольку роль образца, к которому следовалостремиться, играли США, то эти теории были истолкованы как попыткаинтеллектуальной элиты Америки осмыслить послевоенную роль США как мировойсверхдержавы.
Критическая оценка основных теориймодернизации в конечном счете привела к дифференциации самого понятия«модернизация». Исследователи стали различать первичную и вторичнуюмодернизации.
Первичнаямодернизация обычно рассматривается как теоретическая конструкция,охватывающая разнообразные социокультурные изменения, сопровождающие периодиндустриализации и возникновения капитализма в отдельных странах ЗападнойЕвропы и Америки. Ее связывают с разрушением прежних, прежде всегонаследственных традиций и традиционного уклада жизни, с провозглашением иреализацией равных гражданских прав, становлением демократии.
Основная идея первичной модернизациизаключается в том, что процесс индустриализации и развития капитализмапредполагает в качестве своей предпосылки и главной основы индивидуальнуюсвободу и автономию человека, расширение сферы его прав. По существу, эта идеясовпадает с принципом индивидуализма, сформулированным еще французскимипросветителями.
Вторичнаямодернизация охватывает социокультурные изменения, происходящие вразвивающихся странах (странах «третьего мира») в условиях цивилизованногоокружения высокоразвитыми странами и при наличии сложившихся образцовсоциальной организации и культуры.
В последнее десятилетие прирассмотрении процесса модернизации наибольший интерес вызывает модернизациябывших социалистических стран и стран, освободившихся от диктатуры. В связи сэтим некоторые исследователи предлагают ввести понятие «третичнаямодернизация», обозначая им переход к современности идустриальносреднеразвитых стран, сохраняющих многие черты прежней политической иидеологической системы, которые тормозят сам процесс общественныхпреобразований.
В то же время изменения, накопившиесяв странах развитого капитализма, потребовали нового теоретического осмысления.В результате появились теории постиндустриального, супериндустриального,информационного, «технотронного», «кибернетического» общества (О. Тоффлер, Д.Белл, Р. Дарендорф, Ю. Хабермас, Э. Гудценс и др.). Основные положения этихконцепций можно сформулировать следующим образом.
Постиндустриальное (или информационное)общество приходит на смену индустриальному, в котором преобладающей являетсяпромышленная (экологическая) сфера. Главными отличительными особенностямипостиндустриального общества являются рост научного знания и перемещение центраобщественной жизни из экономики в сферу науки, прежде всего в научныеорганизации (университеты). Не капитал и материальные ресурсы выступают в немключевыми факторами, а информация, помноженная на распространение образования ивнедрение передовых технологий.
Старое классовое деление общества навладеющих собственностью и не владеющих ею (характерное для социальнойструктуры индустриального общества) уступает место другому типу стратификации,где главным показателем становится деление общества на владеющих информацией и невладеющих ею. Возникают концепции «символического капитала» (П. Бурдье) икультурной идентичности, в которых классовая структура заменяется статуснойиерархией, обусловленной ценностными ориентациями и образовательнымпотенциалом.
На место прежней, экономической элитыприходит новая, интеллектуальная элита, профессионалы, обладающие высокимуровнем образования, компетентностью, знаниями и основанными на нихтехнологиями. Образовательный ценз и профессионализм, а не происхождение илиматериальное положение — вот главный критерий, по которому осуществляетсятеперь доступ к власти и социальным привилегиям.
Конфликт между классами, характерныйдля индустриального общества, сменяется конфликтом между профессионализмом, инекомпетентностью, между интеллектуальным меньшинством (элитой) инекомпетентным большинством.
Таким образом, современная эпоха — это эпоха господства науки и техники, образовательных систем и массовойинформации. В связи с этим в концепциях модернизации традиционных обществ такжеизменились ключевые положения:
1) в качестве движущей силы процессовмодернизации признается уже не политическая и интеллектуальная элита, а самыеширокие массы, которые начинают активно действовать, если появляетсяхаризматический лидер, влекущий их за собой;
2) модернизация в этом случаестановится не решением элиты, а массовым стремлением граждан изменить своюжизнь в соответствии с западными стандартами под влиянием средств массовойкоммуникации и личных контактов;
3) сегодня уже акцентируются невнутренние, а внешние факторы модернизации — мировая геополитическаярасстановка сил, внешняя экономическая и финансовая поддержка, открытостьмеждународных рынков, доступность убедительных идеологических средств — доктрин, обосновывающих современные ценности;
4) вместо единой универсальной моделисовременности, которой долго считали США, появилась идея движущих центровсовременности и образцовых обществ — не только Запад, но и Япония, и «азиатскиетигры»;
5) уже ясно, что нет и не может бытьунифицированного процесса модернизации, ее темп, ритм и последствия в различныхобластях социальной жизни в разных странах будут различны;
6) современная картина модернизациинамного менее оптимистична, чем прежняя, — не все возможно и достижимо, не всезависит от простой политической воли; уже признано, что весь мир никогда небудет жить так, как живет современный Запад, поэтому современные теории уделяютмного внимания отступлениям, попятным ходам, провалам;
7) сегодня модернизация оцениваетсяне только по экономическим показателям, которые долгое время считалисьглавными, но и по ценностям, культурным кодам;
8) предлагается активно использоватьместные традиции;
9) сегодня основной идеологическийклимат на Западе — отказ от идеи прогресса — главной идеи эволюционизма,господствует идеология постмодернизма, в связи с чем рухнула самаконцептуальная основа теории модернизации.
Таким образом, сегодня модернизациярассматривается как исторически ограниченный процесс, узаконивающий институты иценности современности: демократию, рынок, образование, разумноеадминистрирование, самодисциплину, трудовую этику. При этом современноеобщество определяется либо как общество, приходящее на смену традиционномуобщественному укладу, либо как общество, вырастающее из индустриальной стадии инесущее в себе все ее черты. Информационное же общество является стадиейсовременного общества (а не новым типом общества), наступающей вслед за фазамииндустриализации и технологизации, и характеризуется дальнейшим углублениемгуманистических основ существования человека.
Литература
1. БайбуринА. К.Ритуал в традиционной культуре. — СПб., 1993.
2. БеликА.А.Культурология. Антропологические теории культур. — М., 1998.
3. БромлейЮ. В.Очерки теории этноса. — М., 1983.
4. ИонинЛ.Г. Социологиякультуры. — М., 1996.
5. КликсФ.Пробуждающееся мышление. — М., 1983.
6. КоулМ., Скрибнер С. Мышление и культура. — М., 1994.
7. Леви-БрюльЛ.Сверхъестественное в первобытном мышлении. — М., 1994.
8. Леви-СтросК.Первобытное мышление. — М., 1994.
9. МидМ.Культура и мир детства. — М., 1988.
10. Сикевич 3. В. Социология ипсихология национальных отношений. — СПб., 1999.
11. Штомпка П. Социологиясоциальных изменений. — М., 1996.
12. Этнографическоеизучение знаковых средств культуры. — Л., 1989.
13. Этнознаковые функциикультуры. — М., 1991.