/>/>Содержание
Введение
Глава 1.Характеристика работ А.И. Маркевича посвященные археологическому иисторическому прошлому Тавриды
1.1. Анализработы А.И. Маркевича «Памятники древности Крыма, их изучение и судьбы
1.2.Характеристика научной работы А.И.Маркевича Таврическая губерния во времяКрымской войны
1.3.Анализ и характеристика научной статьи А.И.Маркевича«Краткий исторический очерк возникновения Таврического университета»
1.4.Характеристика работы А. И. Маркевича «К вопросу о положении христиан в Крыму во время татарского владычества»
Выводыпо первой главе
Глава 2.Анализ научных работ А.И.Маркевича, относящихся к отдельным персоналиямпроживавших и посещавших Тавриду
2.1.Научная работа А.И.Маркевича посвящённаяАндрею Яковичу Фабру
2.2.Характеристика работы А.И.Маркевича «Пушкин в Крыму»
2.3.Анализ и характеристика научного труда А.И. Маркевича«Декабристы и Крым»
Вывод поглаве 2
Заключение
Списокисточников и литературы
Приложения
Приложение
Введение
Историко-краеведческое изучение Крыма в последней четвертиXIX-первой трети XX столетия неразрывно связано с именем замечательного деятеляотечественной исторической науки, основателя краеведческого движения вТаврической губернии, организатора архивного дела в Крыму Арсения Маркевича(1855-1942).
Арсений Иванович Маркевич — видный крымский историк, один изоснователей Таврической ученой архивной комиссии. Был сначала правителем дел, азатем председателем ТУАК.А.И. Маркевич способствовал созданию Крымскогоцентрального архива, Симферопольского художественного музея, Центрального музеяТавриды, Таврического университета. В 1927 году был избранчленом-корреспондентом АН СССР. В 1937 году Арсений Иванович подвергся травле,его труды были названы контрреволюционными. Умер в блокадном Ленинграде. Какредкий энтузиаст культуры и просвещения Арсений Иванович Маркевич отдал всюжизнь подлинного труженика делу народного просвещения и науке в ролиорганизатора и исследователя. Перу его принадлежит ряд ценных оригинальныхтрудов исторического характера, имеющих крупный научный интерес висториографии. Жизненный путь краеведа — яркий пример для подражания нынешнемупоколению исследователей.
Таким образом, актуальность данной темы обусловленаво-первых важностью изучения истории Крыма в трудах А.И. Маркевича; Так какнекоторые материалы, относящиеся к истории Крыма практически полностью утеряныи только исходя из трудов А.И. Маркевича мы можем восстановить утерянныесведения. Во-вторых отсутствием систематизированных сведений по данной теме,в-третьих актуальность данной темы обусловлена научной значимостью проблемы.
Целью данной работы является частичное исследование научныхтрудов А.И. Маркевича относящихся к истории Крыма.
Для достижения указанной цели автор ставит следующие задачи:
1.Охарактеризовать работу А.И. Маркевича «Памятникидревности Крыма, их изучение и судьбы».
2.Дать характеристику работе А.И. Маркевича посвященнуюистории Крымского Ханства.
3.Дать анализ работе А.И. Маркевича «К вопросу оположении христиан в Крыму, во время татарского владычества».
4.Дать краткий анализ и характеристику труда А.И. Маркевича«Краткий исторический очерк возникновения Таврического университета».
5.Дать характеристику статьям А.И. Маркевича посвященнымжизни и деятельности А.Я. Фабра.
6.Проанализировать работу А.И. Маркевича, посвященныепребыванию «А.С. Пушкин в Крыму».
7.Изучить особенности пребывания Декабристов в Крыму, втрудах А.И. Маркевича.
Методологической основой бакалаврской работы, являетсяанализ опубликованных статей, по поднимаемым в работе проблемам и синтезполученного материала, в данной работе также используется относительный метод иметод текстологического анализа, позволяющие описывать и приводить более точныесведения, относительно изучаемого материала.
Источниковой базой послужили прежде всего публикации инаучные труды А.И. Маркевича, с которыми автору удалось ознакомиться вбиблиотеке имени М.В. Франка, города Симферополя. Важными источниками являютсятакие публикации А.И.Маркевича как: «Краткий очерк возникновенияТаврического университета», «Пушкин в Крыму и Крым в произведенияхПушкина», не менее ценным источником в ходе написания данного исследованияпослужила работа А.И. Маркевича «Таврическая губерния во время Крымскойвойны», так же была использована публикация Арсения Ивановича «Очеркистории Тавриды». В ходе исследования были использованы такие работы А.И.Маркевича как: «Мистики в Крыму», «Декабристы и Крым»,статья Арсения Ивановича об Андрее Яковлевиче Фабре.
Важные сведения по теме данного исследования содержатся вработе доктора исторических наук, профессора Андрея Анатольевича Непомнящего«Арсений Маркевич: Страницы истории крымского краеведения»[1].В этой монографии впервые создан жизненный и творческий путь крупнейшегокрымского краеведа конца XIX – первой половины XX вв. – А.И.Маркевича(1855-1942). В ней на основе обширного корпуса эпистолярных источниковвосстановлены его научные связи с крупнейшими отечественными историками изакадемических центров. На фоне богатой различными фактами биографии ученогораскрыты сложные социально-политические процессы первой трети XX века.Монография предназначена для историков, библиографов, студентов университетов,всех, кто интересуется историей Крыма.
В работе московского история Владимира Фотиевича Козлова«Источники об охране и использовании памятников истории и культуры вКрыму», впервые вводится в научный оборот работа А.И.Маркевича«Памятники древности Крыма их изучение и судьбы».
В книге «Хранители исторической памяти Крыма[2]» С.Б.Филимонов описывает жизненный итворческий путь А.И.Маркевича, дает характеристику его научной и практическойдеятельности. Она основанна на архивных и малоизвестных печатных источниках,посвящена роли в развитии науки и культуры знаменитой крымской краеведческойорганизации, которая в 1887-1923гг. именовалась Таврической ученой архивнойкомиссией (ТУАК), в 1923-1931гг. — Таврическим обществом истории, археологии иэтнографии (ТОИАЭ). Чтобы активизировать дальнейшее использование багатейшегонаучно-культурного наследия ТУАК-ТОИАЭ, автор составил список докладчиков исделанных ими сообщений, зафиксированных в опубликованных и неопубликованныхпротоколах заседаний ТУАК-ТОИАЭ за все время существования этой организации(1887-1931гг.), а также именной, географический и предметно-тематическийуказатели к этому списку.
Существенная информация в области изучения данной темысодержится в кандидатской диссертации Потехина В.Д. «Вклад Таврическойученой комиссии и Таврического общества истории археологии и этнографии визучение истории Крыма».
Интересная информация содержится в труде Шмидта С.О.«Золотое десятилетие Крымского краеведения». В данной книге авторописывает краеведческую и научную деятельность А.И.Маркевича.
Глава 1. Характеристика работ А.И.Маркевича посвященныеархеологическому и историческому прошлому Тавриды
1.1Анализ работы А.И.Маркевича«Памятники древности Крыма, их изучение исудьбы»
Огромное значение для истории и краеведения Крыма имеетработа А.И. Маркевича «Судьбы памятников древности в Тавриде».Структурно данная работа А.И. Маркевича состоит из трех разделов, которыерассматривают степени сохранности древних сооружений Крыма в различныеисторические периоды. В данной работе А.И. Маркевича дается характеристикаособенностей древних сооружений Крыма, здесь он рассматривает и даетхарактеристику их состояния до эпохи русской власти в Крыму. Далее он излагаетданный материал со времени присоединения Крыма к России, со всеми егоособенностями. Необходимо отметить, что восемь лет и три месяца понадобилосьА.И. Маркевичу для написания и полной систематизации этой уникальной работы.Данная работа А.И. Маркевича является одной из ценнейших работ в историикраеведения Крыма, она уникальна тем, что рассматривает вопросы сохранностей иисследований Тавриды, начиная каменного века и заканчивая временем жизни самогоавтора. Эта работа систематизирует археологические и исторические сведениявплоть до начала ХХ века, в этом и заключается ее ценность и значимость.
Неоценимую научную ценность имеет помещенное в изданииприложение «Неизвестный А. И. Маркевич», в котором впервыепредставлена рукопись обстоятельного до сих пор неизвестного труда АрсенияИвановича «Судьбы памятников древности в Тавриде», опубликованы егоработы из некоторых малоизвестных изданий, ставших сегодня библиографическойредкостью. А.И. Маркевич приводит в данной работе различные факторы и оценкитого, какие же причины повлияли на столь плохую сохранность памятниковдревности в Крыму, вот что пишет по этому поводу А.И. Маркевич .«НаТавриду давно уже установился взгляд, как на „музей древности“,состоящий из разнообразных предметов, оставленных многочисленными народами,населявшими ее в течение многовековой ее истории. Но эта частая сменанародностей, большею частью варварских, диких, малокультурных, имелапоследствием то, что памятники более цивилизованных народов гибли, разрушались,и „Таврический музей древностей“ представлял всегда собрание развалинили только жалких остатков памятников древности разных эпох и культур. Никогдаэтот музей не был тщательно, во всем объеме изучен, никогда он не был подробнои точно описан. Начало этому исследованию и описанию было положено только современи присоединения Крыма к России, оно ведется до настоящего времени, но ещедалеко не закончено».
Что касается первых археологических исследований то АрсенийИванович Маркевич утверждает, что историческое прошлое Крыма, и вещественныепамятники его культурной многовековой жизни стали интересовать русских людей стех самых пор, как установилось на этой територии русское господство. Уже князьПотемкин отдавал приказы разыскивать монеты и медали, снимать рисунки с древнихнадписей и сообщать разные материалы итальянцу Одерико, который был занят тогдабольшим трудом по истории генуэзских колоний в Крыму.
Маркевич утверждает что ещё Потемкин послал в 1783 годуподполковника Бальдани для проверки известий и снятия плана с городищаХерсонеса; он же направил в Крым для ученых исследований и снабдил егосредствами для производства съемок. Когда императрица Екатерин Великаясовершала в 1787 году свое путешествие для ознакомления с вновь приобретеннойтерриторией, в Николаев была доставлена найденная в Тамани мраморная плита снадписью князя Глеба от 1068 года. Императрица повелела отвезти ее назад ихранить на том месте, где она была найдена. (Впоследствии ее перевезли вПетербург, и в настоящее время она хранится в Эрмитаже). В свите императрицысостоял художник Иванов, составивший несколько альбомов акварельных рисунков сразных городов и местностей, посещенных Екатериною по пути на юг и в Крыму. Повызову правительства совершил в 1794 году свое путешествие в Крым и на Таманскийполуостров академик Паллас, составивший ученое описание края, в котором уделеносерьезное внимание его древностям. Около того же времени граф Иван Потоцкий,человек широкого образования, близко и непосредственно знакомый с древностямиИталии, предпринял путешествие по южнорусским степям до Кавказа и принялся заученые изыскания о древних судьбах края.[3]
Занимались изучениеми и исследованиями историческихпамятников Крыма огромное количество исследователей, так в 1797 годупутешествовал по Крыму русский инженер Ваксель, собирал монеты, надписи идревности, которые затем издал под заглавием: «Изображения разныхпамятников древности, найденных на берегах Черного моря, снятые с подлинников в1797 и 1798 годах» (Петербург, 1801). Так же занимался, данным вопросовученый митрополит римско-католический церквей в России Сестренцевич-Богуш онпринялся за составление цельного очерка исторических судеб Крыма с древнейшихвремен до присоединения его к России и в 1800 году издал свой труд,составленный на французском языке, под заглавием: «Histore de laTauride». В 1806 году это сочинение появилось в русском переводе спосвящением императору Александру I.
Огромное значение для сохранности древних памятников Крымаимели правительственные, меры вот что говорит нам об этом А.И.Маркевич:«Развалины древних городов и зданий, монеты, надписи и вещественные находкипривлекали внимание образованных людей, попадавших в Крым на службу. Таков былСумароков, объехавший в 1299 году много интересных в археологическом отношенииместностей и оставивший свидетельство своего интереса к ним в сочинении:»Досуги крымского судьи". В 1805 году было издано высочайшееповеление об ограждении от разрушения и расхищения памятников древностей вКрыму, и Дюк де-Ришелье, тогдашний Херсонский военныйгубернатор, предписал своим подчиненным «иметь наблюдение”, чтобы частнымилицами, по Крыму путешествующими, не было собираемо древних редкостей».Повеление Александра I, очевидно, стояло в связи с выступлением на поприщекрымской археологии Келера. Этот ученый занимал должность библиотекаря Эрмитажаи хранителя Императорского кабинета гемм и медалей. В 1804 году он представил вАкадемию Наук свою ученую работу: «Lettres sur plusieurs medailles de laSarmatie d’Europe et de la Chersonese Tauriquue». Император Александр Iпредоставил ему средства для ученого путешествия в Крым, и с тех пор до самойсмерти (1838 г.) Келер работал в области изучения крымских древностей. В 1830году министр народного просвещения князь Голицын, по инициативе графа Капниста,передавшего ему свои впечатления от путешествия по Крыму, вступил в сношения сАкадемией Наук о командировке Келера с целью принятия на месте мер к сохранениюи поддержанию уцелевших памятников древности. Инструкция, выработанная тогдаАкадемией для ее сочлена Келера, заключает в себе перечисление известных тогдадревних сооружений и памятников, нуждавшихся в охране и поддержке. Но поездкане осуществилась, и отпущенные на нее средства нашли себе впоследствии другоеназначение".
Возникновение первых музеев в Тавриде имело огромноезначение для сохранения исторического и культурного прошлого нашего края.А.И.Маркевич указывает, что Первый музей древностей в Тавриде возник в 1806 г.в Николаеввской штурманской роте, а в 1811 году был основан музей в Феодосии поинициативе тогдашнего местного градоначальника Броневского. ПредметыНиколаевского музея поступили впоследствии в Одесский музей, Феодосийский музейсуществует и сейчас.
Многие современные авторы отмечают тот факт, что огромныйущерб нанесли памятникам древности Крыма именно первые археологическиеисследования. Арсений Иванович Маркевич утверждает, что случайныеархеологические раскопки происходили уже в конце XVIII века как на городищеОльвии, так и на Таманском полуострове. В 1811 году была случайно открытаморскими офицерами богатая гробница близ Еникале. В том же году поступил наслужбу в Керчь французский эмигрант Дюбрюкс. Заинтересовавшись местнымидревностями, Дюбрюкс приступил к раскопкам, и с 1816 года вел их непрерывно досамой смерти (1835). Он сумел заинтересовать в этом деле сначалагенерал-губернатора Ланжерона, а затем и канцлера Румянцева. Благодаря этимлицам, в его распоряжении оказались денежные средства на производство работ. В1817 г. великий князь Михаил Павлович осматривал побережье Черного моря,побывал на городище Ольвии, а также посетил Керчь, где осматривал раскопки инаходки Дюбрюкса. В 1820 году Дюбрюкс побывал в Петербурге, предоставлялсявеликому князю и заинтересовал его ближе в ходе своих работ по исследованиюКерчи и окрестных мест. Раскопки шли непрерывно и увенчались в 1830 годуоткрытием великолепной царской гробницы в кургане Кульоба в окрестностях Керчи.Деятельную помощь оказывал Дебрюксу, Стемпковский состоявший в должностикерченского градоначальника с 1829 по 1832г… Бывший офицер русской армии,преследовавшей Наполеона после 1812г., как указывает А.И.Маркевич Стемпковскийвоспользовался своим пребыванием в Париже для расширения своего историческогообразования и затем во время службы на юге России приложил свои познания и свойпытливый ум к исследованию местных древностей. Память Стемпковского Дюбрюкс увековечилвоздвигнутой над его могилой на горе Митридата часовней. В 1826 году былоснован в Керчи музей древностей, и первым его директором был назначенБларамберг. Уроженец Фландрии, офицер голландской службы, Бламберг, вследствиеполитических осложнений бурного времени французской революции, переехал в 1797г. в Россию, с 1804 г. перешел на русскую службу, а в 1808 году был переведен вОдессу. В 20-х годах он считался авторитетным знатоком местных древностей иизвестен был как автор нескольких ученых работ. По смерти Бларамберга (1831 г.)директором музея был назначен Ашик, остававшийся в этом звании около 20 лет.Сотрудничая с Дюрюксюксом, а после его смерти продолжая его дело, он непрерывновел раскопки в окрестностях Керчи и на Таманском полуострове. Одновременно сАшиком вел также раскопки правитель канцелярии Керченского градоначальникаКарейша, в распоряжении которого находился особый кредит, отпускавшийся изсредств кабинета Его Величества. В1834 г. утвержден был план музея в Керчи,воспроизводивший сохранившийся в Афинах древний храм Тезея. Здание былосооружено на склоне горы Митридата, обращенном к морю, и является доселеукрашением пейзажа.
А.И.Маркевич подчёркивает, что живой и непосредственныйинтерес к добываемым из раскопок древностям, который проявлял император НиколайПавлович, был причиной того, что еще в 1843 году возникла мысль соединить водном издании все находки, сделанные до той поры в Керчи и Тамани.Осуществление этого плана поручено было консерватору Эрмитажа, Жилю. Рисунки итаблицы заказаны были в Париже, и предприятие осуществилось только в 1854 году,когда вышли в свет два огромных тома in folio под заглавием: «древностиБоспора Киммерийского – Antiquites du Bosphore Cimmerien» с текстом нарусском и французском языках и великолепным атласом таблиц.
В историческом и археологическом изучении Крыма оставил свойслед Влад Кеппен в труде «Крымский сборник» с археологической картойполуострова (Петербург. 1837). Переселившись в Крым по службе в 1827 году,знакомый с краем еще раньше по путешествию 1819 года, Кеппен в течениенескольких лет собрал сведения о местах древних поселений и осветил при помощисвоей огромной эрудиции историю края. В 1836 году объехал Крым ученый французДюбуа-де-Монпере и описал в своем труде «Voyage autor du Cause»важнейшие местности края, интересные в историческом отношении. В атласе,приложенном к этому сочинению, даны снимки с многих развалин и древнихпамятников. Под управлением Новороссийским краем князя Воронцова (с 1823 г.)поднималась постепенно Одесса и приобретала значение торгового и умственногоцентра нашего кря. По мысли Стемповского, как указывает А.И.Маркевич, и придеятельном участии Бларамберга здесь возник в 1826 году музей древностей,который и стал наполняться находками, поступившими в него из Крыма. Первымдиректором музея был Бларамберг, заведовавший одновременно Феодосийским музеем,а с 1826 года также и Керченским. В 1839 году, по инициативе Мурзакевича,ознакомившегося с Крымом в ученых экскурсиях возникло Одесское Общество Историии Древностей, которое поставило своей специальной целью изучение древностейчерноморского побережья и исторических судеб края. С 1844 года Общество началоиздавать свои «Записки» в виде отдельных больших томов, в которыхпоявлялось множество ценных исследований, статей, заметок, а также и материаловпо истории и археологии Крыма.
В 1847 году возник в Петербурге под председательствомгерцога Лейхтенбергского кружок нумизматов и антиквариев, превратившийся вскорев Археологическое общество. Спасский, барон Кене, Савельев, Григорьевразрабатывали материалы по нумизматике нашего юга. С самого своего основанияэто общество обратило, таким образом, свои интересы на юг. По его инициативеграф А. С. Уваров, начинавший тогда свое ученое поприще, предпринял в 1848 годуархеологическое путешествие на низовья Днепра и западную часть черноморскогопобережья от устья Днепра до устьев Дуная. Свои археологические изыскания,раскопки и добытые предметы древности граф Уваров описал в издании:«Исследования о древностях южной России и берегов Черного моря».
Что касается раскопок в Ольвии то сначала по неизвестнымпричинам работа шла медленными темпами, но далее район раскопок постепенноувеличивался. Граф Уваров начал исследование Ольвии, а князь Сибирскийраскапывал курганы близ Феодосии. В 1853 году, по инициативе графа Перовскогоснаряжена была экспедиция в устье Дона на место древнего Танасиса. Тудаотправился профессор Московского университета Леонтьев с художником Авдеевым.Раскопки дали обильные результаты, и Леонтьев представил их научную оценку свсесторонним исследованием исторических судеб той местности с древнейших времени до гибели итальянской Таны в своем труде, озаглавленном«Археоологические изыскания на месте древнего Танаиса и в егоокрестностях» («Пропилей, IV. 1854). В том же 1853 году граф Уваров,по поручению графа Перовского, произвел большие раскопки на городище Херсонеса.Местность Херсонеса была с 1852 года передана в ведение духовного ведомства,которое, по инициативе архиепископ Херсонского и Таврического Иннокентия, сталоинтересоваться древними христианскими святынями Крыма. 4 мая 1850 года изданбыл указ Синода, по которому архиепископу Херсонскому было разрешено занятьсявосстановлением древних святынь. В силу этого указа архиепископ Иннокентийустроил на городище Херсонеса общежительную келию, и 28 февраля 1853 годаосвящена была первая церковь этого монастыря имени св. Ольги.
В данной работе А.М.Маркевич отмечет, что тяжкая для РоссииСевастопольская война прервала мирное течение жизни на всем черноморскомпобережье. Городище Херсонеса оказалось в черте осадных работ нашегонеприятеля, и французы покрыли его своими батареями и траншеями. Храм св. Ольгибыли разрушен. Союзные войска захватили 12 мая 1855 года Керчь и оставались тамдо конца войны. В ожидании нашествия тогдашний директор Керченского музеяЛюценко постарался отослать заранее в Петербург более ценные вещи, но многоваз, громоздких предметов и камней с надписями осталось на месте. Вступившие вгород отряды союзных войск, в числе которых были и турки, перебили и переломаливсе в музее, а камни с надписями англичане увезли впоследствии в свои музеи. Нагоре Митридата англичане сами принялись за раскопки, и сделанные тогда иминаходки были опубликованы в издании Macpherson’a: „Antiquities of Kertsch“(London. 1859). Когда по окончании войны вновь налаживалась прежняя жизнь иЛюценко опять начал раскопки; прежнее здание музея, сооруженное специально длянего на горе Митридата, было оставлено, как слишком удаленное от центра городаи не соответствующее более потребностям, и с тех пор музей ютится в наемномпомещении. В Херсонесе отстроена была киновия, а в 1858 году вновь возбужденвопрос, который поднимал преосв. Иннокентий в 1852 году, о сооружении храма наместе, где якобы крестился великий князь Владимир. Закладка его совершилась вприсутствии Императора Александра II 23 августа 1861 года. При сооружении этойцеркви шли, по необходимости, раскопки, и находимые при этом предметы древностихранились в монастыре. Позднее, с 1876 по 1885 год, раскопки на городищеХерсонеса велись Одесским Обществом Истории и Древностей, которое получало наэто дело особый кредит.
А.И.Маркевич указывает на то, что в 1859 году возникла иначала свою деятельность Императорская Археологическая Комиссия, первымпредседателем которой был граф Строганов. Это учреждение стало ведатьправительственными раскопками на юге России, которые велись тогда исключительнов районе Керчи и Тамани. Получавшиеся оттуда древности поступали в Эрмитаж иконсерватор античного отдела акад. Стефани был привлечен к изданию ежегодныхотчетов. Члены Комиссии каждое лето отправлялись сами на раскопки, расширяя ихрайон на всю территорию, которая принадлежала некогда Скифам. Раскопки велись сбольшей или меньшей интенсивностью непрерывно из года в год на территорииКрыма. В 1888 г. к комиссии, по инициативе ее председателя графа А.А.Бобинского (с 1886 г.), перешло руководство раскопками на городище Херсонеса.Дело было возложено на г. Косцюшко-Валюжнича, и Херсонес стал постепенновыходить на свет из-под куч мусора, покрывающих городище. Раскопки ведутсясистематически и дают ежегодно богатые результата.
Со времени своего существования Комиссия издает ежегодные»Отчеты" о своей деятельности. В «Отчет» помещалисьсведения о раскопках и находках, а в «Приложении» к отчету каждогогода акад. Стефани давал обширное археологическое и художественно-историческоеисследование и изъяснение находок, изображавшихся на таблицах in folio. В такомвиде велось дело до самой смерти Стефани (1887 г.). К тому времени был им издан21 том отчетов, с 1859 по 1881 год, с таким же числом атласов в шесть таблицкаждый. По смерти Стефани Отчет за годы с 1882 по 1888 был издан в одном томе,а затем стали опять выходить отчеты по годам. Общее руководство изданиямиКомиссии взял на себя барон В. Г. Тизенгаузен (ум. 1902), участвовавший втрудах Комиссии почти с самого ее основания и до 1900 года. В соответствии срасширением задач археологической науки, расширился и район раскопок, изменилсятем самым и характер Отчетов. Издание памятников древности Комиссия ведеттеперь под заглавием: «Материалы по археологии России, издаваемыеИмператорскою Археологическою Комиссией», которые выходят в свет в видеотдельных выпусков. Древностям Крыма и юга России посвящены выпуски: 6, 7, 8,9, 12, 13, 17, 19, 23, 24 (с 1891 по 1901 г.), составленные как членамиКомиссии, так и другими учеными, которых Комиссия привлекает к обработкепоступающего к ней материала из раскопок.
А.И.Маркевич в данной работе пишет о том, что с 1901 г.Археологическая Комиссия расширила свою издательскую деятельность и кроме«Отчетов» и «Материалов» ведет периодическое издание подзаглавием: «Известия Императорской Археологической Комиссии». Доконца 1905 года вышло 16 выпусков этого издания. В нем появляются подробныеотчеты о раскопках, исследования об отдельных памятниках и новых находках какэпиграфических, так и вещественных. Надписи, являющиеся таким важнымнепосредственным источником нашего знания о древних судьбах культурной жизнинашего юга, входили в обиход научного исследования по мере своей публикации вразных изданиях русских и иностранных. В 1881 году Императорское РусскоеАрхеологическое Общество имело мысль сделать цельное издание этого богатогоматериала по образцу изданий этого рода берлинской Академии Наук. Данная задачанашла себе исполнителя в лице В. В. Латышева, под заглавием:«Inscriptiones antiquae orae septentrionalis Ponti Euxini graecae etlatinae» в 1885 годупоявился первый том этого собрания, за которымпоследовали II- IV. Здесь собраны эпиграфические тексты, проверенные, повозможности, по подлинникам, с переводом на русский язык, и обширным ученымкомментарием. Научно разработанные указатели, приложенные к отдельным томам,облегчают возможность пользования этим богатым материалом и делают его общедоступным.В 1896 году к празднованию 50-ти-летнего юбилея Императорского РусскогоАрхеологического Общества академик Латышев собрал в одно издание все ставшие дотого времени известные христианские надписи юга России под заглавием:«Сборник греческих надписей христианских времен из южной России».
А.М.Маркевич указывает на то, что наряду с материаломэпиграфическим с самого начала научной разработки древних судеб Крыма огромноезначение имели монеты. Помимо интереса чисто антикварного, монеты послужилисамым важным и во многих случаях единственным источником для восстановленияисторической канвы с точными датами для эпох, когда исторические свидетельствакрайне скудны или даже вовсе отсутствуют. Так, хронология царей Боспораустановлена на основании монет, которые они чеканили. Много почтенных именученых можно назвать в области разработки нумизматики греческих городов нашегокрая. А.И.Маркевич называет Спасского, Кене, Григорьева, Юргевича. Всю своюдолгую жизнь трудился над монетами М.А. Бурачков, составивший огромнуюколлекцию и издавший на ее основании капитальный труд под заглавием:«Общий каталог монет принадлежавших эллинским колониям, существовавшим вдревности на северном берегу Черного моря, в пределах нынешней ЮжнойРоссии». Частные поправки и дополнения давали и продолжают давать в этойобласти; Орешников, Подшивалов, Гиль, Бертье-Делпагард и др. В областиизучения генуэзско-татарских монет много потрудился г. Ретвоский.
Императорское Московское Археологическое Общество ируководимые им Археологические Съезды всегда удерживали Крым в кругозоре своихученых работ. Арсений Иванович Маркевич с полным признанием отмечает в этойсвязи деятельность крымского туземного ученого учреждения, а именно ТаврическойУченой Архивной Комиссии. В ее составе с самого начала были члены,интересовавшиеся местными древностями и обладавшие научной подготовкой дляучастия в обработке материала. При комиссии возник небольшой музей, росткоторого стеснен недостатком помещения, каким он пользуется при ГубернскойЗемской Управе. «Известия», издаваемые Комиссией с 1887 года,заключают в себе много ценных исследований по истории края как древней, так ипозднейших времен. Остается помянуть об одном популярном издании, авторыкоторого сделали попытку представить общий обзор древностей России, начиная склассических времен: «гр. И. Толстой и Н. Кондаков, Русские Древности впамятниках искусства». Первые два выпуска (1889) и начало (1898) посвященыдревностям нашего юга. Издание богато украшено снимками, воспроизводящими важныевещественные находки разных типичных предметов, а также монет, медалей, печатейи видов отдельных местностей. В самое последнее время графиня П. С. Уваровапредприняла ученое издание, под заглавием: «Памятники христианскогоХерсонеса». В конце истекшего 1905 года появился первый выпуск,обработанный професором Айналовым. Он заключает в себе исследование оразвалинах херсонесских храмов. Дальнейшие выпуски будут иметь своим предметомисторию города и исследование всех вещественных памятников, найденных на территориигородища.
В данной работе А.И. Маркевич дает обширный материал. Изэтой работы можно сделать вывод относительно того, что памятники прошлогонашего края дошли до нас в жалких останках. Погребения в Керчи и Херсонесе, какутверждает Арсений Иванович дошли до нас в очень значительно поврежденном виде.Грабительство могил в Керченских катакомбах, как и курганных могил, началосьеще в современную этим погребениям эпоху. Особая роль уделяется особенностямгреческих построек в горном Крыму. Большинство этих построек строились изноздреватого известкового камня, сложенного на глине. И эти постройки внастоящее время, по сути, представляют груду камней.
Заботы властей о крымских древностях усилились с 1820-хгодов, когда в этом деле приняла деятельное участие Академия Наук. УчастиеАкадемии Наук было вызвано просьбой В.В. Капниста, который подал уведомлениеминиатюру народного просвещения князю А.Н. Галицину о мерах к пресечениюбыстрого истребления памятников древности в Крыму, которое нередко основывалосьдаже на разрешении местных властей.
1.2. Характеристиканаучной работы А.И.Маркевича Таврическая губерния во время Крымской войны
К трудам Маркевича относится целый перечень историческихисследований, которые представляют огромный научный интерес для истории иисториографии. Именно к таким научным исследованиям относится работа А.И.Маркевича «Таврическая губерния во время Крымской войны». Эта работаА.И. Маркевича впервые была опубликована в 1905 году в №37 «ИТУАК»,которая посвящалась 50-тилетию военных действий в Крыму, и героической оборонеСевастополя. Необходимо отметить, что научный интерес к данной работе АрсенияИвановича заключается в том, что материалы, приведенные в этой работеМаркевичем, практически полностью утеряно, поэтому данная работа являетсяуникальным историческим источником для осветления тех событий. В этомисследовании Арсений Иванович приводит материалы, освещающие положениеТаврической Губернии во время войны, те потери, те испытания, которыепредстояло пережить населению Тавриды. Вот что об этом событии говоритА.И.Маркевич.
Арсений Иванович пишет о том, что высадка союзного флота вКрыму, ведение здесь военных действий не смогли врасплох застать власть инаселение Таврической губернии, потому что готовились они противникомдлительное время и были полностью предусмотренными. Вражеские корабликрейсеровали в водах Черного моря с начала 1854 года. О действиях судовпротивника на Крымском побережье местная власть немедленно сообщалагубернатору. Из содержания этих сообщений мы узнаем о впечатлении, котороеоказали вражеские корабли на жителей, и о мероприятиях, которые применялисьадминистрацией края. Еще 19 января 1854 года, в четыре часа дня, наФеодосийскому рейде появилось четыре больших винтовых парохода, два подфранцузским и два под английским флагами; не бросая якоря, они через час обошлибухту и опять пошли в море. На следующий день вражеские суда, как оказалось — купеческие, опять приблизились к Феодосии. Как отмечает А.И.Маркевич жителейэто взволновало, многие из них, оставив свое имущество на слуг, начали выезжатьиз города. Кто к более близким селам, а кто и к колониям. На предложениегубернатора уездный предводитель дворянства Рудзевич пригласил в думу самыхуважаемых обывателей Феодосии из всех сословий, пытался успокоить их, убедить,что никакой опасности нет.
Девятого апреля враждебный флот появился под Одессой, а 10апреля бомбардировал ее; 14апреля вражеская эскадра отправилась к Евпатории и15-го, в четыре после полудня, два французских парохода вошли в евпаторийскийпорт. Спущенные баркасы с сотней людей подошли к трем российским купеческимкаботажным судам, которые стояли здесь с мукой и солью, и вывели эти суда срейда к пароходам. Люди с них убежали в город. Спустя некоторое время противникначал высаживать десантников на берег. Посланный для опроса таможенный баркас скорабельным смотрителем и четырьмя матросами был захвачен в плен. Впоследствиик акватории порта подошло еще несколько вражеских пароходов. Перепуганныежители начали убегать из города разными дорогами, а некоторые с приближениемночи в смятении не знал, что делать. Вдруг разнеслись слухи, что за шесть верстот города, на западном берегу, высадился вражеский десант с кавалерией. Однакооказалось, что это совсем не десант, а отара овец и табун крупного рогатогоскота. Волнения в городе были безосновательными. Деятельные распоряженияисполняющего обязанности городничего в Евпатории Костюкова предупредилибеспорядок и сохранили имущество жителей. Для проверки тревожных сообщений губернаторвыслал в Евпаторию чиновника по особым поручениям Рожнецкого, который вместе садъютантом начальника штаба Черноморского флота капитан-лейтенантом Шестаковымуспокоили население города.
Маркевич отмечает, что евпаторийский уездный стряпчийАрхипов на запрос губернского прокурора сообщал: «15 числа в три часапосле полудня прибыл в евпаторийский порт вражеский флот, взял в пленкорабельного смотрителя с 5 гребцами который выехал ему навстречу неизвестноили по приказу, или своевольно (спрашивать его), потом на виду у всех забралтри российских купеческих судна, которые стояли в гавани. Это испугало всехжителей г. Евпатории, а когда распространился слух, однако неправдивый, чтонеприятель высаживает десант, то они начали убегать в степь и по селам, бросиввсе свое имущество; потому, когда на третий день вражеский флот опять прибыл,то кое-кто с присутственных мест, от начальника губернии предписание перевестидела в Перекоп в более безопасное место, за короткое время перевезли их:земский суд в село Саки, городовой магистрат в село Курулу, который вчеравернулся назад, таможню также в село Курулу. А уездный суд, сдав свои дела впогреб при доме, что принадлежит земскому суду, окончательно закрылся и внастоящее время ожидает разрешения начальника губернии».
А.И. Маркевич указывает на тот факт, что 23 апреля чиновникписал прокурору, что не доложил обо всем этом немедленно потому, что«поддался общему испугу и, прихватив с собой денежную книгу, пошел задругими в первое село, но не имея средств, вернулся в Евпаторию пешком уже навторой день, чего и опоздал к отправлению почты». Дальше он добавляет, чтоказначейство и карантин также выехали в Перекопа, а дума в село Боз-оглу.Докладывая о событиях в Евпатории князю Меншикову, таврический губернатор Пестельписал, между прочим, что в Симферополе нет никакого войска, кроме гарнизонногобатальона. Потому, когда придется вывозить из города казенные средства иимущество, для прикрытия транспорта здесь нет кавалерийского конвоя.
Шестнадцатого апреля вражеский флот появился вблизиСевастополя, но впоследствии ушел в море; 17апреля три вражеских парохода опятьподходили к Евпатории; вплоть до карантина, однако никаких агрессивных действийс их стороны не было, но 28 вражеских пароходов было видно в море напротив колонииКроненталь и Контуганского мыса. Восемнадцатого апреля в полшестого утравражеская эскадра из двух 84-пушечных винтовых кораблей и трехмачтовых кораблейопять появилась возле Саригольской границы, но, попав под обстрел береговыхбатарей, в полдень исчезла. Многие жители Евпатории выехали, а дела и книгиполицейской управы были перевезены в село Байбуга (за 9 верст от города).27числа вражеские суда опять были видны в море.
Как указывает А.И.Маркевич первого июня три иностранныхпарохода подходили к Тендри, когда люди из пароходов выходили на берег ониограбили бременский корабль «Ментор», что сел здесь на мель еще впрошлом году. Утром 3 июня были замечены три парохода возле Евпатории. С одногоиз них были спущены на ялике люди приблизительно 50 человек; подошли к берегу,захватили судно Волохова и ушли. Одновременно со второго парохода была спущеналодка, которая мерила глубину моря. Шестнадцатого июня два вражеских корабляпоявились возле Феодосии, провели рекогносцировку, спускали шлюпку к левомуберегу гавани. Жители со своими сокровищами спешно побросали город, казенныесредства и документы было вывезено на пароконной подводе, которую едва нашли. Втот же день вражеские корабли подходили к Евпатории, обходили Альминский берег,начиная от Кизъяра. Двадцатьвосьмого августа, по утверждению А.И.Маркевича,четыре вражеских парохода опять подходили к Евпатории. Из обзора на явнуювероятность развертывания военных действий в Крыму, губернская администрацияорганизовывала мероприятий по сбережению казенного имущества в приморскихгородах. Еще 18 марта 1854 года главнокомандующий, князь Меньшиков послалгубернатору Пестелю такое предписание: «На представление ВашегоПревосходительства этим отвечаю:1) что на перевозку в безопасное место средств,книг и дел, которые принадлежат присутственном местам вверенной Вам губернии,при таких военных обстоятельствах я считаю не лишним немедленно применитьсоответствующие меры безопасности; 2) что в это время в казначействах нужнооставлять менее всего средств, которые нужны лишь для покрытия ближайших вовремени расходов, и не в звонкой монете, а в депозитах». Это распоряжениеотносилось к Феодосийскому, Евпаторийскому и Ялтинскому казначействам. Казеннаяпалата выполнила предписание князя и приказала этим казначействам из суммгосударственных сборов — земского, татарского, продовольственного и насодержание пансиона — оставлять не более 300-500 руб. и посылать с каждойпочтой до копейки, оставляя лишь необходимые средства на содержание станций изземского сбора.
Как пишет А.И.Маркевич, на протяжении всего 1856 годавосстанавливался порядок в приморских городах, которые были захваченыиностранными войсками Так, в апреле главнокомандующий распорядился онемедленном установлении гражданского и полицейского порядка в освобожденных отиностранных войск Евпатории, Керчи и Еникале. Чиновники и управы должны былипринять города с районами. Особенное внимание следовало уделить полицейской имедицинской частям. Немедленно вводить войска на освобожденные территории былозапрещено, чтобы избежать болезней, которые свирепствовали в частях вражескоговойска: тиф, холера, скорбут и тому подобное. Это же относилось и к мирномунаселению, что в свое время покинуло оккупированные города и села. Обращалосьвнимание на предупреждение контрабанды. В первую очередь приказывалосьвернуться евпаторийским, ялтинским, феодосийским и бердянским присутственнымместам. Например, евпаторийские учреждения, в частности, суд вначалеперебазировались ближе к демаркационной линии союзных войск, впоследствии получилиприказ начальника евпаторийского отряда: где ожидать, а после выхода врага изЕвпатории начали свою деятельность в городе в первую очередь занялисьсоставлением перечня домов, где содержались госпитали. Их необходимо былоочистить в первую очередь.
В первых числах апреля 1856 года началось возвращение вприморские города Крыма присутственных мест, чиновников и их семей. Больше всехбедствовали беженцы из Керчи. Вернувшись в город, многие из них остались безкрыши над головой, кое-кто не имел даже средств на питание. Поэтому походатайству градоначальника Антоновича им бесплатно отводились квартиры, аженщинам и детям назначались и подводы для переезда.
Как указывает А.И.Маркевич одиннадцатого мая турецкие войскапод командованием паши отправились из Евпатории к Константинополю. В городеостались: один французский батальон, турецкие купцы и почти 2000 татар. Дляустановления в городе полицейского надзора сюда направили жандармскогоштабс-капитана Биловодского, который одновременно выполнял обязанности городничего.В Евпаторию Биловодский прибыл 16 мая по приглашению Феръюсака, а в полдень 18мая французские войска погрузились на корабли и спустили свой флаг в городе. Вто же мгновение подняли российский коммерческий флаг, что было сигналом длявступления в город жандармской команды и сотни казаков. Сразу же выставиликараулы и разъезды по городу.
А.И.Маркевич отмечает, что прежний евпаторийский городскойпредседатель, потомственний почетный гражданин Моше Аронов Пампулов сообщилгубернатору, что на конец апреля 1856 года из Евпатории выехало вместе соккупантами почти 7000 татар; в то же время некоторые известные в крае люди, вчастности, мурза Али бей Ширинскпй, мурза Картбинский и мещанин Осман Умер оглуЧердакли противились выезду, невзирая на настояние мушира Ахмет-паши. Онивсячески избегали вынужденного отъезда. Ширинскнй со всей семьей был готов кпобегу, но боялся ареста на наших аванпостах. В архивных документах приводитсяи такой факт: 18 мая 25 государственных татар-крестьян, узнав о весмилостивом прощении,не пожелали выезжать в Турцию и сошли с пароходов. Они заявили, если бы недавление турецкого правительства, то многие вернулись бы в Крым. Все татары,которые жили в Евпатории во время пребывания оккупационных войск, часто болели,нередко и на инфекционные болезни. Поэтому при принятии Евпатории решили ихосмотреть. Здоровье жителей татар, Биловодский признал удовлетворительным.
По утверждению А.И.Маркевича, Евпатория была почти полностьюразрушена, кроме нескольких домов; в помещениях не было ни стекол, ни мебели.Особенно загрязненными оказались те помещения, где жили турки. Очистка городапроисходила очень медленно, не хватало рабочих и грабарей.
Восьмого июня союзные войска вышли из Еникале, а 10 июня изКерчи и с места дислокации павловской батареи. Здесь сразу же было возобновленоКерченско — Еникальское градоначальство. Маршал Пелисье сообщил командиру 3-гокорпуса барона Врангеля, что 23 июня французские войска окончательно оставятКрым и в тот же день будут переданы россиянам занятые ими части южной стороныСевастополя и Херсонеского полуострова; а в дальнейшем и англичане передадутБалаклаву.
22 июня Щербачеву было приказано явиться к начальнику штабафранцузской армии генералу Мортсишре и главнокомандующему английской армиейгенералу Кодрингтону для согласования подробностей передачи оккупированных имитерриторий.
На Херсонеском полуострове возобновлением российскогоправления занимался жандармский полковник В.К.Щербачев, а в Балаклавекомандующий греческим Балаклавским батальоном П.С.Стамати.
Как пишет А.И. Маркевич. В конце апреля 1856 годаСимферополь посетил сардинский головнокомадующий генерал Ла-Мармора и просилпринять некоторые сооружения в лагере сардинских войск для передачи ихразоренным жителям города Балаклавы и сел Корани, Комары и Инкерманской долины.Как выяснилось, это были преимущественно землянки или домики из камня и земли.Бараки из досок итальянцы продавали или забирали с собой.
По утверждению А.И.Маркевича 6 июня 1856 года состояласьпередача Севастополя. В семь утра все французские войска загрузились накорабли, а маршал Пелисье отбыл из города в десять. В Севастополе остались лишь152 семьи разных торговцев. Английские войска оставили Балаклаву 30 июня.
Очистку Северной стороны Севастополя поручили чиновникуминистерства внутренних дел графу Чапскому; очистка Балаклавы, Георгиевскогомонастыря, Кадикоя, Комаров, Байдарской долины и всей местности от Камышовойбухты к каменному мосту на Черной реке и шоссе — чиновнику Верпаховскому.
4 июля в Евпаторию неожиданно прибыл генерал-губернатор графСтроганов. Городничего Беловодского на месте не было. Он в тот момент уехал вСимферополь. Высокое начальство не обнаружило ничего, что свидетельствовало быо приведении в порядок и обустройстве местных управлений. Перед глазами воссталразоренный Крым и «только присутствие некоторых наших чиновниковпоказывало, что Евпатория в руках нашей власти».
По сведениям А.И.Маркевича Санитарно-полицейская очисткагорода еще и не думала начинаться: на кладбищах преобладали полузарытые могилы,а на поверхности земли виднелись и человеческие кости. Для открытия больницыничто не сделано, карантинные учреждения тоже подавали пример беззаботности: ниодно из сооружений не приведено в порядок, везде валяется тряпье, шерсть, костии даже целые туши погибших животных.
Капитан Беловодский, оправдываясь передгенерал-губернатором, заметил, что в Евпатории враг разрушил 426 домов (почтичетверть сооружений), что придавало городу непривлекательный вид. Ужаснуюкартину усиливала масса гноя и грязи, что накопилась за два года в городе, гдежило свыше ста тысяч людей и двадцать тысяч лошадей. Однако, он заверялруководство, что до 20-25 июля будет проведена полная санитарная очисткагорода. И для этого уже закуплено и развезено необходимое количество известки.
Шестого июля граф Строганов посетил Феодосию, и былудовлетворен Идущими там делами. По сообщению А.И. Маркевича в 1856 году в Ялтебыло всего 36 домов, пригодных для размещения правительственных учреждений,штабов и тому подобное, другие же производили впечатление полных пустот, стоялибез дверей, окон и печей. В Байдарский долине и Комарах осталось много бараков,но татары их быстро ограбили. Всего бараков в Балаклаве был оставлен — 202,Кадикивке -449, Комарах — 248, Каране — 210, возле Алсу -107, на севастопольскиххуторах — 1184. Англичане перед выходом сожгли 150 больших бараков, 61 продали,143 подарили. Больше всего бараков было уничтожено в Камышие. Здесь осталсятолько дом театра, который стоял отдельно. На него не нашлось покупателей.Иностранные евреи, преодолевая Крымские аванпосты, из Камыша и Балаклавыперебирались в Симферополь. Там они сманивали за границу солдат-еврееввоенно-рабочих рот и других частей. Евреев-дезертиров было немало. Лишь в июле1856 года из инвалидной роты, приписанной к Баяутскому отделениюСимферопольского военного госпиталя, убежало восемь человек.
В Камыше, в прежнем лагере иностранных войск, осталосьнесколько сот людей разной национальности, среди которых большая часть не имелани паспортов, ни средств для существования. Конечно же, они прибегали к кражам,ограблениям и даже убийствам.
Чтобы положить конец этим безобразиям, граф Сгроганюв 7 июля1856 года предложил Таврическому губернатору сделать перепись всех иностранцевс указанием, кто из них имеет паспорт, собственность в товарах и громоздкомимуществе, кто является подданным какого государства и почему не имеют никакихдокументов; вообще всем иностранцам восстановить срок до 15 августа 1856 годадля распродажи имущества или вывоза его заграница, иначе это имущество должнобыть уничтожено на месте или перейти к владельцу земл, где находятся этипредметы. В Камыше никаких иностранцев не должно быть, а на частных земляхникто не имеет права складировать посторонние вещи. Всех иностранцев бездокументов надлежало немедленно взять под строгий надзор полиции и как можнобыстрее отправить за границу на кораблях, которые приходят Камыш и Балаклаву;за тех, кто не имеет средств выплачивать шкиперам из особенной суммы по три илибольше карбованцев за человека в Константинополь; бродяг приказано забирать втюрьмы.Поручили это дело полковнику Щербачеву, назначив сотню казаков и сотнючинов греческого Балаклавского батальона. В июле полковник начал отправлениеиностранцев, с паспортами и без. Шкиперам платили по тридцать франков доКонстантинополя, чтобы они скорее вывезли нежелательных гостей. Именно в этовремя высылали бродяги-иностранцы из Евпатории, Феодосии, Симферополя, Керчи,Бахчисарая и других городов. А тех, кто не хотел ехать, засчитывали варестантские роты. Это были преимущественно турки и армяне.
По утверждению А.И.Маркевича некоторые иностранцы смоглиостаться в Крыму, приняв российское подданство. Они довели свою принадлежностьк греческим семьям вблизи Мариуполя, или оказались родственниками уроженцевКрыма. Среди тех, кто слонялся по полуострову без документов, было немалосамозванцев, которые выдавали себя за легионеров батальона, сформированного вдунайских княжествах, и требовать и соответствующей компенсации. Однако, какизвестно, плата выдавалась только тем легионерам, которые пошли в отставку прирасформирования батальона, а не раньше, как это сделало большинство из них. Онижили в Карасубазари, Евпатории, Бердянске, Феодосии, Ялте, ничего не делали,требовали, например, по 60 десятин земли, продавали свои документы. Таких былооколо 600 человек. С ними возились до 1859 года. Некоторых из них смоглиприписать к известным обществам, а некоторых бродяг просто высылали.
Согластно утверждению А.И.Маркевича, определенное количествофранцузов, якобы с разрешения российского начальства, по окончании войныосталось в Севастополе. Они строили бараки, дома, вели торговлю. 4 ноября 1856года им было приказано в течение недели выехать в Евпаторию, а оттуда заграницу. Те оправдывались начатой торговлей, однако, как оказалось, товара уних было очень мало. Правительство позволило им остаться «до окончаниядел», но ни в коем случае не дольше, «чтоб не нанести вреда местномукупечеству». Крайним сроком их пребывания в Крыму было 15 мая 1857 года.Однако некоторые из них приняли российское подданство, а другие упрямо невыезжали из Севастополя и Евпатории до конца года.
Как утверждает А.И.Маркевич, полковник Щербачев, найдя вКамыше бараки, пристани, шлюпки и тому подобное, оставленные французскимивойсками как отребье, продал их с аукциона, а вырученные 500 карбованцев раздаллюдям, которые больше всего пострадали во время войны. Караимы, Зара Фиркович иКефели пожелали купить затонувшие возле берегов Камышовой и Козачей бухт додесятка различных судов. Вырученные 400 карбованцев перечислили жертвам войны.
Во время оккупации были демонтированы чугунные трубысевастопольского водопровода. Из них построили водопровод в Камыши. После войныобщества караимов и евреев снимали эти трубы и продавали разным лицам вСимферополе и Бахчисарае. Было приказано арестовать те трубы и вернуть их вСевастополь. Как выяснилось, большинство водопроводных труб приобрел графДемезон за 2000 франков (500 карбованцев). На них наложили арест, но 40 штукеще раньше вывезли из Камыша в имение графа Демезона. Граф Строганов, ссылаясьна международное право, заметил, что всякого рода движимость, отчужденная вовремя войны, не возвращается прежнему ее владельцу по окончании войны, а потомуказна не имеет права на возвращение упомянутых труб, в том числе и от частноголица. Генерал-губернатор предлагал оставить трубы Демезону.
Как пишет А.И. Маркевич, иначе толковало это дело морскоеведомство. Командир севастопольского порта Юхарин писал;
«Я считаю, что общественные права жителей и войскцелого города на обеспечение водой должно превышать частное лицо графаДемезона, который купил трубы у негоциантов, что никакими документами недоказали права на владение этой движимостью. Французское и английскоеинтендантства продали всю принадлежащую им движимость российским купцам,караимам и евреям, о чем и выданы им свидетельства. » Севастопольскоеморское ведомство арестовало у Камыше 98 целых и три перебитых трубы из числакупленных Демезоном. Графу Демезону и тем лицам, у которых он приобрел трубы,было предложено предоставить доказательства на право собственности ими. Демезонпредъявил расписку от члена французской комиссии о продаже ему 250 труб. Делодошло до комитета министров, который постановил вернуть Демезону 500карбованцев, а трубы у него забрать.
Как пишет А.И.Маркевич много мороки было с греческимиволонтерами. Еще в марте 1855 года штаб главнокомандующего приказал вернуть ихв Севастополь. Греческие волонтеры служили в «легионе императора НиколаяI», начальником которого был князь Панаиоти Мурузи. По службе оникомандировались в Симферополь. Здесь они начали собирать пожертвования, чтобыло строго запрещено. Немало больных, выписавшись из госпиталя, не спешили наслужбу, слонялись и бесчинствовали в Симферополе. Симферопольское греческоеобщество согласилось поочередно отводить квартиры легионерам, которыхвыписывали из госпиталя, но еще слабых и таких, что не могут служить. Многоволонтеров за плохое поведение освобождали от службы и высылали в Симферопольдля отправления на родину. В начале 1856 года в Кишинев отправили 80 человек изгреческого батальона под конвоем. В Сарабузах они пытались взбунтоваться, но,испугавшись угроз, успокоились. В феврале туда же было отправлено еще 38легионеров. В июне 1856 года легион расформировали. Впоследствии выселенные в Таганрог,Бердянск греки из прежнего легиона просили освободить их от полицейскогонадзора и выдать документы для возвращения на родину. Значительная частьволонтеров отказалась возвращаться домой, в то же время, она не желала принятьроссийское подданство и присоединиться к городскому сословию или обществу.Желающим выехать выдавали годовую плату ее кормовых по 15 коп. в сутки доперехода границы или передачи на корабль. Тем, кто оставался назначалиполугодовую плату, льготу от уплаты налогов на десять лет и кормовые деньги доприбытия на избранные местожительства.
Анализируя данную работу А.И. Маркевича, необходимо, преждевсего, отметить, что Таврическая губерния не была подготовленной к проведениювоенных кампаний: дороги были в очень ужасном состоянии, почтовое дело было неналаженным, что затрудняло так необходимую быструю связь. Властями не былозаготовлено ни фуража, ни провианта для армии, госпиталей, не было всегонеобходимого для нужд больных и раненных. Но, тем не менее, нужно сказать, чтоогромный объем работы выпал на плечи губернской власти в военный период,деятельность губернаторов Пестеля, Адлерберга, Жуковского, которая заслуживаетнаивысшей похвалы.
/>
1.3. Анализи характеристика научной статьи А.И.Маркевича «Краткий исторический очерквозникновения Таврического университета»
Арсений Иванович Маркевич заботился о культурном поднятииТаврической губернии. Это проявилось в его стремлении образовать в городеСимферополе высшее учебное заведение. В революционные смутные годы его идеистали реальностью. В 1918 г. был основан Таврический университет — филиалКиевского университета Св. Владимира.[4]
Как сообщает А.И.Маркевич, спустя десять лет поприсоединении Крыма к России уже было предложено учреждение в Симферополемедико-хирургического училища, затем были открыты высшие народные училища вуездных городах Таврической области, учреждены в Карасубазаре казенная аптекас плантациями лекарственных растений, в Судаке училище виноградарства ивиноделия, обращено внимание на развитие шелководства в крае и т.д.
Выход татар из Крыма, начавшиеся войны с Францией и другиеобстоятельства задержали, но не надолго, заботы русского правительства о Крымеи его населении, и в разгар Отечественной войны, в 1912 году, в Симферополебыла открыта гимназия с татарским отделением, а в 1813 году учреждены на Южномберегу Крыма Никитский Ботанический Сад. В то же время много усилий былоположено на заселение и колонизацию края, введение и упрочение в немгражданского порядка и т.д. С другой стороны, как отмечает А.И.Маркевич,богатство и важность историко-археологических памятников в Тавриде вызвало ужев конце XVIII-го века заботы о собирании и сохранении этих памятников и научноеобследование древностей Крыма, особенно в Керчи с ее округой, в Херсонесе, раскопкикурганов и городищ в других местах Тавриды, давшие в высшей степени ценныерезультаты в научном отношении. В начале XIX века основаны археологическиемузей в Керчи и Одессе.
Не смотря на новое потрясение, причиненное Тавриде Крымскойвойной, она быстро возродилась под влиянием эпохи великих реформ и стала однойиз самых культурных и богатых частей России. А.И.Маркевич, пишет что сразвитием общественности быстрым темпом шло учреждение в Тавриде низших исредних учебных заведений, и в восьмидесятых годах прошлого века, спустя столет по учреждении Таврической области, ни одна, кроме столичных, губерния неимела такого количества среднеучебных заведений, как Таврическая (не считая,конечно, крупных городов), а Бердянский уезд был первым уездом в России поколичеству народных училищ. В настоящее время среднеучебных заведений с полнымкурсом в Тавриде около 55, и число оканчивающих курс достигает 1500.
Как сообщает А.И. Маркевич не доставало Тавриде высшегоучебного заведения. Об открытии высшего учебного заведения в Тавриде говорилимногие ученые и исследователи Крыма. Между тем отдаленность Тавриды отуниверситетских центров затрудняла получение её уроженцами высшего образования,а сдругой стороны многие из них, получив высшее образование в столицах илидругих городах, устраивались там навсегда по невозможности найти применение своимзнаниям на родине с ее богатой природой, с ее разнообразными культурнымипотребностями. В то же время русским обществом все более и более осознавалсянедостаток высших учебных заведений в России, и в последние годы очень многиегорода употребляли старания относительно открытия в них высших школ того илидругого типа. Несчастная для России Японская и нынешняя война явно показали,что спасение России в усилении народного образования, в развитии еенезависимости от других народов в техническом и вообще культурном отношении.
А.И.Маркевич пишет, что революция приостановила движениевопроса об открытии университета в Тавриде, но было полное основаниерассчитывать на сочувственное отношение временного правительства к этому делу.Не смотря на это, как отмечает А.И.Маркевич летом 1917 г. в ходе вопроса оботкрытии высшего учебного заведения в Крыму произошли новые обстоятельства.Государственный переворот 2 марта 1917 года выразился на Южном берег Крыма, восвобождении дворцовых зданий в Ливадии, и в связи с этим среди профессоров,проживавших в Ялте, и некоторой части граждан этого города явилась мысльиспользовать эти здания для учреждения университета в этом городе хотя бы напервое время в составе двух только факультетов: физико-математического и сагрономическим отделением и медицинского. На первом своём заседании, какуказывает А.И.Маркевич, коллегия ялтинских профессоров в лице: Н.И. Кузнецова,Н.М.Крылова, С.И. Метальникова и профессора университета Св. Владимира М.В.Довнар-Запольского постановили 24 ноября 1917 года: 1) Считать единственновозможным, при сложившихся обстоятельствах, образование в Ялте филиальногоотделения Киевского университета; 2) действовать впредь коллегиально в данномсоставе с присоединением проф. М.А. Тихомандрицкого и временным председателемизбрать профессора Кузнецова, а товарищем председателя профессора Крылова; 3)Открыть чтение лекций в марте месяце на отделениях естественно — историческом иматематическом и физико-математического факультета и 1-м курс медицинскогофакультета в Ливадии или Симферополе по соглашению с земством. Мыслью оботкрытии университета в Ялте особенно увлечено было ялтинское «Обществосодействия устройству высших учебных заведений в Крыму», председательницейкоторого состояла Аделаида Григорьевна Лонцкая; поддерживало эту идею иялтинское городское управление с городским головой В.В. Нейкирхом. Сочувственноотнесся к этой мысли и Киевский университет Св. Владимира, и образовавшаясясреди профессоров его особая группа возбудила вопрос о важности и целесообразностиоткрытия в Крыму, и в частности в Ялте, филиала Киевского университета.
Двадцать восьмого ноября 1917 г. состоялось подпредседательством С.С. Крыма заседание в Симферополе комиссии при губернскойземской управе с участием нескольких профессоров, проживавших в Ялте, в которомпрофессоры университета Св. Владимира М.В. Довнар-Запольский изложилпостановление этого университета о возможности открытия филиала его в Тавриде ипредставил распределение факультетов и отделений их в будущем университете. Вэтом заседании оглашены были также телеграмма ректора университета Св.Владимира Е.Е. Спекторского о постановлении Совета этого университета открытьотделение в Крыму и телеграмма председателя комиссии по учреждению филиальногоотделения проф. Д.А. Граве о невозможности для делегатов профессорской комиссиивыехать из Киева вследствие перерыв сообщений.
А.И.Маркевич отмечает, что идея учреждения в Крыму, филиалауниверситета Св. Владимира была встречена собранием очень даже положительно, номысль об учреждении его в Ялте и распределении факультетов, курсов и отделенийпо разным городам вызвала сильное возражение. Постановлено было принятьпредложение совета университета Святого Владимира об открытии в Тавриде филиалаэтого университета, но с тем, чтобы центр его был в Симферополе, а в Ялте, ввиду освобождения Ливадийских зданий и возможного предоставления ихуниверситету, где был учрежден временно естественноисторический факультет.
Десятого мая состоялось официальное открытие в КиевеТаврического филиала университета. Св. Владимира, именно его медицинскогофакультета. Ректор университета Е.В. Спектрский произнес речь, посвященнуюэтому событию, в которой приветствовать новый рассадник высшего знания ипожелать ему процветания. Почти одновременно, 11-го мая, произошло в Ялтеоткрытие физико-математического (естественного и математического отделений) имедицинского факультетов Таврического филиала. Это событие вызвало рядприветствий и пожеланий и состоялось с должною торжественностью. Для нуждфакультетов были представлены некоторые помещения в районе Ливадии. Занятия шлии в Ялте и в Киеве при живом интересе и энергии студентов.
Огромный вклад внёс в дело об открытии высшего учебногозаведения в Крыму, отмечает А.И.Маркевич, видный общественный деятель в Тавриде,член Государственного Совета С.С. Крым, в исторический день 15 августа 1916года, он сделал доклад, в заседании Таврического Губернского Земства онеобходимости учреждения в Крыму высшего учебного заведения. С.С. Крымобстоятельно изложил в своем докладе физико-географические условия Тавриды,богатство и разнообразие ее природы, ее климатические особенности, вызвавшиеоткрытие в Крыму целого ряда научных учреждений, таких как: НикитскийБотанический Сад, Биологическая станция в Севастополе и на Карадаге,естественно-исторический музей Губернского земства, Институт физических методовлечения в Севастополе, Сакская и другие грязелечебницы, астрономическаяабсерватория в Симеизе, указал на развитие в Тавриде многих хозяйственныхкультур, напр. Виноградарства и виноделия, плодоводства и других специальныхкультур, и горячо доказывал необходимость учреждения в Тавриде высшей школы.Которая поставила бы на систематическую научную основу изучение и использованиеразнообразных и богатых природных условий здешнего края и сыграла бы важнуюроль в интересах всего государства.
Мысль об открытии высшего учебного заведения в Таврическойгубернии вызвала большое сочувствие и в обществе и в тот же знаменательный день15 августа 1916 г. Сделано было первое частное пожертвование на его нужды А.И.Маркевичем, пожертвовавший десять десятин земли в своем имении, находящемся в 1½вер. от г. Симферополя. Затем были сделаны другие пожертвования. М.М. Чудновпожертвовал примыкающий к казенному саду Салгирки участок земли в размере 10десятин.
Научные учреждения в Симферополе, очень даже положительно,отнеслись к мысли об открытии в Тавриде высшего учебного заведения и,всесторонне обсудив этот вопрос в частных собраниях и объединенном публичном,признали желательным учреждение в г. Симферополе университета, на первое времяв составе физико-математического факультета, со специальными отделениями, имедицинского факультетом, что было изделано. Вскоре сочувственно откликнулся намысль об открытии в Тавриде высшего учебного заведения целый ряд ученыхпроживавших вне Крыма: акад. А.П. Павлов, Д.Н. Прянишников, И.п, Павлов, В.М.Арнольди и др.; они приветствовали эту счастливую мысль и высказывалиуверенность в самых ценных результатах ее осуществления.
Таким образом, анализируя данную работу необходимо сказать,что идея открытия в Таврической губернии высшего учебного заведения вызвалоогромное количество откликов со стороны прогрессивных деятелей. Это вылилось вцелый ряд пожертвований. Революция приостановила столь важный вопрос об открытииуниверситета в Тавриде, но, несмотря на это, идея не была забыта. Уже летом1917 года появилась мысль об использовании одного из дворцовых зданий вЛивадии, что было и сделано. Идея учреждения в этом здании филиала университетаСв. Владимира имело огромное значение для культурного развития Крыма. Далее,данный филиал получил самостоятельность, что привело сначала к обособлению а вдальнейшем переформированию в Таврический университет.
1.4. Характеристика работы А. И.Маркевича «К вопросу о положении христиан в Крыму во время татарскоговладычества»
Ценный исторический материал, приводит А.И.Маркевич в своейизвестной работе под названием «К вопросу о положении христиан в Крыму вовремя татарского владычества». Позже данная работа А.Маркевича былавключена в его публикацию «Очерки истории Тавриды». В данном труде,Арсений Иванович рассматривает особенности взаимоотношений христианского имусульманского населения в Крыму. Эта работа написана А.И.Маркевичем на основеогромного количества исторических документов, значительная часть которыхутеряна.
Именно по этому, данный материал, является очень ценным внаучном плане.
«Набеги крымцев на Россию начались в XVI веке… и вэтом веке, наиболее тяжелом по количеству и многочисленности татарских набеговна Московское государство, было около 20 больших набегов, то естьприблизительно по одному в пять лет. Хан Селим-Гирей в 1533 году хвастался тем,что вывел в этот год не менее 100 тысяч людей из Московского государства, аДевлет-Гирей в 1571 году сжег самую Москву, и тогда, по словам современников,погибло до 800 тысяч человек и было уведено в плен до 150 тысяч. Но, кромебольших набегов, происходили ежегодные мелкие нападения на русские пограничныеземли и воровство людей на границах и в степи, своего рода „охота залюдьми“… которая в общем обходилась русскому государству не дешевлебольших набегов… В XVII веке набеги татар на Московское государство былиреже, но и они были ужасны. Например, в 1633 г., в 1645 г. и особенно в эпохувойн за Малороссию… В 1662 году с Северной Украины было выведено в плен до 20тысяч человек, которые, к счастью, были отбиты русскими воеводами… Впромежутках между первым и вторым походами князя В. В. Голицына на Крым, в 1688году, было выведено ханом в плен из Волыни и Украины до 60 тысяч человек имножество пленных с Восточной Украины… В 1736 году, во время похода Миниха вКрым, хан Фети-Гирей, в свою очередь… произвел ужасное опустошение Украины иувел в плен, по словам крымских историков, сотни тысяч пленных. Последний набегкрымских татар произошел в 1769 году, в начале первой турецкой войны, когда ханКрым-Гирей вывел из Новой Сербии до 20 тысяч человек...». Надо иметь ввиду, — пишет далее Маркевич, — что набеги татар на соседние страны не быливоенными действиями, происходили без предупреждения и объявления войны, этобыли просто грабительские нашествия".
Историк приводит эмоциональное свидетельство очевидца,кстати, не русского: «Самое жестокое сердце тронулось бы, говорит Боплан,при виде, как татары разлучают мужа с женой, мать с дочерью, без надеждыкогда-нибудь им увидеться; самый хладнокровный человек пришел бы в содрогание,слыша дикое веселье татар, плач и вой несчастных русских...».
Еще одним источником пополнения ханской казны был такназываемый харадж, то есть особый подушный налог с христиан и иудеев. Надосказать, что сильного рвения к обращению «неверных» в ислам крымскиеханы действительно не проявляли. Но не по причине излишней веротерпимости, а поэкономическим соображениям: ведь с каждым новообращенным автоматическиуменьшались поступления в казну. «Веротерпимость» ханов — сначалаордынских, а затем и крымских — христиане Крыма ощущали на своей шкуре втечение четырех с половиной столетий. Маркевич приводит свидетельство арабскогопутешественника Ибн-Батуты, посетившего полуостров в первой половине XIV века.Араб сообщает о резне греков в Сугдее, в результате которой значительная частьгреческого населения была перебита воинами хана Узбека или изгнана из города.Пришлые степняки по приказу хана сняли колокола с церквей, переломали иконы икресты, сами же церкви разрушили или закрыли. Впрочем, все это были только«цветочки». Особенно тяжелые для христиан времена наступили намногопозже. Хан Менгли-Гирей признал вассальную зависимость своего ханства отТурции, а в 1475 году турки и татары взяли Кафу, принадлежавшую генуэзцам.Христианское население города, как пишет Маркевич, «было перебито иливывезено в Константинополь». После разгрома генуэзских колоний Крымпокинули 50 тысяч христиан. Менгли-Гирей переселил множество греков и армян встепные районы полуострова, а побережье начали заселять татары. Горсткаоставшихся генуэзцев ассимилировалась. По словам доминиканца Дортели д'Асколи,побывавшего в Крыму в XVII веке, (их потомки забыли родной язык,«одичали», «ходили с ханом в походы, уводили пленных, держалиневольников».
Мартин Броневский видел в 1578 году в окрестностях Судакамножество разрушенных церквей. Маркевич рассказывает и о записках русскогосвященника Иакова, побывавшего в Крыму в 1634 — 35 годах с посланникомДворяниновым. Иаков подробно описывает пещерную церковь в Инкермане, «ужеразоренную и оставленную… ». Есть в записках сведения и о другихкрымских городах: "… в Козлёве церковь христианская очень велика иукрашена, сделана мечетью; в Бахчисарае, где царь живет, христианская жецерковь велика и высока, сделана мечетью, царь ходит в нее по своей веремолиться. Искиюрт, от Бахчисарая с версту, церковь очень велика и украшенавелми была, ныне же сделана мечетью, а кладутся в ней крымскии цари ицаревичи...". Таким образом, положение бахчисарайского Свято-Успенскогомонастыря, которое обычно приводится в качестве доказательства веротерпимостиханов (они, говорят, даже посылали монахам воск на свечи) было исключением из правил.К тому же на самом деле монастырь бедствовал и не раз обращался с просьбами опомощи, но не к ханам, а к московским государям. И получал от них жалованье.Помогали русские цари и ему, и другим православным церквям Крыма. Но, можетбыть, жизнь людей, исповедовавших христианство, постепенно улучшалась и ковремени упразднения «прогрессивного» ханства веротерпимость такивосторжествовала? Если бы! Весьма красноречивую картину жизни местныххристиан-невольников нарисовал иезуитский пастор Дюбан в письме к маркизу деТурси (письмо датируется началом XVIII века). «Одни из этих деревенскихневольников имели господами людей жестоких и корыстолюбивых, которые заставлялиих трудиться без отдыха; другие составляли нечто вроде отпущенников; они, неимея определенных господ, становились рабами всех и каждого для соискания себепропитания; третьи же были старики, удрученные годами и искалеченные, которыеникому не были нужны, потому что из них нельзя было извлечь никакой выгоды. Этибедные люди, оставленные всеми, полумертвые от голода и почти голые, постоянноискали средств к существованию по деревням и вокруг домов, где они когда-тослужили… У них совершенно изгладились всякие понятия о религии, они не зналимолитв, не умели даже делать крестное знамение. Многие невольники, женившиесяуже на родине, вступали здесь в незаконные связи, по принуждению господ, сцелью еще большего закрепления их за собою и увеличения своей челяди новымирабами, которых они продавали впоследствии или же обращали с нежного возраста вмагометанство, особенно девочек; мальчиков же часто обрекали на жалкуюразвратную жизнь». Картина положения христиан в Крыму была бы неполной безсовершенно диких подробностей из жизни тогдашнего греческого духовенства. Воткак рассказывает об этом Маркевич. «Духовенство греческое терпело всякогорода оскорбления, унижения, поборы, — пишет историк. — Например, татарскиечиновники… объезжая деревни за сборами податей, обыкновенно останавливались усвященника, который, кроме всякого угощения, должен был уплатить еще за честь»тыш-парасы", то есть внести плату за действие зубов, за то, чтоблагородные гости утруждали свои зубы в его доме. Недаром существует… в Крымупредание, что некогда ялтинский ага любил беседовать с престарелым никитскиммуллой, но так как мулле трудно было ездить верхом и ходить пешком в гости каге, то ага приказал Никитскому священнику два раза в неделю приносить его насвоих плечах и уносить обратно". «Только последний крымский ханШагин-Гирей, — говорит Маркевич, — издал указ о выдаче русских беглых,представлении ему пленных и уравнении греков и армян Крыма в податях и правах статарами, что привело татар в страшное негодование».
Таким образом, положение крымских христиан, которыенаходились под властью ханов было очень тяжелым. Христиане были лишены всякойсамостоятельности, их изнуряли тяжелыми работами, часто бесплатно, причембывало так, что они исполняли работу скота.
/>Выводыпо первой главе
Таким образом, в данной главе были проанализированы научныеработы А.И.Маркевича посвященные историческому и археологическому прошломуТавриды.
В своем научном труде «К вопросу о положении христиан вКрыму во время татарского владычества», А.И. Маркевич рассматриваетособенности взаимоотношений между мусульманским и христианским населением вКрыму. А.И. Маркевич утверждает, что положение христиан было не легким. Ониоблагались огромными налогами, и выполняли различные повинности. Веротерпимостьмусульман объяснялась чисто экономическими причинами. В своей работе«Судьбы памятников древности Тавриды» А.И.Маркевич даетхарактеристику степени сохранности исторических памятников Крыма, а так жеуказывает на причины их повреждения.
Проанализировав научный труд А.И.Маркевича «Таврическаягуберния во время Крымской войны» необходимо объяснить то, что даннаяработа Арсения Ивановича является действительно уникальным историческимисточником. Положение Таврической губернии во время Крымской войны было тяжелымна начало войны. Не было заготовлено не оружие не провианта для армии, почтоваясвязь была плохо налажена. Но, тем не менее, правительство смогло решить стольважные проблемы.
Глава 2. Анализ научных работ А.И.Маркевича,относящихся к отдельным персоналиям проживавших и посещавших Тавриду
2.1. Научная работа А.И.Маркевича посвящённая АндреюЯковичу Фабру
Андрей Яковлевич Фабр принадлежал к одним из ярчайшихперсоналий проживавших и трудившихся в Крыму. С именем этого человека связанообразование детского приюта в городе Симферополе, который был открыт 30 октября1804 г. Помимо общественной деятельности Андрей Яковлевич проявлял интерес кистории Крыма, его перу принадлежит несколько ценных научных трудов.[5]Статья А.И. Маркевича о бывшем Катеринославском губернаторе Андрее ЯковлевичеФабре была опубликована в сборнике, составленном Ф.Ф. Лашковым «Третьяучебная экскурсия Симферопольской мужской гимназии: Симферополь и егоокрестности», а позже включена в издание А.И. Маркевича «З культурноїминувшини Криму ХІХ в.»[6]
А.Я Фабр был сыном директора виноградных садов в Судаке идругих местностях Тавриды, назначенного на эту должность от Потемкина 1787года. Недалеко от Судака определили ему виноградный садик с хутором, и тут 20августа 1789 года родился ему сын Андрей 1792-го года. Я Фабр оставил службу вСудаке и переехал в Симферополь где в тот же год умер. Жена его, родом ГросКрейц, за год вышла замуж во второй раз с А.С. Тарановым-Белозеровым. Брак этотне был щастливым, они разошлись через два года, но обое жили в Симферополе,даже были соседями, потому что дома их были близко один от другого. Сынестественно, остался с матерью, что, проживая под фамилией первого мужасосредоточила на сыне всю свою заботу и дала ему хорошее воспитание и хорошееобразование; с нею он не разлучался аж до конца ее жизни ( умерла 1843 году).На 15-м году А.Я. Фабр получил должность в казенной палате, а 1808 году, на20-м году, его назначили на форстмастера (главного лесничего) в Тавриде.Незадолго он стал жертвой юношеской неопытности, и его почти насильнообъвенчали в Бахчисарае с 30-ти летней девушкой Виллис, дочерью помещицы; но онсразу после венчания убежал в Симферополь к матери, которая незамедлительноначала дело " о насильственном восхищении к браку" ее сына. Чемзакончилось это дело – неизвестно, только в формулярных списках А.Я. Фабравсегда называли вдовцом. 1812 году он выполнял много серозных и ответственныхпоручений в деле борьбы с джумой, которая охватила значительную площадь вКрыму, и выявил большую энергию и деловитость. Года 1816 его перевели на службук Таврическому губернатору " для более успешного производства следственныхдел". Года 1919 Фабр сдавал при Харьковском университете экзамен,внедренный для гражданских чиновников, на право получить чин асессора и показал«очень хорошая познания в науках». 1823 года его назначили советникомгубернского правления, а в 1825 году Таврическим губернским прокурором. Р. 1830Фабр принимал участие в следственной комиссии в деле о севастопольском "женском бунте" ночью с 3 на 4 июля, а дальше принимал деятельное участие вборьбе с холерным заражением. Видающиеся способности Фабра обратили на себявнимание новороссийского генерал-губернатора Воронцова, и 1833 года он получилдолжность руководителя его канцелярии, а 1841 году его назначили членом советаминистра внутренних дел и оставили при Воронцове. Года 1847 его назначилиЕкатеринославским губернатором, и на этой должности он пробыл более 10 лет,подав в отставку по причине старости. О его пребывании в Екатеринославенапоминает чудесная алея вдоль всей длинной главной улицы этого города, чтопервую мысль ее посадить подала еще Екатерина II.
Уйдя в отставку, А.Я. Фабр поселился в Симферополе и жил внебольшом собственном домике. В конце 1860 года, когда в Тавриде была основанакомиссия в деле реформы крестьянского быта, в члены от правительства пригласилии А.Я.Фабра. Он вначале отказался по причине почтенного возраста, болезнь ихозяйственные дела, но потом согласился. Участие его в этой комиссии в началеее труда проявилось самое первое в том, что он подал записку " онеобходимости привести в известность и расмотреть дела по жалобам крестьян идворовых людей на помещиков за злоупотребление властью последних начавшаяся доосвобождения крестьян и еще нерешённая", что и выполнила комиссия. Умер он24 января 1861 года в 73 года.
Такие данные формулярного характера о службе Фабра, которыеобнаруживают и немалые его способности, и энергию и весомость его служебноготруда. Без протекции и связей он только благодаря собственным способностям имелуспех на службе. Перейдем к другим признакам его личности.
Исследования старины и богатые археологические находки вКерчи и на Тамани в 20-х-30-х гг. прошлого столетия, с которыми Фабр имел возможностьлично познакомится еще раньше на месте, вызвали у него глубокий интерес, авпоследствии и любовь к археологии, которая осталась до конца жизни. Года 1839он выдал свой первый научный труд " Аррiановъ периплъ понта Евксинскаго,сличенный съ греческимъ подлинникомъ и поясненный примЬчанiями" и в том жегоду он был одним из фундаторов одесского «Общества Истории иДревностей». В «Записках» этого " Общества" он вместилстатьи: " О древних нагорных укреплениях в Крыму" и " Опамятниках некоторых народов варварских издревле обитавших в нынешнемНовороссийском крае" ( т. II). Он доказывал во второй статье кельтскоепроисхождение тавров, считал каменные похоронные ящики в Крыму (крымскиедольмены) за «кельтические жертвенники». Кельтскими он считал икаменые бабы. Что взгляды эти ошибочны, это доказали вскоре и внимательныеисследования над этими памятниками и раскопки; но имеет вес то, что он обратилна них внимание. Одесскому «Обществу Ист. И Древ.» он подарил свойсборник греческих ваз и другую посуду. Года 1859 вышел среди людей его сборник«ДостопамятнЬйшiя древности Крыма и соединенныя съ ними воспоминанія, ав1861 в год его смерти увидел мир его труд „Древний бытъ Эйоны “,нынешнего полуострова Тамани». Устаревшие теперь, эти труды были в своевремя очень ценными. Кроме Одесского «Общества Ист. И Древ.» он былчленом нескольких научных учреждений и обществ: статистического отделениясовета министерства внутренних дел, " Русского Географическогообщества", «ученого Эстляндского общества» в Дерпте и ОбществаСельского хозяйства юга России" (ему он подарил свой ценныйдендрологический сборник).
Согласно его завещанию, составленному 1845 году, послематериной смерти, весь свой денежный капитал в 200.000руб., домик в Симферополеи всю землю в Крыму, свыше 8.000десятин, приобретенные только трудамисбережением, и все свое движимое имущество Фабр завещал на то, чтоб основать вСимферополе детский приют на 20 душ для сирот-мальчиков, которые родились вТаврической губернии. Утверждение этого завещания он подробно развил, неизменив их сущности, за два года перед смертью г.1859. В этом приютесироты-мальчики должны быть с 4 до 14 лет ( со временем этот срок продлен), адальше их назначали к различным мастерским и ремесленным школам, или другихобщественных учреждений, а способных в гимназии. Фабр избрал восемь опекунов,чтобы они выполнили его завещание " по известнейшему расположению этих лицк добру и чувству расположения к страдающему человечеству". Избранныхопекунов, людей достаточно известных своей воспитанностью и честностью, онпросил сразу после его смерти полностью руководить его поместьем и имуществом,ненужное приюту движимое имущество продать и содержать учреждение на 40 % откапитала и прибыли с поместий, но поместий никогда ни в коем случае не продавать,не заставлять и не делать собственностью, чтоб сохранить капитал целым, и чтобвместе с тем, как росла ценность недвижимых поместий, увеличивались и средстваучреждения. Чтоб деятельность опекунов не прекращалась вместе с его смертью, онопределил: когда с опекунов останется после его смерти живой не более, покаодин, пускай он заботится о том, чтобы сиротский дом было принято под царскуюпротекцию и указан особенный комитет для руководства этим домом подруководством губернского маршала. В этот комитет должен войти и последнийдушеприказчик, который остался живым, как вечный член. С опекунов, которыхвыбрал Фабр, особенно много и плодотворно работали: М.И. Кашкадамов,К.О.Янушевский, что были попечителями «Дома путешественника»Таранова, и граф А.Я де-Мезон, что был раньше начальником ногайцев.
Фабр жил в Симферополе одиноко и даже скромно, избегаязнакомств, читал и работал над крымской древностью и историей, так же работалнад делами своих поместий. Он был очень бережлив, проживал в последние годы от13 руб.35коп. до 14 руб.25коп. на месяц. Он безгранично любил свою мать и неразлучался с нею никогда аж до самой ее смерти в Одессе 1843-гог. Она, какизвестно, имела большое на него влияние в частности в деле о основании вСимферополе сиротского дома, это известно из его завещания. Тело ее он перевезиз Одессы в Крым и похоронил в имении Ана-Эли., вблизи Симферополя. В завещаниион просил душеприказчиков будущих опекунов сиротского дома – заботится о еемогиле, а обращаясь к детям, воспитанникам приюта, для которых Ана-Элы должнабыть (и была) местом пребывания в летний период, говорил: «вам, дети,доверяю заботится о хорошем виде этой могилы, как последнего пристанища той,которой целая жизнь была посвящена добру, а чрез науку которую вы имеете этот вашприют». И Фабр похоронен, как он этого хотел, в Ана-Эли, рядом с матерью.
По общим слухам в Крыму, еще недавно выходило, что Фабр былсыном Таранова. Об этом говорит Кондараки в Универсальном описании Крыма. Имеялишним углубляется в эти обстоятельства, не можем не указать, что и в личностяхобоих, и в их характерах ив обстоятельствах жизни было много общего. Оба ониимели большой ум, способности, деловитость, строго выполняли служебныеобязанности. Оба были, как на свое время, очень образованными людьми, отдых отслужебных дел имели в разговорах и научных трудах. Оба были высоко моральны,честные и воспитанные люди. Оба были несчастными в любви и браке и прожилижизнь одинокими, словно строгие аскеты. Оба имели большое состояние. В основуимущества у Таранова легли небольшое родовое и подаренное поместье, а Фабрсобрал свои только собственным трудом. Оба были очень хорошими хозяевами,особенно Таранов; оба были очень скромными – Фабр даже до скупости на старость– относительно удовлетворения собственных нужд. И оба, в конце концов, отдалисвое имущество на основание благотворительных учреждений, точно обдумав ихорганизацию и развитие. Но, как рассказывают, личных симпатий к Таранову уФабра не было, не было отношений, хотя официальные встречи у них, безусловно,были. Отличие в их характерах состояло в том. Что таранов был приветливей,более привлекал к себе людей; характер же Фабра был сух и замкнут.
После Фабра остались дородные его записи, письма к нему откнязя и княгини Воронцовых, Ермолаева и других лиц, бумаги исторические инаучные. Им создано описание, и оно сохранялось в зале совета сиротскогоприюта, открытого 30 ноября 1804 года в очень хорошем доме, что его построилдля приюта сам Фабр. Всё равно погибли во время гражданской войны и руины,когда погиб и немного ли не целый архив приюта. Но некоторые бумаги из этогоархива уцелели и дают выразительное в целом представление о жизни приюта напротяжении 60-х годов.
По постановлению опекунов, самым первым, дано возможностьпоступать в приют беспомощным сиротам, когда родители или матери их (ктоостался жив) убогие, старые или больные. Утверждено так же оставлятьвоспитанников в приюте, когда необходимо, и тогда, когда они достигли13-летнего возраста, аж до 1ё7 лет, чтоб спасти их от большой бедности., а можети гибели, достаточной степенью подготовить к жизненной борьбе и вырастить изних полезных граждан, других же когда они закончат курсы в городской школе,отдавать в ремесленные школы, пусть бы они там обучались ремеслу, оплачивая заних на протяжении 2-3 лет по 60 руб., не оставляя их на это время безприсмотра. Среди служащих приюта был и садовник, который обучал детейсадоводству и огородничеству.
Дорогие ценные вещи, что остались после Фабра, таки как двепары фарфоровых ваз, две шкатулки серебра и т.д. продано. Среди движимогоимущества осталось четыре шкатулки с минералами и окаменелостями и гербарий. Ихдушеприказчики подарили в гимназию. 1873 году сиротский приют зачислен кучреждениям ведомств императрицы Марии.
С тех пор как открыто приют, Таврида приобрела оченьполезное и хорошо обеспеченное воспитательное учреждение для сирот. После Домапутешественников, который основал в Симферополе Таранов-Белозеров, и приюта длябедных девочек имени гр. А.М. Адлерберг, это было третье большое благотворительноеучреждение в Симферополе, хорошо продуманная и полностью обеспеченнаясредствами и очень полезная для человечества. А выдающаяся – энергия, высокиедушевные признаки опекунов, ежеминутные заботы о том, чтобы лучше организоватьучебно-воспитательную часть. Опекуны очень заботились о хозяйстве в поместьяхприюта, а поэтому средства его на январь 1883 г. превысили 360.000руб, а на1887 превысили 400.000руб. Количество воспитанников приюта доходила до 40человек 1890 г., а 1914 г. дошла аж до 63-х. При приюте основан частнаяремесленная школа с мастерскими: бондарной, колесно-экипажной,кузнецко-слесарской и малярной. Воспитанников учили петь, играть на скрипке,чертить и рисовать, сапожничать.
Таким образом, одной из заслуг А.Я. Фабра, являетсяоснование в Симферополе детского приюта, который просуществовал с 1804-1864 г.В1845г. А.Я. Фабр составляет завещание, что весь свой денежный капитал в размере200 000 рублей., дом в Симферополе и всю землю в Крыму, он завещает на то чтобыобразовать в Симферополе детский приют, что было и сделано. В этом приютесодержались мальчики в возрасте сначала до 13, позже до 17 лет. Когда детизаканчивали курсы в школах их отдавали в ремесленные школы, и платили за них втечение 2-3 лет по 60 крб. в год.
Андрей Яковлевич Фабр имел огромный интерес к историческомупрошлому нашего края. У него существует целый ряд научных работ, таких как:«О древних нагорных укреплениях в Крыму», «О памятникахнекоторых народов варварских издревле обитавших в нынешнем Новороссийскомкрае», «Древний быт Эйоны, нынешнего полуострова Тамани.
2.2.Характеристика работы А.И.Маркевича „Пушкин в Крыму“
Огромную ценность для истории Крыма имеет работа А.И.Маркевича „Пушкин в Тавриде“. Впервые текст об А.С. Пушкине был опубликованим в 1887 году в статье А.И. Маркевича „Пушкин в Крыму и Крым впроизведениях Пушкина“ в газете „Таврические ГубернскиеВедомости“, а позже данная работа была включена в сборник очерков поизданию А.И. Маркевича „З культурної минувшини Криму ХІХ в.“
В данной работе А.И. Маркевич приводит обстоятельныесведения о пребывании А.С. Пушкина в Крыму, описывает впечатления поэта отисторических памятников Крыма, в частности пребывания в Бахчисарае произвело напоэта огромное впечатление. Но несмотря на столь обстоятельные сведениясуществуют некоторые неясности по поводу пребывания поэта в Крыму. Поэтомузадачей автора является детальный анализ данной работы А.И. Маркевича, ипопытаться поставить на всеобщее обозрение новые проблемы и неясности присущиеданной работе Арсения Ивановича.
Как отмечает А.И Маркевич А.С.Пушкин не по доброй волеоказался на юге России. Поэт, на которого возлагали огромные надежды и очень онем заботились, прожил в Крыму в самых лучших условиях
В Таврию Пушкин ехал с Кавказа, отчасти по причинепредставлений о ее природе и известных ему металогических переводах связанные сэтой страной и её историей, и надеялся здесь на сильные и глубокие впечатления.Известно, между, что еще читая Карамзина, он „проникся очарованиемдревности“, и что впоследствии его всегда тянуло к истории и древности. ВТаврии пишет А.И.Маркевич он мечтал увидеть „развалины Митридатовагроба“, „следы Пантикапея“ — и хотя разочаровался в своихвпечатлениях от керченской древности, но признал „несомненным, что много драгоценногоскрывается под землей, насыпанной веками“, и жалел, что француз (Поль дюБрюкс), который проводил поиски в Керчи, не имел достаточно средств, „какъу насъ водится“, дополняет он, и что в исследованиях его не было строгонаучной системы. Пушкин не знал, что Брюкс, эмигрант, что сначала он былначальником таможни в Керчи, а дальше, с г. 1817, начальником керченскихсоленых озер, Самоотверженно проводил раскопки в Керчи уже с года 1811 припомощи градоначальника Стемпковского, и что эти люди положили началоисследованиям керченской древности, которые немного погодя дали выдающиесярезультаты.
А.И.Маркевич пишет, ступив на землю Таврии 15 августа подвечер и осмотрев остатки Пантикапея и Золотую могилу, Пушкин на второй деньпоехал с семьей Раевских в Теодосию, которая, как и Керчь, не произвела на негони какого впечатления, даже величественными башнями и стенами генуэзской Кафы.
В конце концов Раевский и Пушкин добрались до Гурзуфа. Здесьбыло имение прежнего новороссийского генерал-губернатора герцога Ришелье и»замок", или проще господский дом, в котором, построив его, он самникогда не жил. Отъезжая г. 1814 во Францию с неосуществленной мечтой вернутьсянавсегда в более древнюю Россию, а именно в Гурзуф, герцог, по причине своейдоброты, оставил свой дом на общее пользование лиц высшего круга и путников.Этот обычай гостеприимства усвоил себе впоследствии гр. М. С. Воронцов и другиепомещики на южном берегу Крыма. Других дачных местностей на южном берегу Крыматогда еще не было. Они появились со временем.
Как отмечает А.И.Маркевич, сто лет тому назад Гурзуф,естественно, не был таким привлекательным, как сейчас. Его прекрасный парк былтогда очень молод, Ришелье основал его лишь недавно. Околицы Гурзуфа стоялипустынными. Дом Ришелье был неудачный и неудобный. Семья Раевских елеразместилась в четырех комнатах и больших коридорах этого дома. Где и какпоселен был Пушкин, точно не известно. В Гурзуфе он прожил три недели и визвестных своих письмах дает нам подробные сведения об этом периоде своей жизни,в частности о своих переживаниях. Как пишет А.И Маркевич, пребывание в Гурзуфедавало Пушкину настоящее счастье, наивысшую радость, что очень повлияло на егодушевное настроение и духовную жизнь. Душевное состояние поэта в большей мереотразилось на его творчестве, на развитии в нем глубины и возвышенности чувств.Все эти переживания отразились вскоре в ряду прекрасных произведений, которыенавеяла Таврида; но в Гурзуфе Пушкин не написал ни одного стихотворения. Ончитал здесь Байрона, перечитывал Вольтера, произведения которого нашлись в домеРишелье, и делал очерки своего «Кавказского Пленника».
В Крыму Пушкин был недолго. Его отпуск заканчивался четвёртогосентября. Но Маркевич пишет, что Пушкин ещё посетил Георгиевский монастырь,шестого сентября Бахчисарай, восьмогоСимферополь и двадцатьпервого сентябрявыехал из Крыма.
Таким образом, пребывание в Крыму А.С. Пушкина имелоогромное культурно-историческое значение для нашего края. Он пробыл в Крымуровно 36 дней. За это время успел побывать 15 августа 1820г. в Пантикапее, 16августа в Феодосии, там он осматривал стены генуэзской Кафы. Остановился он вдоме С.М. Броневского, бывшего градоначальника Феодосии. Точное пребываниепоэта в доме С.М. Броневского неизвестно. Следующим городом, который посетил поэт,был Гурзуф. Здесь поэт остановился в доме бывшего новороссийскогогенерал-губернатора герцога Ришелье. Пушкин в этот период путешествовал ссемьей Раевских. Дом, в котором они остановились, имел всего 4 комнаты ибольшие коридоры. Известно, что во всех 4-х комнатах еле разместилась семьяРаевских, где и как был поселен Пушкин неизвестно. В Гурзуфе поэт пробыл тринедели.
Проанализировав данную работу А.И.Маркевича, автор считаетнеобходимым произвести постановку некоторых вопросов как проблему, котораятребует дальнейшего рассмотрения и изучения.
1. Установить точное время пребывания А.С. Пушкина в городеСимферополе.
2. Выяснить точное место размещения поэта в доме бывшегоновороссийского генерал-губернатора Ришелье, во время путешествия по Гурзуфу.
3. Установить место проживания А.С. Пушкина в самомСимферополе.
2.3. Анализ и характеристика научного труда А.И.Маркевича «Декабристы и Крым»
К трудам А.И.Маркевича принадлежит такая работа как«Декабристы и Крым», которая вошла в его публикацию «Зкультурної минувшини Криму XIX в.». В данной работе, Арсений Ивановичрассматривает представителей декабристского движения, которые проживали илипосещали Крым. В этом труде А.Маркевич приводит ценнейший материал с научнойточки зрения. Данный материал представляет собой обработку архивных данных иразличных публикаций начала XIX в., которые в настоящее время частично утеряны.
Арсений Маркевич пишет, что летом в 1820г. побывал в Крыму одиниз самых известных декабристов Никита Михайлович Муравьев он прибыл в Крым,чтобы начать литературно-научные труды.Был в Крыму и декабрист князьОболенский. Декабристы тогда да и впоследствии посещали Крым вероятно из-затого, что киевская Каменка имела связи с крымскими Саблами.
Роль Каменки в первой четверти прошлого века, как указываетА.И.Маркевич в жизни Южного Общества, в связи со значением в этом делеТульчина, Василькова, Белой церкви, хорошо известна, так же известны иотношение многих декабристов к семьям Раевских и Давыдовы. Эти отношения в известноймере отразились и в Крыму.
Известные и родственные связи Раевских с декабристами иблизкими с ними лицами. Екатерина Николаевна Раевска была жена М. Ф. Орлова, аМария Николаевна — князя С. Г. Волконского. Подорожный кавалер Гамба говорит,что видел в Саблах летом г. 1825 декабристов Орлова и Волконского, иудивляется, как этих людей, героев войны за родину, можно было зачесть кпреступникам и так свирепо наказать. Очевидно, их тянули сюда родственныесвязи. Летом 1825г. ездил в Крым, в свое имение, и декабрист Нарышкин, но о егопребывании в Крыму и о крымскиех отношениях не известно ничего.
В этот год был в Крыму Грибоедов. Он говорит в своихдорожных записках, что в Киеве часто встречался с Сергеем и АртамономМуравёвыми, Бестужевым-Рюминым, кн. С. П. Трубецким, а в Симферополе — с М. Ф.Орловым и Г.Д. Оржицким, тоже декабристом, и что все они были его давниезнакомые. С Орловим безусловно, а с Оржицким по-видимому виделся он и в Саблах,куда, живя в Симферополе, часто ездил к Бороздиным. Что удерживало Грибоедова вСимферополе и в Саблах около трех месяцев, неизвестно. Неясно, принадлежал лион к Северному Обществу в Петербурге, не смотря на то, что знаком был сомногими из его членов. На допросе Трубецкой, будто со слов Рылеева,свидетельствовал, будто тот принял Грибоедова в члены Общества. Это подтвердили Оболенский, но Рылеев опроверг Трубецкого свидетельство. Арестованный наКавказе 27 декабря г. 1825 и привезенный в Петербург, Грибоедов на допросесвидетельствовал, что знакомство его с Рылеевым, Оболенским и Бестужевым былотолько литературным и что на Кавказе он жил с Одоевским и был близок сКюхельбекером, но не к тайному единому обществу не принадлежал, и он былосвобожден от подозрения и ареста. Правдоподобно то, что тут имело значение заступничестваза него его начальника Єрмолова. Он перед тем, как Грибоедова должны былиарестовать, дал ему возможность уничтожить те бумаги, которые могли б егоскомпрометировать. Как свидетельствовал Трубецкой, в члены общества принялГрибоедова Рылеев, следовательно перед тем как выехать он имел отношения сдекабристами не только как знакомый, но и как их сочлен из Общества. Он,конечно, многим идеям декабристов сочувствовал; об этом выразительносвидетельствуют слова Чацкого в «Горе от ума». Справедливо и В. О.Ключевский досмотрел в Чацком, отмечает Маркевич, образ декабриста.Как пишетА.И.Маркевич в комитете о нем просто умолчали, как умолчали о Пушкине и других.
Были под подозрением и привлечены к делу о декабристах А.Н.Раевский. и Н.Н. Раевский, так как они были знакомы со многими декабристсми,пишет Маркевич. А.И.Маркевич отмечает, что казни и ссылки декабристов наделалистрашных бед в их семьях… В Каменке у В. Л. Давыдова остались жена, три сына,из них двое подростков и две дочери. Жена, поехала за мужем в Сибирь, а детиостались под опекой дяди Петра Львовича, что прежде воспитывал их дома, адальше,1842г., повез в Петербург и отдал в кадетский корпус. Младший из нихПетр Васильевич, закончив учится, пошел на военную службу в Семеновский полку иза год, г. 1850, уехал к родителям в Сибирь. Здесь он познакомился с ЕлизаветойСергеевной Трубецкой, что родилась в Сибири и воспитывалась в Иркутскоминституте, но не как дочь Трубецкого, а как внучка графин Лаваль. Через двагода Петр Васильевич Давыдов пошел к димиссии, опять поехал в Сибирь и вступилв брак с Л. С. Трубецкой. Свидетелем этого брака был сын С. Г. ВолконскогоМихаил Сергеевич Волконский. Возвращаясь в Россию, молодые сделали визиты ковсем семьям декабристов, которые жили на их пути, побывали в Каменке и оттудаприехали в Крым, в Сабли, С тех пор П.В.Давыдов и Л. С. Давыдова почтибезвыездно жили в Саблах, которые стали в Крыму «пристанищемдекабристов». Здесь они дожили до золотой своей свадьбы. Когдараскрепостили крестьян, П. В. Давыдов был членом Таврического губ. комитета дляблагоустройства быта помещичьих крестьян, а дальше членом комитета сиротскогодома, который учредил в Симферополе А. Я. Фабр. Больницу в Саблах с помещениемдля врача, школа и церковь были построены на средства Давыдовых. Выиграв передсмертью 200.000 руб. в лотерею, Л. С. Давыдова все эти деньги до копейкипотратила на благотворительность. За несколько лет до смерти Л. С. Давыдовапослала к своей сестре Ольге Сергеевне Свербеевой в Орловскую губ. все самыеважные семейные бумаги и письма, которые были у нее. Бумаги и письма меньшегозначения сожжены были еще при жизни П. В. Давыдова. Потому у нее никаких важныхи значемых бумаг не осталось. Большую коллекцию портретов, снимков ифотографий, что касаются жизни декабристов в Сибири, она передала внукудекабриста Волконскому. Портреты, написаные масляными красками, Трубецких,Давидовых и других членов семей их, которые остались у нее в Саблах, погибли вначале революции.
Посёлок Кильбурун, который было еще ближе к Симферополю чемСаблы, тоже некоторое время был пристанищем, связанным с декабристами, а именноМуравьёвыми. Известно, что Никита Михайлович Муравьёв, человек оченьобразованный, совершенствовал свое образование и в Сибири на каторге и до самойсвоей смерти сохранил почет и любовь к науке. После его смерти (г. 1844) всеего имущество, в том числе и немалый книгосборник, перешло к его братуАлександру, тоже декабристу. Живя в Петровськом заводе, Никита МихайловичМуравьев писал заметки о тайном обществе и своем участии в нем, больше всего наберегах книжек, чтобы они не попали в руки власти. Следовательно, эти заметкиимели отрывочный характер, и их было немного. Александр Михайлович выбрал изборатовых книг эти его заметки, внес в них много своих, однако неправдивых,ошибочных сведений и назвал эти записки «Моn jourmal». Он умер г.1853, а сын его Михаил Александрович жил в Крыму, лет с 15 был ялтинскиммаршалом и почетным мировым судьей и умер г. 1877. При самом конце семидесятыхи начале восьмидесятых годов ему принадлежало имение Кильбурун.Поэтому, отмечает Арсений Маркевич, потомки декабристов Трубецкого, Давыдова иМ. Муравйова собирались в Крыму как близкие соседи — владельцы имений.
Есть в Крыму и другие места, связанные с декабристами иблизкими с ним людьми, и в первую очередь Керчь и Еникале. Как отмечаетА.И.Маркевич, Н. Н. Раевского II (или младшего), командира Нижегородскогодрагунского полка, в 1826г. привлекли к следствию, но вскоре он был освобожден. С1826г. жил в Крыму, в своём имении в Тесели, на южном берегу Крыма, производякультурное садоводство и виноградарство.
С семьей Раевских и в определенной степени с ЮжнымОбществом, как указывает А.И.Маркевич, связан был граф Густав Олизар. В 1823 онв первый раз приехал в Крым. Олизар бывал у Бороздина, и по пути к нему вКучук-Ламбат с Гурзуфа в урочище Артек купил земельный участок.
Причастный к тайным обществам был член Южного Общества графН.Я. Булгари, отбыв наказание, 1833г. был на военной службе, а с 1835г. егоосвободили и он был переводчиком на Керченской таможне, в 1835 — правительственным чиновником особых поручений при Керченском градоначальникеХерхеулидзе.
В Симферополе в начале 1860-х годов служил сын декабриста В.И. Якушкин. Он был близок к семье Давыдовых. Это был хорошо образованный человек,знакомый Герцена, автор нескольких напечатанных статей, но он часто недомогал иумер в молодом возрасте. [7]
Причастный к восстанию декабристов был член обществаобъединенных славян П. Д. Мозган, родом с Теодосии.Учился Мозган в Теодосийскойгреческой школе. Некоторое время принимал участие в организации «СоюзДобродетелей».
В. И. Пестель, брат Павла Ивановича Пестеля, его былпривлечён к следствию в деле декабристов, но уже вскоре освобождён отподозрения. С 1845г. по 1854г. он был таврическим губернатором. Это был оченьобразованный, добрый и умный человек.
Привлечён был к следствию по причине подозрения в участии втайном обществе В. П. Романова, но он выкрутился и отбыл небольшое наказание ив ранге капитана морской службы принимал участие в обороне Севастополя во времяКрымской войны.
Е. В. фон Руге принимал участие в «Союзе Благоденствия».За это он был легко наказан, но неболее, отмечает А.И.Маркевич, служил онсначало в квартирмейстерской части, а в 1855г., в ранге генерал-майора, былначальником «съемки» в Таврической губернии.
Участник восстания декабристов — лейтенант гвардейскогоэкипажа В.А. Шпейер, который был переведён в 1831г. на Черноморский флот, а ужес 1834г. он вернулся на службу на Балтийский флот.
А. Ф. Фролов, родом из Севастополя, сын капитана, принималучастие в обществе объединенных славян; осужден он по второму разряду, но поамнистии 26 август г. 1856 его возобновили в правах, он вернулся в Россию и жилв Керчи, занимаясь сельским хозяйством; в 1879г. переехал жить в Москву, где иумер.
Таким образом, пребывание декабристов в Крыму было неслучайным явлением. Такие известные крымские семьи как Раевские, Давыдовы,имели непосредственные связи с декабристами. Представители декабристскогодвижения бывали в Крыму еще и потому, что киевская Каменка имела связи скрымскими Саблами. Известно, что летом 1820 года побывал в Крыму Н.М.Муравьев.В 1825 году побывал Рылеев, он прожил в Симферополе 3-и месяца. Имеютсясведения, что Рылеев в Симферополе общался с такими представителямидекабристского движения как М.Ф.Орлов и К.Б.Ржитский. Непосредственноеотношение к восстанию декабристов имел П.Д.Мозгам, который был уроженцем городаФеодосии. Участником восстания декабристов, который имел связи с Крымом, быллейтенант В.А.Шпейер, который был переведен в 1831 году на черноморский флот.
Вывод по главе 2
Таким образом, в данной главе были проанализированы трудыА.И. Маркевича посвященные отдельным персонажам проживавших и посещавшихТавриду.
Проанализировав труд А.И. Маркевича посвященный А.Я. Фабруудалось выяснить, что одной из огромных заслуг А.Я.Фабра перед нашим краем,является основание детского приюта в 1864 г. который просуществовал до 30ноября 1914 г. Когда началась гражданская война, он прекратил своесуществование.
В своей работе «Пушкин и Крым» А.И. Маркевич,характеризует особенности пребывания поэта в Таврической губернии. ПоТаврической губернии А.С. Пушкин путешествовал вместе с семьей. Поэт прибыл вКрым 15 августа 1820 г. и пробыл здесь ровно 36 дней. Но существует множествонеясностей по поводу пребывания поэта в Крыму. Например: Неизвестно местопроживания поэта в городе Симферополе, а так же точное время пребывания в самомСимферополе.
В своем труде «Декабристы и Крым» Арсений ИвановичМаркевич излагает материалы относительно связи декабристов с Крымом. Известно,что побывал в Крыму Никита Михайлович Муравьев, Тылеев, М.Т.Орлов, КнязьО.В.Ожитский, П.Д.Мазюлян.
Заключение
В данной работе автором были частично исследованы научныетруды А.И.Маркевича, посвящённые историческому прошлому Крыма. В ходе данного исследованияудалось установить:
1. Проанализировав работу А.И.Маркевича «Судьбыпамятников древности в Тавриде». Удалось выяснить, что памятники прошлогонашего края дошли до нас в жалких останках. Погребения в Керчи и Херсонесе, какутверждает Арсений Иванович Маркевич дошли до нас в очень значительноповрежденном виде. Грабительство могил в Керченских катакомбах, как и курганныхмогил, началось еще в современную этим погребениям эпоху. Особая роль уделяетсяособенностям греческих построек в горном Крыму. Большинство этих построекстроились из ноздреватого известкового камня, сложенного на глине. И этипостройки в настоящее время, по сути, представляют груду камней.
Необходимо отметить, что внимание властей относительноКрымских древностей усилилось 1820г., когда в этом деле приняла деятельное участиеАкадемия Наук. Участие Академии Наук было вызвано просьбой В. В. Капниста, которыйподал уведомление ми-нистру народного просвещения, князю А. Н. Галицыну, «омерах к пресечению быстрого истребления памятников древностей в Крыму», которыенередко основывались даже на разрешении местных властей.
2.Проанализировав работу А.И. Маркевича «Таврическаягуберния во время Крымской войны», необходимо, прежде всего, отметить, чтоТаврическая губерния не была подготовленной к проведению военных кампаний:дороги были в ужасном состоянии, почтовое дело было не налаженным, чтозатрудняло так необходимую быструю связь. Властями не было заготовлено нифуража, ни провианта для армии, госпиталей, не было всего необходимого для нуждбольных и раненных. Но, тем не менее, нужно сказать, что огромный объем работывыпал на плечи губернской власти в военный период, деятельность губернаторовПестеля, Адлерберга, Жуковского, которая заслуживает наивысшей похвалы.
3. Охарактеризовав работу А.И.Маркевича «Историческийочерк возникновения Таврического университета», можно заделать следующийвывод; идея открытия в Таврической губернии высшего учебного заведения вызвалоогромное количество откликов со стороны прогрессивных деятелей. Это вылилось вцелый ряд пожертвований. Революция приостановила столь важный вопрос оботкрытии университета в Тавриде, но, несмотря на это, идея не была забыта. Ужелетом 1917 года появилась мысль об использовании одного из дворцовых зданий вЛивадии, что было и сделано. Идея учреждения в этом здании филиала университетаСв. Владимира имело огромное значение для культурного развития Крыма. Далее,данный филиал получил самостоятельность, что привело сначала к обособлению а вдальнейшем переформированию в Таврический университет.
4. В ходе анализа работы А.И.Маркевича. «К вопросу оположении христиан в Крыму во время татарского владычества» удалосьустановить, что положение крымских христиан, которые находились, под властьюханов было, очень тяжелым. Христиане были лишены всякой самостоятельности, ихизнуряли тяжелыми работами, часто бесплатно, причем бывало так, что ониисполняли работу скота. Что касается веротерпимости крымских ханов, какуказывают многие авторы, то А.И.Маркевич утверждает, что это объяснялось, нежеланиемханов лишатся, лишних налогоплательщиков, так как мусульмане налог не платили.
5. Охарактеризовав работу А.И.Маркевича посвящённую АндреюЯковичу Фабру можно зделать следующий вывод; одной из заслуг А.Я. Фабра,является основание в Симферополе детского приюта, который просуществовал с1804-1864 г.После того как был открыт приют, Таврида приобрела очень полезное ихорошо обеспеченное воспитательное учреждение для сирот, отмечает Маркевич всвоей работе. После Дома путешественников, который основал в СимферополеТаранов-Белозеров, и приюта для бедных девочек имени графа А.М. Адлерберг, этобыло третье большое благотворительное учреждение в Симферополе.В 1845г. АндрейЯковлевич Фабр имел огромный интерес к историческому прошлому нашего края. Унего существует целый ряд научных работ, таких как: «О древних нагорныхукреплениях в Крыму», «О памятниках некоторых народов варварскихиздревле обитавших в нынешнем Новороссийском крае», «Древний бытэйоны, нынешнего полуострова Тамани.
6. Дав анализ работе А.И.Маркевича „Пушкин вКрыму“, можно зделать следующие выводы: А.С.Пушкин пробыл в Крыму ровно 36дней. За это время успел побывать 15 августа 1820г. в Пантикапее, 16 августа вФеодосии, там он осматривал стены генуэзской Кафы. Остановился он в доме С.М.Броневского, бывшего градоначальника Феодосии. Точное пребывание поэта в домеС.М. Броневского неизвестно. Следующим городом, который посетил поэт, былГурзуф. Здесь поэт остановился в доме бывшего новороссийскогогенерал-губернатора герцога Ришелье. Пушкин в этот период путешествовал ссемьей Раевских. Дом, в котором они остановились, имел всего 4 комнаты ибольшие коридоры. Известно, что во всех 4-х комнатах еле разместилась семьяРаевских, где и как был поселен Пушкин неизвестно. В Гурзуфе поэт пробыл тринедели. Проанализировав данную работу, автор считает необходимым произвестипостановку некоторых вопросов как проблему, которая требует дальнейшегорассмотрения и изучения.
1. Установить точное время пребывания А.С. Пушкина в городеСимферополе.
2. Выяснить точное место размещения поэта в доме бывшегоновороссийского генерал-губернатора Ришелье, во время путешествия по Гурзуфу.
3. Установить место проживания А.С. Пушкина в самомСимферополе.
7. Дав анализ работе А.И.Маркевича „Декабристы иКрым“, необходимо сделать следующие выводы: пребывание декабристов в Крымубыло далеко не случайным явлением. Их пребывание и посещение Крыма объяснялосьтесными контактами представителей декабристского движения с такими Крымскимисемьями как; Раевские, Давыдовы. Не менее способствовало тесным контактамдекабристов и Крымской общественности, как указывает А.И.Маркевич,непосредственная связь Киевской Камянки с Крымскими Саблами. В ходе анализаработы А.И.Маркевича, удалось установить; что летом 1820г. посещал Крым НикитаМихайлович Муравьов. Известно что в 1825г. был в Крыму Рылеев. Что касаетсяРылеева, то выяснилось что, он прожил в Симферополе ровно три месяца, общался вКрыму с такими представителями декабристского движения как; М.Ф.Орловым иК.Б.Оржицким. В своей научной работе „Декаброисты иКрым“, А.И.Маркевич характеризует и описывает представителей декабристскогодвижения которые имели непосредственные связи с Крымом. Так непосредственноеотношение к восстанию декабристов имел П.Д.Мозгам, который был уроженцем городаФеодосии. Участником восстания декабристов, который имел связи с Крымом, быллейтенант В.А.Шпейер, который был переведен в 1831 году на черноморский флот. Даннаяработа не претендует на детальное исследование и нуждается в дальнейшейразработке и изучении.
Список источников и литературы
1. Маркевич А.И. А.С.Пушкин и Крым. // ИТУАК.-1899.-№30.-С.45-58.
2. Маркевич А.И. Таврическая губерния во время Крымскойвойны; По архивным материалам. // ИТУАК.- 1905.- №37.-С.1-260.
3. Маркевич А.И. К вопросу о положении христиан в Крыму вовремя татарского владычества: Историческая справка. // ТЦОВ. – 1910. — №-2 С.442-459.
4. Маркевич А.И. Таврическая губерния в связи с событиями1806-1812гг. // Южное слово. – 1912. — № 4. – С. 1-345.
5. Маркевич А.И. Неразъясненная историческая загадка. //Южное слово. – 1913. — № 5. – С. 1-356.
6. Маркевич А.И. Краткий исторический очерк возникновенияТаврического университета. // Известия Таврического университета. Кн.1. –Симферополь: Первая советская типография, 1919. – 32 с.
7. Маркевич А.И. З культурноi минувшини Криму XIX в.:Короткi нариси. // Збiрник iсторично – фiлологiчного вiддiлу ВсеукраiнськоiАкадемii наук. – 1930. — № 9. – С. 107-158.
8. Маркевич А.И. Очерк истории Тавриды // Крым.Путеводитель. // Под ред. Л.С. Вагина и др.- Сиферополь: Крымиздат, 1923. — С.172-226.
9. Маркевич А.И. Географическая номенклатура Крыма какисторический материал. Топонимические данные крымских архивов. (Памяти А.Л.Бертье-Делагарда) // ИТОИАиЭ.- Симферополь, 1928.- N2 (59).- С. 17-32.
10. Маркевич А.И. Симферополь. Его исторические судьбы,старина и недавнее прошлое. — Симферополь, 1924.- 113 с. — (Сер.: Библиотека»Крымоведение").
Маркевич А.И. Краеведческая работа в Крыму // Крым.-1925.-N1.-С. 61-63.
17. Маркевич А.И. Тридцатипятилетие существованияТаврической ученой архивной комиссии // Русский исторический журнал.- Пг.,1922.- Кн. 8.- С. 307-309.
18. Маркевич А.И. Успехи краеведения в Крыму //Краеведение.- 1926.- Т.3.- N1.- С.108-109.
19. Бржостовская Н.В. Деятельность губернских архивныхкомиссий по созданию исторический архивов //Труды Московского государственногоисторико-архивного института.- М., 1954.- Вып. 5.- С. 76-116.
20. Козлов В.Ф. Источники об охране и использованиипамятников истории и культуры в Крыму, 1917-1928гг.: Автореф. дисс. канд. ист.Наук. – М., 1984. – 187 с.
21. Кошлякова Е.А. Памяти А.И. Маркевича. // ИзвестияКрымского отдела Географического общества Союза ССР. Вып.7.- Симферополь,1961.- С. 233-238.
22. Непомнящий А.А. Арсений Маркевич: Страницы историикрымского краеведения. – Симферополь: Бизнес-информ, 2005.- 432 с.(Библиография крымоведения; Вып.3)
23. Непомнящий А.А. Историческое краеведение в Крыму (2пол.Х1Х-нач.XX веков). Библиографический указатель.- Симферополь: СГУ, 1995.-64с
24. Непомнящий А.А. Розвиток iсторичного краезнавства вКриму у II половинi XIX — початку ХХ столiть. Автореферат дис…канд.iст.наук.- Днiпропетровськ, 1994.- 218с.
25. Непомнящий А.А. Историческое краеведение в Крыму (2пол.Х1Х-нач.XX веков). Библиографический указатель.- Симферополь: СГУ, 1995.-64с
26. Козлов В.Ф. Источники об охране и использованиипамятников истории и культуры в Крыму, 1917-1928гг.: Автореф. дисс. канд. ист.Наук. – М., 1984. – 187 с.
27. Кошлякова Е.А. Памяти А.И. Маркевича. // ИзвестияКрымского отдела Географического общества Союза ССР. Вып.7.- Симферополь,1961.- С. 233-238.
28. Автобиография А.И. Маркевича / Под. В.Ф. Козлов//Археографический ежегодник за 1987 год.- М.: Наука, 1988.- С. 312-316. 8.Непомнящий А.А. Шарапа В.Ф. Лашков Ф.Ф.- краевед Крыма //МАИЭТ. Вып.3.-Симферополь: Таврия, 1993.- С.175-181.
29. Максимович А.Г. За большевистскую историю Крыма //Экономика и культура Крыма.- Симферополь, 1935.- N2.- С.111-114.
30. Непомнящий А.А. Арсенiй Iванович Маркевич i розвитокархiвноi справи в Криму // Украiнське архiвознавство: iсторiя, сучасний стан таперспективи. Науковi доповiдi Всеукраiнськоi конференцii.- Киiв, 1997.- 345с.
31. Потехiн Д.В. Вклад «Таврiйськоi вченоi архiвноiкомiссii» i «Таврiйського товариства iсторii, археологii таетнографii» у вивченнi iсторii Криму. Автореферат дис… канд. iст. наук.-Киiв, 1994.- 167 с.
32. Платонов С., Крачковский И… Записка об ученых трудахпрофессо-ра А.И Маркевича // Известия АН СССР.- 1927.- С. 499-503.ШмидтС.О.«Золотоеесятилетиекраеведения»//Отечество:
33. Филимонов С.Б. Хранители исторической памяти Крыма: Онаследии Таврической ученой архивной комиссии и Таврического общества истории,археологии и этнографии (1887-1931гг.). — Изд. 2-е, перераб. и доп. — Симферополь:«ЧерноморПРЕСС», 2004. — 316с.
Приложения
/>
/>