Становление и развитие древнерусских монастырей

Министерство образования Российской Федерации
Филиал Иркутского государственногопедагогического университета
в г. Усть-ИлимскеКУРСОВАЯРАБОТАПООТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ
на тему:
«СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ДРЕВНЕ –РУССКИХ МОНАСТЫРЕЙ»
Выполнила: Студентка 3 курса
Гуманитарного факультета
Специальность «история»
Проверила: Старший преподаватель
Кафедры всеобщей
истории ИОКД

г. Усть-Илимск

СОДЕРЖАНИЕ
 
ВВЕДЕНИЕ
1.ВОЗНИКНОВЕНИЕ МОНАШЕСТВА И ЕГО РОЛЬ В СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЕДРЕВНЕРУССКОГО ОБЩЕСТВА
1.1Появление монастырей на Руси
1.2Значение монастырей в социально-экономической структуре древнерусского общества
2.БЫТ И КУЛЬТУРА МОНАСТЫРЕЙ В ДО-МОНГОЛЬСКОЕ ВРЕМЯ
2.1Накопление духовного опыта внутри русских монастырей и их влияние на развитие общества
2.2Киево-Печерский монастырь
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОКИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
 

ВВЕДЕНИЕ
Понятие «монашество» в словаре определяется следующимисловами – первоначально аскетическая жизнь подвижников в уединении в пустынях,позже в особых общежитиях (киновьях), объединенных суровым режимом.1Однако, место и значение монашества в истории Церкви невозможно понять безусвоения того, что оно вообще собою представляет. Святитель Феофан Затворникписал: «Монашество есть, с отрешением от всего, непрестанное умом и сердцемпребывание в Боге…Так как сему настроению много мешает семейная и гражданскаяжизнь, то ищущие его удаляются от общества, разрывают или совсем не вступают всемейные связи».2 Монашеское отречение от мира радиидеала совершенства не имеет, однако, ничего общего с уходом из мира,отрицанием бытия, которое проповедуют буддизм и некоторые другие восточныевероучения. Греческое слово «монах» нашло себе в русском языке оченьвыразительный синоним – «инок», то есть человек, живущий иным образом, нежелиостальные люди. Такое понимание правильнее всего передает смысл христианскойаскезы, посредством которой земное бытие преображается, становится «иным». Этопреображение не ограничивается пределами личного бытия уединенного подвижника.Уйдя из мира, монашествующие осуществляют высокую миссию служения спасению тех,кто пребывает в мире. Термин «иночество», конечно, не простое выражениеочевидной разницы между бытом монастырским и мирским. Он ясно обнаруживаетосознание молодым христианским обществом Киевской Руси смысла «инакости».
В период принятия христианства на Руси численностьмонастырей стремительно росла, но в начале XX века числомонастырей стало резко сокращаться. Снижение религиозных объединений Русскойправославной церкви происходило вплоть до 1987 года.
К 1987 году на территории СССР осталось всего лишь 18монастырей. И лишь проведением ряда демократических реформ в 1985 – 1993 гг. встране сумели не только остановить дальнейшее уничтожение монастырей и другихдуховных учреждений, но и начать их возрождение. Уже в октябре 1991 года в 93епархиях Русской православной церкви насчитывалось: 12000 приходов, 117монастырей, 2 духовные академии, 7 духовных семинарий, 12 духовных училищ и 4регентские школы.
Правда, до полного возрождения весьма далеко, ведь в1891 году было: академий – 4, семинарий – 55, училищ – 185 с общим числомучащихся – 47634 человека.
На современном этапе развития Российского государства,с учетом демократизации общества, далеко не означает, что Русская православнаяцерковь должна теперь стремиться догнать и перегнать это количество. Строитьмонастыри и создавать духовные учебные заведения нужно в зависимости отпотребностей не только церкви, а в целом всей России.
Целью данной работы является: исследовать процессстановления и развития древнерусских монастырей.
В работе были поставлены следующие задачи:
1). Охарактеризовать процесс зарождения монастырей наРуси;
2). Выявить значимость монастырей и определить роль,которую они играли в социально – экономической структуре древнерусскогообщества;
3). Проследить процесс накопления духовного опытавнутри русских монастырей и их влияние на развитие общества.
В российской церковной литературе история монашестватрадиционно выделялась в качестве особого раздела церковной истории. XVIIIвек, с относительным успехом двинувший разработку русской истории вообще, темсамым подготовил почву и для появления церковной истории России. Уже висторических трудах Татищева, Щербатова и Болтина, помимо готового фактическогоматерьяла, было высказано немало и общих взглядов на церковно – историческиесобытия. Суждениями гражданских историков XVIII в.открывался ряд важных церковно – исторических вопросов, намечались задачипоследующих изысканий в указанной области. Во второй половине XIXв. появились обобщающие работы по истории как русского, так и восточногомонашества. Довольно существенное внимание этой теме уделялось и в литературепоследующего времени, развивавшей методологические принципы, заложенныерусскими церковными историками второй половины XIX в. Хотя, помнению некоторых светских исследователей, для всех этих работ характернырассмотрение истории монашества практически вне всякой связи с развитиемобщества».1
Особое значение в процессе написания работы былоуделено анализу монографии одного из крупнейших русских историков СоловьеваС.М. В своей работе «История России с древнейших времен» автор охватываетсобытия русской истории с древнейших времен до 1228 года. Он заметно принизилуровень славянской культуры дофеодальной поры для того, чтобы ярче оттенить в нравственном,проповедническом плане превосходство христианства, которое славяне временВладимира I приняли якобы потому, что «в их сознании истощилисьвсе средства прежнего предмета поклонения».
Козлов Ю.Ф. в своей монографии «Союз короны и креста»на первое место выдвигает отношения светской и духовной властей. От ихвзаимоотношений во многом зависела судьба русской земли. Именно в таком аспектеавтор раскрывает деятельность ряда государей Древней Руси, отходя от язычестваи принятия христианства, этапы развития церкви, учреждения патриаршества ирождения монашества.
В работе Киселева А.Ф. «Великие духовные пастыриРоссии», автор рассматривает примеры пастырского служения известных духовныхлиц, сыгравших выдающую роль в истории Русской Православной Церкви и в процессестановления и развития российской государственности в X – XXвв. Через деятельность церковных иерархов автор стремится показать, какиминравственными ценностями и идеалами закреплялось общество в трудные, переломныепериоды истории Отечества, и вклад Русской Православной Церкви в решенииважнейших общенациональных задач, стоящих перед Россией на протяжении столетий.
А так же особое место занимает работа профессораМосковской Академии Голубинского Е.Е. «История русской церкви». Автор яркоописывает первоначальную историю русской церкви. В своей работе профессортщательно анализирует свидетельства многих отдельных документов (церковныеуставы) и древних литературных памятников. Автор широко используетсравнительный метод. Материал для своих сравнений он заимствует, как из историигреческой и отчасти западных церквей, так и из позднейшей истории самой русскойцеркви. Он извлекает немало вероятных предположений, служащих к объяснению техили других явлений церковной жизни до – монгольского периода.

1.ВОЗНИКНОВЕНИЕ МОНАШЕСТВА И ЕГО РОЛЬ В СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙСТРУКТУРЕ ДРЕВНЕРУССКОГО ОБЩЕСТВА
 
1.1.    Появлениемонастырей на Руси
 
«Как слабо было прежде вязыческом обществе влияние волхвов, так могущественно явилось теперь влияниехристианского духовенства»[1] — такими словами описываетпоявление христианства на Руси Соловьев С.М.
Первые христианскиемонастыри появились в III-IV вв. в Египте как отдельное поселениеотшельников. Оттуда монашество быстро стало распространяться в Азию, Палестину,Сирию, затем перешло в Европу.
На Руси иночествоначалось почти одновременно с принятием христианства великим кн. ВладимиромСвятославичем. Так, например, древние летописи сообщают, что вблизи городаВышгорода основался Спасский монастырь, в Киеве, при Десятинной церкви, — Софийский монастырь, который сгорел при пожаре в 1017 году,Пустынно-Николаевский – на Угорском, Вознесенский – в Минске. После массовогокрещения киевлян в X веке натерритории Руси в следующем, XI в.,зарегистрировано уже 22 монастыря, из них девять – в Киеве, в том числе дваженских[2].
Митрополит Киевский ивсея Руси Илларион в своем «Слове о Законе и Благодати» пишет об этом так: «И водно время вся земля наша восславила Христа со Отцем и со Св. Духом. Тогданачал мрак идольский от нас отходить. Капища разрушались, а церкви поставлялись… Монастыри на горах воздвигли; черноризцы явились».[3]«Память и похвала князю русскому Владимиру» Иакова Мниха тоже содержитупоминание о черноризцах, хотя и косвенное. Описывая празднование св.Владимиром Господских праздников, Иаков Мних сообщает о поставлении трехтрапез, одна из которых предназначалась «Митрополиту с епископы и с черноризцыи с попы».[4] Однако Повесть временныхлет упоминает об основании первых монастырей только под 1037год, причемлетописец замечает: «Заложи Ярослав… по семь святаго Георгия монастырь и святыяИрины… и черноризцы почаша множитися, и монастыреви починаху быти».[5]
Голубинский Е.Е. обратилвнимание на это противоречие и выдвинул гипотезу, что «самый способ появлениянашего первого «собственного, или настоящего», монастыря, необходимопредполагает предшествующие ему существование монастырей несобственных… Есликнязь построил монастырь, то, очевидно, имел в виду готовых монахов, которымихотел населить его, ибо предполагать, чтобы он построил монастырь в ожидании,что когда-нибудь явятся на Руси монахи, чтобы населить его, или с намерениемнавербовать в него монахов из мирян, конечно, весьма странно: а если так, тоочевидно, что он имел в виду готовых монахов монастырей несобственных»[6].
Голубинский предполагал,что такие «несобственные монастыри» представляли собою своего «монашескиеслободки», возникавшие при приходских церквах, в их оградах, где каждый длясебя ставил келью. «Необходимо думать,- писал он,- что эти несобственныемонастыри не явились у нас…а ведут свое начало от древнейшего, быв заимствованыиз Греции»[7].
Что же побудило людейвести такой образ жизни, отказываясь от большого мирского? Во-первых, выражениенесогласия и недовольства по отношению к земной «несправедливости», котораяпродолжала угнетать народ в период развития феодальных отношений. Во-вторых,стремление устроить себе земную жизнь с учетом евангельских идеалов равноправияи справедливости затем без остатка посвятить себя Богу. В-третьих, стремлениеудалиться от суеты повседневного существования и возносить молитвы за себя и задругих. Последние было основным занятием всех членов монастыря.
В совокупности же образжизни в монастырях и само религиозное объединение людей в них и носит понятие — монашество.
Есть свидетельство и отом, что первые монахи появились на Руси еще до ее крещения. Об этом повествуютнекоторые до нас предания. К их числу относится сказание об основании Свято –Троицкого монастыря преп. Сергием Валаамским,[8] появившееся более чем застолетие до официального принятия христианства, и встречающееся в скандинавскихсагах известие об Горвальде – Исландце, основавшем на Руси монастырь околовремени Владимирова крещения.[9] Распространениехристианства происходило на Руси уже с 40-60-х годов IX в., и вполне резонно предположить, что в числе первыхрусских христиан были и такие, кто, желая всецело посвятить себя служению Богу,принял монашеские обеты.
Соловьев С.М. пишет опоявлении монастырей так: «Монашество, по некоторым известиям, явилась на Русиочень рано: так, есть предание, что еще первый киевский митрополит Михаилпостроил в Киеве монастырь на горе против холма Перунова: есть такжеиностранное известие, что киевский митрополит встречал Святополка и БолеславаХраброго в монастыре святой Софии. Но эти монастыри не были такие, какие нужныбыли тогда для упрочения христианства, их монахи не были настоящимиподвижниками. Много монастырей поставлено от царей и бояр на богатом иждивении,но не такие эти монастыри, как те, которые поставлены слезами, постом,молитвою, бдением».[10]
Когда новое поколениепознакомилось с новой верой, тогда у некоторых из них появилось стремление,такое же как и у язычников, посетить Византию, только с той разницей, чтопрежние руссы-язычники ходили в Византию для выгодной службы в полках Империи,для торговли и грабежа, а теперь русские христиане стали ходить не дляматериальных выгод, а для того, чтобы получить утверждение в вере.
Важную роль сыграли впервоначальной истории русского монашества выходцы из Византии.« Для приступа ккрещению народа Владимир привел с собой из Корсуни, а для учреждения иерархиивыписал из Константинополя вместе с епископами значительное количествосвященников…- писал Голубинский Е.Е.- Не только необходимо думать, что в числесвященников были священники черные, или иеромонахи, но и весьма вероятнодумать, что последних была значительная часть и даже большинство: священникибелые, как люди семейные и домовитые, едва ли могли собственную охотупереселиться в Россию».[11]Возможно, что наприходах, где служили греческие иеромонахи, и возникали первые возглавляемыеими «несобственные монастыри».На Руси могли обосновываться в качествемиссионерских центров и целые греческие монастырские общины. Сохранилосьпредание, что одна такая община основала Спасский монастырь близ Вышгорода.[12]Кроме самого факта появления монастырей, эти данные могут свидетельствовать ещеи о том, что становление русского монашества испытывал на себе самоенепосредственное влияние процессов, происходивших в жизни вселенскогоправославия, центром которого в то время была Византия.
1.2 Значениемонастырей в социально-экономической структуре Древнерусского общества
 
Определяя местомонастырей в социальной структуре Руси XI-XIII веков,необходимо отметить, что они являлись формой социальной организации людей,которые, отдаваясь христианским идеалам, отказались от принятых в светскомобществе норм жизни. Эти люди решали разнообразные задачи: от подготовки своихчленов к загробной жизни до создания образцовых хозяйств, обеспечивающих ихсельско-хозяйственными продуктами и изделиями ремесла. На монастырях лежаласоциальная функция: организация больниц, домов инвалидов, раздача пищи больными обездоленным, нищим. Зачастую такие монастыри перерастали из малой обители вкрупную организацию монашеской структуры. Некоторые из них занимались дажеторговыми делами.
Характерной чертой вдеятельности монастырей было накапливание богатства. Сначала это были княжескиеи боярские пожертвования, дружины отдавали часть своей военной добычи. Особенновелика помощь была от Государей всея Руси, в результате чего отдельныемонастыри превращались в крупные зажиточные земельные хозяйства-владениямножеством сел и угодий. Так, например, князь Ярополк Изяславич пожертвовалПечерскому монастырю «всю жизнь свою» (т.е. все частные имения и крестьянживших там ); его дочь подарила тому же монастырю «пять сел и с челядью»[13]и т.д.
Превращение монастырей вземельных собственников значительно расширяло и укрепляло частно-феодальныйсоциально-экономический уклад русского общества. Они владели населеннымикрестьянами землями как вотчинами. Земли в последствии могли передаваться позавещанию, по духовным грамотам, с целью обеспечить себе после смерти поминаниеперед Богом и моление о прощении своих грехов. Все это способствовалонарастанию монастырей, а в целом — увеличению церковной собственности.
Вместе с крупнымипожертвованиями от мира в монастыри притекали из того же источника и другиестатьи дохода. Вероятно, и у нас скоро привился греческий обычай, по которомувсякий, стремившийся быть погребенным с честью, покупал себе могилу обязательнов монастыре и делал туда, а не в приходскую церковь, взнос на помин души. Уже вдо-монгольское время распространилось поверье окончательно окрепшее впоследующее время, что «всякий, положенный в Печерском монастыре, будетпомилован, хотя бы и грешен был».[14] Нужно думать, что бояре,наметившие себе еще при жизни известный монастырь как место погребения,благотворили ему деньгами и натурой. Из возможных родов благотворениямонастырям есть упоминание только об угощении монахов трапезами. Великий князьРостислав Мстиславович во время великого поста приглашал к себе каждую субботуи воскресенье двенадцать чернецов Печерских и игумена на обед. По окончаниипоста он учреждал трапезы для всей братии и кроме того часто приглашал их ксебе в среду и пятницу. Эти трапезы — не русское изобретение, а старыйгреческий обычай. Как видно из «Правила» митрополита Иоанна II, и у нас миряне не довольствовалисьугощением чернецов у себя на домах, а, при отсутствии нормальных монастырскихпорядков, часто задавали пиры в самих монастырях, стараясь превзойти друг другароскошью яств и, как бы для большей порчи иноческих нравов, приводя вместе ссобой туда и своих жен: «иже в монастырях; пишет русский митрополит, «частопиры творят, созывают мужи вкуп и жены, и в тех пирах друг друга приспевают,кто лучший сотворит пир. Эта ревность не от Бога, но от лукавого бываетревность сия».[15]Что выходило из такихпиров, видно из другого артикула того же «Правила», который митрополит Иоаннначинает словами: « во пирах питий, целующиеся с женами без смотрения мнихом».
По идеалу, всякийвступающий в монастырь должен покинуть мир и в том числе все свое имущество. Нов серой будничной действительности, коль скоро монастыри сделалисьхозяйственными корпорациями, то самыми желанными членами в них явились богатыепостриженики, приносившие все свои сокровища в монастырскую казну. Внеобщежительных монастырях дело ставилось еще проще: деньги оставались увладельца на руках. Так бытовым образом монастыри превратились как бы вассоциации на паях, то есть не рассчитывали только на случайных богатыхвкладчиков, а сделали вклады для всех вступающих обязательными. Насколько этозло было у нас распространено со времени появления монастырей, видно изслучайных заметок Несторова жития преподобного Феодосия. Последний «обходя всямонастыря, хотя быти в них и моляся им, да принят ими будет: они же видевшиотрока простым и ризами же худыми оболчена, не рачища того преяти».[16]Поэтому, когда он сам стал игуменом, то принимал всех, желавших пострижения.Вкладничество неизбежно повело к грубому нарушению равенства монастырскихбратий, разделило их на привилигированных, как бы капиталистов, и нанеполноправных — черных работников. Такое явление можно подметить даже в самомКиево-Печерском монастыре. Патерик сообщает об одном малосхимном монахе, что онмного раз хотел постричься (в великую схиму), но по нищете его братияпренебрегала им: если он не мог добиться великой схимы по своей нищете, то,очевидно, великосхимниками в монастыре были только монахи денежные иливкладчики.
Следует заметить, что вто время великая схима представляла собой необходимое условие полнотымонашеского звания и была в этом смысле для всех обязательна. Схимапредставляла нечто неожиданное в монашестве, потому что человеку, отрекшемусяот мира в малой схиме или в обыкновенном чине пострижения, не остается болееничего, от чего бы он должен еще отречься. И составители чина великой схимызаставили постригаемого снова повторять те же самые обеты, которые он произнеспри своем монашеском пострижении и которые при вторичном произнесении звучатанахронизмом. Феодор Студит (IX в)еще отрицал разделение монашества на два образа и признавал только один «подобно крещению». Но уже по редакции монашеского устава патриарха Алексия (XI в) вводится два образа. Но развеликая схима была признана за совершенную степень монашества, топоследовательность требовала облекать его всех добропорядочных чернецов, междутем греки распространили у нас иной взгляд, превращая схиму в какую-тоэкстрему.
При указанныхнесовершенствах монастырских порядков, русское монашество несомненно имело своитемные бытовые стороны. Особенно толкали на соблазны слабых людеймонашествование в вольных безуставных монастырях и свобода брожения по миру,как это было и на Востоке.
К ненормальным явлениямна фоне русского монашества, следует еще сказать о некоторых искажениях этогоинститута, какие у нас практиковались по примеру греков уже в периоддо-монгольский, а именно: о пострижениях при последнем издыхании, и о насильныхпострижениях в целях политических и гражданских. Первый обычай возник,вероятно, не без связи с взглядом на иноческое пострижение, как на таинство,как на второе крещение, очищающее от грехов. Вслед за псевдо-Дионисием Ареопагитомвзгляд этот развивал Феодор Студит: на той же точке зрения стоял и Семион НовыйБогослов. О случаях предсмертных пострижений известно только о князьях икнягинях и только начиная с конца XII века. Этот обычай ввелся на Руси не без борьбы со стороны белогодуховенства. Первое по времени летописное упоминание данного обычая под 1168год сопровождается следующим характерным сообщением: великий князь РостиславМстиславович «когда отходя житья сего маловременного и мимотекущего, молвящеСемьюнови попови, отцу своему духовному: тебе воздати слово о том Богу, занежевызборони меня от пострижения».[17]Точно также и Иполикарп,инок Киево-Печерский, пишет в Потерике: « кто говорит — постригите меня, когдаувидите, что я буду умирать, того суетно вера и пострижение». Случай насильногопострижения в интересах политических, определенно и ясно засвидетельствованный,известен всего один. В 1205 году Галицкий князь Роман Мстиславич победил своеготестя великого князя Рюрика Ростиславича и постриг его вместе с женой. Однакоменее чем через год сам был убит, а постриженный Рюрик сбросил черные ризы иснова княжил в Киеве и Чернигове целых десять лет.
Монастыри имели важноеэкономическое и политическое значение. Монастырь являлся, прежде всего,хозяйственным центром. Во-вторых, монастыри были представителями Москвы испособствовали укреплению влияния и власти московских князей на обширныхпространствах Руси. В-третьих, монастыри играли значительную роль в качествепоставщиков многих товаров ко двору митрополита. Вокруг монастырей создавалсясвоеобразный хозяйственный и торговый центр.

2. БЫТ И КУЛЬТУРА МОНАСТЫРЕЙ ВДО-МОНГОЛЬСКОЕ ВРЕМЯ
2.1Накопление духовного опыта внутри русских монастырей и их влияние на развитиеобщества
 
Конец первого тысячелетияхристианской эры стал рубежом чрезвычайно важным в судьбах Восточной Европы.Христианизацией славянских народов завершился многовековой процесс становлениярелигиозной и культурной общности, простирающейся от Британских островов доУрала и называемой «христианским миром». В это время Византия переживала своегорода «век просветительства», «фотиевский Ренессанс», смысл которого, каксчитает иеромонах Иоанн, заключал прежде всего в систематизации традиции,создании энциклопедий – это век учреждения школ и академических центров, векпедагогики.[18]Сам святой патриарх Фотийсвязывал всю эту деятельность с широкими миссионерскими задачами. Не случайнопоэтому в его времена «появляется в целом необычайный для византийскогообщества интерес к другим языкам».[19] Апостольские трудыКирилла и Мефодия стали знамением времени.
Однако славино — византийская общность созидалась неодносторонними усилиями. Славянство не былопассивным элементом в этом процессе. Именно в это время пробуждается в немжажда познания религиозной истины, которую нельзя было удовлетворить языческимиверованиями и культом.
Грондиозная работа попереложению на славянский язык Священного Писания, богослужебных книг,святоотеческих творений, выполненная солунскими братьями и их учениками, открылодля славянских народов уникальную возможность живого включения в духовную жизньправославного мира. Славянское Евангелие оставило в народном сознаниинеизгладимый след, за сравнительно краткий исторический срок оно преобразилонародную душу.
Наивно было бы считать,что в жизни молодой Русской Церкви не существовало ни мучительных противоречий,ни болезненных надрывов. Уже не одно столетие внутри Восточной церкви протекалипроцессы, которые можно без преувеличения назвать тяжелой нравственной болезнью.Признаками ее были устранение народа от управления Церковью, рост деспотичностии претенциозности епископата, умножение числа недостойных своего сана архиерееви священников, упадок духовной жизни монашества. Болезнью этой, однако,заражены были не все. В тишине монастырей и скитов в конце X-начале XI века нарождалось новое духовное течение как выражение живогорелигиозного переживания, строилось богословие, неотделимое от опыта духовнойжизни.
Монастыри оказывалиблаготворное влияние на нравственное состояние грубого языческого общества. Насевере и востоке христианство распространялось медленно, с большимипрепятствиями. Первые епископы Ростова – Феодор и Илларион вынуждены былибежать от ярости язычников: [20] язычество нисколько неуступало и ревности третьего епископа ростовского, святого Леонтия, который,видя невозможность действовать на взрослое поколение, окрепшие в язычестве,обратился к детям, стал привлекать их к себе ласкою и учить вере. Так же язычествогосподствовало и у племен Средней Руси, на Оке, до самых ее низовьев.
Самым лучшим средством кторжеству новой веры над старой признанно было действовать на новое, молодоепоколение: так, при Владимире и при Ярославле отбирали детей у лучших граждан,учили их грамоте и догматам новой веры. Возможность выучиться грамотесуществовала в разных городах. Эта мера скоро принесла свои плоды, скорообозначилась деятельность молодого, грамотного поколения, получившего из книгяснейшее понятие о новой вере. Представителями этого молодого, грамотногопоколения в семье княжеской были сыновья святого Владимира – Борис, Глеб,Ярослав. После сыновей Владимира представителем нового, грамотного поколенияявился первый русский митрополит Илларион, который умел понять превосходствонового порядка вещей пред старым и умел показать другим это превосходство. Какмолодое поколение оценило новое сокровище, приобретенное им с христианством, икак было благодарно людям, которые способствовали ему к приобретению этогосокровища видно из отзыва летописца о деятельности Владимира и Ярослава:«Подобно тому как если бы кто-нибудь распахал землю, а другой посеял, а иныестали бы пожинать и есть пищу обильную, так и князь Владимир распахал и умягчилсердца людей, просветивши их крещением: сын его Ярослав насеял их книжнымисловами, а мы теперь пожинаем, принимая книжные учение. Велика бывает польза отучения книжного: из книг учимся путям покояния, в словах книжных обретаемобретаем мудрость и воздержание. Это реки, наполняющие вселенную, это исходищамудрости, в книгах неисчетная глубина, ими утешаемся в печали, они уздавоздержания».[21] Действия книжногоучения, ближайшего знакомства с новою верою не замедлили обнаружиться в целомряде христианских подвижников. Для упрочения христианства мало было взять детейиз домов полуязыческих родителей: нужно было, чтоб некоторые из новогопоколения совершенно отторглись от общества, сильно пропитанные язычеством. Дляупрочения христианства нужно было, чтоб в некоторых избранных обнаружилосьдействие нового учения, и они пошли бы на проповедь. При господствематериальной силы, пред которою все преклонялось, нужен был ряд подвижников,которые показали бы подвиги, господство духа над плотью, показали бы чудесамужества другого рода, борьбу, более изумительную и приобрели своими подвигамиблагоговение к себе и к тому учению, которое дает силы к подобным подвигам.
Монастыри оказываливлияние на народ через так называемых «учительных монахов», к которым припоголовной почти неспособности приходского духовенства к народному учительству,охотно стекались новопросвещенные русские люди. Выдающейся тип учительногомонаха представляет собой инок Авраамий Смоленский. О Никите – ЗатворникеПечерском известно, что, обладая способностями и даром учительства, он не былво имя этого даже ригористом своего подвига и принимал у себя в затвореискавших у него наставлений. Правда, нет оснований думать о большом количестветаких исключительно одаренных и популярных учительных монахов: однако и рядовоемонашество практиковало пасторскую обязанность учительства в самых широкихнародных кругах, благодаря, древне – русскому институту духовенства, составкоторого пополнялся преимущественно монахами. Карташев А.В. пишет об этом такимисловами: «Право исповеди, право быть в тесном смысле «духовным отцом» своихпасомых у нас, по примеру греческой церкви, не принадлежало всем без исключенияиереям в силу самого их сана, а составляло привилегию наиболее опытных из них вдуховной жизни, облекавшихся званием духовников по особому епископскомублагословению».[22]
Наиболее опытными напрактике были признаны иереи из монахов, которые принимали себе на исповедьМирян всех состояний и возрастов, состоя в этом служении или при приходскихцерквах, или даже внутри монастырей. Всем мирянам предоставлялась полнаясвобода в выборе духовных отцев и только рекомендовалось держаться избранногоруководителя в христианской жизни до конца дней своих. Влияние духовного отцана своих «покаяльных детей» обеспечивалось тем высоким и непререкаемымавторитетом, какой приписывается ему в многочисленной серии как переводных, таки оригинальных древне–русских церковно-практических памятников. Карташев пишет:«Послушание духовному отцу доводится до такой крайней заповеди, чторекомендуется безусловное послушание даже в случае предложения – утопиться».[23]
Находясь в стольблагоприятных условиях для воспитательных влияний на народ, древне-русскиедуховники-монахи несомненно сильно повлияли на склад религиозно-нравственныхвоззрений наших предков.
Кромерелигиозно-нравственного служения русскому народу наши древние монастыри незапятнали себя невниманием и горьким житейским нуждам мирского человека. Вистории Печерского Монастыря существуют трогательные примеры милосердногоучастия его лучших братий к страданиям бедного некультурного человека,состоящего в тяжелом рабстве у неумолимой природы и у себя подобных. Преп.Феодосий без слез не мог видеть нищего и убогого. Для всех таких обездоленныхсудьбой он устроил при монастыре богодельню, на которую и тратил 10-ю частьмонастырских доходов, не взирая на ропот части братии, которой он напоминал всвоих поучениях, что сами они пользуются благотворительностью от мирян и чтоплатить миру должны не одной только молитвою, а и милостыней. Заветы св.Игумена не остались бесследными. Вскоре после его смерти, в конце XI века вследствие политическихосложнений, приостановлен был ввоз Галицкой соли. Киевские барышники неимоверноподняли цены на этот необходимый и последнему бедняку товар. На выручку беднымлюдям явился Печерский монастырь, который открыл для дешевой продажи своизапасы соли и этим сбивая рыночную цену. Во время голодовок Прохор Лободник,прозванный так за питание травой лебедой, прокормил многих алчущихнезатейливыми продуктами своей аскетической кухни. Преп. Феодосий показал такжепример заступничества и благотворения жертвам тогдашнего кривосудия. Каждуюсубботу отправляя он воз печеного хлеба заключенным в узах. Осуждаемые находилив лице св. Игумена верного ходатая пред князем и тиунами и достигали чрез негоизбавления, потому что по словам Нестора, судьи не могли прислушаться за егосвятость.
Что касаетсяпросветительного значения древнерусских монастырей, то в западных монастырях отначала Денедиктинского Устава (V в)книжность и школьное просвещение являлись одним из прямых аскетическихподвигов. На Востоке этот активизм не включался в монашеские уставы. И потомуих просветительская работа, обращенная к миру, не была столь организованной,столь эффективной. Монастыри могли бы служить богатыми книжными центрами, еслибы все были устроены по точным указаниям общинножительного Студийного Устава, вкотором значилось, чтобы в свободное от работ и молитв время всякийбожественным занимался писанием. Но так как этот устав выполнялся лишьнекоторыми монастырями и при том в возможно урезанном виде, то допускать толькона основании буквы устава всюду по монастырям существование библиотек, а небогослужебных лишь книг – будет рискованно. Но насколько усердно старалсявыполнить все пункты Студийского Устава в своем монастыре преп. Феодосий,настолько усердны были заботы его о создании у себя монастырской библиотеки.Чернец Илларион, «хитрый писать книги по вся дни и ночи писал их в кельеблаженного», сообщает Нестор, «Никон переплетал книги, а сам Феодосий прял дляэтого нити.
Таким образом, если преп.игумен увещевал в одном из своих поучений братию быть бодрыми «на преданьяотеческая и почитанья книжная»[24], то, очевидно, говорилимея в виду уже наличное существование созданной им библиотеке. Само собойразумеется, что грамотность в монастыре предполагалась как бы общеобязательной.О неграмотном иноке Поликарп сообщает, как о явление редком. О сравнительнойвысоте книжного просвещения монастыря свидетельствует ряд писателей-монахов,вышедших из него таких как Феодосий, Симон, Боликарп, а так же драгоценнаярусская летопись, очень многим ему обязанная.
Но если выдающаяся роль вделе книжного просвещения и принадлежит бессмертно выдающемуся Киево-Печерскомумонастырю, то и все заурядные монастыри может быть в большей степени, чемприходские церкви, можно сказать автоматически уже самим своим существованием,употреблением круга богослужебных книг, церковным чтением и пением, заотсутствием школ, были, конечно, центром обучения грамотности и минимальногопросвещения.
 
2.2 Киево-Печерский монастырь
 
О Киево-Печерском монастыре сведений значительнобольше чем о каком-либо ином. Киево-Печерский монастырь был в подлинном смыслемонастырем монашеского строения, воздвигнутым без всяких предварительныхденежных средств одним трудом и подвигами братии. Преподобный Нестор, летописецписал по этому поводу так: «Много монастырей поставлено от князей, от бояр и отбогатства: но не таковы они, каковы поставленные слезами, пощением и молитвой.Антоний не имел ни золота, ни серебра, но все стяжал слезами и постом».[25]
Киево-Печерская обитель была основана в 1051 году. Этобыло одновременно и годом поставления первого русского по происхождению,избранного собором епископов Руси независимо от Константинополя, митрополита.Летопись преподобного Нестора повествует: «Поставил Ярослав Илариона вмитрополиты, русского родом, в церкви св.Софии, собрав для тогоепископов…Боголюбивый князь Ярослав любил село Берестовое и церковь тамошнюю,Святых Апостолов, и оказывал покровительство попам многим, среди которых был ипресвитер Иларион, человек благостный, книжник и постник. И приходил Иларион изБерестового на Днепр, на холм, где теперь стоит старый монастырь Печерский, итам молился. Выкопал он там пещерку малую, в две сажени, и приходя «отпевал там«часы» и молился Богу втайне. Затем Бог внушил князю мысль поставить егомитрополитом в церкви св. Софии, а пещерка эта так и осталась».[26]
Сюда-то, как повествует летопись, пришел в поискахместа, «которое бы ему Бог указал» для поселения, постриженник одного изафонских монастырей, св. Антоний. Он поселился в пещере, выкопанной Иларионом.«И начал он жить тут, молясь Богу, питаясь хлебом сухим, и то через день, иводы в меру вкушая, копая пещеру и не давая себе покоя, день и ночь в трудахпребывая….И известен стал Антоний всем и чтим, и начали приходить к немубратья, и стал он принимать и постригать их, и собралось к нему братии 12человек, и выкопали они пещеру большую и церковь и кельи….Когда собраласьбратия, сказал им Антоний: «Это Бог вас, братья, собрал, и вы здесь поблагословению Святой Горы, по которому меня постриг игумен ее, а я васпостриг».[27]
Из летописного повествования явствует, что духовнаясвязь с обителями Афона имела для первых печерских иноков особое значение.Другим очень важным моментом является явно обнаруживаемая связь междупоставлением Илариона на Киевскую кафедру и началом Печерской обители.Значение, которое имело «совпадение» этих двух событий, становится очевидным,если обратиться к «Слову о Законе и Благодати» митрополита Илариона, в которомрусское национальное самосознание впервые выразило себя ярко и полно.Богословские положения, содержащиеся в заключительной части этого памятника,ясно показывают существенное сходство воззрений митрополита Илариона ипротоисихастов, в особенности преп. Симеона Нового Богослова, на возможностьблагодатного познания Бога.
Примеры идейной близости воззрений митрополита Иларионаи учения протоисихастов дают основание предположить, что и экклезиологическиевыводы, следующие из этого учения, могли быть так же ему близки. Протоисихастыпредавали подвижническому служению монашества в жизни Церкви особое значение иименно в нем видели «избранный народ Божий», которому в эпоху духовногооскудения вверено Богом хранение благодарных дарований. Киевское монашество впериод, предшествовавший основанию Печерской обители, явно не соответствовалотребованиям этого служения. Преп. Антоний, обойдя обители Киева и «не возлюбив»ни одной из них, вселяется в пещеру, выкопанную Иларионом, очевидно, не безведома и благословения митрополита. У малой пещеры на днепровском берегусошлись вместе первый русский богослов и принесший с собою благословение СвятойАфонской Горы отец русского монашества. Эта встреча символична. В лице двухподвижников встретились два источника возвышенного движения человеческого духа,которое становится сердцевиной церковности православной Руси – святоотеческоебогословие и аскеза.
Преп. Антоний был первым известным русскимпостриженником на Афоне. Лаврентьевская летопись сообщает, что «некий человек,именем мирским от града Любеча…устремился в Святую Гору, и видя ту монастырясущая, и возлюбив чернечский образ придя в монастырь тот, и умолял игуменатого, дабы возложить на него образ мнишьский. Он же послушав его, постриг и,нарек имя ему Антоний, наказав его и научив чернечьскому образу».1В каком именно монастыре на Афоне пострижен был преподобный – неизвестно.Наиболее достоверным представляется предание, сообщаемое иеромонахом Ипполитом(Вишневским), побывавшим на Афоне в 1708 г., согласно которому Антоний подвизался в Лавре св. Афанасия.
Как полагал историк афонского монашества Порфирий(Успенский), св. Антоний «как поклонник и соглядатай афонского монашествапобывал во всех тамошних монастырях и скитах, и перед возвращением своим вРоссиюполучил известное благословение от Прота Св. Горы и вместе игумена Афона– Карейской Лавры. В то время царь Константин Мономах удалил с этой горымирских жителей и повелел называть и писать ее Горой Святой, давши ей новыйустав. Такое преобразование Афона, без сомнения, понравилось Антонию и потомуон у тамошнего Прота просил благословения на учреждение монашества в России подпокровительством верховной власти мирской, а не духовной, по примеру монашестваафонского, пользовавшегося подобным покровительством».2
Вокруг преп. Антония – безмолвника, который первымпринес на Русь исихастскую практику непрестанного моления в уединении затвора,«Бог совокуплял братию по благословению Святой Горы». Поставив игуменомВарлаама, Антоний удалился, и выкопал себе другую пещеру, где по летописи,прожил 40 лет неисходно. Однако незримое присутствие его в дальнейшей жизнимонастыря – и при построении монастыря на горе, над пещерой, и при устроениижизни обители по Студийскому уставу, и при построении Великой церкви УспенияБогоматери – ясно ощущается.
Подобно разделению между афонскими «монастырниками» ибезмолвниками, община Печерской обители как бы разделяется на пещеру(подземелье) и гору (верхний монастырь). «Два столпа печерские – Антоний иФеодосий – неразрывны, — отмечает Иванов П.,- один начальник подземной дружины,другой правитель видимого монастыря. Но, конечно, и тот и другой, как и всябратия, духовно живут и там и здесь».1
Печерская обитель стала на Руси первой, где начинаетвоплощаться духовный идеал протоисихастского движения, бывший сердцевиной жизниПравославия в течение целой эпохи. В трудное и страшное время, когда вместомилости и любви в церковном управлении начинает преобладать администрирование ивластвование, а вместо чистоты и нестяжания в монастырской жизни являютсяпримеры корыстолюбия и эгоизма, как светила, «в пещере разгоняют тьму бесовскуюмолитвой и постом преп. Антоний, блаженный Феодосий и великий Никон».
Как явствует из Печерского патерика, Никон был вторымнасельником Иларионовой пещеры. Хотя преп. Нестор называет его великим,сведения о нем как в «житии преподобного Феодосия», так и в Повести временныхлет. Конечно, немаловажную роль сыграло смирение самого преп. Никона, вигуменство которого создавались и Повесть и житие, однако тут, по – видимому,были и другие причины. Смелую и хорошо аргументированную гипотезу выдвинул М.Д. Приселков. Он полагает, что Никон Великий – это не кто иной, как митрополитИларион, который после «своего удаления с кафедры около 1053 г. вновь возвращается к своим подвигам аскетизма в свою прежнюю пещерку с той разницей противподвигов прежнего времени, что теперь он был не «попом», а «мнихом». Принятиеим великого ангельского образа – схимы – снимало с него сан епископа ивозвращало к пресвитерству, как могло снять и имя.
Дарами благодати Св. Духа были наделены многиепечерские подвижники, причем каждый – особым, своим. Однако общим для всех былдар любви. Более всех наделен им преп. Феодосий, которого по праву можносчитать не только славнейшим из печерских игуменов, но и устроителем изаконодателем русского монашества. Игуменство Феодосия показывает, какую силу ивласть обретает кротость и любовь, когда сообщество людей соединено истиннодуховной целью и смыслом.
Св. Феодосий превосходил всех трудолюбием и «деломтелесным». Он всем помогал во время дневных трудов, когда же братия спала, бралвыделенную каждому часть зерна, которое черноризцы выменивали на своиремесленные изделия, молол его на ручной зернотерке и относил затем туда,откуда взял. Более всего святой печется об уставной бедности, отбирая по кельямвсе лишнее из одежды или снеди, чтобы сжечь это в печи, как вражескую часть.«Не имети – упование имеем» — было его принципом в управлении монастырем.Кроткий и милостивый, он становился суровым и непреклонным, когда сталкивался спроявлениями своекорыстной расчетливости.
Осуществляя идеал жизни по закону духа, а не по«плотскому мудрованию», печерские подвижники не только не изолировали своюобщину от жизни мирского общества, но, напротив, поставили монастырь в самуютесную связь с ним. Место и время основания обители, равно как и чертыдуховного облика ее первоустроителей, указывают, что с самого начала Печерскиймонастырь имел предназначение насаждать и взращивать семена чистой,незамутненной веры, истинной, благодатной христианской жизни.
Отношения между обителью и мирским обществом вовремена преп. Феодосия выражались в попечении игумена о спасении мирян. Онсчитал долгом иноков «трудиться в бдении и в молитвах за весь мир без престани»1Другой обязанностью их было пастырство и учительство. Люди разногообщественного положения, от князей до простых горожан, приходили к великомуФеодосию. Они избирали Феодосия в духовные, или «покаяльные», отцы.
Преподобный Нестор как в летописи, так и в «Житии»немало места отводит изображению взаимоотношений Феодосия и великих князейкиевских Изяслава и Святослава Ярославичей. По его словам Изяслав не могобходится без постоянного общения с печерским игуменом. Он то звал к себе, тосам приходил в обитель, причем не въезжал в монастырь со свитой, а всегда шелпешком и один. Даже скудная монастырская пища стала нравиться князю больше, чемроскошные кушанья с дворцовой кухни.
Особое значение для воспитания христианскойобщественности в Киевской Руси имела благотворительность Печерской обители,которая стала лучшим украшением ее общественного служения. По своим идеаламотцы русского монашества были убежденными нестяжателями. Отсюда настойчивоетребование преп. Феодосия не иметь в монастыре ничего лишнего и не уповать наимение. Однако благотворительность он считал непременной обязанностью иноков.Не имея ничего своего, даже лишней одежды, печерские подвижники принимаютбогатые вклады и дары от людей состоятельных, чтобы раздавать их неимущим.
За монастырской оградой преподобный строит двор сцерковью. Там принимались и получали от обители полное содержание нищие,больные и калеки. На это расходовалась десятая часть доходов обители. Оказывалмилость игумен с братией и людям, находящимся в состоянии нравственной болезни,- преступникам, сидящим в тюрьме, которым «по вся субботы посылали на потребувоз хлебов».
Благотворительность как реализация христианской любвипринципиально по самой своей сущности отличается от благотворительности,осуществляемой из альтруистических побуждений. В отличие от альтруизма,вытекающего из «общечеловеческой» морали, следующей «стихиям мира сего»,христианская любовь обращена к человеку как конкретному существу, внезависимости от его личных свойств и социальных характеристик.
Как отмечает жизнеописатель святого игумена, многие«несмысленные» укоряли преподобного, виня его в расточительности. Роптавшие,прикрывая истинные мотивы своего недовольства – отсутствие любви и состраданияк людям, жадность и себялюбие, пытаются доказать, что достаточно благотворятмиру уже своими молитвами, бдениями и постами, утверждая, что именно это – путьк спасению, а вовсе не милостыня их игумена, в которой они усматриваютрасточительность. Благотворительность Феодосия, хотя она и встречаласопротивление, конечно, не может рассматриваться как частная его деятельность.Будучи признанным «игуменом и архимандритом всея Руси», своим словом и житиемон являл образец для монашества всех последних столетий.
Немалую значимость для усвоения и закрепления этогодуховно – нравственного идеала имело и принятие Студийского устава, которыйФеодосий… установил в своем монастыре. Устав строго, до часов и минут,регламентировал жизнь монашеской общины в целом и каждого монаха в отдельности.С точки зрения современных представлений устав этот должен был бы внести вжизнь обители черты дисциплинарной заорганизованности, изгоняющей дух братскогосоработничествана ниве Христовой, однако этого не происходит, потому что любовьхристианская – любовь до единомыслия, приводящая каждого к отказу от своейволи, делающая каждого слугой другого.
Уже в первый год игуменства преп. Феодосия числоиноков Печерской обители умножилось так, что монастырь, построенный надпещерой, стал тесен. Совсем недалеко от новой пещеры, которую выкопал для себяпреп. Антоний, было ровное место, на котором Феодосий решил построить новыемонастырские здания. Именно в этом новом монастыре, построенном около 1062 г., и был воплощен в жизнь общежительный Студийский устав.
Полученный из Констонтинополя список устава былпрочитан св. Феодосием братии и после того, как был единодушно одобрен ипринят, ознаменовал новую эпоху в жизни не только Киево-Печерской обители, но ирусского монашества в целом. Главным условием, которое обеспечило перестроениежизни иноков по образцу новому и не привычному для Руси, особенно тем, что домалых подробностей определял монашескую жизнь, был личный пример Феодосия. Онучил братию святой жизни делом, прежде всего исполняя сам то, чего требовал отдругих.
Сочетанием ревности в вере с благоразумием,наставления с примером печерский игумен дал забытому уже в большинстве обителейГреции и неизвестному до того на Руси уставу действительно новую жизнь. Какотмечает церковный писатель прошлого века: «Для новообращенного народа,естественно требовалось показать всю важность новой религии, — все еепревосходство над старой языческой верой. Но разумные убеждения не могли иметьнадлежащего влияния на сердца грубые. Нужно было действовать на чувства,необходимы были и дела и чудеса апостольские. И то и другое показала обительПечерская».1 Все сказания о чудесах печерскихподвижников связаны с конкретными событиями и лицами, и память народа о святыхи их чудотворениях неотделима от исторических свидетельств, образующих основунаших представлений о жизни Киевской Руси в XI – XIIстолетиях.
В течение всего удельногопериода русской истории (XII — начало XIII в.) Киево-Печерская обитель не переставала бытьглавным духовным центром Руси. Это видно и из отношения к ней князей, о которомсвидетельствуют краткие заметки летописца, и из общенародного почитанияпечерских святынь, отразившегося в былинах, песнях, духовных стихах. Летописецсообщает, что великий князь Святополк Всеволодович не выезжал из Киева, непомолясь у гроба преп. Феодосия и не взяв благословения у печерского игумена,по возвращении же приходил в обитель с благодарением Богу.
Киево-Печерская Лавра в киевский период русскойистории была центром не только духовной образованности, но и народногопросвещения. Ярче всего, может быть, свидетельствуют об этом слова преп.Нестора, поучающего своих читателей: «Велика польза бывает от учения книжного…Книги указывают и учат нас пути покаяния. От слов книжных мы обретаем мудростьи воздержание. В книгах неисчетная глубина: ими утверждаемся в печали, они уздавоздержания. Если прилежно поищем мудрости в книгах, то получим великую пользудля души своей». В этих словах выражена цельная и глубокая концепция культуры,понимаемой как реализация религиозной жизни, то есть духовной жизни в настоящемсмысле этого слова. Зная из опыта ценность «книжного знания», печерские монахипроявляли неустанную заботу об умножении книг в обители и во всем стольномграде.
С первых дней существования обители возникает имонастырская библиотека, куда затем стекаются книги из славянских стран и с греческогоВостока, усердно отыскиваемые и собираемые заботами ее игуменов. Как сообщаетПатерик, вступающие в монастырь как лучшую часть своего имущества приносиликниги.
Большинство оригинальных памятников древнерусскойписьменности XI – XIII вв. было создано в стенах Киево-Печерской обители.Среди них – Повесть временных лет, созданная в начале XII в. инокомКиево-Печерского монастыря преп. Нестором, прозванным за это летописцем. Онастала одной из самых любимых, читаемых и нравственно действенных книг, источникомдуховного и культурного воспитания русского народа.
Не меньшее значение для русской культуры имеет Киево-Печерскийпатерик. Эта книга была излюбленным домашним чтением православного русскогочеловека на протяжении веков.
Особое значение Печерской обители как духовногоцентра, оказывающего действенное влияние на религиозную, общественную икультурную жизнь всего русского общества, «архимандритии всей Русской земли»,ясно осознавалось современниками. Очевидной была для них, конечно, и разница,существовавшая между Печерским и другими монастырями Киевской Руси и Византии:«Много монастырей от царей и от бояр и от богатства поставлены, но не сутьтаковы, которые же поставлены слезами и пощением, молитвою и бдением, тем жепочтен был монастырь Печерский, иже первее всех и честью выше всех».1

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 
Целью моей работы было: исследовать процессстановления и развития древнерусских монастырей. В ходе данной работы эта цельбыла достигнута. Рассматривая поставленные задачи, я пришла к следующимвыводам.
На Руси иночество началось почти одновременно спринятием христианства великим князем Владимиром Святославичем. Важную рольсыграли в первоначальной истории российского монашества выходцы из Византии.«Для приступа к крещению народа Владимир привел с собой из Корсуни, а дляучреждения иерархии выписал из Константинополя вместе с епископами значительноеколичество священников».1 На Руси могли обосновываться в качествемиссионерских центров и целые греческие монастырские общины. Сохранилосьпредание, что одна такая община основала Спасский монастырь близ Вышгорода.Кроме самого факта появления монастырей, эти данные могут свидетельствовать ещеи о том, что становление российского монашества испытывало на себе самоенепосредственное влияние процессов, происходивших в жизни вселенскогоправославия, центром которого в то время была Византия.
Монастыри имели важное экономическое и политическоезначение. Монастырь являлся, прежде всего, хозяйственным центром. Во – вторых,монастыри были представителями Москвы и способствовали укреплению влияния ивласти московских князей на обширных пространствах Руси. В – третьих, монастырииграли значительную роль в качестве поставщиков многих товаров ко дворумитрополита. Вокруг монастырей создавался своеобразный, хозяйственный иторговый центр.
Определяя место монастырей в социальной структуре Руси XI – XIII вв.,необходимо отметить, что они являлись формой социальной организации людей,которые, отдаваясь христианским идеалам, отказались от принятых в светскомобществе норм жизни. Эти люди решали разнообразные задачи: от подготовки своихчленов к загробной жизни до создания образцовых хозяйств, обеспечивающих ихсельскохозяйственными продуктами и изделиями своего ремесла. На монастыряхлежала и социальная функция: организация больниц, домов инвалидов, раздача пищибольным и обездоленным, нищим. Зачастую такие монастыри перерастали из малойобители в крупную организацию монашеской структуры. Некоторые из них занималисьдаже торговыми делами.
Характерной чертой в деятельности монастырей было накапливание богатства.Сначала это были княжеские и боярские пожертвования, различные вклады исодержания на так называемый «помин души», дружины отдавали часть своей военнойдобычи. Особенно велика помощь была от государей всея Руси, в результате чегоотдельные монастыри превращались в крупные зажиточные земельные хозяйства –владения множеством сел и угодий.
Превращение монастырей в земельных собственников значительно расширяло иукрепляло частно-феодальный социально-экономический уклад русского общества.Они владели населенными крестьянами землями как вотчинами. Земли впоследствиимогли передаваться по завещанию, по духовным грамотам, с целью обеспечить себепосле смерти поминание перед Богом и моление о прощении своих грехов. Все этоспособствовало нарастанию монастырей, а в целом церковной собственности.
Со временем, как только стала укрепляться собственная экономическая база,монастыри начали сдавать свою землю в аренду, давали ссуды под проценты, велиактивную торговлю, занимались промыслами или прибирали чужое к своим рукам. Навсем этом они получали огромные доходы, как натурой, так и деньгами. Каждыймонастырь относился к соответствующему собственнику – феодалу – к мелкому,среднему, крупному.
Особо большие и весьма значимые в культе монастыри назывались лаврами.Они пользовались особыми правами, а число монахов в них не ограничивалось.Подчинялись лавры непосредственно патриарху или Синоду. В России были: Киево-Печерская,Троице – Сергиева, Александро-Невская, Почаевско-Успенская лавры.
Монастыри являлись центром сохранения ираспространения культуры. В них писались летописи, переписывались и хранилиськниги, обучались грамоте, происходило духовное объединение многих людей,решивших жить по евангельским законам. Именно в монастыре люди искалисправедливость и защиту от беззакония мирской жизни, посвящали себя целикомБогу и молились за себя и других. Сам обряд и принятие обета монашества очищалиживущих в обители от земных грехов и направляли их по пути господнему. Именноиз стен монастырей в древние века Русь получала видных религиозных деятелей,монахов – ученых, старцев – пророков.
Подводя итог всего пути развития Русской православнойцеркви, начиная от принятия христианства на Руси до окончательного утвержденияпатриаршества, необходимо отметить, что самой сложной и запутанной проблемойбыли взаимоотношения государя и духовного владыки. От уровня и качества этихотношений зависело многое: быть на Земле покою и согласию или будет литьсякровь, будут погибать люди; будут ли создаваться благоприятные условия и нужныйдуховный климат для миллионов верующих в исполнении религиозных обрядов, в просвещенииили усилятся гонения и преследования инакомыслящих; будут ли вживаться чувствомилосердия и нравственность или процветать жестокость и произвол.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙЛИТЕРАТУРЫ:
 
1.        Балакина Т.История русской культуры. Москва. – 1995 – 264 С.
2.        Житиепреподобного Феодосия Печерского. В книге: Памятники литературы Древней Руси. XI — начало XII вв. М.- 1978
3.        Ильина Т. Историяискусств. «Высшая школа». – 1994 – С. 15 – 19.
4.        Иеромонах Никон.Монастыри и монашество на Руси (X-XII века. ) Вопросы истории — № 12 –1991 – С. 23 – 27.
5.        Карташев А.В.очерки по истории русской церкви. Т.1., М. – 1997 – 686 С.
6.        Киселев А.Великие духовные пастыри России. Москва. – 1999 – 496 С.
7.        Киево-Печерскийпатерик. В книге: Памятники литературы Древней Руси XII в. М.- 1980
8.        Козлов Ю. Союзкороны и креста. Саранск – 1995 – 288 С.
9.        Ключевский В.Сочинения. 8 том. Москва. – 1959 – С. 86 – 92.
10.     Новосельцев А.История России: С древнейших времен до конца XVII века Москва. – 2000 – 575 С.
11.     Платонов С. Полныйкурс лекций по русской истории. Москва. – 2000 – 840 С.
12.     Пушкарев С. Обзоррусской истории. Ставрополь – 1993 – 416 С.
13.     Повесть временныхлет. ч.1., М. – Л – 1950
14.     Соловьев С.История России с древнейших времен. Кн.1. Москва. – 1959 – С. 96 – 105.
15.     Слова о Законе иБлагодати Илариона, митрополита Киевского — Богословские труды. Т. 28., 1987
16.     Экономцев И.Протоиерей. Исихазм и восточноевропейское возрождение – Богословские труды.Т.29., 1988.