/>/>/>
Т.Шанин
Россиякак «развивающеесяобщество».
Революция1905 года: моментистины
(Главыиз книг)
Хроникипишут толькоте,
для когосущественнонастоящее.
Гёте
Перваярусская попыткасамоосознанияв терминахсовременнойсоциальнойтеории проявиласьв форме спорамежду славянофиламии западниками.Одна сторонаутверждала, что Россиявполне уникальна, другая жерассматривалаее как отсталуюпровинциюЕвропы, пройденнуюЗападом ступеньединой эволюционнойлестницы. Россияне была ни тем, ни другим. Россияне была уникальной, но из этого неследовало, чтоона находиласьв процессепревращенияво вторую Англию.Она также небыла «феодальной», но это не означало, что она былапросто «капиталистической»или же смесьюкапитализмаи феодализма.На рубеже XIX иXX вв. Россия сталапервой страной, в которойматериализовалсяспецифическийсоциальныйсиндром «развивающегосяобщества», какмы его сегодняназываем. Ноон сочетал этусоциальнуюформу с длительнойимперскойисторией, особенносильным государственнымаппаратом иособенновысокообразованнойи политическиактивнойинтеллектуальнойэлитой.
Фундаментальноеотличие мирачеловека отмира природысостоит в том, что процессыпознания, пониманиеи непониманиевплетаютсяв него, структурируячеловеческуюдеятельность.В последниедесятилетияXIX в. царскоеправительствоформулировалосвою стратегиюв терминах«догнать Европу»(либо в противномслучае деградироватьдо «второгоКитая»). Мощноегосударственноевмешательствопо типу германского(теоретикомкоторого считалсяФридрих Лист, а символомуспеха Бисмарк)породило вначале ХХ в.отнюдь не вторуюГерманию, норазрушительныйэкономическийи социальныйкризис, военноепоражение иреволюцию 1905- 1907 гг. Таким образом, Россия сталапервой страной, в которой быласерьезно поставленапод сомнениезначимостьзападноевропейскогоопыта для остальногочеловечества.России былосуждено в ходеживого политическогоопыта выработатьдве основныепрограммы, сопровождавшиесяреальнымиграндиознымиэкспериментами, радикальнойтрансформациейтого типа общества, которое сегодняназывается«развивающимся».Эти диаметральнопротивоположные, однако теоретическивзаимодополняющиестратегиисвязались сименами Столыпинаи Ленина, но собеих сторонфактическипредставлялицелый спектрвзглядов ицелей, теоретическихразработоки личностей.Последующиетри поколениямало что прибавилив копилку концепций, созданных вто время.
Теоретическоеосмыслениене успевалоза политическимразвитием.Маркс однаждыотметил историческуютенденциюразыгрыватьновую политическуюдраму в костюмах, одолженныху предыдущихпоколений.Французскиереволюционеры1791 г. воображалисебя вождямидревнеримскойреспублики.Тот факт, чтополитическиелидеры Россиипоследовательноприуменьшалиновизну своегоопыта и всяческипритягивалифактическиеи идеологическиедоказательствасвоего западноевропейскогообличья, делаетэто еще болеепоучительным.В то время какправительствостроило своюдеятельностьпо германскойимперскоймодели, руководителироссийскихантиправительственныхдвижений связывалисвое настоящееи будущее санглийскимпарламентаризмомили с Французскойреволюцией.
Революция1905 — 1907 гг. явиласьдля Россиимоментом истины.Развившисьв направлении, неожиданноми для сторонников, и для противников, революция этавысветила новуюструктурусоциальныххарактеристики вызвала кжизни неортодоксальныерешения, какполитические, так и теоретические.Новая Россияначалась именнотогда, когданекоторыемонархистыпоняли, чтотолько революционныесоциальныепреобразованиямогут спастиих монархию; и когда некоторыемарксисты, подвлиянием пораженияреволюции, по-новому взглянулина Россию и насвой марксизм.И тем и другимбыло сужденополучить власть, историческиочень быстросменяя другдруга, и опробоватьна практикесвое новоепонимание. Те, кто не захотелизвлекатьуроков, оченьбыстро оказалисьвыброшеннымина «свалкуистории» — ужасный, но соответствующийдействительностиобраз, достовернохарактеризующийи жизнь людей, и многие события.
Растущеепризнаниеспецифичностидействительности, проблем и теорий«развивающихсяобществ», котороевышло на переднийплан с началашестидесятыхгодов XX в., позволяетпоместитьрусский опытв новый и болеереалистичныйсравнительныйконтекст. Этоможет дополнитьнаше пониманиеРоссии/СССР/России.Это может пролитьновый свет наконцептуальнуютрансформацию, которая оказаласьсамым важнымрезультатомреволюции 1905- 1907 гг. Это такжеможет способствоватьтому, чтобыистория Россиии аналитическиеизыскания, связанные сней, помоглибы лучше понятьсовременные«развивающиесяобщества».Данная темараскрываетсяв двух отдельныхкнигах подобщим титулом«Корни инакости».
Вкниге «Россиякак „развивающеесяобщество“рассматриваетсярусское обществорубежа веков.Это попыткараспутать иразграничитьразличные, однако взаимосвязанныеаспекты историиРоссии на еепути черезреволюционныепериоды 1905 — 1907 и1917 — 1921 гг. Марк Блокоднажды сказал, что „знаниефрагментов, изученных поотдельностиодин за другим, никогда неприведет кпознанию целого- оно даже непозволит познатьсамые эти фрагменты“.»Но работа повосстановлениюцелого, — писалон далее, — можетпроводитьсялишь послеанализа. Точнее, она — продолжениеанализа, егосмысл и оправдание"(2).В этой книгев качестветаких основных, базовых «фрагментов»рассматриваютсяРоссийскоегосударство, крестьянствои капитализм, т.е. основныеструктурывласти, способжизни основноймассы населения, самая динамичнаяэкономическаясила, и ихвзаимозависимость- базовый треугольниксоциальнойдетерминацииначала столетия.В соответствиис этим построеныпервые главыкниги. Затеманализируетсякрестьянскаяэкономика идается общаякартина Россиив динамике завремя рассматриваемогопериода.
Втораякнига — «Революциякак моментистины: Россия1905 -1907» — посвященапериоду русскойреволюции 1905- 1907 гг., а такжехарактеру ипричинам революции1917 г. Она начинаетсяс того, какзарождаласьреволюция 1905- 1907 гг., и с анализадвух ее основныхсоставныхчастей: борьбыв городах заполитическуюсвободу и/илисоциализм иборьбы в деревняхза землю и волю, т.е. свободу вкре- стьянскомпонимании.Далее следуетанализ взаимовлиянияэтих потокови взаимосвязиих основныхдействующихсоциальныхсил. По- следниедве главы посвященытому, какоевоздействиена будущуюисторию Россииоказали попыткиосмысленияреволюционногоопыта 1905 — 1907 гг., приведшие вразных лагеряхи к концептуальнымреволюциям, и к сохранениювласти догми стереотипов.В послесловиирассматриваютсянекоторые общиевопросы методологиии целей исследования, относящиесяк предлагаемымкнигам и связанныес современнойисторией иисторическойсоциологией.
Исследования, на основе которыхнаписаны обекниги серии«Корни инакости», берут своеначало в работе, которая былаопубликованав 1972 г. под названием«Неудобныйкласс» (3).
Изпервой книги:Россия как«развивающеесяобщество»
Морфологияроссийской
отсталости: настоящее ибудущее
Тип«развития»:«рост» и «разрыв»
В1946 г. проф. Тимашевопубликовалв Лондоне обширноеисследованиемоделей развитияРоссии. Он мысленноэкстраполировалосновные тенденцииэкономическойи социальнойистории Россиимежду 1890 и 1913 гг.Он пришел квыводу, чтоРоссия моглабы к 1940 г. достичьтого же, еслине более высокогоуровня индустриализации, национальногодохода и образования, которые былифактическидостигнутыпри советскойвласти, тойвласти, котораяв то же время«отбросилароссийскуюфилософию иискусство покрайней мерена столетие». Вовсе не будучинеобходимойдля преодоленияпрепятствийразвитию,«коммунистическаяреволюция былаопасной болезнью, но русскиеобладают достаточнойжизненнойэнергией, чтобыпреодолетьее». Эта точказрения былаоснована напредпосылке, что темпыэкономическогоразвитиядореволюционнойРоссии, зарегистрированныев 1909 — 1913 гг., сохранилисьбы и в будущем, создавая условиядля присоединенияк «Западу» (т.е.клубу государстввсеобщегоблагосостояния, развитой технологии, международноговлияния, высокихдостиженийв области образованияи светлых перспективдальнейшегоразвития).
Время, прошедшее смомента опубликованиякниги, не умалилопривлекательностиэтой точкизрения. За последниегоды вышелцелый рядисследований, которые прямоповторяютдоводы Тимашева, хотя и не ссылаясьна него. Дальнейшееразвитие эталиния получилав русле различныхзападных теорийконвергенции, которые считали, что, несмотряна все жестокостии риторикусоветскогоэксперимента, это фактическибыло лишь гигантскоепредприятиепо «запоздалойиндустриализации».В этом смыслефеномен Сталинаобъясняется(и, собственно, оправдывается)как некий необходимыйстартовыймеханизм («тейк-офф»)экономики.Теперь, когдав основном целииндустриализациидостигнуты, СССР конвергируетв сторонуединственногоизвестногои единственновозможного«развитогомира» вездесущейэлектроникии бюрократическогоизобилия, скроенногопо нашему западномуобразцу (см.последниепоказателиваловогонациональногопродукта, производстваавтомобилейили полиэтиленовыхпакетов на душунаселения).
Однакофакты свидетельствуют, что перспективывсеобщегоэкономическогороста и социальногоразвития, которыесняли бы разрывмежду США илиЗападной Европойи остальныммиром, не очевидны.Конечно, вовсем мире произошлистремительныеи глубокиеперемены, однакоразделениена «три мира», о котором впервыезаговорилив начале пятидесятыхгодов нашегостолетия, сохраняетсяв основныхчертах и в 1980-егоды. Несмотряна некоторыевнешние признаки, и Второй мир(для ООН — категория«централизованногопланирования», самоназвание- «социалистический»)на самом делене превращалсяв Первый («развитойкапиталистический»).Но сейчас насинтересуетТретий мир.
Сначала пятидесятыхгодов беспроблемнаятеория модернизациизабрасывалабывший колониальныймир оптимистическимипредсказаниямии наборами«сделай сам», чтобы начатьдвижение квожделенномуидеалу «а ля»СоединенныеШтаты, однакои официальныесводки, и аналитическиематериалыстановилисьвсе более тревожными.Основной аспектэтого вопросабыл хорошовыражен А.Г.Франком:«В тридцатиразвитых странахживет менее30% мировогонаселения и, по оценкамспециалистов, будет житьтолько 20% к 2000 г.; это страны, надолю которыхв настоящиймомент приходитсяприблизительно90% мирового дохода, финансовыхресурсов ипроизводствастали… 95% мировогонаучно-техническогопроизводства…они потребляютболее 60% пищевыхпродуктов».Еще болеепоказательныданные по«догоняющим»странам. Зачетыре десятилетияпосле второймировой войны, несмотря наявные различиямежду ними, ниодна из основных«развивающихсястран» 50-х и 60-хгодов не сталасхожей с СШАили ЗападнойЕвропой, включаяи те «развивающиесястраны», которыесказочно разбогателина нефти (и чейваловой национальныйдоход, соответственно, подскочил наневероятнуювысоту), а такжестраны, в которыхбыстро шелпроцесс индустриализациии/или урбанизации.Снова и сноваволна оптимизма, основанногона поверхностновоспринятыхпоказателях«экономическогороста», захлестывалапрессу, котораяобъявляла опоявленииочередногокандидата нароль «догнавшей»или даже «обогнавшей»Запад страны: в этой ролипобывали Бразилия, Мексика, Иран, Индия, Нигерияи т.д. Обычновсе это кончалосьнациональнымибанкротствами, военными переворотамии бунтами бедноты.Экономика странменяется быстро, однако совершенноочевидно, чтоневозможнопонять и предсказатьважнейшиепроцессы простопутем сравненияваловогонациональногопродукта иэкстраполяцииэлементов«экономическогороста» в будущее.Более того, эторазнообразиене ограничиваетсяобластью экономики.Карта распространенияна Земле болезней, неграмотности, военных режимов, систематическогопримененияпыток и связьвсех этих явленийс размеромваловогонациональногопродуктасвидетельствуюто взаимозависимости.То же самоекасается сравненияэтих показателейи социоэкономическойполяризациивнутри этихстран — типичнымдля «развивающихсястран» являетсяособо резкийконтраст враспределениидоходов. Зарегистрированодолговременное, часто увеличивающеесяотставаниепо многимнаправлениямбольшинства«развивающихся»от «развитых»стран. Этотразрыв представляетсобой одну изопределяющиххарактеристиксовременногоэтапа мировойистории, возможно, самую важнуюего характеристику.
Именноэтот опыт, которыйявляется центральнымдля политики, экономики, идеологии исамосознаниянашего поколения, необходимоприложить кРоссии рубежавеков. Отличаласьли природапроцессов, происходившихтогда в России, от того, чтопереживают«развивающиесястраны» (т.е.справедливали экстраполяцияТимашева)? Инымисловами, былали Россия«развивающейсястраной» в томсмысле, какоймы сегоднявкладываемв этот термин(т.е. обществомне только бедными/или «отсталым», но и проявляющимсильную тенденциюк порождениюили сохранениюотставанияее экономикии социальнойструктуры).
Осознаниепонятия «развивающеесяобщество»
Преждечем рассматриватьРоссию в этомконтексте, необходимосделать отступлениечтобы уточнить, что мы имеемв виду подкатегорией, само названиекоторой менялоськаждые нескольколет после пятидесятыхгодов: «отсталыеобщества»,«неразвитые»,«развивающиеся»,«зарождающиеся»,«менее развитые»и т.д. Оставляяв сторонеколичественныепоказатели(например, «всестраны, имеющиеменее 400 долларовсовокупногонациональногодохода на душунаселения»), можно говоритьо двух подходахк структурномуопределениютаких обществ.Первый путьсостоит в том, чтобы считать«развивающиесяобщества»отсталыми, т.е., обществами, движущимисяв современныймир по обязательномудля всех путисоциальногои экономическогоразвития, однакопо каким-топричинам (которыеуказываются)еще не достигшимицели либо движущимися«туда» слишкоммедленно (инеобходимоустановитьи устранитьпрепятствия).Второй подходисходит извозможностиразнонаправленныхи параллельныхпутей «развития»и считает«развивающиесястраны» однойиз категорий, входящих в этопонятие. Этофундаментальноеразличие влогике анализаперекрываети отдельныеразные темы, и уровни обобщения, и основныеидеологическиепозиции. Болеетого, два этихразличныхподхода сыграливажную рольв оформленииполитическихстратегий иконфронтаций.Перейдем ккороткомуизложениюистории формированияэтих теоретическихпозиций.
Модельпромышленногокапитализма, основаннаяна примереАнглии XIX века, была, несомненно, очень продуктивной, но в то же времяоказала несколькогипнотическоевоздействиекак на ученых, так и на непрофессионалов.Несмотря нанищету и страдания, связанные сразвитиемпромышленногокапитализма, и порожденныеим новые проблемы, благодаря емууровень производстваматериальныхблаг поднялсяв историческикраткие срокина невиданнуюдоселе высоту.В рамках промышленногокапитализманаука и научныедостижениястали частьюповседневнойжизни — причемкак в сферематериальногопроизводствав форме перманентнойнаучно-техническойреволюции, таки в примененииматематическихметодов дляпониманияобщества.Промышленныйкапитализмстал мировойобъединяющейи преобразующейсилой, породивсовременныйсплав мифа оМидасе и божественногообраза: все, чего он касался, обращалосьв золото; все, что он производилили создавалв социальномплане, приобреталоего образ иподобие.
Представлениео России Тимашеваи теория конвергенцииявляются частнымислучаями теориимодернизации.Эта парадигмапостулировалаглобальнуюнеизбежность, однолинейнуюприроду ипринципиальнуюпозитивнуюценность «прогресса»(т.е. движенияпо оси развития, обозначеннойстранамипромышленногокапитализма).Ее теоретическиепредтечи — эволюционизми классическаяполитэкономияXIX в., являвшиесяне только философиейи наукой новогомира, но и апофеозомкапитализма.Суть их сводитсяк интерпретацииистории черезразвитиеобщественногоразделениятруда, связываемогос развитиемновых технологийи преобразованиемобщественныхинститутов.
ВXX в. неоклассическаяшкола в экономикеи функционализмв социологиипродолжалиэту теоретическуюлинию, придаваяей оптимистическоезвучание в том, что касаетсямеханизмовразрешениясоциальныхпроблем — выраженныхв метафоре«социальногоравновесия».Эволюционизм«левых», которыйособенно связываетсяс теориями, развитыми«ортодоксальным»крылом ВторогоИнтернационала, принимал всеэто, но шел дальшев своем утверждении, что социализмнепосредственносменяет капитализм, являясь добавочной, необходимойи последней«стадией»развития. Социализмпонимался врамках этойтеории какокончательный«способ производства»и равновесия, которые поставятграндиозныедостижениякапитализмав материальномпроизводствена службуколлективнымпроизводителям.Мечты Виттео Российскойимперии како промышленномгиганте, книгиПлеханова (ив особенностиих интерпретацияроссийскими«легальнымимарксистами»), то, как Сталинпретворял вжизнь ленинскийлозунг «Коммунизместь советскаявласть плюсэлектрификациявсей страны», книга Уоррена, недавно опубликованнаяв Лондоне, — всеэти радикальноразличныевзгляды и действияобъединяютсясвоей приверженностьюидее общегоединого «прогресса»и принципиальнойоднолинейностьюистории. Именнов этом контекстенужно читатьопределение«развивающегосяобщества» вОксфордскомсловаре, — какотражениезападноевропейскогообщественногосознания, закрепляемоесредствамимассовой информации.«Развивающеесяобщество» — это«бедная илипримитивнаястрана, котораянаходится впроцессе развитиясвоих экономическихи социальныхусловий».
Собственно, представлениео прогрессекак об индустриализацииотсталых окраинразделялосьдалеко не всемии далеко небезоговорочно, особенно понималинедостаткиэтого подходасоциалистыи либералы, непосредственносталкивавшиесяс колониализмом.Конечно, капитализмиграл позитивнуюроль, но такжеи отрицательную, и даже в рамкахсвоих собственныхцелей. Капитализмв колониях, конечно, оказывалпреобразующеевоздействиена «туземныеобщества», но, с другой стороны, подавлял развитиеих промышленностии выражениеволи большинства.Да и его влияниена социальнуюи экономическуюжизнь метрополиибыло неоднозначным.В то же времяв рамках ВторогоИнтернационаламарксистскаясоциальнаякритика и анализначали приниматьмеждународнуюформу, начинаяс работ Гильфердингаи Розы Люксембург, а затем Бухаринаи Ленина. Номарксистскаятеория империализмабыла созданакак анализэксплуатацииколоний и еероли в экономикеметрополий.Характер самихколониальныхобществ практическине рассматривался.
Двапоколенияспустя, послевторой мировойвойны, появилсяновый постколониальныймир. Когда сталоясно, что теориямодернизациии политика, опиравшаясяна эту теорию, не принеслижелаемых материальныхплодов в 1950 — 1960 гг., потребовалисьобъясненияэтого провала(т.е. почему «разрыв»никак не хотелсокращатьсяи почему нарасталавооруженнаяборьба в колонияхи бывших колониях- в Алжире, Вьетнаме, на Кубе, в Анголеи т.д.). ООН и телевидениеза-ставили миросознатьсуществованиеТретьего мира.Попытки разо-братьсяв политическойэкономии бывшихколониальныхстран привелик возникновениюнесколькихновых направленийисследований, среди которых, особенно выделяютсяработы Мюрдаля, Пребишa и Барана.
Этитри «отца-основателя»персонифицируюткритику теориимодернизации50-х годов XX в. (Мюрдальбыл выходцемиз Швеции, аПребиш — из«развивающейсястраны» Аргентины.Баран воспитывалсяв России и былв США в 50-е годыединственнымпрофессоромэкономики, стоявшим намарксистскихпозициях).Соответственно, различалисьи предлагаемыерецепты: Мюрдальпризывал Западвзять на себяморальнуюответственность(которая конкретнодолжна былавыражатьсяв массированнойблаготворительнойпомощи), Пребиштребовал проведенияполитикииндустриализациистран ЛатинскойАмерики пригосударственномконтроле иностраннойторговли, аБаран считалнеобходимымзавоеваниениеэкономическойнезависимостипостколониальныхстран революционнымпутем, за которымдолжна последоватьперестройкавсего общества.Все трое отвергалитеорию модернизациикак неадекватную, необоснованнооптимистическуюи ориентированнуюисключительнона Запад видеологическомотношении.
В70-х годах, последвух десятилетийгосподствав области «наукио развитии»теории модернизации, ее на времясменила теориязависимости(dependency theory). В англосаксонскойлитературенаиболее значимойпопыткой изложенияэтой теорииоказаласьработа А.Г.Франка, опубликованнаяв 1967 г. Вокруг этойкниги разгореласьпервая дискуссия, связанная стеорией зависимости.События 1968 г. воВьетнаме, США, ЛатинскойАмерике, Франции, Китае и Чехословакиисоздали ситуациюполитическогокризиса и ожиданиякоренных перемен, создав фон дляэтой дискуссии.В книге Франкапредставленакартина неравногомеждународногоразделениярынков и труда, когда богатствалатиноамериканской«периферии»«выкачиваются», что приводитк стагнациив этом регионе.Он отбрасывалпрежние представленияо (полу?)феодальномобществе илио регионе сомножеством«очагов отсталости», которые медленнорастворяютсяпод воздействиемкапитализмаи/или прогресса.Капиталистическиймировой рынокуже нескольковеков превратилэто обществов часть мировогокапиталистическогохозяйства. Онтакже обусловилразличие вдинамике различныхрегионов земногошара, что приводитк неизбежномуи постоянноусугубляющемусяупадку стран, где сосредоточенподавляющийблок бедностичеловечества.
Накороткое времяуниверсальнымключом к пониманиюстала новаяпонятийнаядихотомия«центр — окраина»(ранее основнойбыла диадатеории модернизации:«отсталое — современное»).За этим быстропоследовалавульгаризация«теории зависимости».Нестрогоеиспользованиепонятия «центра-окраины»привело к тому, что эта дихотомиябыстро сталасинонимом пары«богатые-бедные», добавив лишьнекоторуюкритическуюокраску. Такимобразом вместоанализа сложнойдействительностиполучался лишьлингвистическийэкзерсис. Аналитикии чиновникиМирового банкастали активноиспользоватьэто понятиедля того, чтобысовершенствоватьи легитимизироватьполитику своихработодателей.Но даже подлиннокритическиеи изощренныеварианты теориизависимостиобнаружилисерьезныенедостатки, которые постепеннобыли признанытакже и их авторами.С теоретическойточки зренияпроблема заключаласьв «холистических»«структуралистских»исходных положениях, которые рассматривалисьнами выше. Оничасто были, если можно таквыразиться, доведениемдо абсурдавзглядов Баранаи других болееранних теорийимпериализма.Мировой капитализм, и/или международныйрынок, и/илитранснациональныекомпании (или, в более общемплане, «законынакоплениякапитала»)рассматривалиськак единственныезначимые историческиефакторы. Такимобразом «окраины»оказываютсяпросто марионеткамивнешних сил,«носителями»черт международнойсоциальнойматрицы. Вполитическомаспекте единственнымвыбором неизбежностановитсявыбор междуфашизмом илисоциализмом.Однако факты, свидетельствующиео сложных процессахдиверсификациив «развивающихсяобществах»и о стремительнойиндустриализациив некоторыхиз них, поставилиэти выводы подудар. То же касаетсяпроявленийполитическойборьбы и политическихразличий вТретьем мире.Тот факт, чтоФранк употреблялпонятия «мировогорынка» и «капитализма»как синонимы, обострилодискуссиювокруг этойтеории. Важноотметить, чторезультатыреализациипрограмм «замещенияимпорта», когдаони принимались, не соответствовалитеоретическимпрогнозамструктуралистов.За их принятиемследовали новыетипы проникновенияи более безопасныепути извлечениясверхприбылейтранснациональнымикорпорациями.В то же время«разрыв» никакне сокращался.Таким образомвполне реалистичнымоставалсяосновной образмирового господствакапиталистического«центра» снекоторымиизменениямии определяемаяим статика идинамика мировогоразделения.
В1974 г. Е.Валлерстайнначал публикациюкапитальноготруда, в которомпредлагалсяглобальныйанализ происхождениякапиталистическойэкономики.Разделяя взгляды«теоретиковзависимости»по многим важнейшимвопросам, Валленштайнпридал этомуанализу новуюисторическуюглубину. В своемисториографическоманализе онсосредоточилсяна формах мировогоразделенияи международногоконтроля трудаи возникающихв результатеэтого различныхтипах егоиспользования.И, что важнодля нашеговопроса, онэкстраполировалсоответствующимобразом болееранние концептуальныемодели и ввелкатегорию«промежуточного»общества междукапиталистическим«центром» и«окраинами»(это обществохарактеризуетсяиздольщинойв сельскомхозяйстве иотраслямидобывающейпромышленности).В эту категориюон включилстарые империи, переживающиепериод упадка, вовлеченныев процесскапиталистическойпериферизации.Царская Россия, которая запоздаловошла в мировуюсистему хозяйства, в рамках этойконцепцииотносится кэтой промежуточнойкатегориистран.
Вобщем и целомдискуссия 70-хи 80-х годов XX в. неувенчаласьрешительнымпрорывом. Основнойводоразделпо-прежнемупроходит междутеми, кто считает, что «развивающиесяобщества»представляютсобой лишьотсталый вариант«классического»капитализма, не отличаясьот него по сути, и теми, кто считает, что они обладаютиной социальнойформой, путямиразвития ипотенциаломи требуютсоответственноразработкиособых теоретическихпостроений.Как ни противнотакое состояниедел в теориилюбителямидеологическихокончательныхистин и однозначныхрешений, этотконцептуальный«факт» невозможноперечеркнутьхитроумнымлогическимвывертом, административнымрешением илиэмпирическимподсчетом.Ученый долженвыбрать тотили иной подход, последовательноприложить егок конкретномуматериалу ипроанализироватьрезультаты.В нашем исследованиимы следуемвзгляду, что«развивающиеся»или «периферийные»страны должнырассматриватьсякак особаякатегория формсоциальнойорганизации, и с этой точкизрения мы обратилиськ России концаXIX — начала XX в.
--PAGE_BREAK--
Дляадекватногоанализа современногомира взглядыосновоположниковтеории «зависимости»нуждаются, конечно, в серьезнойдоработке. Дляопределенияусовершенствованнойверсии этойтеории мы будемпользоватьсяболее позднимназванием — теория «зависимогоразвития». Онастроится наосновныхконцептуальныхэлементахдискуссиидальнейшихлет, типа замечанияСуизи о возможностисуществования«различныхкапитализмов»и на отказеГобсбаумапринять какданностьуниверсальныйхарактер переходаот феодализмак капитализму.Этот подходотвергает далеехолистическийанализ «систем», в котором принимаетсяединственнаядинамика илогика «центра», управляющаявсей системой, а также всеобщийэкономическийдетерминизм.Он отвергаеттакже эволюционистскиерешения, в рамкахкоторых типыобщества представляютсобой сущностноразличные этапына неизбежномкапиталистическомпути (на путик социализму, если вы социалист).«Неравномерное»и смешанноеразвитие различныхобществ в рамкахэтого подходаозначает нетолько различныескорости, нои различныепути, каждыйсо своими особымипотенциаламии логикой. Крометого, важнейшимоткрытиемпоследнегопоколения былоосознаниерастущегоразмыканиямежду империализмоми колониализмом.В этом контекстекажется весьмауместной арабскаяпословица, гласящая, чтолюди большепохожи на своихсоседей, чемна своих отцов.(Ибо с соседямиони росли иживут в сходныхусловиях.) Историяколониализмав некоторыхстранах подтверждаетэти обобщения.Важнейшиесоциальныехарактеристикибывших колониальныхстран определяютсяв главном неколониальнымпрошлым, амеждународнымнастоящим.
Концептуальноесодержаниерассматриваемойкатегорииосновываетсяна представлениио некоем специфическомтипе социальнойструктуры, социальноговоспроизводстваи моделей социальногопреобразования.Само собойразумеется, что эта сложнаякартина должнарассматриватьсяне как реестрнесвязанныхэлементов, акак чертежосновных узловмотора. Продолжаянашу механическуюметафору, это«система»различных и, возможно, противоречивыхтенденций идинамики, связанныхразличными«степенямисвободы» ивозможностямизамены ее элементов.
Понятие«зависимогоразвития» всовременномупотребленииуказывает навполне определенноеместо этихстран в международнойкапиталистическойсистеме. В мировойиерархииинституциализированныхвласти, капиталаи науки «развивающиесястраны» находятсяна «слабом»полюсе, причем, если предоставитьих силам «свободногорынка», этаслабость имееттенденциюнакапливаться.Кроме того, этоместонахождение«развивающихсястран» ставитих в положениеподчиненияи эксплуатациисо стороны ихсильных «партнеров».
Внутренняяэкономическаяситуация странзависимогоразвитияхарактеризуетсяширокими«дезартикуляциями»(4)(в смысле, введенномв широкий оборотС.Амином). Ихстратегическиеэлементы действуютв рамках международныхструктур, контролируемыхв основномтранснациональнымикомпаниямии международнымидоговорамимежду правительствамигосударств-«центров».Анклавы современнойтехнологии, ввозимой из-зарубежа и контролируемойиностранцами, соседствуютс архаическимиметодами производстваи массовойнедозанятостью.Главная границаэкономической«дезартикуляции»проходит, какправило, междумелкокрестьянскимв основномземледелиемплюс «крестьянами-в-городе»плюс широкораспространенными«неформальными»(«эксполярными»)экономиками- и на другойстороне «современным»промышленными финансовымбизнесом ианклавами тех, кто в нем и сним. В центреполитическихи экономическихвластных структурнаходитсягосударственныйаппарат, которыйназывали и«гипертрофированным», и «сверхсильным», и/или государственно-капиталистическим.Все это — попыткиописать и объяснитьбюрократическуюсистему, котораямонополизируетне толькогосударственноеуправлениеи функцию подавления, но и прямоепредоставлениесоциальныхпривилегий, роль крупнейшегоработодателя, непосредственныйконтроль надглавными отраслямипроизводстваи/или экспортом, контроль надсредствамимассовой информациии т.д. Исключительновысокая степеньэксплуатациив «развивающихсястранах» частососедствуетс распространениемрепрессивныхрежимов, отсутствиемконсенсуса, а часто такжес военнымидиктатурамии полуофициальными«эскадронамисмерти» какповседневнойсистемой управления.
Реальныйконтроль надпромышленностьюи финансами«развивающихсястран» находитсяв руках «тройственногосоюза» международногокапитала, государственных«технократов»и местной буржуазии(иногда в союзес крупнымиземлевладельцами).В определеннойстепени государственныйаппарат являетсяпосредникоминостранногокапитала, служаему, но такжепытаясь контролироватьего. Чаще всегорабочий компромиссэтих сил, приглавенствепервых двухи прислуживаниитретьей (которая, однако, вовсене лишена властии влияния), определяетработу «зависимой»экономики. Этоозначает частыепередвиженияи конфронтациикапиталов впоисках быстройприбыли, в товремя какгосударственныепредприятиязачастую являютсяединственнымэффективныминструментомдолгосрочныхкапиталовложений.Это означаеттакже, чтосистематическоенедопущениеплебейскихмасс к пользованиюэкономическимиблагами «зависимогоразвития»составляетчасть процесса«экономическогороста» и ведетсоответственнок усугублениюполяризацииобщества, неизбежнойвнутреннейнапряженностии социальнымконфликтам.(Связанное сэтим перемещениетранснациональнымикомпаниямитрудоемкогопроизводствав страны дешевойи контролируемойрабочей силыявилось определяющимфактором современногоподъема промышленностив некоторых«развивающихсяобществах».)Своеобразнаяклассоваяструктура, этническиеразличия, политическиечерты и идеологическиетечения — всеэто порождаетсяподобнымиусловиями.Массы неквалифицированныхрабочих, частонищая «люмпен-буржуазия», совместно сбольшей частьюместной буржуазии, практическилишены влиянияна реальнуюполитическуюжизнь страны, несмотря напарламентскиепроцедуры, которые обычнослужат лишьсредствомсоздания внешнейлегитимности.В этом смыслериторическоевыражение«народные массы»отражает реальностькак антонимправящей элитыи может объяснитьприроду революционныхвзрывов и идеологийпротеста, которыепересекаютклассовыеграницы такихобществ.
«Зависимоеразвитие»является процессомсоциальноговоспроизводстваширочайшегои увеличивающегосянеравенствав международноми в местноммасштабе.Последовательноесохранениемеждународного«разрыва»является выражениемего фундаментальных«законов движения», в то время какмногие другиеместные «разрывы»и различияразвиваютсяпо тем же моделям.То же касаетсямоделей подавления, типическихмоделей познаниясоциальнойдействительностии идеологийее изменения.
Россияна окраинеЕвропы
Историческийанализ событийи времен незаканчиваетсясо смертьюсовременников, наоборот, ретроспективныйвзгляд позволяетдать новыеоценки. После1917 г. Россия длявсего мираcтала преждевсего страной, где началсяособый социалистическийэксперимент, как бы к немуни относились.Российскаяреволюция недавала о себезабыть — каждыйвыпуск новостейнес новыедраматическиеили гротескныенапоминания.С одной стороны, это способствоваловозникновениюряда телеологическихинтерпретацийроссийскойистории (все, что произошло, должно былопроизойти), ас другой стороны- породилоутверждения, что все этоявилось результатомслучайностей, путаницы иневезения.Ретроспективныйвзгляд позволяллучше понятьреволюционныепреобразованияв России и попытки«строительствасоциализма»в других странах.Вопрос состоитв том, наскольконедавние дискуссиио природе такназываемых«развивающихсяобществ» могутпролить светна историюРоссии/СССР/России.Социальныеи экономическиеусловия никогдане повторяютсяв точности, однако идентичность, конечно же, вовсе не являетсяусловиемсравнительногоанализа.
Нарубеже вековРоссия была«развивающимсяобществом», возможно, первымв этой категории.Этот вывод неопровергаетни развития«классического»капитализмав России, ниуникальностиее истории.Несмотря наналичие и того, и другого, основныехарактеристикиявления, котороечерез несколькопоколенийполучит название«зависимогоразвития», всеболее проявлялисьв России. Мыуже обратиливнимание нахарактермеждународногоположенияРоссии и навлияние иностранногокапитала, чтополучало выражениев повышенноминтересе кпроблемам«типов развития»,«отставания»,«разрыва» иэкономического«роста», а такженакоплениякапитала, суверенитетаи иностранногофинансовогоприсутствия.К тогдашнимроссийскимусловиям применимаконцепцияЭванса, утверждающаяналичие «тройственногосоюза» капиталов, управляющихпромышленностьюв Бразилии1970-х годов, -иностранного, государственногои местного, атакже и параллельнаятенденция состороны руководителейгосударстваотождествлятьпромышленностьс прогрессоми вестернизацией.Налицо былистрессы экономическихи социальныхразбалансированностейи резких классовыхразличий. Крупнейшиепредприятия, особенно шахты, часто входилив международныеэкономическиеструктуры иимели лишьограниченноеотношение ктой экономике, в рамках которойсуществовалобольшинствороссиян. Значительнаянедозанятостьв масштабе всейстраны сопровождаласьнехваткойквалифицированныхи «надежных»рабочих кадров.Крупнейшиезаводы европейскойРоссии, на которыхбольшинстворабочих составлялиполукрестьяне, существовалибок о бок и былисвязаны с ручнымиремеслами ипервобытнымиметодами ведениясельскогохозяйства.Развитиепромышленности, урбанизацияи повышениеграмотностисопровождалисьуглублениемпропасти междусоциальными«верхами» исельской игородскойбеднотой. Грубаяи неприкрытаяэксплуатация, огромная степеньгосударственногоконтроля, репрессиив случае любогонеповиновения- все это вызывалорост политическогонедовольстваи сопротивления, выражавшийсякак в скрытомвозмущениинизов, так и впротестахинтеллигенции.
ВРоссии тоговремени возможностидля быстрогоэкономическогоразвития ипреобразования, которые особеннопроявилисьв периодыпромышленныхрывков между1892 — 1899 гг. и 1909 — 1913 гг., былив целом лучше, чем в современных«развивающихсястранах». Сильноеи высокоцентрализованноероссийскоегосударствобыло в состояниимобилизоватьзначительныересурсы и доопределеннойстепени сдерживатьиностранноеполитическоеи экономическоедавление. Повышениемировых ценна продуктыпитания, и вособенностина зерно, обеспечилов этот периодактивный платежныйбаланс и способствовалопроцессунациональногокапиталообразования.Существуетточка зрения, в соответствиис которой самиразмеры странымогут такжеявлятьсяпреимуществом, способствующимбыстромуэкономическомуразвитию. Количествонаселения какпотенциальныйпотребительскийрынок, огромнаятерриторияРоссии и ееприродныебогатства всоответствиис этой точкойзрения должныбыли способствоватьэкономическомуросту. Азиатскаячасть Россиимогла игратьроль одновременноБританскойИндии и американскогоДикого Запада.
Однакобыло мало шансов, что эти благоприятные, т.е. способствующиеподъему, экономическиеусловия в Россиисохранятсянадолго. Дажев 1913 г. 67% объемаэкспорта встоимостномвыражениисоставлялосельскохозяйственноесырье, а практическивсе остальное- полезныеископаемые.Однако послепервой мировойвойны условиявнешней торговлидля сырья и вособенностидля пищевыхпродуктов сталиухудшаться.Основной фактор, обеспечивающийроссийскийактивный платежныйбаланс, и «двигатель»внутреннегорынка Россииподошел к точке, с которой начиналсядолговременныйспад.
Второйисточник «активногоплатежногобаланса», капиталовложенийи экономическогоразвития былвнешним (т.е.определялсяполитикойпоощренияиностранныхинвестицийи резкого увеличениявнешнего долгаправительства).Многие считали, что без притокаиностранногокапитала быстроеразвитие российскойпромышленностибудет вовсеневозможно.По существующимоценкам, иностранныевложения запериод 1898 — 1913 гг.составили 4225млн. рублей, изкоторых около2000 млн. рублейсоставлялигосударственныезаймы. Влияниеиностранногокапитала росло.В частности, в то время какза период с1881 по 1913 г. около3000 млн. рублейбыли вывезеныиз России вкачестве доходовс иностранногокапитала, крупныесредства былиреинвестированы.К 1914 г. в Россиибыло 8000 млн. рублейиностранныхинвестиций.Сюда входятдве трети российскихчастных банков, принадлежавшихиностранномукапиталу, атакже значительноеколичествошахт и крупныхчастных промышленныхпредприятий.Вот как однопоколениеспустя Мирскийобобщил фактическиеи потенциальныерезультатыэтого процесса:«К 1914 г. Россияпроделалазначительныйпуть в сторонутого, чтобыстать полуколониальнымвладениемевропейскогокапитала». Ужек 1916 г. военныерасходы болеечем удвоиливнешний долг, и это было тольконачало. Крометого, войназначительноусугубилатехнологическуюзависимостьРоссии от еезападных союзников.Если бы ей «непомешали» (мыснова используемслова Тимашева, говорящегооб экстраполяциитой же линииразвития), Россияпосле первоймировой войныстолкнуласьбы с крупнейшими разрастающимсякризисом погашениявнешнего долгаи дальнейшихзаймов, чтобывыплатитьстарые долги, дивиденды иоплатить иностранныепатенты и импортныепоставки. Подобныйсценарий намхорошо известенна примересовременнойЛатинскойАмерики, Африкии Азии, будь тоБразилия, Нигерияили Индонезия.
Кконцу векасреди образованныхслоев Россииросло осознаниеназревающегокризиса. Споры, которые велисьтогда, во многомнапоминалидискуссии 50-хи 60-х годов XX в., проходившиев исследовательскихцентрах ООН.Однако то время, конечно, былодругим. Дляцарской Россиивряд ли можнобыло говоритьоднозначнои о железномзаконе спадаили же об очевидностипродолженияэкономическогобума 1909 — 1913 гг, т.е., выражаясьязыком нашегопоколения, оварианте теориизависимогоразвития илио модернизации.Россия в своемсоциально-экономическомразвитии пыталасьугнаться завременем, иникто не могсказать, каковбудет финалэтой гонки — иэто не просториторическаяфраза илиэклектическийотказ «подставиться», дав четкийопределенныйответ. Этоподтверждаетсястатистическимиданными. Цифрысвидетельствуют, что на всемпротяжениирассматриваемогопериода Россияни догоняла, ни отставалавсе более отсвоих западныхсоперников.Между 1861 и 1913 гг.темпы ростанациональногодохода на душунаселения вРоссии приблизительносоответствовалисредним европейскимпоказателями были в двараза медленнее, чем в Германии.Российскиепоказателироста национальногодохода быливыше, чем средниепоказателинеевропейскихстран, однакозначительнониже, чем в СШАи в Японии. Ожидалосьдальнейшееухудшениешансов Россиив этой гонке, что придавалофактору времениособую важность.В подобнойситуации такжеимеет значениене только матрицапричин, тенденцийи объективныхфакторов, нои фактор сознания, т.е. активныйпоиск альтернативвластями, силы, на которые онимогли рассчитывать, задачи, которыеперед нимистояли, и то, каким образомэти задачипонималисьи решались.
Длятех государственныхдеятелей, которыесчитали необходимой«модернизацию», а революциюполностьюисключали, будущее представлялоськак альтернативамежду быстрымэкономическимразвитием погерманскомуобразцу, с тем, чтобы войтив круг ведущихиндустриальныхобществ, иполитическими экономическимупадком доположенияКитая, т.е. обществабедности ирастущих внутреннихпротиворечий, легкой добычидля сильныхиностранныхимпериалистов.Ex post factum, когда у насперед глазамиопыт последнегопоколения, такое видениеальтернативпредставляетсяне вполне адекватным, однако реалистичным.В рамках этихпонятий можнорассмотретьосновные аспектыроссийскойистории.
Чтобыправильноотноситьсяк подобнымсравнениям, важно отметить, что Россиявступила вновый век в товремя, когдареальныекапиталистическиеобщества всеменьше напоминалимодель такназываемого«классическогокапитализма»(т.е. обобщеннуюмодель Англии1780 — 1870 гг.). За исключениемнесколькихинтеллектуальныхзвезд (чье мнениебыло подобногласу вопиющегов пустыне), теорияявно отставалаот жизни. Понадобилосьцелое столетие, чтобы теоретикиобщественныхнаук осозналитот факт, чтосоциальныечерты британской«промышленнойреволюции»больше не повторятся.Практическимполитикам иэкономистампонадобилосьменьше времени, чтобы понятьэто.
Первыйпроблеск новогопрагматическогопонимания этихвопросов появилсяв среде правящихэлит Германии, Японии и России.К тому времениобозначиласьтретья промежуточнаягруппа стран, помимо удачливых«призеров»(т.е. тех стран, которые воспользовалисьплодами раннегоразвития торгового, промышленногои колониальногокапитализма)и прочих (частоколонизированных)народов. Этатретья группасостояла изстран, которыедостигли порогаширокомасштабнойиндустриализациинесколькопозднее, чем«призеры», ночья экономикане была искаженанедавним иностраннымзавоеваниеми колониализмом- прямым иликосвенным.
Этотсписок возглавлялиСША, которые, однако, и в этойгруппе странстояли явноособнякомблагодаря особоблагоприятнымусловиям. Заисключениемюжных районов, где экономикаосновываласьна рабовладениии выращиваниихлопка, в этойстране не былосильных и укорененныхдокапиталистическихклассов, институтови традиций. Онабыла достаточноудалена отЕвропы, чтобыуберечься отполитическихпротиворечийи войн, и в тоже время находиласьдостаточноблизко, чтобыпользоватьсяее рынками, рабочей силойи опытом. Своим«ростом» онаво многом былаобязана трудунезависимыхмелких фермеровна «открытыхграницах» (т.е.на землях, населенныхмалочисленныминародами, которыеможно былопобедить, заперетьв «резервациях»или истребить).Штатам такжеблагоприятствовалоослаблениебританского, французскогои немецкогоконтроля, проявившеесяв схватке замировое господствово время первоймировой войны.
Костяктретьей группыстран составлялиГермания, Японияи Россия, причемРоссия обычностояла здесьна последнемместе по своимсоциоэкономическими политическимпоказателями достижениям.Несмотря намногие различия, касающиесяпрошлого инастоящегоэтих стран, всеони имели ярковыраженныесходства вправительственнойполитике иидеологии. Ихполитика иидеологияопределялисьстремлениемизбежать«зависимости»(как бы мы этоназвали сегодня)и «аккумуляциинедостатков»путем мощногогосударственноговмешательства, направленногона обеспечениебыстрой индустриализации.Это предполагаетсильное, активноеи диктаторскоеправительство, которое быуспешно противодействоваловнешним нажимами в то же времяконтролировалобы «внутренниеполитическиепроблемы», будьто социалистическаяагитация, требованияэтнических«меньшинств»или даже реакционныевыступлениясо стороны«правящегокласса» землевладельцев.Цель была одна: прогресс, — «немытьем, таккатаньем», модернизируяармию, способствуянакоплениюкапитала, индустриализации, отодвигаясельское хозяйствобольшинстванаселения навторые ролив экономикестраны.
Напротяжениитрех десятилетийроссийскоеправительствоупрямо следовало«германскимпутем». Бунге, Вышнеградский, Витте, Коковцев, сменявшие другдруга на постуминистра финансов, проводилиполитику«направляемого»экономическогоразвития иактивногогосударственноговмешательства, в рамках которогоцентральнаяроль отводиласьвсемернойподдержкенациональнойпромышленности.Правительственнаяполитикаспособствовалаизвлечениювысоких доходовпромышленниками, сохранениюнизкой заработнойплаты рабочихи выжиманиюсоков из крестьянскойэкономики путемподдержанияразрыва ценпромышленногои сельскогопроизводствради накоплениягородскогокапитала.
Однако, несмотря навсе усилия, наличие примерадля подражанияи амбиции, заГерманиейРоссия угнатьсяне смогла. Вначалеэто проявилосьв международныхполитическихи финансовыхконфликтах.Из ведущеймировой державыпервой половиныXIX в. Россия к концувека превратиласьв государствовторой категории.За поражениемв Крымскойвойне 1854 — 1855 гг.последовалодипломатическоепоражение отевропейскихгосударствна Берлинскойконференциив 1878 г., военноепоражение отЯпонии в 1904 г. идипломатическоеотступлениепод давлениемАвстро-Венгриина Балканахв 1908 г. Все этиудары свидетельствовалио растущейслабости Россиина международнойарене и ослаблялиее еще больше.В то же времяжестокийэкономическийкризис, потрясшийРоссию на рубежевеков, показал, наскольконеустойчивымбыл ее экономическийрост. К внутреннимпроблемамРоссии добавлялисьеще социальныеи этническиепротиворечияи революционныйнапор. Такимобразом, в ситуации, когда нарасталполитическийи экономическийкризис и ослаблялисьпозиции российскогосамодержавияна международнойарене и внутристраны, политическиепроекты ВиттепревратитьРоссию во вторуюГерманию врядли были достаточнообоснованными.
Сучетом вышесказаногостановитсяяснее важностьвторой стороныдилеммы Витте- «Германия либоКитай». Китайтого времениозначал длясовременниковугасание древнеговеличия, а главнымобразом являлсобой типичныйпример жертвыиностранныхполитическихи экономическиххищников, подпадаяпод все большуюзависимостьи эксплуатацию.Там действовалипорочные кругиобнищания масс, стремительногороста населения, превышающегоналичные ресурсы, и роста «компрадорского»слоя экономическихагентов западныхкомпаний. РазделыКитая становилисьлюбимымвремяпрепровождениемимперскихгенералов имеждународныхконференций.Чем менее походилаРоссия на Германию, тем образованномуроссийскомуслою того временивсе реалистичнееказались сравненияс Китаем (т.е.типичной категориейстран, названныхпозже «развивающимися»).Россия былапервой страной, в которой синдромподобных условийи проблем появилсяв ситуациимноговековойполитическойнезависимости, успешного впрошлом соперничествас более «передовыми»западнымисоседями иналичия многочисленнойинтеллектуальнойэлиты, европейскиобразованной, обеспокоеннойобщественнымивопросами ивовлеченнойв радикальнуюполитическуюдеятельность.Вот почемуРоссии сужденобыло статьпервой «развивающейся»страной, котораяначалаосознаватьсебя в качестветаковой.
Какэто часто случается, новая драмаразыгрываласьв старых терминологическихкостюмах. Крометого, новоепониманиепроявлялосьв основном вполитическихстратегияхи решениях, ане в академическихтрактатах.Несмотря наэто, смысл этогонового пониманиябыл ясен, а такжеосознаваласьего новизна.Пока теорияплелась где-тосзади, фактическиеправителиРоссии началиосознавать, что теория, основаннаяна «классическомкапитализме», даже кое-какприспособленнаяк условиямРоссии, не годитсядля того типаобщества, которымбыла или становиласьРоссия.
Перваяпоправка кклассическойтеории и соответствующейгосударственнойполитике капитализмабыла отрефлектированаФридрихомЛистом, воплощенаБисмарком иусвоена всей«средней группой»стран капиталистическогоразвития. Листподверг сомнениюосновополагающуюпосылку британской, т.e. классической, политическойэкономии, касающуюсявзаимных выгодсвободнойторговли. Онполагал, чтонеобходимпереходныйпериод «протекционизма», который обеспечит«взросление»германскойпромышленности, прежде чем онасможет «свободно»конкурироватьс британской.Таким образомон защищалрезкое государственноевмешательствов рынки и финансы.Многие российскиеэкономисты-практикипошли по пути, предложенномуЛистом. Виттелично перевелкнигу Листаи приказалсвоим чиновниками помощникамизучить ее. Темне менее, перенесенныена российскуюпочву, — говорянашим языком, в «развивающуюсястрану» — рецептыЛиста не привелик тем же результатам, что в Германии.Кризис общества, как и осмыслениеего правительством, достигли своегоапогея во времяреволюции 1905- 1907 гг., что отразилосьв новом пакетестратегийобщественнойперестройки.Без него невозможнопонять Россиютех дней, каки, наоборот, эта стратегияпостигаетсятолько в светеопыта современных«развивающихсяобществ».
Именнов России определилась«вторая поправка»к исходнойтеории «классического»капитализма, и она нашлатеоретическоевыражение иполигон длянового типа«революциисверху» в«столыпинскихреформах».Революционнаяэпоха в Россииоказаласьвзаимосвязанас концептуальнымиреволюциями, принявшимикак данное то, что в странах, где индустриализацияпроходилапозднее, онане могла бытьстихийной, какв Англии, чтоуже утверждалЛист. Однакоего рецептдополнили: протекционистскоегосударственноевмешательствов обществе типаРоссии моглосработатьтолько черезкоренную перестройкусоциальнойткани. Необходимабыла «революциясверху», чтобыустранитьпрепятствия, связанные ссистемой организацииобщества игосударства, на пути развитиякапитализма.Таким образомстолыпинскийэтап (втораяпоправка кклассическойтеории) долженбыл предшествоватьлистовскомуэтапу (первойпоправке кклассическойтеории), и лишьпосле осуществленияобоих развитиестраны типаРоссии можнобыло направлятьв русло классическойтеории Смитаи Рикардо.
Наэтом экспериментыв российскойистории незакончились.За столыпинской«революциейсверху» быстропоследовалаее противоположность- в 1917 г. произошлапервая «революцияснизу», революциянового типа, опять-такихарактернаядля «развивающихсястран», котораябыла такжезамыслена иосуществленас учетом уроковреволюционногоопыта 1905 — 1907 гг.
Поэтомуне случайно, что, в то времякак многочисленные«западные»интеллектуальныемоды приходяти уходят, аналитическиевзгляды, выражающиероссийскийопыт началавека, сохраняютудивительнуюстойкость, когда речь идето вопросах«экономическогороста» и о социальныхгруппах в«развивающихсяобществах», будь то крестьяне,«государственныйаппарат» илиинтеллигенция, об элитах илиреволюционныхкадрах, об аграрнойреформе, накоплениикапитала или«скрытой безработице».Поэтому такжеслова Виттеи Ленина, Столыпинаи Сталина звучати сегодня так, словно ониобращены кнынешним политиками борцам поразные стороныидеологическихбаррикад в«развивающихсястранах» вовсем мире. Взначительнойстепени этимилюдьми и былпредставленпрактическивесь понынесуществующийспектр альтернативныхстратегий, теоретическихи практических(разве что сюдастоило бы добавитьМао?).
Итак, специфическиечерты Россиикак «развивающегосяобщества»обусловилизначительноеотличие еесоциальнойструктуры отдругих «догоняющих»стран в процессеиндустриализации(т.е. США, Германиии Японии) ипринадлежностьее к иной категорииобщественногоразвития. Виднейшиезападные историкиРоссии обычнопридерживаютсядругой точкизрения. ДляГершенкрона, самого авторитетногоамериканскогоспециалистапо экономическойистории России(через работыкоторого вГарварде будущиеэлиты США иузнавали оспорах российскихэкономистови реформаторовначала века),«в количественномотношенииразличия былиогромны...» однако"… основныеэлементы отсталойэкономики вцелом в Россиибыли те же вдевяностыхгодах [XIX в.], чтои в Германиив тридцатыхгодах" [XIX в.]) (5).Позже работыфон Лауэ (6)развили однолинейнуюмодель истории, отбрасываяне вполне логичные, но интеллектуальнопродуктивныеискания Гершенкронаи утверждаявместо нихобусловленностьразвития Россиисугубо внешнимипричинами. Длянего Россияпредставляла«склон» горы, вершина которойбыла в Европе.
Несмотряна отличиецитируемыхавторов, источникови используемойтерминологии, в советскойнауке решалисьсхожие вопросыи велись подобныедискуссии, которые строилисьв основномвокруг вопросовоб иностранномкапитале и егороли, о действительнойстепени экономическогопрогресса впредреволюционнойРоссии, о сохранившихся«феодальныхпережитках»и т.д. В областиаграрной историиэти спорыразворачивалисьособенно полно, что объясняетее важностьв рамках общейдискуссии ив академическихстолкновенияхпрошлого, настоящегои, несомненно, будущего. Никтоне попыталсяприменитьмодель «развивающихсяобществ», чтобыпредложитьальтернативуоднолинейномуобъяснению, однако все, ктоподчеркивалсвоеобразиесоциальныхпреобразованийв российскойдеревне, «полуфеодализм»или «особенностиэпохи империализма», в сущности, выражал ту жеидею. Ленинскоелюбимое ругательство«азиатчина»в применениик России никогдане было должнымобразом оцененопо существу, однако многократноповторялосьсоветскимиучеными, чтобыподчеркнутьсвоеобразиероссийскогокапитализма, его «половинчатую»природу, т.е.не вполнекапиталистическуюи не вполнезападноевропейскую.Фундаментальныеразличия испоры по существучасто скрывалисьза количественнымиопределениями, т.е. для кого-токапитализмбыл очень «полу-», для кого-томенее «полу-»и совсем не«полу-» для тех, кого уже Марксназвал «русскимипоклонникамикапиталистическойсистемы» (т.е.российскихпоследовательныхэволюционистов).
Отголоскипринципиальногонесогласиясреди советскихисториковслышны былитакже в обсуждениивопроса об«империалистическойстадии капитализма»в России.
Очевидно, что все этиобщие проблемыне могут бытьразрешены путемпростого накопленияфактов, архивныхдокументовили цифр. Невозможноподвергатьсомнению важностьтщательногоизучения фактическогоматериала, однако нампредставляется, что прояснениюэтих проблеммешают преждевсего недостаткиконцептуальныхсхем. Когдаученые начинаютспотыкатьсяо слова илипрятаться заними, необходимопредпринятьанализ этихслов и выявитьих смысл. В нашейкниге мы предложилипонятие «зависимоеразвитие» вкачестве важнейшейсоциальнойхарактеристикиРоссии.
продолжение
--PAGE_BREAK--
Россиякак «периферия»:
общее, типическоеи своеобразное
Завопросом «Являетсяли это обществокапиталистическим, феодальными т.д.?» всегдадолжны следоватьдва добавочныхвопроса: «Еслида, то в какомсмысле?» и «Чтоименно мы можемузнать, от какихэлементовзнаний нампридется отказаться, если мы будемпользоватьсяопределеннымпонятием?».Альтернативныемодели могутбыть одинакововерными, и ихпараллельноеупотреблениеможет углублятьзнание.
ОхарактеризовавРоссию как«развивающеесяобщество», мыдолжны преждевсего определитьее прочиехарактеристики.Начать можнобыло бы с разделенияэтих характеристикна общие, типическиеи особенные(своеобразные).Предельнообобщая, этичерты представляютсобой в качествеобщего — капитализм, в качестветипического- «развивающееся»(или периферийное)общество, вкачестве особенного(своеобразного)- история российскогогосударства, этническаяистория и некоторыехарактеристикироссийскойдеревни (т.е.большинстванаселениястраны).
Извторой книги: Революция какмомент истины:
Россия1905-1907 гг.
Урокиистории: отличникии тугодумы
Границыполитическоговоображения
Моментыистины
Революцияесть моментистины для тех, кто в ней участвует.Это не простометафораожесточенногопротивостоянияполитическихпротивников, но и в буквальномсмысле означаетпостижениесобственныхисходных позиций, представленийи идей черезбезжалостнуюпризму опыта.Ставки высоки, уроки жестоки, и нет временина неспешныеразмышленияо своеобразииличности твоегошахматногопротивникаи возможныхвариантахходов. Переигратьпартию нельзя.Результатокончателен.
Входе революциипредставленияи действительностьсталкиваются иформируют другдруга в фундаментальномпроцессепознания. Кореннойразрыв преемственостивремен срываетмаски с того, что считаетсясамо собойразумеющимся: со «здравогосмысла» и партийнойриторики, даваяжесткий и объективныйполитическийурок, наиболее драматическийиз всех уроков.В какой степениуроки 1905-1907 гг.были воспринятыи усвоены населениемРоссийскойимперии, ееполитическимидеятелями, администраторамии лидерами? Учит ли история?
Всамом общемсмысле многочисленныеафоризмы натему «уроковистории» нельзясчитать ниистинными, ниложными. Истинасостоит в том, что некоторымлюдям и группамлюдей удается«извлечь урокииз истории», а некоторым- нет. Послепораженияпервой русскойреволюции XX в.самым главнымстал вопросо том, насколькоспособны илине способныбыли разныестороны конфликтаотрешитьсяот старыхпредставленийи пересмотретьсвои позиции, т.е. кто какиеуроки извлек, кто их не извлеки почему.
Суммируя, надо сказать, что проверкав 1905 — 1907 гг. теорийи моделей революции, заимствованныхиз Европы XIX в.(которые в основномстроились наопыте революции1848 г. и на экстраполяцииэкономическихпроцессов, возникших посленее в Западнойи ЦентральнойЕвропе), даламногие факты, которые невписывалисьв структурыпознания исамосознания, укоренившиесяв России в 90-хгодах XIX в., особеннов среде социалистическогои либеральногополитическогоинакомыслия.Давайте перечислимсамые важныеиз этих «фактов».
Крестьянствовыступило вкачестве основнойреволюционнойсилы и продемонстрировалозначительноеединство политическихцелей, хотяочевидно, насколькотрудно этобыло, учитываяогромные пространствастраны и репрессивныйрежим. Не оправдалисьожиданиясоциал-демократовотносительнорадикализмаили особыхсоциалистическихнаклонностейсо сторонысельских наемныхрабочих (заисключением, может быть, Латвии). Нанациональныхокраинах, включаярайоны, которыеникак уж нельзяназвать «развитыми»с точки зренияиндустриализации, урбанизацииили пролетаризации, например вГрузии, накалреволюционнойборьбы оказалсявыше, чем в центре.К тому же, политическуюоппозицию там, в «докапиталистических»регионах, обычновозглавлялии направлялиместные марксисты.(Самый яркийпример — Гурия.В этой горнойпограничнойобласти, населеннойкрестьянами, социал-демократические«ортодоксальные»марксистыдольше всегоудерживаликонтроль надтерриторией, опираясь намассовую поддержкуи консенсускрестьянскихинтересов, — подобная ситуацияпотом почтив точностиповториласьв китайскомШэньси 30-х, вьетнамскомВьетбак 40-х ив индусскомНаксалбири60-х XX в.) Противоречиявнутри властнойэлиты и государственногоаппарата Россиитрудно былоприписатьпросто различиямв классовыхинтересах, итем не менееони явилисьодним из основныхфакторов, определявшихход революции.Способностьвооруженныхграждан противостоятьвойскам в ходеуличных боеви на баррикадахиграла весьманезначительнуюроль, посколькудисциплинаправительственныхвойск быланеколебимой.Но массированноеполитическоедавление былоочень эффективным, особенно когдавласти не моглиили колебалисьприменитьвоенную силув полном объеме, в то время какреволюционныйлагерь выступалединым фронтом.Новый характери невиданныйранее масштабполитическоймобилизациипродемонстрироваливажность неожиданного«взрыва легальности»- ослаблениябеспределавласти, разрешенияоткрытоговыражениявзглядов массамнаселения, которое доэтого былолишено возможностивысказываться.Также сталаочевиднойисключительнаяважностьальтернативныхцентров авторитетнойвласти и организаций, образованныхде-факто. Этобыл главныйрезультатвсеобщей стачкии деятельностиее комитетов, политическихпартий, профсоюзов, Советов рабочихдепутатов и«Союза Cоюзов», Всероссийскогокрестьянскогосоюза и крестьянских«республик».
Обратимсятеперь к анализудействовавшихтогда социальныхсил, если мы ихопределяемв общепринятыхсамими участникамиклассовыхкатегориях.К 1906 г. помещичийкласс превратилсяв мощную консервативнуюсилу. Промышленныеи транспортныерабочие в целомтакже подтвердилиожидания марксистови наиболеепроницательныхжандармов втом, что касаетсяих революционногопотенциала.Но буржуазия(в классическомсмысле владельцевкапиталистическихпредприятий)в очень малойстепени заявилапретензии навласть, — напротив,«профессиональный»слой эти претензииочень яснопродемонстрировал, выражая своиконституционныеи либеральныетребования(большинствотеоретиковсоциалистическогокрыла сталисчитать егопосле этогосуррогатомбуржуазии).Идеологическаяконфронтацияв недрах оппозициимежду революционнойи реформистскойтенденциямивнутри интеллигенциистала на времяопределяющимаспектомреволюционнойборьбы, формирующимполитическиедвижения иразличия. Студентысыграли исключительноважную роль, и их воинственностьчасто объединяларабочих с«образованнымиклассами» ведином политическомдействии. Однакоосновную массутех, кто сражалсяна улицах городови потом поплатилсяза это в тюрьмахи на каторге, составлялимолодые рабочиетяжелой промышленностии транспорта, а также — особеннона западе и югестраны — рабочиенебольшихмастерскихи торговыхпредприятий(включая приказчиков).
Чтокасаетсямонархическихсил, защитнаяреакция правогопопулизма излагеря лоялистов, выразившаясяв погромах иоформленнаяв «Союзе русскогонарода», оказалась- по крайнеймере для левогокрыла и либералов- неожиданносильной. Также неожиданносильным оказалсяконтроль самодержавиянад армией, несмотря назначительноечисло локальныхвоенных мятежей.В целом одетыев солдатскуюформу крестьянскиерекруты велисебя весьмаотлично отсвоих братьевв деревне. Внекоторыхполках солдаты, моряки и унтер-офицерывпервые поднялисьпротив офицерствакак «класспротив класса», однако оченьбыстро, в считанныечасы, от силыдни, они былиприведены вповиновение.Более понятнымибыли верноподданническиенастроениябольшинствагосударственныхчиновникови офицерства.Также не можетвызывать особогоудивления тотфакт, что и вэтой категорииоказалисьотдельныеперебежчикина сторонуоппозиции. Чтокасаетсямеждународнойреакции, тоникто из союзниковроссийскогосамодержавияне счел возможнымпослать войска, чтобы помочьРомановым. Ноименно финансовыйкапитал республиканскойФранции в 1906 г.помог восстановитьроссийскоегосударствои его машинуподавления, предоставивкрупный заем.Общественноемнение во Францииподдерживалороссийскихконституционалистови/или революционеров, однако призывроссийскихлибералов клибералам воФранции недопускатьфинансовойподдержки царюбыл проигнорирован.
Реакциина этот впечатляющийсписок «неожиданностей»были различными.Это мог бытьотказ приниматьочевидные фактылибо ссылкина их преходящий, случайный иливнесоциальныйхарактер (например, голод, административныеошибки, революционнаяпропагандаиз-за границыили пагубноевлияние всехинородцев, которые пользовалисьпоражениемв войне, чтобывоздействоватьна структуруподлинно русского, монархическогообщества). Вдругом случаеновизна ипротиворечивыйхарактер реальныхфактов побуждаличастично пересмотретьи исправитьте элементыанализа, которымпротиворечилинекоторыеособенно вопиющиефакты, не ставя, однако, подсомнениефундаментальныетеоретическиеобъясненияпрошлого. Именноэтот подходотражен внарисованнойКаутским картиневнутреннепротиворечивойреволюции,«которая посвоей природедолжна и можетбыть толькобуржуазной, однако происходитв период, когдав остальнойЕвропе возможнатолько социалистическаяреволюция».
Третийвозможныйвариант состоялв том, чтобысчитать отклоненияот ожидаемогоне исключениямии поправками, а признакомтого, что социальнаяреальностьпоследовательнои систематическиотличаласьот используемыхконцептуальныхмоделей. В нашемслучае этоозначало признаниеособой природытого, что впоследствииполучило название«развивающихсяобществ» кактипа структурыобщества, итого факта, чтоРоссия явиласьносителем егоосновных черт, которые впервыепроявилисьв полном масштабево время революции1905 — 1907 гг. Крестьянскийрадикализм, радикальныйнационализм, сила и независимостьгосударственногоаппарата, значительностьгосударственнойэкономики, важностьальтернативныхисточниковвласти и широкомасштабностьобщественноймобилизации, политическаяслабость буржуазии, особо важнаяроль интеллигенции, армии и революционныхдвижений, условияспецифическогомеждународногоположениястраны — всеэто можно болеереалистичнорассмотретьи исследоватьзаново, еслиисходить изновых теоретическихпосылок. Этотподход позволяеттакже поместитьнесомненныйреволюционныйпотенциал итенденции, продемонстрированныероссийскимпромышленнымрабочим классомначала ХХ века, в определенныйисторическийконтекст, создаваемыйданным этапомразвития иданными социальнымиусловиями, ане рассматриватьих как абсолют, что стало однойиз серьезнейшихошибок тактикиТретьегоИнтернационалав 20-х и 30-х годах, приведшей кужасным результатамво многих странах, например вГермании 1920 — 1930-х гг. Этот подходпозволяетподчеркнутьособую важностьв аналитическомплане мировойсистемы, структурногонеравенстваи неравномерногоразвития врамках этойсистемы дляопределенияприроды и способовразрешенияреволюционныхситуаций. Следуетдумать, что этотакже наиболееэффективныйспособ постичьновые реалиипервой русскойреволюции.Чтобы понятьРоссию на рубежевеков, лучшевсего рассматриватьее не как исключениеи не как очереднойслучай общейсхемы развитияпо типу западноевропейского -отставшийвагон, катящийсяпо наезженнойколее. Россиясразу смотритсягораздо менееисключительной, если сравниватьее не толькос ЗападнойЕвропой, но ис Азией, однаколенинскоелюбимое ругательство«азиатчина»в отношенииРоссии являетсяопять же толькочастью истиныи слишком узко.В конце XIX в. Российскаяимперия проявлялачерты особого, так называемого«развивающегосяобщества», непризнавая себятаковым.
Такойрадикальныйпересмотрконцепции невоспринимаетсяи сегодня. Этопроисходитво многом, безсомнения, из-завласти теориимодернизациина Западе исочетания еес российскимэволюционизмоми национализмом, однако всебольшее числоинтерпретацийв последнеевремя двигаютсяв направленииэтого взглядаили начинаютпринимать его, часто скрываясьза иными терминами.Естественно, что все этобыло еще болеенеясно современникамреволюции. Этоодинаковокасалось и«правого», и«левого» крыла.Последнеезамечание неозначает неуваженияк тому поколениюмыслителей.Невероятнотрудно осуществлятьрадикальныйпересмотртеоретическихмоделей и концепцийнаперекоргосподствующейнаучной традициии сложившимсястереотипам.Даже частичноновый анализ, сократившийразрыв междунеожиданностямидействительностии ее теоретическимобоснованием, дал огромноеполитическоепреимуществопонимания тем, кто был способенего принять,ocoбенно к томувремени, когдаразразилсяновый политическийкризис. В странеслепых одноглазыйстановитсякоролем.
Коллективнаяпамять, яростьнизов,
историческоебудущее
Извлечениеполитическихуроков из историине есть логическаяабстракцияили установлениенаучно объективированной, окончательнойи абсолютнойистины. Оновсегда пристрастнои состоит изпровозглашаемыхвыводов и молчаливыхпостижений, из неслучайныхинтуиций иэмоциональноокрашенноговыбора. Структурнообусловленноенепонимание- «идолы человеческогомышления»Фрэнсиса Бэконаили «фетишизмы»Карла Маркса- также из этогоряда. Характер«извлеченияуроков» зависитот уровня близостик центрамполитическойвласти, действия, информациии мысли. В частности, вряд ли можноговорить обизвлеченииуроков широкимисоциальнымикатегориямиили группами- т.е. поколениями, полами, этносамии общественнымиклассами — кромекак в таких жеобобщающихтерминах, внемалой степениспекулятивныхи условных. Сдругой стороны, нет сомнений, что драма первойрусской революцииоказала мощноевоздействиена коллективноесознание российскогообщества и накаждую из егоосновных составныхчастей, а нетолько на верхушку, ядро и авансценуполитическихактеров. Этоособенно важно, потому что, когда в 1917 г. -всего лишь однодесятилетиеспустя — началасьследующаяреволюция, воспоминанияо первой революциивсе еще былисвежи в памятибольшинствавзрослогонаселенияРоссии и самымнепосредственнымобразом повлиялина его поведение.
Очевидно, что бурныеэпохи оставляютв памяти людейболее яркийи глубокийслед, чем мирные, спокойные.Драматическийисторическийопыт прочнооткладываетсяв памяти, порождаетмодели и представления, особые когнитивныесвязи, некийZeitgeist, непосредственнообъединяющийвсех его участниковв политическоепоколение. Ядротакого политическогопоколения, какправило, складываетсяиз той возрастнойгруппы людей, которые сформировалисьв своих политическихпредставленияхв ходе революционногопроцесса. Этавозрастнаягруппа частопредставляеттолько половинныйили еще болеекороткий срок«среднего»поколения — скажем, десятилетие.Именно этоявление отраженов русском названии«шестидесятники»- люди 60-х годовXIX в., т.е. те, которыепришли к политическойзрелости иактивности(часто черезуниверситетили литературу)в период 1860 — 1869 гг.В особеннобурное, насыщенноеполитическимисобытиями времяэти возрастныеступенькисокращаютсядо несколькихлет. Так, «восьмидесятниками»называли вРоссии тех, ктоопределилсяво время деятельности«Народной воли», особенно впериод пикаее борьбы ссамодержавиемв 1879 — 1883 гг. Подобнымобразом в СШАи в Великобританиииспользуетсятермин «sixty-eighters»по отношениюк тем, кто былстудентом илиблизким к нимво время событий1968 — 1969 гг. В этомсмысле дляпоколения, пережившегореволюцию 1905- 1907 гг., ее опытнашел своеособое выражениев социальныхобразах России, в видении альтернативее будущегои ее потенциальныхреволюций илиреакций.
Политическаямысль в Россиипоследовательноиспользовалакатегорииэтническихгрупп и социальныхклассов (илисословий) вкачестве базовыхединиц социальнойклассификации, самосознанияи анализа. Этихарактеристикифигурировалии в законодательстве, и в паспортах, и в правительственныхпроектах, и втребованияхоппозиции.Прежде чемзаняться оценкойважности этихкатегорий длянашей темы, попробуемрассмотретьнекоторыеальтернативныепринципыразграничения.
Вышеуже упоминалсявозрастнойпризнак. Крупноеисследование«крестьянскихволнений» 1905 — 1907 гг. выявилоряд случаев, когда в деревняхстарики и женщинывыступалисовместнопротив, а временамии предотвращалипогромы помещичьихусадеб. Параллельноотмечаласьособая воинственностьмолодых мужчинв деревнях. Вкниге «Россиякак развивающеесяобщество» мыпоказали, чторазличия вменталитетеи поведениивозрастныхгрупп определялисьсоциальнымихарактеристикамисемейногохозяйства идеревенскойжизни. «Старики», которые былиспособны определятьколлективныедействия села, были, без сомнения, не просто «пожилыми»деревенскимибедняками илибобылями, ноглавами дворов(большаками), а «молодежь»в основном былахолостой инаходиласьв зависимостиу глав дворов, к которымпринадлежала.Однако этиразличия вповедении иреакциях неполностьюопределяютсяпринадлежностьюк той или инойсоциально-экономическойкатегории илистепенью обладанияреальной властью, потому чтозависимостьполитическогосознания отфакта принадлежностик возрастномуконтингентуимела такжесвою собственнуюлогику. Те, комубыло шестьдесят, когда началасьпервая русскаяреволюция, выросли прикрепостномправе и былисвидетелямидолгого инеколебимогоправленияНиколая I, освободительнойреформы АлександраII и контрреформАлександраIII. Для этогопоколения воляцаря быланепререкаемой, от нее зависелии преемственность, и любые коренныеизменения.Молодое поколениезнало обо всемэтом толькопонаслышке.У них на глазахсовершалисьвсе многочисленныесоциальныеперемены девяностых, они были болееграмотными, были большесвязаны с городамии более подверженывлиянию политическихдиспутов ипропаганды, особенно состороны сельскихучителей иземских деятелей.Многие из тех, кому было отпятнадцатидо двадцатипяти в 1905 г. и сталосоответственноот двадцативосьми до тридцативосьми в 1918 г. — кэтому времениуже успелиотслужить вармии, а большинствостали главамидворов, т.е. вошлив ядро общинногосхода. Основнымиуроками, которыеони вынеслииз опыта революции1905 — 1907 гг., былавраждебностьцаризма к ихосновным требованиям, жестокостьармии и «властей», а также ихсобственнаяотчужденностьoт «своих» помещикови городских«средних классов».
Мысравнительномало знаем о«поколении»рабочих 1905 — 1907 гг., но важно отметить, что, когда подняласьследующая волнаполитическойборьбы в 1912 — 1914 гг., обозначилсяраскол междустарыми профсоюзнымиактивистами, поддерживавшимив главномменьшевиков, и «молодежью», которая вовремя первойреволюции быладетьми и подростками(причем эточасто былисельские мигранты, только что издеревни). Молодыемужчины в большинствесвоем поддерживалибольшевикови эсеров. Именноблагодаря ихподдержкебольшевикисмогли установитьсвое особенносильное присутствиена петербургскихзаводах и фабрикахв период 1912 — 1917 гг., что стало решающимфактором всобытиях роковогосемнадцатогогода. Можнопо-разномугадать о причинахэтого влияния, однако важноотметить, чтоопыт пораженияи разочарований1905 г., массоваябезработица1906 — 1910 гг. и зрелищенеудачныхпопыток социалистовудержать своеорганизационноевлияние в период«спада» малозначили дляэтой группы.Они теперьжаждали броситьоткрытый вызовполитике «малыхдел» и связаннымс ней настроениям, которые революционерыобзывали«ликвидаторством».Их увлекалимечты о революциии не тяготилираздумья иопыт, связанныес ее поражениемв 1905 — 1907 гг.
Определенныевоздействияреволюции 1905- 1907 гг. на возрастныегруппы могутбыть болеечеткими ииндивидуализированными.Как показываютсравнительныеисследования, возраст и идейныепозиции варьировалисьздесь в яснойсвязи друг сдругом. Лидерыкадетов в период1905 — 1907 гг. в основномбыли несоциалистическимии нереволюционными«восьмидесятниками», которые, находясьв оппозициик политическомурежиму, отмежевывалисьтакже и от «Народнойволи». Онисформировалисьв период контрреформАлександраIII и под воздействиемборьбы за сохранениеавтономииобщественныхинститутов(земства, университеты, профессиональныесоюзы, суд присяжныхи т.д.) от государства.Лидеры социал-демократовв основномвышли из поколения90-х годов — этобыло времяпромышленногобума, которыйпоследовалза голодом 1891г. Небольшаявыборка средируководствапартии эсеров, приведеннаяЭммонсом в егоисследовании(7), показываетналичие тамдвух поколений: уцелевшиесемидесятники, которые «ходилив народ» (и вернулисьиз ссылок), игораздо болеемолодые силы, которые влилисьв движение ужев начале XX в. Чтокасаетсяинтеллигенциив целом, особеннотех, кому небыло еще двадцатив 1905 г. и соответственнодвадцать-тридцатьс небольшимв семнадцатомгоду, влияниеполитическихидей и лидеровна них такжечасто коренилосьв коллективныхвоспоминанияхо первой революции, реальных илимифологизированных.Говоря словамиПастернака(который родилсяв 1890 г. и был соответственнопримерно надвадцать летмоложе Гершуни, Струве, Ленина, Мартова и Жордании): продолжение
--PAGE_BREAK----PAGE_BREAK--
Читателям, которые неимеют возможностиобратитьсяк полному текстукниги «Революциякак моментистины», необходимоиметь в видуследующее. Вкниге выделеновосемь стратегийанализа, которымиучастники и«ученики»революции вполитическихэлитах Российскойимперии отреагировалина нее. За каждойиз этих стратегийстоял определенныйобраз России, взгляд на революцию1905 -1907 гг. и пониманиеинтересов тогополитическоголагеря, которомуданные образыпринадлежали.Главы 5 и 6 нашейкниги разделилисоздателеймоделей революционнойРоссии на«тугодумов», которые таки не смоглиответить науровне формулпонимания иновой политическойстратегии нанеожиданностиреволюции 1905- 1907 гг., и на тех«отличниковучебы», которыеосознали новое, хотя бы частично, и отреагировалина это новымиидеями, которымсуждено былосыграть важнуюроль на последующемисторическомэтапе концаимперии Романовых, революции 1917г. и началагражданскойвойны. Среди«тугодумов»были рассмотреныконституционныедемократы, атакже меньшевикии их «отступлениев теорию прогресса».Их главнымзаключениембыло, что, еслине удалосьдобиться измененийполитическихоснов Россиив период 1905 — 1907 гг., причина томув величинеотставаниястраны от ЗападнойЕвропы, которогоони не смоглизаранее в полноймере распознать.Революционныйнатиск пришелслишком рано: с точки зренияполитическогообразованияроссиян — длялибералов, всмысле созданиямощного пролетариата- для меньшевиков.Никаких измененийв пониманиихарактерароссийскогообщества и егобудущего неожидалось, нужно былопродолжатьпартийнуюработу и ждать- до той поры, когда неминуемыйпрогресс разрешитвопрос правильногоэтапа, т.е. европеизацииРоссии.
Руководствосоциалистов-революционеровсочло, что революцияпроходила всоответствиис их сценариеми предписаниямии потому нетнадобностив переосмыслениихарактера ихстраны, их партиии революции,- глубина этойошибки сталаясной в 1917 -1920 гг.Неготовностьпостичь новыйобраз России, открывшийсяв период революции, совпала с личностнымкризисом руководстваПСР и развалаее центральнойорганизации: смерть Гершуни(«Ленина эсеров»)и Михаила Гоца- с одной стороны, предательствоАзефа — с другой.
Объединенноедворянство- главное лоббипомещиковРоссии - также не сочлонужным продуматьзаново своивзгляды насущество процессов, происходящихв России. Ихответом былопросто усилениеполицейскогоконтроля иантиреформыв духе АлександраIII как единственноправильнаяреакция накрамолу.
Настороне «отличников»- другого разделаполитическихэлит — выделилисьчетыре небольшиегруппы, продемонстрировавшиеспособностьк новому анализу, пониманию ивыработкестратегии какреакции насобытия 1905 — 1907 гг.Каждая из этихгрупп ассоциируетсяс именем лидера, которому сужденобыло сыгратьважную рольв истории своейстраны. Этиимена: Столыпин, Троцкий, Жорданияи Ленин.
ИдеяперманентнойреволюцииТроцкого (иПарвуса), т.е.прямого переходаот предкапиталистическогообщества к«диктатурепролетариата»в особых условияхРоссии, былакрайне неортодоксальнадля марксистов, развиваласьв споре как сменьшевиками, так и с большевикамии только в апреле1917 г. стала составнойчастью взглядови стратегииЛенина. Взглядна большевиков(и западныхнаблюдателей, и большинствароссиян периодагражданскойвойны) как напартию Ленинаи Троцкого имелреальные основыне только наличностномуровне, но определялтакже ту идейнуюкомбинацию, которая и сталабольшевизмомОктябрьскойреволюции игражданскойвойны.
Инаконец, Жордания- наименее известныйв плеяде «отлич-никовучебы» — былвождем грузинскогоменьшевизмав период первойчетверти ХХв. Считая себяменьшевикомв том, как онпонимал действительностьи какую политическуюстратегиюизбрал, он вместес тем представилновый для всехмарксистоввзгляд. Егопартия сталаединственнымподразделениемменьшевиков, которое принялокрестьянскоевосстание какчасть их революциии возглавилокрестьянскиедвижения вГурии, а такжев других районахстраны. Но вмеру неортодоксальноерасширениеклассовой базысоциал-демократииэтим не закончилось.Жордания создалмодель, в немалоймере осуществившуюсяполитически,- единый национальныйфронт грузинскогодворянства, буржуазии, крестьянстваи рабочих подруководствомортодоксальныхмарксистовв борьбе противвнешнего врага, т.е. царизма.Эти взгляды, которые сталидвумя поколениямипозже базойполитики Маои Хо Ши Минавремен гражданскойвойны и принималисьвсе шире марксистами«недоразвитых»стран, были дляГрузии и дляРоссийскойимперии потрясениемумов и вызвалибурную критикуколлег Жорданиипо партии. Ноон держалсясвоего. Результатомэтой особоймарксистскойнеортодоксальностистало решающеевлияние меньшевиковв Грузии и особенномассовая поддержкаменьшевистскойполитики грузинскимкрестьянством- на выборах вУчредительноесобрание 1917 г.меньшевикиРоссии получилименее двухпроцентовголосов, а меньшевикиГрузии — 70% (и 80% всельских районах).
Нодля более полногорассмотрениявзглядов истратегийТроцкого/Парвусаи Жордания нампридется отослатьчитателя кполному текстукниги.
Столыпини революциясверху
Очевидно, что оригинальность, приписываемаянами стратегиямтех политическихвождей России, которых мыбудем обсуждатьниже, не характеризоваласьнекой абстрактной«новизной», последовательнойи законченной.Эти стратегиипредставлялисобой меланжуже высказывавшихсяи заимствованныхидей и совершенноновых взглядов, переплетавшихсяс прагматическимипроектами итактическимикомпромиссами.В результатечасто выходилонечто противоречивоеи постоянноменяющееся.Но этих деятелейобъединило, выделило извсех прочихи обеспечивалоих политическоевлияние одноособое свойство- их аналитическаяжизненная сила, т.е. способностьотброситьгосподствующиепредставленияпрошлого ипойти нехоженымитропами, пытаясьвзаимодействоватьс той неожиданнойРоссией, котораявдруг открыласьв процессереволюции. Наличностномуровне этосвойство базировалосьна способностибыть достаточнобезжалостнымпо отношениюк собственнымсоциальнымили интеллектуальнымистокам, дистанцироватьсяот них и мыслить«крупномасштабно», т.е. уметь оставитьнеспешноекопание винтеллектуальныхзавалах радисоздания грандиозныхпроектов социальныхпреобразований.Результатзависел преждевсего от общейсоциальнойситуации, нотакже и отспособностилидеров выбиратьправильнуютактику, а вособенностиот их уменияблокироватьсяс союзникамии вести свои«кадры» черезжестокие политическиестолкновения, которые неизбежновозникали, когда священнымкоровам и ихверным пастухамбросался вызов.
С1906 г. в правительственномлагере такойфигурой былПетр Столыпин.Многое былосказано егобывшими помощниками, врагами и биографамио том, что егопроекты быливовсе не оригинальны, заимствованыиз концепцийдругих людейи тех многочисленныхпрограмм, которыепылились вархивах Министерствавнутреннихдел России. Вомногом этодействительнотак. Вовсе неСтолыпинупринадлежитавторствоключевых элементовреформ, которыесвязаны с егоименем. РольСтолыпиназаключаетсяв том, что онсобрал этиэлементы воединои придал имособую легитимностьв контекстереволюции, подкрепил ихавторитетомчеловека, которыйв своем качестверыцаря контрреволюциина какое-товремя сталлюбимцем правителейРоссии и поставилим на службусовокупностьадминистративныхресурсов, находившихсяв распоряжениипремьер-министраи Министерствавнутреннихдел. Кроме того, речь здесь идето сильной личности, которая упиваласьсвоей центральнойролью в разворачивавшейсяобщественно-историческойдраме. Энергичный, молодой (в своисорок три годаСтолыпин сталсамым молодымминистромРоссии), работоспособный, честолюбивыйи гордый, красноречивейшийзащитник монархиив парламенте,- он не мог неостаться впамяти и друзейи врагов как«последнийвеликий защитниксамодержавия».
Столыпинскийгенеральныйплан по переводуРоссийскойимперии в новуюэру (и уготованнаяим для себяроль «второгоБисмарка», выражаясьязыком тоговремени) былв основных егозвеньях разрушенроссийскимконсервативнымлобби. Из оставшихсяобломков лишьодин закон былпринят и введенв действие — закон о землевладениии землеустройстве.Эти законодательныеакты и получилиназвание«столыпинскойреформы» ванналах последующихпоколений.Фактическиречь шла о кудаболее широком«пакете реформ», связанныхвнутреннейлогикой в новыйполитическийкурс. Этот пакетреформ содержалвидение новойРоссии — «великойРоссии», противопоставленнойСтолыпинымв его знаменитойречи «великимпотрясениям», которых, по егомнению, желалирадикалы иреволюционеры.Главными элементамиреформы быликак преобразованиероссийскойдеревни — речьидет о болеечем 80% населениястраны, — так иперестройкагосударственноймашины. Такжепредполагалосьсделать болеемирной внешнююполитику России, шире вовлекатьв политическиеи экономическиепроцессы теэтнорелигиозныеменьшинстваРоссии, которыемогли способствоватьоживлениюкоммерческойдеятельности, усовершенствоватьсистему образованияи создать всеобщуюсистему социальногообеспечениядля городскихнаемных рабочих.Когда системауправлениябудет усовершенствованаи сельскоеобществопреобразовано(и таким образомбудет выбитапочва из-подног эсеровскогодвижения, чьевоздействиена общинноекрестьянствоСтолыпин считалглавной непосредственнойугрозой самодержавию), Россия начнетдвижение ктому, что впоследствиибудет названосаморазвивающимсяростом благосостояния, производительностии культуры, аследовательно, и политическоймощи. Предполагалось, что тогда, каки раньше, общественнаясамодеятельностьдолжна будетсочетатьсяс энергичнымправительственнымвмешательством.На выполнениеэтой программыбыл отведенкороткий ичетко определенныйпериод времени- «двадцать летпокоя, внутреннегои внешнего», после чего, обещал Столыпин,«вы не узнаетенынешней России!».Столыпин впервыеобнародовалэти планы всвоей речи наоткрытии ВторойДумы в 1907 г. (8).Среди самыхнеотложныхмер он назвалтогда не толькоподавлениереволюционногодвижения, нои разрушениеобщинногоземлевладения, а также административныереформы, которыеохватили бы(помимо аппаратаМинистерствавнутреннихдел) выборныегородскиевласти, судыи полицию. Заэтими мерамидолжны былипоследоватьреформы в армиии на флоте, уравнениев правах старообрядцеви расширениеправ еврейскогонаселения, совершенствованиежелезнодорожнойсети, созданиесистемы социальногострахованияи пенсионногообеспечения, введение (вдолгосрочнойперспективе)обязательногобесплатногообразования, узаконениеновых гражданскихправ и реформаналогообложения.Очевиден былнесгибаемыймонархизмСтолыпина иего страстьк «закону ипорядку». («Незапугаете»,- рявкнул он вответ на яростныенападки оппозициив Думе, последовавшиеза его обещанием«восстановитьпорядок испокойствие»мерами правительства«стойкого ичисто русского».)Он продемонстрировалсерьезностьэтих намеренийи созданиемвоенно-полевыхсудов, и широкимприменениемсмертной казни, и разгономВторой Думыв ходе государственногопереворота, в результатекоторого былизменен избирательныйзакон. Однакоэтот подлинныйконтрреволюционерпонимал с самогоначала, что«реформы вовремя революциинеобходимы, так как революциюпородили вбольшей меренедостаткивнутреннегоуклада. Еслизанятьсяисключительноборьбою с революцией, то в лучшемслучае устранимпоследствие, а не причину…Там, где правительствопобеждалореволюцию(Пруссия, Австрия), оно успевалоне исключительнофизическоюсилою, а тем, что, опираясьна силу, самостановилосьво главе реформ»(9).
В1906 г., в периодмежду роспускомПервой Думыи созывом ВторойДумы, столыпинскоеправительствооформилозаконодательноосновные элементысвоей аграрнойреформы. Избраннаятактика заключаласьв том, чтобыоднозначнопродемонстрировать, что инициативаисходит отправительства, а не от парламентариев, чья благонадежностьбыла поставленапод сомнение.
Большаячасть столыпинскихуказов 1906 г. довольнобезболезненновоплотиласьв аграрныйзакон 1910 г. К томувремени он ужефактическивыполнялсяв течение болеечем трех лет.Ряд «аграрных»указов началсяуказами 12 и 27августа 1906 г. опередачеКрестьянскомубанку казенныхи удельныхземель с цельюпоследующейих распродажикрестьянампо цене на двадцатьпроцентов нижерыночной. Воктябре былоотменено положение, по которомукрестьянеобязаны былииспрашиватьсогласия общинына внутрисемейныйпередел землии на получениепаспорта длявыезда из деревни.Также былоотменено правоземских земельныхначальниковпо собственномуусмотрениюарестовыватьи штрафоватькрестьян. 9 ноябрявышел самыйважный указв этом пакете- утверждавшийправа главыкаждого крестьянскогодвора приватизироватьобщинные земли, находящиесяв его владении.Одновременноутверждалосьправо требоватьобъединенияразрозненныхполосок землив единый надел(или получатьденежную компенсациюот общины зате полоски, которые нельзябыло объединить).Позднее былопринято решение, что согласияполовины крестьянскихдворов былодостаточнодля отменыпередельнойобщины и переходавсех общинныхземель в частнуюсобственностьих держателей.Указом от 15 ноябряразрешалсязаклад общинныхземель, чтооткрыло новуюсферу деятельностидля Крестьянскогобанка, чьи фондызначительноувеличились, а также расширилокредиты, доступныеболее состоятельнымкрестьянам.Ряд дополнительныхшагов завершалэти реформы.Так, был введенв действиезаконопроект, согласно которомусемейнаясобственностьна землю заменяласьиндивидуальнойчастной собственностью.Была созданаадминистративнаясистема, направленнаяна совершенствованиеобщинных имежобщинныхпеределовземли, землеустройстваи особенно насоздание хуторов.Такие хозяйства, базирующиесяна целом кускеземли, стоящиеотдельно отдеревни, былиофициальнопровозглашеныоптимальнойформой мелкособственническогосельскогохозяйства. Этихозяйствапользовалисьльготами, когдапроводилисьземельныепродажи государственнымКрестьянскимбанком, когдапредоставлялисьгосударственныекредиты и когдаприватизироваласьобщинная земля.Государственныеземли былипредложеныдля колонизациив азиатскойРоссии и наКавказе крестьянамиЦентральнойРоссии. Этаколонизациячастичнофинансироваласьправительством.Позднее, в 1910 г., в процессепреобразованияуказа от 9 ноября1906 г. в законГосударственныйсовет «ужесточил»его, добавивположение, покоторому всеобщинные земли, которые неподвергалисьполным земельнымпеределам с1861 г., объявлялисьприватизированными, а владеющиеими общиныобъявлялисьнесуществующими.Сравнительногладкий переходстолыпинскихуказов в законыобъясняетсятем фактом, чтона этот разбольшинствороссийскогочиновничества, помещиков иближайшегоокружения царя(тех, кого русскаяобразованнаяпублика называлакамарильей), а также российскиемонархисты-реформаторыи большинствоконсерваторовэтого крылаоказалисьединодушны.Даже главнаяконституционалистскаяоппозиция вДуме — кадетывозражали восновном противхарактераосуществленияреформы — того, что она навязываласькрестьянам,- а не противсамого принципаприватизацииземли, созданияхуторов ипереселенческойполитики.
Вторымстолпом начальногоэтапа грандиозногопроекта Столыпинадолжна быластать административнаяреформа. Частьее явно увязываласьс проводимойприватизациейкрестьянскихземель и сдекларированнымжеланием включитьроссийскоекрестьянствов российскоеобщество вцелом. Для этогонеобходимобыло все особыеинституты, связанные скрестьянскимсословием, — такие, каккрестьянская«волость» иее суд, — заменитьобщими, т.е.внесословнымиорганами управления.Однако целиадминистративнойреформы былигораздо шире, чем простоподстраиваниепод новую системуземлевладения.Ей придавалосьзначение «непросто практической, но политическойреформы». Онадолжна быластать основнымэтапом на долгомпути измененийв самой природеи организационнойструктуреимперии.
Проектадминистративнойреформы предполагалдля каждойгубернии учреждениегубернскогоуправленияи расширениеполномочийгубернатора.Предполагалосьподнять уровеньгубернскихчиновниковвысшего звена, улучшить ихподготовкуи увеличитьжалованье. Вкаждой волостии в наиболеекрупных поселенияхпланировалосьучредить местныевласти, которыедолжны былиизбиратьсяне толькокрестьянами.На уездномуровне такженамечалисьзначительныеизменения, направленныена соединениегубернскогои волостногоуровня управления.В каждый уезддолжен былназначатьсяглава администрациивзамен существующейсистемы прямогоподчинениягубернии, — прикотором местныйпредводительдворянствасчитался «первымлицом» в расплывчатомуездном руководстве.Земствам должныбыли бытьпредоставленытакже болееширокие права.Рассматривалисьи более радикальныеперемены, однакоони были отложены, учитывая враждебноеотношение царяк децентрализации(в особенностик рассматриваемойидее разделенияРоссии на девятькрупных регионов, наделенныхзначительнойавтономиейпо типу американских«штатов» илигерманских«земель»).
Параллельностолыпинскоеправительствовнесло в Думуи другие законодательныепроекты. Так, предполагалосьотменить правовуюущемленностьстарообрядцев, а также снятьнекоторыеограниченияпо отношениюк евреям. Должнобыло бытьусовершенствованоруководствоправославнойцерковью. Такжерассматривалисьположения посоциальномуобеспечению: государственноездравоохранение, пенсии длярабочих, а такжезакон о всеобщемначальномобразованииначали свойдолгий путьк статусу законов.
Поворотнымипунктами столыпинскойэры стали егопоражения вборьбе зазаконодательствопо реформамсистемы управленияи по правам«меньшинств».Оба эти поражениябыли нанесеныправительствуправой оппозицией, которая отнесласьк реформе местныхорганов управленияc открытойвраждебностью.В начале 1907 г.делегаты третьегосъезда Объединенногодворянстваи многие членыГосударственногосовета заявилисвою оппозиционностьи представилипоследовательнуюаргументациюпротив этихпроектов. К1908 г. на правомполитическомфланге вполнесложиласькоалицияненавистниковСтолыпина. Внее входиливлиятельныегруппировкивнутри Государственногосовета и Объединенногодворянства, а также высшиеиерархи православнойцеркви, многиевысокопоставленныечиновники, которые ощущалисебя не у делв свете новыхполитическихэкспериментов, плюс большаячасть «камарильи»в союзе с крайнеправыми политикамиДумы и некоторымиблизкими к нимжурналистами.Двусмысленностьположенияпремьер-министра, который долженбыл действоватькак слуга царя, как чиновники как парламентскийполитик одновременно, была использованав полной мере.Избраннаятактика нападокна Столыпинабыла направленана то, чтобылишить егоподдержки царяутверждением, будто премьер-министрвступил в союзс консервативнойДумой противвраждебнойей оппозициисверхконсервативныхи истинноверноподданныхреакционеров- другими словами, поставил себяв оппозициюмонарху. В тоже время предпринималисьшаги для того, чтобы разрушитьнегласный союзСтолыпина соктябристскимбольшинствомв Третьей Думе, с тем чтобысделать егоправительствобеспомощнымво всех звеньяхполитическойжизни официальнойРоссии. Прерогативамонарха былаизбрана основнымфокусом антистолыпинскойкампании. Этакампания удаласьвполне.
Несмотряна шум и яростьстолыпинскихусилий, он постепеннотерял позициии отступал поднажимом правогокрыла. Его авторитети положениезависели отцаря, который, уже после гибелиСтолыпина вбеседе с Коковцовымо функцияхпремьер-министрав России, такпомянул покойногопремьера: «Неследуйте примеруПетра Аркадьевича, который как-тостарался всеменя заслонять».Царь охотноверил нашептываниям, что Столыпинне предпринималнеобходимыхшагов для защитыпрерогативкороны; он сноваи снова критиковалСтолыпина иотвергал законы, принятыеправительством, таким образомдавая понять, кто настоящийхозяин.
Столыпинзащищался исловеснымидоказательствами, и административнымиметодами, и спомощью прессы.Ему удавалосьдержатьсяценой, которуютак суммировалодин из егоближайшихпомощников:«К концу дняон растворялсяв компромиссах».
Переломныймомент наступилв 1909 г., когда Столыпинподал прошениеоб отставкепосле того, какего обвинилив отсутствиидолжного рвенияв защите авторитетацаря. Царь непринял отставки, однако слабоеместо Столыпинабыло обнаружено.Он попыталсяумиротворитьсвоих критиковсправа и царскийдвор путемпереноса акцентав собственныхзаявленияхи новых законодательныхпредложенияхна русификацию«окраин» — пробуяразыгратьнационалистическуюкарту. ОднакоСтолыпин таки не обрел вновьдоверия правыхкругов, и прохождениедругих егозаконопроектовне облегчилось.При растущейподдержке состороны родственниковцаря, его друзейи сановниковиз ближайшегоцарского окружениятравля Столыпинапродолжалась, в то время какмногие из техдепутатов Думы, кто относилсяк нему с уважением, находили всеболее сложнымпродолжатьподдерживатьпремьер-министрав его «поправении».
ВрагамСтолыпина вконце концовудалось нанестиему жестокийудар в марте1911 г. по вопросузаконодательствао созданииземств в западныхгубернияхРоссии. К середине1911 г. его политическаясмерть близилась, и он сам осознавалэто. Его устранениес политическойарены сталолишь вопросомвремени, и дажеспособ осуществлениябыл уже, по-видимому, выбран царскимокружением- решено былосделать СтолыпинанаместникомКавказа, чтоудалило бы егона «почетнуюдолжность»от Санкт-Петербургаи реальнойполитики.Осуществлениюэтого планапомешала егосмерть.
Столыпинбыл убит в сентябре1911 г. двойнымагентом Д.Багровым, человеком, который былодновременносотрудникомохранки и членоманархистскогодвижения. Еговыстрел иудивительнаянекомпетентностьофицеров безопасностидали основаниемногим (включаясемью Столыпина)считать, чтоэто был результатзаговора офицеровполиции.
Пятьлет политическойдрамы, связаннойс именем Столыпина, подвергалисьразличныминтерпретациям.Его образ вработах историковвне СоветскойРоссии колебалсяот патриотическинастроенногозащитника новойдемократии, основаннойна мелкособственническомкрестьянскомхозяйстве, доранней версиифашиста-ксенофобана службе русскогоцаря, истинногопредставителярусского реакционногодворянства.Советскиеисторики неизбежноначинали разговороб этом человекеи обо всем периоде, заклеймив его(с легкой рукиЛенина) «бонапартистом», однако интерпретацияэтого словаменялась и там.
Антиправительственныенападки, предпринимавшиесяроссийскимиреакционерами, и ответные мерыСтолыпина (также как и егопопытки достичькомпромисса, от которогоони уклонялись), по всей видимости, не были просторазмолвкойпартнеров приразделе добычи.Цели Столыпинаи реакционеровсущественнои последовательноразличались.Между ними шлаострейшаяборьба.
Еслибрать во вниманиесамооценкусовременников, необходимоначинать ссамого Столыпинаи с его ближайшихпомощников.К 1909 г., проводяполитику, явившуюсяответом на опытреволюции 1905- 1907 гг. и направленнуюна то, чтобыподобное неповторилось, никто из нихне сомневалсяв том, кто из«истеблишмента»пытался уничтожитьСтолыпина ипочему. Онитакже не сомневались, что Столыпинаатаковалисправа те, ктоничему не научилисьи ничего незабыли. Российскаяправящая элитатакже знала, что борьбамежду Столыпиными его оппонентамисправа былаборьбой не нажизнь а на смерть, и что от ее исходазависела внемалой мересудьба России.Это действительнотак, если тольконе считать, чтороссийскоедворянствои российскийцарь занималиськлассовымсамоубийством, предопределеннымнеумолимыми«законамиистории».
Вышея уже высказывалсвое общеепредставлениеоб этом вопросе.В мире, где Франкоуправлял Испаниейна протяжениижизни целогопоколения иумер в собственнойпостели впрезидентскомдворце, и гдеХомейни смогв корне изменитьход историиИрана, было бынеразумноставить реальнуюисторию простов зависимостьот законовпрогресса.Конечно, историографиянужна и поучительна, однако конкретныерезультатыполитическихбитв и те илииные «пути»и «повороты»различныхобществ невыводимыиз нее. Крометого, рассматриваямодели социальныхизменений, можно увидеть, помимо всеобщихили уникальных, также несколькотипическихпутей, ведущихот докапиталистическихукладов. Одиниз этих путей, который сегоднямы обычно называемявлением«развивающихсяобществ» (чтосамо по себеявляется крайнимобобщением), был характерендля Россиирубежа веков.В 1904 — 1906 гг. СтолыпинобнаружилРоссию, котораябыла не похожана тот образ, который он иего поколениенесли в себе, и у него хватиломужества посмотретьправде в глаза.Он начал борьбуза Россию, котораязначительноотличаласьбы от той России, в которой онвырос, и за которуювсе еще держалсяи класс, к коемуон принадлежал, и его царь. Вчем же значениепредлагаемогоим пути? Крометого, с тех порреформы типастолыпинскихснова и сновапредпринимаютсято в одной, тов другой странемира. Почему? И наконец, Столыпинпотерпел поражениене от законовистории, а отконкретныхполитическихсил. Что этобыли за политическиесилы?
Складума и направленностьСтолыпина иего ближайшихпомощниковбыли, в сущности, прагматическими, и концептуальноесодержаниетого, что онипытались делать, никогда не быловыражено имив виде связнойтеории. У нихне было АдамаСмита или ФридрихаЛиста, которыевыработалибы основополагающиепринципы дляпостроенияэкономическихстратегийнастоящегои будущего, техили иных правительстви правителей.Лучшие теоретическиеумы России былизаняты другимипроблемами.Тем не менее, несмотря насвою сугубо практическуюнаправленность, политике Столыпинаи его командысуждено быловойти в историютеоретическоймысли как России, так и другихстран, куда онаперешла черезработы такихисследователей, как А.Гершенкрониз Гарвардаили — критически- П.Баран изСтанфорда, рассматривавшихее как элемент«теории развития», дискуссий попроблемам«модернизации»и «зависимости», споров, определявшихэкономическиестратегии вовсем мире в50-е — 70-е годы текущегостолетия. Судяпо этому критерию, а также и потому, как столыпинскиереформы связалисьс борьбой заструктурноепреобразованиеобщества, Столыпинаможно назватьреволюционероммысли и действия, хотя такоеопределениевряд ли бы емупонравилось.Кроме того, возможностьуспеха егореформ нельзяисключать начисто теоретическихоснованиях.
СтратегияСтолыпинапринимала вовнимание нетолько историюЕвропы и желание«догнать Европу», но также и некоторыеосновные элементыроссийскогосвоеобразия.Классическаяполитическаяэкономия АдамаСмита и Рикардоотразила иисследовалапервый капиталистическийподъем в Европе.Фридриху Листупринадлежит, как отмечалосьвыше, «перваяпоправка» кэтой теории, которая сталаосновой дляполитики «второйволны» индустриализациив Германии иЯпонии. «Втораяпоправка» квзгляду классическойшколы — это пониманиетого, что радикальноесоциальноепреобразованиесельскогообщества игосударственногоаппарата — революциясверху — должнопроисходитьдо или по крайнеймере одновременнос проведениемпротекционистскойполитикииндустриализации.Столыпинский«пакет реформ»и дальнейшиешаги, которыеиз него вытекали, были направленына осуществление«второй поправки», хотя это и невыражалосьв подобныхтерминах. Этапрограмма такжелогична в современнойситуации многих«развивающихсяобществ». Вотпочему такиепрограммы досих пор привлекаютк себе вниманиеэкономистови политиков.Однако простологика не гарантируетхороших политическихрезультатов.В период 1906 — 1911 гг.вопрос заключалсяв том, способенли Столыпиносуществитьсвою стратегию- обезвредитьсвоих врагови задействоватьсоциальныесилы, способныевоплотить егоидеи.
Против«вешателя»Столыпинавыступали всете силы, которыеборолись ссамодержавиемв 1905 — 1907 гг. Для радикаловон олицетворялрепрессивнуюприроду царизма.Для «инородцев»он также символизировалроссийскийнационализм.Кроме того, против егореволюционныхпланов широкихреформ сверхувыступалиреакционерыи консерваторыиз среды чиновничестваи помещиков, позиции которыхукрепилисьв результатепораженияреволюции, атакже благодаряличным пристрастиями чертам самодержавногоправителястраны. Недемонстрировалиполитическойподдержкипрогрессупо-столыпинскидаже те крестьяне, кто выходилиз общин, а ужсопротивлениесо стороныкрестьянскихобщин былоиногда отчаянными часто весьмаэффективным.Аграрный компонентреформ вызвалволну приватизациии колонизацииземель, однакок 1911 г. эти процессыначали затухать.А любимое детищеправительственнойреформы — хуторабыли созданына менее чемодной десятойприватизированнойземли.
Столыпинскаяпрограмма была«революциейсверху», которуюне поддерживалини один крупныйобщественныйкласс, ни однапартия илиобщественнаяорганизация.Поэтому кажетсяневероятным, как мог Столыпин, располагаястоль ничтожнойподдержкой, замахиватьсяна столь коренныесоциальныепреобразования.Поразительномалое числолюдей решилиосуществлятьэти преобразованиянесмотря нина что. Что жедавало им возможностьнадеяться науспех? Готовностьи в немалоймере способностьпринять такойвызов определялисьвысоким положениемв исключительномогущественнойбюрократии, а также высокомериероссийскихсановников, которые считалисебя полномочнымипредставителямичетырехсотлетнейистории непрерывнорастущей Россиии ее самодержавноймонархии. Каки некоторыепредставителироссийскойлиберальнойинтеллигенцииXIX в., они считали, что основнымдостоинствомцарской властибыла ее способностьигнорироватьсоциальныеобстоятельстваи любые «партикулярные»представления, стоять надзаконом и влиятьна ход истории, подчиняяобстоятельствасвоей воле инасаждая то, что «нужно дляблага России».Однако, чтобыосуществитьте социальныепреобразования, которые онизамышляли, имнужны были«кадры» — компетентный«генштаб»специалистов-теоретикови достаточнобольшая армияисполнителей, обладающихне обычнойчиновничьейаккуратностью, но упрямымэнтузиазмоми дисциплинированнымрвением. Надоотметить, чтоперсонал, занимавшийсяосуществлениемаграрной реформы, и впрямь несколькоизменился клучшему: наместо ограниченныхи патриархальныхземских начальниковпришли болееподготовленные, более современныеи более профессиональныечиновникинового министерствасельскогохозяйства.Однако этамалочисленнаягруппа былаограниченалишь сферойсельскогохозяйства, ик тому же ихпреданностьидеям своегопремьера быласомнительной.Чтобы успешноиспользоватьмощь государствав целях преобразованияРоссии вопрекияростномусопротивлениюоппозиции, Столыпину нужнобыло не толькоцарское благоволение, законодательнаяподдержка иэкономическиересурсы, ночто-то вродеопричниковцаря ИванаГрозного, интеллигентовиз «Земли иволи», которые«пошли в народ», или же комсомольцеви чекистов, чьими рукамипроводилисьсмертельныесталинскиереформы 1929 — 1937 гг.Ни ядро российскихполитическихактивистов, ни консервативноедворянство, ни крестьяне, которые предположительнодолжны быливыиграть отэтих реформ,- ни одна из этихгрупп не оказывалаСтолыпину такойподдержки. Чтокасается самогоСтолыпина, он, по-видимому, даже не понимал, что для совершенияреволюциинеобходимакогорта революционеров.
Последующийпериод показал, наскольконеслучайнойбыла неспособностьСтолыпинаиспользоватьсилу государствав деле преобразованияРоссии в контекстезадействованныхполитическихсил. За оставшиесядо краха империигоды не былони одного другогопредложения, исходящегоот правящихкругов, существенноизменитьзаконодательствоРоссии.
Опытпервой мировойвойны выявилистинную сущностьцарскогоправительства- оно было такимже некомпетентными коррумпированным, как и реакционными лакейским.К 1915 г. консервативнаяЧетвертая Думавыступала такимже единым фронтомпротив политикиправительства, как и революционнаяВторая Дума.То же самоекасается подпольнойоппозиции. Вправительствене было ни одногодеятеля, которыймог бы встатьвровень соСтолыпинымкак полицейский, администратори как революционерсверху. Войнапроигрывалась, командованиеармии и государственныйаппарат былидеморализованы.За стенамидворцов и барскихособняков, канцелярийи командныхпунктов нарасталовозмущениенизов, смятение«образованнойпублики» инеуверенностьчиновничестваи офицерства.Когда в 1917 г. грянуласледующаяреволюция, небыло кровавойбитвы врагов, сцепившихсяв смертельнойсхватке. Монархияпросто развалиласькак карточныйдомик при малейшемтолчке. Не оказалосьни одной социальнойсилы, котораябы ее защитила.
продолжение
--PAGE_BREAK--
Ленин: революции ипостреволюционноегосударство
НелегкоразглядетьЛенина, человекаи вождя победоносногореволюционногодвижения, замумией создателяпостреволюционногогосударства.Прежде всегоблагодарямощному потокупропагандыи контрпропаганды, в которой Ленини ленинизмбесконечносклоняютсядрузьями инедругами каксинонимыпротиворечивойсмеси мятежностии суровейшейдисциплины, борьбы заосвобождениеи политикисверхдержавы.Кроме того, образ Ленинаиконизировалсяна более глубокомуровне индивидуальнойи социальнойпсихики. Образпородил «культ», в котором особоважны были двеосновныехарактеристики.Во-первых, нарядусо святым Владимиром, Иваном Грозными Петром ВеликимЛенин стал длямногих символическимпраотцом, святымпокровителемгосударстваи нации, которыйвоспринимаетсякак часть ееинтимной этническойсущности иправа на местопод солнцем.Так же еговоспринималии те, для когоэта личностьи эти претензиибыли отвратительны.Во-вторых, — иснова это касаетсякак друзей, таки врагов — существуетглубокое ичасто неосознанноевосхищениеносителямии символамиогромной воли, грандиозногоуспеха и неограниченнойвласти, практическилюбого успехаи любой власти, которые заставляютмногих низкосклонятьсяили вытягиватьсяв струнку. Ленинбыл во многомносителем исимволом всехэтих характеристик.
Врезультатереальный образЛенина искажался, и получаласьлибо древнерусскаяикона святого, либо средневековаяже фреска сизображениемдьявола. Ленинскийобраз нарисованодномерными внеисторичным, так что все еговысказыванияи действиярассматриваютсявне связи с еголичной биографией, общей политическойситуацией исобытиями, сними связанными.Цитаты и фактыоказывалисьвырваннымииз контекста, который затеммогли додумыватьпо собственномуусмотрениюушлые историкив многочисленныхофициальныхбиографиях.Ленинский образбыл одномеренв том, что онпреподносилсялибо исключительноположительным, либо исключительноотрицательным.Как у богов, ленинская мысльпосему не менялась, она могла толькоразвивать то, что уже былозаложено (апоэтому необходимодолжно былопоявиться).Советскиеучебники вкачестве допустимыхисключенийприводили лишьнесколькослучаев, когдаЛенин сам признавалсвои прошлыеошибки (обычноэто было вызваноу него усилиемобосноватьновую программу).Даже эти случаи, как правило, выносилисьза скобки, когдаречь шла о личнойбиографииЛенина. Для егопанегиристов(как и очернителей)все моментысомнений, колебанийи шатаний, которые, как правило, были связанысо значительнымиизменениямиего мировоззрения, последовательно«заглаживались»или приуменьшались.
Политическаябиографияисторического, т.е. реального, Ленина распадаетсяна три основныхпериода, резкои с ясной причинностьюразделенныхреволюционнымивзрывами 1905 и1917 гг. Эти периодыможно назватьпериодом молодогоЛенина, периодомреволюционнойзрелости ипериодомгосударственнойвласти, опираясьв этом не намнение самогоЛенина и егопанегиристов, а на мнениесовременникови на критерий«главноговрага», которогоЛенин выбиралсебе на том илиином этапе.
Надругом, более«глубоком»уровне находилсявопрос ленинскогомиропонимания- базовых теоретическихмоделей, черезкоторые онвоспринималРоссию и мир, и принимаемыхим стратегийсоциалистическойреволюции исоциальныхпреобразований.На этом уровнеотчетливонаблюдаетсятакже несколькоглубочайшихубеждений илипредубеждений, которые онпронес черезвсю жизнь иизменениякоторых происходилиявно медленнее.И было несколькопозиций, которыеон не изменилникогда. Насинтересуетздесь особенноотрезок временимежду 1905 и 1917 гг., который окончилсяОктябрьскойреволюцией, однако не сводитсятолько к этому.
Первомуэтапу первогопериода биографииЛенина лучшевсего подходитназвание«почтительныйЛенин». Эторезко противоречитстандартномупредставлениюо Ленине, однако, возможно, именнопоэтому поможетлучшему егопониманию.Когда Ленинубыло за двадцать, он был явноупоен радостьюоткрытия «наукиоб обществеи о революции», которая должнабыла осветить, а также быстроразрешить всебеды российскогообщества ивсего мира. Вэтом он былнеотъемлемойчастью процессамассовогообращенияроссийскойрадикальнойинтеллигенциив марксизм в90-е годы XIX в. Новаяистина представляласьсовершенноочевидной, тотфакт, что невсе ее восприняли, объяснялсянеразвитостьюумов, особымиклассовымиинтересами, нелогичныммышлением илипросто персональнойглупостью.Ленин былвоинственнымзащитникомтриумфальноутверждающегося«ортодоксальногомарксизма», бескомпромисснымв отношениикаких бы то нибыло покушенийна чистотунового учения- и относилсяс глубочайшимпочтением кего основоположникамии священнослужителям.Это относилосьне только ксамому Марксу, но и к его главнымпредставителямна грешнойземле — Каутскомуи Плеханову(Энгельс, которыйумер в 1895 г., игралздесь рольчеловеческогомостика междуними и самимМарксом). Всеосновные законынового учениявоспринималисьЛениным (т.е., конечно, в товремя еще ВладимиромУльяновым) какуже установленные, бесспорныеи подлежащиелишь претворениюв жизнь. Плехановскийанализ российскойситуации такжепринималсякак доказанныйи самоочевидный.Оставалось, собственно, только изменитьмир, которыйэти философытак замечательнообъяснили.Работы Ленина, написанныеим в это время, отражают еготогдашниеполитическиевзгляды и интересы.Основной цельюего анализабыл переносраннего тезисаПлеханова обуже определившейсявполне капиталистическойприроде российскогообщества вобласть аграрнойэкономики, основной длябольшинствароссиян. ГлавнымиоппонентамиЛенина по этомувопросу былипублицистыумеренногокрыла народничества, на которых онобрушил потокядовитой критики.В соответствиис его анализомсовременнойсоцио-экономическойдифференциациироссийскихдеревенскихжителей (котораябыла обильноподкрепленаданными земскойстатистики), крестьянствонадлежалорассматриватьне как общественныйкласс, а какпонятие, оборотречи, относящийсяк прошлому(поэтому термин«крестьяне»в ранних работахЛенина употребляетсятолько в кавычках).
В1901 — 1902 гг. стали четковырисовыватьсяочертаниянового Ленина- Ленина-якобинца.Этот сдвиготразился вего работах: появился новыйобраз главноговрага, «колеблющихся»марксистов- ревизионисты, оппортунисты,«мягкотелая»фракция егособственногоидеологическоголагеря. На какое-товремя атакина внешнихврагов социал-демократии, включая народников, стали попутными, небрежными,«en passant». К этомувремени егорастущие разногласияс Плехановымпревратилисьв центральнуюдрязгу искровскойредакции — из«плехановца»Ленин быстростановилсянезависимыммыслителеми политиком.
Следующаяперемена вмировоззренииЛенина былаглубже, оригинальнейи фундаментальнейв выводах, онаоказала решающееформирующеевоздействиена ту стратегию, которую онпроводил доконца жизни.В результатеэтой переменыбольшевизмпревратилсяв отдельноеидеологическоетечение мировогоразмаха, воплотившеесяв ТретьемИнтернационалеи в СССР. И сновапризнакамиэтого поворотапослужилиизменения всписке политическихгрупп, которыеЛенин подвергаланафеме. Наэтот раз центральнымобъектомполитическоговнимания Ленинаоказалиськонституционалисты-либералыи попытки партиикадетов монополизироватьруководство«освободительнымдвижением», а особеннозавоевать насвою сторонукрестьянство.Основнымивопросами былиследующие: ктобудет правитьРоссией, когдас самодержавиембудет покончено, и какова будетприрода постреволюционногороссийскогообщества?
Ленинсчитал, что«пролетарскаяпартия» должнабороться завласть и, следовательно, за место вовременномреволюционномправительстве, которое должновозникнутьпосле падениясамодержания, и руководитьбуржуазнойреволюцией.Чтобы достичьсвоих естественныхцелей, эта революциядолжна опиратьсяна волю большинства, одновременносдерживаяколебаниябуржуазии(которая, еслиее не остановить, неизбежнопойдет на компромиссс самодержавием).К счастью, вего глазахкрестьянскийрадикализмдавал возможностьразрешить этузадачу. Чтобызакончить«буржуазныйэтап» российскойистории и сделатьэто радикально, новый режимдолжен быть«демократическойдиктатуройпролетариатаи крестьянства».Здесь термин«крестьянство»освободилсяот кавычек, чтобы с этогомомента занятьзаконное местов списке понятий, которыми оперировалЛенин. Это былауже не фикция, а общественныйкласс. Легитимностьего с точкизрения марксизмабыла установленапутем декларации, что Россия вконце концовоказалась менеекапиталистической, чем ожидалось, а также путемпринятия точкизрения, чтоидут две параллельные«социальныевойны» — войнавсех крестьянза ближайшиеощутимые целипротив «пережитковфеодализма»и борьба междукапиталистамии пролетариямидеревни, котораяв основноможидается вбудущем. Впартийно-политическихтерминах всеэто означало, как это нипоразительно, необходимостьнемедленногореволюционногосоюза междусоциал-демократамии эсерами, атакже Крестьянскимсоюзом противсамодержавияи кадетскихкомпромиссов.Старые членыРСДРП обвинялиЛенина в крестьянофилии, он же считал, что это революционныйздравый смысл.В том же духеон теперьпровозгласилважность «народнойреволюционнойсамодеятельности»- до того времениэта фразапринадлежаластрого народническомусловарю. Ленин, лидер будущейпобедоноснойреволюции, начинал создаватьсвою собственнуюформулу дляреволюционноголагеря перемен.
Вусловиях постояннойтактическойфракционнойвойны и упорныхусилий, затрудняемыхарестами, перестроитьсоциал-демокра-тическоеподполье вРоссии, Ленинникогда непрекращализучать тексты, проводитьисследованияи писать. Помимодвух значительныхпопыток в философскойобласти (периодработы в Британскоммузее, когдаон готовил своюатаку на «махизм», и, позже, систематическоепрогрызаниесквозь Гегеляв 1914 — 1915 гг.), он в основномконцентрировалсвои усилияна вопросах, возникших вогне революции1905 -1907 гг. В 1908 г. онизучал историюПарижскойкоммуны 1871 г. иписал по российскомуаграрномувопросу концаXIX в. Он внимательноследил за ходомстолыпинскойаграрной реформы, причем делалэто беспристрастно, и в ответ назаявления своихсоратников, что эта реформане может бытьуспешной, возразил:«Нет, может».В 1909 г. он изучилаграрную переписьв Германии (ав 1916 г. — США), обращаяособое вниманиена модели развитиясельскогокапитализма.Проанализироваввсе данные, онсогласилсяс большей частьюоптимистическихсообщений орезультатахстолыпинскихаграрных реформ, исходя в этомиз отсутствияпризнаковкрестьянскихбунтов, исчезновенияКрестьянскогосоюза и из серьезногокризиса, переживаемогопартиейсоциалистов-революционеров.
В1913 г. Ленин выпустилстатью об «ОтсталойЕвропе и передовойАзии». Он считал, что Китай сталпорождать«своих собственныхгерценов», т.е.непролетарскихреволюционеров, боровшихсяпротив социальногои национальногогнета, которыепоэтому были«передовыми», т.е. естественнымисоюзникамиевропейскогопролетариата.Это же относитсяи к крестьянству, представлявшемусобой широкуюсоциальнуюбазу борьбы, которая должнабыла бытьодновременноантифеодальнойи патриотической.В 1913 и 1914 гг. последовалидве книги оправе нацийна самоопределениеи о различияхмежду национализмомугнетателей(который должноосудить) и угнетенных(потенциальнопозитивном).Российскийопыт в сочетаниис опытом другихстран на «окраинахкапитализма»и попытка егореволюционногоиспользованияпривели в 1916 г.к книге «Империализм, как высшаястадия капитализма».Эта книга сталатеоретическимманифестом«глобалистского»марксизма ипредвидениемпроцесса, вкотором сочетаниесамой отсталойЕвропы и самойпередовой Азии- т.е. Россия — можетсыграть особуюроль.
Успехего партии вповседневнойполитике рабочегодвижения в 1912- 1914 гг. начинализменять политическуюкарту российскогоинакомыслияи оппозиции, но полностьюперекроилаее первая мироваявойна. Большинствороссийскихсоциалистическихвождей революции1905 — 1907 гг. встретилисьв Циммервальде, чтобы попытатьсявосстановитьединствосоциалистическогодвижения противнационализмаи войны: Ленин, Троцкий, Мартов, Аксельрод, Чернов, однако толькоЛенин имел всвоем распоряжениипартию, которая, за несколькимиисключениями, шла за ним. Послепериода одиночествав социалистическомлагере 1908 — 1914 гг.Ленин, казалосьбы, вышел изизоляции, однакоон отмежевалсятакже от большинства«циммервальдцев»своим непримиримым«пораженчеством»и призывомпревратитьмировую войнув войну гражданскуюи в мировуюреволюцию (ане пытатьсязакончить еепоскорее«справедливыммиром»). Эта«лево-циммервальдская»позиция положиланачало ТретьемуИнтернационалу, который Ленинсразу же и предложилсоздать. В однойиз западныхбиографий, написанноймного лет спустя, эта позицияхарактеризоваласькак «нелепограндиозная».Однако в революционныедни, наканунекоторых находиласьстрана, именнограндиозноемогло вдохновить, мобилизоватьи повести засобой. Но покаони еще не настали, а в это время, ужасное дляинтернационалистови социалистов, дисциплинированнаяпартийнаяорганизация, готовая броситьвызов «патриотам»и возглавляемаярешительными бескомпромисснымвождем, быланеобыкновенноценной длялагеря противниковвойны. ИсключительностьЛенина былавпервые установленана международнойарене.
КогдапроизошлаФевральскаяреволюция, реакция Ленинабыла решительнойи неожиданнойкак для социалистическойэмиграции, таки для его большевистскихсторонниковв России. Впоследовавшихза ней событияхон проявил себякак человек, сформированныйтем же опытом, что и они все, особенно опытомреволюции 1905- 1907 гг. и крахаВторого Интернационалав 1914 г. Однакоразница состоялав том, кто какиеуроки извлек.
Преждевсего он началкипучую деятельность, чтобы немедленновернуться наместо разворачивающихсясобытий — нельзябыло повторитьпромедление1905 г., когда вместоянваря он вернулсятолько в июне.Тем временемв своих «Письмахиздалека», внаскоро набросанныхстатьях длябольшевистскихгазет в Петрограде, он излагалосновы головокружительнойновой стратегии.Она предполагалаполный отказпринимать«оборонческое»Временноеправительствоили сотрудничатьс другимисоциалистическимиорганизациями, поддерживающиминовый режим.Путь к этомулежал черезмаксимальноеиспользованиеновых неслыханныхвозможностей, открывшихсяв 1917 г. как расширенноепродолжение«взрыва легальности»1905 г., и в особенностичерез народнуюдемократию, воплощеннуюв Советах. Ещеболее ошеломляющейбыла стратегическаяцель, которуювкратце можноохарактеризоватькак борьбу завласть с цельюнемедленногопродвиженияк социализму- в прошлом еевыдвигал троцкизм, с которым Ленинвоевал. Те изруководствабольшевистскойпартии, ктопервыми приехалив Петрогради теперь былив гуще событий,- Каменев, Сталин, Молотов — простоне обращаливнимания наэти «посланияиздалека», которые диссонироваликак с основополагающеймарксистскойтеорией этапов, так и с настроениемэйфории исоциалистическогобратства, такхарактернымдля этих дней.«Старик» явнооторвался отдействительностиновой России.Однако в апрелеЛенин вернулся, и в течениенесколькихдней его уверенность, воля и авторитетвозобладали- можно сказать, принудилиЦентральныйкомитет, а затеми наскоро созваннуюседьмую конференциюбольшевиковизменить радикально«линию» партии, ее программуи даже ее название.Целью теперьстала одновременноборьба за мири за социалистическийрежим.
Притаком видениидействительностии политическойстратегии ив рамках «ортодоксального»марксизмакрестьянствостановилосьсомнительнымсоюзником и, возможно, онодаже превратилосьво врага в результатедеятельностиСтолыпина. Хотяи можно быловполне ожидатьот крестьянв солдатскойформе оппозициивойне. Историческиеусловия немедленногодвижения ксоциализмуозначали дляЛенина, чтоСоветы батраковобретали теперьцентральнуюроль и их надосрочно поддерживать(помимо и отдельноот советовбеднейшегокрестьянства, отделенныхтакже от Советовкрестьянства«вообще»). Всеэто должно былообеспечитьнадежное рабочеепредставительствов деревне.Нейтрализациямассы российскогокрестьянстваи распространениеевропейскойпролетарскойреволюции былидвумя столпами, необходимымидля диктатурыпролетариата- городскогои сельского,- занятогодосоциалистическими одновременносоциалистическимпреобразованиемотсталой страны.
Ичленство, ивлияние ленинскойпартии стремительноросло. В результатезахвата властибольшевикамив октябре-ноябре1917 г., созданиякоалиционногоправительствас левыми эсерамив качествемладшего партнера, последующегопоражения идезинтеграциипо-следнихустановиласьновая политическаясистема — однопартийноесоветскоегосударство.Это, в сочетаниис перераспределениемземли и национализациейпромышленности, положило началоновой политическойэре правленияленинскойпартии и личноЛенина, чейавторитет вего лагере сталнепререкаем.
Гражданскаявойна сновапоставила наповестку дняте же основныевопросы, которыевозникли впериод 1905 — 1907 гг.В течение годаЛенин узналто, что, по егособственномупризнанию, всееще было длянего загадкойв 1917 г., а именнонасколькофактическипродвинулосьпреобразованиекрестьянствапри Столыпине.Как и раньше, он облек своивыводы в языкполитическойтактики, а нетеоретическогоанализа. К 1919 г.комитеты беднотыбыли распущены(отдельныеСоветы сельскохозяйственныхрабочих или«беднейшегокрестьянства»так и не былисозданы) и былапредпринятапервая попыткапроводитьполитику «лицомк крестьянству».Это явилосьважным составнымэлементомпобеды красных(во второй половинегода ход войнынаконец былпереломленв их пользу). В1920 — 1921 гг. перед лицомнарастающегонедовольствакрестьян, связанногос продразверсткой, был предпринятеще один крупныйшаг в том женаправлении, полномасштабнаяпримиренческаяполитика типа«давайте дадимкрестьянам, что они хотят»,- был введенНЭП. ОдновременноЛенин следилс особеннымвниманием за«национальнымиокраинами»и превратностямиразвития там«национальноговопроса», оценивалвозможностиего использованияв борьбе большевиковза власть. Еговнимательноеотношение игибкость ввопросах«самоопределения»сыграли важнуюроль в победебольшевиковв войне, особеннона фоне жестконационалистическойпозиции, требования«единой и неделимойРоссии», принятыхкомандованиемБелой армии.Продвижениеметодом «проби ошибок» кустановлениюнового режимашло со времениокончаниягражданскойвойны до смертиЛенина и продолжалосьпосле. Его партияоказаласьудивительноплохо вооруженаи с концептуальной, и с кадровойточки зрениядля того, чтобымирными методамивозглавлятьпроцесс преобразованийв индустриальноотсталом обществе, которое не былони капиталистическим, ни социалистическим, состояло восновном изкрестьян инаходилосьна перифериимировогокапиталистическогоразвития. К1923 г. очертанияполитическогорежима новогогосударствадостаточнопрояснились, и это вызвалоеще одну попыткусо стороныЛенина радикальноизменить «партийнуюлинию» и ееисполнителей- этап, которыйтак и не былзавершен иполучил из усткрупного историкаРоссии меткоеназвание «последнейбитвы Ленина».
продолжение
--PAGE_BREAK--
Изопыта революции1905 — 1907 гг. Ленинпериода 1917 — 1923 гг.извлек триосновных урока, касающихсяполитическихреалий, и один, касающийсяего отношенияк ним. Первыйурок был связанс крестьянством.Здесь Ленинупришлось отчаянноспорить сосвоими ближайшимисоратниками, и позже он назвалэтот вопросглавным источникомразногласийс меньшевиками- центральнойпричиной расколаРСДРП. В то времякак неожиданнопроявившийсякрестьянскийрадикализмоставил меньшевиковбез идейногоответа и ясногополитическогохода, а кадетовсделал болееконсервативными, Ленин увиделв нем новыенеслыханныереволюционныевозможности.Кроме того, Ленин придалтеперь огромноезначение фактуналичия крестьянстваи его роли всвоей оценкесоциальногоконтекстагражданскойвойны и своихоптимистическихпрогнозахотносительноее исхода (хотяевропейскаяреволюция — второй поводдля оптимизма- так и не осуществилась).
СоздателиРСДРП в своиханалитическихразработкахне придавалирешающегозначения факторумассы российскогокрестьянства.Они были сосредоточенына понятиипрогресса и, следовательно, капитализмаи на сценарииборьбы пролетариатаи буржуазии.Все остальное, в том числекрестьяне, вих представленииотносилоськ исчезающими, следовательно, консервативными второстепеннымпережиткампрошлого. Вотпочему политическуюважность крестьянствадля будущейистории Россииеще предстоялооткрыть, также как и потенциалих политическойактивности, революционногодуха и способностисмещать чашувесов истории, особенно когдадругие политическиесилы боролисьмежду собойза роль правителейРоссии. Кромепотенциалаполитическойактивностикрестьянства, предстоялоеще открытьтакже силувоздействияего намереннойпассивности, способностикрестьянстваоказывать этимполитическоедавление, когдадело касалосьпродовольствия, налогов и рекрутов.
Во-вторых, с дискуссиейпо «аграрномувопросу» былсвязан ряддругих политическихи идеологическихвопросов болееширокого значения.На самом деле, каковы бы нибыли наширетроспективныевпечатления, русские социалистыи революционеры1905 — 1907 гг. все безисключениябыли демократами.Они разделялиубеждение, чтосамодержавноеправлениеРомановых можносвергнутьтолько волейи усилиямибольшинства- при помощиреволюции — ичто на сменуему должноприйти правлениетого большинства, какое имелось(даже если«ортодоксальныемарксисты»видели в немтолько «этап»).Во власти большинствавидели необходимостьдля выживанияновой Россиив условиях, гденепременнодолжна былапродолжитьсяборьба за властьи на внутренней, и на международнойарене, и необходимобыло обеспечитьдемократическуюлегитимность, от которойбудет зависетьнародная поддержкапосле падениястарого режима.Основнойальтернативой, которую исповедовалинемногие, былнародовольческийсценарий, вособенностинеприемлемыйдля ортодоксальныхмарксистов, когда организованноеменьшинстводолжно былосначала свергнутьстарый режим, а затем передатьвласть народу.В стране, гдекрестьянствоявно составлялобольшинствонаселения, форма решениякрестьянскоговопроса неизбежноопределялатакже и коренныевопросы властии природы будущегообщества.
Вотпочему, когдав 1906 г. Ленин изменилсвою точкузрения относительносамого существованияи революционныхпотенций крестьянствакак класса, этонашло своевыражение вобразе «демократическойдиктатурырабочего классаи крестьянства», что также поставилопод сомнениеи ряд антидеревенскихисходных положений«искровцев».Ленин теперьотстаивал идеюгосударства, которое никогдаранее не существовало, где наряду ссоциал-демократамисуществовалабы радикальнаякрестьянскаяпартия; ихвзаимоотношенияпредставлялибы классовыйсоюз низов, лежащий в основедемократии, которая будетуправлятьРоссией. Притаком строекрестьяне иих партия должныбыли считатьсяравноправнымипартнерами, однако при тойидеологическойоговорке, чтоони не являютсяи не могут бытьпо-настоящемусоциалистическимии что союз сними, такимобразом, ограничиваетсятолько капиталистическимэтапом будущейистории России(который предполагался, однако, на многиедесятилетия).Позже, передлицом революционногокризиса 1917 — 1920 гг., он решил принятьцеликом и полностьюаграрную программупартии эсерови объявить своюсобственнуюпартию представительницейдействительныхинтересов исоюза двухклассов: рабочегокласса-гегемонаи крестьянства.Эпоха НЭПараскрыладействительныйполитическийсмысл этойформулы.
Конечно, Ленин был неединственнымпредставителемлевой частиполитическогоспектра, ктоизменил свойвзгляд относительноместа российскогокрестьянствав революции.Мы знаем теперь, что к концусвоей жизнии Маркс такжеизменил свойвзгляд на это.Однако Ленинне знал работпозднего Маркса1877 — 1881 гг. Их разделялтакже период«жесткой»интерпретациимарксизмаВторым Интернационалом, а с другой стороны, собственныйнепосредственныйопыт революций.Что касаетсясамих различий, как ни странно, Маркс в далекойАнглии на поколениераньше понялто, что Ленинотказывалсяпринять ещеи в 1917 г. Во-первых, в своем анализеЛенин последовательноигнорировалрусскую крестьянскуюобщину — основнойобъект насмешекдля плехановцевкак «противоречащийклассовойтеории». А именнокрестьянскаяобщина оказаласьосновной ячейкойполитическогодействия российскогокрестьянстваво время революции1905 — 1907 гг., как и в1918 — 1920 и 1921 — 1927 гг. Здесьследует упомянутьеще одно выражениеэтой своеобразнойслепоты Ленина: его настоятельныерекомендациисоздавать«крестьянскиекомитеты», которые должныбыли координироватьи направлятьполитическиедействия в 1917г. (из этого такничего и неполучилось).Напротив, впоздних работахМаркса российскиекрестьянскиеобщины былицентральнымидля его пониманияусловий, в которыхкрестьяне моглибы участвоватьв революции.Во-вторых, напротяжениевсей жизниЛенин считалсоциалистическихкрестьян некойлогическойаберрацией(хотя беднейшиекрестьянемогли, по егомнению, поддерживатьсоциалистовв силу своейфактическойпринадлежностик пролетариату).Несмотря наизменения всвоей аграрнойпрограмме, в1905 г. Ленин всееще не вполнепринял дажеидею революционнойборьбы крестьянствапротив российскогогосударства.Перед революцией1917 г. он началприходить кмысли, что политикаСтолыпинапривела к тому, что российскаядеревня «догнала»«ортодоксальный»марксизм — т.е.«научную теориюкапитализма»в сельскомхозяйстве, которую Ленинизложил в 1899 г.В 1919 — 1921 гг. он сноваподгонял своютеорию к реальности, однако на сейраз это былоне отступление, а постепенноуглубляющеесяпризнаниепроблемынеисчезновениякрестьянстваи его политическогозначения длясоциалистическойРоссии; и далее, вплоть до последнихписем и статей.Маркс менее, чем Ленин, былозабочен тем, чтобы оставатьсямарксистом, и это в 1881 г. привелоего более прямымпутем к выводам, которых Ленинпостиг тольков 20-х годах.
Непосредственноза аграрнымвопросом шел«национальныйвопрос», тесносвязанный спредыдущим.Что касаетсяего важности, Ленин продемонстрировалсвое тактическоечутье еще в1905 г., когда онзаявил, что тотуровень революционнойактивностирабочих в российскихгородах, какойнаблюдалсяв Риге, положилбы немедленноконец самодержавию.Нерусскийнационализмявно срабатывалкак оружиепротив царизма, однако настоящиестратегическиеи теоретическиевыводы из этогобыли извлеченытолько черезнесколько лет.К этому времениони стали увязыватьсяс понятиеммирового капитализмаи с вопросомо радикализмеиных, чем пролетариати капиталисты, слоев в странахна перифериимирового капитализма.И снова теоретическийповорот произошелбыстро и решительно.Право нацийи крупных этническихгрупп на суверенитетбыло полностьюпризнано Ленинымв 1912 г., однако онпоместил егов контекстнаступленияна капитализм.Чтобы понятьважность этогошага, необходимосоотнести егосо всем диапазономвзглядов российскихсоциал-демократов- от возраженийраннего Плехановапротив постановкиэтого вопросавообще (так каку пролетариатанет родины) дотребованийБунда «безотносительной»и экстратерриториальнойнациональнойавтономиипролетариата.
Впредставленииоб империализмекак о «последнейстадии капитализма»была выработанановая, болееширокая формуламеждународногореволюционноголагеря, определяющаяформу социалистическогонаступленияв XX в., котороедолжно былопреобразоватьмир и сделатьимя Ленинатаким же интернациональным, как та модель, которую онпринял теперьна вооружение.Тактическимвыражениемэтого былапартия революционныхкадров плюссоциалистическинаправленныйпромышленныйпролетариати/или массырадикализированногокрестьянстваи/или национально-освободительнаяборьба, — всеэто должно былопривести ксозданию на«окраинекапиталистическогомира» постреволюционногогосударствановой структуры, логики и динамики.Таким образом, была установленадолгосрочнаясоциалистическаястратегия длятипа обществ, которые мысегодня называем«развивающимися», параллельнаяс ее правымэквивалентом- столыпинской«революциейсверху», проводимоймодернизаторскойгосударственнойбюрократией, ориентированнойна западныйопыт и западныхспециалистов.
Ленинпродолжалсчитать, чтосоциализм неможет победитьв одной отдельновзятой стране.Он был уверен, что вот-вотразразитсяобщеевропейскаяреволюция — социалистическийаналог революции1848 г. По мере тогокак эта уверенностьв неизбежностиевропейскойреволюцииисчезала, ейна смену постепенноприходиланадежда, чтоследующийбольшой революционныйпожар разгоритсяв среде «трудящихсямасс» Азии, причем основнымее топливомбудет сочетаниенационально-освободительнойи крестьянскойборьбы. Внероссийскийрезерв российскихреволюционероввсе большевиделся в«колониальныхи полуколониальныхнародах Азии», которые становилисьсинонимом всегоТретьего мира.
Третьимважнейшимуроком 1905 — 1907 гг., который Ленинпринял и последовательноразвивал впроцессе последующегообретенияреволюционногоопыта и которогоупорно держалсядо конца, былаего вера в «народную»самодеятельностьили, шире, способностьмасс к творчествуполитическихформ. (Он, какправило, говорилпри этом о«революционномпролетариате», однако в рядеслучаев переходилна понятие«простой народ», т.е. плебс России.)Столь же последовательноналичествоваланеобходимаядвойственностьдвух линиймышления и двухэмоций, свойственныхне только Ленину.С одной стороны, был человек, поклонявшийсянауке, которыйпрезирал российскуюнекультурность, верил в правои долг дисциплинированнойреволюционнойэлиты навязыватьсвою мудростьаморфномупролетариатуи всей России, решать за них, что им на самомделе нужно, — автор «Чтоделать?». С другойстороны, мывидим человека, который верилв «мудростьмасс», особеннов их готовностьисправлятьполитическуюнесправедливостьреволюционнымпутем, начинаяс первой егозащиты «народноготворчества»на партийномсъезде 1906 г. ивплоть до егопроектовгосударственнойреформы в 1923 г.,- это усердныйисследовательПарижскойкоммуны, автор«Государстваи революции».
В1905 г. впервые Ленинувидел российскихрабочих и крестьянв революционномдействии, увиделих способностьорганизоватьколлективныевсероссийскиедействияэлементарными, однако действеннымиспособами, ихнедоверие квластям предержащим, их упорствои храбрость, их веру в возможностьтого, что болееизощренныеумы отвергаликак утопию, — вцарство абсолютнойсправедливости,«опоньскоецарство» и«вселенскиймир» русскихкрестьянскихсказок. Он увидели противоречия, и потенциалэтого действия, то, как российские«массы» шарахалисьмежду бунтарствоми готовностьюподчинятьсяабсолютнойвласти, а такжето, как быстроони училисьполитическойсамостоятельностив условияхжестокой конфронтациии насилия. Вдни, когдапереживаласьгоречь поражения, в дни одиночестваи перебранокв среде эмиграциипосле 1907 г., Лениностался твердв своей верев возрождениебоевого духамасс как единственноговарианта разрешенияглубочайшегокризиса революции.Он снова сделалставку на этов 1917 г., когданапрямую обратилсяк рабочим исолдатам изкрестьян черезголовы официальныхполитическихпартий, и победил.В 1922 г., неудовлетворенныйконцептуальнымии политическимиинструментами, бывшими в егораспоряжении, испытывающийвсе большеесмятение отнеспособностимногих еготоварищейсправлятьсяс новыми требованиямимирного времении постепеннымисоциальнымипреобразованиями, он еще раз обратилсяк тому же источникунадежд. ПравЛенин был илинет, но он виделосновной шанссоциалистическогобудущего дляРоссии в поддержкебезликой народноймассы — в основномрабочей, но всебольше и крестьянской.Ленинскиезаписки, продиктованныенезадолго досмерти, даютеще одно, последнеесвидетельствоэтому.
Вэтом же контекстенеобходиморассматриватьрастущий разрывмежду Ленинымкак теоретикоми Лениным какполитическимстратегом итактиком. Напротяжениевсей жизни емуприходилосьпризнаватьнекоторые изсвоих ошибок(а временамии особо подчеркиватьих, преследуяопределеннуюцель). В то жевремя он решительноутверждал, чторечь не шла окаких-то измененияхв теории, дажекогда противоположноебыло совершенноочевидно. Оннеизменнонастаивал насвоей теоретическойнеоригинальности.Когда его припиралик стенке доводами, он отругивалсяили простоповторял, чтопринципы егоподхода абсолютноистинны. Иногдаон пожималплечами и употреблялтермин (иликод) «диалектика», утверждая вподобных случаях, что его критикамне хватает«диалектическогоподхода». Инаконец, обращаяськ содержаниюего роли вождя, а не к ее риторикеи легитимации, надо отметить, что в период1905 — 1907 гг. Лениннаучился учиться.Ленин вышелтогда за рамкиблестящихдедукций, кропотливойподборки фактовдля иллюстрациитой или инойтеории и прокурорскихобвинительныхзаключенийпротив критиков, которые составлялиосновное содержаниетекстов молодогоЛенина. После1905 - 1907 гг. он сталбольше настроенна неожиданное.В накале внутри-и внепартийнойборьбы он частозабывал упомянутьо тех моментах, когда строгаяприверженностьтеоретическимпосылкам егомолодостипривела кполитическимошибкам. Однако, похоже, он никогдане забывал обэтих случаяхи был готов ктому, что ониснова могутповторитьсяв деятельностидаже тех, кто, как и он, освоил«науку об обществе».Он не считал, что это даетему право прекратитьсвои теоретическиеизысканиявыводов измарксистскихтекстов илидаже дает ему«свободу отмарксизма», но был теперьболее готовотрешитьсяот части догмв свете опыта, а также, чтоособенно важно, заимствоватьполитическиерешения у людей, чьи общетеоретическиевзгляды онбезоговорочноотвергал. Онтакже осознавалтот факт, чтоу эсеров онзаимствовалбольше всего, объясняя этотем, что их«мелкобуржуазные»взгляды совпадалисо взглядамибольшинстванаселенияРоссии. Такимобразом, подобноезаимствованиеможно былоназвать особымпроявлениемдемократичности«а ля Ленин».
Революция1905 — 1907 гг. была временем, когда Ленинузнал — в процессеего первойнепосредственнойборьбы зареволюционнуювласть — о крестьянскойвойне, о национализме, о массовыхдвижениях иоб извлечениивнедогматическихуроков изполитическогоопыта (а такжео том, как непризнаватьсяв этом).
Предметывыбора
Послесловиек «Революции
какмоменту истины»
Книгазакончена. Вней нарисованакартина определенногообщества вопределеннуюэпоху и рассматриваютсяего черты, противоречияи изменения.Затем анализируетсяполузабытаяреволюция стем, чтобывосстановитьее значениекак решающегомомента в историиРоссии и человечества.В предисловиибыли изложеныисходные посылкикниги и выводы, сделанные врезультатепроведенногоанализа. Впослесловииавтор позволитсебе краткоизложить то, что он узналв процессеисследованияо самом познании- не только оРоссии и еереволюции, нои о социальнойистории иисторическойсоциологииобществ, государстви революций.
Историческаянаука дала намнемало крупныхимен, которыезанималисьэтими вопросами.И в этой книгея уже выражалсвое восхищениеописаниямии предписаниямиМарка Блока.Перечитыватьработы Блока, а также другиеисторическиеи аналитическиетексты высочайшегокласса, будьто Гиббонс, Маркс, Ключевский, Райт Миллс илиБродель, а такжеудаленные отнас во времении пространствеФукидид илидревнекитайскиеисторики, — этоотдых от банальностей, которые стольчасто выдаютсяза научноепонимание, журналистскоеостроумие илиздравый смысл.ПеречитыватьМастеров — этотакже урокинтеллектуальногосмирения. Послетакого чтенияменьше хочетсяговорить овещах, о которыхбыло уже сказаностоль хорошо.
Яне предполагаюдавать здесьобщих заключенийотносительнотого, как делатьнауку, но намереваюсьвыделить, высветитьи вкратце суммироватьнечто менееобщее, нечтоотносящеесяк духу времениопределенногопериода и небольшойгруппы людей- речь идет онесколькихдесятилетияхXX в. в общественныхнауках Западаи об их проблемахи трудностях.Это связанос растущимипротиворечиямимежду взглядамипринятыми ипреподаваемымив течение целогостолетия иболее, и некоторыминовыми аналитическимитенденциямии стилями визучении общественнойжизни. Говоряболее конкретнои личностно, речь идет отом, чему научилицелое поколениеобществоведовучебники, учителяи вожди в противовестому, что онисами узналив ходе своейисследовательскойи преподавательскойработы, споровв узком дружескомкругу, в результатепотрясающихнеожиданностей, которые стольтипичны длянашего периода, и часто болезненныхусилий понятьвещи заново.В этой книгеанализировалиськак уроки истории, так и неудачиобщественныхгрупп и политическихэлит революционнойРоссии в извлеченииэтих уроковв период между1890 и 1919 гг. Какиеже уроки могутизвлечь современныесоциологи иисторики изсамого процессаизучения этихвопросов? Какимобразом связанысодержаниеи результатыих работы собщими представлениямио целях и ограниченияхих профессии?
Изэтих вопросовостановлюсьна четырех — ябуду называть их «шорами»обществоведения, которые показалисьмне особенноважными. Затемя предложу двавывода — стратегическийи экзистенциальный.
Перваяиз «шор» — предполагаемоесоотношениемежду сознательнымвыбором ибезличностнымидетерминантамичеловеческогоповедения.Вторая — принятаяиерархия причинности, связывающейсоциальныеинституты икатегориианализа. Третья- это влияниеразличныхпонятий историческоговремени, которыеукоренилисьв обществоведении.Четвертая — связана с вопросамиярлыков и терпимости.Все они связаныс распространеннымтипом неправильнойинтерпретации- с тенденцией, которую наиболеекратко можноназвать редукционизмом.Этот особый«идол человеческогомышления»выражаетсяв той же мерев формальнопринятойэпистемологиии методологии, как и в настроениях, в понятиях«здравогосмысла» и в техтипическихинтуициях, которые приболее близкомрассмотренииоказываютсядетерминированынашим обществоми образованием.Наши понятияопределяютсярезультатамиисследований, но и результатыисследованийопределяютсяисходнымипонятиями, которые влияютна наш выборфактов, на иханализ и нанаши выводы.Те, кто думает, что могут обойтитакие теоретическиепроблемы и«многословныефилософствования», говоря «просто»о «фактах», особенно подверженыопасностиугодить в этуловушку. Концептуальнаянаивностьничуть не лучшерасплывчатостивыводов.
Упрощениеявляется обязательнойчастью анализа, а также педагогическогопроцесса передачизнаний. Безэтого нельзясоздать концептуальноймодели и нельзяопределитьобщие тенденции.Но, как былосказано, ценаупотребленияаналитическихмоделей — этовечная бдительность.Главное здесь- опасностьстать пленникамисобственнойметодологии, потеряв из видуобъект исследования, который могутзаслонитьаппроксимации, предполагавшиесякак этапы путипознания.Редукционизм- это форма ложнойинтерпретации, когда оправданноеупрощение иливременноепреувеличение, заложенныекак шаг в исследовании, заслоняют намполе зренияи занимаютместо тех реалий, которые мысобиралисьизучать. Такимобразом, исследовательскаяпроцедурапревращаетсяв «шоры».
продолжение
--PAGE_BREAK--
Первойиз этих шорявляется тенденцияредуцироватьчеловеческуюволю к ее материальными структурнымоснованиям.Этим снимаютсявопросы выбораи случайности.Экономистывпадают в этуошибку, концентрируявниманиеисключительнона потокахденег и товаров.Историки срываютсяв «одержимостьвопросом истоков»как особым«идолом племениисториков».Социологи (имногие другие)также поклоняютсяструктурами системам. Вкачестве инверсии, которая напоминаето Фрейде с его«механизмомзамещения», альтернативыэтой системывзгядов принимаютформу исповеданиячистого субъективизма: феноменологическоеобщество каквнеисторическийконструкт, гдеигнорируется, что люди строятсвой мир изресурсов, которыетакже внесубъективныи часто навязываютсяпрошлым. Хотяформальномногие определялиобщество каквзаимоотношениечеловеческихвыборов ивнечеловеческихдетерминантов, теории и описаниячеловеческогодействия впоследнеестолетие всечаще терялииз виду этувзаимосвязь.
Развитиеобщественныхнаук все в большейстепени велок утере вниманиясо стороныгосподствующеготечения кособенностямсферы человеческогодействия. В XXв. примитивныйматериализмXVIII и XIX вв. был дополненусилениемвнимания кструктуреобщества, ночеловеческаядеятельностьпродолжаларассматриватьсяв главном какне более чемнеизбежныйвектор условийи вкладов какматериальныхресурсов, таки социальныхструктур. Врезультатечасто получаласьмодель человеческойистории кактеатра кукол, которыми управляютвсецело внесубъектные«руки», и этоузаконивалоськак «научность».Также использовалисьчисловые методы, статистическиесредние величиныи компьютерныеподсчеты, которыене учитываюткачественноеразнообразие.Что касаетсяальтернативныхобъясненийсоциальнойистории, самымшироко распространенным, особенно всредствахмассовой информации, было представлениеее решающихмоментов каквзрывов человеческойпатологии,«психологиитолпы» илиподсознания, возможно, спровоцированных«харизматическойличностью»(пока все неуспокоитсяопять до тогосостояния, которое подвластно«науке», т.е.поведения, которое являетсяне более чемвектором «объективныхсил», механическиповторяющихся, полностьюпредсказуемыхи скучных всамом глубокомсмысле этогослова). Такаяальтернативазаменилаиррациональностьюабсолютнуюпричинность«объективного», но и она отказалав существованиичеловеческомувыбору, каковыбы ни были егоограничения.
Этимпредставлениямо мире человекавсе болеепротивостоитиной взгляд, который проясняетсясравнительномедленно. Егоинтеллектуальныекорни можнонайти в немецкойкритическойфилософии концаXVIII — начала XIX в. Онивыразилисьв кантианскойтрадиции, в«Тезисах оФейербахе»молодого Маркса, а также в социальнойпсихологииДж.Мида из Чикагскойшколы, определяяинтеллектуальныйконтекст в тоже время и дляМакса Вебера, и Сартра, и Грамши.Суть этоговзгляда — вутверждении, что взаимозависимостьматериальныхусловий, жесткоопределяемыхмоделей поведенияи человеческихколлективовс актами индивидуальногои групповоговыбора и понимания, никогда недействует какпростаяпричинно-следственнаяцепочка. В центречеловеческогоколлективногосуществованиястоит двуликаямежсубъектность: с одной стороны- процесс выборамежду альтернативами, а с другой — наборсоциальныхпредписаний, ограниченийи контроля. Ктому же такиеограниченияне являютсянеизменнымиили простоотражающимиматериальныеусловия, нонаходятся впостоянномпроцессеструктуризациии деструктуризации, в которомсубъективноеи объективноеявляются звеньямибесконечнойцепи. Человеческиедействия являютсякомбинациейнеобходимого, навязанногои ранее усвоенногос творческимии «диссидентскими»решениямипроблем человеческогосуществования.Редукционизмподрывает нашепонимание этихпротиворечивыхпроцессов тем, что оставляетвне поля своегозрения некоторыеиз его звеньев.Это также приводитк тому, что мыдовольствуемсялишь схемами, теряя вкус кизучению богатствачеловеческихреалий, котороезамещаетсязастывшимобразом кукольноготеатра, гдероль кукольникаиграют богиили фатализмвходных сигналови обстоятельств.
Мыживем в периодогромнойсамоуверенностинауки и — одновременно- невероятныхфиаско предсказанийобществоведов.Это могло быбыть весьмасмешным (какшутки прометеорологовпредспутниковойэры), но слишкоммногое сегоднязависит от этихошибок. Мы видимкатастрофическиерезультатынеосуществившихсяпрогнозов ипланов, которыедали обратныйрезультат, — фанатическуюприверженность«модернизации», которая обернуласьмассовым голодом, либеральныемечты, которыепривели к фашистскимрежимам, «революциисвятых», которыесоздали ад наЗемле. Все это- не только вопросинтересовэгоистическихэлит, но такжечасто вопросвыбора, которыйв конечномсчете обернулсяи против тех, кто его сделал.И наша книжкаясно показываетэто. Глобальныепроблемы нельзяпонять, еслиотнестись кним только какк вопросамсознания. Нобез пониманиявопросов сознанияи связанногос ними выборамы также неможем их понять.Целое столетиеполитики иактивисты снеобыкновеннымрвением пробовалиизменить мир.Вопрос заключаетсяв том, как понятьих провалы илидаже лучше — заново интерпретироватьих и сделатьчастью будущегочеловеческогодействия.
Одиниз методоввыправить нашианалитическиепроцедуры-заново взглянутьна историю. Внашем выбореначальной точкиприложениямы сможемруководствоватьсяобманчивонаивным указаниемнемодногосегодня Мао.Пользуясьжаргоном своеговремени, Маосреагировална всесущийвопрос, какое«отклонение»от «линии партии»- «левое» или«правое» — болееопасно, ответом:«то, противкоторого меньшеборются». Социальныенауки особопострадалиот массовогоредукционизма, можно сказать, были загипнотизированытем правильнымпредположением, что мы наследуемнаш общественныймир организованным, что большинствонаших знанийвторично. Вотпочему анализистории долженначаться свосстановленияутраченногобаланса в нашихумах и познавательнойпрактике набазе признаннойвзаимозависимостимежду сознанием, выбором и случаемс одной стороны, и материальнымии структурнымидетерминантамичеловеческогомира — с другой.Это также значитпринять глубокуюи изменяющуюсяпротиворечивостьэлементов, изкоторых строитсячеловеческиймир. Иными словами, прибегая кязыку философскихоснов началаэтой дискуссии, после периодадетерминизмаили даже фатализма, представляемогокак «настоящая»наука, мы должнывоссоздатьи «диалектизировать»баланс пониманиячеловеческойистории и особеннореволюционныхпроцессов.«Диалектизировать»обозначалобы здесь признаниене тольконескончаемойцепи причинности, внутреннейпротиворечивости, заложеннойв человеческомсуществовании, и его фундаментальнойисторичности, но также местачеловеческойволи (в рамкахограничений, которые надоизучать), человеческоговыбора (несвободного, но между альтернативами, которые надоопределять)и проблематичностипознания (где«фетишизм»и «идолы» всегдаиграют важнуюроль). Воля, выбори ошибка неявляются «чернымиящиками» инуждаются вперманентномдальнейшемисследовании, но их нельзяпросто забытьили упроститьдо «причин».Хотя «они несоздают ее посвоей воле…люди делаютсвою собственнуюисторию», — былобы трудно сказатьэто лучше, чемуже сказалМаркс.
Всеэто имеетнепосредственноеотношение кэтой книге. Безэтого предложенныйвыше взглядна соотношениемежду «развивающейсястраной», котораяназываласьРоссией, и моментомистины в еереволюции 1905- 1907 гг. осталсябы не более чемстранностью…С учетом этогокнига становитсяодним из вкладов(из которыхмногие ещепотребуются)в процессепродвиженияот пустогооптимизматеорий концаXIX в. о неизбежномпрогрессе — кпринятию нашимстолетиемтрагическогореализма, неотрекающегосяот ценностейВозрожденияи хорошо выраженногоформулой Грамши:"… пессимизминтеллекта, оптимизм воли".
Вторымвопросом «шор», тесно связаннымс предыдущим, является вопросиерархии социальныхинститутов, используемыхдля объясненияистории. Проблемыи решения, обсуждаемыевыше, имеютзначение болееширокое, чемвопрос относительнойавтономиивыбора и случайности.Однонаправленныемодели причиныи следствия, часто монокаузальные, касающиесявзаимозависимостимежду социальнымиинститутами, легко превращаютсяв средстваредукционизмаи/или абстракции, которые останавливаютизучение вопросана полпути.Хорошим примеромможет служитьприрода государствав свете Марксовойметафоры «базиса»и «надстройки», которые винтерпретациислишком многихего последователейпревращалисьв синонимыпричины и следствияв однонаправленнойсхеме. Это превращалогосударствов некий эпифеноменистинных причин, находящихсягде-то вовне, что становитсяособенно опаснымзаблуждениемв мире, где рольи значениегосударственногоаппарата возрастаютс каждым днем.
Здесьопять следуетдумать о взаимнойпричинности, ее противоречияхи необходимости«диалектизировать»заново нашепонимание. Иследует ещераз подчеркнуть, что вопросзаключаетсяне только висторичностии взаимовлиянии, но также в принятииспецифическиххарактеристикосновных социальныхинститутов, их самодвиженияи «правил игры», которые несводимыдруг к другуили к чему-тотретьему. То, как формулировалисьвопросы конечныхили истинныхпричин, слишкомчасто вело кблизорукостиили по крайнеймере к расплывчатомупредставлениюо богатствесоциальнойреальности, ее историчностии ее противоречиях.С другой стороны, нельзя принятькак возможнуюальтернативуметодологическуюкапитуляцию, заключающуюсяв признании, что «все» важнов этой огромнойи неструктурированнойгруде «фактов».Напротив, социальныйанализ сосредоточенна иерархияхважности идетерминации, однако он долженрассматриватьих в их специфике.Дело не в том, чтобы провозгласить, какая иерархияявляется дедуктивнонеобходимойи вечной, потомучто «причины»представляютсобой звеньябесконечнойцепочки причинности.Никакое обществонельзя дедуцировать, его должноизучать. И основныесоциальныеинститутынельзя редуцировать(в «просто»экономику, «неболее чем»власть или же«отражение»в сознании). Танестройность,«неэлегантность», которая изначальнопросачиваетсяв теорию иконцептуальныемодели общества, по мере тогокак они приобретаютреальность, коренится всамой природечеловеческойдействительности, а не в неадекватностисоциальногоанализа. Признатьпротиворечивуюсложность, неподдаваясьей и не прячасьот нее в отчаянии,- это самая сутьсоциальныхнаук. «Треугольниксоциальнойдетерминации», предложенныйв книге «Россиякак развивающеесяобщество», является примеромтакого признанияэтой сложностии шагом к определениюсущностнойиерархии важности, своеобразнойдля каждоговремени и места.
Этовыводит насна еще однусвязь междупервым и вторымнабором «шор».Значение, придаваемоестатусу альтернативыили выбора всоциальнойистории в контекстематериальныхи структурныхдетерминацийне статично, это не материя, а движение инекий определенныйэтап. Степеньальтернативностив истории, еслипридать некуюгибкость этомуупрямомусуществительномуанглийскогоязыка, зависитот контекстаи взаимосвязейопределеннойточки развития, что дает намеще одну причину«диалектизировать»наше понимание(а не простоизменить егона противоположноеили поменятьсоотношениеэлементов впризнаваемойвзаимозависимости).Материальныеограниченияредко бываютне связаны счеловеческимопытом и познаниеми, следовательно, потенциально, с человеческойволей и выбором.Более явно этопроявляетсяна уровне социальныхинститутов.Однако в течениедлительныхпериодов времениматериальныеусловия (также как и нашепредставлениео них) и социальныеинституты(отражаемыев индивидуальныхэлементахпознания) утверждаютжесткую последовательностьсоциальноговоспроизводстваи препятствуюткореннымпреобразованиям.Во время этихстандартизированных, повторяющихся, опирающихсяна преемственностьи социологическиобъяснимыхэтапов историческиепроцессы послушноидут по вполнепредсказуемымпутям — «альтернативность»истории низка.Затем, в какой-томомент времени, наступает этапширокомасштабногокризиса, революции,«аксиальногопериода» (говоряязыком Ясперса).Ломаются запорыжестких моделейповедения, самоцензурывоображенияи самоочевидныхстереотиповздравого смысла, и чуть ли небесконечнорасширяютсягоризонты.«Альтернативность»истории, важностьобщественногои индивидуальногосамосознанияи особеннодиапазоноригинальностии выбора резкоувеличиваются.На таких «поворотах»истории обществаскладываютсямодели и стереотипы, которые будутопределятьего историюв течение десятилетийили даже столетий.Это и было сутьюроссийскойреволюционнойэпохи, началукоторой посвященонаше исследование.
Тканьколлективногосознания«аксиального»этапа составляютв главном не«харизма» лидерови не массоваяпатология, акоренной пересмотргосподствующихпредставленийи перестройкасуществующихструктур — т.е.революция какмомент истины.Позднее социальныеструктуры сих стереотипамиздравого смыслаотвердевают, а контроль ипривилегии, новые и традиционные, вновь обретаютсвою полнуюсилу — историяснова идет попути, на которомнемного резкихповоротов.Признаниепостоянноменяющейсястепени зависимостимежду социальнойструктуройи человеческимвыбором — которуюмы назвалиальтернативностью, так же как именяющейсяиерархии социальныхинститутов, имеет решающеезначение длянашего пониманиясоциальнойистории иисторическойсоциологии.
В-третьих, наши историографиисодержат имплицитные, однако исключительноважные предположения, касающиесяприроды времени.Ее архимодель, идеальнаяхронология, которую Корриганназвал хронограмматикой, обычно рассматриваетсякак самоочевидная, что ведет кзаблуждениям.К настоящемумоменту немалосделано в планеисследованияразрыва междудревнимипредставлениямио естественнойцикличностии иудео-христианскойлинейной картинойсотворениямира, паденияи искупления(к которой первоепришествиеХриста добавилосвою христианскуюособенность- момент, от которогоисторическоевремя отсчитываетсякак вперед, таки ). Современныеисторики ифилософы такжерассматривалиспособы, которымителеологическаялинейностьвосприятиявремени служиларазвитию архимоделиэволюционизмаи прогрессакак узловогопункта самоидентификации, легитимациии происхождениямногих политическихидеологий исоциальныхнаук в современноммире. Анализироваласьчеловеческаяпрактика, лежащаяв основе этихпредставлений, напримеркосмологическиеи сельскохозяйственныециклы, на которыхстроилисьдревние представленияо времени, илииндустриализациякак основалинейностивремени иэволюционныхтеорий XIX в. Некоторыедальнейшиесоциальныехарактеристикисвязывалисьс различнымипредставлениямио времени, напримерпреобладаниепессимистическойэтики в древнейфилософии всопоставлениис оптимистическойфилософскойантропологиейв Европе XIX в.Обратное воздействиегосподствующихпредставленийо времени начеловеческуюпрактику такжеизучалось, хотяи в гораздоменьшей степени.
Подобныесоображениягораздо яснеевоспринимаютсяex post factum, однакопредставляется, что мы в настоящиймомент переживаемочередную сменупарадигмы — крушение илипо крайней мересерьезный вызовтеории прогрессакак архимоделиисторическоговремени. Медленновыходит напервый планконцептуализация, которой ещене найденоокончательногоимени (претендуетна это постмодернизм), в которой моделилинейного ростазаменяютсямоделямимногонаправленностии неравномерностиизменений — более сложное, но более реалистичноеорганизующеепонятие (котороетакже болеевосприимчивок воздействиюмногонаправленныхпричинностей, открытия, случайностии принятияальтернативныхстратегий). Ееаналитическоепроисхождениекоренится видеях «неравномерногоразвития», которое мыисследовалина примереРоссии рубежавеков, однакоэтот терминможет ввестив заблуждение, если его интерпретироватьслишком однозначно.Суть этой точкизрения заключаетсяне в количественномразличии скоростей, но в качественноразличныхпутях, в том, что Пол Суизиназвал «различиемсудеб» современныхобществ, т.е.как различныхреальностяхсовременныхобществ, таки различныхпотенциалахих развития.Это также означаетодновременные, различные инесводимыедруг к другуисторические«часы» и формы«духа времени», что отчастиотражено вовзгляде Броделяна разделениеистории намедленно ибыстро движущиесяуровни. Вопросо том, что всеэто означаетили будет означать, выходит зарамки нашегоисследования, однако игнорироватьэту проблему- значит неправильнопонять весьпредыдущийтекст. Полнокровный«прогрессизм», сосредоточенныйтолько на определениискорости развитияи на препятствияхпродвижениюпо необходимойи известнойисторическойдороге, сделалбы эту книгуненужной. Еслипринять другуюточку зренияна историческоевремя, эта книгастановитсяважной дляпониманияРоссии и еереволюции, атакже значениярусской революциидля остальногомира.
Четвертыми последнимявляется вопросярлыков иэпистемологическойтерпимости.Пониманиевысокой сложностиобществ имножественностипутей их изученияникогда не былосвойственнобюрократам, полицейскими многим другим, кто был склоненподменять этопростым разделениемна «мы» (т.е. хорошие)и «они» (т.е. плохие).Радикальнаяволна 1968 г. вызвалав западныхуниверситетахподъем влюбленностив марксизм. Этонастроениев настоящиймомент быстроменяется напротивоположное.То, что объединяетмаккартизмначала 50-х в США, антимарксистскиекрестовыепоходы сегодняшнегодня c крикливым«марксизмомдля дураков»- это еще однакатегорияредукционизма: грубая черно-белаямодель, котораявыдается засаму реальность.Она далека какот реальнойжизни и работМаркса, так иот реальныхотцов либеральноймысли, в верностикоторым клянутсяспорящие стороны.Не следуеттакже забывать, что за такимиспорами частостоят не простосверхупрощения, возможно, преследующиеполитическиецели, но усилиясделать академическуюкарьеру себеи своим друзьям.
Те, кто отказывалсяприсоединитьсяк этим средневековым«мистериям»с ангелами идьяволами вглавных ролях, обычно получалиярлык «либерализма»- «слева» с приставкой«буржуазного», а «справа» сопределением«попутчика»(к которомумогло добавлятьсяслово «гнилой»).Слова «популист»(не такое плохое)или «ревизионист»(просто ужасное)использовалисьдля тех же умственныхманипуляций, особенно влевых академическихкругах в «развивающихсястранах». Обращаяськ фактам, мыимеем здесьдело с изначальнойиллюзорностьюпонятий — ведьв действительностиочень маловладельцевфабрик, являющихсялибералами, так же как илибералов, последовавшихза Марксом.Вопросы индивидуальнойсвободы, поднятыелибераламиXIX в., достаточноважны и сегодня, и не один либералумер за своиубеждения — нельзя смешиватьлиберализми ту либеральнуюриторику, котораяиспользуетсякак прикрытиедля оппортунизмаили моральнойтрусости. Также и те, когосегодня называютпопулистами, редко исповедовалиили проповедовалимелкособственническуюмонополию вкачестве будущего, в то время каксущественныевопросы, поднимавшиесяв XIX в. их европейскимитеоретиками, до сих пор остаютсяактуальными.И, конечно, все«ревизовали»основоположников.Ясно, что этотспор идет очем-то другом.Это спор о ярлыках, отражающихредукционизми черно-белыемодели.
Такиевопросы можнообсуждатьбесконечно, поэтому я позволюсебе сделатьмой комментарийкрайне кратким.Теория и стремлениек познаниюсмешиваютсяс политикойи этикой. Дляясности необходимозаявить, чтотерпимость- это не тольковопрос политическогоили этическоговыбора каждого.В столкновениис бесконечной, сложной, противоречивойи изменяющейсяреальностьютерпимость(без отказасамому занятьопределеннуюпозицию) являетсяважнейшимфактором познания, в то время какпротивоположноеслужит редукционизмуи всем его «шорам».Эпистемологическаятерпимостьнеобходимадля эффективногоанализа и дляизвлеченияуроков из опыта.Она также необходимадля того, чтобыоптимизироватьвыработкуаналитическихспособностей.Монастыри, казармы, тюрьмыи сумасшедшиедома могутотгородитьсяот многогранностивнешнего мира, но университетыне могут этогосделать, неперечеркиваясвоего предназначения.
Еслиперейти отвопроса «шор»к общим соображениям, то стратегическийвывод относительносовременнойисторическойсоциологии, выраженныйпредельнократко, — этонужда в болееуглубленномпризнанииразнообразия, сложности ипротиворечивостичеловеческойреальности, и прежде всего- ее специфики, выражающейсяв феноменечеловеческогосознания, творчестваи способностивыбирать. Этомы назвали«диалектизацией»нашего понимания.Это взгляд наредукционизмкак на главнуютравму современногоисторическогопознания, причиненнуюсамому себе.Он приемлетисториографию, в которой центральнуюроль играютпотенциалы, альтернативыи различия, ане тольконеобходимости.
Чтокасаетсяэкзистенциальныхвыводов — онине могут основыватьсятолько нааналитическихумозаключениях, но связаны сполитическимицелями и прикладнойэтикой — сложнаявзаимозависимостьи крайне слаборазработанныйаспект нашегопознания. Какбы мало мы нипонимали его, мы не можемобойтись безнего, потомучто это — местостыковки человеческоймысли и действий.Наука — это образжизни и системаценностей, ане только профессия.Это говоритсяне для самовозвеличивания, очевидныеподтверждениясодержат спискижертв диктаторскихрежимов. Те, кто претендуетна звание ученого, исследующегообщество, должныособенно помнитьценностноесуждение ипредупреждение, высказанныевеличайшимученым нашеговремени. «Мыдолжны остерегатьсяпреувеличенияроли науки инаучных методовпри рассмотрениичеловеческихпроблем, — писалАльберт Эйнштейнв 1951 г. — Человекв то же времяодинокое существои социальноесущество… Дляменя суть кризисанашего временисвязана с отношениямииндивида иобщества. Индивидлучше осознает, чем когда-либов прошлом, своюзависимостьот общества.Но он чувствуетэту зависимостьне как преимущество, не как органическуюсвязь, не какзащитную силу, но больше какугрозу своиместественнымправам или дажесвоему экономическомусуществованию».Принятыепредположенияо человеческомтворческомпотенциале, альтернативахи многонаправленностипроцессовразвития, многомерностивремени и различномвидении истиныне только болеереалистичны, но лучше вооружаютнас перед лицомтого кризисанашего времени, который определилЭйнштейн, — кризиса, который и сейчаспродолжаетуглубляться.Это можно выразитьв еще однойнедетерминистской, несводимой, диалектичнойцепочке тезисов, где жесткиеразделенияна причину иследствиеиллюзорны.
Покаесть выбор — есть надежда.Пока жива надежда- люди ищут правду, мечтают о лучшеммире и сражаютсяза это. Покалюди ищут, мечтаюти борются — естьнадежда.