РазвитиеПольши в XVII — XVIII вв.
План
1. Польшаво второй половине XVII-XVIII вв.: политическое развитие
2. Польша во второй половине XVII-XVIIIвв.: экономическое развитие
3. Хозяйственная стабилизация и подъем вXVIII веке
4. Польша во второй половине XVII-XVIIIвв.: социальная структура
5. Польша в XVII — XVIII вв.: культура
1. Польша во второйполовине XVII-XVIII вв.: политическое развитие.
Новая в политическомотношении эпоха в истории Речи Посполитой началась после смерти Сигизмунда IIАвгуста, на котором оборвалась династия Ягеллонов. Краткое правление ГенрихаIII Валуа означало торжество режима “шляхетской демократии”. Попыткипроабсолютистски настроенного Стефана Батория укрепить королевскую власть ни кчему, по сути, не привели. Конец XVI — первая половина XVII века прошли подзнаком дальнейшего ослабления центральной власти, что обернулось жесточайшимполитическим кризисом и — практически — параличом польских государственныхинститутов во второй половине XVII — начале XVIII вв. — то есть в то время,когда в Западной Европе и в России торжествовал абсолютизм. Но тем не менее всередине и второй половине XVIII вв. польская государственность начинаетусиливаться. Реформы в годы правления Станислава Августа Понятовского открылиновую полосу в истории Речи Посполитой. Но она не стала еще настолько сильна,чтобы противостоять агрессивным соседям — Пруссии, России и Австрии, которые нежелали снова увидеть на своих границах могучего соседа. Третий раздел Польши в 1795 г. завершил более чем 800-летнюю эпоху существования независимого польского государства, котороебыло восстановлено только в 1918 году.
Основные вехивнутриполитического развития Речи Посполитой в конце XVI — первой половине XVIIвв.
Смерть Стефана Баторияв 1586 г. ввергла Речь Посполитую в очередной политический кризис. Главнымипретендентами на престол были Сигизмунд III Ваза, представитель шведскойкоролевской династии, эрцгерцог Максимилиан Габсбург. За каждым стояла свояшляхетская группировка и оба были выбраны на польский престол. В ходе военныхстолкновений победила партия сторонников Сигизмунда III Вазы во главе с ЯномЗамойским, канцлером и в прошлом лидером движения экзекуционистов. Парадокспоследующей политической истории времени Сигизмунда III состоит однако в том,что лагерь экзекуционистов, который прежде главной целью считал укреплениегосударства через укрепление королевской власти, теперь выступил против попытокСигизмунда расширить полномочия короля. Ян Замойский, бывший “трибуншляхетского народа”, стал во главе тех политиков, кто стремился предотвратитьдвижение в сторону абсолютизма. В 1606 году на этой почве в Речи Посполитойвспыхнула гражданская война: значительная часть шляхты образовалаантикоролевскую конфедерацию (рокош) в ответ на предложения Сигизмунда IIIввести в сеймовой практике принцип голосования большинством вместо liberumveto, увеличить армию и пополнить казну. Рокошане потребовали детронизацииСигизмунда III. Регалисты создали свою собственную конфедерацию и в концеконцов к 1609 году победили в войне против рокошан. Но реформы были тем неменее сорваны.
Оставшаяся частьправления Сигизмунда III прошла без больших внутренних потрясений. Институтысеймовой демократии функционировали относительно исправно, а события началавека сделали невозможным утверждение абсолютизма в Польше. Главной проблемойвнутренней политики становились отношения с украинскими казаками, которыедобивались отмены Брестской церковной унии и распространения на казачествошляхетских привилегий.
Правление преемникаСигизмунда III короля Владислава прошло под знаком тех же противоречий.Очередные попытки усилить королевскую власть окончились ничем. На Украине быложестоко подавлено крестьянско-казацкое восстание 1637-38 гг. и на 10 летвоцарился обманчивый покой.
В конце XVI века, послепобеды в Ливонской войне, внешнеполитические позиции Речи Посполитой казалисьочень прочными. Она была одной из европейских держав, соперничавшей сГабсбургами за лидерство в Восточной Европе. Однако на протяжение первойполовины XVII в. положение дел стало меняться. Польско-шведская война 1600-1605гг. несмотря на военные успехи Сигизмунда III, стремившегося овладеть шведскимпрестолом, окончилась безрезультатно. Начавшаяся в 1609 году открытая военнаяинтервенция в России привела к присоединению Смоленска и Черниговских земель(?) к Речи Посполитой, не усилила ее политического влияния. В 1611 годупольский сейм передал наследственные права на Восточную Пруссию Бранденбургу, ив 1618 г. две территории объединились под властью Гогенцоллернов, сновапоставив Польшу перед той же угрозой, с какой она боролась в годы Грюнвальдскойбитвы. В 1620 г. польская армия потерпела тяжелое поражение от турок подЦецорой, а последующая победа под Хотином в 1621 г. была обеспечена участие в битве Запорожского войска, что породило чередусоциально-политических конфликтов в украинско-белорусских землях. Новая война сШвецией была безрезультатной. В 1632 -1634 в успешной войне с Россией РечьПосполитая отстояла права на Смоленск.
Несмотря на борьбу сказаками, правление Владислава IV было одним из самых благополучных в историиРечи Посполитой. Зато при Яне — Казимире — пожалуй, самом, “невезучем” королево всей польской истории — разразился острейший внутри- и внешнеполитическийкризис. Украина взорвалась и казачьи полки под руководством Б. Хмельницкогонанесли ряд поражений польской армии. Шляхта взяла реванш под Берестечком в1651 году, но война затянулась на долгие годы. Богдан Хмельницкий обратился запомощью к России, и та начала военные действия против Польши. В 1655 году ввойну вступила Швеция, и почти вся Польша оказалась залита шведским “потопом”.Значительная часть магнатов, шляхты и армии перешла на сторону шведов.Слабостью Речи Посполитой попробовали воспользоваться еще два ее противника — Бранденбург и Трансильвания. Впервые был поставлен вопрос о разделах РечиПосполитой, которая из субъекта международной политики стала превращаться в ееобъект. Государство и независимость были спасены почти что чудом. ПодобноРоссии в 1612-1613 гг. широкое общенациональное движение помогло Яну-Казимируне только вернуть трон, но и восстановить многие утраченные позиции. Война соШвецией завершилась Оливским миром 1660 г., с Россией — Андрусовским перемирием 1667 и переходом части Украины под власть России. Однако победа даласьочень дорогой ценой. Речь Посполитая вышла из потрясений середины XVII векаочень ослабленной во всех отношениях — политическом, экономическом идемографическом. И несмотря на это предпринятые в 1660-е годы попытки укрепитькоролевскую власть и государственные институты снова встретились ссопротивлением шляхты и магнатов, в очередной раз выступивших под знаменем“золотых шляхетских вольностей” (рокош Любомирского) против даже очень несмелыхпопыток политических реформ.
Пик внутреннихполитических раздоров пришелся на правление безвольного Михаила КорибутаВишневецкого (1669-1674), который был выбран на престол именно потому, чтоустраивал всех своей неспособностью изменить что-либо в сложившейся ситуации.Его преемник Ян Собеский (1674-1696), был напротив, личностью выдающейся,правителем волевым и энергичным. Он пытался осуществить ряд реформ,направленных на усиление королевской власти, но и ему не удалось остановитьнарастание политической анархии в Речи Посполитой. Сеймы срывались один задругим, центральная власть оказалась почти парализованной. В то же время польскаяармия под руководством Яна Собеского разбила турок-османов под Веной, положивтем самым конец османской экспансии в Европе.
После смерти ЯнаСобеского на трон был избран представитель саксонской династии Август II (1697-1733), при котором Польша потерпела сокрушительное поражение в Северной войне,и попала после ее окончания в сферу политических влияний России. В ходеСеверной войны часть польской шляхты избрала на королевский престол СтаниславаЛещинского, смещенного затем сторонниками Августа II и русской армией.
Во второй периодправления Августа II и при его преемнике Августе III (1733-1763) в РечиПосполитой стали складываться два политических лагеря, которые возглавлялисьмагнатскими семьями Чарторыйских и Потоцких. Первая группировка объединяласторонников реформ и вошла в историю под названием “Фамилия”. Втораяпредставляла интересы той части магнатерии и шляхты, которая стремиласьсохранить в неприкосновенности политические и культурные устои Речи Посполитой.
XVII века — эпохаабсолютизма и в истории европейских государств. Одновременно рождались ипринципиально новые модели политического устройства (Англия после революции1640-х годов и Нидерланды). В некоторых странах продолжала господствоватьполитическая раздробленность (Германия и Италия), встречались и образцы“дворянских республик” (Трансильвания, Венеция). Речь Посполитая в этомотношении стоит совершенно особняком. Польская “шляхетская демократия” в концеXVI — XVII вв. постепенно перерождалась в магнатскую олигархию, которая, однако,была очень несхожа с олигархическими режимами других стран (Швеции, например).
Вплоть до потрясений1648-1668 гг. польская политическая система сохраняла дееспособность, котораяобеспечивалась не столько политическими институтами самими по себе, сколько традициейуважения к королевской власти и политической ответственности. Анархизацияполитической жизни начинается с середины XVII века. “Шляхетская демократия”становится лишь прикрытием магнатской олигархии, а магнатские группировкидействуют уже в интересах не Речи Посполитой, а своих собственных.Дестаблизация и анархизация политического строя нарастала от десятилетия кдесятилетию. В чем это выражалось?
Господствующаятенденция состояла в прогрессирующем ослаблении королевской власти. Властныепрерогативы короля растворяются в полномочиях сейма, сената, сеймиков,центрального и местного административного аппарата (канцлер, гетман,подскарбий, воеводы, старосты и каштеляны). Начало этому процессу было положенов 1570-е годы Генриховыми артикулами, введением института сенаторов-резидентов,подписанием “пакта конвента” при вступлении на престол очередного монарха,созданием коронного трибунала, который лишил короля права быть верховнойапелляционной инстанцией в судебных спорах. Со временем было ограничено правокороля производить нобилитацию, усилены контрольные функциисенаторов-резидентов, была сокращена королевская гвардия, королю было запрещенобез разрешения сейма выезжать за границу. Даже матримониальные дела королевскойсемьи были поставлены под сеймовый контроль.
Фактически, в XVII векеорудиями королевской политики могли быть только личный авторитет, раздачадолжностей и королевщин и апелляция к традициям “доброго старого времени”. Ипольская государственная машина справлялась со своими задачами вплоть до 60-хгодов XVII века, когда равновесие между шляхетским сословием и королевскойвластью было нарушено и в политическом выигрыше оказались одни лишь магнатскиегруппировки.
По мере ограниченияполномочий короля, все более обширными и многочисленными становились функциисейма. В то же время, он начинал работать все менее и менее эффективно, потомучто сеймовая трибуна становилась чаще всего ареной столкновения своекорыстныхинтересов магнатских кланов. Постепенно складывалось убеждение (и соответствующаяпрактика), что шляхетская посольская изба есть наивысший орган власти, стоящийи над королем, и над сенатом. Характерно при этом, что именно многолюдная ивнешне очень “демократичная” посольская изба, а не сенат становиласьпроводником магнатских влияний. Это делало политическую жизнь Польши особеннонеустойчивой, потому что “чистая” и институализиованная магнатская олигархиямогла бы управлять страной более эффективно, чем интригующие в пользу своихгруппы шляхетских депутатов посольской избы.
Постепенно креплоубеждение, что задача сейма не в установлении новых законов, не в изменении ужесуществующего права, а только в том, чтобы обеспечивать нерушимость иисполнение принятых когда-то правовых норм. Нет нужды говорить, сколь пагубноэто сказывалось на состоянии польской государственности. Сложившиеся жетрадиции были закреплены в общественом сознании и политической практикеиспользованием знаменитого принципа “либерум вето”, который приобрел в XVIIвеке самодовлеющее значение и стал рассматриваться как краеугольный каменьпольской “шляхетской демократии”. Хотя впервые он был открыто применен в 1652году, когда шляхтич Сицинский своим единоличным вето воспрепятствовалпродолжению сеймовой сессии, уже в конце XVI в. случались сеймы, разъезжавшиесябез утверждения свода решений (конституций). В первой половине XVII века этостало случаться все чаще и чаще. А в 1669 г. сейм был сорван до того, как истекдаже предписанный законом 6-недельный срок его работы, в 1688 г. по причинеприменения “либерум вето” сейм прекратил деятельность даже ее не начав — тоесть до того, как был избран маршалок сейма. В 1558-1668 гг. из 19 сеймовсмогли принять решение лишь 12, в 1669-1685 — лишь 9 из 14, в 1688-1695 — лишьодин из 6.
Какая роль отводилась вэтой системе учреждений сенату? Теоретически, именно он мог бы сосредоточить всвоих руках всю полноту государственной власти и обеспечить ее эффективность врамках олигархического режима правления. Но в Польше сенат был постепенноподчинен контролю нижней палаты парламента и стал рассматриваться как посредникмежду шляхтой и королем, осуществляющий решения сейма, следящий за ихисполнением королем, но не претендующий на подлинно самостоятельную роль.
Вместе с тем не былиопределены принципы соотношения власти сейма и сеймиков, которые снабжалипослов инструкциями, как решать тот или иной вопрос. Сейм оказывался несостоянии добиться исполнения своих решений на местах, где вся реальная властьсосредоточилась в руках сеймиков и стоящих за ними магнатских групп. Сеймикистали играть роль органов местной власти, вершить суд, вводить налоги,принимать обязательные для данного повета постановления. С другой стороны, исеймики не могли добиться решений, которые имели бы обязательную силу на всейтерритории Речи Посполитой. Результатом была не только анархизация, но ирегионализация польской политической жизни, нарастание в ней центробежныхтенденций.
Что касаетсяисполнительной власти, то в то время, как в других странах она усиливалась, вРечи Посполитой центральная администрация становилась все более бессильной.Главные государственные должности, будучи пожизненными, фактически обеспечиваютнезависимость и неподконтрольность их обладателям. Институт старост, которыйпрежде был опорой королевской власти в регионах, становится институтом земскогосамоуправления. Власть канцлера и подканцлера становится все более призрачной,финансовое ведомство выходит из под контроля короля, гетманы становятся всеболее и более независимы от кого бы то ни было. Суд слыл своей продажностью, аисполнять судебные решения было некому.
Таким образом, втечение XVII века государственный аппарат Речи Посполитой приходил внегодность. События Северной войны и последовавшее за ней превращение РечиПосполитой в объект постоянного вмешательства извне и политического манипулированияставили со всей остротой вопрос о государственных преобразованиях.
В 1750-е годыгруппировка Чарторыйских вынашивала планы детронизации Августа III иосуществления реформ при поддержке России. Смерть Августа III перечеркнула этипланы. Надежды на реформы стали связываться с новым королем. Чарторыйскиеопираясь на прямую поддержку России сумели обеспечить избрание на престолсвоего ставленника — тридцатилетнего Станислава Августа Понятовского, человекаочень образованного, прекрасно знакомого с Европой, убежденного сторонникапреобразований, но политика мягкого и непоследовательного.
Некоторыепреобразования удалось осуществить непосредственно после избрания СтаниславаАвгуста. Была создана “конференция” короля и министров (институт, напоминающийправительственный кабинет), канцлером стал последовательный идеолог реформАнджей Замойский, под его руководством специальные комиссии стали разрабатыватьновое законодательство для городов, удалось заметно пополнить казну, дляподготовки офицерских кадров была создана Рыцарская школа.
Россия и Пруссия былиобеспокоены начавшимися реформами и использовали как предлог для вмешательствав польские дела так наз. диссидентский вопрос — то есть вопрос о правахнекатоликов (“диссидентов”) в Польше — воспользовавшись как предлогомограничением их прав в середине XVIII века. Понятовский и Фамилия отказалисьвыполнить требования России и Пруссии о гарантии прав диссидентов, опасаясьпотерять поддержку католической шляхты. В ответ при поддержке извне былисозданы православная конфедерация в Слуцке и протестантская — в Торуни. Былразработан план детронизации Понятовкого, который в этих условиях вынужден былуступить. На сейме 1768 г. права диссидентов были восстановлены и одновременносейм подтвердил и гарантировал соблюдение так называемых “кардинальных прав”(либерум вето, свободная элекция монарха, право неповиновения королю). Гарантомнеизменности этих законов была провозглашена Екатерина. В ответ католическаяшляхта объединилась в Барскую конфедерацию под лозунгом защиты государственной независимости,шляхетских привилегий и прав католической церкви. Движение получило широкийразмах, борьба русской армии с ним продолжалась несколько лет и показала, чтоРоссия не в состоянии держать Польшу под единоличным контролем. Итогом сталпервый раздел части территорий Речи Посполитой. Пруссия получила Вармию иПоморье (без Гданьская и Торуня) с более чем полумиллионом жителей; Австрия — галицкие земли и часть Малой Польши с 650 тыс. населения, Россия — восточнуюБелоруссию с 1 млн. 300 тыс. чел.
Первый раздел былратифицирован на сейме 1773, который был преобразован в генеральнуюконфедерацию (это позволяло решать вопросы большинством голосов) и работал до1775 г. Ему удалось инициировать ряд новых важных реформ — образовать зачатокдееспособного правительства в виде Постоянного совета; начать военно-финансовуюреформу с целью создать постоянную 30-тысячную армию; учредить Комиссиюнационального просвещения — фактическое первое в Европе министерство народногообразования.
1770-1780-е годы прошлипод впечатлением, оставленным первым разделом Речи Посполитой. Обществовстряхнулось. Огромное влияние приобрела политическая публицистика — особенноголоса Станислава Сташица и Гуго Коллонтая. Очень заметно активизироваласьдеятельность масонских лож. Сформировались две программы выхода из кризиса. Такназ. патриотическая партия рассчитывала опереться на англо-прусский союз вборьбе против Австрии и России и вернуть Польше хотя бы галицийские территории.Пророссийски настроенная группировка рассчитывала создать в Польше усилитьвласть аристократической олигархии в Польше. Созванный в 1788 был как и сейм1773 г. преобразован в конфедерацию и оставался ареной политической борьбывплоть до 1792 г. Ему удалось провести ряд сущесвеннейшх реформ и поэтому войтив историю под названием Великого сейма.
Была предпринятареформа городского права, что стало ответом на “черную процессию” 1789 г.,когда в Варшаву съехались представители 141 города Речи Посполитой ипотребовали допустить горожан к участию в работе сейма, разрешить владетьземлей и занимать государственные должности, обеспечить правомочность в суде инеприкосновенность личности. Эти и ряд других прав были Великим сеймом даныпольскому бюргерству.
Реформа сеймиковсостояла в том, что права голоса в них были лишены безземельные шляхтичи, чтонаносили сильный удар по магнатской олигархии, поскольку лишало ее поддержкиклиентелы.
Самым же главнымдостижением Великого сейма стало принятие Конституции 3 мая 1791 года, котораяреформировала основы социального и государственного строя Речи Посполитой.Конституция исходила из понятия “гражданства”, а не сословных принципов, хотяшляхте было зарезервировано первенствующее место среди других социальных групп.Дарованные горожанам права были подтверждены. Крестьяне, вотчинная властьшляхты над которыми сохранялась, рассматривались отныне слой, находящийся подспециальной государственной опекой.
В областигосударственного управления перемены коснулись и сейма, и королевской власти, исуда, и административного аппарата в центре и на местах. Принцип либерум ветоотменялся, полномочия сената была ограничены, сеймиковые инструкции потерялиобязательную силу. Компетенцией сейма стало законодательство, налоги и контрольза исполнительной властью. Последнюю должны были осуществлять ответственныеперед сеймом министры, составлявшие вместе с королем и примасом католическойцеркви правительственный кабинет. Сеймовые комиссии должны были играть рольминистерств, а на местах учреждались в качестве административных органоввоенно-гражданские комиссии порядка. Королевская власть становиласьнаследственной, король освобождался от ответственности за сохранение “золотыхшляхетских вольностей”. Суд становился коллегиальным и в нем была усилена рольсредней шляхты.
Таким образом,Конституция 3 мая 1791 года провозглашала создание в Речи Посполитойконституционной монархии и многими своими нормами радикально укреплялагосударственный аппарат.
Деятельность сейма иКонституция 3 мая вызвали острое сопротивление в магнатских кругах инедовольство Екатерины. В Петербурге был подписан акт конфедерации, официальнопровозглашенный в Тарговице. Русская армия и сторонники Тарговицы началивоенные действия против сторонников Конституции 3 мая. Король, желая спастихотя некоторые из реформ, перешел на сторону конфедератов. Гродненский сейм подпрямым давлением России отменил конституцию 3 мая 1791 года принял новую,которая в основных чертах повторяла решения 1775 г., сохраняя однако и рядреформ Великого сейма и положений из конституции 3 мая. Тот же сейм подтвердилраздел между Россией и Пруссией еще части территорий Речи Посполитой. Пруссияполучала Гданьск, Торунь, Великую Польшу и Мазовию с более чем миллионом новыхподданных; Россия — Белоруссию, поднепровскую Украину и Подолию с 3 млн.населения. Сама Польша, в которой оставалось 4 млн. человек на 212 тыс. кв. км,оказывалась фактически под политическим контролем России. Оставшиеся в Польше иоказавшиеся в эмиграции противники тарговичан не могли смириться с такимположением и восстание под руководством Тадеуша Костюшки стало последним актомборьбы за государственные реформы и независимость Польши.
Оно началось с маршаодной из бригад польской армии на Краков в марте 1794 года. Костюшко встал воглаве мятежной армии, провозгласил акт восстания и подписал Поланецкийуниверсал, которым крестьяне освобождались от личной зависимости и получалигарантии неприкосновенности их земельных наделов. Первая значительная победабыла одержана под Рацлавицами. Восстание было активно поддержано в Варшаве иВильно. Значительная часть территории Польши оказалась под полным контролемправительства Костюшко, который на время военных действий получил диктаторскиеполномочия. Ряд активных деятелей Тарговицкой конфедерации был казнен. Средипольской шляхты и горожан сложилась партия польских якобинцев во главе с ГугоКоллонтаем, которые были сторонниками использования французского опытареволюционной борьбы — включая террор. Правительство сумело обеспечитьширочайшую мобилизацию средств и ресурсов и в короткое время создать большую ибоеспособную армию. Но силы были неравными. После многомесячных боевых действийВаршава была взята русской армией под командованием А.В. Суворова. Костюшкопопал в плен. Польские территории были разделены между Пруссией, которая получилаеще часть Мазовии (с Варшавой) и литовских территорий; Австрией, получившейМаулю Польшу и часть Подляшья, и Россией, получившей украинские земли.
Станислав АвгустПонятовский переехал в Петербург и умер там в 1798 г.
Польское государствоперестало существовать.
2. Польша во второйполовине XVII-XVIII вв.: экономическое развитие
Вторая половина XVII — XVIII вв. — время, когда польская экономика прошла полосу глубочайшего кризиса(1650-e — 1720-e гг.), стагнации (приблизительно вторая четверть XVIII века иподъема во второй половине XVIII в. Чем был вызван кризис? В чем он выразился?Почему и как польская экономика сумела его преодолеть? Каковы были главныетенденции хозяйственного развития Польши накануне разделов? Таковы вопросы, накоторые нужно ответить.
Причины хозяйственногокризиса второй половины XVII — начала XVIII вв.
В историографиисложились два основных подхода к объяснению причин экономического упадка вПольше во второй половине XVII — начале XVIII вв. Одни историки усматривают ихв военно-политических факторах — разрушениях, принесенных шведским “потопом”1655-1660 гг., войной с Россией и украинским казачеством, Северной войной. Этоттезис утвердился в польской довоенной историографии. В послевоеннойисториографии он был первоначально отвергнут. Главная причина кризиса былаусмотрена в самой природе барщинно-фольварочной системы. Начало ее упадка иразложения историки относили к концу XVI в., войны же и разрушения, по ихмнению, лишь усугубили начавшийся кризис. Эта концепция была выдвинута историкамимарксистской ориентации. Ими же она была и частично пересмотрена в 1960-70-егоды. Этому послужили масштабные исследования демографических и материальныхпотерь, вызванных военными действиями, эпидемиями, миграциями, контрибуциями ипросто мародерством. С другой стороны, выяснилось, что все европейскоехозяйство в XVII веке переживало депрессию, и в то же время в некоторых районахраспространения фольварочной системы кризис не разразился. Значит ли это, чтотезис о негативном влиянии на экономику барщинно-фольварочной системы долженбыть отвергнут? Скорее всего нет. Истина, как обычно, лежит посередине междусоперничающими концепциями.
Фольварочное хозяйстводало первоначально блестящий, но непрочный экономический эффект. Само по себеоно оказалось очень ненадежным фундаментом для экономического роста. Первыепризнаки стагнации (но еще не кризиса) стали заметны в конце XVI в. В XVII в.началось падение цен на сельскохозяйственную продукцию. Шляхта ответилаувеличением массы экспортируемого зерна. Ради этого были увеличены барщинныеповинности. В 1618 году объем хлебного экспорта через Гданьск достиг апогея. Новместе с тем была нарушена та мера эксплуатации крестьян, которая обеспечивалапоступательное развитие и фольварка, и крестьянского хозяйства, и города.Потенциал экстенсивного развития был исчерпан. Для повышения производительноститруда и эффективности фольварочного хозяйства нужно было изменить стиль ипринципы хозяйственной деятельности. Может быть, шляхта и оказалась бы способнана это, но начавшаяся с 1648 года полоса военно-политических потрясений создаласовершенно новую ситуацию, когда главной проблемой стал не экономический рост,а элементарное выживание. В течение 70 лет Речь Посполитая была ареной войн,которые разворачивались не только на периферии государства, но и в самойсердцевине польских земель. При этом самый принцип содержания воюющих армий, — “война должна сама себя кормить”- опробованный в широком масштабе в годыТридцатилетней войны, предполагал широкое использование денежных контрибуций ипродовольственных конфискаций, то есть фактически грабеж и разорение территориипротивника. Важно подчеркнуть, что это были не отклонения от нормы, апоследовательная и сознательная военная политика.
Эффекты такой политикибыли самыми разрушительными. В 1661 году в районе Варшавы из 467 поселений 46были полностью уничтожены; из 101 фольварка в королевщинах Мазовии 13 былиполностью опустошены; в 27 были сожжены все строения, в 20 — истреблен весьскот. В Восточном Поморье третья часть деревень прекратила существование;другая треть потеряла половину населения. Подолия и Галицкая Русь лишилась53-58 % крестьянских хозяйств. В королевщинах Великой Польши к 1661 годуколичество полнонадельных крестьянских хозяйств сократилось на 65%, количествозагродников — на 28%. Число крестьян в целом сократилось на 51 %. В ВосточномПоморье этот показатель составлял 60%. Результатом было запустение земель. Вовладениях гнезненского архиепископа пустоши составляли в 1685 году 40% всехземель. Но еще более тяжелый удар был нанесен польским городам. К 1661 году 60%городских домов в Великой Польше были заброшены. Городское население Мазовииуменьшилось к этому времени на 70%. Нет нужды говорить, что и в городах и вдеревнях были разорены ремесленные мастерские, уничтожены инструменты иинвентарь, разрушены мельницы. В среднем число уничтоженных войной деревень иместечек в разных районах Речи Посполитой колебалось от 10% до 30%. Одним изитогов было то, что в начале 1660-х годов валовой сбор зерна не превышал 40%довоенного уровня.
Разорительныепоследствия Северной войны были не меньшими по масштабу. Особенно тяжелымударом для польского хозяйства в это время стали денежные контрибуции, которыесоставили в общей сложности 60 млн. талеров — эквивалент двух годовыхнациональные доходов в масштабе 1717 года.
Войны сопровождалисьэпидемиями. Они — вместе с военными действиями и голодом — унесли к 1660-мгодам приблизительно третью часть населения Речи Посполитой. После Севернойвойны население сократилось на 20%. Нетрудно заметить, что в пропорциональномизмерении эти потери были много более чудовищны, чем в годы Второй Мировойвойны!
Можно ли после этогосомневаться, что войны были главной причиной хозяйственного кризиса РечиПосполитой в эту эпоху!? Ответ однозначно ясен, но это вовсе не доказывает итого, что барщинно-фольварочная система сама по себе не привела бы польскуюэкономику к упадку.
Сельское хозяйство вовторой половине XVII — начале XVIII вв.
Как в условиях кризисаразвивалось сельское хозяйство? В середины XVII века и вплоть до 20-х годовXVIII века оно находилось в состоянии глубокого упадка. Прекратиласьколонизация новых земель, и, напротив, запустевали многие прежде освоенныетерритории. Из-за нехватки рабочих рук, резкого ухудшения технической оснащенностикрестьянских хозяйств (достаточно сказать, что в Польше этого времени внекоторых районах отмечено возвращение от железных орудий — к деревянным!),деградации агротехники, просто физического истощения крестьян быстро снижаласьпроизводительность труда и урожайность. Если в XVI веке она достигала уровнясам-5, сам-6, то теперь этот показатель стагнировал на уровне сам-3.
Историки не располагаютданными, чтобы количественно оценить глубины спада сельскохозяйственногопроизводства. Отчасти об этом позволяет судить состояние хлебного экспортачерез Гданьский порт. Во второй половине XVII он составлял около 50% того, чтобыло вывезено в первой половине столетия; в первой четверти XVIII века — толькотреть того же уровня. При этом цены на импортируемые товары росли многобыстрее, чем на польский хлеб, поэтому финансовое положение шляхты становилосьвсе более сложным.
Владельцы фольварковпытались противостоять падению доходов, увеличивая норму эксплуатации, то естьпринуждая крестьян ко все более продолжительной барщине и сокращая крестьянскиенаделы. Тем самым они попадали в порочный круг, потому что крестьянский трудстановился все менее и менее производительным. В итоге доходы землевладельцевне росли, а крестьяне разорялись дотла. В некоторых случаях шляхта пыталасьзаняться разведением скота и торговать шерстью (как это было в Великой Польше),иногда — заменяла барщину чиншем. Но это перемены были спорадическими инедологовременными. Более устойчивой тенденцией — в сочетании с ростом барщины- был рост производства пива и водки, за которую крестьяне расплачивалисьпоследними деньгами и просто-напросто здоровьем. Гибельность этой тенденциибыла очевидна, но монопольное право пропинации приносило доходов не меньше, чемпродажа хлеба и продуктов животноводства.
В этих условияхвыживали только сильнейшие. Поэтому если в XVI веке преобладающей формойорганизации землевладения был шляхетский фольварк, то теперь ею сталамагнатская латифундия. Наряду с разорением шляхетских хозяйств причинами такойперестройки феодального землевладения можно считать освоение в течение XVI — XVII вв. украинских территорий, где латифундия в отличие от Польши с самогоначала преобладала над фольварком. Другой дополнительной причиной аграрнойперестройки было поражение экзекуционистской программы, которая так и не сумелаостановить сосредоточение королевщин в руках магнатов.
Магнатские латифундии превращалисьпо сути дела в мини-государства. Они имели свой центр (столицу!) с главнымуправителем и его аппаратом, со своим двором и придворными, с военными отрядамиа иногда даже с собственной дипломатической службой. Отсюда управлялисьотдельные территории латифундии — ключи. В местечке, составлявшем центр ключа,велась торговля и работали ремесленники. Здесь приказчик или арендатор магнатасо своими присными управлял 10-15 деревнями и фольварками, входившими в ключ иотданными в свою очередь в аренду. Магнаты вели войны и переговоры друг сдругом, захватывали чужую землю и крестьян, а в эпоху паралича центральныхгосударственных институтов стали как бы местными князьями, сосредочив в своихруках всю полноту административной, судебной и даже законодательной власти. Витоге складывалась как бы на новой основе квазифеодальная иерархия, состоявшаяиз людей, меньше всего заинтересованных в процветании Речи Посполитой и вподдержании крестьянского благосостояния.
Тем не менее, именнолатифундии не позволяли сельскому хозяйству окончательно рухнуть. Более того,именно администраторы магнатских владений, распоряжаясь относительно обширнымиресурсами, в случае крайней нужды спасали крестьян от голода и полного краха,давая им зерно, скот, инвентарь и утварь. Именно в магнатских владениях дотого, как на Речь Посполитую обрушилась волна военных бед и невзгод, и послетого, как эта полоса миновала, предпринимались попытки завести новыепроизводства, выписать из-за границы специалистов и даже особое оборудование,развернуть горнодобычу или масштабное животноводство. Например, в украинскойПодолии выращивали волов на экспорт, Лещинские в XVII веке пытались организоватьткаческие мануфактуры в своих великопольских владениях, Сенявские — добычуцинка в Малой Польше, Радзивиллы создали в XVIII веке ряд мануфактур в своихлитовских землях и т.д. Конечно, все эти инициативы предпринимались нафеодальной, а не капиталистической основе, но так или иначе магнатскиелатифундии позволяли “перезимовать” некоторым начаткам нового производственногоуклада, который смог обеспечить весьма быстрый экономический подъем Польши всередине и второй половине XVIII в.
Военные разорения иэкономический упадок в целом наиболее катастрофически сказались на состояниипольских городов. Даже во второй половине XVIII века города и городскоепроизводство еще не достигли уровня начала XVII века. Причиной столь глубокогои продолжительного упадка были не только военные потрясения, но и разорениекрестьян, которые оказались не в состоянии покупать ремесленные товары иучаствовать городской торговле, и потребительская ориентация шляхты на многоболее качественные западную, а не польскую городскую продукцию, и отсутствиеполитики государственного протекционизма, и, наоборот, продолжавшаяся винтересах шляхты дискриминация горожан в экономической сфере, и, наконец, оченьнеблагоприятная для Польши международная экономическая конъюнктура, порожденнаяобщеевропейской хозяйственной депрессией XVII века.
Результатом былосокращение городского населения, деградация ремесленного производства, общаяаграризация города. В особенно тяжелом положении оказались малопольские города,в том числе Краков. Быстрее других из кризиса стали выходить Гданьк и Варшава,а также города западной Великопольши. Горнорудные промыслы не пришли в полныйупадок благодаря как раз тому, из-за чего разорялись города — военныхпотребностей, заставлявших королевский двор во что бы то ни стало поддерживатьдобычу металлов и соли.
Внешнеторговые оборотырезко сократились из-за и военных действий на Балтике, и состояния западногорынка, и роста конкуренции со стороны России. Попытки активизировать торговлю сВостоком оказались безуспешны. Этому сопутствовал и кризис денежного обращения.В 1688 г. было прекращено литье собственной монеты, а качество той, как была вобращении, постоянно ухудшалось, что усугубляло инфляцию.
В целом, какую бы сферухозяйственного развития во второй половине XVII — начале XVIII века мы нивзяли, всюду оно было отмечено печатью глубокого упадка. Однако в XVIII векепольская экономика стала постепенно выбираться из этого критического состояния.
3. Хозяйственнаястабилизаиция и подъем в XVIII веке
После окончанияСеверной войны Речь Посполитая в течение полувека не испытывала сколько-нибудьзначительный военно-политических потрясений. Разоренная экономика достиглатакого уровня в своем падении, после которого дальнейший упадок означаетсмерть. Государство с одной стороны не было способно остановить деградацию, сдругой стороны — не было способно выкачивать средства из страны путем налогов.Польша осталась практически без армии. Поэтому те деньги, какие были, несъедались административным аппаратом и войском. Наступила стагнирующаястабилизация. Это относительное благополучие эпохи Августа III было запечатленов пословице: “При короле-саксонце ешь, пей и расслабляй ремень”.
В середине векастагнация стала сменяться хозяйственным оживлением. Более чем вдвое вырос объемгданьского хлебного экспорта. Во многих районах, особенно в Великой Польше,помещики переводили крестьян с барщины на чинш. Стала расти производительностьтруда и урожайность, увеличились объемы внутренней торговли. В магнатскихлатифундиях снова стали создаваться мануфактуры.
Экономическое развитиеРечи Посполитой заметно ускорилось и позитивные тенденции укрепились во второйполовине XVIII века, особенно начиная с 1760-х годов. Стал быстро расти объемзернового экспорта. Правительству удалось стабилизировать кредитно-денежнуюсистему, открыв монетный двор в Варшаве. Стали появляться польские банки ивозникать полугосударственные компании и королевские мануфактуры. Особеннозаметны были хозяйственные успехи Великой Польши, где особенно быстро росло текстильноепроизводство. Впечатляющим был и рост Варшавы, чье население выросло впоследние десятилетия XVIII в. с 30 до 100 тыс. человек. Благодарягосударственной поддержке начался подъем горнодобычи, создавались новые шахты ивосстанавливались старые, развернулась добыча каменного угля.
Характер, масштаб ипричины этого позитивного сдвига по-разному объясняются историками. Однисчитают его вовсе не значительным, учитывая глубину и разрушительностьпредшествовавшего хозяйственного упадка и понятие кризис распространяют на весьпериод вплоть до конца XVIII века. Другие, напротив, подчеркивают быстроту изначительность происходивших перемен, обеспечивших быстрый подъем Польши иусиление государства во второй половине XVIII в. Так или иначе, подсчеты Е.Топольского показывают, что средний ежегодный рост производства составлял вXVIII в. 0,3 -0,4 %, что дает 30-40% для всего столетия. Это вдвое ниже, чеманалогичные показатели для Англии и Франции, но большой шаг вперед по сравнениюс упадком второй половины XVII — начала XVIII в.
Новыми явлениями всельском хозяйстве Речи Посполитой в XVIII веке были перевод крестьян с барщинына чинш и применение наемного труда в помещичьем хозяйстве. Это было вызванотем, что старая система эксплуатации крестьянского труда себя исчерпала. Объемсельскохозяйственной продукции стал возрастать. Наметился прогресс в состоянииорудий производства (снова стали появляться косы вместо серпов, в деревянноминвентаре становилось все больше железных деталей), расширился масштабживотноводства, появились новые культуры (табак и картофель), улучшиласьагротехника. Однако трудно сказать, был ли подъем производства достигнут засчет роста производительности труда или за счет повторного введения в обороткогда-то заброшенных земель. Известно также, что иногда вводимый чинш былнастолько велик, что крестьяне отказывались от него и просили снова вернуться кбарщине. В целом, достигнутые в XVIII веке экономические успехи вырасталипо-прежнему на феодальной почве и обеспечивались в основной массе крепостнымтрудом фольварочного крестьянства.
XVIII век — эпохаиндустриализации в истории Западной Европы. По сравнению с этим процессомразвитие ремесленно-промышленного производства в Польше выглядит весьмаскромно. Но тем не менее в малопольских владениях магнатского рода Малаховскихвозникли первые металлургические мануфактуры, объем продукции которых былвесьма значителен. К концу XVIII века производство железа в Польше составило1,8 кг на душу населения, в то время как в Германии — 1,2 (а в Англии — 3,7). ВВеликой Польше наряду с железоделательными возникли текстильные, фаянсовые,кожевенные предприятия. В 1788 г. в Великой Польше около 2 тыс. ткачей былиобъединены в нескольких мануфактурах, причем часть их продукция шла на экспорт.Кроме того возникала масса небольших полу-мастерских, полу-мануфактур всельской местности — мельниц, пивоварен, мастерских по обжигу кирпича. В однойтолько Великой Польше к концу 1780-х годов насчитывалось 4200 такихпредприятий. То или иное мануфактурное предприятие возникало практически вкаждой магнатской латифундии. Пример подавали Радзивиллы, в чьих владениях былипредприятия по производству полотна, керамики, ковров и пр. Королевская властьпредпринимала попытки создать сеть своих собственных мануфактур (особенно знаменитыбыли мануфактуры Тизенгаузена в литовских королевщинах), но эта инициативаоказалась успешной только в добывающей промышленности, прежде всего всоледобыче. Королевская власть выступила и инициатором создания первыхакционерных компаний — Компании шерстяных мануфактур, Общества полотняныхзаводов.
Мануфактуры, как исельскохозяйственное производство, опирались главным образом на крепостнойтруд. Большинство из них просуществовало недолго, а рынок сбыта их продукцииоставался очень узким. Экономика как и прежде оставалась аграрной. Но тем неменее мануфактуры были принципиально новой формой хозяйствования — предприятиями,во-первых, несравненно более крупными, чем средний фольварк, во-вторых,работающими прежде всего на рынок, в-третьих, ломавшими старые цеховыеструктуры производства. Даже крепостной труд в них по некоторым параметрамсближался с трудом наемных рабочих, создавая тем самым предпосылки дляпоявления в обществе новой социальной группы.
Вместе с мануфактурами,работавшими на рынок, формировался и сам рынок, предполагавший достаточноинтенсивную торговлю и денежное обращение. Для его обслуживания нужны былибанки — и они стали формироваться в Польше XVIII в. Создателями их были купцы,и первоначально — иностранные. В 1723 г. гугеноты основали в Варшаве банк,обладавший большим по тем временам капиталом, ставший во второй половине XVIIIодним из крупных даже по европейским масштабам финансовых учреждений. Вслед заним стали возникать и другие банки. Финансовая ситуация Речи Посполитой в целомстановилась все более устойчивой.
Создателями мануфактур,пайщиками первых акционерных компаний и банков выступали в основном магнаты,поскольку только они обладали достаточным капиталом. Рядом с ними в качествеоснователя новых предприятий выступала и королевская власть. Такого типапредпринимательство вряд ли можно назвать капиталистическим илипротокапиталистическим. Но встречались и купеческие, и даже крестьянские покапиталу мануфактуры, которые использовали наемный труд и которые без натяжениямогут быть названы капиталистическими. Поэтому невозможно отрицать присутствиев Речи Посполитой второй половины XVIII в. элементов будущегокапиталистического уклада в экономике.
Каков был общий итогэкономического развития Речи Посполитой к концу XVIII века? Этот вопрос имеетзначение не только сам по себе, но и в связи со спорами о причинах разделовРечи Посполитой. Несомненны позитивные изменение и обретение польскойэкономикой положительной динамики. Несомненно и зарождение элементов нового — капиталистического — уклада в недрах феодального хозяйства. Но не менеенесомненно, что все успехи польской экономики выглядят внушительными на фонепредшествовавшего разрушительного кризиса. Кроме того, нужно иметь в виду, чтоРечь Посполитая складывалась из многих регионов, одни из которых,действительно, двинулись вперед (например Великая Польша), другие оставалисьглубоко отсталыми (значительная часть Мазовии, Малой Польши, восточных земель).В целом, и в конце XVIII века Речь Посполитая оставалась слабой в экономическомотношении и отсталой с точки зрения социально-производственных структурдержавой.
политическаясоциальная экономическая польша
4. Польша во второйполовине XVII-XVIII вв.: социальная структура
Экономический иполитический кризис, в который погрузилась Речь Посполитая в середине XVII в.сопровождался кризисом традиционных социальных структур. Главной чертойсоциального кризиса можно считать дезинтеграционные процессы в межсословных ивнутрисословных отношениях, а также в связях между территориями Речи Посплитой,между центром и периферией. В середине же и второй половине XVIII века вместе сэкономическим подъемом и политическими реформами традиционнаясословно-классовая структура общества стала перестраиваться. Стал менятьсяоблик главных социальных групп, появились новые социальные слои, стал менятьсяхарактер межгрупповых связей и отношений между регионами Речи Посполитой.
Едва ли не главнаяхарактеристика в эволюции крестьянства как сословия во второй половине XVII — первой половине XVIII вв. — резкое ухудшение его материального и правовогостатуса и внутренняя дифференциация. В эти годы заметно увеличился удельный веснаиболее бедных слоев деревни — загродников, халупников и коморников. Несмотряна законодательные запреты принимать крестьян без земли, в деревне становилосьвсе больше “люзных людей”, в использовании рабочей силы которых былизаинтересованы землевладельцы. С другой стороны, из-за сокращения сферытоварно-денежных отношения и сужения контактов с городом ослабли связи крестьянс окружающим миром.
Все это сопровождалосьусилением власти землевладельца над крестьянами и ограничением ихнефиксированных традиционных сословных прав. Связь крестьянина с землей всёчаще рассматривалось не как эмфитевтическое право (право неотчуждаемого инаследственного пользования), а как бессрочная аренда. Это позволяло феодалусгонять крестьян с земель, продавать их без надела, хотя последнее не получилоширокого распространения. Чаще всего такие случаи были как бы наказанием засамовольный уход. Преступлением считался и не санкционированный брак — землевладелец считался вправе распоряжаться жизнью крестьян и в этом отношении.Община как форма корпоративной организации крестьян практически пересталасуществовать.
В условиях военныхразорений и общего хозяйственного упадка заметно понижалась материальнаякультура деревни. Заметно ухудшилось качество жилья и питания, привычным сталголод, о гигиене быта не приходилось и говорить (скотину снова стали содержатьв избах), повысилась заболеваемость и смертность, крестьянство просто напростофизически деградировало от недоедания, болезней и чрезмерного труда (барщинадоходила до 12 дней с лана в неделю).
Все это вело к ростунапряженности и социальных конфликтов в деревне. Но до сколько-нибудь сильных ипродолжительных классовых конфликтов в собственно польских землях дело недошло. Даже тогда, когда на Украине вспыхнула крестьянско-казацкое восстаниепод руководством Богдана Хмельницкого, оно практически не распространилось напольские территории. Правда здесь, в Подгалье в 1651 году действовали отрядыкрестьян под руководством Костки Наперского, и в этом движении некоторыеисторики видели продолжение украинского крестьянского восстания. Однакопозднейшие исследования (А. Керстена) опровергли мнение об отрядах Наперскогокак антифеодальном крестьянском движении.
Известны и некоторыедругие случаи столкновения крестьян и землевладельцев (например, коллективныеотказы исполнять повинности, акты вооруженного сопротивления крестьян произволуземлевладельца, организованные совместные уходы на новые территории), однако вцелом польская деревня не столкнулась в годы даже самого жесточайшего кризиса ссерьезными крестьянскими выступлениями. Причиной была, видимо, возможность уйтина восточные территории, на которых польское государство было бессильноконтролировать крестьянские передвижения.
В середине и второйполовине XVIII века по мере преодоления хозяйственного положение крестьян сталоулучшаться, хотя и очень медленно. Вместе с тем продолжалась социальная дифференциациядеревенского населения. Халупники и коморники, которых становилось все больше,иногда уже выступают в качестве рабочей силы в хозяйствах зажиточных крестьян ипомещиков. Снова со всей остротой встала проблема “люзных людей”. С другойстороны, стал формироваться слой богатого крестьянства, способного дажеучаствовать в предпринимательстве. Все это было еще далеко откапиталистического расслоения деревни, но ясно говорило о кризисе феодальныхструктур и формировании новых социальных групп на селе.
Экономический, политическийи военный кризис этого времени еще сильнее ударил по горожанам. Число их в этовремя заметно сократилось, так как приток новых переселенцев был оченьнезначительным и никак не восполнял демографических потерь городов. Участие вполитической жизни было практически сведено к нулю, хотя Краков, Вильно иГданьск ( а со второй половине XVII века также Львов, Люблин иКаменец-Подольский) имели право посылать своих наблюдателей в сейм и сеймики. Городаоказались практически в полной зависимости от шляхты, потому что большая частьих лежала в частных владениях, а в городах на королевских территорияхзначительная часть земли принадлежала феодалам. В правовом отношении горожанеоставались также дискриминированы как и прежде.
Города Речи Посполитойбыли очень неоднородны в этническом и конфессиональном отношениях. Здесь былипредставлены поляки и литовцы-католики, православные украинцы и белорусы,немцы, многие из которых были протестантами, евреи, армяне. Одной изособенностей этого периода было быстрое возрастание удельного веса еврейскогонаселения в городах. И именно этно-религиозные конфликты, а не столкновенияпатрициата и плебса или всех горожан — с феодалами стали преобладающей формойвнутренней социальной конфронтации в польском городе.
Материальная культурагородов в эти годы деградировала едва ли не больше, чем в деревне. Впрочеммногие местечки мало чем отличались от сел. Невежество, жестокость, голод,болезни, страх, темные суеверия стали культурными доминантами городской жизниво второй половине XVII — начале XVIII вв.
Вторая половина XVIIIв. принесла стремительное возрастание социального, экономического,политического и культурного значения городского сословия в жизни РечиПосполитой. Это производит особенно сильное впечатление, когда мы сравниваем начавшиесяпроцессы с кризисом польского города в прежнюю эпоху. Особенно заметна былароль Варшавы. В ней и нескольких других крупных городах стал формироваться содной стороны, пролетариат (или продпролетариат), с другой — слой зажиточныхкупцов, предпринимателей, банкиров, по стилю жизни близких магнатерии.Одновременно формировались специфические профессиональные группы учителей,врачей, адвокатов, людей искусства — то есть будущая интеллигенция. В годыВеликого сейма и по Конституции 3 мая 1791 года польские горожане получили,наконец, ряд важнейших сословных прав — право владеть землей и заниматьгосударственные должности, неприкосновенность личности, ряд новых прав всудопроизводстве.
Социальный обликшляхетского сословия переменился в годы кризиса в двух отношениях. С однойстороны, магнаты все более и более отрывались от основной массы шляхты, средикоторой все более многочисленной становилась прослойка безземельной илималоземельной шляхты — голоты. Она попадала в прочную зависимость от магнатов исоставляла их клиентелу в политической жизни. Но и средняя шляхта в условияхдраматического кризиса фольварочного хозяйства оказывалась в жесткойзависимости от магнатов и составляла другую часть магнатской клиентелы. Тачасть средней и мелкой и мельчайшей шляхты, которая оказывалась связана с тойили иной латифундией образовала новую группу так называемой “дворской шляхты”. Приэтом шляхта одной земли оказывалась оторванной от шляхты других территорий,региональные социальные связи усиливались в ущерб общенациональным.
С другой стороны, вшляхетском самосознании все более усиливалось представление об едином“народе-шляхте”. Всякие указания на реальные социальные различия между беднойшляхтой и магнатами тщательно искоренялись из сеймовых документов и официальнойполитической риторики. Правовая унификация статуса шляхты была доведена до всехмыслимых пределов. Отмена “русского языка” в судах и канцеляриях Великогокняжества Литовского сняла последнюю препону на пути полного слияния дворянствадвух частей Речи Посполитой. Католическая культура барокко, однородная системавоспитания и образования, светская мифология сарматизма и вообще вся сословнаясубкультура шляхетства обеспечивали живучесть и прочность интегральногошляхетского самосознания. И вместе с тем события первой половины XVIII в.показали, что шляхта как сословие уже не способна управлять Польшей иобеспечить суверенитет польского государства.
Середина и втораяполовина XVIII в. принесли быстрые перемены. Стала формироваться так называемая“новая шляхта” и “новая магнатерия”. То, что отличало их от “старого”дворянство состояло не столько в правовом статусе или экономической роли,сколько в культуре, укладе жизни, мировоззрении. Интеллектуально и ценностноэто дворянство было ориентировано на Запад. Именно эти социальные группысоставили главную опору предпринятых в Польше преобразований.
5. Польша в XVII — XVIII вв.: культура
Большая часть XVII иXVIII вв. в истории Польши приходится на период, когда господствовала культурабарокко и Контрреформации. С 30 — 40-х годов XVIII века можно отсчитывать эпохуПросвещения в истории польской культуры. И в то, и в другое время польскаякультура была включена в общеевропейские культурные процессы, представляя ихрегиональный вариант. Культура Барокко была теснейшим образом связана сКонтрреформацией и Католической Реформой в Европе; культура Просвещения — ссекуляризацией и дехристианизацией.
Понятие Контреформациитрадиционно и издавна употребимо. Оно обозначает борьбу католической церквипротив Реформации и протестантизма. Понятие Католической Реформы, напротив,сравнительно ново, особенно для отечественной историографии. Под КатолическойРеформой понимаются преобразования внутри католической церкви, которыеразвертывались параллельно протестантской Реформации и в известном смысле былисхожи с ней — настолько, насколько способствовали, как и протестантизм,модернизации религиозной культуры.
Контреформацияразвернулась в Польше с 1560-х годов, сразу вслед за завершением последнейсессии Тридентского собора католической церкви (1545-1563). Не то, чтобы доэтого католическая церковь не пыталась остановить наступление протестантизма,но только после Тридентского собора эти действия приобрели последовательный ипрограммный характер и развернулись по всей Европе.
ПольскаяКонтрреформация ассоциируется с двумя именами — кардинала Станислава Гозия ииезуита Петра Скарги. Оба действовали в одном направлении, мобилизуя церковь иособенно монашество на борьбу с протестантизмом всеми доступными средствами.Какими именно?
Особенность Польши былав том, что здесь невозможно было полагаться на методы прямого насилия ипринуждения, поскольку свобода вероисповедания была гарантирована шляхтеВаршавской конфедерацией в 1573 г. Поэтому для того, чтобы вернуть вкатолическую церковь дворян и их подданных, нужно было опираться прежде всегона пропаганду, убеждение, полемику с протестантизмом. Главную роль в этойработе по “перевоспитанию” общества и отвращению его от протестантизма игралииезуиты. А одним из самых эффективных орудий их борьбы с протестантизмомоказались созданные иезуитским орденом школы — коллегии, в которых были введеныновые принципы и программы обучения, впитавшие лучший опыт европейскойпедагогики того времени. Высокий уровень преподавания и бесплатность привлекалив коллегии многих протестантов, многие из которых впоследствии обращались вкатолицизм.
Чрезвычайноразнообразны были используемые Контрреформацией методы пропаганды. Тут ииздание многочисленных полемических произведений и агитационных брошюр, иорганизация диспутов, и создание религиозных братств, и проведение пышныхпраздничных процессий, и прямое массированное миссионерство, и насаждениекульта католических святых, и использование театра и живописи для пропагандыпрограммы Контрреформации.
Наряду с этиминенасильственными методами борьбы с Реформацией, использовались и приемыпрямого административного давления на протестантов. Сигизмунд III Ваза подвлиянием иезуитов раздавал государственные должности и королевщины прежде всегокатоликам. Католики, заседавшие в судах, издавали решения, дискриминировавшиепротестантов. В сейме католическая партия торпедировала всякую попытку придатьВаршавской конфедерации силу незыблемого закона. Во многих городах протестантамбыл закрыт доступ в цехи и к должностям в городском самоуправлении. В деревнекрестьян обязывали посещать церковь, принимать участие в процессиях, регулярноисповедоваться и причащаться. Не обошлось разумеется и без ряда погромовпротестантских общин.
Результатом всех этихцеленаправленных действий было формирование в Польше конфронтационной атмосферыи воспитание нового поколения шляхты, искренно религиозной и преданнойкатолицизму.
Борьба с протестантизмомсопровождалась внутренними преобразованиями в католической церкви — Католической Реформой. Эти перемены коснулись всех уровней и структур церкви. Вприходах священники стали регулярно читать проповеди, создавать религиозныебратства, побуждать прихожан в частой исповеди и причащению, устраиватьвпечатляющие процессии, проводить систематическую катехизацию молодежи. Делаявсё это, они в случае необходимости обращались за помощью к землевладельцу иместной администрации.
Монашество, казалось быпришедшее в упадок в XVI веке, стало не только возрождаться, но приобретатьновую силу. Стремительно росло число монастырей и монахов (в три раза между1600 и 1700 годами!), расширяли деятельность старые и разворачивалидеятельность новые ордена. Монахи становились главными организаторамирелигиозной пропаганды, полемики и церковного книгоиздания. Из них же рекрутировалисьучителя в церковные школы.
Епископы сталисовершать регулярные инспекционные поездки по своим епархиям, обязаны были неотлучаться из них на долгий срок, создавали семинарии для подготовки низшегодуховенства. Образовательный уровень духовенства повысился, дисциплинасущественно укрепилась, моральный облик не вызывал стольких нареканий, какпрежде.
Укрепились связипольской церкви с Римом, папский нунций с 1556 г. постоянно находился в Польше,а епископы должны были регулярно отчитываться в Риме о своей деятельности.Церкви удалось установить теснейший союз с государством, который на протяженииXVII века усиливался с каждым десятилетием.
Вместе с тем по меретого, как ослабевало сопротивление протестантов и господство католицизма вПольше становилось всё более бесспорным, польский католицизм терял своюэнергию, наступательность, силу. В конце XVII — первой половине XVIII вв., вусловиях монопольного владычества и внешнего триумфа в Польше, католическаякультура снова начинает клониться к упадку. Религиозная жизнь наполняетсяневежественными суевериями, интеллектуальная культура духовенствапримитивизируется, церковь становится косной и малоподвижной, не умеющийответить на новые культурные потребности общества.
Культурную эпоху,наступившую в Европе вслед за Ренессансом называют эпохой барокко. Самопроисхождение термина до сих пор неясно. Он был заимствован историками отискусствоведов, в чьих трудах этот неологизм обозначал художественный стиль,отмеченный вычурностью, дисгармоничностью, любовью к контрастам и гиперболам ипротивопоставлялся эстетике Ренессанса. Долгое время в барокко видели толькодеградацию возрожденческой культуры, эпоху, не имевшую собственныхотличительных характеристик, некий культурный провал между Ренессансом иПросвещением. Со временем взгляд историков переменился и эпоху барокко сталирассматривать как оригинальную и имеющую громадное значение полосу в историиевропейской культуры.
Культура барокко вПольше, как и в других странах, теснейшим образом связана с Контрреформацией иКатолической Реформой. Однако ошибкой было бы приравнять культуру барокко ккультуре католической церкви, а всю польскую культурную историю XVII — первойполовины XVIII вв. рассматривать в связи с историей католицизма. Большой вкладв культуру Польши внес и протестантизм, а значительный сектор культурыоставался вообще вне существенных религиозных влияний.
Культура барокко быласвязана с определенным типом мироощущения, выразившимся и в литературе, и вискусстве, и в общественной мысли. Оно было построено на контрастах. Жизнелюбиесочеталось в нем с обостренным вниманием к теме смерти, радостные мотивы — соскорбными, обостренная религиозность с разнузданным гедонизмом, смирение — сгордыней, насилие и грубость — с любовью к утонченным формам, восхвалениегероизма — с проповедью квиетизма.
Наиболее полноевыражение эти черты мировоззрения барокко получили в польской литературе,которая представлена целым созвездием ярких имен. Среди писателей раннегобарокко наибольшую известность приобрел Николай Сеп-Шажинский, а в эпохурасцвета барочной литературы — католики Матвей Сарбевский, Самуэль Твардовский,Веспасиан Коховский и Ян Морштын, ариане Вацлав Потоцкий и Збигнев Морштын. Ноэто имена писателей и поэтов только первого ряда. За ними стояли многие другие.Литературное творчество, сочинение стихов, составление дневников ивоспоминаний, компиляция компендиумов семейных преданий, обращение друг к другус длинными посланиями стало широко распространенным явлением в шляхетскойсреде. Среди дневников этого времени особо следует выделить записки ЯнаХризостома Пасека, заурядного польского шляхтича XVII, наделенного незауряднымлитературным дарованием, который прекрасно выразил характерные чертышляхетского менталитета.
Наряду с литературойискусство заняло особое место в культуре польского общества. Дело в том, чтопеременилось само отношение к искусству. Его стали ценить. Не только король, номагнаты, зажиточные шляхтичи и горожане стремились привлечь художников, скульпторов,архитекторов, труд которых стал очень высоко цениться. Возросла роль искусствав каждодневной жизни. В магнатских резиденциях и при королевском двореустраивались театральные представления и музыкальные концерты. Для большихрелигиозных праздников писались стихи, создавались музыкальные композиции,декорации и росписи. Устройство свадеб и похорон включало в качественепременного компонента пышные процессии, орации и исполнение сложныхтеатрализованных ритуалов.
Ученые занятиястановятся профессией и польская наука эпохи барокко развивается в руслеобщеевропейских научных исканий. Она тяготеет к энциклопедизму. Примеромученого-энциклопедиста этого времени был Шимон Старовольский. Но были и ученые,работавшие в отдельных областях научного знания — например Коханский (?) вмеханике, Брожек в математике. Традиционно большое место занимала связанная стеологией философия. Расцвет переживала историография.
Продолжало возрастатьзначение образования и просвещения в обществе. Церковные школы существовалипрактически в каждом приходе, а в городах, монастырях, при епископских кафедрахоткрывались школы повышенного уровня и семинарии для подготовки духовенства.Особенно большое значение в системе образования, как говорилось выше, приобрелииезуитские коллегии. Наряду с ними существовали и протестанские школыаналогичного уровня. Краковский университет по-прежнему был главным центромвысшего образования, но стал очень консервативен и потерял былой авторитет.Рядом с ним возникли сначала коллегии, а затем сходные с университетамиакадемии в Вильне, в Замостье, во Львове. Протестантским центром высшегообразования, привлекавшим многих поляков был Кенигберг в Восточной Пруссии.Ариане создали свою академию в Ракове, которая приобрела славу “СарматскихАфин”. Большое значение, как и прежде имело продолжение образования заграницей.
Разумеется, польскаякультура этого времени оставалась сословно дифференцированной. Крестьянскаяжизнь текла в стороне от придворных празднеств в магнатских резиденциях. Сдругой стороны, философы-энциклопедисты мало что понимали в культуре “подлогосословия”. Шляхта выработала особую субкультуру сарматизма (см. выше). Крометого, в течение XVII — первой половины XVIII вв. польская культура не стояла наместе, а пережила период подъема и спада. Не говоря уже о том, что и Польша, иРечь Посполитая в целом включала представителей многих этносов и конфессий. Всеэто нужно иметь в виду, когда мы говорим о польской культуре барокко в целом.
На смену барокко вистории польской культуре пришло Просвещение. Это была культурная эпохавыраставшая не столько из собственно польской почвы, сколько привнесенная вПольшу извне, поскольку во второй половине XVII — первой половине XVIII вв. вкультурном развитии Польша существенно отстала от Запада.
Идеология и ценностныеориентиры Просвещения начинают проникать в Польшу при Августе III, нопо-настоящему культура Просвещения укореняется в годы правления СтаниславаАвгуста Понятовского. Новые веяния вступают в конфликтные отношения страдициями католического барокко и сарматизма. Современники аллегорически описывалиэтот конфликт как конфликт усов и парика. За сарматскими усами стояли “старыедобрые” традиции. За париком — прежде всего французские влияния, которыепородили в Польше своего рода галломанию, которой были недовольны ревнителистарины.
Галломания выражалась вшироком распространении французского языка, который стал занимать местолатинского; в переводе на польский французских книг; в волне французской моды;в частных путешествиях в Париж и переписке деятелей польской культуры сдеятелями французского Просвещения и вообще в популярности всего французского.Конечно, это не значит, что много менее интенсивными были связи с Германией илиИталией.
Под влияниеминтенсивных связей с Западом в Польше стали распространяться идеи и настроения,характерные для культуры Просвещения. Вместе с тем, деятели польскогоПросвещения старались синтезировать западную культуру с польскими национальнымитрадициями. Характерен пример Яна Потоцкого, который был воспитан за границей, свободноговорил по-французски, но в 1780-е годы демонстративно отказался отфранцузского платья и стал носить польский шляхетский кунтуш. Новую идеологию исвязанное с ней культурное движение называют “просвещенным сарматизмом”. Какпишут польские историки, в споре усов и парика “польские идеологи выбирали непервое, и не второе, а голову”.
Вместе с новойидеологией распространялись и новые вкусы, и новый уклад жизни. На место пышнойвеличавости в обращении приходили элегантность и светский лоск, танцы и игра вкарты заменяли обильные возлияния за долгими обедами и игру в кости, сталавысоко цениться способность вести остроумный галантный разговор, отношение к религиистановилось все более критическим и даже насмешливым, в моду входиловольтерьянство с его антиклерикализмом, чай, кофе и шоколад стали приходить насмену старым польским напиткам, адюльтер и едва ли не открытые внебрачные связистали восприниматься в высшем обществе как нормальное явление. Конечно, все этиперемены затронули лишь верхние слои общества, но именно они образовывали общийвектор культурной перестройки. Духовная же культура большинства населения,особенно крестьянства, еще долгое время оставалась во власти прежних традиций.
Новые веяния дали осебе знать практически в каждой области культурной жизни. Особенно заметны былиих плоды в сфере образования. Здесь, начиная уже с 1740-х годов, стала менятьсята модель образования, которая была внедрена в польскую культуру иезуитами вэпоху Контрреформации. Первыми стали менять программы и методы обучениямонахи-театинцы, вслед за ними — пиары, один из которых, Ст. Конарский, создалновую по типу школу — шляхетский корпус (Collegium Nobilium). В 1765 году быласоздана первая светское высшее учебное заведение — Рыцарская школа, котораяготовила офицеров для польской армии. К реформам приступили и иезуиты, но ихорден был распущен в 1772 году, имущество и школы переданы в распоряжениеКомиссии национального просвещения, которая развернула реформу образования навсех уровнях. Это коснулось прежде всего Краковского и Виленского университетов,в которых было ограничено преподавание теологии, место латинского языка впреподавании занял польский, были расширены кафедры точных и естественных наук.Второй уровень в системе представлен был отныне 74 средними школами, в которыхвводилась новая программа обучения, отменено преподавание теологии, сокращенкурс латыни, зато были введено преподавание истории, географии, иностранныхязыков. Приходские школы были оставлены в ведении церкви, но для них сталииздаваться специальные учебники.
Эпоха СтаниславаАвгуста Понятовского была слишком коротка, чтобы предпринятые реформы успелипринести конкретные результаты в масштабе всей страны. Однако повышение уровняграмотности и образованности городского населения стало очевидно еще до концаXVIII века.
Вместе с реформами вобласти образования большой прогресс был достигнут в науке. Появились первыенаучные периодические издания (например, “Новые экономические и ученыеведомости, или собрание вещей, для счастья человеческой жизни необходимых” или“ Собрание разного рода сведений из области свободных наук, философии,естественного права, истории и моральной политики”) и научные общества.Крупными учеными стали братья Ян и Енджей Снядецкие (первый — в астрономии,математике, географии; второй — в химии, биологии и медицине). В философииособенно велика была роль Гуго Коллонтая и Станислава Сташица. Они же быливыдающимися польскими публицистапми той эпохи. Адам Нарушевич создалмонументальную “Историю польского народа”, заложив основы современной научнойисториографии истории Польши.
Польская литературапереживала быстрый подъем и обновлялась во многих отношениях. Широкоераспространение получили комедийные и сатирические жанры, и на этом поприщеособенно прославились Игнаций Красицкий и Франтишек Богомолец. СтаниславТрембецкий и Каэтан Венгерский открыли новую эпоху в истории польской поэзии.Войцех Богуславский стал основателем польского оперного театра и постановщикомпервой польской оперы “Осчастливленная нищета”. Труппа Богуславского сталаназываться “Национальный театр”. В 1790-е годы были написаны первые полонезыМихаила Огинского. Таким образом, складывалась польская национальная музыкальнаяшкола.
В живописи, скульптуреи архитектуре ведущую роль играли французы и итальянцы мастера, рядом скоторыми в конце XVIII века стали появляться и яркие польские мастера. ФранцузНорблин оставил ряд очень выразительных и точных зарисовок варшавской жизниначала 1790-х годов и времени национального восстания 1794 г.
В целом, польскаякультура второй половины XVIII развивалась в общеевропейском русле и ритме ипереживала очевидный подъем.