Просветительская деятельность декабристов Сибири

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
«АЛТАЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ»
Исторический факультет
Кафедра отечественной истории
Просветительская деятельность декабристов в Сибири
Дипломная работа
Выполнила студентка 5 курса ОЗО
Исторического факультета
Лаврова Светлана Сергеевна
____________________________
Научный руководитель
Скопа Виталий Александрович к.и.н.,
старший преподаватель
Выпускная работа защищена
«______»_____________2009г.
Оценка ________________________
Председатель ГАК ______________
Барнаул – 2009г.
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
I. СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ДЕКАБРИСТКОЙ ИДЕОЛОГИИ
1.1 Условия формирования идеологии декабристов
1.2 Основные черты декабристской идеологии
II.ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ПРОСВЕТИТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ДЕКАБРИСТОВ В СИБИРИ
2.1 Уровень просвещения в Сибири до декабристов
2.2 Научно-преподавательская деятельность
2.3 Литературная и музыкальная деятельность
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность исследования. Актуальность исследования обусловлена культурным феноменом – творческим наследием ссыльных декабристов.
Возрождение лучших традиций русской культуры становится актуальным, и декабризм вновь волнует своей неоднозначной оценкой. Декабризм как многогранное общественно-культурное явление в жизни русского дворянства первой половины XIX века породил целую плеяду культурных деятелей, судьбы которых переплелись с Сибирью.
Рассматриваемая проблема предполагает обращение к целостному исследованию истории региональной культуры и воссозданию полной историко-культурной картины жизни Сибири, в которой значительное место занимала деятельность сосланных (первая половина XIX века) декабристов. Это предусматривает анализ разных видов и форм их деятельности, истории адаптации их к новым условиям жизни и последующего интеллектуального и духовного влияния на местную культуру.
Актуальность исследования обусловлена еще и тем, что именно с периода ссылки декабристов, в Сибири начинается новый период в просветительской жизни.
Объект исследования — общественное движение в России во второй четверти XIX века.
Предмет исследования – просветительская деятельность декабристов в Сибири со второй половины 20-х гг.- до середины 50-х гг. XIX века.
Целью дипломного исследования является анализ просветительской деятельности декабристов в Сибири. Сформулированная цель предполагает решение следующих задач:
— выявить условия формирования декабристской идеологии;
— рассмотреть причины, побудившие декабристов заниматься просветительской деятельностью в Сибири;
— проанализировать основные направления просветительской деятельности декабристов в Сибирском регионе;
— определить влияние просветительской деятельности декабристов на дальнейшее развитие Сибири.
Территориальные рамки исследования включают территорию Западной и Восточной Сибири в период второй половины 20-х гг.- до середины 50-х гг. XIX века.
Хронологические рамки исследования определяются периодом ссылки декабристов в Сибири: нижняя граница – вторая половина 20-х годов XIX века; верхняя граница — середина 50-х годов XIX столетия.
Методология и методы исследования
Методологическую основу исследования составили труды отечественных учёных, в которых раскрывается понимание культурного наследия декабристов.
Междисциплинарный подход к изучению культурного наследия декабристов определил следующие общенаучные методы исследования: описание, анализ, синтез. Сочетание их позволило выявить общее и особенное в процессе развития культуры Сибири в прошлом, где декабристы были своеобразным адаптером между двумя полюсами «Восток» – «Запад».
В качестве базового методологического принципа было избрано сочетание исторического и логического методов познания, способствовавших обобщению и систематизации фактов по теме исследования. Среди исторических методов использовались историко-сравнительный, историко-генетический и типологический методы. Так, с помощью историко-сравнительного метода было проведено сравнение уровня просвещения в Сибири до появления декабристов и в период их ссылки.
Отдельного внимания заслуживает герменевтический подход. Герменевтика — наука о постижении значения (смысла) знаков, знаки не обязательно являются языковыми (текстовыми), но любой продукт познания (мыслительной деятельности) выражается в знаковой форме (системой знаковых форм), герменевтика осуществляется посредством понимания, объяснения, чувствования в процессе осмысления как мемуаров декабристов, так и воспоминаний их современников.
Историография
Исследуемая проблема давно привлекает внимание учёных различных областей знаний, и пути исследования её многообразны, ибо декабризм был не только революционным, общественно-политическим, но и широким идейным и общекультурным движением. Изучение культурного наследия ссыльных декабристов невозможно без использования опыта исследований различных вопросов российской культуры и мировоззрения.
Литература, посвящённая декабристам, огромна и достижения в области изучения декабризма бесспорны. Для раскрытия данной темы были проанализированы концепции ученых, сложившиеся в историографии декабризма.
Первой по времени в историографии декабризма стала охранительная концепция, сформулированная уже в манифесте о воцарении Николая I от 13 июля 1826 г. (день казни вождей декабризма): «Не в свойствах и не во нравах русских был сей умысел. Сердце России для него было и всегда будет неприступно». Классический образец этой концепции — книга барона М.А. Корфа «Восшествие на престол императора Николая I»1. Декабристы здесь представлены как «скопище безумцев», «чуждых нашей святой Руси», а их заговор — как «гнойный нарост на великолепном теле самодержавной России», «без корней в прошлом и перспектив в будущем». Охранителям противостояла революционная концепция. Ее зачинателями были сами декабристы (М.С. Лунин и Н.М. Муравьев), а классиком стал А.И. Герцен, который в ярких трудах «О развитии революционных идей в России»2показал национальные корни, величие и значение декабристов, как первых русских революционеров, вскрыл главный источник их слабости (отрыв от народа), но в общем идеализировал их («фаланга героев», «богатыри, кованные из чистой стали» и т. д.). Для данной работы эти труды имеют большое значение, поскольку в них уделено внимание становлению революционных идей декабристов.
Самым выдающимся в дореволюционной литературе о декабристах является труд В.И. Семевского «Политические и общественные идеи декабристов»1. Ученый рассмотрел развитие социально-политических взглядов и первых идей социальных преобразований под влиянием французских просветителей и Великой французской революции еще в эпоху Екатерины II, их формирование, начиная от взглядов Н.И.Панина, М.М.Щербатова, А.Н.Радищева и заканчивая проектами Сперанского и идеями декабристов. Семевским В.И. исследовано отношение декабристов к политическому и общественному строю России, и причины такого отношения. Ученый раскрыл устройство российской государственной системы и механизмы управления в первой четверти XIX в. Особенно углубленному анализу подверглась деятельность основных декабристских обществ, проекты и программные документы, разработанные их лидерами: проекты конституции Никиты Муравьева, «Русская правда» Пестеля и др. Анализ данного исследования хорошо раскрывает вопрос становления и развития декабристкой идеологии, где не исключением являются просветительские идеи.
Своеобразную трактовку декабристам и декабризму дал В.О. Ключевский.2Выясняя идейные истоки декабризма, он усматривает связь декабризма с теми настроениями, которые утвердились в умах русских вольнодумцев XVIIIвека. Исследователь указывает, что новые взгляды и вкусы привили русским дворянам французская философия и французская литература. Для данной работы взгляды Ключевского В.О. важны, так как он уделяет внимание просвещению декабристов и их взглядам на просвещение в целом.
Таким образом, дореволюционная литература о декабристах была представлена работами, в которых описываются условия формирования идеологии и становления политических взглядов декабристов, а это имеет большое значение для дипломной работы при рассмотрении вопроса становление и развитие декабристкой идеологии и формирование идей просвещения.
Основная заслуга в изучении декабризма и декабристов принадлежит советской историографии. Это – одна из «любимых» тем советских историков, каковой она остается до сих пор. Советские историки начали изучать все стороны декабризма: его происхождение, идеологию, развитие, характеристику обществ Северного и Южного, восстание декабристов, расправу с ними. Этому посвящено исследование В.М. Боковой «Декабристы и их время»1. В данной работе содержатся сведения, как о самих декабристах, так и их просветительской деятельности, а это имеет особую значимость при рассмотрении вопроса о просветительской деятельности декабристов.--PAGE_BREAK--
Отдельного внимания заслуживает целый ряд биографических трудов: Н.М. Дружинин о Никите Муравьеве, В.Н. Болоцких о декабристе М.И. Муравьеве-Апостоле, М.С. Заменский о И.Д. Якушкине и др, в которых освещены вопросы, касающиеся педагогической деятельности декабристов в Сибири.2
Наиболее крупный обобщающий труд принадлежит академику М.В. Нечкиной «Движение декабристов».1В данном исследовании анализируются истоки декабристкой идеологии, рассматривается идейное наследство русских предшественников декабристов-просветителей.
При рассмотрении и анализе просветительской деятельности декабристов в Сибири научный интерес представляло издание «История Сибири» Том III, которое и поныне остаётся авторитетнейшим комплексным исследованием по истории Сибири. В данной работе подробно рассмотрены вопросы, касающиеся жизни и деятельности декабристов в период ссылки, процесс социально-экономического, политического и культурного развития Сибири, вклад ссыльных декабристов в культурное развитие региона.
Таким образом, в советской историографии большое внимание уделяется личностному фактору, сыгравшему большую роль в процессе развития научно-просветительской деятельности декабристов, а это является важным аспектом при рассмотрении вопроса о просветительской деятельности декабристов в Сибири.
В современной историографии можно выделить отдельные исследования, в которых поднимаются разноаспектные проблемы, касающиеся декабристов, где не исключением является их просветительская деятельность. Так, В.А. Федоров «Декабристы и их время1», рассмотрел ключевые проблемы декабристского движения: формирование декабристкой идеологии, структура и деятельность декабристских организаций, тактические принципы и программные документы декабристов, подготовку и проведение восстания, следственный суд над декабристами. В работе хорошо освещен вопрос становления и развития декабристской идеологии, а также формирования идей просвещения.
Ссыльные декабристы представляли собой в Сибири всю ее интеллигенцию, весь ее образованный класс. Не один десяток в прошлом видных революционеров в условиях ссылки навсегда оставили революцию и, посвятив свою жизнь научной и просветительской деятельности, внесли огромный вклад в культурное и общественное развитие края. Особый интерес вызывает анализ региональных исследований. Так, Л.П. Рощевская, Т.П. Юдина в своих работах рассматривали вопросы ссылки и общественно-политической жизни декабристов в Сибири и их эволюцию правовых взглядов1.
Вопросы, касающиеся научной и культурно-просветительской деятельности политических ссыльных рассматривали такие ученые как Т.А. Бочанова, А.Н. Копылов, Кокошко Б.Г. и др1. Эти исследования имеют особую значимость для данной работы, так как в них освещены вопросы, как педагогической, так и литературной деятельности декабристов в Сибири. Так, А.Н. Копылов «Декабристы и просвещение в Сибири» и Б.Г. Кокошко «Из неопубликованного наследия декабриста Д.И.Завалишина» делают акцент на литературной деятельности ссыльных декабристов: их занятия литературой и вклад в просвещение Сибири. Исследователи подробно анализируют литературные направления ссыльных декабристов.
Научный интерес представляет исследование А.Г. Эпова1. В своем труде «Декабристы в Забайкалье» он рассматривает педагогическую и музыкальную деятельность декабристов, а это имеет большое значение при рассмотрении вопроса о главных направлениях в просветительской деятельности декабристов.
Отдельный интерес представляет сборник, который посвящен ссылке первого этапа освободительного движения в России — «Ссыльные декабристы в Сибири»2. Его основу составили материалы симпозиума по проблеме изучения политической ссылки в Сибирь. В сборнике были использованы труды таких ученых как, М.К. Азадовский, Л.М. Горюшкин, П.И. Рощевский, Л.П. Рощевская, А.В. Тиваненко и др.3Анализ данных работ позволяет определить влияние научно-просветительской деятельности декабристов на дальнейшее развитие Сибири, а вместе с тем разобраться в основных направлениях их деятельности.
Итак, для современной историографии характерно разнообразие исследуемых вопросов, а также постановка новых проблем и подходов. В исследованиях уделяется большое внимание общественно-политической деятельности ссыльных декабристов в Сибири, их влияние на общественное сознание сибиряков, эволюция мировоззрения декабристов в период ссылки и после амнистии.
В целом, анализируя историографию декабризма, можно отметить, что отдельные вопросы, касающиеся данной проблемы, освещены различными исследователями. В тоже время, не создано обобщающей монографии по данной проблеме, поэтому в дипломной работе внимание будет уделено проблеме влияния ссыльных декабристов на развитие культуры Сибири, реализации их просветительских идей, а также особенности их педагогической, литературной и музыкальной деятельности.
Источниковая база
Основу источниковой базы составили следующие источники по декабризму: Следственные дела декабристов, произведения самих декабристов – мемуары, записки, письма, мемуаристика о декабристах их современников.
Следственные дела декабристов1содержат ценные сведения о формировании декабристкой идеологии, возникновении, структуре и деятельности тайных обществ, разработке планов восстания, его хода и т.д.
Ценнейшим источником являются произведения самих декабристов. В первую очередь – декабристские мемуары. Воспоминания декабристов отличаются исключительной многогранностью содержания. Из декабристских мемуаров наибольшую ценность представляют записки Завалишина Д.И., Корнилович А.О., Свистунова П.Н., и др.1Они рассказывают и о самом декабристском движении, и об эпохе в целом. К тому же, данные материалы позволяют проанализировать деятельность ссыльных декабристов, где немалое место уделено просвещению.
Отдельно представлено эпистолярное наследие декабристов – письма. Данный вид источника носит сугубо личный характер: в них раскрываются личные связи, общественные интересы и элементы мировоззрения, говорится о научных и литературных занятиях, повседневной жизни (Г.С.Батеньков, И.И. Горбачевский и др.),2что является существенным дополнением при рассмотрении вопроса о направлениях просветительской деятельности.
Отдельно проанализированы избранные социально-политические и философские произведения декабристов (А.П.Беляева, М.С. Лунина, Завалишина Д.И.), в которых просматриваются основные мировоззренческие установки, сыгравшие важную роль в распространении идей просвещения на территории Сибири.1Следует отметить многообразную мемуаристку о декабристах их современников. Эту группу источников составили мемуары лиц, непосредственно общавшихся с декабристами, сотрудничавших с ними (Н.И. Тургенев, О.Н. Балакшина, М.С. Знаменский и др).2
Таким образом, выявленный и привлеченный круг источников широк и включает в себя документы различных видов, что позволяет решить поставленные задачи в полном объеме.
Практическая значимость работы состоит в том, что полученные результаты могут быть использованы в качестве вспомогательного материала при подготовке студентов ВУЗов при написании ими курсовых работ и рефератов.
Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы. Во введении отражены актуальность темы, объект, предмет, цель и задачи, хронологические рамки, определены методы исследования, рассмотрена историография и источниковая база.
В первой главе рассматриваются условия формирования и основные черты декабристской идеологии, что во многом имело предопределение их дальнейшей судьбы и деятельности.
Во второй главе внимание уделено научно-преподавательской, литературной и музыкальной деятельности декабристов в Сибири.
I. СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ДЕКАБРИСТКОЙ ИДЕОЛОГИИ
1.1 Условия формирования декабристкой идеологии
Истоки формирования идеологии декабристов сложны и многообразны. Декабристы по происхождению были дворянами, принадлежали к привилегированному сословию тогдашней крепостной России. Множество разнообразных явлений русской жизни с детства протекало через их сознание, было воспринято ими: жизнь барской усадьбы, дворянского имения, первоначальное домашнее обучение, поступление в учебное заведение. Декабристы наблюдали резкую разницу между положением помещика и крестьянина, барина и дворового человека, так как были в основном из дворянских семей. И поэтому одной из причин, побудивших их восстать против самодержавия, декабристы на следствии называли саму российскую крепостническую действительность во всех крайне неприглядных ее проявлениях. «Это страм нашего просвещения… иметь крепостных, когда все прочие государства имеют вольных подданных и что соседственное оное государство смеется, что у нас торгуют людьми, как скотом...».1«Вольномыслие» декабристов возникло в первую очередь как протест молодого поколения передового дворянства против произвола самодержавия, угнетенного, бесправного положения народных масс, в особенности крепостного крестьянства.
Следует отметить и высокий уровень образованности будущих декабристов. Одни из них учились в Московском университете, другие – в Московской школе колонновожатых (будущей Академии Генерального штаба), третьи – в Царскосельском лицее. Даже привилегированные учебные заведения были затронуты, как говорили сами декабристы «Духом времени». Так, из мемуарной литературы мы узнаем, что в Царскосельском лицее «был обычай злословить царя, называть его дураком, и положено жесточайше наказывать того, кто выдаст».1Правилами хорошего тона в лицейской среде также считалось «порицать начальство, развивать идеи равенства, знать все дерзкие и возмутительные стихи или самому быть сочинителями оных, знать и толковать о конституциях, насмехаться над выправкой в войсках, презирать звание верноподданного, высоко чтить либерала».2
Дворянство жило широкой и веселой жизнью. В Москве в день бывало по несколько десятков балов, сияли огнями великолепные особняки дворцы, а рядом в бедных домишках и лачугах ютились бедные люди. В учебнике же естественного права студенты, готовясь к экзамену, читали, что законы должны быть для всех граждан одинаковы. Противоречие между передовой мыслью и русской действительностью бросалось в глаза: в России законы не были одинаковы для всех граждан.1Юношеская мысль от наблюдений русской действительности устремлялась к книге, а от книги опять к русской действительности. Сомнение в справедливости самодержавного строя рано пробудилось в молодых умах.
Огромное влияние на формирование просветительских взглядов декабристов оказала запрещенная книга великого русского писателя 18 века А.Н.Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву». Человек «родится в мир равен во всем другому»1, говорилось в этой книге. Жестокие картины крепостного права и самодержавия, которые возмущали душу Радищева, совпадали с той действительностью, которая окружала юношей. Но, конечно, дело не ограничивалось чтением запрещенных русских книг. С Запада более свободно проникали – еще в библиотеки дедов и отцов – произведения философов – просветителей. Особенно часто попадали в руки передовой молодежи книги французских просветителей – Вольтера, Руссо, Дидро, Гельвеция. Их читали в подлиннике: знание французского языка являлось обязательным для каждого образованного человека в России. Декабрист Тургенев писал: «Имена знаменитых французских публицистов были в России так же популярны, как и у себя на Родине»2. Французские просветители, по его словам, «как будто предприняли политическое воспитание европейского континента»3.     продолжение
--PAGE_BREAK--
Возрастал интерес и к литературе начала 19 века. Читались новые книги, передовые иностранные газеты и журналы. Изучение конституций Франции, Англии, США было школой для ищущего политического сознания. Конечно, идеи Западной Европы и Америки не явились причиной, породившей русскую освободительную идеологию, но они облегчили и ускорили ее развитие, передали свой опыт новому поколению. Против положения о «прирожденном» праве дворянина владеть крепостным человеком восставала идея о прирожденном равенстве всех людей, идея о необходимости уничтожения всех феодальных привилегий.
Против неограниченного права абсолютного монарха повелевать своими подданными поднимала на борьбу идея о власти, принадлежащей народу. Огромное влияние на формирование освободительных идей декабристов оказала и Отечественная война 1812 года, вызвавшая невиданный патриотический подъем всего русского общества. Декабристы называли себя «детьми 1812 года», не раз подчеркивали, что 1812 год явился началом их движения. «Мы дети 1812 года. Принести в жертву все даже саму жизнь ради любви к Отечеству было сердечным побуждением». М.И. Муравьев-Апостол говорил: «Наши чувства были чужды эгоизму».1Среди участников этой войны – более ста будущих декабристов; 65 человек из тех, кого в 1825 году власти назовут «государственными преступниками», насмерть сражались с врагом на Бородинском поле. Известно, что победа русского народа в Отечественной войне 1812 года имела не только военное значение, но оказала огромное воздействие на все стороны социальной, политической и культурной жизни страны, способствовала росту национального самосознания, дала могучий толчок развитию передовой общественной мысли в России.
М.А. Фонвизин в следственных показаниях писал: «Великие события отечественной войны, оставя в душе глубокия впечатления, произвели во мне какое-то беспокойное желание деятельности».1Направленность этой деятельности пояснил А.А. Бестужев в своем знаменитом письме Николаю I из Петропавловской крепости: «…народ русский впервые ощутил свою силу; тогда-то пробудилось во всех сердцах чувство независимости, сперва политической, а впоследствии и народной».2Участие народа в войне с Наполеоном хорошо вписывалось в рамки просветительских идей о праве народа на восстание против тирана, угрожающего народной свободе. Поэтому победа над Наполеоном мыслилась не только как победа России над Францией, но и как освобождение русского народа, а сохранение крепостного права воспринималось как вторичное порабощение. Все это порождало представление о возможности немедленного освобождения крепостных.
Сразу же после окончания войны реакция со всей силой обрушилась на учебные заведения. В специальной правительственной инструкции предусматривалось преподавать лишь те науки, которые «не отделяют нравственности от веры». Крупнейшие университеты страны (Петербургский, Казанский и др.) были подвергнуты опустошительному разгрому. Прогрессивно настроенные профессора, подлинные ученые были изгнаны, а над учебными заведениями устанавливался полицейский надзор. Жестокие репрессии обрушились на журналистику и литературу. Все эти и многие другие реакционные действия правительства Александра Iне могли не вызвать самого решительного протеста передовой части образованных людей России. Правительственная политика положила конец надеждам передового дворянства на проведение мирных реформ.
Таким образом, декабристы не были горсткой беспочвенных мечтателей, оторванных от общества своего времени. Большое влияние на их мировоззренческие установки оказали социально-экономические, политические и культурно-просветительские факторы, которые во многом и предопределили их будущее.
1.2 Основные черты декабристской идеологии
История освободительного движения в России начинается с декабристов. Именно они впервые создали революционную организацию, разработали политическую программу и осуществили вооруженное выступление против самодержавно-крепостнического строя. Как наиболее передовые и образованные люди своего времени декабристы поняли, что крепостничество и самодержавный политический произвол – главные причины бед и отсталости России. И ликвидация крепостного строя и самодержавия рассматривались ими в свете обретения абстрактного блага и справедливости, а в первую очередь как конкретная и глубоко патриотическая задача «спасения России». Как заметил именно в этой связи Никита Муравьев: «Опыт всех народов и всех времен доказал, что власть самодержавия равно гибельна для правительства и для общества. Все народы европейские достигают законов и свободы. Более всех их народ русский заслуживает то и другое».1Истинное рыцарство, душевная чистота и благородство, высоко развитое чувство чести и товарищества – отличительные черты декабристов.
Декабристы жертвовали всем своим достоянием, которое давало им их происхождение и положение, «даже самой жизнью во имя великого, святого дела». «Не для наград, не для приобретения почестей хотим мы освободить Россию, — говорили декабристы,- сражаться до последней капли крови: вот наша награда».1Протестовало ничтожное меньшинство дворянского сословия, горсть отважных, сумевших подняться над интересами собственного класса, возвыситься до понимания задач, выдвигаемых общеисторическим процессом.2
Горсть отважных, открыто вступивших в неравную борьбу с колоссом самодержавия, с властью, располагавшей всеми средствами насилия и подавления, с институтами, освященными авторитетом традиций. Декабристы нанесли удар твердыням деспотизма и крепостничества, открыли путь для революционных последующих выступлений. Подвиг первенцев русской свободы вошел в историю как одна из блистательных ее страниц, как эпоха расцвета политической мысли, духовного подъема, на многие годы оплодотворившего русскую общественную жизнь. «Дело» декабристов само по себе было великим, нравственным подвигом, казавшимся, естественно, странным и непонятным остальной, консервативной части дворянства.
Движение 14 декабря 1825 года вышло из одного сословия, из того, которое доселе делало нашу историю, из высшего образованного дворянства.1И здесь нельзя не отметить, что именно этот нравственный фактор сыграл решающую роль в том, почему небольшая часть образованного дворянства встала на революционные позиции. Ведь в России было немало образованных и умных дворян, придерживавшихся своего кодекса чести, но они не вышли на Сенатскую площадь. Именно в силу нравственных принципов более высокого порядка, иных, чем было принято, отличающихся от официальных понятий о чести и патриотизме, во имя более высоких, передовых идеалов — подлинного блага России в том значении, как его понимали люди эпохи Просвещения, выступили декабристы.
Русская культура, в самом широком смысле этого понятия, не только была духовной и нравственной почвой для декабристов, но она непосредственно воплощалась в них и ими была возведена на новую ступень. Репутация образованнейших людей своего времени, закрепленная за декабристами, — «не легенда» и «не поздний приговор потомков»2. Эта репутация сложилась еще при их жизни и была естественным следствием того авторитета и влияния, которыми они обладали среди своих современников.
Попытка декабристов преобразовать Россию революционным путём была оборвана трагическим разгромом восстания на Сенатской площади. Победителем вышел абсолютизм; он показал тогда, какою силою зла он обладал.1Разгром восстания 14 декабря 1825 года развеял надежды декабристов на революционные преобразования в России. Но, брошенные в тюрьмы, находившиеся на каторге и в ссылке, они в большинстве своем не только остались верны прежним убеждениям, но и мучились новыми вопросами о судьбе родины, стремились в труднейших условиях приносить ей посильную пользу. Хотя восстание декабристов и потерпело поражение, но «их дело не пропало», писал В.И.Ленин, подчеркивая большое историческое значение и тех революционных выступлений, которые терпели поражения.2
Говоря о «величайшем самопожертвовании русских революционеров, начиная с декабристов, он указывал, что «эти жертвы пали не напрасно», что «они способствовали – прямо или косвенно – последующему воспитанию русского народа»1. Декабрист Свистунов П.Н. писал: «Не подлежит сомнению тот факт, что люди, замышлявшие переворот в России, подвергались неминуемой потере всех преимуществ, какими пользовались вследствие положения своего в обществе, поэтому ни в корысти, ни в честолюбии оподозрены быть не могут".2
Восстание было коротким, но ослепительным, как вспышка молнии. Оно высветило до глубины всю Россию, все ее темные закоулки, все ее темные застенки, кабаки, военные поселения, всех ее чинодралов и взяточников, все ее «барство дикое», и «тягостный ярем» ».1Лишь пламенная любовь к отечеству и желание возвеличить его, доставив ему все блага свободы, могут объяснить готовность пожертвовать собою и своей будущностью. При несоразмерности способов с предназначаемой целью люди практически вправе назвать такое предприятие безрассудной мечтой, но чистоту намерений не имеют права оспаривать»2. С этим высказыванием декабриста созвучны и слова Марии Волконской — одной из тех замечательных «русских женщин», отправившихся в добровольное изгнание за своими мужьями в ссылку и тем обессмертивших себя: «Если даже смотреть на убеждения декабристов как на безумие и политический бред, все же справедливость требует признать, что тот, кто жертвует жизнью за свои убеждения, не может не заслуживать уважения соотечественников».3Свистунов П.Н. в своих воспоминаниях писал: «У людей, действовавших в 1825 году, есть одно, чего никак нельзя у них отнять и цену чего никак нельзя уменьшить, — это готовность жертвовать всем тем, чем люди более всего дорожат и чего более всего добиваются в жизни. Они жертвовали не только жизнью, которой рискуют иногда из-за пустяков, из тщеславия, не имея притом в виду ответственности в последствиях, но и состоянием, и положением в обществе, и тем, что имели уже, и тем, что, наверное, имели бы при том порядке вещей, который искали изменить вопреки своей выгоде.»4
Им не суждено было реализовать грандиозные планы переустройства России, воплотить свои замыслы в жизнь. Но эта борьба дала важные результаты. Декабристы разбудили лучшие умы России, ее лучшие интеллектуальные силы. При этом многие из активных участников восстания, размышляя о причинах поражения на Сенатской площади, приходили к осознанию узости социальной базы декабристского движения и необходимости просвещения широких масс населения России. Посвятив свою жизнь борьбе за новую Россию, декабристы вместе с тем вписали славные страницы в историю русской культуры.
Не было ни одной области духовной жизни, в которую поколение декабристов не внесло бы свой вклад, где они не проявили бы свое революционное новаторство, свою неуемную страсть к познанию, где не сказывались бы их борьба против консервативных норм, удушающих живую мысль и творческую инициативу.
Таким образом, влияние декабристов на все стороны общественно-политической жизни было исключительно велико, причем не только в пору их активного действия на исторической арене, но и в последующие годы.
II. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ПРОСВЕТИТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ДЕКАБРИСТОВ В СИБИРИ
2.1 Уровень просвещения в Сибири до декабристов
/>Разносторонняя деятельность «первенцев свободы» в годы изгнания оставила глубокий след в жизни Сибири. Поставленные «вне рамок политического бытия» Россией крепостников декабристы решили в меру своих сил и возможностей быть полезными народу, во имя освобождения которого они выступили с оружием в руках на Сенатской площади. Велики заслуги декабристов в области просвещения в Сибири. Народному образованию они всегда уделяли большое внимание. Почти во всех дошедших до нас программных документах декабристов просвещение почиталось как «вернейший сподвижник в борьбе против зол».1Они сыграли определяющую роль в развитии общественного сознания, повлияли на политику правительства в сфере культуры. Наиболее яркое отражение вопросов образования получили в «Русской Правде» П.И. Пестеля. Просвещение рассматривалось декабристами в тесной взаимосвязи со всеми проблемами государственного устройства России. Будучи образованнейшими людьми своего времени, они считали, что учить народ – значит, способствовать преобразованию общества на лучших, более справедливых общественных началах.    продолжение
--PAGE_BREAK--
Просвещение в России, особенно широких народных масс, в первой половине XIXв. развивалось крайне медленными темпами, что отвечало идеологическим установкам крепостников, по мнению которых, «обучение грамоте всего народа принесло бы более вреда, нежели пользы». Однако ход исторического развития и давление прогрессивной общественности, выступавшей за введение всеобщего образования, вынуждали царское правительство проявлять некоторую заботу о развитии школьного дела. Малые и Главные народные училища, существовавшие с конца 80-х- начала 90-х годов XVIIIв. на средства Приказов общественного призрения и пожертвования населения, не соответствовали требованиям времени ни по уровню и постановке работы, ни по состоянию материальной базы. Правительство Александра Iв начале XIXв., в пору его либеральных колебаний и заигрывания с общественностью страны, провело реформу системы просвещения. «Предварительными правилами народного просвещения» 1803 г. и «Уставом учебных заведений» 1804 г. предусматривалось создание системы государственных светских школ, связанных между собой преемственностью обучения: одногодичные приходские училища, двухгодичные уездные и гимназии с четырехлетним сроком обучения.1Выпускникам последних открывался доступ в университет.
Школьный устав 1804 г. провозглашал принципы бесплатности и бессословности образования. И хотя эти принципы были скорее формальными, они открывали доступ к образованию более широким слоям населения. Содержание школ, за исключением приходских, правительство брало на себя. Руководство создаваемой трехступенчатой системой школ было возложено на университеты. С этой целью Россию поделили на 6 учебных округов. Сибирь вошла в состав Казанского округа. Устав 1804 г., принятый под давлением общественности, был данью времени, поэтому его прогрессивные положения вскоре стали нарушаться, особенно в годы реакции, наступившей после подавления восстания декабристов.
Развитие гражданской школы Сибири имело много общих черт с развитием просвещения европейских губерний России. Имевшаяся сеть школ была очень малочисленной. В 1800 г. на каждую тысячу душ мужского пола тогдашней России приходился один учащийся. В Сибири в то время существовали 2 главных народных училища, 9 малых, а также школа татарского языка при Тобольском главном народном училище. В них обучалось 419 чел. Мужское население Сибири в тот период составляло примерно 600 тыс. чел.1Следовательно, соотношение учащихся в гражданской школе Сибири было несколько ниже, чем в целом по России (1:1432).
Согласно уставу 1804 г. в Сибири предполагалось открыть 3 гимназии (в Иркутске, Тобольске и Томске) и 32 уездных училища (в Тобольской губернии — 9, Иркутской — 15, Томской — 8). Однако скудное финансирование со стороны государства, недостаток педагогических кадров, отсутствие школьных помещений, учебных пособий замедлили реорганизацию гражданской школы Сибири, как впрочем, и Европейской России. Царское правительство сводило до минимума финансирование школьного дела. В 1819 г. на училищные нужды Сибири было ассигновано 57 088 руб., что составляло 0,8% ее бюджета.1Эти скудные средства отпускались в основном на обеспечение гимназий, где обучались дети дворян и чиновников, а на нужды уездных и приходских училищ деньги практически совсем не отпускались. Их содержание и строительство возлагалось на Приказы общественного комитета, Совет Казанского университета.
Директора училищ Томской, Тобольской и Иркутской губерний в поисках средств на организацию сибирской школы по новому уставу обращались в Министерство народного просвещения, к местным властям, к населению. В итоге уездные и приходские училища открывались и существовали главным образом на пожертвования населения. Знаменательно, что пожертвования на школы вносили представители всех слоев сибирского населения, как правило, при этом выражавшие желание видеть своих детей грамотными. В этой связи необходимо отметить, что высказывания представителей царской администрации и буржуазных исследователей о том, что населению Сибири было чуждо образование, безосновательны.
Средства, полученные от населения, шли на ремонт имевшихся и приобретение новых школьных зданий для уездных и приходских училищ. Преимущественно благодаря пожертвованиям населения к 1825 г. на территории Сибири действовало 32 гражданских, учебных заведения (2 гимназии, 19 уездных, 8 приходских училищ и 3 приготовительных отделения, выполнявших функцию приходских училищ при Курганском, Каинском и Киренском уездных училищах), в которых обучалось 1613 чел.Следовательно, сеть гражданских школ Сибири с 1800 по 1825 г. увеличилась примерно в 3 раза, а численность учащихся — в 3,8 раза. Если учесть, что мужское население края составляло в 1825 г. примерно 935518 чел., то отношение обучавшихся к общей массе мужского населения стало 1:579, что было несколько выше, чем в целом по Казанскому учебному округу (о женском образовании всерьез, как и в начале века, говорить не приходится).1
Следует отметить, что оживление школьного дела в Сибири началось в связи с ревизией Сперанского и реформой местного самоуправления. Если к 1815 г. по всей Сибири было открыто или реорганизовано из малых народных училищ только 7 уездных училищ (из 32 по уставу 1804 г.), то с 1815 по 1825 г. их количество возросло до 19.
Что касается сельских школ, то в первой четверти XIXв. в Западной Сибири их практически не было. Правда, крестьянам разрешалось посещать приходские, и даже уездные училища, находившиеся в городах. Разумеется, таким разрешением могли пользоваться очень немногие. В Иркутской же губернии к 1822 г. при поддержке Сперанского было открыто 17 сельских приходских училищ, в которых обучалось 387 мальчиков. Однако после отъезда Сперанского 12 из них были закрыты, так как Главное управление Восточной Сибири в 1824 г. отменило сбор на их содержание.
После подавления восстания декабристов правительство перешло к жесткому курсу, направленному на то, чтобы все «сословия получали только соответствующее их положению образование». Науки, изощряющие ум, не составляют без веры и безнравственности благоденствия народного, обучать грамоте весь народ принесло бы более вреда, чем пользы, науки полезны только тогда, когда как соль употребляются в меру, смотря по состоянию (т. е. сословию) людей — в этих словах был сформулирован принцип сословности образования, ставший главным в политике правительства Николая I по отношению к школе.1По уставу гимназий и училищ 1828 г. усиливалась сословная замкнутость в системе образования и нарушалась преемственная связь школ, хотя типы их оставались прежними. Одногодичные приходские школы предназначались для обучения детей самых низших сословий, уездные училища с трехгодичным сроком обучения — для детей купечества и чиновничества, гимназии с семилетним сроком обучения — для детей «благородного сословия». Доступ в университет имели лишь выпускники гимназий. При этом правительство и финансировало в основном гимназии и университеты. Приходские училища совсем не финансировались, а на уездные отпускались мизерные суммы. Ассигнования на гимназию примерно в 5 раз превосходили средства, выделяемые на уездное училище.
/>К концу первой четверти XIXв. школьная система России окончательно превратилась в средство внедрения религиозного учения и феодально-крепостнической идеологии1. Печально знаменитый Магницкий в 1819году велел пересмотреть все книги библиотеки Казанского университета. Часть из них изъяли из употребления как «зловредные», зато более чем на 10 тыс. руб. приобрели книг священного писания, чтобы «слова божьи… были сильнее укореняемы в детях, воспитанию Казанского округа поручаемых». И это в то время, когда визитор Сибирских училищ П. А. Словцов доносил в Совет Казанского университета об отсутствии учебных пособий в школах Сибири, из-за чего «почасту предмет или два упускаются из числа годовых уроков», а «из всех сибирских училищ одно Якутское и Иркутская гимназия имеют по паре глобусов и больше их нигде нет, хотя все уездные училища, не говоря о гимназиях, должны проходить две науки с сими орудиями».2
Наиболее ярким воплощением реакционной политики царизма в области просвещения был школьный устав 1828 г., согласно которому в гимназическом курсе был сокращен объем предметов естественнонаучного цикла, а в уездных училищах вообще запрещалось их преподавание. Зато во всех типах школ предписывалось изучать Закон Божий, чтобы противостоять влиянию освободительных идей «крамольного Запада». Одновременно усиливались зубрежка и муштра, вводились телесные наказания. Школы Сибири были переданы в подчинение вначале гражданским губернаторам, а затем и генерал-губернаторам (в Западной Сибири с 1836 г., в Восточной — с 1841 г.). Усилилось вмешательство местных властей в училищные дела.
Во второй четверти XIXв. школьная сеть Сибири, как и всей России, продолжала развиваться крайне медленно. С 1825 по 1835 г. было открыто 2 уездных училища (в Ачинске и Кузнецке), общая численность их достигла 21 (из 418 по всей России) и оставалась на этом уровне до середины XIXв. Несколько быстрее росло количество приходских училищ, создаваемых на средства самого населения. В отчете за 1852 г. по сибирским губерниям значилось 3 гимназии, 21 уездное (11 — в Западной и 10 — в Восточной Сибири), 46 приходских училищ (15 — в Западной и 31 — в Восточной Сибири) и 2 частных учебных заведения с общим количеством учащихся 4272 чел. В Сибири проживало в то время 2712 тыс. душ обоего пола. Следовательно, соотношение учившихся в гражданской школе к общей численности населения составляло 1:634 (если же учитывать только мужское население, то 1:334). По сравнению с 1825 г. школьная сеть Сибири выросла в 2,5, а количество учащихся — в 2,6 раза. Среднегодовой прирост учащихся в 1800—1825 гг. составлял 48 чел., в 1825—1843 гг.—70 чел., в 1843—1852 гг.—140 чел.1
В связи с увеличением количества начальных школ во второй четверти XIXв. происходит изменение соотношения социальных групп в составе учащихся приходских и уездных училищ. Растет число детей податных сословий, прежде всего из купцов и мещан. Например, в Енисейской губернии оно составило в 1852 г. 84%. Увеличивается в начальных школах и численность учащихся из крестьян: в Тобольской губернии 250 из 1326 (18,9%), в Иркутской —215 из 1199 (18% ). Что же касается гимназий, то контингент их оставался прежним — дети чиновников и военнослужащих, но с 40-х годов XIXв. начала расти купеческая прослойка.
Сельская гражданская школа Сибири второй четверти XIXв. не получила сколько-нибудь значительного развития. Изъявление крестьянскими мирами желания на свои средства содержать такие школы нередко упиралось в сопротивление властей, особенно в Западной Сибири. Так, в 1848 г. 17 крестьянских обществ Курганского округа составили «приговор» об открытии нескольких приходских училищ, обязавшись вносить ежегодно на их содержание по 20 коп. серебром с ревизской души. Но генерал-губернатор П. Д. Горчаков, не согласился с этим решением под предлогом существовавших недоимок с крестьян. В Восточной Сибири, где генерал-губернатор Н.Н. Муравьев-Амурский стремился завоевать в глазах местной общественности популярность либерала, отдельные прогрессивные начинания в школьном образовании были поддержаны. П.А. Кропоткинписал о нем: «Он был очень умен, очень деятелен, обаятелен, как личность, и желал работать на пользу края»1. При нем к 1851 г. количество сельских школ достигло 22.
Вопрос о женском просвещении, поставленный на повестку дня передовой мыслью России, волновал и сибирскую общественность. Однако сопротивление консервативных сил было так велико, что в первой четверти XIXв. в Сибири не было открыто ни одной женской школы. Количество же девочек, обучавшихся вместе с мальчиками в отдельных приходских и уездных училищах, исчислялось единицами. И только во второй четверти XIXв., в значительной мере под влиянием декабристов, в Сибири появилось несколько женских учебных заведений: Сиронитательный дом Медведниковой и Институт для «девиц благородного и духовного звания» в Иркутске, детские приюты в Томске и Иркутске, отделение для девочек при Курганском приходском училище и школа для девочек в Березове (о школах, открытых непосредственно декабристами, речь пойдет несколько ниже). Однако состав их был крайне малочисленным. По данным А. Саблина, в учебных заведениях Западной Сибири обучалось не более 150 чел. Даже генерал-губернатор Г.X. Гасфорт вынужден был признать недостаток женских учебных заведений в Западной Сибири и в ответе министру просвещения высказался за открытие женского пансиона в Омске и женских приходских училищ в других городах, «в коих дочери местных жителей могли бы получать хотя бы самые необходимые элементарные познания в науках»1    продолжение
--PAGE_BREAK--
Царскому правительству было чуждо стремление к общему подъему просвещения в Сибири. Его интересовали лишь нужды казны в элементарно грамотных кадрах для заполнения аппарата низовой администрации. При таком отношении к делу народного образования не удивительно, что даже не все сибирские города имели школы, а переписка об открытии каждого училища затягивалась на многие годы и далеко не всегда заканчивалась успешно.
При незначительных ассигнованиях на нужды просвещения школы Сибири, в том числе и гимназии, испытывали огромный недостаток в самом необходимом: в помещениях, учебных пособиях, учительских кадрах. Характерной особенностью Сибири являлось то, что она была краем низших учебных заведений. Это полностью отвечало классовой политике крепостников.1Но даже школ, дающих самые элементарные знания, было явно недостаточно для удовлетворения потребности в обучении детей. Поэтому сибиряки отдавали детей на обучение всем, кого считали сколько-нибудь способными к этому. Частное обучение получило в Сибири значительное распространение еще в XVII—XVIIIвв. В первой половине XIXв. оно охватывает новые, более широкие слои населения, включая сельское.
Крестьяне в Сибири предпочитали обучать детей частным образом, а не отдавать их в городские училища, расположенные порою за десятки и сотни километров: это и стоило намного дешевле, и дети как подсобная рабочая сила оставались. И.И. Пущин, близко наблюдавший; в течение трех десятилетий сибиряков, считал их «народом смышленым, довольно образованным сравнительно с Россией» и отмечал заботу населения о том, «чтобы новое поколение было грамотное»2.
Таким образом, в первой половине XIXвека прослойка местной интеллигенции в Сибири была еще слишком незначительной, что отрицательно сказывалось на развитии производительных сил края. Однако мысль об открытии высшего учебного заведения до 80-х годов оставалась лишь проектом.
Высшие правительственные круги царской России находили учреждение подобного заведения не только преждевременным, но даже едва ли полезным и удобным, так как оно, потребует значительных расходов, не принесет существенной пользы краю, где в настоящее время весьма мало лиц, для которых было бы необходимо получить высшее образование и где народное образование должно соответствовать потребностям находящегося ныне там населения. «Как в Сибири нет дворянства и высшее сословие, состоит там из класса чиновников и купечества, кои могут получать соответствующее их потребностям образование в местных учебных заведениях, то мысль об учреждении в Сибири высшего учебного заведения должна быть оставлена без последствий»1.
2.2 Научно-преподавательская деятельность
Одним из направлений просветительской деятельности ссыльных декабристов в Сибири поистине можно считать научно-преподавательскую, поскольку именно ими были во многом заложены педагогические основы, имеющие принципиальное значение для просвещения Сибири.
Герцен А.И. писал о декабристах так: «Цвет всего, что было, тогда образованным истинно благородного в России отправлялось в цепях на каторгу, в почти необитаемую часть Сибири».1Их везли закованными в кандалы, на фельдъегерских тройках, с жандармами. Лишь немногие из осужденных были сосланы прямо на поселение – в города и села Сибири. Для большинства же из них Сибирь обернулась рудниками Благодатска, казематами Читы, а потом Петровского завода. И как только физические силы узников, изнуренных дорогой, стали постепенно восстанавливаться и страшные воспоминания о суде и следствии отступать на задний план, привычная потребность умственной деятельности брала свое, глаза просились к книге, руки – от лопаты, тачки, мельницы, молотка – к перу и бумаге2.
Узники Читы и Петровского завода обучали друг друга иностранным языкам, Никита Муравьев читал лекции по стратегии и тактике, Николай Бестужев – по истории русского флота, лекарь Вольф – по физике, химии и анатомии, Бобрищев-Пушкин – по прикладной математике, Корнилович – по истории России, Одоевский – по истории русской словесности, Муханов сочинял и вслух читал товарищам повести, Михаил Бестужев – воспоминания о Рылееве, Михаил Кюхельбекер рассказывал о кругосветном плавании на шлюпке «Аполлон», Торсон докладывал о путешествии в Антарктиду – о славной экспедиции Беллинсгаузена и Лазарева в Южный океан, участниками которой он был.3
Горбачевский пользовался на Петровском Заводе общим уважением, став центральной фигурой немногочисленного местного общества. Заводские инженеры, священник, несколько купцов, кое-кто из заводских мастеров и тянувшаяся к просвещению молодежь составляли его окружение. Они брали у Горбачевского книги; через него шли в обращение по Заводу журналы и газеты, издававшиеся не только в России («Библиотека для чтения», «Сын отечества», «Московские ведомости»), но и за границей,— «Полярная звезда», «Колокол», «Правдивый» П. В. Долгорукова и др.1В этой связи шел процесс дальнейшего развития в рамках декабристского мировоззрения просветительских идей. Не случайно И.Д. Якушкин — один из видных деятелей декабристского движения, спустя многие годы писал: «Только с вступлением в Сибирь началось наше настоящее призвание»2.
Там же, в остроге, обсуждали они и свои первые научные выводы из наблюдений экономического и культурного состояния Сибири. О содержании этих научных выводов, обосновывающих по существу целую программу будущей практической деятельности декабристов, можно судить по запискам А.О. Корниловича. Блестящий ученый, возвращенный из Сибири в 1828 году и снова заключённый в Петропавловскую крепость, Корнилович, на основании богатых наблюдений, сделанных им во время «путешествия» по Сибири и пребывания в Читинском остроге, написал в крепости несколько записок и, не имея возможности их обнародовать, послал на имя Бенкендорфа.
Раскрывая в своих записках вопиющее несоответствие между производственными возможностями, хозяйственными и культурными потребностями Сибири, с одной стороны, и её отсталостью, неустроенностью, заброшенностью, с другой. Корнилович обосновывал необходимость проведения мероприятий по улучшению положения крестьян и коренных народов Сибири (якутов, тунгусов, бурят), показывал конкретные пути совершенствования сельскохозяйственной практики, развития агротехники, распространения агрономических и технических знаний, рекомендовал всячески способствовать переходу кочевых племён к оседлости и содействовать «образованию туземцев, почти незнакомых с улучшениями земледелия и успехами просвещения, введённых в быту европейской России».1
В сибирский период декабристы пришли к мысли, что движение должны осуществлять просвещенные массы во главе с армией под руководством тайного общества. Таким образом, то было просветительство с ориентацией на более широкие социальные слои.
Какими бы ни были разногласия декабристов в сибирский период, в одном они были едины: чтобы сблизиться с народом в Сибири и по выходе на поселение вместе с ним участвовать в совершенствовании всех сторон жизнеустройства, необходимо глубоко проникнуться его интересами, всесторонне изучить возможности и потребности этого малоосвоенного края, заблаговременно теоретически, практически и организационно подготовиться к предстоящим хозяйственно-экономическим и культурным преобразованиям.
Общее умонастроение декабристов в сибирский период впоследствии прекрасно выразил Г.С. Батеньков, он писал: «Поднять уровень народа можно, любить его, сближаться с ним, внимать ему должно и вредно не предварить его и уходить от него далеко по естественному преимуществу умственного труда.»1Стремление декабристов сблизиться с народом, понять его культурный уровень и общественное сознание проистекало прежде всего, как уже было сказано выше, от осознания в той или иной мере необходимости привлечь народ к освободительному движению или, по крайней мере, добиться, чтобы народные массы понимали и поддерживали их освободительные идеи. А понимания и поддержки со стороны народа можно достичь, как полагали декабристы, только путем общего подъема его культурного уровня.2Следует отметить, что в качестве важнейшей предпосылки подъёма сельского хозяйства и промышленности, развития торговли и ремёсел, образования и культуры декабристы с самого начала усматривали в отсутствии крепостного права.
С годами каземат сделался настоящей академией для одних, школой для других. «Это устройство так называемой академии, — вспоминал А.П. Беляев, — было самой счастливой мыслью достойно образованных и серьезных людей.»3«Каземат нас соединил вместе, дал нам опору друг в друге, и наконец, через наших ангелов – спасителей, дам, соединил нас с тем миром, от которого навсегда мы были оторваны политической смертью, соединил нас с родными, дал нам охоту жить» — говорил тогда М.А. Бестужев4.
Благодаря самоотверженности жен декабристов Россия узнавала о жизни «государственных преступников», так разрушался замысел Николая Iзаставить страну забыть о героях 14 декабря. Философия, история, финансы, физика, химия, анатомия, история русского флота, военное дело, прикладная математика, русский, английский, немецкий, латинский, французский и другие языки, словесность, если к этому прибавить знания музыки, обмен новостями и мнениями о прочитанных книгах и журналах, а благодаря женам декабристов узники имели все наиценнейшие русские и зарубежные издания, — можно представить, каким поразительным учебным заведением была эта каторжная «академия»!1
Горнозаводские служители, местные чиновники, ссыльные и даже буряты из дальних кочевий стали посылать туда сыновей учиться грамоте, ремеслам, музыке, арифметике, а некоторые – естественным наукам, высшей математике, иностранным языкам. Сначала комендант ни за что не разрешал заключенным учить: узники пошли на хитрость и попросили разрешения учить церковному пению. Было дано разрешение. Но без грамоты не научишься петь на клиросе: разрешили учить грамоте. Так в каземате создалась школа, в которой самыми ревностными учителями были Николай и Михаил Бестужевы. С годами юноши, прошедшие курс наук в казематской школе, уезжали в Петербург продолжить образование, и нередко случалось, что ученики каземата на экзаменах в высшие учебные заведения столицы показывали неплохие результаты.
Благодаря настойчивости им удалось открыть школу для детей «местных жителей, начиная от достаточных чиновников до неимущих ссыльных»1. Школа работала 8 лет, вплоть до отбытия декабристов на поселение. Обучение в казематской школе было строго дифференцированным: одних детей готовили в высшие учебные заведения, других — в уездные училища, третьих учили начальной грамоте и всех — ремеслам. Обучение было столь успешным, что ученики декабристов поступали даже в Горный институт, Академию Художеств, Петербургский технологический институт.2Трудовое обучение, методические приемы и весь опыт казематской школы получили отражение в последующей педагогической практике декабристов.
По выходу на поселение «государственным преступникам» разрешалось заниматься земледелием, торговлей и промыслами, медицинской практикой, но категорически запрещалось обучать детей, так как правительство опасалось, и не без основания, их влияния на молодое поколение. Однако декабристы выискивали пути обхода подобных запретов и почти все занимались педагогической деятельностью.3При этом они не просто продолжили существовавшую и ранее в Сибири, несмотря на запреты властей, учительскую практику ссыльных, но подняли ее на более высокую ступень: создавали учебники и учебные пособия, разрабатывали и внедряли новые прогрессивные методы обучения.
/>На дому и в школах обучали детей, либо принимали активное участие в открытии и работе школ А. Бестужев-Марлинский, М. А. Назимов, М. И. Муравьев-Апостол, П. Ф. Выгодовский — в Якутии; Ф. П. Шаховской — в Туруханске; А. И. Шахирев — в Сургуте; С. Кривцов и братья А. и П. Беляевы — в Минусинском крае; братья В. и М. Кюхельбекеры, И. И. Пущин, Е. П. Оболенский и Н. В. Басаргин — в Баргузине; К. П., Торсон и братья М. и Н. Бестужевы — в Селенгинске; Д. И. Завалишин — в Чите; А. П. Юшневскпй и братья А. и П. Борисовы — в дер. Малая Разводная, а В. Ф. Раевский — в с. Олонки близ Иркутска; И. И. Горбачевский — в Петровском Заводе; М. И. Муравьев-Апостол — в Бухтарминской крепости; группа декабристов во главе с И. Д. Якушкиным — в Ялуторовске; А. М. Муравьев и П. Н. Свистунов — в Тобольске. Так, М. И. Муравьев-Апостол, прибывший в 1828 г, в Вилюйск, занялся устройством школы для детей разных сословий и национальностей. Декабрист обучал их чтению, письму и арифметике, а за неимением удовлетворительных учебников сам составил несколько учебных пособий. Переведенный затем в Бухтарминскую крепость М. И. Муравьев-Апостол и там занимался педагогической деятельностью, а начатое им дело просвещения в Вилюйске продолжил позже крестьянин-декабрист П.Ф. Выгодовский, вторично арестованный и высланный сюда в 1855 г. за пропагандистскую деятельность из Нарыма.1Чтению, письму, арифметике, географии, истории и различным ремеслам обучали детей разных сословий и национальностей С. Кривцов и братья Беляевы в Минусинске в открытой ими по просьбе «мещан, крестьян близлежащих деревень и чиновников» школе. За неимением учебника математики они пользовались лекциями И.С. Бобрищева-Пушкина, прослушанными в Петровском каземате (пригодился опыт «каторжной академии»).2Следует отметить, что Минусинская школа декабристов формально считалась платной, но плата носила номинальный характер и взималась только за обучение детей обеспеченных родителей.    продолжение
--PAGE_BREAK--
Бесплатно обучал детей в Петровском Заводе и на свои деньги выписывал для них учебники из Петербурга виднейший член Общества Соединенных славян И. И. Горбачевский. Так же поступали братья Кюхельбекеры в Баргузине, Бестужевы К.П. Торсон в Селенгинске, И.Д. Якушкин в Ялуторовске, Д.И. Завалишин в Чите, В.Ф. Раевский в Олонках и другие декабристы.
Один из пионеров применения в России системы взаимного обучения В.Ф. Раевский, проживший в с. Олонки с 1828 г. до конца своих дней, на свои скромные средства нанял помещение и учителя и стал разъяснять крестьянам пользу просвещения. Однако успех к «первому декабристу», как пишет Б. Г. Кубалов, пришел не сразу, поскольку власти внушали населению, что от грамоты происходит «помрачение ума». Однако вскоре школу стали посещать не только дети, но и взрослые, что по тем временам было «очень удивительно».1Широко развернул просветительскую деятельность с выходом на поселение Д. И. Завалишин — бывший преподаватель Кадетского корпуса (1821—1823 гг.). Его общественной активности в значительной мере обязано Забайкалье открытием ряда сельских приходских училищ, возобновлением работы в Чите казачьей и солдатской школ, закрытых из-за недостатка учебников; декабрист за свой счет снабдил их учебными пособиями и работал в них учителем. Д.И. Завалишин открыл в Чите школу для мальчиков и девочек «всякого звания и положения», в которой обучал детей грамматике, арифметике, истории, географии, ремеслам. В 60-х годах XIXв. Д.И. Завалишин выступил со статьями по вопросам воспитания в московском журнале «Современная летопись», опираясь в них наряду с другими материалами на педагогический опыт декабристов в Сибири.
/>Декабристы считали, что в улучшении благосостояния народа большую роль наряду с просвещением играет квалифицированный труд, поэтому они придавали большое значение трудовому воспитанию учеников. По словам Д.И. Завалишина, декабристы на поселении «обязаны были примером доказать свое уважение к труду и изучать ремесла не для того только, чтобы иметь себе обеспечение на случай превратностей судьбы, но еще более для того, чтобы возвысить в глазах народа значение труда и, облагородив его, доказать, что он не только легко совмещается с высшим образованием, но что еще одно в другой может находить поддержку подчерпать силу».2
Братья Бестужевы еще при организации казематской школы для детей служащих и мастеровых Петровского Завода были инициаторами трудового обучения детей. Выйдя на поселение, они много сделали в этом направлении в открытой ими вместе с К.П. Торсодом школе для русских бурят в г. Селенгинске.
Ялуторовская колония декабристов в лице М. И. Муравьева-Апостола, И.И. Пущина, П.В. Басаргина, И.Д. Якушкина, В.К. Тизенгаузена, Е.П. Оболенского, А.В. Ептальцева оставила глубокий след в культурной жизни Западной Сибири, в том числе в развитии просвещения. Душой, организатором и руководителем мужской и женской школ, открытых декабристами в Ялуторовске, был И.Д. Якушкин. Педагогическая деятельность всегда привлекала его. Еще до восстания 1825 г. И. Д. Якушкин учил крестьянских мальчиков в своем смоленском имении Жуково, так как просвещение, по его мнению, помимо улучшения материального благосостояния, ведет к осмыслению человеком самого себя, развитию способностей к мышлению, осознанию своего положения в обществе, а тем самым к подрыву устоев крепостничества. И.Д. Якушкин, как и другие декабристы, значительно расширил свое образование в «каторжной академии».
Выйдя из Петровского каземата и поселившись в 1836 г. в Ялуторовске Тобольской губернии, он уделял много внимания самообразованию, особенно в области естественных наук, и искал случая приступить к реализации своих педагогических идей и просветительских планов, вытекавших как из программных задач декабризма, так и из его личных наклонностей. Вскоре И.Д. Якушкину представилась возможность обойти запрет на занятие педагогической деятельностью. В Ялуторовск был переведен молодой протоиерей С.Я. Знаменский, знакомый тобольских декабристов, достаточно образованный для своего времени и прогрессивно настроенный человек. С.Я. Знаменский поддержал идею И. Д. Якушкина об организации школы.
Опираясь на синодские указы 1836—1837 гг. об открытии церковно-приходских училищ и ходатайство тобольских декабристов перед архиереем и губернатором, он в октябре 1841 г. получил разрешение на открытие школы. Новое училище должно было «приготовлять детей священников и церковнослужителей, проживающих в городе и окрестностях, к поступлению в семинарию гражданственности, а не пресловутой уваровской триады «самодержавия, православия и народности».1В 1842 году училище было открыто в доме, пожертвованном местным купцом Мясниковым. «Отсутствие телесного наказания, легкость и занимательность ланкастерских приемов обучения привлекали детей в школу, и к концу года в ней было уже 44 человека», а «к маю 1846 г. число это выросло до 200». Формально учителем в училище числился дьячок Е.Ф. Седачев, хотя занятия вел сам И.Д. Якушкин. В школе преподавались русский и церковнославянский языки, география, гражданская и священная история, чистописание и не упоминаемые в отчетах зоология, ботаника, греческая и латинская грамматики. Декабристы намеревались также составить и ввести в курс обучения свод законов, касающийся крестьян. И хотя это намерение осталось в проекте, показательна сама идея.2
Обширная программа усваивалась детьми сравнительно легко благодаря сочетанию классно-урочной системы и системы взаимного обучения. Классные комнаты были высокие и светлые, с большими окнами. Парты длинные, на несколько человек каждая. Возле одной стены кафедра, а возле других — полукруги из железа, стоящие на одной ножке и пристегнутые крючками к петлям, вбитым в стену. «В середину такого круга, — писала в своих воспоминаниях ученица Якушкина, Ольга Балакшина, — становится один из учеников, уже прошедший и усвоивший этот круг, по назначению Якушкина, а кругом, сложив руки назад, становилось несколько человек, которым еще надо было этот круг пройти. На стену вешались таблицы, и стоящий в кругу ученик показывал указкой ту или другую букву, цифру и т. д., а стоящие вокруг по очереди отвечали. Наиболее успевающие становились к одному концу, а плохо знающие — к другому. И с конца, где стояли уже усвоившие этот круг, ученики переводились Якушкиным к следующему кругу, а на их место подвигались другие»1. Ребята, хорошо усвоившие содержание таблиц, садились за парты.
Сидящие впереди писали палочками по песку, насыпанному в особые ящики; в средних рядах — грифелями по аспидным доскам, в последних — чернилами. Классной доски не было, а все, что требовалось, было написано на развешанных по стенам таблицах. Были таблицы по русской, латинской и греческой грамматике, по русской истории, по арифметике и геометрии. Но природу изучали ребята не по таблицам, а на живых растениях: «Весной, летом и осенью после занятий обычно шли в поле, — вспоминает Ольга Балакшина, — и Якушкин показывал на примере жизнь природы, так как он был хороший ботаник».1Применение комплексного метода обеспечивало И. Д. Якушкину относительную свободу действий и давало возможность творчески подходить к проведению бесед, экскурсий к обучению ремеслам. В школе учились дети различных сословий и национальностей. И. Д. Якушкин строго следил за тем, чтобы между нимибыли дружеские взаимоотношения. Вместе с горожанами обучалось много «крестьянских сирот из разных деревень, даже других уездов». Содержались они, по всей вероятности, за счет декабристов. И. Д. Якушкин был решительным противником физических наказаний и целиком опирался на личный пример и авторитет учителя. Не случайно дети любили его школу, а родители охотно отдавали их в обучение. За 14 лет (1842—1856) в школе для мальчиков обучалось 1600 чел., 531 из которых окончили полный ее курс. С 1843 г. школа И. Д. Якушкина официально именовалась Сретенским духовным училищем и доступ в нее был открыт для всех сословий. Довольно обширная программа, усваиваемая учащимися в течение четырех лет, давала намного больше знаний, чем программа уездных училищ, не говоря уже о приходских. Директор Тобольских училищ Е. М. Кочурин, посетивший школу в 1842 г., нашел ее образцовой не только в своей дирекции, но и во всей Сибири и «просил смотрителей устраивать по ее образцу приготовительные классы».2Практически школа И.Д. Якушкина стала своего рода учительской семинарией, в которой учителя и смотрители уездных училищ Западной Сибири приобретали опыт ведения занятий по методу взаимного обучения.
/>Датой основания первого в Сибири женского училища считается 1 июля 1846 года, но располагалось оно изначально в доме ялуторовчанки Федоры Григорьевны Гнилышевой. Она же взялась за отдельную плату сторожить и следить за порядком. Кроме того, в течение шести месяцев девочки занимались в доме купца Снегирева, помещение для занятий предоставил им совершенно бесплатно купец Николай Яковлевич Балакшин. В изготовлении учебных таблиц, необходимых при использовании ланкастерского метода преподавания, И.Д.Якушкину помогал ялуторовчанин Семен Кожевников, а для рукодельного класса наняли отдельную квартиру у Настасьи Яковлевны Раунских. Договорились с умелой ялуторовской кружевницей Екатериной Васильевной Андрюковой о том, что она за 18 рублей будет обучать девочек рукодельному искусству. Руководила рукодельным классом Фелицата Ефимовна Выкрестюк, тоже ялуторовчанка. Сохранилось письмо основателя школы И.Д.Якушкина к жене ялуторовского купца А.В. Мясниковой: «В воскресенье 2 декабря я освятил училище, обязанное вам своим существованием, мне приятно передать общую нашу сердечную благодарность за добро, теперь 60 учениц обучаются в светлом удобном доме». Действительно, к 1850 году обучалось в школе шестьдесят учениц, а всего же образование в женском училище за 10 лет его существования получили 192 девочки. Список первых учениц первого в Сибири женского училища известен из рапорта С.Я. Знаменского: «1 июля училище было открыто, а с 2-го числа начато обучение; учениц по 11 число поступило 13, коих именной список Вашему высокопреосвященству представил»1. В 1851 году двенадцать ялуторовских учениц были аттестованы как самые лучшие. Девочки показали замечательные знания по закону Божьему, русской грамматике, арифметике, всеобщей географии, краткой русской истории. Каждая из них была признана способной обучать по этим предметам других девиц.2Этот факт подтверждает письмо И.Д.Якушкина к сыну Евгению: «Всем училищем теперь заведывают осьмнадцатилетние девицы, которые поступили к нам три года тому назад, не знавши ни читать, ни писать...»1За 10 лет (1846-1856) в Ялуторовскую женскую школу было принято 240 девочек, 192 из них прошли полный курс обучения. Ялуторовская женская школа была первой всесословной среди женских школ не только Сибири, но и всей России. Вслед за Ялуторовском при содействии И.Д. Якушкина в 1852 г. была открыта женская школа в Тобольске «для детей низших сословий на капитал, пожертвованный здешним купечеством и мещанским обществом и благотворителями из других сословий»2. В 1853 г. в ней обучалось 92 девочки. Большую роль в создании женской школы в Тобольске сыграл декабрист П. Н. Свистунов, который вплоть до своего отъезда в Европейскую Россию безвозмездно выполнял роль ее казначея, составлял отчетность и всю текущую документацию.
Сподвижник И.Д. Якушкина по ялуторовским школам протоиерей С.Я. Знаменский, переведенный по службе в Омск, в 1853 г. открыл там школу для девочек, которая явилась вместе с тем и первым гражданским учебным заведением в этом новом административном центре Западной Сибири.
Из школ декабристов вышло немало талантливых людей, испытавших культурное и нравственное влияние дворянских революционеров и пополнивших впоследствии ряды сибирской интеллигенции. В школе братьев Бестужевых начинали свое образование В.Д. Старцев, поступивший затем в Петербургский технологический институт, А.Д. Старцев, окончивший медицинский факультет Московского университета, А.М. Лушников — Академию Художеств, А.В. Янучковскпй — Горный институт. Две дочери купца Д.Д. Старцева под руководством М.А. Бестужева были подготовлены в Иркутский «Девичий институт» и успешно его окончили. Многие другие ученики М.А. Бестужева «вышли в люди и своим честным направлением выделялись из окружающей среды купечества»1. Ученик P.И. Горбачевского И.С. Един по окончании медицинского факультета Московского университета был приглашен ассистентом в клинику С.П. Боткина. Другой его ученик, А.П. Першин, вошел в историю революционного движения как руководитель первой забастовки забайкальских рабочих. Колоритна фигура И.А. Белоголового, бывшего ученика А.П. Юшновского, П.И. Борисова и А.В. Поджио, выдающегося врача и видного общественного деятеля Сибири и России, находившегося в близких отношениях с Н.А. Некрасовым, М.Е. Салтыковым-Щедриным и другими крупными деятелями общественной мысли и культуры России 60—80-х годов XIXвека.2Все они проявили себя в дальнейшей деятельности как люди, отличавшиеся широким кругозором, высокой степенью образованности, наличием ярко выраженной гуманистической нравственной позиции.
В образовательной деятельности ссыльных декабристов в Сибири огромную важность имеет сам феномен личности педагога. Люди, не имевшие специального педагогического образования, в большинстве своем не имевшие до этого и соответствующего опыта, к тому же пережившие тяжелое крушение своих прежних жизненных планов и попавшие в совершенно новую для себя социальную среду, благодаря своей энциклопедической образованности, широте мысли, высокому моральному облику и передовым общественным взглядам добились значительных успехов в обучении и воспитании детей и заслужили любовь своих учеников и многих других жителей Сибири.     продолжение
--PAGE_BREAK--
Школы декабристов были поистине всесословными и интернациональными. В них обучались дети мастеровых, крестьян, казаков, купцов, чиновников: русские, буряты, татары, якуты и представители других народов. Обучение, как правило, проводилось бесплатно, нередко бедные ученики обеспечивались не только учебными пособиями, но и одеждой.1
Важнейшими чертами педагогической практики декабристов в Сибири были комплексность обучения грамоте и ремеслам, применение методики взаимного обучения и дифференцированной работы с каждым учеником в зависимости от его способностей и успехов. Обучение в школах декабристов было по существу светским, несмотря на то, что работали они нередко под вывеской церковно-приходских школ и в их программах значились Закон Божий и священная история.
/>/>/>Введя новые приемы и методы обучения, декабристы значительно расширили уровень общеобразовательной подготовки учащихся по сравнению с правительственными школами. В программах и педагогической практике школ декабристов большое внимание уделялось предметам естественнонаучного цикла, всемерному внедрению наглядности, использованию местного материала. Многое из того, что вводили в свою учебно-воспитательную работу декабристы, нашло отражение и в дальнейшей советской педагогической практике.Декабристы воспитывали своих учеников в духе гражданственности и патриотизма, любви к Родине и к родному краю, терпимости и уважения к другим народам, видя в них людей, которым предстоит преобразовать общество на более справедливых началах.1Они первыми приступили к созданию публичных библиотек и библиотек при начальных училищах, где их ранее не существовало. Открыв женские школы на территории Сибири, они фактически первыми в России положили начало вовлечению женщин непривилегированных слоев населения в сферу умственного труда.2Разрабатывая проекты, экономического развития Сибири и уделяя исключительное внимание вопросам подготовки специалистов высокой квалификации, развитию высшего образования на территории Сибири, они готовили общественное мнение и приближали день открытия первого университета в Сибири. Трудами декабристов «прирастала» к России Сибирь с ее необыкновенными богатствами: они изучали историю края, составили географические карты Восточной Сибири, описали ее водные артерии, разведывали полезные ископаемые. С их участием в суровом крае были районированы новые для Сибири плодовые деревья и кустарники, овощные и зерновые культуры, внедрялась передовая агрокультура. С именами И.И. Горбачевского и В.Ф. Раевского связано появление в Сибири первых потребительских кооперативов для бедных. Но самым, пожалуй, важным результатом тридцатилетнего пребывания декабристов и членов их семей в Сибири стало их следование своему этическому принципу: «Призваны словом и примером служить делу, которому себя посвятили». Дочь енисейского исправника М.Д. Францева, учившаяся у декабристов, писала: «Декабристы в тех местностях Сибири, где они жили, приобретали необыкновенную любовь народа. Они имели громадное влияние на сибиряков: их прямота, всегдашняя со всеми учтивость, простота в обращении и вместе с тем возвышенность чувств ставили их выше всех, а между тем они были доступны каждому»1.
Декабристы проявили значительную творческую энергию в создании особого типа русского человека, по своему поведению резко отличавшегося от того, что знала вся предшествовавшая русская история. В этом смысле они выступили как подлинные новаторы, и, быть может, именно эта сторона их деятельности оставила наиболее глубокий след в русской культуре. Эта «особость» декабристов, их нравственный подвиг обладали огромной притягательной силой. Их ученики, собственные дети (даже те, кто так и не увидел отца, умершего в ссылке), отдаленные потомки усматривали в первых русских революционерах и их служении народу пример для подражания, стремились не уронить чести «рыцарей свободы», быть достойными памяти «апостолов добра».2
Не пренебрегая никаким физическим трудом, никаким ремеслом, декабристы на этой трудовой основе строили рациональную хозяйственную деятельность, неизвестную ранее сибирскому населению, руководствуясь при этом указаниями современной им западно-европейской науки. Они стремились поднять уровень окружавшей их жизни и распространить свет знания на заброшенной далекой окраине России. Войдя в горести и радости местного населения, детально познакомившись с его нуждами и запросами, декабристы сделались лучшими практическими деятелями и знатоками местной жизни и вместе с тем выступили в роли защитников местного населения против злоупотреблений администрации, которая до этого не знала никаких сдерживающих границ своему произволу. Воспитывая в окружающих любовь к знанию, декабристы поддерживали в провинциальной сибирской глуши дух европейской культуры, старались приобщить возможно большее число людей к ее духовным и техническим приобретениям.
Таким образом, декабристы сделали бы значительно больше для развития просвещения Сибири, если бы их прогрессивным начинаниям не противодействовали представители царских властей. Но и то, что им удалось, дает основание датировать с начала ссылки декабристов в Сибирь новый этап в культурной, просветительской жизни края.
2.3 Литературная и музыкальная деятельность
Деятельность декабристов в Сибири была многогранной и многосторонней. Литература и музыка были частью их просветительской деятельности и тем наследием, которое они оставили после себя. В своих воспоминаниях Басаргин писал: «С годами узники полюбили «страну изгнания».1Любовь декабристов к Сибири совершенно понятна: они вложили большой самоотверженный труд в дело изучения ее природы, в дело образования ее народов. Они писали о Сибири, создали ее поэтический образ. «С полей отчизны, с гор высоких соберу цветы страны родной» — писал заброшенный в глухую ссылку Чижов.2
В воспоминаниях и письмах декабристов Михаила и Николая Бестужевых, братьев Беляевых, Басаргина, Лорера, Горбачевского, Пущина, Штейнгеля, Завалишина, М. Муравьева-Апостола, А. Муравьева, Розена изложены наблюдения по таким направлениям как: «над течением рек Сибири», «над богатствами ее недр», нравами, обычаями, верованиями, историей ее народов. Прелесть и разнообразие сибирского пейзажа запечатлели в своих писаниях декабристы: Александр Бестужев-Марлинский в сибирских очерках; Николай и Михаил Бестужевы, Вильгельм Кюхельбекер, Петр Борисов, Пущин, Батеньков — в письмах; Басаргин, Беляевы, Розен, Оболенский — в письмах и мемуарах. Страницы, посвященные горам и озерам Сибири, ее необозримым пространствам, ее тишине и морозу, северному сиянию, вспыхивающему над ее селениями, сверкающим льдам ее рек, представляют собой, при известной родственности зрения и стиля, как бы единую поэму, воспевающую красоту Сибири3.
Привязавшись к «стране изгнания», почувствовав себя ее исследователями, общественными деятелями, гражданами, декабристы ревниво исправляли ошибки, которыми изобиловала тогдашняя литература о малоизвестном крае. Декабрист Муханов, поселенный в Усть-Куде, записывал местные слова и выражения, желая дополнить и исправить существующие словари. Николай Бестужев делал то же в Селенгинске. Узники Петровского каземата, читая на досуге книги и журналы, вели список всех замеченных промахов, искажений, ошибок. «Мы, — сообщает Штейнгель, — записывали их как попало, то на переплетных местах книг, то на лоскутках, служащих вместо закладок, в намерении когда-нибудь составить статью»1. Через много лет Штейнгель исполнил общее намерение и «составил» статью, исправляющую ошибки журналистов. В «Лесном журнале» за 1833 год указывалось, будто сосна «боится сибирских гор», будто на горах в Сибири растут только ели и «ни та, ни другая на твердой земле не простирается долее 130° восточной широты»2. В продолжении это писал: « в Сибири горы усеяны сосняком, — поправляют специальный журнал узники. Сосна оканчивается по Охотскому тракту, за рекой Алданом, Чардальским хребтом, с которого течет река Чардала, впадающая в реку Белую, текущую в Алдан. Само название «Чардала» по-якутски означает «сосновую» реку, и она находится за 150° восточной долготы. «В периодических изданиях такие промахи еще простительны, — продолжает Штейнгель, — но грустно видеть недостатки и неверности в книгах учебных, издаваемых господами профессорами».3И далее следуют исправления ошибок, весьма существенных: рассказывается о том, каким путем в действительности доставляют товары на Камчатку, о торговле в сибирских городах — Красноярске, Енисейске и Иркутске, о воздействии русских на камчадалов.
Во всех писаниях декабристов о «стране изгнания», поэтических и научных, публицистических и исследовательских, во всей их сибирской общественной деятельности сквозит предчувствие великого будущего Сибири. Декабрист Басаргин писал: «Я не могу не сказать несколько слов об этой замечательной стране, бывшей предметом долговременных моих размышлений и наблюдений, Сибирь на своем огромном пространстве представляет так много разнообразного, так много любопытного, ее ожидает такая блестящая будущность»1. И далее он пишет о том, что в Сибири необходимо реорганизовать суд, открыть высшее учебное заведение, проложить дороги. О том, что этот край губят корыстные и невежественные правители. Декабрист Розен писал: «Сибирь с увеличением народонаселения, с посеянными в ней семенами, обещает счастливую и славную будущность».2
Декабристы хотели быть полезными, деятельными, «а не тунеядными», поэтому просили разрешения печататься, на что Бенкендорф ответил: «Я считаю неудобным дозволять государственным преступникам посылать свои сочинения для напечатания в журналах, ибо сие поставит их в сношения, несоответственные их положению».3И все же отдельные произведения декабристов увидели свет, хотя публикации были связаны с последующим выяснением и полицейскими дознаниями.
Начало было положено еще в 1830-х гг., когда в Кяхте, стали издаваться рукописная газета «Кяхтинская стрекоза» и журнал «Кяхтинский литературный цветник». Издателем газеты был Александр Иванович Орлов, городской штаб – лекарь Кяхты. К сожалению, ни один номер этих изданий до наших дней не дошел. По отрывочным сведениям М.А.Бестужева, тираж газеты доходил до 60 экземпляров – довольно значительное количество для рукописного издания. Газета расходилась не только в Кяхте, но и за ее пределами, в частности, в Петровском заводе, где с ее номерами знакомились декабристы. Целью газеты являлось «изображение местности кяхтинской в литературном, статистическом, топографическом и этнографическом отношениях. В обстановке постоянного полицейского надзора, не имея возможности выступать в центральной периодической печати, декабристы поддерживали сибирских литераторов в их намерении издавать свои журналы и газеты. Идея создания альманаха с символическим названием «Зарница» принадлежала П.А. Муханову. Он предполагал включать в альманах повести, стихи и басни, написанные в тюремных казематах П.С. Бобрищевым-Пушкиным, А.П. Барятинским, В.Л. Давыдовым, Ф.Ф. Вадковским, В.П. Ивашевым и другими. Но альманах так и не был выпущен, а рукописи, приготовленные для него, затерялись. Задуманные и частично написанные в казематах «Воспоминания о Рылееве» и статья «14 декабря» — это самое лучшее, что имеется в декабристской мемуарной литературе.1
В последующие годы в Восточной Сибири появилась серия рукописных изданий: сатирическая газета сибирского писателя С.И. Черепанова в Тунке, «Домашний собеседник» Н.И. Виноградского в Иркутске, «Метляк» А.И.Орлова в Верхнеудинске. В связи с переводом в Иркутск Орлов намеревался и там выпускать журнал, подобный «Метляку».2
Трудно переоценить значение рукописных журналов в деле просвещения Сибири. Они способствовали собиранию и объединению литературных сил, формированию культурных и литературных интересов передовой части населения. Сотрудники журналов и газет призывали к изучению богатейшего сибирского края, пробуждали у читателей любовь к нему и гуманное отношение к малым народам, населяющим Сибирь, занимались собиранием русского и национального фольклора. Рукописные журналы вызывали живой отклик у передовой части населения, их читали и обсуждали в кружках любителей литературы Иркутска, Читы, Кяхты, Нерчинска.
Рукописные издания были своеобразным связующим звеном между декабристами и сибирским обществом, литераторами Забайкалья и Восточной Сибири. Рукописные журналы давали возможность сибирякам систематически заниматься литературным творчеством. Так, В.И. Вагин, журналист – публицист и историк, с сожалением писал о прекращении выхода газеты «Домашний собеседник»: «Это было для меня очень дурно, потому что долго после того, занятый службой, я не писал ничего серьезного, или вернее принимался за многое, но ничего не оканчивал; нежелательно было трудиться».1     продолжение
--PAGE_BREAK--
Декабристы сделали все, чтобы пробудить интерес к политической и культурной жизни не только в среде сибирской городской интеллигенции, но и сельского населения. В конце 40-х – начале 50-х годов Сибирь все еще не имела своего печатного органа, по-прежнему выходили рукописные журналы и газеты. Наконец, в январе 1860 года иркутяне получили разрешение издавать частную газету «Амур», а забайкальцы в мае 1862 года «Кяхтинский листок». Выход «Кяхтинского листка» был тепло встречен сибиряками. «Мы радовались и радуемся, что Восточная Сибирь пробуждается, что она подымается на ноги. А ведь известно, что первым признаком поднятия на ноги человека почитается требование слова. Восточная Сибирь потребовала его»1.
И все же, не смотря на востребованность, в апреле 1862 года прекратила свое существование газета «Амур», а после 18 номера – и «Кяхтинский листок». Параллельно с этими газетами был подготовлен и рукописный сборник «Либералист» (1860–1863гг.), куда вошли политические сочинения, запрещенные цензурой. В этот сборник были включены произведения декабристов К.Ф. Рылеева и предположительно В.Ф. Раевского.
Идеи декабристов проникали в сознание сибиряков и оказывали влияние не только при непосредственном общении их друг с другом, но и через произведения, которые распространялись в рукописях. «Я уверен, что добрая молва о нас сохранится надолго по всей Сибири, что многие скажут сердечное спасибо за ту пользу, которую пребывание наше им доставило»,1— пророчески писал Басаргин. И действительно, во всех воспоминаниях сибирской интеллигенции, которой любовно помогали расти декабристы, во всех записях воспоминаний старожилов-бурят и сибирских крестьян громко звучит это «сердечное спасибо». Декабристы и в послесибирский период остались верными своему «заветному краю».
Проблемы, связанные с будущим Сибири волновали декабристов и после ссылки. В письме к Е.П. Оболенскому декабрист Завалишин И.Д. сравнительно подробно обосновывает свой взгляд на то, что именно Чита должна стать административным центром новой области, он высказывает свое убеждение в том, что со временем Чита станет одним из экономических и культурных центров Восточной Сибири.2Открытие Забайкальской области с главным городом в Чите состоялось 23 октября 1851года. Следовательно, проект Завалишина получил свое осуществление.
Одним из аспектов просветительской деятельности декабристов в Сибири можно считать музыкальную. Среди тех, кто вышел на Сенатскую площадь 14 декабря 1825 г., были литераторы, музыканты, живописцы. Беляев А.П. в своих воспоминаниях писал: «С Читы еще устроились различные хоры как духовных песнопений и духовных предпочтительно, так и разных романсов. Многие имели очень хорошие голоса, певали еще прежде в салонах и знали музыку. Потом уже были присланы и инструменты. У многих из наших дам были в домах рояли. Вадковский Федор был замечательный скрипач. Помимо этого и другие, еще прежде занимавшиеся музыкой, получили свои инструменты, так что мог составиться прекрасный квартет: 1-я скрипка — Вадковский, 2-я — Николай Крюков, альт — А. Юшневский, а потом на виолончели — Петр Свистунов. Довольно забавно было, что квартет должен был помещаться на чердаке среднего каземата, так как в комнатах нельзя было расставить стульев по причине нар и тесноты; потом, когда перешли в большой каземат, то места было довольно. Были у нас и гитары, и флейта, на которой играл Игельштром, а на чекане — Розен и Фаленберг. Музыка, особенно квартетная, где игрались пьесы лучших знаменитейших композиторов, доставляла истинное наслаждение, и казематная наша жизнь много просветлела.»1
Известными критиками и литераторами были П. Муханов, А. Бестужев-Марлинский, И. Муравьёв-Апостол, К. Рылеев.
П.Н. Свистунов своей виртуозной игрой на виолончели был известен и в Европе. В.П. Ивашев учился играть на рояле у знаменитого композитора Фильда, на высокопрофессиональном уровне владели скрипками Ф.Банковский и Н.Крюков. Юшневский в совершенстве играл на фортепиано. Н.Бестужев учился в Академии художеств. Оказавшись в Сибири, они следили не только за общественно-политическими событиями, но и за творческой деятельностью выдающихся литераторов и музыкантов. Именно на каторге они читали «Бориса Годунова», «Евгения Онегина», открыли для себя нового интересного писателя Н.В.Гоголя, следили за творчеством молодого композитора М.Глинки.
Музыкальная деятельность декабристов в Сибири не вызывала у местного начальства подозрений, они видели в этом только безобидное развлечение, тем не менее в Сибири обнаруживалась большая нужда в знаниях и умениях в этой области. Ещё со времён читинского заключения многие декабристы пытались освоить различные музыкальные инструменты, и вскоре в Петровском каземате зазвучал оркестр.
П.Н. Свистунову одному из первых был прислан сюда рояль. Поскольку жёнам декабристов было разрешено жить в тюрьме вместе с мужьями, то это, естественно, повлияло на обстановку в угрюмом каземате. Беляев А.П. в своих воспоминаниях писал: « Кельи их убраны коврами, картинами и роялями, на которых часто раздавались звуки Россини или романсы Бланжини и потрясали длинные, мрачные коридоры наши. Оригинально было то, что звуки цивилизованного мира раздавались в глубине каземата, почти на границах китайской империи. Силами декабристов-музыкантов устраивались концертные вечера. Кроме библиотеки в каземате появились и разные музыкальные инструменты: у барона Розена был чекан, у Вадковского и Крюкова скрипки, имелись гитара и флейта для Игельстрома, виолончель для Крюкова и Свистунова, у Е.И. Трубецкой в доме была арфа, а у Давыдовой — гусли. В Петровском каземате было 8 роялей. Здесь играли Гуммеля, Фильда, мазурки Шопена, пели романсы, арии из опер. В этих вечерах принимали участие и женщины: М.Н. Волконская пела дуэтом с Е.П.Нарышкиной и с Камиллой Ивашевой. Брала в руки гитару и Полина Анненкова, у неё был замечательный слух и приятный контральто Е.И.Трубецкая любила аккомпанировать исполнителям русских народных песен: П. Свистунову, С.Кривцову, А.Тютчеву, К.Ивашевой. Аудитория была разнообразной: кроме «государственных преступников» на концертах присутствовали местные жители»1.
Именно в годы каторги в Петровском Заводе началась музыкальная деятельность П.Н. Свистунова. Он создал квартет, оркестр, руководил хором детей каторжников, которых обучал пению и нотной грамоте, писал инструментальную музыку, романсы. В. Ивашевым было написано замечательное музыкальное произведение «Элегия», а Ф. Вадковский являлся бессменным руководителем музыкального кружка, и тоже сочинял романсы.
Таким образом, литература и музыка помогали декабристам сохранять присутствие духа, и это разнообразило мучительно тянущиеся дни. Декабристы проявили значительную творческую энергию в создании особого типа русского человека, по своему поведению резко отличавшегося от того, что знала вся предшествовавшая русская история. В этом смысле они выступили как подлинные новаторы, и, быть может, именно эта сторона их деятельности оставила наиболее глубокий след в русской культуре. Так декабристы отплатили добром за то невольное зло, которое причинила им сибирская земля, в которой большинство из них и осталось.2
Вся деятельность декабристов в Сибири была посвящена будущим социально-экономическим, политическим и культурным преобразованиям общества, независимо от того, касалось ли это врачебной помощи местному населению, или шла речь о пропаганде музыки, живописи или просвещении в целом.
Тридцать лет провели декабристы в Сибири, и каждый день их пребывания на каторге и на поселении был днем борьбы, днем работы. Они утверждали в сознании людей идеалы «Русской Правды» и предвидели будущее. Их политические взгляды, твердое убеждение высокая нравственность, вызывающая подражание, пристрастие к искусствам, которым обучали они сибиряков, их нововведения в сельском хозяйстве, их научные изыскания имели огромное значение, как в социально-культурном развитии Сибири, так и просветительском.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Деятельность ссыльных декабристов в Сибири была направлена на ускорение социально-экономического, общественно-политического и культурного развития края. Декабристы всегда считали Сибирь неотделимой частью России. Самоотверженно и бескорыстно трудились декабристы на ниве просвещения.
Чтобы представить удручающе низкий уровень образования и культуры Сибири первой половины XIX столетия, достаточно сказать, что на такой громадной территории насчитывалось всего двадцать приходских училищ, три гимназии и ни одного университета. Не выходило ни одной газеты, не было ни одной книжной лавки. Без преувеличения можно сказать, что в отсутствии адекватной образовательной политики царского правительства эту гигантскую задачу выполнили в Сибири декабристы. Вопреки приказу, запрещающему ссыльным преподавательскую деятельность, декабристы учили всюду: и на каторге, и на поселении. Глубоко продуманное стремление декабристов к общественно-образовательной и культурно-воспитательной деятельности пробило первую брешь даже в тюремной стене Петровского завода.
Притягательность высокой образованности и гуманной культуры, олицетворением которой для сибиряков стали декабристы, а также сильное стремление населения края к просвещению преодолели все запреты. И на поселении педагогическая и культурно-образовательная деятельность декабристов стала более разносторонней и многонаправленной. Они учили детей и взрослых, русских и инородцев, каторжников и поселенцев. Учили грамоте и ремёслам, наукам и искусствам, учили добру и справедливости. Важнейшими чертами педагогической практики декабристов в Сибири была комплексность обучения грамоте и ремеслам, применение методики взаимного обучения и дифференцированной работы с каждым учеником в зависимости от его способностей и успехов. Обучение в школах декабристов было по существу светским, несмотря на то, что работали они нередко под вывеской церковно-приходских школ и в их программах значились Закон Божий и священная история. Введя новые приемы и методы обучения, декабристы значительно расширили уровень общеобразовательной подготовки учащихся по сравнению с правительственными школами. В программах и педагогической практике школ декабристов большое внимание уделялось предметам естественнонаучного цикла, всемерному внедрению наглядности, использованию местного материала. Декабристы воспитывали своих учеников в духе гражданственности и патриотизма, любви к Родине и к родному краю, терпимости и уважения к другим народам, видя в них людей, которым предстоит преобразовать общество на более справедливых началах.
Открыв женские школы на территории Сибири, они фактически первыми в России положили начало вовлечению женщин в сферу умственного труда. О характере и результативности педагогической деятельности декабристов в Сибири наиболее наглядно можно судить по ялуторовским школам. Из школ декабристов вышло немало талантливых людей, испытавших культурное и нравственное влияние дворянских революционеров и пополнивших впоследствии ряды сибирской интеллигенции.
Практический вклад декабристов в развитие образования достаточно велик. Декабристам удалось добиться значительного изменения в положении с образованием в тех местностях Сибири, где они находились на поселении. Практическая образовательная деятельность декабристов в Сибири, определяемая их теоретическими педагогическими взглядами, учитывала также специфику местных национальных, культурных, социальных и природных условий. Важным в этой деятельности было то, что многие из декабристов стремились не просто обучить детей местных жителей элементарным знаниям, а обеспечить полноценное образование с опорой на передовые идеи и с ориентацией на конкретные и очень широкие социальные потребности Сибири.
Нравственное воспитание в деятельности декабристов было направлено на становление гуманной, социально-активной личности – патриота своей Родины. Декабристы не применяли телесных наказаний, вели беседы со своими воспитанниками, участвовали в их играх. Образовательная деятельность декабристов имела большое практическое и социальное значение. Образование выступало как важная движущая сила общекультурного процесса. Содействуя выработке знаний, умений, навыков, нравственных качеств и мировоззрения людей, оно одновременно было направлено на подъем духовного уровня Сибири. Через формирование нового культурного облика общества оно призвано было способствовать и подъему производительных сил этого региона России.
Литература и музыка были частью их просветительской деятельности и тем наследием, которое они оставили после себя. В письмах, сочинениях, в практической деятельности, на общественном поприще декабристы поднимали актуальные вопросы современной им эпохи – вопросы развития народного образования, здравоохранения, подъема общего уровня культуры народных масс, продуманного освоения огромных пространств и несметных богатств сибирского края, распространения и утверждения передовых приемов хозяйствования, проблему будущности малых народностей Сибири. Они мечтали о создании благоприятных условий для развития этих народностей.     продолжение
--PAGE_BREAK--
Ценна деятельность декабристов, направленная на пробуждение общественного сознания сибиряков. Здесь и участие в рукописных и печатных изданиях края, распространение и пропаганда вольных изданий А.И.Герцена, участие в них, публицистические выступления. Прелесть и разнообразие сибирского пейзажа запечатлели в своих писаниях декабристы: Александр Бестужев-Марлинский — в сибирских очерках; Николай и Михаил Бестужевы, Вильгельм Кюхельбекер, Петр Борисов, Пущин, Батеньков — в письмах; Басаргин, Беляевы, Розен, Оболенский — в письмах и мемуарах. Задуманные и частично написанные в казематах «Воспоминания о Рылееве» и статья «14 декабря» — это самое лучшее, что имеется в декабристской мемуарной литературе.
Музыкальная деятельность декабристов в Сибири не вызывала у местного начальства подозрений, они видели в этом только безобидное развлечение, тем не менее в Сибири обнаруживалась большая нужда в знаниях и умениях в этой области. Ссыльные декабристы владели игрой на многих музыкальных инструментах, так П.Н. Свистунов поражал всех своей виртуозной игрой на виолончели, был известен и в Европе, В.П. Ивашев учился играть на рояле у знаменитого композитора Фильда, на высокопрофессиональном уровне владели скрипками Ф.Банковский и Н.Крюков. Юшневский в совершенстве играл на фортепиано. Н.Бестужев учился в Академии художеств. Музыка помогала декабристам сохранять присутствие духа, разнообразила мучительно тянущиеся дни в ссылке. Создавались оркестры, детей каторжников, обучали пению и нотной грамоте, декабристы писали инструментальную музыку, романсы.
Итак, декабристы проявили значительную творческую энергию в создании особого типа русского человека, по своему поведению резко отличавшегося от того, что знала вся предшествовавшая русская история. В этом смысле они выступили как подлинные новаторы, и, быть может, именно эта сторона их деятельности оставила наиболее глубокий след в русской культуре.
Список источников и литературы
ИСТОЧНИКИ
Балакшина О.Н. Запись ее воспоминаний о декабристах в Сибири.//Декабристы в воспоминаниях современников.- М: МГУ.-1988.- 375с.
Батеньков Г.С. Сочинения и письма.- М.- Т.1.-1989.-141с.
Беляев А.П. Из воспоминаний. Виртуальный музей декабристов. decemb.hobby.ru/index.shtml?memory/belyaev
Беляев А.П. Философские споры //Избранные социально-политические и философские произведения декабристов.- М.-Т.3- 1951.- 466с.
Бестужев А.А. Сочинения.- М.-1981.- 485с. Восстание декабристов. Документы и материалы.- М.-Т.3.-1953.-с.473 www.dekabristy.ru/ist_ros/ist_lit/istosh/ofits/decab/VD%201-20/VD3/VD3.htm
Восстание декабристов. Следственные дела декабристов, принадлежавших к Южному обществу.- М.-Т11.-1954.-414с.
Всемирная история в Интернете/ http://www. hrono.ru /libris /lib _g / gorb_sostav.html
Герцен А.И. 1812-1825гг. // Избранные социально-политические и философские произведения декабристов.- М., 1951.-466с.
Голодников К. Декабристы в Тобольской губернии: (из моих воспоминаний). – Тюмень.-1899. – 28с. Программа «Коллекция Югры»/ slib.admsurgut.ru/collection/collection.htm
Горбачевский И.И. Записки. Письма. Виртуальный музей декабристов.
Декабристы и Сибирь .- М: Сов.Россия.-1988.- 261с.
Завалишин Д.И. Из записок. //Избранные социально-политические и философские произведения декабристов.- М.-Т.3- 1951.- 466с.
Завалишин Д.И. Воспоминания. М: Захаров.-2003.- 608с.
Завалишин Д.И. Описание Западной Сибири. Т.1. — М.: Тип. Грачева и К.-1862. – 414с.
Корнилович А.О. Записки из Алексеевского равелина. М.- 2004.- 424с.
Музей Музей истории развития народного образования
Новосибирской области.http://www.websib.ru/~mu.html
Радищев А.Н. Путешествие из Петербурга в Москву. Библиотека Мошкова/ az.lib.ru/r/radishew_a_n/text_0010.shtml
Розен А.Е. Записки декабриста. И.: Вост.-Сиб.кн.изд-во.-1984-479с.
Свистунов П.Н. Воспоминания и рассказы деятелей тайных обществ 1820-х годов. -М.-Т.2.- 1933.-284с. Туманник Е.Н. Сибирь и декабристы// 14 декабря 1825года. Источники, исследования, историография, библиография. — С-Петербург.- 2005.-575с.
Тургенев Н.И. Россия и русские. М.: ОГИ.-2001.-744с.
Электронная база ценных краеведческих материалов/ Коллекция Югры»
БИБЛИОГРАФИЯ
Азадовский М.К. Страницы истории декабризма.-Иркутск., Восточно-сибирское книжное издание-1991.-С.496.
Афанасьев В.Г. Декабристы и просвещение Сибири в первой половине XIX в.// Декабристы и Сибирь.-Новосибирск.: Наука. Сибирское отделение.- 1977.- 108-119с.
Бахаев В.Б. Общественно-просветительская и краеведческая деятельность декабристов в Бурятии. — М.: Мир.-2002.- 271с.
Бокова В.М. Декабристы и их время. Виртаульный музей декабристов.
Болоцких В.Н. Декабрист М.И. Муравьев-Апостол// Ссыльные декабристы в Сибири.- Новосибирск.: Наука.-1985.- 179с.
Бочанова Т.А. Декабристы в Западной Сибири: научно-краеведческая и административно-хозяйственная деятельность.- Новосибирск: Сова.-2007.-365с.
Винникова Г.Э. Тургенев и Россия .- М.: Советская Россия.-1986.-279с.
Герцен А.И. 1812-1825гг. / Избранные социально-политические и философские произведения декабристов.- М.- 1951.-С.254.
Горюшкин Л.М. Ссылка и общественно-политическая жизнь в Сибири.- Новосибирск.: Наука.-1978.-291с.
Декабристы в представлениях людей рубежа ХХ и ХХI столетий.
Дружинин Н.М. Декабрист Н.Муравьев // Дружинин Н.М. Избранные труды: Революционное движение в России в XIX в.- М.- 1985.
Дружинин Н.М. Декабрист Н.Муравьев // Дружинин Н.М. Избранные труды: Революционное движение в России в XIX в.- М.- 1985.
Знаменский М.С. Иван Дмитриевич Якушкин//Декабристы в воспоминаниях современников.-М.: Изд-во МГУ.-1988.-507с.
История Сибири. – Л., Изд-во.: Наука.-1968.-Т.3.- 525с.
Кабузан В.М. Народонаселение России в XVIIIв.- М.-1963.- 161с.
Ключевский В.О. Русская история .- М.: Эксмо.-2006.-912с.
Копылов А.Н. Декабристы и просвещение Сибири в первой половине XIX в.// Декабристы и Сибирь.-Новосибирск.: Наука. Сибирское отделение.- 1977.- 89-108с.
Корф М.А. Восшествие на престол императора Николая I.
Кокошко Б.Г. Из неопубликованного наследия декабриста Д.И.Завалишина. // Из истории Западной Сибири. – Новосибирск .- 1971.- 72-85с.
Коржень О. Как декабрист Якушкин освятил
училище для девиц. www.t-i.ru/?w=2&articleID=11045
Матханова Н.П. Политические ссыльные в Сибири.- Новосибирск.: Наука.- 1983.-358с.
Наумов И.В. История Сибири. – Иркутск.: Изд-во ИрГТУ.-2003.- 256с.
Нечкина М.В. Генерал-губернаторы Восточной Сибири.- Новосибирск.: Изд-во СО РАН.-1998.-416с.
Нечкина М.В. Движение декабристов.
Окунь С.Б. Ссыльные декабристы в Сибири.- СПб.: Дельта.- 2004.- 477с.
Постнов Ю.С. Сибирь в поэзии декабристов.- Н.: Наука, Сиб.отд-ние.- 1976.-113с.
Рощевская Л.П. Ссылка и общественно-политическая жизнь в Сибири.- Новосибирск.-1978.- С.250.
Рощевский П.И. Декабристы в Тобольском изгнании.- Свердловск: Сред.-Уральское кн.изд-во.-1975.-167с.
Семевский В.И. Политические и общественные идеи декабристов.- СПб.- 1909. www.rusbibliophile.ru/Book/Semevskij_V_I__Politiches_
Ссыльные декабристы в Сибири.- Новосибирск.: Наука.- 1985.-162 179с.
Тиваненко А.В. Декабристы в Забайкалье.- Новосибирск: Наука.-1992. С.169.
Федоров В.А. Декабристы и их время.- М.: Изд-во МГУ.-1992.- 272с.
Филиппова С.К. Социально-культурные и просветительские идеи и деятельность декабристов в Сибири./Московский Государственный Университет культуры и искусств
Цуприк Р.И. О роли книги в научной и краеведческой деятельности декабристов//Ссыльные декабристы в Сибири.- Новосибирск.: Изд-во Наука.- 1985.-104-115с.
Чуковская Л. Декабристы – исследователи Сибири.- М.-1951./ Корней и Лидия. Чуковские
36. Чубанов В. Декабристы на Сибирском поприще// Федеральная просветительская газета. №11-12.-2000 Эпов А.Г. Декабристы в Забайкалье.
Эристов Б.О. Декабристы и Тобольск. -Тобольск: ИПО Лев Толстой.- 1995.-219с.    продолжение
--PAGE_BREAK--
Юдина Т.П. К вопросу о правовых взглядах декабристов в период сибирской ссылки//Ссыльные декабристы в Сибири .- Новосибирск.: Наука 1985.- 46-48с.     продолжение
--PAGE_BREAK--Ссылки (links):
www.epov.ru/?section=creative_work&subsection=dekabrwww.chukfamily.ru/