Славянская колонизация в лесных пространствах восточной Европы происходила на землях, занятых, главным образом, финскими племенами — чудью, весью, мерей, муромой и т. д. Судя по тому, что в этих местностях оставались прежние финские названия рек, озер и разных урочищ, надо думать, что расселение славян на финской территории совершалось исподволь, не сразу, причем устанавливалось мирное сожительство пришельцев с старожилами, приводившее в конце концов к слиянию последних с первыми. Ассимиляция финнов с славянами вызывала коренное изменение физического типа восточных славян, точнее сказать, вносила в него то разнообразие, которое наблюдается в настоящее время. По известиям византийцев и арабов, знавших, главным образом, юг нашей страны, славяне были рослыми, крепкого телосложения, светловолосыми людьми; этими своими чертами они особенно поражали греков и арабов. Впоследствии эти черты не являются уже преобладающими в физическом типе русского народа. Этот тип представляет уже большое разнообразие, причем немало встречается черт, роднящих его с финским, — приземистость, скуластость, темноволосость, смуглость лица и т. п. Эта же примесь финских элементов повлияла и на разнообразие русско-славянских говоров, из которых некоторые представляют значительное уклонение от коренного славянского произношения. Финны, в общем, были менее культурным народом, чем славяне. Писатель, дающий о них первые сведения, — Тацит — нарисовал их жалкими дикарями. «У финнов,— читаем в его описании, — чистая дикость, гнусная бедность: нет ни оружия, ни лошадей, ни пенатов; их пища — трава, одежда — кожа, ложе — земля; вся надежда на стрелы, которые за неимением железа заостряют костями. Охота кормит одинаково мужчин и женщин, которые всюду сопровождают своих мужей и требуют себе часть добычи; детям нет другого убежища от непогоды и зверей, кроме шалашей, сплетенных из ветвей; сюда же идут юноши, сюда удаляются старцы. Они считают это состояние более счастливым, чем обрабатывать поля, строить дома, дрожать за свое имущество, завидовать чужому. Не опасаясь людей, не страшась богов, они достигли трудно достижимого — они ничего не желают». Разумеется, за последующее время финны не остались на этой стадии развития, а ушли вперед. Как теперь дознано учеными (на основании заимствованных слов), при посредстве иранских племен финны ознакомились с металлами, стали употреблять металлические орудия труда и борьбы; при посредстве же иранцев ознакомились с начатками земледелия и скотоводства; благодаря литовцам улучшили свою одежду, жилища и расширили земледелие и скотоводство. Но в общем финны в своем культурном развитии остались позади германцев, литовцев и славян, а некоторые из их племен, наиболее заброшенные в лесных дебрях севера, даже и теперь живут почти так же, как во времена Тацита (вогулы). Внедрение восточных славян в их среду, смешение с ними должно было приводить к некоторому одичанию и самих славян, к понижению их духовного уровня. В глухих лесах севера в общении и даже родстве с угрюмыми, замкнутыми в себя их обитателями славянские колонисты теряли свою жизнерадостность, и экспансивность, проникались страхом перед темными силами природы, злыми духами, рассеянными в дуплах деревьев, болотах и реках, и искали помощи и защиты у кудесников или волхвов (шаманов). И до сих пор не исчезли в духовной жизни русского народа следы этого подавляющего народную психику влияния.