Оглавление
Введение
Глава 1. Формирование и основныепринципы образования в России в XVIIв.
Глава 2. Фольклор и литература
Глава3. Научные знания
Глава 4. Влияние западноевропейских держав наобразованность в России
Заключение
Список используемой литературы
Введение
С периода от принятияхристианства до XII в. утвердилась новая идеология русского государства,соответственно — русского воспитания и образования. В «Слове о Законе иБлагодати» заложены духовные основы развития российской государственности иобразования. Благодаря деятельности государственных и православных деятелей, вкороткий срок на Руси была создана «целостная система» образования отначальной школы до «академии», которая существовала в формегосударственных и церковно-монастырских школ.
Актуальность темы:
На Руси за короткийсрок была сформирована образовательная система с достаточно сложнымсодержанием, что объясняется как политическими, так и религиозными причинами:государству и церкви требовались не только образованные, но и высоко образованныелюди. Образование служило в первую очередь целям духовного воспитания, котороевключало православие, «светские» искусства — грамматику, риторику,элементы народной, отечественной культуры, прежде всего литературы. Основысодержания образования, разработанные в начале XI в., просуществовали в русскойшколе едва ли не до конца XVII в.
Целью моей работыявляется выяснить на каком уровне образованности находилось Российское обществок концу XVII века, проследить какзападноевропейские державы влияли на образованность русских людей.
Поставленная цель решаетсяпосредством следующих задач:
1. Выяснить какими знаниями обладали жители России в XVII в.
2. Проанализировать имел ли влияние Запада на уровеньобразования в России в XVII в.
3. Проследитьи выяснить возможно ли рассматривать этот процесс как диалог западноевропейскойи русской культуры.
В своейработе я использовала несколько источников: Крижанич Ю. Политика,Памятники литературы Древней Руси: XVII век, Подробное описание путешествияголштинского посольства в Московию и Персию в 1633, 1636 и 1638 годах,составленное секретарем посольства Адамом Олеарием // Чтения в императорскомобществе Истории и Древностей Российских и другие.
Такжебыли использованы некоторые исследования:
1. КлючевскогоВ.О.Он считал, что «западное влияние, проникая в Россию,встретилось здесь с другим господствующим в ней дотоле влиянием — восточным,греческим».[1]
2. Уланова В.Я.,который так определял основных «проводников западного влияния»: торговля,военные и дипломатические отношения с Западом, развитие колоний иностранцев вМоскве и других русских центрах, просветительная деятельность южно-русскихвыходцев, распространение иностранной и переводной литературы. При этом онподчеркивал, что некоторые «из этих путей распространения западной культуры вРоссию имеют свое начало по ту сторону смутноговремени и таким образом приковывают к себевнимание в качестве длительныхпроводников западнойкультуры»[2]
3. Мыльников А.С[3],Рогов А.И[4]., Цветаев Д.[5] и т.д.
По вопросу ошколах этого периода среди дореволюционных исследователей возникла оживленнаядискуссия. Некоторые ученые, в частности Л. Н. Майков (в своем исследовании оСимеоне Полоцком) и Г. Соколов (в статье о Сильвестре Медведеве), возводилиЧудовскую, Спасскую и Андреевскую школы в ранг высшей школы. Г. Соколов,например, утверждает, что в Спасской школе учили не только «пиитике и риторике,но и богословию, истории, философии и диалектике». С другой стороны, Н.Каптерев, объясняя скудость материалов в области образования в России вдопетровскую эпоху, утверждает, что «сведения о том, чему, как и кого. учили вмосковских греко-латинских школах, существовавших будто бы с половины XVIIвека, до нас не дошли единственно потому, что самых этих школ в Москве тогдавовсе не было».[6]
Нампредставляется, что в этом вопросе обе стороны правы и не правы. Нет основанийотрицать факт существования Чудовской, Спасской и Андреевской школ, еслирассматривать их как продолжение и развитие традиционной формы образования наРуси, существовавшей ранее в наших монастырях, где процесс обучения не имелстрогой системы, был тесно связан с богослужебной практикой, работой попереводу и исправлению книг и отводил большое место индивидуальному изучениютворений отцов Церкви. Поэтому вряд ли можно считать эти школы прототипом«правильной» высшей школы, которая возникла в России только с учреждениемСлавяно-греко-латинской Академии.
Заметно возрастает вРоссии интерес к педагогике, методике преподавания, вопросам домашнеговоспитания. Теперь уже педагогические идеи выделяются из прежнего синкретизмабогословско-нравственных сочинений, разрабатываются специальные тракты, составляютсяцелые сборники педагогических сочинений. Особую популярность приобретают трактыпо домашнему воспитанию детей.
Моя работа состоит из 4глав:
1. Формирование иосновные принципы образования в России в XVIIв. (в этой главе говорится о том, как, кто и чему могобучиться)
2. Фольклор илитература (состоянии литературы на 17 в)
3. Научные знания (уровеньразвития научных знаний к 17в)
4. Влияниезападноевропейских держав на образованность в России (имел ли Запад влияние нароссийскую образованность)
Введения изаключения.
Глава 1. Формирование иосновные принципы образования в России в XVIIв.
Во временаВасилия III, Ивана Грозного, Федора Ивановича грамотных можно было сыскатьпреимущественно среди лиц духовного или приказного сословия; в XVII в. их уже немалосреди дворян и посадских людей. Даже среди крестьян черносошных, отчасти средикрепостных и даже среди холопов имелись грамотеи — старосты и целовальники,приказчики и писцы. Но, конечно, подавляющая масса крестьян — люди неграмотные.
В целомпроцент грамотных по стране, хотя и медленно, увеличивался. Еще в первойполовине столетия многие городские воеводы из-за неграмотности или малойграмотности шагу не могли ступить без дьяков и подьячих, своих подчиненных повоеводской избе — центру уездного управления. То же самое можно сказать и омногих дворянах, которых посылали из Москвы описывать и межевать земли,«сыскивать» беглых, чьи-либо упущения, преступления и т.д. Во второй половинестолетия на воеводствах сидели люди, как правило, грамотные; это прежде всегопредставители думных и московских чинов. Среди уездных дворян грамотных былонемного.
Немалограмотных имелось в посадах. Занятия ремеслом и торговлей, разъезды по деламтребовали знания письма и счета. Грамотные люди выходили и из богатых, и избедных слоев. Довольно часто как раз малый достаток стимулировал стремление кзнанию, грамоте. «У нас — говорили, например, жители поморского Яренска, —которые люди лутчие и прожиточные, и те грамоте не умеют. А которые люди играмоте умеют, и те люди молотчие». В Вологде для многих обедневших посажанумение писать — способ добыть хлеб насущный: «А кормятся на Вологде в писчейизбушке площадным письмом посацкие оскуделые люди». В Устюге Великом такимпутем добывали средства существования 53 площадных подьячих из местныхпосадских людей. Десятки и сотни таких же грамотеев трудились на площадяхдругих городов. [7]
Грамотепосадские и крестьяне учились у «мастеров» из священников и дьяконов, дьячков иподьячих, прочих грамотных людей. Нередко обучение грамоте строилось на началахобычного ремесленного ученичества, по «ученической записи», соединялось собучением торговле, какому-либо ремеслу. К примеру, К. Буркова, мальчика изпосажан Устюга Великого, матушка отдала (конец столетия) для обучения грамоте икружевному делу Д. Шульгину — тяглецу столичной Семеновской слободы.
Обучалисьмужчины. Грамотных женщин было очень немного; они — из царского дома и высшегосословия, как царевна Софья и некоторые другие. Учили прежде всего элементарнойазбуке по азбуковникам, печатным и рукописным. В 1634 г. был опубликован и в течение столетия неоднократно переиздан букварь В. Бурцева. На книжномскладе московского Печатного двора в середине века лежало около 11 тыс.экземпляров бурцевского букваря. Стоил он одну копейку, или две деньги, весьмадешево по тогдашним ценам. Тогда же издали грамматику Мелетия Смотрицкого,украинского ученого (по ней потом учился Михаил Ломоносов). В конце столетиянапечатали букварь Кариона Истомина, монаха Чудова монастыря МосковскогоКремля, а также практическое руководство для счета — таблицу умножения —«Считание удобное, которым всякий человек, купующий или продающий, зело удобноизыскати может число всякия вещи». За вторую половину столетия Печатный дворнапечатал 300 тыс. букварей, 150 тыс. учебных псалтырей и часословов. Бывало,за несколько дней раскупались тысячные тиражи таких пособий. [8]
Многие людиучились по рукописным азбукам, прописям и арифметикам; последние имели подчасвесьма экзотические названия: «Книга сия, глаголемая по-эллински, илипо-гречески, арифметика, а по-немецки альгоризма, а по-русски цифирная счетнаямудрость» (альгоризм — название, идущее от имени Ал-Хорезми, великого ученогосредневековой Средней Азии, родом из Хорезма).
Значительнорасширился круг чтения. От XVII в. сохранилось очень много книг, печатных иособенно рукописных. Среди них, наряду с церковными, все больше светских:летописей и хронографов, повестей и сказаний, всякого рода сборниковлитургического, исторического, литературного, географического,астрономического, медицинского и иного содержания. Многие имели различныеруководства по измерению земель, изготовлению краски, устройству всякихсооружений и др. У царей и знатных бояр имелись библиотеки с сотнями книг наразных языках.
Среди тысячэкземпляров книг, изданных московским Печатным двором, более половинысоставляли светские. Увеличилось число переводных сочинений: в XVI в. известновсего 26 названий; в XVII в. — 153, из которых к числу религиозно-нравственныхотносится менее четырех десятков. Остальные, более трех четвертей, светскогосодержания.
В делепросвещения русских немалую роль сыграли ученые украинцы и белорусы. Одни изних (И. Гизель и др.) присылали свои сочинения в Москву, другие (С. Полоцкий,А. Сатановский, Е. Славинецкий и др.) переводили, редактировали книги,создавали свои произведения (вирши, орации, проповеди и др.), многие были вРоссии учителями. [9]
Приезжало вРоссию много иноземцев, сведущих в разных областях научных, технических знаний.На окраине Москвы они жили в Немецкой слободе, которую столичные жителипрозвали Кукуем (Кокуем): то ли потому, что обитатели ее кукуют по-кукушечьи,непонятно; то ли потому, что на кокуи, т.е. игрища (вечера с танцами),собираются. Смотрели на них с жадным любопытством (многое было необычно длярусского человека: те же танцы, курение, свободная манера общения мужчин иженщин) и страхом (латыны как-никак, от греха недалеко!). Среди приезжих былонемало людей знающих и добросовестных. Но большей частью — всякие проходимцы,искатели наживы и приключений, плохо знающие свое ремесло, а то и вовсенеграмотные. От иноземцев русские перенимали знания и навыки в областиархитектуры и живописи, обработки золота и серебра, военного иметаллургического производства, в иных ремеслах и художествах. Обучались языкам— греческому, латинскому, польскому и проч.[10]
Обучение спомощью учителей на дому или самообразование перестало удовлетворять насущныепотребности. Встал вопрос о заведении школ. Молодые люди, особенно изстоличных, уже посмеивались над своими учителями: «Враки они вракают, слушать уних нечего. И себе имени не ведают, учат просто; ничего не знают, чему учат».
ОкольничийФедор Михайлович Ртищев, любимец царя Алексея Михайловича, человек влиятельный,в разговорах с царем убедил его посылать московских юношей в Киев: там вколлегиуме научат их всяким ученостям. Пригласил из украинской столицы ученыхмонахов. Они должны обучать русских в Андреевском монастыре, им основанном,славянскому и греческому языкам, философии и риторике, другим наукам словесным.Любознательный окольничий ночи напролет проводил в беседах с киевскимистарцами, изучал под их руководством язык Гомера и Аристотеля. По его женастоянию молодые дворяне проходили курс наук у приезжих профессоров. Некоторыеделали это охотно, из любви к знанию, изучали греческий и латынь, хотя иопасение имели: «в той грамоте и еретичество есть».
Все описанноепроисходило в 40-е годы. Лет двадцать спустя прихожане церкви Иоанна Богословав Китай-городе подали челобитную с просьбой открыть им при церкви школунаподобие братских училищ на Украине, а в ней «устроение учения различнымидиалекты: греческим, словенским и латинским». Власти согласились: заводите«гимнасион», «да трудолюбивые спудеи радуются о свободе взыскания и свободныхучений мудрости».
Возможно,тогда появились и некоторые другие, ей подобные школы. Известно, что в 1685 г. существовала «школа для учения детям» в Боровске, около торговой площади. [11]
В Москве, наНикольской улице построили особое здание для школы. Открыли ее в 1665 г. при Заиконоспасском монастыре (точнее — Спасском монастыре за торговым Иконным рядом). Воглаве поставили самого мудрого Симеона Полоцкого. Собрали учеников из молодыхподьячих разных приказов. В их числе оказался и Семен Медведев из ПриказаТайных дел, впоследствии монах Сильвестр, ученый и писатель, автор прекрасногоисторического и публицистического труда о регентстве Софьи. В то время молодойСемен и его сотоварищи изучали латынь и русскую грамматику, ибо приказынуждались в образованных чиновниках — подьячих.
Черезпятнадцать лет устроили школу при Печатном дворе. При открытии школы в ней было30 учеников, взятых из разных сословий и учившихся греческому языку; через тригода — уже 56, еще через год — на десяток больше. А 166 учеников постигалипремудрости и сложности славянского языка. 232 ученика в школе — немало дляXVII столетия!
В 1687 г. открыли Славяно-греко-латинское училище, впоследствии названное академией. По «привилегии»,давшей программу образования, оно должно было стать не только церковным, аобщим. Здесь постигали «семена мудрости» из наук гражданских и церковных,«наченше от грамматики, пиитики, риторики, диалектики, философии разумительной,естественной и нравной, даже до богословия», т.е. всю схоластическую школьнуюпремудрость, идущую от средневековья; весь школьный цикл от низших до высшихклассов, начиная с грамматики и кончая философией (метафизической инатуральной), этикой и богословием. Училище было одновременно высшим исредним учебным заведением. В соответствии с уставом, в училище принимали людей«всякого чина, сана и возраста». В будущем государственные должности моглиполучить только выпускники школы, за исключением детей «благородных»: их«порода» считалась достаточной гарантией успешной службы на государственномпоприще. [12]
На училище,или академию, возлагали немалые надежды. И потому наделили деньгами и всякимильготами, иммунитетами: профессоров и учащихся, за исключением уголовных дел,подчинили суду собственной училищной юрисдикции, «блюстителя» же (ректора) —суду патриарха. Приказы не могли входить в их тяжебные дела и проступки.Училище получило библиотеку.
Первыепреподаватели, профессора были греки: братья Лихуды, Иоанникий и Софроний.Учеников для них взяли из школы Печатного двора. В первый год их было 28, наследующий — 32. Шли сюда и отпрыски московской знати, и дети приказных дельцов.Полдюжины учеников ходили в лучших; в их числе — Петр Васильевич Посников, сындьяка Посольского приказа, ставший доктором медицины Падуанского университета вИталии.
Лихудысоставили учебники грамматики, пиитики, риторики, психологии, физики, другихпредметов. Сами же учили всем наукам, греческому и латинскому языкам. Через тригода лучшие питомцы переводили книги с обоих языков. Обучение шло очень хорошо.Но против братьев выступил влиятельный недоброжелатель светского образованияпатриарх иерусалимский Досифей. Его интриги и наветы закончились для Лихудовпечально — их отстранили от любимого дела. Но его продолжили их русскиеученики, особенно успешно Ф. Поликарпов и И.С. Головин.
Новшества вделе просвещения, образования затронули Москву и лишь отчасти — другие города.Вне столицы грамотность распространялась в Поморье, Поволжье и некоторых другихобластях. Уделом основной массы крестьян и посажан оставалась неграмотность.Просвещение, как и многое другое, было привилегией феодалов, духовного чина ибогатых торговцев.[13]
Глава 2. Фольклор и литература
Общественныйподъем эпохи Смуты и последовавших за нею событий обусловил расцвет устногонародного творчества.
В конце векав России побывал Ф. Балатри, известный на своей родине, в Италии, певец. Ему,видимо, понравились русские песни, и одну из них, плясовую, он записал, причемлатинскими буквами:
Ай,сорока-белобока
Стала сдружком танцевать,
А ворона,стара жона,
Пришла тотчаспомешать.
Широкоехождение имеют сказки — волшебные, бытовые, героические; былины о богатыряхкиевской поры; исторические песни о царевне Ксении и полководцеСкопине-Шуйском, об «Азовском сидении» и Стеньке Разине. Особенно хороши песнио Разине — народном заступнике:
Ты взойди,взойди, красно солнышко,
Над горойвзойди над высокою,
Наддубравушкой над зеленою,
Над урочищемдобра молодца,
Что Степанасвет Тимофеевича
По прозваниюСтеньки Разина.
Ты взойди,взойди, красно солнышко,
Обогрей тынас, людей бедныих,
Добрыхмолодцев, людей беглыих;
Мы не воры,не разбойнички,
СтенькиРазина мы работнички.
Образ СтенькиРазина, которого ни пуля не возьмет, ни пушечное ядро не тронет, вырастает впеснях и преданиях, сказках и легендах до размеров былинных. Народная фантазиято переносит его под стены Казани, и он помогает ее взять Ивану Грозному; тоделает славного Илью Муромца его есаулом; to объединяет воедино двухТимофеевичей — Ермака и Разина. [14]
Многие изпословиц и поговорок того времени дожили до нашего времени, например: «Баснямисоловья не кормят», «Взялся за гуж, не говори, что не дюж». Некоторые пословицыи поговорки отражают прошлое, не столь уж давнее: «Аркан не таракан: хошь зубовнет, а шею ест» (об ордынской неволе), «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день» (оботмене Юрьева дня по указу царя Федора Ивановича). Многие посвящены природнымявлениям, наблюдениям над сменой времен года, погоды. Народная мудрость,вековой опыт, острый взгляд русского человека отразились в них в полной мере.Другие столь же метко смеются над неправедными судьями и попами — стяжателями ипьяницами, богачами-эксплуататорами.
В духовныхстихах и плачах, народных драмах скоморохов народ выражал свое отношение кокружающей его действительности, свои заветные мысли, чувства, надежды.
Народный дух,нередко протестующий, критическое восприятие существующих порядков, здравый,реалистический подход к объяснению действительности прорываются все явственнеев литературу. Последняя вместе с другими явлениями общественной, духовной жизниярко отражает рост национального самосознания народа, идейные противоречия,противоборство разных социальных сил. Многое всколыхнули все те же Смута инародные восстания, «Азовское сидение» и «Сибирское взятие».
Событияначала века подвигли взяться за перо князей и бояр, дворян и посадских людей,монахов и священников. Авраамий Палицын в «Сказании» подробно рассказывает о«разбойничестве» первых лет нового века, восстании Болотникова, борьбе ссамозванцами и интервентами. Подчеркивает при этом роль своей обители, гдеслужил келарем, Троице-Сергиева монастыря. Другие авторы — дьяк И. Тимофеев во«Временнике», И.М. Катырев-Ростовский, родовитый князь, многие известные ианонимные составители повестей и сказаний, слов и видений — взволнованноговорят о Смуте. В объяснении ее причин, наряду с божественным промыслом(наказание-де за грехи наши), все чаще пишут о людях, их замыслах и поступках,порицают их: одних за нарушение справедливости (например, убийство царевичаДмитрия происками Годунова), других — за «безумное молчание» в связи с этим,третьих («рабов» господских) — за непослушание и «мятеж».
А некоторыевысказывают вольнодумные мысли. Молодой князь И.А. Хворостинин, отпрыскзнатного рода, начитавшись латинских книг, начал хулить отеческие порядки,мечтал убежать в Литву или Рим, с презрением относился к обрядам православнойцеркви. Дошел до того, что не ходил к заутрене и обедне, запретил ходить вцерковь своим холопам, не захотел христосоваться с самим государем, которогозвал не царем, а «деспотом русским»! Князь «в разуме себе в версту не поставилникого», а о своих согражданах говорил со многою укоризною: «В Москве людейнет, все люд глупый, жить не с кем: сеют землю рожью, а живут все ложью». [15]
Участникипохода Ермака составили «Казачье написание». Инициативу похода они отводятсамим казакам, а не Строгановым. Оно ярко рисует их среду с ее демократизмом ивольнолюбием. Федор Порошин, беглый холоп, ставший подьячим Войска Донского,создает в 40-е годы «Повесть об Азовском осадном сидении донских казаков». С еестраниц встает эпопея героической борьбы донцов с турками в ходе взятия изащиты Азова (1637—1642). Впитавшая в себя фольклорную и книжную традиции«Повесть...» стала одним из лучших литературных памятников эпохи.Патриотичность, яркий язык, эпичность и драматичность повествования сделали ееочень популярной у читателей.
По-прежнемурусские люди любили читать жития святых — Антония и Феодосия Печерскях, СергияРадонежского и многих других. Жития распространялись в тысячах списков.Составляются жития и в XVII в., появляются новые святые подвижники, и церковьблагосклонно расписывает их беспорочную жизнь, подвиги и чудеса, с нимисвязанные. Но, что показательно для эпохи, появляются также жития-биографии нецерковных, а гражданских лиц. Муромский дворянин Каллистрат-Дружина Осорьинпишет «Житие Юлиании Лазаревской», прославляет в нем свою родную мать.«Сказание о явлении Унженского креста» посвящено Марфе и Марии, двум сестрам,их жизни, дает яркие зарисовки быта, обычаев русских людей. Старый жанрначинает перерастать в бытовую повесть. А «Житие протопопа Аввакума, им самимнаписанное» — талантливая и яркая автобиография, острая, полемическая и живая;по словам М. Горького — «непревзойденный образец пламенной и страстной речибойца». «Просторечие», яркость зарисовок, наглядность образов, индивидуальнаяманера письма делают «Житие» новаторским произведением, несмотря наконсерватизм взглядов автора-старообрядца. Аввакум сознавал значение того, чтоон делает: «И аще что реченно просто, и вы не позазрите просторечию нашему,понеже люблю свой русской природной язык, виршами философскими не обык речикрасить; того ради я и не брегу о красноречии и не уничижаю своего языкарусскаго». [16]
Столь жеяркое явление русской литературы этого времени — сатирические повести исказания. Демократические по духу, они пародируют церковную литературу и обрядность,приказное делопроизводство, высмеивают попов и судей неправедных. Их авторывышли из приказной и духовной среды, но из низших слоев. Отсюда их близость кнароду, его просторечию, бытовым сценам повседневной жизни, критический взглядна явные противоречия социальной жизни. Таковы «Азбука о голом и небогатомчеловеке», герой которой, разорившийся человек, «меж двор» скитается; «Службакабаку» — пародия на церковную службу, написанная в Сольвычегодске в серединевека и направленная против царевых кабаков, пьянства. Пародию на суд исудей-взяточников искусно сплетает повесть о «Шемякином суде»; на духовенство —«Сказание о куре и лисице», «Сказание о попе Савве и великой его славе»,«Калязинская челобитная». Мздоимство и жадность всей этой братии, пьянство ираспущенность нарисованы метко и остроумно, живым языком, с пословицами искоморошьими прибаутками.
Сатирическиемотивы характерны и для бытовой повести. В повести о Карпе Сутулове, богатом иславном госте, его жена Татьяна ловко и остроумно высмеивает архиепископа, попаи других сердечных воздыхателей. Купчиха весело и фривольно издевается надними, особенно духовными особами. «Повесть о Горе-Злочастии» говорит онезавидной судьбе молодого и самоуверенного человека, который, пренебрегаямудрыми наставлениями родителей, пустился в веселую, разгульную жизнь и дошелдо нищеты, душевного опустошения. Аналогичная жизненная ситуация в «Повести оСавве Грудцыне», занимательной и живой, наполненной подробностями из народногобыта. [17]
Большоехождение получила литература переводная, прежде всего западная, светская.Русские книжники переделывали подобные произведения на свой лад. Большойизвестностью пользовались повести о Еруслане Лазаревиче и Бове-королевиче с ихавантюрно-галантными, рыцарскими «гисториями» и ряд других сочинений.
В литературеXVII в. появляются новые черты демократизма и светскости: демократическийписатель и читатель (из посадских, приказных людей и др.), внимание к личностигероев, их душевным переживаниям, отход от религиозных догм; новые жанры —светская повесть, драма, стихи с их бытовыми, сатирическими, любовнымимотивами. Но все эти черты означают лишь первые шаги нового. В основномлитература продолжает старые традиции.
Глава 3. Научные знания
Русскиеславились как мастера обработки металла, литейного дела. Источники частоупоминают о «пищалях винтовальных» — нарезных ружьях, о пищалях смеханизированным клиновидным затвором. В 1615 г. русский мастер изготовил первую пушку с винтовой нарезкой. Хорошо в России отливали колокола, большие и малые,славился по всей стране их «малиновый звон». По сообщению Павла Алеппского,царь пожелал иметь в Москве большой колокол. Иностранцы соглашались отлить его,назначили срок — пять лет. Но местный мастер за один год изготовил колокол в12,5 тыс. пудов.[18]
Столь жеуспешно и надежно владели русские мастера строительной техникой, возведениемдеревянных и каменных зданий, светских и церковных. Особо следует сказать окрепостных стенах: точные расчеты высоты и толщины позволяли обходиться безконтрфорсов, что широко практиковали зодчие в Западной Европе.
Приустройстве водяных мельниц и, что особенно показательно и важно,железоделательных и иных мануфактур использовали водяные двигатели. Уже тогдамехи у домен и тяжелые молоты, ковавшие железо, использовали энергию воды.
Русские пишутпрактические руководства, в которых обобщают накопленный опыт, дают наставленияпо описанию земель («Книга сошного письма», 1628—1629 гг.), подъему соляногораствора с большой глубины (начало XVII в., автор — «трубный мастер» СеменизТотьмы), военному делу («Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся довоинской науки» Анисима Михайлова), по изготовлению красок, олифы, чернил и др.Подобные пособия давали начатки знаний по геометрии и геологии, физике и химии,баллистике и иным наукам. В травниках, своего рода лечебниках, описывалисьсвойства разных трав, давались рекомендации по лечению ими болезней.
Знаниеастрономии было необходимо для хозяйственной, в том числе торговой,деятельности: для суточного исчисления времени, определения дней переходящих церковныхпраздников. В России имели хождение рукописи астрономического характера. Преждевсего — переводы и компиляции иностранных трудов. Из них читатель мог узнать обосновах геоцентрической системы Птолемея. В середине столетия и 70-е годыпоявились переводы трудов западноевропейских авторов с изложениемгелиоцентрических воззрении Николая Коперника.
Расширялисьгеографические знания, представления о России, ее территории и проживающих наней'народах, обширных пространствах Сибири и Дальнего Востока.
Уже в концеXV и XVI столетии в России составляются чертежи и карты. На рубеже XVI и XVIIвв. появилась общая карта государства, основанная на чертежах отдельных егорегионов. Этот «Старый Чертеж» не сохранился. В 1627 г. составили «Новый Чертеж» земель между Доном и Днепром, так называемого Поля, вплоть доЧерного моря, и «Книгу Большому Чертежу»: перечень городов России, расстояниимежду ними с краткими сведениями этнографического, географического характера.Последний труд в течение столетия неоднократно дополнялся новыми сведениями. Вначале столетия карту России составил царевич Федор, сын Бориса Годунова. Ноона не сохранилась.
Географическиесведения «поверстных книг», которые изготовляли в Ямском приказе, давалиямщикам возможность исчислять прогоны. В них были перечислены дороги от Москвыв другие города и уезды, селения по пути следования, расстояния между ними.Упоминались и важнейшие города за рубежом.
В Посольскомприказе хранились материалы со сведениями об окрестных странах: наказы послам,отчеты последних — статейные списки. В Сибирский приказ поступали отписки,сказки русских землепроходцев и мореходов, бороздивших сибирские идальневосточные просторы, прилегающие к ним моря и океаны; статейные спискипосольств к кочевым народам. [19]
Сведения оСибири и Дальнем Востоке, их соседях, речных и морских путях, собранныерусскими людьми, во многом обогатили мировую географическую науку. Иностранцы ив России и вне ее всякими путями, законными и незаконными, жаждали получитьматериалы Посольского и Сибирского приказов. Так или иначе они становилисьизвестными в Европе, и ряд авторов использует русские материалы в своих трудах,картах. Чертеж России Федора Годунова положен в основу карты Восточной Европы,сделанной Гарритсом. Следы использования тех же материалов можно найти всочинениях голландца И. Массы, англичанина С. Коллинса, шведа И. Кильбургера,француза Ф. Авриля и многих других. Среди этих книг особо следует выделить«Северную и Восточную Татарию» Николая Витзена, амстердамского бургомистра,изданную в 1692 г .
Еще большеераспространение получили исторические сочинения — летописные своды, повести,сказания и другие памятники предшествующих столетий. В XVII в. к нимприбавились многие новые летописи и хронографы, повести и сказания. Обоснованиеправ М.Ф. Романова на царский престол — главная задача «Нового летописца»(1630) и его продолжений. После него был составлен ряд других летописныхсводов. В частности, в 1652 г. появился свод патриарха Никона, в 1686 г. — свод по случаю заключения «Вечного мира» с Речью Посполитой. Эти и другие летописныетруды, составленные в Москве, носят сугубо официозный характер. В других(летописи сибирские, белорусско-литовские, северо-русские и проч.) нет прямойзависимости от официальной точки зрения, но и они, конечно, проникнуты той жефеодальной, дворянской идеологией. [20]
Помимосочинений, которые продолжают летописную традицию, в XVII в. появляютсяисторические сочинения нового типа, переходного от летописного жанра к своегорода монографическому или обобщающему. К первому типу можно отнести трудСильвестра Медведева «Созерцание краткое лет 7190, 7191 и 7192, в них же чтосодеяся во гражданстве». Это единый и подробный рассказ о конце правления царяФедора Алексеевича, московском восстании 1682 г. и начале регентства Софьи Алексеевны. Изложение доведено до 1684 г .
В конце 70-хгодов, четыре года спустя после выхода в Киеве, в Москве опубликовали«Синопсис» Иннокентия Гизеля, украинского ученого, архимандритаКиево-Печерского монастыря. В нем дан обзор, краткий и популярный, русскойистории с древнейших времен до той эпохи, когда жил и писал его автор. Позднееего переиздавали десятки раз, настолько он стал популярен как пособие длячтения.[21]
Глава 4. ВлияниеЗападноевропейских держав на образованность в России
МосковскаяРусь XVI — XVII вв. не была изолирована от других государств. Естественнопредположить, что она испытывала влияние на свою культуру со стороны западныхдержав. В.О. Ключевский считал, что «западное влияние, проникая в Россию,встретилось здесь с другим господствующим в ней дотоле влиянием — восточным,греческим». При этом в отличие от греческого, которое «руководило лишь религиозно-нравственнымбытом народа», западное «проникало во все сферы жизни»[22].Однако, по его мнению, о западном влиянии нельзя говорить до XVII в. Приведемлогику его рассуждений. В XV-XVI вв. Россия уже была знакома с ЗападнойЕвропой. Но в этот период можно говорить лишь об общении, а не о влиянии.Влияние же, по мнению В.О. Ключевского, наступает лишь тогда, когда общество,его воспринимающее, начинает осознавать необходимость учиться у превосходящейего культуры. И только в XVII в. в России распространяется «чувствонационального бессилия», а это приводит к осознанию своей отсталости. Отсюда ипонимание необходимости учиться у Западной Европы[23].Здесь речь идет, прежде всего, об осознанном влиянии, «о стремлении русскихосвоить чужое»[24].Однако, воздействие неосознанное, по мнению автора, начинает распространятьсягораздо раньше. В данной статье нас интересует осознанное заимствование русскиху западной культуры, их стремление постичь западноевропейское образование.
Известно, чтов XVI — XVII вв. усиливается приток иностранцев в Россию. Об этом неоднократнописали иностранцы — современники. Например, Иржи Д. негативно отзывался оприсутствующих в России иностранцах[25].Впрочем, его отношение к кальвинистам и лютеранам, коих, как он считал, былобольшинство среди приезжающих в Московию, во многом было предвзятым.
Несмотря наэти нелестные характеристики, среди приезжавших в Россию было многовысокообразованных людей, которые стремились передать свои знания русскимлюдям, полученные в западноевропейских университетах. Наиболее яркий томупример — Максим Грек, который приехал в Россию в 1508 г. Он, как известно, получил европейское образование, поэтому синтезировал, по выражению одногоиз исследователей его творчества Н.В. Синициной, «западноевропейский»и «афонский опыт»[26]. МаксимГрек собрал вокруг себя кружок. Члены кружка интересовались кроме всего прочегои достижениями западной науки. Не случайно его называют академией МаксимаГрека.
Воспоминанияиностранцев о России XVI — XVII столетий изобилуют замечаниями о том, что«русские не учатся никакому другому языку», «ненавидят учение»[27]и т.п. Это совсем не означает, что у русских людей не было соответствующихспособностей. На это справедливо указывал еще Ю. Крижанич. «…пусть же никто неговорит, — писал он, — что нам, славянам, волею небес заказан путь к знаниям ибудь то бы мы не можем или не должны учиться. Ведь также, как и остальныенароды не за день и не за год, а постепенно учились друг у друга, так и мытакже можем научиться…»[28].Причины нераспространения образования в России крылись, по мнению А. Майерберга,в том, что сами учителя были малообразованны, противодействовали образованиюсвященнослужители, боявшиеся проникновения западных ересей, и «старые Бояре»,не хотели «по зависти, что молодежь получит такие дары, которых безпренебрежения они не хотели брать сами».
Следует отметить, чтоесть данные, свидетельствующие о том, что и русские власти планировали обучатьсвоих людей и даже предпринимали некоторые шаги в этом направлении. Так, ИванIV предполагал, по словам Даниила Принтца из Бухова, в случае удачного исходаЛивонской войны «открыть в моих городах Пскове и Новгороде первоначальныеучилища, в которых русское юношество обучалось бы латинскому и немецкомуязыкам».
Своеобразным итогомпоездок отдельных людей в поисках образования на Запад стала попытка Б. Годуновапослать русских людей для получения образования за границу на рубеже XVI — XVIIвв. Этот эксперимент, как известно, закончился неудачно: из 18 человек,отправившихся за границу в поисках образования, вернулся только один Г. Котошихин.Не случайно, поэтому сам Котошихин среди причин того, что русская церковьпротивилась распространению образования в России называл боязнь того, что«узнав тамошних государств веры и обычаи, и вольность благую, начали б своюверу отменить, и приставать к иным, и о возвращении к домом своим и к сородичамникакого бы попечения не имели и не мыслили». Тем не менее, эти и другие фактыдемонстрируют понимание русским правительством необходимости обучения своихлюдей.
Итак, мы видим, чтоотдельные люди еще до XVII в. пытались приобщиться к западному образованию. Темне менее, и сегодня большинство исследователей по-прежнему считает, чтораспространение западного влияния начинается только с XVII века. В XVII в.попытки русских людей получить образование на Западе стали более явными, именнопоэтому, мы располагаем несравненно большими сведениями о распространениизападноевропейского образования в России.
Иностранцы, жившие втак называемой Немецкой слободе, передавали знания своим детям. Вследствиеэтого здесь возникли первые иностранные школы. Так, возникла одной из первыхлютеранская школа в 1601 г., которая погибла в Смутное время[29].В 1621 г. лютеранская церковная община предприняла попытку организации другойшколы. В ней изучались латинский и немецкий языки[30].Помимо детей иностранцев здесь училось немало и русских людей. В нее, что намособенно интересно, посылали учеников и различные ведомства. Так, например, в 1678 г. туда были направлены два мальчика для обучения «латинскому и цесарскому языку дляаптекарского дела». В 1673 г. в школу было отдано 26 мещанских и подьяческихмальчиков «для обучения комедийным наукам»[31].
Большое влияние наформирование медицинских знаний в России оказали иностранцы — доктора. Срединих можно назвать А. Клаузенд, Т. Корвер, Д. Френшам[32](XVI век), П. Пантанус, Я. Шартлинг, Л. Блюментрост, А. Граман, В. Сибилист(XVII в.) и др. Первоначально лишь они были докторами в Московском государстве.Но позднее появились и русские доктора. Впервые в источниках о русском лекареМатюшке упоминается в середине XVI в.
А в 1654 г. при Аптекарском приказе было открыто первое специальное учебное заведение — «Школа русскихлекарей», первый набор состоял из 30 учеников[33]. Срокобучения в школе был установлен 5 — 7 лет. Учеба первого набора слушателейпродолжалась четыре года. Ввиду большой нужды в полковых лекарях в 1658 г. состоялся досрочный выпуск. 17 лекарей были направлены в действующую армию, остальные — вСтрелецкий приказ для прохождения службы. Вместе с тем, для обучения лекарскомуискусству продолжала существовать и система ученичества. Ученики лекарского иаптекарского дела направлялись к опытным докторам и аптекарям для получениямедицинских знаний и врачебных навыков.
Невозможно переоценитьи роль прибывавших в Россию переводчиков. Они, благодаря знанию русского языка,имели возможность знакомить русского читателя с различными трактатами, переводяих на русский язык. Особенно много свидетельств о подобных переводах с XVIIвека. Здесь можно назвать и уже упоминавшихся нами переводчиков Посольскогоприказа Гозвинского, оставившего нам такие переводные произведения как басниЭзопа[34],«Тропник или малый путь к спасению папы Иннокентия» (1609 г.) и Н.Г. Спафария, переведшего «Книгу о храме и священных тайнах» Симеона Фесаллонийского,«Хрисмологион» и другие.
Благодаря усилиям этихлюдей иностранные книги широко распространились в России в XVII в. Об этомсвидетельствуют и подсчеты Б.В. Сапунова. Он, проанализировав 17 описей личныхбиблиотек, 10 — монастырских и 66 — церковных, указывает следующие цифры. Вличные библиотеки из 3410 книг 1377 (40%) поступили из-за рубежа, вмонастырских собраниях из 6387 — 770 (12%) были зарубежного происхождения, вцерковных библиотеках 1462 книги — 47 (3%) — иностранного происхождения[35].Всего, по подсчетам А.И. Соболевского, в Московской Руси за период XV — XVIIвв. было переведено 129 различных иностранных произведений. Между тем, эточисло несколько занижено. Так, в список, составленный А.И. Соболевским, невошли некоторые произведения, известные нам сейчас в списках XVII в.:«Сочинение по артиллерийскому делу» Баунера (1685 г.), «Новые крепостные строения» Фонкугорна, «Дела Марсовы или художество воинское» (1696 г.) и некоторые другие. Как нетрудно заметить, все перечисленные примеры относятся к XVII в. Ноесть все основания говорить о том, что иностранцы, в том числе и служащиеразличных приказов, занимались переводческой деятельностью и ранее. Так,например, в описи царского архива середины XVI в. упоминаются переводы с«Летописца Польского» и «Космографии», хранящиеся в ящике №217[36].Кроме того, до наших дней дошли некоторые переводные произведения в списках XVIв. Так, например, нам известна так называемая «Троянская история» Гвидо деКолумна в списке XVI в. Авторство этих произведений не определено. Но местохранения (в первом случае) и тематика произведений (в первом и втором случае)позволяют нам предположить, что происхождение этих переводов связано сдеятельностью переводчиков Посольского приказа. Естественно, это предположениенельзя считать абсолютной истиной, поэтому в дальнейшем необходимо самымвнимательным образом изучать авторство переводных сочинений для уточнения всех источниковформирования знаний русских людей в XVI в.
Обратим внимание наследующий момент. Большинство иностранцев — переводчиков зарубежной литературынаходились на русской службе в различных приказах. По подсчетам Г. Котошихина,в Московском государстве было 50 переводчиков (осуществляющих переводписьменных документов) и 70 толмачей (перевод устной речи). В штате Посольскогоприказа были переводчики с «Латинского, Свейского, Немецкого, Греческого,Польского, Татарского». По преимуществу это были иностранцы (например, Г. Штаден,как следует из его автобиографических записок, первоначально был взят вПосольский приказ переводчиком). Переводчики, согласно приходно-расходнымкнигам имелись и в Аптекарском приказе. Так, в 1644 г. среди докторов, аптекарей, дьяков, подьячих Аптекарского приказа упоминаются и переводчикиВасилий Александров и Матвей Елистеев. В основном, здесь собирались переводчикис латыни, что было связано с тем, что в Европе именно латынь требовалась дляподготовки доктора.
Подтверждение этимданным мы находим в исследованиях некоторых историков. Так, В.О. Ключевский,сопоставляя два договора 4 февраля и 17 августа 1610 г[37].,по которым престол предлагался королевичу Владиславу, кроме других отличийподчеркивает, что если в первом из них было условие «каждому из московскогонарода для науки вольно ездить в другие государства христианские», то во втором— данное условие исчезает. Причину этого отличия он видит в составе посольств,которые предложили тот или иной вариант договора: если первый составилипреимущественно представители «дворянства и дьячества», то второй — «высшеебоярство»[38].Стремление получить отдельными приказными людьми знания на Западе проглядываети в следующем факте. Как только Петр I начал отправлять русских молодых людей вЕвропу, Иван Михайлович Волков (с 30 мая 1677 г. подьячий, а с 1684 по 1717 г. дьяк Посольского приказа) вместе с другими служащими Посольского приказа отправилза границу сразу трех своих сыновей[39]. Это жестремление можно отметить и в стихах, так называемой, приказной школы. СправщикПечатного приказа Савватий писал в своем стихотворном наставлении ученику:
Подобает вам учениелюбити, Аки сладкую реку пити, Понеже учение добро и похвально есть при всех, Ащеполучиши его в младых ноктех [40].
Ту же мысльподчеркивает в стихотворном «Домострое» и Карион Истомин[41].По воспоминаниям Де ла Невилль, В.В. Голицын составил проект программыусовершенствования государственной и военной службы, в которой не на последнемместе стояли планы принуждения дворянства получить образование на Западе. Всеэти данные позволяют нам говорить о том, что отдельные приказные управленцымыслили ново, а многие из них прикладывали массу стараний по распространениюновых идей об образовании в русском обществе.
Приведем некоторыеконкретные примеры. В.О. Ключевский указывает, что «обыкновенно царевичей училидьяки Посольского приказа». Кроме того, они закупали иностранные книги:например, по заказу А.Л. Ордина-Нащекина в 1669 г. ему прислали 82 латинские книги; писали сочинения: дьяк Грибоедов пишет «Историю, сиречьповесть о благочествно державствующих и свято поживших боговенчанных царях ивеликих князьях иже в Российской земле правоверно державствующих…» [42],при А.С. Матвееве (1672-1675 гг.) пишутся книги по всеобщей истории«Вассилиологион» и другие книги по отечественной и зарубежной истории, авторамикоторых были, как указывалось выше, Николай Спафарий и Петр Долгово,золотописец М. Квачевский; организовывали училища: Ф.М. Ртищев на свой счетвызвал «до 30 ученых монахов», которые должны были переводить иностранные книгина русский язык и обучать желающих грамматике греческой, латинской иславянской, риторике, философии и «другим словесным наукам». «Так возникло,заключает В.О. Ключевский, — в Москве ученое братство, своего рода вольнаяакадемия наук»[43].
Так, например, длялечения различных болезней использовались: соль, гвоздика, шиповник, ореховоемасло, бобовый цвет, яблони, груши, вино и т.д. Многие из этих средств былиизвестны в России задолго до XVII столетия. Кроме того, сохранялась итрадиционная для русской школы тесная связь воспитания и образования. Так,например, в предисловии к сборнику педагогического содержания, предназначенногодля князя П.М. Черкасского, говорится, что в обучении ребенка необходимовыделять два срока обучения. Первые 7 лет должно целиком отвести нравственномувоспитанию ребенка, и только вторые 7 лет «учат коему-либо художеству»[44].
С другой стороны,многие иностранцы, составляя учебные пособия для обучения русских людей,учитывали особенности русской культурной традиции. Именно таковы учебныепособия, составленные Ю. Крижаничем[45],Братьями Лихудами [46]инекоторыми другими авторами. Кроме того, некоторые авторы пытались, вчастности, неизвестный автор «О причинах гибели царств», раскрыть основныетезисы античных мыслителей применительно к русской истории.
Подводя итоги, можнозаметить следующее. Роль иностранцев в образовании русских была довольно-такивысока. Причем, отдельные чиновники прекрасно осознавали необходимостьобразования и стремились самостоятельно познакомится с достижениямизападноевропейской науки. Это их стремление, с одной стороны, и адаптацияевропейского образования к русским условиям, с другой стороны,свидетельствовали о том, что процесс обучения русских был именно диалогомкультур, а не подавлением одной, «более развитой», культуры другой.
Заключение
В XVII в. возрастаетколичество грамотных (умевших читать и писать) людей. Так, среди посадскогонаселения было 40% грамотных, среди купцов — 96%, среди помещиков — 65%.
Значительно расширяетсяделовая письменность, причем квалифицированное делопроизводство велось нетолько в центральных приказах, но и в земских учреждениях, и даже в вотчинах.
По-прежнему большоераспространение имели рукописные книги. А с 1621 г. для царя стала изготовляться рукописная газета «Куранты», состоящая в основном изпереводных иностранных известий.
Наряду с рукописнымиизданиями все более в обиход входила печатная продукция, изготовлявшаяся намосковском Печатном дворе. Уже в первой половине XVII в. было выпущено около200 книг различных названий. Частными лицами стали собираться библиотеки. В 1672 г. в Москве открылась первая книжная лавка. Книгопечатание позволило издавать массовыми тиражамипособия по грамматике и арифметике. Букварь («Азбука») ВасилияБурцева, опубликованный в 1634 г., впоследствии несколько раз переиздавался. Вконце века появился иллюстрированный букварь Кариона Истомина, в 1882 г. — печатная таблица умножения. Для «учебных целей» выпускались также«Псалтыри» и «Часословы».
Грамоте обычно обучалилибо в семьях, либо духовные лица, дьячки и подьячие. Однако все более насущнойстановилась потребность организованного обучения. Уже в 40-х годах поинициативе одного из видных государственных деятелей Ф.М.Ртищева была организованашкола в московском Андреевском монастыре. В 1665 г. школа для обучения подьячих открывается в Заиконоспасском монастыре, в 1680 г. — основывается школа при Печатном дворе.
Первые школыподготовили открытие в 1687 г. Славяно-греко-латинской академии (первоначально- училища) во главе с греками братьями Иоанникием и Софронием Лихудами.Академия ставила своей целью обучение «от грамматики, пиитики, риторики,диалектики, философии… до богословия» людей «всякого чина, сана и возраста».Обучение было рассчитано для подготовки высшего духовенства и чиновниковгосударственной службы.
Что касается научногознания, то развивалась преимущественно его практическая сторона и почти не затрагиваласьего теоретическая основа. Например, математические знания связывались спрактикой описания земель, торговым и военным делом. Так, «Устав ратных,пушечных и других дел, касающихся до воинской науки» (1621) давалпрактические сведения по геометрии, механике, физике, химии.
Медицинские знанияосновывались на народных традициях лечения, а также на опыте переводимыхиностранных лечебников и «травников». В Аптекарском приказе былисосредоточены специалисты, умевшие изготавливать лекарства; здесь жепроизводилось обучение фармацевтов и врачей. В 1654 г. в приказе обучались 30 стрельцов, отправленных затем в полки «для лечбы» ратныхлюдей.
Накапливаются иразвиваются знания об окружающей природе и мире: астрономические игеографические. В середине XVII в. в Россию проникают сочинения, знакомившие сгелиоцентрической системой Коперника.
Еще в первой половиневека составляются географические карты. Например, в 1627 г. в Разрядном приказе изготавливается «Книга Большому чертежу», в Новгороде создается«Чертеж… городам русским и шведским до Варяжского моря».
Расширениюгеографических представлений способствовали материалы экспедиций по освоениюСибири (Стадухина, Пояркова, Дежнева, Хабарова, Атласова). После 1683 г. возникло «Описание новые земли, сиречь Сибирского царства». Оно и предыдущиеописания и чертежи подготовили труд С.У.Ремизова «Чертежная книгаСибири».
Список используемойлитературы и источников
Источники:
1. Крижанич Ю.Политика.М., 1964.
2. Опись Царского архива 1575 — 1584 гг // Акты, собранные вбиблиотеках и архивах Российской империи археографической экспедицией. СПб.,1841. Т. 1. С. 353.
3. Памятники литературы Древней Руси: XVII век. Кн. 2. С.27-56, 594-595.
4. Подробное описание путешествия голштинского посольства вМосковию и Персию в 1633, 1636 и 1638 годах, составленное секретарем посольстваАдамом Олеарием // Чтения в императорском обществе Истории и ДревностейРоссийских. 1869. Ч. 1. Отд. 4. С. 464-465.
5. Розыскные дела о Федоре Шакловитом и его сообщниках. СПб.,1893. Т. 4. Стлб. 9, 30-33, 55-58, 99, 160.
6. Россия начала XVII в. Записки капитана Маржерета. М., 1982.С. 155.
7. Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся вгосударственной коллегии иностранных дел. СПб., 1819. Ч. 2. С. 393-395;417-419.
Литература:
1. КлючевскийВ.О. Сочинения. В 9 тт. Т. 3. Ч. III. М.,1998.
2. ЛавровскийН. Памятники старинного русскоговоспитания // ЧОИДР. 1861. Кн. III. Отд. III. С. 32-71.
3. ЛупповС.П. Книга в России в XVII веке. Л., 1979.С. 104.
4. ЛюбарскийВ. Библиотека Аптекарского приказа //Библиотекарь. 1950. №1. С. 30.
5. МыльниковА.С. Свидетельство иностранногонаблюдателя о жизни русского государства конца XVII века // Вопросы истории.1968. №1. С. 123.
6. РихтерВ. История медицины в России. СПб.,1814. Ч. 1. С. 303.
7. Рогов А.И. Школа ипросвещение // Очерки русской культуры XVI века. М., 1977. Ч. 2.
8. СапуновБ.В. Античная литература в русскихбиблиотеках XVII в. и Московское барокко // Русские библиотеки и их читатель(Из истории русской культуры эпохи феодализма). Л., 1983. С. 71.
9. СимоновР.А., Кузаков В.К., Кузьмин М.К. Естественно-научныезнания // Очерки русской культуры XVII века. М., 1979. Ч. 2. С. 65.
10. СиницинаН.В. Максим Грек в России. М., 1977. С. 4.
11. Смирнов С. История Московской славяно-греко-латинскойакадемии. М., 1855. С. 53-68
12. УлановВ.Я. Западное влияние в Московскомгосударстве // Три века. Т. 2: XVII век: вторая половина: Сб. М., 1991. С. 41.
13. ЦветаевД.М. Первые немецкие школы в Москве иоснование придворного немецко-русского театра. Варшава, 1889. С. 1.
14. Черная Л.А. Русскаякультура переходного периода от Средневековья к Новому времени. М., 1990.