Имядоктора исторических наук, сотрудника института истории, филологии и философииСибирского отделения Академии наук Николая Ивановича Павленко хорошо известнов нашей стране. Прежде всего, он известен как автор единственных в своем роде всоветской и российской историографической литературе монографий, посвященныходной из самых интересных страниц истории России – эпохе Петра Первого.
МонографияНиколая Ивановича Павленко «Птенцы гнезда Петрова» — своеобразное продолжениеего популярных книг «Петр Первый», «Александр Данилович Меншиков». Она пережиланесколько изданий с изменениями и дополнениями автора. Эта работа посвященапамяти академика Алексея Павловича Окладникова (1908-1981), крупнейшегоисторика и этнографа, который был учителем и одним из первых рецензентов книгН.И.Павленко.
Какотмечает сам автор, название позаимствовано у А.С.Пушкина, из его знаменитой«Полтавы». В этом исследовании Павленко поставил перед собой следующую задачу:показать события той бурной эпохи сквозь призму жизни и деятельности трехсподвижников Петра – Бориса Петровича Шереметева, Петра Андреевича Толстого иАлексея Васильевича Макарова.
Новизна иуникальность этой монографии обусловлена широким привлечением неопубликованныхисточников. Большая часть биографий этих деятелей написана автором на основеархивных материалов, хранящихся в Центральном государственном архиве древнихактов (ЦГАДА) и в Рукописном отделе Государственной публичной библиотеке имениМ.Е. Салтыкова-Щедрина. До исследований Павленко опубликованной биографии А.В.Макаровавообще не существовало, а сведений о жизненном пути Б.П.Шереметева иП.А.Толстого было довольно мало (сам автор отмечает работы А.И.Заозерского иН.П.Павлова-Сильванского). Поэтому Павленко досконально изучил архивные фонды,особенно фонд «Кабинет Петра» в ЦГАДА, где есть многочисленная корреспонденциякабинет-секретаря А.В.Макарова и фонд «Сношения России с Турцией» в ЦГАДА, гдеотражена деятельность П.А.Толстого на дипломатическом поприще. При написанииработы использовались и раритетные книги современников петровской эпохи: «Словаи речи» Феофана Прокоповича и «Книга о скудости и богатстве» Ивана Посошкова.Павленко пишет, что даже разговорная речь его героев им не выдумана, априведена из соответствующих источников.
Большуюроль для написания монографии сыграли и такие документы, как дела следственныхкомиссий, т.к. Макаровым занимались три такие комиссии, а Толстым – одна. Когдаподследственные оказывались в экстремальных условиях, то, естественно, ярчепроявлялись сильные и слабые стороны их личности.
Конечно, цельюавтора было не только, даже не столько, написание биографий трех сподвижниковПетра. Мы знаем, что спор о закономерностях, прогрессивности и целесообразностиреформ того времени идет в исторической науке очень давно, причем до настоящеговремени высказываются полярные точки зрения по этой проблеме. Нет согласия и ввопросе о том, в какой мере эти реформы выступают продолжением предшествующегохода российской истории, а в какой означают разрыв с ней. Противоречивостьоценок петровских реформ имеет вполне реальную основу, и Павленко, на мойвзгляд, через судьбы «птенцов гнезда» высказывает свой взгляд на эпоху,которая, по мнению многих, разделила историю нашей страны на два периода (Русьдопетровская и Россия послепетровская; Русь царская и Россия императорская;Русь московская и Россия петербургская). Известна горькая фраза Ф.И.Тютчева:«Вся история России до Петра – сплошная панихида, после Петра – сплошноеуголовное дело».
С самогоначала своей работы автор отвергает тезис некоторых историков об одиночествеПетра: «время преобразований выдвинуло немало выдающихся деятелей, каждый изкоторых внес свой вклад в укрепление могущества России. Называя их имена,следует помнить о двух обстоятельствах: об исключительном даре Петра угадыватьталанты и умело их использовать и о привлечении им помощников из самойразнородной национальной и социальной среды».
Думаю,что необходимо привести еще одну цитату Н.И.Павленко о том, почему для этоймонографии он выбрал жизнь именно этих людей: «В портретных зарисовках каждогоиз них можно обнаружить черты характера, свойственные человеку переходнойэпохи, когда влияние просвещения еще не сказывалось в полной мере. Именнопоэтому в одном человеке спокойно уживались грубость и изысканная любезность,обаяние и надменность, под внешним лоском скрывались варварство и жестокость.Другая общая черта – среди видных сподвижников царя не было лиц с убогиминтеллектом, лишенных природного ума. Наконец, бросается в глаза общность ихсудеб: карьера всех героев книги трагически оборвалась».
Перваяглава книги посвящена Борису Петровичу Шереметеву, а статьи в этой главе имеютназвания: «Начало пути», «Первые победы», «Новое назначение», «Вновь вдействующей армии» и «Семейные радости и печали». Граф Борис Петрович Шереметев(1652-1719) вошел в историю России как первый боевой фельдмаршал,главнокомандующий армией в Полтавском сражении 1709 года и Прутском походе 1711года. Во время Северной войны 1700-1721г.г. командовал войсками в Прибалтике,на Украине и в Померании. Как личность, Шереметев сформировался во второйполовине 17 века, когда был патриархальным воеводой, участвовал в Крымских иАзовских походах. Поэтому именно оттуда все его представления о военномискусстве, где главным являлось не умение, а число. В петровское время он сбольшим трудом, но все же приобрел навыки в создании и управлении новымрегулярным войском. На протяжении всей его жизни главным для него было полебрани и очень логично, что именно ему Россия обязана первыми крупными военнымипобедами. Павленко показывает, что отношение царя к своему фельдмаршалу никогдане было особенно теплым, но не было и враждебным. Шереметев никогда неуклонялся от любых поручений Петра и со свойственной ему медлительностью, но ис чувством долга их выполнял. Автор очень подробно останавливается на таком досих пор спорном вопросе, как отношение Шереметева к делу царевича Алексея.Когда в 1718 году царевичу был подписан смертный приговор, то подписифельдмаршала под ним не оказалось. Царь посчитал, что Шереметев разделял мыслиАлексея и не приехал на суд в Петербург, не пожелав идти против своей совести.От князя М.М.Щербатова возникла молва, до сих пор бытующая в литературе, чтоШереметев сказал: «Служить своим государям, а не судить его кровь моя естьдолжность». Однако с помощью анализа писем Шереметева кабинет-секретарюМакарову, князю Меншикову и адмиралу Апраксину Павленко опровергает версиюЩербатова: на подобную демонстрацию своей независимости фельдмаршал был простоникогда не способен. Однако это событие (реакция царя) полностью лишило егодушевного покоя. Остаток жизни его не покидало чувство одиночества, обиды истраха перед царем. Он завещал похоронить себя в Киево-Печерской лавре, рядом смогилой любимого сына, но Петр решил по-другому. Могила первого в Россиифельдмаршала открыла захоронение знатных персон в Александро-Невской лавре.
Главу оБорисе Петровиче Шереметеве Павленко завершает следующим выводом: «СмертьШереметева и его похороны столь же символичны, как и вся жизнь фельдмаршала.Умер он в старой столице, а захоронен в новой. В его жизни старое и новое тожепереплелись, создав портрет деятеля периода перехода от Московской Руси кевропеизированной Российской империи. А народная память сохранила имяШереметева как полководца, громившего шведов во главе лихой московской пехоты икавалерии»
Вторая исамая большая глава книги посвящена Петру Андреевичу Толстому. Автор нескрывает своей симпатии к этому деятелю, считая его одной из самых ярких фигурсреди сподвижников Петра. Петр Андреевич Толстой (1645-1729) вошел в историюРоссии как крупный государственный деятель, дипломат, посол в Османской империи(1702-1714). Он добился возвращения в Россию царевича Алексея Петровича ируководил следствием по его делу. В 1717-1721 г.г. был президентомКоммерц-коллегии, с 1718 года начальником Тайной канцелярии. В Персидскомпоходе 1722-1723 г.г. возглавлял походную канцелярию Петра. В 1725 годусодействовал возведению на престол Екатерины Первой, был членом Верховноготайного совета. Получив графское достоинство, стал фактическим родоначальникомграфов Толстых (именно в этом роду спустя сто лет родился великий русскийписатель Лев Николаевич Толстой). В 1726 году выступил против А.Д.Меншикова и в1727 году был заточен в Соловецкий монастырь, где и скончался спустя два года ввозрасте 84 лет. Описывая столь долгую и очень насыщенную жизнь П.А.Толстого,Павленко делит эту главу своей книги на четыре части: «Дедушка в волонтерах»(имеется в виду, что в возрасте 52 лет, будучи дедушкой, Толстой испросил уцаря разрешения отправиться волонтером в Италию); «В Стамбуле»; «Облава» и «Взаточении».
Павленкоотмечает, что биографии Толстого присуща захватывающая интрига. Он былединственным сподвижником Петра, который начинал свою карьеру его противником(в острой схватке за власть действовал на стороне Софьи и Милославских), азаканчивал верным и преданным слугой. Причем в ряды сподвижников он влился взрелые годы. Этому способствовала поездка в Италию: «Его кругозор расширилсянастолько, что он мог отнести себя к числу если не образованнейших, тодостаточно европеизированных людей России, чтобы стать горячим сторонникомпреобразований». Павленко пишет об упорстве и усердии Толстого, т.к. он необучался новому, а переучивался, что всегда труднее и сложнее.
За времяпребывания в Стамбуле в должности русского посла Толстой заметнопоспособствовал тому, чтобы престиж России был значительно поднят (речь идет обутверждении нового статуса посла как постоянного представителя России присултанском дворе и о предотвращении выступления Османской империи против Россиив тот период).
Павленкоотводит отдельную часть («Облава») для рассказа о виртуозно проведенной Толстымдипломатической операции по розыску царевича Алексея и возвращению его в Россию.Проявив свои лучшие качества: твердость, решительность, обходительность и дажевкрадчивость, Толстой, с одной стороны, уговорил царевича вернуться в Россию, ас другой – не вызвал никаких дипломатических осложнений с венским двором. ЗдесьПавленко вступает в своеобразный заочный спор с родоначальником русскойисторической науки В.Н.Татищевым, который придерживался противоположного мненияи осуждал Толстого за лицемерие, жестокость и отсутствие элементарнойнравственности. В ответ на это Павленко пишет: «Петр Андреевич руководствовалсяне своекорыстными, а государственными интересами, и его действиявознаграждались в той мере, в какой они способствовали укреплению либо мощигосударства, либо позиции монархов». И еще: «нравственные критерии не применимыни к дипломатам, ни к государственным деятелям тех времен». На мой взгляд,такая позиция (тем более, что она совсем не нова и уже стала почтибанальностью) довольно опасна, потому что ведет к отсутствию острой критики итем самым развязывает руки политикам и государственным деятелям нашего времении становится базой для формирования идеологии, попирающей мораль.
Автор сбольшим вниманием и теплотой описывает общение Толстого с Петром, министрами, атакже в семейном кругу, где он предстает преданным слугой, добрым порядочнымчеловеком, заботливым мужем и отцом.
Послесмерти Петра и восшествии на престол Екатерины произошла острая схватка двухвысших сановников покойного императора – Толстого и Меншикова. Она закончиласьполным поражением Петра Андреевича и крахом его блистательной карьеры. Наоснове следственных материалов Павленко делает заключение, что со стороныТолстого это был лишь акт самозащиты, а не страсть к интригам и честолюбивымзамыслам. Автор ставит перед читателями ряд очень интересных вопросов: «Какмогло статься, что одаренный и, несомненно, проницательный человек, каким былПетр Андреевич, так легко дал загнать себя в угол, оказался в опале и закончилжизнь в каменном мешке Соловецкого монастыря? Почему он, несмотря на то, чтологика борьбы и соперничества принуждала его быть энергичным ибескомпромиссным, проявил столько нерешительности и пассивности, чтопрактически без всякого сопротивления сдался на милость своего соперника –Александра Даниловича Меншикова? Почему, наконец, Толстой, опытный политик иинтриган, вел себя перед Учрежденным судом как на исповеди и не предпринял ниединой попытки отпираться от каких-либо обвинений?»
Павленконе дает развернутых ответов на эти вопросы (изначально он не ставил перед собойтакой задачи), говоря лишь об определенных иллюзиях: все послепетровскиеперевороты совершались именем претендента на трон. Меншиков действовал именемимператрицы в борьбе с Толстым (именем императора чуть позже был свергнут и сам).Очень важно отметить, что представления об этике и нормах морали того временине позволяли ни Толстому, ни Меншикову, оказавшимся в роли побежденных, лгать иизворачиваться.
Суверенностью можно сказать, что Петр Андреевич Толстой служил делу Петра вернои преданно и без оглядки отдал этой службе все свои недюжинные способности.
Лично мнев книге «Птенцы гнезда Петрова» самой интересной показалась глава, посвященнаяжизни и деятельности Алексея Васильевича Макарова. Как уже отмечалось выше,фигура Макарова – одна из самых малоизученных в истории петровской России,однако, как стало понятно из монографии Павленко, его влияние на события техлет и на самого Петра совсем не соответствует тому скромному месту, какое онзанимает в исторических энциклопедиях. Вот что пишет о нем автор: «Макаров внеснемалый вклад и в победы русского оружия на полях сражений Северной войны, и вуспешные действия русской дипломатии, и в строительство регулярной армии ифлота, и в новшества культурной жизни страны. Трудно переоценить лепту,внесенную им в создание отечественной промышленности. Он участвовал во всехпреобразовательных начинаниях царя. К этому его обязывала занимаемая должность:он являлся кабинет-секретарем Петра и, следовательно, был причастен ксоставлению указов, к переписке с агентами и послами царя за границей, ксоставлению реляций и отправке царских повелений на театр военных действий и,наконец, к проверке, как выполнялась воля царя».
В этойглаве тоже четыре части: «Кабинет его величества»; «Кабинет-секретарь»;«Звездный час» и «Мрачное десятилетие». Павленко отмечает, что точноустановлено лишь то, что Макаров был сыном подьячего вологодской воеводскойканцелярии, а вот года его рождения доподлинно никто не знает (предположительно1674 или 1675). Начальной датой его службы в Кабинете следует считать 1704 год,что подтверждается патентом на звание тайного кабинет-секретаря. В 1710-1713г.г. его величали «придворным секретарем», а с конца 1713 года –кабинет-секретарем. В Кабинет стекалась огромная масса материаловобщегосударственного значения. Все документы, прежде чем попасть к царю,проходили через руки кабинет-секретаря. Петр высоко оценил многие достоинстваМакарова: потрясающую работоспособность, верность, надежность, трезвую голову иясный взгляд. В обязанности Макарова постепенно стали входить не толькопросмотр и систематизация корреспонденции, но и определение важности существадела; более того, со временем он стал готовить проекты ответов, которые потомподписывал царь.
Сохранилсвою должность Макаров и при Екатерине, когда был создан Верховный тайныйсовет. Более того, именно это недолгое время царствования Екатерины и называетПавленко «звездным часом» Макарова. От имени императрицы Макаров созывалВерховный тайный совет, объявлял на его заседаниях именные указы, передавал емуна рассмотрение челобитные, адресованные Екатерине. Павленко пишет, чтоМакарова невозможно было заподозрить в коварстве, в плетении интриг, внанесении ударов исподтишка. Он всегда проявлял удивительную выдержку,обходительность. После смерти Екатерины Кабинет был ликвидирован, а Макаровстал президентом Камер – коллегии, что низводило его до положения обычногочиновника, хоть и высокого ранга. Но с начала царствования Анны Иоанновныкарьера Макарова вообще оборвалась. С 1731 до самой смерти в 1740 году АлексейВасильевич находился под следствием, причем следствия эти накатывались одно надругое и тянулись долгое десятилетие. Таких могущественных врагов, какимператрица Анна Иоанновна, кабинет-министр Андрей Иванович Остерман ипрезидент Синода Феофан Прокопович, Макаров нажил себе из-за того, что неотказался от принципов, которые впитал за годы более чем 20-летнего общения сПетром. К тому же, он не утратил собственного достоинства и вел себя независимоот немецкой камарильи, окружившей трон.
Павленкозавершает главу о Макарове так: «Алексей Васильевич испытал на себе в полноймере жестокость мрачного времени, когда трон занимала Анна Иоанновна, а странойправил Остерман. В последнее десятилетие своей жизни он стал жертвой«остермановщины» и предстает как крупная трагическая личность. Макаровпринадлежал к числу первых русских людей, осознанно поднявших голос противнемецкого засилья».
Теперьследует остановиться на общих выводах, которые делает автор из своеймонографии. В первую очередь, он отмечает, что эти яркие и непохожие личности(аристократ Шереметев, представитель посада Макаров и потомок помещиков среднейруки Толстой) дополняли друг друга и создавали единую команду. Сам Петрговорил, что управление страной складывается из двух забот: «распорядка иобороны». Шереметев и Толстой зарекомендовали себя в «обороне», а полемдеятельности Макарова был «распорядок».
Деятельностькаждого из них была подчинена воле Петра, а когда его не стало, то сказалосьограничение проявления инициативы и самостоятельности не только в действии, нои в мышлении его сподвижников.
Заключительныйи, мне кажется, главный вывод настолько хорош и убедителен в своейаргументации, что несомненно заслуживает того, чтобы привести его полностью вавторской редакции: «Абсолютистский режим уготовил сподвижникам Петра однуобщность, относящуюся к их судьбам: почти все они плохо кончили. Вспомнимтрагическую судьбу Меншикова, коротавшего последние месяцы своей жизни в глухомБерезове, или Толстого, скончавшегося ссыльным на Соловках, опалу Макарова изавершение жизненного пути на эшафоте Голицыными и Долгоруковыми. Системаправления имела самое прямое отношение к этим падениям, ибо самодержавный стройставил как возвышение, так и опалу государственных деятелей в прямую зависимостьот личных качеств монархов: их способностей, вкусов, представлений о своей ролив государстве и т.п. Совершенно очевидно, что бездарным наследникам Петраоказались не ко двору его незаурядные сподвижники. При Петре никто из них неосмеливался навязывать ему свою волю и править страной его именем. Приничтожных преемниках Петра Великого такие возможности появились. Короче, ссоратниками Петра, многих из которых можно назвать людьми очень одаренными,произошло то же самое, что и с маршалами Наполеона, низведенными до положениязаурядных людей после того, как их гениальный повелитель сошел с историческойсцены»
МонографияН.И.Павленко носит научно – художественный характер, поэтому здесь нет точного,детального анализа эпохи. Задачей автора было написание исторических портретовсподвижников Петра, строго основываясь на архивных документах. Но именно черезэти документы перед нами встает и образ эпохи. С задачей приоткрыть читателямнекоторые незаслуженно забытые или малоизвестные имена автор, по-моему, блестящесправился. А через эти биографии и высказал свой взгляд на вековой спористориков по теме петровских реформ.
Попрочтении данной работы можно сделать вывод, что автор относится к реформамПетра как к важнейшей вехе в истории, ибо они означали начало процесса модернизации и европеизации России. При сохранении известной преемственности,новая система учреждений означала в то же время радикальный разрыв спредшествующей практикой управления. Новыми чертами петровской и всей имперскойадминистративной системы по сравнению с приказной системой Московскогогосударства стали централизация и дифференциация функций аппарата управления, атакже известная его милитаризация, свойственная вообще абсолютистским режимам.Административные реформы Петра, состоящие из модернизации, европеизации идогоняющего развития, выступили первыми в ряду подобных преобразований новоговремени, обнаружили ряд устойчивых признаков, которые затем прослеживаются сразной интенсивностью в реформах России вплоть до настоящего времени.Совершенно очевидно, что такие преобразования были бы просто невозможны безкрепкой команды профессионалов, людей умных и одаренных, которых, как правильнозамечает Н.И.Павленко, Петр умел выискивать, делать своими единомышленниками ипривлекать на службу.
Ещенеобходимо отметить, что из монографии Павленко хорошо видно, что построениерационально управляемого государства путем реформ и законодательногорегламентирования было осознанной целью Петра. Он мечтал о создании, по еговыражению, «регулярного» государства, в котором использовались бы хорошопродуманные законы, обеспечивающие бесперебойное функционирование всегомеханизма управления и ограждающие население от произвола чиновников. Но приотсутствии каких-либо институтов социального контроля государство ничем не былосвязано в ходе осуществления реформ. И реформы стали приобретать характерпринудительных мероприятий. Никакая инициатива, исходящая от общества и даже отближайшего окружения, стала не нужна. Петру необходимы были лишь способные организаторыи исполнители.
На мойвзгляд, автор практически никак не обозначил еще одну чисто российскую причину,которая четко обозначилась в петровскую эпоху и является одним из главныхтормозов поступательного движения России. Подавляющая масса населения нашейстраны не обладала и не обладает способностью осознанного отношения кмодернизации, а потому воспринимает ее как нечто чуждое и даже враждебное.По–моему, очень точно сказал об этом А.И.Герцен: «Русский народ – консерваторпо инстинкту. Он держится за удручающий его быт, за усвоенное, за знакомое. Ондаже новое понимает только в старых одеждах или через силу».
Справедливо и по достоинству оценивая деятельность Б.П.Шереметева, П.А.Толстогои А.В.Макарова, автор мало уделяет внимания тем людям, благодаря которым исформировались взгляды и убеждения Петра. Тесная дружба связывала его с опытнымгенералом, прошедшим всю Европу от Шотландии до России, П.И.Гордоном; с учеными инженером Я.В.Брюсом; с авантюристом и дипломатом Ф.Я. Лефортом. Именно в этомкругу людей очень хорошо осознавались отсталость России, необходимость перемен,европеизации и, в то же время – наличие практически неограниченных ресурсов дляэтого.
Но сглавным заключением этой монографии Николая Ивановича Павленко можно и нужнополностью согласиться: «Важный итог деятельности «птенцов гнезда Петрова»состоит в том, что каждый из них вносил свою лепту в укрепление могуществаРоссии и превращение ее в великую европейскую державу».