РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ДАГЕСТАНСКИЙ НАУЧНЫЙ ЦЕНТР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ, АРХЕОЛОГИИ ИЭТНОГРАФИИ
ЧекулаевНиколай Дмитриевич
РОССИЙСКИЕ ВОЙСКА В ДАГЕСТАНЕ В КОНТЕКСТЕКАВКАЗСКОЙ ПОЛИТИКИ РОССИИ (1722-1735 гг.)
Махачкала 2008.
ББК 63.2 (2Рос-Даг)
УДК 4-37
Ответственный редактор –Е.И. Иноземцева, кандидат исторических наук.
Рецензенты:
М.Р. Гасанов – доктористорических наук, профессор;
Н.Н. Гарунова – доктористорических наук.
Печатается по решениюУченого Совета Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН (протокол №10от 3 октября 2008 г.)
Н.Д. Чекулаев Российскиевойска в Дагестане в 1722 – 1735 гг.: проблемы кавказской политики в регионе. –Махачкала: ДНЦ РАН, 2008. – 210 с.
Монография представляетсобой научное исследование, посвященное истории пребывания российских войск вДагестане в 1722 – 1735 гг. В работе освещаются проблемы кавказской политики, показывается,что из себя представлял Дагестан накануне его вхождения в состав Российскойимперии. Раскрываются военная политики Российского государства в регионе, системауправления, права и полномочия военной администрации, а также причины, побудившиеРоссию заключить невыгодный для себя договор с Ираном в 1735 г. (Гянджинскийдоговор).
Книга предназначена всеминтересующимся историей Дагестана и кавказской политикой Российскогогосударства в первой трети XVIII века.
На обложке – Знамя войскаДонского, 1722 г.
© Институт ИАЭ, 2008.
© Чекулаев Н. Д., 2008.
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность поставленнойпроблемы с позиций современных требований диктуется, прежде всего, тем, чтополитика России по отношению к народам Кавказа нуждается в новом осмыслении, аее оценка в исторической литературе – в пересмотре. В то же время следуетпомнить, что еще совсем недавно в отечественном кавказоведении довольно заметнопросматривался очевидный крен в сторону преднамеренного искажения объективнопрогрессивной роли России в исторических судьбах народов Кавказа, выпячиваниятолько теневых аспектов взаимоотношений России с народами региона. Сегодняситуация в корне меняется и не случайно кавказоведы вновь и вновь обращаются кпроблеме политики России на Кавказе, высвечивая те или иные важные аспекты.
В результате бурныхполитических событий конца 10-х – начала 20-х гг. XVIII в. – антииранскиевосстания на Кавказе (в частности в Дагестане), в Курдистане, Афганистане,арабских странах Персидского залива и антифеодальная борьба внутри самойдержавы Сефевидов, а также вторжение афганских и турецких захватчиков –значительная территория Ирана оказалась оккупированной. Османская империя незамедлила воспользоваться резким ослаблением своего давнего соперника –Сефевидского Ирана для установления своего владычества на Кавказе. В условияхактивизации османской экспансии на Кавказе возникла реальная опасностьоккупации Дагестана турецкими войсками. Захват османами всего Кавказа иДагестана, в частности, поставил бы под удар юго-восточную окраину Российскогогосударства, и мог вызвать массу негативных для России последствий: 1)одновременно с удлинением русско-турецкой сухопутной границы Турцияавтоматически получала бы удобный плацдарм для вторжения в глубь российскойтерритории; 2) оккупация Турцией Западного побережья Каспийского моря создалабы непосредственную угрозу захвата северного побережья Каспия, с г. Астрахани ивоенно-экономического усиления Османской Порты за счет оккупации территории ииспользования народов Северного Кавказа в своих экспансионистских планах; 3)активизации антироссийских действий со стороны протурецки настроенногонаселения Поволжья. Все это сделало бы неизбежным новую крупномасштабнуюрусско-турецкую войну, к которой Россия, только что закончившая длительнуювойну со Швецией за Прибалтику, была не готова.
Чтобы не допустить Турциюк юго-восточным границам России и предотвратить оккупацию Дагестана османскойармией Петр I был вынужден организовать «Персидский» поход 1722-1723 гг. Врезультате Дагестан и другие территории Кавказа оказались занятыми российскимивойсками. В наиболее стратегически важных пунктах были размещены русскиегарнизоны, а российское правительство начало осуществлять в данном регионекавказскую политику. Таким образом, не только была ликвидирована опасностьоккупации Дагестана османами, но и обеспечена надежная оборона юго-восточныхрубежей Российского государства.
Изучаемая проблемаживотрепещуща, так как события политической жизни далекого XVIII в. наСеверо-Восточном Кавказе, в Дагестане, в частности, так созвучны сегодняшнемудню: история вновь и вновь преподносит свои жестокие уроки. Сегодня, как ипрежде, на Кавказе сфокусированы геополитические амбиции мировых держав. Всвязи с образованием национальных государств в Закавказье и вовлечением их всферу, так называемых, жизненных интересов США и блока НАТО, Северо-ВосточныйКавказ, Дагестан, в частности, вновь становится субъектом и объектоммеждународных отношений. И сегодня, как никогда, важно аргументированное,широко фундированное освещение прошлого для того, чтобы правильно пониматьнастоящее.
Хронологические рамки монографииохватывают период с «Персидского» похода Петра I (1722-1723) до Гянджинскогорусско-иранского договора 10 марта 1735 г. Однако первая глава, предваряяописываемые в монографии события, представляет собой очерксоциально-экономического развития и политического положения Дагестана наканунепохода Петра I в Прикаспье.
Выбор этиххронологических рамок обусловлен тем обстоятельством, что период с 1722 по 1735гг. был совершенно новым этапом в развитии русско-дагестанских отношений, когдаПриморский Дагестан был включен в состав Российской империи. Кроме того, данныйпериод интересен и тем, что в отличие от предшествующей историирусско-дагестанских отношений на территории Дагестана после «Персидского»похода Петра I появились военные гарнизоны, которые и являлись одним из главныхрычагов осуществления кавказской политики России в данном регионеСеверо-Восточного Кавказа.
Научная новизна работызаключается в следующем:
1. Составляющие основу монографииархивные материалы ГУ «ЦГА РД» ранее использовались в научном обороте вкачестве источника по истории русско-дагестанских политических и экономическихвзаимоотношений, а также как источники сведений об отдельных северокавказскихнародах. Кроме того, их использовали как источники о Северном Кавказе в фокусевзаимоотношений России, Турции и Ирана и их борьбы за сферу влияния на СеверномКавказе.
Нами данные архивныематериалы используются как военные источники об истории пребывания русскихвойск на территории Дагестана в 1-й трети XVIII века на примере гарнизоновкрепости Святого Креста и Дербента.
2. В монографии впервыепредпринята попытка на основе изучения обширного круга архивных документов,опубликованных источников и литературы показать роль российских гарнизонов восуществлении кавказской политики императорским правительством в Дагестане.
Главной целью монографии являетсяна основе глубокого изучения, анализа и обобщения имеющихся источников илитературы определить роль русских гарнизонов в осуществлении правительствомРоссии кавказской политики в Дагестане. В рамках поставленной цели определеныследующие задачи работы:
выявить основные причиныразмещения на территории Дагестана российских войск;
осветить военную политикуРоссии в Дагестане;
раскрыть права иполномочия военной администрации, тем самым показать ее роль в кавказскойполитике России;
показать причинывынудившие Россию заключить Гянджинский договор с Ираном 10 марта 1735 г.
Методологической итеоретической основой монографии явились основные принципы исторической науки:научность, объективность и историзм, предполагающие изучение историческихфактов и событий в конкретных исторических условиях, рассмотрения их всравнительно-историческом плане, причинно-следственной связи, развития ивзаимозависимости событий истории, признающие многовариантность историческогопроцесса.
ГЛАВА 1. История изучения вопроса. Источники илитература
1.1 Источники
Источниковедческой базой работыпослужили архивные материалы ГУ «Центрального государственного архиваРеспублики Дагестан» (ГУ «ЦГА РД»), извлеченные как самим автором, так иопубликованные в различных сборниках документов и материалов и введенные внаучный оборот предшествовавшими исследователями, а также сочинениянепосредственных участников и свидетелей событий изучаемого времени, анонимныххроник и т.п.
В частности в работеиспользовались материалы фондов (ГУ «ЦГА РД»): «Коллекция копий документовЦГВИА и ЦГИА СССР по истории Дагестана до образования Дагестанской области»(Ф.11); «Дербентский комендант» (Ф.18); «Бакинский комендант» (Ф.301);«Комендант крепости Терки» (Ф.335); «Канцелярия генерал-лейтенанта В.Я. Левашова(Ф.340); «Кизлярский комендант» (Ф.379); «Комендант крепости Святой Крест»(Ф.382).
В изученных архивныхфондах содержатся важные для исследования материалы по истории гарнизоновНизового Корпуса: донесения, указы, рапорты и др. Большой интерес представляютсобой документы, раскрывающие систему методов управления российскойадминистрацией Дагестаном.
В работе широкопривлекаются документы, хранящиеся в рукописном фонде Института истории, археологиии этнографии ДНЦ РАН, освещающие русско-дагестанские взаимоотношения 1700-1725гг.
Эти документы показываютвзаимоотношения России с кумыкскими владетелями, в частности с шамхаломТарковским, уцмием Кайтага и др., определяют степень влияния кавказскойполитики на местное население, раскрывают методы воздействия российских войскна народы, населяющие регион, определяют политическую ориентацию того или иногофеодального владетеля Дагестана в зависимости от политической обстановки наСеверо-Восточном Кавказе.
В монографии широкоиспользован опубликованный документальный материал, среди которого наиболеесущественными являются: «Полное собрание законов Российской Империи» (ПСЗ),«Приказы и письма императора Петра Великого и императрицы Екатерины I к генералуМ. А. Матюшкину, во время войны с Персией (Отечественные записки. Ч. 30, кн. 86[б. г.]), «Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом (Т. 2. М., 1872),«Русско-дагестанские отношения XVII – первой четверти XVIII вв.» (СоставительР.Г. Маршаев. Махачкала, 1958). Важные материалы, освещающие некоторые вопросыкавказской политики Петра I, помещены и в работе «Кабардино-русские отношения вXVI-XVIII вв.». (М., 1957, т. 2).
Особенно важнойпубликацией является сборник документов «Русско-дагестанские отношения в XVIII– начале XIX в.» / Под ред. В.Г. Гаджиева (М., 1988), куда вошли извлечения изРГАДА, АВПР, РГВИА и документы Кизлярского комендантского архива, хранящиеся вЦГА РД. Некоторые материалы, хранящиеся в фондах РГАДА и АВПР, былиопубликованы в сборнике ИГЭД, в частности ценные сведения А.И. Лопухина, И.-Г.Гербера, обследовавших во время подготовки похода Петра I побережье Каспийскогоморя.
1.2 Историографияпроблемы
Для правильногоосмысления целей и задач кавказской политики России огромное значение имеетвсестороннее ее освещение в дореволюционной историографии.
Эта проблемаразрабатывалась в отечественной исторической науке в основном в связи сосвещением тех или иных вопросов истории русско-кавказских, русско-дагестанскихвзаимоотношений, а также истории терского казачества.
В трудах дореволюционнойисториографии, собран и систематизирован ценнейший фактический материал. Преждевсего, следует отметить появившиеся в XVIII – начале XIX в. работы, посвященныепериоду деятельности Петра Великого и, в частности, его Каспийскому или т.н.«Персидскому» походу.
Так, сочинение участникаКаспийского похода И. Гербера, вышедшее в свет двумя изданиями, занимаетисключительное место, как по широте спектра охватываемых вопросов, так и подостоверности сообщаемых им сведений политической и социально-экономическойистории народов Дагестана и Северного Азербайджана. Он был членом комиссии поразграничению территории на Кавказе между Россией и Турцией. В его записках мынаходим не только, интересующие нас сведения о кавказской политике России врегионе, но и данные об отношениях дагестанских владений, каждого вотдельности, с Россией.
В 1719 г. дляобследования берегов и гаваней Каспийского моря Петром I был послан Ф.И.Соймонов, оставивший впоследствии ряд научных работ и карт Каспийского моря. Вего известном труде, посвященном описанию Прикаспия, достаточно подробноосвещаются «Персидский» поход Петра Великого, создание Каспийской военнойфлотилии и др. аспекты интересующей нас проблемы.
В мемуарах Джона Белла,непосредственного участника событий, описывается Каспийский поход Петра,имеются данные о Терках, Аграхани, Шамхальстве и др. В них подробно описываетсянападение Утамышского владельца на армию Петра и дальнейшие действия русскихвойск в Дагестане.
Большое значение для нашейработы имеет созданное на основе богатого архивного материала, записок, бумагПетра Великого сочинение И.И. Голикова. Автор в своей работе цитируетмногочисленные указы, инструкции Петра I, подробно освещает подготовку, ход ирезультаты «Персидского» похода, а также дальнейшую политику России на Кавказеи военные действия русских войск в Прикаспии.
Близко к этим трудампримыкают работы, посвященные непосредственно военным действиям российскихвойск в Прикаспии.
Труд С.М. Броневского,написанный на основе архивных, литературных, а также лично собранныхматериалов, содержит в себе как общие исторические и географические сведения онародах Дагестана, так и имеющие отношения непосредственно и к теме нашегоисследования.
Сочинение историка Д.П.Бутурлина описывает историю установления владычества России на Кавказе,описание военных действий непосредственно российских войск и присоединившегосяк ним казачества.
Эта работа важна для насв плане воссоздания реальной картины проведения Россией кавказской политики врегионе.
Работы крупнейшегорусского историка-исследователя второй половины XIX в. С.М. Соловьева превосходятво многих отношениях произведения других дореволюционных авторов. В егоисследованиях сосредоточен поистине огромный фактический материал, в том числеи по изучаемой нами проблеме. С.М. Соловьев особое внимание уделил политикеРоссии на Кавказе, чему и посвящена первая глава XVIII тома «Истории России…».Здесь мы находим описание «Персидского» похода Петра I, военных действий врегионе.
В 1834-1835 гг. былаиздана книга П. Зубова. Работа эта хотя и компилятивная и содержит ряднедостатков, но имеет весьма широкий охват не только тематический, но игеографический. О Дагестане говорится в 3-й части работы в разделе «Кавказскиегорцы». Описывая их хозяйство, торговлю, автор отводит место освещениювзаимоотношений народов Дагестана с Россией. Ценность работы П. Зубова в том,что при ее написании автор по его собственным словам имел «собственные местныенаблюдения и сведения» и пользовался «всеми источниками при помощи здравойполитики».
А.А. Неверовский в своейработе освещает социально-экономическую и политическую историю.
Особо следует выделитьтрехтомное сочинение П.Г. Буткова.
П.Г. Бутков широкопользовался и записками военных, дипломатических и научных экспедиций наКавказе: Гербера, Лерха, Гмелина, Гюльденштедта и др., а также периодическойпечатью первой половины XVIII в.
Разумеется, не все работыуказанных авторов равноценны по содержащимся в них сведениям по различнымаспектам изучаемой нами проблеме. Следует заметить, что вышеприведенные намиработы скорее являются для нас не исследованиями, а источниками, так какнаписаны они людьми, которые непосредственно сами были в Дагестане, являясьсвидетелями или участниками происходивших событий.
Огромное значение длянашей монографии имеют труды известного дореволюционного историка Кавказа В.А.Потто. В своих работах он исследует историю вхождения Кавказа в состав России,подробно освещает историю терского казачества с начала расселения на НижнемТереке до середины XIX в., а также русских поселений на Кавказе – Терки, СвятойКрест, казачьи городки. Кроме того, рассматривает русско-дагестанскиеполитические взаимоотношения, останавливаясь на столкновениях русских войск сдагестанскими горцами, уделяя внимание роли в военных событиях казаков.
Проблеме историикавказских войск России в XVIII–XIX вв. посвящены следующие историческиесочинения:
В своих работах А.А.Зиссерман и Л. Богуславский одновременно с освещением истории пребыванияроссийских войск на Кавказе описывают политические события в регионе, в которыхактивно участвовал Низовой Корпус.
В труде А.Г. Гизетти рассматриваетсявопрос о создании из оставленных в Дагестане российских войск Низового Корпусаи сообщается о судьбе его полков после 1732 и 1735 гг.
Заслуживает внимание «Хронологическийуказатель военных действий Русской армии и флота», в которой в хронологическомпорядке освещаются события на территории Западного побережья Каспийского моря,в которых принял непосредственное участие войска Низового Корпуса.
Большой интерес для монографиипредставляет сочинение Е.И. Козубского, в котором наряду с описанием жизниДербента под властью России, освещаются ее кавказская политика, непростыевзаимоотношения российских властей с дагестанскими владетелями, вторжение вДагестан крымского войска и т.д.
Рассматриваемая намипроблема частично затронута в местных дореволюционных историческихпроизведениях А.-К.К. Бакиханова и Г.-Э. Алкадари. Здесь мы находим ценныесведения о внутриполитической обстановке на Кавказе, в Дагестане в частности, онеустойчивости внешнеполитических симпатий местных владетелей.
Несомненный интерес длянас представляет сочинение местного автора Мирзы Хайдара Визирова. В его труде«Дербент-наме» особо привлекают страницы, посвященные пребыванию Петра I вДербенте, взаимоотношениям горожан с российскими войсками, дислоцированными вгороде.
Для освещения кавказскойполитики России многое сделали советские историки. Уже в 20-30-е годы в советскойисторической науке эта проблема стала предметом изучения, были изданыфундаментальные исследования, раскрывающие роль России в судьбах народовКавказа.
В.Н. Левиатов, используяопубликованные источники и работы дореволюционных и западноевропейских авторов,говорит о «Персидском» походе Петра в Дагестан и реакции на него Турции иместных правителей, затрагивает проблему кавказской политики в этом регионе.
Большое значение для нашеймонографии имеет монография В.П. Лысцова, в которой подробно освещены экономическиеи военно-политические предпосылки Каспийского похода Петра I, описаны кампании1722-1723 гг. В этой работе на большом фактическом материале раскрываютсяэкономические планы Петра в отношении Кавказа. Автор достаточно подробнопоказывает кавказскую политику Петра, останавливается на изложенииосуществленных военно-административных мероприятий России в Дагестане,направленных на противодействие османской экспансии на Кавказе.
Значительным вкладом вотечественное кавказоведение является монография Н.А. Смирнова, основанная набольшом конкретно-историческом материале. В ней, главным образом, освещаетсявнешнеполитическое положение, сложившееся на Кавказе в XVI-XIX вв., показаныосновные направления кавказской политики России в регионе.
Г.Б. Абдуллаев в своейфундаментальной монографии, основанной на широком круге источников, наряду сизучением взаимосвязей Азербайджана с Россией уделяет внимание кавказскойполитике России в Западном Прикаспии.
Политику России наСеверо-Восточном Кавказе в XVIII в. невозможно изучить и достоверно осветитьбез связи с другими направлениями ее восточной политики и в целом без изученияи уяснения проблемы международных отношений на Кавказе. В этом плане большое
значение для нас имеетмонография О.П. Марковой, в которой мы находим освещение интересующих насаспектов кавказской политики России в 20-60-х гг. XVIII в. и ее место вмеждународных взаимоотношениях.
В советской историографиисвою дальнейшую разработку получила история терского казачества. МонографияЛ.Б. Заседателевой обладает большими достоинствами в освещенииисторико-этнографических особенностей терского казачества. В ней содержатсяважные для нас сведения о создании, функционировании и ликвидации Аграханскогоказачьего войска.
В труде Ц.П. Агаян,посвященном изучению политики России в отношении Закавказья, отведено местоосвещению истории создания и функционирования в составе Низового Корпусаармянского эскадрона.
Отдельные аспектыинтересующих нас вопросов затронуты в работах П.П. Бушева, Ф.М. Алиева.
В работе Н.П. Гриценко одновременнос рассмотрением социально-экономического развития Северо-Восточного Кавказа,освещается кавказская политика России в данном регионе. Кроме того, авторуделяет внимание истории Терков, крепости Святого Креста и Дербента и их местуи роли в осуществлении планов России в регионе.
История терскогоказачества затрагивается наряду с исследованием русско-дагестанских отношений врассматриваемый период в работе Д.С. Васильева.
Н.И. Павленко в своеймонографии исследует не только личность Петра I, его характер, склад ума,целеустремленность и другие качества, он дает полную оценку его деятельности иуделяет большое внимание так называемому «Персидскому» походу.
Большой вклад в изучениеразличных аспектов кавказской политики России внесен и дагестанскими учеными.
М.М. Ихилов в своейработе описывает Каспийский поход Петра I, раскрывает его значение для народовДагестана.
В работе И.Р. Нахшунова показываетсяэкономическая, социальная, политическая структура Дагестана наканунеприсоединения к России, освещаются взаимоотношения обеих сторон до и после«Персидского» похода Петра. Раскрываются положительные стороны присоединенияДагестана к России после Каспийского похода Петра I, и показывается дальнейшийход событий в истории русско-дагестанских взаимоотношений.
Большую ценность для работыимеет целый ряд монографий Р.М. Магомедова. В них большое внимание уделяетсяпроблемам русско-дагестанских взаимоотношений с древнейших времен, собран иобобщен большой фактический материал. В своих работах автор освещает проблемывхождения Дагестана в состав России, говорит о колониальном характерекавказской политики России в данном регионе, об ориентации дагестанских народовна Россию.
Следует отметить трудС.Ш. Гаджиевой, в котором наряду с историко-этнографическим исследованиемкумыкского народа подробно освещаются русско-кумыкские взаимоотношения. Авторуделяет большое внимание рассмотрению политики России по отношению к кумыкскимфеодальным владетелям.
Невозможно достаточнополно осветить проблему кавказской политики Петра I и осмыслить ее историческуюперспективу без учета таких важных в дагестановедении публикаций, как работаХ.Х. Рамазанова, А.Р. Шихсаидова.
Большую ценность для нашеймонографии представляют монографии В.Г. Гаджиева, в основе которых лежатразного рода источники, архивные материалы. В его работах рассматриваютсявзаимоотношения России с дагестанскими владетелями,
поход Петра I в Дагестан.Автор подробно освещает кавказскую политику России в Дагестане. В.Г. Гаджиевымбыл подготовлен и опубликован источниковедческий анализ сочинения И.Г. Гербера.Эту работу трудно переоценить в плане изучения истории взаимоотношенийДагестана с Россией и с народами Кавказа, а также внутреннейсоциально-экономической и политической истории горских народов Кавказа.Немаловажными в плане более полного и глубокого понимания кавказской политикинам представляются и другие труды профессора В.Г. Гаджиева.
Б.Г. Алиев в своих трудахосвещает социально-экономический строй Дагестана, уделяя много внимания историисоюзов сельских обществ, например, Акуша-Дарго, выделяя социальный аспектданной проблемы, рассматривая положение всех социальных групп. Кроме того, имисследуются взаимоотношения даргинцев с Россией.
В монографиях М.Р.Гасанова не только исследуется социально-политическая история Табасарана, но иизучаются проблемы русско-табасаранских взаимоотношений. Автор, подчеркиваядобровольность принятия подданства России табасаранскими владетелями,размышляет о политике России по отношению к Табасарану.
Необходимо отметитьособую ценность монографии Н.-П.А. Сотавова, в которых подробно раскрываютсявопросы противоборства в XVIII в. трех соседних держав – России, Ирана и Турции– на Северном Кавказе как единой взаимосвязанной проблемы, освещаютсястратегические цели правящих кругов этих стран, методы и средства ихдостижения, определяется место и роль Северокавказского региона врусско-иранских и русско-турецких отношениях, выявляются факторы, определившиеориентацию горских народов в тот период на Россию.
Значительное место вдагестановедении занимают работы М.-С.К. Умаханова, в которых изучаютсясоциально-политические проблемы истории Дагестана XVII-XVIII веков.
В монографии Н.А.Магомедова показано на примере Дербентской провинции, как осуществляласьэкономическая политика Петра I по увеличению государственных доходов России засчет кавказских владений. Автор описывает функционирование дербентской таможни,перечисляя виды объектов обложения налогами. Характеризует системуналогообложения Дербентского ханства. Приводя богатый фактический материал,автор приходит к выводу, что ведущее место во внешней торговле Дербентскоговладения в XVIII в. отводилось России.
Небезынтересны для нашеймонографии и труды Е.И. Иноземцевой. Ценность ее работ состоит в том, что приих написании использован широкий круг источников и архивных материалов. В нихавтор исследует проблемы кавказской политики Петра I в области экономики,уделяя большое внимание развитию русско-дагестанских торгово-экономическихвзаимоотношений. Кроме того, Е.И. Иноземцева в своих публикациях затрагивает идругие аспекты кавказской политики России, строительство крепости СвятогоКреста взамен Терков и переселение на берега Каспия христиан – армян, грузин иказаков.
Свой вклад в разработкуданной проблемы внесли молодые ученые Дагестана. Ш.А. Магарамов освещаетсобытия, происходившие в данный период на территории Дербентского ханства.
А.О. Муртазаев в своихработах изучая историю Кайтагского уцмийства в XVIII–XIX веках, одновременноосвещает его роль в политических событиях на Кавказе, уделяя вниманиероссийско-кайтагским взаимоотношениям.
В последние годыдагестановедение обогатилось различного уровня квалификационными работами, вкоторый в той или иной мере освещались интересующие нас аспекты изучаемойпроблемы. Среди них особо следует выделить кандидатскую диссертацию Н.В.Барышниковой, посвященную непосредственно кавказскому направлению во внешнейполитике Петра I. В работе рассматриваются политические и экономическиеинтересы России на Кавказе, освещается подготовка русских войск к походу назападное побережье Каспия, непосредственно сама кампания 1722-1723 гг. и еерезультаты, раскрывается суть кавказской политики на территории западногопобережья Каспийского моря.
Близко к этой работепримыкают и квалификационные труды: А.Г. Аскерова, М.У. Гусенова, А.Д. Осмаева,Р.М. Касумова, Х.Р. Фаталиевой, О.Г. Абакарова, А.С. Акбиева, Х.М. Джалиловой,З.З. Зинеевой, Д.С. Кидирниязов, Х.Н. Сотавова, К.И. Шамхалова, А.А. Бутаева,М.Р. Рашидов, А.О. Муртазаева, Н.М. Аллаева.
Таков основной кругисточников и литературы по теме нашего исследования. Комплексное исследованиевсей совокупности имеющихся источников и литературы с учетом последнихдостижений отечественного кавказоведения позволило нам выявить основные причиныразмещения в Дагестане российских войск, показать их роль и значение восуществлении кавказской политики в регионе.
ГЛАВА 2. ДАГЕСТАН НАКАНУНЕ КАСПИЙСКОГО ПОХОДА ПЕТРА I (КОНЕЦ XVII –НАЧАЛО XVIII В.)
2.1Историко-географическое положение Дагестана
Дагестан висторико-географическом и общеполитическом понятии – это один из регионовКавказа, расположенный на стыке между Северным Кавказом и Закавказьем. Большуючасть территории его занимают северо-восточные склоны Большого Кавказа июго-восток Прикаспийской низменности.
Дагестан по общему видуповерхности относится к числу самых гористых областей земного шара, вполнеоправдывая название «Страна гор». В то же время он является страной«исключительного разнообразия рельефа. Высокие горные системы с отдельнымивершинами, поднимающимися выше 400 м. и увенчанные шапками вечных снегов ильдов, сменяются обширными плоскими низменностями, опускающимися ниже уровняокеана». По характеру рельефа Дагестан делился на низменную и горную части. Всвою очередь, горная часть (зона) Дагестана подразделяется на три части:высокогорную, горную (или внутреннюю) и предгорную.
Дагестан разделенглубокими ущельями и плоскогорьями с недоступными горными вершинами. Здесь на4150 метров над уровнем моря тянется Богосский массив с вечными снегами иледниками. На юге Дагестана, у аула Куруш – самого высокого поселения в Европе,возвышается Базар-Дюзи (4484 м.), затем следуют горы Диклос-Мьа (4275 м),Шахдаг (4255 м), Шалбуздаг (4150 м).
Дагестан прорезываетсяреками, берущими свое начало на склонах Главного Кавказского хребта:Кази-Кумухское Койсу Кара-Койсу, Аварское и Андийское Койсу, образующие Сулак,и на юге – Самур.
На территории Дагестанаиздавна обитают аварцы, даргинцы, лезгины, лаки, кумыки и другие – всего здесьнасчитывается до 30 народностей и этнических групп. Отсюда другое образноеназвание Дагестана, встречающееся у древних авторов – «гора языков» (Аль-Азизи,Абульфеди и др.).
Городов в Дагестане, заисключением Дербента, не было. Что же касается резиденций дагестанскихфеодалов, которые в исторической литературе именуются городами (Тарки, Эндирей,Хунзах, Кумух и др.), их ни в коем случае нельзя причислить к городам. Даже врезиденции одного из крупных дагестанских владетелей – шамхала Тарковского,«посад был невелик», и внешне имел неприглядный вид.
Дагестан ко времени егоприсоединения к России, ни в экономическом, ни в политическом отношении непредставлял единого целого. Территория страны была раздроблена на множествочасто враждовавших между собой мелких феодальных владений, «вольных обществ» иих союзов. В стране господствовали феодальные отношения, которые переплеталисьс сохранившимися патриархально-родовыми пережитками. Народности Дагестана втечение многих веков угнетались султанской Турцией и шахской Персией.
В завершении параграфа,необходимо подчеркнуть то, что Дагестан это своеобразная и неповторимая частьСеверного Кавказа, славившаяся разнообразием природно-климатических зон имногонациональным составом населения.
2.2 Экономическоеразвитие Дагестана на рубеже XVII – XVIII вв.
Основной тенденциейэкономического положения Дагестана в XVII – начале XVIII вв. было дальнейшееразвитие всех отраслей хозяйства. При этом шло укрепление и усиление хозяйственно-географическихзон.
Экономическая жизньДагестана зиждилась на земледелии и скотоводстве, являвшихся основнымизанятиями населения, хотя степень развития их в разных регионах, разныхприродно-географических зонах была неодинаковой. Хозяйственная деятельностьнаходилась в прямой зависимости от географической среды. Этим былапредопределена большая развитость земледелия в одних регионах, в других –скотоводства, в третьих – садоводства, в четвертых – сочетание их. Сложившеесяразделение труда и хозяйственной деятельности в изучаемое время получаетдальнейшее развитие.
В целоместественно-климатические условия, а также историко-политические факторыпредопределили зональную специализацию хозяйства в Дагестане, обусловилирешающее значение в экономике земледелия или животноводства. Наиболее развитобыло земледелие в плоскостной зоне, охватывающей Прикаспийскую равнину итерриторию Северного Дагестана (Засулакская Кумыкия) и Нижнее предгорье.Природно-климатические условия этих зон были более благоприятны для развитияпахотного земледелия и разведения крупного рогатого скота.
Наиболее обширнойтерриторией, каковой была горная зона, пригодными для земледелия были долиныбольших и малых рек и многие склоны гор. Характерной особенностью этой зоныбыло наличие террасного земледелия.
Террасное земледелие вXVIII в. как и прежде играло большую роль в хозяйстве горцев Дагестана. Здесьсуществовали характерные для Нагорного Дагестана искусственные террасы скаменными подпорками и стенами, созданные путем переноса на каменистые склоныгор земли с целью увеличения почвенного слоя. Террасы в горном Дагестанесоздавались и для разведения садов. Иногда хлебные поля на террасах сочеталисьс садовыми насаждениями. Это делалось для защиты посевов от чрезмерно палящегосолнца и сохранения влажности почвы.
Земледелие в Дагестанееще более было развито на плоскости – в Кумыкии, Нижнем Табасаране, в районеДербента. Здесь господствовало трехполье, применялся как черный пар, так изябь, однако достаточно часто встречалась и переложная система, сохранениюкоторой способствовало изобилие земли. В горах Дагестана иногда такжеприменялась трехпольная система земледелия.
Техника земледелия горцевбыла по-прежнему примитивной. На равнине землю пахали большим деревянным плугомс железным лемехом и резаком, в который впрягали 3-4 пары быков. Этот плуг имелприспособление для регулировки глубины и ширины борозды. В горах повсеместнобыл распространен легкий плуг и мотыга. Несмотря на примитивность этогопахотного орудия, оно было хорошо приспособлено для обработки именно горныхпочв. Неглубокие каменистые почвы в горах делали невозможным применение здесьдля обработки почвы бороны. Но боронование в горах заменяла в известной мере многократнаявспашка.
Население в земледелииприменяло удобрения, вывозя на пахотные участки навоз, золу, ил и птичий помет.
И в горах, и на плоскостив Дагестане широко применялось орошение. Население занималось выращиваниемзерновых культур: пшеницу, ячмень, просо, сорочинское пшено (рис), полбу и др.
Садоводство и виноградарствобыли более развиты на плоскости и в предгорье, особенно около Дербента и врезиденциях крупных феодалов.
По сведениям русскихисточников «овощные сады» были вокруг Карабудахкента, у Дургели, Кумторкалы, уГимри («Кимра»); «садов много» было в Унцукуля и Чирке.
В садах росли яблоки,гранаты, груши, сливы, инжир, тутовые деревья и виноград; на огородахвозделывался шафран, марена.
Определенное место вхозяйственной деятельности жителей прикаспийской части Дагестана занималихлопководство и шелководство. Развитие шелководства и хлопководствастимулировало и расширение производства красящих веществ.
Огородничествоповсеместно было развито плохо. Горцам совершено не были известны такиеогородные культуры, как картофель, капуста, помидоры.
В этот период у всехнародов Дагестана было развито в весьма значительных размерах скотоводство. Всоставе стада у горцев первое место занимали овцы и козы. У жителей равнин –преимущественно овцы. У жителей плоскости и нижнего предгорья Дагестана крупныйрогатый скот и лошади составлял более значительный процент, чем в горахДагестана. Население разводило крупный и мелкий рогатый скот – коров, быков,буйволов. Быки и буйволы использовались исключительно как тягловая сила.
Животноводствоудовлетворяло потребности не только в мясомолочных продуктах, но и служилоисточником сырья для домашних промыслов.
В самое жаркое время годамелкий рогатый скот содержался на высокогорных пастбищах. С наступлениемхолодов скот с высокогорных пастбищ перегоняли на приаульные пастбища, гдеимелись постоянные помещения для людей и скота, а также пахотные участки. Наприаульных пастбищах жители пасли рабочий и оставшийся в ауле молочный скот.
Скот перегонялся задесятки и сотни километров на арендованные в равнинной части Дагестана. Крупныйрогатый скот оставался на зиму в аулах, где он находился на стойловомсодержании.
На территории Грузии иАзербайджана они имели свои зимние пастбища.
Для горного Дагестанавообще были характерны две системы скотоводства: горно-стационарное и отгонное.Для высокогорья больше характерно отгонное, для горных долин и верхнегопредгорья – стационарное, базирующееся на использовании пастбищ, пригревов истернин.
Совершенно иной характерносило скотоводство на плоскости и в предгорье. Здесь оно являлось дополнениеми поддержкой земледелию, т.е. носило земледельческо-скотоводческий характер.
Пчеловодство в Дагестанебыло известно везде. Однако им занимались только отдельные лица.
Охотничий промысел былслабо развит в Дагестане, и лишь отдельные любители занимались охотой. В горахохотились на тура, серну, дикую козу, медведя, куницу, лису (черно-бурую),барсука, горную индейку и куропатку; на плоскости – на оленя, джейрана, дикогокабана, фазана, куропатку.
Небольшая часть населенияплоскостного Дагестана занималась рыболовством как подсобным промыслом.Рыболовные места по берегу Каспийского моря от устья Терека до Сулакапринадлежали феодальным владетелям, которые отдавали их на откуп.
Немаловажное место вхозяйственной деятельности дагестанцев в этот период занимали домашниепромыслы. Географическое разделение труда способствовало дальнейшему развитиюпромыслов, которые, в свою очередь, содействовали развитию обмена и закреплениюразделения труда. Развитию промыслов способствовала и общая бедность горногоДагестана, недостаток земли и жизненных средств, получаемых от земледелия иживотноводства, что при нарастающем увеличении внутреннего и внешнего обмена,при наличии богатых соседних областей с рынком стимулировало поиски источниковновых доходов.
Из общих причин следуетуказать и на неблагоприятные природно-климатические условия, порождавшиевынужденное безделье крестьянина в зимние месяцы. В горном Дагестана этоположение усугублялось безземельем, маломощностью хозяйства, что создавалодополнительную основу для освобождения рабочих рук. И не случайно, наибольшееразвитие промыслы получили в горной части Дагестана.
На плоскости было развитопроизводство шерстяных, хлопчатобумажных и шелковых тканей, вышивание,ковроткачество, обработка дерева и металла, но большинство этих промысловносило потребительский характер, что объяснялось небольшим количествомпродукции, так как местное население имело меньше избыточного времени, сырья инаименьшую экономическую заинтересованность в промысловой деятельности.
Предгорье характеризуетсяуже гораздо большим развитием промыслов. Здесь сосредоточены главные центрыковроткачества, производство льняных тканей, шерстяных чувалов, выделки овчин икож.
Район наиболее высокогоразвития промыслов – это горы. Главными промыслами, имеющими общедагестанскоезначение, здесь являлись обработка металла и шерсти. В металлообработке – этопроизводство орудий (Харбук, Куяда, Тлях и др.) и, особенно, оружия (Кубачи,Амузги, Харбук, Икра, В. Казанищи, Гоцатль, Араканы). Из шерсти в горахпроизводили сукна, особенно в селениях Карата, Согратль, Ругельда, Сомода,Тлондода, Тинди, Акуша, Цудахар, Хаджалмахи, Мекеги, Муги, Кая, Вихли, Цовкра,Чукни и др.; бурки – Анди, Ансалта, Гагатль, Риквани; ковры – Микрах, Ахты,Рутул, Курах; шерстяные, узорчатые носки – Ахты, Кубачи, Дидо. Развита здесьбыла и обработка дерева (Гидатль, Дидо, Усиша, Унцукуль), производство кож(Корода, Салта, Гонода и др.), обуви (лакцы, даргинцы), гончарных изделий(Балхар, Испик, Джули), обработка камня (Сутбук, Ругуджа и др.). Такое развитиепромыслов, производящих изделий в значительной степени и для обмена,усиливается в XVII-XVIII вв. с завершением определения границ отдельныхестественно-исторических зон, что было обусловлено развивающимся обменом вусловиях общей бедности края и маломощности хозяйства и наличия излишковрабочих рук.
Следует отметить, что вXVII-XVIII вв. становится довольно ощутимым начавшийся ранее процесспревращения некоторых селений с развитым промыслом в центры ремесла и торговли.Наряду с Кубачами, где этот процесс начался раньше, можно указать несколькоселений, где промысел работал почти полностью на рынок, становясь основнойстатьей дохода, т.е. превращался в ремесленное производство. Это – Балхар,Сулевкент, Кумух, Анди, Харбук и др.
Еще больше было селений,где ремесленничество было одной из главных отраслей хозяйства (Сутбук, Амузги,Хулелая, Гоцатль, Карата, Испик, Джули и многие другие) наравне с земледелием,садоводством или скотоводством.
Торгово-экономическиесвязи между народами Дагестана были вызваны жизненной необходимостьюрегулировать и решать экономические проблемы, возникающие из-за несоответствияв хозяйственно-экономическом развитии разных климатических зон Дагестана.Базировались эти связи на результатах труда жителей всех зон Дагестана вземледелии, садоводстве, животноводстве, домашних промыслах и ремеслах.
Во внутреннем обменеглавным товаром плоскости и нижнего предгорья было зерно, которое шло в горнуючасть, а также Дербент и на север, в русские крепости и города.
Кроме зерна с плоскости инижнего предгорья шли на продажу скот, виноград, рыба, соль, нефть, шелк-сырец,марена и другие «красильные коренья». И.Г. Гербер сообщает, чтоногайцы поставляли на рынок лошадей и верблюдов, а кумыки «торгуют краденнымигрузинцами, армянами и черкесами».
Жители плоскостиприобретали в обмен лес, орудия из металла, оружие, сукно, овчины, бурки,деревянную утварь и другие изделия ремесленного производства. Предгорье имелодля обмена скот, лес и лесоматериалы, лесные ягоды и фрукты, сельскохозяйственныеорудия и утварь из дерева, льняные ткани, ковры. Ввозили жители предгорьязерно, соль, нефть, рыбу, шелк-сырец, сукно, железные сельскохозяйственныеорудия, оружие, украшения, гончарную посуду и пр. Главным же предметом ввозагорцев являлось зерно, обеспечению которым в основном и была подчинена иххозяйственная и промысловая деятельность.
Наиболее заинтересованнойв обмене зоной была горная часть. Горцы сбывали скот, шерсть, овчины, сыр,масло, фрукты (из долин), железные сельскохозяйственные орудия, оружие,украшения, сукно, бурки, музыкальные инструменты, мелкую деревянную утварь,гончарную посуду и т.п.
Кроме обмена зональногохарактера существовал и внутренний обмен, как между микрозонами, так и междуотдельными селениями. Так, сюргинцы сбывали скот, а акушинцы и лакцы — шерстьцудахарцам, те в свою очередь сбывали им фрукты и высококачественное сукно.
Дагестан поддерживал сосвоими соседями на Северном Кавказе регулярные торгово-экономические связи.Чеченцы и ингуши приезжали в Дагестан для обмена продуктов и предметов своегопроизводства на изделия дагестанцев.
Основными торговымицентрами, где народы Дагестана и Чечено-Ингушетии осуществляли свой обмен, былиАксай, Эндери, Тарки, Татар-туп, Терки. Горцы обменивались продуктами сельскогохозяйства и предметами домашнего ремесла.
Основным центром торговлимежду Кабардой и Дагестаном служил Терский городок. В Терском городе иЧеркасской слободе бойко шла торговля между дагестанскими и кабардинскимикупцами.
В этот же период всебольшую роль во внешней торговле народов Дагестана стала играть Россия.
Интенсивную торговлю сРоссией через Терский городок в изучаемое время вели кумыкские владельцы,кайтагский уцмий, кабардинские князья и др.
Одним из центровтранзитной торговли России со странами Востока в конце XVII — нач. XVIII в, каки прежде, были древние Тарки, являвшиеся торговым центром прикаспийской частиДагестана, куда поставляли свои товары со всех концов региона.
В развитиирусско-дагестанских торгово-экономических взаимоотношений важное место нарубеже XVII — XVIII вв., как и прежде, занимал Дербент – крупнейший в регионеремесленный и торговый центр.
Ввозились в Дагестансукна иностранные и русские, холст русского производства, изделия мелкойрусской промышленности.
Большое место во ввозе вДагестан занимали различные выделки кожи, меха и изделия из них, а также пух,овчины, шубы, шапки, башмаки, сапоги и др., а также изделия из дерева: ларцы,коробки, сундуки, блюда, чашки, сита, решета, а, кроме того, сандал, белила,румяна, перец и гвоздику. Большой спрос в Дагестане существовал на металлы иметаллические изделия: булавки, иглы, наперстки, котлы, тазы, блюда, сундуки,топоры, ножи, гвозди, оружие, ножницы, пуговицы и т.п.
Из Дагестана в Россиюпоступали шелк, бумага хлопчатая, сафьян, кумачи, платки, паласы /ковры/, кожи,овчины, епанчи, сабли, колеса, юфть, воск, марена, икра и др. рыбный товар,сорочинское пшено /рис/, орехи грецкие, чеснок, сухофрукты.
Важное место средитоваров, вывозившихся через Астрахань в Россию, занимал шелк-сырец.
Здесь же русскими купцамиприобретались и восточные товары: дорогие ткани, драгоценные камни, пряности,предметы роскоши.
Однако расширениюторговли препятствовали натуральное хозяйство региона, феодальнаяраздробленность и связанные с ней так называемые рахтарные пошлины, которыевзимались за провоз товаров владельцами. Кроме того, развитию торговлипрепятствовали состояние дорог, а также постоянная опасность грабежа.
Хотя горцы интенсивнозанимались земледелием, скотоводством, кустарными промыслами, однако из-заотсталости хозяйства они все же не могли обеспечить себя необходимым минимумомпредметов первой необходимости. Трудоспособное мужское население не могло бытьзанято в производстве в течение всего года.
Указанные обстоятельствавызвали к жизни институт отходничества. Это был своеобразный промысел горцев.
В этот период формыотхода были прежними. Однако число отходников по сравнению с предыдущимстолетием намного увеличилось. Чаще всего небольшими группами, по несколькучеловек, горцы уходили не только в соседние общества, но и в города Кавказа.Формы отходничества были самые разнообразные. Некоторые из них выполнялиразличного рода сельскохозяйственные работы в плоскостных и предгорных районахДагестана – нанимаясь к крупным землевладельцам плоскости, богатым скотоводам,садоводам. Отходники работали как поденные слуги, и как испольщики назапаханной ими пустоши на плоскости.
Другая часть отходников — ремесленников со всем необходимым инвентарем переходила из одного владения вдругое, где выполняла различного рода работы (лудильщики, сапожники, шапочникии др.). Уходили ремесленники Дагестана и в города — Дербент, Шемаху и др. Частьгорцев, уходившая в Закавказье, служила у грузинских правителей, а также уханов Азербайджана.
Жители ЗападногоДагестана в свободное от полевых работ время спускались в Кахетию иАзербайджан, нанимались на работу за определенную плату (обычно платилинатурой). В основном выполняли работы, связанные со строительством, а такжесельским хозяйством.
В заключении считаюнужным подчеркнуть, что Хозяйственно-экономическая жизнь народов Дагестанабазировалась на земледелии, животноводстве, ремесленном производстве,внутренней и внешней торговле и отходничество. Особенностью экономическогоразвития страны гор было то, что природно-климатические условия влияли на видхозяйственной деятельности населения.
2.3 Социальная стратификациядагестанского обществана рубеже XVII-XVIII вв.
Феодальное обществоДагестана распадалось на два антагонических класса — феодалов и крестьян. Классфеодалов составляли шамхалы, ханы (уцмий, майсум), беки, чанка-беки исала-уздени, а также высшее мусульманское духовенство. Класс крестьянствасостоял из узденей, раятов, чагаров и рабов, которые по степени зависимоститакже делились на ряд групп. Рассмотрим положение каждой из этих групп.
Во главе феодальныхвладений Дагестана стояли: шамхал Тарковский, уцмий Кайтага, майсумтабасаранский, султан Цахура, хан Дербента, нуцалы или ханы Аварии, правителиэндирейские, аксайские, бамматулинские, карабудахкентские, эрпелинские,мехтулинские и т.д. — составляли господствующую часть феодального общества. Всвоих владениях они пользовались иммунитетными правами, всей полнотой власти.
Они являлисьсобственниками крупных земельных угодий, как пахотных, так и пастбищ, покосов,лесов.
Свою власть ониосуществляли при помощи визирей, казначеев, приказчиков, нукеров: чинили диван(суд), разбирали жалобы, наказывали своих подданных, поднимали тревогу исобирали ополчение.
Источники доходовфеодальных правителей были самые разнообразные: налоги и трудовые повинности,пошлины с провозимых через владения товаров, отдача на откуп права торговли вовладениях и др. Основной статьей дохода оставались наследственные имения.
Следующую ступеньфеодальной иерархии занимали беки, находившиеся на службе у феодальныхправителей и владевшие отдельными селами, где они были полными хозяевами. Титулбека являлся наследственным, как и владения.
Беки были типичнымифеодалами и в принадлежащих им землях пользовались такими же правами, какиеимели и нуцал, шамхал, уцмий и т.д.
Беки подразделялись надве группы — собственно беки и карачи-беки.
Будучи вассаламифеодального правителя, беки по феодальному обычаю должны были подчиняться ему.Однако фактически это подчинение носило весьма условный характер.
Во внутренних делах бексохранял полную свободу. Собственность бека была неприкосновенна, и феодальныйобычай лишал хана всякого права «отбирать наследственные имениябеков».
По требованию правителябеки обязаны были со своими нукерами и подвластными выходить на войну. Бекиобязаны были беспрекословно исполнять приказания правителя, относящиеся доисполнения воинской повинности, являлись на службу его во время войны на конеили также вместе со своими подвластными.
Особое место в феодальнойиерархии занимали чанки — дети правителей, ханов и беков от неравных браков.Смысл этого слова, по-видимому, определяется имущественным и правовымположением чанки, которое, как свидетельствуют документы, сильно отличалось отположения беков.
Чанки могли пользоватьсяпоземельными доходами со своих наделов, но они не имели своих узденей. Толькокогда владельческий род прекращался, чанки могли управлять его подвластными,превратиться в настоящих феодалов — собственников, обладавших всеми правами беков.Чанка находился как бы в роли почетного слуги (нукера) у бека, несмотря на то,что они дети одного отца.
В отдельных случаях онидолжны были заниматься сборами ханских податей и следить за выполнениемжителями аулов различных повинностей. Женщина-чанка не имела никакой доли внаследстве и могла получать только часть движимого имущества по завещанию.
Низшей феодальной группойбыли, как называют их кумыки, сала-уздени, а по русским источникам — первостепенные уздени. Сала-уздени в отношении своей земли и зависимогокрестьянства и рабов пользовались теми же правами, что беки и чанки. По адатамкумыков сала-уздени были свободны от всяких повинностей феодалу. Они выполнялитолько обычные по вассалитету обязанности — такие, как участие в свите и вополчении беков. Из числа сала-узденей назначались судьи и оружиепредставителей бекской администрации.
Мусульманское духовенствосоставляло группу привилегированного сословия. Духовные лица, были совершенноосвобождены от податей и повинностей. Духовные лица получали доходы как отлично им принадлежащего имущества, так и за отправление религиозных обрядов,обучение детей и за ведение шариатских дел. Значительную долю доходовсоставляли разного рода приношения в пользу мечетей, медресе. Однако наиболеедоходной статьей духовенства и мечетей являлись вакуфы — земли и самоеразличное имущество, завещанные прихожанами в пользу мечетей, и закат, илимечетская десятина.
Мусульманское духовенствов феодальных владениях не обладало светской властью, исключением был лишь табасаранскийкадий. Кадий управлял северным Табасараном, являясь в своих владениях верховнымправителем, обладая всеми элементами феодального иммунитета, которымипользовались шамхалы, уцмии, ханы, нуцалы, султаны и майсумы.
В союзах сельскихобществ, не входивших в состав ханств, духовенство также было привилегированнымсословием. Его влияние на население было сильнее, чем в феодальных владениях.
Основной производящейсилой общества были лично свободные крестьяне-уздени. Они составляли более двухтретей всего населения Дагестана. Сохраняя общее для этой группы название,уздени, в действительности, подразделялись на ряд подгрупп, различие междукоторыми зависело не только от принадлежности к той или иной подгруппе (простоузденей, догерек-узденей, кара-узденей и азат-узден), но и от того, в какомфеодальном владении находилась данная группа узденей.
Свободные общинники –уздени являлись основной производительной силой Нагорного Дагестана, и мы незнаем документов, которые указывали бы на прямое или косвенное ограничение их вправах передвижения и имущественных правах.
Эта особенностьсоциального строя феодальных владений Нагорного Дагестана в значительной мереопределялась своеобразием его природных условий. Резко пересеченный горныйландшафт, крайняя скудость пашни вынуждали горца вести настоящую войну сприродой за каждый клочок земли. Поэтому «барская запашка», и ее спутница«барщина» в горах не получили большого развития. Основой власти феодала здесьявлялась, главным образом, собственность на пастбища.
Однако в горскихфеодальных владениях значительная часть пастбищных угодий находилась в рукахханов и беков, это и явилось главным условием утверждения господства горскихфеодалов над узденскими обществами.
Однако не все узденскиеобщества были в одинаковой зависимости от хана. Одни общества находились вобязательных отношениях, платили подати и повинности. Зависимость другихзаключалась в поставке воинов со своим продовольствием. При этом они сохранялиполную личную и хозяйственную свободу. Третьи – никаких обязательств поотношению к хану не имели, но пользовались его горными пастбищами ипокровительством.
На Кумыкской плоскостивсе уздени находились в личной или поземельной зависимости от князей и беков иотбывали им оброк (ясак) и барщину (булкъа).
Своеобразие общественнойжизни Табасарана заключалось в том, что уздени, не будучи феодально-зависимымсословием, тем не менее, находились в зависимых отношениях к майсуму, кадиям ибекам, которые проявлялись в разнообразных формах.
Основная масса населенияв союзах сельских обществ состояла из крестьян. Узденство, например, вАкуша-Дарго в исследуемое время было неоднородно. Внутри узденства находилисьразличные группы, отличавшиеся друг от друга по своемуобщественно-экономическому и правовому положению. Часть из них владела большимколичеством земель, скота и имущества, в то время как основная часть узденстваимела только маленькие участки земли, не обеспечивающие жизненные потребности,или же вовсе была лишена средств производства и попадала вовсе в большую зависимостьот сельских богатеев.
Таким образом,большинство узденей Нагорного Дагестана было лично свободным, сохранило правопередвижения, занятий, а также хозяйственные права, однако находилось в полнойзависимости от ханов и беков и, безусловно, признавало их сословные привилегии.В равнинных же владениях права узденя были значительно ограничены. В случаеперехода с места на место феодальный обычай лишал его всех прав на недвижимуюсобственность в пользу землевладельца. По указанию главы владения уздени обязаныбыли участвовать в войнах. Они содержали ханские отряды во время их постоев вданном поселении, строили крепости и другие оборонительные сооружения,выставляли по требованию ханов и беков рабочий скот для перевозки тяжестей.
Другую группуэксплуатируемого феодалами крестьянства составляли раяты, которая такжеформировалась двумя путями. С одной стороны, за счет военнопленных лагов,которых ханы сажали на землю, с другой – путем закабаления разными способамисвободных общинников.
Они владели мюльками, и этиземельные участки по установившемуся обычаю не подлежали распоряжению беков.Беки делили раятов между собой по числу дворов или целыми селами. Раятыотбывали бекам самые разнообразные повинности. Во владениях Дагестана имелисьцелые раятские села.
Раяты составлялимногочисленную группу крепостного крестьянства, фактически лишенную праваперехода от одного феодала к другому. Самовольное переселение раят из одногоселения в другое считалось незаконным актом и раяты, покинувшие свое селение,лишались всего недвижимого имущества, т.е. усадьбы и дома. Однако феодал неимел права продавать раята или выгнать его из селения. Раят пользовался правомпотомственного владения землей, передачи ее по наследству и продажи жителямсвоего селения, хотя земля, на которой сидели раяты, считалась феодальной.
Следующим зависимымсословием в Дагестане были чагары или крепостные крестьяне, наделенные землей инаходящиеся в личной зависимости от владельцев. Эта категорияфеодально-зависимого крестьянства складывалась двумя путями. С одной стороны,она формировалась за счет людей, искавших покровительства у феодалов и, такимобразом, попадавших в добровольную зависимость. С другой – за счет кулов,посаженных владельцами на землю. Несмотря на такое различие в происхождении,обе группы чагар мало, чем отличались друг от друга.
Чагары были прикреплены кземле и без позволения своих князей не могли переселяться из одного аула вдругой или переходить от одного владельца к другому. Феодальный обычай давалвладельцу право насильно возвращать чагара. Владелец, имел также правопродавать чагар, освобождать их от повинностей или отпускать на волю за выкупили без выкупа.
Однако чагар уже неявлялся полной собственностью владельца, как кул. Сохранив за собою право судаи расправы над чагарами, владелец уже не мог его казнить. Чагар имел ихозяйственные права – приобретать землю и даже иметь своих холопов.
Обязанности чагар квладельцу заключались в отбывании натуральных повинностей.
Кроме вышеперечисленныхгрупп узденей и чагар, у дагестанских народов существовали рабы. Кумыкиназывали их кулами (мужчины) и каравашками (женщины), а даргинцы, аварцы, лакцы– лаги.
В Дагестане основнойисточник рабства были разорительные феодальные междоусобицы и набеги натерриторию Закавказья. Контингент рабов пополнялся за счет должников и такназываемых кровников.
Общественно-экономическоеи политическое положение рабов было исключительно тяжелым. Раб был в рукахвладельца всего лишь материальной ценностью, живым товаром, говорящиминструментом, с которым хозяин вправе поступать, как угодно. Труд раба нерегламентировался, раб был обязан исполнить все, что потребует от неговладелец, получая за это лишь скудное питание и одежду, необходимые дляфизического существования.
По данным Х.Х.Рамазанова, рабы, согласно адатам горцев, были лишены каких-либо политическихправ, не могли быть допущены к разбирательству дел в качестве свидетелей или кучастию в сходе джамаата.
Рабы были объектом куплии продажи. С давних времен такие крупные населенные пункты, как Дербент, Тарки,Андрей-аул, Аксай были центрами работорговли, куда приезжали работорговцы нетолько из нагорного Дагестана, но и из Турции,
Персии, Крыма,Азербайджана. Цена раба зависела от ряда внешне-политических и внутреннихобязательств. В зависимости от физических способностей, знания ремесла, а такжев зависимости от красоты и возраста.
Фактические данныесвидетельствуют о применении рабов не только в качестве домашней прислуги, но ив качестве пахарей, пастухов, мастеровых, работали на строительстве каналов дляорошения.
В таких обществах какЦудахар, Гапшима, Акуша рабство было широко распространено. В этих обществахобразовались целые рабские тухумы. Рабы принадлежали главным образом знати ижили вместе со своими хозяевами.
Таким образом, завершаяданный параграф, можно сделать вывод о том, что в исследуемое нами время вДагестане происходило дальнейшее развитие феодальных производственныхотношений. Социальная структура страны гор состояла из двух классов – феодалов(шамхал, уцмий, хан, беки, чанка-беки, сала-уздени и духовенство) икрестьянства (уздени, раяты, чагары и рабы).
2.4 Административно-политическое устройство
Феодальные владенияДагестана имели довольно развитую систему административного управления.Управление владениями Засулакской Кумыкии осуществляли князья (бии). В каждомиз них существовал совет князей, избираемых при участии самих князей,первостепенных узденей (сала-уздени) и представителей мусульманскогодуховенства. Во главе совета находился так называемый старший князь.
При старших князьяхнаходилась дружина, состоявшая из выходцев из привилегированных сословий. Дляразбора различного рода тяжб по адату совет князей назначал судей. Дела же,подлежащие рассмотрению по шариату, такие, как раздел
имущества, брак, опека,купля-продажа земли, — рассматривали кадии. Для исполнения различного родараспоряжений при совете князей имелись бегуалы.
Самым значительнымфеодальным образованием во всем Дагестане продолжало оставаться Тарковскоешамхальство. Тарковский шамхал считался по прежнему старшим среди кумыкскихкнязей «общим правителем» их. Он избирался на собрании «лучшихлюдей» из числа членов шамхальского дома.
Он лично решал вопросывнешнего и внутреннего управления. Но для решения наиболее важных дел периодическисоздавал совещания наиболее влиятельных феодалов, живших в его владениях.Ближайшими помощниками шамхала были «визири». Местное управлениенаходилось в руках сельских старшин. Суд вершили представители мусульманскогодуховенства — кадии, которые руководствовались при решении дел шариатом.Полицейские обязанности выполняли тургаки, а отчасти и чауши, в обязанностикоторых входило доводить до сведения населения постановления шамхала и егочиновников. Вооруженные силы шамхала состояли из отрядов нукеров, которые неслипостоянную военную, административную и полицейскую службу. В военное времяшамхал производил мобилизацию всего взрослого мужского населения, способногоносить оружие.
Внутри шамхальствасохранялись еще отдельные феодальные уделы – бийлики. Таких уделов в XVIII в.насчитывалось четыре: Буйнакский, Эрпелинский, Карабудахкентский,Баматулинский. Владетель Буйнака считался наследником шамхала и носил титулкрым-шамхала.
Мехтулинское ханствозанимало незначительную территорию — всего 18 аулов. Управленческий аппаратханства был менее сложным, чем шамхальство. Во главе ханства стоялнаследственный хан. По установленному обычаю, штрафы, взимаемые с преступников,шли в пользу хана.
В XVIII в. и вМехтулинском ханстве в отдельных селах правили беки.
Большим политическимвлиянием в Дагестане пользовался кайтагский уцмий. Достоинство уцмия быловторое по старшинству в Дагестане. Тогдашний уцмий, Ахмет-хан, человек «хитрыйи лукавой», был один из сильнейших владетелей в этом крае. Владения егосостояли из двух частей, верхнего (горная часть) и нижнего (низменнаяприкаспийская часть уцмийства) Кайтага.
В административномотношении уцмийство делилось на магалы и бекства. Каждый магал, по существу,являлся самостоятельным союзом общин. Магалы располагались в Верхнем Кайтаге.Их было восемь. В нижнем Кайтаге общинные отношения уже не сохранились, всяземля здесь принадлежала бекам, в руках которых находилось и всеадминистративное управление, тогда как в Верхнем Кайтаге земли находились вруках общины и ее представители управляли административными делами.
Самый юг ПриморскогоДагестана занимало Дербентское султанство или ханство.
В конце XVII — началеXVIII вв. Дербентское ханство находилось под властью Сефевидского Ирана,который вступил в период экономического упадка.
«Вся собственнаяДербентская провинция простирается к югу на 30 верст до реки Самура, к западуот 5 до 8 верст к Табасарану, и на севере на 15 верст, до владения Кайтага, дореки
Дербаха, коею граничитШирван с Дагестаном», — писал П. Г. Бутков.
Когда же власть сефевидовна окраинах ослабла, дербентские ханы стали полноправными правителями наподвластной территории.
Дербентские султаны имелине только административную, но и судебную власть над своими подданными. СултаныДербента являлись и военачальниками. Они располагали 600 конными и 100 пешимивоинами. Однако могли в случае надобности собрать и более значительноеколичество войск.
Дербентские султаны,опираясь на свои вооруженные силы, могли по своему усмотрению налагать наподвластных «превеликие подати, и так, как платить оных [те] были не всостоянии», наказывать их «жесточайшим образом».
Следующим поадминистративно-социальному положению лицом в Дербенте был наиб. Дербентскиенаибы были обязаны нести военную службу. Они считались командирами гвардейскойроты «курчи», получали жалованье от шаха.
К среднему и наиболеемногочисленному феодальному сословию в Дербент относились юзбаши, дарги,кентхуды, «кайхайлы», «начальники».
Шейх-уль-исламы, бывшие вкаждой области и сидевшие во всех значительных населенных пунктах кадии,многочисленные имамы соборных мечетей, ваизи-проповедники, шейхи (ханака) ит.д. являлись не только управителями вакфов, получателями доли доходов свакфов, но и занимали видные должности и в аппарате гражданского управления. Средивстречавших Петра I дербентцев были не только многочисленные «офицеры», но и«судьи», т.е. духовные лица.
Довольно своеобразноуправлялся Табасаран, по своему политическому устройству не представлявшийсобой единого целого. Здесь было два самостоятельных владений: северныйТабасаран, которым управлял кадий; и южный, которым управлял майсум. Кроме этихдвух владений –западный Табасаран – вольная часть, представлявший собой союзысельских обществ (магалы) и испытывавший на себе сильное влияние феодальных владений.
В свою очередь каждое изэтих владений делилось на две части – раят Табасаран и узден Табасаран; впервой части жили раяты, во второй располагались узденские села. В раятскомТабасаране вся власть находилась в руках беков. В узденских селениях административноеуправление осуществляли старшины – кевхи совместно с местным мусульманскимдуховенством. В административном отношении майсумство делилось на магалы.
Административный аппарат,находившийся в непосредственном ведении майсума и кадия, было очень несложен.Он состоял из нукеров, которые в мирное время выполняли полицейские функции, ав военное время составляли дружину майсума или кадия. Кроме этого сравнительнонебольшого числа служилых людей, в Табасаране не было никаких чиновников.
Наиболее крупнымвладением Дагестана было Аварское ханство. В XVIII в. большое значение вДагестане приобрели аварские ханы. Занимая центральное положение в нагорномДагестане, они оказывали большое давление на соседние «вольные общества», засчет которых значительно расширил свою территорию.
В Аварском ханстве небыло единой системы административного деления. Здесь встречалось деление навоенные округа, имелись бекства и т.д. В соответствии с этим определялось иместное управление. Во главе владения стояли наследственные ханы. Все вопросывнутреннего и внешнего управления решались ими. Ханы разбирали дела, подлежащиерассмотрению по адату, чинили суд и расправу по своему усмотрению. Тяжбы подуховным делам, завещаниям и т.д. разбирались по шариату хунзахским кадием. Какглава духовенства хунзахский кадий, или шейх-уль-ислам, и другие представителимусульманского духовенства играли при хунзахском дворе заметную роль.
Полицейские функциивыполняли дружинники хана, составляющие в мирное время вооруженные отрядыосуществляли старшины – чухби, адил-заби – блюстители порядка. Полицейскиефункции, сбор податей, взимание штрафов и другие операции осуществляли мангуши,чауши и др. Лица местной администрации в одних местах «выбирались», в другихназначались ханами. Но в обоих случаях они подчинялись владетелю. Большую рольв местном управлении ханства играло духовенство. Все духовные вопросы и тяжбы,подлежащие рассмотрению по шариату, разбирали кадии, дибиры, муллы. Наиболеераспространенным духовным лицом в ханстве являлся дибир. Помощниками дибировбыли будуны, которые в основном следили за хозяйством мечетей.
Казикумухское ханствобыло расположено в центре Нагорного Дагестана. Как и другие владения Дагестана,Кюра-Казикумухское ханство было разделено на магалы: Кумухский, Майчайми,Мукарский, Вицхинский, Аштикулинский, Ари-шалинский, Кюра и др..
Власть принадлежала хану,резиденция которого находилась в Кумухе. Хан являлся в полном смысле словаверховным сюзереном на подвластной ему территории. Он возглавлялзаконодательные и совещательные органы власти, чинил суд и расправу, руководилвнешней политикой, был главнокомандующим вооруженными силами. Военная дружинахана состояла из отрядов нукеров, пополнявшихся в основном за счет рабов(лагов) хана, которые несли постоянную военную, административную и полицейскуюслужбу. При необходимости хан мог собрать народное ополчение.
Ханский же дворпредставлял как бы центральное правительство. Члены ханского рода занимали рядважнейших постов в центре, из них же выдвигались местные правители (беки);правившие от имени хана в отдельных сельских обществах и уделах, опираясь насвоих вооруженных слуг (нукеров). В своих уделах они пользовались полнойвластью. Беки являлись мощной опорой хана на местах.
Высшим должностным лицам,назначенным самим ханом был, визирь. В компетенцию визиря входили дела повнутреннему управлению, финансам, фискальствам.
Источники содержат такжеупоминания о кравчих, писцах, толмачах и др. служителях. При дворе хана имелисьтуруны, т.е. приближенные, советники, поверенные, сотрапезники, также дядьки имолочные братья, которым хан поручал выполнять различные функции управления.Среди ханских чиновников заметную роль играл и глашатай.
Управление осуществлялосьсогласно адатам и шариату. Эти адаты определяли не только нормы общественногоповедения, но и регулировали внутреннюю жизнь обществ и их взаимоотношения ссоседними обществами. В практике управления и суда, адатами руководствовалисьправители и удельные владетели, сельские старшины (куначу). Куначу «выбирались»на местах для соблюдения правопорядка, землепользования и решения прочихвопросов.
На самом юго-востокеДагестана располагалось Цахурское султанство. В него по сведениям Э. Челебивходило до 150 сел. Резиденция его султана находилась в Цахуре. ЗависимостьЦахурских правителей от иранских шахов сохранилась и в начале XVIII века,поскольку имеется фирман шаха к Али султану цахурскому от 1701 года с призывомидти против якобы приближающегося к Таркам 60-тысячного царского войска. Такаяже связь шахов с владетелями Цахура прослеживается и по фирману от 1710 годашаха Гусейна к ширванским беглербекам, которым шах предлагал отправитьАли-Султана Цахурского «к порогу … двора «шахского, обнадежившего «милостью»шаха.
В целом же Цахурское(позднее Элисуйское) султанство не играло особой роли в политическихвзаимоотношениях дагестанских феодальных владений из-за его зависимости отИранских шахов.
Почти половину территорииДагестана занимали союзы сельских обществ или «вольные» общества, характернойособенностью которых являлось отсутствие в них феодальной знати и феодальнойиерархии.
Союзы сельских обществтакже различались по размерам территории, численности и этническому составунаселения (хотя чаще они носили моноэтнический характер), по числу входивших вних селений.
Они составлялиотносительно самостоятельные административно-политические единицы со своимиобщинными органами управления. В интересах обороны и защиты «вольные» обществаиногда объединялись в более крупные союзы, представляя внушительную силу, скоторой не могли не считаться феодальные владетели Дагестана и монархи соседнихгосударств.
Так, образовались ударгинцев – Акушинский и Цудахарский союзы, у кайтагов – Кубачинский иБашлинский, у аварцев – Андалалский и Андийский, у лезгин и рутулов – Ахтынскийи Рутульский, на границе с Грузией и Азербайджаном – Джарский и Тальский союзыи др..
Особенностью социальнойжизни дагестанского аула была исключительная устойчивость сельской общины.Сельская община охватывала всех жителей аула и подразделялась на тухумы.Основной целью образования союзов сельских обществ являлась защита интересоввсех входивших в его состав сел от посягательств феодальных владений и внешнейугрозы.
Отличие союзов сельскихобществ от феодальных владений заключалось в том, что во главе них не стоял феодал.Жизнь в союзах регулировалась обязательными для всех нормами обычного права(адатами). В союзах сельских обществ никто не мог прямо, открыто навязать своюволю остальным членам общества, но сильные тухумы могли повлиять на принятиесельскими союзами угодных им решений по различным вопросам. Внутри сельскихобществ еще задолго до исследуемого периода наблюдалось имущественноенеравенство. Бедные общинники находились в зависимом положении от сельскойверхушки. И во многих союзах сельских обществ выборные должности постепенностановились наследственными.
В союзах сельских обществвысшим органом управления был сход представителей всех джамаатов – сельскихобщин, входящих в данный союз. Сход собирался в определенном месте. На самом жеделе в сходе союзов сельских обществ принимало участие лишь определенное числопредставителей аульской верхушки. Они от имени жителей всего общества принималирешения, исполнение которых было обязательным для всех сельских обществДагестана в рассматриваемый период был органом, представляющим интересыаульской верхушки.
На сходах рассматривалисьосновные вопросы внутреннего управления, мира и войны, взаимоотношения сдагестанскими правителями, а также с правителями соседних народов Кавказа. Насельских сходах принимались новые адатные нормы. Они становились обязательнымидля всех жителей данного союза сельских обществ.
Союз сельских обществ(джамаат) управлялся советом старейшин. Он избирался на сельском сходе из числааульской верхушки. Число старейшин зависело от величины аула или количестватухумов.
Совет старейшин занималсявопросами экономической и политической жизни общины. Совет следил за правильнымиспользованием общинных угодий, порядком сева, уборки и остальныхсельскохозяйственных работ, за исправностью дорог, мостов. В распоряжениисовета находилось определенное количество исполнителей полицейских функций.
Духовные дела в союзахсельских обществ разбирали кадии, шейхи.
В небольших аулах функциикадия исполняли муллы или будуны. Для разбора спорных дел у даргинцев «избирались»аульные судьи, а для контроля над ними – судьи от джамаата. В некоторыхобществах судьи избирались только из определенных фамилий. Для исполненияраспоряжений кадия, приговоров суда, а также для извещения населения о решенияхи распоряжениях джамаата в селениях назначались чауши, которые в разныхобществах именовались по разному. Они же собирали штрафы, создавали джамаат. Наджамаате решались вопросы, как внутреннего управления, так и внешней ориентации.
Со времениирано-турецкого договора 1639 г. приморская территория Дагестана номинальновходила в состав Ирана. В этом смысле власть иранских феодалов распространяласьна джаро-белоканские «вольные» общества, лезгин, Табасаран, Элисуйскоесултанство, Кайтагское уцмийство, Тарковское шамхальство. Однако дагестанскиевладетели и предводители «вольных» обществ лишь формально признавали такуювласть, получая денежное содержание и щедрые подарки от шахской казны.
Социальную опору иранскихшахов составляли наиболее влиятельные местные правители, находившиеся ввассальной зависимости от Ирана и получавшие фирманы на утверждение в своихправах с крупным вознаграждением за выполнение обязанностей по вассалитету.
По свидетельствудокументов, «шамхальство» дается от шаха персидского и присылается (когоопределяет шамхалом) конь и оружие со всем убором и прочим». Ежегодноежалованье шамхала Адиль-Гирея составляло 40 тыс. руб.
Цахурский владелец АлиСултан в 1707 г. получил от шаха Султан Гусейна фирман и кафтан на«владельческое звание». Фирманом того же шаха в 1711 г. кайтагскому уцмиюАхмед-хану определялось денежное содержание «в 200 туманов (2000 руб.)». Изшахской казны получал жалованье и буйнакский владелец Муртузали-шамхал, иКазанищенский владелец Умалат-шамхал.
Как известно, отношениявассалитета между иранскими правителями и дагестанскими владетелямиустановились со времен правления шаха Аббаса I, когда Дагестан попал под властьИрана. Однако, получая от правителей этих стран подарки и жалованье, формальновыражая им верноподданство, горцы сумели в данный период в целом сохранить своюполитическую независимость. И в рассматриваемом нами времени зависимостьпоследних от Исфаханского двора была номинальной, выражалась в формальномпризнании шахского сюзеренитета. Воспользовавшись явным ослаблением центральнойвласти в Сефевидской державе, горские владетели начали проводитьсамостоятельную политику.
Бесспорным былогосподство сефевидов в этот период только в Дербенте, который был оккупированшахскими войсками в 1607 г.
Завершая данный, параграфнеобходимо подчеркнуть, что в ходе своего развития в Дагестане не сложилосьединого государства с соответствующими институтами, какими были соседние страны(Турция или Россия), а возникли две основные системы политического устройства.Первая была представлена феодальными владениями, а вторая – это союзы сельскихобщин. Они отличались друг от друга по величине занимаемой территории,количеству и этническому составу населения.
Таким образом, в концеданной главы, считаю необходимым подчеркнуть следующее. Дагестан на рубеже XVII– XVIII вв. представлял собой в социально-экономическом и политическомотношении общество, типичное для всех государств, переживавших феодальнуюформацию. Ведущими отраслями экономики были: земледелие, скотоводство, ремесло,торговля, отходничество, степень их развития в разных районах Дагестана быларазной. Причиной чего были природно-климатические условия Северо-ВосточногоКавказа. Дагестанское общество распадалось на два антагонистических класса:класс феодалов (шамхалы, уцмии, ханы, нуцалы, султаны, майсумы, беки,чанка-беки, сала-уздени и мусульманское духовенство) и класс крестьянства(уздени, раяты, чагары и рабы). В Дагестане существовали на высоком уровнеразвития феодальные отношения с элементами патриархально-родового строя иналичием рабства. В политическом отношении Дагестан, как и все государственныеобразования Кавказа, не представлял собой единого централизованногогосударства, а был раздроблен на множество крупных и мелких феодальныхгосударств и союзы сельских т.н. «вольных» обществ.
Характерной особенностьюполитического развития Дагестана было то, что в момент нашествия иноземныхзахватчиков дагестанские горцы из различных феодальных владений и сельскихобществ объединялись воедино для защиты своей земли и свободы, героически исамоотверженно сражаясь с агрессором. И даже не смотря на то, что многиедагестанские правители признавали вассальную зависимость от Ирана, горцы несмирились с господством Ирана в Дагестане и продолжили свою борьбу занезависимость, которая переросла в мощное антииранское восстание начала XVIIIв., закончившееся изгнанием иранцев из Дагестана и Азербайджана. В такомположении застал Петр I Дагестан в 1722 г.
ГЛАВА 3. ДАГЕСТАН В СИСТЕМЕ КАВКАЗСКОЙ ПОЛИТИКИ РОССИИ (1714 – 1735 гг.)
3.1 Разведывательныеэкспедиции России на западный берег Каспия (1714-1722)
На рубеже XVII – XVIII в.основные задачи кавказской политики России, как и способы, их решения,диктовались геополитическими интересами империи в регионе.
Северо-Восточный Кавказ всилу своего географического положения и стратегического значения, традиционнонаходился в центре внимания соседних держав – России, Ирана и Турции,соперничавших за сферы влияния на Кавказе. Борьба за овладение этим стратегическиважным регионом шла с переменным успехом. Продолжавшиеся более векаирано-турецкие войны завершились договором 1639 г., разделившим Кавказ междуИраном и Турцией. С выходом России на побережье Каспия и принятия в подданствоКабарды этот регион оказался и в сфере внешней политики России. Но в тот моментприступить к решению «восточного вопроса» (доступ к южным морям и овладениестратегической инициативой) Россия не могла из-за польской интервенции, тяжелойвойны со Швецией и османо-крымских набегов на юге.
В начале XVIII в.Азербайджан, Восточная Грузия и Восточная Армения, а также Южный Дагестаннаходились под властью Ирана; Западная Грузия, Западная Армения, Абхазия иадыги, жившие в Причерноморье и в районе бассейна р. Кубань, были зависимы отТурции. Предкавказье с середины XVI в. находилось под неослабевающим вниманиемРусского государства.
В период правления ПетраI четко определились главные направления внешней политики России, в которойнеизменно доминировала балтийская, черноморская и каспийская проблемы. Прорубая«окно в Европу» Петр I вынашивал и идеи об укреплении России на Кавказе.Практически это означало установление южной границы по черноморскому побережьюи свободу плавания по Черному и Каспийскому морям.
Позиции России наСеверо-Восточном Кавказе в конце XVII – начале XVIII в. ограничивалисьнебольшим районом на Каспии с укрепленным городом-крепостью Терки и несколькимистаницами гребенских казаков на левом берегу Терека. Каждая из соперничавшихсторон вынашивала свои далеко идущие планы: Сефевиды стремились не толькосохранить свое влияние на Кавказе, особенно в бассейне Каспийского моря, но ипродвинуть северные границы шахских владений до Терека; османские правители желалирасширить зоны своего контроля в Закавказье и Прикубанье, распространить своювласть с помощью своих вассалов – крымских ханов и ногайских мурз на степныенароды, живущие между Кубанью и Волгой; Петр I и его окружение считалинеобходимым укрепиться на побережье Черного и Каспийского морей, обезопаситьюжные границы от османо-крымских нашествий, удовлетворить потребностиэкономического и политического развития России. Одной из составных частейвнешней политики любого государства является разведка, которая можетпроводиться в различных формах и под разными предлогами. В отношенииСеверо-Восточного Кавказа, особенно западного побережья Каспийского моря, уПетра I были грандиозные планы и прежде чем приступить к их осуществлению,необходимо было детально обследовать и изучить его. С этой целью на ВосточныйКавказ и были посланы несколько групп российских офицеров, которые, сменяя другдруга, начиная с 1714 г., занимались изучением и сбором разного рода сведенийвоенно-стратегического, естественно-географического, экономического,этно-социального характера.
Активизация османов наКавказе и стремление предупредить их в борьбе за овладение Каспийским моремзаставили Петра I готовиться к грядущим неизбежным схваткам и держать постоянново внимании весь Прикаспийский регион, в котором он видел еще и «истинноесредоточие или узел торговли всего Востока». Выход к южным морям и гарантиябезопасности южных границ не могли быть обеспечены без овладения побережьемКаспия. Решение этой проблемы для Петра I стало насущной задачей дня.
Предвидя длительнуюборьбу с южными соседями за преобладающее влияние на Кавказе, Петр I считалнеобходимым провести тщательную военно-дипломатическую подготовку в этомрегионе.
Для усиления своихпозиций на Кавказе, в частности, на Северном Кавказе и Дагестане, Петр Iукрепляет заложенную здесь крепость Терки. В 1711 г. Петр I направляет сюдасвоего воспитанника кабардинца, капитана гвардии князя АлександраБековича-Черкасского для установления прочных отношений с кавказскими народами.В 1714 г. было начато подробное изучение Каспийского моря для того, чтобы использоватьКаспий в качестве торгового пути к Востоку, а также выяснение рудных и другихприродных богатств в регионе.
14 мая 1714 года капитангвардии князь А.Б.Черкасский был назначен начальником экспедиции на восточныйберег Каспийского моря. В его распоряжении был отряд из 1500 человек (на самомделе он состоял из 1760 человек), необходимая артиллерия, шанцевый инструмент,124 судна для перевозки отряда и 5000 рублей на расходы. 28 октября онотправился из Астрахани в море, но из-за непогоды должен был вернуться 3-годекабря. 25 апреля 1715 года капитан гвардии князь
А.Б.Черкасский сноваотправился в море и вернулся в Астрахань уже позднею осенью.
В результате миссиикапитана гвардии князя А.Б. Черкасского, Петру I в 1714 г. был представленпроект присоединения народов Кавказа к России. В этом проекте князя А.Бекович-Черкасский обращал внимание Петра I на намерение турецкогоправительства подчинить своей власти кабардинцев и кумыков и высказывалнеобходимость склонить кабардинцев и кумыков в русское подданство. «Удачаприсоединения их, – писал кн. А.Б. Бекович-Черкасский, принесла бы России нетолько политический, но и экономический успех». Но Петр I тогда еще был занятвойной со Швецией и не мог осуществить свои замыслы. Между тем, надприкаспийскими землями висела угроза захвата их агрессивной Турцией.
В 1716 г. Петр I отправилна Каспий для составления карты этого района поручика Никиту Кожина, дав емусобственноручный указ с рядом наставлений. Он должен был описать берегаКаспийского моря, промерить глубину, нанести на карту мели и т.д. Описи и картыН. Кожина целиком вошли в первую подробную карту Каспийского моря («Картинаплоская генеральная моря Каспийского»), составленную капитан-лейтенантомфон-Верденом и лейтенантом Ф.И. Соймоновым.
Указом от 30 мая 1715 г. ПетрI назначил полковника Артемия Петровича Волынского послом в Персию длязаключения между Россией и Ираном торгового договора. Такова была официальнаяцель посольства. За указом следовала императорская совершенно секретная«Инструкция», в которой на посольство полковника А.П. Волынского возлагалисьразведывательные цели: собрать сведения о пристанях, городах и путях сообщения,вооруженных силах, жизни персидского двора и т.д. Собственноручные дополнения,внесенные царем в инструкцию, данную полковнику А.П. Волынскому, с достаточнойопределенностью свидетельствуют о конкретных результатах, ожидаемых Петром I отпосольства. Он велел выяснить «… какие, где в море Каспийское реки большиевпадают, и до которых мест по оным рекам можно ехать от моря и нет ли какойреки из Индии, которая бы впадала в сие море, и есть ли на том море и впристанях у шаха суды военные или купеческие, також какие крепости и фортеции –присматривать прилежно и искусно проведывать о том, а особливо про Гилянь …однакож так, чтобы того не признали персияне, и делать о том секретно журналповседневный, описывая все подлинно. Будучи ему в Персии, присматривать иразведовать, сколько у шаха крепостей и войска и в каком порядке и не вводят лиевропейских обычаев в войне? Какое шах имеет обхождение с турками, и нет ли уперсов намерения начать войну с турками, и не желают ли против них с кем в союзвступить?». Сопроводительная грамота к шаху подписана 30 мая 1715 г., в которойПетр I просил его содержать его посланника к шаху «в приличном характеру егодостоинств и верить всему предлагаемому им именем Его Царского Величества». Длявыполнения разведывательного задания царь дал полковнику А.П. Волынскому впомощь нескольких ученых людей. Он следовал из Астрахани морем мимо Дербента, вНизабате вышел на берег и следовал оттуда по суше к Испагани.
Находясь в Персии (в1716-1718 гг.), полковник А.П. Волынский не только собирал сведения о военнойподготовленности этой страны, но и составил военно-топографическое описаниепути своего следования. Перед отъездом в Исфаган и по возвращении оттудапосланник подолгу останавливался в Шемахе и имел возможность хорошоознакомиться с городом, его окрестностями и дорогой, ведущей к Низовой. Наобратном пути – через Казвин и провинцию Гилян, он собирал сведения о том, «гдеесть какие пути удобные или нужные к проходам армии, также и о расстоянии мест».
А.П. Волынскийвозвратился в Петербург 12 декабря 1718 года и привез от шаха договор о дружбе,добром между обоими государствами согласии.
По возвращении полковникА.П. Волынский доложил о результатах своей миссии, которые нашли свое отражениев «Журнале посланника А.П. Волынского», где сообщались сведения огосударственных доходах, о народе, о вероисповедании народов региона, окоммерции, о торговых компаниях – Португальской, Английской и Голландской,Индийской, Жульфинской, о российских купцах и др..
Он предложил государю:«чтоб богатые персидские области, лежащие по Каспийскому морю, для безопасностиграниц российских принять в свое защищение, занять и заселить оные войскамироссийскими, коими непременно могут овладеть афганцы, на что государь исогласился».
22 марта 1720 г.полковник А.П. Волынский был назначен губернатором в Астрахань и получил указ«делать тайно приуготовления к «Персидскому» походу; узнать подробнее всеобстоятельства, до тех «персидских» провинций касающихся; и склонятьКарталинского Вахтанга и прочих христиан к пользе России, уверяя их в добромположении и покровительстве» со стороны Петра Великого.
Таким образом, посольствополковника А.П. Волынского (1715-1718 гг.) в Персию сыграло важную роль вподготовке «Персидского» похода. Выполнив свою миссию военно-политическойразведки, полковник А.П. Волынский, как уже было сказано выше, предложил ПетруI присоединить стратегически важные и богатые природными ресурсамиприкаспийские провинции к России.
В 1718 г. для разведкиперсидских владений, расположенных к северу от Низовой (северные уезды Ширванаи Дагестан), полковник А.П. Волынский послал из Шемахи дворянина АндрианаЛопухина с тем, чтобы «он осмотрел и описал тамошний путь от Низовой пристанидо Терека» и осведомился, «каковы тамошние народы людством и сколько у нихвоенных». А.И. Лопухин проезжал через Кубу, Дербент и Тарки и составилподробное описание пути своего следования, уделив особое внимание крепостиДербент.
2 марта 1718 г.последовал царский указ поручику князю Урусову «Об осмотре по Каспийскому морюбывшего протоки Аму-Дарьи и прочих мест, по положении на карту Каспийского моряс промером и описанием берегов оного», кроме того, он должен был проверитьданные, собранные поручиком Никитой Кожиным.
При этом он должен былобследовать гавани рек, впадающих в Каспий, а особо реку Куру, выяснив какиесуда, могут приставать, а также «справиться, могут ли ходить и опасаться вовремя шторма и есть ли где мель и подводные камни и точно указать на карте».
Попытки разведывательныхдействий российских дипломатов и посланников вызвали, мягко говоря,настороженность шахского правительства, которое считало эти действиянесовместимыми с интересами Персии, считавшей прикаспийские владения своими.Позиция шахского правительства поставила Петра I перед дилеммой: либоотказаться от разрешения интересующего вопроса, либо действоватьсамостоятельно, не считаясь с мнениями персидских властей.
Было решеновоспользоваться второй возможностью и немедленно приступить к обследованию иописанию западного побережья Каспия.
Для выполнения этойзадачи Петр I послал на Каспий морскую экспедицию во главе с лейтенантомФедором Ивановичем Соймоновым (1682-1780) и капитан-лейтенантом фон Карлом илиКлаусом Верденом, несколько лет служившими под непосредственным руководствомПетра I на военном корабле. В их распоряжении были «унтер-лейтенанты Дорошенкои Золотарев, с большим числом унтер-офицеров и рядовых, так что всехнасчитывалось 89 человек». Задача, данная им царем, состояла в том, чтобыописать западную сторону Каспия, начав от устья реки Волги до Астрабада совсеми островами, мелями, подводными камнями, впадающими в Каспий реками,гаванями, пристанями и берегами, и с всею точностью нанести на карту; а каквосточная часть Каспия капитаном гвардии князем А.Б. Черкасским и поручиком Н. Кожинымуже была сделана; то, проверяя ее, «сделать генеральную карту» Каспийского моря.Эта карта стала первой наиболее достоверной картой Каспийского моря. Петр I в1721 г. отправил ее во Французскую академию наук, членом которой он являлся.«Сия карта, — свидетельствовал хронограф Петра Великого, — неоднократно проверенная,открыла все обстоятельства сего моря, со всеми берегами и впадающими в оноереками».
С этими же идеями,прикрываясь русско-иранским торговым договором 1717 г., в 1720 г. былиотправлены в Персию консулом Семен Авраамов и вице-консулом капитан А.Баскаков, которые собирали данные как экономического, так и военно-политическогохарактера. В инструкциях, данных им, значилось следующее: «1) Ехать от Теркасухим путем до Шемахи для осматривания пути: удобен ли для прохода войскаводами, кормами конскими и прочим? 2) От Шемахи до Апшерона и оттуда до Гилянисмотреть того же… 3) О состоянии тамошнем и о прочих обстоятельствахнасматриваться и наведываться и все это делать в высшем секрете».
По свидетельствулейтенанта Ф.И. Соймонова, «Польза общих торгов служила тогда наружным видомсего предприятия, и назначенным в оную посылку офицерам предписано было …, чтобони сие намерение везде распространяли, хотя до купечества не подлежали».
Приведенный материалкрасноречиво свидетельствует о главных военно-стратегических целях всех этихэкспедиций. Не случайно в «наказе» Петра I полковнику и астраханскомугубернатору А.П. Волынскому значилось проложить маршрут морем из крепости Теркидо Уч-косы (Аграханский полуостров – Н.Ч.), для чего на берегу моря построитькрепость (в будущем крепость Святого Креста – Н.Ч.) и начинать постепенностроить склады, амбары и прочее.
Из приведенных данныхвидно, что Петр I проявлял особый интерес к прикаспийским провинциям Дагестану,Ширвану и Гиляну, которые в 1715-1720 гг. являлись главными объектамивоенно-разведывательных мероприятий русского правительства в Прикаспье.Посланники императора собирали сведения как о морском пути, проходившем вдользападного и южного берегов Каспия, так и о сухом пути, проходившем покаспийскому берегу Кавказа от южных границ России, через Шемаху до Гиляна.
Последней разведывательнойэкспедицией была посылка накануне «Персидского» похода Петра I АндреянаЛопухина в Дагестан для выяснения ситуации, сложившейся в этом регионе Кавказа.
31 июля 1722 г. Петру Iдоставили подробное донесение А.И. Лопухина, заранее посланного на разведку вэти знакомые ему места. А.И. Лопухин сообщал, что шамхал Тарковский готовится квстрече Петра I, подготовил скот для продовольствия российским войскам, а такжеподарки императора и интересуется о месте встречи с императором. Шамхалсообщал, что дербентский султан, посаженный в Дербенте персидским шахом, годназад уехал в Исфаган, а во главе дербентцев стоят две партии – наибИмам-Кули-бек – сторонник шамхала Тарковского и Арсланбек – уцмия и Дауд-бека.Дербентцы просят Петра I поскорее прибыть в Дербент. А.И. Лопухин доносил и озамыслах Сурхай-хана, Дауд-бека, уцмия Кайтага и др.
Таким образом, взаключение параграфа, на основе вышесказанного можно сделать вывод о том, чторезультаты разведывательных экспедиций капитана гвардии, князя А.Б. Черкасского,поручика Н.Кожина, полковника А.П. Волынского, дворянина А.И. Лопухина,лейтенанта Ф.И. Соймонова и других Петру I дали возможность форсироватьподготовку к Каспийскому походу.
Полученные этимиэкспедициями данные экономического, военного и политического характерапозволили правительству тщательно изучить территорию Западного побережьяКаспия, по которому должны были продвигаться войска, а также позволили выяснитьрасстановку сил в регионе, отношение местных владетелей к приходу сюдароссийской армии.
3.2Военно-административные мероприятия России в Дагестане (1722 – 1735 гг.)
Заключение в 1721 г. Ништадтскогодоговора со Швецией, которая завершила Северную войну (1700-1721 гг.) позволилоправительству Петра I перенести все усилия внешней политики на юго-восточныерубежи Российского государства, что тем самым способствовало активизации еекавказской политики. Экономические и внешнеполитические причины (турецкаяугроза) вызвали необходимость осуществления Петром I давно задуманногоКаспийского похода. Успешному осуществлению «Персидского» похода способствовалипроведенные Петром I разведывательные экспедиции, в результате которых былиполучены сведения о политическом и экономическом устройстве, военных силах,географии региона.
После проведениятщательной военно-дипломатической подготовки к активным действиям на КавказеПетр I направил все свои усилия на решение основной цели его кавказскойполитики – обеспечение безопасности южных границ России и ее выхода к Черному иКаспийскому морям.
Шемахинские события 1721г., когда отряды горцев, возглавляемые Дауд-беком и Сурхай-ханом, осадивШемаху, подвергли ее погрому, в результате которого пострадали русские купцы,послужили поводом для мотивации неотложности давно намеченного предприятия –похода в Прикаспий.
Астраханский губернатор иполковник Артемий Петрович Волынский настаивал на решительных действиях состороны Петра I, убеждая его в том, что настал момент «оставить политику идействовать оружием. Персия ослаблена, Кандагар объявил себя независимым,афганцы заняли уже Испагань, турки угрожают захватить Дербент…», а если этослучится, то Каспийское море останется для России закрытым.
Петр I приступил креализации мероприятий по отправке войск в район Астрахани. В конце 1721 г. онприказал, чтобы «из прибывших из Финляндии 20 пехотных полков, привыкших кморскому хождению, из каждого по одному батальону следовали на зимние квартирыв города по Волге лежащие … с повелением им построить островские лодки(небольшие морские суда, предназначенные для плавания у побережья – Н.Ч.)».Причем астраханскому губернатору было предписано, чтобы «эти войска содержатьво всяком довольстве и работами не отягощать». Тогда же в Астрахань былиотправлены многие «морские служители» (читай: специалисты – Н.Ч.), особенно те,которые ранее уже плавали по Каспию, знали его навигационную карту. Вповолжских городах: в Казани, Твери, Нижнем Новгороде и др. было начатостроительство морских судов, чтобы к маю 1722 г. они были бы готовы. Петр Iвнимательно следил за исполнением своих планов. Так в апреле 1722 г. он писалгенерал-майору М.А. Матюшкину, который занимался подготовкой военного флота наВерхней Волге: «Уведомьте нас, что лодки мая к пятому числу поспеют ли, также иластовых судов к тому времени, сколько может поспеть? И достальные ластовыесуда сколько, к которому времени могут поспеть (читай: будут готовы – Н.Ч.), отом чаще к
нам пишите и в делепоспешайте». По сообщению Ф.И. Соймонова на Каспий было отправлено 442различной величины морских судов того времени. Это: гукеры, шнавы, шуйты,тялки, яхты, эверсы, галиоты, струги, а также островские лодки, вмещавшие до 40чел.
Пехоту, артиллерию,амуницию, большой запас провизии отправили водным путем. Конница из Царицынаследовала по суше, как и два корпуса донских и малороссийских казаков.
С начала июня войскастали прибывать в Астрахань, которая к тому времени была одной из самыхукрепленных морских твердынь Российского государства. Здесь имелось всенеобходимое для обслуживания морской флотилии (пристань, верфи, склады,казармы). Все это делало Астрахань удобной для сосредоточения большогоколичества войск и подготовки предстоящего похода.
До нас дошли разноречивыеданные о количестве войск, сосредоточенных в Астрахани. По сообщению лейтенантаФ.И.Соймонова в поход было отправлено 22 тыс. пехоты, 20 тыс. казаков, 30 тыс.татар, 20 тыс. калмыков, 9 тыс. конницы, 5 тыс. матросов, т.е. 106 тыс. чел..
Н.Н. Молчанов приводитнесколько иные цифры, а именно: войск, отправленных морем, насчитывалось 22тыс. чел., по суше – 9 тыс. кавалерии и вспомогательные отряды казаков и татарчисленностью до 50 тыс. чел… У Е.И. Козубского приводится цифра до 52 тыс.чел..
По данным фондовРоссийского государственного архива в поход были отправлены следующееколичество различных родов войск:Полки Полкового штаба Ротного штаба Унтер штаба Урядников и рядовых Не служащих Итого Казанский 9 27 – 988 183 1207 Новгородский 3 30 11 1019 187 1250 Астраханский 3 30 11 1019 186 1249 Московский 3 31 – 1020 194 1248 Архангелогородский 4 30 – 1020 212 1266 Рязанский 4 31 – 1020 197 1252 Ростовский 4 30 – 1020 194 1248 Итого 30 209 22 7106 1353 8720
Откомандированных отлейб-гвардии:Полки Полкового штаба Ротного штаба Унтер штаба Урядников и рядовых Не служащих Итого Преображенского 2 56 5 1541 338 1942 Семеновского 1 22 3 725 101 852 Ингерманландского 2 17 2 702 74 797 Астраханского 4 29 4 1363 145 1545 Итого 9 124 14 4331 658 5136
20 пехотных батальонов,из которых:Полки Налицо Больных В отпуске в дом Всего 1 гренадерского 470 41 10 521 2 гренадерского 473 27 4 504 Московского 505 – 8 513 Санкт-петербургского 566 – 5 571 Тобольского 596 28 5 629 Копорского 533 21 16 570 Галицкого 554 14 7 575 Троицкого 498 14 1 513 Выборгского 534 19 6 559 Нижегородского 490 26 11 527 Сибирского 474 27 1 502 Псковского 507 19 9 535 Рязанского 519 15 2 536 Воронежского 541 15 4 560 Великолуцкого 456 15 11 482 Вологодского 482 11 4 497 Шлиссельбургского 483 – 2 485 Казанского 465 – 12 476 Азовского 550 – 21 571 Архангелогородского 530 – 18 548 Итого 10225 292 157 10674
Итак, в походотправлялось 24530 чел. регулярного войска. Помимо этого из нерегулярных:
Черкасс гетманскогорегимента – 10000
Казаков: Донских – 5000
Яицких – 1000
Итого: – 16000,
что вместе с регулярнойармией и составляло 40.530 чел.
Высший командный составпохода представляли: генерал-адмирал граф Апраксин, генерал-майоры М.А. Матюшкин,Г.С. Кропотов, князья Ю.Ю. Трубецкой, И.И. Дмитриев-Мамонов, Г.Д. Юсупов;бригадиры: В.П. Шереметьев, В.Я. Левашов, князь И.Ф. Барятинский, И.О. Ветерани,Я. Шамордин, А.И. Румянцев.
13 мая 1722 г. Петр Iвыехал из Москвы и 26 мая прибыл в Нижний Новгород, откуда и отправился вАстрахань, сопровождаемый войсковыми частями. В конвое Петра I были: