--PAGE_BREAK--
Важным этапом в деятельности Белинского стал его фельетон «Литературные мечтания». Именно с «Литературных мечтаний» началась широкая известность Виссариона Белинского. Статья Белинского ставила самые насущные вопросы складывающегося русского художественного реализма. Широкий философский взгляд позволил Белинскому осмыслить различные явления русской литературы и сопоставить их с историческим развитием России. История русской демократической критики начинается с этой статьи Белинского. Её сила состояла в том, что, отвечая на вопрос о характере и существе русской литературы, он объединил эстетические требования реализма и народности литературы с критикой российской действительности. Белинский осудил продажную, заказную литературную продукцию, служившую правительственной идеологии и начинавшую наводнять литературный рынок начала 1830-х годов. Осудил он и светскую «альбомную» литературу салонов и гостиных. Очень важна для русского общества была мысль о разладе между тем, что называлось тогда обществом, то есть избранным кругом образованных людей, и обширной массой народа, лишённого этого образования. «Поверьте, — пишет Белинский, — что русский народ никогда не был заклятым врагом просвещения, он всегда готов был учиться; только ему нужно было начать своё учение с азбуки, а не с философии, с училища, а не с академии».Это требование союза народа с образованной частью общества пронизывало всю литературно – философскую деятельность Белинского. «Литературные мечтания» призывали к борьбе с казённым патриотизмом во имя народной литературы. Защита прав человеческой личности, идея освобождения человека легла в основание всех философско – эстетических теорий Белинского в период деятельности в «Телескопе» и привела молодого критика к литературному открытию – к идее реализма.
Белинский в поисках силы, которая соединила бы народ и прогрессивную часть общества, пришёл к понятию литературы, выросшей на народной почве и питающейся народными преданиями. Основой такого взгляда были совершенно оригинальные и своеобразные философские и эстетические принципы, подготовленные всем ходом развития русской философской мысли и самой русской литературы.
«Литературные мечтания» привели к резкому перелому в отношениях участников «Телескопа», но неизбежность этого назревала исподволь. Будущих столпов славянофильства совершенно не устраивали оппозиционные и реалистические мотивы в статьях «Телескопа». Особенное противодействие вызывало идейное направление статей Белинского. Литературно-политические взгляды, которые Белинский развивал в «Литературных мечтаниях» и других своих статьях в «Телескопе» и «Молве», приобрели исключительное значение и выдвинулись на первое место потому, что он начал обоснование самой передовой эстетической теории, опирающейся на идею реализма. Несмотря на идеалистические философские начала, Белинский наиболее последовательный преемник освободительных традиций и зачинатель нового этапа революционной борьбы личности, идея свободы личности. Это и позволило молодому критику сказать новое слово в литературе, отменить обветшавшие эстетические теории и критические методы, наметить перспективу нашего литературного развития и до конца разоблачить все виды реакционной феодально-дворянской идеологии.
Статьи и рецензии Белинского 1835-1836 гг. развивали и углубляли мысли, высказанные им в «Литературных мечтаниях». Как и первая большая статья, статьи Белинского следующих двух лет были направлены прежде всего против идеологии самодержавно-крепостнического государства, нашедшей свое выражение в теории «официальной народности». Как и в «Литературные мечтания», статьи 1835-1836 гг. излагают и общественно-политические, и эстетические взгляды Белинского, выковавшиеся в постоянной, неустанной борьбе с крепостнической действительностью и её защитниками в реакционных изданиях того времени.
Понимание огромных задач, стоявших перед человечеством, задач, для решения которых необходима была яростная борьба против защитников насилия и невежества, часто вызывала Белинского на призвание к самопожертвованию, к готовности отдать свою жизнь за свои убеждения, претерпеть ради них всякие лишения и страдания.
В своих статьях Белинский неоднократно обращался к молодежи, требуя от неё выбора такой деятельности, которая приносила бы пользу родине. Особенно часто он обращался к начинающим литераторам, которые, не имея выдающегося дарования, губили свои молодые годы в погоне за литературной известностью..
Борьбе с аристократией Белинский отвел не мало самых страстных полемических страниц в статьях 1835-1836 гг. Выпады против неё он рассыпал всюду, и все они исполнены горячей ненавистию к родовым и сословным преимуществам и защищали личные достоинства человека. «Мы уже теперь не ослепляемся знаменитостию рода, незаслуженными отличиями… Имя ничего; важно дело...» — бросает Белинский мимоходом в статье «О стихотворениях Баратынского.
Восторгаясь, как и в „Литературных мечтаниях“, в статье о Кольцове русским народным характером, поэзией русских сказок, Белинский вместе с тем вновь указывал на „простодушие младенческого ума“ русского простолюдина, на то, что русский народ „еще не живет полною жизнью“. но вместе с тем Белинский считал, что у русского народа „настоящее уже интересно как шаг, как переход к прекрасному будущему“, что у него „это будущее еще в зародыше, ещё в зерне, но уже так богато надеждами...“ В этих словах нашла выражение твердая вера Белинского в силы и будущее русского народа.
В период самостоятельного редактирования „Телескопа“ и „Молвы“ Белинским одним из важнейших противников его стал журнал „Московский наблюдатель“ и его идейный вдохновитель – С.П. Шевырёв. В журнале Шевырёва Белинский усмотрел опасные для развития отечественного искусства литературно – политические тенденции. Не случайно в одной из первых же полемических заметок он назвал „Наблюдатель“ „светским журналом“.
Вскоре, в 1836 году, Белинского судьба свела с М.А. Бакуниным. В размышлениях Белинского о нравственности, о лицемерной сущности общественных отношений крепостнического общества он нашел прямую поддержку.
В эти годы кружок Станкевича значительно расширился, споры приобретали всё более ожесточённый и непримиримый характер. Белинского сдерживали, заарканивали его страстный, злой от нетерпимости талант, который оскорблял эстетически уравновешенную натуру Станкевича. Начало политического и социального свободомыслия, критическое отношение к дворянскому обществу получают всё большую определённость и чёткую форму в сознании Белинского. Белинский мучительно переживал раздвоённость идеального мира и действительности. Перед Белинским стояла задача – найти теоретическое обоснование бунта против окружающего общества. Посещение Белинским усадьбы Бакуниных в Премухино, „Премухинская гармония“, повлияла на формирование идеалистического решения основного противоречия между идеалом и действительностью. В Премухино происходят постоянные споры между Белинским – революционером и отцом Бакунина, убежденным монархистом.
В середине 1836 года Белинский закончил статью о незначительной и малоинтересной книге А. Дроздова, посвящённой вопросам морали. В этой статье он пытался решить с новых позиций важнейшие вопросы познания и нравственности. Белинский решительно отказывается от того, чтобы человек, углубляясь во внутренний мир, отгораживался от других людей. Самоусовершенствование – не самоцель, именно любовь к человечеству обязывает к нравственному самоусовершенствованию. Так Белинский приходит и к основной идее своей статьи: каждый человек должен любить человечество. Статья о Дроздове оказалась последней статьёй Белинского в „Телескопе“. В 1836 году Надеждин напечатал в „Телескопе“ „Философское письмо“ Чаадаева. Журнал был запрещён, Надеждин сослан в Усть-Сысольск, Чаадаев объявлен сумасшедшим. Белинского приказано обыскать при въезде в Москву, но обыск ничего не дал – критик был своевременно предупреждён. Снова началось бездомное скитальчество Белинского: без денег, без журнала, без возможности где-нибудь работать. Белинский оказывается без журнального пристанища, без средств к существованию. Непримиримость и принципиальность делали положение Белинского безнадёжно тяжёлым. Он понимал, что стоило бы ему перейти на сторону продажной официальной печати – и его положение было бы обеспечено. Положение молодого критика крайне осложнялось трагическими противоречиями, проявляющимися всё более рельефно в его умственных исканиях и в его личных отношениях. Отношение в кружке Станкевича ещё более усложнялись. В эти годы Белинскому приходилось искать новые пути в осмыслении задач, стоящих перед обществом, его привлекло страстное отрицание крепостнического общества. Белинский писал о различных проблемах действительности, в первую очередь – о прямой зависимости от неё духовной жизни человека.
Значительную роль в процессе приобщения критика к традициям русской национально-демократической культуры сыграл Н.А. Полевой – редактор „Московского телеграфа“, вдохновитель литературно – политических дискуссий в субботнем кружке Н.С. Селивановского, который посещал и Белинский. Н.А. Полевой приобщил Белинского к литературным и политическим традициям предшествующего периода русской национально – демократической общественной мысли, он явился кладезем сведений о декабристах. В пору становления тех общественно – политических взглядов Белинского, которые названы „Примирением с действительностью“. Селивановский расценил взгляды критика как „грубую идеологическую ошибку“. Лишь в конце 1840 года Белинский начинает заново осмысливать свой разрыв с Селивановским – учеником декабристов, активным антикрепостником, когда Белинский пришёл к пониманию ошибочности своей недооценки политической борьбы за права личности человека, грубо попираемые самодержавно – крепостническим государством.
Взгляды Белинского развивались не в порядке усвоения политических традиций декабристов, а в явной борьбе с ними, обусловленной прежде всего фактом поражения дворянских революционеров и необходимостью изучения причин этого поражения, — с тем, чтобы ошибки, допущенные декабристами, не были повторены их преемниками. Борьба за крестьянское освобождение, за ликвидацию крепостных отношений продолжает оставаться для Белинского основной задачей, но свержение самодержавия неразрывно связанное у декабристов с делом крестьянского освобождения, мыслиться Белинским как задача, вовсе не отвечающая на данном этапе интересам широких народных масс. Кружок Станкевича усваивает в эту пору ошибочные идеалистические представления Н.И. Надеждина и М.П. Погодина об объективной прогрессивности русского самодержавия как надклассового политического института, а не органа помещичье – дворянской диктатуры. Эта концепция связана с ещё не изжитыми в крестьянской среде монархическими иллюзиями, с верой в царя – реформатора, освободителя от крепостной неволи; а так же отвечала интересам дворянской и буржуазной общественности, пытавшими сочетать критическое отношение к крепостническому государству с отказом от революционных методов борьбы с ним.
Во время пребывания на Кавказе 1837 года не прекращалась мучительная работа мысли, напряжённое искание истины, чтение немецких и французских мыслителей. Споры с Н.М. Сатиным, членом кружка Герцена и Огарёва, и Лермонтовым нарушили стройность его убеждений. Ключом к уяснению этих дискуссий является письмо к Д.П. Иванову: „Россия ещё дитя, для которого нужна нянька… Дать дитяти полную свободу – значит, погубить его. Дать России в теперешнем её состоянии конституцию, — значит, погубить Россию. В понятии нашего народа свобода есть воля, а воля – озорничество… Вся надежда России на просвещение, а не на перевороты, не на революции и не на конституции“. С этих ошибочных философски – исторических позиций Белинский не мог объективно оценить идеологию декабристов. В эти годы Белинскому приходилось искать новые пути в осмыслении задач, стоящих перед Россией. Сопоставляя опыт Европы с жизнью России, изучая буржуазную действительность на Западе, он приходит к скептическим выводам, что конституционно – республиканский строй на примере Франции, гораздо менее свободен, нежели самодержавно – монархический строй некоторых стран Европы, например Пруссии.
Преодоление идеализма, стремление к материалистическому миропониманию, выработка правильной революционной теории – вот в чём пафос философского развития Белинского. В крепостной России 30 – 40-х годов, в условиях тягчайшей николаевской реакции ему приходилось прокладывать новые пути, вести борьбу с реакционными идеологиями. На этой трудной дороге у него были ошибки. К числу заблуждений критика принадлежит теория „разумной действительности“, приведшая его на время к примирению с действительностью, которое явилось для него результатом исканий и раздумий над путями практического изменения общества. Но в этот период Белинский не переставал замечать противоречия самодержавно – крепостнического общества, но разочаровался в субъективном принципе решения общественных вопросов и не видел реальных сил, которые могли бы противостоять действительности; он начинал задумываться над существованием объективной исторической закономерности в развитии общества.
Великий критик, с его темпераментом революционера и борца, не мог долго оставаться на позициях примирения. Он искал в теории руководства к действию, — теория „разумной действительности, конечно, не могла стать таким руководством. В ноябре-декабре 1840 года Белинский решительно отказывается от проповедуемой им год назад взглядах. Он вспоминает это, как “страшный сон», свои недавние попытки насильственного примирения «с гнусной россейскою действительностью, этим китайским царством материальной, животной жизнью, чинолюбия, крестолюбия, деньголюбия, взяточничества, безрелигиозность, разврата, отсутствия всяких духовных интересов, торжества бесстыдной и наглой глупости, посредственности, бездарности, — где все человеческое, сколько-нибудь умное, благородное, талантливое, осуждено на угнетение страдание, где цензура превратилась в военный устав о беглых рекрутах, где свобода мыслей истреблена,… где Пушкин жил в нищенстве и погиб жертвою подлости, а Грече и Булгарин заправляют всею литературой с помощью доносов, и живут припеваючи». В борьбе с «уродливым настоящим» видит теперь Белинский смысл своей жизни.
Глава 2. Деятельность В.Г. Белинского в 1840 – х годах
2.1 Журнал «Отечественные записки» как основной этап деятельности Белинского. «Поздний» Белинский
С конца 1840 года начинается новый, наиболее значительный период в деятельности Белинского. Переход к новым философским и общественным позициям, связанный с отказом от примирения, решительно изменяет его отношение к коренным вопросам современной литературы. Идея освобождения личности становится пафосом всей его литературно – критической работы. Впервые в его статьях принципы реалистической эстетики начинают сближаться с социалистическими идеалами.
Белинский превратил «Отечественные записки» в самый популярный и массовый журнал. На его страницах впервые появились его гениальные статьи о Пушкине, годовые обзоры, ядовитые памфлеты на славянофилов, проникновенные литературные оценки Лермонтова, Гоголя, Герцена, Тургенева и других лучших представителей русской культуры. Несмотря на исключительно тяжёлое давление цензурного процесса на журналистику, «Отечественные записки» умели обходить опасные запреты и ставили злободневные вопросы, пользуясь различными формами иносказаний. Журнал стал органом складывающейся революционно-демократической мысли. Его история – это история последовательного и неуклонного развития материализма и социализма в русской общественной мысли. Строго научная постановка литературных, философских, политических и научных проблем превратила этот журнал в университет разночинной, демократической интеллигенции. «Отечественные записки» стали подлинной трибуной Белинского, журнал превращается в его петербургский кружок, так как Белинский сам занимается подбором сотрудников журнала. Одним из ведущих членов кружка становится журналист, прозаик и поэт – породист Иван Иванович Панаев – один из ближайших друзей Белинского, с 1839 года и до самой смерти, он являлся наиболее яркой и активной фигурой кружка. С 1842 года кружок пополняется рядом новых лиц, и среди них такие первоклассные соратники Белинского, как Некрасов, Тургенев и Достоевский. Огромную роль в жизни Белинского сыграло его сотрудничество с Тургеневым. Белинский в своей рецензии на «Парашу» Тургенева называет его «сыном времени, носящим в груди все скорби и вопросы его».
В 1844 – 1845 годы Белинский настойчиво ведёт борьбу против дворянского реакционного романтизма в жизни и в литературе. Так, в статье «Русская литература в 1845 году» критик развенчивал «поэзию праздности», дворянский усадебный романтизм. «Недовольство судьбою, брань на толпу, вечное страдание, почти всегда кропание стишков и идеальное обожание наземной девы – вот родовые признаки … „романтиков“ жизни. Первый разряд их состоит больше из людей чувствующих, нежели умствующих. Их призвание – страдать, и они горды своим призванием… Для чего всё это? – Для того, что толпа любит есть, пить, веселиться, смеяться, а они во что бы то ни стало хотят быть выше толпы. Им приятно уверять себя, что в них клокочут неистовые страсти, что их юная разбита несчастьем… Они предпочитают любовь непонятную, неразделенную, любви счастливой… Разлад с действительностью – болезнь этих людей». Набрасывая тип подобного романтика, Белинский не только анализировал эволюцию литературного образа, но ставил важнейшую политическую проблему, проблему тесной связи передовой интеллигенции с действительностью. Критик видит в литературном и политическом романтизме серьёзное препятствие дальнейшему развитию революционной мысли. Среди людей, близких к Белинскому в этот период, следует назвать в первую очередь Герцена, Некрасова и Тургенева. Духовная жизнь кружка была неразрывно связана с ходом идейного развития великого критика. Здесь читаются и изучаются книги, выделенные Белинским, живо и сердечно переживаются его журнальные баталии, удачи и неудачи. Для многих молодых членов кружок стал местом порою мучительного перевоспитания, постепенного перехода к тому неумолимому отрицанию всех сторон крепостнической действительности и реакционной идеологии. Кружок активно изучает труды Гегеля. Белинскому принадлежит заслуга ранней, исторически верной и глубокой, оценки философии Гегеля, её противоречий и её величайшего открытия: диалектического метода. Белинский же сумел указать и на необходимость сочетания этого метода с социально – политическими революционными течениями, или, говоря точнее, с учениями социалистов. Белинский противопоставляет теории «официальной народности», утверждавшей идею консервации существующего строя, теорию народности революционно-демократической, постпоенную на идеи его отрицания. Белинский всё яснее осознаёт необходимость революционной борьбы, проявляет страстный интерес к общественным и политическим вопросам, и прежде всего – к проблемам социализма. В представлении Белинского, чем дальше, тем яснее идеи социализма нерасторжимо связывались с идеями революционного переустройства общества. Вот почему увлечение социализмом привело его к изучению революционных движений прошлого, и прежде всего Великой буржуазной французской революции 1789 года. Интересы Белинского сосредотачивались на изучении революционных методов борьбы с самодержавно – крепостническим обществом. Характерной чертой его воззрений была вера в отмену крепостного права, которая принесёт с собой общее благосостояние и утверждение нового, демократического строя.
Однако, следует отметить, что последние статьи и письма Белинского отличаются суровой трезвостью. Он четко выявляет различие задач освободительной борьбы в Европе и в России: «То, что для нас, русских, ещё важные вопросы, давно уже решено в Европе, давно уже составляет там простые истиныжизни, в которых никто не сомневается, о которых никто не спорит, в которых все согласны… перенесенные на почву нашей жизни, эти вопросы те же да не те и требуют другого решения. — Теперь Европу занимают новые великие вопросы. Интересоваться ими, следить за ними нам можно и должно, ибо ничто человеческое не должно быть чуждо нам, если мы хотим быть людьми. Но в то же время для нас было бы вовсе бесплотно принимать эти вопросы как наши собственные. в них нашего только то, что применимо к нашему положению; все остальное чуждо нам и мы стали бы играть роль донкихотов, горячась из них.»
Эти завуалированные мысли можно истолковать таким образом: до решения вопросов социализма Россия ещё не доросла, что же касается ликвидации феодализма, то она будет произведена здесь иным, чем во Франции, путем.
В письмах Белинского к Анненкову и в последних статьях в «Современнике» им ведется осторожная пропоганда освобождения крестьян «сверху»: «путь мирный и спокойный, ручающийся за достижение великой цели общего благосостояния!»
Правда, та же переписка с Анненковым свидетельствует о шаткости надежд Белинского на «верхи»: «друзья своих интересов и враги общественного блага», окружающие государя, «отклонят его внимание от этого вопроса и он останется нерешенным»… «Но тогда он решится сам собою, другим образом, в 1000 раз более неприятным для русского дворянства. Крестьяне сильно возбуждены; спят и видят освобождение… Когда масса спит, делайте, что хотите, все будет по-вашему; но когда она проснется — не дремлите сами, а то быть худу...»
И все же к перспективе массового стихийного действия Белинский относится со скепсисом. Касательно народа Белинский пишет следующее: «вечно ребенок, всегда несовершеннолетен. Бывают у него минуты великой силы и великой мудрости в действии, но это минуты увлечения и энтузиазма. но и в эти редкие минуты он добр и жесток, великодушен и мстителен, человек и зверь… Это сила природная, естественная, непосредственная, великая и ничтожная, благородная и низкая, мудрая и слепая в ее торжественных проявлениях. Это — море, величественное в тишине и буре, но никогда не зависящее от самого себя, никогда не управляющее само собою: ветер его повелитель...»
Белинский 1846-1848 гг. не рисовал в обозримом будущем решительно никаких перспектив «широкого народного движения в России». общественную самодеятельность критик отнес к отдаленным временам и связал с «уроками образованных классов»; просвещение и образование, неустанно повторял он, вырвут народ из прозябания, поднимут его «до общества», возродят его к «историческому существованию», а не «фактическому только»; путь к общественному благосостоянию — «сознание».
Однако здоровье Белинского было расстроенно до последней степени и требовало чрезвычайных мер. И весной того же года Белинский выехал в Москву, а оттуда — на юг. Наблюдается все более четкое, ясное и последовательное развитие революционно – демократических взглядов, что приводит Белинского, а вслед за ним и Герцена к разрыву с либералами – западниками.
2.2 Политическое завещание Белинского
В начале 1847 вся мыслящая и читающая Россия была потрясена появлением «Выбранных мест из переписки с друзьями». С удивительной и фантастической прямотой автор этой книги ратовал за устои крепостного права, самодержавия и православной церкви. Быть может, эта книга прошла бы незаметно и бесследно, но на ней стояло имя Гоголя – человека и писателя, в течении полутора десятков лет возглавлявшего наиболее передовую и мощную школу в отечественной литературе. продолжение
--PAGE_BREAK--