Сергеев С.М.
Генезисобщественно-политическихвоззрений
Фигура ЛьваАлександровичаТихомировасравнительнонедавно сталапредметомспециальныхисследований, и потому литературао его жизни итворчествесравнительноне велика, причемона носит скорееописательный, чем аналитическийхарактер. Именнопоследнимобстоятельствомможно объяснитьпутаницу впредставленияхоб идейно-политическойпринадлежностимыслителя. Так, например, крупнейшийотечественныйспециалистпо Тихомирову, защитившийв 1987 г. первую вСССР диссертациюо нем, к сожалениюныне покойный, В.Н. Костылев, правильнопротивопоставляясвоего героякак «консерватора-реформиста»(наряду с Ф.Д.Самариным, А.А.Киреевым, С.Ф.Шараповым)«сугубо-охранительному»консерватизмуВ.А. Грингмута, В.П.Мещерскогои К.П. Победоносцева, тут же неожиданновыводит генеологиюего мировоззренияот С.С. Уварова, М.Н. Каткова иК.П. Победоносцева(1). В другой работеученый утверждает, что Тихомировразвивал «вновых условияхлинию Катковаи Победоносцева»(2). Как нам представляется, куда болееточен американецЭ. Таден, цитируемыйКостылевым, характеризующийЛьва Александровичакак «продолжателятрадиций славянофилови почвенников»(3). В новейшемобобщающемтруде о русском«консерватизме»тихомировскуютему затрагиваютсразу два автора— В.А. Твардовскаяи К.Ф. Шацилло, трактующиеее по-разному.Твардовская, категорично(и бездоказательно)заявляя, что«оригинальныммыслителемТихомиров небыл», относитего к числу«крайнихконсерваторов»(4). Более вдумчивыйи объективныйШацилло, наоборототмечает, чтомыслитель внесв развитие«консервативно-реакционноймысли» «немалоновых идей», и делает вывод, будто он «предвосхитилполитику иповедениетоталитарныхрежимов ХХ в.»(5), неожиданноздесь совпадаяс русскимиэмигрантскимиавторами (В.А.Маевский, К.В.Родзаевский), провозглашавшиминекогда Тихомирова«отцом русскогофашизма» (6). А.В.Репников относитего к «консерваторам-государственникам»(7). Нам же представляется, что Лев Александрович— типичный, наиболее ярковыраженныйидеолог творческоготрадиционализма, о чем мы уженеоднократнопечатно высказывались(8).
Тихомировпроделал крайнесложную и дажегде-то фантастическуюидейную эволюцию, обратившисьиз главноготеоретика«Народной воли»в автора наиболеефундаментальноготеоретическогообоснования«идеальногосамодержавия»— книги «Монархическаягосударственность»(1905). Впрочем, нужноотметить, чтоЛев Александрович, и будучи народником, являлся убежденнымгосударственником.В своей знаменитойпокаяннойброшюре онписал: « Вмечтах о революцииесть две стороны.Одного прельщаетсторона разрушительная, другого — построениенового. Этавторая задачаиздавна преобладалаво мне над первою. Вполнесложившиесяидеи общественногопорядка и твердойгосударственнойвласти издавнаотличали меняв революционнойсреде; никогдая не забывалрусских национальныхинтересов ивсегда бы сложилголову за единствои целость России».Более того, Тихомировнастаивал натом, что «неотказался отсвоих идеаловобщественнойсправедливости.Они стали толькостройней, ясней»(9). Конечно, можнобыло бы и неповерить емуна слово, нонекоторыеисследователиподтверждаютискренностьэтих признаний.Так американскийисторик К. Тидмаршдоказывает, что в сущности, Тихомировникогда неменял своихвзглядов: егоидеалом всегда(и в революционныйпериод, и позднее)была «сплоченная, сильная и независимаяРоссия, базирующаясяна национальныхтрадициях, идеях социальнойстабильностии справедливости»(10). К близкомувыводу приходити лучший зарубежныйзнаток тихомировскогонаследия японецВада Харуки(11). В этом естьмного справедливого, но все же неследует делатьиз Льва Александровичанекоего адептачисто политическогопатриотизма, для коего государство— высшая ценность.Не нужно забыватьо его глубокойи выстраданнойрелигиозности, и о том, чтокультурно-историческоеначало былодля него первичнееи важнее государственного.Когда Тихомированазывают преемникомКаткова, тоимеют в видупрежде всеготот факт, чтопокаявшийся«нигилист»с сентября 1890г. работал штатнымсотрудником«Московскихведомостей», проводившихчеткую и недвусмысленнуюкатковскуюлинию, а в 1909–1913— сам был издателемэтой старейшеймонархическойгазеты. Но здеськак раз и стоитрассмотретьвопрос: насколькособственнотихомировскоемировоззрениеукладывалосьв идеологию«Московскихведомостей»1880–1890-х гг. (их издавалитогда верныеоруженосцыКаткова С.А.Петровский, а с декабря1896 г. — В.А. Грингмут).Легко заметить, что мыслительпубликовал«по месту службы»преимущественносвои антиреволюционныестатьи, а тесочинения, гдевыражаласьего позитивнаяпрограмма (заисключением«Борьбы века»)появлялисьв основном валександровском«Русском обозрении».По дневниками письмам ЛьваАлександровичалегко установить, почему такпроисходило.
Уже первая егостатья, опубликованнаяв «Московскихведомостях»«Очереднойвопрос» (1889. Ж 124,4 мая) вызваларедакционноевмешательствов ее текст (правиллично Грингмут).Тихомировсетовал на этоО.А. Новиковойв письме от 10мая 1889 г.: « Редакциявнесла в статьюнесколькорезких выражений, несколькобанальноблагонамеренныхвыражений, наконец, выкинуларешительноповсюду несколькораз повторяющеесяимя И.С. Аксакова, выкинула имяДанилевского, вообще всеимена, кромеМ.Н. Каткова Все это, во-первых, партийно, и даже не партийно, а слишкомкружковисто».Чуть ниже мыслительпредельно ясноформулируетсуть своихразногласийс «катковцами»:«Дело не в однойпреданностигосударству, а в преданностивообще русскомутипу национальнойжизни. Я этогооттенка нежелаю терять» (12). Правда, тогда ЛевАлександровичеще не входилв состав редакциигазеты, но ипосле того какэто произошлоположениепринципиальноне изменилось.21 ноября 1890 г. онжалуется К.Н.Леонтьеву: «еще хорошо Вам, по крайнеймере, пишете, что хотите. Амне, напр[имер], даже и развернутьсянельзя. Вездерамки, и какдошел до этойрамки — стукнулсяи молчи. Какаяже это работамысли» (13). Ещеболее конкретноо своих отношенияхс членами редакцииТихомироврассказываетНовиковой (6декабря 1890 г.):«Правда, чтоя еще не совсемспелся с ними, а сутью своеюя не люблюпоступаться.Они же тожеочень традиционныи не любят нина волосоксходить сосвоего» (14). Переднами несомненныйи типичныйконфликт творческоготрадиционалистас консервативными«братьями пооружию». Доконца 90-х гг.мыслитель таки не «спелся»с «катковцами».«Кн[язь] [Д.Н.]Цертелев( в то время редакторгазеты. — С.С.)окончательноне пустил мое“Монархическоеначало власти”(т.е. работу“Единоличнаявласть какпринцип государственногостроения”, которая будетв следующемгоду напечатанав “Русскомобозрении”.— С.С.) Вот вамнаше просвещенноесословие! Цензура— ничто в сравнениис этим неуважениемк правам мысли»(15). Тихомировнадеялся, чтос приходом наместо издателяГрингмута, называвшегоЛьва Александровича— «мой alter ego», ситуацияизменится. Ноэтого не случилось.Уже 31 декабря1897 г. мы находимв тихомировскомдневнике запись:«У Грингмутане дают многописать ». Вянваре 1898 г. тоже самое: «УВладимираАндреевича[Грингмута]далеко не пойдешь, он мне почтиничего не даетписать, потому, что я не люблюуступать иписать совсемв его духе»(16). В конце годаопять: «Решительноневозможноничего печататьв “Московскихведомостях”»(17). О том, что Тихомировникак не подпадаетпод определение«последовательКаткова»свидетельствуети его позицияв земском вопросе, противоречившаягрингмутовской:«”Моск[овские]Вед[омости]”наверное втянутсяв антиземскоедвижение, амежду тем, какни глупо земство— а ужасно будетзамена егочиновничеством.Мы тогда вступимна тот путь, который погубилВизантию, даи вообще фаталендля монархии.А что мне делать? Влад[имир]Андр[еевич]меня не слушает, и такой чистокровныйбюрократ вдуше, что егоневозможнобыло бы переубедить, если бы дажеон и хотел обсуждатьвопросы» (февраль1899 г.) (18). На КатковаЛев Александровичвесьма частои почтительноссылался, но, во-первых, этоготребовала егопринадлежностьк «фирме», а, во-вторых, сходствоидей обоихмыслителей— лишь в признаниинеобходимостисильной монархическойвласти, саможе устройствомонархическогоправленияТихомировпонимал прямопротивоположноКаткову. Чтоже касаетсяК.П. Победоносцева, то отношениябывшего народовольцас могущественнымобер-прокуроромСв. Синода былидовольнопротиворечивы.КонстантинПетрович протежировалновообратившемусятрадиционалисту, вел с ним оживленнуюпереписку, часто приглашалдля конфиденциальныхбесед, внимательноследил за еговыступлениямив печати, помогалсоветами иразнообразнымиматериаламидля работы. Всвою очередь, Тихомироввысоко ценилсвое общениес «тайным властителемРоссии» и внимательноприслушивалсяк его мнениюпо тем или инымвопросам (19). Впечати ЛевАлександровичзащищал отлиберальныхкритиковпобедоносцевский«Московскийсборник» (20). Горячосимпатизировалон обер-прокуроруи как человеку.Но при всем притом, этих двухнезаурядныхлюдей разделялисущественныеидейные разногласия.Двойственностьтихомировскогоотношения кПобедоносцевувыражена вдневниковойзаписи автора«Монархическойгосударственности»(1899 г.): «Я неистребимолюблю этогочеловека, несмотряна то, что чащеи чаще недоволенего политикой.Практик и —все-таки архичиновник, может бытьименно потомучиновник, чтопрактик» (21).Главным образом, в политикеобер-прокурораТихомироване устраивалаего боязньвсякого движенияобщественнойжизни, даже, если оно исходитиз традиционалистскихкругов. Например, КонстантинПетрович неодобрял теоретическихизысканий ЛьваАлександровича, пытавшегосянайти новоесоциально-политическоеобоснованиедля русскоймонархии:«Победоносцев не особеннодоволен моейпублицистикойза то, что касаюсьидеалов Монархии.Он этого всегдабоится» (декабрь1896) (22). Кроме того, Победоносцевбыл принципиальнымпротивникомосвобожденияЦеркви от синодальнойопеки, за чтоактивно ратовалТихомиров. Вконечном итоге, и тот, и другойболее сходилисьв критике западнойцивилизациии русскоголиберальногои социалистическогодвижения, нежелив положительныхустановках.Расхожденияих весьма характерныдля представителейдвух направленийв традиционалистскомлагере. Так чтомы не видимникаких основанийдля утверждения, будто бы Тихомиров«развивал линиюКаткова иПобедоносцева».
Гораздо болеесущественнойбыла связьмыслителя сославянофильством, которое имопределялоськак перваяпопытка «русскоймысли формулироватьчто такое русскийчеловек» (23).Во-первых, оннаходился вдружескихотношенияхс семействомКиреевых-Новиковых.О.А. Новикова, заочная восприемницапри крещениистаршего сынаТихомирова— Александра, сыграла большуюроль в возвращенииЛьва Александровичав Россию и вего судьбепосле приездана родину. Вомногом благодаряобширным связями энергии этойнезауряднойженщины бывшийидеолог «Народнойволи» сумелполучить Высочайшеепрощение, правона проживаниев Москве, постоянныйзаработок в«Московскихведомостях».Немалую помощьему оказывали А.А. Киреев, благодаря егопротекцииТихомиров началпечататьсяв «Русскомобозрении».Киреев безуспешнопытался пристроитьсвоего протежена государственнуюслужбу, чтобыизбавить егоот газетнойподенщины. Вчастности, онпросил в этомсодействиятоварища министравнутреннихдел В.К. Плеве:«Неужели нельзя“утилизировать”эту, мне кажется, большую консервативнуюсилу? (консервативнуюи православную).Пером, конечно, можно прокормиться, но для этогодолжно или бытьисключительносильным иавторитетнымчеловеком ииметь свойорган илиписать сенсационныеи, если можно, скабрезныефельетоны.Поэтому вотТихомиров ижелал бы иметьбесконечнуюкорку хлебадля своегосемейства ввиде службы(хотя бы самойскромной), дабыиметь возможностьписать. Темболее, что Тихомировпишет не скорои не плодовит.Так вот, уважаемыйВячеславКонстантинович, нельзя ли подуматьо помощи Тихомирову»(24). (Хлопоты АлександраАлексеевича, впрочем, последствийне имели). Во-вторых, автор «Монархическойгосударственности»тщательноизучал трудыклассиковславянофильства, несомненно, имевшие на негонемалое воздействие.Еще находясьв эмиграции, он писал Новиковой(26 октября 1888 г.), что у него «давноявилось убеждениев безусловнойсправедливостинекоторых основславянофильства», правда, приэтом оговариваясь, что хотя и «безсомнения близокк славянофильству», но не может«себя зачислитьсовершеннони в какоеотделение», ибо «есть вещина которые[И.С.]Аксаковне обращалвнимания (темболее Хомяков)и которые оченьважны…» (25) Этовысказываниеочень четкоформулируетсуть тихомировскогоотношения кславянофильству, почти не изменившегосязатем с течениемвремени. ЛевАлександрович— наследникклассическогославянофильства, но — не славянофилв узкопартийномсмысле слова.Особенно большойинтерес вызывалиу него трудыИ.С. Аксакова:«В практическомотношении естьвещи, которыетолько можноповторять заАксаковым (какего организацияуезда) » (26); читая Аксакова,«я часто встречаюсьс мыслями, которыесчитаю своими, очевидно дажепозабыв ихпроисхождение»,«я прямо такиучусь» у Аксакова(27). СлавянофильскуюсоставляющуюмировоззренияТихомировазаметить нетрудно — этоидея сочетаниясамодержавияи местногосамоуправления.Но, повторяемеще раз, славянофиломв духе того жеКиреева мыслительне был. Его почтисовсем не занималславянскийвопрос («в славянофильственаиболее типична русскаяидея, а не славянская, пристегнутаяк ней довольноискусственно.Судьбы этойрусской идеитолько и могутинтересоватьнас в славянофильстве»(28)), Православиеим понималосьскорее в леонтьевской, чем в хомяковско-аксаковскойинтерпретации, политическаяпрограмма«московскихславян» казаласьему расплывчатой.В своих воспоминанияхо Кирееве онхарактеризовалвзгляды последнегодовольно иронически:« Его политическиеидеалы сводилиськ самым общимформулам: долженбыть Царь, долженбыть и народ; народу принадлежитмнение и совет, Царю — решение; для их соединениядолжен бытьЗемский собор.Как это организоватьконкретно? Онне думал. О том, что в народесуществуюточень разнообразныеинтересы имнения, он тожемало думал. У него былотакое убеждение: если будутсудить по совести, то столкуются.Ну, а если будутсудить не посовести? Тогдавсе равно ничегоне выйдет, какни устраивай»(29). Так или иначе, Тихомиров виделв славянофильственекий фундамент, на которомтолько и можностроить зданиетрадиционалистскойидеологии:«славянофильство, в основной идеесвоей (самобытностьисторическогопути России.— С.С.) не умиралои не умерло», но «национальноесамоопределениене застыло наславянофилах.Многое, что уних было смутно, осложнено“западническими”влияниями, уясняется послених» (30). Он никогдане стремилсяназыватьсяславянофилом, противопоставляя«старомуславянофильству»Киреева «направлениерусско-национальноеи православное», к коему причислялсебя (31). Такженикогда ЛевАлександровичне печаталсяв позднеславянофильскихизданиях вроде«Русскоготруда» или«Благовеста», о последнемон, кстати, отзывалсявесьма скептически:« Благовестни с какой стороныне есть компетентныйорган, а простосумбурный»(32). Впрочем, ибольшинствопоздних славянофиловего «своим»не считало ивело с ним, порой, довольно резкуюполемику. Так, Н.П. Аксаков, споря с тихомировскойстатьей «Духовенствои общество всовременномрелигиозномдвижении», высказывалсяв таком нелицеприятномтоне: «Не раноли учительствоватьи обличать г.Тихомирову?.. Кающиеся грешникишли в пустыни, замаливалигрехи свои вмонастырях, приносилипокаяние переднародом илигодами выстаивалиу преддверияхрамов,… а неначинали тотчасже торжествующегопроповедничествав предположении, что вся прежняяжизнь, все прежниезаблуждениясбегают с них, как с гуся вода»(33). Славянофил— полонофилС.Ф. Шараповотозвался наантипольскуюстатью Тихомирова«Варшава иВильна в 1863 г.»прямо-такидоносительскойпередовицейв «Русскомтруде» (1897, Ж 44), чтовызвало крайнеболезненнуюреакцию мыслителя, записавшегов дневнике (2ноября 1897 г.): «Шарапов написалобо мне статьютакой бессовестнойподлости, какя еще и не слыхивал.Очень грубопередергивая он заявляет, что я — революционер, втершийся всреду консерваторов, чтобы подрыватьгосударственнуювласть. Япишу 10 лет замонархию, вовсей русскойлитературе, могу сказатьбез ложнойскромности, нет ничеголучше и полезнеев защиту монархии— и я теперьдолжен говорить, что я не Валленрод? И перед кем жея должен объясняться? Перед фигляроми шарлатаном— Шараповым?»(34) --PAGE_BREAK--
Тихомировтщательноизучал и «Россиюи Европу» Н.Я.Данилевского, делясь впечатлениямис Новиковой:«Я бы сделалк Данилевскомумножествопоправок иоговорок, ноэто не уничтожаеттого верного, что у него есть»(35). Лев АлександровичпричислялДанилевскогок числу авторов, внесших «внеопределенноепонятие“народного”понятие“культурно-исторического”», называл еготеорию «стройной»(36). Но, пожалуй, из всех егостарших современниковна Тихомированаиболее сильноевоздействиеоказал К.Н. Леонтьев, и своими сочинениями, и самой своейличностью.Первое упоминаниеего имени содержитсяв письме Новиковойот 27 октября1889 г.: «Читаю Леонтьева. Этоочень оригинальнаяголова »(37). Тихомировчитал «Восток, Россию и славянство»(по совету Грингмута)и «не мог непризнать» этукнигу «однимиз замечательнейшихпроизведенийрусского ума»(38). Тот же Грингмути познакомилобоих мыслителей, не позднее 12сентября 1890 г., именно этимчислом помеченотихомировскоеписьмо Новиковой, где сообщается:«Из знакомыхединственныйновый и оченьинтересныйК.Н. Леонтьев»(39). В письме ейже от 21 сентября1891 г. читаем такуюлюбопытнуюхарактеристикуКонстантинаНиколаевича:«У меня идетпереписка сЛеонтьевым.Он меня оченьпривлекает.Это личностьсовсем иная: грешная, ломаная, в которой, однако, есть и великиесилы добра. Оночень умен. Ябы очень желал, чтобы он прожилеще десятоклет. Может бытьон сделаетсяочень нужным, необходимымчеловеком. Он из тех, у которыхангел и чортвечно сцепившисьв отчаяннойборьбе. Но унего этот ангелне изгнан, неуступает. Онменя глубокопривлекаетдвойным чувствомуважения ижалости. Сверхтого он глубокосведующийправославный»(40). Знакомстводвух столповрусскоготрадиционализмапродолжаласьнедолго, нокачество здесьбыло важнееколичества.Позднее ЛевАлександровичтак вспоминало встречах сЛеонтьевым:«В общей сложностиза краткоевремя нашегознакомствая видел егоочень часто, сидя подолгу, беседуя большеючастью наедине, серьезно исердечно. Мысошлись оченьбыстро, сообщаядруг другу иинтимные подробностижизни, и своидуховные запросы, делясь мыслямио будущем»(41). Тихомировлегко признавалинтеллектуальноепревосходствоавтора «Византизмаи славянства»:« Я ему вподметки негожусь по талантами силам» (42). Узнаво его кончине, он с горечьюзаписал в дневнике(12 ноября 1891 г.): «Уменя не умиралочеловека, такблизкого мнене внешне, а помоей привязанностик нему. Судьба! Мне должно бытьодиноким, повидимому. Онмне был ещеочень нужен.Только на дняхпредложил учитьменя, быть моимкатехизатором»(43). Для ТихомироваЛеонтьев оказалсячеловеком, многое определившимв его духовномразвитии. Поясненияи советы такогознатока Православиякак КонстантинНиколаевичочень помогливозвращениюраскаявшегося«нигилиста»в лоно Церкви.С восторгом, например, прочиталЛев Александровичлеонтьевскийочерк «ОтецКлимент Зедергольм, иеромонахОптиной Пустыни», по поводу коегоон писал автору21 ноября 1890 г.: «Вы объясняете, как никто, православиеи монашество. У Вас всеприспособленоименно к русскомуинтеллигентномууму». В том жеписьме Тихомировобсуждалнеобходимость«миссионерскойдеятельности»среди молодежи(«нужно идтив те самые слои, откуда вербуютсяреволюционеры»)и призываладресата возглавитьэту деятельность:«С Вами, подВашим влияниемили руководствомпойдет не обижаяськаждый, так каккаждый найдетестественным, что первая рольпринадлежитименно Вам, ане ему» (44). Интересно, что оба мыслителявсерьез обсуждалимежду собойпроект некоеготайного общества(по образцумасонской ложи)для более эффективнойборьбы с революционнымдвижением (45).Смерть Леонтьевапомешалаосуществлениюэтого замысла.В 90-х гг. Тихомировопубликовалнесколькоработ, в которыхразъясняллеонтьевскиеидеи и защищалих от превратныхтолкованийлиберальныхпублицистов.Особенно важнастатья «Русскиеидеалы и К.Н.Леонтьев», гдеподчеркиваетсятворческийхарактертрадиционализмаКонстантинаНиколаевичаи дается последнемутакая лестнаяхарактеристика:«В Леонтьеве— русский человекрезче, яснее, отчетливее, чем в ком бы тони было созналсвое культурно-историческоеотличие отевропейца Сознание высотысвоего русскоготипа у Леонтьевадозрело дополной ясности. по отчетливостисвоего русскогосознания, —Леонтьев такжеотметит собоювторой фазисего развития, как славянофилыотметили первыйфазис егопробуждения»(46). В 1893 г. Лев Александровичпытался привлечьинтерес к Леонтьевув Англии и подарилнекоему англичанинуего сочинения.«Мне кажется,— писал ТихомировНовиковой, —ему было бывыгодно познакомитьЕвропу с Леонтьевым.А нам было бывыгодно, еслибы в Англиичто-нибудьзаговорилио нем, это обратилобы здесь новоевнимание наЛеонтьева. Я бы особеннорекомендовалотзывы Леонтьевао Достоевскоми Толстом (которыхангличане, вероятно, хотьнемножко знают).Любопытно былобы тоже изложить“Византизми славянство”»(47). Видимо, этотпроект не воплотилсяв жизнь.
Сложным и спорнымявляется вопросо леонтьевскомидейном влияниина автора«Монархическойгосударственности».В своих позднейшихвоспоминанияхон это влияние, по сути, полностьюотрицает: «Самя в это времябыл уже человекомвполне сложившимся, выработавшимвсе основысвоего миросозерцания[так что он неоказал вообщеникакого влиянияна мои взгляды].Мы встретились, как люди умственноравноправные, и то, что оказалосьу нас сходными родственным,— было каждымвыработаносамостоятельнои различнымипутями» (48). Нампредставляется, что мемуаристнесколькоискажает реальнуюкартину, судяпо вышеприведеннымфрагментамиз его дневникаи писем, он вовсене чувствовалсебя «умственноравноправным»Леонтьеву прижизни последнего, видны скорееувлеченностьим, даже преклонение.Однако, естьздесь и свойрезон — основытихомировскогомировоззрениядействительносложились безпрямого воздействияКонстантинаНиколаевича.Еще в 1888 г. Тихомиров, сравнивая двесоциологическиеконцепции(общество как«социальныйорганизм» иобщество как«социальныйаморфизм») иотдавая предпочтениепервой из них, отмечал, что«прогресс»«совершается»и «развиваетсяобщество», благодаря тому, что оно «постоянно усложняется»:« для меняобщество, какнекоторыйпроцесс органический, создающий нечтоцелое, всеусложняющеесяв своей организованности,— это не естьидеал, это простофакт» (49). Рассуждениевесьма созвучноеЛеонтьеву, ноего Лев Александровичтогда еще нечитал. Другойпример. В статье«Социальныемиражи современности»(1891) Тихомировпредсказывал:«Аристократическаяреспубликас разнообразно-закрепощенноюмассой населения: это единственныйисход социально-демократическогокоммунизма» (50). Опять-таки, это очень похожена леонтьевскоевидение будущегосоциализма.Но сам же автор«Византизмаи славянства»зафиксировалсамостоятельностьвыводов своегомладшего друга.«Приятно видеть, как другойчеловек и другимпутем приходитпочти к томуже, о чем мы самидавно думали»,— писал он емуи даже предлагалсоздать совместныйтруд о социализме(51). Важно, однако, отметить, чтооценка «новогофеодализма»у мыслителейбыла различной.Леонтьев, какмы помним, виделв нем позитивнуюв целом реакциюна ненавистныйему либерально-буржуазныйпорядок, Тихомировже относилсяк социализмукак к безусловно«рабскому, антихристианскомустрою» (52). Но привсем, при том, нельзя не заметить, что знакомствос идеями автора«Среднегоевропейца…»сильно способствовалоконкретизацииего социально-политическойдоктрины. В тойили иной степени, леонтьевскиеинтуиции помоглиоформлениютихомировскойтеории корпоративнойорганизацииобщества. Покрайней мере, до знакомствас ними у Тихомироване было такихчетких формулировок, подобных, например, этой: «Общество, в действительности, всегда было, есть и будетпостроено нарасслоениилюдей, на присутствииавторитета, власти и подчинения, на известнойсистеме уравновешивающихнеравенств»(53). Вообще, оночень высокоставил социологические«наброскимыслей» КонстантинаНиколаевича, находившиеся, по его мнению,«на почве крупнейшейработы европейскоймысли» (54). И ужсовершенноочевиднонепосредственноевлияние Леонтьевана становлениерелигиозныхвоззрений ЛьваАлександровича.Оно весьмаотчетливопроявляетсяв тихомировскойстатье 1892 г. «Духовенствои общество всовременномрелигиозномдвижении», направленнойпротив интеллигентскихумствованийв религиозныхвопросах иратующей за«скромное, бесхитростноеподчинение»«общества»«авторитетуЦеркви». Тамже обличается«популярнаяидея русского“всечеловечества”»и содержитсяпризыв «простопозаботитьсяо своем спасении»(55). Это, конечно, вполне отчетливыелеонтьевскиемотивы. Рискнемпредположить, что и равнодушиеТихомировак славянскомувопросу имееттот же источник, косвеннымподтверждениемчего служатего похвалы«достоинствам»«анализа Россиии славянства»у Леонтьева(56). А в том, чтопоследнийбуквальнооткрыл для неготему «византизма», он признаетсясам: « Дляменя были новыего взглядына Византийскийэлемент в России, так как я в товремя был довольноповерхностнознаком с византизмом»(57). Впрочем, различийво взглядахдвух крупнейшихидеологовтворческоготрадиционализмакуда больше, чем сходства.Пока же подчеркнемглавный выводданного раздела: Тихомировявился преемникомодновременнодвух враждующихвариантовтворческоготрадиционализма— и славянофильского, и леонтьевского.
Идеи Тихомировав контекстетворческоготрадиционализма
Теперь выясним, насколькотихомировскоемировоззрениевписываетсяв рамки творческоготрадиционализма.
1. Вслед за своимипредшественниками(прежде всего, Данилевскими Леонтьевым)Тихомировполагал, что«основы русскойжизни, характера, миросозерцания— дают обещаниеособого культурноготипа Толькосоздавая конкретныеприменениясвоего к культурнымзапросам страны, давая свое, нехудшее, а лучшее, нежели предметыиностранноговвоза — мы постепенноизлечиваемстрану, изуродованнуюподражательностью, и если не можемисправитьпоколениястаршие, духовноиссякшие, тодаем почву дляболее богатогонациональногоразвития новыхпоколений, выходящих изнедр народа»(58). По мнениюмыслителя,«Россия — этоцелый мир новогобудущего, миреще довольнохаотический, еще не сознавшийвполне идеисвоего развития, мир, полныйборьбы противоположныхстихий, однаковсе-таки обещающийдля человечестванечто новое, своеобразное»(59). « Россияесть и не Азияи не Европа, —подчеркивалон, — а Россия.Это, конечно, результатсвоеобразногосмещения европейскихи азиатскихэлементов награницах ихсоприкосновения.От этого у насесть родствои с Европой ис Азией. Но какрезультатпростого смешения, Россия не вышлабы Россией, атолько некоторымматериаломдля превращенияв Европу илиАзию У нас, к счастью, былонечто иное.Русская национальность имела полнуювозможностьбыстро сложитьсяв некоторыйопределенныйтип, которыйне просто смешивалсяс элементамиевропейскимии азиатскими, а органическиуподоблял ихсебе как материал, а не источниксвоего развития. Только этоприсутствиесвоего собственногоорганическоготипа создалоРоссию, толькоего развитиеможет дать ейи в будущеммировую роль»(60). Лев АлександровичопределяетРоссию как«величайшуюИмперию огромноймощи и уже сявными надеждамина совершенносвою самобытнуюкультуру, которойбыть может, принадлежитв будущем дажевсемирнаямиссия» (61). Вдругом местеон высказываетсяеще болееоптимистично:«Перед нами будущее, которое переживет, вероятно, европейскуюцивилизациюи сменит ее»(62). «Прогресс»видится емув том, чтобы«повыситьрусского человекаи русскую жизньпутем развитиятех самых основмысли и жизни, на которыхРоссия вырослаи существует»(63). «Россия ужедавно есть, существует, имеет свой планразвития. Делогосударственногочеловека —только в том, чтобы пониматьэтот план ипомогать егоразвитию. Российскийчеловек — нетворец России, а только одиниз органов ееразвития. Самостоятельныеначала, сложившиесяв общем строестраны, самидают тон ееполитике »(64).
2. По собственномупризнаниюТихомирова, разочарованиев европейскойцивилизацииXIX в. (прежде всего, в ее политическихформах) явилосьодной из важнейшихпричин пересмотраим собственныхубеждений: «особенно решающеезначение имелодля меня тообстоятельство, что я имел случайознакомитьсяна практикево Франции, какие результатыдает приложениек политике принципа народнойволи, которыйдотоле составлялоснование моихполитическихидеалов. Зрелищеэто настолькопоразило меня, что я решилсяподвергнутьрадикальномупересмотрусвои старыевзгляды, или, точнее, привитыеко мне идеифранцузскойреволюции»(65) (из письма кВ.К. Плеве, 1888).Современнаязападная цивилизация, основаннаяна «принципах89-го года», нарушила«духовноеравновесие»европейскихнародов и темпоставила их«на путь ложный, на путь бесплодныххимер, которыенеосуществимы, а если бы былиосуществимы, то сулят человечествулибо невыносимодеспотическийстрой, либовозвращениек диким временам».Более того,«новое обществоживет и держитсятолько потому, что не осуществляетсвоих иллюзорныхоснов, а действуетвопреки им, ив новой формевоспроизводитлишь основыстарого общества».Либеральнаясвобода «вобласти умственной создалаподчинениеавторитетамкрайне посредственным», а «в областиэкономической создаетнеслыханноегосподствокапитализмаи подчинениепролетария», наконец, «вобласти политической, вместо ожидаемогонародоправления— порождаетсялишь новоеправящее сословиес учреждениями, необходимымидля его существования»(66). Парламентаризм«в государственномотношениипревращает“нацию” в “толпу”, обезглавливаетее и отдаетповсюду вовласть краснобаями софистам»(67). Вообще, либерализммыслительсчитал «больным»принципом (68).По его мнению,«идея всеуравненияохватываетвесь Запад», которому поэтомугрозит «культурнаясмерть» (69) ( явнаяперекличкас Леонтьевым).
3. МировоззрениеТихомировадостаточнолегко укладываетсяв формулу«Православие, Самодержавие, Народность», но саму ее ониспользовалкрайне редко, возможно думая, что ее официальныйстатус можетотпугнутьпотенциальныхсторонниковтворческоготрадиционализма, которых оннадеялся обрестив широких слояхинтеллигенции.Лишь однаждыон дал развернутуюхарактеристику«заветнойтриады», в передовойстатье первогономера газеты«Русское слово»(она опубликованабез подписи, но авторствоЛьва Александровичане подлежитсомнению). «Мы верим в трикраеугольныеосновы русскойжизни, и нашемировоззрениеможет бытьвыражено тремя словами: Православие, Самодержавие, Народность. Конечно, если отождествлятьПравославиес духовнойконсисторией, Самодержавиес полицейскимучастком, а внароде видетьтолько «платежнуюединицу», какэто делают ивраги, и не поразуму усердныеприверженцыэтой формулы, то она станетмертвенноюи формальною, вредною своимомертвляющимформализмом.Но истинныйпатриотизмсмотрит иначе.Истинный патриотизмвидит в Православиивеликое религиозноеи культурноеначало, котороевоспитало народнаш, котороеосвещало вековойисторическийпуть его, и будетего освещатьвсегда. Точнотак же истинныйпатриотизмсмотрит наСамодержавиекак на особыйвыработанныйнашей историейтип единодержавнойвласти, ни чегообщего не имеющийс идеей европейскогомонархизмаи абсолютизма— как на особыйтип власти, развивающийсяв процессеистории и всвете Православия.Именно в развитииидеи Самодержавиямы видим залогтой истиннойсвободы, которуюевропейскоечеловечествотак тщетно ищетсреди кровавыхреволюций спомощью гильотины, с одной стороны, и динамитныхбомб, с другой.Наконец, в народеистинный патриотизмвидит ту нравственнуюстихию, в которойреально выраженавеликая идеяПравославия, и в которойнаходит себеживую опоруи живой притокживых сил длясвоего развитияидея Самодержавия»(70). Перед намиярко выраженноетворческоетолкованиеуваровскойтриады. Мыслительнеоднократноподчеркивалв ней безусловныйприоритетПравославия.Например: «Либоправославие, как определяющееначало нашегособственногонациональногосуществованияи нашего собиранияплемен — либоРоссия естьисторическоенедоразумение»; судьбастраны зависит«от того, удержитсяли господствующимистинное пониманиеверы и Церкви»(71). Или: Россиядолжна быть«православнойстраной, т.е.страной, направляемоюдухом православияв культуре, вучреждениях, в историческойроли своей»(72). продолжение
--PAGE_BREAK--
4. Тихомировсчитал, что«пореформеннаяРоссия почтиво всех отношениях, до сих пор неможет установиться, найти тот типравновесия, который даетвозможностьбезостановочногоразвития. Мынесем, в этомотношении, наказание зату поспешность, с которой ломалистарое, с отрицаниемего недостатков, но без положительногопонимания егодостоинств»(73). Главная бедастраны в отсутствиичеткой линиигосударственно-общественногоразвития, впостояннойопасностипогибнуть междуСциллой либерализмаи Харибдойбюрократизма:«”Чужеземнаяложь” виситнад Россиейистинно роковымпроклятием, потому что, мешая ее устроению, вгоняет ее вбюрократизм, которым невозможножить и который, однако, поневолеприходитсяпонимать как“временный”modus vivendi » (74). Особеннообострилосьбеспокойствомыслителяотносительнороссийскогоstatus quo в конце 90-х гг.В 1898 г. он писал:«Когда жизньстоит на правильномпути — медленностьразвития неможет возбуждатьтревоги. Но мынаходимся вовсене в таком положении.Нам нельзябезнаказаннотратить времени.Нам нужнаположительнаяработа в такомнаправлении, чтобы здоровыеисторическиеначала нашине только “держалисьна позициях”, но получилипоступательноедвижение. Намнужна положительнаяработа в томнаправлении, чтобы умственныйи нравственныйавторитет, проникнутыйэтими здоровыминачалами, становилсянад ничтожностью…в настоящеевремя застойисторическойРоссии сам посебе есть средствоее крушения.Она должнаподняться вовесь рост —если не хочетсовсем упасть»(75). В противоположностьтакому аморфномуположению делЛев Александровичвыдвигал свойпроект «перестройкиобщества по“старому“историческомутипу» (76).
5. По Тихомирову, зависимостьЦеркви от государства— «это язванаша» (77). Он резкокритиковалцерковнуюреформу ПетраI, ибо «в своемотношении кЦеркви Петрподрывал самоеоснованиемонархическойвласти, еенравственно-религиознуюоснову» (78). «ПринормальномсостоянииЦеркви и государства— порабощенияни с той, ни сдругой стороныбыть не может,— подчеркивалмыслитель, — необходимособлюдениеи охрана правЦеркви, еесамостоятельноесуществование.Только такаяЦерковь естьдействительная, и стало быть, полезная сточки зренияверующего, ибопри самовольномискаженииЦеркви ничегонельзя ждатьот Бога, кроменаказания. Церковь должнабыть самостоятельноюи влиятельноюсилой нации.Только кактаковая онаи может бытьнужна длягосударства, а, стало быть, государство, желая пользоватьсяблагами, создаваемымиЦерковью, принужденапо необходимостисообразоватьсяс ее советами, а не пытаетсяпеределатьее по своему, ибо из этойпопытки, приуспехе ее, никакойпользы получитьне может, и всеусилия, направленныев эту сторону, в лучшем случае,— составляютдаром потраченноевремя и средства, а в худшем, т.е.в случае “успеха”, грозит уничтожитьсамый источникнравственногобытия нации»(79). По цензурнымусловиям, ЛевАлександровичне мог тогдапрямо высказатьсяо конкретныхмерах по ликвидации«вавилонскогопленения»ПравославнойЦеркви в России, но как толькоэто стало возможным, он явился однимиз первых инициаторовизменениянеканоническойсистемы церковногоуправленияи сторонникомвосстановленияПатриаршества(см. его брошюру1903 г. «Запросыжизни и нашецерковноеуправление»).Но этот сюжетвыходит захронологическиерамки нашегоисследования.
6. «Сила всякойверховнойвласти требуетсвязи с нацией,— отмечал Тихомиров.— Монархияотличаетсяот аристократиии демократиине отсутствиемэтой связи, алишь особымее построением: через посредствонравственногоидеала. Монархическоеначало власти, будучи высшимпроявлениемздоровогосостояниянации, особеннотребует здоровогосостояниясоциальногостроя. Монархияне может действоватьодними политическимикомбинациями, не приводя кискажениюсобственнойидеи. Все существеннейшиеее потребности, как общениевласти с нацией, воздействиена национальнуюжизнь, и самоесохранениев нации господстванравственногоидеала, — удовлетворяютсяглавнее всегосоответственнымсостояниемсоциальногостроя. В неммонархия находитсвои главныесредства действия.Это всегдасознавалосьмонархическойвластью, когдаона не становиласьбесповоротнона точку зренияабсолютизма.Забота о социальномстрое характеризуетвсе эпохи процветаниямонархий, которыевсегда относятсяк нему крайнебережно, стараютсяне ломать его, а именно на немвоздвигатьсвои государственныепостроения. Для единоличнойвласти необходимразвитой социальныйстрой. Он составляетестественноедополнениемонархии и дажеее необходимоеусловие, точнотак же, как самамонархия являетсяестественнымдополнениемразвитогосоциальногостроя, настоящим“увенчаниемздания” его»(80). Таким образом, мыслительвыступал затакое строениеобщества, прикотором властьмогла бы напрямуювзаимодействоватьс нацией и опиратьсяна ее лучшиесилы.
7. О необходимостисерьезнойтеоретическойработы Тихомировписал, пожалуй, больше, чемкто-либо вообщеиз русскихтрадиционалистов.Еще до возвращенияна родину, вписьме П.И.Рачковскому(1888) он подчеркивал, что «меры надзора, репрессий ит.п. совершеннонедостаточнов борьбе с идеями», что «противидеи и практикиразрушенияможно и должновыдвигать идеии практикусозидания, усовершенствования»(81). В 1892 г. он вопрошал:«Разработаемли мы, наконец, сознательноте основы, какиенадломаны вЕвропе, сумеемли дать имсознательноеупотреблениедля избежанияроковых “социальныхпротиворечий”Европы?» (82) В 1893г. — настаивална том, что «намнужна проверкаи разработкасамых принципов, которая бы далаболее сознательноеруководствов выработкемер практических», надеясь в областитеории (а заней и на практике)на целую революцию«против идейXVIII века» (83). В 1895 г.— спорил: «Деятельностьполезная возможналишь при ясномсознаниидействительности.Точка зрения, которая видитоснову общественногоспокойствияв общественнойбессознательности(такой точкизрения, в частности, придерживалсяПобедоносцев.— С.С.), — мноюпоэтому нискольконе разделяется»(84). В 1897 г., — сетовал:« как многонам еще нужно мирной, спокойнойразработкинаших идеалов, прежде чемприступитьк общественномустроению, ихдостойному»(85). В том же году— объяснял:« Понять внутреннеесвое существо— составляетдля каждойстраны вопросвеличайшейважности. ДляРоссии он едвали не важнее, чем для большинствадругих стран,— уже хотя быпотому, что ону нас постоянновозникает, астало бытьдоселе остаетсянеясным, спорным, нерешеннымдля русскогонациональногосамосознания. Этот, по-видимому, столь отвлеченныйвопрос имеетсовершенноочевидноепрактическоезначение, ибомы постояннонаблюдаем, чторазличные егорешения даютсовершенноразличныенаправленияи внешней ивнутреннейполитики нашей.Постоянныеже колебаниярусского правящегослоя в пониманиитого, что такоеРоссия приводитк таким же колебаниямв направленииполитики твердое решениевопроса чтотакое Россиясразу открывалобы перед намиясную и постояннуюлинию внешнегои внутреннегодействия, систематического, сегодня осуществляющегото, что подготавливалосьнами вчера, изакладывающегозаранее предусмотренныецели на завтраи послезавтра»(86). Наконец, весьмалюбопытнаязапись в тихомировскомдневнике от24 января 1899 г.: «Все (т.е. традиционалистыконсервативноготолка вродеГрингмута. —С.С.) мечтаютдействовать, хотя сами незнают ясно, чтонужно делать.В этом и всябеда. Это стремлениедействоватьпроизводитпренебрежениек теоретическойработе, котораяв настоящеевремя единственноважна, а действияразумного, конечно, нети быть не может, кроме чистоотрицательного, т.е. кроме борьбыпротив несомненновредных либеральныхили социалистическихстремлений.Я боюсь, чтоэто стремлениедействоватьпроизводится— если оставитьв стороне простоечестолюбие— также непониманиемвсех громадныхразмеров нашегонезнания, а этонепониманиевозможно объяснитьтолько тем, чтоони не сознаюти самого принципа.Если бы онисколько-нибудьясно представлялисам монархическийпринцип, тонемедленнобы почувствовали, что мы не умеемсвязать егони с Церковью, ни с социальнымстроем, а междутем, эту связьнеобходимоотыскать. Ноим все представляетсячересчур просто.Плохой признак! В конце концов— один Победоносцевпонимает это, и потому-то онсочувствуеттеоретическойработе. Но, ксожалению, оней не помогает, не умеет и нехочет поддерживатьлюдей, к нейспособных вроде хотя быменя, или покойных[Ю.Н.]Говорухи[-Отрока],[П.Е.]Астафьева.Может быть, конечно, что он понимаетмалые формыразмера способностейэтих людей Но это еще неоправдание.Что же делать, коли ничеголучшего нет. Во всякомслучае, получаясредстваруководительногодействия, мыбы сделалисьцентрами возбужденияэтой теоретическойработы. Примерпредставляетдаже такаятупица и нечестныйсверх тогочеловек как[A.A.] Александров. Возниклибы со временеми лучшие силы. А со стремлениемдействоватьничего, кромеглупости невыходит »(87).
8. О внешней политикев 80-90-е гг. Тихомировписал сравнительномало. Но все жесвое видениесамих принциповучастия Россиив международныхделах он изложилвесьма четко.Настаивая на«необходимостидеятельногоучастия вмеждународнойжизни для возможностиправильноговнутреннегоразвития страны», мыслительрисует, прямоскажем, головокружительныеперспективыроссийскоговмешательствав мировую политику:« мы не можеми не должныставить заранееникаких границучастию в мировойжизни и своемуна нее влиянию.Эти границы, конечно, есть, они будут современем показаныисторией. Нособственномы, заранее, ихне можем самиставить дажеи в территориальномотношении. Мы не можемотказатьсяот задачи устроенияхотя бы и всегоземного шара, если бы к этомуповела судьба, т.е., если хватитсил и если окажетсянеобходимость.Мы не можемзнать, не длянашей ли будущейкультурноймиссии приготовилаЕвропа земнойшар, подчинивего себе, подобнотому как Римподготовилдревний мирк появлениюхристианства.Нация, имеющаямировую культурнуюроль, не можетв этом отношениипредназначатьзаранее никакихграниц своеговоздействия.Они определяютсятолько размерамиее сил и широтойее миссии»(88). В начале ХХв. Лев Александровичбудет активновыступать вподдержкудальневосточнойполитики империи.
Итак, как нампредставляется, Тихомиров оченьярко выразилв своем творчествеглавные установкитворческоготрадиционализма.
Тихомировский«синтез»
Именно Тихомировявился теммыслителем, которому удалосьосуществитьидеологическийсинтез разныхнаправленийтворческоготрадиционализма, по крайнеймере, в социально-политическомаспекте. Можно, конечно, спорить, насколько сейсинтез оказалсяудачным, но, нужно признать, что тихомировскаядоктрина отличаласьизвестнойстройностью, целостностью, внутреннейнепротиворечивостьюи систематичностью.Видимо, по самомускладу своегоума Лев Александровичоказался идеальноподходящимдля роли систематизатора, завершителяразвивавшейсяболее полувекаопределеннойлинии русскоймысли. Обладаяострым и сильныминтеллектом, он в то же времяне отличалсяизлишнейоригинальностьювоззрений, которая длязавершителяскорее минус, нежели плюс.В сущности, почти ничегонового в традиционалистскоеучение он невнес (тут В.А.Твардовскаяотчасти права), но для даннойидеологии какраз требовалисьуже не новации, а упорядочивание.И Тихомировэту задачу, стой или инойстепенью успешности, решил, соединяявроде бы противоположныедруг другуидеи, путемотсечения ихкрайностей, в нечто единое.В этом ему помогалоеще и то, чтоон пришел втрадиционалистскийлагерь «состороны», будучисовершенноне связан (покрайней мере, внутренне) скакой-либо изего «партий».И это изначальноеположение«надпартийного»идеологаспособствовалобольшей объективностиего взглядана своих соратниковразных убеждений.С другой стороны, такая позициянеизбежнообрекала ееносителя наидейное иполитическоеодиночество, о коем Тихомировповедал в письмеА.Л. Волынскомуот 11 февраля1894 г.: «Ни с какиморганом печатия безусловноне связан. Присовременномразброде мысли, органы длянового еще дажеи невозможны.Новые элементынедостаточноопределились, чтобы слитьсяв некоторыеколлективности.В сущности, небудь денежноговопроса, мнеследовало быписать не вжурналах, аброшюрами, совершеннона свой личныйстрах. Я в жизниничуть не одинок, но, если бы имелдаже собственныйжурнал, то немог бы считатьего своим органом, п[отому] ч[то]не нашел достаточногочисла действительноединомыслящихсотрудников.Тем менее возможнонынче связыватьсвою мысль скаким-либочужим органом.Я говорю там, где могу, гдеесть слушатели, не имея ни малейшейвозможностиразбирать вхорошем илиплохом местеприходитсяговорить, а темболее, кому онопринадлежит. В журналистикевполне могусказать: градазде пребывающане имам, но грядущеговзыскую» (89).Характерно, что при жизниЛев Александровичтак и не былпризнан идейнымвождем традиционализма, хотя к этомубыли все основания.Он пал жертвойсвоего стремленияк «надпартийности», подобно тому, как Леонтьевпал жертвойсвоей экстравагантности.Окончательноевыражениетихомировский«синтез» получилв фундаментальномтрактате«Монархическаягосударственность»(1905), выпадающегопо условиямвремени изнашего рассмотрения, но главныеположения этоготруда былиразработанымыслителемеще в 1880-1890-х гг.
Тихомиров далнаиболее четкуюформулировкусочетаниятворчестваи традиции, которое собственнои есть основатворческоготрадиционализма.И славянофилы, и Леонтьевписали об этом, но разбросано, без должнойконцентрации.Еще в 1894 г. мыслительдекларировал:« Если цивилизация, среди которойя живу, уже пошлана упадок, тоя не посвящусвоих сил напростое замедлениеее упадка. Ябуду искатьее возрождения, буду искатьнового центра, около котороговечные основыкультуры могутбыть сноваприведены всостояниеактивное. Простоезадержаниесмерти того, что несомненноуже гибнет, по-моему неесть задачасерьезнойобщественнойполитики» (90).Но по-настоящемуполно данныйвопрос ЛевАлександровичосветил в работе«Борьба века»(1894), выдвинувучение о«жизнедеятельности».Тихомиров(близко к леонтьевскойидее о «реальныхсилах» общества»)говорит о том, что «ни прикакой страстик новизне людине могут направлятьразвития своегообщества иначе, как в рамкахвечно одинаковых, неизменныхпо существуоснов. Мыне знаем в обществахдругих изменений, кроме эволюцииодних и тех жеосновных форми различия ихкомбинаций. В социальнойжизни мыпостояннонаходим однии те же основныеэлементы: семья, собственность, право личности, власть общественная, объединениепо специальныминтересам, распадениена сословия, вечный их антагонизм, вечное их примирениевластью целого, для которогоони все одинаковонужны. Повсюдумы видим какнеобходимуюскрепу социальнойжизни обычай, традицию, привычку, дисциплину. Люди могутделать сколькоим угодно революций, могут рубитьмиллионы голов, и истощая своисилы, но онитак же бессильнывыйти из социальнойнеизбежности, как из-под действиязаконов тяжести.Что бы они нихотели сделать, но могут воспроизвестив своем строелишь те основныеформы, какиеданы самойприродой социальнойжизни. Якобинцы, социалисты, анархисты илитолстовцы могутфантазироватьчто угодно, нокогда придетсяжить, будутжить в тех жеосновных формах, как и все прочиелюди» (91). ДалееТихомировуточняет понятиепрогресса: «идея прогрессав том смысле, какой она получилав нашу эпоху,— то есть идеядостижениясразу или постепеннообщественногостроя, отрешенногоот его историческихоснов, и дающегодля личностисреду, способнуюудовлетворитьее стремленияк свободе исчастью, — этоидея безусловнонелепая. Стремлениевоздействоватьна обществов направленииэтого прогресса— только вредно, потому что сним мы можемлишь разрушатьдействительность, то есть подрыватьспособностьсоциальнойсреды даватьнам даже и то, на что она поприроде своейгодится. Нашему временипредстоитпонять, чтоцели прогрессаXVIII–XIX века ошибочныне крайностями, но по существу»(92). Истинный жепрогресс, поТихомирову, в эволюционномразвитии историческихоснов данногообщества. Всвязи с этим, он резко критикует«малодушный»,«ложный»,«отрицательный»консерватизм,«который избоязни поколебатьосновы общества, скрывает их, не дает имвозможностирасти и развиваться».А «истинныйконсерватизм совершенносовпадает систинным прогрессом, в одной и тойже задаче: поддержаниежизнедеятельностиобщественныхоснов, охранениесвободы ихразвития, поощрениеих роста».Консерватизмвреден, «когдаограничиваетсяодним отрицаниеми не видит передобществомположительнойработы, движениявперед, то естьтоже прогресса, но в эволюционномсмысле. Жизньдействительнаяне знает революциикак творческогоначала. Но онатакже не знаетни неподвижности, ни движенияназад» (93). В концеконцов, мыслительпредлагаетвовсе отказатьсяот понятий«прогресс»и «консерватизм»:«Сохранениеорганическойсилы и развитиеее это одно ито же, ибо органическиесилы толькои существуютв состояниидеятельности, в состоянииразвития, точнотакже как нельзяразвиваться, не сохраняясьв типе. Новаяточка зрения, громко подсказываемаявсем пережитыми передуманнымнами, упраздняетэти ложныеразделения, порожденныесоциальныммистицизмоми изменяет иходним понятиемжизнедеятельности.Мы должны совершенноотбросить мысльо прогрессеили консерватизме, а думать ожизнедеятельности. Разрушительнойработе векарасстройствабудет положенконец толькопришествиемвека созидания, которое бывосстановилоединство действиябессознательныхорганическихсил обществаи сознательныхусилий государственногодеятеля» (94) (т.е.правителистраны должнысознательновзять, в качестверуководящей, идею эволюционногоразвития обществана историческихосновах, идею«жизнедеятельности»). продолжение
--PAGE_BREAK--
По мнению Тихомирова, монархия — непреходящийфазис «развитияидеи власти», а — одна из вечных«основных формее» (95). Более того, эта форма властинаиболее оптимальна, ибо «сущностьмонархии состоит в примиряющейсиле высшейправды» (96). Посвоим свойствам,«монархическоеначало являетсяорудием, помогающимнации не впадатьв застой, но ине забыватьоснов своегоразвития, т.е.именно оставатьсяв состояниижизнедеятельности, здоровогоразвития своихсил и обдуманногоприспособленияк новым условиям.Консерватизми прогрессивностьнаиболее уравновешеныв этом началевласти. Нидемократическое, ни аристократическоеначало не могутдаже приблизительнозаменить монархиюв обеспечениистране правильнойи спокойнойэволюции. Монархическоеначало вотношениидвижения странывперед представляеторудие наиболеетонкое и надежное»(97). Вслед заславянофилами, мыслительразделяетсамодержавиекак наивысшеевыражениемонархическогопринципа иабсолютизмкак наибольшееего искажение.«Европейскийабсолютизм,— отмечал он,— все свелна безусловностьвласти и организациюучреждений, при помощикоторых, этабезусловнаявласть моглабы брать насебя отправлениявсех жизненныхфункций нации.Идея этадемократическогопроисхожденияи способнаснова привеститолько к демократииже». Таким же«извращеннымпобегом монархическойидеи» являетсяи «восточныйтип самовластительства», отличающийся«произвольностьювласти, зависимостьюее от личностиправителя ».В своей же норме«монархическоеначало власти есть господствонравственногоначала , которомународноемиросозерцаниеприсвояетзначение верховнойсилы. Толькооставаясь этимвыражением, единоличнаявласть можетполучить значениеверховной исоздать монархию».Исходя из такогопониманиямонархии, Тихомировутверждает, что «истиннаямонархическая— самодержавнаяидея» осуществиласьтолько в Византиии России, хотяи там, и там онаподвергласьискажениям, благодарявлиянию в Византии«восточнойидеи» власти, а в России —западногоабсолютизма(начиная с ПетраI) (98). Следовательно, если русскоесамодержавиеочистится отэлементовабсолютизма, то оно будетявлять примерсамого передовогогосударственногоустройствав мире и даст«целое указаниепути, которыйеще не закрытперед современнымкультурныммиром» (99). ЛевАлександровичдаже предполагает, что «монархическоеначало, по всейвероятности, будет наукойснова выдвинутокак орудиеспасения иразвития современнойкультуры, подобнотому, как этоуже было в античноммире послетакого же периодгосподствадемократическойидеи» (100). Каквидим, тихомировскийпафос скореефутуристический, нежели ретроспективный.Тот государственныйстрой, которыймыслительсчитает наиболеесовершенным, собственнонигде и никогдане существовал, его всегдаизвращаличуждые емуэлементы.Монархическаягосударственность, таким образом, не дана в готовомвиде — существуетлишь фундамент(заложенныйв средневековье), на котором ещестроить и строить.Истиннаясамодержавнаямонархия — делобудущего, еенужно творить.
Тихомиров былсолидарен сославянофиламив их требованиисочетаниясамодержавияс местнымсамоуправлением(см. выше еговысказываниео земстве), носчитал этоблагое пожелание(как и многиедругие славянофильскиепроекты) невполне конкретным:«[И.С.] Аксаковбыл недалекот истины, когдаговорил, чтонаша главнаязадача устроитьне государство, а уезд. Толькодело не собственнов “уезде”, а всоциальномвнутреннемстрое вообще, то есть в семье, общине, приходе, корпорации, земстве и вмногоразличныхсословиях, которых нынегораздо большев действительности, нежели числитсяпо старинномубумажному счетуи которые остаютсябез всякогоустройства.Вот что требуетукрепления, организации, переустройства, а подчас и постройкизаново. Этозадача, важнееи жизненнееу нас нет никакой»(101). Поэтому А.В.Репников несовсем точен, когда утверждает, что автор«Единоличнойвласти…» пытался«совместитьславянофильствои идею сильноймонархическойгосударственности» (102). Во-первых, славянофилытоже не былипротивниками«сильноймонархическойгосударственности».А, во-вторых, социально-политическиепостроенияТихомировадалеко неукладываютсяв славянофильскиесхемы. Его основнаяидея — идеякорпоративноймонархии нималоне была свойственнаславянофилам.Ее источникомскорее нужнопризнать отчастипублицистикукатковскогокруга (например, статью А.Д. Пазухина«СовременноесостояниеРоссии и сословныйвопрос»), но, главным образом,«социологическиенаброски»Леонтьева.Собственноиз славянофильствабыла взятатолько мысльо необходимости«общения»монарха и народапосредствомнекоего представительства(Леонтьеву и«катковцам», конечно, чуждая), да критикабюрократизма.Но и проблему«общения» ЛевАлександровичтрактовалпо-своему. Соглашаясьс тем, что «никакиесовещательныесобрания, созванные, выбранные илиназначенные, не противоречатмонархическойидее», он, однако, вполне резоннозамечал: собраниясами по себе«ничуть необеспечиваютобщения монархас нацией. Весьвопрос в том, каковы этисобрания, изкого они состоят. Иной раз, может быть, знакомствос одним, никемне избранными не назначеннымчеловекомспособно болеепослужитьобщению монархас народом, нежелиприсутствиесреди целойтысячи депутатовземского собора».Общение с нацией, полагает Тихомиров, вводя в демократическуюдоктрину славянофиловаристократическийкомпонент, —«есть общениес национальнымгением», «следовательномонарху нужныи важны люди созидательногои охранительногослоя, цвет нации, ее живая сила. В них верховнаявласть видити слышит не то, что говориттолпа, но то, что масса народаговорила бы, если бы умеласама в себеразобраться, умела найтии формулироватьсвою мысль»(103). От понятия«народноепредставительство»мыслительвсяческиоткрещивался, но, видимо, поцензурнымсоображениям, ибо позднеев своем главномтруде он поместилцелую главуо монархическойсистеме народногопредставительства(104). Но как выявить«цвет нации», с коим нужно«общаться»монарху? Этовозможно, доказываетТихомиров, только приналичии корпоративногостроения общества:«Задачи осведомленияи общения снацией — достигаютсядля верховнойвласти темлегче, чем болеенаходятся навиду все наиболеедеятельныесилы и людинации, а это лучше всеготам, где энергичнееи свободнеепроисходитгруппировканации на слои, корпорации, общества, вцентре которыхсами собоюобозначаютсянаиболее способныеи типичныепредставителинациональнойработы» (105). Лучшиелюди «давнов каждой группевыбраны, проверены, давно привыклипрактиковатьсвое право иисполнять своиобязанности.Они же и не“политиканы”, их не соблазнитлегкая карьерапарламентскогоболтуна. Такихлюдей есть очем спроситьи притом суверенностьюполучить отних только“дело”, а неинтриги. Когдастрана таксложена, товозможны иземские соборы, а когда онадезорганизованавнутренно, тогда все попыткивыделить “лучшихлюдей” в однособрание — естьвредная и опаснаямечта, котораядействительноможет создатьтолько политиканскийпарламент, аникак не собраниенравственныхпредставителейнации» (106).
Вообще, как мыуже упоминали, для Тихомироваразвитый социальныйстрой естьлучшая опорамонархии. Такойстрой можетбыть толькосословным.«Нация, — писалмыслитель, — всегдараспадаетсяна слои, неодинаковыепо условиямжизни, а потомупредставляющиеизвестныеразличия и всвоем быте, всвоих привычках Это распадениена слои не естькакое-либо“исчезающее”явление, аявление всегдашнее, вечное. Никогдаэто расслоениене было сильнее, нежели в настоящеевремя, когдакультура значительноусложниласьв сравнениис предшествующимивеками. Преждевсякий социальныйслой, как толькоон обозначалсяв своей отдельностии особенности, становилсяосновой государственногостроения. Онпривлекалсяк служениюгосударствуна основаниитех своих свойств, которыми могбыть государствуполезен. С другойстороны, он, именно какслой, получалгосударственноео себе попечение. Таким тообразом “класс”— социальныйслой — становилсясословием.Сословие естьничто иное, какгосударственнопризнанныйи в связь сгосударствомпоставленныйсоциальныйслой». Бедасовременногосостоянияобщества, помнению ЛьваАлександровича, в «разрывегосударстваи общественныхслоев»: «Еслитеперь говорято бессословности, то это незначит, чтогосударствоне дает этомурасслоениюсвоей санкции, игнорируетего в своихполитическихнастроениях».Это происходитпотому, что«абсолютистскаяидея разобщилагосударствои общество. Присвоей претензиивобрать нациюв себя, новоегосударствов действительностистало лишь вненации. идеябессословностигосударствав обществе всесильнее расслаивающемся— принадлежитк числу большихопасностейсовременнойжизни. Последствиемы уже видимв том, что нынеуже классовыеинтересы становятсяживее и упорнее, нежели не толькогосударственные, но даже национальные»(107). Тихомировподчеркивает, что возвращениегосударствак сословности«непременнопроизойдет», но «к сожалению, пока это намечаетсялишь толькоборьбой бунтом, партиями, рабочимисоюзами и т.п., вообще путемистощающихстолкновенийклассов народы, путемреволюции иборьбы, — самиощупью сложатсяв новый сословныйстрой. Это, конечно, весьма печально, потому что недешево обойдетсянародам такоестроение ощупью…»При государственномже направляющемруководствепроцесс общественногорасслоениясможет пройтимирно и безпотерь, и здесьмонархия должнапреуспеть болеедругих типовгосударственнойвласти. В своюочередь развитый«социальныйстрой» мог быизлечить монархиюот абсолютистскихискажений ипрежде всегоот гипертрофиибюрократии:« идея сословногогосударства состоит втом, чтобыестественныеклассы, естественныегруппы нацииполучили отгосударстваделегацию егоуправительныхфункций во всехпределах компетенцийэтих групп; государствоже при этомможет и должновойти в своюнормальнуюроль верховногонаправленияи согласованияэтих естественныхгрупп, покинутьмелочнуюрегламентациюих жизни, а темизбавившисьтоже от бюрократическогохарактера, столь невыгодноотличающего“общегражданский”строй повсюду, где он, на несчастьенародов, пытаетсявозникнуть»(108). Мыслительдаже полагал, что сословныйстрой будетспособствоватьболее правильномуи гармоничномуразвитию личности, ее более прочномуобщественномустатусу (о чем, кстати, неоднократноговорил и Леонтьев):«Когда мы признаем расслоение, то мы обязываемсословия известнымислужбами, мызаботимся оцелесообразномсоставе, развиваемнравственноесословноечувство. Когдамы признаемнеравенство, мы придаем емудля всех полезныйхарактер патронажа.Не признаваяничего такого, мы достигаемлишь того, чтосильный давитслабого совершеннонеобузданнои бессовестно. В обществеразумно расслоенном каждый человексоставляетчастицу известнойгруппы. Посемукаждый человекполучает известноеруководствоот людей наиболееуважаемых.Мысль людейболее выдающихсяосвещает мысльболее слабых, менее развитых. Общественноемнение направляетсяна обсуждениедействительныхпотребностейличности»(109).
Много писалТихомиров иоб устройствеотдельныхсословий. Вчастности, онсчитал необходимымсохранение, или в случаеего вырождения— воссоздание, дворянства:«Если бы Россииоказалосьнужным сословиеслужебное, адворянствоне могло имбыть, или сословиеземлевладельческое, а дворянствои тут не проявлялобы должногоумения, — тоочевидно, чтоэти сословиямогли бы сформироватьсяи заново, издругих элементов»(110). Но в центревнимания мыслителянаходилисьпрежде всегоновообразованные«классы», незамеченныегосударством, а потому неполучившиестатуса «сословий».Например, егосильно интересовал«рабочий вопрос».В одной из своихпервых программныхстатей «Нужнали нам фабрика?», отстаиваямысль, что «безкапитализмане обойдешься», Лев Александровичодновременновыступал и за«государственноеупорядочениечастной промышленности», предполагающееулучшениеусловий жизнифабричныхрабочих: «Государственныйнадзор и вмешательствоможет обеспечитьрабочих отэксплуатации, то есть несправедливыхпритязанийхозяина, можетсоздать надлежащеепосредничествов спорных случаях, может предписатьобязательнуюобстановкутруда и т.д.Государствоможет систематическимимерами достигатьобеспеченностифабричногонаселенияпосредствомразвития в немсобственности, поддержанияпрочных семей, учрежденияпенсионовстарикам и т.п.Все это, и многоедругое, направленноек той же цели, не представляетсядаже особеннотрудным, нолишь при томусловии, чтобыгосударствоимело дело скрупной промышленностью»(111). По сути, переднами конкретизацияодного из аспектовидеи Леонтьевао «законнойорганизациитруда и капитала».Тихомиров в80-90-х гг. еще недал своегоразвернутоготолкованияданной проблемы, но в начале ХХв. она уже занималав его публицистикеодно из первыхмест. Достаточноназвать такиеего работы как«Рабочий вопроси русские идеалы»(1902), «Рабочие игосударство»(1908), «Рабочийвопрос.(Практическиеспособы егорешения)» (1909) идр. Рассмотрениеэтого пластатихомировскогонаследия выходитза хронологическиерамки нашегоисследования, но все же, хотябы в двух словах, основную егоидею очертитьнужно, ибо онанепосредственновытекает изкорпоративистскихпостроениймыслителя концаXIX в. Тихомировактивно пропагандировалнеобходимостьгосударственногорегулированиястихийногорабочего движенияи созданиярабочих профсоюзовв духе бисмаркова«государственногосоциализма», деятельностькоторых быносила национально-созидательный, а не классово-разобщающийхарактер. Несомненно, что автор«Монархическойгосударственности»являлся главнымидеологом такназываемой«зубатовщины».С самим С.В.Зубатовым онбыл знаком, покрайней мере, с 1896 г. (запись вдневнике от15 декабря: «Былутром неожиданноСергей ВасильевичЗубатов» (112)), вархивном фондеЗубатова хранитсятихомировскаязаписка 1901 г. «Озадачах русскихрабочих союзови началах ихорганизации»(113). Позднее ЛевАлександровичконсультировалпо той же проблемеП.А. Столыпина, которому водном из писемтак излагализлюбленныесвои мнения:«В политикеи общественнойжизни — всеопасно Понятно, что бывает опасна и рабочаяорганизация.Но разве неопасны былиорганизациидворянская, крестьянскаяи всякие другие? Вопрос обопасностиорганизациидля меня ничегоне решает. Вопросможет быть лишьв том: вызываетсяли организацияпотребностямижизни? Если да, то значит еенужно вести, так как, еслиее не будетвести Властьи закон, то поведутдругие — противникивласти и закона.Если государственнаявласть не исполняеттого, что вызываетсяпотребностямижизни, — онапогрешаетпротив своегодолга, и за этонаказуетсяреволюционнымидвижениями. благодарявозне с корпорациями— средние векап р о ж и л и (разрядказдесь и далееавтора. — С.С.)целую тысячулет. Это значит, что труд былокуплен. Раз навсегда, на веки вечные, ничего нельзяустроить. Живут вечнотолько з а к он ы жизни, а формыпостоянноизменяются»(114). В этом письмеочень хорошовыражен сампафос творческоготрадиционализма.
Более всегов 90-е г.г. Тихомировазанимали проектыкорпоративнойорганизацииинтеллигенции.Он считал нездоровымявлением еесуществованиев виде некоегоидейного «ордена», не связанногос реальнойобщественнойжизнью. Образованныйслой, по егословам, «недолжен бытьизолированными замкнутымв себе, а разлитповсюду, каксоставная частьвсех слоев исословий, теснос ними связанная.Его социальнаяроль — освещатьжизнь, опыт, интересы всехсоциальныхслоев и способствоватьприведениюих к единству.Он в каждомслое долженучиться у народа, должен представлятьлишь высшеевыражениесознания каждогослоя, и толькоэтим путемспособен выражатьимеющееся вних национальноесознание. Дляразвития народнойжизни нужнасамостоятельнаяработа ума, чувства и опытавсей массынарода разныхслоев и положений»(115). Исходя изсобственногопризыва к русскимлюдям — «устраиватьсяв своем круге, в семье, общине, приходе, сословии»с тем, чтобы«высшие надстройки»формировались«при помощисил, вырабатывающихсяна нашей мелкойработе» (116), ЛевАлександровичв 1894 г. выступилс предложениемо создании«сословияжурналистов»:« необходимаорганизацияжурнальногосословия, точноеопределениепринадлежностик нему, установлениесоответственныхправ и обязанностей»(117). По его мысли, такое сословиедолжно служитьне «партиям», а «всей стране, всей нации».Оно обязановыражать не«интересы тогоили иногонаправления», а «интересыпрофессии»,«поддерживатьсвое сословиена высоте егообщественныхзадач в отношенииумственноми нравственном»(118). Выборныеорганы «корпорациилюдей пера»ведали бы приемомв нее новыхчленов, отсеиваянедостойных, распределениемсредств из ееденежного фондаи т.д. Надо заметить, что данныйпроект не встретилсимпатий нетолько в либеральнойсреде, но и утаких близкихТихомировулюдей как А.А.Киреев (119).
Синтетическийхарактермировоззренияавтора «Монархическойгосударственности»совершенноочевиден. Еслипроцесс формированияидеологиитворческоготрадиционализмаиллюстрироватьзнаменитойгегелевскойтриадой, то егоможно представитьтак: тезис —славянофилы, антитезис —Леонтьев, синтез— Тихомиров.Последнийпопыталсясоединитьславянофильскуюставку наобщественнуюинициативу(недаром такчасты у негопризывы к«самодеятельности»(120)) с леонтьевскимкорпоративизмом.Кроме того, онсчитал, чтоистинная монархия(самодержавие)не только допускает, но даже предполагает«комбинациюв управленииэлементоваристократическогои демократического».«Демократическийэлемент, стольничтожный вроли верховнойвласти, малоспособен и вроли высшегоуправления.Но он имеетсвои незаменимыедостоинствав деле управлениянизшего», ибонародные массы— «лучший судья»последствийприменениятой или другойгосударственноймеры. Но «пригосподствемонархии демократиядопускаетсяк управлению не в состояниитолпы, а в состоянииорганизованныхгрупп. Демократияпри этом повозможностиаристократизируется.Ее выразителямиявляются “лучшиелюди”, представителисоциальныхгрупп, а не простогочисленногобольшинства».Аристократияже «во многихотношениях незаменимав области высшегоуправления», ибо она «представляетнаиболее зрелуюполитическуюи социальнуюмысль страны, ее опыт, еетрадицию».Вместе оба этиначала, «демократияснизу, аристократиясверху не допускаютдо узурпацииправительственныхорганов» (121). Такимобразом, мыслительсоединил всвоей социально-политическойтеории и демократический, и аристократическийварианты творческоготрадиционализма.
Как мы уже отмечали, в традиционалистскомлагере прижизни Тихомироване было в должноймере понято, что его доктринаимеет «завершающий»характер инаиболее подходитв качествеобщей платформыдля разных егонаправлений.Но в русскомпослереволюционномЗарубежье онуже воспринималсякак главныйтеоретикмонархическойидеи. Даже весьмадалекий оттихомировскихидеалов Н.А.Бердяев признавалтруды ЛьваАлександровича«лучшим обоснованиемидеи самодержавноймонархии»(122). На них опиралсяи И.А. Солоневичв своей широкоизвестной ныне«Народноймонархии», идругие, менеезнаменитыеавторы (123). Список литературы
1. Костылев В.Н.Лев Тихомировна службе царизма:(Из историиобщественно-идейнойборьбы в Россиив кон. XIX — нач. XXвв.): Автореф.… канд. ист. наук.М.,1986. С. 17, 22-23.
2. Он же. ВыборЛьва Тихомирова// Вопросы истории.1992. Ж 6-7. С. 44.
3. Цит. по: Он же.Лев Тихомировна службе… С.8.
4. Русский консерватизмXIX столетия.Идеология ипрактика. М.,2000. С. 288, 340.
5. Там же. С. 387-388.
6. См.: КостылевВ.Н. Лев Тихомировна службе… С.7.
7. Репников А.В.Консервативнаяконцепцияроссийскойгосударственности.М., 1999. С. 44.
8. См.: СергеевС.М. «Мои идеалыв вечном…»(ТворческийтрадиционализмЛьва Тихомирова)// ТихомировЛ.А. Монархическаягосударственность.М., 1998; Он же. Л.А.Тихомирови лагерь русскихтрадиционалистовв 90-е гг. XIX в. // ТихомировЛ.А. Христианствои политика. М.,1999. (Далее — Христианствои политика).
9. Тихомиров Л.Почему я пересталбыть революционером.М., 1895. С. 27, 37.
10. См.: КостылевВ.Н. Лев Тихомировна службе… С.8.
11. См.: Харуки Вада.Лев Тихомиров: его духовныймир в последниегоды жизни(1913-1923). // Он же. Россиякак проблемавсемирнойистории. М.,1999.
12. РГАЛИ. Ф.345. Оп.1.Ед. хр. 747. Л. 50-50 об.,51.
13. Там же. Ф. 290. Оп.1. Ед. хр. 51. Л. 4 об.
14. Там же. Ф. 345. Оп.1. Ед. хр. 748. Л. 60 об.
15. Там же. Ед. хр.750. Л. 39 об.
16. ГАРФ. Ф. 634. Оп. 1.Ед. хр. 6. Л. 118 об.,119-119 об.,120.
17. Там же. Л. 176 об.
18. Там же. Л. 200 об.-201.
19. Это хорошовидно по письмамТихомировак Победоносцеву, недавно опубликованныхнами. См.: Христианствои политика. С.595-601.
20. См., напр.: ТихомировЛ.А. Петербургскиеадвокаты великойлжи // Русскоеобозрение(далее РО. — С.С.).1896. Ж. 11 (Републикация: Христианствои политика).
21. ГАРФ. Ф. 634. Оп. 1.Ед. хр. 6. Л. 190.
22. Там же. Л. 80 об.
23. ТихомировЛ.А. Русскиеидеалы и К.Н.Леонтьев//Литературнаяучеба. 1992. Ж 1-2-3. С.155.
24. ГАРФ. Ф. 586. Оп. 1.Ед. хр. 101. Л. 44 об. —45 об.
25. РГАЛИ. Ф. 345. Оп.1. Ед. хр. 746. Л. 5-5об.
26. Там же. Л. 5.
27. Там же. Ед. хр.747. Л. 47- 47 об.
28. ТихомировЛ.А. Русскиеидеалы… С. 155.
29. Он же. Тенипрошлого. М.,2000. С. 660.
30. Он же. Славянофилыи западникив современныхотголосках// РО. 1892. Ж 10. С. 919-920.
31. Он же. Новоезаявлениеславянофилов// РО. 1894. Ж 4. С. 917.
32. РГАЛИ. Ф. 95. Оп.1. Ед. хр. 837. Л. 3 об.
33. Аксаков Н.П.Духа не угашайте! СПб., 1894. С. 2-3.
34. ГАРФ. Ф. 634. Оп. 1.Ед. хр. 6. Л. 105 об. —106.
35. РГАЛИ. Ф.345. Оп.1.Ед. хр.747. Л. 50 об.
36. ТихомировЛ.А. Русскиеидеалы… С.155.
37. РГАЛИ. Ф. 345. Оп.1. Ед. хр. 747. Л. 64 об.
38. ТихомировЛ.А. Тени прошлого.К.Н. Леонтьев// Литературнаяучеба. 1992. Ж 1-2-3. С.140.
39. РГАЛИ. Ф. 345. Оп.1. Ед. хр. 748. Л. 41 об.
40. Там же. Ед. хр.749. Л. 23-23 об.
41. ТихомировЛ.А. Тени прошлого.К.Н.Леонтьев.С. 140.
42. ВоспоминанияЛьва Тихомирова.М-Л., 1927. С. 371.
43. Там же. С. 397.
44. РГАЛИ. Ф. 290. Оп.1.Ед. хр. 51. Л. 3-4 об.
45. См.: ТихомировЛ.А. Тени прошлого.К.Н.Леонтьев.С. 149-150.
46. Он же. Русскиеидеалы… С. 153, 158.
47. РГАЛИ. Ф.345. Оп.1. Ед. хр. 750. Л. 13-13 об.
48. ТихомировЛ.А. Тени прошлого.К.Н. Леонтьев.С. 140.
49. Он же. Почемуя перестал бытьреволюционером.С. 68-69.
50. Он же. Демократиялиберальнаяи социальная.М., 1896. С. 89.
51. См.: он же. Тенипрошлого.К.Н.Леонтьев.С. 140, 147.
52. Он же. Славянофилыи западники…С. 917.
53. Он же. К вопросуо свободе // РО.1893. Ж 12. С. 958.
54. Он же. Славянофилыи западники…С. 917.
55. Христианствои политика. С.34-35.
56. ТихомировЛ.А. Русскиеидеалы… С. 156.
57. Он же. Тенипрошлого. К.Н.Леонтьев. С.140.
58. Он же. ПамятиЮ.Н. Говорухи-Отрока// РО. 1896. Ж 9. С. 357.
59. Христианствои политика. С.308.
60. Там же. С. 313-314.
61. ТихомировЛ.А. Русскоедело и обрусение// РО. 1895. Ж 4. С. 930.
62. Он же. Современныенаправления// РО. 1897. Ж 2. С. 1035.
63. Он же. Молодежьи ее учителя// РО. 1895. Ж 12. С. 979.
64. Он же. К вопросуо терпимости// РО. 1893. Ж 7. С. 381.
65. ВоспоминанияЛьва Тихомирова.С. 232.
66. Он же. Демократиялиберальнаяи социальная.С. 101, 21, 46-47.
67. Христианствои политика. С.262.
68. ТихомировЛ.А. Что такоелиберализм?// РО. 1894. Ж 7. С. 365.
69. Он же. Знамениевремени. Носительидеала. М.,1895. С.13.
70. Русское слово.1895. Ж 1, 1 января. С.1-2.
71. ТихомировЛ.А. Что такоеРоссия? // РО. 1897.Ж 4. С. 894, 900.
72. Христианствои политика. С.33.
73. ТихомировЛ.А. Экономическиезадачи России// РО. 1894. Ж 1. С. 367.
74. Христианствои политика. С.263.
75. Там же. С. 324-325.
76. ТихомировЛ.А. К вопросуо свободе. С.965.
77. ГАРФ. Ф. 634. Оп. 1.Ед. хр. 6. Л. 104.
78. ТихомировЛ.А. Единоличнаявласть какпринцип государственногостроения. Нью-Йорк,1943. С. 74. (Далее —Единоличнаявласть).
79. Там же. С. 99, 102-103.
80. Там же. С. 83, 104, 109.
81. ВоспоминанияЛьва Тихомирова.С. 268-269.
82. ТихомировЛ.А. Демократиялиберальнаяи социальная.С. 188.
83. Он же. Исканиясвободы // РО.1893. Ж 3. С. 430, 438.
84. Он же. Конституционалистыв эпоху 1881 года.3-е пересм. изд.М., 1895. С. 3.
85. Он же. Современныенаправления.С. 1035.
86. Он же. Что такоеРоссия? С. 891-892.
87. ГАРФ. Ф. 634. Оп. 1.Ед. хр. 6. Л. 192-194.
88. Христианствои политика. С.302, 308-309.
89. РГАЛИ. Ф. 95. Оп.1. Ед. хр. 837. Л. 6-6 об.
90. ТихомировЛ.А. Русскиеидеалы… С. 157.
91. Он же. Борьбавека. 2-е изд. М.,1896. С. 30-32.
92. Там же. С. 49 -50, 52.
93. Там же. С. 28, 38, 50.
94. Там же. С.53, 38.
95. Христианствои политика. С.297.
96. ТихомировЛ.А. Знамениевремени… С.14.
97. Единоличнаявласть. С. 126.
98. Там же. С. 81-83, 85-86.
99. ТихомировЛ.А. Знамениевремени… С. 7.
100. Единоличнаявласть. С. 130.
101. ТихомировЛ.А. Из современныхзадач // РО. 1895. Ж3. С. 445.
102. Репников А.В.Указ. соч. С. 50.
103. Единоличнаявласть. С. 95-96.
104. См.: ТихомировЛ.А. Монархическаягосударственность.С. 541-548.
105. Единоличнаявласть. С. 108.
106. ТихомировЛ.А. Из современныхзадач. С. 443-444.
107. Единоличнаявласть. С. 105-107.
108. ТихомировЛ.А. Государственностьи сословность// РО. 1897. Ж 5. С. 436.
109. Он же. К вопросуо свободе. С.958-959.
110. Он же. Государственностьи сословность.С. 430.
111. Он же. Нужнали нам фабрика?// РО. 1891. Ж 1. С. 298, 307.
112. ГАРФ. Ф. 634. Оп. 1.Ед. хр. 6. Л. 68.
113. Там же. Ф. 1695. Оп.1. Ед. хр. 19.
114. Там же. Ф. 102. Оп.Д-4, 1908. Ед. хр. 251. Л. 1об.-2об.
115. ТихомировЛ.А. К вопросуоб интеллигенции// РО. 1896. Ж 2. С. 993.
116. Он же. Задачипублицистики// Там же. 1897. Ж 3. С.465.
117. Он же. Сословиежурналистов// Там же. 1894. Ж 4. С.951-952.
118. Он же. Еще оборганизациинашего сословия// Там же. 1894. Ж 12. С.1049.
119. См.: ГАРФ. Ф. 634. Оп.1. Ед. хр. 101. Л. 35-36об.
120. ТихомировЛ.А. Задачипублицистики.С. 465.
121. Единоличнаявласть. С. 109-110.
122. Бердяев Н.А.Царство Божиеи царство Кесаря// Путь. Париж,1925. Ж 1. С. 33.
123. См., напр.: ПопандопулоВ. Монархия идемократия// Русский временник.Париж, 1939. Ж 3. С.23-51.