Государственныйкомитет по рыболовству РФ
АСТРАХАНСКИЙГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ
УНИВЕРСИТЕТ
ИнститутЭкономики
КОНТРОЛЬНАЯРАБОТА
Подисциплине: «Культурология»
Тема: «КУЛЬТУРА И ПОЗНАНИЕ. КУЛЬТУРА ИИСТИНА»
Выполнил:
СтудентгруппыЗФЭ-88
Серега
Проверил:
Д.Э.Н, О.К.
КУЛЬТУРА И ПОЗНАНИЕ. КУЛЬТУРА ИИСТИНА
Культура ипознание
Когда излагают и теорию и историюкультуры, то говорят не только о религии, нравственности, искусстве, но и онауке, о философии. Хотя и не все исследователи, но многие считают, что истина– одна из высших ценностей культуры, что знание, образование – неотъемлемые еесоставляющие, что разумность, интеллектуальное развитие – критериикультурности. И все это так, и не совсем так. Ибо в понимание культуры при этомвключается то, что присуще скорее цивилизации.
Действительно, существует огромная,пронизывающая всю жизнь человека разумного сфера познания. Сфера активностичеловеческого сознания, без которой немыслимо развитие ни культуры, ницивилизации. Непосредственная цель познания – знание (практическое действие наего основе – потом). И не любое знание, а истинное, которое и обозначаетсяпонятием “истина”.
Познание – очевидно неприродно;природа сама по себе ничего не познает, для нее нет истины и лжи. Познающийчеловек осваивает мир, проникая в него и охватывая его мыслью. Он мысленноорганизует, оформляет и мир и себя в отношении к миру, неживому и живому.
При этом познание бывает разным:донаучным, научным и ненаучным, прикладным и фундаментальным, “чистым”, неориентирующимся на непосредственную пользу. Но в любом случае оно способновыполнять и выполняет цивилизующую роль. Без знания, без истинного знания,невозможна цивилизация, разумная организация жизни, общества, человеческихотношений, невозможен рост комфортности жизни, вообще прогресс. Познание – этоусловие и инструмент цивилизации. Оно полезно, даже если в его процессе не ставитсяникакой определенной практической цели.
Формула, приписываемая средневековомуфилософу Роджеру Бэкону, “знание – сила” верна. Процесс познания – это поискистины, которая может быть использована. (Другое дело – кем, как и когда).Другой Бэкон (Френсис), философ Нового Времени, справедливо считал, что чембольше мы знаем, тем больше можем.
Благодаря знанию мы в состоянииизменять мир, удовлетворять и развивать свои потребности, и не тольковитальные, но и духовные.
Поэтому несомненно, что познание – этоявление цивилизации (во многом рождающее ее), а истинное знание, истина – ееценность.
Но вот является ли познание ( вчастности научное) феноменом культуры? Действительно ли Истина – одна из высшихее ценностей, наряду с Добром, Красотой, Верой? На эти вопросы нет однозначныхи простых ответов. Причем ясно, что в тех отношениях, в которых цивилизация икультура совпадают, познание входит в поле культуры. В тех аспектах, в которыхцивилизация так сказать обеспечивает бытие и развитие культуры, познание, знание– чрезвычайно ценны. Формы жизни, поведения, отличающие цивилизованногочеловека от варвара, обычно разумны и основаны на знании. И формы эти визвестной мере облагораживают жизнь, окультуривают ее. Однако, культуранесводима к цивилизации, а культурность к цивилизованности. И дело не столько вявном практицизме цивилизации и “непрактичности” культуры, сколько в разнойнацеленности того и другого. Цивилизация помогает человеку лучше устроиться вэтом мире, обеспечить свое (все более и более комфортное) физическое и духовноесуществование. Культура же является выражением совершенствования самойчеловеческой природы, становления человека человеком, высоты и тонкости егодуховного развития.
Культура – это совокупность формчеловечности (а не удобства!) бытия, одухотворенности жизни. Это – совокупностьценностей, то есть человеческих отношений, в которых, и в носителях которых,реализуется и оформляется эта очеловеченность, облагороженность.
Поставим теперь вопросы так:действительно ли познание представляет собой одну из таких форм, а Истина –одну из таких ценностей? Облагораживает ли познание нас, и если да, то в какихотношениях и до какого предела? Ответы на так поставленные вопросы зависят ещеи от того, о каком виде познания идет речь, в каком смысле употребляется слово“истина”.
Конечно, в наше время уж совершенноочевидно, что невежественный человек – некультурен или малокультурен.
Познание, знание, образование,просвещение – все это необходимо для культуры. Но, с другой стороны, столь жеочевидно, что познание и само по себе знание чего бы то ни было) не делаетчеловека ни добрее, ни злее, ни благороднее, ни подлее. Познание и знание вобщем ценностно нейтральны. Во всяком случае научное познание, истины науки.Когда шутят, что ученый – это человек, который удовлетворяет свое любопытствоза счет общества, то в этой шутке большая доля правды. Такое любопытствоценнее, чем состояние нелюбознательности, нежелание знать. Но к культурестремление к знанию, познание имеет отношение только в том случае, если речьидет о знании особого рода, об истине жизни, истине ее смысла, а не о знаниифактов.
Поэтому, скажем философия, тем менеепричастна к культуре, чем более она стремится быть объективной позитивнойнаукой, строгим и точным знанием о мире. А вот чем более философия озабоченасмысложизненной проблематикой, вечными проблемами человеческого бытия и егоценностей, тем более она становится феноменом и выражением культуры, ее языком.Философия, которая ищет человеческие смыслы существования, – пробуждает у человекастремление быть воистину человеком, в том числе и в процессах познания мира,самопознания, самообретения. А просто ученость – это только возможная база длякультуры. Знание – необходимо для обогащения духовного опыта, но недостаточнони для культурности высокого уровня, ни для того, что иногда называют настоящейинтеллигентностью.
Образованность,интеллигентность и культурность
Об интеллигентности речь пошлапотому, что ее, как и цивилизованность, нередко отождествляют с культурностью.А интеллигентными как раз считаются те люди, которые образованы, учены,обладают знаниями разного рода. Интеллигенция по определению – это разумная,образованная, умственно развития часть жителей (В. Даль), общественный слойлюдей, профессионально занимающихся умственным, преимущественно сложным,творческим трудом. И поскольку таким образом в разряд интеллигенции попадаютученые, учителя, врачи, инженеры, люди искусства и т. д., – постольку кажется,что это – духовно ведущий слой народа, который создает, развивает и распространяеткультуру, сохраняет и творит ее ценности. И что поэтому сама интеллигентность(и ее носитель интеллигенция) – неоспоримая ценность культуры.
Но ведь те, кого называютинтеллигентами, могут находиться на разных уровнях культуры. Так, если у человека(или группы) доминируют потребности материально-вещного комфорта, собственногоблагополучия, удобства, выгоды, и т. д., то для него естественен низший уровенькультуры. Значит важнее, чем облагороженность бытия, оказывается собственнаявыгода, своекорыстный интерес. И разум, и образование, и умственный трудстановятся значимыми прежде всего в этом плане, плане практическогоиспользования, выгоды. И хотя, скажем образование, создает богатые возможностидля развития культуры, оно само по себе не обеспечивает высокой культурностичеловека. Как, впрочем, и настоящей интеллигентности. Есть разница не толькомежду образованными и культурными людьми, но и между, так сказать“образовенцией” и интеллигенцией. Ни диплом о высшем образовании, ни самаягромкая академическая степень, ни занятия сложной умственной, интеллектуальнойдеятельностью, не свидетельствуют ни о культурности, ни об интеллигентности.Хотя если хорошее образование действительно получено, то оно можетсвидетельствовать о высокой степени цивилизованности.
Образование, имеющее непосредственноеотношение к культуре (как одно из средств ее развития), все же является плодомцивилизации и может оставаться в ее поле, в поле полезности, будучи“инструментом” умственного прогресса но, при этом, не обязательно прогрессадуховного. Руссо был прав в том, что сами по себе наука, просвещение, искусствоне обеспечивают развития, например, нравственности. Кто-то из великих сказал,что просто хорошо образованный человек – самое скучное существо на свете.
Добро бы только скучное! Но ведьобразование, даже гуманитарное, не предполагает в человеке ни совести, нитактичности, ни милосердия. Оно разве что дает знание об этом, и подобномэтому, об истинной интеллигентности, о подлинной культуре.
То, что называют интеллигентностью,включает в себя образованность, но ее мало. Интеллигент – всегда образован, нообразованный человек – не всегда интеллигентен. И далеко не всегда культурен.Образование создает возможность выхода человека на довольно высокий уровенькультуры – “специализированный”, для которого характерно доминирование интересак той или иной деятельности, становящейся, в известной мере, самоценной.Образованные люди могут увлекаться познанием, наукой, научно-техническимтворчеством настолько, что комфортность, удобства бытия, личная выгодаотступают на задний план. Кажется, что в их жизни дух торжествует над грубойпользой, и что эти-то люди действительно в высшей степени интеллигентны икультурны. Такое заблуждение понятно. Ведь это – ученые, изобретатели, учителя,врачи. Они создают и передают духовные ценности, во многом действительнообогащают культуру, живут поисками истины.
Но почему я тогда говорю озаблуждении? Потому что, как это ни парадоксально, не только те, кого называютинтеллигентами, но и те, кто на самом деле таковы – вовсе не обязательно людивысокой культуры. Даже специализированный уровень ее ограничивается, во-первых,самой специализацией. Незабвенный К. Прутков заметил, что специалист подобенфлюсу: тот и другой односторонни. Ч.-П. Сноу открыл для всех наличие в культуреякобы “двух культур”, т. е. очевидную для ХХ века поляризацию духовного мира(где два полюса олицетворили художественная интеллигенция и ученые: физики,математики, биологи, а также инженеры). Многие английские ученые, например,смущенно говорили ему, что “пробовали” читать Диккенса (и вообще не читалисерьезной художественной литературы), а гуманитарии и художники не понимали ниязыков науки, ни значения научнотехнической революции. Эти проявленияцивилизационной неполноты, частичности, проистекали из профессиональной узостисферы деятельности, а отсюда следовала общая духовная ограниченность,неспособность адекватно воспринимать и оценивать те явления и цивилизации икультуры, которые не укладывались в полосу жизненных пристрастий. Однобокостьразвития человека оказалась в ХХ веке цивилизационно неизбежной, в связи сразделением труда, в том числе и умственного (и творческого).
Во-вторых, что гораздо важнее, чемто, что сказано о цивилизации и о чем говорил еще Демокрит: ученость еще никогоне сделала хорошим человеком. И не только ученость, но и талантливость имастерство в любой из сфер деятельности. Это немаловажно, т.к. у человекавысокой, полноценной культуры высшего ее уровня, доминирующая потребность –потребность в жизни другого человека, главная ценность – другой, и неабстрактный, а конкретный человек. Конечно, нельзя сказать, что всякий хорошийчеловек – культурен, но полноценная культура предполагает-таки оформленноевыявление именно человечности в человеке. Культура на этом уровне выступаетпрежде всего в таких реализуемых ценностях как совесть, порядочность,милосердие, терпимость, деликатность, вкус, желание и умение понять и “принять”другого человека, другой этнос, другую культуру. Блез Паскаль, писавший о том,что все мироздание не стоит и самого посредственного разума, “… ибо онспособен познать и все плотское и самого себя...”, недаром дальше заявил: “Всеплотское, вместе взятое, и все разумное, вместе взятое, и все, что онипорождают, не стоит самомалейшего порыва милосердия”. Полноценная культурапроявляется в этом и проверяется этим. Не одним порывом и не только порывом,правда, но и умением явить, к примеру милосердие по-человечески оформив его.Важно ведь и то, насколько человек внутренне культурен, и то, насколькоорганично выражает он свою культуру вовне, в отношении к другим людям, инымкультурам.
Ни наука, ни образование, нипрофессиональные занятия умственным, и вообще творческим, трудом,интеллектуальной духовной деятельностью, – не обеспечивают сами по себе такогоуровня культуры, то есть действительной культуры, которая только и естькультура в полном смысле слова.
Значит, или тот слой, который обычноназывают интеллигенцией, вовсе не обязательно – духовно ведущий слой народа,высококультурный слой населения. Или понятие “интеллигенция” надо понимать,вводя в него дополнительные смыслы и учитывая то, что постоянно путаются“интеллигентность” и “образованность”, “культурность” и “цивилизованность”.
У многих представителей российскойинтеллигенции есть претензии на то, что они не столько цивилизованы, сколькоолицетворяют высший уровень культуры, и призваны учить “как обустроить Россию”,духовно возвышать других, и в России и за ее пределами, и, таким образом,служить нуждам народа, содействовать народному счастью, счастью человечества.Большой части этого слоя свойственно то, что С. Булгаков называл: “крайностинародопоклонничества и духовного аристократизма”.
С другой стороны, у русскойинтеллигенции (хотя не только у нее) заметен и налет утилитаризма. С. Франксчитал, что: “русскому интеллигенту чуждо и отчасти враждебно понятие культурыв строгом смысле слова”. Потому что, говоря о культуре, у нас постоянно имеютввиду необходимость ее практического применения, использования. Культура важна,если она служит чему то, если она – средство, скажем развития политическогомеханизма, народного образования, воспитания, упорядочения общественной жизни.Отвечая этому, Франк справедливо писал о том, что культура не средство, а цельчеловеческой деятельности, что она не служит совершенствованию человеческойприроды, а сама и есть это совершенствование.
Мне представляется, чтоинтеллигентность и культурность в высших проявлениях того и другого – во многомсовпадают по реальному содержанию этих понятий. И уж во всяким случае в томотношении, что интеллигентность – тоже не средство для чего-то: это состояние,к которому следует стремиться, стремиться быть (а не казаться) интеллигентным.И это так же самоценно, как и культурность человека.
А вот познание, знание, образование,просвещение – могут быть и бывают средствами для постижения, сохранения,распространения и развития культуры. И истина, которая есть соответствие знанияо действительности – самой действительности, истина (или точнее истины) фактов,столь же служебна в отношении к культуре. Но понятие “Истина” употребляется и вдругом значении, в котором и идет речь о ней как о ценности культуры.
Истина какценность культуры
Истина и познание, как ее поиск,являются не только значимыми, полезными, пригодными для человека. Истина – этоне только норма познания и жизни. Она – не только должное, в отличие от лжи,что закреплено в библейском “не лги”. Поиск истины может быть еще и стремлениеммыслителя найти ее как нечто сверхценное, как человеческий идеал. Но что за истинаможет выступить в качестве идеала? Ведь не любая же! О некоторых истинахсказано: тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман. У Сократа былинтерес не к таким истинам и не к банальной истине факта, а к истине, сам путьпознания которой возвышает человека. Вопрос Христа: что есть истина? –относится к истине такого рода.
Будда говорил не о безличных,объективных, а о благородных истинах.
Истина, за которую, люди порой готовыотдать жизнь, это не просто “соответствие мысли предмету” (Декарт), не простото, что, как говорил Вл. Соловьев – есть “в формальном отношении”. Она неформально, а по сути касается высот духовного бытия. Это не истина рассудка,количества, счета и расчета, не истина догматиков.
Это истина жизненная, та, которуювообще нельзя найти раз и навсегда, а можно только порождать в процессе поиска,в мысли, в действии. И такая истина, и наука ее ищущая, и философия, –принадлежат собственно культуре в смысле их “человекообразующего действия,упорядочивающего жизненный хаос структур”. Истина в этом, единственносущественном ее бытии, – одна из высших духовных ценностей, наряду с такимиценностями культуры как Вера, Добро, Красота, Свобода, Любовь и т. д., скоторыми она органично связана.
Хосе Ортега-и-Гассет, рассуждая оВере и истине, писал, что философия пытается искать истину (исследуя сомнение),с тем, чтобы жизнь обрела подлинность, чтобы у человека была убежденность,истинная вера (не обязательно, кстати, религиозная): “Философия не должнадоказывать истину на примере жизни, напротив, она должна доказывать истину длятого, чтобы наша жизнь обрела подлинность”. Вот эта подлинность жизни (незаданная, а создаваемая людьми) выявляется прежде всего как реализуемаяистинность Веры, Добра, Красоты в этом мире.
Истинность как проявленность действительной,а не фальшивой веры, настоящего Добра, подлинной Красоты, а не их лживыхимитаций.
Что касается Добра, например, то Вл.Соловьев, исследуя его, стремился: “… показать добро как правду, т.е.единственный правый, верный себе путь жизни во всем и до конца”. Ибо он былубежден в том, что вообще нравственность есть путь к истинной жизни, что жизньдобрая и жизнь истинная – это фактически одно и то же.
В. Гейзенберг, П. Дирак и многиедругие ученые ХХ века были убеждены в родстве красоты и истины. Гейзенбергписал о красоте в точных науках как о предупреждающем сиянии, блеске истины.Дирак утверждал, что красота формулы удостоверяет ее истинность. То есть онивидели, что появление красоты как бы свидетельствует об истинности. И это так.И суть состоит в том, что (в этих частных, и в других случаях) истинностьпорождает ощущение красоты, а это ощущение, эстетический восторг, стимулируют кдальнейшему движению познания.
И конечно, истина как ценностькультуры живет не в частностях, а в целостном развитии человека, все более иболее очеловечивающего и себя и мир вокруг. Человека, постоянно меняющегося икаждый раз определяющего то, – что он есть и чем он будет: “Жить – этопостоянно решать, чем мы будем”. Ведь “сам мир культуры был изобретен человекомкак такой мир, через который человек становится человеком”. Истина в этомсмысле, которая выступает как “… живая сила, овладевающая внутреннимсуществом человека и действительно выводящая его из ложного самоутверждения, –называется любовью”. А любовь, согласно Вл. Соловьеву, есть действительноеупразднение эгоизма. И если познание, наука, просвещение ориентированы наистинность в таком ее понимании, то они обретают смысл культуры высокогоуровня, на коем базовой потребностью человека является потребность в жизнидругого.
Поэтому, если все же остаетсясомнение в том, что наука – феномен культуры, а не только цивилизации, то оновызвано, вопервых, тем, что к науке относят зачастую что-то, что по сути ею неявляется. М. К. Мамардашвили считал, что так называемые прикладные науки – этоне науки. Во-вторых, науку противопоставляют культуре еще и потому, что еедостижения могут использоваться против человека, против культуры (атомнаябомба, химическое, бактериологическое оружие). Но это, как и то, что сам ученыйможет быть бесчеловечным, – не аргумент. Ибо, скажем, не отказываемся же мысчитать искусство явлением культуры из-за того, что изящный бронзовойстатуэткой можно убивать, что в форме близкой к искусству, можно заниматьсяпропагандой, что даже настоящее искусство можно использовать идеологическинечистоплотно, и что конкретный художник может быть человеком невысокойкультуры в целом ряде отношений.
В истории есть тьма примеров того,как и искусство, и науку, и философию пытались (и порой небезуспешно!) свести квещному использованию (дикарскому или цивилизованному). И тогда они выпадали изполя культуры, которая: “… есть владение тем, чем нельзя владеть вещно ипотребительски”. Культурой можно владеть лишь в том смысле, что реализовать еев жизни, творить, быть культурным, и внешне и по сути. А это возможно толькотогда, когда культура представляет собой вполне органичное единство Веры,Истины, Добра, Красоты. Тогда она реализуется и как Свобода – свобода полноговыявления человеком вовне своей внутренней человеческой индивидуальности. Тогдакультура вполне воплощается как ценностная форма человечности.
Список используемой литературы:
1. Советскийэнциклопедический словарь. – М.: Сов.энциклопедия, 1985
2. Культурология.Краткий словарь под ред. И. Кефели. – СПб., 2000.
3. Сноу Ч.-П. Двекультуры и научная революция // Сноу Ч.П.Портреты и размышления. – М.:Прогресс, 1985.
4. Паскаль Б. Мысли.– СПб.: СЕВЕРО-ЗАПАД, 2003
5. Булгаков С. Вехи.Из глубины. – М.: Правда, 2001
6. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. – М.: Прогресс. Культура, 2004
7. Ортега-и-ГассетХ. Что такое философия. – М.: Наука, 2004
8. Соловьев Вл. С.Оправдание добра // Соловьев Вл. С.Собр. соч. Т.1. – М.: Мысль, 2000
9. Гейзенберг В.Шаги за горизонт. – М.: Прогресс, 2002
10. Соловьев Вл. С.Смысл любви // Соловьев Вл. С. Собр.
11. соч. Т. 2. – М.:Мысль, 1999