Кавказв XVI—XIX веках
План
1. Кавказ, его история и специфика
2. Северный Кавказ. Положение в XVI—XVIII вв.
3. Присоединение Северного Кавказа к России в XVIII—XIX вв.
4. Армения в XVI—XVIII вв.
1. Кавказ, его история и специфика
кавказ северный армения история
Кавказ —это особый мир множества этносов, конфессий, социумов, культурно-лингвистическихгрупп и иных социальных общностей, которые при всех своих отличиях друг от друга,иногда весьма резких, образуют все же своеобразное единство. Это единство на протяженииистории многими оспаривалось или ставилось под вопрос, особенно — во время войн,революций, межэтнических и межрелигиозных конфликтов, повстанческих и других движенийсоциального и политического протеста. И, тем не менее, вся история Кавказа, изобилующаяобщественными потрясениями, человеческими трагедиями и даже национальными катастрофамидля многих проживавших здесь или продолжающих жить народов, свидетельствует о том,что Кавказ — это не только обилие противоречий, несогласий и взаимных претензий,но также сложный регион, единый в многообразии, имеющий свое общее лицо и определеннуюобщность менталитета, нравов, обычаев, норм поведения и духовных ценностей. Привсей ограниченности этой общности, существующей в неразрывном единстве со спецификойобщественного быта и внутреннего мира каждого этноса или социума, каждой общины,конфессии или группы, трудно переоценить значение того, что объединяет всех кавказцев.
Ввиду этогосвоеобразие кавказского культурно-исторического сообщества заключается в том, чтоэто — единство в многообразии, целостная и многоцветная суперкультура, построеннаяна взаимодействии, кое-где синтезе, кое-где сосуществовании, а кое-где и непримиримомпротивостоянии тесно взаимосвязанных и в чем-то противоречивых и даже конфликтующихдруг с другом субкультур. Тем не менее наличие центробежных и разъединяющих тенденцийпериодически умеряется стремлением к объединению и согласию.
На составнаселения Кавказа, судьбы его народов и государств всегда влияли геополитические,физико-географические, климатические, территориальные и прочие условия. На сильнопересеченном, в большинстве случаев труднодоступном и не всегда благоприятном дляжизни, изобилующем горными кряжами и ущельями пространстве между Черным и Каспийскимиморями всегда жили десятки крупных и сотни небольших племен и народностей. Еще Аль-Масудиотмечал, что Кавказ — это «великая гора», которая «вмещает много царств и народов». И всем им некуда было уйти друг от друга, ибо пригодных для жизни земель на гористомКавказе для всех всегда не хватало.
Люди, концентрируясьв долинах и предгорьях, в случае конфликтов сражались до последнего, так как уходиз родных мест означал не только затрату родины и давно освоенной земли (без перспективыполучить новую, за которую надо было еще бороться), но и потерю лица и самоуважения,без которых кавказец существовать просто не может. Да и рельеф серьезно препятствовалуходу или делал его невозможным. В связи с этим в жизни кавказцев, наряду с крайнейжесткостью в принципиальных конфликтах, сформировался некий свод правил, способствующихдостижению согласия по самым разным вопросам — от политических и военных до хозяйственныхи бытовых. Долгая и противоречивая история приучила народы Кавказа к тому, что имдруг от друга никуда не деться, как и от своего опыта общения и своей многострадальнойземли. Поэтому историю каждого из них надо изучать не отдельно, а в рамках общегодля всего Кавказа исторического развития и с учетом совместно выработанных общихдля всех кавказцев ценностей.
Хребты Кавказскихгор разделяют не только территорию региона, но и его население. Особенности топографииКавказа определяют и обилие разновидностей форм жизни, и этническую разнородность.Более того, они же породили редкую для других регионов фрагментацию этносов, что,в свою очередь, предопределило живучесть общинных, племенных, родовых структур,а также — крайнюю многочисленность локальных структур и субкультур, языков и наречий.Этнокультурное разнообразие Кавказа также исторически связано с его положением междуЕвропой и Азией, между ареалами земле-дельческо-городских и кочевых цивилизаций.Этот регион, чрезвычайно важный в геостратегическом отношении, всегда отделял востокЕвропы от запада Азии, христианство от ислама, оседлый мир от кочевого. Здесь вразное время сходились интересы таких великих держав, как Рим и Византия, Россияи Золотая Орда, Иран и Османская империя. Для правителей всех этих государств-гигантовКавказ был необходим и сам по себе, и как плацдарм для вторжения на Ближний Восток,и для контроля над стратегически важными путями, в том числе — через Каспий и Черноморье.Кавказ в самом общем плане — это не только горы и не только отделенные горными хребтамиот восточной Европы закавказские страны. Это также и степное Предкавказье, своегорода переход от Закавказья к южнорусским равнинам. Именно по этой причине СеверныйКавказ существенно отличается от южного по своим природным условиям, по своей истории,политическим судьбам, культуре и составу населения. Тем не менее, то общее, чтообъединяет кавказский север и Закавказье, все же, пожалуй, преобладает и дает основаниярассматривать Кавказ как единый комплекс, а историю его народов — в тесной взаимосвязисевера и юга, их взаимодействии и взаимовлиянии.
Прикаспийскийпуть был с незапамятных времен привычной дорогой степных набегов на страны Закавказья,но также — важнейшим руслом транскавказской транзитной торговли. По сведениям Страбона,именно по этому каналу древнейшие жители региона получали доставлявшиеся к ним черезМидию и Армению индийские и вавилонские товары. Древние аланы более двух столетийна заре нашей эры совершали походы в Закавказье и Малую Азию через Дарьяльское ущелье,получившее впоследствии название Аланские ворота. Результатом ответных нашествийстало освоение в I в. н. э. прикаспийских территорий восточногоКавказа пришедшими с юга ираноязычными племенами. В Закавказье уже в I тысячелетии до н. э. существовали развитые культуры и государства.Но их влияние на Северный Кавказ было ограниченным до великого переселения народовIV—VI вв. н. э. Еще раньше под воздействием вторжений извне (скифов,киммерийцев, древних тюрок) на Кавказе постоянно происходили перемещения, смешения,взаимная ассимиляция разных этносов и племен, что нередко приводило к исчезновениюнекоторых из них и образованию новых. Важное значение имело вторжение гуннов в концеIV в. н. э. через Закавказье в Иран,
Малую Азиюи Сирию. Отступив вскоре на Северный Кавказ, гунны потом вплоть до VI в. нападали на Закавказье. В состав созданного ими союза племенвходили булгары, авары, хазары и другие народы, впоследствии известные на востокеЕвропы. В это же время крайне обострилась борьба за Кавказ между Римом (потом —Византией) и Ираном. Отражением этой борьбы явилось торжество христианства в Армянскомцарстве, Картли (Грузии) и кавказской Албании, в которой, однако, сильные позициисохраняли зороастризм и местные языческие культы.
Для дальнейшихсудеб Кавказа было весьма важным распределение влияния Византии (т. е. условно —Запада) и Ирана (Востока). Практически они поделили между собой грузинские и армянскиеземли, а также Северный Кавказ. Прикаспийские территории восточного Кавказа осталисьза Ираном, господствовавшим здесь более 200 лет. Вместе с иранцами на этническийсостав жителей Кавказа в то время существенно повлияли гунны и хазары, а затем —пришедшие в середине VII в. арабы.Закавказье и часть кавказского севера вошли в состав Арабского халифата и подверглисьислами-зации. Ислам наиболее успешно распространялся в прикаспийском Кавказе. Нои Тбилиси не избежал этого влияния и стал столицей эмирата, где проживало многоарабов, персов и других мусульман. Борьба между Византией и Халифатом продолжаласьболее 400 лет. В ходе ее не раз армянские и грузинские земли восстанавливали своюнезависимость. В XI в. тюркские племена из Центральной Азиипод предводительством династии Сельджукидов захватили Кавказ и окончательно изгналивизантийцев, разгромив их в 1071 г. Но Грузия, объединенная БагратомПI (975—1014), избежала нового порабощения. В 1122 г. царь Давид Строительизгнал мусульман из Тбилиси. В правление царицы Тамары (1184—1213)Грузия достигла расцвета, раскинувшись от Эрзерума до Ганджи и Черкессии, атакже — подчинив себе Ширван и Трапезунд. Отбив нашествие тюрок, Грузия распространиласвою власть и на север Армении, усилив одновременно свои позиции на востоке Закавказья,севере Ирана и на Черноморском побережье. Примерно в то же время, в XIIв., громадные пространства равнинногоПредкавказья и Северного Кавказа — от Нижнего Дона до Дербента были заняты кипчаками— половцами, которые отступили сюда из южнорусских степей под ударами киевскогокнязя Владимира Мономаха. Часть кипчаков даже служила царям Грузии. Что не помешалоим, однако, в XIII в. опустошать Грузию и самостоятельно,и в составе монголо-татарской армии.
ВоцарениеСельджукидов на огромном пространстве от Средней Азии до Анатолии привело к наплывутюркских племен на Кавказ, где они компактно заселили территорию бывшей КавказскойАлбании и часть земель Армении и Грузии. Как и в Малой Азии, это привело к масштабнымразрушениям и гибели значительной части жителей (особенно в Армении), к тюркизациинаселения, в ходе который были вытеснены языком пришельцев местные языки «азери»(на юге), «арани» (на севере), а также начала формироваься тюркоязычная азербайджанскаянародность. В дальнейшем усилению этого процесса способствовал приход в Закавказьеновых тюркских племен (в основном огузов) во время нашествий монголов и Тимура.С той поры прежнее название «Арран» сменилось на тюркско-иранское Карабах («Черныйсад»). Следует отметить, что азербайджанский язык и культура формировались постепенно,вбирая в себя элементы прежнего культурного слоя, а функции литературного языкадолгое время выполняли арабский и фарси (персидский).
В 1220 г.монголы вторглись в Карабах, а потом в Грузию и Армению, что привело к подчинениюГрузии наследникам Чингисхана и гибели армянской государственности. Подвергшеесястрашному разорению, Закавказье в целом стало объектом ожесточенной борьбы междутюрко-монгольскими ханами Золотой Орды и правившими в Иране монгольскими правителямиХулагидами. Оно сильно пострадало в XIV в. вовремя походов Тохтамыша и Тимура. Особенно тяжелый удар был нанесен Грузии походом1403 г., после которого она так и не оправилась. Вскоре она распалась на независимыецарства Картли, Кахети, Имерети и княжество Самцхе-Саатабаго. Тогда же, в XV в., Армения попала под власть племенных союзов кочевых тюрок Кара-Коюнлу(«Черных баранов»), а затем Ак-Коюнлу («Белых баранов»), господствовавших на западеИрана, в Ираке и на юге Кавказа. Уничтожение армянского населения, в том числе —большей части знати, захват ее земель военно-кочевой аристократией монголо-татар(в том числе — кипчаков, не раз вторгавшихся с севера в Закавказье), разрушениегородов, привели к росту начавшейся еще в XI в. эмиграции армян в Грузию, Иран и особенно Малую Азию, где сконца XI в. существовало Киликийское Армянскоецарство во главе с династией Рубенидов (1080—1375). Часть армян перебраласьв Крым и даже в Польшу. Некоторые оказались в Индии и Средней Азии.
Мусульманскоенаселение Закавказья также подвергалось эксплуатации и грабежу сменявшими друг другазавоевателями, однако — в гораздо меньшей степени ввиду религиозной и языковой близостикипчакам, огузам и татарам, составлявшим основу войск, завоевывавших Кавказ. Этоже относится и к мусульманам Северного Кавказа. Впрочем, в самом начале монгольскихпоходов на Кавказ кипчаки, обосновавшиеся в Предкавказье и тогда еще не принявшиеислам, разоряли Ширван и Арран, уже в значительной мере и тюркизированные, и исламизированные.В дальнейшем тюркизация и исламизация Восточного Кавказа (преимущественно территориисовременных Азербайджана и Дагестана), в меньшей степени — Северного Кавказа, продолжалисьвследствие постоянного наплыва тюрок с войсками монголов, Тимура, Ак-Коюнлу и Кара-Коюнлу.Пришельцы долгое время сохраняли племенную организацию, личную свободу и привилегированноеположение. А на местных жителей, включая мусульман, распространялось действие указа(ярлыка) 1303 г. о прикреплении к земле, т. е. о закрепощении оседлого сельскогонаселения.
В XV в. самостоятельность на Кавказе сохраняли лишь грузинские государстваКартли, Кахети и Имерети, а также — Ширван, которым с 654 г. правили мусульманскиевластители, с 799 г. именовавшиеся ширваншахами. При династии ширваншахов Дербенди(1382—1538) Ширван со столицей в г. Шемахе стал процветающим центром земледелия,выделки шелка и тканей, важным международным торговым и культурным центром. В Шемахеимелись многочисленные шелкопрядильни, ткацкие и ковровые мастерские, предприятияпо выделке бумаги, а также многочисленные фактории местных, арабских, персидских,хорезмийских, индийских, русских и западноевропейских купцов. Шемаха славилась такжемастерами ширвано-апшеронской архитектурной школы, местной миниатюры, конкурировавшейс персидскими образцами, и декоративно-прикладного искусства. Здесь жили многиепоэты и другие деятели культуры, в произведениях которых отражался процесс формированияазербайджанского этноса как за счет тюркизации местного ранее ираноязычного и другогонаселения, так и путем интеграции тюрок, пришедших из Средней Азии, Ирана и северокавказскихобластей. Этот процесс был во многом схож с аналогичным процессом формирования турецкогоэтноса в Анатолии. Однако именно в XV в. наметилосьотделение тюрок Закавказья от малоазиатских прежде всего на основе постепенногообособления в XIV в. восточнотюркских наречий до того единоготюркоязычного комплекса Малой Азии, Ирана и Закавказья. Одним из ранних азербайджанскихпоэтов считается уроженец Шемахи Имадеддин Насими (конец XIV в. — начало XV в.). Он — среди первых авторов газелей на азербайджанском языке,отступивший от традиции писать стихи по-арабски или по-персидски. К XV в. относится и творчество Касима Энвера, ученого — географа Бакуви,как и создание шедевров азербайджанского зодчества — дворца ширваншахов в Баку,дворцового комплекса «Хешт-бехишт» (Восемь раев) в Тебризе и других.
Культурно-лингвистическиеразличия дополнились (а во многом и порождались) историко-политическими процессами.Захватив в 1453 г. Константинополь, турки-османы активизировали свою экспансию запределами Анатолии, в том числе — в бассейне Черного моря и на Кавказе. Подчинивсебе Крым в 1475 г., они стимулировали экспансию Крымского ханства на Северный Кавказ,а также — набеги с целью работорговли по всему Черноморскому побережью Кавказа.Их нараставшее соперничество с Ираном не только ставило в отчаянное положение христианКавказа, прежде всего — грузин и армян, зажатых между двумя мощными мусульманскимидержавами, но сказывалось и на положении кавказских мусульман, исторически (а вXIII—XV вв. и политически) связанных с Ираном или, по крайней мере, стюрками Ирана. Это обстоятельство также сказалось и на обособлении кавказских тюрокот анатолийских, и вообще на дальнейших судьбах Кавказа.
В историиКавказа чрезвычайно важны были связи между самими кавказскими народами. Они в определенноймере затруднялись религиозными различиями, игравшими в эпоху Средневековья весьмазначительную, иногда решающую роль. Существенны были географические и экономическиефакторы.
Так сложилось,что Западный Кавказ был изначально втянут в византийскую торговлю и вообще в сферувлияния (в том числе религиозного) Византии, в известной мере дополнявшегося влияниеми торговыми операциями генуэзцев. В то же время Восточный Кавказ и Дагестан былисвязаны главным образом с Ближним Востоком, прежде всего — с Арабским халифатоми Ираном. Северный Кавказ при этом оказывался яблоком раздора, тяготея в культурно-религиозномплане к Восточному Кавказу, но экономически и политически — к Западному. Даже вXIV—XV вв. там была весьма интенсивна генуэзская торговля. Но с падениемВизантии все изменилось и прежняя конкуренция ориентации, не лишенная религиозно-культурногосодержания, превратилась к началу XVI в. в османо-иранскоесоперничество чисто политического свойства (несмотря на наличие также суннитско-шиитскихразногласий).
При всейсложности внутрикавказских споров и давних счетов (например, у жителей равнин кгорцам и у автохтонов к пришлым мигрантам) народы Кавказа всегда интенсивно общалисьдруг с другом. Известно, что постоянно существовали экономические, культурные ипрочие связи Северного Кавказа с восточным Закавказьем, что и определило во многомэтнический облик последнего. В армии Грузии на разных этапах ее истории служилиадыги (черкесы), аланы (осетины), лаки, ингуши, чеченцы, представители различныхнародов Дагестана. В то же время правители Дагестана, Кабарды, Осетии устраивалинабеги на земли грузин, армян и прочих жителей равнин и долин. В XIV в. значительная часть осетин, спасаясьот монголов, переселилась в Грузию. Часты были случаи единения абхазов и кабардинцев,миграций аварцев и других этносов Дагестана, возникновения в Дагестане и Азербайджанесмешанных поселений горцев разного происхождения, нанимавшихся на службу к карабахскому,кубинскому, текинскому и другим ханам. По разным причинам — политическим, экономическим,военным, природным и иным — неоднократно менялись места расселения различных группкавказцев, например, таких как ногайцы (потомки кипчаков), адыги, кабардинцы, чеченцы,ингуши и другие. К началу XVI в. началосьрасселение армян среди северокавказских черкесов («черкесо-гаев»). Все эти процессы,иногда связанные также со стихийными бедствиями (землетрясениями, болезнями), иногда— с сезонными работами, были свойственны всему Кавказу. Поэтому, например, дажев Грузии, стране с наиболее прочной государственностью и компактным расселениемгосударствообразующего этноса, также сложилось, как и в других регионах Кавказа,полиэтническое общество, включавшее помимо грузин, также армян и представителейдругих народов, в том числе — мусульман. Но, конечно, в наибольшей степени этнонациональнаяи политическая раздробленность была свойственна Северному Кавказу, где с VIII в. насчитывалось множество мелких «царств»,княжеств, бейств, ханств, общин, племен.
Важной частьюистории Кавказа издавна были его связи с Россией. Первые сведения о славянах и русахобнаружены еще в армянских и грузинских источниках VII—XI вв., а сведения оКавказе — в русских летописях XI—XII вв. Русские товары отмечены на рынкахГанджи и Дербента еще в X в., а во Владимирскойи Псковских землях найдены арабские дирхемы IX—X вв., чеканенные в Тбилиси. В более позднеевремя были известны шелка, драгоценности и оружие, доставлявшиеся из Шемахи преждевсего армянскими купцами. появившимися на Руси еще до ее крещения. Во многих источниках,в том числе —- в поэмах великого Низами Ганджеви, получили отражение русские походы1025—1034 гг. на Баку, Дербент и Ширван. В то же время известно, что русские дружинникислужили у эмира Дербента в X в., а армянские воины— в войсках киевского князя Ярослава Мудрого в XI в. и галицкого князя Льва Даниловича в XIII в.
Русь и Кавказсвязывали также семейно-династические отношения. Князь Владимир Святой был женатна Анне, армянке по происхождению, сын Мономаха Ярополк, также как и Андрей Боголюбский,его брат Всеволод и киевский князь Мстислав — на аланских княжнах. Князь киевскийИзяслав женился в 1154 г. на Русудан, дочери грузинского царя Дэ-метрэ, а знаменитаягрузинская царица Тамара вышла замуж за Юрия, сына Андрея Боголюбского. Изгнанныйчерез два года из Грузии по собственной вине, Юрий, по некоторым данным, потом правилнебольшим уделом в Карабахе.
Грузинскиеи армянские монахи, как и греко-византийские, повлияли на формирование основ православнойкультуры Киевской Руси, а мастера живописи, мозаики и орнамента из Грузии, Армениии христианской Албании Кавказской участвовали в строительстве и украшении русскихцерквей. Сыграли свою роль и переводы литературных и теологических сочинений с армянскогона русский и с русского на армянский («Жития блаженных Бориса и Глеба»), особенно— в XI в.
После того,как Русь и Кавказ стали данниками Золотой Орды, связи их на некоторое время пришлив упадок. Их возрождению во многом способствовали армянские купцы Крыма, часто приезжавшиев Москву и образовавшие там в XIV— XV вв. большинство особого сословия «гостей-сурожан», т. е. торговцевиз Сурожа (Судака). В связи с этим недалеко от московского Кремля был даже возведенармянский караван-сарай. Армянские купцы нередко выполняли и дипломатические порученияправителей Москвы, в частности — «государя всея Руси» Ивана ПI. Усиление в XV в. турецкой экспансии на Черном море перекрыло многие пути черноморскойторговли, что привело к оживлению торговых путей через Каспийское море, Дербенти Шемаху, где русские купцы действовали в партнерстве с местными торговцами различногопроисхождения. В 1465 г. были установлены дипломатические отношения между Москвойи государством ширваншахов Дербенди. Посольство Василия Панина в Шемаху в 1466 г.явилось первым русским посольством в страны Востока. Тогда же Дербент, Шемаху иБаку посетил знаменитый тверской купец — путешественник Афанасий Никитин. В 1475г. Иван ПI направил своего посланника к правителю государства Ак-Коюнлу Узун Хасану.А в 1491—1492 гг. в Москву прибыло посольство от кахетинского царя Александра.
Таким образом,к XVI в. Кавказ оставался политически (а такжеэтнокультурно) раздробленным и практически беззащитным перед соперничавшими из-занего мусульманскими державами. Превращение Черного моря почти во «внутриосманскоеозеро» отрезало Кавказ от Европы. Выход за пределы османо-иранского соперничествабыл возможен только через Россию, которая тогда еще не стала великой державой, толькочто освободилась от Золотой Орды и накапливала силы для следующего рывка. Но ужеимевшийся к тому времени опыт русско-кавказских отношений, стремление России избавитьсяот ордынского наследия (в том числе — от необходимости платить дань Крыму, осуществлявшемутогда экспансию на Северный Кавказ) и неизбежность столкновения с мусульманскимидержавами, поддерживавшими наследников Золотой Орды, как бы притягивали Россию кКавказу. В этом же направлении действовали и постепенно оформлявшиеся экономическиеи геостратегические интересы встававшего на ноги молодого Русского государства. 2. Северный Кавказ. Положение в XVI—XVIII вв.
В XVI в. ориентация на Россию стала пробиватьсебе дорогу почти у всех народов Кавказа. Однако на Северном Кавказе это чувствовалосьострее. Отношение к Москве здесь стало вопросом практической повседневной политикипосле присоединения к Московскому государству Казанского (в 1552 г.) и Астраханского(в 1556 г.) ханств, вследствие чего территория, контролируемая русскими властями,вплотную подошла к землям северокавказских народов. В новом раскладе сил северокавказскогоареала гораздо более существенную роль, чем раньше, стал играть «русский фактор»,да и в военно-политических планах Москвы, особенно касавшихся Крымского ханстваи его сюзеренов в Стамбуле, Северный Кавказ выдвинулся на самое важное место. Свидетельствотому — первые русские крепости, возведенные в регионе русскими казаками на рекеТерек в XVI в. (начиная с города Терки). Тогда женачалось налаживание не только торговых, но и политических связей северокавказцевс Россией.
В 1558 г.черкесский (кабардинский) князь Темрюк прислал в Москву двух своих сыновей — Булгорукои Салтанкула. Последний вскоре крестился, породнился с царем (женившись на родственницецарицы) и стал одним из ближайших советников Ивана Грозного под именем Михаила Черкасского.После смерти царицы Анастасии Иван Грозный женился в 1561 г. на сестре Михаила,Марии Темрюковне, что еще более усилило влияние черкесской родни царя. По мнениюнекоторых историков, именно под влиянием черкесов царь ввел на Руси опричнину, противопоставивее «земщине» подобно такому же делению государства на «хассе» (особый, дворцовый)и «дивани» (т. е. принадлежащий «диван аль-Мамалик», т. е. совету земель) во многихгосударствах Востока, прежде всего в Османской империи и Иране. О порядках в этихгосударствах черкесы и другие кавказцы были хорошо осведомлены. Более того, естьпредположение, что во многом у опричников (одним из командиров которых стал самМихаил Черкасский) было сходство с «нукерами» — привилегированными дружинникамимногих северокавказских властителей. Впрочем, о сущности опричнины существуют идругие точки зрения.
На черкесскоеи вообще восточное происхождение опричнины и всего, что с ней было связано, косвенноуказывает и ее конец: бывший тесть царя Темрюк (Мария Темрюковна к тому времениумерла) и его черкесы будто бы примкнули к разорительному походу крымского ханана Москву в 1571 г., вследствие чего царь по ложному подозрению казнил Михаила Черкасскогои изгнал черкесов и татар из своего окружения, одновременно запретив само слово«опричнина». То было трудное для царя время — против него взбунтовались мусульманеПоволжья, а ранее союзная Ногайская Орда примкнула к крымцам. Но, пережив поражение,разгром столицы и еще 36 городов, гибель десятков тысяч и угон в плен сотен тысячлюдей, царь все же на деле сохранил многое из опричнины, в частности — набранныйиз опричников особый полк «стремянных стрельцов» и особый фонд дворцовых земель,отобранных опричниками у боярской знати.
Черкесы былине единственными северокавказцами, наладившими в XVI в. политические связи с Москвой. Еще при Василии ПI (1505—1533)московский государь получил у мусульман особое наименование «Ак Падишах» (Белыйцарь), что было прямо связано с признанием мусульманами преемственности его властиот таковой золотоордынских ханов, называвших свое государство «Ак Орда» (Белая Орда).Это признавали многие ранее подвластные золотоордынцам правители, в частности ногайскиекнязья, называвшие Ивана Грозного «счастливым государем, ведущим свой род прямоот великого Чингиза» (что было неверно). Тем не менее, в XVI в. в Москву приезжали послы от адыгов,кабардинцев, ингушей и владетелей Дагестана, искавшие в Москве помощи и покровительства,а иногда — даже просившие принять их в российское подданство. Известно, что в XVI в. часть чеченцев (галгаев-Цев, нынешнихаккинцев) были христианами, как и многие кабардинцы. В 1658 г. представители двухвайнахских тейпов (кланов) тушинов и шатоевцев принесли присягу на подданство Россиив одном из соборов Кремля в Москве, т. е. они были христианами.
Однако такиеслучаи были все же редки. И даже когда представители Северного Кавказа вступалив русское подданство, это вовсе не означало распространения на них административнойвласти и законов России. Вернее было бы говорить о том, что Северокавказские правителистановились в этом случае чисто формальными вассалами царя, а точнее — его союзниками,причем — не очень постоянными. Их ориентация на Москву оказывалась весьма шаткойи могла измениться в зависимости от ситуации в России (переживавшей, в частности,«Смутное время» в начале XVII в.) илиот исхода османо-иранских войн, которые во многом велись именно за влияние на Кавказе.
Сила воздействияизвне (до XV в. византийцев и генуэзцев, с XVI в. — османов, иранцев и русских) былаособенно заметна на Северном Кавказе, где политическая раздробленность, этническаячересполосица, обилие племен, конфессий, группировок, государственных образованийи мелких властителей создавали весьма запутанную и постоянно менявшуюся картину.Оказавшийся в XIII в. здесь доминиканский монах Юлиан писал,что типичной ситуацией у аланов является «постоянная война князя с князем, местечкас местечком», что даже на работу в поле люди отправляются вооруженными, ибо «немогут выходить в безопасности из своих местечек небольшими группами за чем бы тони было». Это привычное состояние «войны всех против всех» сохранялось на СеверномКавказе и в дальнейшем, ибо социальные отношения в основном регулировались обычнымправом (адатом) внутри каждого племени (и то не всегда), но почти отсутствовалисколько-нибудь четкие правила урегулирования межплеменных, межродовых, межгрупповыхспоров, разногласий и противоречий. Постепенно проникавший сюда с VII в. ислам, сильно повлияв на быт и культурувоспринявших его народов, в гораздо меньшей мере воздействовал на политические исоциальные отношения, во многом остававшиеся в сфере воздействия адата. Вследствиеэтого правовая ситуация менялась мало и крайне медленно, тем более что патриархально-общинныйстрой и родоплеменная структура отличались исключительной устойчивостью. Это и определялосохранение политической дробности и пестроты северокавказских народов.
К XVII—XVIII вв. на эту дробность и пестроту стало накладываться постоянноеприближение к региону границ Русского государства и постепенное заселение примыкающихк Предкавказью областей русскими и украинскими переселенцами, а также — пришлымикалмыками, ногайцами и другими подданными России. Среди них особой привилегированностьюи активностью выделялись донские и Гребенские казаки. Сюда же стали переселятьсягосударственные крестьяне, ремесленники и чиновники из разных губерний России, иэто способствовало развитию земледелия, скотоводства и различных промыслов в регионе.
Особо следуетостановиться на роли казачества, которое возникло еще в период Золотой Орды и представлялособой особый вариант русского и украинского этносов с обычаями, чертами быта и одежды,заимствованными (в том числе — благодаря смешанным бракам) у других народов, ранеезанимавших южные степи. Среди них немало было и выходцев с Кавказа, которых вплотьдо XVIII в. на Украине называли «черкасами» и существовалдаже город Черкасы, от которого и произошло название выстроенной в XVI в. столицы донских казаков — Новочеркасска.Термин «черкасы», конечно, был собирательным. По некоторым данным, он пошел от чеченцев,владевших в средние века частью Ногайской степи до острова Чечень на Каспийскомморе. Часть из них, крестившись после 1557 г., т. е. после принятия частью ногайцеврусского подданства, положила начало терскому казачеству, которое в начале XVII в. насчитывало 160 семей в крепости Теркина Тереке. В дальнейшем они смешались с беглецами из России и были расселены в 1712г. в пяти станицах, составив основу терско-гребенского казачества.
ИсламизацияЧечни в XVII в. воздвигла барьер между ранее мирнососуществовавшими казаками и чеченцами. Часть последних (гуноевцы), преследуемаяжестоким шейхом Барсаном, убивавшим христиан, ушла на север. Но даже в XIX в. гуноевцы — казаки ездили в горы, агуноевцы-чеченцы в казачьи станицы. Русские, постоянно пополнявшие ряды казачества,всегда определяли главное в его облике — русскоязычие и православие. Но наряду сэтим в состав терцев, гребенцов и Сунженских казаков (переселенных на реку Сунжучасти терцев) входили также пришельцы калмыцкого, осетинского и ногайского происхождения.Они во многом позаимствовали (в основных чертах) тип и внутреннее убранство домов,одежду (бурку, бешмет, черкеску), оружие у выходцев с Кавказа, особенно из Чечни(из тейпов гуной и варандой). Более того, многие из них знали язык чеченцев, ихтанцы, манеру пения, горский этикет.
Постоянныйконтакт, взаимодействие и взаимовлияние, наблюдавшееся между казаками и горцами,определили и важную роль казаков в сложной борьбе на Северном Кавказе, с конца XVI в. находившегося под властью ханов Крыма.Россия стремилась вытеснить крымцев, османов и иранцев из региона, опираясь на казакови используя освободительные настроения кавказцев, а также — их давние и многообразныесвязи с Россией.
Однако этисвязи не всегда срабатывали. В частности, наметившееся оживление связей чеченцев,ингушей и народов Дагестана с Россией после того, как на Кавказе побывал после персидскогопохода 1722 г. Петр I, сопровождалось строительствомкрепостей, таких как Кизляр в 1735 г., Моздок в 1763 г., новых форпостов и казачьихстаниц. Само по себе увеличение численности местного русского населения неоднозначновстречалось горцами, интересы которых ущемлялись тем, что пришельцы в административноми хозяйственном отношении осваивали земли, ранее либо фактически принадлежавшиегорцам, либо ими использовавшиеся (причем, как правило, не под пашни, а под выпасскота). Еще больше задевались интересы местных старожилов раздачей земель помещикам,в том числе горским князьям, многие из которых ранее не имели крупных владений ине пользовались над соотечественниками такой властью, каковую получали из рук российскойадминистрации.
Все эти поводыдля недовольства постепенно накапливались и множились. Их удавалось как-то нейтрализоватьтолько тогда, когда к ним не добавлялись какие-либо дополнительные мотивы военного,национального или религиозного противостояния. Но, разумеется, как правило, такиемотивы всегда находились.
Одним изнаиболее крупных народов региона были осетины. — прямые потомки аланов, когда-тозанимавших огромную территорию от Крыма до Урала и даже доходивших до Иберийскогополуострова на западе Европы. Называемые в Древней Руси «ясами», они создали своюгосударственность и высокую культуру, которые пришли в упадок после монголо-татарскогонашествия XIII в. Аланы после этого были вытеснены сравнин Предкавказья в горы, где сыграли значительную роль в этногенезе ряда народовСеверного Кавказа, но прежде всего осетин, формирование которых происходило в XV—XVIII вв. на северных и южных склонах Центрального Кавказа. Среди нихс XVII в. распространялся ислам, но большинствоисповедовало (с VII в.) христианство. Характерно, что осетины,как и некоторые другие народы Кавказа (например, абхазы), наряду с христианствоми исламом неофициально соблюдали некоторые обряды язычества, сохранявшие свое значениев этнической самоидентификации народа.
Северныеосетины были теснее связаны с соседними народами Северного Кавказа, в частности— с кабардинцами, южные — с Грузией, судьбу которой они разделяли с XVII в. Не имея единой государственности, Осетияделилась на ряд самостоятельных обществ с особой организацией. Христианская по преимуществуСеверная Осетия одной из первых среди северокавказских областей присоединилась добровольнок России в результате русско-осетинских переговоров 1774 г. Это дало возможностьначать строительство дороги через Кавказский хребет, открывшей прямой путь с СеверногоКавказа в Закавказье. Впоследствии она была названа Военно-Грузинской. В 1784 г.у входа в ущелье в начале этой дороги была основана крепость Владикавказ, впоследствии— столица Северной Осетии.
Многочисленныбыли соседствовавшие с осетинами адыги. Это была группа родственных по происхождениюи языку племен, издавна называвших себя «адыге», но европейцам и славянам, а также— на Востоке, известных под именем «черкесов». Они всегда обитали в Причерноморьи,на Кубани и на западе Северного Кавказа. Древней Руси они были известны как «Касоги».В XIII—XIV вв. они распространились и на восточную часть Северного Кавказа,где некоторые из них, смешавшись с аланами, образовали кабардинскую народность,а остальные — адыгейскую. Но эта народность возникла постепенно, путем смешенияи слияния прежде всего племен западных адыгов, располагавшихся в Причерноморье,в том числе южнее Кавказского хребта (до района современного города Сочи), где обиталоплемя убыхов, и в Прикубаньи.
Убыхи этническии территориально занимали как бы промежуточное положение между абхазами и остальнымиадыгами. Основу же адыгов (и будущих адыгейцев) составили племена шапсугов, абадзехов,натухайцев, темиргоевцев, бжедухов, бесленеевцев и других. Племенное деление у адыговизживалось медленно, полностью сохраняясь вплоть до конца XIX в. и даже в XX в., напоминая о себе родовыми пережитками, общинными обычаямии остатками диалектов. Часть адыгов, впоследствии (после 1917 г.) названная «черкесами»,расселилась в Прикубанье и смешалась с переселившимися туда кабардинцами. Постояннымфактором их жизни стали также постоянные контакты, взаимодействие и взаимовлияниес другими народами, в частности с переселившимися сюда в XVI в. из Абхазии абазинами, а в XVII в. — ногайцами из Приазовья и Поволжья,но особенно — с более многочисленными тюркоязычными карачаевцами, сформировавшимисяв XIII—XIV вв. на базе смешения (и тюркизации) местных горцев, в том числеаланов и других, с кипчаками.
Особую частьадыгов составили обитавшие с древнейших времен на северо-западе Кавказа абазиныи абхазы (самоназвание «апсуа»), говорящие на языках абхазо-адыгской группы кавказскойязыковой семьи. При этом абхазы периодически то образовывали собственные княжестваи даже государства (Абхазское царство в VIII—X вв.), то входили всостав других государств — Колхиды, Понта, Византии, Грузии. В XV—XVI вв. Абхазия совместно с Мегрелией и Гурией входила в состав княжестваСабедиано, затем на рубеже XVI— XVII вв. стала опять самостоятельной, но вскорепопала под власть османов. Византийское влияние в Абхазии выразилось в распространениив ней православия с VI в., османское — в исламизации многих абхазов,начиная с XV в. Впрочем, для абхазов всегда был характеренрелигиозный синкретизм, при котором и православие, и ислам сочетались с традиционнымиобрядами, обычаями и древними верованиями языческого характера, которые всегда воспринималиськак своеобразная основа этнокультуры и этнической самоидентификации абхазов («апсуарство»).Вместе с тем тысячелетние контакты с племенами и народностями западной Грузии сильносказались на антропологическом облике, особенностях быта и культуры абхазов, чтопридавало им определенную специфику, отличавшую от прочих адыгов.
Всегда значительноеместо на Северном Кавказе занимали вайнахи — родственные друг другу чеченцы и ингуши.Они жили тейпами (или тайпами), т. е. большими родовыми кланами — землячествами,в которые иногда допускались, с общего согласия, помимо кровных родственников, такжесоседи и земляки, доказавшие свои высокие нравственные качества. Тейп (от арабского«таифа», т. е. корпорация, сообщество), делясь на семейные и фракционные группы,был чем-то вроде племени или большого рода—общины, насчитывавшего от несколькихсот до нескольких тысяч человек. Все члены тейпа должны были повиноваться его главе(или совету старейшин в больших тейпах), поддерживать и защищать друг друга, заботитьсяо славе и чести тейпа, его процветании. Враждуя иногда между собой, тейпы, тем неменее, никогда не раскалывали единства Чечни. Вайнахское общество было проникнутодухом равенства, еще в XV в. оно избавилосьот какой-либо знати. Та же система отношений наблюдалась у части адыгов и осетин.У них считалось: «Быть удальцом в горах значит быть аристократом». Поэтому элитачеченцев и ингушей состояла из военных предводителей и религиозных деятелей.
Помимо Чечни,чеченцы проживали также в Дагестане, который в свою очередь, населяло более 30 народов.Среди них наиболее крупными были аварцы, даргинцы, лезгины, лакцы, Табасараны, Рутульцы,агулы, таты, т. е. горские евреи, и другие. Ввиду крайней этнической пестроты, неразвитостифеодальных отношений и длительного сохранения в относительной замкнутости патриархально-родовыхи общинных структур большую роль в Дагестане играл ислам, привнесенный сюда арабамиеще в VII в., а также арабо-исламская культура,общая для всех мусульманских народов. Арабский язык с давних времен выполнял фактическироль не только языка религии и шариата (мусульманского законодательства), но и общелитературногоязыка, на котором примерно с X в. создавались поэтические,философские, исторические, научные и художественные произведения местных авторов.Грамотные люди всех этносов Дагестана общались между собой на арабском языке. Вотдельные периоды (например, политического господства золотоордынских или иранскихправителей) те же Функции выполняли тюркский или персидский языки. Но доминирующегоположения арабского языка они поколебать не могли. Более того, в XVIIв. начинается период «двуязычия», когдаавторы начинают писать одновременно на арабском и родном языке.
В Дагестане,как и на всем Северном Кавказе, определенную роль играли также тюркоязычные народы:кумыки, ногайцы и азербайджанцы, в ареале расселения адыгов — балкарцы и карачаевцы.В основном они сформировались в результате смешения местных автохтонов с появившимисяна Кавказе еще в XI в. кипчаками, а также последующими миграциямитюрко-татарских племен, приходивших на Кавказ вместе с монголами, золотоордынскимиармиями Узбека и Тохтамыша, а также вместе с войсками среднеазиатского завоевателяТимура. Некоторые пришли еще позже (ногайцы — в XVI в. с севера, азербайджанцы чуть раньше — с юга). Их появлениееще больше осложнило межэтнические противоречия, добавив к ним соответствующие историческиепретензии, поскольку в большинстве случаев тюрки появлялись либо как завоеватели,либо вместе с завоевателями. Нельзя не учитывать и роль «тюркского фактора» в османо-иранскойборьбе за Северный Кавказ.
Тем не менее,Дагестан и Чечня, имевшие существенные различия, прежде всего по уровню средневековойкультуры и религиозной сплоченности, социальной и политической организации, к XVII в. имели важную общую черту — проникновениеислама в общественно-политическую жизнь и усиление его объединяющей роли. Это темболее удивительно, так как Дагестан, познакомившийся с исламом еще в VIIв., завершил процесс полной исламизациик XVв., а Чечня вступила в этот процесс тольково второй половине XVIв.Однако и в Дагестане, и в Чечне ислам распространялся преимущественно в форме суфизма(«тасаввуф»), т.е. мистического движения суфиев (от арабского «суф» — шерсть, ибопервые суфии еще в X—XI вв. носили плащи из грубой шерсти). Это были религиозные аскеты-подвижники,с XII—XIIIвв. объединявшиеся по всему миру ислама в особые братства— «тарикаты» (т. е. «путь», подразумевая правильный путь поиска истины). Эти братстваимели свои центры, каждый из которых был одновременно крепостью и комплексом мавзолеясвятого дервиша — объекта поклонения приверженцев братства, странноприимного дома,мечети, школы и хранилища рукописей.
В этих центрах(а иногда и вне их) «муршиды» (наставники), обычно именовавшиеся «шейх» («старец»по-арабски) или «устаз» (учитель), обучали и воспитывали «муридов» (послушников).«Муршиды» должны были быть образованными, великодушными и щедрыми, ничего не братьу своих учеников и быть для них примером во всем. Послушники (на Кавказе их называли«мюриды») должны были покоряться воле наставника, были правдивыми, надежными и отважными.С XI в. действовало правило, согласно которомумюрид в своих отношениях с наставником, «отказавшись от своей воли, должен быть… подобен трупу в руках обмывателя трупов, который вертит им как хочет». Это положениев сочетании с традиционной воинственностью горцев, практически находившихся в постоянномсостоянии если не войны, то конфликта или вражды с соседями, делало из кавказскихпоследователей суфизма идеальную армию с железной дисциплиной и высоким боевым духом,основанным, помимо горских традиций, и на внушаемой им религиозной морали. Исполнениеразличных суфийских обрядов («зикр» — коллективные напевы с регламентированнымипозами и движениями, «самаат» — мистические радения с распеванием стихов Корана,«таваф» — ритуальные кружения во время танцев) закрепляло сплоченность суфиев. Вдальнейшем эти обряды, особенно у чеченцев, воспринимались даже не как религиозная,а как местная национальная традиция. Разные братства по-разному относились к темили иным обрядам. Например, эратство Кадирийя (и сейчас влиятельное в Чечне) предписывалорадения, а братство Накшбандийя (ныне доминирующее в Дагестане, но до середины XIX в. преобладавшее и в Чечне) х отрицало.
На Кавказе,помимо этих двух братств, действовало еще и братство Шазилийя. Но реально значениеимели ветви всех этих братств в той или иной местности. Иногда они распадались,если возглавлявший определенную ветвь («вирд») шейх умирал, не передав своему преемнику«иджазу», т. е. право на наставничество. Но бывали случаи, когда один и тот же человекполучал «иджазу» сразу от шейхов двух или даже грех братств. Это свидетельствовалокак о незначительности идейно-обрядовых расхождений между братствами, так и о приоритетене религиозно-догматического, а скорее традиционно-кланового (или племенного) иличностного подхода кавказцев к этой проблеме. Это способствовало переплетению структуррелигиозных братств с родоплеменными, слиянию функций религиозных и политических,наделению того или иного духовного или кланового авторитета всей полнотой властив соответствии с традициями ислама, не знающего разделения религиозного и светскогоначал. И, естественно, всякий авторитетный вождь северокавказских горцев, получившийтакую власть, стремился быть независимым от любой внешней силы, будь то Иран, Османскаяимперия или Россия. 3. Присоединение Северного Кавказа к России в XVIII—XIX вв.
Первой, какуже отмечалось, к России присоединилась Осетия. В том же 1774 г. османы призналиКабарду составной частью России. За ней постепенно последовали и другие Северокавказскиеобласти, тем более, что многие из них поддерживали с Россией связи со второй половиныXVI в. Процесс этот проходил в основном мирно,пока российские власти имели дело со светскими правителями.
Дагестанк концу XVIII в. был разделен на 10 крупных и несколькодесятков более мелких государственных образований. При этом все они были этническинеоднородны. В Эндереевском, Аксакаевском и Костековском владениях жили кумыки,ногайцы, аварцы и чеченцы, в Тарковском шамхальстве — кумыки, даргинцы, ногайцы,таты, в Кайтагском уцмийстве — даргинцы, кумыки, терекмейцы, таты, табасаранцы.Но и в других областях состав населения был пестр, хотя в Аварском ханстве преобладалиаварцы, в Казику-мухском — лакцы, в Табасаранском майсумстве и владениях кади Табасарана— табасаранцы. Кроме того существовали аварские, даргинские, лезгинские союзы сельскихобщин, называемые «вольные общества». У ногайцев, селившихся от низовьев Кумы доверховьев Кубани, было множество феодальных владений, управлявшихся султанами илимурзами. Но часть их, кочевавшая на севере Дагестана, формально подчинялась еговластителям.
Чечня и Ингушетияпредставляли собой даже в начале XIX в. мозаикумножества тухумов (или тухкумов), т. е. территориальных объединений многих тейпов.Иногда они назывались по-арабски «джамаатами» (обществами), что также свидетельствовалоо проникновении сюда ислама и арабо-исламской культуры. Но в целом вайнахам тогдасвойственна была политическая дробность и независимость не только тухумов и джамаатов,но и отдельных тейпов. Точно также шесть «вольных обществ» существовало в Балкарии,несколько больше в Карачае, где у власти стояли феодалы-баш.
У адыговтакже отсутствовала централизация политической власти, хотя в некоторых областях,прежде всего в Кабарде, феодальные отношения были более развиты. На три княжестваделилась Большая Кабарда, на два — Малая. Число их, впрочем, менялось: в первойполовине XVIII в. их было уже 11, а во второй половине— 6. В то же время кабардинские князья, враждуя между собой, нередко обращалисьза поддержкой и к крымскому хану, вассалами которого считались, и к русскому царю,дружественные отношения с которым также традиционно сохранялись (впрочем, далеконе всеми князьями). Несмотря на попытки князей подчинить себе и друг друга, и соседей(других адыгов, ногайцев), независимо от них продолжали существовать крупные территориальныесоюзы натухайцев, шапсугов, абадзехов и убыхов.
Разгром (азатем и присоединение к России в 1783 г.) Крымского ханства, пытавшегося с помощьюосманов удержать контроль над Северным Кавказом, явился поворотным пунктом в продвиженииРоссии на Северный Кавказ. Русские представители еще в ходе войны 1768—1774 гг.с османами старались активно привлечь на свою сторону многочисленных правителей,вождей и старейшин Северного Кавказа. В 1781 г. им это удалось с верхушкой Чечнии Ингушетии, согласившейся на добровольное вхождение в состав России. В 1785 г.российские власти учредили Кавказскую губернию. Однако в том же году почти весьСеверный Кавказ был охвачен восстанием имама Мансура.
Имам былпростым чеченским пастухом по имени Ушур-ма. Он назвал себя Мансур («Победоносный»)и выступил за «чистоту ислама», который многие его соотечественники тогда еще зналиплохо, за замену обычного права («адат») мусульманским законодательством («шариат»)и за священную войну («газават») против неверных, под которыми он понимал всех немусульман,включая и многих тогда чеченцев. Имам Мансур (которого называли и шейхом, и устазом,хотя он был неграмотным и не обладал традиционной ученостью мусульманских богословов)своими пламенными проповедями, властным характером и упорными наставлениями смогподнять против России многих чеченцев, кумыков, кабардинцев, лезгин и других мусульманСеверного Кавказа. Причем за ним пошли не только бедняки, но также и часть элитыЧечни, Кабарды, Дагестана, недовольной различными ограничениями, лишением властив перешедших под русский контроль районах, засильем русского, армянского и грузинскогокупечества, попытками привлечь на сторону России одни народы (осетин, ингушей) впротивовес другим.
Не сумевзахватить штурмом русские крепости, имам Мансур в июне 1786 г. обратился за помощьюк Османской империи, что подтолкнуло Стамбул начать новую русско-турецкую войну1787—1791 гг. Поддержка кавказских мусульман, особенно имама Мансура, была для османоводним из стимулов в развязывании войны. Однако вскоре войска султана стали терпетьнеудачи, а имам Мансур вынужден был покинуть Чечню и уйти за Кубань. Там его отряды,состоявшие в основном из абхазов и адыгов, действовали отдельно от османов, которые,стараясь использовать имама, в то же время ему не доверяли, зная о его стремлениик независимости от кого бы то ни было. Имам развернул антироссийскую пропагандуот Черного моря до Астрахани, но больших при этом успехов не достиг, как и во времясвоего внезапного появления в Чечне в августе — сентябре 1790 г. Вернувшись подзащиту османов в крепость Анапу, он был там пленен в июне 1791 г. после взятия крепостирусскими войсками. Осужденный на пожизненное заключение, имам Мансур умер в Шлиссельбургскойкрепости в апреле 1794 г.
ДвижениеМансура не было массовым. Его войско в разное время насчитывало от 5 до 25 тыс.человек. Это объяснялось отсутствием на Северном Кавказе в XVIII в. какого-либо религиозного фанатизмаи антирусского национализма. Сам имам отвергал обвинения в недоброжелательностипо отношению к русским как народу. Совместная жизнь с поселенцами из России сталатогда уже нормой, закрепленной в сознании горцев почти 200-летней традицией мирногососуществования, торгового взаимообмена, бытового и хозяйственного взаимовлияния.Скорее движение Мансура было ответом на административные «перехлесты» российскойвласти и на открытое ее покровительство христианам Кавказа. Последние, кстати, активноспособствовали продвижению России на Кавказ. Достаточно вспомнить об участии в завоеванииКавказа грузинских князей Багратиони, Орбелиани,
Цицианова(Цицишвили), поступивших на русскую службу. Один из них, будущий знаменитый полководецП.И. Багратион, 20-летним унтер-офицером участвовал в боях против Мансура и дажепобывал у него в плену. Стоит сказать и о том, что грузины, армяне и калмыки вместес казаками и «татарами» (так называли тогда всех тюркоязычных кавказцев) помоглив 1785 г. отстоять от войск Мансура Кизляр и другие русские крепости. Характерно,что население Кизляра в 1796 г. насчитывало 5,5 тыс. человек, в том числе 2,8 тыс.армян, 800 грузин, 200 казанских татар и русских, а население Моздока тогда же —3,5 тыс. человек, включая 1 тыс. грузин, 400 кабардинцев, ЗОО осетин и ЗОО русских.
ДвижениеМансура в чем-то было спровоцировано османами в их собственных интересах. Но оношло также в русле еще не завершившейся исламизации Чечни, где ислам для закреплениясвоего влияния и сплочения своих последователей нуждался в образе «врага-иноверца».Наконец, это движение явилось первой реакцией горцев на политику«российскихвластей, которая, помимо покровительства готовым к сотрудничеству феодалам и бюрократического«завинчивания гаек», содержала ряд мер против «абречества», т. е. традиционных набеговгорцев на казачьи станицы с целью захвата заложников и последующей торговли ими.Само понятие «абрек» среди горцев Кавказа меняло свое значение на протяжении истории,эволюционируя от «разбойник» до последующего «герой-джигит». Подобная метаморфозастала возможна в течение долгой и кровопролитной Кавказской войны 1817—1864 гг.
К этому времениСеверный Кавказ фактически уже был присоединен к России после побед России в войнахс Османской империей в 1806—1812 гг. и с Ираном в 1804—1813 гг. и завершивших ихмирных договоров. Первое время предполагалось не просто включать ханства и горскиеобщества Северного Кавказа в состав России, а как бы «федерировать» их с Россией.Такого взгляда придерживался император Павел I (1796—1801). В 1802 г. почти всех правителей Северного Кавказаудалось собрать в крепости Георгиевск, где был подписан договор, обязывавший всеханства и горские общества сохранять преданность России, решать все споры мирнымисредствами, совместно выступать против нападений со стороны Ирана и т. д. Однакопостепенно российские власти стали упразднять все еще сохранявшиеся формы местной
государственности,опасаясь использования их Османской империей и стоявшими за ней Англией и Францией.
Эти державыстремились подорвать позиции России на Кавказе и «отодвинуть» ее от Ближнего Востока,который они в то время интенсивно «осваивали» экономически. Именно они содействовалиактивности османской агентуры на Кавказе, пытавшейся, к тому же, отстоять последниевладения османов на Кавказе — цепь укреплений вдоль Черноморского побережья от Анапыдо Батуми. Не без поощрения со стороны османов было созвано в 1822 г. народное собраниеадыгов, имевшее целью создать единое адыгское государство с введением судопроизводствапо шариату. Из этого ничего не вышло не только из-за издавна сложившихся различиймежду адыгами, но и из-за преобладания у большинства из них адата, а не шариата.В Англии открыто предлагались проекты создания государства «Черкесия» под протекторатомСтамбула или Лондона. В 1827 г. представитель султана Гасан-паша созвал в Анапесъезд князей, дворян и старшин адыгов для их объединения на борьбу с «неверными». В дальнейшем попытки такого рода продолжались.
На этом фонеРоссию серьезно беспокоило то, что ее коммуникации с землями Закавказья, присоединеннымик ней в 1801—1813 гг., не были безопасны из-за широкого распространения абречестваили, как его стали называть русские на Кавказе, «наездничества», т. е. постоянныхнабегов отдельных ханов и аулов, просто небольших отрядов абреков на русские селениякак для захвата пленных (с целью получить выкуп), так и с целью присвоения добычивсякого рода, особенно скота и продовольствия. Фактически с горцами приходилосьвести постоянную, хоть и необъявленную войну. Однако для горцев это было привычнойнормой жизни.
Возмущенныйподобным «хищничеством», генерал А. П. Ермолов, герой Отечественной войны 1812 г.,решил положить этому конец. Приняв командование русской армией на Кавказе, он перешелот отдельных карательных рейдов против абреков к блокаде мятежных («немирных») районов,вырубке укрывавших абреков лесов, прокладке дорог и разрушению непокорных аулов.Он, по его собственному признанию, не оставлял «камня на камне» во враждебных селениях,а от изъявивших покорность требовал выдать заложников для «гарантии их верности».Например, в 1820 г. он держал в Тифлисе 32 заложника от аварских селений северногоДагестана.
Но горцыне могли принять запрет на набеги. Кроме того, они не желали смириться с крутымимерами «Ер-муллы», как они называли Ермолова, заставлявшего их участвовать в строительствекрепостей и дорог, выплачивать новые налоги российской администрации, выступатьпротив своих единоверцев, если те оказывались противниками России. С возведениемв Чечне крепости Грозная (будущего города Грозный) в 1818 г. антироссийские действиягорцев усилились, тем более, что в 1819 г. Ермолов выстроил крепость Внезапную,а в 1821 г. — Бурную.
Наиболееавторитетный тогда на Северном Кавказе исламский идеолог Мухаммед Ярагский связывал,особенно в 1823—1824 гг., проповедь шариата и мюридизма с установкой на борьбу сРоссией и лояльными ей местными правителями. Светской их власти он противопоставлялимамат, т. е. теократическую власть имама, одновременно духовного и политическоголидера, который должен был превратить Северный Кавказ в военно-религиозное государство,единое для всех мусульман. Его усилия, однако, долго не давали результата. На западерегиона абхазы и адыги, недавно избавившиеся от османского гнета (против котороготолько абхазы регулярно восставали в 1725 г., 1728 г., 1733 г., 1771 г. и 1806 г.),не были склонны выступать против России. Абхазы в 1810 г. официально присоединилиськ России, сохранив при этом своего властителя, свою знать и обычаи. Кроме того,они, как и большинство иных адыгов, не были фанатиками ислама, ставили свое этносознание(«апсуарство») выше любой религии и, конечно, придерживались в основном адата, ане шариата. Не удалось вовлечь в ряды сторонников имамата и некоторые другие народыСеверного Кавказа — осетин (среди них преобладали христиане), ингушей (к тому времениеще недостаточно исламизированных), кабардинцев (из-за их давних связей с Россией),балкарцев (стремившихся также присоединиться к России, что и произошло в 1827 г.).Основной базой имамата стали в конечном итоге Чечня и Дагестан.
Что же касаетсязападных областей Северного Кавказа, то сюда в 1834 г. англичане, видимо потерявнадежду на османов, послали своего агента Д. Уркварта, пытавшегося сколотить изподкупленных им адыгских князей «правительство» под британским покровительством.Но из этой, как и последующих, попыток создать марионеточное «Черкесское
государство»ничего не вышло. Британские агенты удивлялись, почему черкесы не понимают пользыдля них единой организации и центрального правительства, а черкесы не могли постичьнавязываемой им «необходимости» отказаться от старых обычаев, родовых традиций,самостоятельности племен и т. п. Кстати, такую же позицию занимала и часть чеченцев,так как исламизация Чечни тогда еще не была полной, а также — ряд областей Дагестана,населенных даргинцами, кумыками, лакцами, лезгинами и табасаранцами.
В 1828г. Мухаммед Ярагскийвозвел в звание имама Гази-Мухаммеда Гимринского (аль-Гимрави аль-Авари),который начал жестокую борьбу с аварскими ханами — союзниками России. В этой борьбеимам, как и впоследствии его преемники, также сжигал неподчинявшиеся ему селения,угонял скот и уводил в плен жителей, бросал в тюрьму несогласных с ним сельскихстаршин. Гази-Мухаммед всего за четыре года правления казнил до тридцати аварскихбеков вместе с их семьями за то, что они не поддержали объявленный им газават. Вместес тем при нем имамат уже становится подобием государства, так как он назначал вверные ему селения своих наибов (заместителей, наместников). После гибели имамав 1832 г. его сменил Гамзат-бек Гоцатлинский (Хамза-бек аль-Гужали), истребившийнесколько кланов горской знати, в том числе Сурхай-хана Аварского, его юных наследникови ханшу Па-ху-бике, которой отрубили голову. Но вскоре и сам Гамзат-бек погиб осенью1834 г., изрубленный на куски в мечети молочными братьями казненных ханов Османоми Хаджи-Муратом.
Ставший послеэтого имамом Шамиль был сыном аварского крестьянина, хотя и достаточно образованным.Знаток арабского языка и философии, суфизма и мюридизма, он был к тому же «хаджи»,т. е. совершил паломничество в Мекку, что умножило его авторитет. Умелый полководеци оратор, храбрый и целеустремленный воин, Шамиль сумел 25 лет противостоять российскойармии. Одерживая победы, часто над более многочисленным и лучше вооруженным противником,он завоевывал целые области. Территория его имамата то уменьшалась, то увеличиваласьв зависимости от хода военных действий. Однако было бы неправильно деятельностьШамиля сводить к борьбе с русской армией и российской администрацией. Не меньше,а может быть даже больше времени и сил он уделял покорению кавказцев, не признававшихего власти, а особенно — тех, кто, будучи верен адату, отказывался признать шариати, следовательно, власть и значение Шамиля как имама.
Известнырасправы его с аварцами Хунзаха, с аулами Ига-ли, Унцикуль, Ирганай, разрушениедворца Ахмед-хана Мех-тулинского и уничтожение знати многих селений Дагестана, атакже истребление его наибом Кибит-Магомедом знати Гицатли, Андалала и других селенийв 1843 г.
Никогда неостанавливаясь перед необходимостью применить насилие или пролить кровь, Шамильво многом способствовал тому, что и русские генералы вели против горцев войну науничтожение, не признавая в ней никаких правил. Мусульмане отвечали тем же, темболее что их поведение определялось указаниями шейхов и племенных вождей, высшегодуховного авторитета — имама Шамиля и его наибов. Справедливо карая за разбой илиобман, имам столь же безжалостно казнил «отступников», сжигая целые селения. Онубивал и за несоблюдение предписаний Корана, пропуски положенных пяти молитв в день,неотчисление соответствующего процента в пользу бедных. За пьянство, помимо положенныхпо шариату сорока палок, он мог осудить и на смерть в некоторых случаях. Жестоконаказывал он за танцы и курение. Наибы имама не отставали от него в жестокости инарушали его же предписания о хорошем обращении с бедняками и перебежчиками. Недаромпочти все они впоследствии изменили Шамилю и перешли на русскую службу. Сам Шамильтоже думал об этом, еще в 1837 г. планируя встретиться с царем Николаем I в Тифлисе, но потом отказался от этого под влиянием своего окружения.
В окруженииШамиля постоянно шла борьба группировок, особенно после назначения им своим наследникомв 1847 г. старшего сына Гази-Магомеда. Когда началась в 1854 г. Крымская война,Шамиль оказал значительную помощь вторгнувшимся на Кавказ османам, послав в Кахетию7 тыс. конников во главе с Гази-Магомедом. Захватив город Цинандали, Гази-Магомедпленил семьи служивших в русской армии князей Орбелиани и Чавчавадзе. И хотя вскореосманы, как и Гази-Магомед, были изгнаны из Закавказья, султан произвел Шамиля вмуширы (маршалы) своей армии, а Гази-Магомеду дал орден и звание паши. Надо учестьпри этом, что объективно Шамиль в этом деле помогал Англии, так как в Лондоне, начинаявойну, откровенно говорили о намерении «Крым, Черкесию и Грузию отдать Турции»,а границу России отодвинуть «к северу от Терека и Кубани». Тогда же, в 1855 г.,главнокомандующий османской армии Омер-паша пытался с помощью Шамиля собрать 40-тысячноеополчение адыгов Западного Кавказа, но последние не захотели сражаться за интересыосманов.
Кавказ вто время оказался в центре различных международных интриг как западных держав, таки польской эмиграции, лидер которой князь Чарторыйский строил план создания широкогоантирусского союза горцев Кавказа, донских казаков, украинских повстанцев и польскойармии из числа дезертиров, покинувших российскую службу. Еще до этого польская эмиграцияпыталась реанимировать планы создания «черкесского государства», в защиту «независимости»которого могли бы выступить державы Запада. Все эти фантазии не осуществились. Вто же время характерно, что в боях против османов и англо-французов на Кавказе в1855 г. участвовали воинские части из кавказцев общей численностью в 30 тыс. человек,включая добровольно сражавшихся 12 тыс. адыгов, абазинцев, балкарцев, карачаевцев,осетин и других уроженцев Северного Кавказа.
После окончанияв 1856 г. Крымской (или, как ее иногда называют, Восточной) войны положение Шамилясильно осложнилось. В августе 1859 г. при штурме аула Гуниб Шамиль был вынужденсдаться. После встречи с императором Александром II его поселили в Калуге. С этого момента Шамиль призывал горцевсотрудничать с властями России. Отправившись в 1870 г. в Мекку, он там и умер. Символичнабыла судьба его сыновей: Джамалутдин окончил в России кадетский корпус и дослужилсядо поручика уланского полка, Мохаммед-Шефи стал генерал-майором русской службы икавалером многих орденов России, а Гази-Магомед и Мухаммед Кямиль эмигрировали вОсманскую империю и стали генералами в армии султана. Кавказская война, прекратившисьв Чечне и Дагестане, перекинулась на запад, на земли абхазов и адыгов, где продолжаласьеще пять лет. Причиной этого явилась колониальная по своей сути политика царскихвластей, с одной стороны, закреплявших привилегии местных феодалов, а с другой —лишавших их реальной власти и поощрявших, начиная с 50-х годов XIX в., колонизацию приобретенных территорийСеверо-Западного Кавказа русскими и украинскими переселенцами, особенно — донскимии кубанскими казаками, выходцами из Прибалтики и Германии, греческими и армянскимибеженцами из Османской империи. Для целей колонизации царские власти отбирали землиу местных жителей, практически вытесняя их с побережья и из районов высокоурожайныхземель.
Естественно,это должно было вызвать протест коренного населения, которое стало прислушиватьсяк османской агитации и проповеди газавата, хотя ранее оно было к ним сравнительноравнодушно. На этом фоне стоит отметить попытку старшин абадзехов, убыхов и шапсуговсоздать в июне 1861 г. нечто вроде центрального правительства адыгов — Меджлиса,которому подчинялись 12 округов. Однако Меджлис не был признан ни российскими властями,ни Англией, фактически свернувшей свою деятельность на Кавказе после Крымской войны.Завершение в 1864 г. Кавказской войны в этой связи было достаточно условным. В 1864г. Абхазия, лишившись своего пусть и номинального, но все же национального правителя,превратилась в «Сухумский военный отдел» российской администрации. Это событие подхлестнулоколонизацию, тем более что в июне 1866 г. колонисты получили новые льготы и преимущества.
Новые мерыцарских властей лишь дополнили и продолжили тяжелые для всего Северного Кавказапоследствия войны 1817—1864 гг. Эта война, помимо огромных людских потерь (толькорусская армия потеряла в ней около 25 тыс. убитых и свыше 65 тыс. раненых, 6 тыс.пленных, не считая умерших от ран или погибших в плену) и разорения кавказских аулови казачьих станиц, наложила неизгладимый отпечаток на всю последующую историю СеверногоКавказа, России, Ближнего Востока и даже юго-востока Европы. Одним из ее последствийстало переселение в Османскую империю, по разным данным, от 350 тыс. до 1 млн (некоторыеавторы называют цифру даже в 3 млн) мусульман Кавказа — аварцев, адыгов, чеченцев,ингушей и других, где они с тех пор и живут, обычно называемые «черкесами», в Боснии,Албании, Болгарии, Турции, Иордании, Сирии и Ираке. России в дальнейшем пришлосьдержать на Кавказе до ЗОО тыс. солдат и тратить на освоение края 17% своего бюджета.Тем не менее, спокойствие на Кавказ возвращалось с трудом. Во время новой войны1877—1878 гг. с османами народному хозяйству Абхазии был снова причинен значительныйущерб. Кроме того, усилившиеся антимусульманские опасения русских властей сталиеще одним стимулом для эмиграции абхазов. В те же годы вспыхнуло новое восстаниев Чечне, жестоко подавленное властями. Тысячи чеченцев погибли, многие были высланыв Сибирь, другие — эмигрировали в Османскую империю. Почти то же самое произошлос ингушами, чьи поселения вдоль стратегической Военно-Грузинской дороги были замененыказачьими станицами. В результате часть ингушей также эмигрировала, другая былаоттеснена в горы.
СеверныйКавказ постепенно становился частью Российской империи и включался в общероссийскиеэкономические, социальные и культурные процессы. Это способствовало внедрению новыхсредств сообщения, модернизации традиционного хозяйства и бытовой культуры, совершенствованиюземлеустройства, управления и судопроизводства. Стал изживаться (к сожалению, оченьмедленно) дикий обычай кровной мести. Было отменено рабство, хотя на деле оно ещедолго сохранялось (в 1863 г. в Кабарде рабов было в 5 раз больше, чем в Чечне иИнгушетии). Кое-где, например, у ингушей, феодалы продолжали эксплуатировать своихнеимущих соплеменников — «лай» (холопов). Но это вполне вписывалось в систему установленногов первые десятилетия после Кавказской войны военно-бюрократического режима правления.
На рубежеXIX—XX вв. Северный Кавказ уже вполне интегрировался в экономическуюжизнь Российской империи, став зоной совместного проживания как местных уроженцев,так и пришлого населения. Аулы местных горцев и казачьи станицы соседствовали сновыми поселениями переселенцев из центральной России и Украины, хозяйствами греческихи армянских садоводов, немецкими, эстонскими и иными колониями. Индустриализациякрая меняла его социальный облик: из всех этнических и религиозных групп формировалиськадры промышленных рабочих, мастеров, техников, служащих, чиновников. Приобщениек русской культуре местной интеллигенции, нередко получавшей образование в России,связывало ее с духовными и культурными процессами в империи. В то же время эта модернизацияи даже «европеизация» (через российский опыт) в значительной мере тормозились социальнойотсталостью региона. На Северном Кавказе, в частности, в Дагестане, 32% земель находилосьв руках царской казны, беков и мечетей. У каждого простого земледельца земли былов 46 раз меньше (включая леса и пастбища), чем у феодала. Освобожденные от крепостнойзависимости (70 тыс. человек) и бывшие рабы (4,5 тыс.) земли не получили. Частькрестьян вплоть до 1913 г. оставалась в кабале. Основная же часть свободных землевладельцеввынуждена была, ввиду малоземелья, также арендовать землю у феодалов. Ведущие позициив промышленности и торговле занимал русский, армянский, еврейский и азербайджанскийкапитал, а также иностранцы, успешно теснившие местную неокрепшую буржуазию.
Огромнуюроль в жизни региона продолжал играть религиозный фактор. В Дагестане, например,насчитывалось в 1913 г. 14,5 тыс. рабочих и 40 тыс. духовных лиц — имамов мечетей,богословов-улемов, кадиев (шариатских судей), муэдзинов, мударрисов (учителей арабскогоязыка в мечетях и медресе). Среди последних преобладали те, кто нашел полное взаимопониманиес царской администрацией, восхвалял «милосердие русского государства» и призывал«проявлять любовь и послушание» по отношению к властям.
Однако проблемыу властей оставались, особенно в мусульманских районах. Во-первых, на Кавказе продолжаласкрыто, не очень эффективно, но постоянно действовать агентура османов. Часть духовенства,особенно учившаяся в Стамбуле, Каире и других зарубежных центрах ислама, была настроенаантироссийски. Наконец, Северный Кавказ и после завершения Кавказской войны оставалсязоной наибольшего влияния суфизма и мюридизма, в связи с чем сюда почти не проникалиидеи «джадидов», т. е. либералов-обновителей российского ислама, развернувших нарубеже XIX—XX вв. пропаганду модернизации и реформирования ислама, особеннов сфере культуры и образования мусульман.
На СеверномКавказе по-прежнему значительна была роль суфийских братств и их ветвей (вирдов).В частности, после капитуляции Шамиля, которого поддерживало братство Накшбандийя,симпатии многих в Чечне и Дагестане перешли к соперничавшему с ним братству Кадирийя.Догматы этого братства еще в годы всесилия Шамиля начал проповедовать Ахмед Кунта-ХаджиКишиев. Он искал компромисса
с Россией,считая борьбу с ней гибельной для мусульман Кавказа. Он отрицал и осуждал насилие,войны, гнев, тщеславие, роскошь, высокомерие и призывал нравственно совершенствоватьсяв ожидании торжества справедливости. Однако проповедование идеи братства мусульмани некоторых суфийских обычаев (например, зикра) настораживало российские военныевласти, тревожившиеся также по поводу роста сторонников Кунта-Хаджи (в 1864 г. ихбыло уже более б тыс.). В конце концов Кунта-Хаджи был арестован и выслан, что,независимо от его намерений, превратило его в символ сопротивления властям. Егосторонники устраивали собрания и сходки, выбирали старейшин и наибов, распространялизаветы, оставленные (или будто бы оставленные) шейхом своим «векилям» (помощникам,заместителям). В результате даже не само учение, а просто имя и авторитет Кунта-Хаджистали своеобразным знаменем религиозной оппозиции на Северном Кавказе.
ГосударственныйСовет России постановил в 1887 г., что «мусульмане свободны в отправлении своегокульта при условии, что это не будет вредить Православной Церкви». Общины мусульман,насчитывавшие не менее ЗОО человек и платившие установленные налоги, имели правостроить мечеть и содержать ее за свой счет. Этому способствовал председатель ГосударственногоСовета империи в 1881—1901 гг. великий князь Михаил Николаевич, ранее (в 1863—1881гг.) занимавший пост наместника Кавказа. Его деятельность во многом способствовала,с одной стороны, «русификации» края, но с другой — установлению отношений сотрудничествас элитой местных народов. Вместе с тем правительство России после Кавказской войнывсячески старалось продемонстрировать уважение к правам мусульман Северного Кавказа.В частности, в 1899 г. 120 тыс. мусульман Кубани получили не только разрешение навыезд в «земли ислама» (в действительности, в Османскую империю), но и эскорт сопровожденияи прочие виды содействия. Разумеется, при этом учитывалось и стремление российскихвластей избавиться от вызывавших опасение проосмански настроенных мусульман.
К началуXX в. удельный вес русского и другого приехавшегов эти районы населения, в основном служащих, рабочих, предпринимателей, составлял,особенно в городах, около трети жителей Кавказа. Наряду с этим на рубеже XIX—XX вв. стали сказываться результаты широко распространявшегося наКавказе с 1862 г. (а особенно — с 1869 г.) образования на русском языке, способствовавшегопостоянному росту прослойки грамотных людей, приобщенных к русской культуре и кпроцессам модернизации и даже «европеизации», более заметных в то время среди российскихмусульман Поволжья, Крыма и Сибири.
Северокавказскаяэлита стала привлекаться в ряды российского чиновничества и офицерства, даже получалагенеральские чины и дворянские звания. Например, дагестанский Шамхал Тарковскийполучил княжеский титул. И хотя часть этой элиты, особенно духовной, продолжалапреследоваться за религиозный фанатизм или проосманскую агитацию, большинство мусульманпользовались своим правом свободы вероисповедания, ведения богословских дискуссий,издания теологической литературы. В Темир-Хан-Шуре (современном Буйнакске) в Дагестанес 1902 по 1915 г. было издано более 220 богословских книг местных авторов на арабском,персидском, турецком и некоторых местных языках. Произведения северокавказских проповедниковислама издавались также в Бахчисарае, Симферополе, Казани, Порт-Петровске (современнойМахачкале), Санкт-Петербурге и других городах, где были типографии с арабским шрифтом.В мусульманской прессе вследствие этого пребывание в составе России расценивалосьположительно, а власть царя («Ак Падшаха») именовалась «благом, посланным Богом».Многие северокавказцы, в частности, живший в Париже поэт, публицист и философ СаидГабиев, признавали, что положение горцев Кавказа после присоединения к России улучшилось. 4. Армения в XVI—XVIII вв.
История Армениив столетия, предшествовавшие XVI в., полнатрагизма. В XIII—XV вв. страна многократно и безжалостно разорялась татаро-монгольскимизавоевателями, войсками Тохтамыша и Тимура, кочевыми туркменами Кара-Коюнлу и Ак-Коюнлу.Разрушение производительных сил, разгром городов, массовое уничтожение населенияи культурных ценностей, гибель национальной государственности — все это грозилосамому существованию армянской нации. Тем более, что феодальная элита страны былачастью уничтожена, частью эмигрировала или укрылась в монастырях, пополнив рядыдуховенства. Было немало и тех, кто порвал с родиной и национальной культурой, принявислам и влившись в военное сословие мусульманского общества в странах от Алжирадо Ирана. Армянское крестьянство оказалось в катастрофическом положении, было буквальнона грани вымирания, многократно ограбленное сменявшими друг друга завоевателями,а также испытывало жесточайший гнет тюркской, иранской и курдской военно-кочевойзнати, захватившей земли армянских феодалов. Все это способствовало усилению в XIV—XVI вв. эмиграции армян, начавшейся еще во время завоевания страныСельджукидами в XI в. Однако в том же XIV в., после гибели Армянского царства вКи-ликии, начался встречный процесс возвращения эмигрантов на Кавказ. Этому способствовалтакже перенос в 1441 г. престола католикоса всех армян, т.е. главы основной длянарода армяно-григорианской церкви, из г. Сиса в Киликийской Армении в г. Эчмиадзинблиз Эривани. С XV в. область Гохтан выдвигается как наиболееуспешно развивающаяся часть Армении, а выросший в ней город Джульфа становится важнымцентром международной торговли и ремесленного производства, здесь же зарождаетсяновое национальное купечество.
Ожесточеннаяборьба, развернувшаяся между Ираном и османами в XVI—XVIII вв., вомногом шла на территории Армении и за овладение ею. Сопровождавшие эту борьбу потерипривели к новому экономическому упадку страны. К тому же, шах Аббас, стремясь кхозяйственному оживлению собственно Ирана, приказал насильно переселить десяткитысяч армян из Джульфы в Иран. Город Джульфа был разрушен, а в окрестностях Исфаганавыстроена Новая Джульфа, ставшая центром экономической активности армянских торговцевв Иране. Благодаря им были во многом налажены в XVII в. хозяйственные связи державы Сефевидов с Индией и Средней Азией(где образовались значительные армянские колонии), а также с Ближним Востоком иЕвропой.
В 1639 г.Армения была окончательно разделена на Западную, отошедшую к Османской империи,и Восточную, которую составили в основном Эриванское беглербегство и Нахичеванскоеханство, вошедшие в состав Ирана. Под сюзеренитетом Ирана остались и пять армянскихкняжеств (меликств) Нагорного Карабаха, входившие в Карабахское ханство. Впрочеми Карабах, и другие области с армянским населением продолжали оставаться яблокомраздора между Ираном и османами. На всех подчиненных иранцам территориях армянскоенаселение платило «бахру» — налог в 1/3 или 2/3 урожая, «джизью» (подушную податьс христиан) и другие налоги. Тяжелой повинностью для армян была регулярная поставкак шахскому двору юношей и девушек. Под гнетом османов положение армян было еще хуже.Там, помимо экономического и политического угнетения со стороны пашей и прочих чиновниковсултана, армянское население жестоко грабили феодальные вожди кочевых и полукочевыхкурдских и туркменских племен, специально расселенных в районах проживания армяндля военно-полицейского и прочего надзора над ними. Периодически проводился наборармянских (и других христианских) младенцев с целью воспитания из них верных султануянычар, ничего не знавших и не помнящих о своей родине и культуре, своем языке ипроисхождении. Кроме этого, османы проводили систематически политику ассимиляцииармян, т. е. их насильственной тюркизации и исламизации.
Армянскомунаселению в Османской империи было труднее, чем в Иране, отстаивать свои права насобственные язык и культуру и, тем более, на самостоятельное национальное развитие.В то же время в армянских колониях за пределами Армении, а также в Восточной Армении,где с XVII в. сказывалось оживление экономическихи культурных связей с Россией, постепенно пробивала себе дорогу идея освобожденияс помощью России. В 1637 г. группа видных армян во главе с католикосом Акопом Джугаециобратилась к русскому царю Михаилу Романову с просьбой освободить армян от персидскогогнета. Но особенно армяно-русские политические связи усилились при Петре I, которому уже в 1701 г. видный деятельнародно-освободительного движения армян Исраэл Ори, прибыв в Россию, представилподробный план, предусматривавший восстановление армянского государства путем всенародноговосстания и с помощью русской армии. Условия для реализации этого плана возниклив 20-е годы XVIII в. в связи с кризисом правления Сефевидовв Иране. Вооруженные народные ополчения, в которых вместе с армянами участвовалии азербайджанцы, свергли в 1722 г. иранское господство. Возглавляемые в Карабахекатоликосом Есаи Хасан-Джалаля-ном, а в Сюнике замечательным полководцем Давид-беком,повстанцы в 1722—1725 гг. полностью освободили Восточную Армению от персов. Этомуспособствовали фактический разгром Сефевидов афганцами и «персидский поход» ПетраI, занявшего Дербент и Баку.
В планахРоссии было создание объединенного армяно-грузинского христианского государствапод русским протекторатом. В соответствии с этим планом были даже объединены армииЕсаи Хасан-Джалаляна и восточно-грузинского царя Вахтанга VI. Однако вторжение османских войск в Закавказьев 1723 г. многое изменило. Россия тогда еще не была готова к войне с османами. Согласнозаключенному ею с султаном миру в июне 1724 г. она сохранила за собой Дербент, Бакуи Ширван, а османы получили свободу рук в остальной части Закавказья, которую онив конце концов и присоединили к своим владениям. Но османам не удалось сломить карабахскихармян, которые продолжили сопротивление вплоть до изгнания османов Надир-шахом ужев 30-е годы XVIII в. Ряд поражений османам нанесли такжев 1726—1728 гг. Давид-бек и военачальник Мхитар, на длительное время обеспечившиесамостоятельность Сюника.
После некоторогоспада освободительное движение армянского народа возобновляется с новой силой. ДелоИсраэла Ори продолжил Иосиф Эмин, который вел в 1761 г. переговоры с Россиейо восстановление национальной государственности армян. Он проектировал созданиеединого армяно-грузинского государства во главе с династией Багратидов. В это государствопредполагалось не только включение востока Армении, остававшегося под властью Ирана,но и Западной Армении — исторической области Малой Азии, издревле населенной армянами,сохранившими себя как этнос вопреки проводившейся османскими султанами политикеотуречивания, исламизации и расселения в регионе курдов и туркмен. Проекты национальноговозрождения Армении выдвигались также армянскими деятелями, проживавшими тогда вМадрасе и других городах Индии. Среди них М. Баграмян, Ш. Шаамирян и другие предложилив 1785 г. учредить Армянскую республику под покровительством России.
Укреплениюнационального самосознания армянского народа во многом способствовало развитие армянскойкультуры нового времени, сплачивавшей народ вопреки его разбросанности на огромныхрасстояниях от запада Европы до Индии и Центральной Азии. С XVI в. развивается армянское книгопечатание(первая книга — в1512г.в Венеции) в Амстердаме, Риме и других городах Италии, Константинополе,Мадрасе, Калькутте. Всюду, где были армянские колонии, возникали центры армянскойлитературы. В XVIII в. в эту литературу вошли Багдасар Дпир,Петрос Кафанци, Нагаш Овнатан и великий поэт Саят-Нова (Арутюн Саядян), жившийв 1712—1795 гг. и слагавший замечательные стихи и песни на армянском, грузинскоми азербайджанском языках. Зверское убийство 83-летнего Саят-Новы при разгроме Тбилисиперсидскими войсками было весьма символично: само существование армянской самобытнойкультуры было несовместимо с многовековым гнетом чужеземцев, иноверцев и поработителей,систематически уничтожавших как материальные и духовные ценности, так и лучших людейАрмении, да и всего Кавказа, так как общепризнанно, что творчество Саят-Новы повлиялоне только на армянскую, но также на грузинскую и азербайджанскую литературу.
Новая армянскаякультура наполнялась всеми источниками духовной жизни народа как на родной земле,так и в диаспоре. С XVII в. наблюдается подъем исторической науки,связанной с именами Григора Даранагеци, Аракела Даврижеци, Закария Канакерци и других.В начале XVIII в. в Венеции возникла католическая армянскаяконгрегация мхитаристов, занимавшаяся проблемами политической экономии и ее практическогоприменения (Г. Тертерян, Т. Тнкрян). Виднейшим историком становится Микаэл Чамчян,которого считают основоположником новой армянской историографии. Его основной труд— «История Армении» в трех томах — вышел в 1784—1786 гг. Во второй половине XVIII в. в качестве философов и общественно-политическихмыслителей выступили армянские просветители из Мадраса — Мовсес Баграмян, ШаамирШаамирян, Иосиф Эмин. Они считали деспотизм проявлением варварства, а деспота —животным. В их понятие «естественного права» включалась необходимость свободы торговлии промышленного предпринимательства, не ограниченной властью государства. Шаамирянвыдвинул проект конституции будущей самостоятельной Армении, в котором предусматривалисьсуверенитет народа, свобода слова и личности, всеобщие выборы, неприкосновенностьчастной собственности. И хотя эти явно навеянным британским влиянием в Индии идеибыли отвергнуты армянским дворянством и духовенством (тем более, что Шаамирян выступалза упразднение сословий!), они также внесли определенный вклад в развитие наиболеедемократических и свободолюбивых традиций армянского освободительного движения.
В целом армянскаякультура в XVII—XVIII вв. развивалась в поступательном направлении. Это касается, помимолитературы, историографии и общественной мысли, также естествознания, медицины,школьного и высшего образования. Вместе с тем явный упадок переживала архитектура,подпадавшая под влияние чужеземных образцов. Наблюдался застой в правоведении, ориентировавшемсяна средневековые нормы. В области философии и даэке в экономических представленияхXVII—XVIII вв. сильны были церковно-богословские и феодальные взгляды. Положениестало меняться только в XIX в. послеприсоединения Восточной Армении к России.
В1801 г.началось освобождение армянских земель от иранского господства. В состав восточнойГрузии, присоединившейся к России, входил тогда ряд северных армянских районов —Памбакская, Шамшадильская, Борчалинская и Казахская дистанции, а также — Дорийскийуезд. В 1805 г. к России отошли далее Нагорный Карабах, Зангезур и восточный Ширак,занятые русской армией в ходе войны 1804— 1813 гг. с Ираном. Армяне активно поддерживалирусских. Поэтому вполне закономерны были поражения иранцев в крупных сражениях наармянской земле — под Эчмиадзи-ном и Нахичеванью. Не смирившись с поражением, Иранпытался с помощью Англии осуществить реванш. Однако новая война 1826—1828 гг. завершиласьокончательным освобождением Восточной Армении от власти Ирана. Занятые русскимивойсками Эриванское и Нахичеванское ханства образовали Армянскую область в составеРоссийской империи, в которую из Ирана переселилось более 40 тыс. армян. Вслед заэтим Россия в ходе войны 1828—1829 гг. с Османской империей практически освободилаи большую часть Западной Армении — Карс, Ардаган, Баязет, Эрзерум. Однако эти территории(кроме Ахалциха) были возвращены османам по Адрианопольскому миру 1829 г. Но 90тыс. армян с этих земель перешли в Восточную Армению.
Именно спроцессами, происходившими в дальнейшем на землях Армении, включенных в Российскуюимперию, было связано национальное возрождение армянского народа, в том числе —возрождение в дальнейшем и его национальной государственности. Поэтому вполне логичнабыла поддержка, оказывавшаяся армянами России. Армяне были среди тех, кто погибв январе 1829 г., защищая русского посла Александра Грибоедова при разгроме российскогопосольства толпой иранских фанатиков в Тегеране. Население Армении, как Восточной,так и Западной, неизменно помогало России и русской армии во всех конфликтах с османами,иранцами и мусульманами Кавказа вплоть до Первой мировой войны 1914— 1918 гг.
На Кавказепосле его присоединения к России в целом значительно ускорилось экономическое икультурное развитие. При этом армянские предприниматели заняли ведущие позиции втаких крупных торгово-промышленных центрах Закавказья как Баку, Батум, Тбилиси,а также (в меньшей степени) — в городах Северного Кавказа. В самой Армении развивалисьмеднорудная промышленность, коньячное производство, хлопкоочистительные заводы.С ликвидацией прежней системы налогов и установлением льготных тарифов создалисьусловия для более интенсивной промышленной деятельности, расширения посевов ценныхкультур хлопка, винограда и других, для усиления транзитной торговли и диверсификациисвязей с общероссийским рынком. Вместе с тем Армения продолжала оставаться отсталойи по преимуществу аграрно-сырьевой периферией Российской империи, чему во многомспособствовала политика царских властей, особенно наместника Кавказа в 1844—1854гг. М.С. Воронцова, всячески содействовавшего укреплению крепостничества (по царскомурескрипту 1846 г. и актам 1847 г. и 1851 г.) и усилению местного «высшего сословия»— агаларов, медиков, беев, уравненных в правах с русским дворянством.
Колониальныепорядки, превращение «высшего сословия» в опору царизма, отстранение армян от службыв администрации и судах, сохранение феодальных пережитков вызывали недовольствобольшинства народа. Уже в 1837—1838 гг. происходили крестьянские волнения, которыеимели свое продолжение и в дальнейшем. Крестьянская реформа в Армении была проведенатолько в 1870 г., т. е. на 9 лет позже, чем в самой России. Она несколько улучшилаположение части крестьян, но мало что изменила для большинства из них. Крестьянамне по карману были выкупные платежи за землю (так как освобождены они были от крепостнойзависимости, как и в России, «без земли»). Практически эти платежи почти не осуществлялисьдо 1912 г. На рубеже XIX—XX вв. почти 99% крестьянских хозяйств имели в своем распоряжениине более 32% всех земель. Остальной фонд был в руках «высшего
сословия»,монастырей и государственной казны. На каждое крестьянское хозяйство в среднем приходилось8 десятин земли, а на каждое помещичье — ЗОО, т. е. в 37 раз больше. Помещики ицерковь платили всего 18% налогов, а крестьяне — 82%. До 40% крестьян не имели скотаи инвентаря.
Естественно,такое положение способствовало массовому разорению сельских жителей и их притокув поисках заработка в города как в Армении (Алаверди, Александрополь, Ереван, Кафан),так и за ее пределами (Баку, Батум, Тбилиси). Социальная напряженность среди горожанв этой связи возрастала, так как значительная часть мигрантов из деревни оставаласьбез работы или же получала возможность еле сводить концы с концами. Вместе с негативнымиэкономиче-скми и социальными аспектами политики царского правительства это былопричиной постепенного нарастания движения социального и национального протеста,тем более что различные бюрократическо-юридические ограничения в отношении армяндополнительно питали это движение.
К тому жесередина XIX в. — это время завершения процесса формированияармянской нации, ее освобождения от остатков феодальных отношений и представлений,укрепления ее национального самосознания. Этому во многом способствовала проходившаяпод воздействием России и Европы модернизация экономики, политической культуры идуховной жизни армян, возникновение новой армянской интеллигенции как следствиеоткрытия целого ряда армянских образовательных учреждений в первой половине XIX в. (Лазаревского института в Москве в1815 г., Нерсисяновской школы в Тбилиси в 1824 г., городских и уездныхучилищ в Ереване и других центрах армянской культуры в 1832 г.). К этомуже времени относится деятельность целого ряда выдающихся армянских мыслителей, преждевсего Хачатура Абовяна (1805—1848), который стал основоположникомновой армянской литературы и нового литературного языка армянской нации.
Абовян былпервым армянским просветителем — демократом, писателем и педагогом новой формации.Он выступал против крепостничества и клерикализма, за развитие просвещения и задружбу с Россией. В этом духе он воспитывал учащихся уездных училищ в Тбилиси иЕреване, инспектором которых был в 1837—1848 гг. В романе «РаныАрмении» он изобразил борьбу армян против ига Ирана и присоединение Армении к России.Он много сделал также для изучения фольклора, этнографии и истории народов Закавказья.И хотя большинство его произведений были изданы только после его смерти (из-за преследованийего армянскими клерикалами и царскими бюрократами), они оказали огромное влияниена дальнейшее развитие армянской литературы и идей просвещения Армении.
За внедрениенового армянского языка (ашхарабар) взамен устаревшего книжного языка (грабар) боролсяи другой известный армянский просветитель, философ и революционный демократ МикаэлНалбандян (1829—1866). В отличие от Абовяна, закончившего университетв Дерпте (ныне г. Тарту в Эстонии), Налбандян учился в 1855—1858 гг. на медицинскомфакультете Московского университета и сотрудничал в журнале «Юсисапайл» («Северноесияние»), издававшемся в Москве. Он первым из армянских писателей перешел на революционно-демократическиепозиции под влиянием идей «Колокола» и «Современника» — российских журналов соответствующегонаправления. В 1860—1862 гг. Налбандян совершил путешествие в Османскую империю,Индию и Западную Европу, что не только существенно обогатило его мировоззрение ирасширило политический кругозор, но и дало выход его энергии и предприимчивости,направленным на освобождение армян. В османской столице Стамбуле, где было многоармян, Налбандян создал тайное революционное общество «Партия молодых», объединившеесявокруг армянского журнала «Мегу» («Пчела»). В Лондоне он, сблизившись с Герценом,Огаревым и Бакуниным, участвовал в обсуждении программы будущей партии русских народников«Земля и воля». Критикуя реформу 1861 г., он видел выход в крестьянской революциив России. По возвращении он был арестован царскими властями летом 1862 г., заключенв Петропавловскую крепость и был судим вместе со своими российскими единомышленникамипо «процессу 32-х». В ноябре 1865 г., тяжело больной туберкулезом, он был высланв Камышин, где вскоре и умер.
Философ,политэконом, лингвист, педагог, Налбандян был последователем Фейербаха и Чернышевского,идеи которых пропагандировал в среде армянской интеллигенции. Он стремился к соединениюусилий революционных демократов
Армении иРоссии, а также прогрессивных сил армянской диаспоры в Европе и на Востоке. Будучиавтором многих романов и стихов, он одновременно стал основателем армянской реалистическойкритики и эстетики. Популярность его художественных и критических произведений влиялаи на интерес к его философским и публицистическим трудам.
Сложностьпозиции Абовяна, Налбандяна и других армянских просветителей-демократов, при всемих революционном пафосе, определялась еще и тем, что они, как и все их соотечественники,ни на минуту не забывали, что рядом, в Западной Армении, на территории Османскойимперии под жестоким гнетом турецких ассимиляторов проживало большинство их братьевпо нации (примерно 2,5 млн человек до 1914 г. против 1,5 млн человек в ВосточнойАрмении). Армяне многих граничивших с кавказскими областями России османских провинций(прежде всего Эрзерума, Арабкира, Баязета) не раз просили русское правительствоо покровительстве. Но России, особенно после Крымской войны 1853— 1856 гг., сталово второй половине XIX в. труднее помогать армянам и другим единоверцамв Османской империи, так как за спиной этой слабеющей мусульманской державы на самомделе ощущалось присутствие Англии, Франции, Италии, чуть позже Германии, заинтересованныхв сохранении экономически полностью зависевшего от них режима османов и в его укреплениив качестве геостратегического и военно-политического противовеса России.
В 1862 г.в Киликии подняли восстание армянские крестьяне Зейтуны. С новой силой освободительноедвижение западных армян и солидарных с ними жителей Восточной Армении вспыхнулово время русско-турецкой войны 1877—1878 гг., когда были организованы конные дружиныи полки армянских добровольцев в Ереване, Тбилиси, Карабахе и других местах, помогавшиерусской армии, получавшей также от армянского населения подводы и продовольствие.После войны Карс и некоторые другие районы Западной Армении были присоединены кРоссии, а на остальной ее территории османы обязывались провести реформы и улучшитьположение армянского населения. Однако практически ничего не изменилось. Османскиевласти жестоко подавляли все последующие выступления армянских патриотов — в 1878г. и 1884 г. в Зейтуне, в 1880 г. — в Васпуракане, Сасуне, Алашкерте, в 1886 г.— в Ване. Османский султан Абдул-Хамид II, периодически натравливавший многочисленные этносы своей империидруг на друга, организовал в 1894—1896 гг. массовое истребление армян, в основном— руками курдов и туркменов, а также при активном участии специально сформированнойим из тех же курдов, черкесов и арабов иррегулярной конницы «хамидийе», прозваннойв народе «башибузуками» (головорезами). Всего погибло около ЗОО тыс. армян.
Естественно,подобного рода действия вызвали возмущение во всем мире и обострение националистическихнастроений среди армян. Возникшие в 80—90-х годах XIX в. партии «Гнчак» (Колокол) и «Дашнакцутюн» (Союз федерации) ставилисвоей целью освобождение Западной Армении с помощью западных держав и России. Особенновлиятельна была вторая партия. Ее члены — дашнаки (дашнакцаканы) — ставили своейзадачей добиться создания в Западной Армении автономного армянского государствас помощью вооруженной борьбы и террора. Они выступали за национальное единство армян,против раскалывающей это единство классовой борьбы. С этой целью они срывали забастовки,в которых на Кавказе обычно участвовали люди разных национальностей, и противопоставлялирабочих-армян всем прочим, особенно азербайджанцам и другим мусульманам. Тем неменее, стремясь сохранить влияние на рабочих, дашнаки вступили в 1907 г. во II Интернационал.
Рост городскогонаселения Кавказа (за вторую половину XIX в. — в2,5 раза) шел во многом за счет пополнения рядов рабочих сельскими мигрантами. Кначалу XX в. в Армении было до 10 тыс. фабрично-заводскихрабочих. Еще больше их проживало за пределами Армении. В частности, в Баку в 1903г. 26,9% местных рабочих были армянами. Среди них, как и по всей России, распространялосьвлияние марксизма. В 1902 г. в Тбилиси был создан Союз армянских социал-демократов,которые вели работу по всему Закавказью. К 1905 г. ими были созданы в Армении семьорганизаций Кавказского союза РСДРП. Они приняли участие в развернувшемся в 1905—1907гг. широком забастовочном движении в Восточной Армении, поддержанном выступлениямикрестьян, изгонявших помещиков и отказывавшихся платить подати. Попытки властейсбить волну протеста организацией межнациональных столкновений были сорваны во многомблагодаря армянским и русским социал-демократам.
Развитиесоциального и национального освободительного движения Восточной Армении в дальнейшемво многом определялось событиями накануне и во время Первой мировой войны. Опасаясьширокой, как всегда, поддержки армянами русской армии, османские власти организовалив 1915 г. преступный геноцид в Западной Армении: более 1 млн армян было уничтоженои свыше 600 тыс. человек угнаны в пустынные районы Сирии и Месопотамии, где многиеиз них погибли, остальные — образовали многочисленные диаспоры в Сирии, Ливане иИраке (а впоследствии — также в Египте, Иордании, на Кипре). Свыше ЗОО тыс. западныхармян нашли убежище в России, а еще часть бывших «турецких» армян смогла перебратьсяв Европу и Америку. Фактически с тех пор Западная Армения лишилась своего коренногонаселения. Сам по себе этот трагический факт способствовал еще большей привязанностивосточных армян к России и их ориентации на нее, несмотря на вскоре развернувшиесяв ней бурные революционные события.
Национальнаятрагедия 1915 г. — страшный и незабываемый рубеж в истории армянского народа. Переживее, народ нашел в себе силы двинуться дальше по пути возрождения национальной государственностии национальной культуры.