Введение.
Экономическийкризис, массовые беспорядки, разраставшееся восстание крестьян Вандеи,поражение при Неервиндене (18 марта 1793) связанного с жирондистами Дюмурье иего переход на сторону врага предопределили падение этой партии и гибель еевождей. Переход власти к монтаньярам в результате очередного восстания парижан31 мая — 2 июня 1793 означал политическую победу новой буржуазии капитала,возникшего в годы революции за счет купли-продажи национальных имуществ иинфляции над старым порядком и капиталом, сложившимся в основном до 1789.Победе монтаньяров в национальном масштабе предшествовала их победа над своимиоппонентами в Якобинском клубе; поэтому установленный ими режим получилназвание Якобинской диктатуры.
В спорах о Великойфранцузской революции, которые вели отечественные исследователи в последнеедесятилетие, немало внимания уделялось эпохе Конвента. Это не удивительно:после 1917г. якобиноцентризм стал одной из наиболее характерных чертотечественной историографии данной темы. Но если в 30-х и 60-х годах полемикаразворачивалась главным образом по вопросу о классовой сущности власти1793-1794гг., то в наши дни объектом критики стали авторитаризм итеррористический характер якобинской диктатуры. Переоценки носят концептуальныйхарактер, в основе их- признание приоритета общечеловеческих ценностей передпринципами революционной морали и целесообразности. Тем важнее кажется сегодняобращение копыту иных, немарксистских направлений в изучении французскойистории конца XVIII в.
В современнойнауке возникли разногласия по поводу названия, либо якобинская республика, либоякобинская диктатура. Этот термин носит двоякий характер, республика этовнешняя форма организации якобинской власти, диктатура это сущность формыорганизации якобинский власти, поэтому и возникают разногласия.
1.Исторический очерк.
1793 г. вооруженныеграждане и национальные гвардейцы, руководимые якобинцами во главе сповстанческим комитетом Парижской коммуны, свергли правительство жирондистов. 3июня Конвент, где теперь доминировали якобинцы, принял декрет о льготнойпродаже крестьянам конфискованных у контрреволюционеров земель. Был разрешенраздел общинных земель между жителями общины (декрет от 10-11 июня 1793 г.).Особое значение имел декрет от 17 июня 1793 г., ликвидировавший все оставшиесяи наиболее защищаемые реакцией феодальные права. Принятые решения началинемедленно претворяться в жизнь. В результате значительная часть крестьянпревратилась в свободных мелких земельных собственников. Это не означало, чтоисчезло крупное землевладение (были конфискованы земли эмигрантов, церкви, контрреволюционеров,а не всех помещиков; много земель скупила городская и сельская буржуазия).Сохранилось и безземельное крестьянство. Одновременно с этим и столь же быстро(в течение первых трех недель) проводились важные преобразования вгосударственном строе. Была принята новая конституция. Конституция 1793 г.Новая Конституция была принята Конвентом 24 июня 1793 г. По установившейсятрадиции, она состояла из Декларации прав человека и гражданина и собственноконституционного акта.
Созданная всоответствии с Конституцией 1791 г. новая система государственных органовФранции отражала временное равновесие противостоящих политических сил. Вконечном счете она не удовлетворяла обе стороны' буржуазию, власть которой присохранении монархического строя не была гарантированной и прочной, и ЛюдовикаXVI и дворянство, которые не могли смириться с происшедшими переменами и неоставляли планов реставрации старых порядков.
СоставЗаконодательного собрания, с первого взгляда, оказался благоприятным длякороля: в нем преобладали так называемые фейяны — представители крупнойторговой и промышленной буржуазии, либеральные дворяне и другие консервативныесилы, стремившиеся не допустить дальнейшего развития революции. Фейянампротивостояли жирондисты (лидеры — Бриссо, Верньо, Кондорсе), выражавшиеинтересы более радикальных торгово-промышленных кругов, а также якобинцы(лидеры — Дантон, Робеспьер и др.), представлявшие собой леворадикальную инаиболее революционно настроенную политическую группировку. Жирондисты иякобинцы, которые были в меньшинстве в Законе-' дательном собрании,пользовались огромным авторитетом в органах самоуправления Парижа — в секциях ив генеральном совете Парижской коммуны, а также в Якобинском клубе, ставшемполитическим центром революционного Парижа. В этой ситуации возникло и сталобыстро нарастать открытое противостояние законодательной и королевской власти.Сгруппировавшиеся вокруг короля силы феодальной реакции, заручившись поддержкоймонархической Европы, готовили заговор против Конституции.
Однако окончательныйприговор королевской власти, а соответственно и Конституции 1791 г. был вынесеннародными массами Франции. Слухи о заговоре короля были умело использованывождями якобинцев, выступавшими за дальнейшее развитие революции и оказавшимибольшое воздействие на низы Парижа. По призыву Коммуны и Якобинского клубавозбужденное разговорами о заговоре население Парижа 10 августа 1792 г.поднялось на восстание, которое привело к свержению королевской власти.Революция вступила в свой второй этап (10 августа 1792 г. — 2 июня 1793 г.),охарактеризовавшийся дальнейшим повышением политической активности масс ипереходом власти в руки жирондистов.
Под давлениемреволюционно настроенного народа Законодательное собрание, где жирондистыприобретали все больший политический вес и даже сформировали временноеправительство, отменило деление граждан на активных и пассивных. Были назначенывыборы в Национальный Учредительный конвент, который должен был выработатьновую конституцию Франции.
В ночь с 21 на 22сентября 1792 г. Конвент своим декретом отменил действие Конституции 1791 г.,упразднил королевскую власть, положил тем самым начало республиканскому строюво Франции. Этим же декретом подтверждалось, что Конвент берет на себяподготовку новой конституции, что “личность и собственность находятся подохраной французского народа”.
Состав Конвентаотражал новую сложную расстановку политических сил, определившую развитиефранцузской государственности на втором этапе революции. Руководящие позиции внем заняли жирондисты (Бриссо и др.). Они не имели большинства мест в Конвенте,но их поддерживало “болото” — значительная часть депутатов, которые составлялисвоеобразный политический центр. Они занимали промежуточное положение междужирондистами и якобинцами, былое единство которых с провозглашением республикивсе более сменялось политической конфронтацией.
Благодаряподдержке “болота” вожди жирондистов смогли взять в свои руки правительственнуювласть, которая осуществлялась ими через Исполнительный комитет Конвента.Отражая, прежде всего интересы умеренно-радикальных слоев буржуазии, а такжевсех тех кругов французского общества, которые устали от революции и не желалиее дальнейшего развития, жирондисты стремились сдержать нарастающее бунтарствонародных масс. Не случайно к зиме 1792 г., когда в Париже вновь усилилисьпротиворечия в революционном лагере, жирондисты были исключены из Якобинскогоклуба. Здесь укрепилось влияние монтаньяров, “истинных” якобинцев (Дантон,Робеспьер, Марат), пользовавшихся широкой поддержкой низов Парижа.
По мере развитияреволюционных событий, которые во многом происходили помимо желания и волижирондистского правительства, ему в Конвенте все более энергично противостоялаякобинская оппозиция.
Под напоромякобинцев, за которыми шли революционно настроенные низы Парижа, жирондистыпровели ряд радикальных мер. В конце сентября был принят декрет Конвента овведении во Франции нового революционного летосчисления, берущего свое начало сустановления Французской республики. В связи с опасностью иностраннойинтервенции и монархических мятежей, угрожавших самому существованиюреспублики, жирондистский Конвент декретировал учреждение комитета общественнойбезопасности (2 октября 1792 г.), чрезвычайного уголовного трибунала в Париже(10 марта 1793 г.), комитета общественного спасения (6 апреля 1793 г.).
Еще до созываКонвента 25 августа 1792 г. жирондистское правительство провело черезЗаконодательное собрание новый аграрный закон “Об уничтожении остатковфеодального режима”, отменивший выкуп крестьянами феодальных повинностей.Фактически это узаконило положение, уже сложившееся в ходе аграрной революции.Был принят также декрет о разделе конфискованных земель эмигрантов и передачеих путем бессрочной аренды или продажи крестьянам. Однако большая часть этихземель оказалась не у крестьян, а у представителей состоятельных кругов.
В декабре 1792 г.Конвент под влиянием политических эмоций, накопившейся ненависти кмонархическому режиму вынес смертный приговор королю Людовику XVI. В мае 1793г. по требованию якобинцев он декретировал установление максимума (твердыецены) на зерно. Но основная цель жирондистов сводилась к стабилизацииполитического положения и укреплению сложившихся в ходе революции отношенийсобственности и новых экономических порядков. 18 марта 1793 г. Конвент поддавлением жирондистов, напуганных волнениями среди бедноты, принял закон,установивший смертную казнь для лиц, предлагающих аграрный закон, т. е.требующих уравнительного передела земли, а также для лиц, пропагандирующихкакой-либо другой закон, “ниспровергающий земельную, торговую или промышленнуюсобственность”.
Остановить ростреволюционных настроений в Париже, взять их под контроль жирондистскомуправительству не удалось. Его авторитет и влияние на народные массы к весне1793 г. быстро падали. Резервы демократических преобразований были жирондистамиисчерпаны. С другой стороны, именно на них, располагающих властью в Конвенте,падала политическая ответственность за усилившиеся в ходе революции тяготы илишения населения Парижа, за внешнеполитические промахи и поражения.
Положениежирондистов значительно ухудшилось в связи с нарастающими экономическимитрудностями. Политические позиции жирондистов значительно пошатнулись посленеудавшегося суда над Маратом и последующим его убийством, а также в связи сусилившимся конфликтом между их лидерами и Парижской коммуной, ставшей оплотомякобинцев.
Падению авторитетажирондистов способствовало и то обстоятельство, что они, отменив Конституцию1791 г., не смогли дать Франции новый республиканский конституционный документ.
Еще II октября1792 г. была создана конституционная комиссия Конвента, которая в своей работепроявила нерешительность и медлительность. Составленный одним из вождейжирондистов, известным математиком Кондорсе, конституционный проект был слишкомгромоздким (насчитывал 400 статей), доктринерским и догматичным, далеким отреальной жизни.
В своихконституционных проектах, стремясь ограничить политическое влияние Парижа,жирондисты выступали за расширение прав департаментов, за ослабление центральнойвласти. В проекте Кондорсе решительно отвергался принцип разделения властей,которому была противопоставлена “одна власть, власть нации”.
Республика пожирондистскому проекту должна была основываться на принципе единства власти, назакреплении центрального места за представительным органом, выступающим в видеоднопалатного законодательного собрания. Представительную форму правленияжирондисты пытались дополнить и непосредственной демократией.
Конституционныйпроект жирондистов дебатировался в Конвенте вплоть до 2 июня 1793 г., т. е. допадения их власти, но он так и не был утвержден. Нарастающая напряженность вобществе, рост политической активности масс, усиление противостоянияжирондистов и якобинцев в Конвенте и за его стенами, а также нерешительностьлидеров жирондистов препятствовали созданию ими республиканскогоконституционного строя.
В результатенепоследовательной и центристской политики жирондистского Конвента, тогдашниевожди которого к весне 1793 г. все более теряли революционную инициативу,республика оказалась на грани гибели. Внутри страны усиливались роялистскиемятежи, извне грозило новое наступление армий феодально-монархической коалиции.
Якобинскаядиктатура. Народное восстание 31 мая — 2 июня 1793 г., во главе которого стоялповстанческий комитет Парижской коммуны, привело к изгнанию жирондистов изКонвента и положило начало периоду правления якобинцев. Французская революциявступила в свой завершающий третий этап (2 июня 1793 г. — 27 июля 1794 г.).Государственная власть, уже сосредоточенная к этому времени в Конвенте, перешлав руки вождей якобинцев — небольшой политической группировки, настроенной надальнейшее решительное и бескомпромиссное развитие революции.
2. Якобинскаядиктатура.
За якобинцами стоялширокий блок революционно-демократических сил (мелкая буржуазия, крестьянство,деревенская и особенно городская беднота). Ведущую роль в этом блоке играли такназываемые монтаньяры (Робеспьер, Сен-Жюст, Кутон и др.), речи и действиякоторых отражали прежде всего господствовавшие бунтарские и эгалитарныенастроения масс.
На якобинскомэтапе революции участие различных слоев населения в политической борьбедостигает своей кульминации. Благодаря этому во Франции в это время быливыкорчеваны остатки феодальной системы, проведены радикальные политическиепреобразования, отведена угроза интервенции войск коалиции европейских держав иреставрации монархии. Революционно-демократический режим, сложившийся приякобинцах, обеспечил окончательную победу во Франции нового общественного игосударственного строя.
Историческаяособенность данного периода в истории французской революции и государствасостояла также и в том, что якобинцы не проявляли большой щепетильности ввыборе средств борьбы со своими политическими противниками и не останавливалисьперед использованием насильственных методов расправы со сторонниками “старогорежима”, а заодно и со своими “врагами”.
Наиболеепоказательным примером революционной напористости якобинцев может служить ихаграрное законодательство. Уже 3 июня 1793 г. Конвент по предложению якобинцевпредусмотрел продажу мелкими участками в рассрочку земель, конфискованных удворянской эмиграции. 10 июня 1793 г. был принят декрет, возвращавшийкрестьянским общинам захваченные дворянством земельные угодья ипредусматривающий возможность раздела общинных земель в том случае, если за этовыскажется одна треть жителей. Поделенная земля становилась собственностьюкрестьян.
Важное значениеимел Декрет от 17 июля 1793 г. “Об окончательном упразднении феодальных прав”,где безоговорочно признавалось, что все бывшие сеньориальные платежи, чиншевыеи феодальные права, как постоянные, так и временные, “отменяются без всякоговознаграждения”. Феодальные документы, подтверждающие сеньориальные права наземлю, подлежали сожжению. Бывшие сеньоры, а также должностные лица, утаивающиетакие документы или сохраняющие выписки из них, присуждались к 5 годамтюремного заключения. Хотя якобинцы, выступающие в принципе за сохранениесуществующих отношений собственности, не удовлетворили всех требованийкрестьянских масс (о конфискации дворянских земель, об уравнительном ибесплатном их разделе), аграрное законодательство Конвента для своего времениотличалось большой смелостью и радикализмом. Оно имело далеко идущие социально-политическиепоследствия, стало правовой основой для превращения крестьянства в массу мелкихсобственников, свободных от пут феодализма. Для закрепления принципов новогогражданского общества Конвент Декретом от 7 сентября 1793 г. постановил, что“ни один француз не может пользоваться феодальными правами в какой бы то нибыло области под страхом лишения всех прав гражданства”.
Характерно, чтотесная связь якобинцев с городскими низами, когда этого требовали чрезвычайныеобстоятельства (продовольственные трудности, рост дороговизны и т. п.),неоднократно вынуждала их отступать от принципа свободы торговли инеприкосновенности частной собственности. В июле 1793 г. Конвент ввел смертнуюказнь за спекуляцию предметами первой необходимости, в сентябре 1793 г.декретом о максимуме устанавливались твердые цены на продовольствие.
Принятые в концефевраля — начале марта 1794 г. так называемые вантозскис декреты Конвентапредполагали бесплатное распределение среди неимущих патриотов собственности,конфискованной у врагов революции. Однако вантозские декреты, с энтузиазмомвстреченные плебейскими низами города и деревни, не были проведены в жизньиз-за противодействия со стороны тех политических сил, которые считали, чтоидея равенства не должна осуществляться столь радикальными мерами. В мае 1794г. Конвент декретировал введение системы государственных пособий для нищих,инвалидов, сирот, стариков. Было отменено рабство в колониях и т. д.
Политическаярешительность и радикализм якобинцев проявились в новой Декларации правчеловека и гражданина и в Конституции, принятой Конвентом 24 июля 1793 г. иодобренной подавляющим большинством народа на плебисците (Конституция 1 годареспублики). Эти документы, составленные с использованием конституционныхпроектов жирондистов, испытали на себе сильное влияние взглядов Ж. Ж. Руссо.Так, целью общества объявлялось “общее счастье”. Основной задачей правительства(государства) являлось обеспечение пользования человеком “его естественными инеотъемлемыми правами”. К числу этих прав были отнесены равенство, свобода,безопасность, собственность.
Равенству якобинцыв силу своих эгалитаристских убеждений придавали особое значение. В Декларацииподчеркивалось, что все люди “равны по природе и перед законом”.
В трактовке правасобственности якобинцы пошли на уступку сформировавшимся за годы революцииновым буржуазным кругам и отказались от выдвигавшейся ими ранее в полемике сжирондистами идеи прогрессивного налогообложения и необходимостиограничительного толкования правомочий собственника.
Декларация 1793 г.в ст. 16 определяла право собственности в традиционно широком ииндивидуалистическом плане как возможность “пользоваться и располагать поусмотрению своим имуществом, своими доходами, плодами своего труда и промысла”.Но в подходах к решению других вопросов, в частности относящихся к сфере личныхи имущественных прав граждан, якобинцы сделали значительный шаг вперед посравнению с предшествующими конституционными документами.
По ст. 122Конституции каждому французу гарантировались всеобщее образование,государственное обеспечение, неограниченная свобода печати, право петиций,право объединения в народные общества и другие права человека. Статья 7Декларации 1793 г. в число личных прав граждан включила право собраний с“соблюдением спокойствия”, право свободного отправления религиозных обрядов.
В якобинскойдекларации особое внимание уделялось гарантиям от деспотизма и произвола состороны государственных властей. Согласно ст. 9, “закон должен охранятьобщественную и индивидуальную свободу против угнетения со стороны правящих”.Всякое лицо, против которого совершался незаконный, т. е. произвольный итиранический акт, имело право оказывать сопротивление силой (ст. II).
Посколькусопротивление угнетению рассматривалось как следствие, вытекающее из прочихправ человека, Декларация 1793 г. делала революционный вывод о том, что вслучаях нарушения правительством права народа “восстание для народа и длякаждой его части есть его священное право и неотложнейшая обязанность” (ст.35). Таким образом, в отличие от Декларации 1789 г., где говорилось онациональном суверенитете, якобинцы в своих конституционных документахпроводили идею народного суверенитета, восходящую к Ж. Ж. Руссо.
Конституцияякобинцев отвергла принцип разделения властей, как противоречащий, по мнению Ж.Ж. Руссо, идее суверенитета народа, выступающего как единое целое. Онапредусматривала простое и, казалось бы, демократическое по тем временамустройство государства. В противовес проявившимся в годы революции планамрегионализации Франции в ст. 1 подчеркивалось, что “французская республикаедина и неделима”.
Упразднив делениеграждан на активных и пассивных как несовместимое с идеей равенства,Конституция практически узаконила всеобщее избирательное право для мужчин (с 21года). Своеобразное стремление якобинцев сочетать представительные органы снепосредственной демократией (влияние Ж. Ж. Руссо) нашло свое отражение в том,что избираемый на один год Законодательный корпус (Национальное собрание) поряду важных вопросов (гражданское и уголовное законодательство, общеезаведование текущими доходами и расходами республики, объявление войны и т. д.)мог лишь предлагать законы.
ПринятыйНациональным собранием законопроект приобретал силу закона лишь в том случае,если 40 дней спустя после его рассылки в департаменты в большинстве из них однадесятая часть первичных собраний не отклоняла данный законопроект. Такаяпроцедура была попыткой воплотить в жизнь идею народного суверенитета,проявляющегося в данном случае в том, что только “народ обсуждает ипостановляет законы” (ст. 10). По ряду вопросов, согласно Конституции,Национальное собрание могло издавать декреты, имеющие окончательную силу.
Исполнительныйсовет являлся высшим правительственным органом республики. Он должен былсостоять из 24 членов, избираемых Национальным собранием из кандидатов,выдвинутых списками от первичных и департаментских собраний. На Исполнительныйсовет было возложено “руководство общим управлением и наблюдением за ним” (ст.65). Совет нес ответственность перед Национальным собранием “в случаенеисполнения законов и декретов, а также в случае недонесения озлоупотреблениях” (ст. 72).
Но предусмотреннаяякобинской Конституцией система государственных органов на практике не быласоздана. В связи с трудными внутренними и международными условиями Конвент былвынужден отсрочить вступление конституции в силу. Будучи убежденными,фанатичными и бескомпромиссными революционерами, якобинцы полагали, чтоокончательное подавление контрреволюции и упрочение республики в сложившейсяобстановке могут быть осуществлены лишь в результате энергичных действийправительства, путем установления режима революционной диктатуры.
3.Организация революционной власти.
Основы организацииреволюционного правительства были определены Конвентом в ряде декретов, вчастности в Учредительном законе от 4 декабря 1793 г. “О революционном порядкеуправления”. В этом декрете предусматривалось, что “единственным центромуправления” в республике является Национальный конвент. За ним признавалосьисключительное право на принятие и толкование декретов. Такое закреплениеруководящей роли Конвента в системе органов революционной диктатуры былообусловлено самим ходом политической борьбы. После изгнания жирондистовпреобладающим влиянием в нем пользовались якобинцы.
Конвент был тесносвязан с Парижской коммуной, народными обществами, т. е. был признанным центромреволюционных сил того времени, к тому же постоянно действовавшим органом,который оперативно реагировал на быстро меняющуюся политическую ситуацию,рассматривал большое количество вопросов и за сравнительно короткий срок принялогромную массу законов (декретов).
Правительственнуювласть в системе революционной диктатуры якобинцев осуществлял Комитетобщественного спасения. Он выдвинулся на первое место среди комитетов Конвента,стал вдохновителем политики революционного террора. Роль этого комитетаособенно возросла с июля 1793 г., когда во главе его вместо Дантона,проявлявшего нерешительность и склонность к компромиссам, встал выдвинувшийсяна место лидера якобинцев М. Робеспьер. В состав комитета вошли и его ближайшиесоратники — Сен-Жюст, Кутон и др.
Согласно декретуКонвента от 10 октября 1793 г., Комитету общественного спасения должны былиподчиняться временный исполнительный совет, министры, генералы. Ему жевменялось в обязанность сначала ежедневно, а с декабря 1793 г. ежемесячнопредставлять отчеты о своей работе в Национальный конвент.
Для связи Конвентаи правительственных учреждений с местами в департаменты и в армию посылалиськомиссары из числа депутатов Конвента, которые наделялись широкимиполномочиями. Они осуществляли контроль за применением декретов революционногоправительства и в случае необходимости могли отстранять должностных лиц вдепартаментах и генералов в армии. Сложная политическая ситуация(контрреволюционные мятежи, измены в армии) вынуждала комиссаров Конвента оратьна себя иногда и непосредственные административные и организационные функции —издавать обязательные распоряжения, командовать воинскими частями и т. д.
К задачамреволюционной диктатуры было приспособлено управление на местах. Законом 4декабря 1794 г. из ведения администрации департаментов были изъяты важнейшиевопросы, “относящиеся к революционным законам и мерам управления иобщественного спасения”. По этим вопросам дистрикты и муниципалитеты сносилисьнепосредственно с революционным правительством. Наибольшую активность в местномуправлении проявляли муниципалитеты, из которых были изгнаны жирондисты. Вработе коммун и их секций, в генеральных советах широкое участие принимали низыгородского и сельского населения.
Еще по декрету 21марта 1793 г. для надзора за враждебными республике иностранцами в каждойкоммуне и ее секции избирались наблюдательные и иные специальные комитеты. Приякобинцах функции этих комитетов значительно расширились, они получили названиереволюционных комитетов. Эти комитеты, состоявшие из наиболее активных ифанатично преданных революции граждан, были созданы по всей стране. Онипревратились в инструмент революционного террора и в главную опору Комитетаобщественного спасения на местах. Они не только последовательно проводили всвоих округах политику центра, но в свою очередь сами оказывали давление наКонвент, вынуждая его в ряде случаев выполнять требования опьяненных революциеймасс.
Важное место всистеме революционной диктатуры занимали различные народные общества и клубы,прежде всего Якобинский клуб в Париже, выполнявший роль своеобразногополитического штаба революции, и многочисленные его отделения по всей стране(свыше 40 тыс.).
Одной изсущественных особенностей якобинской диктатуры было создание специальныхорганов, предназначенных для борьбы с внешними врагами и внутреннейконтрреволюцией. В своей деятельности, направленной на защиту республики изавоеваний революции, они использовали методы революционного террора.
В организацииразгрома войск феодально-монархической коалиции, вторгшихся в республиканскуюФранцию, решающую роль сыграла преобразованная якобинцами армия. В августе 1793г. Конвент издал декрет о всеобщем ополчении, согласно которому осуществлялсяпереход от добровольческого принципа к обязательному набору, т. е. созданиюмассовой народной армии. В ст. 1 декрета говорилось: “С настоящего временивпредь до изгнания врагов с территории Республики все французы должнынаходиться в постоянной готовности к службе в армии. Молодые люди должныотправиться воевать, женатые будут изготовлять оружие и перевозитьпродовольствие, женщины будут шить палатки и одежду и служить в госпиталях,дети будут щипать корпию из старого белья, старики будут в общественных местахвозбуждать мужество воинов, ненависть к королям и взывать к единствуРеспублики”. Батальоны новобранцев, слитые с кадровыми частями (так называемаяамальгама армии), привносили в армейскую среду революционный дух и укреплялибоеспособность воинских подразделений. На командные посты, в том числе игенеральские, выдвигались молодые, способные и волевые люди, многие из которыхбыли выходцами из народа. Революционная армия не только очистила к началу 1794г. территорию Франции от войск коалиции, но и принимала участие в подавленииконтрреволюционных мятежей в Лионе, Вандее и других городах.
Важную роль ворганизации борьбы с контрреволюцией сыграл Комитет общественной безопасности.На него законом 4 декабря 1793 г. был возложен “особый надзор” за всем тем, чтокасалось “личности и полиции”. Он не был подчинен Комитету общественногоспасения и должен был ежемесячно представлять свои отчеты непосредственно вКонвент. Наделенный правом расследования контрреволюционной деятельности,ареста и предания суду врагов республики, этот комитет, нередкозлоупотреблявший своей властью, стал одним из важнейших карательных органов всистеме якобинской диктатуры. Особую роль в проведении карательной политики вдистриктах и коммунах играли упомянутые выше революционные комитеты. Их функциибыли существенно расширены законом 17 сентября 1973 г. о подозрительных. Этикомитеты имели непосредственную связь с Комитетом общественной безопасности,пересылали ему списки арестованных и изъятые у них документы. Круг лиц,считавшихся подозрительными и подлежащих аресту, был весьма широким инеопределенным. Это лица, которые своим поведением, связями, речами,сочинениями “проявляют себя сторонниками тирании, федерализма и врагамисвободы”, члены дворянских семей, которые “не проявляли постоянно своейпреданности революции”, лица, которым было отказано в выдаче “свидетельств облагонадежности”, и т. д. Революционные комитеты, тесно связанные с народнымиобществами, местными отделениями Якобинского клуба, нередко проявлялиполитическую нетерпимость. Они развернули энергичную деятельность по выявлениюи разоблачению контрреволюционеров, не очень беспокоясь о том, что во многихслучаях они преследовали и “обезвреживали” ни в чем не повинных людей.
В системе органовякобинской диктатуры чрезвычайно активную роль играл также Революционныйтрибунал. Он был создан по требованию якобинцев еще жирондистским Конвентом, нопревратился в постоянно действующее орудие революционного террора лишь послеего реорганизации 5 сентября 1793 г.
Судьи, присяжныезаседатели, общественные обвинители и их помощники назначались Конвентом. Всяпроцедура в Революционном трибунале характеризовалась упрощенностью ибыстротой, что позволяло ему вести целенаправленную, но в то же время ижестокую борьбу с политическими противниками революционного правительства —роялистами, жирондистами, агентами иностранных держав. До 10 июня 1794 г. поприговору Революционного трибунала было казнено 2607 человек. Военные победыреволюционной армии и упрочение республики с неизбежностью противников режима ипротив “новых богачей”, но он повлек за собой и рост казней невинных иоклеветанных людей (за 43 дней было казнено 1350 человек).
К лету 1794 г.,когда в результате побед революционной армии исчезла военная опасность и новыйреспубликанский строй стал политической реальностью, внутренние противоречия,присущие якобинскому режиму, стали более острыми и неразрешимыми.
Новую денежнуюаристократию раздражали введенные якобинцами ограничения предпринимательства.Она не желала более мириться с террором, с ограничениями элементарныхдемократических прав, с фактическим разрушением созданного революциейконституционного механизма.
Сложившееся в ходереволюции многомиллионное мелкособственническое крестьянство утратило свойреволюционно-демократический настрой, отвернулось от якобинцев. Как отмечалосьвыше, вожди якобинцев оттолкнули от себя в конечном счете и низы городского исельского населения.
В условиях, когдаправящий блок быстро разваливался, в Конвенте созрел заговор группымонтаньяров, выступивших, в том числе с целью самосохранения, против беспределаи вакханалии якобинского террора (Тальен, Баррас и др.). Поскольку вождиякобинцев исчерпали резервы своей революционной активности, а потому не могливновь опереться на народные массы, их правление все более приобретало чертыполитического самоубийства. Планы заговорщиков, к которым примкнул ряд членовобоих правительственных комитетов, сравнительно легко осуществились 27 июля1794 г. (9 термидора — по республиканскому календарю).
Внутри якобинскогоблока существовали определенные противоречия; их углубление, а также усилениеразногласий между правительственными комитетами и внутри КОС способствовалисозреванию политического кризиса, приведшего к перевороту 9 термидора. Первым,кто прямо выступил против Неподкупного, был Камбон, обвиненный Робеспьером взнаменитой речи 8термидора в заговоре и контрреволюции. Камбон с трибуныКонвента заявил: “Пора сказать всю правду: один человек парализовал волю всегоНационального собрания; это человек, который только что произнес здесь речь, —это Робеспьер”. Столкновения Камбона с Робеспьером были, безусловно, не тольколичного характера. Комитет финансов был наименее зависим от КОС, Камбонбдительно охранял его от вмешательства мелкобуржуазных эгалитаристов, какимибыли робеспьеристы.
А вечером 8термидора на газете, которую он с некоторых пор каждый день посылал домой,чтобы дать знать, что еще жив, Камбон написал: “Завтра или я, или Робеспьер,один из двух будет мертв”. Камбон не был заговорщиком, но “термидорианцем” был.
Подобно Руссо,якобинцы признавали юридическое равенство в полном объеме (отвергалось делениеграждан на активных и пассивных). Но имущественное равенство объявлялосьРобеспьером «химерой», а частная собственность- «естественным инеотъемлемым правом каждого». Вместе с тем якобинцы высказывались противчрезмерной концентрации богатства в руках немногих. «Я вовсе не отнимаю убогатых людей честной прибыли или законной собственности, — говорил Робеспьер,- я только лишаю их права наносить вред собственности других. Я уничтожаю неторговлю, а разбой монополистов; я осуждаю их лишь за то, что они не даютвозможности жить своим ближним». Утопичность такой политики стала очевиднанесколько позже, но она не могла не привлечь симпатий простых людей. Так же,как и в первой Декларации, закон определялся как выражение общей воли, «онодин и тот же для всех как в том случае, когда оказывается покровительство, таки в том случае, когда карает». Но в его определение вносится важноеуточнение: "… Он может предписывать лишь то, что справедливо и полезнообществу… Закон должен охранять общественную и индивидуальную свободу противугнетения со стороны правящих". Верховенство закона, рассматриваемого как«выражение общей воли», неразрывно связывается с понятиемсуверенитета народа. «Суверенитет зиждется в народе: он един, неделим, непогашается давностью и неотчуждаем». Вместо понятий «нация» и«суверенитет нации» вводятся понятия «народ» и«суверенитет народа». Это была не простая смена терминов. Вышеговорилось, что нация, трактуемая в духе творцов первой конституции,рассматривалась как нечто целое — совокупность граждан, от каждого из них вотдельности не зависящая; ее воля не сводится к простой сумме воль отдельныхграждан, и поэтому она может по своему усмотрению установить порядок избранияопределенного круга лиц, которым доверяется формированием этой национальнойволи, осуществление национального суверенитета. Отсюда следовали возможностьделения граждан на активных и пассивных, отстранение неимущих от участия вуправлении делами государства. В противоположность этому народ рассматривалсяякобинцами, вслед за Руссо, как сообщество граждан, которому в целомпринадлежит суверенитет «единый, неделимый, неотчуждаемый». Народныйсуверенитет не может быть передан одному лицу или группе лиц. В этом виделитеоретическое обоснование демократической республики, непосредственного участиянарода в законотворчестве и государственном управлении, недопустимости имущественныхцензов. «Ни одна часть народа не может осуществлять власть, принадлежащуювсему народу.… Каждый, кто присвоит принадлежащий народу суверенитет, дабудет немедленно предан смерти свободными гражданами.… Каждый гражданин имеетравное право участвовать в образовании закона и в назначении своихпредставителей». «Закон есть свободное и торжественное выражениеобщей воли». Причем под общей волей понимается воля большинства. Руссопояснял, что общая воля не требует согласия всех. Оставшиеся в меньшинстве вравной мере с другими участвовали в формировании общей воли, но просто «неугадали ее». Названные принципы должны были стать основой государства,которому предстояло быть гарантом провозглашенных прав и свобод. Средипровозглашенных прав особое место отводилось свободе. Она определялась как«присущая человеку возможность делать все, что не причиняет ущерба правамдругого… обеспечение свободы есть закон» (ст. 6) — формула, традиционнаядля идей Просвещения. Авторы Декларации конкретизировали ее понятие применительнок государственно правовым, гражданско-правовым и уголовно-правовым отношениям.
Это: а) свободапечати, слова, собраний (ст. 7), право подавать петиции представителямгосударственной власти (ст. 32), свобода совести (ст. 7); б) свобода заниматьсякаким угодно трудом, земледелием, промыслом, торговлей (ст. 17). Запрещалисьрабство и все виды феодальной зависимости: «Каждый может доставлять подоговору свои услуги и свое время, но не может ни продаваться, ни бытьпроданным, его личность не есть отчуждаемая собственность. Закон никоим образомне допускает существование дворни; возможно лишь взаимное обязательство обуслугах и вознаграждении между трудящимся и нанимателем» (ст. 18). Вразвитие этого принципа последующее законодательство установило срочностьлюбого договора личного найма. Право на безопасность рассматривалось как правона защиту государством личности каждого члена общества, его прав и егособственности (ст. 8). «Никто не должен быть обвинен, задержан илиподвергнут заключению иначе, как в случаях, предусмотренных законом и впорядке, предписанном им же» (ст. 10). В Декларации последовательнопроводился принцип законности: «Всякий акт, направленный против лица,когда он не предусмотрен законом или когда он совершен с нарушением установленныхзаконом форм, есть акт произвольный и тиранический; лицо, против которого такойакт пожелали бы осуществить насильственным образом, имеет право оказатьсопротивление силой» (ст. 11).
Развитиемпровозглашенного принципа явились презумпция невиновности (ст. 13 и 14) ипринцип соразмерности налагаемого судом наказания тяжести совершенногопреступления (ст. 15). Исключительное внимание уделялось праву собственности:никто не может быть лишен ни малейшей части собственности без его согласия,кроме случаев, когда этого требует установленная законом необходимость и лишьпри условии справедливого и предварительного возмещения (ст. 19). Так же, как ив 1789 г., не проводились различия между отдельными видами собственности, чтосоздавало видимость равной имущественной защиты всех. Согласно Декларации 1793г., «общественная гарантия состоит в содействии всему, направленному нато, чтобы обеспечить каждому пользование его правами и охрану этих прав: этагарантия зиждется на народном суверенитете» (ст. 23). Отсюда был сделанпринципиально новый для французского конституционного права вывод: «Когдаправительство нарушает права народа, восстание для народа и для каждой егочасти есть священнейшее право и неотложнейшая обязанность» (ст.35).
По мнению многихрусских исследователей, наиболее существенным качеством якобинцев былаприверженность идее государственности. «Якобинцы видели в государствевеликую силу, которая должна подчинить себе все проявления человеческого бытия,воспитывая гражданина для своих целей, требовать от него полного повиновения,устанавливать в частной и социальной жизни все, начиная с мелочей поведения икончая религией, которая тоже должна быть гражданской,- писал известный историкКареев- Нежелание подчиниться общему режиму во имя государства и было признаком»инцивизма", отказа от исполнения первого условия общественногодоговора, заключающегося в полном отчуждении прав в пользу всех: такогочеловека нужно было принудить к«цивизму». Считая необходимоюдиктатуру для спасения отечества от внешних врагов, якобинцы видели в той жедиктатуре средство всех французов сделать настоящими «гражданами» и«патриотами»… «Святое насилие»… было главным средством,употреблявшимся якобинцами… они возвели террор в систему".
Доктрина иэкономическая политика якобинцев не соответствовали, по мнению все того жеКареева, принципам братства и равенства, провозглашенным в 1789 г. Важнейшейзадачей революции, полагал историк, было установление «гражданскогоравенства или равноправия..., уничтожение деления населения страны на сословияи отмена всяких привилегий, иными словами превращение сословного общества вбессословное гражданство». Таким образом, «принципы 1789 г.»были искажены и даже превратились в полную свою противоположность на этапеякобинской диктатуры". Не раз писалось о том, что апологиягосударственности и подавление индивидуальной и общественной свободы заставляютвспоминать о Старом порядке и служат предтечей наполеоновского цезаризма.Однако историки не исключал якобинский этап из революции как нечто чужеродное.На Кареева, как и на многих других исследователей темы, огромное влияние имелиидеи А.Токвиля о преемственности учреждений Старого порядка и революции.Якобинский период, по мнению Кареева, был не только временем отрицанийпринципов и духа начала революции, но одновременно ее высшим этапом, которыйхарактеризовался наиболее заметным участием народных масс в политической жизнистраны, разрушением феодальных институтов и, в частности, завершением циклааграрных реформ, начатых Учредительным Собранием.
Закон всякойвеликой революции заключается в том, что она нуждается в канализации своейразрушительной энергии во внешнюю экспансию. Французская революция вносит вмеждународные отношения еще один фактор: она радикально изменяет фактор силы,важнейший инструмент внешней политики. Французы создают армию, объединеннуюнациональной идеей, национальным духом, которая оказывается на порядокбоеспособнее других европейских армий. 1792 г. — начало революционных войн ипервые победы. В 1793 г. устанавливается новая революционная армия, в которойслились волонтеры и рекруты.
Размышляя означении якобинской диктатуры в контексте структурных изменений, происшедших воФранции на рубеже XVIII-XIX вв., можно процитировать слова одного известногоисторика, который писал: «Не создав ничего нового, союз якобинцев исанкюлотов содействовал лишь спасению того социального строя, который был ужесоздан Учредительным собранием и окончательно консолидирован империейНаполеона».
Анализируяякобинскую доктрину, стоит поднять вопрос об «ответственности»рационализма Просвещения. Историки видели в Руссо духовного отца Робеспьера.Автор «Общественного договора» был «государственником», какПлатон или Гоббс, но при этом сторонником идеи народовластия. Его идеи,воспринятые якобинцами, на деле вели котказу от индивидуальной свободы передлицом «общей воли» и кдеспотизму. Но, признавая народ носителемверховной власти, Руссо лишал правительства устойчивости. «Если однимисторонами своей теории Руссо узаконивал деспотизм государства перед личностью,то другими сторонами той же теории он вводил в государственную жизнь началаанархии»,- подчеркивал Кареев. Вывод, заметим, близкий оценкам Тэна. Но, вотличие от французского историка и от своего учителя В.И.Герье, Кареев обращалвнимание на противоречивость учения Руссо, которое готовило революцию критикойабсолютизма, сословности, утверждением права народа изменить форму правления ив то же время являлось как бы преддверием реакции XIX в. против революции.Социальный пессимизм, представление о том, что «золотой век» позади инедостижим, неверие в разум и достижения культуры сближали автора«Общественного договора» скорее с Шатобрианом, а не с современнымиему философами. Многие писали о необходимости различать отдельные эпохи вПросвещении. Историки рассматривали концепцию Руссо как альтернативумировоззрению Вольтера и государственно-правовой теории Монтескье. В революцииже, по мнению многих, «эпохи наибольшего влияния» различных философовпоследовательно сменяли одна другую. Идеи общественного договора сталируководящими принципами революции… особенно во втором фазисе ее развития.
Всякий серьезныйанализ политической обстановки должен исходить из взаимоотношения трех классов:буржуазии, мелкой буржуазии (в том числе крестьянства) и пролетариата.
Могущественнаяэкономически крупная буржуазия сама по себе представляет ничтожное меньшинствонации. Чтобы упрочить свое господство, она должна обеспечить определенныевзаимоотношения с мелкой буржуазией, а через ее посредство — с пролетариатом.
Однако, взаимоотношениямежду буржуазией и ее основной социальной опорой, мелкой буржуазией, отнюдь неоснованы на взаимном доверии и мирном сотрудничестве. В массе />своеймелкая буржуазия есть эксплуатируемый и обиженный класс. Она завидует крупнойбуржуазии и нередко ненавидит ее. С другой стороны, и буржуазия, прибегая кподдержке мелкой буржуазии, не доверяет ей, ибо боится, с полным основанием,что та всегда склонна переступить указанные ей сверху пределы.
Прокладывая ирасчищая пути для буржуазного развития, якобинцы на каждом шагу вступали вострые столкновения с буржуазией. Они служили ей в беспощадной борьбе с нею.Выполнив свою ограниченную историческую задачу, якобинцы пали, ибо господствокапитала было предопределено.
“Если бы Робеспьерудержал за собой власть,— говорил Бонапарт Мармону,— он изменил бы свой образдействий; он восстановил бы царство закона; к этому результату пришли бы безпотрясений, потому что добились бы его путем власти”.
Гений Бонапарта вэтих словах интуитивно постиг истину, которая впоследствии была вскрыта иподробно доказана историками. 9 термидора не есть новая революция, не естьреволюционная ликвидация революции. Это лишь один из второстепенных и«бытовых» моментов развития революционного процесса.
Якобинцы не пали —они переродились в своей массе. Якобинцы, как известно, надолго пережилитермидорские события — сначала как власть, потом как влиятельная партия: самНаполеон вышел из их среды. Робеспьер был устранен теми из своих друзей,которые всегда превосходили его в жестокости и кровожадности. Если бы не ониего устранили, а он их, если бы даже они продолжали бы жить с ним дружно,—результат оказался бы тот же — гребень революционной волны, достигнувмаксимальной высоты, стал опускаться…
“Мы не принадлежимк умеренным,- кричал кровавый бордоский эмиссар Талльен с трибуны Конвента вроковой день падения Робеспьера, замахиваясь на него кинжалом,— но мы не хотим,чтобы невинность терпела угнетение”. Гора шумно приветствовала это заявление исопровождавший его жест…
Парламентскийрежим, впрочем, является идеалом всех современных цивилизованных народов, хотяв основу его положена та психологически неверная идея, что много людей,собравшихся вместе, скорее способны прийти к независимому и мудрому решению,нежели небольшое их число.
В парламентскихсобраниях мы встречаем черты, общие всякой толпе: односторонность идей,раздражительность, восприимчивость к внушению, преувеличение чувств,преобладающее влияние вожаков. Но уже вследствие своего особого составапарламентская толпа имеет некоторые особенности, на которых мы здесьостановимся.
Односторонностьмнений составляет важнейшую черту этой толпы. Во всех партиях, и особенно улатинских народов, мы встречаем неизменную склонность разрешать самые сложныесоциальные проблемы посредством самых простых абстрактных принципов и общихзаконов, применяемых ко всем случаям. Принципы естественным образом меняютсясообразно каждой партии, но уже вследствие своего нахождения в толпе индивидывсегда обнаруживают стремление к преувеличению достоинства этих принципов истараются довести их до крайних пределов. Вот почему парламенты всегда являютсяпредставителями самых крайних мнений.
Самый совершенныйобразец односторонности таких собраний представляют якобинцы великой революции.Проникнутые догматами и логикой, с головой, наполненной неопределенными общимиместами, якобинцы стремились проводить в жизнь свои стойкие принципы, незаботясь о событиях, и можно смело сказать, что они прошли через всю революцию,не замечая ее. Вооружившись очень простыми догматами, которые служили для нихпутеводителями, они вообразили, что могут переделать общество во всех егочастях и вернуть утонченную цивилизацию к ранней фазе социальной эволюции.Способы, употребленные ими для осуществления их мечты, также отличалисьабсолютной односторонностью. Они ограничивались только тем, что насильственнымобразом уничтожали все то, что мешало им. Впрочем, и все остальные — жирондисты, монтаньяры, термидорианцы и т.п. — действовали в том же духе.
Заключение.
В заключениехотелось бы привести трактовку «якобинских» событий в постсоветский период.
Основная дискуссияв постсоветской историографии развернулась по двум проблемам — переход Францииот феодализма к капитализму и якобинизм. Вопреки традиционному для советскихисториков мнению, согласно которому, Французская революция представляла собоюгрань между феодализмом и капитализмом, Адо, например, предложил рассматриватьее как «важнейший „событийный рубеж“ в ходе протяженного вовремени межформационного перехода — разложения и разрушения старого,становления и утверждения нового, капиталистического общества»,продолжавшегося с XVI по XIXвв. В том же духе, Л.А.Пименова критиковала понятие«феодально-абсолютистский», применявшееся советскими историками поотношению к Старому порядку.
Ряд историков(Н.Н.Болховитинов, Е.Б.Черняк, В.П.Смирнов) предложили внести коррективы вранее безоговорочно положительный образ якобинцев, учитывая, что якобинцысоздали систему государственного террора. Они критиковали характерный длясоветской историографии тезис о «буржуазной узости» Французскойреволюции, подчеркивая, например, что Декларация прав человека и гражданина«выражала общечеловеческие идеалы», а не только «интересыбуржуазии».
Е.Б. Чернякпоставил под сомнение «абсолютизацию самого состояния революции как высшейценности», но другие изучающие эту тему ее не затрагивали. Все объявлялисебя «марксистами», но фактически в той или иной степени находилисьпод влиянием «ревизионистского» направления французскойисториографии, возглавлявшегося Ф.Фюре.
Точки зрения былиразличными. А.В.Гордон рассматривает якобинское восстание мая-июня 1793г. как«народное» и «глубоко патриотическое», как«кульминационный пункт Великой революции». Он считал, что благодаряякобинской диктатуре Франция победила феодализм в аграрной сфере и иностраннуюинтервенцию. В.Г.Ревуненков, не скрывавший своих марксистских взглядов,согласен с тем, что якобинская диктатура была «вершиной Французскойреволюции». Он защищал якобинский террор, называя его «историческиоправданным», но утверждал, что истинным авангардом народа, совершившегореволюцию, была Коммуна Парижа, «бешеные», эбертисты, но не якобинцы,представлявшие, по его мнению, революционную буржуазию.
Эти споры, которыееще далеки от своего завершения, показывают, что постсоветская историографиянаходится в стадии становления. Она являет собою результат разрыва с советскойисториографией, но при этом сохраняет и многие из ее традиций.
Списоклитературы
Манфред А.З.Великая французская революция. М., 1983
Кожокин Е.М.Французские рабочие: от Великой буржуазной революции до революции 1848 года.М., 1985
Адо А.В. Крестьянеи Великая французская революция. М., 1987 (2-е изд. докторской диссертации,опубликованной в 1971г.)
Ревуненков В.Г.Очерки по истории Великой французской революции. 2-е изд., доп. Л., 1989
Гордон А.В.Иллюзии-реалии якобинизма // Сен-ЖюстЛ.А. Речи. Трактаты. М., 1995
Сорель А. Европа ифранцузская революция. М., 2000
Кареев Н.И.Прожитое и пережитое. Л., 1990
Для подготовкиданной работы были использованы материалы с сайта www.easyschool.ru/