Интенсивная дипломатическая, внешнеторговая и хозяйственная деятельность России на Дальнем Востоке, освоение сибирской и отечественной части дальневосточной территории создавали предпосылки формирования русской диаспоры в странах Азиатско-Тихоокеанского региона. Русские люди, широко и активно действовавшие в АТР, стремились повсюду пользоваться отечественной литературой, способствовали ее распространению.
Проникновение русского торгово-промышленного капитала за пределы империи, наличие за границей российских вооруженных сил, международные контакты в области культуры, привлечение специалистов из России на службу иностранными правительствами, развитие миссионерской деятельности православной церкви, эмиграция — все эти обстоятельства стимулировали образование очагов русского книжного дела за дальневосточными рубежами государства.
Русская книга, изданная в сопредельных странах, носила, как правило, прагматический, деловой либо религиозно-пропагандистский характер. Русские издания, напечатанные здесь, отражали, в первую очередь, интересы России, как великой евроазиатской державы, и конкретные задачи, стоящие перед диаспорой. Вместе с тем выпуск и распространение книг на русском языке и русских изданий на языках народов-соседей играли важную роль в развитии международных книжных связей и формировании взаимопонимания народов и рас на Дальнем Востоке.
Результаты исследований автора позволили установить, что в Китае и Японии работы, подготовленные православными миссионерами, были выпущены в свет раньше, чем книги в современных территориальных пределах русского Дальнего Востока. Впоследствии в странах региона были организованы и действовали (разновременно) не менее 25 русских типографий.
Наиболее масштабно русское книгоиздание во второй половине XIX — начале XX вв. развивалось на территории Китая. Это явление было обусловлено тесными и многогранными контактами двух стран и, в значительной мере, строительством и работой учреждений КВЖД.
Исторические обстоятельства способствовали образованию нескольких центров русской книжности на китайской территории — в Пекине, Тяньцзине, Ханькоу, Харбине и других городах.
Старейшим центром русской книжной культуры на Дальнем Востоке являлась православная духовная миссия в Пекине, располагавшая большой библиотекой светских и литургических книг. Первые опыты по переводу богослужебной литературы с русского на китайский язык и печатание переведенных текстов ксилографическим способом осуществлялись в 1858 — 1871 гг. С 60-х годов прошлого столетия в Китае началось издание китайско-русских и русско-китайских словарей. Во второй половине XIX в. миссия располагала собственной типографией «Северное подворье». С деятельностью миссии было связано издание в Пекине первого большого китайско-русского словаря Палладия (П.И. Кафарова) и П.С. Попова, выпуск которого фактически явился межгосударственной акцией в области налаживания культурного сотрудничества
[1 ]. В конце прошлого века полиграфическая база миссии была модернизирована. В 1897 г. было приобретено новое оборудование, при типографии открыли переплетную мастерскую. В начале XX в. в Пекине действовала типография Успенского православного монастыря, выпускался журнал «Пекинский благовестник». Тематика книжной продукции становилась все более разнообразной. Помимо религиозной литературы печатались книги исторические, учебные и др. В начале XX в. Пекин становится вторым по размаху деятельности центром русского книжного дела в Китае.
После того, как русское правительство получило в аренду Ляодунский полуостров, в г. Порт-Артуре и г. Дальний сосредоточиваются не только русские военно-морские и сухопутные силы, но и развивается гражданское строительство, возникают очаги книжной культуры. Появляются предпосылки формирования русского культурного гнезда на Квантуне. Выпуск и распространение русской книги в Порт-Артуре привлекают внимание и зарубежных специалистов даже в наше время
[2 ]. С конца 90-х гг. в городе-крепости начала действовать типография штаба войск Квантунской области. Впоследствии здесь и в г. Дальнем разворачивается книжная торговля, открываются новые типографии. Основным учреждением, осуществлявшим выпуск и распространение произведений печати в г. Порт-Артуре, было издательство газеты П.А. Артемьева «Новый край». Только в 1903 г. типография газеты напечатала 7 книг и брошюр. В свет выходила серия «Библиотека газеты „Новый край“. Наиболее известной книгой, подготовленной издательством, явилось произведение Д.Г. Янчевецкого „У стен недвижного Китая“. Написанная корреспондентом „Нового края“, свидетелем событий периода И-хэтуань, издание было создано с участием, в том числе финансовым, представителей Китая, выступавших за дружбу с Россией. В общей сложности в 1899-1904 гг. в г. Порт-Артуре было выпущено в свет более 40 непериодических изданий. Уцелевшую после осады часть книжной продукции удалось доставить в Маньчжурию.
Главным очагом деловой активности русских в Китае был построенный ими совместно с китайцами г. Харбин, со временем превратившийся в крупное культурное гнездо. Развитие книгоиздания, книжной торговли и возникновение библиотек в этом городе непосредственно связаны с его превращением в центр русского торгового и экономического влияния в Северной Маньчжурии и соседних китайских провинциях.
По числу полиграфических предприятий к началу первой мировой войны Харбин не уступал другим русским городам региона: Владивостоку, Хабаровску, Благовещенску. Здесь действовали русские типографии: КВЖД (крупнейшая среди прочих); Заамурского округа пограничной стражи; „Труд“ В.А. Антуфьева; Бергута и К; газеты „Юань-Дун-Бао“, организованной русскими, где печатались брошюры на китайском языке. В числе издателей можно назвать также Биржевой комитет, Общество взаимного кредита, городское управление Харбина. Ведущими организациями по издательской деятельности выступали русские казенные учреждения, что естественно, сказывалось на характере опубликованных в городе работ.
Харбин был одним из основных русских центров, издававших литературу по практическому востоковедению. Выпуск ценной литературы был организован Обществом русских ориенталистов в Харбине (ОРО). Основным печатным органом общества являлся журнал „Вестник Азии“, однако члены ОРО значительное внимание уделяли выпуску и распространению книг, брошюр и отдельных оттисков работ (в том числе материалов, напечатанных в их журнале). Издания, посвященные Китаю, составляли основу всей печатной продукции ОРО.
Жители Харбина, желавшие приобрести книги, могли воспользоваться услугами нескольких русских книготорговых предприятий. Самым крупным из них был книжный магазин И.Т. Щелокова (предприятие имело в Харбине и свой филиал). Распространение литературы осуществляли и сами издатели (например, штаб Заамурского округа пограничной стражи, еженедельник „Железнодорожная жизнь на Дальнем Востоке“ и др.). Значительная часть местных изданий попадала в библиотеки города и региона и уходила за его пределы: в Сибирь, центр России, за рубеж — в Англию и другие страны.
В дореволюционный период российская диаспора сумела организовать в Харбине не менее 15 общественных и специальных библиотек (без учета библиотек учебных заведений, воинских частей и церквей). Среди библиотек имелись не только русские, но и национальные, созданные представителями различных народов Российской империи.
В Харбине антисамодержавные организации (прежде всего социал-демократы и социалисты-революционеры) предпринимали значительные усилия для того, чтобы наладить регулярный выпуск и распространение революционной литературы. Здесь действовало „большое книжное дело“ П.В. Ровенского, попытавшегося в интересах партии эсеров организовать выпуск и распространение антисамодержавной литературы.
Можно предположить, что в г. Харбине за рассматриваемый период было напечатано более 250 различных изданий (не считая газет) на русском языке.
История распространения русских изданий в Монголии тесно связана с развитием русского книжного дела в Китае. Однако здесь имеются отличия, обусловленные особенностями этой страны и эволюцией русско-монгольских контактов в области политики, экономики и культуры во второй половине XIX — начале XX вв.
Русская книжная культура в Монголии была представлена в основном малыми очагами: главным образом это были личные собрания книг и небольшие общественные библиотеки. Переселенцы имели возможность выписывать из России литературу, журналы и газеты, располагали печатной продукцией из других стран. Одним из таких очагов в конце XIX в. был дом знатока восточных языков, автора ряда научных работ, генерального консула в Урге Я.П. Шишмарева
[3 ]. Самым крупным русским личным собранием в Монголии являлась библиотека, принадлежавшая А.В. Бурдукову (1000 книг об этой стране). Собрания русских книг имелись в консульстве и представительствах некоторых торговых фирм. В 1915 г. в Урге в помещении начальной школы была организована общественная библиотека с читальным залом, для которой среди русских жителей Урги было собрано 500 книг, выписана периодика за счет русских фирм, собирались пожертвования деньгами. Общественные библиотеки создавались также в Улясутае и других поселениях
[4 ].В Урге были организованы в начале века две типографии, участие в работе которых русских полиграфистов известно из печати
[5 ]. Типографии были оснащены маломощными печатными машинами. Однако они практически регулярно печатали периодические издания, учебники, юридическую литературу, официальные материалы. Для монгольского населения и русских поселенцев в Монголии учебные пособия и словари выпускались и типографиями Владивостока, Иркутска, Харбина, Троицкосавска и других городов. Одним из наиболее известных изданий, выходивших в начале XX в., являлся двухнедельник „Монголун Сонин Бичик“ (»Монгольские новости"), печатавшийся русскими в Харбине и распространявшийся, по словам русской газеты «Новое время», даже в отдаленных хошунах
[6 ].Исследованные факты позволяют говорить не только о распространении русских изданий на территории страны (их выписывал, в частности, богдо-гэгэн), но и о серьезном вкладе представителей различных групп русских поселенцев в формирование монгольского книжного дела, получившего активное развитие уже после создания МНР.
История выпуска и распространения русской книги в Японии может быть разделена на три периода. Первый — время появления русских изданий на Японских островах, что в значительной степени связано с деятельностью русской православной миссии. Второй период приходится на 1904 — 1908 гг. — время распространения литературы среди русских пленных и политэмигрантов. Третий период начался в годы русско-японского сближения, наступившего вскоре после окончания войны и продолжался вплоть до 1917 г. На Японских островах долгие годы единственным и наиболее солидным организатором русской издательской практики и книгораспространения была православная духовная миссия. Православные миссионеры располагали литографическим оборудованием, присланным из России. Поэтому уже в 1873 г. в их распоряжении имелся ряд книг, отпечатанных в г. Хакодате. Издательство миссии выпускало журналы, книги и брошюры. К 1900 г. миссия сумела напечатать более 120 непериодических изданий: свыше 80 богослужебных книг, 8 японских оригинальных сочинений православной тематики и ряд других книг и брошюр
[7 ]. Особый вклад в издательскую практику внес архимандрит Николай (будущий архиепископ, глава православия в Японии). В издательской практике миссии участвовало основанное им «Общество переводчиков», знакомившее японцев с русской и европейской литературой.
Несмотря на достаточно стесненное материальное положение православной миссии в Японии, ей в целом удалось решить и проблему обеспечения литературой своей библиотеки. Помимо собственных изданий здесь хранились книги, присланные из России. В обмен на местные издания миссия получала, например, дубликаты книг Румянцевской библиотеки, обменивалась с Московской духовной академией и другими учебными заведениями. В 1904 г. фонд библиотеки миссии (крупнейшей русской библиотеки в Японии) включал более 10 тыс. томов. В его составе имелась религиозная, светская и научная литература
[8 ].В период русско-японской войны и в первые послевоенные годы в ряде японских городов возникли новые очаги русского издательского дела. Резко расширились масштабы распространения печатной продукции на русском языке, менялась ее тематика. Объяснение парадоксальной на первый взгляд ситуации нужно искать прежде всего в быстром и многократном увеличении читательской аудитории. Другим важным фактором, оказавшим влияние на процессы выпуска и распространения русской литературы в Японии, следует считать русскую революцию 1905-1907 гг. и связанные с нею события. Десятки тысяч наших военнопленных снабжали книгами представители православной церкви, русской общественности, царствующей династии (императрица Александра Федоровна), социал-демократы и социалисты-революционеры. Изученные архивные и иные материалы позволяют утверждать, что основным организатором и инициатором выпуска и распространения на территории Японии бесцензурных русских изданий являлся политэмигрант Н.К. Судзиловский (Руссель)
[9 ].С его деятельностью были связаны практически все очаги распространения вольного русского слова в Японии: г. Нагасаки, г. Кобе, лагерь военнопленных Хамадера близ г. Осака и др. Так, с именем Судзиловского связана история создания издательства «Воля» в Нагасаки (руководитель Б.Д. Оржих). С марта 1907 г. «Воля» функционировала только в качестве книжного издательства агентства Дальневосточного союза партии эсеров. Издательство в 1906 — 1908 гг. выпустило до трех десятков непериодических изданий, среди которых были брошюры, книги, сборники и альбомы. Их тираж достигал 120 тыс. экз. В числе публикаций «Воли» следует упомянуть также воззвания и прокламации, тираж которых к октябрю 1907 г. достиг 187 тыс. экз. По тиражам «Воля» превосходит все другие русские издательства Дальнего Востока. География рассылки изданий «Воли» включала в себя Приморье, Приамурье, Маньчжурию. Через русскую почтовую контору в Шанхае 110 адресатов получали их в 30 городах империи (С.-Петербург, Варшава, Батуми и др.)
[10 ].Помимо «Воли» в рассматриваемый период на Японских островах действовало товарищество «Дальний Восток», напечатавшее не менее 12 книг русских авторов и переводов с английского языка. Издательство опубликовало, в частности, брошюры, посвященные курортам Японии и Филиппин
[11 ].Прекращение активной антисамодержавной издательской практики политэмигрантов и возвращение на родину русских военнопленных обусловили сокращение выпуска и распространения русскоязычной литературы в Японии. Экономические предпосылки развития русского книжного дела, такие, как, например, в Китае, в этой стране отсутствовали. Тем не менее для русских людей, проживавших здесь, и многих представителей японского населения книга, напечатанная на русском языке или изданная русскими, не стала символом только прошедшего времени. Очагом русской книжности продолжала оставаться православная миссия, хотя специфика ее деятельности и логика развития православия в Японии обусловливали выпуск изданий прежде всего на японском языке. В послевоенный период эту составляющую книжной продукции мы склонны рассматривать уже главным образом не как часть русской издательской практики, а как выпуск книг в интересах верующих японцев самой японской православной общиной.
Наиболее известной работой, напечатанной на русском языке в Японии в эти годы, автор склонен считать труд Д.М. Позднеева. Содержание работы было и остается актуальным в связи со стремлением ученого показать соотечественникам особенности психологии японцев, указанием на необходимость знания не только фактов из истории русско-японских отношений, но и того обстоятельства, каким образом японцы смотрели на эти отношения и оценивали их. В работе Д.М. Позднеева подчеркивалось, что отныне (имелся в виду период начала XX в. — С.П.) Россия, пока она существует, будет вынуждена иметь тесные сношения с Японией
[12 ].В значительно меньшей степени, чем в Китае, Монголии и Японии, русское печатное слово получило распространение в Корее. Хотя русские контакты с Кореей в рассматриваемый период по своей интенсивности не могут идти в сравнение с китайскими, монгольскими и японскими, русская книга распространялась и в этой стране. Русская колония в Сеуле в конце XIX — начале XX вв., несмотря на относительную малочисленность, жила достаточно интенсивной духовной жизнью. Для людей, ее составляющих, книга была важной частью мира родины, связующим звеном с европейской культурой. В конце 90-х гг. прошлого столетия началось создание русской общественной библиотеки в Сеуле, куда книги поступали из Николаевской библиотеки в Хабаровске. В 1900 — 1917 гг. продолжалось формирование фонда библиотеки русской православной миссии в Корее. Нами изучены материалы из ЦГА ДВ РФ о крупной личной библиотеке, принадлежавшей управляющему делами дипломатической миссии, генеральному консулу в Корее П. Дмитриевскому. Научная ценность библиотеки была столь велика, что ставился вопрос о ее приобретении Восточным институтом
[13 ]. Очевидно, что использовали русскую книгу и некоторые жители Кореи
[14 ].Наиболее заметные усилия в распространении русской книги на корейской территории и попытках ее перевода на корейский язык прилагала православная миссия. Но, к сожалению, усилия духовной миссии в Сеуле не дали каких-либо ощутимых результатов, православие не сумело активно способствовать распространению русской культуры и книги в этой стране.
Кратковременное и в целом недостаточно сильное русское политическое и экономическое влияние было подорвано войной 1904 — 1905 гг. Ситуация усугубилась после захвата Кореи Японией. Современники отмечали, что русский язык утратил свое значение в стране, им мало кто интересовался
[15 ]. Такое положение, может быть, сложилось и потому, что не сбылись многие надежды, возлагавшиеся корейцами на Россию. Резко уменьшилось в стране и число живущих здесь русских. Тем не менее не исключено, что после войны 1904 — 1905 гг. русские политические эмигранты из Японии пытались организовать корейский канал распространения антисамодержавной литературы
[16 ].Факты свидетельствуют, что россияне стремились использовать книгу также и в Океании, Юго-Восточной Азии и Австралии. Появление русской книги в южных странах АТР началось едва ли не одновременно с появлением кораблей русского флота на просторах Мирового океана
[17 ].В настоящее время несмотря на определенную фрагментарность архивных и иных источников все же можно утверждать, что издания на русском языке использовались на Гавайских островах (открытая для читателей личная библиотека Н.К. Русселя (Судзиловского), литература различной тематики в небольшой колонии русских эмигрантов, русская библиотека в Гонолулу, которая значилась среди русских учреждений США вплоть до 1913 г.). В меньшей мере тому же Н.К. Русселю, как и малочисленной группе других наших соотечественников, удалось использовать книгу на Филиппинском архипелаге. Число потенциальных русских читателей на островах значительно увеличилось лишь однажды — в 1905-1906 гг., когда в Маниле находились интернированные русские крейсеры «Аврора», «Жемчуг» и «Олег».
С позиций изучения истории отечественного читателя и природы чтения представляют значительный интерес и факты из биографии Н.Н. Миклухо-Маклая. Знаменитый путешественник обращался к книге не только в районах, находившихся под влиянием современной ему цивилизации (например, в Австралии, Индокитае и др.), но и в период жизни среди первобытных людей острова Новая Гвинея. Собственноручный рисунок путешественника показывает, что внутри его хижины книги занимали значительное место рядом с научными приборами и охотничьим оружием.
Имеются факты, относящиеся к истории русской книги и чтения в Индонезии, Сиаме, Вьетнаме. Однако на юге региона особенно активно русское печатное слово использовалось в Австралии, хотя поток эмигрантов из России в эту страну был значительно меньшим, чем в США. Число прибывших из России перед первой мировой войной не превышало 0,2 — 0,4% от всего населения континента. Тем не менее здесь последовательно выпускались газеты: «Эхо Австралии», «Известия союза русских эмигрантов», «Рабочая жизнь», действовала типография эмигранта И. Миргородского. Имелся в Австралии и целый ряд эмигрантских библиотек. Дважды в Брисбене выходил в свет каталог библиотеки Союза русских эмигрантов. Содержание каталога свидетельствует, что в ее фонде имелись издания не только на русском языке, но и работы на немецком, польском, латышском и эсперанто. В числе активных деятелей русской книжной культуры (как издатель, читатель, пропагандист печатного слова) на пятом континенте выделялся Артем (Ф.А. Сергеев). Можно отметить и «австралийский след», оставленный эмигрантом, известным впоследствии советским поэтом С. Алымовым. Книжные связи с Австралией имелись и у официальных русских организаций.
Так, ИРГО поддерживало контакты с учреждениями г. Мельбурна и, очевидно, г. Брисбена. Находились русские книги и в библиотеке «школы искусств» в Кливленде, а также у группы россиян — антагонистов политических радикалов, среди которых были дипломаты, поставщик военных материалов Панов и иные лица, лояльно относившиеся к царскому, а затем к временному правительству. В заключение следует вновь указать, что углубленное исследование прошлого очагов русской книжной культуры в АТР только разворачивается. Анализ фактов социального бытования русской книги в регионе — лишь подступ к изучению истории русского печатного слова и читателя в этих районах планеты, один из шагов в направлении к глубокому изучению процессов взаимовлияния культур.
С.А. Пайчадзе Список литературы
[1] Пайчадзе С.А. Большой китайско-русский словарь. 1988 // Книга. Исследования и материалы. Сб. 57. М., 1989. С. 165-169.
[2] Paichadze S. Russian Publishing and Libraries in Port Arthur: Some Preliminary Notes // Solanus. New Series. Vol. 6, 1992. P. 90-95.
[3] Потанин Г.Н., Шишмарев Я. П. // Всемирная иллюстрация. Т. XLVII. Спб., 1892. С. 40-42.
[4] Даревская Е.М. Русская периодическая печать в дореволюционной Монголии // Сиб. ист. сб. Вып. 1. Иркутск, 1973. С. 42-63.
[5] Кудрявцев Ф.А. У истоков дружбы // Дорогой дружбы. Иркутск, 1971. С. 58-64.
[6] ЦГИА. Ф. 323. Оп. 1. Д. 3199. Л. 1-8, 55.
[7] ЦГА ДВ РФ. Ф. 226. Оп. 1. Д. 17. Л. 13-18.
[8] Антоний (Мельников), архиеп. Святой равноапостольный архиепископ Японский Николай //Богословские труды. Сб. 14. М., 1975. С. 54.
[9] Работы Н.К. Сузиловского были известны и общественности России. В частности, некоторые из них хранились в библиотеке Л.Н. Толстого в Ясной поляне.
[10] Пайчадзе С.А., Кан Г.И. Русское издательство «Воля» в Нагасаки // Книга и книжное дело в Сибири. Новосибирск, 1989. С. 74-77.
[11] ГА РФ. Ф. 5825. Оп. 1. Д. 28. Л. 15-16 об.
[12] Позднеев Д.М. Материалы по истории северной Японии и ее отношения к материку Азии и России: В 2-х т. Иокогама -Токио, 1909.
[13] ЦГА. Ф. 1. Оп. 2. Д. 2314. Л. 182.
[14] ГА РФ. Ф. 818. Оп. 1. Д. 167. Л. 10-11.
[15] Феодосий (Перевалов), архимандрит. Российская духовная миссия в Корее. Харбин, 1926. С.21, 63. ЦГА ДВ РФ. Ф. 702. Оп. 4. Д. 894. Л. 66-67. Пайчадзе С.А. Флот и книга в АТР // Русская книга в странах Азиатско-Тихоокеанского региона: Очерки истории второй половины XIX — начала XX столетия. Новосибирск, 1995. С. 185-200.
[16] ЦГА ДВ РФ. Ф. 702. Оп. 4. Д. 894. Л. 66-67.
[17] Пайчадзе С.А. Флот и книга в АТР // Русская книга в странах Азиатско-Тихоокеанского региона: Очерки истории второй половины XIX — начала XX столетия. Новосибирск, 1995. С. 185-200.