Впредисловии к своим «Характерам» автор признается, что целью книги являетсяпопытка обратить внимание на недостатки общества, «сделанные с натуры», с цельюих исправления.
Вкаждой из 16 глаз он в строгой последовательности излагает свои «характеры»,где пишет следующее: «Все давно сказано». Убедить других в непогрешимости своихвкусов крайне трудно, чаще всего получается собрание «благоглупостей».
Болеевсего невыносима посредственность в «поэзии, музыке, живописи и ораторскомискусстве».
Покаеще не существует великих произведений, сочиненных коллективно.
Чащевсего люди руководствуются «не вкусом, а пристрастием».
Неупустите случая высказать похвальное мнение о достоинствах рукописи, и нестройте его только на чужом мнении,
Автордолжен спокойно воспринимать «злобную критику», и тем более не вычеркиватьраскритикованных мест. «Высокий стиль газетчика — это болтовня о политике».
Напрасносочинитель хочет стяжать восхищенные похвалы своему труду. Глупцы восхищаются.Умные одобряют сдержанно.
Высокийстиль раскрывает ту или иную истину при условии, что тема выдержана вблагородном тоне.
«Критика— это порою не столько наука, сколько ремесло, требующее скорей выносливости,чем ума».
«Неблагодарносоздавать громкое имя, жизнь подходит к концу, а работа едва начата».
Внешняяпростота — чудесный убор для выдающихся людей.
Хорошобыть человеком, «о котором никто не спрашивает, знатен ли он?»
Вкаждом поступке человека сказывается характер.
Ложноевеличие надменно, но сознает свою слабость и показывает себя чуть-чуть.
Мнениемужчины о женщинах редко совпадает с мнением женщин.
Женщиннадо разглядывать, «не обращая внимания на их прическу и башмаки».
Нетзрелища прекраснее, «чем прекрасное лицо, и нет музыки слаще звука любимогоголоса».
Женскоевероломство полезно тем, «что излечивает мужчин от ревности».
Еслидве женщины, твои приятельницы, рассорились, «то приходится выбирать междуними, или терять обеих».
Женщиныумеют любить сильнее мужчин, «но мужчины более способны к дружбе».
«Мужчинасоблюдает чужую тайну, женщина же свою».
Сердцевоспаляется внезапно, дружба требует времени.
Мылюбим тех, кому делаем добро, и ненавидим тех, кого обидим.
«Нетизлишества прекраснее, чем излишество благодарности».
«Нетничего бесцветнее характера бесцветного человека».
умныйчеловек не бывает назойлив.
Бытьв восторге от самого себя и своего ума — несчастье.
Талантомсобеседника отличается «не тот, кто говорит сам, а тот, с кем охотно говорятдругие».
«Неотвергай похвалу — прослывешь грубым».
«Тестьне любит зятя, свекор любит невестку; теща любит зятя, свекровь не любитневестку: все в мире уравновешивается». «Легче и полезнее приладиться к чужомунраву, чем приладить чужой нрав к своему».
«Склонностьк осмеиванию говорит о скудости ума».
Друзьявзаимно укрепляют друг друга во взглядах и прощают друг другу мелкиенедостатки.
Неподавай советов в светском обществе, только себе навредишь.
«Догматическийтон всегда является следствием глубокого невежества».
«Нестарайтесь выставить богатого глупца на осмеяние — все насмешки на егостороне».
Богатствоиных людей приобретено ценой покоя, здоровья, чести, совести — не завидуй им.
Влюбом деле можно разбогатеть, притворяясь честным.
Тот,кого возвысила удача в игре, «не желает знаться с равными себе и льнет только квельможам».
Неудивительно, что существует много игорных домов, удивительно, как много людей,которые дают этим домам средства к существованию. «Порядочному человекунепростительно играть, рисковать большим проигрышем — слишком опасноемальчишество».
«Упадоклюдей судейских и военного звания состоит в том, что свои расходы онисоразмеряют не с доходами, а со своим положением».
Столичноеобщество делится на кружки, «подобные маленьким государствам: у них своизаконы, обычаи, жаргон. Но век этих кружков недолог — от силы два года».
Тщеславиестоличных жительниц противнее грубости простолюдинок.
«Вынашли преданного друга, если, возвысившись, он не раззнакомился с вами».
Высокуюи трудную должность легче занять, чем сохранить. «Давать обещания при дворестоль же опасно, сколь трудно их не давать».
Наглость— свойство характера, врожденный порок.
«Квысокому положению ведут два пути: протоптанная прямая дорога и окольная тропав обход, которая гораздо короче»,
Неждите искренности, справедливости, помощи и постоянства от человека, которыйявился ко двору с тайным намерением возвыситься. «У нового министра за однуночь появляется множество друзей и родственников». «Придворная жизнь — этосерьезная, холодная и напряженная игра». И выигрывает её самый удачливый.
«Рабзависит только от своего господина, честолюбец — от всех, кто способен помочьего возвышению».
«Хорошийострослов — дурной человек». От хитрости до плутовства — один шаг, стоитприбавить к хитрости ложь, и получится плутовство.
Вельможипризнают совершенство только за собой, однако единственное, что у них неотнимешь, это большие владения и длинный ряд предков. «Они не желают ничему учиться— не только управлению государством, но и управлению своим домом».
Швейцар,камердинер, лакей судят о себе по знатности и богатству тех, кому служат.
Участвоватьв сомнительной затее опасно, еще опасней оказаться при этом с вельможей. Онвыпутается за твой счет.
Храбрость— это особый настрой ума и сердца, который передается от предков к потомкам.
Неуповай на вельмож, они редко пользуются возможностью сделать нам добро. «Онируководствуются только велениями чувства, поддаваясь первому впечатлению».
«Осильных мира сего лучше всего молчать. Говорить хорошо — почти всегда значитльстить, говорить дурно — опасно, пока они живы, и подло, когда они мертвы».
Самоеразумное — примириться с тем образом правления, при котором ты родился.
Уподданных деспота нет родины. Мысль о ней вытеснена корыстью, честолюбием,раболепством.
«Министрили посол — это хамелеон. Он прячет свой истинный нрав и одевает нужную вданный момент личину. Все его замыслы, нравственные правила, политическиехитрости служат одной задаче — не даться в обман самому и обмануть других».
Монархуне хватает лишь одного — радостей частной жизни.
Фаворитвсегда одинок, у него нет ни привязанностей, ни друзей.
«Всепроцветает в стране, где никто не делает различия между интересами государстваи государя».
Водном отношении люди постоянны: они злы, порочны, равнодушны к добродетели.
«Стоицизм— пустая игра ума, выдумка». Человек в действительности выходит из себя,отчаивается, надсаживается криком. «Плуты склонны думать, что все остальныеподобны им; они не вдаются в обман, но и сами не обманывают других подолгу».
«Гербоваябумага — позор человечества: она изобретена, дабы напоминать людям, что онидали обещания, и уличать их, когда они отрицают это».
«Жизнь— это то, что люди больше всего стремятся сохранить и меньше всего берегут».
Неттакого изъяна или телесного несовершенства, которого не подметили бы дети,стоит им его обнаружить, как они берут верх над взрослыми и перестают с нимисчитаться.
«Людиживут слишком недолго, чтобы извлечь урок из собственных ошибок».
«Предвзятостьнизводит самого великого человека до уровня самого ограниченного простолюдина».
Здоровьеи богатство, избавляя человека от горького опыта, делают его равнодушным; людиже, сами удрученные горестями, гораздо сострадательнее к ближнему.
«Человекпосредственного ума словно вырублен из одного куска: он постоянно серьезен, неумеет шутить».
Высокиедолжности делают людей великих еще более великими, ничтожных — еще болееничтожными.
«Влюбленныйстарик — одно из величайших уродств в природе».
«Найтитщеславного человека, считающего себя счастливым, так же трудно, как найтичеловека скромного, который считал бы себя чересчур несчастным».
«Манерностьжестов, речи и поведения нередко бывает следствием праздности или равнодушия;большое чувство и серьезное дело возвращают человеку его естественный облик».
«Великоеудивляет нас, ничтожное отталкивает, а привычка «примиряет и с теми и сдругими».
«Званиекомедианта считалось позорным у римлян и почетным у греков. Каково положениеактеров у нас? Мы смотрим на них, как римляне, а обходимся с ними, как греки».
«Языки— это всего лишь ключ, открывающий доступ к науке, но презрение к ним бросаеттень и на нее».
«Неследует судить о человеке по лицу — оно позволяет лишь строить предположения».
«Человек,чей ум и способности всеми признаны, не кажется безобразным, даже если онуродлив — его уродства никто не замечает». «Человек самовлюбленный — это тот, вком глупцы усматривают бездну достоинств. Это нечто среднее между глупцом инахалом, в нем есть кое-что от того и от другого».
«Словоохотливость— один из признаков ограниченности».
Чембольше наши ближние похожи на нас, тем больше они нам нравятся.
«Льстецравно невысокого мнения и о себе, и о других».
«Свобода— это не праздность, а возможность свободно располагать своим временем ивыбирать себе род занятий». Кто не умеет с толком употребить свое время, тотпервый жалуется на его нехватку.
Любителюредкостей дорого не то, что добротно или прекрасно, а то, что необычно идиковинно и есть у него одного.
«Женщина,вошедшая в моду, похожа на тот безымянный синий цветок, который растет нанивах, глушит колосья, губит урожай и занимает место полезных злаков».
«Разумныйчеловек носит то, что советует ему портной; презирать моду так же неразумно,как слишком следовать ей».
«Дажепрекрасное перестает быть прекрасным, когда оно неуместно».
«Забракосочетание с прихожан берут больше, чем за крестины, а крестины стоятдороже, чем исповедь; таким образом, с таинств взимается налог, который как быопределяет их относительное достоинство».
«Пытка— это удивительное изобретение, которое безотказно губит невиновного, если онслаб здоровьем, и спасает преступника, если он крепок и вынослив».
«Краспоряжениям, сделанным умирающими в завещаниях, люди относятся как к словаморакулов: каждый понимает и толкует их по-своему, согласно собственным желаниями выгоде».
«Людиникогда не доверяли врачам, и всегда пользовались их услугами». Пока люди неперестанут умирать, врачей будут осыпать насмешками и деньгами.
Шарлатаныобманывают тех, кто хочет быть обманут.
«Христианскаяпроповедь превратилась ныне в спектакль», никто не вдумывается в смысл словабожьего, «ибо проповедь стала прежде всего забавой, азартной игрой, где однисостязаются, а другие держат пари».
«Ораторыв одном отношении похожи на военных: они идут на больший риск, чем люди другихпрофессий, зато быстрее возвышаются». Как велико преимущество живого словаперед писаным.
Наслаждаясьздоровьем, люди сомневаются в существовании бога, равно как не видят греха вблизости с особой легких нравов; стоит им заболеть, как они бросают наложницу иначинают верить в творца.
«Невозможностьдоказать, что бога нет, убеждает меня в том, что он есть».
«Еслиисчезнет нужда в чем-либо, исчезнут искусства, науки, изобретения, механика».
Заканчиваеткнигу Лабрюйер словами: «Если читатель не одобрит эти «Характеры», я будуудивлен; если одобрит, я все равно буду удивляться».
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта briefly.ru/