Покушение на преступление и его виды
Покушением на преступления, согласно ч. 3 ст. 30 УК, признаются умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам.
По объективным характеристикам преступление представляет собой действие, реализующее преступный умысел. Но соотношение субъективного элемента преступления с объективной формой его выражения, воплощения, т. е. реализация умысла, может проявляться в четырех последовательно возникающих вариантах:
1) обнаружение умысла;
2) приготовление, т. е. реализация умысла на стадии создания, подготовки условий для совершения преступления;
3) покушение, т. е. воплощение умысла в действии, непосредственно направленном на совершение преступления;
4) оконченное преступление, когда умысел реализован путем достижения желаемого результата.
Как отмечалось, действующее законодательство, отказываясь от наказания за обнаружение умысла, на стадии приготовления вводит наказуемость, но ограничивает ее случаями приготовления к совершению тяжкого или особо тяжкого преступления или обязательно смягчает ее, что отражает двойную характеристику приготовления: здесь умысел обретает форму конкретного действия, но само это действие лишь создает условия, не ведущие еще с неизбежностью к наступлению преступного результата. В отношении следующей стадии реализации умысла, стадии покушения, действует принцип его наказуемости как за оконченное преступление, несмотря на то, что замышлявшийся результат не был достигнут.
Отсюда вытекает важность рассмотрения вопроса о критериях разграничения приготовления и покушения и об основании наказания за приготовление. Здесь возможны два подхода: с точки зрения субъективных критериев действия и с точки зрения его объективных критериев. Субъективный критерий (субъективная сторона состава преступления) здесь существенно важен. Только вина (в данном случае - умышленная) определяет наказуемость деяния, но свое воплощение она получает лишь в объективно совершенных действиях. Обнаружение умысла может быть достаточно явным, но именно отсутствие каких-либо действий по его реализации делает его ненаказуемым. Отсутствие подобных действий, конечно, отражает определенные характеристики умысла в такой ситуации - он не конкретен, абстрактен, полностью сохраняется возможность отказаться от замышляемого, не причинив в результате какого-либо ущерба. Переход к стадии приготовления знаменует конкретизацию умысла, формируется картина конкретного замышляемого преступления, и приготовительные действия воплощают это состояние субъективной стороны преступления. Здесь умысел интенсифицируется, предпринятые приготовительные действия закрепляют умысел, виновный уже связан этими действиями.
Однако данные действия лишь подготавливают условия для совершения преступления. Их относительная ненаказуемость отражает важную особенность объективной стороны преступления на данной стадии его совершения: условия еще не являются однозначно необходимыми и достаточными для наступления преступного результата. Возможность развития причинной связи между результатом и приготовительными действиями еще многозначна, отсутствует тот элемент объективной стороны преступления, который необходим и достаточен для завершения преступления. Таким элементом являются действия, непосредственно направленные на совершение преступления.
Совершение таких действий знаменует наступление следующей стадии совершения преступления- стадии покушения. Виновный выполняет все действия, необходимые для достижения преступного результата, субъективная сторона преступления реализована в предпринятых действиях, он полностью совершил все, что было необходимо, по его мнению, для завершения преступления. То, что преступный результат не наступил, вину не устраняет, ненаступление результата - обстоятельство, выходящее за пределы необходимого для уголовной ответственности единства умысла и соответствующих этому умыслу предпринятых действий.
Действия, произведенные виновным на стадии покушения, характеризуются важной особенностью. Объективно они оказались неэффективными, не приведшими к замышлявшемуся результату. Принципиально, однако, то, что они осознавались виновным как реально достаточные для достижения такого результата, в них полностью воплотился умысел совершить преступление. Следовательно, покушение с субъективной стороны характеризуется представлением виновного о достаточности его действий для достижения преступного результата, об уверенности в адекватности предпринятых действий этому результату и с объективной стороны - высокой степенью вероятности того, что подобные действия (с точки зрения их реальных характеристик) приведут к замышлявшимся последствиям.
Таковы критерии разграничения приготовления и покушения, характерные в принципе для континентальных систем уголовного права. В англоамериканской теории общего (прецедентного) права акцент в разграничении приготовления и покушения делается на различиях в степени опасности, вредоносности совершаемых действий, в нарастании угрозы причинения вреда при переходе от приготовления к покушению, в близости произведенных действий к замышлявшемуся результату и, соответственно, в их большей опасности.
Степень опасности приготовления и покушения при таком подходе выводится не из самих по себе действий, а в зависимости от возрастания степени риска их реализации в ходе совершения преступления. Если они не составляют самостоятельного преступления, они могут быть совершенно легальными (приобретение по рецепту яда в аптеке). Вместе с тем опасность покушения и приготовления может определяться не только их относительной близостью к преступному результату, но и относительной опасностью самого замышлявшегося преступления- во-вторых (по раннему английскому праву, покушение на совершение преступления наказывалось только при покушении на совершение государственной измены). То обстоятельство, что по действующему российскому УК наказывается приготовление к совершению тяжкого или особо тяжкого преступления, также указывает на ориентацию закона при определении опасности приготовления на характер, тяжесть замышлявшегося преступления.
Показательна в этом смысле позиция действующего российского законодательства и практики его применения по отношению к составу такого тяжкого преступления, как бандитизм (ст. 209 УК РФ). Законодатель в данной норме рассматривает как оконченное преступление само создание устойчивой вооруженной группы (банды) в целях нападения на граждан или организации. В своем постановлении «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» от 17 января 1997 г. № 1 Верховный Суд указал, что в тех случаях, когда активные действия лица, направленные на создание устойчивой вооруженной группы, в силу их своевременного пресечения правоохранительными органами либо по другим не зависящим от этого лица обстоятельствам не привели к возникновению банды, они должны быть квалифицированы как покушение на создание банды . Здесь очевидна ориентация законодателя на характер деяния. Создание преступного сообщества (преступной организации) наказывается, по действующему законодательству, как оконченное преступление, если оно были создано для совершения тяжких или особо тяжких преступлений (ст. 210 УК РФ).
Статья 72 УК РСФСР предусматривала ответственность за организационную деятельность, направленную на подготовку или совершение особо опасных государственных преступлений, на создание организации, имеющей целью совершить такие преступления, а также за участие в антисоветской организации. В этой норме предусматривалась ответственность не только за участие в такого рода организациях, за их создание, но и за оконченное преступление, за подготовку к созданию организаций такого рода.
Изложенное выявляет особую природу приготовительных действий, складывающихся из совместной деятельности двух или более лиц. Эта деятельность с содержательной стороны характеризуется как сговор (заговор), т. е. согласие двух или более лиц, и с объективной стороны - как создание группы для совершения преступления. Реагирование законодателя на такие действия во всех случаях заключается в их выделении из числа «обычных» приготовительных действий, осуществляемых единично. Это выделение и особое реагирование законодателя на наличие совместных приготовительных действий может вести к следующим результатам:
1) приготовительные действия к совершению преступления в форме сговора на совершение преступления наказываются как приготовление в случае, если речь идет о сговоре на совершение тяжкого или особо тяжкого преступления (позиция УК РФ);
2) приготовительные действия к созданию банды или преступного сообщества наказываются как покушение на эти преступления (позиция УК РФ);
3) приготовительные действия по созданию определенного вида организации наказываются как оконченные преступления, для совершения которых предназначалась подготавливавшаяся организация (позиция УК РСФСР 1960 г.);
4) приготовительные действия в форме сговора наказываются как оконченное преступление в случаях сговора не только на совершение определенных указанных в законе преступлений, но и любого иного преступления.
Так, УК Канады, особо оговаривая, что наказывается как законченное преступление заговор совершить умышленное убийство, сговор на осуществление уголовного преследования заведомо невиновного, заговор с целью воспрепятствовать торговле, и специально определяя наказание за эти виды заговора, устанавливает, что как оконченное преступление наказывается по соответствующим статьям УК и сговор на совершение любого иного преступления (ст. 465, 466).
Важное значение для правильной квалификации содеянного имеет вопрос о направленности умысла виновного. «Вопрос о направленности умысла виновного имеет существенное значение для правовой оценки совершенного виновным действия: является оно покушением на определенное преступление или оконченным составом какого-либо иного преступления». Именно по этому признаку причинение тяжких телесных повреждений может рассматриваться либо как оконченное преступление, либо как покушение на убийство.
Ненаступление замышлявшегося виновным результата его действий отделяет покушение от оконченного преступления. Понятие «ненаступление замышлявшегося преступного результата» требует дальнейшего пояснения. В ряде случаев законодатель, как видно из изложенного, объявляет преступление законченным еще до полного осуществления виновным замышлявшегося результата. Основанием для этого служат наличие множественности (двух или более) субъектов и единство их умысла. Это единство умысла проявляется в виде согласия совершить преступление (сговор), в виде организационного оформления приготовительных действий (группа, банда, организация). Дополнительным признаком может служить характер замышлявшегося преступления.
Общая формула закона (ч. 1 ст. 30 УК) гласит, что в случае покушения преступление не было доведено до конца «по не зависящим от этого лица обстоятельствам». Такие обстоятельства могут быть достаточно разнообразными. Возможна неадекватность предпринятых действий (промах при покушении на убийство с применением оружия), неадекватность использованных средств (выстрел из неисправного пистолета), ошибка в предмете посягательства (стрелявший принял дерево за жертву) и т. д. Во всех этих и им подобных случаях фактические характеристики происшествия предопределяют ненаступление замышлявшегося результата.
Однако прежде всего должна быть выделена ситуация, когда ненаступление такого результата не только означает отсутствие законченного преступления, но не позволяет оценить все содеянное и как покушение на преступление вообще. Здесь необходимо различение фактической невозможности достижения результата и отсутствие противоправности самого действия. Общее правило здесь таково: ответственность за покушение отсутствует, если само действие в целом не носит уголовно противоправного характера.
Отсутствие противоправности совершенного действия, означающее отсутствие покушения на преступление, имеет место, например, в случае, когда лицо с целью дачи взятки передает деньги не должностному лицу, а лицу, не управомоченному на совершение в интересах передавшего деньги соответствующих действий. Именно отсутствие противоправности содеянного не позволяет расценить совершенное как покушение на дачу взятки. Если само деяние не уголовно противоправно, то не может быть уголовной ответственности и за попытку его совершения. В такой ситуации все фактические элементы содеянного - налицо. И если бы закон отнес соответствующую категорию лиц в число подлежащих уголовной ответственности за получение вознаграждения за выполнения действий, входящих в круг его компетенции, то покушение на совершение такого деяния влекло бы уголовную ответственность. Подобная ситуация, в частности, сложилась в связи с отнесением к числу преступлений в УК РФ случаев подкупа участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов (ст. 184 УК). До этого времени подобные действия, хотя и морально неблаговидные, не являлись противоправными. С этого времени (и только с него) покушение на совершение подобного деяния влечет уголовную ответственность.
Иная ситуация складывается в случае, когда замышлявшийся преступный результат не был достигнут в результате фактической невозможности его достижения, не предвиденной покушавшимся. Например, вор залезает в чужой карман, но он оказывается пустым, замышлявший убийство стреляет в постель, где обычно спит его намечавшаяся жертва, но на этот раз ее там не оказалось, лицо с целью отравления подсыпает в пищу безобидное вещество, полагая, что подсыпает яд, и т. д. Во всех этих случаях (как и в ранее упомянутых - при неадекватности предпринятых действий или негодности использованных средств) именно фактическая сторона содеянного не позволила наступить преступному результату. Здесь направленность умысла определяет значение всей ситуации, виновность определяется тем обстоятельством, что в сознании виновного имелось представление о наличии всех фактических условий, достаточных для достижения такого результата. Как было отмечено в постановлении Президиума Верховного Совета РСФСР по делу С., «покушение с негодными средствами, по общему правилу, влечет за собой уголовную ответственность, так как негодное покушение свидетельствует об общественной опасности личности преступника. Только в тех случаях, когда негодное покушение по явному невежеству субъекта (например, колдовство) не представляет собой общественной опасности, оно не может влечь уголовной ответственности» .
Из сказанного очевидно, что ответственность за покушение возможна только при наличии прямого умысла. Общее правило такого рода было сформулировано в постановлении Пленума Верховного Суда СССР по делу А., где отмечалось, что покушение на совершение преступления представляет собой «целенаправленную деятельность лица и может совершаться лишь с прямым умыслом, так как, не желая достигнуть определенного результата, лицо не может покушаться на его достижение».
Покушение на преступление ЭТО Умышленное действие (бездействие), непосредственно направленное на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по причине, не зависящей от воли виновного