А.А.Зализняк
Однуиз традиционных для последних двух веков дискуссионных проблем из областиистории русской литературы и культуры составляет вопрос о происхождении «Словао полку Игореве».
Противостоятдруг другу две точки зрения — что это подлинное произведение, созданное вдревнерусскую эпоху, и что это подделка конца XVIII века, созданная незадолгодо первой публикации этого произведения в 1800 году. Разрешение этой дилеммычрезвычайно затруднено тем, что рукописный сборник, в составе которого было«Слово о полку Игореве», по сохранившимся сведениям (впрочем, не совсемчётким), погиб при нашествии Наполеона в великом московском пожаре 1812 года.Тем самым анализ почерка, бумаги, чернил в данном случае невозможен.
Дискуссиямежду сторонниками и противниками подлинности «Слова» возникла уже вскоре послепубликации памятника и не угасает до сих пор. К сожалению, в этой дискуссиинемалую роль играли и играют не собственно научные аргументы, а страсти ипристрастия.
Литературоведческиеи историко-культурные аргументы, выдвигавшиеся с обеих сторон в этой дискуссии,всё же не обеспечивают строгого и однозначного решения проблемы. Больше шансовздесь у лингвистики, поскольку она позволяет достичь более высокой степенистрогости, чем в других гуманитарных дисциплинах.
Русскиерукописи XI — XVI веков можно подразделить так:
1)созданные в XI — XIV веках и дошедшие до нас в записях той же эпохи; это чистыйдревнерусский язык во всех его аспектах (грамматика, фонетика, орфография);
2)созданные в XI — XIV веках, но дошедшие в списках XV — XVI веков; здесьсохраняется древнерусская грамматика (иногда с некоторыми ошибками), но писецуже произносит слова не по-древнему, а в соответствии с фонетикой своеговремени и записывает по более поздней орфографии;
3)созданные в ХV — XVI веках; это уже более поздняя («старовеликорусская») нетолько фонетика и орфография, но и грамматика.
Лингвистическийанализ «Слова о полку Игореве» даёт следующий результат: все основныехарактеристики (фонетические, орфографические, морфологические, синтаксические)здесь такие же, как в памятниках второй из этих трёх групп. А от первой и оттретьей группы имеются чёткие отличия. «Слово» совпадает с памятниками второйгруппы по нескольким десяткам параметров, в том числе таких, гдесоответствующее грамматическое правило отличается высокой сложностью. Дажеимеющиеся в тексте «Слова» ошибки — в точности такие же, какие характерны дляписцов XV — XVI веков.
Никакихязыковых элементов, которые принадлежали бы языку XVIII века и не могли бы в тоже время принадлежать языку переписчиков XV — XVI веков, в тексте «Слова» нет.
Выясняется,кроме того, что в «Слове» есть такие отклонения от фонетических,орфографических и морфологических норм, которые в рукописях ХV — XVI вековвстречаются только у писцов великорусского Северо-Запада и северной Белоруссиии возникают в силу особенностей соответствующих диалектов.
Вывод:
либо«Слово о полку Игореве» и есть древнее сочинение, дошедшее в списке XV — XVIвеков, сделанном северо-западным писцом, — в тексте нет никаких элементов,которые исключали бы такую версию;
либовсе эти языковые характеристики искусственно воспроизвел умелый фальсификатор(или имитатор) XVIII века.
Темсамым проблема сводится к тому, чтобы сделать обоснованный выбор между этимидвумя возможностями.
Вверсии подлинности никаких дополнительных объяснений здесь не требуется.
Вверсии поддельности необходимо выяснить, каким образом фальсификатор могдостичь такого результата. Разумеется, он непременно должен был быть знаком скаким-то числом подлинных древних рукописей. Для воспроизведения древнего языкау него было в принципе два пути: интуитивная имитация языка каких-топрочитанных им рукописей или познание всех необходимых языковых характеристик иумение их применить к сочинению текста.
Вариантс непосредственной (интуитивной) имитацией.
Имитатордолжен был создать сочинение, которое, во-первых, соответствовало бы всем общимдревнерусским нормам, во-вторых, обладало бы индивидуальными языковымиособенностями некоторого образца — какой-то конкретной рукописи, представляющейсобой список XV — XVI веков с древнего подлинника, сделанный северо-западнымписцом.
Этопримерно то же, как если бы сейчас русскому человеку, не владеющему украинскимязыком и не имеющему отношения к лингвистике, дали в подлиннике собраниесочинений, допустим, Коцюбинского и, если пожелает, то и другие книгипо-украински и предложили сочинить на некую заданную тему украинский текстстраниц на десять, причём с индивидуальными особенностями языка Коцюбинского.Каковы шансы на то, что его сочинение успешно прошло бы контроль со сторонылингвистов, то есть что они не отличили бы его язык от подлинного украинского ивдобавок признали бы его похожим на язык Коцюбинского? Весь накопленный нынеопыт наблюдений над тем, как люди осваивают иностранные языки, говорит за то,что шансы на успех здесь имел бы только гениальный имитатор.
Нодаже и этой аналогии в данном случае недостаточно. Как показывает изучение,рукописи, совпадающей по всем своим языковым характеристикам со «Словом о полкуИгореве», не существует. Любая реальная рукопись XV — XVI веков в каких-тохарактеристиках с ним расходится. Это значит, что имитатор не могориентироваться во всём на один образец. Он должен был в одних фонетических играмматических пунктах «настраивать себя» на один образец, в других — надругой, в третьих — на третий.
Никакихпримеров интуитивной имитации такой неимоверной степени сложности история незнает. Гений имитации, возможно, сумел бы сделать и это (поскольку за гениемпри желании можно предполагать практически безграничные способности). Ночеловек, не являющийся гением, этого сделать безусловно не мог.
Вариантс научным овладением всеми теми закономерностями строения текста, которыереально соблюдены в «Слове о полку Игореве».
Вэтом случае фальсификатор должен был быть первоклассным лингвистом, которыйпоставил себе сознательную цель создать у своих будущих критиков впечатление,что перед ними древнее сочинение, переписанное на Северо-Западе в XV — XVIвеках. Для этого он должен быть воспроизвести в своем тексте: 1) древнейшиеграмматические черты; 2) особенности их передачи и частичного искажения писцамиXV — XVI веков; 3) северо-западные диалектные черты. И следует отметить, что онзаботился исключительно о мнении далёких потомков, ибо несомненно понимал, чтов современном ему обществе никто не имел никакого понятия о всех этих материяхи никак не мог оценить его виртуозности.
Необходимо,однако, ясно представлять себе общую ситуацию в конце XVIII века. Историческойлингвистики, т.е. науки об изменении языков во времени, ещё не существует, доеё первых шагов ещё остаются десятилетия. Никаких каталогов рукописей ещё нет.Даже просто установить, относится ли конкретная рукопись к древнейшим векам,или к XV веку, или к XVII веку, можно только в качестве особого научногодостижения — поскольку подавляющее большинство русских рукописей не датировано,т.е. не имеет даты в тексте, а палеография, позволяющая датировать рукописи поформе букв, ещё находится в совершенно зачаточном состоянии. Никаких грамматикдревнерусского языка ещё нет. Никаких описаний фонетики и орфографии древних рукописейещё нет.
Всеэти знания были накоплены исторической лингвистикой лишь на протяжениипоследующих двух веков, трудами сотен филологов, включая десяткивысокоталантливых. На этом пути был сделан ряд выдающихся открытий, без которыхнаши нынешние знания об истории русского языка были бы невозможны. Два примера:в 1890-е годы Александр Иванович Соболевский открыл, что в XV — XVI вв. врусских рукописях использовалась особая орфография южнославянскогопроисхождения, которой не было ни до, ни после этого периода. Тогда же ЯкобВакернагель открыл закон, которому в древних индоевропейских языках подчинялосьрасположение во фразе энклитик — безударных служебных слов. И так далее, вдесятках пунктов.
Ивот всех этих знаний наш фальсификатор должен был достичь сам — начиная ототкрытия самого фундаментального принципа изменяемости языка во времени икончая сотнями конкретных деталей из фонетики, орфографии и грамматикирукописей разных веков и разных уголков Руси. Среди прочего он должен былсделать — на век раньше Соболевского и Вакернагеля — открытия обоих этихучёных, поскольку в сочинённом им «Слове о полку Игореве» представленаюжнославянская орфография, а энклитики размещены в точном соответствии сзаконом, который носит ныне имя Вакернагеля. Не зная всех этих больших и малыхправил, он неизбежно допустил бы в своём сочинении целый ряд ошибок; между темв «Слове о полку Игореве» таких ошибок нет.
Лингвист,равный по потенциалу совокупности десятков и сотен своих более поздних коллег,— несомненно, безмерный гений. И столь же уникально и его поведение: будучивеликим учёным, он не оставил потомкам ни слова обо всех своих открытиях,вместо этого пожелав для себя полной вечной безвестности.
Таковитог анализа языка «Слова о полку Игореве». Подделка не является абсолютноневозможной, но её можно допустить только в том предположении, что еёосуществил некий гений, причём пожелавший полностью скрыть от человечества своюгениальность.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.historia.ru/