Литературная полемика по вопросу о церковных имуществах.

Развитие монастырского землевладения не только подкапывало источник государственных средств для содержания военных сил, но в конце концов стало разрушать и само иноческое житие. Монастыри из убе­жищ людей, искавших спасения души, стали превра­щаться в убежища праздной и сытой жизни. Монахи вместо богомыслия стали погрязать в мирской суете, в беспрестанных заботах и хлопотах по управлению монас­тырскими вотчинами, по обширному монастырскому хо­зяйству. Не удивительно поэтому, если не только среди мирян, но и в среде самого духовенства в конце концов зародилось сомнение в праве и пользе для монастырей владения именьями. Уже митрополит Киприан на вопрос одного игумена, что ему делать с селом, которое ему дал князь на его монастырь, отвечал: «святые отцы не преда­ли инокам владеть людьми и селами, когда чернецы бу­дут владеть селами и обяжутся мирскими попечениями, чем они будут отличаться от мирян?» Но особенно восста­ли против монастырского землевладения преп. Нил Сорский, поборник строгого аскетизма, пропагандист скит­ского жития, и его учитель Паисий Ярославов.
На соборе 1503 года, созванном для суда над жидовствующими и устранения разных церковных непорядков, преп. Нил, поддерживаемый Паисием и другими заволж­скими старцами, выступил с решительным осуждением монахов, кружащихся ради стяжаний и сделавших жизнь монашескую, некогда превожделенную, «мерзостной». Он стал умолять великого князя, чтобы у монастырей сел не было, «а жили бы черньцы по пустыням, а кор­мили бы ся рукодельем». Но против него выступил игу­мен Волоцкого монастыря Иосиф Санин. Он указал на примеры Феодосия Великого, Афанасия Афонского, Фе­одосия и Антония Печерских и на другие примеры, из которых видно, что древние святые отцы владели селами, а затем поставил на вид следующее соображе­ние: «аще у монастырей сел не будет, как честному и благородному человеку постричися? И аще не будет чес­тных старцев, отколе взяти на митрополию или архи­епископа, или епископа и на всякия честныя власти? А коли не будет честных старцев и благородных, ино вере будет поколебание». Великий князь Иван Василье­вич очень сочувствовал идее отобрания от монастырей имений, столь нужных ему для наделения служилых людей поместьями. Как уже было сказано, при завоева­нии Новгорода он отобрал у новгородского владыки и монастырей значительную часть их имуществ. Но собор принял сторону Иосифа и отвечал великому князю, что по установлению святых отцов и равноапостольных хри­столюбивых царей и всех святых священных соборов как в греческих, так и в русских странах издавна и доныне «святители и монастыри земли держали и дер­жат, а отдавати их не смеют и не благоволят, понеже вся таковая стяжания церковная — Божия суть стяжания, возложена и нареченна и данна Богу и не продаема, ни отдаема, ни емлема никим в веки века и нерушима быти и соблюдатися». Великому князю пришлось покориться. Но вопрос о церковных имуществах не сошел с оче­реди. Ученик преп. Нила старец Вассиан, в миру князь Василий Иванович Патрикеев, сделавшись приближен­ным Василия III, настоятельнейшим образом внушал великому князю и проповедовал среди бояр, что у мона­стырей для их собственного блага и для возвращения монашеской жизни в ее первоначальное совершенство должны быть отобраны вотчины. Вассиан написал три небольших трактата против монастырского землевладе­ния. Иноческая жизнь, доказывал он, есть всецелое от­речение от мира; приобретение монахами недвижимых имений есть нарушение ими евангельской заповеди о совершенной нестяжательности. Обладание недвижимы­ми именьями заражает монахов страстью сребролюбия, а сребролюбие по апостолу корень всему злому, как это и видно на монахах-стяжателях. Они беспрестанно объез­жают города, чтобы со всевозможным ласкательством и раболепством выпрашивать у богатых людей села и де­ревни; в лице своих крестьян они обидят, грабят и би­чом истязают без милости христиан — своих братии; лихоимствуя по-язычески, они отдают в рост за огром­ные проценты свои деньги и без всякого милосердия и пощады взыскивают эти деньги; они таскаются по су­дам, чтобы взыскивать деньги или чтобы судиться с соседями о границах своих сел и деревень. Древние свя­тые отцы как греческие, так и русские сел у монастырей не держали, но жили по евангелию без имений; если кто давал им села, то не брали. Принятие монахами вотчин от князей было с их стороны нарушением заповедей евангельских, апостольских и отеческих. Благочести­вые князья, жалуя вотчины в монастыри, хотели, чтобы монахи всецело предавались молитве и безмолвию, а избытки доходов употребляли на благотворения нужда­ющимся. Но монахи обратили все это в посмех, употреб­ляют доходы с вотчин единственно на тучное питание самих себя и не только не благотворят нуждающимся, но и всячески угнетают крестьян, живущих в их отчинах. Вассиана поддерживал в походе против монастырс­ких вотчин и приехавший в то время в Москву знамени­тый Максим Грек, написавший трактат под заглавием: «Стязание об известном иноческом жительстве, лица же стязающихся Филоктимон да Актимон, сиречь любостяжательный да нестяжательный». Повторяя все доводы Вассиана, Максим Грек допускал для монахов, кроме личного труда, сбор милостыни.