--PAGE_BREAK--Подозрительный и коварный Ага-Мохаммед (бывший евнух гарема Надир-шаха) сначала разрешил строительство, но затем вдруг арестовал Войновича с его офицерами и потребовал всё сделанное уничтожить. Несколько дней спустя он освободил пленников, просил прощения и отправил с отплывавшими русскими судами своего посла в Петербург (его Екатерина не приняла).
В Астрахань эскадра Войновича вернулась в сентябре 1782 г., а уже через месяц была снаряжена новая астрабадская экспедиция во главе с капитан-лейтенантом Баскаковым, участником первого похода. Фактория была возобновлена, и сам Ага-Мохаммед принял участие личным капиталом в организованной русско-персидской торговой компании. Уже в 1783 г. в Астрабад прибыли 50 русских купцов, среди которых первенствовал астраханский приятель Варвакиса, «таможенных дел советник» Минас Дилянчеев.
В 1798 г. усилившийся Ага-Мохаммед разграбил Тбилиси, столицу союзной России Грузии. В 1798 г. он занял шахский престол (став родоначальником тюркской династии Каджаров), а Екатерина объявила ему войну, припомнив в манифесте и «оскорбление графа Войновича». Она поставила во главе армии молодого генерала Валериана Зубова (брата Платона Зубова), который проездом через Астрахань останавливался в доме Варвакиса.
Удачливый Зубов почти без потерь занял Дербент и Баку, но тут умерла Екатерина, а Павел прекратил войну и отозвал войска. Есть сведения, что приказ вернуться в Россию получили все командиры, кроме самого Зубова, остававшегося со своим штабом среди неприятелей. Спас их будущий герой 1812 г., казачий атаман М.Платов, вопреки приказу императора оставшийся охранять штаб, за что и поплатился трехлетним заключением в Петропавловской крепости.
По понятиям того времени Варвакис долгом службы был обязан лично Екатерине II, поэтому после ее смерти в 1796 г. он стал частным лицом.
Еще в 1789 г. грек был принят «в вечное России подданство». Все свои незаурядные способности и энергию он отдал коммерции и благотворительности, хотя, как мы потом увидим, этим далеко не исчерпывались его заботы.
В Астрахани торговля, рыбные промыслы и откупа приносили немалую прибыль. Приведем колоритное свидетельство из книги М.Чулкова «Историческое описание российской коммерции» (М., 1785): «Город Астрахань лежит в весьма теплой стороне Российского государства и он есть очень привольное для жителей место, как по климату, так и по близости своей к Хвалынскому морю, изобильнейшему из морей великими рыбами, которыми пользуется оттуда бульшая часть Российской империи. Рыбные промыслы астраханских купцов столь велики и прибыльны, что заставляют их пренебрегать лавочным торгом. Многие из астраханских купцов держат мореходные суда, которые отпускают с чужими товарами в Персию, также ставят на них в Кизляре казенный провиант и отвозят казенные соль и рыбу в верховые по Волге города; у многих имеются виноградные сады, многие получают великую прибыль от амбаров, которые отдают внаем для чужой поклажи...
Весьма многочисленны российские товары, отвозимые в Персию, Хиву, Бухару, для которых самые маловажные вещи уже очень важны, так что на Мангышлаке за одну иглу часто хорошую мерлушку получают».
Остров Псара
Иоаннис Варвакис, которого теперь называют в документах господином надворным советником Иваном Андреевичем Варвацием, скоро стал миллионером. Велика была и щедрость этого удивительного человека, который в одной публикации назван «почти беспримерным жертвователем на Руси». Е.Карнович в книге «Замечательные богатства частных лиц в России» (СПб., 1885) пишет о Варвации: «По достоверным сведениям, во время своей жизни в России он употребил на разные благотворительные дела до 1,5 млн. рублей. Вообще же он пожертвовал в России на общественную пользу до 3,5 млн. и 1 400 000 рублей предоставил в пользу Греции. Остальное свое имущество он завещал дочери, бывшей замужем за директором банка в Астрахани П.Н.Ознобишиным, отцом русского стихотворца, довольно известного лет сорок тому назад».
Особенно много сделал Варваций для Астрахани. В частности, он там построил 75-метровую соборную колокольню, каменную больницу на 50 человек и при ней Тихвинскую церковь, расчистил заброшенный канал Волга—Кутум (который было «высочайше повелено именовать Варвациевским»), построил четыре моста через него и набережные.
Эту деятельность отставного офицера высоко оценили как астраханские горожане, так и правительство. В 1807 г. Варвация наградили орденом Святого князя Владимира 4-й степени, в 1810 г. — орденом Святой Анны второго класса. В том же году бывший греческий пират был «пожалован с потомством его на дворянское достоинство дипломом и гербом».
В 1812 г. он более двенадцати тысяч рублей отдал на нужды армии. В память о войне Варваций был награжден бронзовой медалью на Владимирской ленте с надписью: «За нерушимую преданность и любовь к царю и отечеству, наипаче изъявившему беспримерную ревность щедрым пожертвованием».
Врастая в российскую жизнь, Варваций никогда не забывал и о своей родине. Свидетельств сохранилось мало, но очень вероятно, что он постоянно поддерживал связи с греческой диаспорой, большая часть которой жила в Новороссии, главным образом между Керчью и Таганрогом.
Известно, что переговоры с городским обществом Таганрога о постройке храма Александра Невского в Греческом иерусалимском монастыря (того храма, в котором в 1825 г. больше месяца стоял гроб с забальзамированным телом Александра I) Варваций начал в 1809 г., а в 1813 г. он окончательно переехал в Таганрог.
Памятник Варвацию в Афинах
Именно в это время на Юге России возникли два взаимосвязанных общества. Одно — Филомусон Этерия — действовало легально. Оно было основано графом И.Каподистрией (в 1815—1822 гг. — российский министр иностранных дел, в 1827 г. избран президентом Греции). Другое — тайное, Филики Этерия, лидером которого стал сын бывшего господаря Молдавии, молодой генерал 1812 г., друг Дениса Давыдова и декабриста М.Орлова, Александр Ипсиланти.
Когда в марте 1822 г. Ипсиланти поднял в Яссах восстание, ставшее импульсом греческой революции, Варваций — видный член Этерии — закупил в Туле и отправил восставшим большую партию оружия.
По-видимому, в 1823 г. (т.е. одновременно с Байроном) он нелегально перебрался в Грецию. На свои деньги он вооружил отряд повстанцев и вместе с ними участвовал в осаде Моденской крепости. Больше года — до самой своей смерти накануне Рождества 1825 г. — Иоаннис Варвакис вновь жил и сражался на своей родине.
Если верна традиционная дата его рождения (1750), он умер в 75 лет, если же правильны опубликованные А.С.Марковым семейные сведения, то в 93 года. В любом случае, он прожил жизнь, достойную восхищения и признательности потомков.
На могиле Иоанниса Варвакиса в Афинах стоит величественный мраморный монумент.
Варвациев канал — в городе Астрахань, соединяет реку Волгу с рукавом ее реки Кутумом. Главная цель прорытия канала — осушение болотистой, топкой, солонцоватой местности, распространявшей зловоние. По предначертанию и плану Петра Великого к работам приступлено было в 1744 году; но работы, стоившие 100000 руб., не были окончены, и в 1770 г. оба конца канала завалены были щебнем и забиты деревянными сваями, в которых имелись шлюзы, большею частью закрытые во избежание затопление города во время прибыли воды. Екатерина II в 1785 г. повелела обсудить дело о проведении канала; но только в 1809 г. последовало Высочайшее повеление о производстве работ, на что составлена была смета в 124000 руб.; но до назначения этой суммы в смету расходов, местный житель Астрахани, Варваци, предложил правительству произвести работы на свой счет, что и было ему разрешено. Начавшиеся в 1810 году работы окончены в 1817 г. и обошлись Варвацию в 200000 руб. Сначала канал назывался Астраханским, но указом 31 декабря 1817 г. ему присвоено название Варвациевского. В 1838 году канал был отремонтирован на счет города, аллеи обсажены липами, спуски шоссированы. Вследствие постоянного заноса песком и илом канал постоянно мелеет, а в маловодье, к концу лета, он местами в иные годы пересыхает. Через канал ведут 6 мостов и 1 пешеходный. Длина канала 2 версты 20 сажен; ширина до 24 сажен; глубина во время половодья 10 и более футов; канал снабжен деревянным укреплением до 2 сажен высоты и тротуаром в 4 сажени шириною; берега канала значительно возвышены, так что в половодье вода в каналах стоит выше уровня нижних этажей домов, находящихся на его набережной. В настоящее время канал требует значительных исправлений; из насаженных деревьев более сохранились тутовые на северной только стороне канала, между мостами Полицейским и Земляным.
2. ВКЛАД И.А.ВАРВАЦИЯ В РАЗВИТИЕ ЭКОНОМИКИ И КУЛЬТУРА АСТРАХАНСКОЙ ГУБЕРНИИ ВО 2 ПОЛОВИНЕ XVIII в.
2.1. Дела коммерческие Приехав в Астрахань, Варваций решил, прежде всего, заняться судоходством. По Волге тогда плавали расшивы, барки, тихвинки, дощаники, косные лодки, яхты, паузки… В море чаще всего выходили шхоуты, бригантины, гукоры, галиоты...
Варвацию по душе пришлись каспийские морские шхоуты — трехмачтовые, большой грузоподъемности, легкие на крутой волне, имеющие на борту до двадцати пушек и 12 — 18 человек команды. Он знал все их особенности, такелаж и оснастку мог перечислить наизусть. Сам подбирал судовщиков и носовщиков. Новые шхоуты стоили дорого, но затраты на их покупку и оплату команды оправдывали себя, принося Ивану Андреевичу большие барыши. Он имел для судов собственную пристань чуть выше устья Кутума. Перед навигацией творили «отвальную» молитву, а сам Варваций обязательно шел к церкви Николы Гостиного и ставил свечи перед заступником мореходов. Большие вклады делали в эту церковь и после шторма, когда, казалось, нет уже надежды на спасение, когда морская бездна готова была навсегда поглотить тела моряков. И мнилось тогда, что чудесное избавление от гибели даровал им их морской покровитель Николай Чудотворец. Недаром один из шхоутов Варвация так и был назван — «Санкт-Николай»...
В 1781 году был издан устав купеческого судоходства. Командир Астраханского порта капитан флота Федор Ахматов ужесточил требования к судовладельцам. Штрафу подверглись многие купеческие суда. Было задержано и прибывшее из Персии судно Варвация, шхоут «Св. Петр» с «чрезмерным грузом».
Ахматов потребовал в порт «хозяина того судна, вышеупомянутого Варвация, для ответа за перегрузку». Иван Андреевич показал, что в перегрузке виноват судовщик Федор Постников — астраханский мещанин. Варваций дал слово немедленно устранить с судна этого судовщика, который нарушил судовой регламент.
Товара перевозилось много, и каждый судовщик хотел загрузить корабль как можно полнее, ибо что-то выгадывал и для себя. А товары были самые разнообразные. Так, по свидетельству ведомости портовой таможни, Варваций погрузил в 1786 году на шхоут «Св. Анна», «следующий в Энзели и другие персидские порты», такие товары: полосовое железо — 1000 пудов, проволоки — 5 пудов, гвоздей — 6 пудов, наперстков медных — 300 штук, железных ножей, ножниц, ложек, подносов, замков Павловских — 3000 штук, муки пшеничной — 250 мешков, солоду — 29 пудов, котлов тульских — 420 штук, зеркал российских — 376 штук, бумаги русской — 200 стоп, краски — 14 пудов, мерлушек калмыцких — 47 штук, холста — 800 аршин, пестряди ярославской — 2200 аршин...
В основном все товары русского производства, которые находили в Персии хороший сбыт.
Большой урон судоходству нанес шторм на Каспии в 1794 году. У Варвация погибло тогда два шхоута. Но он тут же решил приобрести новые. Для этого в казне Приказа Общественного призрения взял кредит в 4 тысячи рублей «под залог собственного его дома, состоящего здесь в Астрахани в приходе церкви Входа в Иерусалим»[1].
.Немалый доход приносил Вариацию и соляной откуп. Добыча соли и особенно рыбы настолько органически вошла в жизнь местного населения, что не вели промысла только немногие люди. Но часть из них ловили рыбу «про домашний обиход», для других это занятие было единственным источником существования, а третьи занимались поставкой соли и рыбы на широкий рынок.
Во второй половине ХVIII века объем добычи соли определялся в зависимости от подряда, полученного от казны. И тут шла жесткая конкурентная борьба между желающими получить выгодный подряд. Да и доставка соли обходилась очень дорого. Неизбежны были и другие накладные расходы, часто совершенно непредвиденные.
Так в ноябре 1795 года Иван Андреевич Варваций подал рапорт в Красноярский нижний земской суд, где указывал, что в 1795 году он заключил подряд на добычу и поставку соли в красноярские казенные соляные магазины, но один из его паузков, груженный семнадцатью тысячами пятьюдесятью пудами соли, «за противными ветрами и штормами не мог достичь казенных магазинов и замерз, не доезжая до Красного Яра».
Варваций просил засвидетельствовать, что указанное количество соли находится в безопасности и будет доставлено к указанному сроку. Иначе ему пришлось бы платить неустойку.
Красноярский капитан-исправник Иван Булыгин послал для проверки рапорта специальную комиссию и доносил в Кавказское наместническое правление: «Груженный солью паузок действительно оказался, не доезжая окружных красноярских соляных магазинов, примерно в 25 верстах от Красного Яра на реке Бузане, и притом соль была брата с Басинских озер, находящихся в Астраханском уезде, и потому казенному интересу не могло произойти никакого ущерба, должная предосторожность соблюдена быть имеет...»[2].
Терпя большие убытки, Варваций на подводах перевез всю соль с паузка в соляные магазины. И успел сделать это до наступления 1796 года. Он выполнил все пункты договора и мог надеяться, что получит новый подряд на соль.
И он его получил. 13 июля 1797 года Астраханская казенная палата слушала прошение соляного подрядчика коллежского асессора Варвация, чтоб ему выдали квитанцию о доставке им «с Красноярских озер в тамошние окружные соляные магазины 34 тыс. 522 пуда 10 фунтов соли»[3].
С Большого и Малого Караузякских озер Варваций поставлял соль совместно с вольским купцом Петром Сапожниковым.
По размаху в откупных делах Варваций соперничал с Сапожниковым. Хотя как тут можно говорить о соперничестве. Они чаще всего были компаньонами. Особенно огромную прибыль приносила продажа вина.
Иван Андреевич неоднократно заключал контракты на продажу вина. Для примера приведу контракт, заключенный 13 декабря1790 года с Кавказской казенной палатой.
Он обязывался в конце каждой недели вносить в уездное казначейство по три рубля за каждое проданное ведро вина. Также должен был следить, чтоб продажа вина производилась «установленными клеймеными мерами».
Поручителями Варвация были астраханские купцы Никита Калустов, Артемий Авшаров, Иван Телепнев. Но, конечно, проконтролировать все питейные заведения на таком огромном пространстве было непросто. И происходили иногда неприятные происшествия. Так, в 1792 году в селе Подгорное Георгиевского уезда был пойман с крадеными быками местный целовальник. Стали выяснять его происхождение и звание. Паспорта при нем не оказалось, а называл он себя богородицким купцом Ерофеем Бирюковым. Члены Георгиевского земского суда заявили: «Имел ли целовальник у себя паспорт или нет, они не знают по причине той, что зависим он был определением питейной конторы от бывшего откупщика Варвация»[4].
Суд вынес определение: «Взять показания, когда Варваций принял в целовальники Ерофея Бирюкова, с каким паспортом, в какое время и как тот назывался?».
Астраханский городничий Сумбатов должен был взять показания у Варвация. Но в деле их нет.
Нередко компаньоном Варвация по винному откупу был все тот же вольский купец Петр Сапожников. Есть рапорт от 29 ноября 1789 года астраханского городничего Сумбатова о казенных и публичных строениях. Там есть такой пункт: «Состоящие три деревянные выхода на Житном дворе ветхие, которые по плану назначены в ломку, а вместо их Сапожников обязался построить каменные винные выходы»[5].
Варваций был и крупным ростовщиком. Он не любил просроченных векселей. Так, в мае 1796 года он писал на имя императрицы Екатерины II: «Просит секунд-майор Иван Андреев сын Варваций о нижеследующем:
По опротестованному векселю состоит мне должным астраханский армянский купец Исак Авраамов Горбунов за уплатою двести семидесяти пяти рублей, который по много требованию моему платить не желает.
Дабы Высочайшим Вашим Указом повелено было сие мое прошение принять и показанного вексевладельца Горбунова деньги по силе вексельного устава взыскать и меня удовольствовать. Оный же вексель с протестом прилагаю»[6].
продолжение
--PAGE_BREAK--Иногда Иван Андреевич применял к должникам жесткие меры. Вот что писал профессор Борис Николаевич Палкин в книге об астраханском губернаторе С. С. Андреевском: «Варваций, который ради удовлетворения тщеславия мог жертвовать значительные суммы на достройку канала, строительство соборной колокольни, устройство богадельни и т. п., за что получал чины и награды, и в то же время мог посадить в тюрьму единственного в городе преподавателя оркестра театра за неуплату в срок взятой в долг за большие проценты относительно небольшой суммы денег»[7].
Дело в том, что иногда с должников деньги приходилось просто выколачивать. Приведу такой пример.
В 1791 году коллежский советник Симеон Пирогов и его сын коллежский асессор Семен Симеонович заняли у Варвация на один год шестьсот тридцать рублей. Составили вексель на эту сумму. Но вот истекает срок займа, а деньги Варваций получить не может. Умер Симеон Пирогов. Его сын заявляет, что он не может уплатить по векселю, так как на имение его отца наложен арест. Варваций настаивает на уплате и подает дело в суд. Тогда Пирогов решил продать дом своей матери. Иван Андреевич согласился. Но на дом не было покупателей. Коллежский асессор предложил отдать Варвацию своего дворового человека. Иван Андреевич, осмотрев его, согласился. Нужно было совершить купчую. Но в зачет векселя купчая не совершалась. Дело зашло в тупик. А Варваций настаивал: «Постарайся как-нибудь найти средство по уплате».
И, наверное, такое средство было найдено. Иван Андреевич взял вексель с протестом из суда. Он заявил: «С оным Пироговым желаю учинить сделку лично».
14 августа у Ивана Андреевича занимает около двух тысяч рублей калужский купеческий сын Андрей Малофеев Меншов-Чистолетов.
1 сентября было подписано такое заемное письмо: «Я, нижеподписавшийся, горбатовский купец Абрам Григорьев сын Никифоров занял у господина надворного советника и кавалера Ивана Андреевича Варвация денег государственными ассигнациями тысячу рублей за указанные проценты сроком на десять месяцев, т. е. будущего 1814 года июля по первое число, на которое и должен всю ту сумму сполна заплатить, а буде чего не заплачу, то волен он, господин Варваций, просить о взыскании и поступлении по законам. К сему обязательству горбатовский купец Абрам Никифоров подписал».
На следующий день тот же Никифоров занимает у Варвация еще 422 рубля.
Еще через день коллежский асессор Александр Иванович Шарыпин одолжил у Ивана Андреевича 200 рублей сроком на 6 месяцев.
1 октября Варваций дал в долг 9 тыс. 350 рублей ассигнациями на 8 месяцев крестьянину графа Владимира Орлова Василию Олонцову.
9 октября появилось такое заемное письмо: «Я, астраханский купец Иван Федоров сын Кривоносов, дал сие заемное письмо г-ну надворному советнику Ивану Андреевичу Варвацию в том, что должен я за покупные мною у него рыбные товары денег государственною монетою 232 руб. 45 коп. сроком через шесть месяцев...».
Процент на ссуду в разные годы был разным. Но в среднем Варваций брал за шесть месяцев шесть процентов от одолженного капитала. За двенадцать месяцев процент удваивался.
Но эта прибыль выглядела ничтожной по сравнению с тем, что давало Ивану Андреевичу судоходство, а также соляные и винные откупа.
Но, пожалуй, самыми доходными были рыбные промыслы и владение рыболовными водами.
Когда Варваций прибыл в Астрахань, продажа свободных земель в крае уже практически была завершена. Колонизация края началась еще в XVII веке, но особый размах она приобрела во второй половине XVIII века.
В феврале 1765 года императрица Екатерина II разрешила продавать дворянам свободные земли на Нижней Волге. За продажей должна была следить Московская межевая канцелярия. В первую очередь, правом купить землю воспользовались дворяне, находящиеся по долгу службы в Астрахани, и знатные царедворцы. За короткое время в Астраханском уезде было продано 15950 десятин самой лучшей земли. Началась распродажа пустопорожней земли и в других уездах. Всего, по межевой инструкции 1768— 1772 годов, было продано 21050 десятин земли 25 помещикам.
Варваций не только покупал, но и брал рыболовные воды в аренду. Одна из крупных аренд была вдали от Астрахани.
В мае 1806 года Иван Андреевич взял у шемахинского Мустафы-хана в аренду богатые Сальянские рыболовные воды на четыре года, плата за год — 14 тысяч рублей. Был составлен подробный контракт.
Так как в это время шла война с Персией, то Варваций просил «дать знать командирам военных судов в Персии, чтоб в случае необходимости мои работные люди и суда могли искать у них защиты».
В Астраханский морской порт Варваций представил «подлинные на персидском диалекте контракты».
Вначале Иван Андреевич отправил в Сальянские воды мореходное судно «Св. Мария» с работными людьми и всевозможными припасами. На судне были отправлены 97 человек. В сентябре того же года к Сальянским берегам было отправлено еще одно судно — шхоут «Св. Станислав».
Но на воды, которые облюбовал Варваций, претендовал и астраханский купец Яков Козмин сын Нефедьев. Он подает жалобу в экспедицию рыбных и тюленьих промыслов, где указывает, что тоже владеет Сальянскими водами и взял их а аренду у Али-хана, о чем есть письменное условие.
Прокофьев потребовал, «чтоб Папанжанов очистил воды и ватагу, но приказчик того не учинил, тайным образом в ночи уехал в Сальяны и там сделал с Бадыр-беком переторжку фальшивую».
Нефедьев подает протест и иск в Астраханское губернское правление. Правление для быстрейшего разбирания дела предлагает выбрать посредников, по два с каждой стороны.
От Варвация посредниками были «флота отставной комиссар Алексей Яковлевич Степанов и астраханский купец Матвей Иванов Плотников».
От Нефедьева — «калмыцкий пристав коллежский асессор Михаил Тихонов Горбунов и астраханский купец Данило Федорович Старцев».
Из имеющихся документов не видно, чём кончилось это дело, но, вероятно, в пользу Варвация, ибо он несколько лет содержал и откупу Сальянские воды, которые приносили баснословную прибыль.
2.2. Благотворительность В 1881 году церковная газета писала: «Благотворительность Варвация по отношению к собору не ограничивалась только построением колокольни. И теперь еще собор получает процент с 40 тыс. рублей Варвациева капитала. Преосвященный архиепископ Гаий, высоко ценивший гуманную личность этого щедрого благотворителя, желая, чтобы память о нем сохранилась навсегда и перешла в отдаленное потомство, приказал поставить в архиерейской ризнице его большой портрет, в котором он изображен в рост. Этот портрет можно видеть в ризнице и сейчас».
Через 15 лет в Саратове была опубликована интересная книга «Иллюстрированная Астрахань». Ее автор Адольф Николаевич Штылько, описывая достопримечательности Астраханского кремля, останавливается и на реликвиях архиерейского дома. В одном из залов этого дома была небольшая портретная галерея. На стенах висели изображения первого астраханского митрополита Иосифа, строителей Успенского собора — митрополитов Савватия и Сампсона, епископов Лаврентия Горки, Варлаама Липицкого, красноречивого Анастасия Братановского, ласкового Мефодия и многих других иерархов, подробные сведения о которых можно встретить в «Ключаревской летописи». Штылько писал: «Галерея эта в старину обязательно открывалась для публики в каждый торжественный день. Здесь же находятся портреты Любарского, преосвященного, инициативе и трудам которого мы обязаны этим редким и интересным собранием, и Сапожникова, и Варвация, этих достопамятных людей города Астрахани, из которых первый построил царские врата (Успенского собора), а на средства второго выстроена, между прочим, соборная колокольня, украшающая вход в кремль».
С.А. Богатырев в 1905 году относительно экскурсии учеников в ризницу Успенского собора отмечал, что там наряду с дорогими Евангелиями, посохами, потирами, старинными одеяниями хранился и «портрет грека Варвация, построившего соборную колокольню...».
Таким образом, мы имеем два сообщения, что портрет Варвация находился в ризнице Успенского собора, и одно, что его изображение было в портретной галерее архиерейского дома. Может быть, было два портрета?
В Астраханском государственном архиве, в фонде Астраханской картинной галереи, есть «Акт о передаче икон из Успенского собора в картинную галерею». Акт был подписан 15 июля 1931 года. Кроме икон, портретов астраханских иерархов, было и несколько светских портретов. Под № 48 значилось: «Неизвестный художник. Портрет мужчины бритого, во фраке, с орденом в петлице и на шее и с перстнем на руке».
Конечно, это портрет Варвация. Кстати, ни в одном астраханском издании до этого времени не было напечатано портрета Ивана Андреевича.
Санкт-Петербургский журнал писал в 1808 году за декабрь: «Надворный советник Варваций и астраханский первой гильдии купец Обезьяний, движимые усердием к общей пользе, обязались устроить в Астрахани первый деревянный дом для содержания 50 человек неимущих и больных, а Обезьяний — для 30 человек, довольствуя их одеянием, пищею, прислугой, лечением. Его Императорское Величество, приняв с удовольствием столь похвальный опыт усердия надворного советника Варвация и купца Обезьянина, сделавших уже и прежде многие на пользу общую пожертвования, всемилостивейше пожаловать соизволил первого кавалером ордена Св. Владимира 4-ой степени, а второму — золотую медаль, осыпанную бриллиантами, с надписью „За полезное дело“ на голубой ленте».
Не менее Греции Варваций любил и Россию. Во время нашествия Наполеона в 1812 году Иван Андреевич все свои свободные средства отдавал делу защиты второй Родины. В № 7 газеты «Восточные известия» за 1813 год приводятся «имена особ, пожертвовавших в 1812 году по двукратному приглашению Астраханского гражданского губернатора разными суммами на военные потребности...».
Иван Андреевич пожертвовал 25 тысяч рублей. Да еще на закупку продовольствия выделил 12 тысяч 742 рубля.
Жители Астрахани жертвовали не только деньги, но и вещи, продукты, драгоценности. Интересное объявление было напечатано в №12 «Восточных известий" за 1813 год: «Иностранец Тушель с дозволения начальства сего апреля 19 дня, если не воспрепятствует сильный ветер или дурная погода, намерен пустить большой воздушный шар, а сбор денег обратить в пользу раззоренных от неприятеля московских жителей.
Господин Тушель ласкает себя надеждою, что почтеннейшая публика не оставит его своим вниманием. Место зрелища назначается за садом г-на коллежского асессора Кирилла Федорова».
Варваций „за нерушимую преданность и любовь к царю и Отечеству наипаче изъявивший беспримерную ревность щедрым пожертвованием“, был награжден бронзовой медалью на Владимирской ленте в память о войне 18-12 года. Эта медаль должна вечно храниться у его потомков „яко знак оказанных в сем году предком их незабвенных заслуг Отечеству“.
Да Россия была для Ивана Андреевича вторым Отечеством, и он делал для нее все, что было в его силах. А сколько было всяких пожертвований, сделанных незаметно, как бы мимоходом, упоминаний о которых не найдешь ни в одном печатном источнике! Только просматривая документы, к которым десятки лет не дотрагивалась рука исследователей, с удивлением обнаруживаешь что к многому причастно усердие щедрого дарителя.
Есть письмо губернатора Кожевникова, где он обращается к „астраханскому дворянству и благородным чиновникам“ пожертвовать, кто сколько может, „движимый благородным уважением к памяти замечательных граждан“.
На подписном листе он первым ставит свою подпись и указывает — 100 рублей. За ним жертвует 25 рублей вице-губернатор Вельсовский. Губернский казначей Иван Тулинский также вносит 25 рублей, советник казенной палаты Павел Захаржевский жертвует 50 рублей. Пятым в списке следует Варваций. Он написал собственной рукой: „Иван Варваций сто рублей отдал“.
Иван Андреевич равнялся на губернатора.
2 ноября 1814 года Варваций получил повестку из Астраханского дворянского депутатского собрания, где говорилось: „По случаю возобновления здесь в Астрахани Дворянского Депутатского собрания и для найму дома, в котором будет дворянство собираться, и для сочинения родословной книги, и для хранения дворянских архивов, содержания секретаря с приказными служителями и сторожем и на разные канцелярские расходы собрать со всех дворян добровольную скидку, кто сколько подписать пожелает“.
В ноябре 1814 года Варваций написал прошение в Астраханское дворянское депутатское собрание:
»На основании Высочайше пожалованной дворянству 1785 года апреля в 21 день грамоты — имею я желание быть внесенным в Дворянскую родословную книгу Астраханской губернии, почему, прилагая при сем на дворянское мое достоинство пожалованный мне от Его Императорского Величества диплом, покорно прошу оное собрание внесть меня в Дворянскую родословную книгу и дать мне грамоту, а диплом выдать мне обратно.
Иван Варваций".
В российское дворянство Иван Андреевич возведен был раньше, но не был еще внесен в Астраханскую дворянскую родословную книгу. По специальному указу императора Александра I Варваций имел право на собственный герб. В преамбуле указа говорилось: «Мы в воздаяние ревностных его, надворного советника, заслуг по дарованной нам от всемогущего Бога самодержавной власти всемилостивейше соизволил помянутого нашего верноподданного надворного советника и кавалера Ивана Варвация на всей нашей наследной империи в дворянство возводим.
И для вящего свидетельства и в признак сей нашей императорской милости и возведения в дворянское достоинство жалуем ему, Варвацию, такой герб: „В верхней половине щита, в золотом поле находится рука с саблею, в нижней половине, разделенной перпендикулярной чертой, изображены плавающее на воде судно с парусами и две рыбы. Щит увенчан дворянским шлемом и короной с страусовыми перьями. Намет на щите золотой, подложенный голубым“2).
Варваций мог использовать герб при запечатывании писем, деловых бумаг, на воротах дома, на различных вещах и „везде, где честь его и другие случающиеся обстоятельства того потребуют употреблять по своему изволению“.
Вскоре Варваций решил построить еще один греческий храм. Он выбрал место для его постройки на окраине города, купив пустопорожнее место у жены капитана второго ранга Сарандинаки, который в конце XVIII века командовал кораблем „Кирилл Белозерский“, входящим в состав эскадры Федора Ушакова.
Церковь была построена в 1813 году. По представлении Святейшего Синода 27 августа 1814 года церковь превратили в монастырь и назвали Иерусалимским Александровским. На новые постройки монастыря и его украшения Варваций израсходовал 600 тысяч рублей. В 1822 году Варваций пожертвовал монастырю каменный магазин на купеческой бирже.
Есть описание Иерусалимского монастыря, сделанное в 1910 году Н. Абрамовичем: „Монастырь представляет собой массивное белое здание с греческим фронтоном, подпираемым огромнейшими колоннами. Стоит он на площади и красиво высится своими белыми стенами, а рядом осеняют колонны листвою огромные дубы.
Над дверью прибита мраморная доска, удостоверяющая, что монастырь этот построен волею и средствами купца Варваци… Подле икон повешены золотые и серебряные кораблики — дар моряков, спасшихся после бури“.
Еще в 1818 году Иван Андреевич пожертвовал часть своего монастырского дома под больницу для бедных. Этот дом находился в переулке, который горожане назвали Варвациевским.
В 1816 году Иван Варваций делает большой вклад на сооружение в Таганроге соборной церкви во имя Успения Пресвятой Богородицы. В это время Иван Андреевич уже живет и в Астрахани, и в Таганроге. В Астрахани его делами умело заправляет астраханский купец Федор Щукин.
Не так уж много мы знаем о жизни Варвация в Таганроге. Его недвижимости там было немало. В 1820 году Иван Андреевич пожертвовал в Таганрогский Приказ Общественного призрения свое имение на балке Малая Черепаха, которое он купил в 1813 году у первого председателя коммерческого суда Таганрога Шауфуса.
Имелся у Варвация в Таганроге и собственный дом на Мало-Греческой улице. Был он каменный двухэтажный, с полуподвальными просторными помещениями для товаров. Построен был в духе классицизма с большим широким балконом по фасаду и с высоким крыльцом. Этот дом сохранился лишь на фотографии в Таганрогском краеведческом музее.
22 мая 1855 года, когда англо-французский флот обстрелял Таганрог, под огонь корабельной артиллерии попал и дом Варвация. И он долгое время хранил в своих стенах неразорвавшиеся вражеские ядра.
продолжение
--PAGE_BREAK--