Философия права молодого Карла Маркса
Под сильным влиянием исторической школы права находился и создатель теории исторического материализма Карл Маркс. Будучи студентом Берлинского университета, он попытался написать в 1837 г. обширный труд по философии права. Во время работы над этим сочинением много времени и внимания уделялось книгам Савиньи, посвященным римскому праву.
В первой части задуманного труда, названной «Метафизика права», Маркс предпринял безрезультатную попытку умозрительно определить основные принципы права. Во второй части под названием «Философия права» он предполагал показать, как эти принципы нашли свое осуществление в римском праве, которое он, вслед за Савиньи, рассматривал в качестве высшей формы права.
Если Савиньи в качестве опытного историка довольствовался тем, что выявлял в тогдашнем законодательстве сохранившиеся элементы римского права, то молодой и неопытный Маркс жаждал большего: он стремился показать, что принципы римского права были и есть определяющими не только для немецкого законодательства, но и для права в целом. Эта попытка быстро натолкнулась на непреодолимую трудность, так как право в его конкретней социально-исторической действительности отнюдь не является выражением абстрактных философских принципов. Что же касается римского права, тесно связанного с религией, с особенностями жизни древнеримского общества, оно резко отличалось от современного Марксу права, основанного на согласии сторон, и некритически уподоблять их друг другу можно было, только извратив то и другое, что и показал Маркс на примере своей работы (О. Корню).
Юридический монстр Маркса, состоящий из 300 страниц убористого текста, так и остался недописанным в силу явной теоретической и исторической несостоятельности, о чем он и сообщил в одном из писем своему отцу. Неудача, постигшая Маркса, привела его к литературе и искусству, но и здесь молодого человека ждало полное разочарование в своих литературных талантах. Маркс с горечью осознал посредственность собственных литературно-поэтических и юридических опытов. Вот тогда-то он и обратился к учению Гегеля, которое вначале шокировало его и отталкивало своим специфическим реализмом, своей непонятной диалектикой.
Постепенно влияние гегелевской философии на Маркса становится все более глубоким. С позиций этой философии он вновь возвращается к своей работе по философии права и подвергает ее критике, а заодно критикует и Савиньи как представителя антигегелевского направления в философии права. В конце 1837 г. он окончательно забрасывает работу над своим сочинением по философии права и возгорает неукротимым желанием основать литературный или театрально-критический журнал, чем повергает в ужас своего кроткого и болезненного отца.
Переболев увлечением гегелевской философией, Маркс решил свести с ней критические счеты и в марте 1843 г. начал трудиться над критикой философии государства и права Гегеля.
В противовес рационалистической философии XVIII столетия с ее культом естественного права, выдвигавшего на первый план права отдельного человека, Гегель отстаивает идею высшего права государства. Придавая государству абсолютное значение, он отвергал в теории всякую представительную и конституционную систему, допуская лишь авторитарную систему, которая, несмотря на незначительные гегелевские уступки, сделанные представительному режиму, предоставляла монарху, воплощающему государство, практически абсолютную власть. Система Гегеля, изложенная в его «Философии права», являла собой довольно неуклюжую попытку компромисса между абсолютистско-феодальным строем и строем буржуазным.
В своем критическом анализе гегелевской философии государства и права Маркс сконцентрировал критику на учении о государстве и его отношениях с гражданским обществом. По его мнению, чтобы понять истинную природу общества и государства, подлинно философская критика современного государственного строя должна не только вскрыть его противоречия, но и показать их генезис.
Исходя из этого установочного философско-методологического положения, Маркс стремится показать, что не государство является основой основ, а семья и гражданское общество составляют реальные предпосылки государства.
Рассматривая государство прежде всего как политическое государство, Гегель сводит его к политическому строю, то есть вместо того, чтобы выводить общие черты государственного строя из специфического характера государства, он делает все наоборот, но строго в соответствии со своей идеалистической доктриной и своими личными политическими симпатиями. Маркс же доказывает, что государственный строй не представляет собой сущность государства, а является лишь его внешней формой, своеобразным фасадом. Подтверждением этому служит тот факт, что государства, имеющие один и тот же социальный строй, могут иметь весьма разный государственный строй, как, например, республиканские Соединенные Штаты Америки и монархическая Пруссия.
Гегель оправдывает всевластие монарха, делая его олицетворением суверенитета. Это позволяет ему признать за монархом все виды власти и тем самым снять или пригасить проблему разделения властей. Маркс не согласен с превращением суверенитета в сущность государства, так как вследствие этого прусский монарх или любой другой монарх (или, например, тиран) с абсолютистскими амбициями будет претендовать на суверенитет как на свою субъективную форму властвования. Осуждая эту монархическую концепцию государства, которая исключает народ из управления государством, Маркс отвергает подчинение законодательной власти исполнительной, подчинение, снимающее с исполнительной власти всякую узду.
Поскольку Гегель, будучи вполне земным человеком, в повседневной жизни отнюдь не витал в облаках, он не мог не видеть реального состояния дел и не оценивать конкретных притязаний буржуазии на демократические свободы, без которой невозможно было развитие буржуазной экономической инициативы. К тому же, как философ, он желал видеть в государстве осуществление разума и свободы. Поэтому вынужден был искать компромисс между полуфеодально-абсолютистской системой государственной машины Пруссии и парламентарным строем. Этот компромисс он усматривал в участии бюрократии и сословий в правительстве.
Выступая против предлагаемой Гегелем концепции бюрократическо-сословного правительства, Маркс критикует прежде всего бюрократию как символ полицейского (чиновничьего) государства, мелочно опекающего жизнь своих подданных. Превращение государства в полицейско-бюрократическое чревато, по Марксу, тем, что государство начинает рассматриваться бюрократией в качестве своей частной собственности ибо она властвует над всеми собственниками посредством полицейской системы управления.
Подвергается критике и гегелевская трактовка сословий, которая сводит сословия к их средневековому статусу, когда не было резкой грани между политической жизнью общества и частными делами, вследствие чего частные дела имели политический (сословный) характер.
Упраздняя политическую роль феодальных сословий, Французская революция довершила уже начавшееся разделение между жизнью социальной и жизнью политической. Это определило новую политическую и социальную организацию общества, в котором частная жизнь граждан отделена от социально-политической жизни в масштабах всего государства.
В обществе, где промышленность и торговля освободились от опеки государства, сословия стали отличаться друг от друга не своим жестко закрепленным, как при феодализме, политическим статусом в социально-государственной иерархии, а своими частно-сословными (корпоративными, классовыми) интересами и способами борьбы в защиту этих частных интересов. Поэтому укреплять государственный организм за счет противоборствующих между собой сословий - значит закрывать глаза на реальное положение вещей и выдавать желаемое за действительное.
Таким образом, Маркс, сверстник Иеринга (оба родились в 1818 г.), значительно опередил автора теории интереса своей рукописной работой «К критике гегелевской философии права» (1843 г.). Однако, не являясь дипломированным юристом и не претендуя на лавры теоретика права, он не мог оказать своими философскими рукописями абсолютно никакого влияния на современников. Не тем не менее именно его «философия права» оказала весьма внушительное воздействие на умы и настроения современников задолго до появления экономической теории Маркса. Речь идет о «Манифесте коммунистической партии>» (впервые напечатан отдельным изданием в Лондоне в феврале 1848 г.), где вся мощь философской критики Маркса и Энгельса, еще толком не знающих, что такое политическая экономия, обрушивается на институт частной собственности, то есть обрушивается на один из основных предметов юриспруденции. Критика идеалистических утопий сменилась не менее утопическими прожектами. легшими в основу так и не разработанной до конца экономической теории капитализма (Маркс не просто не успел закончить работу над «Капиталом», а, столкнувшись с радом серьезных теоретико-методологических трудностей, застрял на месте).
Написанию «Манифеста коммунистической партии» предшествовали разработки идей материалистического понимания истории как социально-исторической теории, объясняющей развитие истории в контексте учения о социально-экономических формациях. Основы этой теории сформулированы в совместной работе Маркса и Энгельса «Немецкая идеология».
Согласно авторам «Немецкой идеологии», способ производства определяется разделением труда. Чем выше специализация труда, тем выше уровень исторического развития человеческого общества.
Различные ступени в историческом развитии и специализации видов трудовой деятельности являются вместе с тем и различными формами собственности, то есть каждая ступень разделения труда определяет также отношение людей друг к другу соответственно их отношению, к тому, чем и как (по праву сильного, по обычаю, по закону) они владеют (материалы, орудия и продукты труда).
Как видим, одним из базисных понятий исторического материализма является фундаментальное понятие правовой науки - понятие собственности.
Введя это понятие, Маркс и Энгельс вычленяют в истории человеческого общества основные формы собственности, соответствующие формам разделения труда, то есть способам производства. «Немецкая идеология» служит великолепным образцом философско-юридического мировоззрения, философско-юридического взгляда на историю развития человеческого общества, хотя в ортодоксальной марксистской литературе, резко критикующей юридическое мировоззрение за его буржуазность, этот факт затушевывается по тем причинам, что умаляет критический радикализм основоположников марксизма. Однако для нас интересно то, что этот вариант марксистского «юридического мировоззрения» нацелен на борьбу с институтом частной собственности, ведущуюся в терминах, заимствованных из юриспруденции