План
История коренных народов Крыма
Депортация. Ее вероятные причины
Преддепортационная ситуация
1. Депортация: Исторический аспект
1.А Первые акции освободителей
1.Б Советская трудовая армия
1.В Накануне
1.Г Утро восемнадцатого
1.Д Мародёры штатские и в погонах
1.Е Посадка в эшелоны
1.Ж Ад на колёсах
1.З «Отставшие» с Арабатской стрелки и другихмест
1.И Солдатская судьба
1.Й Депортация из-за рубежа
2. Крымские татары, спустя годы…
2.А Правовое положение депортированных лиц в спецпоселениях
2.Б Умерщвление нациипродолжается
2.В Немного истории
3. Депортация: Юридический аспект
3.А Советские законы и международное право
3.Б Болеедетально о нарушенных нормативно-правовых актах
3.В Ответственность государств за перемещение населения
3.Г Проблема крымских татар впостсоветское время
3.Д Пробелы украинского и нарушение международногозаконодательства
Заключение
ИсточникиИстория коренных народов Крыма
История крымского полуострова началась с заселения побережьяи лесов; степь оставалась безлюдной. (36. С 9).
Древнейшие крымские татары были представителями европеоиднойрасы (36 c 10). Иммигранты, ступившиена крымскую землю, в большинстве своем были представителями расы аборигенов. Точноеколичество этих племен неизвестно, но «Историческая топонимика Крыма»- труд московских историков (до настоящего времени не изданный), называет число38 (М: 1985. Т.1. — с 51 — 52).
Первые народы на территории Крыма, известные науке, — киммерийцыи тавры. Тавр (греч.) — бык. Значит, название было дано по роду занятий — скотоводство.В последствии полуостров греки назвали Тавридой.
Тюркское слово «огуз» имеет значение греческого«тавр» — бык. Это и было самоназвание тавров — родоплеменному объединениютюркских племен, от которых пошли такие народы как турки, азербайджанцы, туркмены.
Крымские татары, крымчаки, караимы (крымские евреи) и урумы(Греко-татары) — прямые потомки древнейших племен. Противники этой гипотезы считают,что крымский полуостров опустел и вновь был заселен приблизительно в конце I — начале II тысячелетиянашей эры азиатскими племенами — ордынцами. Вероятно, те, кто придерживаются такогомнения, разделяли принцип одного из постулатов Оккама (английского философа и богослова)гласит: «Не умножай числа сущностей без нужды». Понять это высказываниеможно примерно так: «Не создавай сложного решения проблемы, если есть простое»(36c 10 — 11).
Крым — стратегически экономически и культурно важная территория.Он никогда не оставался без внимания. Пример: набег киммерийцев на Ионию (отмечалиСтрафон, Клин, Клисфен, Геродот и Плиний) (36. с 11).
Тюркские роды Крыма стали основателями тюркских народов Европыи Кавказа. Монгольское влияние прослеживается в культурной и государственной сферах;в этнической же — оно очень мало — монголы ассимилировались.
Ордынские скотоводы-кочевники осели в степи. До побережья онине дошли. Потомки киммерийцев, тавров и готов, редко спускавшихся с гор к торговымпутям, сохранили свой облик до наших дней (36. с 12).
Вывод: жители гор и побережья не испытали внешнего азиатскоговлияния, их культура сохранилась. Войны XIV — IXX веков стирали с лица Земли пастушьихижины. В последствии степняки были «выжаты» из родных мест, оставив нематериальноенаследие — специфическое наследие языка, этноним «татары».
Турки — родственный, по вере исповедания и языку, крымским татарамнарод. Вторжение турок лишь укрепило крымско-татарские традиции, но наряду с нимиКрым «впитал» в себе некоторые традиции европейцев, генуэзцев и поляко-литовцев.(36. с 12)
Изгнания крымских татар из родной земли начались еще в IX веке. Их цель — колонизация полуострова.Они нуждались в идеологическом обеспечении: господство над Крымом обосновывалось«правом завоевания» (пока завоевателем не стало быть позорно), потом- «цивилизаторской миссией», (пока не выяснилось, что «цивилизаторы»опустошают Крым), а затем — с точки зрения российского царизма, крымские татарыстали изменниками (изменить можно друзьям, угнетателям — нет). (36. с 12)
Неизменным оставалось право господства над Крымом (первая мировая,а потом и гражданская войны стали тому свидетельством: сопротивление населения Крымаподавлялось, его интересы не учитывались).
Пришло время определить, что же такое коренной народ. Это определениебудет основано на следующих признаках:
1. Предсуществование — рассматриваемые жители — потомки людей, населявших даннуюобласть до появления другого населения.
2. Не доминирующее положение.
3. Культурные отличия и сознание принадлежности к данному населению.
На момент аннексии Крыма царской Россией на его территории проживали:мусульмане (крымские татары, жители гор и побережья, тюркские цыгане, ногаи, киргизы,турки, жители портовых городов), иудеи (крымчаки), караимы — представители особойрелигии (жители степей), урумы или греко-татары и армяне (православные).
Первыми под гнет царской политики попали греки и армяне (христиане).Их под конвоем вывезли из Крыма и расселили вдоль побережья Азовского моря (сейчастам села Алупка, Алушта, Старый Крым, Мангуш). Греки, пытаясь избежать расставанияс родиной, уходили целыми селами в горы или принимали ислам. Караимов было околодвадцати трех тысяч, а осталось около шести ста.
Затем в IX векев Крыму началось насаждение христианства путем завоза туда эстонцев, болгар, немцев,части народов из Кавказа (армян), и Западной Европы и Балкан.
Нужно сказать, что в Крыму царила межрелигиозная терпимость(36.с 15 — 16).
Противники восстановления нарушенного права коренного народаКрыма говорят, что такового вовсе не существует. Крым — многонациональный регион(36. с 13). Однако, это не лишает страну ее национального признака.
Земли северного Причерноморья стали местом поселения украинскихказаков, образовавших своим появлением препятствие кочевникам на пути к Москве.На эти земли не претендовали ни Россия, ни Крым. Россия и Литва поддерживали казачество.
Запорожская сечь стала буферным государством по объективным причинам.Она выполняла защитные функции для Украины и, то набегала на крымских татар с цельювыживания, то торговала с ними с той же целью. Крымские ханы разрешали украинскимказакам облавливать морские лиманы, а казаки — позволяли крымским татарам кочеватьпо украинским землям и выпасать скот (36. с 20 — 21).
Было меж казаками и крымскими татарами и военное сотрудничество:крымский хан Мухаммед Герай ходил на Москву вместе с гетманом Е. Дашкевичем.
Но конфронтации меж казаками и крымскими татарами превосходилимирные времена: татары разоряли Украину, а казаки — громили татар. (36. с 22)
Депортация. Ее вероятные причины
На данный момент в юридической литературе термин «Депортация»однозначно не определен. В советской юриспруденции он имел такое значение:«Депортация — принудительное перемещение за пределы государства» (применяетсяк иностранцам и апатридам, что находятся на территории государства без его санкций).
Современная украинская юриспруденция дает следующие определения:
1. Профессор Ю. Римаренко: «Депортация — насильное изгнание,перемещение народов, этнических групп, или их отдельных представителей с их историческойродины или мест компактного жительства» (депортация — средство борьбы с народами,что показывают свою самобытность и стремятся к саморазвитию и автономии и не поддаютсяассимиляции).
Способы и поводы депортации различны. Например, обвинение народаили этнической группы в тяжком преступлении (СССР).
1. Профессор И. Прибиткова: «Депортация — изгнание, ссылка, высылка»(преступная Сталинская практика насильственного переселения народов в Сибирь и СреднююАзию).
2. С. Чехович считает, что в таком определении «игнорируетсявина государства за преступление». Советское государство, с его точки зрения,осуществляет депортацию на основании вымышленных обвинений в реально произошедшихсобытиях (экологических катастрофах и т.д.): «Депортация по национальному признаку- внесудебное принудительное недобровольное переселение народов, наций, национальностей,этнических групп и сообществ из мест их постоянного жительства на основании распоряженийгосударственных органов или других созданных для его осуществления органов СССР».
24 июня 2004 г. Верховной Радой Украины принят Закон «Овосстановлении прав лиц, депортированных по национальному признаку». Он определяетстатус данных лиц и предусматривает гарантии и принципы восстановления их прав.В данном законе «Депортация — насильственное перемещение народов, национальныхменьшинств и лиц из места их постоянного жительства на основании решений, принятыхорганами власти бывшего СССР».
В соответствии с данным законом, лица, депортированные по национальномупризнаку — это:
1. Лица (граждане СССР), переселенные в 1941 — 1944 г. г. в принудительном порядке на спецпоселение по решениям органов государственной власти бывшегоСССР из мест постоянного жительства, что являются территорией Украины;
2. Лица (граждане СССР), принудительно направленные в определенныеместа жительства (на спецпоселение) к членам их семей по окончанию военной службыили эвакуации, отбывания принудительных работ, наказания и т.п.
3. Лица (граждане СССР), что на момент депортации 1941 — 1944 г. г. находились за пределами мест постоянного жительства, на которых со временем распространилисьограничения их прав и свобод по национальному признаку, в том числе запрет возвращенияв места постоянного жительства.
4. Лица, родившиеся в семьях депортированных до момента их возвращенияв места постоянного жительства.
Депортации подвергались те, кто не соглашался с так называемыми«Сталинскими доктринами» — политической и интернационалистской:
Политическая (по Курашвили) содержала такие задания:
1. Освобождение общества от «действующих» и «потенциальныхврагов социализма». «Потенциальные враги социализма» в мирное времяведут пассивный образ жизни, потому что для них созданы неблагоприятные условия.Они "… враги …" проявят себя во время войны в форме массового предательства,актами диверсий…
2. «Массовое принуждение к „железной“ дисциплине- воспитание честности, обязательности».
«Интернационалистская доктрина» (по Бугаю) имела сущностьюпроведение национальной политики:
1. Было обеспечено фактическое равенство наций.
2. Развитие братских отношений народов (деформация Сталиным Ленинскойполитики привела к депортациям) …
Время выяснить причины депортации.
Т. Краповицкая считает, что проводилась языковая политика: изСеверного Кавказа выселялись тюрко-язычные народы — карачаевцы, балкарцы, кумыки,ногайцы и кавказские турки. Они выселялись в тюрко-язычную Азию. По мнению автора,Сталин собирался путем синтеза культур и языков перемещенных народов создать единуюобщую для них культуру и язык.
Х. Ибрагим-бейли выступил против этой точки зрения. Он считает,что кумыки и ногайцы не поддались переселению; кавказские турки до 1941 г. жили на границе грузинской ССР и Турции. На Северном Кавказе их никогда не было.
В. Алпатов считает, что «перечень высланных народов определялсяличными симпатиями и антипатиями Сталина…»
А. Некреч (писатель) считает, что причиной переселения народовявляется обвинение их в сотрудничестве с государством-агрессором. Но такие обвиненияаморальны, потому что весь народ поголовно (включая грудных детей и немощных стариков)нельзя обвинить.
Во время войны депортация рассматривалась СССР как превентивная(греки, курды, поволжские немцы) и карательная мера (чеченцы, ингуши, балкарцы,крымские татары).
Яхьяев считает, что причина депортаций кроется в поражениях Советскихвойск в первые годы войны.
Во-первых, эти поражения пошатнули авторитет Сталина, а во-вторых- якобы началось активное противостояние СССР «внутренних врагов», образовавших«второй фронт». На них-то и «списали» все неудачи борьбы в тылу.
Именно так и появился термин «народ — враг народа».
Существовала версия, что спецпереселенцы были нужны для работына эвакуированных объектах. (39.13 — 49).
Преддепортационная ситуация
Для получения объективной информации по депортации крымских татар,о проявленной жестокости осуществлявших эту акцию людей, и о причинах, ее породивших,данную проблему, необходимо рассматривать с разных сторон: сначала нужно рассмотретьэтот вопрос с позиции депортированного народа, а за тем попытаться выяснить, чтостало причиной депортации.
Накануне войны крымские татары составляли меньше одной пятойнаселения полуострова. Вот данные переписи 1939 года: [6]
Русские Украинцы Армяне Татары Немцы Евреи Болгары Греки Прочие
558.481 154.120 12.873 218.179 51.299 65.452 15.353 20.652 29.276
49,6% 13,7% 1,1% 19,4% 4,6% 5,8% 1,4% 1,8% 2,6% Всего: 1.126.385 100%
Необходимо отметить, что после депортации крымских татар всематериалы по этой проблеме были засекречены, поэтому ее изучение было невозможно.Считалось, что крымско-татарского народа не существует вовсе, а, следовательно,нет крымско-татарской письменности и культуры.1. Депортация: Исторический аспект
«Вагонларда балачиклар, сыкъындыдан ольдюлер.
Мезарлыкълар тапалмайып вокзалларда комдюлер»
Малые дети в вагонах умирали от духоты.
Не было кладбищ — хоронили на вокзалах. (Народная песня)1.А Первые акции освободителей
Очередная смена власти, названная советскими историками«Освобождением Крыма», завершилась 13 апреля 1944 года. Крымскотатарскоенаселение, бесспорно, испытывало в огромном своём большинстве чувство радости иоблегчения — крымчане были уверены в близких счастливых переменах. Как и другихнародов СССР, у них появилась надежда на то, что Сталин и его окружение изменятсвоё отношение к победителям опасного врага, к мирному населению, оказавшемуся подтяжким бременем оккупации и едва его пережившему.
Надежды эти рухнули весьма скоро. Репрессии в Крыму возобновилисьбуквально на следующий день после возвращения старой власти, отчего об «освобождении»крымчан едва ли не уместнее будет упоминать в кавычках.
Еще не вернулись на старые адреса парткомовцы, гебисты и НКВДэшники,а репрессивное колесо уже возобновило своё прерванное войной неумолимое движение.На следующий день после ухода немцев вышедшие из леса коммунисты стали, не дожидаясьвозрождения судебной системы, вешать людей, заподозренных в содействии оккупантам.В Симферополе вешали возле базара, в Бахчисарае — на акациях вдоль ул. Ленина. Затембыли арестованы члены Мусульманских комитетов — их вина тоже не требовала доказательств.
Одновременно началась вакханалия поощряемых властями доносов.Были среди них вызванные неодолимым желанием выявить «немецких прислужников»,то есть политические, но чаще всего они были направлены против личных врагов илипросто соседей — из желания отомстить, попользоваться имуществом или расширить площадьза счёт арестованных. Самым частым мотивом доносов было указание на сотрудничествос оккупантами, этого было вполне достаточно для суда скорого и неправого.
Но эта разновидность репрессий, вызванных инициативой снизу,далеко уступала, по причине своей стихийности, случайности, государственному, тоесть организованному террору. В Крыму ещё шли бои, а Берия и его заместитель Меркуловподписали Приказ №00419/00137 от 13.04.44 «О мерах по очистке территории КрымскойАССР от антисоветских элементов». В этом документе крымским НКВДэшникам и гебистампредписывалось создать репрессивную сеть с целью арестов неугодных граждан, длячего «широко практиковать привлечение местного населения». Для обеспеченияэтой крупномасштабной акции перед её началом в Крым перебрасывалось 3 000 сотрудниковНКВД, 5 000 НКГБ и 20 000 человек из войсковых частей НКВД и Красной армии(«Авдет», 16.05.91).
Первыми жертвами террора стали члены бывшей низовой администрацииоккупационного периода (старосты, бургомистры, члены магистратов, полицейские) иих семьи. Эта волна арестов практически не задела крымских татар — известно, чтов Крыму на такие должности немцами назначались почти исключительно русские, отчасти- украинцы. Но вскоре начались аресты тех, кто при немцах работал в государственныхучреждениях и на предприятиях любого профиля. И тут коренное население хлебнулолиха наравне с остальными. Арестовывались труженики даже самых мирных профессий,таких, как пекари, школьные учителя или медицинский персонал — например, некоторыекрымские татары работали в бывшем санатории им. Ленина, в Алупке, где немцы устроилигоспиталь. Расстреливали даже тех татар, что работали в немецких трудлагерях.
Судакский преподаватель (позднее известный поэт) Куртсеит Амет,живший в 1980-х гг. в Воинке, рассказывал автору, что он после начала оккупациинедолго колебался между опасением будущих репрессий и своим профессиональным долгом.И он сам и его коллеги организовали обучение детей в школах района, несмотря навсе тяготы пропускного режима, голод, жестокую нужду в тетрадях и пособиях. В Судаке,как и повсюду в Крыму, обучение велось по старым учебникам — иных просто не было.Немцы вначале преследовали за это учителей (затушёванные чернилами портреты Сталинаи других партийных вождей никого обмануть не могли, текст-то оставался прежний),потом махнули на это дело рукой. Но не так просто было отделаться от ока НКВД — всем преподавателям военных лет были щедро отпущены тюремные сроки.
Не легче пришлось и бывшим бригадирам колхозов и совхозов, другимпроизводственникам, не бросившим работу с приходом немцев. Их судили наряду с политическимипособниками оккупантов; чаще всего при этом выносили приговор 10 лет заключенияи 5 лет поражения в правах. Интересно заметить, что этих «опасных врагов Советскойвласти» (весь грех которых состоял в том, что возделывали поля и сады как ихдеды и прадеды) разыскивали на протяжении нескольких лет по всей стране. Так, бывшегопредседателя колхоза Сулейманова из села Галтай (н. Далёкое) Акмечетского районаи осудили по этой статье на 10 лет лишь в 1947 году, причём далеко от Крыма, оставивего восьмерых детей без кормильца.
В чём-то схожей с судьбой учителей оказалась участь виноделов.Как известно, большая часть бесценной коллекции крымских вин была эвакуирована накораблях Черноморского флота перед самой оккупацией на Кавказ, где благополучнопережила войну. Но многие сотни тысяч коллекционных бутылок остались в подвалахи Магарача, и Массандры. Мастера этих всемирно известных центров виноделия, скрываяот немцев отдаленные отсеки хранилищ, наскоро замурованные, рисковали жизнью. Новот вернулись большевики, и их тут же осудили (благо, розыски не понадобились — все виноделы-мастера оставались на своих рабочих местах), дав стандартный срок в10 лет — «за работу на немцев». Всего, таким образом, было осуждено изкрымских татар 5 989 чел.; особенно жестокие приговоры были вынесены тем, кого сочлишпионами — таких оказалось ещё 998 чел. (Докладная записка Берии Сталинуот 20.05.44 г. — цит. по: Бугай, 1992, 139, 144).
Насколько известно, в течение всех послевоенных лет никто немог выступить в защиту этих невинных жертв советского режима. Не произошло этогои позже, в годы «оттепелей». Даже юристы-теоретики не пытались заронитьсомнение в справедливость тех давних приговоров. Лишь в самые последние годы раздалсяголос в защиту осужденных за свой труд. Да и то не юриста, а историка (и по несколькоиному поводу). Он заметил, что нельзя обвинять целиком всю «сплочённую на профессиональнойоснове категорию специалистов, готовых работать при любом режиме (что отнюдь неадекватно — служить ему). Личный интерес специалиста — заниматься своим делом внезависимости от изменений общественно-политического строя, тем более, когда социальныйпрофиль функции их профессионализма претерпевает мало изменений…» (Журавлёв,1996, 24 — 25).
Началось, вернее, возобновилось и экономическое давление режимана коренное население. У полуголодных крымскотатарских крестьян стали отбирать чудомуцелевший скот и домашнюю птицу. При этом использовался термин «контрактация»- тот же, что и до войны (и во время войны — на не оккупированном какой-то периодКерченском полуострове). Эта конфискация шла по принципу «с паршивой овцы- хоть шерсти клок», так как скота у людей действительно сохранилось крайнемало: по всему овцеводческому Джанкойскому району удалось собрать лишь 38 936 ягняти 365 цыплят (Крым в ВОВ, 379).
Второй насос был денежным. Под флагом подписки на третий Государственныйзаём у крымчан только за первый после прихода новой власти месяц была выкачана огромнаясумма в 35 000 000 руб. — и это только «по неполным данным», то есть наделе денежная контрибуция была ещё большей (КК,12.05.44).1.Б Советская трудовая армия
Возобновившиеся судебные и бессудные (так называемые «административные»)репрессии при всей их тяжести коснулась всё же сравнительно небольшой части крымскихтатар. Внешне не столь остро трагичной, но более тяжёлой в виду грядущих событий,стала кампания по формированию трудовой армии.
Этот новый (вернее, хорошо забытый с 1920-х годов) вид тоталитарнойэксплуатации распространялся на мужчин и подростков от 16 до 60 лет. Вначале этихкандидатов на рабский труд пытались выманить из разрушенного и голодавшего Крымапропагандой интересной и хорошо оплачиваемой работы в России, на восстановлениикрупнейших индустриальных предприятий. Но параллельно, с первых дней «освобождения»,подозревая, что умудрённых опытом различных вербовок крымчан эта агитация не подействует,власти стали отправлять будущих трудармейцев на Север насильно, не спрашивая ихсогласия. Высылка шла, в основном в Гурьевскую, Рыбинскую и Куйбышевскую области;всего туда было отправлено 6 000 крымских татар и 5 000 — в распоряжение трестаМосковуголь (Телеграмма Берии Сталину от 20.05.44 — цит. по Бугай, 1992, 138-139).
При этом появились некоторые настораживающие черты, на которыемало кто обратил внимание, и суть которых раскрылась полностью много позже. А делобыло в том, что нетатарское население было с приходом советской власти быстро вовлеченов процесс послевоенного восстановления Крыма. Работа нашлась всем, в особенностимужчинам, которых в условиях ещё не окончившейся войны было относительно немногои которые по большей части использовались в качестве руководителей низшего и среднегозвена.
С крымскими татарами же, которых и до войны в руководителях ходилосравнительно немного, поступали иначе: их стали высылать из Крыма, как мы видели,в качестве трудармейцев. Причём если немцы загоняли в свои лагеря не столько сельскую,сколько городскую молодёжь, то советская власть мела всех подряд, практически поголовно.Раньше всего это коснулось тех, кого не нужно было агитировать, ни выявлять средикрупных городских и сельских масс населения, а именно «партизан — крымскихтатар, домой [их из отрядов] не отпуская, сразу после освобождения отправили в шахтына Урал».
Не воевавшие же подростки и взрослые мужчины вначале должны былипройти медкомиссию в районных военкоматах. Понятно, что эти комиссии, созданныеявно для проформы, особо придирчивыми не были и быть не могли. Так, во всём Дегирменкоене оказалось ни одного комиссованного, забрали всех мужчин определённоговозраста, «никого из трудоспособных не оставили»; в Бахчисарайском районе«наших всех взяли, до 1926 года рождения, чуть-чуть оставили деревню восстанавливать»
Трудно, конечно, предположить, что после голодных оккупационныхлет все эти вчерашние крестьяне обладали хотя бы средним здоровьем, необходимымдля ожидавшего их тяжкого труда в чуждых природных и бытовых условиях. Впрочем,есть свидетельства тому, что из крымскотатарских сёл забирали не только людей сослабленным здоровьем, но и явных инвалидов; «в трудармию брали неполноценныхмужчин, женщин и стариков». Из Кизил-Таша забирали контуженных на фронте(«Къасевет» №22, 16); Абибуллаев Юсуф из Акбаша Акмечетского района, ещёдо войны снятый по состоянию здоровья с воинского учёта, также был забран.
А разве больше годились для столь тяжкого испытания худенькие,недокормленные крымскотатарские подростки, фактически дети, которые в отличие отсвоих русских сверстников, были вырваны безо всякой вины из школьной жизни и брошеныв нечеловеческие условия трудлагерей Севера. Есть свидетельства, что за два днядо депортации вербовщики выхватывали из семей мальчишек и до 16 лет.
«Нормальная» же вербовка шла, таким образом, как еёвспоминает один из прошедших все испытания трудлагерем Османов Асан из деревни Ак-КаяКарасубазарского района. В середине апреля 1944 года вся молодёжь деревни получилаповестки в райвоенкомат на 22 апреля. «Нас там построили, крымских татар отделилиот других наций, затем 3-го мая 1944 года нас, крымских татар, первым эшелоном отправилив путь. И 14 мая мы прибыли в Рыбинск, где находились лагеря заключённых, которыепозже были взяты на фронт. Нам предстоял труд заключённого без срока. … Там находилосьнас, татар, около 1 500 — 2 000 человек». Очень похожую картину рисует АбдувелиевСеттар: «Меня в 17 лет забрали 24 апреля 1944 года в трудармию, через военкоматКарасубазарский, там было просто: татары направо, еврей — туда, русские — туда,потом в эшелон и — в Куйбышев, там, в лагерь зэков [то есть стационарный, очевидно,гулаговский — В. В.], строили крекерный завод.
Ещё один такой же эшелон, целиком загруженный крымскими татарами,был отправлен в Казахстан в лагеря близ г. Гурьева. Там, как и в Рыбинске, существовалазона, из которой запрещался выход, то есть условия были аналогичны исправительно-трудовымлагерям. Одинаковая с зэком ждала трудармейца и кара за побег. Когда в зону пришлоизвестие о депортации и всех ужасах, с нею связанных, и крымские татары начали бежатьиз трудармии, чтобы как-то помочь оставшимся в Узбекистане без кормильцев обречённымсвоим семьям, то их стали судить военным трибуналом и давать стандартные приговоры:10 лет тюрьмы с поражением в правах.
А в некоторых лагерях крымскотатарских трудармейцев вообще содержалив действующей зоне ИТЛ. Так было, например, в Куйбышевской области, где банды заключённыхбезнаказанно издевались над ослабленными тяжкой работой и полуголодным существованиемкрымчанами (»Къырым", 17.05.95,1).
Условия труда и быта в трудлагерях были аналогичны ГУЛАГовским:каторжная работа «оплачивалась» 500 граммами хлеба и чашкой баланды вдень. В условиях совершенно иного, чем в Крыму, климата, антисанитарии, барачныхсквозняков, рванья вместо одежды, смертность среди трудармейцев стала угрожающевысокой уже в первые месяцы на новом месте. Даже самая элементарная техника безопасностиотсутствовала, в том числе и на лесоповале. Это могло как-то компенсироваться старымопытом в среде лагерников, пригнанных из схожих местностей, а среди крымчан не былопрактически никого, кто бы раньше занимался этим опасным, требовавшим специальнойквалификации трудом; только по этой причине в Куйбышевских лагерях погибло до 1/3крымчан («Къырым», 17.05.95, 1).
Выше упоминалось, что крымские власти, комплектовавшие эшелоныв северные трудлагеря, совершенно не интересовались семейным положением своих жертв.Поэтому, если мобилизация 1941 года лишила крымскотатарские семьи основной их опоры,то есть мужчин самого трудоспособного возраста, а оккупация в корне подорвала материальныеосновы существования, то трудовая «вербовка» дочиста подмела мужчин иподростков, на которых хоть как-то держались большие, как правило, многодетные крымско-татарскиесемьи. Многие после этого оказались буквально в безвыходном положении. Поэтому средняясемья встретила акцию по депортации уже обессиленной, малоспособной к выживанию,до предела экономически и морально угнетённой, и беспомощной. Именно в этом результатерепрессивной вербовки накануне величайшей трагедии крымско-татарского народа — еёглавное значение.
Поэтому не будет преувеличенным и общий вывод о задачах целойцепи мероприятий советской власти в первые недели её возвращения в Крым, начинаяот первых арестов по доносам и кончая массовой высылкой мужской части народа. Этобыла логичная система мер, последовательно направленных на ослабление силы сопротивлениякоренного народа Крыма грядущему геноциду, на обескровление этноса с тем, чтобыон понёс в ходе уже решённой депортациимаксимально крупные потери.1.В Накануне
Пока не будут полностью раскрыты заботливо оберегаемые«демократической» властью архивы НКВД — МГБ — КГБ и некоторые правительственные,до тех пор историки могут только догадываться, кому именно из кремлевских людоедовпринадлежала сама идея депортации коренных крымцев на другой континент. Мы дажене знаем в точности, когда было принято соответствующее роковое решение. Ставшеене столь давно известным письмо Берии к Сталину, датированное 10.05.1944 г. — явновторичный документ, очевидно, затребованный вождём для нормально-бюрократическогопрохождения такого рода решений в структуре кремлёвского аппарата. Единственное,что пока можно утверждать, так это невозможность принятия такого решения всего занеделю (!) до начала крупномасштабной акции. Ведь она потребовала, помимо всегопрочего, концентрации огромного числа технических средств и всестороннего обеспеченияих бесперебойной работы, чего впопыхах не сделать. Нет, конечно, это преступлениебыло задумано и созрело задолго до весны 1944 года.
Информация о подготовке такого крупномасштабного, хоть и державшегосяпока в секрете преступления, просто не могла не просочиться наружу. Одним из такихтревожных сигналов можно считать частичную депортацию крымских татар в 1942 году,пока только из причерноморских районов, не занятых немцами, то есть находившихсяв пределах досягаемости советских карательных органов (Краснодар, Туапсе, Новороссийск,Анапа, весь Таманский полуостров). Эта акция была осуществлена согласно ПостановлениюГос. Комитета обороны № ГОКО — 1828 от 29.05.1942, подписанного Сталиным (КТНД,Т. II, 41).
Но есть некоторые данные о том, что депортация была намеченаещё раньше, до окончательного оставления Красной армией Крыма. Во-первых,в мае 1941 г. Большевики стали высылать в Казахстан крымских татар, проживавшихв Белоруссии и Литве (Эдиге М. Кырымаль; цит. по: Бугай, 1992, 132-133). Во-вторых,поздней осенью-зимой 1941 г. из частей 51-й армии, тогда дислоцированной на Керченскомполуострове, было отправлено в тыл, а затем переброшено в Грузию около 2 000 военнослужащихкрымских татар. В течение нескольких дней в Тбилиси прибывали дополнительные, нестоль крупные, но исключительно крымско-татарские контингенты, пока всех их, солдати офицеров, не набралось 2 500 человек. Затем их эшелонами перебросили далеко насеверо-запад, на самые гибельные участки фронта, где они были почти полностью истреблены.
Один из немногих выживших участников этой малопонятной операциивысказывает вполне логичную и обоснованную догадку о том, что «Сталин не хотел,чтобы мы участвовали в освобождении Крыма, так как ему нужна была причина для предстоящеговыселения всего крымскотатарского народа. Поэтому от нас решили избавиться, а ещёлучше, просто истребить, отправив на самый тяжёлый участок советско-германскогофронта» (Фахры).
Уже тогда поползли слухи о том, что после войны крымских татарвышлют с полуострова; они достигли фронта. Шёл третий год войны, а политруки действующейармии вели вполне чётко направленную работу с личным составом, готовя мнение о закономерностинамеченной депортации коренного народа Крыма (Алядин). Да и в самом Крыму, ещё доснятия немецкой оккупации (шли бои за Севастополь) о готовящейся высылке народазнали не только НКВДэшники, но и общевойсковое офицерство. Несколько позже жителис. Унгут (Кировский район) услышали то же от рядовых солдат, хотя по неимоверноститакой акции решили, что это ложный слух.
Поступали и другие, правда, не столь определённые сигналы. Занесколько недель до начала депортации красноармейцы и офицеры из частей, размещённыхпо деревням, вдруг воспылали страстью к музыке. Они стали выпрашивать (якобы навремя) у местных татар аккордеоны, баяны, скрипки, то есть самое ценное из уцелевшегопосле оккупации имущества, которые затем удерживали у себя под разными предлогами,явно затягивая время до какого-то события. Были и другие, но схожие случаи. В Симеизесолдат уговаривал крымско-татарскую девочку дать ему часы «на время, поносить»,а когда старшая сестра запретила это, зловеще заметил: «Через пару дней выне так запоёте!».
Конечно же, не только командование, но и младшие офицеры, и рядовые,то есть народная масса в погонах, знала о надвигающейся беде. И никто, ни один человекне предупредил о ней беззащитных женщин, стариков и детей; хоть поводов для этогобыло достаточно. А ведь такое предупреждение дало бы возможность заблаговременнособраться — одно это резко бы подняло уровень выживаемости в эшелонах и в первыемесяцы ссылки.
Тогда же в апреле, в Массандру прибыла некая высокая комиссия,среди членов которой местные татары узнали известного по газетным снимкам Булганина.После возлияний на террасе конторы комбината, когда языки за столом развязались,высокий гость спросил: «А татары тут есть в Массандре?». Кто-то из свитыответил: «Есть, мы у них в гостях». Другой «шутливо» добавил:«Скоро они сами станут гостями», на что Булганин отреагировал жесткимзамечанием.
Ещё одно необычное явление: жители сожжённых татарских сёл, нашедшиеприют у городских родственников, не могли попасть на пепелища, которые пора быловосстанавливать. Их не пускали туда комендантские части, тогда как русским никтотаких препон не ставил. Далее, для подросшей за время оккупации молодёжи были организованыпункты допризывной подготовки при военкоматах, где приходилось, среди всего прочего,нести дежурство по ночам. Но в середине мая по всем РВК Крыма допризывники-татарыбыли сняты с дежурств и отправлены по домам, в свои семьи.
И, наконец, самое тревожное — началась поголовная перепись. Ведьпереписывали только крымских татар. Эта кампания, и в мирное время нелёгкая (вспомним,как долго и тщательно готовили каждый район или город к послевоенной Всесоюзнойпереписи), была неосуществима силами одних лишь НКВДэшников, их было слишком мало,и, тем более, они были незнакомы с местными условиями и местами расселения коренныхжителей. Тогда на помощь чекистам пришли патриоты-крымчане, русскоязычные, естественно.Они-то знали не только Крым, но и всвоих городах и посёлках — каждую щель,подсобку, сторожку, котельную, подвал, где могли найти приют погорельцы. Таких штатскихпособников геноцида, прекрасно осведомлённых о цели переписи, по Крыму набралось,согласно профессиональному подсчёту,20 000 человек (Брошеван, 1995, 47). Запомнимэту цифру.
Эти люди «в вольных одеждах ходили по домам и переписывалисемьи, сколько человек, какая скотина, кто на войне? Приходили 2-3 раза, проверяли,все ли дома. Мы ничего не подозревали», — рассказывают очевидцы из ялтинскихпригородных сёл. В деревнях переписью занимались свои же, деревенские комсомольцыиз русских семей, естественно. Их татарские товарищи по ВЛКСМ не должны были ничегознать. И здесь также никто из юных переписчиков так и не проговорился — видимо,кроме комсомольской «накачки» насчёт секретности, тут работало и болеедейственное, семейное влияние.
Готовились и солдаты, назначенные в помощь НКВД. Они были разбитына небольшие группы из 5-6 человек; к каждой такой группе было «прикреплено»по пять конкретных семей. «Они [заранее] изучали нас, составляли планы, изучалиулицы, чтобы ночью не заблудиться».
Большинство, повторяем, не верило очевидному. Повсюду звучалвопрос, — с какой целью ведётся перепись именно татар. И столь же естественной былаложь, которую они не в первый раз слышали от властей. Им отвечали, что учёт ведётсяс целью обеспечения стройматериалами для восстановления разрушенных жилищ, устройствана работу. Чему хочется верить — веришь: «А мы радуемся, дети же, глупые ещё,увидели своих и радуемся, в голове-то нет того, что нас через месяц ждёт! Послетакой страшной жизни мы все были пьяные, как после трёхдневной свадьбы».
В начале мая была проведена вторая, контрольная перепись, уточнявшаяданные первой. А 10 мая жителей многих предгорных и горных районов, главным образом,женщин и подростков, погнали на ремонт дорог. При этом было дано разъяснение, чторемонт необходим для бесперебойного подвоза обещанных стройматериалов. Для какойцели готовились просёлочные дороги, стало известно слишком поздно; до такого кощунства- заставлять людей мостить дорогу в собственное небытие — предыдущие оккупанты,если и додумывались, то лишь в отдельных случаях, не в столь массовом масштабе.И истощённые, полумёртвые от лишений и военных тягот женщины, дети и старики билии били камень под жарким весенним солнцем, тянули жилы с утра до вечера на полуголодномпайке, очевидно, находя силы лишь в надежде на скорое восстановление родных сёл,на уже близкий возврат к мирной, счастливой жизни…
Для большинства крымских татар эта неделя каторжного труда, последняянеделя перед депортацией, стала вообще последней неделей в Крыму. Им было сужденобольше никогда не увидеть своей родины.1.Г Утро восемнадцатого
Согласно графику депортации, она должна была начаться раннимутром 18 мая. Но в России никогда не ощущалось нехватки в особо ретивых холуях,готовых на любую мерзость, если она может заслужить одобрение хозяев. В этом смыслелюди в погонах — не исключение. Поэтому нас не должен удивлять тот факт, что кое-гдеакция началась уже семнадцатого мая.
В этот день, ближе к заходу солнца, нетерпеливые каратели ворвалисьв некоторые деревни, начали прочёсывать улицы городов, очевидно, чтобы управитьсяк утру. В Симферополе, например, такого внимания удостоились улица Гражданская иблизлежащие улицы Красной горки. Поздно вечером 17-го, ближе к полуночи, стали выгонятьиз домов и симеизцев. В степной части Крыма типичной в этом смысле была операцияпо выселению из деревни Ак-Баш (Акмечетский район).
Сюда 17 мая после обеда прибыли солдаты на пяти грузовиках. Татары,по обычаю, вскоре собрались вскладчину, чтобы накормить солдатиков, пожертвовавдля этого последней уцелевшей скотиной: «Кто мясо жарит, кто картошку, кточебуреки. … А солдаты такие довольные, за три года войны каждый из них соскучилсяпо домашней еде», — вспоминает Сабе Усеинова. Но в 7 часов вечера сытые красноармейцыуже рассыпались по деревне, прикладами выгоняя людей на улицу, а муж Сабе стоялс поднятыми руками (так захотелось лейтенантику, проводившему тем временем в доменастоящий обыск, якобы в поисках оружия). Потом всех согнали на сельскую площадь,погрузили в машины и до рассвета 18 мая не разрешали их покинуть. Ну а дальше всёпошло как везде.
Как же было «везде»? Попытаемся из массы свидетельстввыделить наиболее часто повторявшиеся явления, типичные факты, не пренебрегая, впрочем,отдельными необычными, но яркими событиями, если они помогут осветить общую картинународного бедствия.
Итак, прежде всего, обратим внимание на то,как объявлялоськрымцам, что они с данного момента — люди вне закона. То есть о том, что с нимитеперь можно делать всё, что угодно, без суда и следствия, что они утрачивают правожить в своём доме, на своей земле?
Суть такого приговора, при всей его чудовищности, ещё можно былобы осмыслить, если бы жертвам разъяснили нормальными человеческими словами смыслпроисходящего. Но в том-то и дело, что приговор произносился злобным, угрожающимтоном, в 1-2 отрывистых фразах, после чего на вопросы уже не отвечали, торопясьперейти к делу. Иногда старший группы подражал торжественной дикции Левитана, чтоне мешало ему целиться их пистолета в головы безоружных селян. Но такие воспоминанияредки, чаще всего люди даже не удержали в памяти, кто и что им говорил: солдатыврывались в дома к спящим людям, размахивая оружием как бандиты, расталкивали их,угрожая стрелять, и, главное — орали, вопили как сумасшедшие, пересыпая и без тогомалопонятные слова грязной руганью. Вы, читающие эти строки, представьте себе насекунду всё это безумие: если даже сегодня (т.е. в нормальной жизни, а непосле многомесячной пытки-оккупации, натянувшиеся нервы как струна) вас поднялис постели вооружённые до зубов, неизвестно откуда и почему оказавшиеся в квартиречужие люди. И эти люди, пробормотав несколько непонятных (как это было для большинствататар) слов, начинали кричать: «Давай, давай!», направляя автоматы тона вас, то на ваших детей, пиная их сапогами, — что бы вы почувствовали?
Вряд ли вам в голову пришло бы единственно правильное: нужноотвлечься от этих воплей, полностью отключиться от них, и по возможности спокойнейи сосредоточенней сообразить, какие вещи и продукты укладывать в узлы в первую очередь,что пригодится в дороге старикам, а что — грудным младенцам и т.д. И не на день,не на два, а на неопределённый срок. Подумать, что более всего необходимо для бытав пути, то есть практически в полном отрыве от земли. Для быта в условиях голодаи страшной жары, среди грязи, вшей, всяческой заразы. Кто мог это предвидеть, ктомог угадать ближайшее будущее, кто мог сохранить в эти роковые минуты присутствиедуха?
В дальнейшем были моменты и пострашней. Но вот это ошеломлениеночного вторжения, беспамятство ничего не соображающих, полусонных женщин и стариковстоило многим из них жизни, а уцелевшим — горьких мук совести и самобичевания: какмы могли так растеряться, как позволили себе забыть взять самое нужное, как не вырвализубами у солдат то, и то…
В Биюк-ламбате красноармейцы ворвались в дом фронтовика (егосемья: мать, жена, семь дочерей от дошкольниц до 19-летней девушки) и криками сталивыгонять всех на улицу. Ничего не понимали взрослые, а малышки никак не могли проснуться;тогда солдаты стали будить их пинками, бить каблуками сапог — что можно было сообразитьв этом кошмаре?
В другой семье, где после гибели отца на фронте осталось 6 детей,все оцепенели от ужаса, «когда два солдата с автоматами и так грубо… выталкивалинас из дома. Мама растерялась, на руках больной 4-летний сын (мне 6лет, сестре 8,брату 11 лет, сестре 13 и старшей 16 лет), не знает, за что браться, хочет на дорогупродуктов взять, а солдаты не разрешают, и только: „Давай, давай!“ — яэто запомнила на всю жизнь».
Были случаи, когда в этой суматохе люди отправлялись в неизвестность,«не взяв с собой никаких документов. У многих [уже в Средней Азии — В. В.]не было паспортов, трудовых книжек, свидетельств о рождении детей». Уже в эшелонахлюди спохватывались, что «ничего не взяли — ни расчёску, ни иголку, ни документы».Хуже всего было детям, даже довольно большим, родители которых были в эту ночь вотлучке, или сиротам. Что мог подсказать им детский опыт в обстановке, когда и взрослыетерялись до беспамятства? Им пришлось совсем худо: «У кого мать, отец — у нихв узлы завязаны кое-какие вещи, а я голая, одно пальто на мне и в трусах».
Как упоминалось выше, иногда красноармейцы не ограничивалиськриками, угрозами и площадным матом. В ход шли кулаки, сапоги и приклады. Об избиенияхс нешуточными травмами рассказывают жители Эльбузена (Судакский район), Стили (Бахчисарайскийрайон) и других сёл.
Время, отпущенное на сборы, каждый старший группы отмеривал пособственному разумению. О нормальной человеческой совести и речи не может быть,поскольку предписанные два часа на сборы не были отпущены никому и нигде.Кроме одного-единственного известного нам исключения. В дер. Токлук (Судакский район)матери Чайлака Рефата было позволено перед отправкой напечь полный чемодан лепёшек- как раз за 2 часа она, и управилась, а солдаты тем временем ждали.
Этот случай интересен не только своей уникальностью, он говорито том, что так могло быть, что так должно было быть везде — и большая часть«ада на колёсах» была бы спасена. Но во всех остальных случаях — а ихдесятки и десятки тысяч — дело обстояло совсем по-иному. Обычно отпускалось 15 минут.Чуть больше получили жители Татарского Сарабуза (н. Укромное), но благодаря не красноармейцам,а каким-то американцам-союзникам, ночевавшим в деревне. Их постеснялись, что ли.А вот короче 15 минут на сборы давалось сплошь и рядом. Так, в Стиле посадка началасьуже через 10 минут; в Ак-Баше — через 7 минут, всего 5-6 минут давали жителям Бахчисарая,в Биюк-Мускомье, во многих иных местах.
Наконец, были случаи, как в Красном Терчеке (Кировский район)или Янджи (Коккозский район), когда выгоняли из домов сразу, не дав опомниться нина минуту.
И — снова оговорка. Всё это массовое хамство и общая ледянаяжестокость карателей вряд ли были жёстко санкционированы сверху. Скорее, она являласьинициативой непосредственных исполнителей. Ведь было же и так, что в отдельных случаяхсолдаты помогали собирать и грузить вещи, а некий высокий чин в погонах дажеразрешил татарской женщине дважды вернуться с площади сбора за забытыми вещами.И ничего, всё обошлось, да эти солдаты и не опасались наказания за человечные своипоступки, они явно не нарушали никакого приказа: если бы они совершали их украдкой,это сразу бросилось бы в глаза.
Сделаем небольшое отступление. Любое явление или факт плохо постижимы,если они рассматриваются изолированно, в одиночку. Поэтому для сравнения приведёмданные о совсем иной депортации — а именно населения районов Польши, «присоединённых»к СССР в 1939 г. Их ведь также выслали в Азию. Что роднит эту депортацию с крымской- так это действующие лица, те же НКВДэшники, возможно, что некоторые из них и вКрым впоследствии успели. Разница обращения с поляками была огромной. Во-первых,жертвы были оповещены о высылке за несколько дней до её начала. Во-вторых, она проводиласьсовсем по иному. Вот пример: «Вошли два солдата, молодые с приветливыми лицами,увидев, что нас только две женщины, улыбаясь, спросили документы. Проверив по спискуфамилии, отобрали наши паспорта и заявили: „Ну, тётеньки, собирайтесь, поедетес нами“. На сборы нам дали полчаса. Каждая имеет право взять с собой 100 кг багажа. „Берите побольше, — подбадривали нас добродушно солдаты, — там всё пригодиться“.Они, видимо, были довольны, что с нашей стороны ни слёз, ни протестов нет, им тоженевесело силой вывозить женщин и детей. Они охотно помогали нам связывать вещи,подушки, чемоданы» (Хребтович-Бутенева,52).
Автор не берётся комментировать эту разницу в обращении — врядли она была вызвана нежной любовью к польским «панам», как их тогда внашей прессе называли. Скорее, дело в противоположном чувстве — в совершенно оглушающейненависти людей в погонах (и без) к крымским татарам.
Основной проблемой при депортации было материальное обеспечениевсей массы народа во время их перевоза, а также в начальный период жизни на новомместе. Было ясно, что в местах высылки никто не приготовил даже подобия оставленногов Крыму налаженного быта, с сотнями хозяйственных и иных мелочей. Этого не стоилоожидать хотя бы по той причине, что шла война. Бедствовала вся страна, и каждаясемья спасалась, практически, в одиночку. Таким образом, даже самые небогатые (ав первую очередь — именно они) должны были взять из дому максимальное количествоодежды, предметов бытового и хозяйственного обустройства и, конечно, все продуктыподчистую.
Выше говорилось, что люди не смогли этого сделать по причинекраткого срока на сборы и стрессовой обстановки. На вопрос можно поставить по-другому:а имелась ли возможность даже самым уравновешенным или заранее приготовившимсяк ссылке людям взять самое необходимое в будущие дни или месяцы?
Постановление ГКО СССР «О крымских татарах» от 11.05.1944г. разрешало «спецпереселенцам взять с собой личные вещи, одежду, бытовой инвентарь,посуду и продовольствие в количестве 500 кг на семью» (Авдет", 16.05.91). Это не слишком много, тем не менее, строгое выполнение Постановления решилобы самые острые проблемы, в том числе проблему простого выживания для десятков тысячлюдей. Несколько забегая вперёд, скажем, что это пункт не был выполнен нигдеи ни разу. Но здесь возникает уже вопрос об изначальной пустоте этого пункта,о запланированном его невыполнении.
Существует логичное мнение, что такого рода решения принималисьв расчёте на пропагандистское воздействие, на оправдание акции геноцида «заботой»обо всё же советских гражданах. Возможно, этим достигалась и ещё одна цель — «скрыть истинный масштаб катастрофы». Но, с другой стороны, как можноговорить о таком воздействии на массы, если Постановление несло гриф «Сов.секретно»? Да и не выполнение этого и некоторых схожих его пунктов (то естьпрактически отсутствие обеспечения при депортации) можно объяснить и свободной инициативойисполнителей среднего и низшего звена. А конкретных примеров такой инициативы имеетсяочень много.
Большинство свидетелей событий тех дней согласно показывают,что человек не в силах унести на себе разрешённые полтонны груза, но ведь отбирали5-10-килограммовые мешочки; бывало, что продукты вообще отбирали полностью,до грамма, не позволяли в огороде пару пучков чеснока выдернуть, а у семьи, не имевшейникаких запасов, кроме полумешка муки, красноармейцы отобрали и это.
Не давали взять с собой и утварь, в том числе посуду и почему-тообычное мыло («Къасевет» №22, 17). В Ай-Серезе отбирали швейные машинкии ручные сепараторы, в Кул-Сеите «багаж» ограничили 4 кг на человека, в Тав-Бодраке вообще не позволили взять никаких личных вещей, выгнали людей их домовполуодетыми. И в этом смысле некоторые солдаты вели себя необычно (правда, такиеслучаи редки): дерекойцам разрешили взять продуктов столько, сколько они в силахунести; в Пычках (н. Баштановка) каким-то образом была высчитана 10-дневная нормапродовольствия и разрешили её взять; не было вообще никакого ограничения на продуктыв Никите и Массандре; в Ойсуле (Ленинский район) было позволено взять груза по 200«законных» килограммов на семью, не торопили там и со временем.
Особо следует сказать о сознательных издевательствах, то естьвызванных не каким-либо «интересом дела», а то ли, скорее всего, враждебнымдо ненависти отношением к инородцам.
Начнём с самого страшного, с бессудных или санкционированныхказней мирных жителей-татар. Многие современники депортации свидетельствуют о том,что к эшелонам не были доставлены тяжелобольные (нетранспортабельные) крымские татары;их ликвидировали. Пока не удалось уточнить объём и подробности проведения этой акции,но о том, что она могла охватитьвсе крымские лечебницы, говорит и полноеотсутствие санитарных вагонов в составе спецпереселенческих эшелонов. Судя по всему,ликвидировали и душевнобольных, поскольку не щадили даже людей с импульсивной психикой.Имеются данные (тоже, к сожалению, сведений об именах или количестве жертв) о том,что всех, кто нашёл в себе мужество сопротивляться депортации (а такие были), такжерасстреливали. Впрочем, казнь грозила и тем, кто безропотно подчинялся.
Ожидание казни стало кое-где жестокой и массовой моральной пыткой.То, что её объявляли, а потом отменяли, не делало предсмертные муки меньшими. Карателиофициально заявляли, что жители данного села будут поголовно расстреляны, если неуспеют собраться на место погрузки в указанное время. Так было в Эльбузене и Ак-Баше,а иных местах, где солдаты говорили: «Ничего с собой не берите, всё равно оновам больше не понадобиться». Назывался и повод к ожидавшемуся расстрелу:«Евреев немцы расстреливали, а вас наши расстреляют». В это верили, немогли не верить; в Биюк-Ламбате родители говорили детям: «Ничего не берите,сейчас нас выведут вон туда, в горы, и будут расстреливать, как евреев».
Уверенность в скорой казни была столь сильной, что не оставлялалюдей и после погрузки на машины: «Всеми владела одна мысль: нас везут на расстрел»(«Къасевет», №22, 17), и даже в эшелонах. На переправе через Чонгар людипрощались друг с другом, ожидая, что их вот-вот бросят в море. Те, кого везли черезСиваш, с трепетом ждали Перекопа, за которым массовые расстрелы легче скрыть, чемв Крыму. Воспоминания Н. Баталовой из Узунлара лучше иных документов передают реальностьблизкой смерти: её отец вышел из дому с ведром в руке; «потом узнала, отецхотел накрыть им голову, чтобы не слышать и не видеть смерть детей»
Возможно, кое-кто склонен приписать этот ужас естественной мнительностивысылаемых (среди которых, напомним, практически не имелось мужчин зрелого возраста),всеобщему паническому настроению, охватившему народ в то роковое утро. Мы убежденыв противном, поскольку, как упоминалось выше, убедительный повод к уверенности вскорой казни давали сами каратели с красными звёздами на пилотках. Тем более, чторасстрелами непросто угрожали, как это было, например в Узунларе («Кърым»,17.05.95), но их и инсценировали.
Так поступили с жителями Ханышкоя. Машины, битком набитые выселяемыми,шли на Бахчисарай. Перейдя мост через Альму, колонна свернула и пошла наискосоквверх по склону, к противотанковым рвам. Людей заставили сойти с машин, подогналико рву и выстроили на бруствере. Было установлено несколько пулемётов, в них заправленыленты, солдаты приготовились стрелять в женщин и детей, которые, опустившись накорточки, начали молиться. Это длилось не то 5, не то 10 минут (свидетельнице, самоймолившейся тогда со всеми, трудно назвать точную протяжённость этой массовой пытки).Потом раздалась команда, людей снова погрузили в машины, и колонна продолжила путь.
Это варварское, совершенно необъяснимое логикой нормальных людейиздевательство над беспомощными крымскими татарами, не было чем-то исключительным.В другом месте «людей согнали на кладбище, которое со всех сторон было окруженопулемётами. Стали детей отделять от родителей, и говорили, что старших расстреляем,а дети пойдут по детдомам. Так их держали [разделёнными] 3 — 3,5 часа. За это времяотдельные матери помешались. Одна женщина, у которой было 3 детей (старшей — 11лет), взяла верёвку и детей связала по рукам, чтобы попали в один детский дом, чтобыне разбрелись.
В Севастопольском, Балаклавском и Симферопольском районах такжебыли случаи, когда людей привозили на кладбища, и здесь предварительно говорилось,что предстоящий расстрел будет лишь повторением немецких акций над евреями.
Но не везде приготовления к групповой казни заканчивались такимобразом — людей, в самом деле, стреляли. В Капсихоре местных татар „согналив табак-сарай, и кто-то из солдат просто так, издеваясь, решил посмотреть, как людибудут падать от автоматной очереди. Таким образом, убили четырёх людей“(»Кърым", 17.05.95). В Ускуте «один из стариков, Куртсеит Ибраим,которому шёл седьмой десяток лет, спросил: „Что вы хотите с нами сделать? Я отец четырёх сыновей, которые защищают Родину в рядах Красной Армии.Я жду своих сыновей, а вы сгоняете нас, как фашисты, и хотите уничтожить. Я никудане пойду!“. В это время раздался выстрел, и старик рухнул на землю. Труп стариказакопали в навоз.
Ещё одним видом издевательств был запрет согнанным на место отправкипокидать его по любой причине, между тем как ожидание транспорта длилось часами.Крымским татарам вообще свойственно обострённое чувство стыдливости, особенно характернооно для людей старшего поколения. Поэтому необходимость справить нужду среди беладня, на площади, на виду у всех односельчан, причиняла им жестокие муки. А красноармейцы,стоявшие в оцеплении — смеялись. Запомнились и другие виды издевательств: у татарина-фронтовикаМуртазы Асанова, недавно вернувшегося домой, в деревню Янджи Коккозского района,отобрали и разбросали костыли и так далее.
Национальную мораль крымских татар оскорбляли и иными способами.Нередко женщины во время сборов к отправке теряли сознание от одного вида издевательствнад детьми и стариками. Тогда их молодых и старых волочили за ноги в бесстыдномазарте вдоль улиц молодые парни-солдаты, затем раскачивали, ухватив за руки и заноги, и забрасывали, гогоча, в кузова — так было не только в Узунджи Балаклавскогорайона. В Гурзуфе девушку-татарку солдаты избили до беспамятства только за то, чтоона умоляла отдать её швейную машинку (»Кърым", 17.05.95).
Над верой тоже издевались. Воины отбирали Кораны (излишне повторять,что по собственной инициативе, в Положении об этом ни слова), исключительно длятого, чтобы на глазах стариков бросать священные книги в уборные и хохотать надслезами верующих («Къасевет», №22, 16). Вы замечаете, что смеху в то утробыло много? Каратели, в самом деле, веселились от души.1.Д Мародёры штатские и в погонах
В упоминавшемся Постановлении 11.05.1944 г. местным властям вп.2 предписывалось принять у депортируемых «оставшееся» на месте имущество,здания, надворные постройки, мебель и приусадебные участки, весь продуктивный имолочный скот", а также домашнюю птицу, сельхозпродукцию, тягловый и племеннойскот («Авдет», 16.05.91. При этом в п.5 исполкомовцам и сельсоветчикампредлагалось выписывать крымским татарам некие «обменные квитанции» заэто добро, с тем, чтобы уже на местах поселения производить «выдачу спецпоселенцаммуки, крупы и овощей в течение июня-августа [1944 г.] …бесплатно в расчёт за принятуюу них в местах выселения сельхозпродукцию и скот. Как было видно из предыдущеготекста, этот пункт был не то что нарушен — его игнорировали, опять-таки „бесстрашно“выступив против подписавшего Постановление Сталина.
Возникает закономерный вопрос: а куда же делось всё это богатство,которое по совокупности вполне можно определить как национальное достояние? Ведьфактически его не только не оприходовали, как было указано, но и нарушили это указаниеповсеместно и нагло, в открытую. Ответ лежит на поверхности — это народное достояниебыло сознательно передано в грязные лапы мародёров военного времени. Цель этогофеномена не вполне ясна, это могло быть сделано и для дополнительного развращениясовковой массы, и для облегчения неизбежного переселения с севера, и в дальнейшихвидах национального отчуждения между жертвами депортации и их незваными „наследниками“,а возможно, работали все перечисленные факторы в совокупности. Важно другое — самфакт этого преступления, которое эхом откликается и в наши дни, и которое никтоне собирается исправлять уже более полувека.
Это было мародёрство государственное. Но нога в ногу с ним шлобытовое, так сказать, всенародное и всеохватное мародёрство; это был вид массовогоэнтузиазма, не нуждавшегося в искусственном взвинчивании. Хотя справедливости радиотметим, что окунулись в эту мерзость первыми не российские жители Крыма. Починположили красноармейцы, выгонявшие хозяев к кузовам зелёных „Студебеккеров“и лишь после этого принимавшиеся грабить татарские дома и целые кварталы. Впрочем,иногда не выдерживали (или опасались конкуренции со стороны не высланных соседей)и начинали настоящий налёт до отправления машин, не стесняясь хозяев.
Они отбирали всё, вплоть до детских скрипок (Дерекой), обыскивали,заставляя поднять руки, обезумевших от горя, беспомощных людей в поисках каких- то ценностей, в том числе в сараях и шалашах дотла сожжённого немцами Кучук-Озенбаша,в Буюк-Ламбате и др., это вообще было повсеместным явлением. Наши солдаты началивыламывать двери, брать оставшиеся вещи и отправлять их посылками по почте к себедомой. Брали даже наволочки от подушек, всё вокруг было полно от пуха и перьев.Где были пчелиные улья, туда солдаты, надев противогазы, шли брать мёд. Коров, овеци коз отвязали, они стали ходить по селу. Некоторых из них солдаты резали и ели.Наши земляки во время оккупации спрятали от немцев ценные вещи, закопав их в огородеили сарае и сверху посадив картофель или что другое. Немцы это не нашли. Советскиеже солдаты, вооружившись железными прутьями, находили эти тайники. До этой хитростифашисты не додумались, а наши догадались. Более всего меня возмутило это. Ведь какрадовался народ, что наши солдаты пришли…», рассказывает Асан Усеинов из УзунджиБалаклавского района.
Когда солдатня, пограбив вволю, сытно отвалилась, в истории великогомародёрства наступил второй период, штатский. Его главное действующее лицо — нетатарскоенаселение Крыма. Но, как почти всегда случается, между этими историческими периодамибыл переходный этап. На его протяжении красноармейцы отбирали у татар имущество«бескорыстно», с тем, чтобы тут же передавать его близким им по кровижителям полуострова.
Вот два типичных примера. В Гурзуфе солдаты, ворвавшиеся в домтатарской женщины, «отобрали [у неё швейную] машинку и отдали соседке»(«Къырым», 17.05.95,3). В другом месте, уже после того, как жителей согналина площадь, «родители послали нас домой, чтобы детям что-нибудь сварить в полевыхусловиях. У нас дома квартировала русская женщина, беженка из Кубани, она уже заселиласьв наш дом, [т.е. заняла хозяйские комнаты — В. В.] и находящимся там же солдатамготовила из наших продуктов обед. Они нам не разрешили ничего брать и сказали:»Вам там дадут". Кто-то [из односельчан] донёс конвоирам, что мы взялиочень много с собой, конвоиры обыскали несколько семей, в том числе и нас, и многое,что нужно было на дорогу, отобрали, и жаловаться было некому".
В Эски-Орде (н. Лозовое) солдаты не позволили взять с собой ничего:«Зачем берёте, скоро вернётесь!». Но когда увидели, что люди выносят пополмешка зерна, то от слов перешли к делу — продукты отобрали, «ни грамма недали взять, пинками выгнали». В Ай-серезе не только продукты и вещи отобрали,но «не дали туфли одеть»; то же случилось в Уркусте, у 8-летнего НариманаГафарова отобрали одеяло, которое ему поручила нести его мать. Последний побор производилсяуже на железной дороге, прямо перед посадкой в вагоны. Там военнослужащие делалиещё один обыск «начисто» и, отобрав наиболее ценные, с их точки зрения,вещи, «увозили их с собой».
Кое-где ограбление жертв стремились поставить на государственныерельсы. Так, в Корбекуле накануне 18-го мая было созвано комсомольское собрание(татар-комсомольцев, понятно, не пригласили), где молодёжь обязали в день депортацииходить по дворам и заколачивать окна и двери, запирать их на замки, «чтобыне разворовали» до поры до времени. Потом прибыли НКВДэшники из Алушты на несколькихмашинах, собрали всё ценное, что удалось сохранить, и вывезли в Шуму. Там для сборанаграбленного использовали колхозные складские помещения. Оттуда почему-то забралии вывезли в сторону Симферополя только половину, остальное забрали местные жители.
Итак, после карателей, за дело взялись десятки тысяч «добрых»соседей. В Стиле и Кореизе коров и иной скот выводили из крымско-татарских домов,не дожидаясь отъезда хозяев, прямо на их глазах («Къырым», 17.05.95).То же наблюдалось в Унгуте, причём одновременно со скотом вывозили мебель и другиевещи — всё это видели сидящие на площади коренные унгутцы. Единственная русскаяна всю Никиту «бабушка жила одна. Не знаю, может быть, она где-то работала.Она сразу „приобрела“ наши одеяла, швейную машинку, чужую корову».В Симферополе (ул. Курцовская, №16) крымские татары «не успели отъехать отсобственного дома, как сосед, старый, глухонемой человек, перелез через забор истал рыться в нашем дворе, даже развязанная собака не остановила его». Представляетесебе картину, читатель: в кузове машины сидят люди и смотрят, как под лай их псастарый добрый сосед спокойно сортирует ваше трудом нажитое имущество…
В других симферопольских кварталах нетатарское население 18 маятакже не сидело, сложа руки. Они выносили из квартир депортируемых более дорогиевещи — известно, что в городах в среднем все жили обеспеченнее, чем в крымско-татарскомсёлах. В отдельны пригородных чисто татарских дворах велись настоящие «раскопки»,вероятно, такая практика была позаимствована у красноармейцев, которые в этом былиспециалистами. Высылаемые смотрели на этих людей с лопатами удивлённо: «Весьдвор перерыли, искали, что — не понятно».
В Ханышкое маленькой девочке позволили от машин сбегать домойза забытыми вещами. Когда она вошла в двери, то увидела, что там «всё былоперевёрнуто вверх дном, и уже кроме кроватей, стола и шкафов [т.е. кроме того, чтонельзя было унести сразу, в руках — В. В] ничего не было, всё растащили… Во дворесильно выла наша собака Сента, овчарка, в курятнике курей уже не было, кто-то присвоил».Вообще, детская память удерживает такие детали, что взрослыми быстро забываются:лай собак, мяуканье кошек, мычание коров по всему Кизил-Ташу, «крик и горестныйплач прощающихся людей. Сосед дядя Петя тащит к себе домой нашу корову, недавноотелившуюся» («Къасевет», №22, 16). Причём всё это делалось не скрываемойрадостью: в Ай-Серезе соседи растаскивали татарское имущество с песнями. Запомнимэтот факт, мы к нему ещё вернёмся.
Тогда же началось переселение в лучшие из крымско-татарских сельскихдомов. Маломощные новые хозяева занимали справные усадьбы «крепких» крестьян-татар,вступая во владение хозяйством, бывшем, что называется, «на ходу» (этого«хода», как правило, хватало ненадолго, чужое добро в большинстве случаевна пользу не пошло). Как признавали и мастера большевистской пропаганды тех лет,когда прибыли первые переселенцы с севера, то увидели, что в Крыму «деревнибыли опустошены и артельное добро разграблено» — понятно, кем (Горный,150).Впрочем, не везде — были же среди соседей татар и крепкие, бережливые хозяева: АйшеПинка, вернувшаяся в родной Корбекуль в 1970-х, рассказывает, что «в нашемдоме всё сохранилось, вплоть до зеркала и той же посуды в буфете».
В городах тогда, как и до войны, сохранялся «квартирныйвопрос». Его суть была в том, что многие переселившиеся в Крым в 1930-х гг.жили в самостоятельно построенных на окраинах хижинах (такие «Нахаловки»,«Шанхайчики» и пр. были почти в каждом городе), в рабочих бараках, коммуналках,просто в тесных квартирах. Поэтому в опустевшие татарские квартиры (не только вцентре) горожане переселялись стихийно и массово. Свидетели рассказывают, что вэти майские дни и ночи нарасхват были грузовые извозчики, «линейщики»и тачечники, обычно часами дремавшие на базарах.
Особо стоит сказать о мельком упоминавшихся переселенцах с Кубании всего Краснодарского края. Они стали массово прибывать в Крым ещё в 1943г., спасаясьот жестоких боёв в мирной, то есть оккупированной зоне по эту сторону Керченскогопролива. Эти люди находили кров, прежде всего в сёлах, где «в те тяжёлые, трудныедни почти каждый крестьянин приютил одну семью из беженцев. Татары делились не толькохлебом, но и своим домом. А когда крымских татар выслали, они остались жить в татарскихдомах, где поныне живут».
Всё это — и захват жилищ, и особенно откровенное мародёрствопроще всего объяснить заразой стяжательства и жадности, извечно дремлющем в грешномчеловеке. Однако сама манера наглого грабежа прямо на глазах и без того придавленныхстрашной бедой коренных жителей сёл и городов (то есть демонстративного ивызывающего насилия), очевидно, было проявлением и другого, также пробудившегосяв эти дни вируса, а именно вражды к «чужим», что бывало и в более спокойноедовоенное время. Это остро почувствовали жители степной акмечетской глубинки, когдаих автоколонна проходила по евпаторийским улицам: «жители города, кто шёл наработу, кто — на базар. Но никто не подымал голову, не посмотрел в нашу сторону,они двигались как живые трупы». Да и в родных местах соседи, как правило, дажене подходили попрощаться, храня ледяное молчание. В Шуре (Бахчисарайский район)«было16-17нетатарских семей, но 18-го ни один человек [из членов этих семей — В. В.] не вышелиз дому, не спросил, может, нужно чего…». В некоторых городах такое отношениепроявлялось ещё ярче: в открытые машины, идущие к железной дороге, в плачущих, перепуганныхдетей и придавленных нечеловеческим горем женщин, и стариков с тротуаров летеликамни.
И это были обычные, вполне мирные люди. Что тогда говорить отех, кто вызвался быть добровольным помощником карателей в погонах? Представьтесебе картину: окрестности Капсихора, девочка 10 лет и её мама идут по просёлочнойдороге из Кара-Гёла домой. Их догоняют двое таких вооружённых штатских патрульных,парень и девушка. Девица, абсолютно не вникая в суть дела, но, видя, что перед нейкрымские татары, произносит уже готовый приговор: «К немцам бежали? Давай прикончимих и дело с концом!» («Къырым», 17.05.95). Напомним, что действиеразворачивается 18 мая, когда немцев в Крыму давно не было. Такие же добровольцыиз среды диаспоры участвовали в облавах на коренных жителей, которые в те дни прокатилисьпо горам и лесам полуострова. Впрочем, их добычей не стал, кажется ни один человек- основная масса народа отправилась в бытие ссылки вполне дисциплинированно (обоставшихся в Крыму ниже).
По отношению к этим 20 тысячам соучастников одного из самых страшныхвидов преступлений — против человечности — нужно усвоить одну истину: никого изних, охотившихся на людей, как на диких зверей, Сталин не заставлял и не мог заставитьненавидеть татар столь лютой ненавистью. Не было после немцев и какой-то антитатарскойпропаганды, способной «воспитать» такое чувство. Оно вышло из глубинысобственного подсознания этих людей, где, очевидно, долго находилось в состояниикакого-то анабиоза. И наоборот, никто не заставлял и не мог заставить русских проявлятьк жертвам геноцида простое человеческое сочувствие, когда оно было — то шло от сердца,и проявить его было так легко и просто. Лейтенант Красной армии Ирина Пискарёва,квартировавшая у Джеппарова Абдурешита, «забросила (лично сама) два мешка пшеницы[в машину], что и спасло от голодной смерти» всю его семью — запомним её светлоеимя!
И ещё одно не вполне обычное явление, отмеченное в селениях,где русские, украинцы или греки жили среди крымско-татарского большинства.Эти люди (в отличие от своих городских соотечественников, живших, более обособлено)давно сроднились с основной массой сельчан. Они свободно говорили по-татарски, теснообщались семьями, короче это была малая модель того, старого Крыма, чудом уцелевшаяс ещё доекатерининских времён вместе с другими местными традициями. В этих сёлах(возьмём в качестве примера тот же степной Ак-Баш) оставшиеся после депортации русскоязычныежители часто не выдерживали наступившей внезапно страшной пустоты. Они бросали малыеэти деревни и уезжали в города или другие, крупные сёла. Рассказывают, что передэтим «старики ходили по деревне, обнимая заборы татар, и плакали».
С чувством искреннего удовлетворения отметим, что и в городах,среди русских соседей татар находились откровенно сочувствовавшие изгнанникам. Можнобыло бы назвать, кто, невзирая на риск получить 5 лет тюрьмы, бескорыстно принималу себя иногда «незаконно» оказывавшихся в Крыму татар (среди них былаи мать автора). Но гораздо больше было помогавшим татарам найти друг друга последепортации. Это делалось по переписке: «Я однажды решила написать письмо подругеФаине в Бахчисарай с просьбой, если кто-то из наших татар напишет ей, чтобы онавыслала адрес. Глядя на меня, и другие взялись писать письма знакомым или соседям,оставшимся в Крыму, в надежде, что через них можно будет разыскать нынешнее местопроживания родственников. Так оно и случилось, оказывается, сия гениальная мысльпосетила не только меня одну. Прошло немного времени, и стали мы получать письмаиз Крыма с адресами родственников. Благодаря такой переписке многие татарские семьисоединились со своими родными и близкими, хотя это было ох, как не легко».
Увы, добрые эти поступки тонут в океане шовинизма и ненависти,буквально затопившем полуостров и коренных его жителей. Установилась какая-то модель,которой старалась подражать вся диаспора. Вероятно, на тех, кто открыто отказалсяот мародёрства, выломался из общекрымской картины, смотрели как на людей подозрительных,как на каких-то отступников, что ли. Конечно, позже деятельность НКВД была подвергнутаофициальной критике (оставшейся почти без последствий для бывших преступников),а потом вообще все грехи стали валить на чекистов, как будто они — не часть своегонарода, а некие сверхнациональные выродки. Хотя именно в «крымском случае»есть возможность назвать не только чекистов, но и народ, их поддержавший не крикамина собраниях, а делом. И, кроме того, назвать не чекистов, а вполне ординарные армейскиечасти, которые, не менее активно участвуя в депортации крымских татар, покрыли несмываемымпозором и себя и свой народ. Запомним же навечно и эти, названные по именам, частии полки народной Красной армии. Это были: 25 Кутаисский стрелковый полк,170 Нальчикский стрелковый полк, 144 отдельный стрелковый полк с отдельной снайперскойротой, два батальона 211 стрелкового полка, 36 мотострелковый полк, 221 и 224 отдельныестрелковые батальоны 25 стрелковой бригады Украинского округа, 1, 2 и 10 полки 1-ймотострелковой дивизии, переброшенные в Крым из Москвы. («Авдет», 16.05.91).1.Е Посадка в эшелоны
Посадка в спецпереселенческие эшелоны не всегда происходила чётков сжатый срок. Из-за нехватки подвижного состава на отдалённых станциях люди должныбыли проводить под открытым небом, на площадях своих сёл, под неусыпным надзоромконвоев сутки, а то и двое.
Что же касается того отрезка пути, что лежал между порогом родногодома и дверью вагона, то все свидетели согласно называют самым трагичным насильственныйразрыв семей. И это было далеко не случайно, что подтверждается не только частотойтаких случаев, но и совершенно явным стремлением карателей искусственно перемешатьи перепутать «людской материал» таким образом, чтобы он оказывал своимпалачам как можно меньше сопротивления — известно, что ненарушенные, спаянные семейныеячейки гораздо устойчивей в любых испытаниях. Напротив, их осколки не способны нетолько на сопротивление мучителям, но и взаимопомощь для самосохранения, выживания,которые могли существенно снизить результаты геноцида. Иных, объективных причинтакой «перетасовки» не было, напротив, задача этой тактики была всем очевиднадаже тогда.
«Наше выселение было заранее тщательно подготовлено такимобразом, чтобы даже соседи и родственники не попали в одно место назначения. Так,уже при посадке на грузовики и на железнодорожной станции в вагоны всех тщательноперемешивали с разными деревнями. Даже нашу родную бабушку разместили в другой вагон,сказав, что на месте встретитесь. Это уже было начало геноцида, чтобы близкие немогли оказывать друг другу помощи». Между тем, размещение в ином, даже соседнемвагоне, могло практически означать разлуку с близкими навсегда: эшелоны в пути переформировывались,а по прибытии в Среднюю Азию вагоны отцепляли от них по одному на разныхстанциях вдоль маршрута следования, по какому-то, для простых смертных недоступномуплану.
Итак, размалывание семей начиналось ещё в родных деревнях. Дерекойцев«погрузили в грузовики почему-то с дальними соседями [то есть из других деревень- В. В.], а наших близких, родных и соседей также раскидали по другим машинам».В Стиле подавали по три машины за раз. «Родители попадают на одну машину свещами, дети на другую или наоборот. Эти три машины трогаются вместе, но когда заезжаютв Бахчисарай, то там стоят регулировщики с флажками и направляют две машины в город,одну на станцию в Сюйрень. Когда машины друг от друга отходят, начинаются крики,дети зовут своих матерей, но бесполезно, потому что эшелоны в разных местах. Когдаподъезжают к станции, одну машину — на один эшелон, другую — на другой, снова крики:дети попали на эшелон, родители — на ту сторону. Родители хотят присоединиться кдетям, тут уже наши освободители-солдаты этих прикладом в спину возвращают в свойвагон — обратно крик и плач. Поэтому из одной деревни попали в разные края: Урал,Сибирь, Узбекистан, Казахстан. … Даже был случай — полмашины грузят, вагон полный,полмашины в другой вагон эшелона, поэтому семьи на две-три части делятся. На просьбуполучишь приклад».
Повторяем, это было жёсткое правило: родителей всеми мерамистарались отделить от детей, отчего впоследствии сын мог попасть в Узбекистан, амать — а Марийскую АССР, именно по этой причине «люди долгие годы искали другдруга. Есть и такие, что до сих пор неизвестно об их судьбе. Моя двоюродная сестраиз Алушты была с грудным ребёнком. Муж был на войне. Её судьбу до сих пор никтоне знает», пишет Хатидже Гадол-Ресулова.
Многих симферопольцев почему-то вывезли на машинах не на городскойвокзал, а в Сарабуз. Там «в степи стояли товарные вагоны, рядом цепь солдатс автоматами и овчарки,… Грязно ругаясь, солдаты и офицеры стали всех загонять ввагоны. В суматохе терялись дети, солдаты хватали их и грузили в вагоны, не разбираясьтам ли их мать, лишь бы быстро закончить погрузку» («Къасевет», №22,17). Жителей Эски-Орды гнали пешком через спящий Симферополь не на вокзал, а к платформеблиз совхоза Дзержинского.
Последний перед депортацией день был субботним. Многие сотнилюдей накануне выходного отправились в путь, чтобы попасть с утра на базар, навеститьродных и близких в соседних сёлах или не совсем соседних городах. Поэтому они ночевалине дома. Утром их участь была решена — отправка вместе с семьями, где их засталиворвавшиеся в дома солдаты. То есть эти люди автоматически теряли любую связь сосвоей семьёй; так было в Крыму практически всюду. Та же судьба ждала командированныхили отлучившихся по делам службы: к примеру, отца большого семейства, который вдень депортации тушил в горах лесные пожары, могли отправить в Марийскую АССР, аего родных, оставшихся таким образом без кормильца — Бухару. Был случай, что такимименно образом отец другой большой семьи оказался разлученным с нею на протяжении40 лет. А если дома не оказывалось матери, то эту трагедию себе вообще трудно представить:старшие братья, как правило, терялись в массе необходимых малышам в первую очередьвещей, оставались зашитыми в матрас или иным образом спрятанные, сбережённые с великимтрудом отрезы ткани и родовые монисто, а то и деньги. Но, конечно, хуже всего было,этих детей отправляли в путь практически беспризорными. Таких обезумевших от страхадетишек была масса на всех станциях, они носились по платформам и перронам,под ногами у взрослых, голодные и плачущие, ища матерей — тщетно в большинстве случаев.
Сам процесс отправления автоколонн из родных деревень по накалудраматизма поднимался на уровень античной трагедии. «Когда дали команду колоннемашин: „Поехали!“, как грянул: рёв, крик, плач. … К этому еще присоединилосьмычание коров, вой собак, голоса домашней птицы… Они на своём языке прощались снами. Наша машина шла в колонне третьей, а на повороте я насчитала 84 машины. Потомбыл другой поворот, и дальше я не смогла продолжать счёт [речь идёт об Акмечетскомрайоне — В. В.]. Проезжали опустошённые татарские деревни — они были чисто татарские.Там тоже нас сопровождали мычание недоенных коров, рёв голодной скотины, вой собак».
Дорога до станции могла занимать не один час беспрерывного движения.Лишь крайне редко начальники таких колонн проявляли человечность, останавливалимашины в пути. Так случилось, например, с дегирменкойцами по пути в Сюйрень, ужеза Яйлой: «Когда проезжали мимо Кок-Козьского родника, мы попросили водителяостановить машину. Выпили по глотку воды. Находившиеся среди нас седой старец попросилнас, молодых, принести клятву, что хоть через 10 лет, хоть через 50 лет мы вернёмсясюда, на Родину, чего бы это не стоило. Мы поклялись. Лицо старика просветлело…»(«Кърым», 17.05.95). Но это, повторяю, был редчайший случай. Обычно«подгоняли бортовушки прямо к товарным вагонам, даже не дав ногой ступить народную землю».
1.Ж Ад на колёсах
Согласно п.2 «г» Постановления от 11.05.1944 г. эшелонысо спецпереселенцами должны были снабжаться в пути "ежедневно горячимпитанием и кипятком". Кроме того, каждый состав должны были сопровождать врачи две медсестры.
Конечно, на практике нечего подобного не было. Вагоны набилисверх всяких санитарных норм, «так, что многим приходилось стоять, а потом,в пути, сидели по очереди. … Наступило утро, и мы увидели, что сидим в грязи, насмешанной с конским помётом соломе» («Къасевет», №22, 17).«Видимо, вагоны были после военнопленных, вши сразу как напали на нас, мы незнали, что делать, они съедали, спасу нет…». С самого начала двери были закрытынаглухо, и люди оказались отсечёнными от окружающего мира.
В 1944 г. май был жарким, а что такое жара в обычном даже, плацкартномвагоне с открытыми форточками и достаточным количеством питьевой воды, знает каждый,побывавший летом в Крыму. Оттого и трудно сейчас представить себе, что должно былотвориться в битком набитых товарных вагонах с двумя только узкими окошками под самойраскалённой крышей, да ещё без воды… Вагон, где были заперты уркустинские жители,не открывали восемнадцать дней, соответствующее время люди не получали воды.Как они не погибли?«Слава Богу, — вспоминает Гафаров Нариман, — в крыше былидыры от пуль и осколков, и через них в дождь проникала вода, и мы её собирали».
К середине первого же дня температура вагонного воздуха подняласьдо 50 градусов, туалетов не было, параш — тоже. От духоты, становившейся всё плотнее,теряли сознание старики и дети. А вскоре именно от жары и спёртого воздуха сталиумирать не только они, но и вполне здоровые и не старые люди. Это убийство удушениеми жаждой началось уже в Крыму, до того, как эшелоны вышли за Перекоп. А впередилежал весь путь, далёкий и долгий — от трёх недель до сорока дней, как ехали жителисимферопольской деревни Чурукчи.
В каждом вагоне должен быть назначаться староста, ответственныйза порядок и справедливое распределение пищи и воды. Но последнее звучало как прямоеиздевательство: долгое время в вагоны не давали вообще никакой пищи или питья — как упоминалось, во многих эшелонах двери впервые откатили только через две недели,где-то в Саратове. Возникает понятный вопрос: а что же люди пили? Что бы не погибнутьот элементарной жажды, приходилось рисковать самым дорогим — жизнью своих детей.На стоянках, если там была вода, худеньких мальчишек осторожно просовывали в окошкии на верёвках спускали до земли. Вот они-то и спасли своих младших братьев и сестёр,а также взрослых от неминуемой гибели в первые дни пути. Если бы не они, смертейбыло бы много больше.
Это дополнительное, но такое жестокое мучение не было, судя повсему, кем-то предписано сверху, а являлось, скорее всего, «творческой находкой»комендантов эшелонов, опять-таки «личной инициативой на местах», от которойкрымские татары натерпелись и в предвоенные годы. …Этот вывод закономерен оттого,что есть сведения о нескольких эшелонах, где с первого дня двери держали открытыми,соответственно не было проблемы с водой. И никаких наказаний для таких поездныхкомендантов не последовало до самого конца длинного пути. Точно так же очень многоев вагонном быте зависело от машинистов паровозов. Некоторые из них с первого допоследнего дня пути необычно резко тормозили и нещадно рвали составы с места. Поэтомулюди, особенно старые падали, их хрупкие кости не выдерживали, да и дети находилисьв состоянии постоянного испуга или нервного стресса. Но было заметно, что эти страданиякрымских татар доставляют путейцам живое удовольствие. Это — ещё один пример единствасталинского НКВД и простых людей из народа.
Точное количество смертей крымских спецпереселенцев в дорогепока не установлено, так что придётся ограничиться данными о средней повагоннойсмертности, хотя и они могут быть весьма приблизительными, усреднёнными. Есть несколькоучастников этого пути, вспоминающие, что в их вагоне не было ни одной смерти вообще,тогда как из соседних теплушек выносили по 10-15 умерших.
Итак, основная причина смертей в пути — духота, голод и жажда.Вторая причина — самые разные болезни, которые среди ослабленных в период оккупациилюдей распространялись особенно быстро. Конечно, этому способствовали и жестокийголод в вагонах, и нехватка воды, как для питья, так и для поддержания какого-топодобия обычной чистоты. Последняя проблема также причиняла немало мук крымскимтатарам, известным своим уникальным пристрастием к чистоте жилища и тела. Чистотуудавалась по мере возможностей поддерживать и в тех нечеловеческих условиях. Дляотправления естественных нужд подростки с великим трудом прорезали карманными ножикамитолстые доски пола; а с неимоверными ухищрениями добытая драгоценная вода использовалась,прежде всего, для умывания, лишь после этого люди скупо орошали оставшимися каплямипересохшие рты.
Пищи, взятой из дому, не хватало, многие её вообще не имели поуже указанным причинам. Предписанного «горячего питания» вообще никтоне видел, а в большинстве составов какой-то странный суп дали только через две неделипути, это было первое и последнее казённое обеспечение питанием. Даи оно состояло «из двух половников супа на 5 человек», ещё хорошо, чтоне в ведре из-под солярки, которое было поставлено в вагон к корбекульским. Былслучай, что этого горячего обеда пришлось ждать до Кызыл-Орды, на подъездах к Узбекистану:на весь вагон выдали одно ведро баланды с разваренной рыбой. О том, куда делисьденьги на питание, отпущенные Наркомторгу СССР, нужно спросить у ловких снабженцев;наверняка не остался внакладе и нарком, тов. Любимов. … Впрочем, были и «счастливыесоставы», где людей покормили 3-4 раза, то есть почти раз в неделю! Наконец,есть единственное свидетельство, что уже после пятого дня пути «на станцияхстали выдавать горячую пищу для едущих, доставляли воду».
Неудивительно, что отчаявшиеся люди, видевшие голодную смертьуже рядом, бежали из эшелонов. Бежали без денег, документов и почти без всякой надеждывыжить в жестоком мире холодной России: «Две девушки, Хадича из Евпатории иФакие из Алушты на какой-то станции сбежали — они уехали с нами вообще без ничего,голодные…».
Наконец, третья причина смертей в пути трудно поддаётся точномуопределению через столь долгий срок. Наверное, самый общий диагноз звучал бы как«предельное стрессовое напряжение», вполне закономерно сковавшее людей,переживших оккупацию, невообразимый ужас отрыва от родных мест, насильственный разрывсемей, тотальное ограбление, инсценировки расстрелов, вероятность скорой и неизбежнойсмерти от голода самых близких на свете и дорогих — невинных детишек. И люди, невыдерживая такого напряжения, умирали. Этот медицинский феномен, пока ускользнувшийот исследовательского внимания врачей-профессионалов, определила в своих талантливыхзаписках Биязова Нурие как смерть «от душевного потрясения» — вот он,точный, глубокий и лаконичный диагноз!
После смерти очередного отмучившегося страдальца возникала проблемаего последнего пути. Труп в лучшем случае удавалось оставить на каком-либо полустанке,положив горсть земли на закрывшиеся глаза. Но известны и худшие исходы, это когдадвери вагона не открывали неделю за неделей. Приходилось тогда выталкивать трупысквозь упомянутые окошки под крышей — можно себе представить, что ощущали при этомблизкие покойного. Тело Хамахара Куртвели из Корбека лежало в жарком вагоне 4 дня;когда его оставляли на каком-то полустанке, страшно кричала старуха-мать. Под этикрики тут же рожала Куртсеитова Хатидже. Некоторым затем довелось испытать ещё одинвариант подобных «похорон»: если депортация продолжалась водным путём(например, по реке Ветлуге в Марийской АССР), то покойников заставляли бросать прямов воду, на съедение рыбам. Впрочем, в вагонах не только умирали, там ещё, как упоминалосьвыше, и дети рождались. С момента появления на свет возникало сразу несколько проблем,как правило, неразрешимых: не было молока у голодавших матерей, не было, конечно,искусственного питания, не было ни воды, ни огня, ни пелёнок. Кстати, вот ещё малоизвестнаяреалия быта на колёсах: товарные вагоны не имеют подножек; для того, что бы добытьводы и какую-то пищу, на стоянках приходилось прыгать с высоты всем, в том числеи беременным женщинам, а потом карабкаться наверх. Это резкие толчки и необычныенапряжения почти неизбежно приводили к выкидышам: «С нашей деревни молодаяженщина была беременна первым ребёнком, мужа после освобождения забрали в трудовуюармию,… ей каждый раз приходилось из вагона прыгать и за считанные минуты лезтьобратно. Она скинула ребёночка. Крошечное тельце ребёнка оставили на перроне, отецэтой женщины, как мог, голыми руками откопал ямочку, похоронил, называется».
Почти аналогичен случай женщины из Ай-Сереза: она должна быладостать воды больному брату; пришлось проползти под несколькими составами. Эшелонтем временем тронулся, её еле успели втащить в последний вагон — после этого онаскончалась при родах; понятно, что был обречен и ребёнок. Тела малыша и его мамывыбросили где-то в Казахстане.
Спускаться на остановках было необходимо ещё и потому, что этобыла единственная возможность приготовить горячую пищу для детей, у которых от сыроймучной болтушки пухли животы, и они не могли спать от боли. Сама готовка пищи тожебыла нешуточной проблемой: «В первое время мы, в основном, кормились сами,кто что взял. Например, остановился состав, кто бежит за дровами, кто разжигаеточаг, кто несёт воду и ставит кастрюлю или чайник. Надо было за время остановкисварить суп. Были случаи, когда поезд трогался, а обед был не готов, его уже доваривалина следующей остановке.
Нередко во время таких стоянок отставали или терялись люди. Восновном — дети, но такая беда могла случиться и со стариками, которых в эшелонахбыло немало.73-летняя бабушка Мидата Юнусова „на остановке пошла по нужде(старые люди были стеснительны), состав тронулся, она отстала, и не знаем, где икак мучилась и где похоронена, похоронена ли вообще“. Другая старушка тоже»при остановке поезда пошла по нужде под вагон, и её раздавило", и третьюпостигла та же судьба. Сколько их было — этих вечных тружениц, заплативших жизньюза попытку избежать невыносимого для них унижения на старости лет…
Случались на протяжении долгого пути не только потери, но и неожиданныевстречи. Например, на соседнем пути останавливался санитарный поезд, в котором былираненые крымско-татарские бойцы. Легко себе представить, какие чувства их охватывали,когда они, едва выйдя из боёв, едва простившись с павшими земляками, видели, чтоих народ выброшен из дому, а тыловики-конвоиры на их глазах издеваются над беззащитнымиматерями и сёстрами героев. Раненые, ослабленные бойцы были, конечно, не в силахэтому воспрепятствовать. Единственное, что они могли сделать — это попытаться отыскатьсвоих близких в этой грязной, оборванной, завшивевшей толпе. Таких встреч, по понятнойпричине, опасались коменданты эшелонов: «Нам к [санитарным] поездам не разрешалиподходить, вообще не разрешали разговаривать с ранеными солдатами».
И, тем не менее, в людской памяти остался такой, почти невероятныйслучай встречи сына с матерью. Они были из Албата, Хатидже-ханум и её сын, а встретитьсядовелось им в Саратове. Он направлялся на фронт, она — на спецпоселение. «Оглум,- спросила мать сына-майора, — какая нас ждёт судьба?» «Не волнуйся,- ответил сын, — вернёмся с победой, всё поставим на свои места, добьёмся справедливости!».Мать этого не дождалась, умерла через 3 месяца. А о том, как крымско-татарские офицеры«добивались справедливости», и чем это для них в Крыму кончилось, мы расскажемчуть ниже.
Многие коменданты эшелонов категорически не разрешали готовитьна остановках пищу — это была, в их глазах, вредная самодеятельность, не предусмотреннаяинструкцией. Поэтому солдатам давался приказ топтать костры и переворачивать котелки.При этом находились такого юмористического склада конвоиры, что терпеливо дожидались,пока еда не свариться, и только тогда опрокидывали кастрюльку. Но хуже было живоеучастие в этих разгромах местного, российского населения, которому никаких приказовне нужно было. В Мелитополе, например, собравшиеся на перроне братья-славяне швырялив открытые двери вагонов увесистые камни и железные болты; в этом позорном действеучаствовали все, от мала до велика. Мальчишки стреляли из рогаток, целясь в головы,белевшие в полутьме, одному татарину из Никиты, таким образом, глаз выбили. Этинападения стали настоящим бедствием, они продолжались и за Волгой, уже после Саратова («Къасевет», №22, 18).
Не лучше были и конвоиры, сопровождавшие эшелоны. Молодые ещёребята, они явно скучали в пути, отчего и придумывали себе разные забавы. Например,открывали двери теплушек, а когда на насыпи спускалось побольше людей — спускалина них конвойных овчарок, обученных бросаться на людей. При этом не было жалостии к женщинам с детьми: «Селимее Кадырова вышла, солдаты тут же натравили овчарку,собака начала терзать женщину, мы все из вагона кричали: „Уберите собаку!“.Тут двое солдат, показывая на автоматы свои, ответили: „Сейчас всех вас расстреляем,и нам ничего не будет, вы все актом списанные!“. От такой нечеловеческой жизниу людей быстро появлялось пустое, отсутствующее выражение лица, глаза приобреталиполубезумный блеск, а лицо — землистый цвет. „Ад на колёсах“ — это непублицистическое преувеличение. Одна из жертв депортации пишет, что в конце этогоскорбного пути „казалось, что везут не людей с нормальной человеческой психикой,а пациентов дома умалишённых“.
Кто когда-нибудь, где-нибудь говорил о своём народе?1.З „Отставшие“ с Арабатской стрелки и другихмест
Как и в любом ином деле, советский человек не смог обойтись без»проколов" и в депортации столь ненавистных ему крымчан. Пусть это непокажется невероятным, но в столь чётко организованной акции, как выселение коренногонарода, была забыта Арабатская стрелка — почти стокилометровой протяжённости узкаяполоска суши у Азовского моря. Здесь испокон веку жили крымские татары — рыбаки,промысловики, выволакивавшие сивашскую соль, короче, люди, добывавшие хлеб тяжкимтрудом под палящим солнцем или штормами открытой всем ветрам, безлесной «стрелки».О том, что небольшая часть татар осталась на крымской земле вопреки всем Постановлениям,власти вспомнили лишь в 1945 г. Тут же было доложено Б. Кобулову, что там осталосьнесколько десятков уцелевших семей. Узнав, что часть крымских татар, пусть и малая,избежала депортации, заслуженный чекист пришёл в ужас, что легко понять — вероятно,он представил себе, что с ним сделает усатый Хозяин, когда тому «стукнут».
И Кобулов приказал очистить Арабатскую стрелку в течение двухчасов, причём выбор средств оставил своим подчинённым. Правда, когда первый приступстраха прошёл, он увеличил срок исполнения акции до 1 суток. Как рассказывали участникиэтой неординарной даже в те лихие времена операции, «в течение суток всех татарсобрали на одной из пристаней, погрузили их в трюм старой баржи и отбуксировалиеё до середины Азовского моря. Затем открыли кингстоны. Верхние люки были закрыты».
После этого поверхность моря несколько часов бороздили катераконвоя, на всякий случай — не всплывёт ли кто. Автоматы были направлены на воду,но напрасно, она была мертва, как и те, кто навечно под ней остался. Не выплыл ниодин человек, да и не в силах это было даже молодым и сильным мужчинам. А ведь там,кроме женщин, были лишь детишки со стариками…
Разделили участь арабатских татар и их земляки, оставшиеся вКрыму не волею случая, а осознано. Те, кто нашёл в себе мужество бежать во времяссылки, что бы остаться на земле предков вопреки явной обречённости такой попытки.Сколько их было, в точности пока неизвестно, предположительно — несколько десятков,вряд ли сотен. Среди них, кажется, не было ни одной женщины или ребёнка, такое решениепринималось, скорее всего, в одиночку, и в одиночку они уходили от своих, от чужих,от людей, в конечном счёте — от жизни. Они уходили, — в Крым, — навечно становясьего частью.
Беглецы скрывались в старых каменоломнях, пещерах и горных лесахв одиночку и небольшими группами. Чем они могли питаться? Запасов, как это делалипартизаны, им готовить было некогда. Но пока длилось лето, удавалось что-то собрать,иногда — подстрелить зайца или дикую козу, оружие и патроны ещё долго можно былонайти не только в горах, но и в степи. Иногда они пользовались урожаем с бывшихтатарских огородов, садов и виноградников, иногда — уводили овец из бывших татарскихкошар. Зимой, конечно, стало тяжелее, но в деревни эти отшельники не спускались.Они хорошо представляли, какой приём им окажут люди, заселившие их родные дома,спящие на их кроватях, пьющие молоко их коров и коз.
Об их существовании скоро узнали органы, на них стали охотитьсяоблавами, как на опасных хищников. Но крымские татары легко уходили от погонь, иххранили родные горы (это не метафора, не преувеличение, это — было).
Самая крупная из известны нам групп насчитывала сорок человек,она просуществовала до 1947 года, когда их землянку у Биюк-Дере (близ дороги изКорбекуля на Чучельский перевал) обнаружили НКВДэшнии. Не осмелившись сразитьсяс крымскими татарами, не пытаясь их арестовать, они забросали землянку противотанковымигранатами. Живым оттуда на поверхность земли никто не вышел.
В горах между Демерджи и Судаком долгое время бродили небольшиегруппы из оставшихся после 18 мая на яйлах чабанов, а также осознано ушедших в лесататар. Одного из них, жителя Коз, в 1946 г. многочисленные преследователи обложили со всех сторон и взяли живым. Он получил крупный срок (за что?), но выжили в лагерях. Это вообще едва ли не единственный их лесных людей, не погибший отрук органов. Как его звали, пока невыяснено, а имена двух других, о которых речьпойдёт ниже, известны уже сейчас.
Аджи-Мурат Сеит-Али из Корбекуля скрывался в лесах до 1947 года,несмотря на то, что его преследовал специальный отряд, насчитывающий около двухдесятков человек. Примечательно, что этот мужественный человек даже спасая своюжизнь, не убил, не ранил никого из своих преследователей, хотя у него в различныхпещерах одних автоматов разных систем было 14 штук, не считая всего остального.В конце концов, НКВДэшники прижали его к побережью под Кастелем. Они окружили его- он и тогда не стрелял в людей. Затем связанного Сеит-Али привезли в Алушту, гдена глазах собравшихся, многие из которых знали его в лицо, посадили в катер, которыйушёл в открытое море. О конечной цели этого рейса ни у кого сомнений не было, есличеловека повезли куда-то морем, а не машиной, то дело плохо: в Крыму чекисты издавнаимели обыкновение избавляться от неугодных людей в море.
Тем большим было изумление корбекульцев и алуштинцев, когда Сеит-Аливновь явился в родных местах 1972 году. Как оказалось, после 13 лет воркутинскихлагерей. Так мстил режим людям, чьим единственным преступлением была любовь к Крыму.То есть такое сильное чувство к малой своей родине преступлением, конечно, не являлось,просто право на него имели все, кроме коренного народа, так уж сложилось…
И Сеит-Али, побродив по родным горам в окрестностях Корбекуля,вынужден был снова покинуть Крым, теперь уже навсегда. Он уехал туда, где жили егоземляки, в Узбекистан. Где и умер в 1997 году глубоким стариком, не сумев, как стольмногие крымские старики, собрать денег для переезда из Средней Азии на далёкую родину.
Вторая история похожа, она тоже о кобекульце, но с ещё болеетрагическим исходом. Сеит-Асан Пинка во время войны был в партизанах (в частности,это он с напарником Аппазом поджёг клуб «Таврида» в переполненном оккупантамиАлуште). Через 4 дня после возвращения советского режима он был отправлен в трудармию.Согласия его, как и остальных, никто не спрашивал. Но вчерашний партизан был настольковозмущён этой принудиловкой (жена осталась одна с дочерью, а по хозяйству за войнунакопилось масса дел), что не скрывал гнева и перед офицерами трудармии.
Поэтому его вскоре изолировали от остальных и держали взапертиблиз штаба этой организации в селе Мраморном. Оттуда Сеит-Асан бежал, его выследилии отправили подальше — в город Тулу. Уже из тульского лагеря он писал дочери, котораятем временем была выслана в Узбекистан: «Айше, не пиши мне больше сюда, я возвращаюсьв Крым. Верю, что и вас всех домой вернут».
И в самом деле, в1945 г. он бежал и вновь появился в Крыму, правда,не в самом Кобекуле, а повыше, в одном из чаиров на склоне Чатырдага, вблизи ручья.Однажды он спустился в родное село, где из всех крымских татар оставалась одна ЗейнебПодош (её оставили при русских родственниках — редчайший случай). К ней он и зашёлпопросить соли и хлеба, по которым истосковался в лесу. Вот здесь, во дворе Зейнебего чуть не взяли — новые соседи Зейнеб тут же сообщили в местную милицию о странномгосте татарки. К разочарованию этих «новых корбекульцев», Сеит-Асан бежал,буквально из-под носа милиционеров.
Он изредка встречал товарищей по лесным скитаниям, но постепенноих становилось всё меньше — кого взяли, кого убивали прямо на месте.
Примерно года через четыре после депортации он остался совсемодин. А ещё через год, изголодавшийся, с волосами, отросшими ниже плеч, оборванный,он вторично спустился к Корбекулю глубокой ночью. Он полз к своему (теперь — чужому)картофельному полю, не знал, что новый «хозяин» охраняет своё добро сружьём в руках. Выстрел в голову почти в упор оказался смертельным. Но убийца неудовлетворился этим и отрезал у уже мёртвого Сеит-Асана голову, так и, оставив еголежать до рассвета. А утром, услышав о ночной драме, к огородам пришли дети новыхпереселенцев. Игра, которую они там затеяли, стала зеркальным отражением в детскихдушах психологии взрослого населения «обновлённого» Корбекуля: они сталибить эту страшную, окровавленную голову ногами, как бы играя ею в футбол. Излишнеговорить, что это были психически вполне нормальные дети, которые в иных ситуацияхнаверняка вели бы с должным почтением к покойникам своего села. Но не к татарскимпокойникам…
Такого рода прямое влияние поведения взрослых на подростков- не фантазия автора и не преувеличение. Дети понимают и запоминают гораздо больше,чем мы полагаем. А что могли они видеть тогда, в середине — второй половине 40-х,когда рана, нанесённая народу Крыма, была ещё свежа? Какое влияние на их неокрепшиедуши могла оказать простая и до предела понятная история 6-летней девочки-татаркииз села Шейх-Коя (н. Спокойное)? Эта малышка до того перепугалась утром 18 мая,что убежала прочь из дому, забилась в мечеть и была обнаружена взрослыми позже,когда эшелоны ушли на Север. Её вытащили из мечети, и застрелил там же, на сельскойплощади. Неужели сверстники девочки остались при этом равнодушными, неужели онине извлекли урок из зтого, преподанный им взрослыми соплеменниками: вот так, и толькотак надо поступать с крымскими татарами? Поэтому дети Корбекуля, издевавшиеся надтрупом крымского татарина, убитого односельчанином, сами — жертвы такой вот полузвериной«этнопедагогики». Живя в татарских домах, слыша спокойные рассуждениясамых близких людей, своих родителей, о том, что, конечно, власть не допустит возвращениятатар, они привыкли видеть в этих бывших крымчанах (а для них практически — в бывшихлюдях) враждебную силу. Неясная и далёкая, это была угроза нормальной жизни и благополучиюих родителей и соседей, собственному будущему на древней, но новой для них крымскойземле. И становятся понятными и случай с головой бедного Сеит-Асана, и ещё одинслучай, произошедший в далёкой от Корбекуля степной деревне.
По какой-то неясной причине здесь во время депортации была забытаодна-единственная крымско-татарская семья этой деревни, а потом её в степной глушиуже не трогали. Но редчайшая эта история имела абсолютно логическое, можно сказатьпсихологически стандартное завершение. Уже через полгода жизни в родном селе, хотьи обновлённом переселенцами, эта семья стала осаждать райисполком просьбами об отправкееё в Среднюю Азию за казённый счёт (сами они уехать не имели материальной возможности).Причина тут была проста — семью затравили новые соседи. Дело было не только в том,что им был фактически объявлен бойкот («волками все смотрят», по их выражению),но не было прохода в школе детям. Над ними издевались, дразнили, их били скопоми так далее. Не встретив понимания у равнодушной администрации, эта семья всё женакопила денег на дорогу до Мелитополя, где жизнь оказалась для них куда спокойней,чем на родине.
И последнее на эту тему. На смену оставшимся в лесах крымскимтатарам, погибавшим от голода и пуль, в Крым одновременно стали прибывать первые«возвращенцы» из мест ссылки. О них, о более поздних соотечественниках-мученикахвроде Муссы Мамута, будет рассказано в третьем томе этой книги. Здесь же необходимохоть вкратце заметить, что Возвращение началось практически через несколько месяцевпосле завершения депортации и более уже не прерывалось. Поначалу их было немного,буквально единицы, но не это было главное, а то, что люди ни единого года не мирилисьс высылкой, а Крым ни единого дня не оставался без своих коренных жителей. С каждыммесяцем число этих истинных детей своей земли росло — уже в октябре 1948 г. только арестованных насчитывалось 34 человека. И это, повторяем, несмотря на грозящее наказание:20-25-летнее заключение или даже высшая мера социальной защиты остальных гражданСССР, и, прежде всего переселенцев Крыма, от столь «опасных» преступлений.1.И Солдатская судьба
Выше не раз отмечалось, что в эшелонах находился не весь народ.Значительная часть его сражалась и гибла на фронтах. Но крымские татары-военнослужащиесполна разделили участь своих соотечественников. Хоть и не сразу, а после небольшойотсрочки. Например, в частях, оставшихся после победы на территории Венгрии, крымскиетатары лишь в августе 1945 г. были изолированы и под конвоем, пешим ходом отправленыв Винницкую область. Здесь их поместили за проволоку фильтрационных лагерей, и,когда их набиралось достаточно много, железной дорогой доставили в Ташкент. Там,находясь в бывшем лагере ГУЛАГа, вчерашние солдаты получили возможность с большимили меньшим успехом искать своих близких.
Такого срока не было отпущено освободителям Вены. Сразу, кактолько затихли последние выстрелы, в частях, находившихся в Австрии, были произведеныаресты. Это происходило примерно так, как вспоминает Аблаев Зекерья из Азека: наплацу выстроили его полк и скомандовали: «Крымские татары, три шага вперёд!»После чего «из строя вышло несколько человек. Командир во всеуслышание назвалнас предателями и продажными шкурами и приказал солдатам срывать с нас погоны. Забратьнаграды и документы. Солдаты выполнили приказ. С нас сорвали погоны и боевые медали,забрали военный билет, в котором были фотографии родных, а потом несколько раз ударили.Затем нас отвезли в лагерь в Польшу. Держали за колючей проволокой. Через пару месяцеввыдали консервы и сухари и сказали, чтобы мы ехали в Узбекистан».
Судьба солдат, чьи части стояли в Крыму, оказалась иной. УсеиновАсан их Узунджи (Балаклавский район), служивший в Приморской армии, вспоминает:«После 18 мая мне перестали доверять…. Я стал замечать, что за мной следят.В один день меня вызвал старшина и сказал: „Берите продукты, вы поедете в другуючасть, в артполк“. Я сдал автомат, а продукты не взял. Мой попутчик, старшийсержант, привёл меня в т. наз. артполк, расположенный за Симферополем и огороженныйколючей проволокой. Здесь мне дали новую одежду. В этом полку собрали со всего Крымакрымских татар-фронтовиков, всего 150-200 человек. На вышках вокруг нас охраняливооружённые солдаты. У нас же ни у кого оружия не было. Среди нас было немало офицеров-крымскихтатар и несколько медсестёр. Однажды ночью нас погрузили в машины и привезли в Симферополь,где нас оцепили „зелёные фуражки“. Всю ночь мы простояли. Утром нам приказалипостроиться по четыре и идти к вокзалу. Строй вели наши, но по краям шли „зелёныефуражки“. Пришли на вокзал, подали команду „Смирно!“.
К нам вышел генерал (зам. Берия), мы не дали ему говорить, сталикричать, чтобы убрали от нас оцепление. Генерал дал команду убрать… и обратилсяк нам со следующими словами: „Ваши семьи находятся в Средней Азии. Простите,у нас не было возможности разобраться с ними. Вы сейчас без всякой охраны поедетев Узбекистан. Ваши родные находятся в очень тяжёлом положении. Прошу вас не задерживатьсяв дороге“.
Некоторые офицеры ещё некоторое время оставались служить в своихчастях. Капитан Топчи Сеитнафе, как-то в свободное время, зашёл во двор своей симферопольскойшколы и увидел там костёр из крымско-татарских книг. Естественно, он был так потрясёнэтим, что на него обратили внимание те, кто подбрасывал в костёр книги, то есть»крымчане". Несмотря на то, что Сеитнафе был в офицерской форме, они напалина него — важнее погон и орденов была его национальность. Окружив боевого офицера,улюлюкая, толпа орала: «Он — крымский татарин! Гоните его, а ещё советскуюформу надел!». Затем озверелые шовинисты сорвали с него погоны, растерзалигимнастёрку с боевыми наградами, потом избили там же, у стен старой крымской школы.
Так же обращались с солдатами, отправившихся после демобилизациипрямо в ссылку. В первом же посёлке, где они, стремясь найти семью, обращались вспецкомендатуру, с них обычно срывали «погоны, ордена и медали», послечего зачисляли в списки местных поселенцев.
Кое-где по «недосмотру» крымско-татарских военнослужащихдемобилизовали на общих основаниях, как и их боевых товарищей, то есть отпускалина все четыре стороны. Но когда они возвращались на родину (это случалось и в 1944 г., и годом позже), то местные власти предлагали им в 24 часа «освободить Крым». Как предупреждалив таких случаях, нарушение этого предписания означало арест и осуждение на 15 лет.По прибытию же «к семье, в Среднюю Азию у них отбирали военный билет, заполнялиновый, в конце записывали, что заполнен со слов владельца». Эта непонятнаяоперация проводилась с дальним прицелом — в будущем предвиделись какие-то льготыфронтовикам-ветеранам, а документ, составленный с собственных слов владельца, немог стопроцентно подтверждать его участие в военных действиях…
Ещё меньше церемонились с солдатами, демобилизованными раньше,и 18 мая, находившимся в своей семье. В Ойсуле безногого инвалида, на днях вернувшегосяиз госпиталя домой «по чистой» и заявившего о своих правах, волоком потащилик машине и, как куль муки, бросили в кузов. … В Тав-Бодрак сразу после выселения«с фронта вернулся с тяжёлыми ранениями инвалид войны Мамутов Ибраим, 15-летнийсын которого был расстрелян [немцами] за селом. Мамутов Ибраим не нашёл свою семьюи детей. А ночью наши схватили его и отправили в высылку. Но по дороге, не доехавдо Урала, он умер от лишений и ран». Вообще фронтовики. Особенно перенёсшиеранения, умирали и в ссылке быстрее, чем те, кто не испытал фронта. Так, из десятковтысяч демобилизованных и попавших в Узбекистан, уже к 1949 г. осталось менее 9 000 человек.
Нашлись, конечно, более здоровые и крепкие, к тому же сильныедухом солдаты и офицеры, которые нашли в себе мужество протестовать против депортациисвоего народа. О судьбе некоторых из них рассказывает военный повар Джуневтов Асим,скрывший своё национальное происхождение и некоторое время ещё прослуживший Крыму.После 18 мая прошёл какой-то срок, и он получил приказ ехать с помощником в командировкук военным строителям на Ай-Петри. «Утром рано я поднялся, чтобы вскипятитьчай. Рядом с этим домиком на Ай-Петри был с правой стороны сосновый лесок — я тудапошёл за дровами. В это время подъехали закрытые брезентом машины. С этих машинсошли люди в военной форме, погоны оторваны, ремни сняты, глаза завязаны и рукизавязаны назад. Все они были босиком. Их погнали в сторону от леса, к самому обрывунад Ялтой. Я их считать стал — 25 человек, все в офицерской форме. И против нихстроились автоматчики. Я понял, что их стрелять будут, командовал один полковник.И один генерал по одежде и погонам, я заметил, ходит туда-сюда, что-то шепчет. Немог слышать всего, мне трудно было, я отвернулся, а когда повернулся лицом, людейуже не было, автоматных очередей не слышал, наверное, их толкали, там очень большойобрыв.
Пошёл к котлу, ко мне подошли два солдата, просили пить. Я далим чай холодный, они пили, стал спрашивать, кто они были?»Крымские татары,офицеры, стали требовать свою семью, подняли шум в Симферополе, их там арестовали,сразу приговорили к расстрелу. Среди них было 5-6 человек русских [очевидно, речьидёт о смешанных, русско-татарских семьях — В. В.]. Это было в 1944 году, в июнеили июле".
Такой же инцидент почти в точности повторился через год, высоконад берегом между Гаспрой и Мисхором, свидетелем стал старый русский человек изместных. Там группу крымскотатарских офицеров столкнули с обрыва в море живыми.«Обычно такие казни, говорят, происходили в 1945-46 гг., когда демобилизованныеофицеры, не найдя своих родных в Крыму, выражали возмущение несправедливостью содеянного.Таким предлагали собраться в определённый день, [чтобы] помочь им поехать в меставысылки, найти семьи, но вывозили их на расстрел».
Похожая, но не во всех деталях, расправа произошла в совсем другомкраю Крыма. В Судакском районе, близ Туака, группу крымских татар-офицеров взорваливместе с машиной, на которой доставили туда откуда-то из другого места. Знаменитыйпартизан и авторитетный свидетель Османов Бекир сообщал, что 78 татар-офицеров былорасстреляно на склоне Сапун-горы (Севастополь), он же уточнял количество жертв взрывав Туаке — 12 человек.
Гораздо позже окончания депортации произошёл расстрел в Корбекуле,у стены сарая для сушки фруктов. Свидетели, на сей раз не татары, рассказывают,что у офицеров ордена и медали не были сняты, сверкали на солнце до последней минуты.Поскольку казнь происходила не в глухом лесу или на пустынном побережье, то её наблюдалимногие, и подробностей сохранилось больше. Среди 7 человек расстрелянных двое — Арнаутов и Подош — были местными, их узнал в лицо корбекульский пастушок, русскиймальчик Володя Шеленга, рано утром проходивший со стадом близ сараев. Лётчик АрнаутовМуаррем, брат казнённого, узнал о казни брата совершенно случайно, от соседа попалате в госпитале, во время обычной беседы, то есть из совершенно независимогоисточника.
Сообщают, что в 1945 году крупная группа средних и старших офицеров-крымскихтатар (300-400 чел.) собралась в Симферополе. Они требовали возвращения их семейв Крым. Дело дошло до Москвы, из ЦК партии поступило распоряжение отправить всюгруппу временно в какой-нибудь санаторий на Южном берегу, пока будет решена техническаясторона дела. Так и сделали, а затем состоялось обычное «решение проблемы»,свидетелем исполнения которого оказался вполне конкретный человек, военный шофёрГриша: «Была глубокая ночь, мы, не зная для чего, остановились у здания санатория,в машины стали грузить каких-то людей, охрана была такая, что у каждого из этихлюдей был поставлен охранник, и каждый вёл своего. Я услышал только, что мы едемв какое-то дере (ущелье). С нами никто не разговаривал. По приезду в это дере, мы,выгрузив людей, стали отъезжать, я услышал частые автоматные очереди, услышали этои другие водители. Людей [которых казнили] было приблизительно человек 400».
Ещё одно свидетельство — о расстреле на склоне Бабугана, кудаофицеров доставили прямо из Симферополя; ещё одно, того же рода, — о бойне близдеревни Топлы, а сколько подобных акций было проведено более профессионально, тоесть совершенно скрытно?
Несмотря на скудость информации, дошедшей до нас, уже сейчасможно сделать некоторые осторожные выводы. Судя по всему, казни татарских офицеровзаранее не планировались — несколько десятков крымско-татарских солдат и офицеров,лежавших в крымских госпиталях, по выздоровлении были благополучно отправлены всреднеазиатскую ссылку. Расстрелы же, скорее всего, были вызваны настойчивостьюи последовательностью требований боевых офицеров (судя по всему, их скопилось вКрыму неожиданно много), которые наверняка пользовались симпатией таких же, каки они, фронтовиков — русских офицеров. Эти крымско-татарские группы грамотно и настойчивотребовали отмены постановления о депортации, не имевшего под собой никакой правовойосновы, противоречивших советской Конституции — всё это было очень серьёзно. Тогда,очевидно, и было принято какое-то решение об их «обезвреживании» обычнымдля карательных органов методом. Соответствующее распоряжение было, очевидно, разосланов райвоенкоматы Крыма. Этот вывод следует их того, что аппарат именно РВК явилсяединственным исполнителем указанной акции. Дальнейшее научное расследование, безусловно,уточнит эту картину, нарисованную здесь в самых общих чертах.
Размышление над судьбой обеих небольших групп крымских татар,отколовшихся от основной массы народа, и тех мирных жителей, что остались на родинепосле депортации, и боевых офицеров прорвавшихся на полуостров гораздо позже завершения«этнической чистки» Крыма — приводят к схожим выводам. И первые, и вторыене могли не осознавать, что бросают вызов сталинскому режиму, вызов не просто опасный,но ведущий к практически неизбежному смертельному исходу. Об этом им наверняка говорилвесь опыт жизни под сапогом кремлёвского убийцы. Тем не менее, они вышли на бойс режимом, причём не тайно, а так, как много веков подряд выступали против нашествийс севера их предки — открыто и бесстрашно.
Что руководило этими гордыми людьми, что именно оказалось сильнееестественного и властного инстинкта самосохранения, сильнее даже любви к ближним,на вечную разлуку с которыми, они знали, себя обрекают? На этот вопрос не можетбыть двух ответов: это было могучее чувство любви к родине, к Крыму, которую онине могли (не хотели?) преодолеть. Это было именно то чувство, из-за которого несколькимигодами спустя начала разгораться всё шире и шире всенародная и многолетняя борьбаза Возвращение. Это было чувство, которому обязано своими достижениями всё Национально-освободительноедвижение крымских татар.
Эти победы пришли позже, гораздо позже. Но в годы, последовавшиеза чёрным маем 1944-го, внимательный наблюдатель мог бы заметить, что выброшенныйв азиатские степи народ продолжает жить своим Крымом, остаётся крымским народомне только в прошлом. Тому было множество примеров и доказательств. Назовём лишьтри их них; все они связаны со смертью, а перед смертью люди не лгут.
Старушка Алиме-Хатана из Симеиза была депортирована в Мари АССР.Оттуда она и пустилась в далёкий путь («умирать», как она сказала соседям)не к дочери Зекие в Узбекистан, а в Крым, где никто не ждал её приезда. Её велавысшая любовь, и мечта старой женщины исполнилась, несмотря на препоны и трудности.Её похоронили чужие люди, но в родной каменистой земле Южного берега.
Сейдулла-ага Чачи схоронен в далёком Узбекистане. В памяти земляков,вернувшихся в родной Корбекуль, он остался благодаря его удивительному чувству сроднённостис природой Крыма, которое не смогла загасить даже депортация. Среди домашних работон нередко глубоко задумывался и, глядя куда-то поверх узбекских дувалов, тихо говорил:«Ну вот, у нас время окота пришло, пора в отарах маток отделять», или«Сейчас самое время стричь барашек», или «Ого, уже 10 июня — можноотары на Чатырдаг гнать, там такая трава поднялась!» — и так было до самогоего последнего часа.
Да и умирая, старики слали свои последние земные мысли туда,в Крым. Инвалид войны Джамбаев Ибрагим, чудом купивший в 1968 г. дом в Крыму, был нагло и беззаконно снова лишен родины. Не желая удаляться от обретённой былородной земли, мечтая снова вернуться туда при малейшей возможности, он вырыл длясвоей семьи землянку в Ново-Алексеевке Херсонской области и стал терпеливо ждатьперемен. Когда же подошёл его час, то последними словами Ибрагима-ага были:«Себие, я ухожу, это ясно, но меня не это мучит: детей своих я до Крыма таки не довёз!».1.Й Депортация из-за рубежа
Ещё одна мрачная сторона всех войн, когда-либо прокатившихсянад Крымом: их результатом неизбежно оказывалась эмиграция части коренного народаза рубеж. В этом смысле даже гражданская война не стала каким-то исключением. ПоВторой мировой таких сведений гораздо меньше — хотя это вовсе не означает, что эмиграциине было. Так, известный турецкий историк крымскотатарского происхождения МустюджипУлькюсал утверждает, что только в 1943-44 гг. из Крыма в Румынию, Австрию, Германияи Италию выехало около 10 000 крымских татар. Это важное историческое событие ещёждёт своего исследователя, здесь же поместим крайне незначительную пока часть такойинформации.
Эмиграция началась стихийно, ещё вовремя оккупации, это былиразрозненные, частные попытки уберечься от снова надвигавшейся красной лавины сеё «органами», от которых следовало бежать, скрываться, не важно где икак. Чаще всего таким убежищем представлялась соседняя Румыния, где, как, известно,давно существовала многочисленная и крепко спаянная крымско-татарская диаспора.Туда бежали отдельные люди — в том числе девушки, связавшие свою судьбу с бывшимиоккупантами-румынами, но были и коллективные попытки.
Самая известная из них связана с историей крымско-татарскогоМуздрамтеатра. Этот талантливый коллектив блистал и до войны, и в период оккупациитакими дарованиями, как мастер сценического танца Усеин Баккал (он был вообще крупнейшимбалетмейстером Крыма), как Муртаза Велиджанов — не только крупный театральный деятель,но и собиратель крымскотатарскиой народной песни; были и другие славные имена. Впериод оккупации труппа продолжала работу, не видя в том большого греха. Но чемближе подходили Красная армия, тем чаще артистам приходилось слышать о расправах,которым подвергались все, не «забастовавшие» с установлением оккупационногорежима. Им приходилось тем более всерьёз задумываться о своей судьбе, что грозившийим трибунал наверняка учёл бы два отягчающих вину обстоятельства: во-первых, имеломесто групповое преступление, а, во-вторых, оно относилось не к экономическим (какработа в поле или лесу), а скорее к идеологическим, то есть особо опасным. Короче,здесь пахло не 10 годами тюрьмы, а чем-то гораздо более серьёзным.
Поэтому не было ничего страшного в том, что лёгкие на подъёмактёры, привычно собрав свой нехитрый гардероб в чемоданы, отправились, не дожидаяськраснозвёздных освободителей, в Румынию. А точнее в южную часть Добруджи, в г. Пазарджик,где осело немало крымских ногаев из давних эмигрантов, и где видный крымско-татарскийпублицист и историк, уже упоминавшийся Мустюджип Улькюсал издавал с 1930 г. свой знаменитый журнал «Эмель». Как и следовало ожидать, историк радушно встретил земляков,с особым удовольствием приветствуя находившегося среди беглецов Амета Озенбашлы.
Конечно, в 1944 г. было нетрудно догадаться, чем кончится война,и какова будет судьба соседней с Союзом Румынии. Поэтому новые крымские эмигрантыстремились пробраться дальше, в Турцию. Это оказалось не так просто, хотя брат Улькюсала,Меджип Нусрет, занимал немалый пост в фильтрационном лагере Констанцы. Турки всяческизатягивали выдачу визы группе крымско-татарских беглецов, не прекращавших ежедневныехождения в консульство и после вторжения в Румынию Красной армии. Вскоре их посетилинекие официальные лица с предложением вернуться на ждущую их Родину, предложилиденег на дорогу. Часть труппы согласилась отправиться по домам — и почти все очутилисьпо 58 статье (как вредители и предатели они получили по 25 лет). Остальные сталискрываться у румынских друзей и знакомых. Но в чужой, по сути, стране это неизмеримотруднее, хотя «старые» крымско-татарские эмигрантские комитеты Добруджисделали им документы, удостоверяющее их румынское гражданство. Советские органы,которые вели себя в Румынии как дома, устраивали облавы по базарам и городским кварталам,обыскивали дома румынских ногаев. За дело взялась и новообразованная «Секуритате».Но и эта всемогущая карательная организация, заимствовавшая опыт печально известныхСигуранцы и Железной Гвардии, оказалась бессильной перед мужеством добруджинскихтатар и лично Меджипа Нусрета, руководившего сложными ходами, помогавшими его крымскимдрузьям ускользать от всё туже стягивавшейся удавки секретных служб СССР и«народной» Румынии.
Председатель Центра, руководившего деятельностью упоминавшихсякомитетов, Неджип Х. Фазыл был убит, многих молодых членов комитетов арестовалии отправили в Сибирь, невзирая на то, что они родились и выросли в Добрудже. Другиеосуждались на румынские тюрьмы или каторжные работы по резке тростника в дельтеДуная, в том числе и крымско-татарские интеллигенты, вообще никак не касавшиесяработы комитетов.
Наконец, крымской группе, точнее её остаткам, удалось достатьпаспорта беженцев из болгарской Добруджи. С этими документами эмигранты продержалисьза рубежом около 8 лет. Но Амет Озенбашлы, ставший неофициальным лидером этой группы,в конце концов, понял, что ни турецкое, ни какое иное посольство, аккредитованноев Румынии, не предоставит виз всей группе — в разгар холодной войны никто, очевидно,не хотел нового скандала с СССР. Правда, Амет-ага получил предложение ехать в Турциюодному, взяв с собой только семью, чтобы там совместно с Джафером Сейдаметом добиватьсявиз для остальных.
А. Озенбашлы согласился, не зная, естественно, что турецкий агент-посредникбыл одним из агентов КГБ, которыми в те годы буквально кишели Румыния, Болгарияи Турция. Семья погрузилась в самолёт, но вышла из него не в Турции, а в Москве,где их ждала машина с Лубянки. Амет-ага был помещён в ту же камеру, где сидел в 1928 г., ожидая два с половиной года исполнения высшей меры наказания за своё сотрудничествос Вели Ибраимовым.
Вскоре в СССР были насильно возвращены и остальные члены эмигрантскойгруппы. Им дали по 5-6 лет сибирских лагерей, почти все они выжили, и после освобожденияосели в Ходженте (Ленинабаде).
Несколько иной была судьба крымско-татарских эмигрантов военныхлет, очутившихся в Германии. Накануне начала оккупации страны Красной армией онипытались собраться вместе. Таким местом сбора стали окрестности лагеря Миттельвальд,затем их вместе с «австрийской» частью эмиграции поселили в лагере дляперемещённых лиц Альбершвенде, в Тироле. Всего там осело около 300 человек. Второйлагерь был в Ландеке, тоже Австрия. Условия жизни были хоть и не самыми тяжёлыми,(французская зона оккупации), но достаточно сложными. Тем не менее, в обоих лагеряхбыли организованы школы, где преподавание велось на крымско-татарском языке. КърымджанАбдулла и ещё несколько преподавателей из Фельдкирхе даже подготовили и издали нашапирографе «Книгу для чтения» на родном языке; другие учебники присылалитурки. Французская военная администрация оказывала и посильную материальную, и техническуюпомощь. Эта удивительна школа — шестилетка работала три года. Занятия шли по полнойпрограмме, так что когда эти дети в 1948 г. переправились в Турцию, то были беспрепятственно приняты в средние школы и лицеи. Большинство из них впоследствииполучило высшее образование.
Более печальной оказалась судьба «итальянской» эмиграции.Часть беглецов из Крыма, согласно позорному Ялтинскому соглашению, была депортированаиз Италии прямо в советские лагеря, часть — успела в последний момент покончитьжизнь самоубийством, — так они избежали судьбы, которая казалась им страшнее смерти.
2. Крымские татары, спустя годы…
Известно, что незадолго до окончания войны советское правительстводепортировало ряд малых наций со своей родины в малообжитые районы, где для нихбыл установлен особо жестокий режим спецпоселений. В числе этих народов были и крымскиетатары. В результате зверского обращения с людьми в период депортации и в первыйгод спецпоселения погибла почти половина крымских татар (46,2%). Впоследствии, наXX съезде КПСС, депортация и режим спецпоселений были названы геноцидом.
О выселении из Крыма и последствиях этой акции сами крымскиетатары в одном из последних своих писем в ЦК КПСС (март 1977 г.) рассказывают следующим образом: «Среди высланных оказались все, вплоть до семей погибшихбойцов, партизан и подпольщиков. Лишенные кормильцев, эти семьи в первые же годыссылки в основном погибли. По окончании войны после демобилизации под комендантскимнадзором оказались также солдаты и офицеры, сражавшиеся в рядах Советской Армиипротив фашистских захватчиков, Герои Советского Союза и многие честные коммунисты,и беспартийные, до последнего дня принимавшие участие в освобождении оккупированныхтерриторий, в том числе и Крыма».
Выселение было проведено повсеместно только по национальной принадлежности,без оглашения населению решения правительства.
Действия военных властей в отношении крымско-татарского народа18 мая 1944 г. преподносились как «необходимые меры» против самого«отъявленного врага». По всему пути следования железнодорожных составовиз крытых красных вагонов, забитых детьми, женщинами, стариками, больными, на всехстанциях их встречала унизительными выкриками и забрасывала камнями специально подготовленная,организованная толпа.
Такой же «прием» ожидал крымских татар по месту прибытия- их по заранее составленному распределению отправляли в самые отдаленные точкиотстающих хозяйств, при этом, не считаясь даже с тем, насколько пригоден ссыльныйк тяжелому физическому труду.
С этим актом выселения крымско-татарский народ лишился:
родного края, в котором предки нынешних крымских татар, осваиваяземлю, с первых веков нашей эры сформировались как народность, назвав край на родномязыке «Крым»-ом, а себя впоследствии — крымскими татарами;
памятников материальной культуры, созданных руками талантливыхпредставителей народа в течение многих веков.
У крымско-татарского народа ликвидированы:
начальные и средние школы обучения на родном языке — гарантиясуществования и сохранения крымско-татарского языка;
высшие и средние учебные заведения, специальные и профессиональные,технические училища с преподаванием на родном языке — кузницы национальных кадров;
национальные театры, ансамбли и студии;
газеты, издательства, радиовещание и другие национальные органыи учреждения (союзы писателей, журналистов, художников и т.д.);
научно-исследовательские институты и учреждения по изучению крымско-татарскогоязыка, литературы, искусства и народного творчества.
У крымско-татарского народа уничтожены:
кладбища и могилы предков с надгробными камнями и надписями;
памятники и мавзолеи исторических личностей народа.
У крымско-татарского народа отняты:
национальные музеи и библиотеки с десятками тысяч книжных томовна родном языке; клубы, читальни, молитвенные дома — мечети и медресе.
У крымско-татарского народа фальсифицирована история формированияего как народности и переименованы названия:
городов и сел, улиц и кварталов, географические названия местностейи т.п.;
переделаны и присвоены народные легенды и другие виды народноготворчества, созданные веками предками татар.
В результате таких мер, подорвавших корни национального существованияи развития народа, на глазах всего советского народа и мировой общественности запятнаначесть всего крымско-татарского народа.
После XX съезда, особенно с момента опубликования Указа ПрезидиумаВерховного Совета СССР от 28 апреля 1956 г., крымские татары начали петиционную кампанию за восстановление своего национального равноправия. Названный Указ облегчалжизнь народа в местах его высылки, так как снимал с учета спецпоселения и освобождализ-под административного надзора, но не снимал с него обвинения в измене и ничегоне давал ему как нации: снятие указанных ограничений не влекло за собой возвращенияконфискованного при выселении имущества и не давало права возвращения в места, откудаони были выселены. Такой Указ, естественно, не мог удовлетворить народ. Ему нужнабыла родина, т.е. территория, язык, культура. Поэтому петиционная кампания приобреталавсе более массовый характер. Письма в ЦК и правительство подписывают сначала десяткии сотни, затем — тысячи и десятки тысяч человек. Одно из писем с требованием отменитьвсе дискриминационные законодательные акты и возвратить народ в Крым подписали 126тысяч человек. Всего за шестидесятые годы было собрано более 3 миллионов подписей.Иными словами, каждый взрослый подписался 6-7 раз.
Под напором этой мощной волны народного протеста, принимавшеговсе более организованный характер, правительство вынуждено маневрировать. Триждыпредставители Политбюро встречаются с представителями крымско-татарского народа,обещают им рассмотреть и решить положительно их вопрос. А тем временем репрессиипротив организаторов петиционной кампании усиливаются.
Переломный момент наступил после третьей встречи крымско-татарскихпредставителей с представителями Политбюро. Результатом этой встречи явился УказПрезидиума Верховного Совета СССР «О гражданах татарской национальности, проживавшихв Крыму» от 5 сентября 1967 г. Более лицемерного документа, чем этот Указ,трудно придумать.
С одной стороны, снимаются огульные обвинения с народа, что можетбыть понято, как уравнение крымских татар в правах с другими народами и нациями.
С другой стороны, вопреки действительной воле крымских татар,выраженной в петициях, утверждается, что они укоренились в местах, куда их депортировали.Это является неуклюжей попыткой замаскировать тот факт, что запрет на возвращениев места, откуда крымские татары выселены, объявленный Указом Президиума ВерховногоСовета СССР от 28 апреля 1956 г., остается в силе.
И, наконец, этим Указом предпринята попытка исключить крымскихтатар из числа наций. В этом Указе они названы «гражданами татарской национальности,проживавшими в Крыму». Нет больше крымских татар, бывших полновластных хозяевКрыма, покоренных Россией, а есть граждане татарской национальности, проживавшиев Крыму наряду со многими другими нациями. Значит, твоя прародина, крымский татарин,не Крым, а Татарская АССР. Нельзя даже вообразить более грубую историческую фальсификацию.Нация, самостоятельно развивавшаяся в течение многих веков, создавшая собственнуюбогатую культуру, имеет с казанскими и волжскими татарами только то общее, что ив ее названии есть слово «татары». И вот эта нация объявлена несуществующей,и появляется какая-то никогда не существовавшая татарская национальность. Чего тольконе придумаешь, чтобы оправдать изгнание с родины целого народа.
Но подавляющее большинство простых крымских татар не заметилиэтого лицемерия. Людям было радостно, что они уже не «преступники», чтоони могут смело смотреть в глаза людям труда всех наций. И они думали, что они могуттеперь свободно вернуться на родину. Сразу после Указа и в течение последних двухлет в Крым прибыло свыше 20 тысяч крымско-татарских семей (около 100 тысяч человек),но их встретили милиция, войска. Их частично снова депортировали в те места, гдеони «укоренились», т.е. туда, где они находились в ссылке, а остальныхпросто выбросили из Крыма, и они осели на подступах к нему. Наступили отрезвлениеи разочарование, упадок сил. Все эти годы продолжались репрессии, и к 1970 годумассовое движение было подавлено. Наиболее активные участники петиционной кампанииоказались в тюрьмах и лагерях: свыше 300 крымских татар было осуждено за участиев национальном движении на различные сроки заключения. И это несмотря на то, чтодвижение имело лояльный, мирный характер.
2.А Правовое положение депортированных лиц в спецпоселениях
После отправления из крымской землипоследнего эшелона так называемого человеческого „контингента", который подлежалвыселению, специальные операции относительно депортированных за национальным признакомлиц еще не считались законченными. Исследователь истории депортации крымско-татарскогонарода Г. Бекирова в своей монографии привела телеграмму заместителя наркома внутреннихдел Узбекской СССР
Бабаджанова, отправленную 8 июня 1944 г. в адрес Л. Берии, где докладывается о том, что в тот же день прибыл и разгруженныйпоследний эшелон СК со спецпереселенцами для Кашка-Даръинской области. По его подсчетам,в целом в Узбекистане очутилось 33775 крымско-татарских семей, которые насчитывали151529 лиц, в том числе мужчин 27558, женщин — 55684, детей — 68287. Не выдержалопереезда и умерло в дороге 191 лицо. А тех, которых доставили до места назначения- Ташкентской (56362), Самаркандской (31540), Андижанской (19630), Ферганской (16039),Наманганской (13804), Кашка-Даръинской (10171), Бухарской (3983) областей, расселилив совхозах, колхозах и на промышленных предприятиях „в пустых жилищных помещенияхи за счет уплотнения местных жителей" [91, с.29 — 30].
В последствии крымские татары были обязаны ежемесячно регистрироватьсяв комендатуре по месту жительства. Никто не имел право покидать место, район проживаниябез санкции коменданта. Самовольная отлучка из спецпоселения считалась побегом ибыла уголовно наказуема (двадцать лет каторжных работ).
Крымские татары были выселены без права на возвращение в Крым(следовательно, они были выселены навечно). Тех же, кто приезжал на исконно крымско-татарскуюземлю, возвращали обратно в места депортации ().
2.Б Умерщвление нации продолжается
«Геноцид — убийство рода, племени». Так БСЭ расшифровываетэто слово.
Депортация из Крыма в малообжитые местности, в непривычные климатическиеусловия стоила крымско-татарскому народу жизни половины сынов и дочерей. Расселениена большой территории — Урал, Узбекистан, Казахстан, Туркмения, Киргизия — средиинонационального населения, лишение школ на родном языке, национальной культуры,периодической печати и других средств массовой информации ставят крымских татарв условия национальной деградации, потери чувства общности со своими братьями поязыку и культуре, утраты сознания принадлежности к своей нации. Нация умирает.
Но это не естественная, а насильственная смерть. Нация — этолюди. А им от рождения присуще национальное чувство. «Нет человека, которыйне испытал бы неискоренимого чувства любви, привязанности к земле своих дедов ипредков, к родной культуре, к своему языку, к своим традициям». Но пока этоживет в людях, живет и нация.
Слова в кавычках принадлежат Л.И. Брежневу. Следовательно, мыможем считать, что наше правительство понимает недопустимость преследования за такиечувства. Но эти чувства поднимают на борьбу против условий, в которых народ можетпогибнуть как нация. Искусственно рассеянные крымские татары после Указа 1967 г. массами хлынули со всех мест их ссылки в Крым. Будучи выброшенными оттуда, осели на подступахк нему — в Херсонской и Запорожской областях, на Кубани и на побережье Кавказа.В результате рассеяние нации возросло. Но с другой стороны, создалась как бы исходнаяпозиция для переселения в Крым.
Наиболее смелые, упорные, предприимчивые из крымских татар, нестрашась никаких трудностей, начали проникать в Крым. Власти, опираясь на неотмененныегеноцидные законы и основанные на них инструкции и устные указания, повели решительнуюборьбу против такого «беспорядка». Если смотреть на обстановку в Крымус точки зрения количества арестов и осуждений, то дело изменилось к лучшему. Сейчасв заключении только Мустафа Джемилев. Да отбывают принудительные работы и высылкунесколько десятков человек, о которых говорит Энвер Аметов в своем заявлении дляпечати (приложение 2). Но зато неизмеримо усилились внесудебные репрессии, обрушиваемыена всех пытающихся поселиться в Крыму. Только человек невероятной выдержки и выносливостиможет перенести все удары властей, закрепиться и жить на земле предков.
За время, истекшее со времени издания Указа «О гражданахтатарской национальности, проживавших в Крыму», т.е. за 10 лет, смогли вернутьсяна родину и прописаться только 1409 семей (7-8 тысяч человек). Сколько же лет потребуетсяна возвращение в Крым всего народа, если уже сегодня его численность — свыше полумиллиона?650 семей живет без прописки. Многие из них добиваются прописки уже по два-три года.Так, с 1974 г. живут без прописки: в селе Пушкино — семья Халич (семь детей), ав селе Восточное — семья Аблякимовых (5 детей). Диляра Халич, как непрописанная,не получает все это время государственного пособия по многодетности. Обеим семьям,в качестве наказания за жалобы и протесты, отрезали электричество. Детей Халич втечение года не включали в списки учеников школы, которую они, тем не менее, посещали.Но в следующий класс их не перевели.
Положение непрописанных семей ужасно. Они, во-первых, живут вусловиях непрерывно висящего над ними произвола. В чем это проявляется? Все непрописанныекупили дома (иным путем получить жилье крымские татары не могут, государственныеи кооперативные жилища не для них). Но дом, который куплен с соблюдением всех формальностей,за который уплачена полная стоимость, их собственностью не является, так как нотариусне оформляет куплю-продажу без прописки покупателя. А прописывать — его не прописывают.И все время, пока он не прописан, над ним висит непрерывная угроза выселения. Каждуюночь и день он ждет, что явится банда пьяных громил во главе с представителем милицииили властей и из дома будут выброшены дети и старики, больные и калеки, вещи изломаюти разобьют, все ценное и деньги украдут.
И это не единичный случай, а система. Вот только случаи сентября 1977 г. И только те, что стали нам известны.
Село Садовое, Нижнегорский район. Мустафаев Нури вывезен из купленногодома в открытое поле в районе Джанкоя вместе с женой, двумя малолетними детьми- 3 лет и 1,5 года.
Село Семисотка Ленинского района. Выселены из купленных домовтри семьи: Ш. Бекирова, А. Караева и С. Ходжиаметова. Два дома опломбированы, втретий вселили местного пьяницу и хулигана.
Село Рунное Сакского района. Выселены из купленного дома двепенсионерки — Нурие и Кериме Куртсеитовы — и их брат, инвалид Отечественной войныХалилов Рустем. Письмо Куртсеитовых и Халиловых об обстоятельствах выселения приводитсяв Приложении 2.
Село Молочное Сакского района. Выселена Зера Мустафаева с десятилетнейдочерью (см. приложение 2).
Село Митяево, Сакский район. Участник Отечественной войны АметовСеитмемет с семьей выброшен из купленного дома и вывезен в лесополосу.
Село Трудовое, Сакский район. Выброшена из купленного дома семьяГаниева Амета.
В селе Лесновка Сакского района Меметов Сейдамет приобрел дом.В связи с этим на него заведено уголовное дело «за нарушение паспортного режима»(грозит до года заключения в лагере). Дело о нарушении паспортного режима возбужденои против Нуретдина Усеинова (село Батальное Ленинского района).
Усиление репрессий в Сакском районе связывают с прибытием в районнового председателя райисполкома; в первый же день по прибытии он заявил:«У меня в районе не будет ни одного крымского татарина». Это еще однодоказательство полного произвола по отношению к крымским татарам. У такого администраторакрымский татарин всегда будет виноват. А осадить его некому. Коль он не боится такговорить, значит, получил на то благоволение начальства.
В Приложении 3 приведены письма тех, кого выселили. Эти письмапроясняют общую картину выселения, но надо иметь в виду, что бывали случаи и хуже.Такие выселения незаконны. Но законы не для крымских татар. Когда они жалуются прокурору,тот говорит: «Это незаконно. Жалуйтесь». Но жалобы попадают к таким, какпредседатель Сакского райисполкома, и на них не отвечают. Не было случая, чтобыкого-нибудь наказали за хулиганское выселение или хотя бы удовлетворили иск за испорченноеи украденное имущество. Так и живут непрописанные в постоянном страхе.
Во-вторых, над непрописанными висит постоянная угроза голода.Их, как непрописанных, на работу не берут. Крымские татары — добросовестные труженики.Это отмечают и узбекские правители, которые приложили и прилагают немало усилий,чтобы удержать их в Узбекистане. Они владеют, как правило, несколькими специальностямии согласны идти на любую работу, но их при общей нехватке рабочей силы в Крыму наработу нигде не берут. Крымско-татарские семьи преимущественно многодетны. Редкогде меньше трех детей, а чаще всего 4-5 и даже 6-7 детей. Их надо накормить. Как?Прежде всего — с огорода, который положен при доме. Но этот источник ненадежен.Власти, основываясь на том, что земля государственная, отбирают приусадебные участкиу крымских татар. Говорят: «Ты купил дом. Вот в доме и живи, а земля в СоветскомСоюзе не продается». Еще один источник существования — сбор на полях послеуборочныхпотерь: колосков, кукурузных початков, картофеля. Такая послеуборочная уборка (местноеназвание «чамбаловка») на Руси всегда поощрялась, к этому приучали детей.Не так теперь. Убранные поля стремятся запахать немедленно, чтобы закрыть послеуборочныепотери землей. А если заметят, что крымские татары торопятся собрать впереди пашущих,то их задерживают и штрафуют на суммы, во много превосходящие стоимость того, чтоможет быть собрано. Таким образом, и этот источник малонадежен.
Не перекрыт пока такой источник существования, как сбор дикоростов:цветов, лечебных трав, шиповника, кизила, орехов лесных и т.д. Крымские татары широкопользуются этим источником. Не дозволен им только один источник: производительныйтруд на предприятиях, в колхозах, в совхозах. Дикость: по стране идет набор рабочейсилы в Крым, в самой области на каждом шагу объявления — «требуются».«требуются». требуются рабочие всех специальностей, инженеры, экономисты.А мимо идут те, кто требуется. Идут мимо потому, что их не берут. Не берут по тойпричине, что они крымские татары.
Так обстоит дело с живущими в Крыму, но не прописанными. Ещебольше трудностей у тех, кто только прибывает в Крым. Им, прежде всего, надо купитьдом. Это нелегко. Власти ведут работу среди населения, чтобы крымским татарам домане продавали. При этом широко практикуется запугивание: «Продашь крымскомутатарину дом — отберем» или «не выпишем». Одновременно разжигаетсяненависть к крымским татарам, распространяются всякие клеветнические измышленияо них. До сих пор, несмотря на Указ, власти говорят народу, что крымские татарыизменили во время войны. Дело уже доходит до того, что вывешиваются объявления такоготипа: «Продается дом в Белогорске. Узнать после 5 часов по ул. Нижнегорская2, кв.5. Дом будет продаваться только русским».
Естественно, что при таких условиях приобрести дом нелегко. Ноесли это удалось, радоваться рано. Власти примут все меры, чтобы принудить владельцадома расторгнуть договор купли-продажи. Идут даже на то, что покупают этот дом сами,ссылаясь на преимущественное право колхоза или совхоза покупать строения, находящиесяна его территории. При этом купля производится по государственной, т.е. заниженной,оценке, и тут же сносят этот дом. И здесь дикость: по области пустуют сотни домов,построенных для колхозников, которых должны навербовать и привезти в Крым. Навербовалии привезли, многие не вынесли крымских условий и уехали. И вот годами стоят пустыедома. В селе Крымский Кумыс Белогорского района, например, заколочено более 50 домов.А рядом ходят люди, которые готовы платить за эти дома и трудиться на любом месте,на любой работе.
Но вот дом куплен, и его владелец вместе с семьей попадает вкатегорию непрописанных жителей Крыма. Когда-то он пропишется, пройдя все муки,которые проходят все непрописанные. Но до этого ему еще нужно получить свои домашниевещи из Средней Азии. Это тоже проблема. В Средней Азии строжайшее указание:«Крымским татарам контейнера не давать». А как его отличишь, крымскоготатарина? Поэтому не дают контейнеров в Крым. Ну, а если контейнер в Крым все жеприбыл, то вывезти его невозможно. Контейнеровоз крымскому татарину не дадут.
Но вот вы, крымский татарин, прописались в Крыму. Не думайте,что пришел конец всем вашим бедам.
Во-первых, вы подвергнетесь дискриминации на работе. Один толькопример. Бешевин Нариман, лауреат Государственной премии по строительству. В СреднейАзии, в г. Алмалыке, был начальником строительного управления. Переехав в Крым,даже мастером устроиться не может.
Во-вторых, вам придется столкнуться с враждебностью определеннойчасти населения. Против крымских татар настраивают, распуская клеветнические слухи,коммунистов и комсомольцев, а также обывателей. Хулиганов буквально поощряют нахулиганские поступки против крымских татар. Ни один крымский татарин не рискнетжаловаться на хулигана, ибо в результате дело будет возбуждено против крымскоготатарина. Памятен случай, когда двое пьяных хулиганов украли у крымского татаринатрех овец. Он с двумя соседями нагнал воров и доставил их в милицию. Результат:все трое крымских татар были осуждены на несколько лет лагерей за «нанесениетелесных повреждений» (ворам). Версия о нападении крымских татар на мирныхжителей родилась в милиции на четвертый день после того, как воры были доставленытуда. Никаких свидетелей на суде не было. Свидетельствовали только двое «потерпевших»против троих крымских татар. И суд поверил «потерпевшим».
Вот и живут бывшие хозяева Крыма, не имея возможности опровергнутьклевету, не смея дать отпор хулигану, не имея правовой защиты, постоянно опасаясьпровокаций.
Единственный способ их защиты — национальная солидарность. Этоособенно ярко проявляется по отношению к незаконным выселениям и сносу домов. Крымскиетатары из близлежащих сел, узнав о подготовке к выселению или сносу, бегут к этомудому и грудью защищают его. Именно эта солидарность вынудила власти на выселениев ночное время. Банды громил ночью врываются в дома, связывают руки выселяемым изатыкают рты, чтобы они криком не привлекли внимания соседей. В таких случаях соседиузнают о выселении только утром. Крымские татары, имеющие автомашины, едут по Крымуразыскивать выселенных. Найдя, возвращают их в дом, если власти не успели его снести.Если снесли, тут же раскидывают палатку. В общем, власти ведут настоящую войну противнарода.
Особо жестоко власти расправляются с активистами, организаторамиотпора произволу. В настоящее время вызывает тревогу угроза, нависшая над однимиз давних активистов крымско-татарского движения — Энвером Аметовым.
В 1976 году власти снесли купленный им дом. Пришлось покупатьдругой. Но, пока он ездил на свое прежнее место жительства — в Херсонскую область,- его жену с маленьким ребенком вывезли в степь. Вернувшись в Крым, Аметов нашелжену с ребенком и снова вселился в купленный им дом. Но вскоре, в октябре 1976 г., его судили по ст. 196 (нарушение паспортного режима) и приговорили к двум годам высылки. Этотприговор Аметов не исполнил. Во-первых, потому, что считал его незаконным (косвеннонезаконность этого приговора была подтверждена и самим судом — копию приговора вопрекизакону Аметову на руки не дали). Во-вторых, он считал, что не может оставить беззащиты и помощи жену с двумя детьми (трех лет и одного года), тем более что предыдущийопыт (выселение жены из дома) дает достаточные основания для беспокойства. Теперьему грозят новым судом. А это не высылкой грозит, а куда более серьезным наказанием.Особенно, если учесть, что Энвер Аметов постоянно подвергается слежке и угрозамсо стороны КГБ. Ему ставят в вину его открытую и законную борьбу против дискриминациии бесправия крымских татар. За открытые смелые выступления против произвола, такие,как его заявление для печати от 10 октября 1977 г. (см. приложение 2). Квалифицированный рабочий — тракторист и строитель — уже почти два года безработы, хотя даже в том селе, где он живет, требуются трактористы. Но как крымскийтатарин, он дискриминирован и в труде; за то, что он не согласен с этим, ему грозиттюрьма.
Признать такое положение нормальным невозможно. Крымские татарыдолжны быть возвращены в Крым. То ли под руководством государственных органов, толи с помощью самодеятельной организации населения, то ли обратив на это дело всюсистему оргнабора рабочей силы, то ли отдав все в руки самих желающих возвратитьсяв Крым, то ли еще каким-либо способом — но возвращение народа на землю предков должнобыть осуществлено. Советский Союз должен выполнять принятые на себя международныеобязательства. Его внутреннее дело — принимать или не принимать на себя те или иныеобязательства. Но выполнение уже принятых на себя обязательств — не только его дело.Не только ЮАР не может изгонять с их территории намибийцев, но и Советский Союзне имеет права делать этого по отношению к крымским татарам или каким-либо другимнациям СССР. Мы надеемся, что участники Белградской встречи по безопасности и сотрудничествув Европе напомнят Советскому Союзу об этом его международном долге.
Что же стало причиной выселения татар из Крыма? Чтобы ответитьна этот вопрос обратимся к некоторым документам. Кто знает, может быть, ответ кроетсяименно там. Это и станет второй стороной рассмотрения данной проблемы.
2.В Немного истории
Немцы и крымские татары в Великой Отечественной ВойнеСПРАВКА ГЛАВНОГО КОМАНДОВАНИЯСУХОПУТНЫХ ВОЙСК ГЕРМАНИИ О ФОРМИРОВАНИИ ВСПОМОГАТЕЛЬНЫХ ВОЙСК ИЗ ЛИЦ ТАТАРСКОГОИ КАВКАЗСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ Крымские татары.
«Крымские татары принадлежат к группе тюркских народов,ближайшие их родственные народы находятся, с одной стороны, в Турции, с другой- это татары Закавказья и Поволжья, а также различные тюркские народы ЦентральнойАзии. У них свой язык, но каждый татарин в достаточной степени владеет русским языком,чтобы сравнительно свободно объясняться на нем.
Советская система большей частью татар решительно отвергается.По вероисповеданию татары являются магометанами, к религии относятся серьезно, нобез фанатизма. Молодое поколение, с которым нам, прежде всего, придется иметь дело,частично охладело к религии и ограничивается соблюдением общих обычаев и законовчести.
Образ мыслей у татарина в общем средний, но он отличается честностьюи правдолюбием. Особенно это относится к татарам из горных деревень. Самолюбие ихлегко ранить. Но татарину-солдату нельзя отказать в хороших качествах. С детскихлет его воспитывают в уважении к старшим. Учитывая, что татары являются потомкаминарода, который большую часть жизни проводил в седле и который любит предаватьсявоспоминаниям о воинственном прошлом, можно предположить, что они будут хорошимисолдатами, будут исполнять свой долг.
В общем населении Крыма крымские татары составляют 20-25%. Длясоставления этнографической картины Крыма послужили данные Академии наук СССР за 1930 г. Даже если за последние 10 лет положение в этом вопросе значительно изменилось,то все равно эти данные представляют большой интерес, так как показывают, насколькокалейдоскопичное население Крыма:
1. Русские — 301 398.
2. Украинцы — 77 405.
3. Белорусы — 3 000.
4. Поляки — 4 514.
5. Болгары — 11 317.
6. Чехи — 700.
7. Словаки — 719.
8. Немцы — 43 631.
9. Греки — 16 036.
10. Цыгане — 649.
11. Армяне — 10 713.
12. Евреи — 45 926.
13. Эстонцы — 2084.
14. Татары — 79094.
15. Караимы — 4213.
16. Турки — 292.
17. Прочие — 2471.
18. Иностранцы — 7066.
19. Всего — около 710 000.
Перед началом войны общее число татар, по их собственному подсчету,составляло около 200 000 человек. Немцы переместились во внутренние районы Союза- в Сибирь и Центральную Азию. Евреи большей частью сбежали. С оставшейся частьюпроведены мероприятия в соответствии с общими указаниями по этому вопросу.
Согласно распоряжению ГКСВ (Ген. шт.) Отд. Канц. Упр. От 18 января 1942 г., фюрер дал возможность на неограниченное формирование татарских воинскихчастей. ГКСВ 2 января 1942 г. передало шефу охранной полиции и службы безопасности(СД) обергруппенфюреру СС Олендорфу учет татарских добровольцев для формированиятатарских рот самозащиты.
3 января 1942 г. под его председательством состоялось первоеофициальное торжественное заседание татарского комитета в Симферополе по случаюначала вербовки. Он приветствовал комитет и сообщил, что фюрер принял предложениетатар выступить с оружием в руках на защиту их родины от большевиков. Татары, готовыевзять в руки оружие, будут зачислены в немецкий вермахт, будут обеспечиваться всеми получать жалованье наравне с немецкими солдатами.
В ответной речи председатель татарского комитета сказал следующее:»Я говорю от имени комитета и от имени всех татар, будучи уверен, что выражаюих мысли. Достаточно одного призыва немецкой армии, и татары все до одного выступятна борьбу против общего врага. Для нас большая честь иметь возможность боротьсяпод руководством фюрера Адольфа Гитлера — величайшего сына немецкого народа. Заложеннаяв нас вера придает нам силы для того, чтобы мы без раздумий доверились руководствунемецкой армии. Наши имена позже будут чествовать вместе с именами тех, кто выступилза освобождение угнетенных народов.
После утверждения общих мероприятий татары попросили разрешениезакончить это первое торжественное заседание — начало борьбы против безбожников- по их обычаю, молитвой, и повторили за своим муллой следующие три молитвы:
1-я молитва: за достижение скорой победы и общей цели, а такжеза здоровье и долгие годы фюрера Адольфа Гитлера.
2-я молитва: за немецкий народ и его доблестную армию.
3-я молитва: за павших в боях солдат немецкого вермахта
На этом заседание закончилось. Вербовка добровольцев проводиласьследующим образом:
1. Вся территория Крыма была разбита на округа и подокруга.
2. Для каждого округа были образованы одна или несколько комиссий из представителейоперативных групп Д и подходящих татар-вербовщиков.
Зачисленные добровольцы на месте подвергались проверке. В этапныхлагерях набор проводился таким же образом.
В целом мероприятия по вербовке можно считать законченными. Онибыли проведены в 203 населённых пунктах и 5 лагерях. Были зачислены:
А. в населенных пунктах — около 6000 добровольцев;
Б. в лагерях — около 4000 добровольцев;
Всего — около 10 000 добровольцев.
По данным татарского комитета, старосты деревень организовалиеще около 4000 человек для борьбы с партизанами. Кроме того, наготове около 5000добровольцев для пополнения сформированных воинских частей.
Таким образом, при численности населения около 200 000 человектатары выделили в распоряжение нашей армии около 20000 человек. Если учесть, чтооколо 10 000 человек были призваны в Красную Армию, то можно сказать, что все боеспособныетатары полностью учтены.
Оперативная группа Д взяла на себя соответственно мобилизацию,концентрацию на сборных пунктах и отправку добровольцев в войсковые части.
Оперативной группой были сформированы 14 татарских рот для самозащитыобщей численностью 1632 добровольца. Остаток был использован различным образом:большая часть была разделена на маленькие группы по 3-10 человек и распределенамежду ротами, батареями и другими войсковыми частями; незначительная часть — в закрытыхвойсковых частях — присоединена к отрядам, например, одна рота вместе с кавказскойротой присоединена к 24-му саперному батальону.
В отношении испытания татар в боях с партизанами могут служитьсведения о татарских ротах самозащиты, в общем, эти сведения можно считать вполнеположительными. Такая оценка может быть дана всем военным акциям, в которых принималиучастие татары. Получены хорошие сведения при выполнении различных мероприятий разведывательногохарактера. В отношении дисциплины и темпов передвижения на марше роты показали себяс хорошей стороны. В столкновениях с партизанами и в небольших боях войсковые частивели бои уверенно, полностью или частично уничтожали партизан или обращали их вбегство, как, например, в районе Бахчисарая, Карабогаза и Судака. В последнем случаевелся бой с регулярными русскими войсками. О боевом духе могут свидетельствоватьпотери — 400 убитых и раненых. Следует отметить, что из общего числа — 1600 человек- только один перебежал к партизанам и один не вернулся из отпуска.
В войсковых частях татары тоже проявили себя с хорошей стороны.В очень короткий срок они усвоили командный немецкий язык и показывают приличныеуспехи. Физические данные не совсем удовлетворительны, поэтому отдельные упражнениявыполняются очень напряженно. Сказывается отсутствие регулярных спортивных занятий.В простых спортивных играх они оказываются неловкими.
К караульной службе относятся усердно и выполняют задание сознанием долга. После соответствующего разъяснения о всеобщей дисциплине и об отношениик начальству у них заметно желание подчиняться.
На складе утильсырья в Симферополе были получены недостающиепредметы одежды и снаряжения.
Успехи в стрелковой подготовке были не совсем удовлетворительныеСуществовавший до настоящего времени взгляд, что плохих стрелков надо обучать сразупри стрельбе, не оправдался. Регулярные занятия с целевыми упражнениями заметноулучшили результаты в стрельбе. Боевая подготовка воспринята ими, в общем, с большиминтересом, но татары с физической точки зрения не могут полностью соответствоватьтребованиям этой подготовки из-за небольшого роста.
Настроение у татар хорошее. К немецкому начальству они относятсяс послушанием и гордятся, если им оказывают признание на службе или вне нее. Самаябольшая гордость для них — иметь право носить немецкую униформу.
Много раз высказывали желание иметь русско-немецкий словарь.Можно заметить, какую они испытывают радость, если оказываются в состоянии ответитьнемцу по-немецки.
В общем, татар можно характеризовать как послушных, усердныхсолдат. Но их роль в подавлении партизанского движения нельзя оценивать слишкомвысоко. Для того чтобы правильно понять положение на партизанском фронте, было бынебезынтересно привести здесь некоторые данные о партизанском движении.
Партизанские отряды состоят из старых партизан, которые боролисьеще в 1918-1920 гг., из коммунистов, партийных руководителей, руководителей колхозов,служащих государственных учреждений, отбившихся красноармейцев и матросов. Вооружениеих: винтовки, автоматические винтовки со звукоглушителями, минометы, пулеметы, ручныегранаты, взрывчатка, коктейли Молотова, орудия с мортирами 760 мм, 100 мм, 170 мм, зенитки. Все это дополняют радиоаппараты, крупные склады с продовольствием и боеприпасами,казармы, деревоземляные оборонительные сооружения, пещеры. В общем, это в высшейстепени боеспособные части.
Руководителем всех партизанских групп является некий Мокроусов,который еще в годы русской гражданской войны доставлял трудности белым армии. Числопартизан к началу этого года оценивалось в 5000-6000. Благодаря последним акциямэто число уменьшилось примерно на 2000 убитых и взятых в плен.
Услуги, которые татары оказали немецкому вермахту, заключаютсяне только в том, что они дали 14 рот (около 1600 чел.). Они оказали неоценимую помощькак разведчики, проводники и знатоки страны.
Большое значение имеет духовное воспитание их и разъяснение имсмысла и цели их службы в немецкой армии. В заключение, к вышеизложенному, можнодобавить следующее: движение крымских татар нужно рассматривать не только в малыхмасштабах Крыма, это движение нужно расценивать как первый толчок к всеобщему движениютюркских народов, живущих в СССР, количество которых составляет примерно 20 000000 человек. Потенциальная сила этих народов не может быть оценена очень высоко.В конце этого сообщения необходимо подчеркнуть, что татарский комитет на своем заседании14 января этого года расширил свою прежнюю программу, а именно: «Доблестнаянемецкая армия после дальнейшего освобождения России от еврейско-коммунистическогогосподства приступит к освобождению оставшихся территорий. Крымский комитет считаетсвоей святой обязанностью принять участие в освобождении мусульман Советского Союзавместе с немецкой армией» [5].
Пришло время задаться вопросом: почему крымские татары содействовалинемецким оккупантам? Но в этом случае нужно упомянуть и о представителях другихнациональностей, активно сотрудничавших с немецкими оккупантами. Кроме татарскогокомитета в Крыму функционировали армянские и болгарские комитеты.
Ответ на этот вопрос есть: среди данных народов немцы проводилиагитационную политику «освобождения от большевизма (в частности применительнок кавказским народам), сохранения культурных традиций» и т.п.
После начала Великой Отечественной войны многие крымские татарыбыли призваны в Красную Армию. Однако служба их оказалась недолгой. Процитируемдокладную записку зам. наркома госбезопасности СССР Б.З. Кобулова и зам. наркомавнутренних дел СССР И.А. Серова на имя Л.П. Берии, датированную 22 апреля 1944 г.:
". Все призванные в Красную Армию составляли 90 тыс. чел.,в том числе 20 тыс. крымских татар.20 тыс. крымских татар дезертировали в 1941 годуиз 51-й армии при отступлении ее из Крыма." [8].
Таким образом, дезертирство крымских татар из Красной Армии былопрактически поголовным. Это подтверждается и данными по отдельным населенным пунктам.Так, в деревне Коуш из 132 призванных в 1941 г. в Красную Армию дезертировали 120 человек(5).
Затем началось прислужничество немецким оккупантам.
«С первых же дней своего прихода немцы, опираясь на татар-националистов,не грабя их имущество, открыто, так, как они поступали с русским населением, старалисьобеспечить хорошее отношение к себе местного населения»(6), — писал начальник5-го партизанского района Красников.
Уже в декабре 1941 года немецкое командование приступило к организациитак называемых «мусульманских комитетов». Под руководством немцев сталиформироваться вооруженные отряды «самообороны». Многие татары использовалисьв качестве проводников карательных отрядов против партизан. Отдельные отряды посылалисьна Керченский фронт и частично на Севастопольский участок фронта, где участвовалив боях против Красной Армии. Но больше всего они прославились расправами с мирнымнаселением.
Здесь уместно вспомнить один из основных аргументов защитников«репрессированных народов»:
«Обвинение в предательстве, действительно совершенном отдельнымигруппами крымских татар, было необоснованно распространено на весь крымско-татарскийнарод» [10].
Дескать, не все татары служили немцам, а лишь «отдельныегруппы», а другие в это время партизанили. Однако в Германии тоже существовалоантигитлеровское подполье, так что, теперь немцев записывать в наши союзники по2-й мировой? Давайте смотреть конкретные цифры.
Обратимся к данным самого Н.Ф. Бугая:
«В подразделениях немецкой армии, дислоцировавшейся в Крыму,состояло, по приблизительным данным, более 20 тыс. крымских татар» [12].
То есть, с учетом сведений, приведенных в процитированной вышезаписке Кобулова и Серова, практически все крымско-татарское население призывноговозраста. Показательно, что это неблаговидное обстоятельство фактически признаетсяв весьма характерном издании («Книга составляет документальную историческуюоснову проводимых в Российской Федерации мер по реабилитации поруганных и наказанныхнародов») (12).
А сколько же крымских татар находилось среди партизан? На 1 июня 1943 г. в крымских партизанских отрядах было 262 человека, из них 145 русских,67 украинцев и.6 татар. На 15 января 1944 г., по данным партийного архива Крымского обкома Компартии Украины, в Крыму насчитывалось 3733 партизана, из них русских- 1944, украинцев — 348, татар — 581. Наконец, согласно справке о партийном, национальноми возрастном составе партизан Крыма на апрель 1944 года, среди партизан было: русских- 2075, татар — 391, украинцев — 356, белорусов — 71, прочих — 5411.
Весьма интересно также почитать газету «Азат Крым»(«Освобожденный Крым»), издававшуюся в оккупированном Крыму с 1942 по1944 год. Вот некоторые характерные выдержки [17]:
03.03.1942 г.
После того как наши братья-немцы перешли исторический ров у воротПерекопа, для народов Крыма взошло великое солнце свободы и счастья.
10.03.1942 г.
Алушта. На собрании, устроенном мусульманским комитетом, мусульманевыразили свою благодарность Великому Фюреру Адольфу Гитлеру-эфенди за дарованнуюим мусульманскому народу свободную жизнь. Затем устроили богослужение за сохранениежизни и здоровья на многие лета Адольфу Гитлеру-эфенди.
В этом же номере:
Великому Гитлеру — освободителю всех народов и религий! 2 тысячитатар дер. Коккозы (ныне с. Соколиное Бахчисарайского района) и окрестностей собралисьдля молебна. в честь германских воинов. Немецким мученикам войны мы сотворили молитву.Весь татарский народ ежеминутно молится и просит Аллаха о даровании немцам победынад всем миром. О, великий вождь, мы говорим Вам от всей души, от всего нашего существа,верьте нам! Мы, татары, даем слово бороться со стадом евреев и большевиков вместес германскими воинами в одном ряду!.. Да благодарит тебя Господь, наш великий господинГитлер!
20.03.1942 г.
Совместно со славными братьями-немцами, подоспевшими, чтобы освободитьмир Востока, мы, крымские татары, заявляем всему миру, что мы не забыли торжественныхобещаний Черчилля в Вашингтоне. Его стремления возродить жидовскую власть в Палестине,его желания уничтожить Турцию, захватить Стамбул и Дарданеллы, поднять восстаниев Турции и Афганистане и т.д. и т.п. Восток ждет своего освободителя не от солгавшихсядемократов и аферистов, а от национал-социалистической партии и от освободителяАдольфа Гитлера. Мы дали клятву идти на жертвы за такую священную и блестящую задачу.
10.04.1942 г.
Из послания А. Гитлеру, принятого на молебне более 500 мусульман
г. Карасубазара:
Наш освободитель! Мы только благодаря Вам, Вашей помощи и благодарясмелости и самоотверженности Ваших войск, сумели открыть свои молитвенные дома исовершать в них молебны. Теперь нет, и не может быть такой силы, которая отделилабы нас от немецкого народа и от Вас. Татарский народ поклялся и дал слово, записавшисьдобровольцами в ряды немецких войск, рука об руку с Вашими войсками бороться противврага до последней капли крови. Ваша победа — это победа всего мусульманского мира.Молимся Богу за здоровье Ваших войск и просим Бога дать Вам, великому освободителюнародов, долгие годы жизни. Вы теперь есть освободитель, руководитель мусульманскогомира — газы Адольф Гитлер.
В этом же номере:
Освободителю угнетенных народов, сыну германского народа АдольфуГитлеру.
Мы, мусульмане, с приходом в Крым доблестных сынов Великой Германиис Вашего благословения и в память долголетней дружбы стали плечом к плечу с германскимнародом, взяли в руки оружие и начали до последней капли крови сражаться за выдвинутыеВами великие общечеловеческие идеи — уничтожение красной жидовско-большевистскойчумы до конца и без остатка.
Наши предки пришли с Востока, и мы ждали освобождения оттуда,сегодня же мы являемся свидетелями того, что освобождение нам идет с запада. Можетбыть, первый и единственный раз в истории случилось так, что солнце свободы взошлос запада. Это солнце — Вы, наш великий друг и вождь, со своим могучим германскимнародом.
Президиум Мусульманского Комитета.
Как мы видим, у Горбачева с его пресловутыми «общечеловеческимиценностями» был достойный предшественник.
После освобождения Крыма советскими войсками наступил час расплаты.
Государственный Комитет Обороны
товарищу Сталину И.В. [18]
10 мая 1944 г.
Органами НКВД и НКГБ проводится в Крыму работа по выявлению иизъятию агентуры противника, изменников Родины, пособников немецко-фашистских оккупантови другого антисоветского элемента. По состоянию на 7 мая с. г. арестовано такихлиц 5381 человек. Изъято незаконно хранящегося населением оружия 5995 винтовок,337 пулеметов, 250 автоматов, 31 миномет и большое количество гранат и винтовочныхпатронов.
Из частей Красной Армии к 1944 г. дезертировали свыше 20 тыс. татар, которые изменили Родине, перешли на службу к немцам и с оружиемв руках боролись против Красной Армии.
Учитывая предательские действия крымских татар против советскогонарода, и исходя из нежелательности дальнейшего проживания крымских татар на пограничнойокраине Советского Союза, НКВД СССР вносит на Ваше рассмотрение проект решения ГосударственногоКомитета Обороны о выселении всех татар с территории Крыма.
Считаем целесообразным, расселить крымских татар в качестве спецпоселенцевв районах Узбекской ССР для использования на работах как в сельском хозяйстве — колхозах, совхозах, так и в промышленности и на строительстве.
Вопрос о расселении татар в Узбекской ССР согласован с секретаремЦК КП (б) Узбекистана т. Юсуповым.
По предварительным данным, в настоящее время в Крыму насчитывается140-160 тыс. татарского населения. Операция по выселению будет начата 20-21 маяи закончена 1-го июня. Представляю при этом проект постановления ГосударственногоКомитета Обороны, прошу Вашего решения.
Народный комиссар внутренних дел Союза ССР
Л. Берия
Проект
Постановление
Государственного Комитета Обороны [19]
Май 1944 г.
ГКО постановляет:
1. Всех татар выселить с территории Крыма и поселить их на постоянноежительство в качестве спецпоселенцев в районах Узбекской ССР. Выселение возложитьна НКВД СССР. Обязать НКВД СССР (тов. Берию) выселение крымских татар закончитьдо 1 июня 1944 г.
2. Установить следующий порядок и условия выселения:
а) Разрешить спецпоселенцам взять с собой личные вещи, одежду,бытовой инвентарь, посуду и продовольствие в количестве до 500 кг на семью.
Остающиеся на месте имущество, здания, надворные постройки, мебельи приусадебные земли принимаются местными органами власти; весь продуктивный и молочныйскот, а также домашняя птица принимаются Наркоммясомолпромом; вся сельхозпродукция- Наркомзагом СССР; лошади и другой рабочий скот — Наркоммясом СССР; племенной скот- Наркомсовхозом СССР.
Прием скота, зерна, овощей и других видов сельхозпродукции производитьс выпиской обменных квитанций на каждый населенный пункт и каждое хозяйство.
Поручить НКВД СССР, Наркомзему, Наркоммясомолпрому, Наркомсовхозуи Наркомзагу СССР с 1 июля с. г. представить в СНК предложения о порядке возвратапо обменным квитанциям спецпереселенцам принятого от них скота, домашней птицы,сельскохозяйственной продукции.
б) Для организации приема от спецпереселенцев оставленного имив местах выселения имущества, скота, зерна и сельхозпродукции командировать на местокомиссию СНК СССР в составе: председателя комиссии тов. Гриценко (заместителя председателяСНК РСФСР) и членов комиссии — тов. Крестьянинова (члена коллегии Наркомзема СССР),тов. Надъярных (члена коллегии НКМ и МП), тов. Пустовалова (члена коллегии НаркомзагаСССР), тов. Кабанова (зам. народного комиссара совхозов СССР), тов. Гусева (членаколлегии Наркомфина СССР).
Обязать Наркомзем СССР (тов. Бенедиктова), Наркомзаг СССР (тов.Субботина), НКП и МП (тов. Смирнова), Наркомсовхоз СССР (тов. Лобанова) для обеспеченияприема от спецпереселенцев скота, зерна и сельхозпродуктов командировать (по согласованиюс тов. Гриценко) в Крым необходимое количество работников.
в) Обязать НКПС (тов. Кагановича) организовать перевозку спецпереселенцевиз Крыма в Узбекскую ССР специально сформированными эшелонами по графику, составленномусовместно с НКВД СССР. Количество эшелонов, станции погрузки и станции назначенияпо заявке НКВД СССР. Расчеты за перевозки произвести по тарифу перевозок заключенных.
г) Наркомздраву СССР (тов. Митереву) выделить на каждый эшелонсо спецпереселенцами, в сроки по согласованию с НКВД СССР, одного врача и двух медсестерс соответствующим запасом медикаментов и обеспечить медицинское и санитарное обслуживаниеспецпоселенцев в пути.
д) Наркомторгу СССР (тов. Любимову) обеспечить все эшелоны соспецпереселенцами ежедневно горячим питанием и кипятком. Для организации питанияспецпереселенцев в пути выделить Наркомторгу продукты.
3. Обязать секретаря ЦК КП (б) Узбекистана тов. Юсупова, председателяСНК УзССР тов. Абдурахманова и народного комиссара внутренних дел Узбекской СССРтов. Кобулова до 1 июля с. г. провести следующие мероприятия по приему и расселениюспецпоселенцев:
а) Принять и расселить в пределах Узбекской ССР 140-160 тыс.человек спецпереселенцев татар, направленных НКВД СССР из Крымской АССР.
Расселение спецпереселенцев произвести в совхозных поселках,существующих колхозах, подсобных сельских хозяйствах предприятий и заводских поселкахдля использования в сельском хозяйстве и промышленности.
б) В областях расселения спецпереселенцев создать комиссии всоставе председателя облисполкома, секретаря обкома и начальника УНКВД, возложивна эти комиссии проведение всех мероприятий, связанных с прямым размещением прибывающихспецпереселенцев.
в) Подготовить гужавтотранспорт для перевозки спецпоселенцев,мобилизовав для этого транспорт любых предприятий и учреждений.
г) Обеспечить наделение прибывающих спецпоселенцев приусадебнымиучастками и оказать помощь в строительстве домов местными стройматериалами.
д) Организовать в районах расселения спецпереселенцев спецкомендатурыНКВД, отнеся содержание их за счет сметы НКВД СССР.
е) ЦК и СНК УзССР к 20 мая с. г. представить в НКВД СССР тов.Берии проект расселения спецпереселенцев по областям и районам с указанием станцийразгрузки эшелонов.
4. Обязать Сельхозбанк (тов. Кравцова) выдавать спецпереселенцам,направляемым в Узбекскую ССР, в местах их расселения ссуду на строительство домови на хозяйственное обзаведение до 5000 рублей на семью с рассрочкой до 7 лет.
5. Обязать Наркомзаг СССР (тов. Субботина) выделить в распоряжениеСНК Узбекской ССР муки, крупы и овощей для выдачи спецпереселенцам в течение июня-августас. г. ежемесячно равными количествами. Выдачу спецпереселенцам муки, крупы и овощейв течение июня-августа с. г. производить бесплатно, в расчет за принятую у них вместах выселения сельхозпродукцию и скот.
6. Обязать НКО (тов. Хрулева) передать в течение мая-июля с.г. для усиления автотранспорта войск НКВД, размещенных гарнизонами в районах расселенияспецпереселенцев в Узбекской ССР, Казахской ССР и Киргизской ССР автомашин«виллис» 100 штук и грузовых 250 штук, вышедших из ремонта.
7. Обязать Главнефтеснаб (тов. Широкова) выделить и отгрузитьдо 20 мая 1944 г. в пункты по указанию НКВД СССР автобензина 400 т и в распоряжениеСНК Узбекской ССР — 200 т. Поставки автобензина произвести за счет равномерногосокращения поставок всем остальным потребителям.
8. Обязать Главснаблес СНК СССР (тов. Лопухова) за счет сбытаресурсов поставить НКПС 75 000 вагонных досок по 2,75 м каждая с поставкой их до 15 мая с. г.; перевозку досок НКПС произвести своими средствами.
9. Наркомфину СССР (тов. Звереву) отпустить НКВД СССР в мае с.г. из резервного фонда СНК СССР на проведение специальных мероприятий 30 млн. рублей.
Председатель Государственного Комитета Обороны
И. Сталин
2 апреля и 11 мая 1944 года ГКО принял постановления №5943сси №5859сс о выселении крымских татар из Крымской АССР в Узбекскую ССР.
Операция была проведена быстро и решительно. Выселение началось18 мая, а уже 20 мая Серов и Кобулов докладывали:
Телеграмма на имя народного комиссара внутренних дел СССР Л.П.Берии [21]
20 мая 1944 г.
Настоящим докладываем, что начатая в соответствии с Вашими указаниями18 мая с. г. операция по выселению крымских татар закончена сегодня,20 мая, в 16часов. Выселено всего 180014 чел., погружено в 67 эшелонов, из которых 63 эшелоначисленностью 173.287 чел. отправлены к местам назначения, остальные 4 эшелона будуттакже отправлены сегодня.
Кроме того, райвоенкомы Крыма мобилизовали 6000 татар призывноговозраста, которые по нарядам Главупраформа Красной Армии направлены в города Гурьев,Рыбинск и Куйбышев.
Из числа направляемых по Вашему указанию в распоряжение треста«Московуголь» 8000 человек спецконтингента 5000 чел. также составляюттатары.
Таким образом, из Крымской АССР вывезено 191.044 лиц татарскойнациональности.
В ходе выселения татар арестовано антисоветских элементов 1137чел., а всего за время операции — 5989 чел.
Изъято оружия в ходе выселения: минометов — 10, пулеметов — 173,автоматов — 192, винтовок — 2650, боеприпасов — 46.603 шт.
Всего за время операции изъято: минометов — 49, пулеметов — 622,автоматов — 724, винтовок — 9888 и боеприпасов — 326.887 шт.
При проведении операции никаких эксцессов не имело места.
Серов Кобулов
Помимо татар, из Крыма были выселены болгары, греки, армяне илица иностранного подданства. Необходимость этого шага обосновывалась следующимдокументом:
И.В. Сталину [22]
29 мая 1944 г.
После выселения крымских татар в Крыму продолжается работа повыявлению и изъятию органами НКВД СССР антисоветского элемента, проческа и пр. Натерритории Крыма учтено проживающих в настоящее время болгар — 12075, греков — 14300,армян — 9919 чел.
Болгарское население проживает большей частью в населенных пунктахмежду Симферополем и Феодосией, а также в районе Джанкоя. Имеется до 10 сельсоветовс населением в каждом от 80 до 100 жителей-болгар.
В период немецкой оккупации значительная часть болгарского населенияактивно участвовала в проводимых немцами мероприятиях по заготовке хлеба и продуктовпитания для германской армии, содействовала германским военным властям в выявлениии задержании военнослужащих Красной Армии и советских партизан, получала «охранныесвидетельства» от германского командования.
Немцами организовывались полицейские отряды из болгар, а такжепроводилась среди болгарского населения вербовка для посылки на работу в Германию.
Греческое население проживает в большинстве районов Крыма. Значительнаячасть греков, особенно в приморских городах, с приходом оккупантов занялась торговлейи мелкой промышленностью. Немецкие власти оказывали содействие грекам в торговле,транспортировке товаров и т.д.
Армянское население проживает в большинстве районов Крыма. Крупныхнаселённых пунктов с армянским населением нет. Организованный немцами Армянскийкомитет активно сотрудничал с немцами и проводил большую антисоветскую работу.
В Симферополе существовала немецкая разведывательная организация«Дромедар», возглавляемая бывшим дашнакским генералом Дро, который руководилразведывательной работой против Красной Армии. В этих целях он создал несколькоармянских комитетов для шпионской и подрывной работы в тылу Красной Армии и длясодействия организации добровольческих армянских легионов.
Армянские национальные комитеты при активном участии прибывшихиз Берлина и Стамбула эмигрантов проводили работу по пропаганде «независимойАрмении».
Существовали так называемые «армянские религиозные общины»,которые, кроме религиозных и политических вопросов, занимались организацией средиармян торговли и мелкой промышленности. Эти организации оказывали немцам помощь,особенно «путем сбора средств» на военные нужды Германии.
Армянскими организациями был сформирован так называемый«Армянский легион», который содержался за счет средств армянских общин.
НКВД считает целесообразным провести выселение с территории Крымавсех болгар, греков, армян.
Л. Берия
Подводя итоги операций по выселению из Крыма, Берия докладывал:
Государственный Комитет Обороны
товарищу Сталину И.В. [23]
5 июля 1944 г.
Во исполнение Вашего указания НКВД-НКГБ СССР в период с апреляпо июль 1944 г. была проведена очистка территории Крыма от антисоветского шпионскогоэлемента, а также выселены в восточные районы Советского Союза крымские татары,болгары, греки, армяне и лица иностранного подданства. В результате мер изъяты антисоветскиеэлементы 7.883 чел., шпионов — 998 чел., выселено спецконтингента — 225.009 чел.,изъято нелегально хранящегося у населения оружия 15.990 единиц, в том числе 716пулеметов, боеприпасов — 5 млн. штук.
В операциях по Крыму участвовали 23.000 бойцов и офицеров войскНКВД и до 9000 человек оперативного состава органов НКВД-НКГБ.
Л. Берия
Согласно общепринятому мнению, выселению подверглись все безисключения крымские татары, в том числе и те, кто честно воевал в Красной Армииили в партизанских отрядах. На самом деле это не так:
«От статуса „спецпоселенец“ освобождались и участникикрымского подполья, действовавшие в тылу врага, члены их семей. Так, была освобожденасемья С.С. Усеинова, который в период оккупации Крыма находился в Симферополе, состоялс декабря 1942 г. по март 1943 г. членом подпольной патриотической группы, затембыл арестован гитлеровцами и расстрелян. Членам семьи было разрешено проживаниев Симферополе [24].
». Крымские татары-фронтовики сразу же обращались с просьбойосвободить от спецпоселений их родственников. Такие обращения направляли зам. командира2-й авиационной эскадрильи 1-го истребительного авиационного полка Высшей офицерскойшколы воздушного боя капитан Э.У. Чалбаш, майор бронетанковых войск Х. Чалбаш имногие другие. Зачастую просьбы такого характера удовлетворялись, в частности, семьеЭ. Чалбаша разрешили проживание в Херсонской области" [25].
Освобождались от выселения и женщины, вышедшие замуж за русских:
Донесение на имя народного комиссара внутренних дел СССР Л.П.Берии [26]
1 августа 1944 г.
При переселении из Крыма имели место случаи выселения женщинпо национальности татарок, армянок, гречанок и болгарок, мужья которых являютсяпо национальности русскими и оставлены на жительство в Крыму или находятся в КраснойАрмии.
Считаем целесообразным таких женщин, при отсутствии на них компрометирующихданных, из спецпоселения освободить.
Просим Вашего указания.
В. Чернышов
М.М. Кузнецов
В заключение дадим еще одну цитату:
«Причерноморских греков выселили, а приазовских — оставили.Депортировали армян из Крыма, но Республику Армения не ликвидировали же. Собственноантитатарской, антиармянской, антигреческой пропаганды не велось, как это делалифашисты с их расовой теорией и их пособники-этнократы. Сталинский режим исходилиз собственных представлений о национальной безопасности и геостратегических интересахстраны» [27].
Добавим, что исходя из этих представлений, «Сталинский режим»сумел выиграть войну с сильнейшим противником, отстоять независимость и территориальнуюцелостность нашей страны.
3. Депортация: Юридический аспект
Право на родину — право каждого человека. При его нарушении автоматическинарушаются и иные права: право на самоопределение, на свободу и личную неприкосновенность(29), на развитие национальной культуры и т.д. Право на родину, к сожалению, невключено ни в одну международную Конвенцию.
3.А Советские законы и международное право
То, что совершено с крымскими татарами, как и с 13 другими малыминародами в 1943-44 гг., высшим органом правящей партии — XX съездом КПСС — названогеноцидом.
Советский Союз ратифицировал Конвенцию о предупреждении преступлениягеноцида и наказания за него. Она вступила для СССР в силу еще 1 августа 1954 г. Однако никто за преступление геноцида в 1943-44 гг. наказан не был. Если отсутствие таких наказанийможет быть объяснено тем, что Конвенция вступила в силу после совершения преступления,то ничем нельзя оправдать того, что советские законы, на основе которых осуществлялсягеноцид, сохраняют силу до сих пор.
Депортация крымских татар осуществлена на основе постановленияГосударственного комитета обороны от 8 мая 1944 г. Это постановление не отменялось. Наоборот, произошло его узаконение. Президиум Верховного СоветаРСФСР принял 25 июня 1946 г. Закон «Об упразднении Чечено-Ингушской АССР ио преобразовании Крымской АССР в Крымскую область».
Крымско-татарский народ всякий раз предпринимал попытки добитьсяразрешения на возвращение в Крым и получение там автономии. Депортированным былоотказано в возвращении потому, что «крымская область заселена в порядке плановогозаселения». Считалось, что «наилучшим» будет создание автономии длякрымских татар на территории Узбекской ССР, потому что «экономические условияреспублики являются наиболее близкими условиями их прежнего места жительства»(2).
Затем последовало еще более убийственное для крымских татар распоряжениео непредставлении татарам, ранее проживавшим в Крыму Крымской автономии, потомучто они составляли 20% населения. Автономия была многонациональной, а сейчас она- крымская область и заселена. Татары могут поселиться на территории Татарской ССР(3.).
Указ Президиума Верховного Совета Союза ССР от 28 апреля 1956 г. снимает крымских татар и некоторые другие народности с учета спецпоселения и освобождает из-подадминистративного надзора органов МВД, но вместе с тем оставляет в силе предыдущиегеноцидные законы и даже специально оговаривает, что нельзя ни конфискованное имуществополучить, ни возвратиться в места, из которых выселен.
Наконец, Указ Президиума Верховного Совета СССР «О гражданахтатарской национальности, проживавших в Крыму» от 5 сентября 1967 г. окончательно закрепляет совершенный геноцид, отнимая у крымских татар право, считать себя нацией(5). Под прикрытием красивых слов о снятии огульных обвинений и предоставлении праввсех граждан СССР, Указ лишает народ его исконной территории, (запрет возвращатьсяв Крым не отменен, и именно этим руководствуются местные власти в Крыму, когда решаетсявопрос о прописке крымских татар), языка и культуры, оставляет его в рассеянии помногим советским республикам, явно рассчитывая на то, что ассимиляция довершит уничтожениенации, начатое депортацией 18 мая 1944 г.
Таким образом, Советский Союз, вопреки принятой им Конвенциио предупреждении геноцида и наказании за него, продолжил геноцид в отношении крымскихтатар, опираясь на ранее изданные законы, обеспечивающие ему осуществление геноцида.
Советские законы и практика в отношении крымских татар находятсятакже в противоречии с вступившей в силу для СССР еще 4 января 1969 г. Международной конвенцией о ликвидации всех форм расовой дискриминации (ее анализ далее).
Указанные советские законы находятся и в противоречии с Заключительнымактом Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. В разделе VIII«Декларации принципов, которыми государства-участники будут руководствоватьсяво взаимных отношениях», сказано:
«Исходя из принципа равноправия и права народов распоряжатьсясвоей судьбой, все народы всегда имеют право в условиях полной свободы определять,когда и как они желают, свой внутренний и внешний политический статус без вмешательстваизвне и осуществлять по своему усмотрению свое политическое, экономическое, социальноеи культурное развитие».
Крымские татары были насильственно удалены со своей территориии подверглись геноциду. Кто, кроме них, имел право решать их судьбу, после тогокак геноцид был осужден правящей партией?! Несмотря на это, судьба их по-прежнемурешается на основе произвола, допущенного в конце войны. Применяемые к ним советскиезаконы находятся в полном противоречии с принятыми СССР международными обязательствами.А между тем, советское правительство, подписывая Заключительный акт, обязалось:
«При осуществлении своих суверенных прав, включая правоустанавливать свои законы и административные правила, они будут сообразовыватьсясо своими юридическими обязательствами по международному праву; они будут, крометого, учитывать должным образом и выполнять положения Заключительного акта Совещанияпо безопасности и сотрудничеству в Европе».
И если советское правительство желает выполнять добровольно принятыена себя обязательства, оно обязано помочь всем желающим крымским татарам вернутьсяв места, откуда они выселены 18 мая 1944 г., а затем предоставить им возможность «в условиях полной свободы определять, как и когда они пожелают, свой внутреннийи внешний политический статус без вмешательства извне и осуществлять по своему усмотрениюсвое политическое, экономическое, социальное и культурное развитие».
3.Б Более детально о нарушенных нормативно-правовыхактах
По состоянию на 18 мая 1944 г. документов, перечисленных ниже, не существовало, поэтому юридический анализ крымско-татарскойпроблемы представлялся невозможным. Да и все документы по ней были засекречены.Но теперь, когда появились акты международного права, о которых речь пойдет далее,изучать проблему крымско-татарского народа с юридической точки зрения можно и, ясчитаю, нужно.
Правомерна ли депортация крымских татар? На этот вопрос можноответить, проанализировав следующие акты международного «жесткого» права:
1. Международный Пакт о гражданских и политических правах 1966 г. (29).
2. Международный Пакт об экономических, социальных и культурныхправах(30).
3. Международная Конвенция о ликвидации всех форм расовой
Дискриминации (31).
4. Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказанииза него(32Р.
5. Декларация о правах лиц, принадлежащих к национальным, илиэтническим, религиозным и языковым меньшинствам(33).
6. IV ЖеневскаяКонвенция 1949 г. (34).
7. Всеобщая декларация прав человека 1948 г. (35).
Рассмотрим некоторые приведенные документы более детально:
Международный Пакт о гражданских и политических правах 1966 г. Провозглашенное в нем право на самоопределение неосуществимо в местах уничтожения населения.В пакте также провозглашено право на жизнь как неотъемлемое (всякое перемещениенаселения, несомненно, нарушает его).
Согласно статье 23 «Семья является естественной и основнойячейкой общества, и имеет право на защиту со стороны общества и государства»(как мы помним, при подготовке к депортации крымско-татарские семьи разбивались).
Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказанииза него. Она не запрещает перемещение населения.
Согласно статье 2 «Геноцид — действия с целью полного иличастичного уничтожения какой-либо национальной, этнической, расовой или религиознойгруппы как таковой:
A: Убийство членов такой группы;
B: Причинение серьезных телесных повреждений,или умственного расстройства членов такой группы;
C: Предумышленное создание для какой-либогруппы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное ее уничтожение;
D: Меры, рассчитанные на предотвращениедеторождения в среде такой группы;
E: Насильственная передача детей из однойчеловеческой группы в другую».
Перемещение населения прямо нарушает пункт A вышеуказанной статьи: в дороге от голода и болезней (как мы помним,в вагонах для скота находились только женщины дети и немощные старики) погибло около46% крымских татар. По пункту A даннойстатьи также можно квалифицировать события на Арабатской стрелке (забытых в ходедепортации крымских татар погрузили на баржу и утопили в Азовском море); насильственноелишение членов этнической группы родины, своих домов и связи с землей, где родилисьони и их предки, несомненно, ведет к телесным повреждениям и психологическим травмампотерпевших, чем нарушает пункт B анализируемойстатьи.
Нарушения пункта C даннойстатьи также имеют место: депортированный крымско-татарский народ содержался в условияхрабства. Крымским татарам было официально запрещено покидать территорию своего проживания(спецпоселения). Отсутствие медикаментов, погодные условия и голод забирали всеновые жизни.
Примером нарушения пункта E анализируемой статьи может стать передача крымско-татарских детей-сиротв русские детские дома, где этим детям зачастую давались русские имена и фамилии,что затрудняло им в последствии доказать свою этническую принадлежность.
Всеобщая декларация прав человека 1948 г. в ее преамбуле содержится широкий перечень прав и свобод, признавать уважать и выполнять которыедолжны все народы и государства:
А. Право на жизнь, на свободу и личную неприкосновенность (статья3);
Б. Гарантии равенства и равной защиты (статьи 1, 7, 8,10);
В. Право свободно передвигаться и выбирать место жительства внациональных пределах и право возвращаться в любую страну (статья 13).
Международная Конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации.Она запрещает различия, ограничения или предпочтения по расовому, национальномуи родовому признакам, цвету кожи, этническому происхождению с целью препятствияосуществления на равных началах основных прав и свобод человека и обязывает государства-участникибороться с дискриминацией (как мы помним, крымских татар для выселения отбиралипо национальному признаку).
Специальный докладчик Шаукат Аль-Хасауна объявил вне закона дискриминацию,что запрещает перемещения населения, направленные на такие специфические виды какнациональные меньшинства и коренные народы. Перемещение населения с карательнойцелью (пытки, унижающее достоинство, наказания) незаконно (36. С 126).
Комиссия по международному праву (КМП) в 1991 гг. утвердила проектКодекса «О преступлениях против мира и безопасности человечества»
По статье 21 проекта Кодекса «Депортация, или принудительноеперемещение населения — систематическое и массовое нарушение прав человека (термин,заменяющий „Преступление против человечества“), за которое преступникинесут индивидуальную уголовную ответственность». (36. С 126)
«Депортация — высылка с национальной территории» (36.С 127).
В 1992 гг. в Бишкеке подписано «Соглашение по вопросам,связанным с восстановлением прав депортированных лиц, национальных меньшинств инародов». Оно состоит из двенадцати статей. В нем осуждалось перемещение населения:«оно изначально противоправно».
Этот документ предусматривает:
1. Обеспечение сторонами (государствами, подписавшими данноесоглашение) возвращающимся лицам равенство в политических, социальных и культурныхправах наравне с местным населением, развитие их культуры. Недопущение ущемленияинтересов местного населения «при реализации настоящего соглашения»;
2 Вопросы о гражданстве лиц, переселяющихся на условиях данногосоглашения, решают стороны согласно их национальному законодательству, положениямдоговоров между ними и нормам международного права;
3. Создание сторонами для лиц, упомянутых в первой статье,«условий беспрепятственного добровольного перемещения» с территории однойстороны на территорию другой стороны через территорию третьих сторон;
4. Беспрепятственный и беспошлинный въезд депортированных лици ввоз имущества, принадлежащего им на праве собственности. Содействие в перевозкеданного имущества и в оформлении документов на оставляемую недвижимость;
5. Гарантия пенсионного обеспечения возвращающихся лиц за счетсредств, аккумулируемых национальными фондами сторон;
6. Гарантия перевода денежных вкладов без обложения налогами,сборами и пошлинами;
7. Содействие принимающей стороны возвращающимся лицам в получениикредитов на строительство, приобретение или обустройство жилья;
8. Освобождение этих лиц «от уплаты подоходных налогов напериод обустройства»;
9. Бесплатное предоставление сторонами данным лицам социальныхдокументов (документов ЗАГС, об образовании и т.п.). Предоставление сторонами другдругу архивных документов, подтверждающие данные о переселяющихся лицах;
10. Взаимопомощь сторон при реализации данного соглашения;
11. Недопущение препятствия положениями данного соглашения сторонамзаключать международные соглашения, подтверждающие, дополняющие или расширяющиеположения данного;
12. Возможность присоединения к данному соглашению с согласиясторон других государств «разделяющих его цели и принципы». Данное соглашениеподписано сроком на десять лет и вступает в силу с момента подписания или ратификации.
Среди государств, подписавших этот документ, есть и Украина (37.С 4 — 6).
3.В Ответственность государств за перемещение населения
Первой обязанностью государства-правонарушителя, если противоправноедеяние носит постоянный характер, является прекращение данного нарушения (37. С59). Но выполнение этой обязанности не освобождает государство-правонарушителя отответственности. Жертвами нарушений могут выдвигаться требования по возмещению ущерба,что и является ответственность государства-нарушителя.
«Одним из принципов международного права является то, чтонарушение взятого на себя обязательства накладывает обязательство о предоставлениивозмещения в надлежащей форме»(37. С 59).
Существуют следующие формы возмещения:
1. Реституция;
2. Компенсация;
3. Сатисфакция;
4. Заверение о гарантии неповторения.
Государство-нарушитель не может ссылаться на свое внутреннеезаконодательство с целью уклонения от возмещения(37. С 60).
Реституция в натуре. Она обладает первенством по отношениюк компенсации, ибо последняя осуществляется при невозможности реституции.
Реституция в натуре — восстановление первоначального положения,имевшего место до совершения преступления; компенсация же — возмещение ущерба эквивалентом.Реституцию получить сложнее, чем компенсацию. Стороны, настаивающие на получениереституции в натуре, в виду ее невозможности «соглашаются» на компенсацию.Но ни одна компенсация не изменит того, что высылка — это «полное лишение родины,отторжение того, что составляет сердцевину важнейших элементов, образующих нашуличную и коллективную самобытность»(37. С 61).
Реституция в натуре невозможна, «благодаря» следующимисключениям;
А. Материальная невозможность. Она имеет место в случае гибелисубъекта (его репатриация невозможна) или уничтожения объекта реституции (тогданевозможна сама реституция). В первом случае родственники погибшего имеют правона репатриацию. Но здесь возникает вопрос о сроке действительности этого права.Также материальная невозможность может возникнуть в результате изменения демографическогобаланса населения в государстве, откуда был выселен народ.
Необходимо помнить то, что осуществление права на реституциюв натуре может нарушить права людей (например, их право на родину), не имеющих непосредственногоотношения к выселению коренного народа.
Б. Реституция в натуре не должна стать причиной войны возвращающихсялиц и местных жителей, занимающих их дома.
В. «Признак чрезмерности бремени». В его основе заложенысоображения справедливости. При перемещении населения, что по существу являетсягеноцидом, несправедливо рассматривать перемещение населения чрезмерным и соглашатьсяна компенсацию.
Г. «Крайне исключительные ситуации». Это исключениебольше касается прошлого, чем настоящего. Согласно этому, реституция в натуре неявляется обязательной для государства-правонарушителя в случае создания ею угрозыэкономической независимости и политической стабильности(36. С 63).
Компенсация. Как средство правовой защиты она являетсяболее распространенной, чем реституция в натуре. Ее коренное отличие от реституциив том, что она является возмещением ущерба эквивалентом.
В статье 6 Европейской Конвенции по правам человека содержитсянеясная формулировка правовой защиты, гласящая, что суд «в случае необходимостипринимает решение о справедливом удовлетворении пострадавшей стороны при условии,что внутреннее право государства-ответчика предусматривает только частичное возмещениеза все последствия противоправного деяния, в отношении которых подана жалоба, ифакт существования которых подтвержден».
Сатисфакция. Она — форма правовой защиты, затрагивающаяюрисдикцию государства-правонарушителя, хотя вид ответственности не является уголовным.Сатисфакция может принимать следующие формы:
А. Извинение;
Б. Номинально-символическое возмещение;
В. Возмещение, отражающее тяжесть совершенного нарушения;
Г. Применение к виновным мер дисциплинарной ответственности илинаказания (в случаях преступлений, совершенных должностными лицами).
Положительным фактом являются дисциплинарные меры против должностныхлиц, совершивших преступление, потому что это обеспечивает защиту прав человекаот нарушений.
Заверение и гарантии неповторения (37. С 68). Эта формаправовой защиты предусматривает возможность требования от государства-правонарушителяопределенного поведения: принятие или отмена конкретных законодательных положенийс целью предотвращения повторения правонарушения в будущем.
3.Г Проблема крымских татар в постсоветское время
Можно ли квалифицировать действия Советской власти в отношениикрымско-татарского народа как геноцид? После детального анализа статьи 2 Конвенциио геноциде можно и нужно. Ведь действия представителей Советской власти охватываютсячетырьмя из пяти пунктов данной статьи.
Можно смело сказать, что геноцид крымских татар не прекращаетсяи в наше время.
В 1989 г. депортация крымских татар была признана незаконной.Люди стали возвращаться в Крым самостоятельно, что свидетельствует о нежелании властейоказывать им в этом помощь. Приехавшие в Крым крымско-татарские семьи столкнулисьс новыми трудностями: местные власти, избранные русскими и украинскими переселенцами,появившимися в Крыму после депортации крымских татар, не прописывали возвращавшихсярепатриантов. Это позволяло властям «преследовать нелегалов».
Не имея прописки и права приобрести недвижимость, крымские татарыстали занимать пустующие участки для строительства домов.
Все это происходит из-за пробелов в украинском законодательстве(детальнее об этом далее).
Нужно сказать, что Украина также участвовала и продолжает приниматьучастие в расовой дискриминации крымских татар. Все дело в том, что в 1954 г. Крым был передан под ее юрисдикцию. С этого момента украинское государство пользовалось всемиэкономическими благами от владения Крымом: земельными участками крымских татар,их домами, продовольственными запасами, крупным рогатым скотом и т.д. все это былопредано русским и украинским переселенцам.
Сумма компенсации крымским татарам составляет 400 млрд. долларовСША. Но в украинском законодательстве отсутствуют механизм реституции права на незаконноконфискованное имущество и компенсации за причиненный ущерб.
С 1954 г. доходы от эксплуатации незаконно конфискованного крымско-татарскогоимущества шли в казну Украины. Немалая часть русских и украинских переселенцев,прибывших в Крым после 1944 г., по настоящее время проживает в крымско-татарскихдомах.
Культурное умерщвление крымских татар также имело место и выражалосьв частности в переименовании населенных пунктов (около 90%).
Украина препятствовала возвращению крымских татар с 1954 г. до провозглашения Верховным Советом ССР Декларации «О признании репрессивных актов противнародов, подвергшихся переселению, незаконными и криминальными и об обеспеченииих прав».
Хотя, начиная с 90-х годов, не было физического уничтожения крымско-татарскогонарода, украинское государство истребляет его, не признавая права репатриантов,пассивно относясь к их проблемам, затягивая политические решения по их вопросами ассимиляции.
3.Д Пробелы украинского и нарушение международного законодательства
Причиной проблем у крымских татар при получении жилья, невозможностизавершить строительство домов, дискриминации при трудоустройстве и т.д. стало отсутствиесредств их правовой защиты. В украинском законодательстве нет механизма реституцииправ ранее депортированных лиц. Из этого следует невозможность возврата конфискованнойсобственности репатриантам или выплаты им справедливой компенсации. Поэтому крымскиетатары были вынуждены занимать пустующие участки, которые в последствии, несмотряна препятствия местных властей, закреплялись за ними.
Многие репатрианты не имели возможности получить землю т.к. неявлялись членами коллективных хозяйств, что в соответствии с ЗКУ обязательно приполучении земельного пая.
В 1990 — 1992 гг. крымскими властями разрушались вновь построенныепоселки крымских татар, занятые путем самозахвата (как мы помним, иного (законного)пути у крымских татар не было). Местные власти опирались на Закон «О милиции»,где существовала норма, дозволявшая использовать любые средства подавления в случаемассовых самовольных захватов земли и УКУ, где усиливалось наказание за занятиеземли без разрешения властей.
Последний факт разрушения таких поселков при участии милициии военизированных отрядов так называемых «казаков» зафиксирован в марте2004 гг. в поселке Симеиз (Ялта). Последние уголовные дела в отношении крымскихтатар за самовольное занятие земли состоялись в 2004 — 2005 гг. (38. С 21).
Основным политическим требованием репатриантов (к началу 90-хгодов в Крыму их стало 40.000 чел) было восстановление Крымской АССР как национально-территориальнойавтономии. В 1991 г. среди русскоязычного населения Крыма был проведен референдум,результаты которого утверждены украинским руководством: Крым — автономия русскоязычногонаселения. Крымские татары бойкотировали это решение. Украинские власти проигнорировалиэти протесты. Бойкот репатриантов и его игнорирование высшими властями Украины позволилирегиональным властям препятствовать возвращению крымских татар(38. С 22 — 23).
Законодательный путь восстановления прав крымских татар сталневозможен из-за принятия в 1998 г. Конституции АРК без участия и вопреки протестамкрымских татар. Закон «О национальных меньшинствах в Украине» обеспечиваетлишь некоторые культурные и языковые права. Политические, экономические и социальныеправа он не регулирует.
Вопрос о статусе крымско-татарского языка также актуален. Додепортации 1944 г. крымско-татарский язык был государственным языком Крымской АССР(вторым был русский). Правительство препятствует восстановлению такой практики.(38. С 24 — 25)
Статус крымских татар, должен быть признан в соответствии с международным«мягким» правом: «Крымские татары — коренной народ и естественныйсобственник земли в Крыму». (38. С 25)
ООН охарактеризовала народ так:
А. Термин «народ» это социальное образование, обладающееиндивидуальными особенностями и характеристиками;
B. Подразумевается связь с территориейдаже, если данный народ был неправомерно вытеснен, и территория была искусственнозаселена другим населением;
C. Народ не следует путать с этническими,религиозными и языковыми меньшинствами, чье существование и права признаются в статье27 Международного Пакта «О гражданских и политических правах»(38. С 26).
В феврале 1990 г. в Париже эксперты ЮНЕСКО дали такое определениетермину «народ»: «Народ, рассматриваемый как народ, обладающий правамив соответствии с международным правом, включая право на самоопределение, долженсоответствовать следующим характеристикам:
A. Общая историческая традиция;
B. Расовая или этническая особенность;
C. Культурное единообразие;
D. Языковое единство;
E. Общая экономическая жизнь (38. С 26).
Крымско-татарский народ в своей характеристике имеет все, кромепоследнего пункта вышеуказанного определения. Разрушению общей экономической жизниспособствовала депортация и репатриация крымских татар.
Из-за того, что статус крымских татар не определен украинскимзаконодательством, они ошибочно приравниваются к диаспорам других народов, проживающихв Украине и имеющих свою историческую родину за пределами Украины ().
Когда-то давно у крымских татар была своя государственность- Крымское ханство. На данный момент его не существует, а территория находится подюрисдикцией Украины. Именно поэтому крымские татары не имеют своих государственныхинститутов для заявления о себе на международном уровне. Однако, они сохранили своикультурные признаки (язык, традиции…), и теперь восстанавливают при активном противостоянииместных властей такие наиважнейшие социальные и культурные институты как Курултай(национальный конгресс) и Меджлис крымско-татарского народа (национальное собрание).
Муфтият мусульман Крыма основан в 1991 г. Он объединяет более трехсот региональных мусульманских общин. Основная его проблема — препятствованиеместных властей вернуть себе ранее конфискованные здания(38. С 29).
Украинское государство отрицает восстановление прав крымско-татарскогонарода в соответствии с международными правами человека (2/11996/17 приложение).
В пункте 2 статьи 1 Международного Пакта об экономических, социальныхи культурных правах сказано: „Все народы для достижения своих целей могут свободнораспоряжаться своими естественными богатствами и ресурсами без ущерба для каких-либообязательств, вытекающих из международного экономического сотрудничества, основанногона принципе взаимной выгоды и из международного права. Ни один народ не может бытьлишен принадлежащих ему средств существования“(29).
То же самое указанно в статье 2 пункте 1 Международного Пактао гражданских и политических правах. В разработке и ратификации этих документовУкраина принимала участие как основатель и член ООН. Согласно Конституции Украиныданный документ является частью ее законодательства.
Г-жа Эрика-Ирен А. Даес — специальный докладчик — в своем окончательномрабочем докладе „Коренные народы и связь с родиной“ 11 июня 2001 г. дала следующие „Рекомендации“: принять подобное законодательство в странах, не имеющихего; оно должно разрабатываться при добровольном согласии и участии заинтересованныхкоренных народов, которые не должны быть лишены права на землю и природные ресурсы,что есть у других групп и частных лиц в стране….
В этом докладе также говорилось том, что правительства страндолжны отказаться от доктрин, согласно которым земля может быть отнята у коренногонарода незаконным способом и передана государству или третьим лицам без выплатысправедливой компенсации коренному народу. Говорилось и о том, что права и защитасобственности не должны быть устранены на основании принадлежности права собственностисообществу или индивидуальному лицу.
Г-жа Эрика-Ирен А. Даес рекомендовала отказаться от политики,исключающей для коренных народов процесс требования земли, установленный государством.Компенсация за ранее отнятые земли должна быть(UNO Doc. E/CN.4/sub.2/2001/21,11 июня 2001, п. п.145-156).
Применительно к крымско-татарскому народу все, о чем говорилосьранее, нарушалось и нарушается.
В своем докладе „Коренные народы“ в 2004 г. Эрика-Ирен А. Даес отметила, что законы и политика, противоречащие правам и интересам коренныхнародов в отношении их земельных ресурсов — признаки колониализма, от которых нужноизбавляться (Док ООН E/CN.4/Sub.2/2004/30, 13 июля 2004, п. п.53-77).
Законодательство, что перечислено ниже, дает право лицу, чьеимущество отчуждено незаконно, добиваться реституции: Конституция Украины, ГКУ,ГПКУ, ЖКУ, Закон Украины „О собственности“, все это может стать основойдля создания законодательства, предусматривающего реализацию и восстановление правана моральный и имущественный ущерб депортированным. Но украинское правительствоне делает этого.
Практика реализации Закона Украины „О реабилитации жертвполитических репрессий“ свидетельствует о том, что ни один крымский татарин,обратившийся в республиканскую комиссию жертв политических репрессий, не получилобратно свою собственность, хотя по данному закону должен был(38. С 43).
Л. Ефименко — заместитель министра юстиции Украины в 1998 г. заявил, что Украина выполнила все свои обязательства в отношении возвращения собственности ранеедепортированным лицам, бывшим жертвам политических репрессий. Компенсация выплачена,лица — реабилитированы, несправедливые приговоры — пересмотрены (пресс-релизООН, NR/CERD/98/14, от 10марта 1998).
Украина в отношении репатриантов старается минимизировать своюответственность, замалчивая жестокую реальность и применяя меры декоративного характера.Для возвращения конфискованной собственности крымским татарам (формально) не требуетсяспециального закона. Правовые механизмы, необходимые для этого, есть в ГКУ(38. С43).
Специальный докладчик по перемещению населения подкомиссии попредотвращению и защите меньшинств Шаукат Аль-Хасауна отметил, что возвращающиесякрымские татары сталкиваются с фактами занятия их домов и земли другими иммигрантами,которые, однако, не создают невозможность реституции (Док ООН E/CN.4/Sub.2/1994/18,96).
Украина в этой ситуации нарушает пункт 1 статьи 1 МеждународнойКонвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации, ущемляя в правах крымскихтатар в пользу русских и украинцев. Украинское государство проводит различия междукрымско-татарской и другими национальностями. Отдается предпочтение лицам не крымско-татарскойнациональности при решении земельных вопросов.
Украина нарушает статьи 2, 6-8, 17, 25, 28 Всеобщей декларацииправ человека. Автоматически нарушаются статьи 2, 3 Международного Пакта о гражданскихи политических правах и статья 5 Международной Конвенции о ликвидации всех формрасовой дискриминации (38. С 45).
Подводя небольшой итог, можно сказать, что в Крыму одна расоваягруппа доминирует над другой. Этот режим сохраняется(38. С 47).
В статье 2 пункте BКонвенции о пресечении преступления апартеида и наказании за него сказано:
»Преступление апартеид — намеренное лишение расовой группыили групп нормальных жилищных условий, рассчитывая на полное или частичное уничтожениеее".
В пункте D даннойстатьи говорится: «Любые меры, включая законодательные меры, экспроприацииземельной собственности, принадлежащей расовым группам или группе, или ее членам»(38.С 47).
Украинское государство нарушает данную статью путем непризнанияправ репатриантов на собственность.
крымский татарин депортация
Украина получила конфискованную у крымских татар собственностьв 1954 г. Затем она организовала приватизацию собственности для русских и украинцев.
14 ноября 1989 г. Верховный Совет ССР принял Декларацию о признаниинезаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственномупереселению и об обеспечении их прав. Правовые последствия принятия данного акта:
1. Согласно внутреннему украинскому праву, данная декларацияявляется действующей для Украины как правопреемника СССР.
2. Согласно названию и содержанию данной декларации, все предыдущиеакты СССР, дискриминирующие и уничтожающие гражданские права депортированных лиц,признаются юридически ничтожными.
Украинское государство несет ответственность за экспроприациюкрымско-татарской собственности и за ее передачу любому другому владельцу, кромедепортированных и их наследников(38. С 48 — 49).
С точки зрения международного права Украина:
1. Один из основателей ООН и авторов международных инструментовпо правам человека.
2. Эти инструменты были в полном объеме ратифицированы ею.
3. Украина признает себя правопреемником СССР и УССР.
4. Украина настаивает, что передача Крыма РСФСР УССР в 1954 г. у была абсолютно законна. Следовательно, современная независимая Украина — полноправная владелицаКрыма.
5. Украинское правительство продолжает советскую политику, препятствуявозвращению крымских татар с 1954 г. и даже после принятия декларации.
17-ый и 18-ый периодические отчеты Украины должны были быть представленыв ООН еще в апреле 2004 г. На данный момент они не представлены. Сообщение в Комитетпо ликвидации расовой дискриминации (КЛРД) подается фондом исследования и поддержкикоренных народов Крыма(38. С 51 — 52).
Украина нарушает права крымских татар при решении вопросов собственностии отказывается выплачивать ущерб, нанесенный депортацией. Меры КЛРД, ранее принимавшиесяпо вопросу крымских татар в Украине, после рассмотрения 13-го и 14-го периодическихотчетов Украины (CERD/C299/Add.14) Комитет принял заключительные замечания (CERD/304/Add/48), где государство-участникпризывалось к отслеживанию «всякого рода напряженности, которая может привестик сегрегации» и ведению работы «по искоренению любых негативных последствий».Рекомендовалось «принять меры для восстановления прав репатриантов из числаменьшинств, включая крымских татар, и предоставить им компенсацию в надлежащих случаях».
После рассмотрения 15-го и 16-го периодических отчетов Украиныв августе 2001 г приняты заключительные замечания, где говорилось, что Комитет вновьвыражает обеспокоенность в связи со сложностями у крымских татар при получении гражданства.Говорилось, что репатриация не должна вызвать конфликт между крымскими татарамии другими меньшинствами. Рекомендовалось государству-участнику внести любые измененияв законодательство по этому вопросу, «которые требует Конвенция» (Конвенцияо ликвидации всех форм расовой дискриминации).
10 марта 1998 г. на заседании КЛРД Л. Ефименко ответил, что Украинавыполнила все свои обязательства в отношении возвращения собственности ранее депортированнымлицам, бывшим жертвам политических репрессий. Компенсация выплачена, лица — реабилитированы(NR/CERD/98/).
Это была прямая и преднамеренная ложь. Правительство Украиныпроводит карательные операции при помощи отрядов «Беркута» и так называемых«Казаков», сформированных из русских и украинцев.
Заключение
Из всего, выше изложенного можно сделать вывод: депортация крымскихтатар 1944 г., совершеннаяСоветской властью, неправомерна. Сталин выселил крымско-татарский народ с его роднойземли якобы за пособничество немецко-фашистским захватчикам.
С юридической точки зрения Советская власть во главе с Вождемсовершила в отношении крымско-татарского народа преступление большей тяжести, чемсовершили отдельные его представители. Ошибка Вождя заключалась в том, что он обвинилв измене родине весь крымско-татарский народ и не стал детально разбираться, кто- предатель, а кто — доблестный защитник отечества. Можно согласиться с тем, чтоперешедшие на сторону фашистов нашлись среди представителей каждой национальности,проживавшей на территории СССР. Но все представители, какой бы то ни было национальности,никак не могли воевать против Советского режима (ярким примером этого может служитьОУН-УПА, РОА и т.д.). Доказательства этому приводились в данной работе.
Прямым следствиям депортации крымских татар стало их вымирание(часть их умерла в пути, и часть — в спецпоселениях, походившим на концентрационныелагеря) и лишение их движимого и недвижимого имущества, за которое (согласно нормаммеждународного права) репатриантам в случае невозможности реституции в натуре должнабыть выплачена справедливая компенсация, чего с начала 90-х гг. по настоящее времясделано не было. Поэтому, опираясь на источники международного права, можно смелосказать, что Советская власть совершила геноцид в отношении крымско-татарского народа.
Действия украинского государства в постсоветское время в отношениикрымских татар также неправомерны (доказательство этому есть в данной работе).
Источники
1. Газета «Голос Крыма» 1999 гг. № 19 — 25
2. ГРАФ. ф. р-9479, оп.75, д.309, л.9
3. Архив Президента РФ, ф.3, оп 61, д.646, л.32.
4. III том сборникадокументов «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественнойвойне»
5. Сборник Законов СССР и Указов Президиума Верховного Совета
СССР (1938 — 1975). Москва. Изд. «Известия» 1975 С.83-84.
6. Крым многонациональный. Вопросы и ответы. Вып.1. / Сост.Н.Г. Степанова.Симферополь: Таврия, 1988. С.72.
7. Там же. С.66.
8. Иосиф Сталин — Лаврентию Берии: «Их надо депортировать.»: Документы, факты, комментарии / Сост. Н.Ф. Бугай. М.: Дружба народов, 1992.С.131.
9. Архив Института российской истории РАН (ИРИРАН). Ф.2. Разд. VI. Оп.13. Д.26. Л.5. Цит. по: Бугай Н.Ф.Л. Берия — И. Сталину:Согласно Вашему указанию. М.: «АИРО-ХХ», 1995. С.148.
10. Архив ИРИРАН. Ф.2. Разд. VI. Оп.13. Д.31.Л.6. Цит. по: Бугай Н.Ф.Л. Берия — И. Сталину: Согласно Вашему указанию. С.145.
11. «Погружены в эшелоны и отправлены к местам поселений.».Л.Берия — И. Сталину. Составитель Бугай Н.Ф. // История СССР. 1991, №1. С.160.
12. Бугай Н.Ф.Л. Берия — И. Сталину: Согласно Вашему указанию. С.146.
13. Там же. С.2.
14. Крым многонациональный. Вопросы и ответы. Вып.1. С.80.
15. Там же.
16. Архив ИРИРАН. Ф.2. Разд.2. Оп.10. Д.51б. Л.3, 13. Цит. по: БугайН.Ф.Л. Берия — И. Сталину: Согласно Вашему указанию. С.146.
17. Национальная политика России: история и современность. М.: Русскиймир. 1997. С.318-320.
18. Депортация. Берия докладывает Сталину. // Коммунист. 1991, №3. С.107.
19. Иосиф Сталин — Лаврентию Берии: «Их надо депортировать.»: Документы, факты, комментарии. С.134-137.
20. Бугай Н.Ф.Л. Берия — И. Сталину: Согласно Вашему указанию. С.150-151.
21. Иосиф Сталин — Лаврентию Берии: «Их надо депортировать.»: Документы, факты, комментарии. С.138-139.
22. ГАРФ.Ф. Р-9401. Оп.2. Д.65. Л.162-163. Цит. по: Иосиф Сталин — ЛаврентиюБерии: «Их надо депортировать. »: Документы, факты, комментарии. С.140-142.
23. ГАРФ.Ф.Р. — 9401. Оп.2. Д.65. Л.271-272. Цит. по: Иосиф Сталин- Лаврентию Берии: «Их надо депортировать. »: Документы, факты, комментарии.С.144.
24. Бугай Н.Ф.Л. Берия — И. Сталину: Согласно Вашему указанию. С.156.
25. Там же. С.156-157.
26. Иосиф Сталин — Лаврентию Берии: «Их надо депортировать.»: Документы, факты, комментарии. С.145.
27. Национальная политика России: история и современность. С.320.
28. Газета «Къырым»
29. Международный Пакт о гражданских и политических права 1966
30. Международный Пакт об экономических, социальных и культурных правах
31. Международная Конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации
32. Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании занего.
33. Декларация о правах лиц, принадлежащих к национальным, или этническим,религиозным и языковым меньшинствам.
34. IV Женевская Конвенция 1949 г
35. Всеобщая декларация прав человека 1948 г.
36. Фонд исследований и поддержкикоренных народов Крыма. Информационный бюллетень «Алтын Бешик» выпуск№6/1: Коренные народы: ситуация в Крыму и международный опыт.С 9 — 16,20 — 21, 126 — 127
37. Фонд исследований и поддержки коренных народов Крыма. Информационныйбюллетень «Алтын Бешик» выпуск №6/3: Депортация коренногонарода Крыма и проблема восстановления его прав: система принципов и международныеобязательства Украины. С 4 — 6, 59 — 68
38. Фонд исследований и поддержки коренных народов Крыма. Информационныйбюллетень «Алтын Бешик» выпуск 9: «Стандарты международного права,примененные к положению крымских татар, включая вопрос земельной собственности»Симферополь 2005 г. С 21 — 52.
39. Хаваджи Д.Р. «Политико-правовое регулирование национальнойдепортации в Крымской АССР и в АРК в составе Украины в 1941 — 1996 г» C 13 – 49